Искушение для леди

Хеймор Дженнифер

Капитан Уильям Лэнгли смело бросается на помощь жертвам кораблекрушения, плывущим по морю в утлой лодчонке, - и с изумлением узнает среди спасенных свою первую любовь Мэг Донован, бесследно исчезнувшую при загадочных обстоятельствах несколько лет назад. Что же с ней произошло? И почему гордая ирландская красавица делает вид, будто ее страстная любовь к Уильяму давно забыта? Вскоре у капитана не остается сомнений, что Мэг пытается защитить его от грозящей опасности... 

 

Глава 1

Уильям Лэнгли с полубака своего корабля «Свобода» обозревал простирающуюся перед ним серую волнистую поверхность океана. Хотя стихия наконец успокоилась, все кругом было пропитано морской водой, и половина его команды храпела на своих койках, изнуренная тяжелым трудом — удерживать корабль на плаву во время ночного шторма.

Уилл пробежался пальцами вдоль планшира, покрытого каплями холодной воды. Пройдет скорее всего месяц, пока корабль просохнет, но в остальном судно не пострадало. Теперь они снова могли вернуться к выполнению своей задачи — выслеживать контрабандистов на западных подступах. Ранним почти безветренным утром «Свобода» неспешно шла в восточном направлении. Они находились примерно на полпути между Пензансом и побережьем Ирландии. Хотя, вполне вероятно, шторм несколько сбил их с курса, и им не удастся определить свое точное местоположение, пока небо не прояснится. Одному Богу известно, когда это произойдет. А тем временем Уилл собирался держать курс на восток, в направлении Англии, так чтобы они могли патрулировать воды вблизи берегов.

— Она здорово держалась, разве нет?

Уилл оглянулся через плечо на своего первого помощника Дэвида Бриггза, приближавшегося к нему с правого борта. Тот был свежевыбрит и совершенно спокоен — ничего похожего на его тревожное возбуждение прошлой ночью.

— Да, наша посудина не подвела, — улыбнулся Уилл. Недавно построенная американская шхуна «Свобода», оснащенная бермудскими треугольными парусами, являла собой зрелище, редко встречающееся среди обычных для этой части Атлантики бригов и катеров с прямым парусным вооружением. Шхуна Уилла, изящная и быстроходная, прекрасно подходила для предназначенной ей работы. К тому же она оказалась очень крепкой и прочной, как доказало ее доблестное поведение во время сильного шторма минувшей ночью.

Но главное — она принадлежала ему. Уилл, занимавшийся импортом, владел флотилией кораблей, капитаны которых участвовали в его деле. Но «Свобода» принадлежала ему еще до того, как первые доски обшивки были склепаны вместе. Три года назад он отослал тщательно разработанный проект в Массачусетс с подробнейшими инструкциями, как ее следует строить. И теперь с каждым шагом по отполированным до блеска доскам ее палубы он испытывал огромное удовлетворение и гордость от владения этим прекрасным, созданным по его замыслу кораблем. Единственное, в чем Уилл не принимал участия при строительстве «Свободы», — это ее наименование. Имя, которое ему хотелось бы ей присвоить, было слишком неуместным. Оно вызвало бы множество ухмылок и пересудов в лондонском обществе. Даже его лучшие друзья — граф Стрэтфорд и его жена Мег — удивленно нахмурили бы брови, серьезно задумавшись, в своем ли он уме, если бы он назвал корабль именем, которого жаждали его сердце и душа.

Поэтому вместо «Леди Мег» Уилл согласился на название, предложенное американским судостроителем — вполне возможно, в шутку, потому что было отлично известно, что заказчик истинный англичанин. «Свобода». Похоже, все, что создали американцы, основывалось на их представлениях о свободе, вольностях и национальной гордости. И все же, к собственному удивлению, Уилл обнаружил, что ничего не имеет против названия шхуны. Ему этот корабль действительно предоставил свободу.

Снова очутившись здесь, в открытом море, на этом прекраснейшем из кораблей, в окружении своей отважной команды, он чувствовал себя абсолютно свободным. Путы, все туже и туже сжимавшие его сердце последние пару лет, душившие его так, что он, без сомнения, был близок к гибели, начали понемногу ослабевать.

Здесь он по крайней мере был способен дышать.

Уилл оглядел Бриггза, тершего ладонью глаза.

— Хорошо спали?

— Как убитый.

— Вам следовало поспать подольше.

Бриггз слегка приподнял бровь, отчего сморщился воспаленный красный шрам, пересекавший его лоб.

— Могу сказать то же самое вам, капитан.

Бриггз был прав. Уиллу удалось поспать не более двух часов перед рассветом. Он мог бы оставаться в объятиях Морфея и дольше, но ему не терпелось осмотреть шхуну при свете дня. И он остался доволен осмотром. Возбуждение и тревога, побуждавшие его к действию с начала шторма, теперь полностью рассеялись. И он чувствовал себя... не то чтобы счастливым, но по крайней мере умиротворенным. В первый раз за долгое время.

Прищурив глаза, Бриггз оглядел горизонт.

— Проклятый туман. Почти ничего не видно.

— А мы слишком далеко от берега. — Уилл полагал, что тот корабль, который они преследовали, — бриг с грузом контрабандного рома из Вест-Индии — в течение нескольких недель держался близко к берегу. Вместо того чтобы выгрузить весь товар в одной бухте, нарушители использовали несколько — размещая небольшие партии рома в разных местах, чтобы сбить власти со следа. Капитан этого брига был очень хитер и ловко ускользал от береговой стражи, равно как и от таможенников. У них было поверхностное описание этого человека, но он никогда не сходил на берег, и никто не знал его настоящего имени — или, точнее, никто не хотел открыть его имя.

«Свобода», в сущности, была разведывательным судном. Имея на борту всего четыре пушки и двадцать человек команды, она не могла бы выстоять в сражении против тяжеловооруженного брига с командой в сто человек. Их задача состояла не в том, чтобы схватить нарушителей. Они должны были только засечь бриг и передать информацию инспекторам таможни, которым надлежало захватить корабль с его нелегальным грузом и предать контрабандистов суду. Но если они станут мешкать слишком долго, бриг отправится назад в Вест-Индию за следующим нелегальным грузом и не покажется в этих водах еще год по меньшей мере.

Обернувшись к Уиллу, Бриггз прищурил глаза от ярких лучей утреннего солнца, местами пробивающихся сквозь туман.

— Мы болтаемся здесь уже две недели, но так и не обнаружили ни малейших их следов.

Поднялся ветер, взъерошив густые рыжевато-каштановые волосы первого помощника и срывая клочья тумана с такелажа позади него.

— Терпение, мой друг. — Уилл сжал плечо Бриггза. Оба мужчины не проронили больше ни слова, глядя на простирающийся вокруг океан. Ветер и волны медленно набирали силу после кратковременного затишья, наступившего вслед за бурей, и теперь шхуна резво бежала вперед, рассекая морскую гладь. Уилл полной грудью вдохнул чистый соленый морской воздух. Как же он отличался от тяжелого спертого воздуха в Лондоне, наполненного смрадом угольного дыма и нечистот!

— Что это? — спросил Бриггз.

Уилл обернулся к нему и увидел, что его первый помощник, прищурившись, тревожно вглядывается в водную гладь.

— Где?

— Вон там. — Бриггз указал прямо по курсу.

Уилл внимательно вгляделся в море. Неужели он ошибался все это время? Неужели они наткнулись на контрабандистов, двинувшихся в обратный путь? Но Уилл понимал, что это маловероятно. Скорее всего им встретился какой-то вполне легальный английский или ирландский корабль.

Ничего не заметив, он снова методично оглядел скрытый маревом горизонт и на этот раз увидел смутные очертания лодки, подобно призраку двигающейся в тумане.

Уилл нахмурился. Суденышко было слишком мало, чтобы самостоятельно выйти в открытое море.

Спустя полминуты, не отрывая глаз от приближающегося силуэта, Бриггз пробормотал:

— Боже милостивый, это же шлюпка.

— Со сломанной мачтой, — добавил Уилл, кивая. — Я никого в ней не вижу. А вы?

Бриггз наклонился вперед, сильнее прищурившись, и покачал головой. Но затем нахмурился.

— Возможно... там кто-то есть. На средней скамье...

Похоже, от мачты осталась одна только треть, и половина паруса, свисая с борта маленькой лодки, волочилась по воде. Никто не пытался грести. Неуправляемое суденышко дрейфовало, и «Свобода» двигалась прямо на него.

Теперь Уиллу удалось разглядеть по меньшей мере одну фигуру — или, вернее, груду розоватого тряпья на одной из скамей. Возле скамьи он заметил движение. Слабое шевеление. Словно испуганное животное забилось под скамью.

Уилл обернулся к штурвальному, Эллису, и крикнул ему, чтобы тот подготовился привести корабль к ветру по его команде. Если правильно рассчитать момент, то они не столкнутся с маленькой лодкой, разбив ее в щепки, а обогнут ее с левого борта без риска, что ее плавающий парус опутает им руль.

— Есть, капитан! — ответил Эллис.

Уилл услышал возгласы. Повернувшись, он увидел на палубе еще группу матросов. Всего шестерых. Четверо из них столпились возле Эллиса, возбужденно судача и указывая на шлюпку, выплывающую из тумана. Остальные двое работали, драили палубу, но теперь прервались и тоже зачарованно уставились на приближающееся суденышко.

— Несите крюк! — крикнул кто-то, и пара матросов бросилась к правому борту, где тот был привязан.

Остальные матросы еще спали, но Уилл легко мог обойтись и теми девятью, что присутствовали. «Свободу» построили с использованием всех технических достижений прогресса, и самой впечатляющей ее особенностью было то, что паруса на ней управлялись с помощью ряда лебедок. Поэтому отпадала необходимость в многочисленной команде. Действительно, Эллис и еще три матроса вполне могли управлять кораблем, в то время как Бриггз и Уилл с остальными должны были оградить его от столкновения.

— Мы подойдем к ней левым бортом, — сказал Уилл Бриггзу. Даже после совсем недолгого пребывания на борту своего нового корабля Уилл мог безошибочно рассчитать, когда «Свобода» достигнет нужной точки. Бриггз с матросами часто шутили, что корабль стал как бы частью его и он способен управлять им одним только усилием мысли. Истина заключалась в том, что Уилл, по сути, знал «Свободу» в совершенстве, до мельчайших деталей. Он мог с большой точностью предсказать, как она отреагирует на малейшее перемещение ее парусов или руля, — естественный результат тщательного контроля за разработкой ее конструкции с первого момента, как у него зародился замысел этой шхуны.

— Да, сэр, — ответил Бриггз. — Я обеспечу защиту от столкновения с левого борта.

— Отлично. — Уилл снова повернулся к шлюпке, в то время как Бриггз поспешил к средней части судна. Теперь фигура на скамье была видна более ясно, и Уилл судорожно сглотнул.

Это определенно была женщина. На ней было розовое платье — грязное воздушное изделие, украшенное кружевами, — забрызганное серыми и черными пятнами смазки, составляющей неотъемлемую часть устройства любого парусного судна. Женщина лежала на скамье навзничь, без движения. Рядом с ней виднелся коричневатый комок, который не удавалось ясно разглядеть. Собака, предположил Уилл. Возможно, полумертвая от страха, прячущая морду под туловище.

Он подождал еще пару минут, оценивая силу ветра и сокращающееся расстояние между судами, и наконец крикнул:

— Стой!

Эллис мгновенно исполнил приказ, поворотом штурвала поставив корабль против ветра. Паруса бешено захлопали, но послышалось жужжание лебедок, и они снова поймали ветер.

«Свобода» быстро теряла скорость, сближаясь со шлюпкой. В конце концов они оказались рядом, дрейфуя, и один из матросов зацепил абордажным крюком планшир маленького суденышка.

Уилл бросился к левому борту. Бриггз тем временем привязал шлюпку к «Свободе», а один из матросов перекинул на нее забортный трап. Он уже почти спустился в шлюпку, когда рядом появился Уилл.

— Там леди, сэр! — воскликнул матрос Джаспер, сам почти еще мальчик, глядя на капитана широко раскрытыми глазами, словно не зная, что дальше делать.

— Можешь поднять ее сюда, парень? — крикнул сверху Уилл. Бедная женщина не шевелилась. Ее спутанные волосы и порванная одежда закрывали лицо. Он надеялся, что она может дышать сквозь эту плотную завесу густых светлых локонов. Бог даст, она жива.

Похоже, перспектива взять на руки женщину привела Джаспера в ужас. Он судорожно сглотнул, отчего дернулся его заметно выступающий кадык, но все же согласно кивнул. Широко расставив ноги, чтобы удержаться в прыгающей на волнах шлюпке, он наклонился, осторожно подсунул руки под неподвижное тело бедняжки и поднял ее.

Краем глаза Уилл заметил движение и посмотрел на комок, который сначала принял за собаку.

Два голубых глаза с подозрением уставились на него из-под массы спутанных каштановых волос. Свернувшись клубком на дне шлюпки, существо испуганно смотрело на них, но это была не собака. Это был ребенок. И он отползал назад, словно собираясь бежать.

Увидев, что его первый помощник тоже заметил ребенка, Уилл обратился к Бриггзу:

— Спускайтесь и хватайте его. Поторопитесь. Похоже, он собирается прыгнуть за борт.

Бриггз перемахнул через борт шхуны. Этот человек уверенно держался на корабле. Где бы он ни находился — от трюма до верхушки мачты, — его отличала врожденная грация и собранность, особенно в открытом море.

Прыжок Бриггза, очевидно, напугал ребенка, потому что тот поспешно отполз назад, и когда первый помощник перешагнул через скамью, чтобы добраться до него, малыш бросился в сторону и прыгнул за борт. Однако Бриггз молниеносным броском оказался рядом и, протянув "руку, ухватил оборвыша за загривок и втащил его назад в лодку.

Не издавая ни звука, мальчишка яростно молотил руками и брыкался, стараясь вырваться из удерживавших его сильных рук.

— Не желаешь сдаваться? — услышал Уилл слова Бриггза сквозь удары волн о борт лодки. — Но не волнуйся, парень. Мы здесь, чтобы помочь тебе, а не навредить.

