Этой ночью, Алекс не видела снов, она просто, провалилась в бездонный черный колодец. Разбудили ее утром скрип двери и голоса в коридоре.

— Нет, она еще не проснулась — шептал голос ее отца.

— Но я должен поговорить с ней. Это чрезвычайно важно — отвечал ему кто-то таким же шепотом. Голоса ненадолго замолкли, но через секунду настойчиво продолжали свой спор.

— Вы не верили, что она спит, а теперь вы убедились, что я вас не обманываю. Пойдемте. Она вчера сильно пострадала и морально и физически. Я больше не допущу, что бы ее беспокоили.

— Но я должен…

Дверь снова приоткрылась, Джей уже открыла глаза. "Я чувствую, что это утреннее вторжение дело грязных ручонок Ричарда". Вставать не хотелось, в кровати так уютно спокойно. Вообще самое лучшее место на свете это кровать. В это время мысли Джей были нарушены поднявшимися внизу криками. Пришлось откинуть одеяло надеть халат и спуститься вниз.

Спускаясь, по лестнице Джей увидела необычную картину, ее отец пытался выставить из дома мистера Хайстоуна старшего, причем оба отца непрестанно спорили. Слуги застыли чуть поодаль, в смущении забыв о своих обязанностях. Они никогда еще не видели, что бы в этом доме кого-то выгоняли.

"Так и знала, что здесь замешан Ричард. Черт бы его подрал!"

— Всем доброе утро. В чем собственно дело?

Все головы повернулись в ее сторону, а отец Джей взволнованно взмахнул руками.

— Все в порядке детка, мы сами, ты иди не волнуйся.

— Как это иди!? Я не могу этого допустить — мистер Хайстоун обошел отца Джей и направился к лестнице, где она стояла.

— Я должен просить тебя, об одной очень важной вещи…

— Подождите, давайте пройдем в гостиную. Сядем и спокойно поговорим.

Вынужденные ей подчинится, непрестанно переглядываясь, оба отца прошли в гостиную и уселись в кресла. Когда принесли кофе, мистер Хайстоун немного успокоился и распустил галстук. В гостиную вошла Мери и что-то прошептала на ухо мистеру Джоунсу, его глаза округлились, и он воззрился на нее как на статую Свободы.

— По каким каналам?

— Уже по всем.

Мистер Джоунс повернулся к отцу Ричарда:

— Вы только не волнуйтесь, уже известно, что задумал ваш сын.

— Откуда?!

— Это транслируют по телевиденью.

Мистер Хайстоун как-то посерел.

— Включите ради Бога скорей!

Телевизор включили и на первом же канале в теленовостях они увидели лицо Ричарда крупным планом, а затем чуть подальше. Он стоял на мосту, на самом его краю у одного из огромных тросов поддерживающих мост. Он одет в белую рубашку, которая трепетала на ветру, и рядом с ним постоянно появлялись то те, то другие журналисты и он всем что-то отвечал, что в этот момент говорил диктор они даже и не слышали, но когда в поднесенный микрофон стал говорить Ричард, у Джей сжалось сердце. Какие у него сейчас глаза хуже, чем у побитой собаки. Не только отчаянье можно прочитать в его взгляде, но и боль страдание, гнев.

— Я буду стоять так до десяти часов утра. Пока не приедет Джей Джоунс и не скажет, что любит меня. Если она не приедет до этого времени или придет, и не скажет мне это, я спрыгну с этого моста.

Мистер Джоунс выключил телевизор. Отец Ричарда сидел с опущенной головой. "Бедняга, — подумала Джей — ну почему этот человек наказан таким сыном?".

— Я знал, что он задумал что-то дурное, но до такой степени. Вчера вечером он пришел сам не свой какой-то потерянный, разбитый. А я так радовался тому, что мой мальчик, наконец, повзрослел. Утром, уходя, он сказал, чтобы я не искал его и не волновался. Я думал, что смогу найти ответы на вопросы в его комнате, но в комнате не было никаких бумаг кровать не тронута, последние звонки сделанные с его телефона были звонками на телевиденье. Боже мой, как он мог не подумать обо мне и матери она так его любит. Это убьет ее.

