* * *

— Фая, ты почему дрыхнешь, как лошадь трофейная??!

— И тебе доброе утро. — Фаина продрала глаза, и с неохотой посмотрела на знакомую блондинку.

— Фая, у нас времени в обрез, а мне еще показать тебе много нужно.

— Душ, туалет и столовую я уже изучила, спасибо, — комната Фаи напоминала гостиничный номер средней руки, но зато в ней был собственный санузел, женщина понятия не имела, почему Бритни вчера повела ее в общую помывочную, Ну да ладно. В конце концов, у каждого человека бывают косяки и досадные промахи.

Фаина встала и поплелась умываться.

— Дай мне пару минут.

— Я даю тебе пять, время пошло, — расщедрилась Бритни.

Фая, воспользовавшись моментом, решила не мелочиться и залезла под теплые струи воды целиком.

Ровно через пять минут блондинка уже тащила женщину за собой вдоль по коридору. Они шли знакомым маршрутом, только запахи, доносящиеся из столовой, были, мягко говоря, малоприятными. Похоже, кто-то решил разогреть объедки трехдневной давности.

Положение усугубляло то, что Фаина вчера набралась в мужской компании прилично, и без последствий для ее организма, давно уже отученного от спиртного, это не проходило. А жаль. Головной боли не было, а вот жуткий сушняк еще никто не отменял.

— Так, Фая. Знакомься, это Тамара Генриховна. Тамара Генриховна, это Фая, она будет бессменно помогать вам на кухне.

— Здравствуй, мой цветочек. У нас сегодня много дел. Через час нужно подавать завтрак, а у нас еще конь не валялся. — старушенция, которой на вид было лет эдак семьдесят бодро засеменила к складу. — Здесь у нас лежат продукты. Сегодня будет запеканка. — пока старуха излагала свою тираду, Фая уже ополовинила полуторалитровую бутылку минеральной воды, сиротливо стоящую на одном из столов рабочей зоны.

— Будь с ней повежливее, — напоследок шепнула на ухо Бритни, убегая по своим делам.

Фаина с недоверием посмотрела на замороженный творог. И решила включить дуру, в конце концов, это ей никогда не вредило.

— Ой, а я запеканки никогда не готовила.

— Все в жизни бывает первый раз, дорогая. — Генриховна чувствовала абсолютное превосходство.

Понимая, что старушенция достаточно властная, Фаина робко вносила коррективы в рецептуру. Добавила немного специй, и использовала еще пару маленьких кулинарных приемов.

Результат порадовал. А вот Тамара Генриховна была в шоке.

— О божечки, Фая, мы все испортили, и как люди будут это есть?

— Ну, вчера же ели ваш фасолевый суп. Это был шедевр.

Казалось, старуха откровенно не понимает иронии. Видимо, от маразма Улей не лечит. Фаина попробовала запеканку. Ну вот, вполне сносно.

— Да ваше убогое исполнение съело весь мой кулинарный замысел!

«То-то я чувствую, будто дерьма нажралась». — Естественно Фаина промолчала, пока Генриховна командовала парадом, свое мнение лучше оставлять при себе.

В столовую ввалились несколько девушек, и принялись раскладывать нехитрый завтрак по тарелкам. Зал постепенно наполнялся людьми, поесть с утра любили многие.

В окошко раздачи протиснулась довольная рожа Тумана. Он подмигнул Фаине,

— Тамара Генриховна, сегодня вы были на высоте, спасибо.

— А мне казалось, я переборщила с солью.

— Нет, Тамара Генриховна, все идеально. Спасибо еще раз.

Туман на прощание улыбнулся Фае и его физиономия скрылась, освобождая обзор зала столовой. Народ потихоньку уходил, не забывая благодарить.

После того, как все те же девушки убрали со столиков, прискакала Бритни.

— Тебя Гипс к себе требует.

Блондинка провела Фаю в кабинет. Кваз сидел за столом, читая какую-то увлекательную бульварную книжку жанра «роман про секс и любоффь». Обложка говорила сама за себя.

Фая всегда брезговала подобной литературой, и там, на Земле упорно отказывалась брать в руки сии опусы, щедро сдобренные грязными сексуальными мыслишками.

Е-мое, какая пошлость. Хоть бы Устинову или Донцову читал, эти дамы более-менее интеллектуально пишут. Особенно в сравнении с эротическими фантазиями престарелых теток.

Бритни тихонько выскользнула из помещения, прикрыв за собой дверь с обратной стороны.

