Шерлока Холмса не взяли под арест в Скотланд-Ярде, но позже он вспоминал, что в ту ночь полицейские глядели на него с плохо скрываемым подозрением.

— Самое смешное, — проговорил он задумчиво, — что, будь я действительно замешан в какой-нибудь противозаконной деятельности, среди них не нашлось бы ни одного, кто вывел бы меня на чистую воду. Откажись я от ограничений, накладываемых цивилизацией, они бы не имели никаких шансов на успех. Тогда бы меня ничто не остановило.

Мои записи свидетельствуют, что 11 октября было завершено следствие по делу об убийстве Кэтрин Эддоуз, которым я интересовался, надеясь узнать вновь открывшиеся обстоятельства медицинского характера. Я заверил коронера, что удаление почки требует, по меньшей мере, элементарного знания анатомии и что этот орган не представляет ни малейшей ценности на рынке товаров. Второй «трофей» Потрошителя почти не упоминался. Вынесенное в итоге заключение, как и во всех предыдущих случаях, гласило: «Умышленное убийство некоего лица или неизвестных лиц».

Вернувшись на Бейкер-стрит вечером с тяжелым чувством на душе, я уже вдевал ноги в домашние тапочки, как вдруг услышал дребезжание колокольчика у входной двери. Поспешив к эркеру, я отдернул занавеску и выглянул, но звонивший или исчез, или уже успел войти. Я стоял лицом к окну, когда дверь в гостиную сильно хлопнула, впустив стремительно вбежавшую мисс Монк.

— Где он? — гневно вопросила она.

— Холмс? Не знаю. Мэри Энн, дорогая, что случилось?

— Если мистер Холмс сыграл со мной злую шутку, он ответит за это! Больше не сумеет заговорить мне зубы! Я поставлю его на место, помяните мое слово. Хватит держать меня в неведении, больше не соглашусь шпионить для него, пусть даже он станет выплачивать мне фунт не раз в неделю, а каждый час или даже минуту!

— Мисс Монк, пожалуйста, сядьте и расскажите мне на понятном английском, что произошло.

— Меня выслеживают!

— Боже правый! У вас есть хоть малейшее представление, кто это может быть?

Дверь распахнулась, и вошел Холмс, погруженный в раздумья. Он приятно удивился при виде нашей гостьи.

— Стивен Данлеви! — почти прокричала она.

— За вами кто-то шел следом, — сказал Холмс.

— Боже милосердный! — не на шутку рассердилась девушка. — Так я и думала! Идите вы оба к дьяволу!

Она попыталась протиснуться мимо него в проем, но Холмс быстро отступил и захлопнул дверь, при этом ловко вытащив клочок бумаги из кармана нашей гостьи.

— Билет лондонской подземки. Вы еще ни разу не пользовались этим транспортом во время своих визитов на Бейкер-стрит. Кэбы — довольно заметное средство передвижения, особенно в Уайтчепеле, а вы не хотели привлекать к себе внимание. Почему вы так поступили? За вами уже там кто-то наблюдал?

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но детектив обошел ее и направился к окну.

— Вы добились успеха?

Мисс Монк закрыла рот и кивнула.

— Расскажите с самого начала. Когда вы поняли, что за вами следят?

Мэри Энн, ничего не отвечая, подошла к стулу и буквально рухнула на него.

— Простите, мистер Холмс. Не знала, что и думать.

К моему изумлению, ее глаза наполнились слезами, она тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

— Дорогая моя юная леди! — воскликнул Холмс, положив руку ей на плечо. — Откуда мне было знать, что вы так расстроены?

Через мгновение она уже сердито утирала слезы.

— Чем скорее объясните, что все это значит, тем лучше.

— Войдя, вы назвали имя Стивена Данлеви. Это он вас преследовал?

Мисс Монк кивнула.

— Я увидела, что смеркается, и вышла из дома, чтобы купить чаю и проведать знакомых девушек.

— Продолжайте.

