Холлис ускользнул в пять утра. Прошептал, что ему надо домой, принять душ и поехать на работу. Он поцеловал меня, а я на долгий момент прижалась к нему, жалея, что ему нужно уйти. Хотя утонченность не была отличительной чертой Холлиса - ни в любви, ни в беседе, - это не было плохо. Он был большим и теплым, во сне тихонько похрапывал, отчего мне становилось очень уютно. Я как будто лежала с большим, полным энтузиазма плюшевым медведем.
Я бы не возражала провести с ним много таких ночей.
И эта мысль окончательно меня разбудила.
У меня почти не было секса. Одна из причин, по которой я так редко выбирала партнера, - это осознание того, что наша связь будет кратковременной. Любовь на одну ночь напоминала мне расчесывание зудящего места, и я предпочла бы делать это сама, чем вербовать человеческий инструмент для мастурбации. О, я знала, что умелые взрослые люди могут взять и отдать немного себя всего за одну ночь. Я знала, что такой секс не обязательно должен быть скверным и показным. Однако в большинстве случаев так и получалось; и это оставляло у меня чувство тошноты и недовольства собой, каким бы удовлетворительным ни был физический акт. Такой была для меня вторая отрицательная сторона секса.
Но теперь я провела с Холлисом две ночи и поняла, что хочу провести с ним еще больше времени. Однако я прекрасно понимала, что мой образ жизни этого не позволит.
Толливеру было намного проще. Он встречался глазами с женщиной, она соглашалась на секс, и после сближения они спокойно расставались. Она понимала, что он уедет из города так же внезапно, как и приехал. Возможно, некоторые женщины думали: «Хорошо бы, чтобы он так меня полюбил, чтобы оставил свою сестру и пожил со мной некоторое время». Поскольку подруг у меня не было уже много лет, я могла лишь догадываться, о чем думают другие женщины. Может, когда-нибудь Толливер именно так и поступит.
Несмотря на беспокойство, я уснула, однако в семь уже была в душе. Я была одета, когда Толливер тихонько постучал с улицы в мою дверь.
Когда я его впустила, он быстро оглянулся и расслабился, увидев, что мы вдвоем.
- Как прошел концерт?
- Замечательно. Тебе бы он понравился.
Я не спросила, чем он занимался в мое отсутствие.
- Готов позавтракать?
- Да. Поедем в «Денни».
Возможно, в «Денни» фруктовый салат окажется получше. У меня, как и у многих выживших после удара молнии, бывали страшные головные боли, да и правая нога стала намного слабее левой. Облегчение мне приносило то, что я избегала жареной пищи. Накануне в «Макдоналдсе» я сильно погрешила против диеты, и всю ночь у меня дергалась нога. К счастью, Холлис этого не заметил, однако сегодня утром я чувствовала себя слишком неважно для пробежки.
- Кстати, нас пригласили на ланч, - сказала я Толливеру, когда мы застегнули ремни безопасности.
День был пасмурный и холодный. Вскоре начнутся дожди, ветры сорвут с дубов и кленов листья и покатят по дорожкам. Горожане уберут до весны свои национальные костюмы горцев, закроют ларьки, где продаются кристаллы и фрукты, и всю зиму Сарн будет жить без туристов.
- Куда пригласили? - спросил Толливер, вернув меня к действительности.
- К Сибил Тиг.
Я рассказала ему, что накануне столкнулась с Сибил и Полом.
- Интересно, - сказал Толливер. - Прежде чем пойдем в ресторан, расскажу тебе, что я вчера узнал от Джанин. Пол Эдвардс был адвокатом Хелен, она пригласила его, когда оформляла развод с Джеем Хопкинсом. Он и раньше представлял интересы Джея и Хелен, когда они судились с Терри Вейлом.
- А что они могли инкриминировать мэру?
- Возможно, тогда он еще не был мэром. Он владеет местной компанией, торгующей мебелью и коврами. Джей Хопкинс сказал, что ковер, который продал им Терри, слишком легко покрывался пятнами и что Терри не выполнил условия гарантии.
- Гм. Не уверена, что все это значит.
И мне нужна чашка кофе, прежде чем я вообще начну соображать.
- Это означает, что Пол Эдвардс знает секреты обоих семейств, - сказал Толливер.
