Ариадна обрывает нить

Фед Александр

Часть VII

 

 

Глава 20

На этот раз, даже ответственный секретарь не смог сдержаться от смеха, увлечённый общей реакцией на очередную шутку физика. У него не осталось сомнений, что Щербаков сможет проговорить хоть до ужина, и никто этого не заметит.

Его удивила способность русских шутить, даже в критических и безнадёжных ситуациях. Вполне возможно – это защитная реакция людей на ту экономическую и политическую нестабильность, которые преследовали и преследуют Россию на протяжении всей её обозримой истории.

– Да… чрезмерная стабильность и обустроенный быт несут застой эмоций и отсутствие иммунитета к неожиданным трудностям, что приводит нас, европейцев, в состояние стресса или паралича воли, даже в самых безобидных ситуациях. Так произошло, когда Гитлер за полгода оккупировал всю Европу, парализованную неожиданным нарушением бытового комфорта…

Я прав, утверждая в своей последней книге, что русские выиграли во Второй Мировой войне, именно, из-за отсутствия у них нормальных бытовых условий жизни людей. Для русских солдат холодный блиндаж и сырой окоп не были самым страшным испытанием, если учесть, что они получали, при этом, полноценное, даже усиленное питание и фронтовые сто грамм водки…

Плох тот солдат, который думает не о наступающем враге, а о собственных подштанниках, которые испачкал, да ещё и промочил в окопной грязи, да, вдобавок к этому, привык завтракать, обедать и ужинать в строго определённое время, уходя на «обеденный перерыв» в самый разгар атаки врага…

Ответственный секретарь, будучи бельгийцем и профессором социологии, исследующим проблему влияния бытовых условий жизни людей на их сознание, не заметил, как отключился от происходящего в зале. Он не слышал многих технических подробностей, которые излагал Щербаков.

Впрочем, для него, гуманитария, они ровным счётом ни о чём не говорили. В этот самый момент его интересовали собственные мысли относительно твёрдости духа европейских солдат, изнеженных, с самого рождения, бытовым комфортом.

– Вот поэтому, у нас не было и не могло быть Брестской крепости, которая одна держала осаду, в полном окружении, почти полтора месяца, а вся Франция, ставшей лидером по времени противостояния фашистам, – всего месяц…

Зал снова взорвался хохотом, что оборвало ход мыслей социолога…