— Жить вы будете, мадам. — Врач щелкнул замком кожаного чемоданчика и криво усмехнулся. — Но в следующий раз не ездите так быстро.

— Не волнуйтесь. Я никогда больше не буду быстро ездить, — поспешила заверить Джейн врача. Ей повезло, что она осталась в живых. Это Филипп спас ей жизнь.

У нее болела голова, синяки и кровоподтеки покрывали тело, слава Богу, внутренних повреждений не было. Сейчас Джейн возлежала на белоснежных, пахнущих лавандой простынях в роскошной главной спальне замка.

Но успокоение не приходило к ней. Дженни казалось, что ей не удалось выбраться из злосчастной машины. События нескольких последних часов с завидным упорством повторялись в ее сознании, пока она не подумала, что сходит с ума…

— Как ты себя чувствуешь? — Голос Филиппа звучал хрипло и достаточно резко, чувствовалось, что он очень зол.

— Превосходно. — Джейн мрачно взглянула на мужа. — Неприятности мне только на пользу. Разве ты еще не заметил?

— Это верно, — мрачно подтвердил Филипп. — Я должен был это понять, как только встретил тебя.

Джейн вспомнила, как Эшли погнался за уличным грабителем, и засмеялась. В ее смехе отчетливо слышались истерические нотки, затем она осторожно дотронулась рукой до синяка на виске.

— Тебе лучше поспать.

Филипп поднялся. Сейчас он выглядел таким чужим и далеким, что сердце Джейн сжалось от горя. Ей захотелось прижаться к мужу и признаться, что, несмотря ни на что, он ей необходим. Но проклятая гордость не позволила миссис Эшли так поступить. Нет, он не нужен ей!

Джейн почувствовала, как ее с новой силой охватывает гнев. Останется она или уедет — все бесполезно. Филипп не любит ее. Он по-прежнему влюблен в свою бывшую жену.

— Я должна поблагодарить тебя за то, что ты вытащил меня из машины, — с трудом выдавила она из себя. — Ты спас мне жизнь…

— Я бы сделал то же самое для любого, — усмехнулся Эшли. — Поговорим завтра, Джейн. Тебе надо отдохнуть.

Джейн метнула на мужа враждебный взгляд. По окаменевшему лицу судить о его истинных мыслях и чувствах было невозможно. Филипп повернулся и вышел. Она услышала щелчок замка… А может, это и к лучшему. О чем им говорить? Как лучше положить конец их супружеским отношениям, которые можно назвать только насмешкой?

То ли от усталости, то ли от введенного ей врачом успокоительного, вскоре Джейн забылась беспокойным сном. Ей снилось, что она любуется картиной в какой-то церкви. С портрета загадочно улыбалась темноволосая женщина, которую Джейн встретила на аукционе, бывшая жена Филиппа — Лайза.

Затем на портрете возникло покрытое синяками и кровоподтеками лицо с полицейских фотографий. Внезапно на холсте появилась линия с неровными краями, словно невидимая рука разрывала лицо женщины на две части. Это было настолько ужасно, что у спящей Джейн вырвался дикий крик.

— Все в порядке, все в порядке… — Джейн почувствовала, как мужская рука нежно гладит ее лоб, и уловила в хриплом голосе Филиппа мягкие нотки, заставившие ее сердце сжаться.

— Обними меня, Фил, пожалуйста… — Предательские слова вырвались у нее сами собой. После секундного замешательства с губ Эшли сорвалось неразборчивое восклицание, и он привлек ее к себе. Крепко прижимаясь к его груди, Джейн слушала неторопливые равномерные удары его сердца. Постепенно панический страх отступил, и она снова заснула. Больше в эту ночь кошмары ей не снились…

Яркие лучи солнца проникали сквозь щели в ставнях. Уже утро, подумала Джейн, усаживаясь на кровати и бросая взгляд на часы. Оказалось, что она беспробудно проспала всю ночь и почти половину следующего дня.