— Сейчас я снимаю комнату на Грейт Гарден-стрит, и вот решила заглянуть к девушке, живущей на Маунт-стрит. Погода была хорошая, я не спешила и пошла сначала в другую сторону, чтобы выкупить книгу, которую заложила, когда у меня не было и двух пенсов. И вот иду я по Олд Монтегю-стрит к ломбарду и вдруг вспоминаю, что забыла квитанцию, и повернула назад. Тут мимо проходит парень, одетый в лохмотья, шляпа надвинута на нос, поверх шарфа только глаза и видны. Лицо перепачкано в грязи. Он направлялся в ту же сторону, куда и я шла вначале. Я не обратила на него особого внимания и поспешила в меблированные комнаты, где разыскала квитанцию в кисете для табака, который храню под половицей.

И вот иду я опять по Олд Монтегю-стрит, прохожу пивнушку, выкупаю из заклада книгу и быстро выхожу из ломбарда. Парень в грязном шарфе все еще ошивается поблизости, но я направляюсь к больнице, а о нем не думаю: в Уайтчепеле люди всегда кишат, как мухи. Прошла еще несколько шагов, и тут у меня возникло странное чувство: этот парень в лохмотьях не побирался, не ждал кого-то, не дремал сидя, — короче, вел себя не вполне естественно. Мне бы до него и дела не было, но показалось, что я видела этого типа раньше. Прошла я немного вперед и нырнула в подворотню. Потом выхожу и иду назад. Уже и улицу свою миновала, чтобы проверить, идет он за мной или нет. Вижу вход в здание, а позади меня толпится народ из Армии спасения; я захожу и прячусь за дверью. Вскоре проходит этот малый в шарфе и оглядывается вокруг, словно потерял что-то, и я вижу, что это Данлеви собственной персоной.

Скажу вам, мистер Холмс, это сильно меня обеспокоило. Если бы я тогда не оглянулась, не увидела бы его. Кто знает, а вдруг он ходил за мной по пятам все это время? Не очень-то приятно, когда парень, за которым ты наблюдала, сам тебя преследует. Я выскочила, сжимая в кармане нож, который вы мне дали. Стук сердца отдавался в ушах, так сильно оно билось. Я пересекла Грейт Гарден-стрит, вышла на Уайтчепел-роуд и не останавливалась, пока не дошла до скопища людей на железнодорожной станции напротив больницы.

Детектив вытащил из ящика стола телеграфный бланк.

— Мисс Монк, Стивен Данлеви знает, где вы живете?

— Он достаточно часто видел, как я захожу в дом.

— Как вы считаете, он когда-нибудь замечал, что вы за ним следите?

— Я готова поклясться, что он не обнаружил этого сегодня утром, но сейчас понимаю: это звучит несколько самонадеянно.

— Мэри Энн, уверяю вас: я не ожидал, что Данлеви проявит такое безрассудство и станет следить за вами. Впрочем, вынужден признаться, я давно подозревал, что он отнюдь не столь прост, как кажется.

— Ну это-то понятно! — вмешался я в разговор. — Чего ради солдату выслеживать мисс Монк?

— Он вовсе не солдат, — почти одновременно сказали Холмс и мисс Монк.

— Что?! — вскричал я.

Мои компаньоны украдкой взглянули друг на друга.

— Ну что ж, кому-то из вас придется объяснить мне, почему Данлеви не солдат, — раздраженно потребовал я.

Их ответы: «Его манера ходить» и «Носовой платок» я услышал одновременно.

Холмс откашлялся.

— Любой военнослужащий, который провел в армии больше двух недель, держит носовой платок за обшлагом мундира, а не в кармане, — объяснил Холмс. — Да вы и сами, Уотсон, так поступаете. Что вы сказали, мисс Монк?

— Я говорю, что у солдат другая походка, даже у санитаров.

— Ладно, — сказал я раздраженно. — Давайте прекратим обсуждать, кем не является Стивен Данлеви. Позвольте спросить, кто он на самом деле?