— Вот что. Позвоните домой и не разрешайте включать телевизоры в доме. Пусть прислуга вывернет пробки, испортит телевизоры. Иначе ваша жена вздумает туда поехать.

— Спасибо за совет старина — мистер Хайстоун вытащил мобильный телефон и набрал домашний номер.

— Лари, это я ни в коем случае не включайте телевизоры сегодня в доме. Так надо. Оторви провода, выключи электричество сделай, что хочешь только быстрей.

Джей сидела и не знала, как отреагировать на такое заявление Ричарда. Как воспринимать это требование публичного объяснения в любви. Возможно, этим можно гордиться, а может плакать от унижения и обиды, ведь он выставляет ее напоказ перед всеми, или топать ногами от гнева какое право он имеет так поступать с ней, если он хочет выставлять свои чувства напоказ, то почему и ей нужно это делать.

— Мистер Хайстоун как вы думаете то, что говорит Ричард правда? Он способен это сделать?

— Я думаю да. И поймите правильно Джей. Я уже не представлял, что Ричард сможет, когда-нибудь вести дела, но оказалось что он смог. Затем мне казалось, его не хватит больше, чем на неделю, но уже больше месяца он ведет дела нашей корпорации.

Подняв глаза, Джей увидела растрепанного, пожилого человека, который ужасно боится, что не сможет предотвратить эту ужасную ошибку, которая может вот-вот случиться с его сыном.

— Папа как ты думаешь, мне стоит ехать?

— А, ты сама Джей, что думаешь ты?

Джей вздохнула, посмотрела отцу в глаза.

— Я думаю надо. Папа ты же поедешь со мной?

— Да, конечно.

— Тогда я пойду одеваться уже десятый час.

Она встала и пошла медленно к лестнице. Мистер Хайстоун вскочил с дивана и подошел к Джей:

— Я так благодарен вам за ваше решение. Мне известно как с ним тяжело, но он мой сын и я так боюсь за него.

Джей слегка улыбнулась:

— О чем вы, ведь я еще ничего не сделала.

— Одно ваше желание помочь значит очень много.

— Я рада, что могу помочь вам — и она пошла дальше, наверх, мистер Хайстоун повернулся к мистеру Джоунсу.

— У вас прекрасная дочь, а я раньше этого не замечал. Только моя жена всегда ее обожала.

— Да, да. Нам тоже надо идти.

Джей оделась, привела волосы в порядок и почувствовала, что не стоит ей ходить на этот мост. Она задержала свой взгляд в зеркале на своем отражении и, глядя себе в глаза, попыталась побороть этот неожиданный страх: "Да чего я собственно боюсь, нужно только прийти крикнуть я люблю тебя и все. Лучше пойти сделать это, чем мучиться сомненьями сможет он спрыгнуть с этого моста или нет".

В это время, часы пробили половину десятого, и Джей поторопилась спуститься вниз. В машине все трое сидели в молчании. "О чем они думают? О том, что во всем виновата я или о том, как все это закончится"? Возле моста было множество полицейских машин, журналистов с телевизионных каналов. Почти никого не пропускали за оцепление возле Ричарда, там стояли лишь несколько журналистов и один полицейский. Джей назвалась и ее тут же пропустили, но мистера Хайстоуна и ее отца не хотели пропускать, пришлось доказывать полицейским, что это необходимо. Прямо ей в глаза направляли свет, щелкали фотоаппаратами, пытались вытянуть хотя бы слово.

Мост не имел обычных ограждений у края, и Ричард стоял на самом краю моста. Для равновесия он держался одной рукой за опору моста. Увидев, кто к нему приближается, он поднял другую руку, остановив их.

— Все, отойдите не менее чем на десять шагов! Ко мне подойдет только Джей.

Журналистка с микрофоном неприязненно посмотрела на Джей и обратилась к Ричарду:

— Неужели вы не позволите 4-му каналу присутствовать при этой встрече.

Ричард даже не посмотрев в ее сторону ответил:

— Нет.

