Молли швырнула рюкзак на кухонный стол, радуясь, что псы на улице и не вертятся под ногами. Взгляд упал на аккуратно сложенную «Вашингтон пост». «Коул!» – со вздохом подумала Молли. На первой странице улыбалась Трейси. На шее девочки блестела цепочка, которая теперь лежала в кармане у Молли. Она вытащила блокнот из рюкзака, унесла его в гостиную и, обессилев, рухнула на диван. Голова откинулась на мягкий валик, глаза закрылись, Молли сделала глубокий вдох и подумала, что напрасно забросила медитацию. Как быстро изменилась ее жизнь! Вроде еще вчера она едва справлялась с трехлетним сыном, отдавала ему каждую секунду. Те дни нанизывались один на другой и едва не сливались: не разобрать, где кончается сегодня и начинается завтра. В самые трудные минуты она мечтала о передышке – остановиться бы, подумать о себе. И передышка возникла: после гибели Аманды размеренное существование на целых три года превратилось из данности в цель. Целых три года улетели коту под хвост. Молли резко села, вспомнив сеансы терапии, ссоры, страх во взгляде Эрика, который понял: на мать положиться нельзя. Тот взгляд был как удар ножа в спину, но со временем боль стала катализатором выздоровления, причиной решения выкарабкаться на твердую землю. Она сумела отвоевать все: самоконтроль, душевное спокойствие, доверие сына, а теперь… теперь из-за этого расследования снова погружается в знакомый омут.
«Что я творю? – подумала Молли, села поудобнее и пролистала блокнот. – Что я описываю, видения или больные фантазии истерички?» Между страницами блокнота лежали аккуратно сложенные записки. Молли смотрела на мятые листки – они настоящие, а не придуманные. Вещественное доказательство того, что кому-то известно: она пытается разыскать Трейси Портер. Почему этот кто-то не обратится в полицию? Ради чего эти игры? Раздосадованная, Молли сунула записки в блокнот. Вдруг Коул прав и ей вновь надо к доктору? На улице залаяли собаки, заскреблись в дверь черного хода. Молли впустила собак и пошла к парадной двери за почтой.
Отобрав рекламный мусор, нужное она стопкой сложила на разделочном столе и вздохнула: не принесли ни одного каталога, который помог бы отвлечься. Черт, да ей купонов на скидку хватило бы!
Молли покормила собак, чувствуя, что делает все чисто машинально. Затем приготовила себе теплую ванну, плеснув побольше пены, чтобы под пузырьками не видеть свое увядающее тело. Она стянула джинсы – боковой карман показался непривычно тяжелым, – осторожно вытащила фантик и цепочку, в одном белье села на бортик ванны и стала крутить цепочку в руках. Металл казался холодным, осиротевшим, кулон испачкался в грязи. Молли сходила в спальню, чтобы спрятать трофеи под подушку, потом окончательно разделась и легла в теплую пенную воду, утешение после тяжелого дня со всеми его… «Чем? – мысленно уточнила Молли. – Трудами? Поисками? Исследованиями?» Молли быстро заверила себя: чем бы она ни занималась, ванну она заслужила, поэтому откинула голову и закрыла глаза.
Она почти заснула, когда зазвонил телефон. Черт!
– Я отвечу! – крикнул Коул со второго этажа.
Молли вздохнула с облегчением: как здорово, что Коул дома! Сумбур, царивший в голове, немного рассеялся, ванна все-таки помогла.
– Детка! – шепотом позвал Коул, согревая теплом дыхания ее щеку. – Прогулялась по магазинам?
Молли открыла глаза:
– Привет!
– Устала? – спросил Коул.
– Угу, – промычала Молли, снова закрывая глаза.
– Солнышко, тебе кое-что прислали. – Коул помахал пухлым конвертом.
– Я ничего не заказывала, – отозвалась она. – Что это? Твои бейсбольные карточки?
