Фирдоуси. Шах-наме
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») - это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.
В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI - IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского. Абулькасим Фирдоуси работал над своей поэмой 35 лет и закончил ее в 401 году хиджры, то есть в 1011 году.
Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.
Фирдоуси. Шах-наме
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Фирдоуси-слава и гордость мировой
культуры
Всемирная история знает яркие, насыщенные грозными событиями периоды, которые Стефан Цвейг образно назвал «звездными часами человечества». В эти эпохи самые передовые представители своего времени, те, кого справедливо именуют совестью народной, остро и сильно переживая драматические ситуации своей эпохи, создают великие творения человеческого духа.
К числу подобных произведений, отразивших в высокохудожественной форме духовный и общественный подъем народов, относятся: «Махабхарата» и «Рамаяна», «Илиада» и «Одиссея», «Божественная комедия» Данте и трагедии Шекспира. В этом ряду стоит и «Шах-наме» гениального Фирдоуси.
Поэт, взявший себе псевдоним «Фирдоуси», что означает «райский», жил и творил в восточном Иране, который входил в те далекие времена в состав государства Саманидов, объединившего земли, на которых жили предки современных таджиков и персов. Это территориальное единство двух народов продолжалось многие столетия, и вплоть до XVI века культурное достояние персов и таджиков было общим.
В государстве Саманидов, политическими и культурными центрами которого были города Бухара и Самарканд, в X веке на базе развития производительных сил, городской жизни и роста национального самосознания народа расцвели наука и художественная литература. На территории Хорасана и Средней Азии в то время жили и творили выдающиеся математики Хорезми (IX в.), Худжанди (Хв.), великие философы и ученые Аль-Фараби (IX в.), Ибн-Сина (X—XI вв.) и Бируни (X—XI вв.).
В X веке в столице Бухаре и других городах державы Саманидов бурно развивалась литература на языке дари, иначе именуемом также фарси. Она послужила основой для дальнейшего развития классической персидско-таджикской поэзии: в X веке был выработан и отшлифован литературный язык фарси, сформировались основные жанры персидско-таджикской поэзии, сложилась система образов с развитой поэтической лексикой и богатством речевых средств, были канонизированы все стихотворные метры и их модификации.
В этот период в государстве Саманидов творила плеяда замечательных поэтов, в произведениях которых наряду с характерными для эпохи панегириками воплотились идеи и мысли, волновавшие передовых людей того времени и отразившие коренные интересы народа. В поэзии достигла высокого развития лирика как философско-этического, так и любовного характера; лирические стихи поэтов были проникнуты глубокими раздумиями о судьбе человека, о мироздании, социальной несправедливости.
О философской лирике дают яркое представление стихи выдающегося поэта-философа Шахида Балхи (X в.), в которых он выразил свое понимание взаимоотношения богатства и знаний:
Этот мотив несовместимости знания и богатств в персидско-таджикской поэзии был излюбленным, он встречается у многих поэтов, в том числе и у великого Рудаки (ум. в 941 г.) — признанного основоположника классической поэзии на языке фарси.
Персидско-таджикскую поэзию X века характеризует живое восприятие бытия, призыв к полнокровной жизни со всеми ее радостями, вызов неумолимой судьбе. Такими мотивами навеяно известное стихотворение Рудаки:
В VII веке Иран и Средняя Азия были завоеваны Арабским халифатом и включены в сферу экономической, политической и культурно-духовной жизни этого огромного государства. Однако уже через столетие в среде иранских образованных кругов началось движение, известное под названием шуубийа, в котором отразился протест порабощенных пародов против их духовного закабаления. Так, например, иранские шуубиты собирали древние сказания, переводили древнеиранские книги на арабский язык, использовали в своих стихах идеи, образы и мотивы Авесты и других зороастрийских религиозных сочинений.
Особое распространение в X веке получило сведение древних иранских мифов и героических сказаний в специальные сборники, носившие название «Шах-наме» («Книга о шахах»). При составлении этих произведений широко использовались написанные на среднеперсидском языке своды «Худай-наме» («Книга о царях»), в которых наряду с официальной придворной хроникой династии Сасанидов (III—VI вв. н. э.) содержались также мифы и сказания иранских народов.
В течение X века на языке дари было составлено три (по свидетельству некоторых источников — четыре) прозаических свода «Шах-наме», которые носили полуисторический-полухудожественный характер и не могли оказывать должного эстетического воздействия. Следовательно, в то время уже созрела настоятельная потребность создания истинно поэтических произведений о героическом прошлом. Все это было обусловлено, с одной стороны, все возрастающим процессом пробуждения народного самосознания у предков таджиков и персов, необходимостью духовного самовыражения, то есть создания художественной эпической литературы на родном языке; с другой стороны, было продиктовано необходимостью консолидации внутренних сил страны перед угрозой иноземного вторжения кочевых племен, с которыми Саманидам приходилось вести беспрерывные войны. Этот социальный заказ остро чувствовали все передовые писатели и общественные деятели Саманидского государства, и первым, кто попытался удовлетворить эту настоятельную потребность общества, был поэт Дакики, погибший совсем молодым (977 г.) и успевший написать всего несколько тысяч бейтов (двустиший).
Завершить неоконченную работу Дакики взялся Абулькасим Фирдоуси, создавший гениальную эпопею «Шах-наме» — венец всей персидской и таджикской поэзии.
Исторические и историко-литературные источники сообщают о жизни Фирдоуси лишь скудные сведения. Известно, что он родился где-то около 934 года, в семье обедневшего дихкана — представителя полупатриархальной-полуфеодальной знати, теснимой новым классом феодальных землевладельцев.
В 994 году, как об этом говорится в заключительной части «Шах-наме», Фирдоуси закончил первую, неполную редакцию своего произведения. За долгие годы, в течение которых он писал «Шах-наме», ему пришлось испытать и голод, и холод, и жестокую нужду. О незавидном материальном положении великого поэта говорится во многих лирических отступлениях, разбросанных по всей огромной книге. Так, в одном из них он сетует:
Над первой редакцией поэт, судя по сведениям первоисточников и текста самого «Шах-наме», трудился около двадцати лет и лишь в старости получил вознаграждение за свой поистине титанический труд. В то время правители платили поэтам за посвящение им произведений. Однако Фирдоуси оказался в незавидном положении: в 992 году (то есть за два года до завершения первой редакции «Шах-наме») Бухара — столица Саманидов, политике которых отвечал идейный смысл эпопеи и на покровительство которых поэт имел все основания рассчитывать, была взята Караханидами — предводителями кочевых племен из Семиречья. И надеждам Фирдоуси не суждено было осуществиться, но он не прекратил работы и приступил ко второй редакции, по объему почти вдвое предвосходившей первоначальную, которая была закончена в 1010 году. К этому времени Саманидов в качестве правителя Хорасана и части Средней Азии сменил могущественный властитель Газны султан Махмуд (997—1030), прославившийся как жестокий завоеватель Северной Индии. Он отверг творение Фирдоуси.
Существует много легенд о причинах конфликта между гениальным поэтом и грозным тираном. Одна из них была поэтически обработана великим немецким романтиком Генрихом Гейне.
Согласно этой легенде, султан обещал поэту заплатить за каждое двустишие по золотой монете. Но Махмуд жестоко обманул его. Когда прибыл караван от султана и развязали тюки, оказалось, что золото заменено серебром. Оскорбленный поэт, который, по преданию, будто бы находился в бане, разделил эти деньги на три части: одну вручил банщику, другую — людям каравана, а на третью купил прохладительные напитки. Это был явный и прямой вызов деспотичному правителю. Султан приказал наказать поэта — бросить его под ноги слону. Фирдоуси бежал из родных мест и много лет провел в скитаннях. Лишь в старости он решил вернуться ыа родину.
Однажды главный министр в присутствии Махмуда произнес двустишие из великой поэмы. Султан, сменив гнев на милость, решил вознаградить поэта. Когда караван с дарами входил в ворота города, из противоположных ворот вынесли носилки с телом умершего Фирдоуси.
—так заканчивает свою балладу, посвященную великому персо-таджикскому поэту, Генрих Гейне.
Советские ученые указали на подлинные причины отрицательного отношения султана к «Шах-наме». С одной стороны выступал Махмуд жесткий деспот, беспощадно подавлявший народные восстания и проводивший свои грабительские походы под знаменем священного ислама, с другой — великий поэт, воспевший борьбу за отчизну, но осудивший жестокость и беспричинное кровопролитие, прославивший справедливых правителей и простых людей, призывавший ценить «тех, кто зарабатывает трудом хлеб насущный». Султан не признавал никаких иных законов, кроме собственной воли, Фирдоуси же провозглашал гимн законности и правопорядку. Махмуд не ставил человеческую жизнь ни в грош, Фирдоуси же призывал ценить жизнь как величайшее благо. Одним словом, вся идейная основа, весь строи мыслей «Шах-наме» решительно противостояли политике Махмуда, и никакой речи, конечно, не могло быть о признании султаном великого творения.
«Шах-наме» — огромная стихотворная эпопея. В течение тысячелетия поэма многократно переписывалась, и средневековые писцы, не отличаясь особой щепетильностью в вопросах авторского права, поступали с текстом, как им заблагорассудится, так что количество бейтов в различных вариантах «Шах-наме» колеблется от сорока до ста двадцати тысяч. В критическом же тексте, впервые подготовленном на основе древнейших рукописей сотрудниками Института востоковедения АН СССР, содержится пятьдесят пять тысяч бейтов, и эту цифру следует полагать близкой к истине.
Композиция «Шах-наме» такова: поэма состоит из описаний пятидесяти царствований, начиная от царей легендарных и кончая личностями историческими. Некоторые эпизоды, как, например, разделы о сасанидских шахах, содержат всего лишь несколько десятков двустиший, иные же разделы насчитывают более пяти тысяч. Есть и такие разделы, в которые автор включил самостоятельные поэмы героического или романтического плана, нередко весьма крупные по объему. Именно они вследствие своей художественной силы приобрели наибольшую популярность. Таковы, например, «Рустам и Сухраб», «Сиявуш», включенные в повествование о царствовании Кей-Кавуса.
Исследователи делят «Шах-наме» на три части: 1) мифологическую (до появления систансккх богатырей); 2) героическую (до Искандара); 3) историческую. Хотя у самого автора такого деления нет, но оно вполне оправданно и имеет под собой реальную почву.
Каждый раздел предваряется тронной речью, как, например, речь Бахрама Гура. В этом обращении к великим мира сего и простым людям вступающий на престол властелин сообщает о своей будущей политической программе.
В заключительной части каждого раздела поэт устами умирающего шаха излагает предсмертмое завещание — наставление наследнику. В этом назидании наряду с пессимистическими нотками о бренности мира содержатся призывы быть справедливым и не обижать подданных, заботиться о процветании страны. Taк звучит, например, завещание Ардашира Бабакана:
Книги о царствованиях и включенные в них поэмы имеют обязательные зачины и концовки, ко»торые не повторяются буквально, а варьируются в зависимости от ситуации.
Характерно, что, в отличие от книг всех средневековых персидских поэтов, Фирдоуси непосредственно за славословием богу помещает похвалу разуму. И в дальнейшем в повествовании автор неоднократно восхваляет человеческие знания, о которых он пишет так, словно сам является нашим современником:
Или же:
Вся эпопея Фирдоуси пронизана одной, главной философской идеей— это борьба добра против зла. Силам добра, возглавляемым верховным божеством Ахурамаздой, противостоят полчища злых сил, главой которых является Ахриман. Иранцы в «Шах-наме» олицетворяют доброе начало, их враги — злое; небезынтересно, что те из иранцев, которые выбрали для себя неправый путь, изображаются как ступившие на стезю Ахримана. Фирдоуси так и пишет: «Его совратил Ахриман».
Злой дух в «Шах-наме» выступает в разном обличье, он не всегда действует сам, а большей частью исполнение своих нечестивых замыслов поручает дивам, то есть нечистой силе, выступающей в образе получеловека-получудовища.
Царевич Заххак, пишет Фирдоуси, был благородный и богобоязненный юноша, но его совратил Иблис (сатана), и он убил отца, захватил престол и стал систематически истреблять иранцев. Он процарствовал тысячу лет, пока силы добра во главе с потомком царей Фаридупом и кузнецом Кавой не свергли его.