Эти слова, видимо, достаточно успокоили малыша, чтобы Бриггз смог крепче ухватить его. Уилл снова обернулся к Джасперу, который с трудом взбирался по трапу с дамой на руках. Второй помощник, Макинерни, спустился до середины трапа, чтобы подсобить ему, и они вдвоем подняли женщину на шхуну.

Уилл наклонился и, подхватив ее под мышки, помог им затащить ее на палубу. Не то чтобы она была тяжелая. Напротив, она была на удивление худенькой и стройной. Но волнение океана и пышная порванная одежда леди значительно затрудняли действия спасателей.

Поддерживая голову женщины, Уилл осторожно опустил ее на палубу.

— Она дышит, — запыхавшись, промолвил Джаспер, вскарабкавшись по трапу. — Она жива!

Уилл вздохнул с облегчением.

Обхватив рукой маленького мальчика, на палубу поднялся Бриггз. Малышу на вид было примерно пять или шесть лет, хотя Уилл не особенно хорошо разбирался в детях. Четверо моряков окружили женщину. Опустившись на корточки, Джаспер одернул подол ее платья, прикрыв стройные ноги в грязных порванных чулках.

Что-то в этих ногах показалось Уиллу... знакомым.

Сердце его внезапно бешено забилось. Он протянул руку, чтобы убрать с ее лица плотную массу светлых волос, скрывавшую ее черты. Волосы ее слиплись от влаги и соли, но он убрал их с ее лица, царапая мозолистыми пальцами нежную округлость щеки.

— Господи! — сдавленно воскликнул Уилл. Ладонь его застыла над ее головой. — Боже мой!

— В чем дело, капитан? — раздался вопрос откуда-то сверху.

Уилл сморгнул влагу, угрожавшую хлынуть из его глаз. Не слишком ли он переутомился? Не привиделось ли ему все это? Неужели из-за бури и недостатка сна ему мерещится невероятное?

Нет. Господи, нет. Он не грезил. Слишком красочным было видение — капельки воды на кремовой коже, бледные коричневатые крапинки веснушек на ее носу, розовое с белым платье. Помимо тошнотворного запаха стоялой воды, исходившего в основном от мальчика, Уилл ощутил — так ему показалось — ее неповторимый аромат. От нее всегда веяло сладостью и чистотой, как от сахарного тростника с плантаций в Антигуа, где она выросла.

Неужели перед ним призрак?

Почти опасаясь, что она испарится подобно туману под его пальцами, Уилл обхватил ладонями ее лицо и повернул его вверх, так чтобы она смотрела на него, если откроет глаза.

— Ты реальна, — прошептал он и, низко склонившись над ней, закрыл глаза, ощутив легкое дыхание на своей щеке.

Джаспер оказался прав — она действительно была жива.

В это трудно было поверить. Она пропала в море восемь лет назад — совсем на другом конце Атлантики. Неужели ее носило по волнам все это время, словно спящую красавицу, ожидающую его, своего принца, который отыщет ее и разбудит поцелуем?

Может ли он надеяться, что это настоящее чудо, а не очередная жестокая шутка судьбы?

— Мег, — еле слышно произнес он. Ощущение ее влажной кожи под его пальцами рождало чувство, будто он касается розовых лепестков. — Мег, очнись, — прошептал он. — Просыпайся, любимая.

Непреодолимое желание охватило Уилла, и, забыв о моряках, с удивлением смотревших на него — на них, — он наклонился и прильнул к ее губам.

Губы ее оказались мягкими и холодными, с легким привкусом соли. Помоги ему Бог, но его захлестнули воспоминания. Он вспомнил нежность ее губ под его губами, ощущение ее стройного тела, приникшего к нему. И его собственное тело мгновенно отреагировало на образы, пронесшиеся в его мозгу. Сладость ее тела, прижимающегося к нему... Ее доверчивые серые глаза... и этот ее взгляд. Никто никогда не смотрел на него так, как Мег.

Уилл медленно отстранился. Женщина не пошевелилась.

По-прежнему склоняясь над ней, Уилл снова обхватил дорогое ему лицо ладонями. Он не находил в себе сил отпустить ее. Отдалиться от нее. Он коснулся ее носа своим и вновь ощутил ее легкое дыхание на своем лице.

Она была жива. Какое счастье!

— Капитан?

Это был голос Бриггза. Уилл закрыл глаза, дожидаясь, пока она вздохнет еще раз, а затем обернулся и взглянул на своего первого помощника. Бриггз все еще удерживал за плечи маленького темноволосого мальчика, который теперь перестал вырываться и смотрел на Уилла широко раскрытыми голубыми глазами.

Неужели это ее ребенок?

Эта мысль едва не свалила его. Он оперся рукой о палубу, чтобы удержаться, и произнес сквозь зубы:

— Да, мистер Бриггз?

— Может, нам следует отнести леди вниз?

Уилл заколебался. Конечно, ее нужно было отнести вниз. Но куда ее поместить? Это была небольшая шхуна. Здесь не было лазарета или кабинета врача, и никто из команды особо не разбирался в медицине. Имелось только одно подходящее место.

Поднявшись на ноги, Уилл тяжело вздохнул, и в холодном утреннем воздухе возле его губ образовалось облачко тумана.

— Да. Отнесите ее в мою каюту.

Прежде чем кто-либо успел двинуться, Джаспер подхватил женщину на руки и поднялся. Макинерни проводил его на корму и открыл ему дверь в капитанскую каюту.

Джаспер помешкал и оглянулся через плечо, вопросительно приподняв густые брови.

— Положите ее на кровать, мистер Джаспер.

— Есть, капитан. — Матрос с крайней осторожностью уложил леди на кровать. Джаспер был грубым крупным парнем. Рожденный в лондонских трущобах, он вырос и воспитывался на флоте. Уилл никак не ожидал от него подобной нежности. Но вот, полюбуйтесь, с этой леди он ведет себя как галантный великан.

С Мег.

Джаспер отступил на шаг назад, продолжая смотреть на нее. К нему присоединился Уилл, встав рядом. Остальные моряки тоже подошли, образовав полукруг возле койки Уилла. Все смотрели на Мег, ожидая дальнейших приказаний капитана.

Уилл оглянулся на Бриггза, теперь крепко державшего мальчика за руку.

— Всем немедленно вернуться к своим обязанностям. — Когда моряки неохотно повернулись, пробормотав: «Есть, капитан», Уилл добавил: — Бриггз, вы с мальчиком останьтесь.

Когда каюта освободилась, Уилл опустился перед мальчиком на колени и спросил:

— Что с вами произошло, паренек?

Мальчик не произнес ни слова, но продолжал смотреть на Уилла широко раскрытыми глазами, как зачарованный.

— Ваш корабль попал в бурю?

Никакого ответа.

Уилл указал на Мег и напряженно произнес:

— Эта леди твоя мама?

Снова никакого ответа, но взгляд мальчика мгновенно метнулся к Мег.

Вздохнув, Уилл поднялся на ноги.

— Что вы об этом думаете, Бриггз?

— Ни малейшего представления, сэр. — Бриггз немного помолчал в нерешительности, затем взгляд его обострился. — Вы каким-то образом знакомы с этой леди, капитан?

После довольно долгих неловких колебаний Уилл медленно кивнул:

— Я знал ее. Очень давно. Вы, наверное, сочтете меня безумцем, но...

Бриггз выжидающе поднял бровь, и Уилл обнаружил, что не в силах открыть правду. Его примут за сумасшедшего, если он скажет, что эта леди пропала в море восемь лет назад. Он многозначительно взглянул на мальчика.

— Поговорим позже.

Бриггз согласно кивнул, но изучающий взгляд его темно-голубых глаз не упустил ничего.

С губ Мег сорвался легкий вздох, сразу привлекший внимание Уилла. Он поспешил к ней.

— Мег?

Она оставалась неподвижной.

Бриггз подошел и встал с ним рядом. Мальчик пристроился возле женщины.

— Как ее зовут?

— Маргарет Донован, — мгновенно ответил Уилл. Носит ли она по-прежнему это имя? Может, она замужем? Он опустил взгляд на мальчика, но ребенок смотрел на бесчувственную женщину все так же без особых эмоций, не давая Уиллу ключа к разгадке.

Внезапно мальчик вырвал руку у Бриггза и вскарабкался на кровать, испачкав грязью шелковое покрывало. Бриггз протянул руку, пытаясь удержать малыша, но Уилл остановил его.

— Оставьте его в покое.

Мальчик свернулся клубком возле Мег, обхватил ее рукой и закрыл глаза. Не просыпаясь, Мег обвила рукой его худенькие плечи и крепче притянула малыша к себе.

Уилл некоторое время наблюдал за ними. Потом судорожно вздохнул.

— Я хочу, чтобы с них не спускали глаз. Нельзя допустить еще одну попытку побега со стороны малыша. Или со стороны леди, — добавил он, немного подумав. Казалось вполне разумным допустить, что она попытается бежать. Если она скрывалась от него долгих восемь лет, почему, во имя всего святого, она захочет, чтобы ее нашли сейчас?

 

Глава 2

У Мег ломило все тело, но она чувствовала себя так, будто плыла на облаке.

Где она?

Тело не слушалось ее. Она не могла даже открыть глаза. Однако ей все же удалось в конце концов слегка приподнять веки до узенькой щелки.

Тошнота накатила так быстро и так сильно, что веки ее мгновенно снова сомкнулись.

Теперь она окончательно очнулась. Сонное тельце Джейка, теплое и тяжелое, уютно притулилось возле нее — знакомое приятное чувство. Корабль мерно покачивался под ними, и обычные скрипы и потрескивания оснастки раздавались над головой.

Она снова погрузилась в забытье. Но вдруг резко пришла в себя, как от болезненного удара.

Нет!

Все не так. Она не может находиться на «Непокорном». Они с Джейком сбежали. Они плыли в Ирландию... а потом начался шторм...

Она никак не могла вспомнить, что случилось во время шторма. Очевидно, что-то пошло совершенно не так. Кавершем нашел их.

О Господи!

Она лежала совсем неподвижно, сдерживая судорожные рыдания, рвавшиеся из горла. После всех ее усилий... она ведь так тщательно все спланировала. Она потратила годы, планируя этот побег, храни ее Бог. Это был единственный шанс им с Джейком спастись.

И теперь Кавершем накажет их обоих. Он уж постарается, чтобы это не повторилось впредь.

Она теснее прижала Джейка к себе, зарывшись лицом в спутанные волосы мальчика. Они уже не были такими по-детски мягкими, как обычно, а затвердели, пропитавшись солью и терпким запахом морской воды.

— Мег?

Она застыла, перестав дышать. Она не узнала этот голос... и все же он показался ей знакомым.

Сердце бешено колотилось в ее груди. Она снова попыталась приподнять веки. В каюте было светло, но у нее все расплывалось перед глазами, и она не смогла ничего увидеть. Боль разрывала ей голову, к горлу подступила тошнота. Она прищурилась, пытаясь разглядеть фигуры и тени, маячившие перед ней.

— Вам больно? — Голос был ласковым, полным сочувствия. Она не привыкла к тому, что мужские голоса могут звучать вот так. Она привыкла к грубым гортанным голосам матросов с корабля Кавершема. И к голосу самого Кавершема, холодного аристократа. Дрожь охватила ее при воспоминании о его голосе.

А затем ее осенило. Она прищурилась сильнее, и неясные цветные пятна превратились в незнакомую каюту, которую она никогда раньше не видела. Это не «Непокорный». Кавершем не нашел ее.

Ее нашел кто-то другой.

Она не знала, плакать ли ей от облегчения или от страха. И все же, кто бы это ни был, он не мог оказаться таким же ужасным, как Кавершем, случись тому поймать их.

Темно-каштановые волосы Джейка мешали ей разглядеть каюту, и она, преодолевая боль, попыталась поднять голову. Джейк тихонько заворчал и теснее приник к ней. Она крепче прижала его к себе. Прежде всего она поблагодарила Бога за то, что они все еще вместе. Она не знала, что произошло, но вполне могло так случиться, что они потеряли бы друг друга. Он для нее был важнее всего в жизни, и пока он с ней, она сумеет защитить его.

Она часто заморгала. Это несколько улучшило зрение, и она моргнула еще несколько раз. Она увидела кожаные брюки, заправленные в до блеска начищенные черные высокие сапоги, веллингтоны, и синий камзол с рядом золотых пуговиц, — все это намного красивее того, что носили люди Кавершема, хотя сам Кавершем был завзятым щеголем.

На этом мужчине, однако, одежда сидела великолепно, чего никогда не удавалось добиться Кавершему. Брюки плотно облегали мощные мускулы бедер. Камзол подчеркивал узкую талию, раздаваясь к сильным широким плечам. Мужчина казался невероятно высоким.

Наконец она взглянула ему в лицо. Оно показалось знакомым, как и голос, но кто он такой? Она нахмурилась. Что-то в его облике...

Он смотрел на нее сверху вниз. Губы его слегка приоткрылись, словно он собирался сказать что-то, но растерял слова, прежде чем успел их произнести.

Он моргнул, и ее взгляд устремился к его глазам — темным, как шоколад, с мелкими вкраплениями янтаря. Прекрасные глаза. Глаза, которые совсем не изменились.

Должно быть, она спит и грезит. Ей примерещилось видение. Долгие дни в шлюпке с «Непокорного» и шторм замутили ее разум. Наверняка она в этот самый момент лежит на скамье в утлой лодчонке, дрейфующей в сторону Ирландии.

— Мег, — прошептал мужчина.

И его Имя — как и все, связанное с ним, — мгновенно вспыхнуло в мозгу.

Коммандер Уильям Лэнгли.

Она обхватила обеими руками Джейка и крепче прижала его к себе. Мальчик был единственной ее связью с реальностью. Если она потеряет его, у нее ничего не останется. Ребенок замер, и, взглянув на него, она увидела, что он проснулся и испуганно смотрит на нее.

Она снова подняла взгляд на мужчину — нет, коммандера Лэнгли. Он по-прежнему стоял здесь, бледный и неподвижный. В его темных глазах кипели эмоции, которые она не могла определить.

Как ей следует обращаться к нему? Когда они виделись в последний раз, она называла его Уилл. Но это было много лет назад. Наверняка такое обращение было бы неуместно спустя столько времени. Она судорожно сглотнула. Тугой комок подкатил к горлу.