Наконец все ушли, и он кивнул ей, что уже можно подойти. Не зря все-таки, она надела плащ, здесь был такой сильный ветер, он почти закрыл ей глаза прядью волос. Она отвела волосы назад и медленно пошла к нему. Да эту ночь он явно не спал у него измученное лицо, круги под глазами, бледный цвет кожи. Только вот глаза блестят ярче обычного.

— Я знал, что ты придешь. Ты ведь сомневалась придти или нет.

Джей горько усмехнулась, да он все знает. Как же щедро его наделили Бог: умен, красив, проницателен.

— Да и все же я здесь.

— Я жду, что ты мне скажешь.

Почти скороговоркой она выпалила.

— Я тебя люблю.

Ричард сделал движение как для шага назад, Джей почти задохнулась и схватила его за другую руку. Репортеры отчаянно защелкали своими фотоаппаратами.

— Ну, что убедил я тебя, что это не шутка?

— Да только не пойму, зачем тебе это? Ты же красивый, богатый, умный за тобой всегда будут бегать девушки, любая согласиться быть с тобой. Перестань глупить.

Его рука сжала ей пальцы.

— Моя гордая славная девочка. Я все понимаю тебе тяжело перед всем этим сбродом показать себя такой, какая ты есть, а тем более сказать такое, но иначе я бы никогда и не вырвал у тебя это признание.

— Если ты уверен, что я люблю тебя то зачем тебе мое признание сейчас?

— Потому что я не хочу, ждать долгие годы, пока ты сама это осознаешь и поймешь, что мы должны быть вместе. Ты права я действую грубо, но это сработало, ты пришла. В своем завтрашнем дне я хочу видеть тебя, знать, что ты будешь рядом со мной, а не с кем-то другим.

Джей казалось, что будет бессмысленно, уговаривать его отказаться от этого единоборства характеров, он все равно настоит на своем. Что же ей делать, как выйти из этой ситуации. Если он умрет, она не простит этого себе. И потом ведь полиция начнет выискивать причины его самоубийства, может, она довела его до этого, чтобы он не выдал узнанной им тайны. В противном случае, после официального признания в любви, он не даст ей вернуться к своей настоящей жизни, не привлекая внимания журналистов и полиции. "Боже мой, что же делать, я попала в мышеловку, из которой нет никакого выхода. Я не верю в сказки для золушек, что, узнав обо мне всю правду, он будет любить меня. Нет, не возможно. Может действительно рассказать ему всю правду может этот единственный шанс на миллион будет моим? Если это не поможет она признается во всеуслышание и сбежит. А если поверит…. ей тоже придется уехать. Ведь он расскажет все остальным".

— О чем ты думаешь Джей?

— А если я скажу тебе причину, по которой мы не можем быть вместе? Ты передумаешь? Ведь если это серьезная причина, то не имеет значения, люблю я тебя или нет.

— Говори, я тебя слушаю.

Джей крепче сжала его руку, она даже не подумала о том что, падая, он может потянуть ее за собой.

— Я не та, за кого себя выдаю. На самом деле я не Джей. И продолжая отношения с тобой, могу себя выдать. Пока, я нигде расписывалась и юридически ничего противозаконного не сделала. Но, оставаясь с тобой, я буду вынуждена играть эту роль до конца моей жизни. И когда-нибудь мне придется за это расплачиваться. Поэтому я боюсь, я не хочу расплачиваться так дорого. Понимаешь, я не хочу найти тебя, а потом потерять сразу все. Ведь каждый день этой жизни, это страх что сегодня я буду разоблачена, что вернется настоящая Джей, что кто-то узнает меня. Не могу я быть с тобой, пойми.

"Что я говорю? Он же поверит мне, смотрит своими синими глазами и видит насквозь, что я уеду, хотя и люблю его, как только все кончиться" — по щекам Джей потекли слезы бессилия в горле стоял ком от подавленных рыданий она замолчала и просто смотрела на него. Ричард отпустил вторую руку с опоры и вытер бежавшие по ее щекам слезы.

— Как же ты умудрилась придумать такое? Это же смешно сочинять такую чушь только чтобы оттянуть время. Мне тоже было тяжело признаться, что я люблю тебя, но я это сделал и теперь, знаю чего, я хочу. И ты тоже поймешь.