Джейн осторожно встала и пошла в ванную. Увидев в зеркале свое лицо, она в отвращении отшатнулась: один глаз полностью заплыл, огромный синяк на щеке отливал всеми цветами радуги. Ночью Филипп помог ей раздеться и собственноручно надел на нее рубашку. Вспомнив нежные прикосновения его рук, Джейн почувствовала сладостную дрожь. Медленно сняв шелковую рубашку, она с опаской осмотрела свое тело. Помимо огромного синяка на бедре и ободранного колена, ей, похоже, чудесным образом удалось избежать других повреждений.

Джейн приняла душ и вымыла голову, затем надела купленное в Руане свободное летнее платье из шелка, которое она, убегая, оставила в шкафу вместе с одеждой, духами, косметикой и кучей других безделушек, навязанных ей Филиппом, забрав с собой только старые вещи. Теперь ей это пригодится, поскольку все ее пожитки сгорели вместе с машиной.

Когда Джейн довольно неудачно пыталась скрыть синяки на лице, накладывая крем-пудру влажной губкой, в комнату вошел Филипп.

С опаской Джейн взглянула на мужа. На нем были джинсы и свободная бежевая рубашка, завязанная узлом на талии. Густые темные волосы мужчины упали на лоб. Смуглый и поджарый, своей красотой он просто лишил ее самообладания. Непроизвольно хмурясь, Джейн стиснула зубы, рассматривая в зеркале свои синяки. Она не должна поддаваться его обаянию. Она ненавидит Эшли за его ухищрения, с помощью которых он вынудил ее выйти за него замуж, за его обман и гнусный сговор за ее спиной…

— Стоит ли скрывать синяки? — насмешливо спросил Филипп. — Очень удачный момент, чтобы обратиться в полицию и обвинить меня в нападении. Две избитые жены — и от тюрьмы мне не отвертеться.

Дрожащей рукой миссис Эшли отложила косметичку в сторону.

— Ты ведешь себя недостойно! — возмущенно сказала она.

— Возможно. Но я же лжец и мошенник, избивающий своих жен, да еще и двоеженец. Давай не будем скромничать по поводу еще одного маленького обвинения.

— Ради всего святого, Филипп! — прервала его Джейн. Презрение, написанное на лице мужа, привело ее в отчаяние. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться. Думаешь, я успею позавтракать прежде, чем мы возобновим нашу обычную вражду? — тихо спросила Джейн.

На губах Эшли мелькнула грустная усмешка.

— Конечно. Мадам Саксон хлопочет, словно наседка. Пойдем…

Проходя мимо, Джейн случайно задела мужа. По телу словно пробежал электрический ток, сердце учащенно забилось. Выйдя на веранду, Джейн уселась в тени — сегодня солнце светило слишком ярко.

С материнской заботой экономка суетилась вокруг нее. Джейн глубоко тронуло, что для нее приготовлен настоящий английский завтрак.

— Мсье Эшли сам попросил меня сделать это, — с улыбкой заговорщицы поведала хозяйке мадам Саксон.

— Чудесно. — Джейн улыбнулась в ответ и дипломатично добавила: — Как раз то, что мне нужно. — И начав есть, обнаружила, что голодна как волк.

— Рад видеть, что ты не потеряла аппетита, — заметил Филипп.

— После нашего пикника вчера днем на траве, я не съела ни крошки, — попыталась защищаться Джейн.

— Тебе незачем оправдываться, — насмешливо произнес Эшли. — Я не хотел сказать, что ты должна объявить голодовку.

Съев все, что лежало на тарелке, Джейн залпом выпила кофе. Неторопливо делая глоток за глотком, Филипп, откинувшись на спинку стула, наблюдал за женой. Холодное и несколько циничное выражение его лица снова вывело Джейн из себя.

— Не понимаю, зачем ты наблюдаешь, как я завтракаю, — набросилась она на мужа. — Мне кажется, с большей пользой ты мог бы провести это время с Лайзой. Поразвлекался бы с бывшей женой назло мне!