- Например?
- Например, кто на самом деле отец Тини.
- О-о.
- Возможно, он знает, зачем Тини и Делл оказались в тот день в лесу. Что заставило их туда поехать, на землю, не принадлежавшую их семьям? Почему их убили?
- А кто владелец земли?
- Не знаю.
- Может, сегодня и выясним?
- Справимся в местной администрации. Хотя зачем нам это нужно?
- Я предпочла бы чем-нибудь заняться, вместо того чтобы вернуться в мотель и решать кроссворды.
- Да, я тоже.
Мы составили план на сегодня.
Сразу после завтрака мы отправились в прачечную самообслуживания «Садси клин», владельцем которой - что нас не удивило - оказался Терри Вейл. Работала в прачечной морщинистая старуха с палкой, которая разменивала деньги на монеты, нужные для пользования стиральными машинами и сушилками, и продавала маленькие упаковки со стиральным порошком. Мы заметили, что по просьбе посетителей она также стирала и складывала белье. Дела в «Садси клин» шли бойко.
Крепкая старуха отлично обслуживала клиентов и хорошо выполняла свою работу, но была полна решимости вести себя как можно более нелюбезно.
Поначалу пушистые седые волосы и накрахмаленный передник ввели меня в заблуждение, и я подумала, что буду вежлива со старой каргой. Но когда я попросила разменять мне доллар, чтобы воспользоваться сушилкой, старуха так шумно втянула в себя воздух, словно я сделала непристойное предложение. Я была поражена и не могла сообразить, что же я такое натворила. Я растерянно протянула доллар, старуха взяла его и оглядела так, словно я была известной фальшивомонетчицей. Затем медленно отсчитала мелочь, поблескивая очками, то и дело взглядывая на меня, как будто боялась, что я выхвачу деньги из кассы и убегу.
- Она очаровательна, - доверительно сказала я Толливеру, засовывая монеты в щель автомата. - Тебе надо с ней познакомиться.
Толливер посмотрел на старуху и попытался сдержать улыбку.
- Я имею в виду, она просто обворожительна, когда сердито зыркает на тебя, - продолжала я, - Какой характер! Таких старых леди теперь редко сыщешь!
- Тсс! - прошипел брат, но было ясно: на самом деле он не хочет, чтобы я замолчала.
Не знаю, слышала меня женщина или нет, но выражение крайнего отвращения так и не покинуло ее лица. Было ли в ее неприязни что-то личное? Или она возненавидела нас просто потому, что мы были не из Сарна? Трудно сказать. Впрочем, какая разница.
Мы довольно быстро закончили стирать и складывать белье, поскольку с утра клиентов в прачечной было мало. Возможно, старая драконша разогнала всех посетителей.
Потом мы остановились в центре города. Администрация размещалась в старинном здании, где мы еще ни разу не бывали. Потолки в нем оказались в точности такими высокими, а окна - в точности такими огромными, какими я их воображала. Очевидно, здание построили еще до изобретения кондиционеров. Комната, в которую мы вошли, оказалась очень непропорциональной: расстояние от пола до потолка было гораздо больше, чем от одной стены до другой. Мне стало не по себе: я и представить себе не могла, как можно долго находиться в таком помещении.
Две работавшие в комнате женщины удивились незнакомым посетителям. Та, что постарше, очень полная, с крашеными каштановыми волосами, сразу поднялась из-за стола и подошла к деревянному барьеру. Мы попросили показать карту графства, и она молча указала на стену позади нас.
- Змея, - прошептала я Толливеру.
Мы развернулись и увидели огромную карту графства Коллетон. Брат кивнул, поняв, кого я имела в виду.
- Если бы она была змеей, она бы нас ужалила.
Я вгляделась в карту, ориентируясь на две главные дороги. Они проходили через Сарн, формируя шаткую букву X. Я все еще смотрела на них, когда Толливер указал на место, где мы вышли из машины, когда отправились на поиски тела Тини.
Ознакомившись с некоторыми перекрестными ссылками, мы определили, в чьем владении находится этот кусок земли, и служащая дала нам соответствующий журнал. Мы узнали, что этот участок, как и несколько других по обе стороны дороги, принадлежит Отделу мелиорации графства Коллетон. Это ни о чем нам не говорило, и Толливер спросил служащую, не знает ли она, кто на самом деле стоит за Отделом мелиорации графства Коллетон.
