…Слово сие журналисты замызгали и обесценили до невозможности.
Отключили в доме горячую воду – пишут, что жильцы стали заложниками теплоэнергетиков и т. д.
Продают в магазине просроченные продукты – значит, покупатели стали заложниками недобросовестных и т. д.
Нечем заправить самолёт в аэропорту – пассажиры стали заложниками монополистов и т. д.
Результаты выпускных экзаменов приводят в ужас – школьники стали заложниками реформы и т. д.
Идёт на сцене бездарный спектакль – зрители стали заложниками и т. д.
Грянет над городом внезапная гроза – граждане стали заложниками метеорологов…
А на самом деле заложники – люди, которые в любую минуту могут погибнуть. И это намного страшнее, чем остаться немытым, запоносить от прокисшей сметаны, опоздать на симпозиум или провалиться на экзамене. Другая шкала ценностей…
– …Джульверн, ты спятил? – сказал Костя. – Какие заложники могут быть в эти… эти…
– Эти жестокие времена, – закончил ботан. – Ты прав. Жизнь человеческая тогда ничего не стоила, согласен. Но только не в нашем случае…
Филимонов словно всю жизнь только тем и занимался, что заложников захватывал.
И немудрено: ведь заложников захватывают нынче в каждом втором фильме или сериале! Кое-что из показанного соответствует действительности. Да и жизнь, к сожалению, даёт подобные примеры. Так что было ботану время навостриться!
Сначала он узнал у стражников, скоро ли будет смена караула. Причём спрашивал каждого по отдельности. Солгать под наблюдением горящих и голодных очей ушкуйника служивые не посмели. Кроме того, за дверью, на посту, были прикреплены к стене здоровенные песочные часы – не вывешивать же ради тупых вояк дорогущие механические!
Времени было достаточно.
Потом Филимонов велел участникам псевдонаучного симпозиума выходить из вольера по одному и, сидя за столом, проводил краткий опрос:
– Имя?
– Фома из Кицбюэля, мой господин.
– Тема исследований?
– Греческий огонь.
– Результаты?
Фома замялся.
– Это тайна, мой господин. Государственная и военная тайна.
– Ну, судя по тому, что тебя ещё не повесили, результаты как минимум обнадёживают. Иди направо. Следующий! Имя?
– Никанор Марселец, ученик самого Николя Фламеля!
Кто-то выкрикнул из вольера:
– Врёт, проклятый паффер! Фламель давно умер!
– Протестую! Это для бездарностей и шарлатанов он умер, – сварливо бросил тощий и обросший щетиной Никанор. – Для подлинных адептов Великого Делания гениальный Фламель бессмертен!
– Понятно, – сказал Нил. – Ступай налево. Следующий! Имя?
– Оно секретно, монсиньор.
– Почему?
– Потому что меня по всей Европе разыскивают венецианские шпики. Я лучший стеклодув нашего вре…
– Достаточно, мастер. Причина уважительная. Кого попало искать не станут. Направо. Следующий! Имя?
– Иоганн из Дюссельдорфа, мой господин.
– Тема исследований?
– Я изобрёл laterna magica, мой господин.
– А! Волшебный фонарь! Отлично. Направо. Следующий!
– Алекс Юстас Мюллер из Шелленберга, мой господин.
– Тема исследований?
– Порошок бессмертия из кишок зеркального карпа, мой господин!
– Хм. Порошок из кишок… Впечатляет! Налево! Следующий!..
– Бруно из Брно, пан начальник.
– Тема?
– Настойка, могущая заменить краску индиго, пан начальник.
– Хорошо. Значит, будут у народа синие джинсы. Направо!.. Следующий!
– Фридрих Доппелькюммель, мой господин.
– А! Вы тот самый Фриц, который учился с принцем Гамлетом?
– Совершенно верно.
– Ну и каким он был, принц Гамлет?
– Так себе студент. Только за громкий титул и терпело его университетское начальство. Вечно у меня сдувал курсовые. А диплом за него писали Розенкранц и Гильденстерн. Вот потому он их впоследствии…
– Понятно. Герр Доппелькюммель, непременно напишите мемуары. Обязательно! Ступайте направо…
Имена и профессии Джульверн записывал на листе пергамента, причём не боясь хроноклазма, делал это обыкновенной шариковой ручкой, прятавшейся до того в телогрейке. Не ковыряться же с перьями!