Филипп долго не отвечал ей, лениво помешивая ложечкой кофе.

— Это довольно трудно сделать, — наконец нарушил молчание Эшли, пристально глядя жене в лицо. — Лайза умерла.

Чашка чуть не выпала из внезапно задрожавших рук Джейн.

— Умерла? — нетвердым голосом спросила она. — Ты хочешь сказать, что… с ней произошел несчастный случай? Вчера?

— Она умерла семь лет назад. — Филипп горько ухмыльнулся.

— Но… — Джейн оборвала начатую фразу, когда ее глаза встретились с почти презрительным взглядом мужа. Смущение боролось в молодой женщине с нарастающей яростью. — Я не понимаю…

— Не понимаешь, потому что не располагаешь фактами, — согласился Филипп. — Но разве такая мелочь могла когда-нибудь помешать тебе делать заключения, а также одновременно быть судьей, жюри присяжных и даже палачом?

Кровь медленно отхлынула от лица Джейн.

— Если я не располагаю фактами, — тихо сказала она, — то лишь потому, что ты ничего не рассказывал мне!

— Если бы ты осталась со мной в день нашей свадьбы, возможно, я был бы разговорчивее.

— Ну а если бы ты рассказал мне о своем прошлом до свадьбы, тогда ничего этого, вероятно, вообще не произошло! — парировала Джейн. Тяжело дыша, она провела рукой по волосам, затем ощупала свое разбитое лицо. Застыв на месте, Филипп ничего не ответил. — Но, по крайней мере, сейчас-то я имею право знать, что происходит. — Голос Джейн дрожал. — Ты играешь со мной, сознательно скрывая смерть своей первой жены…

— Я и не хотел скрывать. Это все случилось так давно, поверь. Я все хотел похоронить в прошлом. Мне и в голову не могло прийти, что ты станешь подозревать меня в том, что я тайком встречаюсь со своей бывшей женой!

Джейн вспыхнула, заметив насмешку в его глазах.

— Полагаю, ты с самого начала знал, кто прислал мне этот ужасный пакет?

Филипп отрицательно покачал головой.

— Я выяснил это только вчера вечером. Когда встретился в деревне с Лидией.

— Лидией? — В недоумении Джейн уставилась на мужа.

— Сестрой моей покойной жены, — пояснил Филипп.

Воспоминание мелькнуло в беспорядочных мыслях Джейн. Да, Эшли ведь как-то говорил, что у Лайзы была сестра-близнец…

— Выходит, на аукционе в Руане была Лидия? — медленно произнесла она. — Близнец Лайзы? Она же прислала портрет и написала записку? И она же прислала мне анонимное послание? — Джейн почувствовала, как ее головная боль усиливается. Вытянуть из Эшли крупицы информации стоило неимоверных усилий. Она словно откалывала маленькие кусочки от огромной гранитной глыбы.

— Когда ты перестанешь делать поспешные заключения? — Эшли поднялся и, держа руки в карманах, прислонился к перилам. — Я уже говорил тебе, что Лайза и Лидия владели художественной галереей в Чикаго. По существу, все держалось на Лидии, а Лайза всегда старалась увильнуть от дел, чтобы поразвлекаться. Сейчас Лидия весьма преуспела, у нее престижная галерея, и мы поддерживаем связь очень давно — причиной тому не только родственные связи, но и бизнес…

— Ты влюблен в нее? — Вопрос этот вырвался у Джейн помимо воли. Ревность кольнула ее сердце с такой силой, что она испытала настоящую физическую боль.

— Я не верю своим ушам! — Судя по тону Эшли, его терпению пришел конец. Прищуренные голубые глаза презрительно смотрели на нее. — Теперь ты вообразила, что я влюблен в сестру Лайзы? Потому, что они похожи?

— Я не знаю! — бросила ему с ненавистью Джейн. — Помни, ведь я твоя жена. А мне все еще ничего не известно!