- А-а, - ответила она с улыбкой, - это Пол Эдвардс, Теренс Вейл и Дик Тиг. Они купили много земли, мечтали, что с годами мы станем еще одним Брэнсоном . Не думаю, что такое когда-нибудь случится.
- Все время всплывают одни и те же имена, - заметила я, когда мы с Толливером очутились в машине.
- Ничего удивительного. Маленький город с длинной историей, - логично рассудил брат. - Не уверен, что за этим что-то кроется. И куда теперь?
Без пятнадцати десять мы явились в издательство и выяснили, что все выпуски газеты «Горный Коллетон» (по меньшей мере за последние десять лет) внесены в компьютерную базу. Нам разрешили воспользоваться компьютерными архивами. Такой неожиданно гостеприимный прием оказала нам женщина примерно моего возраста, молодой репортер - она надеялась, что мы пригодимся ей для какой-нибудь статьи. Девушка была полненькой, темноволосой, в костюме горчичного цвета. Я не щеголиха и не интересуюсь новинками моды, но даже я видела, что журналистка выбрала самый неподходящий для себя цвет. Но, судя по золотой цепочке, золотому браслету и блестящей бронзовой помаде, она любила яркие вещи, поэтому горчичный цвет, возможно, был частью того же синдрома. Табличка на столе гласила, что журналистку зовут Дина Траут. Она предложила нам кофе и ходила мимо нас чаще, чем требовалось. Дина ловила каждое слово, которым мы обменивались с Толливером. Везло же нам сегодня на женщин-энтузиасток.
В целях самозащиты мы с Толливером садились за компьютер по очереди. Тот, кто не читал, вынужден был отвечать на вопросы невероятно любопытной мисс Траут. Те горожане Сарна, которые знали о моей необычной карьере, явно не поделились информацией с мисс Траут, за что я была бесконечно им благодарна.
Примерно через час я убедилась, что мы прочитали все статьи, связанные со смертью Делла Тига, исчезновением Тини Хопкинс и «трагическим несчастным случаем» с Салли Хопкинс-Бокслейтнер. Меня заинтересовали фотографии сестер Хопкинс. Странно было видеть их живыми. В гостиной Хелен висело так много фотографий, что я не успела их рассмотреть.
Сестры оказались не похожими друг на друга. Салли, жена Холлиса, была блондинкой с рыжеватыми волосами и веснушками, с приятным круглым лицом и широкими плечами. В ее глазах я не заметила тоски, ни малейшего предчувствия скорой смерти. Я рассмотрела ее свадебную фотографию (странно было видеть совсем еще молодого Холлиса, скармливающего невесте свадебный торт) и фотографию, сделанную в «Уол-Марте», где она работала менеджером отдела детских товаров.
Младшая сестра, Тини, была запечатлена на школьной фотографии - печальнейшее дополнение к некрологу. Для фотографии она немножко переусердствовала с макияжем и разделила волосы на две эффектные темные волны, ниспадающие по обе стороны лица. Она унаследовала материнские тонкие черты и хрупкое сложение, у нее был острый, совершенно прямой носик. По школьной фотографии трудно составить мнение о характере человека. Она, конечно же, улыбалась, но лишь губами. Я не увидела в ней искреннего счастья. Для меня она была «черным ящиком», поэтому я не удивилась, что она заинтриговала Делла Тига.
Делл Тиг оказался светловолосым, как и его мать. На одном снимке его сфотографировали в футбольной форме, и даже мое сердце сжалось при виде молодого человека, улыбающегося в камеру. Столько юности, гордости и силы! Интересно, понял ли он, что происходит, или тот выстрел оказался для него полной неожиданностью? Успел ли он побеспокоиться о судьбе своей девушки? Пока я стояла на его могиле, у меня появилось чувство, что он все понимал, к огромному моему сожалению.
С фотографии Делла я перевела взгляд на снимок Тини. И обратно. В них было нечто общее. Я проверила, когда именно были сделаны снимки - и тот и другой датировался ранней осенью. В ту пору Тини еще не могла думать, что беременна. Какой секрет они оба знали? Мне захотелось распечатать статьи и взять их с собой, а потом я удивилась, что меня так захватила история погибших подростков.
