Никто не хотел с нами говорить, да в разговорах больше и не было необходимости.

Мэра Терри Вейла, похоже, при одном только взгляде на меня бросало в озноб. С этим делом он был связан меньше других, я вообще не понимала, зачем ему постоянно присутствовать при наших встречах, но остальные явно были обеспокоены его душевным равновесием, поэтому мы с Толливером ушли.

После серии телефонных звонков выяснилось, что дантиста Тини, доктора Керри, в городе не будет еще четыре дня. Тело можно было опознать только в Литтл-Роке. Шериф Брэнском позвонил в криминалистическую лабораторию штата, и ему пообещали заняться опознанием, как только получат тело. У Брэнскома имелась копия карточки Тини из зубного кабинета, которую послали вместе с трупом.

Значит, нам придется застрять в Сарне по меньшей мере на двадцать четыре часа. Нам и раньше доводилось проводить много времени в ожидании, но это было не так-то просто.

- В мотеле есть канал НВО , - сказал Толливер. - Может, покажут кино, которого мы еще не видели.

Однако, просмотрев программку, мы поняли, что видели все, представляющее хоть какой-то интерес. Толливер отправился на поиски официантки, которой успел приглянуться. Он мне об этом не доложил, я догадалась сама.

Я никак не могла настроиться на чтение, а в кровать ложиться не хотелось, потому что я уже согрелась. Наконец я решила заняться маникюром и педикюром, просто чтобы скоротать время. Вынула маникюрный набор и принялась красить ногти на ногах в темно-красный цвет. И тут в дверь постучали.

- Можно войти? - спросил Холлис Бокслейтнер.

Я глянула ему за спину: хотела узнать, не приехал ли он на патрульной машине. Нет. Хотя Холлис по-прежнему был в форме, он прикатил на собственном автомобиле - ярко-синем «форде»-пикапе.

- Войдите, - сказала я.

Я оставила дверь открытой. Погода была хорошая, и полицейский не возражал.

Холлис Бокслейтнер уселся на стул, я тоже села и предложила ему «фрески» , достав из холодильника запотевшую банку. Он ее откупорил и сделал глоток. Я поставила ногу на край стола и продолжала заниматься педикюром.

- Предлагаю пойти в ресторан и заказать там жареную курицу, - сказал он.

- Спасибо, нет.

Был второй час дня, и хотя пора было перекусить, есть мне не хотелось.

- Боитесь калорийной пищи? Вам не мешало бы поправиться.

- Дело не в калориях.

Я осторожно провела кисточкой от основания до кончика ногтя.

- Ваш брат уже там. Беседует с Джанин.

Я пожала плечами.

- А как насчет «Соника»?

Я быстро взглянула на него: лицо у него было не слишком заинтересованное.

- Чего вы хотите? - спросила я.

Мне не нравится, когда мной манипулируют.

Бокслейтнер отставил банку.

- Хочу поговорить с вами о Монтин Хопкинс. О свояченице. О девушке, которую вы нашли сегодня.

Ничего не желаю о ней знать.

Так будет лучше. Я и без того знала предостаточно: прочувствовала на себе последние моменты ее жизни на земле. Куда уж больше!

- Гарантирую, - прибавила я, поскольку была задета моя профессиональная честь, - что тело, которое мы обнаружили, принадлежит Монтин Хопкинс.

Он посмотрел на свои большие руки с золотистыми волосками на тыльной стороне ладоней.

- Я боялся, что вы это скажете. - Холлис помолчал. - Пойдемте, выпьем по коктейлю. Меня вырвало, и желудок требует, чтобы его чем-нибудь наполнили. Да и ваш наверняка готов к приему пищи.

Я посмотрела на Холлиса долгим взглядом, пытаясь понять его намерения. Однако проникнуть в его мысли мне не удалось. Как-никак он был живым. С мертвецами легче.

В конце концов я кивнула.

Ногти еще не просохли, поэтому, несмотря на осень, я села в машину босиком. Похоже, его это позабавило. Холлис Бокслейтнер был крепким мужчиной с крючковатым носом, широким лицом и белоснежными блестящими зубами. Впрочем, в данный момент ему было не до улыбок. Светлые волосы Холлиса были гладкими, как стекло.

- Вы всегда жили в Сарне? - спросила я, когда мы подъехали к «Сонику».

Он нажал на кнопку и заказал два шоколадных коктейля.