Голос Эшли звучал сухо и безразлично, когда он произнес:

— Отлично. Тогда слушай. Мы с Лидией друзья. Только друзья, и все. Мы подружились, потому что нас связывала одна цель. Мы вместе пытались спасти жизнь ее сестре…

— А что угрожало ее жизни? — осмелилась задать вопрос Джейн.

— Она пристрастилась к героину.

— Она была наркоманкой?.. — испуганно спросила миссис Эшли.

— Думаю, это называется именно так, — грустно усмехнувшись, ответил Филипп. — Кончилось ее увлечение тем, что Лайза умерла от чрезмерной дозы наркотиков через три года после нашего развода. А в этом месяце Лидия оказалась по делам во Франции. По моей просьбе Питер связался с ней. Мы встретились с ней в Руане и договорились насчет покупки столь памятной тебе картины на аукционе.

— Но к чему вся эта таинственность? — вырвалось у Джейн. Ее нервы были уже натянуты до предела, больше всего ей хотелось наброситься на мужа и наконец вытрясти из него всю правду. — И почему за помощью об участии на аукционе ты обратился именно к Лидии?

Эшли бесстрастно посмотрел на жену.

— Присутствие Лидии во Франции оказалось очень кстати, вот и все. Я разыскал ее совсем не ради аукциона.

— Но зачем?

— Я думал, что Лидия лучше других могла помочь мне выяснить, кто прислал тебе эту мерзость в день нашей свадьбы. Лидия обзвонила всех своих родственников и друзей в Чикаго. И вчера вечером она сказала мне, что ее отец наконец признался ей…

— Отец… твой тесть? — Джейн поднялась. От волнения оставаться на месте она уже не могла. — Отец Лайзы прислал мне это? Но почему?

— Таково, видимо, его искаженное представление о справедливости. — Лицо Эшли приняло циничное выражение, когда его взгляд наткнулся на широко распахнутые глаза Джейн. — Видимо, не хотел, чтобы еще одна невинная пташка попалась ко мне в лапы. Я никогда не прикасался к наркотикам, но мой тесть обвинил меня в том, что именно я приучил к ним Лайзу. А его дочь начала принимать героин еще до встречи со мной. Я выяснил это, только когда мы поженились. Но в глазах отца Лайза всегда оставалась прекрасной маленькой принцессой, не способной совершить что-то плохое. А кто, как не я, мог втянуть ее?

— О, Фил… — простонала Джейн, заламывая руки.

— Лидия достаточно хорошо знала свою сестру и понимала, что происходит, — угрюмо глядя на окружающие террасу деревья, продолжал свою исповедь Эшли. — Остальных Лайзе удалось обвести вокруг пальца.

— Выходит, ее родители считали, что ты приучил ее к наркотикам? — Возмущение переполняло Джейн. — Потому-то они с таким энтузиазмом и обвинили тебя, когда Лайзу избили?

— Вероятно. Мой тесть — это маленький домашний тиран, и он не терпит, если в семье что-то идет вразрез с его желаниями. Видимо, наркотики для Лайзы стали своеобразной формой протеста против тирании отца.

Джейн просто не могла поверить, как подобные несчастья могли случиться с ее мужем.

— Вся эта история довольно омерзительна, — мрачно продолжил Филипп, не обращая на жену внимания. — Потому-то я и не нахожу удовольствия в том, чтобы лишний раз вспоминать о ней. Лайза была весьма необузданной особой. Она тесно связалась с продавцом наркотиков, который был ее любовником еще до замужества. Как потом оказалось, они не прерывали своей связи и после нашей свадьбы…

— О Фил, но это же ужасно… — вырвалось у Джейн.

Мужчина криво усмехнулся и продолжил:

— Именно любовник избил ее. Кажется, Лайза была должна ему. Но она скрывала, кто избил ее. А я сидел в камере, посаженный туда ее родителями, пока моя жена решала: сказать ли правду? А это означало бы тем самым навлечь на себя немилость со стороны торговца наркотиками и к тому же открыть отцу и матери, что она наркоманка.

