Казалось, что сердце колотится в горле. Увидев Скай, Кайли облегченно вздохнула.

— Вы напугали меня, — сказала она.

Когда Скай еще крепче вцепилась в ее руку, облегчение Кайли резко пошло на убыль.

— Мне… мне нужно поговорить с Холидей. Она сказала, что если мне понадобится, то я могу прийти в любое время.

Скай продолжала пристально глядеть на Кайли, но хватка ее понемногу ослабла.

— Зачем она тебе?

— Мне снова приснился кошмар. Только на этот раз я его запомнила. В нем был мой призрак.

Скай выпустила ее руку и отступила, словно боясь подхватить заразу.

— Ты знаешь дорогу?

Кайли кивнула. Скай подтолкнула ее, и она послушно двинулась дальше по дорожке. Но она чувствовала, что Скай следит за каждым ее шагом. Кайли вдруг осенило — наверное, Скай решила, что она ходила на свидание.

Кайли постучала к Холидей. Старшая воспитательница в широкой ночной рубашке открыла дверь.

— Кайли? — в голосе Холидей звучала тревога. — Ты в порядке?

Услышав искреннее беспокойство Холидей, Кайли обмякла. На глаза навернулись слезы, горло перехватило.

— Нет, — помотала она головой. — Я не в порядке.

Холидей втянула ее в дом и обняла. Кайли дала себя обнять человеку, который мог ее понять.

— Кажется, я знаю, чего от меня хочет призрак, — сказала она.

Поднялось солнце, а Кайли все еще сидела на диване и рассказывала свой сон в мельчайших подробностях. Холидей подтвердила ее вывод. Да, это был не обычный кошмар, а вне телесное переживание. Призрак перенес Кайли в последние мгновения своей жизни. Холидей считала, что Кайли права: этого солдата могли обвинить в преступлении, которое он же пытался предотвратить, и теперь он хотел, чтобы все узнали, что он не злодей. Но, сказала еще Холидей, редко все бывает так просто.

— Думаете, он опять придет? — спросила Кайли.

Она сидела, обхватив колени руками. Она не отрицала, что стала уважать Бравого Солдата и что у нее даже сердце болит за него, но повторять все это она не желала. Всякий раз, когда она вспоминала крики женщины, вспоминала свой палец на спусковом крючке, ей становилось дурно.

Холидей сжала ее руку:

— По-моему, призраки не понимают, как это тяжело. Иногда они не дают покоя.

— Я не выдержу, Холидей, — покачала головой Кайли. — Я не настолько храбрая.

Ее била дрожь.

— Ты отлично справляешься, — вздохнула Холидей. — А я здесь для того, чтобы ты заходила, когда я понадоблюсь. А сейчас, Кайли, тебе лучше пойти к себе и поспать. Можешь сегодня быть свободной от всех обязанностей.

— А что, если он приснится мне снова?

Холидей потянулась за блокнотом.

— Вот номер моего сотового, если что, просто набери его.

Разве не то же говорил ей отец? Но Холидей еще раз крепко обняла ее, и Кайли почти ей поверила.

Примерно в полдень Миранда с Деллой принесли Кайли еду.

— Вы не обязаны это делать, — говорила Кайли, уплетая пиццу.

— Ты дала мне свою кровь. Теперь я обязана тебе жизнью, — дразнила ее Делла.

— А как насчет меня? — спросила Миранда. — Я тоже дала кровь.

Она подняла руку, чтобы показать пластырь.

— Твоя не такая вкусная, — продолжала дразниться Делла.

Она повернулась к Кайли.

— Дерек справлялся о тебе сегодня за завтраком. Сказал, что ему нужно с тобой о чем-то поговорить.

Кайли вздохнула. Неужели придется разбираться еще и с Дереком?

— Он сказал о чем?

— Нет, но вид у него был серьезный.

— О-о, — вздохнула Миранда, — а еще ты пропустила потрясающее зрелище. Помнишь Криса? Вампира? Так вот, он подрался с тем белобрысым оборотнем — по-моему, его зовут Натан. Скай пришлось их разнимать.

— Все было в кровище, — сказала Делла. — А запах!

— Из-за чего они подрались?

Кайли закинула в рот еще кусок пепперони.

— Из-за чего? — переспросила Миранда. — Всем известно, что вампиры и волки терпеть друг друга не могут. Особенно те, которые мужского пола.

— А вот и неправда, — сказала Кайли. — Лукас даже сдавал кровь для Криса. Они соседи.

— Зато некоторые вампиры не хотят, чтобы он ее брал, — возразила Миранда.

— Почему? — спросила Кайли.

— Глупости все это, — пожала плечами Миранда. — Кто-то из них сказал, что не хочет быть ничем обязан грязной собаке.

— Идиотская сплетня, и все, — проворчала Делла. — И вообще неизвестно, сказал ли это кто-нибудь.

