На следующее утро, не успела я допить кофе, зазвонил телефон. Надо сказать, завтракала я непривычно поздно, потому что плохо спала и утром позволила себе подольше поваляться в постели. Мне снилось, что под кроватью у меня лежит череп, а рядом, на стуле, сидит Джек Бернс и с осуждением смотрит на мою ночную рубашку. С замиранием сердца я ждала, когда он заглянет под кровать и обнаружит страшную улику, которая выдаст меня с головой. Проснулась я как раз в тот момент, когда Джек Бернс поднялся со стула и наклонился.

После такой тревожной ночи я, разумеется, чувствовала себя вялой и разбитой. Тем не менее я сварила себе кофе, поджарила тост, достала из-под парадной двери свежий номер «Сентинел» и, как обычно, уселась за кухонный стол. Когда зазвонил телефон, я уже успела пробежать глазами статью на первой полосе — «Сивелл бросает вызов Андервуду» — и принялась за свои любимые комиксы.

Не сомневаясь в том, что сейчас мне предстоит услышать скверную новость, я подняла трубку. Услышав приятный голос миссис Дэй, матери Амины, я вздохнула с облегчением. Редкий случай, когда мои дурные предчувствия не оправдались.

— Доброе утро, Аврора! Это миссис Дэй.

— Доброе утро, миссис Дэй! Как поживаете?

В разговорах с представителями старшего поколения я, как правило, придерживаюсь официального обращения. Что касается Амины, она запросто называет мою маму Аида.

— Все хорошо, спасибо, деточка. Послушай, вчера вечером мне звонила Амина. Они решили перенести день свадьбы. Устроить ее пораньше. Не понимаю, почему им обоим так не терпится.

Пожалуй, моя тревога была не так уж безосновательна. Подобная спешка не к добру. Но разумеется, делиться своими соображениями с матерью Амины было совершенно ни к чему.

— Им решать, миссис Дэй. Они оба достаточно взрослые, чтобы понимать, что делают, — изрекла я бодрым тоном.

— Надеюсь, — вздохнула моя собеседница. — Не хотелось бы, чтобы и это замужество Амины кончилось разводом.

— На этот раз все будет просто замечательно, — заявила я с уверенностью, которой вовсе не ощущала. — Не сомневаюсь, они будут жить долго и счастливо.

— Мы молимся, чтобы так оно и было, — отозвалась миссис Дэй. — Скажу честно, папа Амины очень переживает. Мы ведь до сих пор не познакомились с женихом.

— Не сомневаюсь, он вам понравится, — заверила я.

Амина выходит замуж исключительно за приятных и обаятельных молодых людей. Правда, после первых недель совместной жизни их обаяние начинает заметно тускнеть. Как там зовут ее нынешнего избранника? Хью Прайс, если не ошибаюсь.

— Она рассказывала мне о Хью так много хорошего, — сообщила я.

Да, если верить Амине, Хью — это воплощение всех мыслимых достоинств. Он в меру хорош собой, в меру богат, в меру сексуально активен. Надеюсь, про него нельзя сказать, что он в меру скучен. Надеюсь также, что Амина действительно его любит. Насчет того, любит ли он Амину, я не слишком волновалась. Мне кажется, нет такого мужчины, которого моя подруга не способна влюбить в себя.

— Они оба уже имеют опыт семейной жизни, а значит, знают, чего ждут, — рассудительно заметила миссис Дэй. — Да, Аврора, нам ведь надо встретиться. Если свадьбу передвинули, значит, надо поспешить с приготовлениями. Пора подумать о твоем наряде подружки невесты.

— Я единственная подружка? — спросила я с надеждой в голосе.

Обычай наряжать подружек невесты в одинаковые платья не вызывает у меня восторга. Полдюжины одинаково одетых девушек производят угнетающее впечатление. К тому же среди них обязательно найдется парочка длинноногих стройных красоток, на которых платье будет смотреться намного выигрышнее, чем на мне.

— Конечно, ты единственная, — к моему облегчению, ответила миссис Дэй. — Амина хочет, чтобы твое платье соответствовало ее наряду. Она будет в светло-зеленом.