— О Господи… — Джейн стиснула дрожащие руки.

— Довольно неприятная история, — согласился Филипп.

— Она просто ужасна, — убежденно произнесла Джейн.

— Да? — За ироничным ответом Эшли открывались его истинные чувства. Похоже, пропасть между ними становилась все шире.

Наконец Джейн медленно произнесла:

— Но я по-прежнему не понимаю, почему ты не сказал мне, что общался с Лидией.

— Я не хотел строить догадки на пустом месте, пока не узнал наверняка, кто прислал это письмо. — Филипп прищурил глаза. — Вчера вечером Лидия наконец рассказала мне о мести своего отца. Я вернулся, чтобы отвезти тебя в деревню и познакомить с моей бывшей золовкой. Мне казалось, что убедить тебя и доказать ложность выдвинутых против меня обвинений может только третье лицо, особенно тот человек, у кого есть все основания держать сторону Лайзы…

С замирающим сердцем Джейн пристально посмотрела на мужа. Он вернулся за ней? Хотел доказать свою невиновность… А вместо этого она бросила ему в лицо новые обвинения.

— Я не знаю, что сказать… — В отчаянии, остро чувствуя свою вину, Джейн покачала головой. — За исключением того… что мне очень жаль…

— Мне тоже… — пробормотал Филипп.

— Думаю… будет лучше, если я вернусь в Англию. — Горло у Джейн пересохло.

— Интересно почему? — зловеще прозвучал тихий голос Эшли.

— Я должна была верить тебе, — произнесла она. — А вместо этого я сама начала искать ответы на мучившие меня вопросы: виновен ли ты… действительно ли ты избил свою жену… нет ли у тебя обыкновения жениться на девушках из богатых семей со связями… и даже подозревала, что ты тайно встречаешься со своей бывшей женой! Наверное, я недостаточно сильно люблю тебя… — Сказав это, Джейн испытала такое ощущение, словно она сама ударила себя ножом в сердце.

— Верно, — бесстрастно подтвердил Филипп.

— Поэтому я уеду…

— Снова сбежишь? — с безжалостной издевкой спросил Эшли. — Но нужно еще уладить дельце с бесценным портретом, который, возможно, пострадал так, что его нельзя отреставрировать…

— Ты просто наслаждаешься, не так ли? — еле слышно вымолвила Джейн.

— Еще я могу выдвинуть обвинение в нанесении мне телесных повреждений…

— Что? — Джейн в ужасе уставилась на мужа. Он откровенно смеялся над ней. — Неужели ты еще способен шутить?

— Важно всегда сохранять чувство юмора. — Филипп убрал волосы со лба, и Джейн увидела огромный синяк. — Мне еще повезло, что я не получил сотрясение мозга, когда ты треснула меня портретом.

— Я уже принесла свои извинения, — судорожно вздохнув, произнесла Джейн. — Чего еще ты от меня хочешь? Чтобы я пресмыкалась перед тобой до конца нашей и так уже обреченной супружеской жизни?

Сильная рука Эшли остановила ее, когда Джейн попыталась уйти.

— Сегодня вечером в деревне во время праздника «прощения» я договорился с Лидией вместе пообедать в ресторане. Она хочет лично извиниться перед тобой за поступок своего отца. Пообещай задержаться хотя бы на это время. Или мне придется запереть тебя в твоей спальне в башне?

Джейн обреченно посмотрела на мужа.

— В этом нет необходимости, — с достоинством произнесла она.

В полночь супруги возвращались на машине из деревни, где за изысканным обедом встретились с Лидией. Отведав крабов, бифштекс, клубнику и кофе, они пошли посмотреть на торжественную церемонию «прощения грехов». Смешавшись с праздничной толпой местных жителей, молодые люди окунулись в атмосферу шумного веселья.