Я стала искать в компьютере статьи или фотографии, где фигурировала бы Мэри Нелл Тиг. Мэри Нелл была на многих снимках. В школе она была лидером группы поддержки (неудивительно!) и старостой класса, а еще ее выбирали королевой бала. Я даже отыскала фотографию Дика Тига, покойного мужа Сибил. Ничем не примечательный мужчина: упитанный, обычные каштановые волосы, светлая кожа, неправильный прикус, крупный нос, узкие плечи, неуверенная улыбка, - во всяком случае, таким он получился на газетном снимке. Умер он дома от неожиданного сердечного приступа.
Тем не менее жаль было скоропостижно скончавшегося человека, сделавшего для города так много. Во всяком случае, об этом поведал некролог. Дик Тиг был окружным судьей и членом клубов «Лайонс» и «Ротари» . Он был даже председателем местного филиала общества «Дом для человечества» .
Вспомнив о Сибил, я взглянула на часы.
- Нам пора, - пробормотала я Толливеру.
Брат улыбался Дине. Возможно, его ослепил блеск множества золотых поверхностей.
- Можно нам распечатать эти статьи? - спросила я жизнерадостно, стараясь быть очаровательной.
- Конечно. Двадцать пять центов за страницу, - сказала она.
Должно быть, я не слишком ее очаровала.
- Мы не против распечатки, только нам приходится платить за чернила в картридже.
Это я могла понять, поэтому старалась сохранять приятное выражение лица, пока принтер медленно выпускал заказанные мною страницы.
Дина Траут пригласила нас заходить в любое время, но я решила, что это вряд ли возможно. На ее пальце красовалось обручальное кольцо, поэтому Толливер наверняка не назначит ей встречу, даже если она даст знать, что согласна.
Увидев, что мы вот-вот ускользнем из ее хватки, Дина задала нам несколько вопросов, и мы ответили ей более или менее вежливо.
- Озарк дает женщин с сильным характером, - заметила я Толливеру.
Тот мрачновато кивнул.
Самой непримечательной женщиной, с которой я говорила в тот день, оказалась Сибил Тиг, а она умела причесываться и одеваться. На ней были красная юбка и белый свитер, и выглядела она очень хорошо. Интересно, она из тех матерей, кто сохраняет комнату своего погибшего ребенка в неприкосновенности, точно святыню, или из тех, кто все оттуда убирает? Я готова была поставить на второй вариант, но ошиблась.
Сказав, что мне нужно в туалет, после ланча я проскользнула в комнату Делла. Возможно, теперь здесь было аккуратнее и чище, чем при жизни подростка. Но одежда погибшего мальчика висела в шкафу, и, хотя о нем не осталось множества патетических напоминаний, как о Тини, на его компьютерном столе стояла в рамке фотография девушки. Мое мнение о Сибил изменилось в лучшую сторону оттого, что она оставила фотографию здесь.
Пришлось пойти на некоторые ухищрения, чтобы осмотреть дом. К счастью, Сибил была достаточно эгоистичной и поверила в мое восхищение. Как только я проявила интерес к дому, нам с Толливером устроили настоящую экскурсию. Я не обращала внимания на протесты Сибил:
- Дом сейчас не в лучшем виде… Пожалуйста, извините за беспорядок…
На самом деле все здесь было безупречно, вероятно, как и всегда. Даже комната Мэри Нелл оказалась на высоте: ни разбросанной одежды, ни неубранной постели. Ванна сверкала, на вешалке висели свежие полотенца. Если Мэри Нелл выйдет замуж за местного молодого человека, ему придется несладко.
У Сибил, разумеется, имелась домработница. Именно ей дом был обязан чистотой и порядком. Эту сухопарую пожилую женщину в вязаной кофте со спущенными петлями и в брюках с вытянутыми коленками Сибил нам не представила, но, когда мы прошли через кухню, домработница бросила на нас откровенно любопытный взгляд. Мимоходом я заметила через окна задний двор. Там какой-то мужчина подбирал и сжигал упавшие листья. Я не разглядела его лица, потому что он работал у ограды. Получается, Сибил владела особняком или чем-то вроде этого.