— Коммандер Лэнгли? — Ее голос оказался низким и надтреснутым.

Он с шумом выдохнул и накрыл ее ладонь, лежавшую на спине Джейка, своей, тяжелой и теплой.

— Да, это я. Уильям Лэнгли.

— Как?.. — Она осеклась.

Он помедлил, затем сдержанно улыбнулся ей:

— Мы нашли вас. В дрейфующей шлюпке со сломанной мачтой. Вы были без сознания с тех пор, как мы подняли вас на борт.

— Джейк? — Она снова посмотрела на мальчика. — С тобой все в порядке, дорогой?

— Ммм... хмм, — промычал он, серьезно кивнув.

Она попыталась сесть на постели, но все закружилось вокруг нее, в глазах потемнело, и она вцепилась в покрывало, чтобы удержаться.

Тотчас же сильные руки обняли плечи, поддерживая ее.

— Вот так. Ложитесь. Мы обнаружили шишку у вас на голове. Похоже, вас здорово ударило мачтой, когда она сломалась.

— Я думала, я... Я собиралась... — Она качнулась вперед. Это было уж слишком. Немыслимо, что после стольких лет она оказалась на одном корабле... с кем бы вы думали? Из всех людей в мире — именно с Уильямом Лэнгли.

Немыслимо, что ее вот-вот стошнит на его прекрасное шелковое покрывало.

— Извините, — простонала она, изо всех сил стараясь сдержаться. Но ей это не удавалось. Словно сообразив, что он может оказаться мишенью неотвратимого несчастья, Джейк поспешно отодвинулся от нее.

— Держитесь, — пробормотал капитан Лэнгли.

Она крепко зажмурила глаза и сосредоточилась на быстром топоте его сапог по деревянным доскам пола.

Спустя несколько секунд его рука снова обнимала ее плечи.

— Вот так. Наклонитесь вперед. Я держу вас.

Открыв глаза, она увидела серебряный блеск жестяного ведерка, которое он поставил ей на колени. Она наклонилась вперед и извергла в ведро скудное содержимое своего желудка. А Уильям Лэнгли отводил с лица назад ее волосы.

Многие годы она мечтала о том, чтобы снова увидеть этого мужчину. Но ни разу в ее мечтах о встрече не присутствовали желчь, нестерпимая головная боль и ужасное головокружение, такое сильное, что она не способна была ясно мыслить.

Когда рвота кончилась, Мег склонилась над ведром, тяжело дыша, и слезы струились из ее закрытых глаз.

— Простите меня, — прошептала она. — Не думала, что наша встреча будет именно такой.

Его пальцы сжали ее плечо.

— Вам не за что извиняться.

Он унес ведро, а когда возвратился, то вытер ей губы носовым платком, а затем сунул ей в руки стакан. Она открыла глаза и взглянула на розоватую жидкость, а потом перевела взгляд на него, вопросительно приподняв брови.

— Разбавленное водой вино, — пояснил он.

Она осторожно отпила глоток. Вода отдавала вином, но его было немного, и смесь легко заструилась по горлу, избавляя рот от мерзкого вкуса. Она весело улыбнулась Джейку. Тот отскочил на фут от кровати и все еще смотрел на нее с испугом. Она протянула ему руку.

— Теперь тебе не нужно бояться, дорогой. Теперь мы в безопасности.

Она посмотрела на Уильяма Лэнгли и вознесла безмолвную молитву, чтобы ее слова оказались правдой.

Восемь лет — долгое время, но она не сомневалась в том, что Уилл, которого она знала, непременно защитит ее от такого злодея, как Джейкоб Кавершем. Ей только оставалось надеяться, что время не слишком изменило его характер.

Когда Джейк взял ее руку, она сказала:

— Хочу представить тебя этому джентльмену. Его зовут коммандер Лэнгли, и он мой старый друг. — «Прежний возлюбленный». — Коммандер Лэнгли, это Джейк, мой... — Ее голос прервался.

Когда они бежали с «Неукротимого» в Ирландию, Мег собиралась выдавать Джейка за своего сына. Капитан Лэнгли был первым человеком, которого она увидела после побега, совершенного несколько суток назад.

По какой-то причине она не могла заставить себя сказать ему, что она мать Джейка. Она закрыла глаза, а когда открыла их, то была бесконечно благодарна коммандеру за то, что тот не стал дожидаться, пока она закончит фразу.

Он серьезно протягивал руку Джейку.

— Рад познакомиться с тобой, парень.

— Подай ему руку, — сказала Мег. — Как я тебя учила. Помнишь?

Джейк неуверенно протянул руку. Капитан Лэнгли взял его маленькую ладошку в свою и крепко пожал.

— Отлично. Теперь, когда мы с тобой друзья, я надеюсь, ты больше не станешь пытаться выпрыгнуть за борт?

— Извините. Он очень легко пугается и, видимо, пришел в ужас, когда вы поднимали нас на борт, — попыталась объяснить ситуацию Мег.

Уилл ласково улыбнулся Джейку.

— Все в порядке, — сказал он ему. — Конечно, ты испугался, когда тебя окружили незнакомые мужчины, а твоя мама была без сознания.

Он слегка подчеркнул интонацией слово «мама». Мег поняла, что это вопрос, а он умолк в ожидании подтверждения или поправки. Она ничего не сказала, только опустила взгляд, пытаясь скрыть краску, вспыхнувшую на щеках.

Мег знала, что теперь он сочтет, будто это правда. Все складывалось так, как и следовало. Хотя в ее намерения вовсе не входило встретиться именно с этим мужчиной, когда она замышляла побег от Кавершема. Она готова была столкнуться с осуждением светского общества — это общество мало значило для нее теперь, после всего, что ей пришлось перенести. Но столкнуться с осуждением Уильяма Лэнгли... от одной мысли об этом у нее учащенно билось сердце.

Глядя на Джейка, она заставила себя говорить:

— Ты больше не должен бояться. Я уверена, что коммандер Лэнгли обязательно поможет нам.

Когда она подняла взгляд на Уилла, не в силах скрыть мольбу в своих глазах, он вежливо склонил перед ней голову с непроницаемым выражением на лице.

— Я помогу вам всем, что в моих силах, конечно. Должен ли я вернуть вас вашему мужу? Где?..

— Я не замужем, — быстро выпалила Мег.

Он приподнял одну бровь.

— Понятно.

Она собиралась сообщить всем, что отец Джейка умер, но в очередной раз слова застряли у нее в горле. Она научилась изворачиваться за последние годы, но лгать этому мужчине о подобных вещах...

Она и мысли не допускала солгать ему, когда они любили друг друга так много лет назад. Лучше, чем кто-либо еще, даже ее сестра-близнец, Уилл знал настоящую Мег. Солгать ему сейчас казалось предательством.

Но она знала, что должна это сделать. В любом случае она и так уже случайно солгала ему недомолвкой.

Она сделала глубокий вдох и заставила губы сложиться в подобие печальной улыбки.

— Теперь остались только мы с Джейком, — сказала она тихо.

— A-а. Значит, отец его умер?

При упоминании об отце Джейк жалобно захныкал и теснее прижался к Мег. Она знала, что это из-за страха перед Кавершемом, но капитан Лэнгли истолковал это как подтверждение.

— Мне очень жаль, — сказал он тихо и похлопал Джейка по спине, пытаясь утешить мальчика. — Извини, парень.

Не решаясь взглянуть ему в глаза, Мег отрывисто кивнула.

— Нам нужно попасть в Корк. Семья моего отца живет неподалеку оттуда, и они примут нас к себе.

Уилл хмуро посмотрел на нее.

— А как же остальная ваша родня? Ваша мать и сестры?

Ее сестры. Она мечтала воссоединиться с сестрами — в особенности с Сереной — почти так же часто, как мечтала снова увидеть Уилла. Но если она отправится к матери или к сестрам, Кавершем наверняка найдет ее, и все они окажутся в смертельной опасности. Она давно уже примирилась с тем фактом, что если она хочет обеспечить родным безопасность, то не должна больше никогда с ними встречаться.

Отправиться в Корк к родственникам отца — совсем другое дело. Кавершем ничего не знал об этой ее малоизвестной родне.

Прищурив глаза, Мег взглянула на дальнюю стену, на медную масляную лампу, привинченную к стене. Сейчас она не горела — яркий солнечный свет обильно струился сквозь ряд иллюминаторов в стене. Помещение в целом было обставлено слишком роскошно для корабельной каюты. Она внезапно поняла, что скорее всего находится в каюте капитана.

— Может быть... мне следует переговорить с вашим капитаном?

Несколько секунд он озадаченно смотрел на нее, словно ее вопрос вырвал его из глубоких раздумий. Затем легкая улыбка тронула его губы.

— Я и есть капитан «Свободы». Я больше не коммандер. Уже пять лет, как я оставил военную службу. Это мой корабль, и я, между прочим, сам его сконструировал.

Довольно долго они просто смотрели друг на друга. Радостное чувство охватило ее. Когда она знала его много лет назад, его заветной мечтой было командовать своим собственным кораблем. По-видимому, ему удалось осуществить эту мечту. Она никогда и не сомневалась в этом.

— Я рада за вас, — тихо сказала она.

— Благодарю. — Его взгляд остановился на ее лице, а затем скользнул ниже. Внезапно смутившись, она едва устояла перед порывом прикрыться одеялом.

Он слегка нахмурился.

— Есть одна... трудность. У меня нет женщин на борту, чтобы помогать вам.

Она покачала головой:

— Мне никто не нужен, но благодарю вас за заботу.

— У нас нет подходящей одежды, нет и удобной ванны для вас. Мне очень жаль. Все, что я могу предложить вам, — это свежая теплая вода.

— Мы с благодарностью принимаем помощь. — Ее тело покрыто солью и грязью, Джейк в том же состоянии. Если выжать мокрую тряпку над ее головой, это поможет прочистить ее спутанные мозги.

— Возможно, мне удастся раздобыть кое-какую одежду для мальчика. — Уилл похлопал пальцем по подбородку. — Гернси, один из моих матросов, карлик и почти такого же роста, но несколько шире, мне кажется. Придется немного убрать в поясе.

Мег посмотрела на Джейка. Его ангельское личико было испачкано грязью, а рубашка настолько пропиталась солью, что невозможно было поверить, что когда-то она была белой. Мег с притворной суровостью окинула его взглядом.

— Ты опять спал на дне шлюпки, не так ли?

Мальчик кивнул, и Мег тяжело вздохнула. Джейк очень боялся плыть в маленькой шлюпке, и каждый раз, когда волна перехлестывала через борт, он с визгом бросался на дно. Мальчик родился в море и провел там большую часть своей жизни. Но, несмотря на то что он умел вязать узлы не хуже других матросов, даже тех, что были вчетверо старше его, Мег не знала никого, кто бы меньше его годился в моряки.

— Простите, но у меня нет одежды для вас. — Капитан Лэнгли — нет, для нее он был и навсегда останется Уиллом — грустно улыбнулся ей. — По правде говоря, вы первая леди, нога которой когда-либо ступала на палубу «Свободы».

— «Свобода», — повторила она, упиваясь звучанием имени корабля. — Для меня большая честь быть первой женщиной на борту. А что до одежды... Я обойдусь. — Она откинула в сторону покрывало, все еще закрывавшее ее колени, спустила ноги с койки, а когда приступ тошноты прошел и она почувствовала, что в состоянии держать равновесие, осмотрела свое платье. Это действительно была катастрофа — юбки оказались порваны и испачканы грязью, а кружевная накидка, прикрывавшая лиф платья, изодралась в клочья. Безнадежный случай.

Судя по выражению его лица, Уилл пришел к аналогичному заключению. Он сурово нахмурился. Затем встретился с ней взглядом и тихо сказал:

— Я что-нибудь придумаю.

Прошло уже очень много времени с тех пор, как кто-либо мог заставить ее смутиться. Она вдруг почувствовала себя той Мег, которой была восемь лет назад. Похоже, та Мег, которую она считала давно умершей, начала пробуждаться от слишком долгого сна.

— Благодарю вас, — смущенно пробормотала она.

Уилл протянул Джейку руку.

— Пойдем со мной, парень. Поищем для тебя горячей воды и какую-нибудь одежду.

Джейк вцепился в руку Мег, с подозрением глядя на Уилла. Тот ласково улыбнулся ему:

— Знаешь, что я велел коку испечь сегодня?

Джейк посмотрел на Мег, затем снова на Уилла.

— Пирожки с персиками. — Уилл подмигнул мальчику. — Он клялся, что они предотвращают цингу, но мне просто нравится хрустящая корочка и сладкий соус. Ты любишь пирожки с персиками?

Джейк кивнул и, к удивлению Мег, осторожно взял Уилла за руку.

— Отлично, — сказал Уилл. — Мы дадим твоей маме немного побыть одной, но скоро вернемся, хорошо?

Джейк снова кивнул.

Мег поморщилась. «Твоей маме».

Ну что ж, в некотором смысле это было правдой. Теперь у Джейка никого не осталось, кроме нее. И она исполнит обещание, данное Саре. Она станет для мальчика матерью, несмотря ни на что.

— Пойдем. — Уилл взглянул на Мег. — Поговорим позже. А теперь, я думаю, важнее всего вам помыться и почувствовать себя лучше.

Уилл повел за собой Джейка на палубу. Мег долго смотрела на дверь, после того как она закрылась за ними. Она ни разу не видела, чтобы Джейк вот так легко ушел с незнакомцем. Обычно — и по вполне объяснимой причине — у него уходили недели на то, чтобы привыкнуть к человеку.

Правда, Джейк доверял Мег, как никому другому, а она сказала ему, что Уилл хороший человек. Он ей поверил. И ласковое, дружеское обращение Уилла подтверждало это.

Корабль слегка покачивало на волнах, и Мег неуверенно поднялась, ноги у нее дрожали. Не потому, что она отвыкла от морской качки, а от ужасной тошноты, которая все не проходила. Довольно долго она просто стояла на месте, изучая помещение, в котором очутилась.

Каюту Уильяма Лэнгли.

Кровать, которую она только что покинула, была гораздо шире той койки, которую она делила с Джейком на «Непокорном», и была встроена в угол просторной каюты. Кроме кровати, здесь находился умывальник с фарфоровым тазом под встроенными полками, на которых сложены были белые полотенца.