Коул пожал плечами, разорвал конверт и вытряхнул из него старую газетную вырезку. Молли изумленно подняла брови.
– Здесь про Родни Летта, – сообщил Коул, просмотрев статью. – Написано, что его избили до смерти и что похищение Кейт Пламмер на его совести. Молли, это из газеты за октябрь 1989 года.
– Кто ее прислал? – Молли поднялась и выпустила воду из ванны.
– Откуда мне знать? – взорвался Коул. – Чего ты хочешь? Чтобы тебя убили?
Молли попыталась унять раздражение мужа и свое растущее беспокойство.
– Наверное, тут нет ничего серьезного. Чей-то глупый розыгрыш. Никто ведь не знает, чем я занимаюсь. – Обнаженная, Молли подалась вперед и обняла Коула за шею. – Давай не будем ссориться!
Коул и не подумал ей подыгрывать.
Молли поцеловала его в щеку, потом в шею.
– Не злись на меня, Коул, – шептала она между поцелуями.
– Нужно сообщить в полицию, – куда мягче посоветовал Коул.
– Угу.
Плечи Коула расслабились, он притянул Молли к себе и поцеловал.
– Эй, подожди! – засмеялась Молли. – Дай полотенце.
Коул смотрел на нее с вожделением и держал полотенце так, чтобы она не дотянулась.
– Не спеши…
Молли сделала вид, что злится. Коул обнял ее, и его одежда тут же промокла. Молли стояла в ванне, поэтому оказалась почти одного роста с ним. Смутившись, она легонько его оттолкнула.
– Ладно, давай полотенце.
Коул игриво швырнул ей полотенце, ухмыляясь, как Чеширский кот. Уже на пороге ванной он обернулся, поднял вскрытый конверт и оглядел.
– Обратного адреса нет. – Коул сорвал с конверта клапан и вытащил желтый стикер. Игривости как не бывало – его лицо снова перекосилось от раздражения. – Молли, – серьезно начал он, – что за черт здесь творится?
Молли ответила недоуменным взглядом. Коул смял записку, вместе с рваным конвертом бросил в мусорный контейнер и ушел, не оглянувшись. Молли вытащила стикер из контейнера и торопливо развернула.
На желтом листочке простым карандашом нацарапали:
НЕ БУДИ ЛИХО, ПОКА СПИТ ТИХО
Пастор Летт прижалась к стене, ожидая, когда можно будет показаться. В тускло освещенной комнате мальчишка стоял неподвижно. Пастор Летт медленно подошла к нему и перехватила его взгляд.
– Не бойся, милый, это я.
Мальчишка смотрел на нее как на чужую. Душу пастора Летт всколыхнуло чувство вины, но его быстро сменила досада. Она поставила мешок с мусором на пол.
Они же обо всем договорились, ввели правила, которые помогут им жить спокойно. Что изменилось? Чего испугался мальчишка? Пастор Летт прекрасно знала чего. Она переступила черту, испугала мальчишку так, что неизвестно, оправится ли он. Пастор присела на корточки.
– Милый, все хорошо, я позабочусь о тебе и не дам в обиду. У нас все будет в порядке. – Она потянулась к мальчишке, но тот отпрянул. – Господь поручил мне за тобой ухаживать. – Голос зазвенел от волнения, и пастор Летт постаралась успокоиться. Она поманила мальчишку к себе: – Иди сюда, не бойся!
Мальчишка неуверенно шагнул к ней.
– Правильно, милый, иди сюда! – Пастор Летт притянула его ближе. – Ну, чем ты занимался?
Мальчишка смотрел на нее в упор; глаза у него красивые, невинные. Обожание переполняло сердце пастора Летт и мешалось с болью. Она же в заложниках его держит! Чтобы наслаждаться жизнью, мальчику нужна свобода, а он как в тюрьме сидит.
– Ты к молитве готовился? – шепотом спросила пастор. – С Господом говорил?