Деревушка эта хоть и имела многовековую историю и чтила свои традиции, была уже почти вся застроена новенькими двух-трехэтажными белыми домиками под красными черепичными крышами, утопающими в зелени окружающих их садов. Только старинный собор и некоторые здания на ратушной площади хранили память обо всех праздниках «прощения грехов», которые несколько столетий подряд из года в год проходили на этом месте. О старине напоминала и стилизованная одежда собравшихся, правда, несколько человек щеголяли в действительно старинных кафтанах, очевидно, вытащенных из бабушкиных сундуков. Лишь машины разных марок вносили диссонанс в картину старинного праздника. Впрочем, откуда тут взяться экипажам и телегам? — напомнила себе Джейн.

Церемония началась в соборе, и, после прочтения полагающихся случаю молитв, на улицу вышла торжественная процессия, несущая деревянного ангела, символизирующего прощение.

Захваченная энтузиазмом толпы, оглядывая счастливые, возбужденные лица, Джейн и сама ощутила катарсис, очищение. Она видела, как просветлело лицо рядом стоящей немолодой уже женщины, ласково взявшей под руку своего супруга. Юноша и девушка, находившиеся вблизи, обнялись покрепче и стали выбираться из рядов, не дожидаясь окончания церемонии.

Джейн искоса взглянула на Филиппа, что-то увлеченно объясняющего Лидии. Так же, как, очевидно, и у всех этих людей, собравшихся на площади, у Джейн появилось чувство, что все былые недоразумения можно разрешить. Огромный ком обиды и недовольства в глубине ее души начал стремительно таять. Миссис Эшли уже с симпатией поглядывала на Лидию, сестру Лайзы, с которой она встретилась в деревне.

Джейн не ожидала, что Лидия ей понравится, но та оказалась приветливой, дружелюбной и обаятельной женщиной. Лидия извинилась за некрасивый поступок своего отца с такой неподдельной искренностью, что Джейн сразу же простила все семейство. Лидия возвращалась в Штаты и, похоже, радовалась, что новый брак Филиппа не пострадал в результате «сенсационных разоблачений».

Но безразличное отношение Эшли к жене осталось прежним. После их ожесточенной стычки Джейн оказалась предоставленной самой себе. Филипп ехидно сообщил ей, что отправляется на встречу с реставратором картин, после чего исчез вместе с портретом. Появился он только вечером, когда Джейн уже решила, что они не поедут в деревню.

Правда, весь вечер, очевидно, стараясь уверить Лидию в своей любви к жене, Филипп обнимал Джейн за плечи. Каждый раз, когда его пальцы с притворной нежностью касались ее обнаженных плеч, молодой женщине казалось, что на коже остаются ожоги.

— Хорошо, что нам наконец-то не надо притворяться, — дрожащим голосом сказала она.

Въехав во двор замка, Эшли остановил машину и взглянул на жену. В машину проникал яркий лунный свет, но его лицо окутывал полумрак.

— Притворяться?

— Ну, не надо изображать из себя счастливых молодоженов, — пояснила Джейн. — Ты ведь лез из кожи вон, чтобы продемонстрировать Лидии, как ты горд своим браком.

— Я просто заботился о ее чувствах, — заявил, выключая двигатель, Филипп. — Лидия очень переживает вероломство своего отца, думая, что тому все же удалось опорочить меня. Лидия — прекрасная женщина, и мне не хотелось расстраивать ее.

Джейн прикусила губу: она вновь взялась за старое и обвинила Эшли в злом умысле…

— Понимаю. Мне она тоже понравилась, — призналась она, бросив быстрый взгляд на Филиппа. — Я даже не ожидала…

— Да. Я заметил это. — Казалось, рядом с ней сидит красивый смуглый незнакомец. Джейн даже вздрогнула, чувствуя, сколь далеки они сейчас, но самолюбие заставило ее держать себя в руках. — Я думал, что вот-вот разразится скандал, когда она начала читать тебе лекцию о Стивене.