Большую часть комнаты занимал большой, расположенный посередине рабочий стол капитана. В привинченных к столу деревянных пеналах содержались свернутые карты и навигационные принадлежности.

Мягкий угловой диван был прикреплен к дальней и боковой стенам, а перед ним располагался красивый обеденный стол красного дерева. Над диваном на стене напротив Мег висели три маленькие картины. Она подошла ближе, чтобы рассмотреть их.

Первую она уже видела раньше. На ней был изображен дом Уилла в английской провинции — прелестный маленький белый домик в палладианском стиле на берегах реки Тилл. Когда Уилл впервые показал ей эту картину, она мечтала, что будет жить там после их свадьбы.

С тех пор она узнала, что мечты никогда не сбываются. Жизнь подбрасывает вам сюрпризы, редко похожие на то, что вы ожидаете. Совсем не то, что вы хотите. Мег подавила горестный вздох и перешла к следующей картине.

На ней был изображен корабль — несомненно, военный. Он был похож на тот, который она видела стоявшим на якоре в Темзе, перед тем как покинуть Лондон. Военный корабль Уилла.

Третья картина представляла собой портрет хорошенькой молодой темноволосой женщины с двумя мальчиками, стоявшими возле ее юбок. Младший держал маленькую собачку. Мег решила, что это был Уилл. Она заметила янтарный блеск в его глазах, который он не утратил, став взрослым. Старший мальчик был, вероятно, Чарльз, армейский лейтенант, погибший при Ватерлоо, когда Уилл был еще подростком. Женщина была матерью Уилла. Она умерла от болезни вскоре после того, как Уилл пошел в военный флот. Отец его, которого не было на картине, умер, когда Уилл был совсем маленьким.

Мег долго смотрела на портрет, раздумывая над тем, какая у Уилла семья сейчас. Он потерял родителей и единственного брата. Был ли он когда-либо женат? Есть ли у него дети и жена, ожидающие его в Англии? При этой мысли сердце ее болезненно сжалось в груди.

Некоторые вещи лучше вообще не знать. Эту истину Мег постигла много лет назад. Уже очень давно она пришла к заключению, что если будет чахнуть и тосковать по Уиллу, по своей сестре-близняшке Серене и остальным сестрам, то просто сойдет с ума.

Много раз за свою жизнь она оказывалась в таких ситуациях, когда чувствовала свою полную беспомощность. Благодаря этому она научилась концентрироваться на настоящем, сосредоточиваться только на тех вещах, которые способна была контролировать. Последние несколько лет ее реальность включала только Сару и Джейка.

И теперь, хотя Уилл снова вернулся в ее жизнь — и весьма странным образом, — Джейк по-прежнему оставался на первом месте. Это был маленький мальчик, нужды которого понимала только она одна. Кроме того, она его любила. И она дала обещание Саре.

Она обернулась, когда дверь каюты отворилась и вошел Джейк в сопровождении Уилла и еще двух мужчин. Мег улыбнулась Джейку, рот которого был испачкан густым апельсиновым сиропом, а перед грязной рубашки был усыпан крошками.

— Из моего недавнего опыта общения с детьми, — понизив голос, сказал Уилл, подойдя к ней и встав рядом, — я усвоил, что обещание сладостей может иметь большое значение для завоевания их благосклонности взрослыми.

Мег согласно кивнула. Неужели его недавний опыт включал общение с его собственными отпрысками? Она попыталась отогнать эту мысль, но это ей не удавалось, хотя она понимала, что это просто смешно. Прошло целых восемь лет. Слишком долгий срок. Вполне естественно, что теперь у него собственная семья.

Вошли два матроса с ведрами дымящейся воды, одно из которых они вылили в таз. Они старательно отводили глаза, что заставило ее задуматься: уж не приказал ли Уилл им не смотреть на нее?

Уилл передал ей одежду для Джейка, а затем протянул пару брюк и чистую белую полотняную рубашку размером на невысокого взрослого.

— На мой взгляд, эти вещи вам подойдут. В них на корабле вам будет... удобнее, чем в платье.

Мег с благодарностью взяла вещи.

— Это то, что надо, благодарю вас. А если у вас есть иголка и нитки, я смогу починить платье.

Он явно испытал облегчение.

— Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы вам немедленно их принесли.

Матросы поспешно покинули каюту, даже не взглянув в их сторону, а Джейк подошел к тазу и запустил пальцы в воду.

— Я вас покину теперь, чтобы вы привели себя в порядок, — сказал Уилл. — А потом вам доставят еду. Надо же, наверное, и поесть.

— Да, еще раз спасибо. — Вместо тумана в голове и тошноты Мег теперь чувствовала, что умирает с голоду. Последние несколько дней она ела очень мало. У них не было времени стащить много еды с «Неукротимого» перед побегом, и она почти все отдавала Джейку.

— А потом мы поговорим, — добавил Уилл, понизив голос.

Он намерен задавать ей вопросы, требовать подробностей, почему они с Джейком оказались одни в маленькой шлюпке посреди моря. И после того как он спас ее и обеспечил им безопасность, он, безусловно, заслуживал объяснений.

Вопрос состоял в том, сможет ли она заставить себя выложить Уиллу всю ту ложь, которую она собиралась преподнести?

 

Глава 3

Уилл раздраженно уставился в пространство, простирающееся за кормой «Свободы», едва замечая солнце, скользнувшее за полосу облаков и тумана, окутывающую горизонт. Ему стоило большого труда оставаться на месте, когда все его существо рвалось вернуться в свою каюту и потребовать ответов на вопросы, которые его волновали.

Мег намеревалась отправиться в Ирландию. Почему?

Тут крылась масса такого, чего Уилл не понимал. Почему она не искала встречи со своей семьей, с сестрами? И почему выбрала именно Ирландию из всех мест на земле? Он знал, что ее отец был ирландцем, но родня ее матери — обширная ветвь ее семьи с большими связями — находилась в Англии. Как и ее сестры.

Когда он познакомился с ней, Мег обожала своих четырех сестер. Теперь она даже не заговорила о них, а когда он завел о них разговор, стала рассеянной и отстраненной.

Мег сильно изменилась. Стала другой. Более замкнутой, более осторожной, чем прежде. Она повзрослела. Утратила наивность, отличавшую ее так много лет назад. Как, впрочем, и он сам.

И все же она оставалась все такой же чертовски привлекательной. Различия между ней и ее сестрой-близнецом Сереной были едва уловимы. На вид они были почти одно лицо, если не считать того, что Серена к этому времени уже больше года вращалась в свете и ее кожа посветлела, а тело округлилось. Мег была более стройной, но не хрупкой, и явно проводила много времени на открытом воздухе — россыпь веснушек на ее носу стала более выраженной, а не исчезла, как у Серены. А волосы теперь у нее были светлее, чем у сестры, выгорев на солнце.

Что до характера, видимо, годы разлуки сделали их более похожими друг на друга, чем раньше. Восемь лет назад Мег в отличие от Серены была робкой, застенчивой девушкой. Уилл все еще замечал признаки этой застенчивости в ней — склонность к скрытности, свойство краснеть и отводить взгляд, когда что-нибудь смущало ее. Но теперь она стала женщиной, и ему было ясно, что она поставила себе цель и не намерена отклоняться от нее.

Что же это за цель?

Уилл не относился к тому сорту мужчин, которые требуют немедленного ответа. Он всегда терпеливо ждал подходящего случая.

Но, Бог свидетель, он жаждал получить эти ответы. Они были ему жизненно необходимы.

И ему страшно хотелось снова ее увидеть. Коснуться ее и убедиться, что она вполне реальна, что все это происходит на самом деле, а не какой-то фантастический сон.

Уилл зажмурил глаза, вызывая образ маленького мальчика, отказывавшегося говорить, но продолжавшего держаться за его руку, жадно уплетая пирожок с персиками.

Мег, без сомнения, любит своего ребенка. Возможно, этот мальчик и стал причиной того, что она так изменилась. Стремясь защитить сына, она готова бороться изо всех сил, отстаивая его интересы. А прежде она отличалась таким добродушно-беззаботным нравом.

— Меняем курс, да?

Уилл открыл глаза и увидел Бриггза, который только что подошел и встал рядом с ним.

— Да. Я намерен доставить мисс Донован к ее семье в Лондон. Мы с ней сойдем с корабля в Плимуте. Там вы пополните наши припасы, а затем я хочу, чтобы вы продолжили поиски контрабандистов вдоль побережья между Фалмутом и Пензансом.

Бриггз только поднял бровь при этих словах, и Уилл продолжил:

— Я оставляю вас за капитана, Бриггз. Буду вам очень обязан, если вы не потопите «Свободу».

Бриггз обиженно скривил губы.

— Если вы беспокоитесь, что я ее утоплю, может, не стоит поручать командование мне?

Уилл тихо рассмеялся.

— Я и не беспокоюсь. Вы же знаете, как я вам доверяю. — Как моряку он доверял Бриггзу больше, чем кому-либо.

Бриггз был средним сыном в длинном ряду представителей этой фамилии. Усердный труженик, но полностью лишенный поддержки родственников, он самостоятельно добился высокого положения в военном флоте. После тяжелого ранения в битве при Грамвусе два года назад он отправился домой для поправки здоровья. Но его родители умерли вскоре после того, как он поступил в военный флот, а брат вежливо указал ему на дверь под тем предлогом, что дом и без него полон.

Бриггз возвратился в Лондон, где Уилл, сам только что уволившийся с военной службы, взял его к себе, помог окончательно поправиться и пригласил на работу в своей недавно организованной судоходной компании.

Бриггз окинул взглядом серые волны. Лицо его посуровело, шрам резко выделялся, покраснев от ветра. Уилл понятия не имел, чем так озабочен его первый помощник. Но он и сам с трудом сдерживал себя, чтобы не поспешить назад к Мег.

Немного помолчав, Бриггз спросил:

— Как случилось, что вы знакомы с мисс Донован, капитан?

Уилл помедлил. Ему не хотелось об этом говорить. Но Бриггз был его верным другом, а правда о личности Мег достаточно скоро станет всем известна. В любом случае лучше, чтобы Бриггз услышал это от него, чем от кого-либо другого.

— Я собирался жениться на ней восемь лет назад.

Бриггз удивленно воззрился на него.

— На этой женщине?

— На этой самой.

Бриггз резко выдохнул со свистом.

— Что же случилось?

— Это долгая история, — предупредил Уилл.

— У нас вся ночь впереди, — сказал, пожав плечами, Бриггз, — разве нет?

На самом деле это было не так. Уже совсем скоро Мег и Джейк закончат приводить себя в порядок. Тогда он сможет отнести им ужин. Уилл взглянул на Бриггза.

— Графиня Стрэтфорд — ее сестра-близнец. — Это известие скорее всего чертовски смутит Бриггза, особенно перспектива вторичного появления Мег в обществе.

Бриггз какое-то время молчал, но Уилл видел, что уголки его губ опустились книзу и лицо стало хмурым. Наконец Бриггз сказал:

— Я усматриваю в этом две неувязки. Во-первых, если я правильно припоминаю и если слухи верны, сестра-близнец графини Стрэтфорд погибла несколько лет назад. А во-вторых, разве графиню не зовут Маргарет? Неужели возможно, чтобы сестрам-близнецам при крещении дали одинаковые имена?

— Я же сказал вам, что это длинная история.

— Может, тогда вам следует рассказать ее с самого начала?

И вот так, стоя на холодном ветру, треплющем его волосы, под шум волн, бьющихся о корпус его корабля, неуклонно приближающегося к Англии, Уилл рассказал Бриггзу все о том, что произошло между ним и сестрами-близнецами Мег и Сереной Донован, чьи жизни так тесно переплелись с его собственной.

Ну, если честно, он рассказал Бриггзу почти все. Он опустил те моменты — массу таких, — которые навсегда остались только для него и Мег.

— Мег и ее сестра-близнец прибыли в Англию восемь лет назад, — начал Уилл. — Они выросли на сахарных плантациях в Вест-Индии. Но их отец умер несколькими годами раньше, и мать отправила их на сезон в Лондон в надежде, что они найдут себе мужей. Мы с Мег... полюбили друг друга.

Уилл умолк, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Даже теперь воспоминание об этих временах разогревало его кровь, заставляя ее стремительно бежать по жилам. Глубоко вздохнув, он продолжал:

— В тот же самый период Серена познакомилась со Стрэтфордом. В то время как Мег и я старались вести себя осмотрительно, Серена и Стрэтфорд не проявляли должной осторожности. В середине сезона их застали... э-э... в весьма компрометирующей ситуации на балу, и разразился ужасный скандал.

Бриггз нахмурился:

— Я не участвую во всех этих великосветских пересудах, но даже я припоминаю эту шумную историю.

Уилл впился пальцами в планшир.

— Серену и Мег с позором отослали назад в Антигуа. На пути домой Мег упала за борт и пропала в море. Но поскольку они были абсолютно похожи, а репутация Серены была безвозвратно разрушена, их мать решила, что если выдать Серену за Мег, то девушке все же удастся найти подходящего мужа. Все знали о бесчестье Серены, и миссис Донован справедливо полагала, что если Серена не назовется Мег, ее будущее в серьезной опасности.

Бриггз рот раскрыл от потрясения.

— И она согласилась? Выдать себя за свою сестру?

Уилл угрюмо кивнул:

— Со временем. У нее не было особого выбора. К тому моменту, как Серена узнала об этом, ее мать уже послала весточку в Англию с сообщением о гибели своей дочери Серены. Девушка оказалась в крайне сложной ситуации. Если бы она сказала правду, то повредила бы репутации семьи. Однако ей было нелегко притворяться Мег, которая по характеру сильно от нее отличалась. Тем не менее она вернулась в Лондон два года назад, выдавая себя за Мег. И несколько месяцев спустя вышла замуж за графа Стэнфорда.

Уилл опустил короткий период, когда сам был обручен с Сереной, полагая, что это Мег. Бриггз слышал о его расторгнутой помолвке, но, достаточно хорошо зная своего капитана, понимал, что это запретная тема. Уилл не имел желания и не собирался говорить об этом мучительном для него времени.

Бриггз некоторое время размышлял над услышанным. Затем его брови поползли вверх.