В «Шах-наме» окончательное торжество всегда на стороне добра. В этом плане интересен конец эпопеи: иранское государство рухнуло под сокрушительным ударом арабских войск, величие Ирана повергнуто в прах. Но идейный смысл «Шах-наме», все призывы автора, помыслы изображенных им героев направлены на прославление своей страны. И поскольку падение Ирана изображено ретроспективно, как факт, происшедший несколько веков назад, само произведение Фирдоуси служит предостережением против повторения прежних ошибок, приведших к поражению.
Таким образом, основная мысль «Шах-наме» — это прославление родной страны, восторженный гимн Ирану, призыв к единению разрозненных сил, к централизации власти во имя отражения иноземных нашествий, на благо страны. Иранские правители — герои «Шах-наме» ни разу не начинают несправедливой войны, они всегда правая сторона, будь их врагами туранцы, византийцы или иные народности.
Богатыри и витязи в «Шах-наме» беззаветно преданы родной стране и шаху, олицетворяющему для них отчизну. Будучи незаслуженно обижены правителем, богатыри прощают обиды и оскорбления во имя общих интересов. Рустам но неведению убил юного туранского витязя Сухраба, и лишь после нанесения смертельной раны он узнает, что сразил собственного сына. А у шаха Кей-Кавуса был чудодейственный бальзам, способный вылечить смертельно раненного Сухраба, и Рустам отправляет к властелину гонца с просьбой дать зелье. Однако Кей-Кавус отказывает и без обиняков говорит прибывшему богатырю Гударзу, что он вовсе не желает, чтобы Сухраб остался в живых, из опасения, как бы отец и сын, объединившись, не свергли его с престола. В этой сцене поэт противопоставил низменности шаха величие Рустама, который и после этого остался верным вассалом Кей-Кавуса, так как для богатыря последний олицетворял собой Иран.
Вряд ли будет преувеличением утверждать, что именно Рустам — главный персонаж «шах-наме», а не властители, в войске которых он служит. В его образе автор воплотил свои представления об идеальном герое, Рустам наделен такой богатырской силой, что способен свергнуть любого шаха, а пережил их он много, поскольку сам прожил шестьсот долгих лет. Но он не поступает так, поскольку, согласно воззрениям Фирдоуси, царствовать может лишь отпрыск древних царей, наделенный фарром, божественной благодатью, осеняющей в виде нимба носителей верховной власти.
Вместе с тем Рустам в «Шах-наме» не безмолвный раб, а самостоятельная личность, наделенная огромным чувством собственного достоинства, сознающая свою силу и мощь, но тем не менее соблюдающая древние обычаи. Таким изображает его Фирдоуси в сцене, в которой шах Кей-Кавус осыпал его бранью и угрозами за опоздание на несколько дней, когда был вызван для похода против Сухраба. Сначала Кей-Кавус шлет богатырю письмо с просьбой, чуть ли не умоляет:
И вот Рустам прибывает во дворец вместе с посланным за ним витязем Гивом. Кей-Кавус приходит в ярость, и речи его звучат полным контрастом тому, что было сказано в письме:
Хотя Рустам и верный вассал и подданный, он не дозволяет никому оскорблять свою честь и достоинство, и вот как он отвечает вспыльчивому властелину:
Рустам покидает шаха, но вельможи и витязи посылают к нему мудрого Гударза, который уговаривает разгневанного богатыря простить шаха во имя спасения Ирана. Он возвращается, и вновь Кей-Кавус произносит совершенно иные, лицемерные слова:
В этих сценах поэт утверждает абсолютное гражданское превосходство народного героя и любимца над шахом. Величие Рустама и ничтожество властелина со всей мощью своего таланта Фирдоуси изобразил и в конфликте его с Исфандиаром. Художественное разрешение и мотивировка конфликта в данном случае намного сложнее, поскольку Исфандиар выступает как положительный герой, которому симпатизирует сам автор. Исфандиар — фигура трагическая, раздираемая противоречивыми чувствами. Он — молодой и неуязвимый воин, несправедливо оклеветанный, но тем не менее вставший грудью на защиту отчизны, когда ей угрожают неприятели. Он совершает множество блестящих подвигов и сокрушает врагов родины.
С другой стороны, Исфандиар жаждет и шахского трона. И после завершения победоносного похода он требует от отца, шаха Гуштаспа, уступить ему обещанный трон. Однако Гуштасп ставит еще одно условие — привести в столицу Рустама, скованного по рукам и ногам. Гуштасп заведомо посылает сына на смерть, так как со слов мудрого Джамаспа ему известно, что Исфандиар погибнет только от руки Рустама. Исфандиар осознает всю несправедливость требования Гуштаспа, видит, что отец платит Рустаму черной неблагодарностью, чувствует, что идет на неправое дело, и тем не менее соглашается выполнить желание отца, так как страстно жаждет царской власти. В данном случае к Исфандиару с полным основанием можно отнести слова Гегеля, сказанные им об Ахиллесе как о характере, сотканном из противоречий.
Фирдоуси облагораживает образ Рустама, который готов подчиниться шахскому требованию и явиться с повинной в столицу, но категорически отказывается разрешить сковать себя по рукам и ногам, так как рыцарская честь не позволяет ему этого. И Рустам старается склонить Исфандиара к мирному исходу, умоляет решить спор полюбовно, но тот неумолим и надменен, так как он получит трон лишь при выполнении отцовского приказа.
В этой коллизии проявляется мастерство Фирдоуси в создании трагического конфликта, решение которого может быть найдено лишь в смерти Исфандиара.
Величие гения Фирдоуси сказалось и в оценке им народных антифеодальных движений. Как великий художник он стремился преодолеть историческую и классовую ограниченность своего мировоззрения и поднялся выше средневековых представлений о характере и сущности восстаний, направленных против сильных мира сего.
Авторы исторических хроник и придворные поэты стремились заклеймить и очернить восставших крестьян и их вождей. Для сравнения можно привести слова историка X века Саалиби: «Чернь и бедняки беспорядочными толпами стекались к Маздаку, они сильно полюбили его и поверили в его пророческую миссию. Он же беспрестанно говорил лживые слова». Другой историк, Табари, называет восставших «разбойниками, насильниками, прелюбодеями», а Маздака — корыстолюбцем и подстрекателем.
И совершенно иную, правда, в некотором отношении противоречивую характеристику Маздаку и повстанцам дает Фирдоуси:
«Разбойники» и «грабители» средневековых хроник для автора «Шах-наме» были голодными отчаявшимися людьми, вынужденными изъять хлеб из царских амбаров; Фирдоуси так описывает этот эпизод:
Когда же, пишет Фирдоуси, шаху донеели об этом, он потребовал Маздака к ответу, и тот дал такое объяснение:
В повествовании Фирдоуси проскальзывает какое-то легкое осуждение, когда он пишет «разграбили», или же в другом случае:
Фирдоуси изображает вооруженные столкновения как величайшие бедствия для населения, страдавшего не только от вражеского нашествия, но и от воинов своей страны, которые обирали во время походов мирных жителей, вытаптывали их посевы. Поэт глубоко переживает участь тружеников, он скорбит об их доле, и его отношение к этому отразилось в «Шах-наме» в форме приказов, которые издают правители перед походами. Так, например, шах Кей-Хосров наставляет военачальника Туса:
Об этом же свидетельствует и другой пример: во время похода в Малую Азию шах Хосров Ануширван велел казнить воина, посмевшего отобрать у земледельца мешок соломы. И поэт-гуманист видит в подобном поступке правителя факт величайшей справедливости.
В своей социальной утопии Фирдоуси призывает властелинов заботиться о нетрудоспособных членах общества, о сиротах и вдовах, стариках и инвалидах. И опять-таки подобные сцены, где шахи проявляют о своих подданных заботу, надо воспринимать не как отражение действительного положения вещей, а лишь как выражение воззрений самого автора. Взгляды Фирдоуси находят воплощение, например, в речах Бахрама Гура:
Таков Фирдоуси — великий человеколюбец, сумевший, оставаясь сыном своей суровой эпохи, создать строки, полные благородного негодования, искреннего сострадания, неподдельной доброты и понимания человеческих нужд, забот надежд и стремлений.
Герои и персонажи «Шах-наме» стали впоследствии знаменем революционной борьбы и освободительных войн. Ведь недаром гилянские революционеры Ирана в 1921 году изображали на своих знаменах кузнеца Каву, и не случайно поэт Таджикистана лауреат Ленинской премии Мирзо Турсун-заде на антифашистском митинге народов Средней Азии читал стихи из «Шах-наме».
Много можно сказать об этой великой поэме. Я, помню, еще ребенком наблюдал, как простые крестьяне с любовью слушали чтеца «Шах-наме» в моем родном кишлаке в Таджикистане. Чтение «Шах-наме» проводилось в чайхане, в чайном доме, и всюду, где собирались люди и где находился чтец. И сейчас «Шах-наме», или, как называют ее в народе, «Книга о Рустаме», исключительно популярна среди широчайших народных масс. В Иране и в Афганистане Фирдоуси остается величайшим поэтом. Почти в каждом населенном пункте в Иране можно найти людей, которые зовутся «Шах-намехон» (то есть чтец «Шах-наме»), с большим успехом декламирующие эту поэму. Полностью поэма «Шах-наме» на русский язык еще не переведена, однако отдельные, ранее переведенные, отрывки пользуются огромной популярностью среди советских любителей литературы. В этой связи я позволю себе процитировать строки, написанные выдающимся деятелем современной иранской культуры, профессором Саидом Нафиси более четверти века назад, в дни празднования тысячелетия со дня рождения Фирдоуси:
«Он повсюду — этот певец Ирана. Всюду, где Гомер, Вергилий, Шекспир, Мольер, Дайте, Сервантес, Шиллер и Лермонтов,— всюду он рядом с ними. Тысячу лет назад, оставаясь в своем деревенском углу, в окрестностях Туса, он направился на завоевание мира. Но среди всех стран, через которые он прошел, в ряду горячих встреч, которые ему были оказаны, ость страна, где он был понят лучше, чем где-либо, почти так же хорошо, как на своей родине... Кто лучше русского уловит это состояние спокойного блаженства, это великолепие отречений, эту тишину мучений и захватывающую гиперболичность, присущую гению таких поэтов, как Рудаки, Дакики, Фирдоуси...»
Это справедливые слова. Фирдоуси — слава и гордость всей мировой культуры — близок и дорог всем народам нашей страны. Национальная гордость иранского народа, он является и великим поэтом таджиков, входящих в братскую семью народов СССР. Все народы, населяющие нашу страну, знают и любят гениального создателя образов Рустама, Сухраба, кузнеца Кавы, зачитываются волнующими эпизодами «Шах-наме». Любовь к Фирдоуси и его творчеству стала в нашей стране ярким проявлением дружественных и сердечных чувств к нашему южному соседу — иранскому народу, внесшему бесценный и неповторимый вклад в сокровишницу всемирной цивилизации.
Б. Гафуров
Вступление.
Слово в похвалу разума
Перевод С. Липкина
Далее Фирдоуси рассказывает о сотворении мира, человека, Солнца и луны. Затем следуют похвала пророку, разделы о том, как писалась книга, о поэте Дакики, который первым пытался создать «Шах-наме».
Восхвалением султану Махмуду завершается та часть эпопеи, которая носит название «Начало книги», после которой следует описание царствования древних царей.
Легендарные цари
Перевод С. Липкина
Каюмарс
Прежде чем перейти к «Сказанию о Заххаке», одному из важнейших в «Шах-наме» по глубине мысли и яркости изображения, Фирдоуси сжато, но с огромной поэтической силой описывает царствования Хушанга, внука Каюмарса, Тахмураса, сына Хушанга, и Джамшида, сына Тахмураса.
Хушанг впервые добыл огонь. Целясь в могучего змея, он попал камнем в скалу.
Хушанг обучил людей кузнечному делу, научил их орошать поля, возделывать землю:
Тахмурас продолжил борьбу Каюмарса с силами зла. Ему удалось оседлать Ахримана, и он стал ездить верхом на враге человечества. Тахмурас уничтожил две трети бесовского полчища, а прочие бесы, в обмен на жизнь, научили царя письму на тридцати языках, в том числе на пехлевийском, греческом, арабском, персидском, согдийском, китайском.
Блестяще началось царствование Джамшида. Он научил людей изготовлять оружие, прясть лен, шелк, шерсть, шить одежду. Джамшид разделил подданных на четыре сословия: жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников. Царь принудил бесов работать на людей, делать кирпич, возводить дома.
Но Джамшид возгордился: «Мир таков, как я его устроил»,— сказал он. И бог лишил Джамшида своей благодати.