Джейн усмехнулась. За обедом она сказала, что придется позвонить Стивену и извиниться. Тогда Лидия спросила, кто такой Стивен? Когда Эшли сообщил, что он был женихом Джейн, Лидия вдруг очень забеспокоилась и стала настойчиво советовать Джейн оставить его в прошлом…

— Я не обиделась. Меня весьма тронула ее забота о твоем счастье, — тихо сказала Джейн. — Она, видимо, опасалась, что история может повториться, если я сохраню отношения со своим бывшим женихом, как это сделала Лайза…

— Да. — Глаза Эшли смотрели уныло, на губах промелькнула грустная усмешка. — И это при том, что ей еще не известно, что ты лелеешь надежду вернуться в Лондон в объятия к своему ненаглядному Стивену.

После этих небрежно брошенных жестоких слов Джейн почувствовала сильную боль в сердце. Вскинув голову, она пристально посмотрела на мужа.

— Тогда отец Лайзы добьется победы.

Воцарилась тишина. Джейн боялась пошевелиться. Ей казалось, что стоит сдвинуться с места, и между ними все будет кончено.

— Так ты все-таки решила остаться? — послышался хриплый голос мужчины.

— Фил… ты хочешь, чтобы я осталась?

— Думаю, мы могли бы попробовать…

— И я, виноватая, стану покорно сносить твои оскорбления? — попыталась неуверенно протестовать Джейн. — А ты всегда будешь чувствовать свое моральное превосходство? «Престижная» жена, которой манипулируют в своих интересах.

— Джейн, нет… — Эшли вытянул руки и привлек ее к себе. — Дорогая, не только ты чувствуешь себя виноватой.

— Неужели? — Голос Джейн срывался, сердце бешено стучало. Когда Филипп наклонился и стал страстно целовать, ей показалось, что она вот-вот лишится чувств.

— Нет, ты не виновата, — проговорил Филипп, когда наконец оторвался от ее губ. — Мне нужно было сразу рассказать тебе всю эту гнусную историю о моем первом браке.

— Почему же ты этого не сделал, Филипп? — Джейн пристально вглядывалась в лицо мужа.

— Я хотел, чтобы мое прошлое перестало существовать. — Филипп также внимательно посмотрел на жену. — Мне с тобой было так хорошо, и я чувствовал, что весь ужас прошлого остался далеко позади. Я считал, что если перестану вспоминать о прошлом, то оно исчезнет само собой. Но оказалось, что остались люди, которые не желали, чтобы я был счастлив. Я наивно полагал, что смогу начать все заново, что ты не узнаешь…

— Другими словами, ты не доверял мне, — прервала мужа Джейн.

— Я не хотел рисковать и боялся потерять тебя. — В голосе Филиппа явственно слышалось страдание. — Я не верил, что наши отношения продолжатся, если всплывет давно забытая история с моим неудачным первым браком. А кроме того, мне ужасно тяжело вновь вспоминать все это…

— Неужели ты так сильно любил Лайзу? — потерянным голосом спросила Джейн.

— Не уверен, что вообще любил, — задумчиво сказал Филипп. — Думаю, это была простая юношеская влюбленность, которая затронула мое самолюбие, но не оставила следа в моем сердце.

— О Фил… — Комок в горле мешал ей говорить. — Я пойму, если ты ненавидишь меня! Ты всегда приходил мне на помощь: спас меня от уличного грабителя, ухаживал за мной, когда я заболела гриппом…

— Видимо, меня надо причислить к лику святых.

— Нет, серьезно, — с жаром продолжила Джейн, — ты даже отнесся с пониманием, когда я перепила шампанского, уж не говоря о том, что не дал мне заживо сгореть, вытащив из машины…

— Джейн, любимая…

— А чем я отплатила тебе? — причитала она, испытывая страшную боль из-за своей несправедливости. — Только обвинила тебя в преступлении…

— Кажется, я еще коллекционер «престижных» жен, — вставил весьма довольный Филипп.

Оставив без внимания его издевку, Джейн продолжила список своих прегрешений:

— Испортила бесценный портрет, ударила им тебя по голове!