Интересно все же, что почувствовала Сибил, когда Делл стал встречаться с девушкой из низов местного общества. Увидев сейчас ее дом, я подумала, что все разговоры о Тини как о возможной невестке были блефом. Как далеко могла зайти Сибил, чтобы не дать Деллу попасть в ловушку, сделавшись отцом непрошеного ребенка? Какую бы роль ни сыграла Сибил в смерти Тини Хопкинс, она горячо любила своего сына.
Мэри Нелл пришла домой, когда мы сидели за обеденным столом, - ворвалась в комнату и с порога закричала:
- Мама, мама! Посмотри на мою юбку!
Увидев нас, она покраснела. Не знаю, расстроилась ли при виде Толливера или ужаснулась, столкнувшись со мной после того, что натворил ее обожатель, пытаясь выгнать меня из города. Возможно, и то и другое.
- Мэри Нелл, что ты делаешь дома? - явно удивилась Сибил.
- Глупая Хезер обрызгала мою юбку своим дурацким напитком, - сказала Мэри Нелл. Она выставила ногу и показала пятно на джинсовой юбке. - Я отпросилась на полчаса у миссис Маркхэм, чтобы пойти домой переодеться.
- Миссис Маркхэм - спонсор группы поддержки, - пояснила Сибил, словно нам это было интересно, и сказала Нелл: - Что ж, детка, ступай переоденься.
С тем же успехом она могла бы сказать «брысь» и хлопнуть в ладоши. Нелл с горящими щеками бросилась вон из комнаты. Через пять минут она вернулась в темно-синей рубашке с длинными рукавами и юбке цвета хаки. Я готова была поспорить, что прежний ее наряд валяется на полу.
- Я пошла, мама! - крикнула она и побежала в сторону кухни.
В кухне имелась дверь, ведущая в гараж. Через минуту по гравиевой дорожке заскрипели колеса «доджа».
- В школе она очень активна, - заметила Сибил.
- А в каком классе она учится? - из вежливости спросила я.
- О, она пробудет со мной еще один год, - ответила Сибил. - А после этого я буду бродить одна по этому большому пустому дому.
- Вы можете снова выйти замуж, - совершенно нейтральным тоном произнесла я.
Сибил, кажется, удивилась. Может, потому что я затронула тему, которая совершенно меня не касалась.
- Что ж, возможно, - ответила она сухо. - Я как-то не думала об этом.
Я ни на миг не поверила ей. По взгляду, который бросила на нее домработница (она как раз выносила грязные тарелки), та не поверила тоже. Нам подали салат, курицу с брокколи и рисом и охлажденный чай, но я съела лишь одно блюдо. Мне хотелось зайти в комнату Нелл, но неудобно было снова отпрашиваться в туалет. Это показалось бы подозрительным. И я никак не могла сказать Толливеру, что мне нужно; в любом случае брат не очень хорошо умел незаметно ускользать.
В столовой висел большой портрет, я решила, что на нем изображен покойный муж Сибил. Я сидела напротив и сорок пять минут рассматривала черты лица изображенного на портрете мужчины, отыскивая в нем сходство с Деллом и Мэри Нелл - их портреты висели слева и справа.
- Ваш муж? - спросила я, кивнув на картину.
Я подумала, что она написана с фотографии, и все равно картина получилась интересной. Глаза выглядели живыми, фигура напряженной, словно Тиг готов был в любой момент выпрыгнуть из рамы.
Сибил взглянула на портрет так, словно забыла, что он там висит.
- Муж был хорошим человеком, - тихо сказала она. - И конечно, просто обожал наших детей. У него была пневмония, антибиотики на него не действовали, поэтому его положили в больницу в Литгл-Роке. У Дика были небольшие проблемы с сердцем, но врачи говорили, что беспокоиться не о чем. Сердцем они собирались заняться после того, как вылечат пневмонию. Но однажды днем - муж уже шел на поправку - он сидел в кабинете с медицинскими документами за прошлый год. Дик был недоволен нашей страховой компанией, кажется, думал, что она должна была заплатить больше по счетам доктора, точно не помню. Тот год с медицинской точки зрения вообще выдался напряженным, думаю, иногда такое случается. Мэри Нелл удалили миндалины. Делл ехал пассажиром в автомобиле, попавшем в аварию. Водитель сломал ногу, а сын стукнулся головой, и ему наложили несколько швов. Крови было много, но, когда раны промыли, оказалось, что Делл пострадал не слишком сильно. А у меня повысился холестерин. Дик сидел в кабинете с этим ворохом бумаг и где-то после полудня просто… потерял сознание. Я пришла, чтобы пригласить его на ужин, и увидела, что он лежит головой на столе.