- Десять лет, - ответил он. - Переехал сюда за два года до окончания школы, да так и остался. Поступил в колледж. Часть обучения оплачивали местные власти. Учился и работал, живя дома, но после первого курса переселился в общежитие.

- Должно быть, женились, раз Тини была вам свояченицей?

- Да.

Я кивнула.

- Дети?

- Нет.

Должно быть, Бокслейтнер предполагал, что женитьба долго не продлится.

- Моя жена была старшей сестрой Монтин, - сказал Холлис. - Она умерла.

Вот это да! Я вздохнула. Пока Холлис расплачивался за коктейли, я подумала, что мне все-таки придется навести справки о Тини Хопкинс, хочу я того или нет.

- Впервые я увидел Монтин, когда ей было тринадцать. Подобрал ее на перекрестке во время дежурства. Сразу было видно, что она несовершеннолетняя и на дороге ей делать нечего. Она стала приставать ко мне прямо в машине. Совершенно отбилась от рук. Я отвез Монтин домой, к матери, тогда и познакомился с Салли. - Холлис немного помолчал, припоминая. - Салли понравилась мне с первого взгляда. Она была хорошей девушкой и очень милой. Не то что Тини. Ту иначе как оторвой трудно было назвать.

- Должно быть, Тигам не нравилось, что их сын встречается с ней?

- Еще бы! Тини уродилась в мамашу. В то время Хелен сильно пила и приводила домой кого ни попадя. Но потом взялась за ум и бросила пить. А когда мать перебесилась, Тини последовала ее примеру.

Сибил рассказывала об этом совсем не так, и я решила проверить факты.

- Каким образом вы получаете заказы? - спросил Бокслейгнер.

Я присосалась к соломинке, удивившись резкой смене темы разговора. Коктейль оказался хорошим, хотя в такую погоду не следовало пить холодные напитки. А ведь я была в придачу босиком и невольно задрожала.

- С помощью сарафанного радио. Так меня наняли здесь: Терри Вейл услышал обо мне на конференции мэров. Люди общаются и лично, и с помощью электронной почты. Да и в профессиональных журналах выходят статьи.

Бокслейтнер кивнул.

- Должно быть, вы не можете позволить себе рекламу.

- Иногда позволяем. Трудно найти нужные формулировки.

- Понимаю, - нехотя улыбнулся он, а потом настойчиво вернулся к прежней теме: - Вы просто… чувствуете их?

- Вижу последние моменты, - кивнула я. - Словно маленький видеоклип. Может, включите обогреватель?

- Да, сейчас поедем.

Через минуту мы покинули «Соник».

- В здешней полиции работает много народу?

Я пыталась быть вежливой, но ощущала подводное течение, причем вода двигалась все быстрее и быстрее.

- Постоянных сотрудников, кроме меня? Шериф и два его помощника.

- Маловато.

- Только не в это время года. Осенью сюда приезжают лишь туристы, которым нравится смотреть, как листья меняют цвет. Они довольно мирный народ. - Холлис Бокслейтнер покачал головой, дивясь на тех, кто выкраивает свободное время, чтобы посмотреть на пригоршню листьев. - А летом, в разгар туристического сезона, мы нанимаем еще шесть человек на неполный рабочий день - следить за дорожным движением и тому подобным.

Зарабатывал Холлис Бокслейтнер, должно быть, мало. Он был молодым, похоже, способным и умным. Почему же он застрял в Сарне? Ну да это не мое дело. И все же мне было любопытно.

- От родителей мне здесь остался в наследство дом, - сказал он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. - Лесовоз сплющил их автомобиль в лепешку.

Я сказала, что мне жаль, и он кивнул в ответ. Холлис не хотел вдаваться в подробности гибели родителей, и это было хорошо.

- Мне нравятся охота и рыбалка, и люди здесь хорошие. Летом помогаю шурину. Он занимается рафтингом, сдает туристам надувные лодки. Три летних месяца работаю почти круглые сутки, но это помогает пополнять банковский счет. А что делает ваш брат, когда не помогает вам?

- Он всегда со мной.

Холлис посмотрел на меня так, как будто вежливо скрывал усмешку.

- И больше ничем не занимается?

- Этого достаточно.

Мысль о том, что мне придется справляться в одиночку, заставила меня задрожать.

- И сколько вам платят за услуги? - поинтересовался Холлис, глядя на дорогу.

Надеясь, что в вопросе нет скрытого подтекста, я промолчала.

