Глава 60

С каждым новым залпом, от глыбы отлетали всё более крупные фрагменты. Сергей так ловко управлял защитным полем, что казалось, будто-то он вращает эту махину невидимыми руками. Не прошло и получаса, как от прежде огромной глыбы остался камень, размерами сравнимыми с человеческим телом. Щербаков появился в зале, приняв дружные аплодисменты, как заслуженное одобрение.

– Думаю, мы хорошо сделали своё дело, – привлёк к себе внимание Онри, уязвлённый, такой несправедливостью. – Сергей, если мне не изменяет память, размеры оставшегося куска не превышают допустимых габаритов шлюзовой камеры?

– «Отлично, Григорий? Нормально, Константин!». – отшутился Щербаков. – Можно «за рога – и в стойло», я хотел сказать: силовым полем и в шлюзовую камеру.

Погасли все экраны, кроме, постоянно работающих, которые располагались над пультами астронавигаторов.

Не прошло и пяти минут, после окончания обработки астероида, как в динамиках прозвучало сообщение Макара об успешном завершении шлюзования. В дополнение к сказанному, Макар уведомил всех, что радиоактивный фон в пределах допустимой нормы, активной биологической среды не обнаружено. Вход в шлюзовую камеру в лёгких защитных костюмах, с обычными респираторами, разрешён.

То, что увидели, вошедшие в шлюзовую камеру, астронавты, превзошло все ожидания. Лежащая там глыба, была много выше человеческого роста, да и в поперечнике составляла около двух метров.

– Вот, эта плита! – Шон рассматривал необычный кусок совершенно гладкого материала.

– Удивительно, от неё отколот незначительный кусок, а остальная поверхность совершенно не повреждена мелкими метеоритами? – заметил Щербаков.

– Удивляться будем после того, как получим пробы и исследуем их. – Лия едва сдерживала свой порыв, самой отколоть кусочек от небесного посланца иной цивилизации.

– Сергей, ты взял необходимые инструменты? – поинтересовался Ланц.

– Конечно, командир, топор и кувалда всегда при мне, – отшутился Щербаков, но, заметив нервозность Лии, поспешил приступить к практической деятельности. – Крис, сейчас попробуем раздобыть кусочек для пробы. Судя по тому, что мы видим, это будет сделать не легко.

После многих неудачных попыток сколоть плиту, им, наконец, удалось заполучить незначительный кусок материала, удивительно напоминающего по своим внешним характеристикам пластик.

– Серёжа, каковы размеры плиты? – поинтересовалась Лия.

– С учётом отколотого в космосе куска, можно точно сказать, что девяносто пять на сто сорок три сантиметра.

– Странное соотношение, – присоединился к их беседе Шон Берк, появившийся в проходе шлюзовой камеры.

– Ничего странного, Шон. Пропорция «золотого сечения». – Заметил Крис, и Лия с Сергеем подтвердили его предположение, дружно кивая головами.

Проведя, уже в лаборатории анализ химической структуры материала плиты, пришли к заключению, что по своему составу данный материал наиболее близок к керамокомпозиту, но полной ясности не было, ибо, в памяти Макара ничего подобного не нашлось.

Вечером провели научный симпозиум местного масштаба, на котором с основным докладом выступал Щербаков.

– Начнём с того, что обнаруженная, Грэмом и Лией на астероиде, плита имеет следующие характеристики. Размер: девяносто пять на сто сорок три сантиметра, – имеет пропорции «золотого сечения». Толщина плиты не установлена, но предположительно. – Сергей сделал паузу, подбирая наиболее подходящий вариант ответа. Впрочем, он довольно быстро определился со своим решением. – Предположительно, это объёмная конструкция, вполне возможно, пирамидальной формы. Я уверен, что только благодаря сильному переохлаждению плиты в открытом космосе, нам удалось взять пробу вещества на анализ. Замечу, что в условиях температуры корабля плита практически неприступна. Судя по отколотому угловому сегменту плиты, она испытала удар достаточно крупного метеорита. Для чего она предназначена и как оказалась в теле крупного метеорита ничего сказать не могу, предположений нет. Одно мы знаем точно – теория Чернова, к огромной радости Лии, подтверждена. Она, извини, Грэм, вы нашли нужное доказательство существования разумной жизни на Фаэтоне.

Дальнейшего обсуждения не было, так как вся информация была исчерпана в этом коротком выступлении Щербакова.

Лия чувствовала себя самым счастливым человеком во всей Вселенной. Её мечта исполнилась, она нашла то, что хотела. Конечно же, она не думала, что это будет именно эта, странная, можно сказать, загадочная плита, но она нашла кусочек погибшей цивилизации. В этом она уже не сомневалась.

Как ей хотелось быть на Земле. Она представила, как пригласила бы Геннадия Петровича Чернова взглянуть на её удивительную находку, чтобы сообщить ему, что его теория переселения верна, что он был абсолютно прав, утверждая о существовании цивилизации на Фаэтоне, но главное, что он – гений.

Слёзы сами текли по щекам. Они не спрашивали разрешения. Они, вообще, не спрашивают разрешения ни в радости, ни в горе. Для слёз – одно переходит в другое. Мгновения счастья сменяются грустью разочарования, а после пережитого страха или горя, наступает радостное осознание, что жизнь ещё не закончена.