Значит, не в белом. Странное решение. Судя по тому, что Амина заранее разослала приглашения, она решила устроить свадьбу с размахом. Это вполне понятно, ведь ее первое бракосочетание было более чем скромным. Но грандиозная свадьба требует белоснежного подвенечного наряда. Если Амина решила остановить выбор на зеленом, значит, она намерена обойтись без особой помпы. Отрадная весть.

— Сегодня я не работаю, значит, могу подъехать в ваш магазин в самом скором времени, — послушно сказала я.

— Отлично. Жду тебя с нетерпением.

Если мама твоей подруги владеет бутиком модной одежды, это весьма удобно. Я не сомневалась, что миссис Дэй сумеет подобрать платье, которое подчеркнет мои скромные достоинства. Хотя на фоне Амины я всегда буду выглядеть достаточно бледно.

Я поднялась в спальню, чтобы одеться, но вдруг, подчинившись внезапному импульсу, заглянула в комнату для гостей. Единственным гостем, который иногда спит в этой комнате, является мой сводный братишка Филипп. Прежде родители иногда подкидывали мне его на уик-энды, но сейчас они перебрались в Калифорнию. После того, что случилось в Лоренсетоне в прошлом году, им хотелось увезти сына как можно дальше от нашего города. Они надеялись, что в новой обстановке мальчик быстрее забудет кошмар, участником которого он оказался, когда гостил у меня.

Воспоминания о том, что пережили мы с Филиппом, заставили меня содрогнуться. Подавив привычное чувство вины, я подошла к шкафу и распахнула дверцы. В этом шкафу я храню вещи, которые ношу чрезвычайно редко, — теплые зимние пальто, немногочисленные вечерние платья… а также платья, в которых я исполняла роль подружки невесты. Таковых насчитывалось четыре штуки. Облако жутких рюшечек цвета лаванды напоминало о свадебном дне Салли Саксби. В платье из шифона с цветочным рисунком я выдавала замуж Линду Эрхардт, в красном бархатном туалете с отделкой из искусственного меха блистала среди гостей подруги по колледжу Эмми Бартон. Самое приличное платье, перламутрово-розовое, облегающее, я справила к свадьбе Фэнни Варгас, на которой была минувшей весной. Что касается всех прочих, не представляю, как я решилась их надеть. В облаке лавандовых рюшей я наверняка выглядела старшей сестрой куклы Барби, шифон в цветочек хорош только для блондинок, а сочетание красного бархата и белого искусственного меха моментально наводит на мысль о наряде Санта-Клауса. А вот розовое платье оказалось настолько удачным, что я укоротила его до колен и потом несколько раз надевала на вечеринки.

Будучи подружкой невесты на первой свадьбе Амины, я обошлась джинсами.

Что ж, по крайней мере, после мне не пришлось ломать голову над тем, какое применение найти наряду.

Воспоминания о чужих свадьбах и о смертельной опасности, которой по моей вине подвергся Филипп, привели меня в полное уныние. Надо срочно чем-то заняться и отвлечь себя от грустных размышлений, решила я.

Итак, что мне нужно сделать прежде, чем отправляться в бутик «Великий день»?

Конечно же, проведать Маделин и ее котят. Потом заехать в мамин офис: автоответчик уже давно передал мне сообщение, в котором она просила меня сделать это, а я так и не удосужилась выполнить ее просьбу. Может, стоит проверить, как там череп, мелькнуло у меня в голове. Но я тут же отмела это намерение. Можно не сомневаться, череп никуда не исчез.

— Не будь дурой, — приказала я собственному отражению в зеркале и принялась заплетать волосы в косу.

Ограничившись минимумом косметики, я натянула джинсы и майку. Поражать маминых сотрудников безупречной элегантностью не входило в мои планы. Они и так уверены, что в один прекрасный день я стану маминой заместительницей, вынудив кое-кого отказаться от своих карьерных амбиций. Признаюсь, я считаю, что показывать людям дома, где они будут жить, — чрезвычайно приятное времяпрепровождение. Теперь, когда у меня отпала — или почти отпала — необходимость зарабатывать себе на жизнь, мне стоит подыскать какое-нибудь увлекательное занятие. Не исключено, что я попробую свои силы в сфере недвижимости.