Сказание о Заххаке
Перевод С. Липкина
О Заххаке и его отце
Кухня Иблиса
Иранцы приглашают Заххака на царство
Сон Заххака
Мобеды объясняют сон Заххака
Рождение Фаридуна
Рассказ о кузнеце Каве
У Фаридуна, возвратившего законной династии царство с помощью кузнеца Кавы, было три сына: Сальм, возглавивший Рум, то есть Византию, западные страны, Тур, получивший Туран, и Ирадж, ставший царем Ирана. Сальм и Тур, завидовавшие младшему брату, любимцу отца, злодейски убили Ираджа. От старших сыновей прибыл к Фаридуну гонец с золотым ларцом.
Потрясенный Фаридун узнал, что молодая рабыня Махафарид беременна от Ираджа. Родилась девочка, и когда она подросла, Фаридун выдал дочь покойного сына за своего племянника Пашанга. От этого брака родился сын, названный Манучихром.
Престарелый Фаридун не мог отомстить за смерть любимого сына. Это сделал Манучихр. Возмужав, он собрал рать, разбил войска Сальма и Тура и обезглавил злодеев. Фаридун при жизни возвел Манучихра на царство.
Когда Манучихр воссел на престол, к юному царю пришел витязь Сам, владелец Систана, и сказал:
Другим приближенным царя стал богатырь Каран, сын кузнеца Кавы.
Сказанием о Зале, сыне Сама, и о его возлюбленной Рудабе, которая по матери происходит от Заххака, и начинается та часть книги Фирдоуси, которую принято называть богатырской.
Заль и Рудаба
Перевод С. Липкина
Рождение Заля
Птица Симург находит Заля
Сам видит во сне сына
Сам и Заль приходят к царю Манучихру
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Заль и Рудаба влюбляются друг в друга
Служанки Рудабы встречаются с Залем
Заль идет к Рудабе
Заль советуется с мобедами
Заль пишет письмо отцу
Сам советуется с мобедами
Синдухт узнает о поступке дочери
Михраб узнает о поступке дочери
Манучихр узнает о любви Заля и Рудабы
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Заль приезжает к Саму
Сам пишет письмо Манучиxpу
Синдухт отправляется к Саму
Заль приезжает с письмом отца к Манучихру
Вопросы мобедов и ответы Заля
В Кабуле готовятся к встрече гостей
Заль возвращается в Забул
Заль женится на Рудабе
Рождение Рустама
Сам приезжает к Рустаму
На иранском престоле Манучихру наследовал его сын Ноузар, неразумные действия которого вызвали в стране всеобщее недовольство. Приглашенный из Систана богатырь Сам отказался от предложенного ему вельможами трона, поскольку, как он заявил, владеть верховной властью может лишь потомок царей.
Меж тем в Иран вторглись туранцы, во главе которых стоял могучий богатырь Афрасиаб, сын шаха Пашанга. Сначала они разбили иранцев, но подоспевший Заль, только что похоронивший отца Сама, разгромил туранцев, а Афрасиаб в отместку обезглавил захваченного в плен Ноузара. После Ноузара в Иране недолго правили Зав и Гершасп.
Прослышав о смерти Гершаспа, Заль отправил юного Рустама на гору Албурз с наказом привести потомка древних царей Кей-Кубада, который стал основателем новой династии Кейанидов. Сыновья же погибшего Ноузара — Тус и Густахм, которых вельможи не допустили к власти, стали военачальниками нового шаха.
Кей-Кубаду наследовал Кей-Кавус. Дивы, пишет Фирдоуси, постоянно сбивали его с истинного пути. Сначала они внушили ему мысль о походе в Мазандеран, где он попал в плен к страшному чудовищу Белому диву. Узнав о постигшей шаха беде, Заль направил на выручку юного Рустама, который по пути в Мазандеран совершил семь подвигов, известных под названием «Хафт хан» («Семь привалов»). Богатырь убил Белого дива, разгромил мазандеранское воинство и освободил из плена иранцев.
Недолго пробыв в столице, Кей-Кавус идет походом на Хамаваран, правителя которого он разбил в сражении. Узнав о том, что у шаха есть прекрасная дочь по имени Судаба, Кей-Кавус сватается к ней и женится.
Хамаваранский правитель пригласил в гости Кей-Кавуса с воинами, напал врасплох и заточил всех в темницу.
Меж тем Афрасиаб, прослышав о пленении Кавуса, снова вторгся в Иран и захватил большую часть страны. Рустам отправился на выручку Кавусу. Шах Хамаварана вызвал на помощь войска из Египта и Бербера, но Рустам разбил их и освободил Кей-Кавуса из плена. Возвратившись в Иран, Рустам изгнал Афрасиаба, Кей-Кавус, вернувшись в столицу, построил роскошный дворец на горе Албурз.
Но вскоре дивы вновь совратили Кавуса с истинного пути и надоумили его подняться на небо, дабы познать тайны мироздания. Кавус велел привязать к паланкину четырех голодных орлов, но, взлетев, они вскоре выбились из сил и опустились в отдаленном краю. И вновь Рустам отправился на его поиски, нашел в глухом лесу и вернул в столицу.
Далее описываются охота и пирушка Рустама и семи его витязей в угодьях Афрасиаба. На них напало все туранское воинство, но Рустам разогнал туранцев и с победой вернулся в столицу Ирана.
Рустам и Сухраб
Перевод В. Державина
Охота Рустама и его встреча с шахом Самангана
Посещение Рустама дочерью шаха.
Рустам берет в жены дочь шаха Самангана — Тaxмину
Рассказ о рождении Сухраба
Ухраб выбирает коня и готовит войско на битву с Кавусом
Афрасиаб посылает Бармана и Хумана к Сухрабу
Нападение Сухраба на Белый замок
Поединок Сухраба с Гурдафарид
Письмо Гуждахама шаху Кавусу
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Сухраб захватывает Белый замок
Письмо Кавуса Рустаму
Гив и Рустам прибывают к Кавусу.
Гнев Кавуса
Кавус собирает войска
Рустам проникает в крепость и убивает Жандаразма
Сухраб спрашивает у Хаджира имена и приметы предводителя иранского войска
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Нападение Сухраба на шатер Кей-Кавуса
Первый бой Рустама и Сухраба
Второй бой Рустама с Сухрабом
Смерть Сухраба от руки Рустама
Рустам просит у Кавуса целительный бальзам для Сухраба, но Кавус отказывает
Плач Рустама над Сухрабом
Мать Сухраба Тахмина узнает о смерти своего сына
Сиявуш
Перевод С. Липкина
Начало сказания
О матери Сиявуша
Рождение Сиявуша
Прибытие Сиявуша из Забула
Смерть матери Сиявуша
Судаба влюбляется в Сиявуша
Сиявуш приходит к Судабе
Сиявуш снова идет на женскую половину
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Сиявуш идет на женскую половину в третий раз
Судаба обманывает Кавуса
Она разодрала ногтями щеки,
Разорвала одежды в час жестокий,
И до придворных донеслись мольбы,
И жалобы, и вопли Судабы.
Ушей царя достигли эти крики,
Оставил Кей-Кавус престол владыки,
Исполнен дум, покинул он престол,
На половину женскую прошел.
Сумятицу он во дворце увидел,
Кровь, слезы на ее лице увидел.
Не знал, он, омраченный, что грешна
Его каменносердая жена.
Царица волосы рвала, рыдая,
Вопила перед ним, полунагая:
«Твой сын пришел ко мне к исходу дня,
В своих объятьях крепко сжал меня,
Сказал. «Пылают плоть моя и разум,
Ужель мою любовь убьешь отказом?»
Он сбросил мой венец. О царь, гляди:
Одежду он сорвал с моей груди!»
Властитель погрузился в размышленья,
Желал узнать различные сужденья.
Он слуг своих, чьи преданны сердца
И ум высок, отправил из дворца.
Один сидел на троне властелина.
Потом позвал к себе жену и сына.
Спокойно, мудро начал говорить:
«Мой сын, ты должен тайну мне открыть.
Всю правду обнажи и покажи мне,
О том, что здесь случилось, расскажи мне».
Поведал Сиявуш о Судабе,
Всю правду изложил он о себе.
«Неправда! — вскрикнула царица гневно.—
Лишь я нужна ему, а не царевна!
«Мне, — он сказал,— не надобна казна,
Мне дочь твоя в супруги не нужна,
Лишь ты нужна мне, ты — моя отрада,
А без тебя мне ничего не надо!»
Я воспротивилась его любви,
И вот — он вырвал волосы мои».
Подумал царь: «Что предприму теперь я?
К речам обоих нет во мне доверья.
Не торопясь, мы к истине придем:
Непрочен ум, охваченный огнем».
Искал он средство, чтоб развеять муки,
Сперва обнюхал Сиявушу руки,
Обнюхал стан, и голову, и грудь,—
Ни в чем не мог он сына упрекнуть.
А Судаба благоухала пряным
Вином, душистым мускусом, шафраном.
Был сын от этих запахов далек,
И плоть его не охватил порок.
Кавус на Судабу взглянул с презреньем,
Душа его наполнилась мученьем.
Подумал он: «Поднять бы острый меч,
На мелкие куски ее рассечь!»
Увидел царь, что Сиявуш безгрешен.
И мудростью его он был утешен.
Судаба и чародейка прибегают к хитрости
Кавус расспрашивает о двойне
Сиявуш проходит сквозь огонь
Сиявуш просит отца простить Судабу
Кавус узнает о набеге Афрасиаба
Сиявуш ведет войско
Афрасиаб видит страшный сон
Афрасиаб расспрашивает мобедов о сне
Гарсиваз приезжает к Сиявушу
Сиявуш предлагает условия мира с Афрасиабом
Сиявуш отправляет Рустама к Кавусу
Кавус отправляет Рустама в Систан
Ответ Кавуса на послание Сиявуша
Сиявуш совещается с Бахрамом и Зангой
Занга отправляется к Афрасиабу
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Сиявуш передает войско Баxраму
Сиявуш встречается с Афрасиабом
Пиран отдает Сиявушу в жены свою дочь
Пиран говорит Сиявушу о царевне Фарангис
Пиран говорит с Афрасиабом
Свадьба Фарангис и Сиявуша
Афрасиаб дает Сиявушу во владение часть страны
Сиявуш возводит Гангдиж
Сиявуш говорит Пирану о будущем
Афрасиаб отправляет Пирана с войском
Сиявуш сооружает Сиявушгирд
Пиран прибывает в Сиявушгирд
Афрасиаб посылает к Сиявушу Гарсиваза
Рождение Фаруда, сына Сиявуша
О победе Сиявуша на ристалище
Гарсиваз клевещет Афрасиабу на Сиявуша
Возвращение Гарсиваза к Сиявушу
Письмо Сиявуша Афрасиабу
Афрасиаб выходит на войну с Сиявушем
Сиявуш видит сон
Сиявуш сообщает Фарангис свое завещание
Афрасиаб берет в плен Сиявуша
Фарангис плачет перед Афрасиабом
Гуруй убивает Сиявуша
Пиран спасает Фарангис
Афрасиаб опасался, что Кей-Хосров, когда вырастет, отомстит за смерть своего отца, и туранский царь решил казнить юного сына Сиявуша, но мудрый Пиран отговорил Афрасиаба от такого злодейского поступка.
Когда в Иран пришла весть о гибели Сиявуша, Рустам ворвался во дворец царя Кей-Кавуса, выволок за косы его жену Судабу и обезглавил ее. Затем Рустам вторгся во главе иранского войска в Туран, предал страну огню и мечу, изгнал Афрасиаба и некоторое время сам правил Тураном. Но когда Рустам возвратился в Иран, Афрасиаб вновь овладел своей державой.
Знатный иранский богатырь Гударз увидел вещий сон. Открылось ему, что в Туране томится в плену сын Сиявуша Кей-Хосров. Гударз отправил в Туран своего храброго сына Гива, и тот вывез из вражеской страны Кей-Хосрова и его мать Фарангис.
Кей-Кавус, с одобрения Гударза, уступил престол внуку — Кей-Хосрову, минуя своего сына Фарибурза, притязания которого на престол поддерживал Тус.
Вступив на престол Ирана, Кей-Хосров отправил в Туран под водительством Туса иранскую рать, чтобы она отомстила Афрасиабу за смерть Сиявуша.
Фаруд
Перевод С. Липкина
Встреча Фаруда с иранским войском
Фаруд и Тухар смотрят на иранское войско
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.