— Да, но все говорят, что именно так и было. Ой, угадай, что еще ты пропустила? Угадай, кто еще сидел за нашим столом?

Кайли заметила огоньки в глазах Миранды.

— Птичка со сломанным крылом?

Миранда хмыкнула:

— Откуда ты знаешь?

— Да по твоей тупой ухмылке видно, — рассмеялась Делла. — Ты бы еще плясать начала, балда.

— У меня не тупая ухмылка, — перебила ее Миранда.

— Хватит ссор. Я есть хочу.

Через минуту Кайли не выдержала:

— Что еще случилось?

— Снова приезжали ребята из ФИУ, — сказала Делла, и голос ее звучал, куда серьезнее. — Я ничего не слышала, но тот, который высокий и темный, зачитывал Холидей акт о нарушении порядка.

Она встала и подошла к компьютеру. Кайли сделала глоток диетической колы и рассказала Делле и Миранде, что знала она.

— Значит, что-то происходит, девчонки. И что бы это ни было, дело серьезное. Когда Бернет приехал в лагерь во второй раз, он сказал Холидей, что если что-то не прекратится, лагерь закроют.

— Закроют? — усомнилась Делла. — Не посмеют. Только благодаря этому лагерю мы еще в здравом уме и не убиваем друг друга.

Делла посмотрела на экран.

— Опять сообщение от твоего отца.

Кайли бросила пиццу, у нее вдруг пропал аппетит. Она так и не поговорила с отцом. Кайли понимала, что неправильно уклоняться от разговора, но он сам виноват. Сказал, что приедет, и не приехал. Кайли казалось, что он ее разлюбил, все это терзало почище демона, и этого демона нужно было приручить. И она собиралась это сделать. Потом. Когда будет не так чертовски больно об этом думать.

— Вид у Холидей был несчастный, — добавила Делла. — Особенно когда в офис позвали Лукаса.

У Кайли защемило сердце.

— Они говорили с Лукасом? И что сказали?

— Не знаю, — ответила Делла. — Но вид у него был такой, будто он готов кого-то убить.

Немного погодя Миранда с Деллой вышли, и Кайли легла на кровать. Но сон не шел. На этот раз она не боялась, что какой-нибудь призрак снова уведет ее на прогулку по закоулкам прошлого. Кайли думала о Холидей и гадала, какого черта прицепилось к ней ФИУ. А Лукас? Вдруг они узнали, что его родители — нелегалы? Неужели Лукас подумал, что это она проболталась?

Мысли метались, скакали с одного на другое, Кайли не знала, о чем думать, или, еще лучше, как научиться не думать вовсе. Она сорок минут проговорила с Сарой, выслушивая ее излияния насчет Филиппа — нового парня, с которым она встречалась, поговорила с матерью, которой врала напропалую. «В лагере все просто потрясно».

Кайли услышала стук в дверь, но никого не хотела видеть. Однако она пошла, открыла и увидела на пороге Лукаса. Да, она обрадовалась ему, но почему он выбрал такой момент, когда она черт знает на что похожа? Она только что выбралась из постели, а Лукас выглядит… потрясающе. Он стоял в дверном проеме и одну руку держал за спиной.

Кайли открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но не смогла даже толком поздороваться. И не от недосыпа. Нет, она вспомнила про поцелуй. Который, как он сказал, был ошибкой.

— Привет. — Он усмехнулся, словно знал, что у нее отнялся язык. — Твоя соседка, ну та, у которой трехцветные волосы, сказала, что ты себя неважно чувствуешь.

— Мне уже лучше, — пискнула Кайли. — Говорят, с тобой беседовали люди из ФИУ.

— Чепуха.

Кайли поняла, что он не хочет говорить правду.

— А я тебе что-то принес. — Он улыбнулся ей улыбкой наемного убийцы.

И, черт возьми, она от этой улыбки так и растаяла. Все еще держась за ручку, она спросила:

— И что же ты принес?

— Я ездил в город за покупками для Холидей и… нашел вот это.

Вид у него вдруг стал виноватый. Он вынул из-за спины руку. Кайли ожидала увидеть какой-нибудь букет дешевеньких цветов. Только не копошащийся, мяукающий черно-белый комочек. У нее перехватило дыхание.

— Я подумал, ты его возьмешь. Я ему, похоже, не нравлюсь.

Кайли взяла котенка и прижала к груди. Он был такой маленький, что почти умещался в ладони. Кайли почесала ему шерстку на лбу, и комочек ответил довольным урчанием. Может быть, это еще один сон? У этого котенка точно такие же белые отметины, как и у Сокс. Кошки, которую он…

— Значит, ты помнишь?

— Конечно, — ответил Лукас. — Мне… мне пора.

Он ушел, но вернулся и снова подошел к двери. У него был такой вид, будто он собирается сказать что-то очень серьезное.