— Но мы не будем вместе, я это знаю, чувствую. Ну, поверь мне Ричард, зачем тешить себя такими надеждами им не суждено сбыться. Прошу тебя не мучай меня.

— Ты еще совсем ребенок. Вот увидишь, все будет хорошо — он отпустил ее руку и подвинулся назад — У тебя осталось три минуты на раздумье. Ну, же.

— Не заставляй меня это делать, пожалуйста. Зачем тебе это?

— Потому что я хочу, что бы ты меня тоже любила. Еще минута Джей.

Его тело качнулось. И она не выдержала, закричала, как он того и хотел.

— Да, да я люблю тебя, только не делай это!

Ричард улыбнулся и взял ее лицо в свои руки.

— Вот и все. Теперь мы на равных. Ты не представляешь, как тяжело сознавать, когда кто-то занимает твое сердце, душу, мысли, когда уже нет тебя, а только мысли и желания о другом человеке. Но перед нашей новой жизнью я покажу тебе еще кое-что.

И Ричард отпустил руки и шагнул назад. Алекс рухнула на колени и стала смотреть в это синее небо. Толпа дружно охнула, но потом стала радостно восклицать и аплодировать.

"Они все сейчас презирают меня за его смерть. Но разве я не сделала то, что он просил?" Кто-то обхватил ее за плечи и поднял на ноги, повел через строй вездесущих репортеров, камер, вспышек фотоаппаратов, этих неотъемлемых спутников сенсаций.

— Каково чувствовать себя униженной?

— Мисс Джуди вы знали, что он так сделает?

— Что вы намерены сказать теперь Ричарду?

"Вы хотите сказать, что я смогу сказать над его телом?" — Джей хотелось крикнуть всем этим уродам. "Что вы понимаете в настоящей жизни? Только и умеете, что щелкать фотоаппаратом, измышляя целые истории из одной оброненной фразы. И не знаете, какое это тяжелое наказание любить так сильно".

Отец усадил ее в машину, обнял и стал укачивать словно маленькую. В открытое окно машины уже смотрел очередной репортер.

— Ничего родная моя Джуди. Все пройдет. Ты забудешь его, и все будет хорошо. А я то старый дурак думал, что он изменился, притащил его к нам на ужин.

— Как вы воспринимаете трюк Ричарда Хайстоуна с этим тросом мисс Джуди?

"О чем он говорит, какой еще трос?". Стекло в машине немедленно подняли, и машина медленно поехала сквозь толпу, отчаянно сигналя всем встречным любопытным. В голове у Джей вертелось слово трюк, какой еще трюк. Она подняла голову к отцу.

— Папа о чем он?

— Мое бедное дитя, ты же ничего не видела и не слышала. Ты была не слишком близко к краю — мистер Джоунс замолчал, подыскивая слова. — Он не упал Джей…. к его ногам был привязан трос.

Алекс вспомнила, как он стоял, как шагнул назад.

— Но я не видела троса.

— И никто не видел, до того как он спрыгнул, он все точно рассчитал. Ричард не зря, не подпускал к себе близко посторонних людей, особенно, журналистов они ведь могли заметить подлог. Трос ему помогли спрятать во внутренней полости моста, а другой конец аккуратно привязали за ногу. Вот почему он так близко стоял к краю, что бы не было видно.

"Интересно, когда, кажется, что хуже быть уже не может, жизнь доказывает что это не так. Шкала несчастий не имеет предела, а вот деления счастья весьма ограничены". Она прижалась лбом к стеклу машины. "Нужно закончить всю эту карусель сегодня, как бы я не оттягивала свое разоблачение, как бы не надеялась на лучшее, жизнь упрямо толкает меня на это". Алекс отвернулась от окна и посмотрела в глаза отцу, затем передумала и снова уперлась лбом в стекло. Безжизненным голосом произнесла:

— Нам нужно поговорить.

— Да дочка конечно. Вот только приедем домой.

"Несчастный человек, сейчас он гладит меня, а через некоторое время он лишится дочери. Старается унять мою боль, а потом сам от боли возненавидит меня".

Приехав, домой они сразу прошли в кабинет. В доме стояла мертвая тишина, видимо слуги следили за всем по телевизору и теперь стараются не попадаться на глаза. Какие они все-таки славные люди. Алекс не села ни на стул, ни в кресло. Она подошла к окну и оперлась об него ладонями.