Бой Фаруда с Гивом
Бой Фаруда с Бижаном
Гибель Фаруда
Поход Туса на Туран
Иранцев застигает буран
Бахрам берет в плен Кабуду
Бой иранцев с Тажавом
Афрасиаб узнает о Тусе и его войске
Ночное нападение Пирана на иранцев
Узнав о гибели Фаруда, Кей-Хосров отстранил от командования Туса. Вскоре вернулись и остатки разбитого иранского воинства.
По просьбе Рустама Кей-Хосров освободил Туса из заточения, назначил вновь главнокомандующим и отправил в поход на Туран.
В разгоревшемся сражении туранцы были близки к поражению, и тогда чародей Базур поднялся на гору и напустил на иранцев снежную бурю. Но витязь Руххам обнаружил волшебника и убил его. Когда после этого небо прояснилось, битва разгорелась снова, но на этот раз счастье изменило иранцам, они были разбиты. Тус и Гив собрали остатки войска, укрылись на горе Хамаван и отправили гонца к шаху с вестью о постигшем их поражении.
Получив печальное известие шах Кей-Хосров вызвал из Систана Рустама и приказал спешить на выручку осажденному воинству.
С другой стороны к туранцам прибыли на помощь союзники Афрасиаба, среди них такие богатыри-великаны, как Ашкабус, Камус, Шангул, Кундур, хакан Чина и многие другие.
В первый день Рустам пешим сразился с Ашкабусом, так как его конь Рахш разбил копыта. Рустам пронзил великана стрелой, которая была больше добротного копья.
Затем он убил еще нескольких богатырей, в том числе самого мощного союзника Афрасиаба — Камуса-кушанца. Шангул позорно бежал, а сам хакан Чина попал в плен.
Затем Рустам сокрушил людоеда Кафура, обратил в бегство могущественного союзника Афрасиаба по имени Пуладванд. Затем он вторгся в Согд. Афрасиаб снова потерпел поражение и в смятении покинул страну, а иранцы с победой возвратились в столицу.
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Рустам и Акван-див
Перевод В. Державина
* * *
* * *
Бижан и Манижа
Перевод С. Липкина
Начало сказания
Армяне просят Хocpова o помощи
Бижан отправляется на бой с кабанами
Коварство Гургина
Бижан отправляется на свидание с Манижой, дочерью Афрасиаба
Бижан приходит в шатер Манижи
Манижа увозит Бижана в свой дворец
Гарсиваз приводит Бижана к Афрасиабу
Пиран просит Афрасиаба пощадить жизнь Бижана
Афрасиаб заключает Бижана в темницу
Гургин возвращается в Иран и лжет о судьбе Бижана
Гив приводит Гургина к Хосрову
Кей-Хосров видит Бижана в чаше, отражающей мир
Письмо Хосрова Рустаму
Гив привозит Рустаму письмо Кей-Хосрова
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Рустам устраивает пир в честь Гива
Рустам приезжает к Хосрову
Кей-Хосров пирует с витязями
Рустам просит царя освободить Гургина
Рустам снаряжает войско
Рустам отправляется в город Хотан к Пирану
Манижа приходит к Рустаму
Бижан узнает о прибытии Рустама
Рустам освобождает Бижана из заточения
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Возвращение Бижана и Манижи
Оправившись от поражения, нанесенного ему Рустамом, Афрасиаб решил вновь вторгнуться в Иран и отомстить за причиненные унижения.
Навстречу туранцам Кей-Хосров выслал свою рать. На поле брани произошло двенадцать поединков, из которых вышли победителями иранские богатыри. Среди погибших туранцев были такие именитые витязи, как Пиран, Барман, Хуман, Кахрам, убийца Сиявуша Гуруй и другие.
Затем повествуется о большой войне Кей-Хосрова против Афрасиаба. Сначала туранский правитель пытался обманным путем склонить Кей-Хосрова к мирным переговорам, но тот отклонил его предложения. Произошла битва, в которой Афрасиаб потерпел поражение, бежал и укрылся в крепости, но Рустам взял ее штурмом. Афрасиаб вынужден был скитаться по разным странам в поисках помощи. Его преследовали иранские войска, а правители соседних стран отказали ему в помощи, опасаясь гнева Кей-Хосрова. Юный шах в погоне за своим противником исколесил много стран и городов.
Наконец спрятавшийся в пещере Афрасиаб был пойман отшельником по имени Хум и вместе со своим братом Гарсивазом казнен.
Отомстив за отца, Кей-Хосров перестал заниматься государственными делами и всецело отдался молитвам. Недовольные вельможи пожаловались на это Залю и Рустаму, которые стремились уговорить шаха вновь заниматься мирскими делами, но он уступил трон мало известному Лухраспу, дальнему потомку царей.
У Лухраспа было два сына: Гуштасп и Зарир. Гуштасп стал требовать, чтобы отец уступил ему трон, но, получив отказ, покинул тайком Иран, поселился в Руме, где стал жить под чужим именем, и вскоре женился на дочери Кайсара Катаюн, которая предпочла безвестного чужеземца самым именитым женихам. В наказание Кайсар изгнал дочь из дворца, и она поселилась с мужем в деревне.
Проживая в глуши, Гуштасп по просьбе двух будущих зятьев Кайсара совершил много подвигов. Вскоре он стал самым приближенным человеком Кайсара, отличился в войне против хазаров, и слава о нем распространилась по всему свету.
Однако через некоторое время в Рум прибыл Зарир; узнав брата, он увез его с собой в Иран, где престарелый Лухрасп уступил ему трон.
Во время правления Гуштаспа в Иране появился пророк Зардушт (Заратустра), и шах принял его веру, из-за чего между Ираном и Тураном, где правил Арджасп, вспыхнула война. В происшедших сражениях прославился Зарир, однако он был предательски убит. Место Зарира занял могучий Исфандиар, сын Гуштаспа. Туранское войско было разгромлено, а сам Арджасп бежал.
После одержанной победы Гуштасп отправил Исфандиара во многие страны с наказом склонить их принять новую веру, и он, одержав ряд побед, успешно выполнил волю отца.
Однажды на пиру у Гуштаспа иранский витязь Гуразм оклеветал Исфандиара, и отец велел заковать его в цепи и заключить в темницу. Прослышав об этом, Арджасп собрал новые войска и вторгся в Иран. В сражении Гуштасп потерпел поражение, укрылся на горе и стал держать совет с мудрецом Джамаспом, который предсказал, что разбить туранцев может лишь заточенный Исфандиар.
Получив весть о прибытии Исфандиара на поле брани, Арджасп отправил в Туран захваченные трофеи и пленных, в числе которых были и сестры Исфандиара.
В решающей битве Арджасп потерпел полное поражение, а Исфандиар взял в плен туранского витязя Гургсара. После победы состоялся военный совет, на котором Исфандиар дал клятву вторгнуться в Туран, отомстить Арджаспу и освободить из плена сестер.
Семь подвигов Исфандиара
Перевод В. Державина
Первый подвиг.
Исфандиар убивает волков
Второй подвиг Исфандиара.
Исфандиар убивает льва и львицу
Третий подвиг.
Исфандиар убивает дракона
Четвертый подвиг.
Исфандиар убивает ведьму
Пятый подвиг.
Исфандиар убивает симурга
Шестой подвиг.
Переход Исфандиара через снега
Седьмой подвиг.
Исфандиар переходит через реку.
Убиение Гургсара
Исфандиар проникает в Руиндиж в одежде купца
Сестры узнают Исфандиара
Блистающее солнце закатилось,
И лавка гостя на торгу закрылась.
И две рабыни вышли из дворца,
Таясь от стражи, с черного крыльца.
На их плечах тяжелые кувшины,
На бледных лицах их печать кручины.
Исфандиар, узнав сестер своих,
Лицо свое поспешно скрыл от них.
Он, опасением за них объятый,
Закрылся длинным рукавом халата.
К Исфандиару сестры подошли
И перед ним склонились до земли.
К нему с мольбою робкой обратились,
И слез ручьи по лицам их струились:
«О муж, благословенна жизнь твоя!
Да будут слугами тебе князья!
Ты нам поведай вести об Иране,
И о Гуштаспе, и о Руинтане.
Он — брат наш. Мы — несчастные княжны
Арджаспом нечестивым пленены.
Мы носим воду, бедствуем в неволе,
А наш отец Гуштасп почиет в холе.
Мы босиком принуждены ходить.
Нам нечем головы свои прикрыть.
Завидуем мы в саваны одетым.
О славный муж! Порадуй нас ответом.
Слыхал ли, что в Иране говорят
И помнят ли о нас отец и брат?»
Так Руинтан могучий возопил,
Что ужас девушек оледенил:
«Пусть след Исфандиара истребится,
Коль он, как раб, в цепях отца влачится!
Гуштасп — жестокий изверг, не отец,
Он — див, и не пристал ему венец».
И тут по голосу Хумай узнала
Исфандиара и возликовала.
«Он здесь, он хочет нас освободить!» —
Но тайну ту она сумела скрыть.
Что узнан он, не подала и виду.
Оплакивая рабство и обиду,
В слезах склонялась перед ним она,
За брата опасением полна.
Но понял муж душой проникновенной,
Что узнан он сестрой благословенной.
Открыл он ей лицо свое в слезах,
Как солнце в поредевших облаках.
И на сестер, поникших в униженье,
Смотрел он молча в горьком изумленье.
Сказал: «Теперь недолго вам терпеть.
Уста замком должны вы запереть.
Чтоб вас освободить, мои родные,
Я перенес невзгоды роковые.
Как может наш отец беспечно спать,
Когда вы воду здесь должны таскать?!
Так будь отцом нам небосвод высокий
В наш век убийственный, наш век жестокий!»
Покинул утром лавку лжекупец,
Вошел к Арджаспу-шаху во дворец.
Сказал: «Йездан тебя благослови!
Миродержавный шах, в веках живи!
Вел караван я. И в степном просторе
Увидел вдруг неведомое море.
Сел на корабль я; и, благословясь,
Поплыл. Внезапно буря поднялась.
А спутники, что моря не видали,
От ужаса рассудок потеряли.
Тогда взмолился я и дал обет:
Когда спасет от смерти нас Изед,
Когда мы вступим на берег счастливый,
Где царствует владыка справедливый,
Пир я на всю страну устрою там,
Все за спасенье наших душ отдам;
Воздам дервишу почесть, как царю,
И беднякам богатства раздарю.
Пусть шах теперь мне душу успокоит
И почести великой удостоит.
Пусть шах позволит — для князей его,
Для воинского сонмища всего
Мне пир устроить славный и великий,
Свершить обет перед творцом-владыкой».
Исполнен спеси, жаждущий похвал,
Арджасп, внимая мужу, ликовал.
В ладони хлопнул: «Эй! Созвать скорее
Всех, кто у нас почетней и знатнее!
Пускай сберутся все к Харраду в дом —
И пусть Харрад их угостит вином!»
Ответил гость: «О шах, вселенной свет,
Мудрец и над мобедами мобед!
Мой тесен дом, а твой дворец — святыня.
Мы пир устроим на стенах твердыни.
Ночь холодна. Костры мы запалим,
Сердца мужей вином развеселим».
Арджасп ответил: «Делай все без страха,
Как хочешь. Люб ты сердцу падишаха!»
Исфандиар велел, не тратя слов,
Таскать дрова на стены для костров.
Без счета жеребят, ягнят забили,
Проворно туши наверх потащили.
И от костров, зажженных на стене,
Поплыли тучи дыма в вышине.
Пить сели гости на стенах просторных,
Едва хватало чашников проворных.
И напились, забыли о мечах,
Плясать пошли с нарциссами в руках.
Нападение Пшутана на Руиндиж
Гибель Арджаспа от руки Исфандиара
Исфандиар убивает Кaxpaмa
Рустам и Исфандиар
Перевод В. Державина
Восхваление Исфандиаром своего рода
Восхваление Рустамом своего могущества
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Рустам и Исфандиар пьют вино
Возвращение Рустама в свой дворец
Наставления Заля Рустаму
В раздумьях тягостных Рустам домой
Вернулся, понял: неизбежен бой.
И по лицу Рустама Завара
Увидел, понял, что не ждать добра...
Сказал Рустам: «Достань мой меч булатный,
Шлем боевой и весь доспех мой ратный;
Аркан и лук; кольчугу для коня;
Кафтан из шкуры тигра для меня».