Прошло некоторое время, прежде чем Холлис ощутил неловкость - другие люди почувствовали бы ее раньше.

- Я хочу вас нанять, - пояснил он.

Этого я не ожидала.

- Пять тысяч долларов, - сказала я. - Деньги я получаю после опознания останков.

- А если местонахождение тела известно? Вы можете назвать причину смерти?

- Да. В таком случае, разумеется, я беру меньше.

Иногда семья хочет услышать независимое суждение о причине смерти.

- Вы когда-нибудь ошибаетесь?

- В моей практике такого не было.

Я смотрела на проносившийся за окном город.

- В том случае, если нахожу тело. А это не всегда получается. Иногда у меня недостаточно информации, и я не знаю, где искать. К примеру, та девочка, Моргенштерн.

Я ссылалась на случай, о котором в прошлом году писали все газеты. Табиту Моргенштерн увезли из сада пригородного дома в Нэшвилле. С тех пор ее никто не видел.

- Недостаточно знать место, на котором человека видели в последний раз. Тело могли выбросить где угодно - в Теннеси, в Миссисипи или в Кентукки. Было слишком мало информации, и мне пришлось сказать ее родителям, что я не смогу ее найти.

Хотя кладбище еще не показалось, я знала, что мы к нему приближаемся. Чувствовала это кожей.

- Кладбище здесь давно? - спросила я. - Судя по всему, недавно.

Бокслейтнер так резко свернул на обочину, что я чуть не выронила свой коктейль. Холлис уставился на меня с покрасневшим лицом - я его напугала.

- Как, к дьяволу… Вы что, с братом уже проезжали здесь раньше?

- Нет.

Сейчас мы находились далеко от улиц, излюбленных туристами, почти в пригороде.

- Вы разве забыли, чем я занимаюсь?

- Это новое кладбище. - Голос Холлиса дрогнул. - А старое…

Я покрутила головой, прикидывая.

- Старое - на юго-западе. Примерно в четырех милях отсюда.

- Господи, у меня от вас мурашки по коже.

Я пожала плечами. У меня мурашек не было.

- Я могу дать вам три тысячи. Вы сделаете для меня кое-что?

- Да. Поскольку кредитной карты у нас нет, попрошу деньги вперед.

- Да вы деловая.

Я не почувствовала восхищения в его голосе.

- Вообще-то нет. Поэтому всеми финансовыми вопросами занимается Толливер.

Мой коктейль напоследок громко чмокнул.

Холлис развернулся, поехал в город и остановился у банка. Девушка в кассе постаралась не выказать своего удивления, когда он подал ей заполненный бланк. Ей едва удалось сдержаться и не посмотреть на меня.

Мне хотелось сказать Холлису, что, выполняй я какую-нибудь другую работу, его бы это так не раздражало. Если бы я убирала в домах, он бы не попросил сделать у него уборку бесплатно. Я уже было открыла рот, чтобы высказать все это, но передумала и не стала оправдываться.

Он сунул мне в руку деньги в банковском конверте. Я молча положила их в карман куртки. Мы поехали назад, к кладбищу, и припарковались на гравиевой дорожке. Холлис выключил двигатель.

- Пошли, - сказал он. - Могила там.

Распогодилось. Ветер нес по пожухлой траве листья большого платана.

- Бальзамирование снижает эффект, - предупредила я.

Глаза его вспыхнули. Холлис подумал, что раньше я каким-то образом сфальсифицировала свои достижения, а сейчас он меня разоблачил. Разоблачил и получит обратно свои деньги. В этом человеке скрывались огромные амбиции.

Я осторожно остановилась возле ближайшей могилы; мои босые ноги мерзли. Поскольку на кладбище было полно покойников, мне было трудно получить четкий импульс. От трупов исходили разные запахи, к тому же на них влияло бальзамирование, и требовалось подойти к могиле как можно ближе.

- Белый человек среднего возраста, умер… от обширного тромбоза венечных артерий, - сказала я, закрыв глаза. - Зовут Мэтью или как-то в этом роде.

Наступило молчание. Холлис читал надпись на надгробном камне.

- Да, - наконец прорычал он.

С усилием выдохнул и сказал:

- Пошли. Не открывайте глаз.

Он взял мою ладонь в свою большую руку и осторожно подвел меня к другой могиле. Я дала волю своему чутью - оно еще никогда меня не подводило.