Мальчишка нервно кивнул.
– Правильно, мы все разговариваем с Господом.
Мальчишка поднял голову. Судя по вздоху облегчения, ее он услышал.
– О чем ты молился? Тебе что-нибудь нужно? – спросила пастор Летт.
Мальчишка не ответил.
– О чем ты просил Господа? Ты несчастен? – не унималась она, отчаянно желая его порадовать.
Мальчишка начал чуть заметно раскачиваться из стороны в сторону. Пастор Летт такое уже видела и прекрасно понимала: мальчишка напуган.
– Солнышко, не закрывайся от меня. Я могу помочь, – заверила пастор Летт. – Давай посмотрим, что я тебе принесла. – Она потянулась к пакетам.
Мальчишка с любопытством на них глянул. Из самых глубин пастор Летт вытащила плюшевого кролика. У мальчишки загорелись глаза. Пастор протянула кролика – он схватил его и зажал под мышкой.
– Вот она, моя любимая улыбка! – воскликнула пастор Летт. – Давай посмотрим дальше.
Осмелевший мальчишка приблизился и в предвкушении подарков даже раскачиваться перестал.
Пастор Летт вытащила коричневую рубашку и белый свитер.
– Что это? – поддразнила она. – Вроде одежда… – Пастор поднесла вещи к глазам. – Хм, и размер как будто твой. – Она взглянула на мальчишку: – Лучше проверим, не мало ли тебе? Нет, в самый раз; значит, обновки твои.
Мальчишка вырвал свитер и рубашку у нее из рук и жадно понюхал. Пастор Летт улыбнулась. Материальные блага она презирала, но порой большего предложить не могла. Она осознавала, что делает и будет делать дальше, но ведь ее заставили. Люди вынудили ее жить в вечном обмане. Разве это справедливо? Мальчишку то и дело приходилось бросать одного, но пастор знала, вернее, надеялась, что Господь не оставит их, что защитит от зла и жестокого мира.
Мальчишка смотрел на пакет, одним взглядом моля: еще, еще!
– Посмотрим дальше или хватит тебе подарков, а, малыш?
Мальчишка улыбнулся.
– Ладно, давай посмотрим! – с фальшивой непринужденностью воскликнула пастор Летт, сунула руку в пакет и притворилась, что не может вытащить подарок, – тянула его и морщилась от натуги. – Не вылезает! – прохрипела она, якобы выбиваясь из сил.
Мальчишка скривился от нетерпения – так хотел скорее увидеть подарок.
– Застрял! – Пастор Летт с головой зарылась в пакет и отчаянно замолотила руками.
Мальчишка захохотал.
– На помощь! На помощь! Теперь я застряла! – Пакет приглушал ее жалобные крики.
Мальчишка колебался лишь пару секунд, потом его пальцы коснулись спины пастора Летт – он потянул ее назад. Пастор сопротивлялась изо всех сил, упиваясь весельем мальчишки. Оба повалились на спину, и тускло освещенная комната наполнилась смехом. Когда смех затих, пастор Летт глянула в пакет, сделала большие глаза и развела руками.
– Я туда больше не полезу! – заявила она, сев на корточки, и велела: – Сам лезь!
Мальчишка неуверенно заглянул в пакет, потом повернулся к пастору Летт и покачал головой, словно подначивая ее.
– Нетушки! Почему вся грязная работа на мне? Где справедливость? – Пастор даже губы надула. – Ты сильный, сам прекрасно справишься!
Мальчишка снова покачал головой.
– Ну ладно, ладно, – сдалась пастор и засунула голову в пакет, да так быстро, что мальчишка запрыгал от нетерпения. С его губ наконец слетело одно-единственное слово: «Смешно!»