И Завара с хранителем в подвал
Сошел и все, что велено, достал.
Когда Рустам оружье увидал —
Вздохнул он, головою покачал
И молвил: «О доспехи боевые,
Минувших битв свидетели живые!
Теперь — увы! — мы снова на войне...
Одеждой счастья снова станьте мне!
Едва ль когда дышал такой бедою
Грядущий день над этой головою...
Но поглядим, какую поутру
Исфандиар покажет нам игру».
Когда Дастан услышал слово сына,
Смутился он, сказал, склонив седины:
«Досель непобедимым был единый
Рустам. Но молодого исполина
Бронзовотелого — остерегись!
Дарами, щедрой данью откупись!
Домой пойдет он — в путь с ним снарядись,
На Рахша черногривого садись.
Как древле, послужи Исфандиару,
Не подвергай себя его удару.
А шах Гуштасп, увидевши тебя,
Зла не содеет, истину любя».
Сказал Рустам: «Эй, мудрый, престарелый,
Напрасно счел ты легким наше дело!
Шесть сотен лет я прожил на земле,
И разбираюсь я в добре и зле.
Чудовищ я убил Мазандерана.
Я войско истребил Хамаварана.
Хакан с войсками от меня бежал,
От чьих копыт несметных мир дрожал.
Мне ль покориться злобному веленью,
Предать страну и дом наш истребленью?
Я хоть и стар теперь, но в день войны
Повергну с небосклона диск луны.
Как шкурой тигра облачу я плечи —
Хоть сто слонов я встречу в поле сечи!
Без счета просьб я к шаху обращал,
Во всем повиновенье обещал,—
Но не внимал моим словам надменный,
Почел он мудрость болтовней презренной.
О, если б так не возгордился он,
Я был бы им, как солнцем, озарен!
Ему б я отдал все, чем мы богаты,
Ни злата не жалел бы, ни булата!
В ответ на речь мою смеялся шах,
Остался ветер от речей в руках.
Коль в бой пойдем, ты за него не бойся,
Ты о душе его не беспокойся:
Его главы мечом я не сниму,—
Я в сеть главу прекрасную возьму.
Я отверну коня от столкновенья,
Я не ударю в грозное мгновенье!
Я путь загорожу ему в бою,
Рукой его вкруг стана обовью,
Его к себе в седло я перекину
И поклонюсь ему, как властелину.
Три дня он будет гостем у меня,
А на четвертый, на рассвете дня,
Когда покровы синего тумана
Откинет солнца лик златорумяный,
Тогда покину дом я Наримана,
Слугой пойду с царем в предел Ирана,
Его на трон Гуштаспа посажу,
Ему венец на темя возложу.
Как я служил Хосрову, так я стану
Служить Исфандиару-Руинтану.
Как раб, я препояшусь перед ним,
Не буду занят я ничем иным;
Как Кей-Кубаду я служил, ты помнишь?..
Все подвиги, что я свершил, ты помнишь?
А ты мне говорил, чтоб скрылся я
Иль чтоб на цепи согласился я!»
И засмеялся Заль, и покачал
Сединами, и сыну отвечал:
«В словах твоих незрелых толку мало,
В них ни конца не видно, ни начала!
Лишь сумасшедшие, словам твоим
Внемля, увы, возрадуются им!
Кубада — в скорби, на цепи глухой,
Без войск, без трона, без казны златой —
Не сравнивай с могучим Руинтаном,
Царем вселенной, мира пахлаваном,
Не сравнивай с Исфандиаром, сын,
Чье имя начертал на перстнях Чин.
Ты говоришь: «С седла его сниму,
В объятьях понесу, в свой дом возьму!»
Так бредит юноша в тумане страсти!
Ты не кружись у врат звезды несчастий,
И пусть не отомкнется эта дверь!..
Я все сказал. Ты сам решай теперь!..»
Так молвил Заль, челом к земле склонился
И скорбным сердцем к богу обратился:
«На нас, гонимых, господи, взгляни,
От горя и неправды охрани,
Даруй нам свет и мир, как прежде было!..»—
Молился он... И утро наступило.
Бой Рустама с Исфандиаром
Гибель сыновей Исфандиара от руки Завары и Фарамарза
Бегство Рустама на гору
Рустам советуется со своими родственниками
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Помощь Симурга Рустаму
Возвращение Рустама на битву с Исфандиаром
Рустам пускает стрелу в глаза Исфандиару
Завещание Исфандиара Рустаму
Пшутан привозит тело Исфандиара к Гуштаспу
Рустам отсылает Бахмaнa в Иран
Рустам и Шагад
Рустам отправляется в Кабул к своему брату Шагаду
Кабульский шах роет ямы на охотничьем угодье.
Рустам и Завара падают в яму
Рустам убивает Шагада и умирает
Заль узнает о гибели Рустама и Завары.
Фарамарз привозит гробы с их прахом и воздвигает усыпальницы
Фарамарз ведет войска, чтобы отомстить за Рустама, и убивает кабульского шаха
Рудаба теряет разум от тоски по Рустаму
У Рустама был сводный брат Шагад, женатый на дочери кабульского властелина. Они заманили его в Кабул, а на пути вырыли волчьи ямы, в которые он угодил со своей дружиной и погиб. Перед смертью Рустам успел пронзить стрелой брата-предателя, укрывавшегося за дуплистым деревом.
Узнав об этом, сын Рустама Фарамарз разорил Кабул, а правителя со всеми его сородичами подверг мучительной казни.
В Иране меж тем престарелый Гуштасп уступил трон сыну Исфандиара Бахману, который вторгся в Систан и заковал Заля в кандалы. На помощь узнику из области Буст выступил сын Рустама Фарамарз. Во время битвы песчаная буря ослепила воинство систанцев, и они потерпели поражение. Бахман велел повесить Фарамарза.
Так заканчивается цикл сказаний о систанских богатырях, и начинается введение к исторической части.
Бахману наследовала его дочь Хумай. Согласно зороастрийскому обычаю, она одновременно была женой своего отца и родила от него сына Дараба, которого не захотела допустить к престолу, велела положить в сундук и бросить в реку. Бедный ремесленник поймал сундук, взрастил царевича, который в дальнейшем совершил ряд ратных подвигов и был принят в качестве наследника во дворце.
Вступив на престол, Дараб разбил взбунтовавшихся арабов, затем вторгся во владения Рума, разгромил Файлакуса и взял в жены его дочь Нахид. Однако после возвращения в Иран Дараб отослал жену в Рум. В доме отца она родила сына Искандара, которого усыновил Файлакус. В Иране Дараб женился вторично, и у него родился сын Дара.
Вскоре между Румом и Ираном разгорелась война. Искандар одержал три блестящих победы, а Дара был убит своими приближенными. Искандар вступил на иранский престол, предварительно женившись на дочери Дары Раушанак. После этого он совершил ряд походов, заключил мир с правителем Каннауджа (Индия) Кейдом и правительницей Андалуса (Анатолии) Кейдафе. Совершив еще множество ратных подвигов, Искандар возвратился в Вавилон, где и умер.
Искандар
Перевод В. Державина
Искандар приходит в страну брахманов
Ардашир Бабакан
Перевод В. Державина
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Рождение Ардашира Бабакана
Ардашир прибывает во дворец Ардавана
Гульнар видит Ардашира.
Смерть Бабака
Ардашир бежит с Гульнар
Ардаван узнает о бегстве Гульнар и Ардашира
Ардаван пишет письмо своему сыну Баxману, приказывая разыскать Ардашира
Ардашир собирает войско
Ардашир сражается с Бауманом и одерживает победу
Битва Ардашира с Ардаваном
Война Ардашира с курдами
Ардашир совершает на курдов ночное нападение и разбивает их войско
Дастан о черве Хафтвада
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Сражение Ардашира с Хафтвадом и поражение Ардашира
Михрак, сын Нушзада, разоряет дом Ардашира
Ардашир узнает тайну непобедимости Хафтвада
Ардашир истребляет червя Хафтвада
Ардашир убивает Хафтвада
Восшествие Ардашира на престол
Повесть об Ардашире и дочери Ардавана
Рождение Шапура, сына Ардашира
Спустя семь лет Ардашир узнает о рождении сына и признает его
Шапур играет в чоуган, и отец узнает его
Ардашир вопрошает о будущем индийского мудреца Кейда
Шапур женится на дочери Михрака
У Шапура рождается сын Хормуз от дочери Михрака
Ардашир устраивает дела мира
О непостоянстве судьбы
Ардашир передает управление страной Шапуру
Некоторым из последующих царей Фирдоуси уделяет достаточно много внимания, а другим посвящает всего лишь по нескольку десятков двустиший каждому. Более подробно поэт останавливается на царствовании Йездигерда III, и не случайно: ведь этот жестокий царь был прозван Грешником.
Сын Йездигерда III, Бахрам V, и есть герой следующего сказания. Когда Грешник был убит водяным конем, иранские вельможи восприняли смерть царя как божью кару, они не хотели, чтобы новым царем стал его отпрыск, и сказали Бахраму:
Умному, образованному Бахраму удалось убедить вельмож в том, что он будет править страной честно и разумно:
В «Сказании о Бахраме» повествуется о встречах царя с людьми разных сословий, о его многочисленных приключениях. Однажды Бахрам увидел льва, раздирающего онагра, и царь пронзил стрелой и льва и онагра, за что и был прозван «Гуром» («Гур» на языке фарси означает «онагр»). Здесь представлены некоторые эпизоды из сказания о Бахраме Гуре.
Бахрам Гур
Перевод С. Липкина
Рассказ о Бахраме и музыкантше на охоте
Восшествие Бахрама на престол;
Его советы вельможам и наместникам
Рассказ о Бахраме Гуре и о Ламбаке-водоносе
Рассказ о Бахраме Гуре и о Кабруе и о том, как Бахрам запретил пить вино
Рассказ о юном сапожнике, о льве и о том, как Бахрам разрешил пить вино
Рассказ о том, как мобед Бахрама разорил селение и потом вновь его благоустроил
Рассказ о Бахраме Гуре и о землевладельце Фаршидварде
Рассказ о том, как собиратель колючек поведал все о Фаршидварде, а также о том, как Бахрам роздал его имущество достойным
После Бахрама Гура иранский престол занимают мало чем примечательные цари. Начинается пора ожесточенных войн с эфталитами.
В плену эфталитов провел свою молодость шах Кубад, правление которого ознаменовалось (в начале VI века) восстанием народа под водительством Маздака.
Маздак
Перевод С. Липкина
Вскоре после того, как Хосров, подавив восстание народа, занял престол, против него выступил его сын Нушзад. Мятежники были разбиты, а сам Нушзад погиб в бою.
Много места в описании царствования Хосрова Ануширвана (то есть бессмертного) занимают его беседы с мудрым везиром Бузурджмихром, который поведал ему две версии об изобретении шахмат. Согласно первой из них, индийский раджа прислал Хосрову Ануширвану шахматы с просьбой отгадать правила игры. Мудрый Бузурджмихр справился с этой задачей, но в ответ сам придумал игру в нарды, правило которой индийцы, в свою очередь, не смогли отгадать.
Другая версия гласит, что в Индии во время междоусобной распри один из претендентов на престол, попав в окружение, умер от жажды. Его брат, с которым шла борьба за власть, велел изобразить это событие в виде шахматной игры, чтобы оправдаться перед матерью и доказать свою невиновность в этой трагической истории.
Здесь же Фирдоуси рассказывает о том, как свод басен и притч «Калила и Димна» был переведен с санскрита на пехлевийский (среднеперсидский) язык, как лекарь шаха по имени Барзуй прочитал в древних книгах о чудодейственной траве и с разрешения своего властителя отправился за ней в Индию.
Много места в дастане о Хосрове занимает повествование о его победоносных войнах с тюрками и Румом (Византией).
Хосрову Ануширвану наследовал сын Хурмуз, против которого восстал талантливый полководец Бахрам Чубин. Вопреки священной и вековой традиции, он захватил престол, а наследник Хосров Парвиз бежал в Рум, женился на дочери кайсара и вернулся в Иран с византийскими войсками. Бахрам Чубин был разбит, и Хосров Парвиз снова захватил власть.
В описание царствования Хосрова Парвиза включена романтическая история его любви к прекрасной христианке Ширин.
Впоследствии Хосров Парвиз отплатил кайсару черной неблагодарностью, ведя разорительные войны с Румом. На старости лет он был свергнут собственным сыном. Когда Хосров был убит подосланным убийцей, Ширин покончила с собой на его могиле, отказавшись выйти замуж за нового властелина.
