Сару заставили сесть между Красным Пером и Каменным Лицом — еще двумя ее похитителями, что только усилило ее страх. Открывшаяся ее глазам картина была похожа на оживший ад. Уже стемнело. На фоне ночного неба ярко пылали огромные костры. Языки их пламени отбрасывали таинственные тени на лица дикарей-шайенов, сидевших вокруг. От ритмично бьющих барабанов у нее по коже пробегали мурашки. Сара поежилась и поплотнее укуталась в одеяло.

Она скользила взглядом по лицам индейцев, собравшихся на поединок Ночного Ястреба и Кривой Стрелы, и ей казалось, что их не сотни, а гораздо больше, чем она вообще могла представить. Уже одного вида такого количества собравшихся вместе дикарей было достаточно, чтобы вселить страх даже в твердое сердце, а уж о сердце Сары и говорить нечего.

Она пыталась успокоить свое скачущее сердце, внушая себе, что у них нет намерения причинить ей зло, во всяком случае сейчас. Большинство из них предпочитали просто игнорировать ее, позволяя себе только изредка бросать любопытные взгляды на белую женщину, ставшую причиной раздора между двумя их воинами. Они пришли, чтобы стать свидетелями поединка. Белая женщина с горящими как пламя волосами, останется здесь на много месяцев, так что они знали, что у всех них еще будет возможность удовлетворить свое любопытство.

Однако была одна женщина, которая привлекла внимание Сары. Эта индейская женщина сидела прямо напротив нее и смотрела с нескрываемой злобой. Для жгучей ненависти, исходившей из темных глаз этой женщины, не существовало разделявшего их пространства, она жгла Сару, как раскаленным углем.

«Почему она так ненавидит меня? — подумала Сара. — Ведь мы с ней никогда не встречались! Я не сделала ей ничего дурного, но при этом ее взгляд говорит о том, что она убила бы меня, если бы имела такую возможность».

На дальнейшие размышления у нее не осталось времени, поскольку поединок вот-вот должен был начаться. Ночной Ястреб и Кривая Стрела вошли в круг, образованный зрителями. Они шли друг другу навстречу, пока не оказались лицом к лицу, разделенные всего двумя шагами. Перестали бить барабаны, но Сара не обратила на это внимания, потому что ее сердце в этот момент выбивало такую же дробь. Каждый из мужчин держал в руке длинный нож, острый как бритва и сверкающий при свете костров. Сара не могла отвести глаз от этого смертоносного оружия.

Еще один человек вышел вперед, едва втиснувшись между Ночным Ястребом и Кривой Стрелой. В поднятой руке он держал простое перо. Он сказал несколько слов участникам поединка, затем бросил перо и быстро отошел в сторону. Когда перо легко коснулось земли, это послужило сигналом к началу боя.

Оба воина полуприсели в ожидании, и Ночной Ястреб сделал первый выпад, пытаясь дотянуться до руки Кривой Стрелы. Его противник быстро отскочил, получив лишь легкий укол в верхнюю часть руки. Снова они пошли по кругу друг против друга. У Сары похолодело внутри, когда Кривая Стрела сделал стремительный бросок вперед и его поднятый вверх нож нацелился на живот Ночного Ястреба. Но Ночной Ястреб был готов к любым неожиданностям. С изяществом балерины, изогнувшись всем телом, он увернулся от блеснувшего в темноте лезвия и выбросил ногу, чтобы сбить наземь Кривую Стрелу, но тот также успел отступить назад и устоять на ногах.

Поединок продолжался: каждый из бойцов время от времени одерживал над своим противником маленькие победы. Оба были достойными соперниками. Вместе — еще будучи мальчишками — они познавали искусство боя и частенько проверяли друг на друге свои способности в игровых поединках, послуживших хорошей подготовкой для их дальнейшей жизни храбрых воинов. Оба были искусными и хорошо тренированными, оба были рослыми и крепко сбитыми, что не давало ни одному из них настоящего преимущества перед другим. Сейчас ставкой была жизнь одного из них, побежденного другим в их первом настоящем поединке, вызванном чувством ненависти.