Но разумеется, о том, чтобы работать под маминым началом, не может быть и речи. Подумать только, а ведь мама еще не знает, что я превратилась в богатую наследницу! В течение нескольких блаженных секунд я представляла, какой фурор произведет это известие. С сожалением вернувшись к реальности, я скрепила косу мягкой резинкой. Нет, работать под маминым началом могут только любители острых ощущений, а я не из их числа.

Интересно, буду ли я скучать по библиотеке, задалась я вопросом, проверяя содержимое собственной сумочки. И с удивлением поняла, что нет. Бесспорно, мне по душе находиться среди множества книг. Что касается моих коллег и служебных обязанностей, я прекрасно без них обойдусь.

По пути в магазин я представляла, как сообщу начальству о своем уходе. Благодаря этому приятному занятию настроение у меня существенно поднялось.

Отец Амины — бухгалтер и, естественно, всеми расчетами, связанными с бизнесом жены, ведает именно он. Когда колокольчик, висевший над входом в бутик, возвестил о моем приходе, первым, кто меня встретил, был именно он. Миссис Дэй, которая отглаживала только что поступившее платье, отставила паровой утюг и поспешила мне навстречу.

Этой эффектной белокурой женщине нет еще и пятидесяти, так как Амину она родила в ранней юности. У Амины есть младший брат, который еще ходит в школу. Миссис Дэй очень набожна и придерживается строгих моральных правил. Когда мои родители развелись, я, тогда девочка-подросток, очень опасалась, что она запретит дочери со мной дружить. Но к счастью, выяснилось, что у миссис Дэй не только доброе сердце, но и достаточно широкие взгляды. Мои опасения оказались совершенно безосновательными.

— Привет, детка! — воскликнула она, с неподдельной радостью сжимая меня в объятиях. — Надеюсь, на этот раз Амина не совершит ошибки, — произнесла она доверительным шепотом, так, чтобы не услышал муж.

— Все будет замечательно, — заверила я, стараясь ничем не выдать обуревавших меня сомнений. — Судя по рассказам Амины, ее жених — прекрасный человек.

— О, меня тревожит вовсе не он, — к моему немалому удивлению, призналась миссис Дэй. — Меня тревожит Амина.

— Мы надеемся, что она готова наконец остепениться, — пророкотал мистер Дэй.

У него на редкость звучный бас. Вот уже двадцать лет, как он поет в церковном хоре, и это занятие относится к числу его самых любимых.

— Думаю, так оно и есть, — кивнула я.

В течение нескольких долгих секунд мы трое молча переглядывались, словно пытаясь убедить друг друга в будущем семейном счастье Амины, которое всем нам представлялось весьма проблематичным.

— Ну, может быть, приступим к выбору наряда? — нарушила я молчание.

Миссис Дэй улыбнулась и тряхнула головой.

— И какое на тебя смотрит? — спросила она, подводя меня к кронштейну с вечерними платьями. — Амина будет в светло-зеленом, расшитом белым бисером. Могу тебе его показать. Она выбрала это платье, когда приезжала сюда на свадьбу твоей мамы. Тогда она только и говорила, что о собственной свадьбе. Ума не приложу, зачем им понадобилось переносить день.

Свадебное платье оказалось великолепным. Я попыталась представить Амину в этом наряде. Видение было столь ослепительным, что я зажмурила глаза. Живое воплощение американской мечты.

— Надеюсь, подружка невесты не испортит картину, — не слишком уверенно заметила я.

— Посмотрим, детка, что у нас есть твоего размера. С подобным оттенком зеленого неплохо сочетаются многие цвета. Но даже если мы выберем что-нибудь в совершенно другой цветовой гамме, букет с зеленым бантом исправит дело…

Вскоре мы позабыли обо всем, целиком погрузившись в разговор о фасонах, букетах, украшениях и лентах.

Я поступила очень мудро, заплетя волосы в косу. Не сделай я этого, от бесконечных примерок моя прическа превратилась бы в подобие вороньего гнезда. Впрочем, коса тоже изрядно растрепалась, выбившиеся пряди висели вокруг моего разгоряченного лица. Наконец нам удалось найти платье, которое отвечало двум главным требованиям: шло мне и гармонировало с нарядом Амины. И хотя я очень сомневалась, что хоть раз надену его после свадьбы, все же решила его купить. Миссис Дэй завела разговор о том, что отдаст мне платье бесплатно, но я решительно отмела подобное предложение. У подружки невесты есть свои обязанности, и я не собиралась от них уклоняться. В конце концов мы сошлись на том, что она сделает мне большую скидку.