Сердце пастора Летт таяло, как шоколад на теплой ладони. Схватить бы драгоценное слово и спрятать в карман, но вместо этого она опять сцепилась с пакетом, как с диким зверем. Раз – и фальшивая драка закончилась: пастор вынырнула из пакета с коробочкой в руках и опустилась на пол рядом с мальчишкой, глаза которого горели от нетерпения. Он потянулся к коробке, медленно поднял крышку и вытащил золотую цепочку. По его щекам покатились слезы счастья. Пастор Летт и предположить не могла, что цепочка вызовет такую реакцию. На цепочке висел амулет, символ ее любви, и сверкал, как звезда в ночном небе.
Мальчишка зажал цепочку в кулаке, словно она могла исчезнуть. «Не волнуйся, – подумала пастор, – я прослежу, чтобы она никуда не делась».
* * *
Когда Молли спустилась на первый этаж, мрачный Коул, застыв перед телевизором, якобы смотрел футбол. Она села на журнальный столик, демонстративно заслонив собой экран. Они смотрели друг на друга, пока Коул не щелкнул пультом, выключая телевизор.
«Ну и что дальше?» – спрашивали его глаза. Как подступиться, с чего начать, Молли не представляла и боязливо потянулась к руке мужа.
– Коул, разве я знала, что так выйдет? Никто ведь не в курсе, что я ищу Трейси.
– Не в курсе! – передразнил Коул. – Кто-то очень даже в курсе! А тот милый подарочек – самая настоящая угроза.
– Не думаю… что это угроза, – промямлила она.
– Ты и впрямь не понимаешь, насколько все это опасно?
О других записках Молли решила не говорить. Чтобы успокоиться, она глубоко вдохнула, медленно выдохнула.
– Коул, я не могу остановиться. Я чувствую, что должна разыскать Трейси.
– Молли, откуда уверенность, что ты сумеешь найти эту девочку? Ты не смогла помочь Аманде – и Трейси не поможешь!
Молли молчала.
Коул отвел взгляд, словно устыдившись, но гнев оказался сильнее.
– Ты же разнюхала куда больше полиции, да? Где тебя только не носило – и в лесу, и в доме Перкинсонов. Да окажись Трейси в доме Перкинсонов, ее бы давно отыскали! Поинтересуйся у пастора Летт – она наверняка объяснит, что Трейси там быть не может.
Молли все молчала.
– Ради бога, Молли, пастор девочку не похищала! Разве можно жить, вечно высматривая, вынюхивая?! Откуда энергию берешь, не говоря о желании? Трейси ведь не твоя дочь.
– Коул, я все прекрасно понимаю! – закричала Молли. – Но вдруг я смогу ее найти? Цепочку-то нашли не полицейские, а я. Что мне теперь делать? Плюнуть на пропавшую малышку? Сделать вид, что я ничего не знаю, хотя кто-то методично напоминает мне о ней? Позволить ей погибнуть, как позволила погибнуть Аманде?
Коул сидел на диване и смотрел в пустоту.
Молли не знала, как быть: уйти и хлопнуть дверью или попробовать помириться? Коул спрятал лицо в ладонях. Молли оглядела гостиную, фотографии, беспорядочно расставленные повсюду, словно в память о счастливых временах. Потом положила руки Коулу на плечи и прижалась лбом к его лбу.
– А если бы пропал Эрик, если бы кому-то слали о нем весточки, а этот кто-то отмахивался бы? Понравилось бы тебе такое? – шепотом спросила она.
– Конечно, нет! – шепотом же ответил Коул, оттолкнул Молли и вышел из гостиной.
С первого этажа доносился гул беговой дорожки и тяжелый топот Коула. Молли устроилась за компьютером, открыла письмо – от Ханны.
Молли, сегодня я видела у себя твою машину. Жаль, мы с тобой не пересеклись. Ты на пробежке была?Ханна.
Молли ответила на это письмо, еще на несколько и обрадовалась, когда дошла до последнего сообщения. Его прислал Ньютон Карр.