— Сомневалась в моих мужских достоинствах, — все подливал масла в огонь Эшли.

— Жаль, что эти последние дни нельзя вычеркнуть из нашей жизни, Фил. — Джейн боялась поднять глаза на мужа.

— Возможно, они были нам нужны, — прошептал он. Его пальцы нежно гладили ее щеку. — Нечто вроде крещения огнем. Дженни, ты останешься моей женой?

— Останусь ли я?.. — У Джейн вырвался вздох облегчения. — Подожди здесь минутку!

Джейн выскочила из машины, вбежала в замок и устремилась вверх по лестнице в свою спальню в башне. Рывком открыв ящик тумбочки, она начала копаться в нем.

— Ты что-то ищешь? — раздался сзади любопытный голос.

— Мои кольца!

— Вот… — медленно Филипп вытащил из кармана маленькую черную шкатулку и откинул крышку. На темно-красном бархате поблескивали два кольца.

— Но как?.. Когда?.. — задохнулась Джейн.

— Я взял кольца с собой, когда ездил консультироваться по поводу портрета, — криво усмехнулся Филипп. — Мне казалось, я тоже должен смирить гордыню…

— Ты? Смирить гордыню? — насмешливо произнесла Джейн. Сердце молодой женщины бешено колотилось.

— Если это поможет вернуть мне мою «престижную» жену… — продолжил свою мысль Филипп.

— Но ты ведь не считаешь меня… «престижной» женой? — со сдавленным смехом сказала Джейн.

— А ты как думаешь? — Его темные глаза искрились весельем.

— В последние дни это стало особенно заметно.

— Прости. Я был зол, — покаянно произнес Филипп. — Мне хотелось отомстить тебе.

— Я заметила это… — Джейн сделала гримасу. — Но тогда… в церкви, после свадьбы… когда я спросила, любишь ли ты меня, — хрипло произнесла она, — ты просто поцеловал меня…

— Я не просто поцеловал тебя, — сказал Филипп, делая ударение на каждом слове, — я сказал: поцелуй меня и увидишь.

Джейн смотрела на мужа сияющими глазами.

— О Фил…

— Я люблю тебя, Дженни. И хочу, чтобы мы были равными партнерами, дорогая. И в браке, и в бизнесе… особенно в браке… — Вытащив из шкатулки кольца, Филипп одно за другим надел их на дрожащий палец Джейн. Его всегда сильная и уверенная рука тоже слегка дрожала. Затем мужчина жадно привлек ее к себе. Прижавшись к мужу, Джейн испытывала чувство, словно после долгого отсутствия вновь оказалась в родном доме.

— Больше ты не посмеешь сбежать от меня… — запинаясь, произнес Филипп, лаская губами ее волосы.

— Никогда… — дрожащим голосом ответила она. — Я люблю тебя. И всегда буду любить…

Филипп поднял голову, и Джейн заметила, как краска залила загорелое лицо мужа. У нее перехватило дыхание, слезы счастья застыли в глазах.

— Я вел себя недостойно, — хрипло признался Филипп. — Подвергал тебя наказанию за свою собственную глупость. Сможете ли вы когда-нибудь простить меня, миссис Эшли? — Он начал ласкать ее обнаженные плечи, затем спину. Его глаза, полные страстного желания, пристально вглядывались в ее лицо.

— Взаимное прощение? — прошептала Джейн, ее глаза были полны слез. — Кажется, на празднике в деревне маленький деревянный ангел выполнил свою миссию.

— Возможно.

Джейн почувствовала, что готова растаять от желания под взглядом мужа.

— Если есть что прощать, то я прощаю тебя за все, — просто сказала она.

— Ты говоришь это серьезно? — Филипп так сильно сжал ее в объятиях, что у Джейн перехватило дыхание.

— Поцелуй меня, — нежно улыбаясь, игриво прошептала она, приблизив к нему свои губы, — и увидишь…