У подвенечного платья Амины были длинные разрезные рукава с буфами на плечах, круглый вырез без всяких украшений, узкий, расшитый бисером лиф и широкая пышная юбка. Никакой вычурности, никакой крикливой претенциозности. Безупречный силуэт и изящество линий. Для меня мы выбрали платье с короткими рукавами, прелестного персикового оттенка с широким мятно-зеленым поясом. Юбка у него была узкая, но вырез — в точности такой, как у платья Амины. Подобрать к такому платью туфли соответствующего оттенка практически невозможно, но у меня имелись туфли, которые я отдала в окраску, готовясь к свадьбе Линды Эрхардт, — кремовый шифон в цветочек. Мы с миссис Дэй решили, что позже я заеду к ней с этими туфлями, и мы определим, будут ли они достойной компанией моему новому туалету. Миссис Дэй сказала, что платье мне лучше оставить в магазине, где она приведет его в полную боевую готовность.

Вернувшись к машине, я с удивлением обнаружила, что все мероприятие заняло каких-то полтора часа. Когда я искала платье в обществе Салли Саксби, ее матери и четырех других подружек невесты, на поход по магазинам ушел целый день. После этого у меня навсегда пропало желание следовать советам подруг при выборе одежды.

Подумать только, с тех пор прошло уже десять лет. Сейчас у Салли сын почти с меня ростом. А ее маленькая дочурка уже берет уроки музыки.

Нечего завидовать, тут же оборвала я себя. У меня нет никаких оснований для депрессии. Я только что купила себе восхитительное платье. Теперь я еду в мамин офис. Выполнять просьбы близких людей — чрезвычайно приятное занятие. А после я увижу котят, и это просто здорово. День складывается на редкость удачно. Надо будет купить себе на обед что-нибудь вкусненькое.

Припарковавшись около маминого офиса, я отметила про себя, что никто из сотрудников не решился занять то место, где обычно ставила машину мама. Надо будет сообщить ей об этом трогательном проявлении лояльности. Начиная собственный бизнес, мама сочла фамилию Тигарден слишком громоздкой для успешного бренда и, не мудрствуя лукаво, окрестила свое агентство «Отличная недвижимость». В каком-то руководстве по бизнесу она прочла, что немудрящие названия в наибольшей степени соответствуют рыночным требованиям. Как видно, автор этого руководства неплохо изучил вопрос, потому что мамино агентство процветает. Правда, скорее всего, дело тут не в названии, а в руководительнице.

Мама относится к числу риелторов, которые, заполучив клиента, вцепляются в него намертво и готовы костьми лечь, лишь бы он не стал добычей других агентств. От своих сотрудников она требует такой же железной хватки и, беседуя с новичками, с первого взгляда определяет, будет ли от них толк. Так что «Отличную недвижимость» с полным правом можно назвать школой деловых акул. Надо признать, что будь мама помягче, то давным-давно потерпела бы крах — конкуренция в сфере недвижимости более чем жестокая.

Пожалуй, если бы я пришла в агентство, что называется, со стороны, мама сочла бы меня размазней и решительно отмела бы мою кандидатуру. Эта невеселая мысль пришла мне в голову, когда я приближалась к дверям старинного особняка, который мама купила и отделала как картинку.

Судя по всему, между мамиными сотрудниками существует негласное соревнование в элегантности, и я в своих джинсах и майке выглядела на их фоне белой вороной. Пожалуй, я немного перегнула палку в стремлении ни в коей мере не походить на риелтора. Изображать из себя матерую представительницу славного племени хиппи тоже ни к чему.

С запоздалым раскаянием осмотрев свои потертые джинсы, я перевела взгляд на безупречный костюм Пэтти Клауд, сидевшей у входа. По моим подсчетам, стоимость его была приблизительно равна недельной зарплате библиотекаря. А ведь Пэтти — всего-навсего секретарша.