— Завтра вы оба будете знать столько же, сколько и я, — твердо пообещал сыщик. — Телеграмма окончательно решит этот вопрос. Пока есть пара неясных моментов, но, когда мы соберемся здесь завтра в три часа дня, все станет понятно. Мисс Монк, вы не против еще один день попользоваться метро?

— Конечно, я не такая важная леди, хоть и зарабатываю фунт в неделю.

— А вас не очень затруднит провести ближайшую ночь вне дома? Могу предложить адрес, где о вас хорошо позаботятся. — Холмс вручил ей визитную карточку. — Не исключаю, что это излишняя предосторожность, но мне хочется быть уверенным в вашей безопасности. У моего друга любезная экономка и имеется свободная комната.

— «Мистер Джордж Ласк, Толлет-стрит, один, Олдерни-роуд», — прочитала девушка. — Ну что ж, я согласна. Все необходимое у меня в карманах. А что случится завтра?

Холмс улыбнулся, провожая ее до дверей.

— Я с величайшим нетерпением жду завтрашнего дня. Мне очень жаль, что вас так напугали. Восхищаюсь силой духа, проявленной вами.

Мэри Энн слегка покраснела от смущения.

— Как видно, мне придется вынести еще несколько поездок в метро, но я к этому готова. До завтра, джентльмены. Полагаю, этот мистер Ласк сильно удивится. Впрочем, неважно. Надеюсь, он скоро смирится с моим присутствием.

На следующий день в половине третьего я сидел один с выпуском журнала «Ланцет» на коленях, курил сигару и без особого успеха пытался следить за ходом мысли автора статьи о заболеваниях, вызываемых паразитами. Без десяти три я добавил угля в камин и посмотрел, что делается за окном. Тут я услышал кошачью поступь Холмса на лестнице. Мой друг вошел, улыбаясь собственным мыслям.

— Дела идут прекрасно, — сказал он. — Не думал, что все так встанет на свои места. Заметьте: до вчерашнего дня я не имел ни малейшего понятия, что Данлеви преследует Мэри Энн, но это сыграло нам на руку. А вот и колокольчик! Мисс Монк уже здесь.

Она вошла куда в лучшем настроении, чем вчера. Весело поприветствовала нас и, увидев свое отражение в стеклах буфета, недовольно нахмурилась и поправила прическу.

— Малыши, оставшиеся на попечение мистера Ласка, — слишком сильное зрелище для одинокой девушки, — сказала она с довольным видом, извлекая заколку из кармана. — Правда, четверо старших доставляют гораздо меньше беспокойства, чем трое младших. За вчерашний вечер я успела побывать принцессой, рабыней махараджи, джинном и вьючной лошадью. И если бы мне не захотелось спать…

Девушка внезапно умолкла, услышав дребезжание колокольчика внизу.

— Мисс Монк, присядьте, пожалуйста, в плетеное кресло, — предложил Холмс. — Ваше привычное место занимает доктор Уотсон, но, если хотите расположиться поудобнее, мы предложим вам сесть на диван.

Дверь распахнулась, и на пороге возник еще один гость — светловолосый, высокий, широкоплечий молодой человек в темно-сером пальто и брюках из неяркой клетчатой ткани. Гладко выбритый, с усами, загнутыми кончиками вверх, и приятными чертами лица, искаженными в тот момент сильнейшим испугом. Было заметно, что он едва сдерживает волнение. При ярком дневном свете я не сразу узнал его, но тут меня озарило: это тот самый человек, с которым мисс Монк сидела в пабе «Квинз Хед» в ту ужасную ночь.

— Мистер Стивен Данлеви, я полагаю? Разрешите представиться: Шерлок Холмс. Впрочем, льщу себя надеждой, что вам уже известно мое имя. Доктора Уотсона, наверное, тоже помните; ну, а в компании мисс Монк вы имели удовольствие бывать не один раз.

Стивена Данлеви, казалось, нисколько не удивило, что Шерлок Холмс ждет его. Увидев мисс Монк, чьи выразительные брови изумленно взмыли вверх, молодой человек издал непроизвольный возглас облегчения.