Гипс старательно делал вид, что не замечает Фаину. Продолжался этот цирк около пяти минут. Наконец, видимо закончив очень интересную сцену, Гипс оторвался от своего изысканного чтива и посмотрел на Фаю.

— Мне сказали, вы делаете успехи.

Женщина посмотрела на омерзительного кваза заискивающе. То, что надо. Пусть почувствует себя хозяином ситуации. Она от этого только выигрывает.

Кваз уже сделал пометочку в голове насчет планки ее способностей. Ну что ж. Будем посмотреть.

— Вполне возможно, — ответила она с легкой улыбкой.

— Мне нравится ваш подход. Ваши вчерашние собутыльники были в восторге.

— Ничего другого не ожидала.

Гипс протянул Фаине через стол лист бумаги.

— Это ваше расписание.

— У меня даже часов нет.

— Сходите на склад, кто-нибудь вас проводит.

Прочитайте. Если есть непонятные моменты, сразу спрашивайте. У меня нет времени разъяснять вам все по частям.

Фая пробежала глазами по строчкам.

— Мне все понятно. Но, позвольте, одна небольшая просьба.

— Слушаю.

— Если соберетесь убирать Тамару Генриховну, сделайте это хотя бы так, чтобы ей не было обидно. В конце концов, она уже пять лет как заботится о куче населяющего Подземелье народа.

— Я понял.

— Не буду больше вас отвлекать, хорошего дня, — она встала со стула и направилась к дверям.

— Один момент, — голос Гипса ее остановил на выходе из помещения.

— Да.

— Постарайтесь не распространяться о том, что произошло этой ночью. Вы женщина умная, но обязан вас предупредить. На всякий случай.

Фаина застенчиво улыбнулась и посмотрела на Гипса так преданно, что любая собака могла обзавидоваться.

«Украсил бы мир своим отсутствием, пока я грех на душу не взяла».

— Да, мой господин. Всегда вам рада.

* * *

Гипс дураком не был. Он прекрасно понимал, что привязанность Фаины показная, да и какая, к черту, привязанность. Эта женщина просто и без изысков берет его в оборот. И скорее всего, она метит на роль Бритни. Нет, дорогая, дохлый номер.

С высокопарными выражениями Фаечка явно перестаралась. А вот внешний вид говорил об обратном. Забивать голову нестандартным поведением очередной пассии Гипс не стал, у него были дела поважнее.

Убрав со стола пресловутый роман, он занялся текучкой. Через неделю из Подземелья должен был уйти караван, и нужно проследить, чтобы товар был надлежащего качества и в достатке. В мастерские кидало чаще всего нерабочий хлам. Были, конечно, пара помещений с новой хорошей техникой, но это слезы по сравнению с общим количеством металлолома. Видимо, на модернизацию в мастерские Гипса отправляли только вконец ушатанные экземпляры.

Компенсировалось это тем, что грузилось и хорошее оборудование, а еще то, что некоторые ремонтники оставались иммунными и, не особо жадничая, (а куда им еще деваться) учили других.

Но иногда прилетали такие экземпляры, принцип работы которых понять было невозможно. Наверняка в некоторых параллельных вселенных технологии немного убегали вперед, но ведь не настолько же. По аналогии если человеку бронзового века показать смартфон, тот мало что в нем поймет. Вот и Гипсовы работники только почесывали затылки.

Такие интересные штуки Гипс приказывал переносить в огромный стабильный ангар. К сожалению, мастерами по части нового вооружения Стикс детей Подземелья не баловал. За все время ни одного иммунного, или даже неиммунного, не прилетало. Скорее всего, в мастерских нового поколения люди не работали. Там вообще никто никогда не работал. И это было очень плохо. В Подземелье имелся очень солидный запас белого жемчуга, и сделать ремонтника иммунным не представлялось нерешимой задачей. Вот только не было их, мастеров-то.

Гипс злился, но сделать ничего не мог. Всему свое время, и, возможно, нужно просто подождать.

Если бы в Улье наличествовала мигрень, у кваза она бы началась наверняка. На столе лежали списки людей, которые находятся в состоянии развивающейся трясучки, их профессии; товара, которое нужно привезти под заказ; наличие оного на складах, многое другое. Положение осложнялось тем, что к каждой самоходке нужен экипаж, и зачастую одним человеком там не обойдешься. А еще нужно это все как-то скомпановать и привести к общему знаменателю. Чем Гипс, собственно, сейчас и занимался.

* * *

Через несколько дней Фаина полностью вжилась в свое расписание. Рабочий ритм не сильно утомлял, на сон отводилось около восьми часов, и у нее даже оставалось время гулять по поверхности в сопровождении Катеньки.

