Каменная лестница уводила куда-то в подземелье. Подножия лестницы почти не было видно. Только откуда-то сквозь черную тьму просачивался слабый отблеск тускло-желтого света.

Донна стала осторожно спускаться по лестнице, оглядываясь, чтобы проверить, следует ли за ней Джули. Бледная, с перекошенным лицом, она походила на привидение.

По-прежнему слышалось дыхание.

На этот раз более громко, более отчетливо, как будто их сопровождал незримый фантом. Донна сглотнула, стиснула «магнум» и продолжала спускаться.

Лестница была узкая. Несколько раз Донна шла впритирку к стене.

И каждый раз она вздрагивала от отвращения, ощущая, как пульсирует холодный камень. Казалось, работает огромное кирпичное сердце. Даже под ногами она слышала ритмическую вибрацию.

Подозревая, что все это иллюзия, она на миг закрыла глаза.

Но нет, это была не иллюзия.

Джули внимательно смотрела на узкие ступени, опасаясь поскользнуться. Она тоже слышала это ритмичное биение. Хотя в проходе и было прохладно, на лбу ее выступил пот.

Они прошли уже пол-лестницы. Внизу находился такой же холл, как и наверху. Но освещен этот холл был не канделябрами, а несколькими неяркими свечами. Окруженные неярким ореолом, язычки пламени трепетали, угрожая каждый миг погаснуть.

Дыхание продолжалось, но Донна чувствовала теперь, что к нему присоединяется шум ее собственных напряженных выдохов.

В мертвой тишине этот шум казался оглушительным.

Они достигли подножия лестницы. Джули оглянулась, чтобы проверить, не следует ли кто-нибудь за ними, но в этой непроницаемой тьме трудно было рассмотреть хоть что-нибудь. Она вглядывалась во мглу, пытаясь заметить в ней какое-нибудь движение, надеясь, что эта искусственная ночь вот-вот минует.

Но она так ничего и не заметила.

Донна стояла неподвижно, оглядываясь.

Они стояли в небольшом, примерно в двенадцать квадратных футов, помещении. За ними была лестница. Справа и слева — прочные стены. Впереди три двери, со свечой возле каждой из них.

В какую же дверь войти?

Она прислушалась ко все еще продолжающемуся шуму дыхания.

Если Дэшвуд прав, утверждая, что и в неодушевленные предметы можно вдохнуть жизнь, они сейчас в самом центре здания. Впечатление такое, как будто они находятся в гигантской грудной полости. И это проклятое дыхание все никак не стихает. Донне почудилось, будто она улавливает колебания самой мглы.

Рукоятка револьвера прилипла к ее потной ладони, она переложила его в другую руку и вытерла ладонь о джинсы. Затем ей пришлось сделать то же самое с другой рукой.

В какую же дверь войти?

Ни за одной из них не было слышно никаких звуков. Может, в подвале нет ни души, подумала Донна. Но ведь прошел же туда щегольски одетый человек. Он должен был пройти через одну из этих трех дверей.

Но через какую именно?

Она сделала шаг к левой двери, пристально в нее вглядываясь.

Пламя ближайшей свечи заколебалось, точно набежал ветерок. Затем оно вспыхнуло ярче. Темный дымок смешался с темнотой над их головами.

Донна сделала еще шаг.

Джули осторожно следовала за ней, шныряя глазами между тремя дверьми.

Донна была уже в двух футах от левой двери.

И в этот миг средняя дверь отворилась.

В темный холл хлынули свет и шум. В этом ярком свете обрисовался силуэт человека, который стоял неподвижно, глядя то на Джули, то на Донну.

Но растерянность его длилась недолго.

Питер Фаррелл протянул руку к своему пистолету.