– О-фи-геть, – сказал Леша, оглядывая Джона. – Никитос, глянь, а «банки» у него и правда шикарные.

– Ты в десятый раз это повторяешь! – буркнул Никита, натянув рукава пижамы. – И вообще, от него такой похмельный духан, жуть!

Они шли по ночной Остоженке за Джоном Гуттенбергом, озираясь и то и дело переходя на бег. Леша хмыкнул, представив, как странно их троица выглядят со стороны: мужик в форме, больше напоминающий стриптизера, чем копа, и двое подростков – один в домашней футболке и трениках, второй вообще в пижаме. Дурдом, одним словом.

Ночь выдалась холодной. Осенний ветер забрался Леше под футболку, и он в очередной раз пожалел, что забыл куртку.

– Долго еще? – шепотом спросил он у Анохина.

– Почти пришли.

Они обогнули Храм Христа Спасителя («Слава Богу, ни одного человека!», – подумал Леша), прошлепали по мосту и, спустившись к реке, оказались около «Красного Октября».

У бара «Стрелка» толпился народ, и пришлось спрятаться за припаркованным автомобилем.

– Так, – сказал Анохин. – Здесь сейчас эскрит из города Пигафетта. Он страшный сплетник. В городе два инсептера – историк Олег Суровцев и его дочь Маша. Маша каждый месяц вытаскивает из Пигафетты себе новых кавалеров.

– Что, реальные парни ей не нравятся? – усмехнулся Леша.

– Видимо, нет. Последнего ее эскрита поймали здесь, поэтому велика вероятность, что она всё еще тусуется в этом баре. А вместе с ней – и тот, кто нам нужен.

– Джон, – сказал Леша как можно тверже. – Тебе нужно проникнуть в этот бар и найти человека из Пигафетты. Выясни, что известно о Люке Ратоне.

– Понял, господин инсептер, – Джон подмигнул и, расстегнув ворот рубашки, направился к входу в бар.

К удивлению Леши, охранник сразу же его пропустил.

Ждать было невыносимо скучно. За багажником «Мини Купера» Леше и Никите едва хватало места, и они начали толкаться.

– И что, тут сидеть? – разозлился Мышкин. – Вот так просто ждать и всё?

– Ждать и всё! Мы несовершеннолетние, нас никто не пустит в бар! – ответил Никита.

– Тебя никто не пустит в бар, потому что ты в пижаме! – хохотнул Леша. – Ну серьезно, Никитос, нельзя, как нормальные мужики, в трусах спать?

Леша тут же получил затрещину.

– Полегче, – он потер затылок. – Пошли, узнаем, что там.

– Как?

– Со стороны набережной есть окна, – Леша вылез из убежища и помахал Никите: не отставай.

Анохин кивнул и последовал за ним. Они выскочили на дорогу и прильнули к стеклу.

Сначала ничего не было видно. Внутри гремела музыка и мелькал свет.

– А ты откуда знаешь про окна? – шепотом спросил Анохин. – Ты что, тут раньше тусовался?

– Обедал иногда, – нехотя признался Леша. – Смотри, – он подергал Никиту за штанину. – Вот Джон.

Джон Гуттенберг сидел за столом и, потягивая вино, разговаривал с молодым человеком. Леша не мог видеть лицо его собеседника: только то, что он был в темных очках. Из этого Мышкин сделал вывод, что незнакомец – либо полный придурок, либо наркоман.

– Слышно что-нибудь? – спросил Анохин.

– Конечно, нет! Окно пластиковое! Эх, как бы внутрь попасть!

– Подожди! – Никита вытащил из кармана свое стило, щелкнул им три раза. Показался острый металлический наконечник. – Так, теперь это опасное оружие. Боевое перо, так сказать.

Он черканул стилом по окну. Пластик зашипел, и в окне появилась маленькая дырка, которая становилась всё больше и больше. Никита чиркнул стилом еще раз.

– Нифига себе! – присвистнул Леша. – Раз так, давай за мной!

– Ты что, лезешь внутрь? – опешил Никита. – Я просто хотел, чтобы было слышно!