— Честное слово, Кайли, я пытался его остановить. Тогда мы подрались в первый и последний раз.

— Кого остановить? — спросила она.

— Отца. Он был больше и, черт возьми, намного быстрее, чем я тогда. Но я пытался.

Он показал в сторону крыльца:

— Лоток и пакет с кошачьим кормом здесь.

Кайли лишь молча кивнула. Признание Лукаса, что Сокс убил его отец, потрясло Кайли. Ведь все эти годы она считала…

— Может быть, войдешь? Поможешь его устроить.

На какое-то мгновение ей показалось, что он согласится. Он заглянул ей в глаза, и она увидела все тот же огонь желания.

— Лучше не стоит.

— Почему? — спросила Кайли.

Она понимала, что он не просто отказывается войти. Он отказывается от нее. От всего, о чем она думает всякий раз, когда вспоминает о нем. От новых поцелуев.

— Ничего не получится, — сказал Лукас. — Кое-что происходит сейчас в моей жизни. И это не лучшее время, поверь.

Она не могла принять отказ, даже не попытавшись удержать его.

— Знаешь, что говорят насчет людей, которые выжидают подходящий момент?

Лукас прикрыл глаза.

— Я не могу втягивать тебя в это, Кайли.

— Во что втягивать?

Открыв глаза, он провел пальцем по ее губам:

— Ты невинна. А искушение слишком велико.

Рука его упала.

— Не могу. Береги себя, Кайли Гейлен.

Эти слова прозвучали как последнее прощание. Она схватила его за руку.

— Ты уходишь?

Их взгляды встретились, и она все прочла по глазам.

— Это из-за ФИУ? — спросила она.

— Не могу… — тяжело вздохнул он.

— Я ничего не сказала про тебя ни им, ни Холидей. Честное слово, — сказала она, отпуская его.

Он улыбнулся, и это была самая печальная улыбка, какую ей приходилось видеть.

— Знаю. Я и подумать не мог, что ты станешь еще симпатичнее, чем в шесть лет. Я ошибся.

Он наклонился, и его губы слегка коснулись ее губ. Это случилось так быстро, что она едва успела почувствовать. Ей хотелось большего, чем эти произнесенные второпях слова и целомудренный поцелуй.

— Уходишь? — снова спросила она.

Лукас ничего не ответил. Он сошел с крыльца. Кайли стояла в дверях и смотрела ему вслед. И хотя он ничего не сказал, она все поняла. Она знала, что Лукас Паркер снова исчезает из ее жизни.

Меньше чем через час Кайли опять услышала, как кто-то стучит, а вернее, барабанит в дверь. Она едва успела выйти в гостиную, как дверь распахнулась с такой силой, что тяжело бухнула о стену. Кайли увидела Бернета, а следом за ним вошла Холидей; вид у нее был самый разнесчастный.

— Нельзя входить без приглашения, — процедила сквозь зубы Холидей.

— Он был здесь, — сверкнул глазами Бернет. — Я чувствую его запах.

— Неважно. Или вы будете относиться ко мне уважительно, или будем разбираться с вашим боссом.

— Да вы уже разбирались. — Вампир гневно сощурился.

— Что ж, могу повторить, — сказала Холидей.

— Я должен найти этого парня, — прорычал Бернет. — У меня нет времени играть в ваши игры.

— Прости за вторжение, — сказала Холидей Кайли.

— Что происходит? — спросила Кайли.

Она не стала спрашивать, кого они ищут. Бернет шагнул к ней. Холидей схватила его за рукав, пытаясь остановить, но он не обратил внимания.

— Где он? — вопросил Бернет.

— Кайли, не видела ли ты Лукаса Паркера? — в пику ему вежливо спросила Холидей.

— Он приходил примерно час назад, — сглотнула Кайли. — А потом ушел.

Бернет наклонил голову, прислушиваясь к сердцу Кайли.

— Он сказал, куда пошел?

— Нет, — ответила она и была рада, что он действительно не сказал. — Но почему? Почему вы его разыскиваете?

Бернет молча стоял и смотрел.

— Он хороший парень, — сказала Кайли.

Бернет развернулся и вышел. Холидей сделала шаг к двери и оглянулась на Кайли.

— Он хороший парень, — повторила Кайли.

— Мне нужно идти, — сказала Холидей. — Я скоро вернусь.

Холидей заторопилась догонять Бернета. Кайли вспомнила тот день, когда Лукас высунул голову над изгородью и сказал, чтобы не выпускала из дома котенка. Все это время она считала его слова признанием вины. Она обвинила его несправедливо, думала, что он — воплощение зла. Но теперь она не повторит ошибки. В чем бы его ни обвиняли, в глубине души Кайли знала, что он не совершил ничего плохого. А если совершил, то у него были для этого чертовски веские основания.