— А Стрэтфорд знает, кто она на самом деле?

— Конечно.

— А кто еще это знает, кроме вас двоих?

— Только ее сестры. А теперь и вы.

— Боже милостивый. Какой ужасный обман. — Бриггз сокрушенно покачал головой.

— До сих пор он оставался нераскрытым. Хотя появление Мег, без сомнения, все лишний раз запугает.

— И тем не менее вы намереваетесь отвезти ее в Лондон для воссоединения с семьей.

— Да.

— Где она узнает, как поступила сестра, которую она когда-то обожала.

— Несомненно. — Уилл был уверен, что Мег обязательно простит Серену, когда узнает, в какую безвыходную ситуацию ее втянули. И все же неприятное тягостное чувство шевельнулось у него внутри.

Бриггз насмешливо хмыкнул:

— Хотелось бы мне увидеть лица всех этих утонченных лордов и леди, когда они обнаружат, что фактически существуют две Мег Донован.

— В конечном счете все это как-то решится. Главное, ее необходимо доставить к семье. Они должны знать, что Мег жива. И я думаю, она нуждается в их помощи.

— Что она сообщила вам о том, где провела последние... сколько вы сказали? Восемь лет?

— Не так уж много, — угрюмо признался Уилл. — Знаю только, что она бежит от кого-то. — И она даже не сказала ему этого прямо. Он сам сделал вывод из того, что увидел и услышал от нее и ее мальчика.

— Как зовут этого человека?

Уилл помолчал некоторое время, но затем ответил:

— Она не сказала. Но сейчас дело не в этом. Я везу ее в Англию к ее семье. Мы должны ей помочь.

Бриггз мрачно кивнул. Один из матросов, занимавшийся фалами позади них, негромко напевал себе под нос, но внезапно оборвал песню на полуслове. Уилл обернулся посмотреть, что случилось, и обнаружил, что моряк с раскрытым ртом уставился на дверь капитанской каюты. Проследив за его взглядом, Уилл увидел, как лучи заходящего солнца сверкают в распущенных белокурых волосах Мег. Затем его глаза опустились ниже...

О Боже! На ней были брюки и рубашка, которые он принес ей. Одежда принадлежала его юнге, шестнадцатилетнему худенькому парнишке. Но Мег в ней вовсе не выглядела худой. Ткань плотно облегала женственные линии ее стройной фигуры, обрисовывая округлые груди и бедра. Это вызвало мгновенный чувственный отклик в теле Уилла, у него перехватило дыхание. И он быстро оглянулся на мужчин, захваченных, может быть, самым эротичным зрелищем, которое любому из них когда-либо довелось повидать.

Матрос, ремонтировавший фалы, видимо, почувствовал тяжелый взгляд капитана и сразу же отвел глаза, вернувшись к своей работе.

Другой моряк, подливавший масло в палубные фонари, разинув рот уставился на Мег, как только она появилась. Масло медленно стекало по его пальцам. Ощутив на себе гневный обжигающий взгляд Уилла, он виновато оглянулся на своего капитана, который раньше уже приказал им всем вернуться к своим обязанностям, игнорируя женщину на борту, и — хоть и не без колебания — отвернулся.

Уилл резко выругался себе под нос. «Свобода» не место для женщины. Он должен убрать ее с корабля.

Мег подошла к Уиллу, ее серые глаза горели тревогой.

— Мы движемся на юго-восток.

— Да, так и есть.

— Ирландия на севере.

— Совершенно верно.

— Я же сказала, что мне необходимо попасть в Ирландию. — Она облизнула губы. Уилл знал, что она всегда делала это, когда сильно нервничала. И все же он нашел это очень эротичным, вспомнив, как целовал эти самые губы много лет назад. Как ласкал их языком и покусывал, и втягивал в рот... Боже, как ему хотелось снова их целовать! Прямо сейчас. Его не волновало, что команда наблюдает за ним. По правде говоря, ему даже хотелось, чтобы матросы это увидели. Какая-то дикая, первобытная часть его существа жаждала пометить ее, объявить своей собственностью.

Господи, он так долго ее любил! Чертовски долго. Только в прошлом году начал понемногу исцеляться от чудовищной боли, терзавшей его сердце из-за любви к ней.

Отбросив прочь эти мысли, Уилл попытался вникнуть в смысл того, что она говорила.

— Я думала, что вы согласились помочь нам... что вы доставите нас в Ирландию, прежде чем продолжите выполнение вашей... задачи. — Она нахмурилась. — В чем бы она ни состояла.

— Послушайте, мисс... — Донован? Носит ли она все еще это имя? Она сказала, что сейчас не замужем, но это не значит, что у нее вообще не было мужа. — Э-э... миссис...

— Мисс Донован, — тихо сказала она. — Я никогда не была замужем.

Значит, ребенок появился вне брака. Как только эта мысль промелькнула в мозгу, Уилл тут же выкинул ее из головы.

— Мисс Донован. Я хорошо знаком с вашими сестрами. Они считают вас погибшей много лет назад. Уже долгое время они скорбят, тяжело переживая горечь утраты. И разумеется, будут бесконечно рады вас видеть. В какой бы беде вы ни оказались, уверяю вас, они сделают все возможное, чтобы помочь вам.

«Как и я», — молча поклялся он. Ему не удалось уберечь ее много лет назад. И хотя он ничего о ней не знал и не имел ни малейшего представления о том, где она была и что делала последние восемь лет, будь он проклят, если позволит ей снова утонуть. Он выручит ее из любой беды.

— Мои сестры не в Англии, сэр.

Значит, она думает, что они все еще в Антигуа.

— Нет, Мег, — мягко сказал он, — они в Англии. Они пожелали провести сезон в Лондоне. Все вчетвером.

Она опустила голову. Плечи ее дрожали под тонким полотном рубашки.

Уилл немедленно обвил ее рукой и притянул к себе, словно мог передать ей часть своего тепла.

— Вы совсем замерзли. Давайте пройдем в мою каюту, там гораздо теплее.

Однако она проявила твердость. Отерев ладонью глаза, Мег устремила на него ясный взгляд своих изумительных глаз.

— Нет, благодарю вас, капитан. Джейк уснул, и я опасаюсь его разбудить. И я не двинусь с места, пока вы не пообещаете мне, что не станете вмешивать сюда мою семью. Если вам необходимо идти в Англию, — дрожь пробежала по ее стройной фигурке, — тогда доставьте меня в ближайший порт, и мы с Джейком найдем какой-нибудь другой способ попасть в Ирландию.

Бриггз остановился поблизости и осматривал фал, который чинил матрос. Уилл не сомневался, что он слышал весь разговор.

— Почему в Ирландию? — спросил Уилл.

— Потому что там у меня семья.

— Ваша семья в Англии.

Она решительно возразила:

— Эту часть моей семьи я не хочу беспокоить. Или вмешивать... — Ее голос замер.

— Вмешивать во что? — раздраженно спросил Уилл. Семена разочарования и неудовлетворенности начинали давать корни.

Повернувшись и приблизившись к ним, Бриггз учтиво поклонился Мег.

— Если вы не возражаете поговорить в более комфортном месте, — вежливо сказал он с таким любезным выражением на лице, что Уиллу не к чему было придраться, — пожалуйста, не откажитесь воспользоваться моей каютой.

Уилл перевел взгляд с первого помощника на Мег, обхватившую руками свое продрогшее тело. Да она насмерть простудится, если останется здесь. Голос его прозвучал немного резче, чем он намеревался, когда схватил ее за руку.

— Пойдемте со мной, мисс Донован.

Мег старалась не выражать недовольства, пока Уилл вел ее к каюте своего офицера. Конечно, его удивляет, почему она хочет ехать в Ирландию, вместо того чтобы встретиться с сестрами, особенно когда те в Лондоне.

Когда они приехали туда? И Серена тоже? Но ведь после того скандала тетушка пригрозила Серене, что ноги ее больше не будет в Англии.

Впервые за это время Мег пожалела, что именно Уилл Лэнгли нашел ее. Если прежде она мечтала увидеть его лицо хотя бы еще один раз в жизни, сейчас его присутствие все страшно усложняло.

И что она может ему поведать?

Она вошла в маленькое тесное помещение — примерно втрое меньше капитанской каюты — и обернулась, когда Уилл запер за ними дверь. Мег принялась усердно растирать руки. На палубе было страшно холодно, и резкий ветер буквально резал кожу, но это не имело значения, учитывая ее твердое желание попасть в Ирландию.

— Мег, — окликнул ее Уилл.

Она резко вздернула голову. Непривычно было слышать свое настоящее имя из мужских уст.

Линия этих прекрасных губ смягчилась, как и его глаза.

— Пожалуйста, расскажите мне, что произошло. Объясните, почему вы не хотите отправиться к своей семье. Откуда это отчаянное стремление попасть в Ирландию? — Низкий голос его звучал тихо и нежно. — Я только что открыл, что вы живы, после столь долгих восьми лет. И все еще пытаюсь убедить себя, что вы реальны, а не привидение. Пожалуйста, помогите мне, Мег. Помогите понять, как могло случиться, что я нашел вас посреди Ирландского моря.

У Мег подкосились колени, и она беспомощно огляделась вокруг в поисках опоры. И обнаружила лишь стул, привинченный к дальней стене под иллюминатором, пропускавшим свет в маленькую каюту. Девушка тяжело опустилась на него.

Ссутулив плечи, она заговорила почти шепотом, уставившись на сжатые ладони, сложенные на коленях.

— Я собиралась солгать. — Она взглянула на Уилла. — Но я не могу обманывать вас, Уилл.

Он пристально посмотрел на нее, когда звук его имени прозвучал в каюте. Вот они здесь, после восьми лет, и по-прежнему называют друг друга по имени. Ей было так легко с ним тогда. С ним она была самой собой, открытой и неопытной. Но самое главное — честной. Может, и сейчас ей будет так же легко?

Нет. В первую очередь она должна думать о Джейке. О его безопасности. И о безопасности Уилла, ради всего святого, как и о безопасности своих сестер.

Искушение увидеть их снова было очень сильно. Словно волшебная нить, опутавшая ее сердце, тянула ее через океан в Лондон.

На краткий миг Мег закрыла глаза и представила себе своих сестер. Серену, свою близняшку и лучшую подругу. Оливию, такую хрупкую и красивую. Фебу, мудрую и проницательную. И Джессику, свою преданную младшую сестру, самую прекрасную из всех. Она представила их одетыми по последней моде, танцующими на блестящих балах с красивыми кавалерами.

И вот она здесь, тощая и хмурая, как дикарка, одетая в брюки и полотняную рубашку юнги. Что, правда, на ее взгляд, гораздо лучше, чем жуткое розовое с оборками платье. Она терпеть его не могла. И не только потому, что оно было ужасно вульгарным, но потому, что оно символизировало господство Кавершема над ней. Джейкоб Кавершем контролировал каждую мелочь в ее жизни за последние восемь лет, вплоть до панталон.

— Если вы не желаете обманывать меня, тогда расскажите все как есть.

Мег открыла глаза и увидела Уилла, опустившегося перед ней на одно колено, с глазами, полными муки. Неужели это она заставила его так страдать? Как он может так переживать из-за нее после всех этих лет?

Она судорожно сглотнула.

— Я не могу сейчас выложить вам все. Эго слишком опасно.

Уилл вроде бы собирался с ней спорить, но, взглянув ей в лицо — полное решимости, потому что она не собиралась уступать, — передумал.

— Хорошо, — сказал он мягко. — Расскажите хотя бы то, что можете.

«Что я могу».

В том-то и состояла вся трудность. Что она могла ему рассказать, не подвергнув в дальнейшем опасности?

Самое важное — нужно попытаться его убедить, что она не может показываться в Лондоне. Она не должна привлекать внимание к своим сестрам.

— Кое-кто будет искать меня, — сказала она, понизив голос.

— Кто? И почему?

Она не хотела называть имена. Но кое-что могла рассказать.

— Восемь лет назад я упала за борт, когда возвращалась домой из Англии вместе с моей сестрой Сереной.

— Я знаю, — сказал Уилл. — Команда искала вас несколько часов, но им не удалось вас найти. Что случилось?

— Меня затянуло в глубину под тяжестью одежды. Я едва не утонула, прежде чем мне удалось сбросить плащ и башмаки. К тому времени, как я вынырнула на поверхность, судно удалилось на значительное расстояние.

— Слава Богу, вы хорошо плаваете! — воскликнул Уилл с жаром.

— Да. — В детстве они с Сереной часто устраивали заплывы в океане. Не многие представители их класса умели плавать, даже моряки. Однако она помнила, что Уилл тоже владел этим искусством. Когда-то давно он рассказывал ей, что его старший брат брал его с собой плавать в ближайшем заливе, когда они были подростками.

— Я кричала... Но корабль повернул не в том направлении и с каждой минутой все больше удалялся.

Мег глубоко вздохнула, вспомнив, какое отчаяние она испытывала в то время. Как она охрипла от непрерывного крика. И жуткое чувство безнадежности, охватившее ее, когда корабль окончательно скрылся в тумане.

Она хотела жить. Сестра нуждалась в ней. И она без памяти любила мужчину, который теперь преклонил перед ней колено.

— Они не услышали меня, — продолжала она. — Дул сильный ветер, бурное море окутывал туман. Но мне было известно, что в этот день судно достигнет Антигуа. Я не знала, что мне еще делать, кроме как плыть в том направлении. Вряд ли мне удалось бы доплыть так далеко, но у меня не было выбора. Оставалось только пытаться.

Я плыла и плыла, и вот небо очистилось, и море успокоилось. Я страшно устала, но мне показалось, что я вижу землю. Она была слишком далеко. Я поняла, что мне туда не доплыть. А затем я заметила что-то, качающееся на волнах неподалеку. — Мег улыбнулась, вспомнив радость, которую она испытала, увидев трухлявое дерево. — Это было длинное тяжелое бревно. Из последних сил я подплыла к нему и повисла на нем.

Думаю, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, — как открыла глаза в сумерки. На меня надвигался корабль. Веря, что меня спасут, я закричала слабым голосом. Но матросы уже увидели меня, приблизились и подняли на борт. Они были грубыми, совсем не похожими на дружелюбных моряков с корабля, на котором мы плыли из Англии. Меня подвели к капитану.

— Кто был этот капитан?