Прошло еще несколько напряженных минут. Сара не могла оторвать глаз от их блестевших от пота тел. Оба уже устали, но ни один из них не обнаружил признаков слабости. На их телах кровоточили многочисленные порезы, однако на лицах не было заметно признаков боли или неуверенности. Сара едва подавила крик, когда Кривая Стрела чуть не угодил Ночному Ястребу прямо в сердце.

Ночной Ястреб решительно подавил в себе чувство боли и сконцентрировал все свое внимание на противнике. Оба устали, и их атаки не были уже такими стремительными, а промежутки между ними такими короткими. У Ночного Ястреба теперь появилось одно преимущество. По мере того как Кривая Стрела все больше уставал, в его темных глазах все яснее прочитывались его намерения, что позволяло Ночному Ястребу упреждать выпады своего противника.

Кривая Стрела замахнулся и устремил острие своего ножа прямо в грудь Ночного Ястреба. Но рука Ночного Ястреба тут же пошла вверх, чтобы блокировать удар, и в то же время его собственный нож уже готов был вонзиться в живот Кривой Стрелы. Оружие выпало из рук Кривой Стрелы. Из раны на его плече, нанесенной ранее, обильно текла кровь. Его нож пролетел в воздухе несколько метров и упал вне пределов досягаемости. Где-то в области сердца Кривая Стрела почувствовал уткнувшийся в его тело кончик ножа Ночного Ястреба. И хотя жизнь его теперь зависела от милости Ночного Ястреба, он не утратил мужества. Понимая, что следующий его вдох может оказаться последним, он и не попытался увернуться от соприкосновения с холодной сталью. Впившись взглядом в глаза своего бывшего друга, он ждал.

Поединок был окончен. Победил в нем Ночной Ястреб. Этого оспорить не мог никто, поскольку все были свидетелями этого.

— Откажись от каких бы то ни было прав на Scou-te, и ты останешься жив, чтобы уже завтра сражаться на моей стороне, Кривая Стрела. Я не хочу сегодня предъявлять свои права на жизнь моего друга.

Кривая Стрела бросил на него тяжелый взгляд, ноздри раздулись от кипевшей в нем ненависти.

— Я отказываюсь от прав на белую женщину в твою пользу, Ночной Ястреб, но с этого дня и навсегда — мы больше не друзья. И я не буду больше скакать рядом с тобой в сражениях против наших общих врагов. Ты будешь мной командовать. Мы оба будем воинами-товарищами по оружию. Но никогда снова не станем мы теми, кем были прежде, — близкими, как единокровные братья, — произнес индеец.

— Мне тяжело слышать это, Кривая Стрела, потому что я очень ценил твою дружбу, — ответил Ночной Ястреб.

Он убрал нож обратно в ножны и отступил на шаг.

— Если ты пожалеешь об этих жестоких словах, когда остынет твой гнев, не позволяй гордости стать у тебя на пути. Я с радостью приму твою дружбу снова, хотя никогда ради этого не откажусь от своих прав на Пламя.

Все кончено! Сара почувствовала какую-то слабость от облегчения. И хотя Ночной Ястреб страдал от ран, некоторые из которых были достаточно серьезными, — он выиграл поединок! Сара не будет принадлежать Кривой Стреле. Но теперь, когда то, что так угнетало ее, разрешилось лучшим образом, ее охватила новая волна беспокойства. Что же будет дальше?

Саре не пришлось долго гадать. Ночной Ястреб подошел к женщине, смотревшей на нее с такой ненавистью, и сказал несколько слов. Сара увидела, как эта женщина улыбнулась Ночному Ястребу фальшивой улыбкой. Повернувшись, она покинула круг и направилась к ближайшей хижине.