- Очень старый мужчина.

Я покачала головой.

- Думаю, просто пришел его срок.

Холлис повел меня к другой могиле, подальше

- Женщина, шестидесяти с чем-то лет, автокатастрофа. Фамилия Тернер, Тернидж? По-моему, алкоголичка.

Мы повернули обратно, и по тому, как напрягся Холлис, я почувствовала: он ведет меня к могиле, ради которой мы сюда явились. Он остановился, и я встала возле могилы на колени.

Смерть была насильственной - это я поняла сразу. Глубоко вздохнула и обратилась к своему чутью. Я смутно догадывалась, что, поскольку Холлиса так интересует эта покойница, его отношение поможет мне до нее добраться.

Я услышала шум воды, льющейся в ванну. В доме было жарко, ветерок влетал в высокое открытое окно. И вдруг…

- Пустите! - сказала она.

Но мне казалось, что она - это я, и я тоже произнесла это слово. А потом ее (моя) голова оказалась под водой, и мы смотрели на полосатый потолок, и не могли дышать, и утонули.

- Кто-то взял ее за лодыжки, - сказала я - и тут же вернулась в свое тело.

Я была жива.

- Кто-то держал ее под водой.

Спустя долгое время я открыла глаза и посмотрела на могильный камень. На нем была надпись: «Салли Бокслейтнер. Любимая жена Холлиса».

- Коронер сказал, что не может установить причину. Я посылал ее на вскрытие, - проговорил помощник шерифа. - Результаты оказались неясными. Она могла потерять сознание и уйти под воду. Могла уснуть в ванне. Я никак не мог понять, почему она не выбралась. Но не было никаких свидетельств.

Я молча наблюдала за ним. В горе люди могут быть непредсказуемыми.

- Вагусный шок, - пробормотала я. - А может, это называется вагусным торможением. От неожиданности люди не могут сопротивляться.

- Вы уже видели такое раньше?

В его глазах стояли слезы, злые слезы.

- Я всякое повидала.

- Ее кто-то убил?

- Да.

- И вы не видите кто?

- Нет, убийц я не вижу. Когда нахожу тело, вижу только, как все произошло. И знаю, что это не вы. Если б вы были убийцей и находились рядом с жертвой, я смогла бы это определить.

Этого я говорить не намеревалась. Обычно переговоры вел Толливер. Я начинала по нему скучать. Ну не смешно ли?

- Отвезите меня в мотель, пожалуйста.

Холлис задумчиво кивнул.

Мы пошли мимо могильных камней. Солнце все еще светило, но день клонился к вечеру. По бурой лужайке с шорохом разлетались сухие листья. Я дрожала: ногам было зябко на невысокой холодной траве. По пути мы остановилась у самого большого памятника. На этом участке находилось по меньшей мере восемь могил с фамилией Тиг.

Я осторожно ступила на ту, где на могильной плите было выведено имя Делл. Да, он здесь. Не слишком глубоко зарыт в каменистую почву. Постояв секунду, я подумала, что встреча с забальзамированным телом, к счастью, не слишком драматична по сравнению со встречей с трупом, не прошедшим такую обработку. Снова воспользовавшись своим чутьем, я «погрузилась» в могилу.

«Ха- ха, вот вам и самоубийство!» -такова была моя первая мысль. Почему Сибил не попросила меня сразу прийти на могилу, а послала в лес разыскивать Тини? Разумеется, этот мальчик в себя не стрелял. Делл Тиг был убит, так же как и его бешеная подружка.

Я открыла глаза. Холлис Бокслейтнер обернулся, чтобы узнать, что меня задержало. Я посмотрела в напряженное лицо помощника шерифа и сказала:

- Это не самоубийство.

Последовала долгая пауза. Я подняла глаза и увидела, что с запада быстро бегут черные тучи. Конец хорошей погоде. Холлис тоже это увидел. Блестящая полоса распорола далекие тучи.

- Пошли, - сказал Холлис. - Вы приносите несчастье. - И он покачал головой.

Мы сели в машину.

На обратном пути никто из нас не проронил ни слова. Пока он смотрел на дорогу, я вынула из кармана деньги и положила их между нами на сиденье, у мотеля выскочила из машины, хлопнула дверцей и одним движением отперла дверь. Холлис молча уехал. Вероятно, ему было о чем подумать.