Не особо-то она и хотела ходить на прогулки, ведь собачкой Катя не была и свободно перемещалась по некоторым просторным коридорам, чаще всего находящихся в аппендиците основной массы построек Подземелья.

Они выходили на поверхность лишь потому, что Фая считала круглосуточное нахождение в нижних пластах Стикса очень вредным для здоровья.

А еще во время прогулок, она занималась воспитанием Катеньки. Они забирались в логово зверюги, находящееся на приличной высоте под скальным уступом и читали.

Фая выбирала книги, повествующие в основном о двойственности морали. Растить монстра, который считает, что убивать нельзя — очень глупо. Иногда приходится и убить. Хотя бы ради собственной безопасности.

Катенька очень быстро овладевала знаниями этикета. Как-то раз, когда Туман принес ей очередное угощение в виде неимунного, та слегка поклонилась и сказала «Премного благодарна, о тигр среди мужей». Сказать, что ремонтник впал в ступор, значит не сказать ничего. С «Махабхаратой» был явный перебор. Корявую, но высокопарную речь Катенька усвоила на ура. И начала разговаривать с посторонними. До этого момента зверюга лишь шипела и клацала зубами.

С Туманом у Фаи складывались теплые родственные отношения. Она больше почитала его за старшего брата, но мужчину видеть в нем упорно отказывалась. Фаина вообще отказывалась видеть мужчин.

Там, в прошлой жизни, тихий домашний Володька отбил у нее всю охоту смотреть на противоположный пол. Пускай сейчас Фая уже молодая и красивая, связывать себя какими-либо отношениями она не собиралась.

Конечно, Подземелье пестрило различными лицами мужского пола, которые были бы не против обзавестись парой, все они казались большими, сильными и мужественными по сравнению с бывшим мужем женщины и являли дикий контраст. Но не сейчас. Не время.

Фая завязала крепкую дружбу с Балеруном и Туманом, те чаще всего защищали от нападок Гипса. Глава поселка, видимо, разыгрывая хитрый план, Фаину пинал при любой возможности и устраивал жесткие обличительные разносы.

Тогда, к ней в бокс, он пришел через три дня. Потом стал заходить раз в неделю, как по расписанию. Никогда ничего не объяснял. Удовлетворял свои низменнее потребности и уходил.

Фаина всегда делала вид, что несказанно рада видеть Гипса, и она готова пойти за ним на край света, несмотря на то, что он ее прилюдно оскорблял и, зачастую, это делалось просто так, ни за что. Как бы унизительно для женщины это не было, роль выбрана, нужно дождаться окончания спектакля. И собрать цветы с восторженной публики.

«Это все ничего-ничего» — повторяла она про себя не раз выручившую ее мантру.

Балерун был неплохим сенсом, и тогда, в ту злополучную ночь, именно он почувствовал приближение Катеньки с человеком.

Он сразу предупредил группу, в аврале собирающуюся на перехват, что с наездником у зверюги крепкая эмоциональная связь. На недолгом совещании было решено прежде всего обезвредить Фаю.

Чтобы не возникло казусов и накладок, использовали простой, стопроцентно проверенный прием, который никогда нигде не отказывал — транквилизаторы. Зверя решили также лишить возможности двигаться, ведь в то время, собственно, как и сейчас, дети Подземелья жили с Катенькой в своеобразном симбиозе в состоянии хрупкого равновесия.

Но тогда Катя не стала нападать на них, и балансирующий на острие иглы мир был сохранен.

Что до тайны взаимодействия Фаины и ее зверушки, объяснялась она очень просто — женщина была сенсом-донором, дар которого пассивен и не требует активации. Учитывая то, что после ночи с Гипсом она съела белую жемчужину, ее способность располагать к себе людей была достаточно сильна.

Редкий кругляш сделал ей и другой подарок, Фая теперь могла парализовывать некоторые цели, но способность нуждалась в хорошей отработке. И на ком, вы думаете, она отрабатывала ее? Правильно. На Балеруне и Тумане. Впрочем, мужчины были рады быть Фаине полезными, за очень короткое время они крепко сдружились.

Когда ее первый раз осматривал знахарь Тунгус, он тут же просветил ее в сфере открывшихся возможностей. Фая попросила его не раскрывать публично способность к парализации, поскольку идти в боевые подразделения, сопровождающие караваны у нее не лежала душа. Собственно, она не собиралась без крайней необходимости покидать Подземелье.