Молли! Хорошо, что я сегодня вас встретил. Я думал, все знают про место для привала, а оказывается, нет. Приезжайте в гости, устрою лекцию об истории города. Захотите – покажу могилу полковника Бойдса. Удивительный был человек. Берегите себя.Ньютон
P. S. Того дома с фотографии сейчас уже нет. Молли, повторяю, пожалуйста, не ходите к дому Перкинсонов. Оставьте бедной семье немного личного пространства!
Молли вернулась к папке «входящие». «Ну и скорость!» – подивилась она, когда упало письмо от Ханны.
Молли, я рада, что тебе понравилось в лесу. Пойдем в следующий раз вместе?Ханна.
С удовольствием,
– ответила Молли.
Газетная вырезка не давала покоя. Молли вытащила ее и пробежала статью глазами.
Возможно, родным Кейт Пламмер станет немного легче. Сегодня Родни Летта, главного подозреваемого, избили до смерти в доме пастора Карлы Летт, его старшей сестры… Пастор Летт отвезла останки брата в Делавэр, чтобы похоронить рядом с родными. Тело Кейт Пламмер не обнаружили. На допросе Родни Летт заявил, что Кейт со своей мамочкой. По мнению полиции, это значит, что девочка мертва. Миссис Пламмер сражается с раком, хотя непонятно, осознавал ли Родни Летт в момент похищения, что она жива.
«И это доказательство вины?!» – удивилась Молли, швырнув вырезку на стол. Неужели полиция не провела тщательного расследования? Неужели поиски прекратили, не обнаружив тело Кейт?
Ссора с Коулом и внутренний конфликт выбивали ее из колеи. «Пора помириться», – решила Молли и спустилась в тренажерный зал.
– Заканчиваешь? – спросила она.
– Угу, – пропыхтел Коул.
Бег он ненавидел и занимался по необходимости, а не ради удовольствия. Молли знала – дело тут не в беге, а в жизненной позиции.
– Поужинаем в городе? – предложила она. – Хочу голову проветрить.
– Ага, конечно, – согласился Коул.
Другого Молли и не ждала.
– Может, в кафе «Милетто»?
– Давай. Буду готов через несколько минут.
Молли переоделась к ужину и заглянула под подушку, чтобы проверить свои трофеи. Снова подумала о Трейси: бедняжка сидит где-то голодная, замерзшая, перепуганная. Молли погладила цепочку, потрогала фантик – во рту тотчас появился вкус яблочного леденца. Ладонь потеплела: Молли чувствовала, как ладошка Трейси касается фантика. Она зажмурилась, надеясь ощутить что-нибудь еще. Перед глазами медленно поплыли черно-белые контуры – деревья, листья, фанерные ящики. Фантик остыл и выпал из рук.
На плечо опустилась ладонь Коула, и Молли вздрогнула.
– Господи, Коул! Давно ты тут стоишь?
– Достаточно.
В кафе «Милетто» было немноголюдно. Заняты были четыре столика: две молодые пары, одна пожилая, да еще за столиком в нише тоже сидела парочка средних лет. Молли и Коул сели неподалеку. Молли потянулась через стол и хотела взять мужа за руку, но тот отстранился.
Молли уставилась в окно и невольно прислушалась к разговору за столиком в нише. Парочка о чем-то шепталась.
– Не знаю, что делать, – сетовала женщина. – Мне показалось, там кто-то был.
– Нет, вряд ли, – возразил мужчина. – По-моему, ты зря волнуешься.
– А по-моему, все затянулось. Сил нет терпеть.
– Придется, – твердо сказал мужчина. – Если сейчас раскроешь карты, представь, сколько страха появится у горожан, сколько недоверия.
Голоса Молли узнала и отругала себя, что подслушивает. Увы, любопытство ее уже разыгралось.
– Ты поступила, как сочла правильным, а люди разозлятся, под суд тебя отдадут или даже в тюрьму упекут, – шептал Ньютон.
