Новый день не принес Алекс желаемого покоя. Ей было невыносимо больно ощущать себя игрушкой в руках самодовольного красавца. Не хотелось, не есть, не спать, не одеваться. Она сидела перед балконом в кресле, обняв себя за плечи. Она слышала, как пару раз отец проходил мимо ее комнаты, но входить не стал. Наконец на третий раз он робко стучит в дверь.

— Да, входи пап.

Вошедшему отцу Алекс улыбнулась нежно и как ей, казалось совершенно спокойно.

— Поговорим?

Усевшись в кресло, отец ласково посмотрел на Алекс.

— Я думаю тебе нужно уехать отдохнуть. Конечно, ты не сможешь все забыть за одну ночь. Но я думаю, в этом случае, нужно разобраться тебе самой, сначала понять, а потом забыть.

— Папа я согласна и даже думала об этом сама. Я хочу куда-нибудь к морю. Знаешь почему?

— Почему же?

Глаза Алекс загорелись.

— Я хочу освободить дельфина, ты не против?

— Нет. Я даже рад, что могу помочь тебе. Тот центр, который помог мне купить дельфина может помочь и отпустить его.

— О, папа! — Алекс обняла отца за шею — Как хорошо, что ты меня понимаешь.

Конечно, он понимает, что она не может сейчас встретиться с мамой или с кем-нибудь еще. Она хочет побыть одна, а благодаря дельфину она сможет отвлечься, быстрей все забыть, хотя бы на время.

— Сейчас я бы не смогла остаться здесь мне нужно все это забыть — она подняла голову. — Мне нужно все это забыть, правда? — в ее голосе прозвучала просьба — Папа, а ты бы любил на его месте Джей или Алекс.

— Конечно Алекс.

Она знала, что он просто ее утешает, но она благодарна ему за эту маленькую ложь, как любящая дочь.

Алекс начала собирать вещи и совершенно не хотела думать ни о чем кроме отъезда, поэтому не заметила, как в их доме побывал один гость.

Это был Ричард, по-прежнему самоуверенный, в прекрасном настроении. Кто бы мог подумать, что еще вчера этот человек устроил целый спектакль на мосту. По приказу мистера Джоунса его тут же провели в его кабинет, и он вошел туда совершенно естественно, как будто ничего и не было. С каким бы удовольствием мистер Джоунс сейчас выставил бы этого наглеца из своего дома, но он не может сделать это сейчас. И дело вовсе не в совместном бизнесе с их корпорацией, а в том чтобы оградить свою дочь от этого человека навсегда.

Он выпрямился в кресле и, положив руки на стол, заставил себя успокоиться и принять холодное и даже вежливое выражение лица. "Я даже уверен, что этот мальчишка заговорит первым" — и не успел мистер Джоунс подумать об этом как Ричард начал говорить.

— Мистер Джоунс я не понимаю, почему меня провели не к Джей, а к вам?

— На это есть очевидные причины.

Брови Ричарда поползли вверх.

— Ого, вы наверно имеете в виду, что я намерен делать дальше?

— Да именно это — в голосе мистера Джоунса послышалось любопытство, скрытое под сарказмом.

— Я собираюсь жениться на Джей. Она, конечно, сейчас расстроена, но я могу объяснить ей, что это все было ради нас.

— Хорошо я тебя слушаю.

— Простите, я не понял, что вы еще хотите услышать?

— Сначала ты расскажешь мне, то о чем будешь говорить с ней, и я подумаю, нужно ли ей это знать. Только после этого я разрешу вам встретиться.

Теперь на лице Ричарда стала проступать краска стыда и гнева, он хотел войти в этот дом как победитель, а ему говорят, что он здесь лишний и не нужный гость.

— Я очень уважаю вас и ваш возраст, но я не собираюсь давать отчет даже своему будущему тестю. — Вскочив с кресла, Ричард схватился за ручку двери, но открыть ее не смог. Он начал трясти ее сильней, но толку от этого не было, дверь была заперта.

— Молодой человек вы сказали, что уважаете, мой возраст с презрением в голосе и совершенно зря, потому что с возрастом становишься умнее и не повторяешь дважды одних и тех же ошибок. Садитесь на место и послушайте меня внимательно. Вчера я разрешил моей дочери поговорить с вами наедине сегодня она не хочет этого сама. Да я видел ваши способы уговаривать и убеждать и они мне совершенно не нравятся. Я приказал без моего разрешения впустить вас только в мой кабинет, а выпустить на улицу.

Ричард задыхался от гнева и процедил сквозь зубы:

— И что же вы мне предлагаете?

— Я предлагаю рассказать вашу убедительную историю сначала мне, а потом ее услышит Джей.

— Вам? — съязвил Ричард — Она для Джей и я расскажу эту историю только ей.

— Похоже, что ум, которым так восторгался ваш отец, тоже был спектаклем. Джей не хочет не только вас видеть, но и слышать о вас. Так что я делаю вам одолжение, слушая вас. Если вы меня убедите, я передам наш разговор своей дочери.

— Ну, хорошо я расскажу вам. Я хотел, чтобы она призналась мне при всех в любви, потому что иначе она мне бы не поверила. Вчера мы с ней стали на равных, я при всех признавался ей в любви, делал сумасбродные поступки, и вчера просто пришла ее очередь. Я очень сильно люблю ее, и теперь мы испытали с ней одинаковые ощущения.

— Нет, этот разговор не дойдет до моей дочери.

Рука Ричарда схватила мистера Джоунса за воротник.

— Что это значит?

— Это значит, что ты любишь ее как законченный эгоист и требуешь от нее того, что ей совершенно не нужно. Вы никогда больше не увидитесь — мистер Джоунс спокойно отвел руку Ричарда от своего воротника.

— Что вы говорите? Я сейчас вышибу дверь и пойду к ней.

— Вышибай, двадцать минут назад Джей улетела путешествовать. Я сразу понял, что вам не стоит больше встречаться.

— Но я же люблю ее. Я хотел как лучше…

— Хотел, но только для себя. Можешь идти.

— Я старался… я думал — в голосе Ричарда не чувствовалось не боли ни страданья только растерянность.

— Я с ней уже попрощался, а ты можешь уходить, Джей сейчас пролетает, наверное, над нашим домом хочешь помахать ей рукой из окна? Нет?

Ричард выбежал из кабинета и прислонился к двери.

— В чем же я ошибся? — он повернулся лицом к стене и стукнул по ней кулаком.