– Да, я лезу внутрь! – Леша подтянулся на локтях и, протиснувшись в дыру, сразу нырнул под стол.

– Никогда не думал, что надену пижаму для своего первого похода в бар, – заметил Никита, оказавшись рядом. – Видишь их?

– Ага! – Леша кивнул.

Джон и его собеседник сидели за соседним столом. Мышкин с Анохиным подползли ближе и напрягли слух. Музыка долбила, но обрывки разговора уловить получилось.

– Так, значит, ты из Альто-Фуэго? И что там у вас?

– Черная Вдова накрыла Сад Камней, – ответил Джон, потягивая вино. – Люк Ратон пропал. Только он может победить Алтасара.

– Да, слышал кое-что об этом, – ответил молодой человек, почесав козлиную бородку.

– Говорят, он до сих пор в Эль-Реале, – заметил Джон.

– Всякое говорят, – пожал плечами его собеседник. – И еще говорят, что никто давно не видел Петра Князя, инсептера Альто-Фуэго. Странное дело – Князя нет, а ты здесь.

– Я не могу сказать, где он, – Джон сделал большой глоток, и Леша выдохнул с облегчением: врать он умеет. – Это тайна. Так ты ничего не слышал о Люке Ратоне?

– Был тут месяц назад один человек из Нуэва-Барселоны. Так вот, он, кажется, упоминал Ратона.

– И где же он? – вскользь спросил Джон.

– Да я не успел узнать, они в Питер уехали. Так, Джон, да? Слушай, не обижайся, конечно, но у всех в Альто-Фуэго испанские имена, в семье Князя чтут историю Эскритьерры, мне рассказывали. Так почему ты – Джон?

«Ну же, соври что-нибудь, – тихо взмолился Леша. – Ну что-нибудь!»

– Ну, не знаю, – признался Джон.

– И ты полицейский? Странно, ведь в Альто-Фуэго есть армия команданте…

Анохин вопросительно посмотрел на Лешу: какого черта? Мышкин хмыкнул: мол, придумал что получилось.

– А ты знаешь, Джон, – молодой человек спустил темные очки на переносицу, – я слышал, у Князя есть сын, который отказался примкнуть кинсептерам. И знаешь, инсептеры обрадуются, если я от него избавлюсь. Он ведь где-то здесь?

– Надо что-то делать! – Леша потряс Никиту за рукав. – Верни Джона обратно в Альто-Фуэго!

– Не могу создать портал, заметят. Хотя… отвлеки людей!

– Как?!

– Да как-нибудь! – выкрикнул Никита.

Собеседник Джона встал и заглянул под соседний стол. Еще секунда и их найдут. Леша выбрался из укрытия и, растолкав пьяную толпу, пробрался к барной стойке.

«Мышкин, что ты делаешь, идиот, чертов придурок», – шептал он.

Случайно смахнув бокал с коктейлем, Леша забрался на барную стойку с ногами.

– А ну слезай, парень, сейчас охрану позову! – гаркнул бармен, но Леша только отмахнулся.

Злющий эскрит вытащил из-под стола Анохина. Как раз в этот момент заиграл бодрый микс, и сонная толпа начала танцевать энергичнее. Леша стянул футболку и, размахивая ею, как флагом, принялся притоптывать в такт музыке. Пара девчонок обернулась. Полутьма, череда незнакомых лиц, шум и громкие биты – и вот уже Леша потерял из вида Никиту. Он тут же представил, как тот, в очках, тянет его к выходу и…

«Черт бы тебя побрал, Анохин!» – выругался Леша и, когда начался припев, стащил штаны и, оставшись в одних боксерах, принялся танцевать греческий танец «Хасапико».

Послышались смешки, замелькали вспышки камер. Все в баре смотрели на Лешу, а он, раскидывал руки, выбрасывал коленца и двигал бедрами, мешая «Хасапико» то ли с русскими народными танцами, то ли со стриптизом.

Вдруг что-то грохнуло, и во всём баре вырубился свет. Началась суматоха и давка, и в темноте Леша увидел, как мелькнули где-то слева две перекрещенные линии.

Леша слез со стойки и пополз в сторону портала.