– Смотри, на что я обрекла мальчишку, – убитым голосом проговорила пастор Летт.
Молли невольно покосилась в их сторону.
– Я узником его сделала. Спрашивается, за что? Сначала для него старалась, а теперь, если честно, стараюсь ради себя самой. Я махровая эгоистка.
Молли уже ловила каждое слово, а ничего не подозревающий Коул изучал меню. Вот он накрыл ее ладонь своей. Молли улыбнулась, но любопытство не угасло.
– А тебя я на что обрекла! – горестно проговорила пастор Летт.
Молли вдруг почувствовала себя мошенницей, отдернула руку и перехватила изумленный взгляд Коула.
– Что такое? – спросил он.
Молли заслонилась меню, потом сдвинула его и посмотрела на Коула.
– Тсс! – Она кивнула на столик в нише: – Не показывайся им!
Коул повернул голову. Парочку он узнал мгновенно, снова сел прямо.
– Пастор Летт и Ньютон Карр – и что с того?
– Господи, неужели не понимаешь? – взволнованно зашептала Молли. – Они говорят о каком-то ужасном поступке пастора Летт, о мальчишке, которого сделали узником!
– Молли, да забудь ты об этом!
К соседнему столику подошла официантка со счетом, пастор Летт, взглянув на счет, вручила ей кредитку.
За столиком Молли и Коула царила тишина. Пастор Летт с Ньютоном собрались уходить. Молли заслонилась меню, у Коула так проворно не получилось, и Ньютон перехватил его взгляд.
– Привет, Коул, привет, Молли! Как поживаете? – спросил он неуверенно, а взгляд метался между пастором Летт и Молли.
Молли сунула руку под подушку – прикосновение к цепочке и фантику успокаивало. Интересно, почему трофеи больше ничего не рассказывают, почему видений больше не вызывают? Молли прильнула к посапывающему Коулу, но ее мозг уже окончательно проснулся. Она выскользнула из постели и в сопровождении собак спустилась на первый этаж.
– Ладно, ребята, бегите, но предупреждаю: на улице холодно. – Молли выпустила псов, но буквально через минуту Стелс заскребся обратно. – Ну, я была права? – ухмыльнулась она, впуская его.
Прихватив с собой стакан воды, Молли прошла в гостиную, свернулась клубком под пледом и включила телевизор. Она застала конец выпуска местных новостей, в котором говорили о Трейси Портер. Диктор сказала, что полиция очень надеется на помощь горожан. Молли захотелось немедленно позвонить в участок – пусть допросят пастора Летт и Ньютона Карра.
Но тут телефон сам зазвонил, да так оглушительно, что Молли испуганно вздрогнула.
– Алло! – боязливо произнесла она в трубку.
– Мам, это я! – Голос Эрика вибрировал от волнения. Не дав Молли раскрыть рот, он успокоил: – Не бойся, у меня все о’кей. Просто хочу с тобой поговорить.
– Ладно, только не тараторь так. В чем дело?
– Сейчас по телику рассказывали про ту девочку, ну, про Трейси.
– Ага, я тоже смотрела новости.
– Мам, она жива. Я знаю это, точнее, чувствую. А ты чувствуешь? – с надеждой спросил он.
– Мне тоже кажется, что жива, но где искать ее, ума не приложу.
– Как подумаю о Трейси, вижу того типа. Он крупный, как наш папа. – Эрик затих, и Молли догадалась, что он меряет комнату шагами – так же, как Коул, когда разговаривает по телефону. – Вижу здоровяка, а кто он, не знаю. Кто это может быть?
– Я тоже не знаю, милый, но постоянно об этом думаю. – Молли хотела рассказать сыну о пасторе Летт и Ньютоне Карре, но передумала: зачем настраивать Эрика против них, особенно если ее подозрения беспочвенны. – Я нашла украшение Трейси, золотую цепочку…
– С подвеской-сердечком, – подсказал Эрик.