Настал момент, когда трудно стало говорить, без того чтобы не открыть слишком много. Взглянув прямо в лицо Уиллу, Мег не ответила на его вопрос.

— Он похитил меня и угрожал страшными последствиями, если я попытаюсь бежать. Эти угрозы никогда не прекращались. Я в конце концов освободилась от него, но если теперь я отправлюсь к своим сестрам, он легко нас найдет и не проявит милосердия ни ко мне, ни к моим родным. Я не могу рисковать их безопасностью. И не буду.

Лицо Уилла потемнело, и он с силой сжал ладонью ее колено.

— Кто он такой, Мег? — Голос его дрожал от эмоций, которые она не осмеливалась назвать.

Мег только покачала головой.

— Он причинил вам боль? Он... или кто-то из этих мужчин прикасался к вам против вашей воли?

Лицо ее мгновенно вспыхнуло, и она отвела глаза.

— Нет, — еле слышно прошептала она. — Нет, все было совсем не так. Капитан не позволял никому из своих людей тронуть меня или его жену под страхом смерти.

Кавершем был одержим соблюдением внешней благопристойности и учтивости. Хотя он мог быть жестоким до безумия, важнее всего было для него выглядеть истинным английским джентльменом — нет, более чем просто джентльменом, — таким же, если не лучше, как его сводный брат маркиз Миллбридж. Любой из его людей, тронувший Мег или Сару, подпортил бы ему репутацию, а он бы этого не потерпел. Хотя вряд ли ей удастся забыть плотоядные взгляды, которые бросали на нее матросы за спиной Кавершема, а также их похотливые прикосновения. Ни разу за все восемь лет не забыла она запереть на ночь двери своей каюты.

— Значит... мальчик?.. — произнес Уилл, указывая в сторону своей каюты.

— У капитана была молодая жена, на год младше меня. Она была американка из простых, и ему больше всего на свете хотелось, чтобы она научилась светским манерам и он мог бы представить ее как леди. Как только он услышал мою речь, он сразу же понял, что я хорошо образованна, и начал расспрашивать о моем происхождении. Что я ему по глупости и открыла. Он поручил мне превратить его жену в настоящую леди. Я была ее компаньонкой почти восемь лет... — Она умолкла, чтобы хоть немного прийти в себя. Сара и Джейк вместе были ее спасательным тросом, ее избавителями, помогавшими не сойти с ума, ее единственной радостью. Без Сары, которую она полюбила и старалась защитить, Мег бы сделала все возможное, чтобы сбежать от Кавершема еще много лет назад.

Но Сара ушла навсегда.

— Она умерла прошлой зимой, — прошептала Мег дрожащим голосом.

Ладонь Уилла на ее колене сжалась чуть сильнее.

— Мне очень жаль.

Девушка робко кивнула. Выражение его лица побудило ее открыть больше, чем она намеревалась.

— Джейк — ребенок Сары. Но теперь, когда она умерла, я его мать.

Джейк медленно выдохнул.

— А его отец — тот капитан, о котором вы говорили?

Она молча кивнула.

Желваки на его скулах набухли, но в остальном он оставался совершенно невозмутимым.

— Мег! — Голос его звучал ровно. — Вы понимаете, что не имеете права забрать ребенка у его отца? Это расценивается как похищение. — Он помедлил, прежде чем добавить: — За это полагается виселица.

— Я знаю. — Мег старалась сохранить самообладание. Ей совсем не хотелось разочаровать этого мужчину. Его она уважала больше, чем кого-либо еще в мире. — Это одна из причин, почему я не могу вернуться в Англию. — Когда он ничего не ответил, она продолжила: — Я должна была увезти его. Джейк не выживет, оставаясь с отцом. И я не выживу тоже. Мы должны были бежать от его жестокости и неистовства.

Голос ее звучал твердо и только слегка подрагивал на отдельных словах. Жестокость Кавершема резко возросла после смерти Сары. Он по-своему любил Сару каким-то извращенным образом, и ей удавалось сдерживать его безумие. А теперь... Мег содрогнулась.

— Кто он такой? Я найду его и привлеку к суду...

— Нет! — Мег даже не пыталась объяснять ему, насколько это неосуществимо.

Тупик. Они с Уиллом сердито уставились друг на друга. Наконец он сказал:

— Вы ведь скучаете по своим сестрам, Мег? Они все еще горюют по вам.

Она еще крепче сжала ладони, лежавшие на коленях, так что костяшки пальцев побелели.

— Я скучаю по ним больше всего на свете, но не стану сознательно подвергать их опасности.

— А я не могу представить себе, как я приду к ним и объявлю, что вы живы, но предпочли укрыться в Ирландии, а не обратиться к ним за помощью.

И правда ей стала очевидна: он действительно поступит так, если она уедет в Ирландию. И хотя прошло восемь лет, она знала своих сестер. Особенно Серену. Та немедленно отправится искать ее. И скорее всего приведет Кавершема прямо к ним с Джейком.

— Не делайте этого... — задыхаясь, произнесла Мег. — Прошу вас.

— Вы живы, Мег. Вы сидите напротив меня. Я не могу утаить эти сведения от ваших родных. Поймите, это выше моих сил.

Внезапно будущее открылось перед ней. Кристально ясное и холодное как лед.

Прожив восемь лет тайной жизнью, но зная при этом, что по крайней мере ее семья в безопасности, она потерпела крах. Пытаясь спасти Джейка, она подвергла опасности всю свою семью. Как, впрочем, и Уилла. И нет никакой возможности заставить его понять, как велика грозящая опасность.

Из горла девушки вырвался протяжный стон, и она закрыла лицо руками.

— Мег?

— Мне так страшно, — прошептала она, зажмурив глаза.

Он снова сжал ее колено.

— Вы больше не одиноки. У вас влиятельная семья, и она поддержит вас. И я тоже с вами. Нет никаких причин бояться.

Она отняла ладони от лица и взглянула на Уилла потухшими глазами. Он даже понятия не имеет, в какой ситуации оказался.

 

Глава 4

Спустя несколько дней они бросили якорь в Плимуте. Уилл оставил «Свободу» в опытных руках Бриггза, но, отъезжая от пристани вместе с Джейком и Мег, не мог оторвать глаз от своей шхуны, мирно покачивавшейся на якоре в бухте. Он нанял карету, чтобы добраться до Эксетера, где они собирались переночевать в гостинице, прежде чем продолжить путь в Саутгемптон, а затем в Лондон.

Когда городские здания заслонили от него корабль, Уилл перевел взгляд на женщину и ребенка, сидевших напротив него на заднем сиденье.

Последние несколько дней Джейк хвостом следовал за Уиллом, когда тот расхаживал по шхуне, исполняя свои обязанности. Уилл не обращал на него внимания, потому что когда он сначала несколько раз попытался завести с мальчиком разговор, тот пугался и убегал назад в каюту под защиту Мег.

В этом маленьком человечке было что-то странное. Что-то необычное. Уилл знал, что малыш умеет говорить, потому что слышал, как тот произнес несколько слов, обращаясь к Мег. Но, насколько Уилл мог заметить, он не разговаривал больше ни с кем на судне. Ребенок держался замкнуто, сторонясь людей. И в то время как его широко раскрытые голубые глаза все подмечали, он был пуглив, как жеребенок. Было ясно, что он доверяет Мег больше, чем кому-либо.

Мег со своей стороны большую часть времени усердно трудилась над починкой своего платья, пытаясь придать ему достойный вид, чтобы можно было в нем показаться на людях. Она проделала большую работу, но Уиллу по-прежнему страшно не нравилась эта вещь. Она ей совершенно не подходила. И дело совсем не в том, что это розовое платье было сшито не по моде — в этом смысле оно было вполне приемлемо. Просто оно определенно не подходило Мег. Оно было слишком... кричащим. Когда Уилл думал об одежде для Мег, он представлял себе строгие линии и элегантность, а не претенциозность и кружева.

Уилл делал все возможное, чтобы забыть об их прежних отношениях и относиться к ней, как к новой знакомой. Было ясно, что они оба изменились. Стали совсем другими людьми. И все же что-то в ней неизменно притягивало его, совсем как раньше. Что-то неуловимое, изначально присущее Мег, чего лишена была ее сестра-близнец и что не исчезло за эти долгие восемь лет.

И тело его тоже не забыло ее. Когда она находилась рядом, он постоянно испытывал возбуждение. После того как он столько лет подавлял страстную сторону своей натуры, это приводило его в замешательство и смущало. Он мог только надеяться, что никто этого не заметит. Но судя по тому, что последнее время брови Бриггза постоянно пребывали в приподнятом состоянии, Уилл определенно заключил, что по меньшей мере один человек на борту был в курсе.

Он полагал, что Мег этого не замечала. Большую часть времени она упорно старалась заниматься другими делами, не обращая на него внимания. Непонятно почему, но это пробуждало у него желание обхватить ее лицо ладонями, заставив ее смотреть ему в глаза, и коснуться ее губ жарким поцелуем.

Карета громыхнула на выбоине, вырвав Уилла из плена сладких фантазий. Он переместился в более удобное положение, слегка передвинувшись на сиденье, моля Бога о том, чтобы она не опустила взгляд.

— Завтра вы снова увидитесь с сестрами, — сказал он с улыбкой.

— Да, — ответила она без особого энтузиазма.

Он внимательно посмотрел на нее, внезапно осознав, что на самом деле она понятия не имеет о том, что ее ждет. Раз ей не было известно, что ее сестры в Лондоне, она ничего о них не знает. Не ведает она и о том, что ее социальное положение значительно повысилось благодаря браку сестры, или что Серена вышла замуж за Стрэтфорда.

— Что вам известно о нынешней жизни ваших сестер, Мег? — осторожно спросил он.

Она сжала губы, затем резко ответила:

— Совсем ничего.

Джейк потянул ее за руку, и она посмотрела в его вопрошающие глаза.

— У тебя есть сестра, Мег?

— У меня четыре сестры, Джейк: Серена, Феба, Оливия и Джессика. С Сереной мы близнецы. Мы с ней очень похожи. Люди все время нас путали.

— Только не я! — выпалил Уилл, прежде чем успел подумать. Ее взгляд метнулся к нему.

— Да, — сказала она тихо. — Вас в этом не упрекнешь.

— Вы знаете, что Серена вышла замуж?

— Нет. — Глаза ее широко раскрылись.

— Она стала супругой Джонатана Дейна.

— Что? — ахнула Мег.

— Да. Они поженились в прошлом году. Он теперь граф Стрэтфорд, что делает Серену графиней.

— О, мой Бог, — прошептала она. — О Господи. — Она посмотрела в окно на пробегающие мимо зеленые пейзажи Девоншира. Когда она снова повернулась к Уиллу, на липе ее сияла улыбка. — Полагаю, это означает, что она его простила?

— Да. Хотя, — добавил он со смехом, — ему пришлось изрядно потрудиться, доказывая свое раскаяние и покорность.

— Я так рада за нее — за них. Серена очень любила Джонатана. Она была в отчаянии, когда он порвал с ней и нас отослали назад в Антигуа. Я думала, она больше никогда в жизни не улыбнется.

— Теперь она улыбается, — сказал Уилл. — И довольно часто.

Мег снова посмотрела на Джейка.

— Моя сестра-близнец вышла замуж за графа, Джейк. А значит, она теперь не просто Серена. Она стала леди Стрэтфорд. — Мег произнесла этот титул с почтением, и улыбка ее наконец коснулась глаз, которые ярко засверкали.

Уилл глубоко вздохнул, собираясь с силами. «Скажи ей. Скажи ей сейчас, прежде чем мы достигнем Лондона и станет слишком поздно».

— Мег, я должен сказать еще кое о чем... — Он умолк, не зная, как это преподнести. — Вам следует знать, что Серена... Ну, она больше не носит это имя.

— Что вы имеете в виду? — Девушка нахмурилась.

О Господи. Открыть правду оказалось гораздо труднее, чем он полагал. Девушка была так прекрасна и вопросительно смотрела на него с этой легкой морщинкой между бровями. Ему захотелось коснуться ее пальцем и разгладить. Но скорее всего его новость усилит ее озабоченность и углубит эту морщинку.

— Она... взяла ваше имя.

Мег непонимающе смотрела на него.

— Ее зовут теперь Маргарет Дейн, леди Стрэтфорд.

Выражение лица Мег не изменилось. Она так и не поняла.

— Все называют ее Мег, — продолжал Уилл. — Даже ваши сестры.

Она покачала головой:

— Я что-то не пойму...

— Последние два года, — выпалил он, — она притворяется вами.

Мег вздохнула и, отвернувшись к окну, молча уставилась в пространство. На этот раз Уилл знал, что она не видит окрестностей. Он тоже молчал, давая ей время осмыслить услышанное. Ему с трудом удалось сдержать порыв обнять ее и утешить.

Утомленный разговором — или, вернее, отсутствием такового — Джейк повернулся к своему окну и принялся пересчитывать пасущихся овец, мимо которых они проезжали, указывая на каждую пальцем. Губы его шевелились, когда он что-то бурчал себе под нос.

Напряженно выпрямившись и застыв в неподвижности, Уилл молча сидел, в то время как карета продолжала катиться вперед. Он чувствовал себя крайне неловко, сообщив Мег эту новость, но ему предстояло поведать ей еще много такого, что ей явно не понравится. После этого он будет выглядеть в ее глазах круглым дураком. Нет, хуже, чем дураком. Полным ослом.

Уилл вздохнул, набравшись решимости, и тут Мег снова повернулась к нему.

— Почему? — спросила она дрожащим голосом.

В ее встревоженных серых глазах плескалась боль, такая острая и нестерпимая, что Уилл не смог удержаться и не коснуться ее. Он наклонился вперед и взял ее ладони в свои, нежно сжимая.

— Она была вынуждена. Ведь девушка оказалась в безвыходной ситуации. Ей заявили, что как Серена она никогда не сможет вернуться в Лондон и удачно выйти замуж. Хуже того, ни одна из ваших сестер тоже не будет иметь такой возможности.

— Моя мама говорила ей это, — сказала Мег. — Где она теперь?

— Серена взяла всех ваших сестер с собой в Лондон, но ваша мать осталась в Антигуа.

— Значит, Серена... стала мной. — Мег закрыла глаза.

— Да.