– Анохин! – крикнул он. – Никита!

– Леха! – послышался истошный вопль Анохина – Леха, уходи!

Леша не успел ответить: чья-то тяжелая рука схватила его и рывком, как мешок картошки, выбросила на улицу через окно. Мышкин приземлился на пустую дорогу, ободрав колени и ладони. По голой спине сразу забегали мурашки. Холодно. Жутко холодно.

– А чего он голый? – послышалось откуда-то сверху.

Леша поднял глаза. Над ним стояла худенькая девушка в черной футболке, блондинка, и тот же парень в темных очках.

– И что с ним делать теперь? – спросил парень.

– Да то же, что со всеми акабадорами. Избавься, – она накрутила на палец блондинистый локон.

Парень кивнул и потащил Лешу к воде. Темная гладь Москва-реки мелькнула почти перед носом. Мышкин собрал последние силы и лягнул противника пяткой в живот. Тот только усмехнулся. Но вдруг молодой человек закачался и, отпустив Лешу, полетел вниз. Вода не успела поглотить его: мелькнули две скрещенные линии, и парень исчез в портале. Блондинка завизжала и бросилась наутек.

Никита вытер мокрый лоб тыльной стороной ладони.

– Ты как? – спросил он.

– С-спасибо, – просипел Леша. Зуб не попадал на зуб – то ли от холода, то ли от пережитого страха.

Леша услышал гул приближающегося автомобиля. На дороге возник белый «Мини Купер», кажется, тот самый, за которым Леша и Никита прятались.

– В машину, быстро! – дверь открылась.

– У нас проблемы, – прошептал Анохин.

– Ох, Никитушка, ты даже не представляешь, какие, – послышалось с переднего сиденья.

* * *

В машине пахло сладким освежителем воздуха. Леша пролез на заднее сиденье, следом залез Никита.

– Ну что вы творите, чуваки, – сказал водитель. – Сорвали нам операцию.

Леша узнал его: это был парень с татуировкой в виде буквы «омега», присутствующий на акабадорском собрании. Сегодня на нем была серая кожаная куртка.

– Не просто сорвали, а вообще всё испортили, – едко заметила девушка, сидящая рядом с ним, и Никита недовольно засопел.

Леша узнал и ее: коротко стриженная девчонка со шрамом на подбородке, причем в той же самой толстовке MIT.

Ворсинки сиденья неприятно впивались в голые ляжки, и Леша заерзал. Ехали молча, даже радио никто не включил. Наконец Анохин нарушил молчание и шепнул Леше в ухо:

– Я знаю, куда нас везут. На Трибунал Акабадоров.

– Это плохо? – также шепотом спросил Леша.

Никита кивнул. Кажется, и без того бледный Анохин стал еще белее.

Когда доехали до Тверской, парень с татуировкой заглушил двигатель, остановившись посередине дороги. Девчонка посмотрела в навигатор. Леша заметил, что на нем, помимо маршрута, показаны ближайшие автомобили, как в приложении для заказа такси.

– Чисто, – сказала она. – На Тверской пока никого.

Парень снова завел двигатель, разгоняя автомобиль всё сильнее. Когда скорость подошла к сотне, впереди замаячили две перекрещенные линии, и «Мини Купер» помчался прямо на них. Леша невольно закрыл глаза, а когда открыл, ночные огни Тверской исчезли. Они оказались в подземном зале со множеством зажженных факелов по периметру.

– Дальше пешком, – бросила девчонка, и, оставив машину, они пошли по длинному коридору.

– Леша, да? – парень с татуировкой оказался рядом. – Возьми куртку, замерзнешь. Кстати, я Денис.

Он снял кожанку и накинул Леше на плечи. Тот хотел оказался, но руки сами потянулись к мягкой коже. И сразу стало теплее.

– Зачем вы на «Стрелку» поперлись? Мы за Эдуардо и Машей Суровцевой который день гоняемся. И как вы поняли, что они там?

– Я подслушивал, – тихо признался Анохин, – когда вы говорили, что поедете туда.