Тунгус все понял, и, сочувствуя женщине в том, что глава поселка не слишком тепло относится к Фаине, промолчал и никому ничего не рассказал, ссылаясь на пресловутую врачебную тайну и клятву Гиппократа. Он же Тунгус, ему можно. В поселке устойчиво витало мнение о том, что все знахари имеют своих тараканов в голове. И свет там лучше не включать.

К тому же Фая периодически его подкармливала. Вот так коррупция и начинается, сначала с тортиков, а потом вниз по наклонной.

* * *

Фая проснулась среди ночи, ощутив явное беспокойство.

Смесь эмоций, которые она испытывала, можно описать в нескольких выражениях. Смятение. И жгучий, не поддающийся никаким объяснениям, интерес.

Это было очень странно. Чувства принадлежали явно не ей. И они не вписывались в общий эмоциональный фон Подземелья, который Фаина с большим успехом старалась не замечать за ненадобностью.

Где-то внизу были чужаки. Никакой агрессии. Только интерес, к которому примешивалась толика зверской усталости.

Фая встала с кровати, быстро оделась, не забыв захватить фонарик и дымовую шашку. Уж очень любила она, женщина, спецэффекты. Вышла из своего бокса. Сегодня в Подземелье будет пополнение.

И плевать на то, что Гипс чужаков не очень-то привечает. Фая с ним разберется. Потом. Представительницам прекрасного пола свойственно заглаживать свои косяки в постели. И Фаечка была уверенным пользователем данного инструмента влияния. Куда деваться.

Там, внизу, кто-то бродил, увлеченно осматривая то, что другим видеть нельзя.

Поддавшись непонятному порыву, Фая не забыла заскочить в свою вотчину — столовую, чтобы взять немного съестного.

Управившись, она легкими быстрыми шагами спускалась на нижний уровень. Нужна Катенька. Без нее женщина чувствовала себя не в своей тарелке.

Отправив твари невербальный посыл, Фая дожидалась Катю внизу, ближе к помещениям Подземелья, отвечающим за техническую составляющую жизнедеятельности поселка. Проход там был, и монстр пришел на место встречи спустя несколько минут.

Фая вместе с питомцем двинулись вдоль по коридору.

— Сейчас, родные. Сейчас вы вернетесь домой. — Женщина ускорила шаг в предвкушении встречи, сулящей очередной интересный поворот событий в жизни поселка.

* * *

— Жмых, может, ну их, эти исследовательские заморочки? — Рыбник плелся за напарником с неохотой.

Желания играть в Лару Крофт не было. Вообще активность Жмыха в исследовании неизвестных подземных объектов казалась достаточно подозрительной. Неведомый компрессор продолжал жужжать.

Когда мужчины увлеченно драпали из зоны перезагрузки, времени рассматривать коридор не оставалось. Да и возможности тоже не было.

Положа руку на сердце, девушка, покончившая жизнь самоубийством — не очень хороший знак для продолжения приключенческих изысканий. Можно даже сказать, дурной.

Но напарник упорно гнул свою линию.

— Ща братка, одним глазком посмотрим, откуда взялась такая красивая ляля, и будем выбираться.

Ярослав с тоской плелся по тоннелю. Жужжание усиливалось.

Слева показался дверной проем. Они прибавили шаг. Ощущение неправильности происходящего нарастало.

За проемом открылся небольшой тамбур, в котором находилось две двери.

— Ну, крестник, выбирай. Правую, или левую.

Двери были прикрыты. Рыбник молча протянул руку к ближайшей.

Напарник дернул за ручку.

— Сектор ноль. — голосом Якубовича вещал он, за проходом открылось подсобное помещение с уборочным и техническим инструментарием. — Давай другую. — Кажется, азарт Жмыха не знал предела.

Щелкнул замок.

— А вот это уже сектор шанс.

Начищенные да зеркального блеска белые кафельные полы являли собой образец отличной работы персонала, отвечающего за чистоту помещений. Потолки в комнате, точнее, можно сказать в зале, были около пятнадцати метров в высоту. Вполне реально, прикидывая параметры конструкции, Рыбник немного ошибся.

Везде белый кафель. Стены, пол, потолок. Жмых потянул носом воздух.

— Озоном пахнет. — Сказано это было в некотором шоке, поскольку внимание в первую очередь привлекала далеко не высота и белизна стен и общая стерильность помещения. Привлекало как раз таки содержимое. Напарник, не веря своим глазам, посмотрел на Рыбника. Мол, ты тоже это видишь?

- @#%*#!!! Мать моя женщина. Это чем это тут ляля занималась??!