— Дело в том, что я собиралась это сделать в ближайшее время, а теперь решила, сделаю это сегодня — она обернулась отец, нет впрочем, не ее отец смотрел на нее так понимающе таким добрым взглядом, и это тоже надо выдержать.

— Я должна признаться, что я не ваша дочь. Я… я простая самозванка, правда, ставшая ею по принуждению, но теперь это уже не важно.

Лицо Алекс горело от стыда и снова в этот день потоки слез потекли по ее щекам, и она спрятала свое лицо в ладонях. Через минуту, ожидая криков, приступа гнева она почувствовала, как ее руки отодвигают. Нет, этот чудный человек совсем не зол он смотрит на нее все тем же понимающим взглядом.

— Я все давно знаю Алекс.

— Вы знаете? — вот она нескончаемая шкала несчастий.

— Да, конечно. Ты очень похожа на мою дочь, но вот твой характер совсем не похож на ее — он подвел ее к креслу и заботливо усадил, сам же сел в другое кресло.

— Ты слишком мягкая, Мет и Ричард принимали тебя за ту, которую им хотелось бы видеть. А мы с Тедом скоро поняли различие и стали искать причину. Но я вовсе не злюсь на тебя, у меня, наконец, появилась дочка, которая могла бы по-настоящему меня любить. Дочка, которая живет со мной не ради денег, не призирает меня. Ты же не откажешься Алекс быть дочерью одного несчастного старика.

Алекс смотрела на него во все глаза и начинала верить в сказки о золушках.

— Нет… папа.

Алекс обняла теперь уже своего отца.

— У меня столько к тебе вопросов. Можно их задать?

— Да, конечно.

— Как же настоящая Джей?

— Я не оставлял своих поисков ни на минуту. Как только мы с Тедом узнали кто ты, я продолжил ее поиски. Она была и будет моей дочкой. И ты можешь, ничего не боятся, я оформлю тебя своей приемной дочерью, а всем остальным скажем, что не хотели открывать эту тайну раньше времени.

— А какая моя самая грубая ошибка?

— Ты любила всех окружающих. Джей любила меня только при остром недостатке денег, близнецов при необходимости, и только Ричард был ей по настоящему нужен и дорог. И потом ты часто порывалась мне все рассказать, и я даже узнал, что ты оставалась здесь под страхом смерти, а не из желания обогатиться моими деньгами. Но я так и не смог выяснить, кто из слуг подкинул тебе то письмо.

Алекс облегченно вздохнула и прижалась к своему названному отцу.

— Пап, а ты не сердишься на меня за то, что я вечно попадаю в переделки?

— Ты в переделки? Да по сравнению с Джей ты еще ничего и не делала.

— Я хочу еще попросить тебя об одной очень важной услуге.

— Проси разве я смогу тебе отказать.

— Я хочу к маме.

Мистер Джоунс поглядел на нее и с легкой обидой в голосе сказал.

— Я уже подумал об этом, мы вызовем ее сюда. В моем доме хватит места даже на всех твоих тетушек.

Послышался телефонный звонок, мистер Джоунс поднял трубку, его лицо изменилось, стало напряженным:

— Да, да я сам разберусь — и положил трубку — Ты иди, отдохни. Мы потом еще поговорим. И только, пожалуйста, не забивай себе голову сегодняшним происшествием. Мы о нем потом поговорим, вечером. Иди к себе.

Она была разбитой обманутой, но любимой дочерью и успокоенная этим некогда чужим ей человеком закрыла за собой дверь. Как только дверь за Алекс закрылась, мистер Джоунс снова взял телефон, но теперь набрал номер сам.

— Да она увидится с тобой завтра в три часа. До свиданья — положив трубку, он покачал головой и сказал — Бедняжка моя как же он мог с тобой так поступить?

Мистер Джоунс тяжело оперся об стол и сел в кресло за столом. Набрав еще один номер, он откинулся в кресле назад.

— Кори, это я. Да я все о том же. В какой части света ты посоветуешь девушке отдохнуть в это время года?