– Эх ты, – Денис почти по-отечески потрепал Никиту по черным волосам. – Это не я вас сдал под Трибунал. Это Лея, – он кивнул на шедшую впереди девчонку. – Знал же, как она относится к дисциплине, зачем полез…

Наконец пришли. Пригнув голову, Лея исчезла за неприметной дверцей, и Леше с Никитой пришлось следовать за ней.

Они оказались в большом зале без окон. Деревянные сиденья уходили вверх амфитеатром, стены были выложены белыми мраморными плитами. Под потолком повисли черные квадратные флаги с изображением омеги. Леше показалось, что больше всего зал напоминал университетскую аудиторию.

Вокруг были люди. Сначала Леша не заметил их из-за полутьмы, но гул голосов нарастал, и вот уже ему показалось, что он в центре огромного пчелиного улья, и на него направлены сотни, тысячи любопытных глаз.

– Удачи, чуваки, – Денис пожал Леше и Никите руки и сел в первом ряду.

Где-то за Лешиной спиной раздался стук молотка, и Леша испуганно вздрогнул. Он увидел строгую женщину, восседающую на самом высоком стуле. У незнакомки были седые короткие волосы, но Леша всё равно не смог определить, сколько ей лет. Пятьдесят? Шестьдесят? Мышкин не мог отделаться от ощущения, что где-то эту женщину уже видел, что однажды они встречались, может, мельком. Почему-то ее твердый подбородок, и волосы, и жилистые руки, и пиджак темно-синего цвета – всё это казалось страшно знакомым, но ускользающим из памяти, как выскальзывает живая рыба из рук.

Женщина огладила строгий синий пиджак и еще раз постучала по ручке кресла маленьким деревянным молоточком.

– Нам конец, – пропищал Анохин. – Это Октябрина Кирова, глава акабадоров Москвы и Подмосковья.

– А она точно не из Эскритьерры? – фыркнул Леша. – А то ее имя похоже на чью-то больную фантазию.

– Нет, молодой человек, я не из Эскритьерры, – гаркнула Октябрина, и Леша, испугавшись, замолчал. «Или у нее слух, как у коршуна, или я слишком громко разговаривал», – подумал он.

Гул в зале быстро затих. Изумленные глаза и полутемные лица мелькали в свете факелов.

– Алексей Петрович Мышкин и Никита Александрович Анохин, – Октябрина перевела взгляд с одного на другого. – Сегодня вы сорвали важную акабадорскую операцию по поимке эскрита Эдуардо из Пигафетты.

– Мы не сорвали! – горячо возразил Анохин. – Я создал портал и отправил его обратно! У меня получилось!

– Никита Александрович, – Октябрина поправила на носу квадратные очки. – Вы помешали вашим товарищам. Вас чуть не заметили. Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила поведения акабадора и поэтому заслуживаете немедленного исключения из нашего сообщества.

Никита закусил губу.

– Стойте! – крикнул Леша. – Это из-за меня.

– А вам, Алексей Петрович, – Октябрина поджала губы, – следовало лучше изучить правила поведения акабадоров, прежде чем соглашаться быть напарником Никиты. Откуда такая уверенность, что вы годитесь для акабадорской работы?

Послышался одобрительный гул. Леша сморщился. Как же он устал в последнее время слушать, что он для чего-то не годится! Для учебы в школе для умных – не годится. Для того, чтобы стать акабадором, – тоже.

– Знаете что! – воскликнул он. – Никита ни в чем не виноват! Мы всего лишь хотели найти Люка Ратона.

Октябрина посмотрела на Лешу удивленно, и он, ощутив неслышную поддержку собравшихся, продолжил:

– Один инсептер, Князь, создал мальпира по имени Алтасар Льороно и вытащил его из Эскритьерры. И вместе с ним пропал его главный противник, Люк Ратон. Альто-Фуэго грозит опасность! Город поглощает Черная Вдова. Мы всего лишь хотели узнать, где найти Люка.

– Кто вам сказал об этом? – рявкнула Кирова.

– Эскрит, принесший мне стило! – соврал Леша и тут же прикусил язык.

А что, если акабадорам стило приносят не эскриты? Вот тут-то все и узнают, что он на самом деле инсептер! Но Кирова не нашла в ответе ничего странного.