— Что скажешь, Данлеви? — прервала эту немую сцену Мэри Энн. — Ты, по крайней мере, вымылся с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

Наш гость, казалось, был ошеломлен этим замечанием, но Холмс, как всегда, контролировал ситуацию.

— Прошу вас, присядьте, мистер Данлеви. Рад сообщить, что ваше присутствие здесь подтверждает мнение, которое у меня сложилось о вас. Будьте так любезны, ответьте на несколько вопросов.

— Конечно, сэр. Но я не знаю, что произошло после того, как вы пригласили меня.

Шерлок Холмс загадочно улыбнулся:

— Полагаю, мне удастся описать, как разворачивались события. Есть, конечно, пара-тройка незначительных подробностей, которые я хотел бы услышать от вас.

— Я к вашим услугам. Рад видеть мисс Монк здесь, на Бейкер-стрит.

Мы с Мэри Энн озадаченно переглянулись, но Холмс оставался невозмутимым.

— Приятно это слышать. Вначале я гадал, кто вы: простолюдин из Сити или частный детектив, но теперь с удовольствием представляю вас мисс Монк и доктору Уотсону как Стивена Данлеви, журналиста «Стар» — бурлящего рассадника либерального недовольства.

От удивления у меня перехватило дыхание.

— Журналиста! А к чему тогда все эти россказни о потерянном армейском друге и убитой девушке?

— В этом и заключается главный вопрос, — сказал Холмс, зажигая сигарету с самодовольным видом. — Итак, я начинаю. Прерывайте меня, когда что-то неясно.

Стивен Данлеви — это подлинное имя — зарабатывает себе на кусок хлеба с сыром сочинением тех самых подстрекательских статеек, которые недавно в этой же комнате осуждал мой старший брат. Мол, некоторые живут тем, что выставляют на всеобщее обозрение задворки британской цивилизации, известные под именем Уайтчепел. Самые нахальные представители такого рода изданий не гнушаются даже тем, что, желая собрать наиболее достоверный материал, проводят свои расследования в чужом обличье.

Накануне убийства Марты Тэйбрам был нерабочий день. И без того шумный город переполнила праздная публика, ищущая удовольствий. Народ предвкушал замечательное веселье с рыночными забавами и фейерверками. Опытному журналисту нетрудно было отыскать тему для репортажа. Мистер Данлеви взял за несколько шиллингов напрокат одежду гренадера, спрятал блокнот поглубже и отправился на вылазку, надеясь сочинить захватывающую историю.

Будучи по натуре общительным, умея легко сходиться с людьми, мистер Данлеви случайно встретился с группой солдат, недавно получивших увольнительную. То, что они не разоблачили его мошенничество, объясняется исключительной осторожностью мистера Данлеви или же их чрезмерным опьянением, а скорее всего, сочетанием этих двух факторов. Вместе с ними наш сегодняшний гость переходил из одного паба в другой, так что к концу вечера мистер Данлеви был уже пьян не меньше своих собутыльников и готов к поиску приключений.

По общему мнению, самым компанейским из всего полка был сержант Джонни Блэкстоун. Все знали его как доброго малого и хорошего служаку, но, выпив, он превращался в отпетого хулигана. Мистер Данлеви, не имея никакого представления об особенностях характера Блэкстоуна, оставался в его компании даже после того, как близкие дружки Джонни сочли за благо покинуть его. Им-то было хорошо известно, что он, крепко набравшись, ищет малейший повод, чтобы затеять ссору.

В пабе «Два пивовара» мистер Данлеви свел знакомство с Мартой Тэйбрам и ее подружкой Жемчужинкой Полл, которая впоследствии бесследно исчезла в преисподней лондонских трущоб. Что касается Марты Тэйбрам, она получила известность как первая женщина, которую Джонни Блэкстоун убил в припадке безумной ярости. По крайней мере, о ней первой стало известно. Я смутно представляю, что подвигло его на такое кровавое деяние, но, возможно вы, мистер Данлеви, дадите нам более точную информацию.