— Как мило, что вы заглянули к нам, Аврора! — воскликнула она и растянула губы в профессионально приветливой улыбке.

Пэтти моложе меня на четыре года, но по сравнению с этой лощеной бизнес-леди я чувствовала себя непутевой девчонкой.

В приемную вплыла Эйлин Норрис и, положив на стол Пэтти какие-то бумаги, уже хотела выйти, но тут узнала меня.

— Аврора, девочка, ты выглядишь так, словно только что отбилась от своры бешеных собак! — завизжала она своим на редкость пронзительным голосом.

Эйлин лет сорок пять, волосы у нее подозрительно темные, а одежда до неприличия дорогая. На мой вкус, она злоупотребляет косметикой, хотя, надо отдать ей должное, умеет подчеркнуть свои достоинства. Аромат духов, который неизменно окружает Эйлин, казался бы приятным, если бы не был таким навязчивым. Из всех моих знакомых Эйлин, пожалуй, самая бесцеремонная особа. Клиентов она просто парализует своей напористостью. Прежде чем бедолаги успевают открыть рот, ей удается убедить их в том, что лучшего дома не найти во всей Америке.

Приветствие Эйлин, разумеется, пришлось мне не слишком по нраву. Но, напялив потертые джинсы, я совершила ошибку и теперь должна была за нее расплачиваться. Эйлин не из тех, кто прощает чужие ошибки.

— Я заехала всего на минутку, — пролепетала я, понимая, что это служит слабым оправданием. — Мама просила передать: она немного продлит свой медовый месяц.

— Замечательно, что Аида наконец позволила себе отдохнуть, — провозгласила Эйлин. — Твоя мама целую вечность не была в отпуске. Надеюсь, они хорошо проводят время.

— Вне всякого сомнения, так оно и есть.

— А ты, значит, проверяешь, как ведут себя мыши в отсутствие кошки? — не без язвительности осведомилась Эйлин.

Визит дочери босса, нагрянувшей с ревизией, ее явно не радовал, и она не собиралась этого скрывать.

— Да, хотелось удостовериться, что вы тут не разнесли офис, — попыталась я отделаться шуткой. — К тому же у меня возникли кое-какие вопросы, связанные с недвижимостью. Куда же мне обратиться за консультацией, как не сюда.

Тут в приемную вошел Мэки Найт, молодой темнокожий риелтор, которого мама приняла на работу совсем недавно. По пятам за ним тащились клиенты-молодожены. Статус этой парочки я определила отнюдь не благодаря собственной прозорливости — просто их свадебные фотографии красовались в том же номере местной газеты, что и фотки мамы с Джоном. Вид у молодоженов был усталый и озадаченный. Как видно, выбор между домом на Макри-стрит и домом на Литтлтон-стрит давался им не просто. Мэки незаметно перемигнулся с Эйлин, давая понять, что клиенты надежно сидят на крючке.

— Парень неплохо проявил себя, — изрекла Эйлин, когда все трое скрылись за дверями. — Молодые пары ничего не имеют против темнокожих риелторов. А что касается цветных, они просто счастливы получить агента своей масти. Так по какому вопросу ты хотела проконсультироваться, Аврора?

— Хотела узнать, какую сумму можно выручить за дом, расположенный поблизости от городской начальной школы?

Пэтти и Эйлин моментально навострили уши. Разговор принял столь любезный для них обеих деловой оборот.

— Сколько спален?

— Две.

— Общая площадь?

— Примерно сто сорок квадратных метров.

— Недавно мы продали дом на Онор-стрит, — сообщила Эйлин. — Надо посмотреть, за сколько он ушел.

Сделав мне знак следовать за собой, Эйлин направилась в свой кабинет. Каблуки ее громко стучали, когда она шествовала через шикарный холл, выдержанный в спокойных серо-голубых тонах. Кабинет Эйлин по размеру лишь немного уступает маминому. Должно быть, в мамином прежде располагалась хозяйская спальня, а в кабинете Эйлин — спальня для гостей. Что касается бывшей кухни, там теперь стоит ксерокс, кофейный автомат и стол, за которым сотрудники пьют кофе. Все прочие комнаты в доме невелики и предоставлены менее важным агентам. Стол Эйлин был сплошь завален бумагами, однако она ориентировалась в этом бумажном море ловко, как опытный лоцман.