Костя при этом сидел на том же столе и не мог понять, для чего ботан устроил это действо, но постепенно понял.
Филимонов уверенно отделял настоящих мастеров и изобретателей – стеклодувов, кузнецов, механиков, металлургов, изготовителей пороха, фармацевтов и вообще дельных людей – от явных безумцев и наглых шарлатанов, именуемых в те времена пафферами.
Богатырь, сам работавший подмастерьем у кузнеца Людоты (того самого, из учебника истории), дивился тому, как много знали и умели люди к концу шестнадцатого века!
Он даже позволил себе вписаться в допрос, когда услышал от кузнеца-француза, что «в моче рыжеволосых ребятишек орудия закаливаются много твёрже, чем просто в воде»:
– А разве для этой цели не используют мочу трёхлетнего козла? Я тоже учился у настоящего мастера!
Весёлый рыжий француз ответил:
– Брать козла напрокат дорого. Выдерживать его три дня в бочке голодом – терять время. Чтобы потом накормить бодучую скотину папоротником, придётся идти в лес, кишащий разбойниками. Да мне проще детишек настрогать!
Ботан поглядел на Костю с уважением и отослал весельчака направо.
Мастеров и умельцев нашлось немало.
Увы, психов и проходимцев было больше.
– Этих мы кормить не будем, – загадочно сказал Джульверн. – Это балласт.
Василий Буслаев меж тем зорко бдил, чтобы заложники не переговаривались между собой. Такие попытки он пресекал без всяких слов.
Напоследок Костя сказал Филимонову:
– А что с китайцем делать будем? Что-то я тревожусь – вдруг дедушка из Шаолиня? С виду тихий-тихий, а потом… Не прибить же его для профилактики!
– Ты прав, – озабоченно сказал Джульверн.
Он встал и сам подошёл к старичку, скромно пристроившемуся в самом конце очереди.
– Прошу прощения, сэнсэй, – сказал он.
– Сюцай, господин длинноносый… э-э-э, – робко поправил китаец.
– Конечно! Сэнсэй – это же по-японски. Длинноносый варвар ещё раз просит прощения, сюцай. Вы выйдете из подземелья в первую очередь.
– Ничтожный Лю Седьмой хотел бы разделить участь всех остальных учёных длинноносых, – поклонился китаец.
– Ответ благородного мужа! Но вы мне нужны, сюцай, – сказал ботан, – чтобы передать моё послание императору Рудольфу. Вас к нему наверняка допустят…
После чего всех, отошедших налево, очень вежливо попросили вернуться в вольер и не рыпаться.
Наконец Джульверн усадил на лавки мастеров и спросил:
– Коллеги, нравится ли вам императорская затея – собрать вас всех вместе?
– Император не виноват, – угрюмо сказал красильщик из Брно. – Мы любим нашего чудака Руди. Наверняка он ничего не знает. Всё дело в новом советнике…
– Из-за него нас оторвали от дела!
– Из-за него мы разлучены с семьями!
– Из-за него наши ученики и подмастерья без присмотра такого напортачат!
– Из-за него мы зря просиживаем штаны и слушаем всякий вздор!
– Из-за него нас кормят баландой и фальшивыми сосисками из фасоли!
– Пивечко курвы-стражники разбавляют! – с большим душевным надрывом выкрикнул явный чех.
– Мы положим этому конец и поставим советника на место. Вы поможете мне, друзья?
– Со всем старанием, мессир!
Филимонов сказал ещё несколько слов, после чего господа профессионалы разошлись по своим мастерским и лабораториям, расположенным в коридорах, отходящих от конференц-зала.
Шарлатаны и фаусты глядели им вслед с тоской и завистью.
А ботан сказал богатырю:
– Вот видишь – ещё песок в часах не высыпался, а у заложников уже возник стокгольмский синдром.
Погуглите… а что делать, если из названия «Яндекс» невозможно образовать производные? «Пояндексируйте»?
Заодно узнайте, что такое «шарашка».