По мере того как Холмс излагал свою версию, беспокойство Стивена Данлеви росло. В ответ на предложение сыщика он вытер лоб носовым платком и решительно кивнул:

— Вы просто изумляете меня, мистер Холмс: все сказанное — чистейшая правда. Нарисованная вами картина настолько верна, что я мало чем смогу помочь вам. Мы оба были уже сильно пьяны к тому времени, когда зашли в «Двух пивоваров» и сели немного поболтать с девушками. Блэкстоун именно таков, как вы его описали: щеголеватый темноволосый парень, колдстримский гвардеец, сражавшийся в восемьдесят втором году в Тель-эль-Кебире. Ему около тридцати, и он хорошо известен в окрестных пабах.

Сквозь туман в голове я уже понимал, что мы сильно засиделись, но тут вспыхнула ссора с человеком за соседним столиком, и Блэкстоун разбил бутылку о его руку. Мы покинули паб в самом постыдном состоянии и некоторое время шли вместе с девушками. Вскоре Блэкстоун под каким-то предлогом нырнул в темный проулок вместе с Мартой. Я собирался было последовать его примеру, но вовремя одумался и распрощался с мисс Полл, дав ей шиллинг. Решил подождать у входа в проулок, пока вернется Блэкстоун.

Прошло пять минут, десять. Тогда я зашел в паб посмотреть, нет ли его там. Не обнаружив ни Блэкстоуна, ни человека, с которым мы повздорили, я вернулся на прежнее место. Примерно в четверть третьего из проулка внезапно вышел полицейский. Он чуть не натолкнулся на меня, и я был так ошарашен, что не нашел ничего лучше, кроме как изображать солдата и дальше: признайся я, что устроил маскарад, возникло бы множество ненужных вопросов. Вот я и объяснил констеблю, что жду своего дружка-гвардейца, который зашел в проулок с девчонкой. Полицейский сказал, что посмотрит, нет ли солдат поблизости, да и мне велел быть начеку.

— И, я полагаю, вы последовали его совету, — сказал Холмс. — А на следующий день, когда в голове прояснилось, узнали из газет, что найдена убитая женщина с тридцатью девятью ножевыми ранениями.

Стивен Данлеви кивнул с мрачным видом, мельком взглянув на Мэри Энн:

— Именно так все и было, мистер Холмс.

— Теперь попытаемся распутать другую ниточку. Вы решили, что устроенный вами маскарад не позволит обратиться в полицию, как бы ни были ценны ваши свидетельства и сколь бы ни была велика роль Блэкстоуна в смерти Тэйбрам. Не слишком-то мужественное поведение.

— Вот уже два месяца я только и думаю о том, как исправить свою ошибку! — вскричал Данлеви.

— Верю. Ведь когда поблизости обнаружили Полли Николс, убитую столь же зверским образом, вы решили разыскать Блэкстоуна.

— Думаю, он той же ночью вернулся в полковую казарму. Вернее, ранним утром седьмого августа. Не придумав ничего лучше, он стал жаловаться на здоровье. У него нашли небольшой жар и позволили отдыхать целую неделю. Тут он и вовсе решил, что свободен от всяких обязательств.

— А вы, надо отдать должное вашей проницательности, подумали, что, возможно, он замешан и во втором убийстве, и провели собственное расследование. Таким образом вы рассчитывали не только успокоить свою совесть, но и успешно продолжить карьеру: обнаружив Джека Потрошителя, вы добились бы беспрецедентной журналистской удачи. Вам потребовалось время, чтобы связаться с полком Блэкстоуна, разыскать его друзей; вы даже пытались найти Жемчужинку Полл, чтобы выяснить, была ли она раньше знакома с вашим случайным собутыльником. Так вы добрались до ламбетского работного дома, где какое-то время обитала мисс Полл, и там по какой-то странной иронии судьбы увидели нас с мисс Монк. Предполагаю, вы узнали меня и удивились, что я пожимаю руку этой юной леди на пороге работного дома. Не вижу иной причины, зачем вам было рассказывать ей в пабе историю этого омерзительного убийства.