Шируйе царствовал недолго, за ним правили несколько шахов, пока в Иране не воцарился последний представитель династии Сасанидов — Йездигерд. Ему удалось подавить смуты и в какой-то мере восстановить былую мощь Ирана, но в это время в страну вторглись арабские полчища.
Нашествие арабов
Перевод В. Державина
Письмо Рустама, сына Фаррух-Хурмузда
Арабские войска наголову разбили иранцев при Кадисийе. Полководец Рустам пал в бою.
Послание шаха Йездигерда Марзбанам Туса
Шах Йездигерд направился в Хорасан, в город Тус, где его принял с почетом тамошний марзбан Махой Сури. В то же время Махой написал предательское письмо правителю Самарканда полководцу Бижану, советуя ему разбить остатки войск Йездигерда и захватить самого шаха в плен. Бижан последовал этому совету. Йездигерд потерпел поражение, но ему удалось бежать.
Йездигерд скрывается на мельнице
Мельник доносит Махою Сури о местонахождении шаха.
Махой велит мельнику убить шаха
* * *
Махой Сури попадает в плен к иранскому полководцу Бижану
Из заключения поэмы
ПРИМЕЧАНИЯ
В средневековье текст «Шах-наме» был сильно засорен и подвергся значительным искажениям: изменения вносились не только в отдельные стихи, но иногда опускались даже целые эпизоды, а в других случаях в списки включались сказания, содержащие иногда несколько тысяч двустиший.
Первая попытка очистить «Шах-наме» от искажений была сделана в средние века при внуке Тимура Байсункар-мирзе, который поручил воссоздать подлинный текст творения Фирдоуси нескольким ученым литераторам. Подготовленный ими в 1426 году вариант эпопеи был засорен в такой мере, что превышал на семь тысяч двустиший нынешние критические издания. Список с роскошными миниатюрами, подготовленный по приказу Байсункар-мирзы, ныне хранится в библиотеке Гулистанского дворца в Иране.
Следующая попытка очистить текст «Шах-наме» от наслоений была сделана в начале XIX века в Индии, однако издатели и на этот раз не справились с поставленной задачей в силу отсутствия должной научной подготовки, а финансировавшая издание Ост-Индская компания прекратила субсидии, поэтому увидел свет лишь один из восьми намечавшихся томов.
Первое научное четырехтомное издание эпопеи вышло в 1829 году в Индии благодаря содействию и финансовой поддержке Насираддина Хайдара — раджи индийского княжества Ауда. Издатель текста англичанин Тернер Макан сличил семнадцать древних рукописей, однако все они были переписаны после байсункаровской редакции и потому не соответствовали подлинному авторскому тексту. И тем не менее Тернеру Макану впервые в истории изучения «Шах-наме» удалось выделить три большие позднейшие вставки, которые до того времени считались принадлежащими перу самого Фирдоуси.
Во Франции в 1826 году королевским указом было поручено подготовить новое критическое издание «Шах-наме» молодому ориенталисту Жюлю Молю. Для этого он специально ездил в Англию, чтобы сличить готовившийся текст со многими древними рукописными списками. Моль сопроводил свое издание прозаическим переводом и выделил новые позднейшие вставки. Последний том вышел из печати уже после его смерти, в 1878 году. Однако издание Моля уступало макановскому, поскольку ученый не охарактеризовал использованные им рукописи, а в выборе текста руководствовался не научными критериями, а субъективными эстетическими оценками.
Немецкий востоковед Вуллерс решил издать «Шах-наме», сличая издания Макана и Моля и не привлекая новых рукописных списков. К тому же в его распоряжении были рецензии на первые тома Моля немецкого поэта Рюккерта и персидского — Махрама. В тексте Вуллерса были устранены многие непонятные места в эпопее и исправлены недосмотры прежних издателей. Однако и этот текст также не может считаться подлинно научным. К тому же три тома, подготовленные Вуллерсом (третий том был издан его учеником Ландауэром), включали лишь мифологическую и героические части эпопеи.
К тысячелетию со дня рождения Фирдоуси в 1934—1935 годах в Тегеране вышло два издания «Шах-наме». Текст Рамазани был составлен на основе изданий Макана, Моля, Вуллерса, а также бомбейского и двух тегеранских. Текст же, вышедший в издательстве «Берухим», был перепечаткой издания Вуллерса с дополнением исторической части, подготовленной на тех же принципах выдающимися иранскими филологами.
Таким образом, до самого последнего времени мы не располагали критическим изданием текста «Шах-наме», не говоря уже о каноническом, поскольку он может быть составлен только при наличии автографа или, по крайней мере, прижизненной рукописи»
За выполнение этой почетной задачи взялся покойный член-корреспондент АН СССР Е. Э. Бертельс, который отобрал наиболее древние рукописные списки и поручил под своей редакцией подготовку текста группе своих учеников.
В основу составленного сотрудниками Института востоковедения текста «Шах-наме» легли рукописи, переписанные до составления байсун-каровского варианта, что обеспечило очищение эпопеи от тех наслоений, которые были включены позднее. Самая древняя рукопись «Шах-наме» датируется 1277 годом и хранится в Британском музее в Лондоне. Помимо этого, при составлении текста был использован и арабский прозаический перевод 1218—1227 годов. В настоящее время вышли из печати все девять томов советского издания, получившего самую высокую оценку как у нас в стране, так и за рубежом, в том числе и в Иране. Подготовленный советскими иранистами текст с некоторыми изменениями и использованием двух новых рукописей переиздается в Иране под грифом Института востоковедения АН СССР и библиотеки Пехлеви Министерства двора Ирана.
Переводы «Шах-наме» имеют давнюю историю. Первый перевод на арабский язык был выполнен прозой в 1218—1227 годах.
К XV веку относятся первые грузинские переводы «Шах-наме», впоследствии было осуществлено еще несколько переводов.
В XVI и XVII веках в Османской Турции было сделано два перевода на турецкий язык.
В XIX и XX веках текст «Шах-наме» целиком или частями переводился на языки хиндустани, узбекский, азербайджанский, гуджератский.
Первый европейский перевод «Шах-наме» появился в конце XVIII столетия в Англии, причем было опубликовано только начало огромной эпопеи. В XIX веке в Европе в нескольких странах издавались переводы и в стихах и в прозе отдельных разделов эпопеи.
В 1832 году вышел сокращенный английский прозаический перевод «Шах-наме», кончающийся смертью Искандара, то есть охватывающий значительную долю исторической части.
В конце XIX века немецкий ученый фон Шак выпустил изложение эпопеи Фирдоуси, причем эта книга выдержала четыре издания.
Заметным событием был перевод немецкого поэта-романтика Рюккерта, сличившего ранее изданные варианты с рукописями.
В 1885 году в Турине был выпущен итальянский перевод Пицци.
Английские переводы эпопеи Фирдоуси, помимо упомянутых, публиковались в койце XIX и в XX веке четырежды.
В начале XIX века в России издавались отдельные отрывки из «Шах-наме», впервые одно из сказаний было опубликовано на русском языке в 1849 году В. А. Жуковским. Этот перевод, выполненный с немецкого текста Рюккерта, являлся скорее вольным поэтическим изложением сюжета Фирдоуси. Некоторые исследователи считают, что В. А. Жуковский наделил образ Рустама чертами русского богатыря Святогора.
Впервые в России перевод с подлинника был осуществлен на украинский язык известным востоковедом А. Е. Крымским в конце XIX века.
В 1905 году С. Соколов опубликовал в Москве перевод, выполненный непосредственно с персидского.
Во время подготовки к юбилею в 1934 году издательством «Academia» были изданы переводы М. Лозинского.
После Великой Отечественной войны в Москве и Душанбе несколько раз выходили из печати многочисленные переводы С. И. Липкина и В. В. Державина. В издательстве Академии наук СССР издается полный перевод «Шах-наме», выполненный Ц. Бану.
В настоящей книге переводы сделаны частично с тегеранского издания «Берухим» и с издания Института востоковедения АН СССР.
Н. Османов
ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Абан — восьмой месяц иранского солнечного календаря, второй месяц осени (октябрь — ноябрь). В зороастрийском пантеоне это имя носил также ангел, покровитель железа и одноименного месяца.
Авеста — священная книга маздеизма и зороастризма, состоящая из пяти частей: 1. Ясна. 2. Яшты. 3. Виспарад. 4. Вендидад. 5. Хурда-Авеста. Авеста создавалась в различные исторические периоды разными авторами. Специалистами установлено, что только некоторые гаты (гимны) в Ясне принадлежат самому Зардушту (Зороастру). До наших дней дошли лишь отдельные части Авесты. Наряду с гимнами и религиозными предписаниями в ней имеются также фрагменты древних иранских мифов и сказаний.
Азар — девятый месяц иранского солнечного календаря, третий осенний месяц. В древнеиранском пантеоне это имя носил также ангел, покровитель огня.
Азаргушасп — один из трех главных храмов огня в Сасанидском Иране, который был посвящен шахам и воинам и находился в городе Шизе (ныне Тахте-Сулейман в Иранском Азербайджане). В «Шах-наме» Фирдоуси допускает анахронизм, когда пишет, что этот храм существовал во времена древних царей.
Айван — крытая терраса, на которой устраивали тронные залы иранских шахов. В «Шах-наме», как и во всей персидской литературе, этим словом метафорически обозначали также и шахский дворец.
Албурз — горная цепь на севере Ирана, простирающаяся по южному побережию Каспийского моря. Высочайшая вершина Албурза Демавенд высотой 5671 метр. В персидской поэзии эта гора служит символом недосягаемой высоты.
Аргуван — багряник, дикорастущее горное дерево с темно-красными цветами.
Ард — название двадцать пятого дня каждого месяца в зороастрийском календаре.
Ахриман — олицетворение зла, вечный враг Ахурамазды — верховного бога древней религии Ирана.
Бадахшан — область в высокогорном Памире, в средние века славившаяся добываемыми драгоценными рубинами.
Балх — древний город на востоке Ирана (ныне находится на территории Афганистана), религиозный центр северо-востока Ирана, а также столица древнего Бактрийского царства.
Барбар — струнный музыкальный щипковый инструмент, род лютни.
Бахман.— В «Шах-наме» этим именем обозначено несколько понятий: 1. Это имя носит сын Исфандиара, наследовавший на престоле шаху Гуштаспу. 2. Бахман означает также одиннадцатый месяц иранского солнечного года (второй месяц зимы).
Бисутун — огромная скала близ города Хамадан в Западном Иране, на которой была высечена победная надпись ахеменидского царя Дария I (522—486 гг. до н. э.). Нередко с этой скалой в «Шах-наме» сравниваются богатыри и их кони.
Вазир — советник или министр в государствах Ближнего Востока. Этот титул и должность сохранились и до наших дней. В Советском Таджикистане министра также называют вазиром.
Ганг.— В «Шах-наме» этим именем называются: 1. Река Ганг в Индии. 2. Крепость, построенная Сиявушем в Туране, а также степи, прилегающие к ней. Точной локализации это лонятие не поддается, как и многие другие географические названия, встречающиеся в «Шах-наме».
Гилян — прикаспийская область Ирана, древняя Гиркания.
Гировгард — пограничная область между Ираном и Тураном. Гировгард был отдан Афрасиабом Тажаву, предки которого происходили из Ирана. Точной локализации Гировгард не поддается.
Гумбадан — крепость, куда был заключен Исфандиар по навету Гуразма. Точной локализации не поддается,
Гургсар.— В «Шах-наме» под этим понятием подразумевается: 1. Страна и народ Гургсар, что значит — «волчеголовые». Эта страна находится где-то рядом с Мазандераном, По-видимому, от него происходит название прикаспийской области Ирана Гурган. 2. Гургсаром зовется также туранский богатырь, захваченный в плен Исфандиаром.
Гурия — прекрасная дева, которой надлежит ублажать мусульман в раю.
Гяз — дерево тамарикс (или тамариск), из которого изготовлялись стрелы.
Дабир — письмоводитель. Как правило, владыки не писали и не читали посланий. Они диктовали, а им читали, поскольку и то и другое считалось недостойным занятием для властелина.
Дастархан — скатерть. В переносном значении — накрытый стол.
Дастур — 1. Советник шаха, министр. 2. Зороастрийский жрец.