Я приложила ухо к стене и услышала шум. Толливер в своем номере - должно быть, включил телевизор. Я подождала еще минуту… И хорошо, что не вошла. Через секунду я поняла: Толливер не один. Наверняка с ним Джанин, официантка. Толливер пользовался большим успехом у женщин, зато меня мужчины не слишком замечали, и иногда меня это злило. Думаю, дело было не во внешности, а в состоянии души.

Я вздохнула, мне захотелось то ли показать язык, то ли пнуть стену, то ли сделать еще что-нибудь столь же ребяческое.

Сегодня на несколько мгновений мне почудилось, что я заинтересовала Холлиса Бокслейтнера как женщина, но нет: я понадобилась ему лишь в качестве профессионала.

Надвигалась гроза.

Я взяла роман и попыталась читать. За окном потемнело, через десять минут пришлось включить лампу. Громыхнуло.

Я заставила себя прочитать две страницы; мне очень хотелось отвлечься, а самый лучший способ - с головой уйти в книгу.

На заднем сиденье нашего автомобиля стоит ящик со старыми книжками в бумажных переплетах. Прочитав книгу, мы оставляем ее в номере для следующего постояльца. Если книга в очень хорошем состоянии, мы сдаем ее в магазин. Во всех городах, где нам приходится бывать, мы обязательно заходим в лавку букиниста и пополняем наши запасы. Я прочитала уйму литературы, о которой раньше понятия не имела. И то, что книги эти уже давно не бестселлеры, меня не волнует.

Толливер не такой всеядный, как я. Любовные романы его не интересуют (он считает, что они слишком предсказуемы), зато он охотно читает все остальное. Вестерны, мистику, научную фантастику и даже нон-фикшн, не гнушаясь ничем.

В данный момент я читала потрепанную книгу Ричарда Престона «Горячая зона». Она оказалась одной из самых страшных, которые я когда-либо читала. Сейчас, чтобы не думать о громе за окном, я предпочитала бояться распространения вируса Эбола, о котором писал Престон.

Прежде чем вновь отправиться с Престоном в африканскую пещеру, я взглянула на часы и подумала, что официантка покинет комнату Толливера примерно через час. Может, к тому времени, как сюда докатится гроза, Толливер уже будет один.

Положив открытую книгу на стол, я включила беспроводной фен и стала причесывать волосы. Время от времени я поглядывала в зеркало: несмотря на бледное и усталое лицо, выглядела я вроде бы неплохо.

Внешне мы с братом совсем не похожи, если не считать черных волос и карих глаз. Толливер кажется человеком жестким, скрытным, недружелюбным, рябые щеки и широкие костистые плечи придают ему очень мужественный вид.

Однако боятся люди именно меня.

Снова громыхнуло, теперь гораздо ближе. Вирус Эбола, как я ни старалась, больше не мог привлечь моего внимания.

Должно быть, шериф уже забрал из леса тело Тини Хопкинс и сейчас направляется с ним в Литтл-Рок. Я могла держать пари: он радуется, что успел до дождя. Ему не понадобилось на это много времени, поскольку место преступления уже известно.

Наверняка даже самые ленивые полицейские принимали участие в поисках. Я гадала, нашли ли они что-нибудь и входил ли в поисковую группу Холлис. Надо было расспросить его, когда мы ехали в машине. Может, он и сейчас там, в лесу.

Но какое, собственно, мне до этого дело? Я уеду, прежде чем начнется расследование.

Я нервно постучала пальцами по столу и почувствовала, как задрожали ноги. Выключила лампу и погасила свет в ванной.

Я должна с этим справиться. На этот раз не поддамся.

За ударом грома последовала яркая вспышка молнии. Я подпрыгнула. Фен у меня был беспроводной, и все равно я его отключила, вынула из розетки телевизионный провод и уселась на кровать, на блестящее зеленое скользкое покрывало. Снова гром, а за ним - молния. Я задрожала, скрестила руки на животе. За окном зашумел ливень, забарабанил по крыше нашего автомобиля, бешено обрушился на дорогу. Еще одна молния. Я невольно тихонько вскрикнула.

Дверь в смежную комнату отворилась, вошел Толливер с полотенцем, обернутым вокруг талии. Его волосы еще не высохли после душа. Я заметила движение в его комнате и увидела официантку, натягивавшую одежду. Лицо ее было сердитым.

Толливер уселся на кровать рядом со мной, молча обнял меня за плечи. Я тоже молчала. Только тряслась с каждым проблеском молнии.