— Матерь божья! — изумленно воскликнула Мэри Энн.

— Я действительно узнал ее, — сказал, покраснев, Стивен, — к тому же слышал, что вы нередко нанимаете… обитателей Ист-Энда, мистер Холмс. Об этом писал в своих сочинениях доктор Уотсон. Я подозревал, что она ваша помощница и у нее удастся что-нибудь выведать. Впрочем, я окончательно убедился в вашем сотрудничестве лишь после того, как она решилась на крайне странный поступок: украла мой бумажник, а потом вернула его.

— Неужели вы заметили?! — удивилась девушка.

— Это сказано не в осуждение, мисс Монк, все было очень ловко проделано. У меня есть обычай перед тем, как выйти из паба, проверять, на месте ли ценные вещи. Я уже собирался потребовать вернуть бумажник, но вы весьма любезно сделали это сами.

— И после этого стали меня выслеживать?

— Нет-нет! — запротестовал Данлеви. — Только после ночи двойного убийства. Ведь вы оказались в самой гуще событий, и, как я полагал, знаете что-то, неизвестное мне. Я шел за вами в уайтчепелской толпе вовсе не для того, чтобы выследить живущего в Уэст-Энде мистера Холмса. Все гораздо проще. А когда я узнал, что ваше единственное место назначения — Бейкер-стрит, то и вовсе прекратил слежку, боясь нарваться на неприятности.

— Когда изучили все газеты, мучаясь бездельем после чая, — съязвила она.

— Так или иначе, — подытожил Холмс, — мисс Монк проявила находчивость и обнаружила вчера, что вы за ней следите. И тогда я сообщил вам, отправив телеграмму, что рассчитываю на ваше присутствие здесь сегодня днем.

— А каков текст телеграммы? — поинтересовался я.

Стивен Данлеви вытащил из кармана смятый листок бумаги и вручил мне с насмешливой улыбкой.

— «Мисс Монк исчезла при неясных обстоятельствах, жду вас ровно в три часа дня на Бейкер-стрит, Шерлок Холмс», — прочитал я вслух.

Юная дама, о которой упоминалось в записке, воззрилась на меня, не веря своим ушам. Впервые за время нашего знакомства она совершенно утратила дар речи.

— Надеюсь, вы простите меня за эту маленькую шутку. Ваша забота о безопасности мисс Монк делает вам честь, мистер Данлеви, несмотря на все ваши оплошности. — Холмс перевел на него свой оценивающий взгляд. — Но мне необходимо выяснить одно обстоятельство. Находясь в Ист-Энде, вы поддерживали переписку с вашим нанимателем — сообщали газетчикам о моих действиях?

— Вы имеете в виду заметку этого отвратительного прохвоста Тавистока? К моему величайшему сожалению, я упоминал в беседах с несколькими коллегами о вашем участии в расследовании, — признал журналист со страдальческим видом, — но только в том смысле, что вы гениально предвидели заранее нападения изверга.

— К несчастью, ваши допущения оказались совершенно безосновательными, — холодно заметил мой друг.

— Холмс, вероятно, он не мог…

— Конечно, нет, Уотсон. Мистер Данлеви, простите меня за последнюю реплику. Я прошу вас определиться, намерены ли вы помогать или мешать дальнейшему расследованию.

— Я в вашем полном распоряжении, мистер Холмс, — торжественно объявил Данлеви. — Боюсь, мое единственное настоящее открытие сводится к обнаружению первоначального места жительства Блэкстоуна. Это меблированные комнаты, но сразу же после той трагической ночи он съехал оттуда. Я с радостью предоставлю вам любую помощь, на которую буду способен.

— Великолепно! В таком случае желаю вам удачного дня, — без лишних церемоний сказал мой друг, распахивая дверь. — По всей вероятности, я дам о себе знать уже в ближайшую неделю.

Мистер Данлеви потряс мою руку и поклонился мисс Монк.

— Приношу искренние извинения за обман, к которому был вынужден прибегнуть, — сказал он Холмсу. — Я хорошенько подумаю в следующий раз, прежде чем заняться нелегальной деятельностью. Доброго дня всем вам.