Дахма — каменная башня в виде возвышенной площадки, на которую верующие клали трупы покойников, чтобы их заклевали птицы, ибо, согласно зороастрийской религии, земля оскверняет человеческое тело.
Дей — десятый месяц иранского солнечного года, приходится на декабрь — январь.
Дейлем — название прикаспийской области Ирана и обитающих там племен.
Демавенд.— Согласно преданию, кузнец Кава и шах Фаридун приковали свергнутого тирана Заххака к этой горе, где ему суждено было пребывать до Судного дня.
Дервиш.— В «Шах-наме» этим словом обычно называют бедняка. Впоследствии в Иране и Средней Азии словом «дервиш» стали обозначать и представителя бродячих суфийских орденов, проповедовавших крайний мистицизм.
Джахарам — город на границе Ирана и Ирака.
Джейхун — арабское название реки Аму-Дарьи, которая, согласно «Шах-наме», была официально признанной границей Ирана и Турана.
Див — нечистая сила, слуга Ахримана. В «Шах-наме» дивы изображаются полулюдьми-получудовищами.
Динар.— В «Шах-наме» этим словом называют золотую монету. В переносном смысле динар означает вообще деньги.
Дирхем — серебряная монета, в переносном смысле— деньги.
Дихкан — представитель полупатриархальной-полуфеодальной знати, которая во времена Фирдоуси утеряла свое былое значение и экономическое могущество. Вместе с тем дихканы были собирателями старинных легенд и сказаний, поэтому в «Шах-наме» нередко этим словом обозначают сказителя. Иногда Фирдоуси так и пишет «дихкан-сказитель».
Забул и Забулистан — другое название Систана, удела систанских богатырей Сама, Заля и Рустама. Забул в наши дни является небольшой провинцией Ирана на границе с Афганистаном с центром того же названия.
Зардушт — пророк древних иранцев, реформатор религии маздеизма. Его учение в «Шах-наме» называется новой верой, лучшей верой.
Зиндан — темница, яма, вырытая в земле, куда бросали заточенных.
Иблис — арабское название сатаны. Хотя действие в «Шах-наме» происходит до появления ислама, Фирдоуси употребляет это мусульманское название нечистой силы. По-видимому, это можно объяснить тем, что Иблис в поэме появляется лишь при описании событий, связанных с Заххаком, который по происхождению был арабом.
Изан — название двадцатого дня каждого месяца в зороастрийском календаре.
Изед — древнеиранское название сонма ангелов, во главе которых стоит верховный бог Ахурамазда. В языке фарси словом «изед» стали обозначать бога.
Истахр — персидское название города, расположенного вблизи Персеполиса, столицы Ахеменидов. В «Шах-наме» Истахр — столица иранских шахов.
Исфандармаз — последний месяц зороастрийского календаря.
Йездан — верховный бог. Слово «Йездан» является множественным числом от «йезд» («ангел»), но впоследствии оно стало обозначать просто бога.
Кабул — в «Шах-наме» — область и город, находящиеся в вассальной зависимости от систанских богатырей.
Калат — название горы с крепостью, где находился Фаруд, сын Сиявуша и брат Кей-Хосрова.
Калуша — род кушания.
Канаранг — правитель или наместник пограничной области.
Каркай — большая труба, которая служила для подачи различных команд войскам.
Касеруд — река на границе Ирана и Турана, точной локализации не поддается.
Кей — титул нескольких иранских шахов: Кей-Кубада, Кей-Кавуса, Кей-Хосрова, которые составляют династию Кеянидов (в древнем языке само слово «кави» означало «царь», но впоследствии стало частью собственного имени). Кейан — множественное число от «кей».
Кейсар.— Так на Ближнем и Среднем Востоке называли румийских (византийских) императоров. Кейсар — арабизованная форма слова «кесарь». В «Шах-наме» кейсаром назван и Александр Македонский (Искандар), а также предшествовавшие ему правители Древней Греции.
Кирман — область на юго-востоке Ирана. В «Шах-наме» шахи часто совершают походы в Кирман, что свидетельствует о неустойчивости центральной власти в этом районе.
Кулах — головной убор представителей знати, конусообразная шапка с драгоценными каменьями. В «Шах-наме» этим словом иногда обозначают также венец властелинов.
Мазандеран — прикаспийская область Ирана. В «Шах-наме» Мазандеран известен как страна дивов, которые постоянно причиняют вред иранцам.
Май.— В «Шах-наме» эта страна часто перечисляется вместе с другими, которые были подчинены Ирану. Некоторые современные исследователи полагают, что под этим названием подразумевается древняя Мидия.
Майам — название реки где-то на границе Ирана и Турана, локализации не поддается.
Майдан — городская площадь, площадь перед дворцом. Иногда этим словом обозначают также место поединка или ристалище.
Марзбан — правитель пограничной области.
Медаин — арабское название столицы Аршакидов и Сасанидов города Ктесифона. В переводе с арабского «Медаин» означает «города».
Мейсан — область и город на юге Ирака.
Мере — большой город в средневековом Иране (ныне — город Мары в Туркменской ССР).
Мерверуд — город в Хорасане.
Михрган — праздник осени у древних иранцев, отмечался по случаю сбора урожая. Некоторые исследователи считают, что первоначально михрган был праздником Нового года, поскольку новый год начинался осенью. Во время михргана в Иране устраивались пышные празднества с обильными угощениями. В персидской поэзии имеется много стихов, посвященных этому празднику.
Мобед — зороастрийский жрец. Верховный зороастрийский жрец носил титул мобедан-мобед (мобед мобедов) и был одним из самых главных лиц в Сасанидском государстве.
Мурдад — пятый месяц иранского солнечного календаря, второй месяц лета, приходится на июль — август.
Нахид — иранское название планеты Венера.
Ней — флейта.
Нимруз — так иногда называется в «Шах-наме» Систан. Это слово в буквальном переводе означает «полуденный», то есть южный. Следовательно, иранско-таджикский героический эпос в том виде, в каком он представлен в «Шах-наме», складывался к северу от Систана, то есть в тех краях, для которых Систан был югом.
Онагр — дикий осел, кулан. Исламом запрещено есть мясо осла и онагра, однако в зороастризме такого запрета нет, и в иранском эпосе богатыри всегда считают мясо онагра вкусным блюдом.
Ормузд — более поздняя форма имени верховного божества Ахурамазды.
Парс — область на юге Ирана (в современном произношении — Фарс). Из Парса происходили Ахемениды, правившие Ираном в древнее время (до завоеваний Александра Македонского), и Сасаниды, царствовавшие до нашествия арабов в VII веке.
Пери.— В «Шах-наме» в облике пери выступает нечистая сила в виде красивой женщины. Впоследствии в персидской поэзии этим словом стали обозначать прекрасных дев неземного происхождения.
Пехлеви (пехлевийский).— Под этим словом Фирдоуси понимает литературу домусульманского Ирана на среднеперсидском языке.
Раджа — правитель княжества в Индии. В персидской поэзии нет титула «махараджа», поэтому и великие и мелкие правители Индии в поэме, независимо от их ранга, именуются «раджа».
Рахш — кличка коня Рустама, в переводе значит «блестящий».
Рей — название древнего иранского города, который когда-то был столицей могущественного Мидийского царства, сокрушившего вместе с Вавилоном Ассирийскую державу. Развалины Рея находятся в шести километрах от Тегерана.
Рубаб — струнный щипковый музыкальный инструмент, сохранился в Иране и Таджикистане до наших дней.
Руинтан — почетное боевое прозвище Исфандиара, буквально означает «меднотелый».
Сагзи — уроженец Систана. Предки систанцев назывались саками, но архаичная форма — «сагзи» имеет оттенок оскорбительности, поскольку созвучна со словом «саг» (собака).
Сада — древний иранский праздник огня. Согласно «Шах-наме», этот праздник установил один из первых шахов — Хушанг.
Саз — струнный щипковый музыкальный инструмент.
Саманган — область на границе Турана и Ирана, находившаяся, судя по контексту, в вассальной зависимости от Турана, расположена где-то на территории северного Афганистана.
Сандарак — род душистой смолы желтого цвета.
Сардар — военачальник, предводитель отряда.
Сафид-кух — название горы в Туране. Этим именем в средние века называли хребет Хазар-Масджид.
Сепинджаб — город в Туркестане.
Симак — звезда Арктур.
Симург — огромная волшебная птица.
Систан — область на востоке Ирана, заселенная задолго до появления ислама восточноиранскими племенами саков, откуда область и получила свое название (Сакастан — Сагистан — Сеистан — Систан). Саки принесли с собой богатый героический эпос, который вошел в общий фонд иранских героических сказаний.
Согд и Согдиана — страна между реками Аму-Дарья и Сыр-Дарья, населенная согдийцами, ираноязычным народом Средней Азии. Главными городами Согдианы были Бухара и Самарканд. Согдийский язык не сохранился, на нем была обширная литература, от которой дошли лишь отдельные фрагменты. Заслуга в расшифровке согдийской письменности принадлежит советским ученым, дешифровавшим за последние годы ряд важных хозяйственных документов на этом языке.
Спандармузд — двенадцатый месяц иранского солнечного года, третий месяц зимы, приходится на февраль — март.
Суруш — в зороастрийской религии — божественный вестник-ангел, который в Судный день будет взвешивать деяния и поступки воскресших. До Судного дня Суруш приходит от Ахурамазды вестником к пророкам и избранным шахам, указывает праведный путь заблудшим.
Суфра — скатерть. В переносном смысле — накрытый стол.
Табут — деревянные носилки, на которых останки усопшего несут к могиле.
Тахамтан — буквально значит «мощнотелый», этим именем в «Шах-наме» обычно называется Рустам, а иногда и иные богатыри.
Туран — область, граница которой проходит по реке Аму-Дарье. Согласно Авесте и древним иранским мифам, весь мир делился на Иран и не-Иран, который впоследствии стали именовать Тураном. Туранцы — это те же иранские кочевые племена, постоянно тревожившие своими воинственными набегами оседлое население. Впоследствии в процессе заселения среднеазиатских земель тюркскими племенами туранцами стали именовать тюрков, а сам Туран стал отождествляться с Туркестаном.
Урдибихишт — второй месяц иранского солнечного года, а также второй месяц весны, приходится на апрель — май.
Фарвардин — первый месяц иранского солнечного года, приходится на 21 марта — 20 апреля.
Фарсанг — мера длины, равная 5—6 километрам.
Фиал — чашечка без ручки для вина.
Хакан — титул тюркских правителей в «Шах-наме». Иногда этот титул, как и кайсар, становится именем собственным.
Халлух — персидское название тюркского племени карлуков, которое обитало на территории Семиречья и Восточного Туркестана. В персидской поэзии прославляются красавицы из этого племени.
Хамаваран,— В «Шах-наме» так называется Йемен.
Харут — один из двух ангелов (второго звали Марут), соблазнившихся красотой земной женщины Зухре. В наказание за это бог лишил их сана, низверг вниз головой в колодец в Вавилоне, где они должны пребывать до Судного дня.
Хауз — водоем во дворе, преимущественно декоративного или хозяйственного назначения.
Хиндустан — Индостан, Индия.
Хосров.— 1. Шах Кей-Хосров, сын Сиявуша и Фарангис — дочери Афрасиаба. 2. В нарицательном смысле слово «хосров» означает «царь».
Хотан — область в Китайском Туркестане, а также город с тем же названием.
Хузистан — область на юге Ирана, в древности славилась производством сахара.
Хурдад — название третьего месяца иранского солнечного года, приходится на май — июнь.
Чат — струнный музыкальный инструмент, отдаленно напоминающий арфу.
Чарам — местность на границе Ирана и Турана, точной локализации не поддается.
Чач — средневековое название города Ташкента и прилегающей округи. Во времена Фирдоуси славились луки из Чача.
Чин.— Так по-персидски называется Китай (фонетическая трансформация слова «син»). Однако в «Шах-наме» и во всей персидской поэзии под этим словом скорее всего подразумевают Китайский Туркестан, с которым иранцам чаще всего приходилось иметь дело. Чин и Мачин означают Китай и прилегающие к нему страны.
Чоуган — игра в конское поло, распространенная среди знати в Иране. Всадники били клюшкой по кожаному мячу и загоняли его в отведенные места. Чоуганом называется также сама клюшка.
Шабранг — дословно означает «цвета ночи». Эту кличку носил конь Сиявуша, поскольку он был вороной масти.
Шаханшах — древний титул иранских царей и шахов, введен в употребление Ахеменидами, в переводе означает «царь царей».