– И вы посчитали, что сможете справиться с этим самостоятельно? – Октябрина улыбнулась кончиком тонких губ.

– А откуда было ждать помощи?

– Алексей Петрович, – Октябрина выдохнула. – То, что эскрит Люк Ратон в Эль-Реале – не более чем фантазия. Нелепый слух, который идет из Эскритьерры. Его никто не видел. У нас есть карты. Мы видим всех, кто сейчас находится в Эль-Реале. Но никто его не засек. Люка здесь нет.

– Это не фантазия, – прошептал Леша. – Не фантазия.

– Пообещайте мне, – Кирова перевела взгляд с Никиты на Лешу, – что выкинете историю о Люке Ратоне из головы и займетесь учебой – как акабадорской, так и школьной.

Мышкин и Анохин неуверенно кивнули.

– Заседание закрыто, – Октябрина стукнула молотком по ручке. – Идите спать.

– Но Октябрина Геннадьевна! – закричала со своего места девчонка в толстовке MIT, Лея. – Они нарушили дисциплину! Неужели для них не будет никакого наказания?

– Пусть глава их когорты придумает им наказание, – ответила Октябрина. Она встала и, не оглядываясь, вышла через маленькую дверь.

– Пронесло, – вздохнул Никита. – Спасибо, Лех.

– Никита, Алексей, как вы могли так меня подставить?! Да что на вас нашло?

Леша поднял глаза и увидел Николая Витселя. Он был в длинном плаще, джинсах и вытянутой домашней майке. Длинные седые волосы торчали в разные стороны.

– Николай Николаевич, – Леша обернулся, убеждаясь, что их никто не подслушивает. – Люк Ратон и правда в Эль-Реале. В Питере есть человек, который его видел.

– Вы слышали, что сказала Октябрина. Хотите остаться в организации – не влезайте. Еще одна такая выходка – вас выгонят, а меня уволят. А теперь идите к машине. Денис отвезет вас в школу.

– Кирова – ужас, – вздохнул Леша.

– Не вините ее за жесткость, – ответил Витсель. – У нее сын погиб на войне недавно.

– На какой войне?

– На востоке Украины, в Дебальцево.

После этого обвинять Кирову в жесткости Мышкину сразу расхотелось. Стало жутко неудобно, и к горлу подкатил комок.

– Николай Николаевич, вы знаете что-нибудь про город Нуэва Барселона? – прошептал Леша.

– Алексей, – Витсель мягко улыбнулся. – Городов слишком много. По идее, инсептеры должны действовать в рамках своего фамильного города, но на деле это не так. Когда город поглощает Черная Вдова, если акабадоры не вмешались вовремя, инсептеры создают следующий… Тут, в Москве, сто двадцать инсептерских семей. Сто двадцать семей. Сто двадцать городов. В одной Москве. Мы просто не можем знать о каждом городе Эскритьерры. Но зато можем отследить эскритов. Так вот, никого по имени Люк Ратон мы не видели.

– Но вы… должны! – Леша почти плакал.

– Алексей.

– Ладно, – Леша махнул рукой. – Пошли, Никитос.

– А я говорил, что он нам не поможет, – закатив глаза, прошептал Анохин. – Хоть спасибо скажи, что тебя не раскрыли.

– Алексей! – окликнул его Витсель. – Питер – это ведь недалеко, правда?

– Ну да, – Леша пожал плечами.

– Пойдемте, везунчики, – их нагнал Денис. – Доставлю в лучшем виде.

* * *

Леша и Никита тихо открыли дверь и, минуя пустой коридор, пробрались на третий этаж жилого крыла.

– Он намекал нам, – Леша достал из кармана ключ от комнаты. – Питер – недалеко! Это был намек! Самый настоящий!

– Наверное, – пожал плечами Никита. – Давай спать. Завтра поговорим.

Никита щелкнул выключателем, и они с Лешей оба остановились, испуганные. Учебники, тетради, одеяла и одежда – всё это валялось на полу в ужасном беспорядке.

«Книга! – пронеслось в голове у Леши. – Они забрали книгу!».