— Тогда кто я теперь, Уилл?

— Вы Мег. — Он ответил автоматически, потому что кем еще она могла быть? Он сжал ее руки в своих, успокаивающе поглаживая ладони большими пальцами. У нее были маленькие изящные руки, но впервые он заметил на них мозоли и покрасневшую кожу. Вид этих прекрасных рук со следами тяжелой работы вызвал у него жгучее желание придушить того мужчину — безымянного капитана, — который довел ее до этого.

— Я уверена, что лондонское общество отнесется с неодобрением к двум сестрам-близнецам с одним и тем же именем. — Грудь ее поднялась и опала с тяжелым вздохом. Она понизила голос. — Поездка в Лондон — крайне неудачная идея. Прошу вас, капитан Лэнгли, прекратите это безрассудство. Остановите карету и позвольте мне уехать в Ирландию, как я и собиралась.

Уилл посмотрел на мальчика. Голова его откинулась на спинку сиденья, и хотя он все еще смотрел в окно, глаза его были полузакрыты. Он засыпал.

Уилл обернулся к Мег.

— Называйте меня Уилл, — прошептал он, — как прежде.

Она отвела взгляд. Щеки ее окрасились румянцем. Ему захотелось обнять ее, прогнать поцелуями эту краску. Господи, как же она прекрасна! Еще прекраснее, чем много лет назад. Он считал ее самой красивой женщиной в мире тогда, но теперь... Он даже не находил слов. Все в ней — от золотистых волос и россыпи веснушек на носу до серых глаз и тоненькой, но соблазнительной фигурки — неудержимо притягивало его.

Он готов был сделать для нее все. Все — за исключением того, о чем она его сейчас просила.

— Я не стану останавливать карету. Вам нужны ваши родные, и вы нужны им. — Уилл подался вперед. В голосе его звучала твердая решимость, что на этот раз он ее не подведет. — Я знаю, что вы боитесь. Но я сумею защитить вас, клянусь.

Мег в отчаянии закрыла глаза.

— Вы не понимаете.

Уилл подавил досаду, охватившую его при этих словах, и произнес сдержанно и сухо:

— Это потому, что вы мне почти ничего не объяснили.

— Прошу вас, поймите, это только ради того, чтобы оградить вас от неприятностей. Клянусь. Пожалуйста, поверьте мне.

Глаза ее были полны такого страдания, что все его раздражение мгновенно испарилось.

— Я верю вам, Мег, — ласково сказал он. — Проблема в том, что я не уверен, что вы доверяете мне.

Уилл был прав. Она ему не доверяла. Но не по его вине — он был самым сильным, самым надежным мужчиной из всех, кого она когда-либо знала. Но она прожила столько лет, доверяя только себе самой, Джейку и Саре, что уже забыла, как можно довериться кому-то еще. Забыла вообще, что значит доверять. Было совсем не так легко открыться ему. Она так и сделала бы, если бы не волновалась за Джейка.

Уилл откашлялся, собираясь с силами, и когда Мег посмотрела на него, сказал:

— Есть и еще кое-что...

При виде его расстроенного лица она почувствовала, что кровь в ее жилах заледенела.

— Я полагала, известия о том, что моя родная сестра украла мое имя, достаточно для одного дня.

Циничный тон ее голоса заставил его изумленно приподнять брови. Она его удивила. Насколько он помнил, прежде цинизм был совсем ей несвойствен.

— С этим можно подождать, — произнес он, — но не слишком долго. Лучше вам это узнать, прежде чем мы попадем в Лондон. Я бы предпочел, чтобы вы услышали это от меня, чем... — Он умолк и посмотрел на Джейка. Девушка вслед за ним взглянула на малыша. Голова ребенка неудобно свешивалась вперед. Мег положила к себе на колени одну из подушек и взяла мальчика на руки, уложив его головой на эту подушку.

Мальчик пошевелился, и глаза его широко раскрылись.

— Спи, дорогой, — ласково проворковала Мег, поглаживая его по головке. Вскоре он снова задремал.

— Вы очень привязаны к нему, — тихо сказал Уилл.

— Он для меня все. — Мег посмотрела на Джейка, и жаркая волна нежности захлестнула ее. Он был таким невинным, несмотря на все ужасы, которые ему пришлось испытать за свою короткую жизнь.

Она снова взглянула на Уилла.

— Вы ему нравитесь.

Уилл небрежно пожал плечами, но по изгибу губ и блеску его темных глаз, ласково устремленных на Джейка, было видно, что слова ее очень ему приятны.

— Что бы это ни было, вы должны ввести меня в курс дела, — объявила Мег, поглаживая шелковистые пряди волос мальчика. — Отправляясь в логово льва, следует подготовиться как можно лучше.

При этих словах Уилл вздрогнул.

— Ваши сестры и их мужья вовсе не львы.

— Их мужья? — Мег нахмурилась. — Другие мои сестры тоже замужем?

Уилл серьезно кивнул:

— Феба замужем за мистером Себастьяном Харпером. Когда-то он был широко известным в городе повесой, но ей, к моему удивлению, удалось его укротить.

Мег стало ясно, что Уилл с самого начала наблюдал за развитием их отношений. Насколько близок он каким-то образом стал с ее сестрами? Восемь лет назад Серена была с ним едва знакома.

— А Оливия замужем за герцогом Уэйкфилдом.

Мег едва не поперхнулась, внезапно вырванная из раздумий.

— Что? Оливия?

Уилл кивнул, и она с облегчением откинулась на спинку сиденья, пальцы ее замерли в волосах Джейка.

— Милая Оливия, — прошептала она. По правде говоря, Мег боялась спрашивать об Оливии. После приступов малярии, перенесенных в детстве, та не отличалась крепким здоровьем. И подумать только, она вышла замуж. Да еще за герцога!

— Давно они женаты?

— Всего три месяца. Но они хорошо известны в Лондоне. — Уилл рассмеялся. — Болезненность вашей сестры получила огласку, и вопреки ожиданиям свет воспринял их роман благосклонно. Их называют самой романтической парой века.

— В самом деле?

Уилл утвердительно кивнул.

— А что с Джессикой? Ей всего девятнадцать. Она тоже замужем?

— Нет, пока нет. Хотя вашим зятьям приходится отбиваться от толпы поклонников.

— Ну что ж, это неудивительно. — Джессика была не только самой красивой, но имела к тому же самый общительный и веселый нрав из всех сестер Донован. Мег всегда предсказывала, что когда Джессика повзрослеет, ее трудно будет оградить от скандала.

— Я рада, что она не замужем, — заявила Мег. — Она еще слишком молода.

— Вы говорите, как ваши сестры, — сказал Уилл. — Но нечего беспокоиться. Еще ни один мужчина не поразил воображения Джессики.

Мег с подозрением прищурила глаза.

— Похоже, вы слишком хорошо осведомлены о положении дел в моей семье, капитан Лэнгли.

— Я хорошо осведомлен о жизни всех ваших сестер.

— И как же это случилось?

— Ну... — Он неловко улыбнулся. — Это имеет отношение к тем событиям, о которых, я считаю, вам необходимо знать. — Помолчав, он спросил: — Вы уверены, что хотите это услышать? Не слишком ли много для одного дня?

Мег напряглась всем телом. Джейк это почувствовал и пробормотал что-то во сне. Она успокаивающе положила на него ладонь и посмотрела на Уилла.

— Теперь уже поздно играть в прятки.

Уилл глубоко вздохнул:

— После того как вы с Сереной покинули Лондон восемь лет назад, я долгие месяцы ждал известий от вас. И наконец получил письмо. Письмо от вас.

— Но... я не посылала вам никаких писем, — прошептала Мег. Она бы очень хотела. Господи, как хотелось ей написать ему, в особенности в самом начале, когда она каждую ночь мечтала о свободе.

Уилл сокрушенно покачал головой.

— Да. Теперь я это знаю. Оно было... от миссис Донован. От вашей матери. Она уже планировала будущее Серены. В том письме она написала, что ваша сестра Серена утонула в море. — Уилл судорожно сглотнул. — Несколько лет спустя я продал свой офицерский патент. Я думал, что вы живы, Мег. Мы с вами переписывались все эти годы. Я в самом деле считал, что это вы, а не ваша мать... — Он крепко сжал ладони, лежавшие на коленях. — Два года назад я был готов жениться. Я ушел с военной службы, имел состояние и, наконец, достиг положения, чтобы... — Он внезапно умолк и устремил на нее взгляд, полный глубокой печали. Каждое слово давалось ему с заметным усилием. — Я написал вам и попросил вашей руки.

Она только смотрела на него, не в состоянии осознать. Как это могло случиться? Она всегда мечтала выйти за него замуж. Хотя они говорили о браке при встречах, они оба знали, что пройдут годы, прежде чем он добьется положения, позволяющего завести семью. Она охотно соглашалась ждать.

Наконец он сделал ей предложение. Однако в действительности он сделал предложение не ей. Он сделал предложение ее матери, притворявшейся ею.

Мег стало дурно.

— О Господи!

— Вы ответили на мое письмо, сказав: да, вы согласны выйти за меня замуж, что... — Он опустил голову. — Что вы очень счастливы. Шесть месяцев спустя вы прибыли в Англию.

— Но это была не я.

— Не вы. Прибыла Серена.

— Час от часу не легче, — произнесла Мег хриплым шепотом. — И Серена притворялась мной. — Острая боль пронзила ее, во рту появился привкус горечи. — Значит, вы обручились с моей сестрой. Но вы ведь не женились на ней? Говорите!

— Я сразу же понял, что что-то не так, и Серену терзало чувство вины за этот обман. Она в конце концов открыла мне правду, и мы расторгли помолвку, что вызвало ужасный скандал. Последовавший вскоре за этим их брак со Стрэтфордом подлил масла в огонь.

Все эти годы Мег желала благополучия своим четырем сестрам. Но теперь ее охватила ярость. Она была великодушной девушкой, но услышать в течение нескольких минут, что Серена отняла у нее все... ее имя, мужчину, которого она любила...

Мег посмотрела на Уилла и тут же отвела взгляд. Он не был больше тем мужчиной, которого она любила, как и она уже не была той женщиной, которую он любил. Все это было много лет назад. А сейчас все окончательно запуталось.

Так или иначе, Серена не вышла за него замуж.

— Как долго длилась ваша помолвка?

— Около двух месяцев.

Недолго по крайней мере. Мег даже представить себе не могла, что бы с ней стало, если бы Серена и Уилл действительно поженились.

Она судорожно вздохнула.

— Я рада, что вы не женились на ней.

— Я тоже рад, Мег. Мы бы оба страдали. Стрэтфорд — самый подходящий для нее мужчина. А вы... — Он осекся.

Как он намеревался закончить эту фразу? «Вы самая подходящая для меня женщина»? Но разве это так? Никто из них теперь этого не знает. Она уже не та Мег, которая любила его много лет назад.

Но она его помнила. Ее тело помнило его. Он сидел напротив нее, с военной выправкой, такой высокий, что его голова почти касалась потолка. Волосы необычайно гармонировали с глазами — темные, как шоколад, но разбавленные янтарными прядями. Лицо мужественное, с резко очерченными скулами и прямым носом. Но больше всего ей нравились его глаза. Она всегда таяла под взглядом этих изумительных янтарных глаз, пронзавших ее, казалось, до самого сердца.

— Все это уже в прошлом, — сказал он. — Много лет назад, после того как вы с Сереной покинули Лондон, мы со Стрэтфордом стали добрыми друзьями. Мы по-прежнему близки, и мне выпала честь подружиться также и со всеми вашими сестрами.

— Понимаю, — прошептала она. Несмотря на огромное расстояние, разделявшее их, Мег никогда за последние восемь лет не чувствовала себя такой далекой от Донованов — и даже от Уилла, — какой ощущала сейчас. С чувством щемящей тоски она вдруг вспомнила Сару. Сара была ее наперсницей, ее лучшей подругой. Ее сестрой.

Ее настоящие сестры теперь стали для нее незнакомками. Они казались туманной отдаленной мечтой, нереальной и недостижимой. А Серена, ее сестра-близнец, когда-то бывшая для нее самым близким человеком в мире, украла самую сущность того, кем она когда-то была.

Как же она может теперь встретиться с ней лицом к лицу?

 

Глава 5

Этим вечером они остановились в гостинице в Эксетере. Мег страшно нервничала. Послезавтра они будут в Лондоне. Она увидится с сестрами. Скоро Кавершем откроет ее местонахождение... и тогда...

Ей необходимо было найти способ обеспечить безопасность Уилла и ее семьи, равно как и Джейка. Но как Мег ни старалась, она ничего не могла придумать.

Может быть, ей следует убежать от Уилла, если предоставится такая возможность? Но рядом с ним она не способна была рассуждать так безжалостно, как научилась у Кавершема. Трудно было обдумывать побег от Уилла, от мужчины, к которому она так долго стремилась.

Они заказали две комнаты — одну для Мег с Джейком, а другую для Уилла. Джейк притих и вел себя хорошо. Она в самом деле не знала, чего от него ожидать — он не привык к длительным поездкам в карете по зеленым окрестностям. Но удивил ее, оставаясь относительно спокойным. Мег подумала, что это вполне объяснимо. До сих пор Джейк жил в условиях неопределенности. Он с матерью и Мег никогда не оставался на одном месте долее нескольких месяцев. Кавершем всегда перевозил их куда-нибудь еще — куда-нибудь, где их не смогут найти.

Сейчас она лежала рядом с Джейком на узкой гостиничной кровати, поглаживая его по спине, и тихонько напевала, как делала это каждую ночь.

— Мег?

— Хм?

— Я скучаю по маме.

Она тяжело вздохнула.

— Я знаю, дорогой. Я тоже скучаю по ней.

Бедная милая Сара. Она была дочерью рыбака из Мэна. Истинная красавица, с волосами цвета воронова крыла и карими глазами, но кожей белой, как слоновая кость. Очарованный красотой, Кавершем попросил ее руки у отца. Когда тот ему отказал, правильно оценив его характер, Кавершем похитил ее силой. Никто не смел отказать Кавершему и остаться при своем. Мег быстро выучила этот урок.