Ночной Ястреб повернул голову, и его ищущие глаза отыскали Сару почти мгновенно. Их глаза встретились и застыли в долгом взгляде. Они поняли, что оба испытывают облегчение. Индеец подошел к девушке, готовый заявить о своем праве на награду. Он долго стоял перед ней, вглядываясь своими черными глазами в ее голубые глаза.

Найдя наконец в себе силы оторвать взгляд от его глаз, Сара осмотрела статную фигуру Ночного Ястреба, отметив каждую его рану и почувствовав их боль, как свою собственную.

— Ты сильно ранен? — спросила она тихо.

— А ты позаботишься о моих ранах? — ответил он в свою очередь вопросом на вопрос, сильно удивив ее своей прямотой.

Она покраснела.

— Да, — ответила девушка, — но только потому, что мне ненавистна мысль о том, что меня отдадут Кривой Стреле, если ты умрешь от ран.

Язвительная усмешка скривила его губы.

— Так это значит, что ты предпочитаешь уже известную тебе опасность неизвестному злу? Не так ли, подстрекательница? А ты вполне уверена, что сделала правильный выбор?

— У меня не было выбора. Иначе я выбрала бы свободу от вас обоих.

— Такой выбор тебе не будет предоставлен никогда, — мрачно заверил ее он. — Ты — моя навсегда, и было бы хорошо, если бы ты это запомнила. И не обращай свои взоры с надеждой на свободу. И не взывай ни к отцу, ни к друзьям, потому что тем самым ты только продлишь боль расставания.

Между ними шла безмолвная война желаний, и Сара под напором его взгляда первая отвела глаза. Испытывая удовлетворение от того, что девушка все поняла и примет теперь его абсолютное на нее право, Ночной Ястреб наклонился, чтобы укрепить ремни на ее руках. Он снял с ее руки медный браслет и вновь надел его на свою руку: в браслете больше не было нужды, поскольку поединок решил вопрос о том, кому принадлежит Пламя. Она была его — и теперь это известно всему племени. Никто не осмелится причинить вреда новой женщине своего вождя.

— Пойдем, — сказал он ей и пошел вперед, даже не потрудившись удостовериться, что девушка следует за ним. А куда еще она может пойти?

Он был прав. Как бы вызывающе она ни вела себя, Сара не могла на всю ночь остаться там, где она сидела. И, ругая себя, она последовала за ним в ту самую хижину, куда незадолго до этого вошла другая женщина.

Сара слишком нервничала, чтобы заметить достоинства или недостатки хижины Каменного Лица и Сияющей Звезды, но она сразу увидела, что хижина Ночного Ястреба была намного просторнее. И это было все, что бросилось ей в глаза, прежде чем Ночной Ястреб представил ее женщине с темными сверкающими глазами. Ее звали Маленькая Крольчиха. Она одарила Сару таким злобным взглядом, который не предвещал ничего хорошего. В ее поведении сквозило превосходство и неприязнь, однако ее холодные глаза становились мягкими и влажными, когда она смотрела на Ночного Ястреба. Это побудило Сару задуматься об их отношениях, тем более что Маленькая Крольчиха, без сомнения, ждала ребенка.

Ночной Ястреб сказал еще что-то, чего Сара не разобрала. Она попросила его повторить.

— Маленькая Крольчиха — моя жена, — сказал он, продолжая внимательно наблюдать за выражением лица Пламени.

Он заметил отразившееся на ее лице изумление, вызванное его словами, но ничем не пожелал его смягчить. Он продолжал говорить так, будто все это не имеет никаких серьезных последствий для кого-либо из них.

— … Поэтому ее авторитет в нашей хижине уступает только моему. Она расскажет тебе все о твоих женских обязанностях, и ты будешь подчиняться ей беспрекословно. В твои обязанности будет входить помощь Маленькой Крольчихе с тяжелой работой по дому по мере приближения ее родов. Ты будешь делать все, что она тебе прикажет, причем быстро и добросовестно. Маленькая Крольчиха будет сообщать мне о твоем неповиновении, так что лучше не рисковать вызывать мой гнев непослушанием, или ты будешь строго наказана. Понятно, что я тебе говорю?