— Онор-стрит, Онор-стрит, — бормотала она себе под нос, перебирая папки.

Вне всякого сомнения, она собиралась сообщить мне стоимость того маленького домика, который приобрели Артур и Линн. Через пару минут нужный документ был уже в руках Эйлин.

— Пятьдесят три тысячи, — сообщила она. — Да, кстати, ты собираешься продавать или покупать дом?

Когда разговор идет о бизнесе, такие люди, как Эйлин, забывают обо всем. Она так увлеклась, что уже не считала нужным бросать недоуменные взгляды на мои джинсы и майку.

— Продавать, — кивнула я. — Впрочем, я еще ничего не решила. Мне достался по наследству дом, расположенный в точности напротив того, о котором вы говорите.

— Ты получила наследство? — Глаза Эйлин полезли на лоб.

— Да.

— И собираешься продать дом?

— Не исключено.

— А предыдущий владелец полностью за него расплатился? Никаких долгов на доме не висит?

— Абсолютно никаких, — заверила я, полагаясь на слова Буббы Сивелла.

Помнится, он говорил, что Джейн расплачивалась за дом до тех пор, пока ее мать не умерла. Тогда она полностью погасила задолженность. Все это было давным-давно.

— Значит, тебе достался дом, совершенно свободный от долгов, и ты не хочешь в нем жить? Но почему? Думаю, две спальни — это как раз то, что тебе надо. Хотя, конечно, тебе решать. Если ты настроена на продажу, я с удовольствием займусь этим делом.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула изящная миловидная женщина лет тридцати пяти.

— Эйлин, я собираюсь показать клиентам дом Янгсмена, — с милой улыбкой сообщила она. — Если, конечно, выдадите мне ключи. По-моему, вы опять забыли вернуть их на доску.

— Похоже, я совсем из ума выжила! — с деланым отчаянием воскликнула Эйлин и хлопнула себя по лбу — слегка, чтобы не повредить слой тонального крема. — Погоди, Айделла, сейчас я найду этот чертов ключ.

— Простите, я не знала, что у вас посетительница, — пропела Айделла, с любопытством поглядывая на меня.

— Познакомься, это Аврора Тигарден, дочь Аиды, — представила меня Эйлин, не переставая рыться в сумочке. — Аврора, ты еще не встречалась с Айделлой Ятс? Она поступила к нам работать в начале года.

Мы с Айделлой обменялись необходимыми в подобной ситуации приветственными возгласами. Эйлин меж тем продолжала поиски. Наконец она извлекла из сумочки ключ с прицепленной к нему биркой.

— Тысячу извинений, Айделла, — взвизгнула она. — Не знаю, что происходит с моей памятью. Хоть убей, забываю возвращать ключи на доску. Хорошо еще, пока это единственное проявление склероза. После того как мы покажем клиенту дом, нам следует вешать ключи на специальную доску, расположенную рядом со столом Пэтти, — пояснила Эйлин, обращаясь ко мне. — Почему-то мне никак не удается удержать это правило в своей дырявой голове.

— Не переживайте из-за подобных пустяков, Эйлин, — успокоила ее Айделла, взяла ключ и, улыбнувшись на прощание, поспешила к ожидавшим ее клиентам.

При этом она не преминула многозначительно посмотреть на часы, давая Эйлин понять, что теперь ей грозит опоздание. И виной тому — преступная небрежность коллеги.

После ухода Айделлы Эйлин некоторое время не произносила ни слова, на лице ее застыло растерянное выражение. Кстати, выражение это ее ничуть не украшало. Резкие и волевые черты Эйлин созданы для того, чтобы выражать уверенность в себе и целеустремленность. Растерянность кажется на ее лице чужеродной гримасой.

— Забавная дамочка, — проронила наконец Эйлин. — Суетится много, а толку пока не видать. — Лицо ее приняло выражение откровенной неприязни, которое смотрелось на нем более естественно. — Ладно, вернемся к твоему дому. Ты знаешь, когда он был построен? Когда в последний раз ремонтировали крышу? В каком состоянии водопроводные трубы? Если я не ошибаюсь, большинство домов в этом квартале построено в конце пятидесятых годов. Может быть, в начале шестидесятых.