Когда дверь за ним затворилась, я отважился попросить:

— Надеюсь, вы нам расскажете, как разработали всю эту комбинацию, хотя бы ради нашего душевного спокойствия.

Холмс расшвыривал газеты, освобождая место для самых нужных.

— Цепочка достаточно проста, если замечаешь несообразности. Поневоле задаешь себе вопросы. Почему армейский друг искал Блэкстоуна всего месяц? И зачем нужны целых два месяца только для того, чтобы установить место проживания друга в ту трагическую ночь? С другой стороны, зачем человеку без конца твердить об одном и том же не самом сенсационном убийстве в целой серии преступлений такого рода, если он не имеет к ним никакого отношения? Остальные выводы были сделаны после кропотливого исследования. Данлеви не имел знакомых в ламбетском работном доме, тем не менее опрашивал его обитателей. Мне он тоже был неизвестен, однако во всех подробностях расписал мисс Монк смерть Тэйбрам. Но самые важные результаты принесла моя привычка регулярно просматривать газеты. Я обращал ваше внимание на утренний выпуск «Стар» от пятого сентября, а также на номер той же газеты от пятого октября. Эти вырезки наклеены в моей тетради цитат и афоризмов — она на столе.

Раскрытая тетрадь была придавлена коробкой патронов для револьвера с чувствительным спусковым крючком. Я встал, чтобы прочитать упомянутые Шерлоком статьи. Так, «Город ночи. Журнал событий Ист-Энда». Автор — С. Ледвин.

«Содержащий массу интересной информации дневник тайного репортера. Я выявил еще нескольких. Анаграмма была достаточно простой, но я обратился к властям, чтобы знать наверняка, что у меня есть свой человек».

«Была ли журналистика единственным его интересом?»

Мой друг эффектным жестом сердито отбросил газеты.

— Мне надоели обвинения, что я, дескать, организовал целую серию свиданий между мисс Монк и самым гнусным преступным отребьем Лондона, — едко заметил он. — Могу заверить вас, доктор…

— Хочу попросить прощения у вас обоих, но я плохо выспалась: один малыш запустил мне руку в волосы, а второй положил ногу на живот. Гостиная была переполнена, и я совсем вымоталась. О нет, — заверила нас Мэри Энн, быстро направляясь к двери, — кровать была предназначена для одного, но хозяева всегда сумеют устроиться поудобнее. Я иду домой. Встретимся в обычное время, джентльмены. Удачи вам, мистер Холмс.

Когда дверь за ней закрылась, я повернулся к своему другу:

— Мой дорогой, простите меня за упрек, будто вы пренебрегаете безопасностью мисс Монк. — И хотя мои извинения упали на каменистую почву, я продолжил, стараясь не обращать внимания на суровый вид и нарочитую невозмутимость лучшего лондонского сыщика. — Вам не кажется странным, что Блэкстоун, если он и впрямь коварный убийца, совершил преступление, находясь в компании Данлеви?

— Нет, если учесть, что того весь вечер потчевали выпивкой — возможно, намеренно, — а потом он попал в заботливые руки мисс Жемчужинки Полл. Блэкстоун, видно, решил, что Данлеви ему уже не помешает.

— Понимаю. Блэкстоун ведь не знал, что его собутыльник — журналист. Что ж, ваша версия вполне правдоподобна. Но, Холмс…

— Что еще, Уотсон? — спросил он, складывая газету, которую держал в руках.

— Данлеви сказал, что продолжает следить за мисс Монк из-за каких-то особых обстоятельств.

— Так оно и есть. — Шерлок вытащил тетрадь и стал делать записи по ходу разговора. — Он больше не следует за ней в обычные дни, когда она берет кэб и отправляется на Бейкер-стрит. Он сопровождает ее, только когда она бродит одна по темным лабиринтам Уайтчепела. — Мой друг насмешливо взглянул на меня и добавил: — Почему он это делает, я оставляю на суд вашего несравненного воображения.