Сара окаменела. И так разозлилась, что едва могла что-либо видеть. Как осмелился этот варвар похитить ее из ее жизни только для того, чтобы сделать рабыней своей жены! И ради этого он дрался на поединке с Кривой Стрелой? Чтобы сделать ее прислугой жены, которой она, похоже, не слишком симпатична? Сара не знала — смеяться ей или рыдать. Поэтому не сделала ни того, ни другого. Она посмотрела на Ночного Ястреба, потом на Маленькую Крольчиху, со злорадством выглядывающую из-за спины Ночного Ястреба.

— Ты все поняла? — нетерпеливо повторил Ночной Ястреб.

Сара кивнула, все еще не в силах прийти в себя.

— Тогда я оставляю тебя на попечение Маленькой Крольчихи.

«Нет! Не делай этого! Эта женщина ненавидит меня! — мысленно кричала Сара. — Разве ты не видишь, что она только и ждет, чтобы излить на меня всю свою злость? Неужели ты слеп и не видишь, что в ее глазах горит желание убить меня?»

Не обращая внимания на безмолвную мольбу Пламени и злобные взгляды Маленькой Крольчихи, Ночной Ястреб коротко проинструктировал свою жену. Выходя из хижины, он. повернулся к Пламени и отдал последний приказ:

— И не пытайся сбежать. Наказание будет сильнее того, что ты способна выдержать. Ради сохранения своей жизни, Пламя, не создавай мне никаких проблем.

На протяжении нескольких дней Сара, даже не задумываясь о последствиях, серьезно размышляла о том, чтобы сбежать. Что может быть хуже этого лакейского существования? Уж точно, даже смерть предпочтительней! Маленькая Крольчиха оказалась весьма придирчивой хозяйкой. А положение осложнялось еще и тем, что в ней будто жили две совершенно разные женщины. С Сарой она была злобной и ненавидящей, а когда рядом был Ночной Ястреб, она превращалась в мед и сладость. Саре было невыносимо видеть все это.

Познакомившись с ситуацией поближе, она пришла к выводу, что, несмотря на более высокий статус в жизни Ночного Ястреба, Маленькая Крольчиха просто ревнует ее к мужу. «Может, это связано с тем, что в настоящее время она выглядит такой неуклюжей», — думала Сара. Хотя она, не без некоторой гордости, подозревала, что и в лучшие времена у Маленькой Крольчихи не было такой тонкой, как у нее, талии, или такой формы бедер, или такой упругой груди. Каждый раз, когда Саре приходилось выдерживать многочисленные приступы ярости Маленькой Крольчихи, она утешала себя собственной уверенностью в том, что Маленькая Крольчиха — очень некрасивая женщина, и волосы у нее — тусклые, цвета угольной пыли. А ее злобное отношение ничуть не делало ее красивее. Сара могла только надеяться, что в один прекрасный день ей перекосит лицо в одном из ее злобных припадков и оно останется так на всю оставшуюся жизнь.

Более запутанным было отношение самого Ночного Ястреба к обеим женщинам. Хотя его взор часто был устремлен на Сару, он не трогал ее с того самого дня, как привел в хижину, за что она была ему очень признательна. Его взгляд говорил ей, что он все еще желает ее, но он чего-то ждал. Чего, собственно, он ждал, «Сара не могла себе представить, но надеялась, что этого не произойдет никогда. Достаточно уже было того, что она стала личной рабыней Маленькой Крольчихи — еще ей не хватало домогательств Ночного Ястреба!

При этом Ночной Ястреб не прикасался и к Маленькой Крольчихе. Сначала Сара считала, что это, наверное, из-за ее присутствия в хижине, но ни Ночной Ястреб, ни Маленькая Крольчиха не стеснялись раздеваться в ее присутствии, вынуждая Сару испытывать чувство неловкости. Может, это имело какое-то отношение к их религиозным верованиям. Возможно, их религия запрещала супружеские отношения, пока женщина ждала ребенка. Так или иначе, но Сара определенно чувствовала, что Ночной Ястреб избегал любых физических контактов со своей женой.