Шахзаде — царевич, владетельный принц.
Шахривар — название шестого месяца иранского солнечного года, приходится на 23 августа — 22 сентября
Шахризур — город в Ираке на границе с Ираном.
Н. Османов
[1] К созвездью Овна солнце устремилось ...— Солнце находится в созвездии Овна в первый весенний месяц (21 марта — 21 апреля). Метафорически это выражение означает, что страна процветает и благоденствует.
[2] Он обитал сперва в краю вершинном .— Здесь имеется в виду, что Каюмарс обитал в горах.
[3] Пустыня Всадников — его страна .— В персидской литературе «Пустыней Всадников» или «Пустыней Копьеносцев» называют Аравию.
[4] Его и Бивараспом ты зови ...— «Бивар», точнее «бевар», на пехлевийском языке значит «десять тысяч», а «асп»— «конь», в целом сложное слово «биварасп» следует понимать как «обладатель десяти тысяч коней».
[5] Глава придворных опустил завесу .— «Глава придворных» здесь — шахский придворный, который ведал церемонией проведения приемов. Во время приема раздвигали или поднимали завесу, за которой находился шахский трон. «Опустил завесу» — значит, прием окончен.
[6] Он к морю Чина воинство привел .— Выражение «море Чина» — точной локализации не поддается, хотя в буквальном переводе это должно означать Китайское море. В персидской поэзии «море Чина» в какой-то мере соответствует русскому выражению «за тридевять земель».
[7] Не ты ли царь семи земных частей ...— Согласно средневековым географическим представлениям, бытовавшим в Иране и в других соседних странах, весь мир поделен на семь климатических поясов, или зон. В переносном плане «семь земных частей» означает «весь свет».
[8] Видна ее вершина средь Плеяд ...— то есть гора поднимается до самых небес.
[9] Оно вреда не видит от Сатурна .— По верованиям средневековых персов, планета Сатурн приносит людям несчастие. Астрологи также считали Сатурн источником бедствий.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[10] «Дастан» по-персидски означает «коварство», «обман». Поэт хочет сказать, что отец, то есть богатырь Сам, поступил со своим сыном-младенцем несправедливо и коварно.
[11] Стал небосвод — смолой, земля — эбеном .— Смола и эбен в персидской поэзии символизируют черный цвет. Поэт говорит, что от поднятой ратью пыли земля и небосвод почернели, словно смола и эбен.
[12] Напоминают брови лук таразский ...— Тараз — город в Туркестане, славился выделываемыми там луками.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[13] В персидской поэзии глаза обычно сравниваются с нарциссом, поскольку у этого цветка белые лепестки окружают черное пятнышко посредине. Калам — тростниковое перо, которым писали на Востоке.
[14] Струится по твоим щекам вино ...— то есть твои щеки покрыты румянцем, словно по ним струится красное вино.
[15] Из ножен вдруг появится кинжал ...— Речь идет о том, что у Заля и Рудабы может родиться сын.
[16] Пыль камфары — на голове моей. ..— Камфара в персидской поэзии символизирует белизну. Фраза означает, что Сам уже поседел.
[17] От имени луны Кабулистана! ... — То есть от имени Рудабы.
[18] Румийские таблицы принесли .— Имеются в виду астрономические таблицы Птоломея, которые на Востоке использовались при астрологических расчетах. Звездочеты по расположению светил на небесах предсказывали события и пытались определить благоприятность того или иного дня или часа для какого-либо действия и поступка.
[19] Сокрыт в земле, покрытый кирпичами .— В некоторых странах Востока над могилой воздвигают надгробие из кирпичей. Следовательно, это выражение означает — погребенный.
[20] На всех уборах вывела заклятья .— Здесь говорится о том, что Синдухт на всех одеяниях Рудабы вышила узором заклятия, чтоб уберечь ее от дурного глаза.
[21] Найдем мы Рахша, пахлаван вселенной!— Пахлаваном вселенной зовутся в «Шах-наме» самые могущественные богатыри, такие, как Сам, Заль, Рустам. В данном случае так обращаются саманганские вельможи к Рустаму.
[22] Лишь стража ночи первая сменилась ...— В средневековом Иране ночное время определялось по сменам дворцовой стражи. За ночь сменялось три смены.
[23] И черная, как мускус и смола ...— В персидской поэзии и мускус и смола служат образами для обозначения черного цвета.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[24] Согласно древним иранским религиозным и политическим традициям, царствовать мог лишь потомок шахов, который был наделен божественной благодатью, так называемым фарром, окружавшим голову венценосца в виде нимба, ореола. Рустам вспоминает о том, что, когда ему предложили венчаться на царство, он отказался, ссылаясь на этот обычай.
[25] Звезда Кавы над шатром горит. — Звездой Кавы в «Шах-наме» называется стяг иранских шахов. Когда кузнец Кава восстал против тирана Зиххака, он поднял в виде знамени свой фартук, который шах Фаридун после победы над узурпатором украсил драгоценными каменьями. В дальнейшем каждый новый шах, говорится в предании, украшал стяг Кавы новыми драгоценностями.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[26] Метафорическое описание рассвета.
[27] Сама одеждой синей облеклась ...— Синий цвет на Востоке был цветом траура.
[28] То скажет, что Рустам прикажет грозный .— Судаба, пытаясь оправдаться, возводит на Рустама напраслину, утверждая, будто он велел звездочетам сказать, что близнецы — порождение Ахримана. Рустам был воспитателем Сиявуша и всячески оберегал своего воспитанника.
[29] Слона, и барабан, и власть мою .— Барабан и литавры были символом царской власти, во время похода их возили на слоне.
[30] Уйдешь ли от кружащихся созвездий? — То есть от предопределений судьбы.
[31] Обижены иранским черноверцем .— Для туранца Сиявуш, человек иной веры, был нечестивцем, поэтому он зовет его черноверцем.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[32] Тур и Сальм, обуреваемые ревностью, заманили к себе младшего брата Ираджа, которому отец передал в удел Иран, и обезглавили его. С тех пор между Ираном и Тураном не прекращались войны.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[33] Когда богатырь Гив привез из Турана юного Кей-Хосрова, сына убитого Сиявуша, престарелый шах Кавус хотел передать ему трон, но против такого решения выступил главнокомандующий Тус, который настаивал, чтобы престол был передан сыну шаха Фарибурзу. Шаха поддержал мудрый богатырь Гударз.
[34] Когда Хосров пришел на бой суровый ...—Имеется в виду шах Кей-Хосров, который, вступив на престол, начал войну против Афрасиаба, убившего его отца Сиявуша
[35] Язычниками стали соловьи — то есть соловьи, влюбленные в розы, стали поклоняться им, как неверные поклоняются своим кумирам.
[36] Украсив перьями Хумы венец ...— Тот, на кого падет тень птицы Хумы, говорится в иранских преданиях, станет венценосцем.
[37] Йеменскою звездой горят ланиты ...— то есть щеки пылают, как йеменская звезда Сухейль (Канопус). На Востоке считается, что эта звезда особенно ярко светит в Йемене.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[38] Пиран упрекает Афрасиаба за то, что тот убил невинного Сиявуша и тем самым отравил живую воду, которая дарует бессмертие.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
[39] Имеется в виду камень, который закрывал вход в пещеру Акван-дива, убитого Рустамом.
[40] Увижу в этой чаше семь планет.. . — Кей-Хосров обладал волшебной чашей Джамшида, посредством которой он мог наблюдать все, что происходит в мире. Семью планетами, согласно средневековой иранской космографии, были Солнце, Луна, Сатурн, Юпитер, Меркурий, Венера, Марс. В данном контексте «семь планет» означают вселенную.
[41] Горбатая судьба на этот раз ...— В персидской поэзии небосвод и судьба идентичны, поэтому Фирдоуси вместо выражения «горбатый (то есть куполообразный) небосвод» говорит «горбатая судьба».
[42] Который озарял Аквана камень .— Имеется в виду камень, который закрывал вход в пещеру Акван-дива, убитого Рустамом.
[43] Вселенная чернее зинджа стала . — то есть стало темно, поскольку «зиндж» — значит «негр».
[44] Убийца тридцати восьми князей ...— Во время войны между иранцами и туранцами, когда Исфандиар находился в заключении, было убито тридцать восемь сыновей и внуков шаха Гуштаспа.
[45] И, мстя за деда, землю окровавлю ...— Когда Исфандиар был узником, в Иран вторгся Арджасп, взял Балх и убил находившегося в храме престарелого Лyxpacna, деда Исфандиара.
[46] То, что от нас скрывает небосвод?... — По представлениям, господствовавшим в древнем и средневековом Иране, небосвод (или судьба) заранее предопределяет все деяния людей, но не раскрывает им своей тайны. Даром предвидения обладают лишь звездочеты и мудрецы-мобеды.
[47] Все помнят, как во имя веры правой ...— Правой верой Исфандиар называет религию Зардушта, ради утверждения которой он совершил множество великих подвигов.
[48] Когда ж меня Гуразм оклеветал .— Витязь Гуразм завидовал славе Исфандиара и оклеветал его перед шахом Гуштаспом, сказав, будто молодой царевич стремится захватить престол и свергнуть отца.
[49] Кто б на Диви-сафида поднял руки?..— Диви-сафид (или в переводе — Белый див) — страшное чудовище, захватившее в плен Кавуса со всем иранским воинством.
[50] Боюсь, уйдет к Кейвану из дворца ...— то есть распростится с жизнью, поскольку Кейван — планета Сатурн (см. комментарий 8).
[51] Я побывал в семи частях вселенной ...— См. комментарий 7.
[52] Вот время первой стражи миновало ...— то есть прошла треть ночи.
[53] Чужой огонь за пазуху совать? ..— Симург говорит, что Исфандиару и Рустаму не стоит сражаться в угоду Гуштаспу. Это выражение приблизительно соответствует русскому выражению «таскать каштаны из огня для кого-либо».
[54] Сказал: «О муж, звезда шести столетий!..» — Согласно сюжету «Шах-наме», Рустам прожил долгих шестьсот лет, поэтому Исфандиар именно так обращается к нему.
[55] Посадим древо в цветнике души! — То есть совершим доброе дело.
[56] Абулкасиму-шаху — солнцу знаний ...— У султана Махмуда Газневида была кунья (почетное прозвище) Абулкасим.
[57] Но был Джамшид распилен пополам .— Шах Джамшид возгордился, его покинул фарр, и Заххак, свергнув его, захватил иранский престол. После долгих поисков Заххак нашел Джамшида и велел распилить его пополам.
[58] Сиял, как солнце, в мире Сиявуш .— Сиявуш был юношей дивной красоты, и его имя в персидской поэзии служит поэтическим символом прекрасного.
[59] В Багдаде, что ему был богом дан ...— Слово «багдад» в пехлевийском языке означало «бог дал». Фирдоуси идентифицирует город Багдад со столицей Сасанидов Ктеисифоном, развалины которого находятся вблизи Багдада.
[60] Твои — все семь вселенной поясов .— См. комментарий 7.
[61] Мой мускус побелел, мой цвет увял ...— то есть «мои черные волосы поседели».
[62] И в колоквинт не превратит мой мед! — То есть мои добрые деяния не превратит в зло. Колоквинт — горькая тыква, в персидской поэзии служит поэтическим символом для обозначения неприятности.
[63] Деянья Абубекра и Омара. .. — Абубекр и Омар — первые халифы после смерти пророка Мухаммеда (Магомета).
[64] В одежды черные облачена .— Здесь, очевидно, намек на Абассидов, носивших черные одежды. С 661 года Иран стал провинцией арабского халифата Омейадов, сменившегося в 750 году халифатом Абассидов.
[65] И ни дихканами ... — то есть иранцами.
[66] На пир весны не принесут вина ...— Мусульманская религия, распространенная арабами в Иране после их нашествия в VII веке, запрещала пить вино.
[67] Ануширвану вещему приснилось ... — Ануширван Справедливый — один из самых могущественных царей Сасанидской династии.
[68] Иль грохота литавр не слышишь ты? — На Востоке перед отправлением каравана в путь били в барабан; в персидско таджикской поэзии смертный час сравнивался с часом отправления каравана.
[69] И стих Корана зазвучал с мимбара... — то есть утвердилась мусульманская религия. Коран — священная книга мусульман; мимбар — кафедра в мечети.
[70] И благородный муж, сын Кутейбы ... — Имеется в виду правитель Туса, освободивший Фирдоуси от податей и всячески помогавший ему.