– Откуда ты знаешь? От папы?
– Нет, мам, я просто знаю, – неуверенно ответил Эрик. – Ненавижу эти долбаные видения! Не могу ни отключить их, ни сам отключиться. Вижу, и точка. Вижу Ханну в лесу… Мам, что все это значит?
Молли слышала в голосе сына страх и больше всего на свете хотела обнять его, окружить любовью и заботой, защитить от боли, которую вызывают Картины.
– Ничего не могу сказать, милый. Я тоже ненавижу видения, но верю: нам их посылают, чтобы мы спасли Трейси. – Молли запнулась. – Ты что-нибудь еще видишь? Что-нибудь чувствуешь?
– Ага, иногда Трейси страшно. Порой сижу на лекциях – и ее страх накрывает с головой. А потом одна тьма.
– Ох, Эрик!
– Иногда вижу свечи, а однажды… однажды я увидел того здорового типа, он стоял с поднятыми руками, словно… не знаю, словно к чему-то тянулся. Я подумал, он к небу тянется, но это же полный сюр.
– Эрик, я тоже это видела. А про Трейси что-нибудь видишь? Например, где она?
– Нет… Только старый жуткий дом, порой одну тьму, словно девчонка в яме сидит.
Эрик запнулся. Молли чувствовала, он хочет сказать что-то еще.
– Милый, что такое?
– Однажды… однажды я увидел Трейси на улице. – Эрик заговорил тише. – Где именно, не знаю, и это убивает, но я типа ее глазами смотрел. Мы с парнем из нашей группы пошли в лес за образцами для лабораторки, и я вдруг стал той девчонкой. Черт знает что… Сюр, полнейший сюр. – Эрик выругался сквозь зубы. – Я видел лес, чащу, ну, как там, где мы с папой охотились… – Эрик замолчал.
– Я не понимаю, что это значит, дорогой, но очень хочу помочь. Помню, малышом ты верил, что я волшебница и, если подую на царапину, боль пройдет. Но сам видишь, волшебница я еще та и помочь ничем не могу.
– Не переживай, мам! Если вдуматься, это даже круто. Вдруг мне голая красотка привидится? За такое дорого дашь! – захохотал Эрик.
– Ну-ну, мечтать не вредно, – с улыбкой проговорила Молли. – Слушай, иди-ка ты спать. Может, вместе мы разгадаем эту загадку.
– Ага, мам.
– Эрик, только скажи: ты уверен, что рядом с Трейси мужчина? Точно не женщина, похожая на Ханну?
– Не знаю, я вижу здорового типа. Он не рядом с девочкой, а будто тянется к ней. Черт, мама, я не знаю! Я и про Ханну точно не знаю. Порой вижу, как на пне сидит она или кто-то очень на нее похожий. Иногда вижу Ханну в темноте. Говорю, хрень какая-то!
– Ладно, милый, иди спать, – повторила Молли. – Я рада, что ты позвонил. Я тебя люблю.
– А я тебя еще сильнее! Спокойной ночи, мам!
Молли откинулась на спинку дивана, погладила Стелса и лишь тут вспомнила, что Триггер до сих пор на улице.
– Пошли, парень! – сказала Молли псу. – Пошли Триггера искать!
Услышав имя друга, Стелс навострил уши и бросился к двери.
Молли открыла дверь, и Стелс стремглав выскочил на улицу. Молли вышла на крыльцо и посмотрела на небо, по которому были рассыпаны звезды. Внезапно она ощутила прикосновение грубых мужских рук – совсем как у подвала дома Перкинсонов. Сейчас эти руки сжали ее ладони. Молли замерла. Стелс с Триггером, заливисто лая, носились по двору. Молли вглядывалась в темноту: перед ней стоял исполин и сжимал ее ладони, все сильнее и сильнее. Она точно была не одна.