- Мне очень жаль, - сказала я.
Сибил пришлось многое пережить, и я должна была уважать это, какой бы холодной она мне ни казалась.
- Я никак не пойму, Сибил, почему вы не попросили Харпер приехать в Сарн раньше? - спросил мой брат, словно такой переход от одной темы к другой был вполне логичным.
Сибил моргнула и посмотрела на Толливера.
- Прошу прощения?
Ее красивое лицо ничего не выражало.
- Почему вы не обратились к ней сразу после исчезновения Тини?
- Я… Видите ли… Я была потрясена смертью сына и о Тини даже не вспоминала. Честно говоря, мне было не до нее.
Сибил сделала значительный вид, словно говоря: да, ей стыдно, но что теперь поделаешь?
- Да, конечно-конечно, - отозвалась я, только чтобы побудить ее продолжить.
- Но потом я услышала, что по городу ходят слухи - дескать, поделом этим богачам, и почему никто не ищет Тини. Похоже, люди решили, что Делл сотворил с ней что-то ужасное… За воскресным ланчем в кантри-клубе я разговорилась с Терри, и он рассказал, что слышал о вас. Пол решительно возражал, но я просто не могла оставить все как есть. Нужно было сделать хоть что-нибудь, прежде чем начать самой обшаривать лес. Вы знаете, они должны были сразу же привести ищеек. Но тогда никто не знал, что Тини ушла с Деллом. Делла нашли и решили, что он покончил жизнь самоубийством. Когда Хелен обнаружила, что Тини пропала, был уже поздний вечер, а ночью прошел сильный дождь. На следующий день поиски возобновили, но запахи пропали, и собаки не взяли след. Впрочем, все это я плохо помню. Мне тогда было не до Тини.
- Собак, разыскивающих трупы, у вас не было? - спросила я.
- Они чем-то отличаются от ищеек, да? Нет, таких не было. Поразмыслив, Хелен сказала: она уверена, что Тини куда-то сбежала и скоро явится живая и здоровая, а привлечь собак для поисков трупа означало бы признать, что девочка мертва. Хелен наверняка отказалась бы от такого, она всем говорила - так поступать не следует. - Сибил покачала головой. - Терри к тому же считал, что эта история испортит репутацию города, но к дьяволу! Когда пропадают молодые люди, их надо искать. Если бы Джей был здесь… Кстати, он хочет, чтобы вы к нему приехали. Он звонил мне сегодня утром, хотел узнать о вас побольше. В конце концов, Джей и Хелен были не в таких уж плохих отношениях. Хелен пошло на пользу то, что она бросила пить, но, пока она жила с Джеем, характер у нее был тверже. После того как они расстались, она вечно слушала то одного, то другого и никак не могла ни на что решиться.
У меня сложилось другое впечатление о Хелен Хопкинс. Казалось, Сибил и Хелен просто не общались друг с другом.
Словно услышав мой внутренний монолог, Сибил сказала:
- Она ни разу не захотела сесть со мной рядом и поговорить, чтобы мы могли решить, что делать. Я посылала ей записки, она не отвечала, - покачала головой Сибил. - А сейчас уже слишком поздно, - произнесла она драматически.
Теперь, когда она говорила не о трагедии, случившейся с ее сыном, она могла лицемерить.
- Бедная Хелен. По крайней мере, ей не пришлось хоронить свою дочь. Харви найдет того, кто это сделал. Сукин сын попробует продать то, что украл у Хелен, либо напьется в баре и проболтается приятелю. Харви говорит, обычно так и бывает.
«Сибил Тиг никогда не узнает, как обычно бывает», - подумала я. В некоторых случаях она была так далека от правды, что не узнала бы ее, даже если бы правда внезапно укусила ее за задницу.