— Если я твердо решу продавать дом, я предоставлю вам всю необходимую информацию, — пообещала я.

Любопытно, каким образом я узнаю, когда ремонтировалась крыша и давно ли менялись трубы, задалась я вопросом. Неужели снова придется рыться в счетах и расписках? А может, кто-нибудь из соседей вспомнит, когда на крыше орудовали рабочие? Обычно они поднимают столько шума, что не обратить на них внимания невозможно.

Не исключено, выяснится, что на самом деле дом намного старше, чем кажется. Или построен на месте другого, старинного дома. А что, если под домами есть тоннель, где труп мирно лежал до тех пор, пока каким-то неведомым образом не оказался в зарослях в дальнем конце улицы?

Эти соображения так увлекли меня, что я даже рискнула спросить у Эйлин, что находилось в этом квартале прежде.

— Там шумел лес, детка, — не задумываясь, сообщила она. — До того как построили начальную школу, там не было ни единого дома.

Так, значит, новую теорию разрабатывать не стоит, мысленно вздохнула я. Эйлин проводила меня до дверей офиса. Думаю, она сделала это исключительно потому, что теперь видела во мне потенциального клиента. Перед дочерью босса она не стала бы так прогибаться.

— Так все-таки, когда твоя мать намерена вернуться? — спросила Эйлин на прощание.

— О, думаю, совсем скоро. Вероятно, на этой неделе. Правда, о своем возращении она говорила как-то неопределенно. Думаю, в офис она не позвонила по одной-единственной причине: боялась, что разговор с кем-нибудь из вас наведет ее на мысли о работе. Вот она и решила воспользоваться мной как посланницей.

Мамины тревоги насчет того, что в ее отсутствие подчиненные начнут отлынивать от дела, оказались напрасными, мысленно добавила я. Судя по всему, работа просто кипит. Телефоны звонят беспрерывно, на столах растут горы бумаг, клиенты ходят по офису стадами.

Интересно все-таки, насколько велик мамин доход. Как ни странно, подобный вопрос возник у меня впервые в жизни, причем именно теперь, когда я стояла на пороге полной финансовой независимости. Мы с мамой никогда не говорили о деньгах. Я догадывалась, что она зарабатывает достаточно много, чтобы позволить себе шикарную машину — нужно производить на клиентов впечатление, часто твердила мама, — сногсшибательно дорогую одежду и эксклюзивные драгоценности. Я знала также, что мама посвящает работе все свое время без остатка. Даже заниматься спортом ей было некогда, и для того, чтобы держать себя в форме, она поставила в одной из комнат своего дома велотренажер. Мама зарабатывала деньги, продавая недвижимость, все риелторы, работавшие в ее агентстве, платили ей процент. Этим мои знания о мамином бизнесе исчерпывались.

Быть может, теперь, когда мама вышла замуж, она изменит свое завещание в пользу Джона, подумала я и тут же отогнала прочь это недостойное соображение. Взглянув на себя в зеркало заднего вида, я заметила, что от стыда залилась краской.

У Джона и своих денег предостаточно. Правда, у него двое взрослых сыновей…

Корыстные мысли оказались куда более навязчивыми, чем я предполагала. Пытаясь от них избавиться, я сердито затрясла головой. Всему виной недавние события моей жизни, попыталась я найти себе оправдание. Они с головой погрузили меня в размышления о наследствах, завещаниях и банковских счетах. Раньше я ни о чем таком и думать не думала. Тем не менее червь стыда продолжал точить мою душу. Неужели, подобно многим богатым людям, я стану алчной и не способной довольствоваться тем, что имею?

Я свернула на Онор-стрит и невольно вздрогнула, заметив машину Буббы Сивелла, припаркованную напротив дома Джейн. С какой целью он пожаловал, пронеслось у меня в голове.

Увидев, что я выхожу из машины, Бубба вылез из своей и поспешил мне навстречу.

— Привет! — бросила я без особой радости в голосе.

Бубба, напротив, улыбнулся так сердечно, словно мы с ним были лучшими друзьями.

— Так и думал, что вы сюда заедете, — сообщил он. — Я звонил в библиотеку, но мне сказали, что сегодня вы не работаете.