Все это казалось Саре весьма странным. Она выросла в доме, полном любви. Ее отец постоянно смущал прислугу тем, что целовал ее мать у всех на глазах. Разумеется, многое в обычаях шайенов казалось Саре странным, в особенности то, что мужчина может иметь больше одной жены. Сара была поражена, узнав, что в племени это было вполне обычным делом. Но что поразило ее гораздо больше — это то, что жены и не возражали против такого положения вещей! Ей оставалось только с удивлением покачать головой и подумать, что она никогда не поймет этот народ.

Большую часть времени Сара была очень занята. Она, не работавшая ни единого дня в своей жизни, была теперь постоянно занята мелкими домашними делами. Разумеется, Маленькая Крольчиха, изощряясь в садизме, заставляла Сару выполнять самую трудную, самую грязную, самую вонючую работу: она приказывала ей собирать дрова, таскать воду из ручья, дубить звериные шкуры, сушить на зиму длинные ленты мяса.

Все это Сара делала из рук вон плохо, поскольку абсолютно не знала, что и как надо делать. Маленькая Крольчиха не упускала случая, чтобы не обвинить свою красивую рабыню в глупости. Если Ночной Ястреб был рядом, она непременно жаловалась ему, что Сара все делает очень плохо.

Во многом она была права, но часто Маленькая Крольчиха была виновата сама. Она, например, показывала Саре не ту породу дерева, которая годилась для костра. Она отказывалась учить ее, как надо готовить еду для Ночного Ястреба. Она нарочно показала Саре не те инструменты для обдирания шкур.

Если Маленькая Крольчиха уже кипела ненавистью, пока считала Сару простой рабыней, то, когда она узнала, что Ночной Ястреб намерен взять Сару второй женой, ее враждебность усилилась в несколько раз. Она заставляла бедную девушку работать до тех пор, пока та не валилась с ног. Мышцы Сары невыносимо болели от непривычной для нее работы, а Маленькая Крольчиха, жалуясь, что она медленно поворачивается, била ее кнутом. Когда Ночной Ястреб садился ужинать, она высылала Сару из хижины с каким-нибудь поручением, а затем бросала собакам то, что не могла съесть сама. Сара же в результате оставалась голодной.

Большие красные волдыри вскочили у нее на руках. Вскоре они лопнули и стали нарывать, поскольку у девушки совершенно не было времени, чтобы обращать на них внимание. То же было и с ее босыми ногами. Хотя Ночной Ястреб приказал Маленькой Крольчихе обеспечить Сару одеждой, та ничего так и не сделала, и Сара выполняла всю дневную работу в своей старой рубашке и завернутая в одеяло. После работы у нее даже не оставалось времени, чтобы помыться или помыть голову. Скоро она стала выглядеть такой же замухрышкой, как и любой уличный мальчишка, а ее когда-то блестящие волосы висели вдоль спины плетьми. От постоянной работы и отсутствия нормального питания она временами почти теряла сознание.

Сара с трудом проживала эти долгие дни, мечтая о свободе и не понимая, что она такого сделала, чем заслужила столь страшную участь. Глаза ее наполнялись слезами, когда она разглядывала свои волдыри на руках или свои волосы. Она морщила нос от запаха своего собственного тела и пошла бы на что угодно ради того, чтобы помыться в нормальной ванне. Она мрачно смеялась, вспоминая слова матери:» Леди не потеют, Сара «. Она почти слышала, как та произносит:» Они — сияют «.

« О, мама, если бы ты только знала, — думала бедняжка, глотая слезы. — Если бы ты могла видеть свою любимую дочурку теперь, ты бы отвернулась от нее с криком отвращения! «