— Да, сегодня я не работаю, — кивнула я, хотя в этом не было ни малейшей нужды. — Сюда я заехала проведать котят.

— Котят? — переспросил Бубба, и его мохнатые брови удивленно взлетели над дужками очков.

— Маделин, кошка Джейн, вернулась домой, — сообщила я. — Вчера она родила четверых котят.

— А Парнелл и Ли, я так понимаю, с готовностью передали вам заботы о роженице? — осведомился Бубба.

— Да, а также почетное право искать хозяев четверым котятам.

Бубба рассмеялся, но взгляд его говорил о том, что он не находит мое положение опекунши кошачьего семейства таким уж забавным.

— Знаете, в следующее воскресенье ассоциация юристов устраивает обед с танцами, — помявшись, сообщил Бубба. — Я подумал, может, вы согласитесь пойти со мной?

От удивления у меня едва не отвисла челюсть. Из достоверных источников я знала, что Бубба Сивелл встречается с моей подругой Лизанной, первой красавицей Лоренсетона. К тому же до сих пор он не проявлял ко мне ни малейшего мужского интереса. Отсутствие интереса, кстати, было взаимным.

Спору нет, график моих свиданий никак нельзя было назвать слишком напряженным. Но я давно уже пришла к выводу: лучше скоротать вечер в одиночестве, в обществе хорошей книги и пакета чипсов, чем скучать в компании ухажера, к которому ты равнодушна.

— Мне очень жаль, Бубба, но боюсь, в следующее воскресенье ничего не получится, — смущенно пробормотала я. Отказываться от приглашений мне доводилось нечасто, и я чувствовала себя виноватой. — Я страшно занята. Но все равно спасибо, что пригласили.

Бубба потупил голову. Он тоже был смущен.

— Не стоит благодарности, — пробормотал он. — Может быть, в следующий раз.

Я сочла за благо промолчать, ограничившись уклончивой улыбкой.

— А как у вас дела? — неожиданно спросил Бубба. — Надеюсь, никаких проблем с домом не возникло?

Любопытно, до какой степени он в курсе моих проблем?

— Вы читали о том, что в тупике, прямо под дорожным знаком, были найдены человеческие кости? — спросила я вместо ответа.

Сообщение о находке было напечатано в местной газете на той же странице, что и интервью с новоиспеченным кандидатом в Палату представителей. Статейка была совсем короткой, и я надеялась, что на следующее утро газета даст более подробный репортаж. Не исключено, я даже узнаю, какого пола и возраста был владелец скелета. По крайней мере, из сегодняшнего сообщения следовало, что кости направлены на судебно-медицинскую экспертизу. На то и журналисты, чтобы выведать, каковы результаты этой экспертизы.

Ощутив на себе пристальный взгляд Буббы Сивелла, я вынырнула из пучины собственных рассуждений.

— Какие кости? — спросил он. — Скелет?

— Ну, не совсем полный скелет, — промямлила я.

— Об этом говорилось в газете? — по-прежнему не сводя с меня глаз, уточнил Бубба.

До меня дошло, что я совершила ошибку. В репортаже ни словом не упоминалось о том, что у скелета отсутствует череп.

— Не помню, — с деланым равнодушием пожала я плечами. — Возможно, я что-то напутала.

В течение нескольких долгих секунд мы молча буравили друг друга глазами.

— Мне пора, — решилась я наконец прервать молчание. — Надо покормить кошку.

— Да-да, конечно. — Бубба поджал губы и тут же растянул их в улыбке. — Ну… если вам понадобится моя помощь, вы знаете, как меня найти. Кстати, может быть, вы слышали, я выдвинул свою кандидатуру в Палату представителей.

— Разумеется, — кивнула я. — Весь город только об этом и говорит, — добавила я, чтобы польстить отвергнутому поклоннику.

Мы вновь обменялись пронзительными взглядами. Потом я кивнула на прощание, повернулась и, подойдя к дверям, отперла их. Из дверей тут же выскользнула Маделин и рыжей молнией метнулась к кустам, туда, где земля была помягче. Туалетом кошка пользовалась лишь в крайних случаях, предпочитая выходить на улицу. Обернувшись, я увидела, что Бубба Сивелл уже исчез.