Кавершем отыскал священника, который за солидную сумму согласился обвенчать его с Сарой. Когда годом позже Кавершем нашел Мег, затерянную в океане, Саре было семнадцать, чуть меньше, чем Мег. Но между этими двумя девушками существовала огромная разница. Несмотря на свою необыкновенную красоту, Сара была простой деревенской девочкой, необразованной, почти неграмотной. А Мег, хотя обстоятельства жизни и ввергли ее семью в бедность, всегда оставалась истинной английской леди. Дед ее был виконтом, тетка графиней, и мать позаботилась воспитать дочерей так, чтобы они стали достойными дебютантками в лондонском свете.

Поправившись после несчастного случая в море, Мег попросила Кавершема отвезти ее домой в Антигуа. Но как только она открыла рот, обнаружив чистую английскую речь, в голове Кавершема возникла идея.

Он хотел иметь жену-леди. Но ни одна английская леди не согласилась бы выйти за него. Он мечтал отвезти Сару в Англию и выставлять ее напоказ, как ценный приз. Она действительно была прекрасна, это правда. Но стоило ей открыть рот, ее грубая американская речь сразу же выдавала ее.

Поэтому Кавершем поставил перед Мег задачу превратить его жену в настоящую леди. Она должна была обучать Сару и научить ее этикету, принятому в лондонском высшем обществе.

Сара старалась, но никак не могла уразуметь смысла в поучениях Мег. Ей казалось неестественным приседать или хихикать, как благовоспитанные английские девушки, и ее открытая американская натура не вписывалась в рамки условностей светского общества.

— Ты не покинешь меня, как мама, правда, Мег? — жалобно спросил Джейк, вырвав Мег из плена воспоминаний.

Мег обвила рукой худенькое тельце мальчика.

— Мама не хотела тебя покидать, Джейк. Она заболела и умерла. Ей больше всего на свете хотелось бы остаться с тобой, пока ты не вырастешь и не станешь таким сильным и крепким, что сам сможешь о себе позаботиться. Но Бог решил забрать ее раньше. И только Он знает почему.

Джейка ее слова явно не убедили.

— Не думаю, что она хотела обо мне заботиться. Не то что ты.

Мег вздрогнула. В словах ребенка была доля правды. Сара провела последние годы своей жизни в дурмане боли и страха. В то время как рождение Джейка придало Мег отваги противостоять Кавершему, Сару, как видно, оно совсем лишило сил. К тому времени, как Джейк начал ходить, она страшно похудела и пожелтела и, случалось, целыми днями не покидала постели. Когда она в конце концов умерла — больше от горя, чем от лихорадки, — Мег подумала, что от нее осталась лишь тень той девушки, которой она когда-то была.

— Помнишь, я говорила тебе, что разные люди проявляют любовь по-разному? — сказала она Джейку. — Вот так и твоя мама. Каждый раз, когда она улыбалась тебе, она показывала тебе свою любовь.

Мег помнила: у Сары была лучезарная, самая прекрасная улыбка. Такой улыбки Мег в жизни больше ни у кого не видала.

— Да. — Джейк теснее прижался к ней. — Но мне больше нравится, как ты меня любишь.

Мег не ответила, а только поцеловала его в затылок. Она понимала его, но ей было неловко, что Джейк предпочитает ее собственной матери. Мег обнимала малыша, пока он не уснул рядом с ней. Услышав его мирное глубокое дыхание, она вылезла из кровати и села у окна, глядя на улицу внизу. Еще не было и девяти вечера, и видны были редкие прохожие и пыльные кареты, катившиеся по мостовой.

Ей нужно было придумать план. В Лондоне, на виду у общества, с сестрой-близнецом, носящей то же самое имя, что и она, все будет очень непросто.

Мег наклонила голову, прижавшись лбом к холодному стеклу. Серена окажется в смертельной опасности. Господи, что же ей теперь делать?

Если Кавершем... или его брат... повстречают Серену, она, конечно же, представится графиней Стрэтфорд, а не Мег. К тому же прошло так много времени. Может, они с Сереной уже не так похожи, как прежде.

Помимо того, чтобы держаться как можно дальше от Серены, Мег ничего не могла придумать. Появившись в Лондоне, она навлечет опасность на всех, кто ей дорог.

Мег прикусила нижнюю губу. Лучшее, что она может сделать, — это держать свое появление в тайне, насколько возможно. Может быть, ей удалось каким-то образом сбить преследователей со следа — заставить их думать, что она сбежала куда-то еще. Или что она погибла во время шторма. В конце концов, жалкая маленькая шлюпка едва его выдержала.

В дверь осторожно постучали. Мег вскочила и поспешила открыть, боясь, как бы не разбудили Джейка.

За порогом стоял Уилл. Она посмотрела на него, вопросительно приподняв бровь, и он грустно улыбнулся:

— Я беспокоился о Джейке. Как он на новом месте?

Мег было приятно, что Уилл заботится о мальчике. Он с самого начала отнесся к нему по-доброму.

Она окинула взглядом его высокую крепкую фигуру, отметила его узкие бедра, широкие плечи под отлично сшитым сюртуком. И наконец встретила взгляд его темных глаз. Дрожь пробежала по ее позвоночнику, растекаясь теплыми волнами по всему телу.

Ее всегда бросало в жар, когда он вот так на нее смотрел. Ничего не изменилось.

— Джейк прекрасно устроился, — ответила она.

— Он легко приспосабливается, этот малыш. Молодец!

Мег улыбнулась, взглянув через плечо на Джейка.

В тусклом свете он виднелся маленьким комочком под одеялами.

— Да, это верно.

— Ну... я просто хотел проверить...

— Останьтесь. — Слово слетело с ее губ, прежде чем она успела подумать. Из горла вырвался смущенный смешок. — Всего на несколько минут. Еще совсем рано, я ничуть не устала.

— Я тоже. — Уилл ступил внутрь, двигаясь неуверенно, и Мег закрыла за ним дверь. Затем она затворила дверь, ведущую в спальню, оставив только небольшую щель, чтобы услышать, если Джейк проснется, и обернулась к Уиллу.

— Садитесь, пожалуйста. — Она указала на кушетку, придвинутую к стене возле окна. Комната была слишком мала, чтобы вместить еще что-то из мебели.

Он опустился на полосатую обивку и жестом пригласил ее сесть рядом.

Сердце ее лихорадочно забилось. Последние несколько дней она старалась держаться от него в стороне. И не без причины. Она боялась сближения, воспоминаний, боялась всколыхнуть прежние чувства.

— Сядьте. — Слово прозвучало мягкой командой, и на Мег нахлынули воспоминания. Уилл был добрым, честным и благородным. Джентльменом до мозга костей. Но он был офицером на военном корабле и знал, как управлять людьми.

Мег расположилась на кушетке рядом с ним. Кушетка была небольшой, и их бедра соприкоснулись. Такое легкое касание, но оно гулко отозвалось во всем ее теле. Так много времени прошло с тех пор, как она сидела рядом с мужчиной... и этот мужчина... единственный мужчина, которого она любила... У нее едва не кружилась голова от происходящего.

После недолгого молчания она сказала, изо всех сил стараясь удержать голос — и свои чувства — ровным:

— Я все раздумывала над тем, почему вы оставили военный флот.

Уилл поморщился.

— Я продал свой офицерский патент, потому что хотел обеспечить вам стабильную жизнь, когда мы поженимся. Я не мог жениться на вас, а потом большую часть времени находиться в разлуке с вами.

Может, он и не изменился так уж сильно. Восемь лет назад он уже говорил ей нечто подобное.

— Поэтому я ушел с военной службы и купил небольшую судоходную компанию в Лондоне, — пояснил Уилл. — Но скажите, как могло случиться, что все это время никто не знал, что вы живы?

Она еще крепче сжала ладони, лежавшие на коленях.

— Я пыталась связаться с вами и с моей семьей. Я так сильно по всем вам скучала! Так хотела вернуться к моей прежней жизни... — Мег закрыла глаза. — Я сбежала однажды, спустя месяц после того, как Кав... как он вытащил меня из океана. Мы были на Гаити, и я думала, что если мне удастся попасть в Порт-о-Пренс, я смогу найти кого-нибудь, кто мне поможет.

— И что произошло?

— Он нашел меня, — просто сказала она. Но все было совсем не просто. Он сорвал с нее панталоны и отстегал до крови. Затем бросил в комнату, которую она делила с Сарой, и та врачевала ее раны. Мег судорожно сглотнула. — Было и еще несколько попыток за долгие месяцы после этого. Но мне никогда не удавалось уйти так далеко, как в первый раз.

Уилл накрыл ее ладони своими.

— Мне очень жаль, Мег. — Он нежно сжал ее пальцы. — Если бы я знал его имя, я бы послал людей на его поиски. Мы бы нашли его, и уж тогда...

— Нет! — воскликнула она, прерывая его. — Это не так-то легко. У него обширные связи. Он знаком со многими могущественными людьми.

— Вам лучше предоставить мне судить об этом.

Она упрямо покачала головой.

Уилл вздохнул, решив уступить на время.

— И вы оставили попытки бежать?

— Со временем. Я поняла, что это бесполезно. И у Сары тоже не было сил скрываться. Она нуждалась во мне, особенно после рождения Джейка. И Джейк тоже во мне нуждался.

— Вы были пленницей и оказались в западне.

— Вот именно.

— Что же в конце концов убедило вас попытаться бежать снова?

— После смерти Сары он стал... хуже. — Мег на мгновение умолкла, чтобы перевести дух. — Он похитил ее и насильно женился, но по-своему любил ее. Смерть ее окончательно лишила его остатков человечности. Я начала серьезно опасаться за себя и за Джейка. В особенности за Джейка. — Мег содрогнулась и обхватила себя руками. — А затем, два года назад, он начал возить контрабанду между Вест-Индией, Ирландией и Англией. Учитывая его все возрастающую жестокость и раздражительность, я не могла не воспользоваться ситуацией.

Уилл мгновенно застыл рядом с ней.

— Вы сказали, он контрабандист?

— Контрабандист и пират, — признала она с отчаянием в голосе.

Уилл изучающе смотрел на нее, словно желая взглядом проникнуть в ее мозг и найти там ответы на мучившие его вопросы.

— Миссия «Свободы» состоит в том, чтобы схватить контрабандистов, доставляющих ром в Корнуолл последние два года.

Мег отвела взгляд. Она не могла сказать ему, как рада, что он не нашел Кавершема. Уилл бы ее не понял.

— Я бы хотела знать, почему вы оказались в море, — тихо сказала она. — Я отвлекла вас от ваших прямых обязанностей.

Его ладонь, все еще лежавшая на ее руке, слегка сжалась. Другой рукой он коснулся ее щеки, нежно повернув ее лицом к себе.

— Это не важно. Сущие пустяки по сравнению с вашим возвращением к семье. В любом случае Бриггз завтра снимется с якоря. Он направится к Корнуоллу, чтобы патрулировать берег.

Мег понадеялась, что мистер Бриггз не найдет Кавершема. Кавершем мог бы раздавить этого человека каблуком своего сапога.

Она видела, как он делал это. Прежде всего корабли Кавершема были военными судами. Она слышала грохот пушек и видела горящие корабли, уходящие под воду. Ей никогда не забыть криков гибнущих моряков.

Он всегда запирал ее с Сарой и Джейком в их каюте, когда занимался пиратством. В своей самонадеянной манере он заверял их, что там они в безопасности, что его кораблю ничто не угрожает. Так оно и было всегда.

Мег часто смотрела в иллюминатор на его жертвы, почти надеясь, что они захватят корабль Кавершема, даже потопят его. Но никто никогда не поднимался на борт корабля Кавершема, если только не был специально приглашен его капитаном — или захвачен в плен.

Теплая ладонь Уилла успокаивающе коснулась ее щеки и не дрогнула, когда он заглянул глубоко в ее глаза.

— Я понимаю, что вы привыкли бояться этого человека. Восемь лет в его обществе сделали вас недоверчивой и пугливой. Но вы должны помнить, что он всего лишь человек. Как и большинство из нас, он не может не ошибиться. Вы должны доверять мне. Поверьте, что я смогу помочь вам, обеспечить вам безопасность.

Она молча смотрела на него, не в силах ответить, не в силах понять, как он может так упорствовать в своем желании помочь ей. Но с другой стороны, он всегда был таким. Слишком благородным.

— Пожалуйста, Мег.

— Но он не просто человек. У него есть... влиятельные союзники.

Он притянул ее ближе к себе. Так близко, что его теплое дыхание щекотало ей губы, когда он сказал:

— Я больше никогда не позволю ему причинить вам боль. Или Джейку.

И затем он придвинулся ближе, еще ближе, пока его губы не коснулись ее губ. Это прикосновение, словно удар молнии, пронзило ее, призвав к жизни каждый нерв в ее теле.

То же самое, видимо, произошло и с ним, потому что она почувствовала, как он задрожал. А затем это перестало быть только соприкосновением губ. С легким стоном он отдался чувствам и завладел ее губами, открывшись ей, целуя ее горячо и страстно. Ладонь его скользнула с ее щеки на затылок, теснее прижимая ее к нему. Заставляя все ее тело пробудиться и жаждать прикосновений, которые она когда-то знала. Его прикосновений.

Она обвила руками его спину. Мускулы его бугрились под ее ладонями. Она ощущала его вкус — вкус соли и моря, вкус Уилла. Она никогда не забывала этот вкус — приятный, мускусный, чисто мужской.

Он осторожно отстранился — его хриплое дыхание отчетливо раздавалось в тишине комнаты — и прижался лбом к ее лбу.

— Я по-прежнему хочу вас, Мег. — В его низком голосе сквозило удивление. — После всех этих лет, после всего, что случилось, я хочу вас, как прежде. И даже больше.

Господи, она тоже его безумно хотела. Но она отпрянула, вспомнив о Джейке, спящем в соседней комнате. Щеки ее запылали от стыда. Она прикусила нижнюю губу, затем глубоко вздохнула:

— Я должна думать о Джейке. О нем в первую очередь. — Уилл сжал кулаки, затем отвел взгляд. — Пожалуйста, поймите. Я готова на все — на все! — чтобы помешать отцу Джейка отнять его у меня.

Его грудь высоко поднялась и опала, когда он сделал глубокий вдох.

— Я понимаю. Если безопасность Джейка важна для вас, она важна и для меня. Мы обязательно убережем его. Вместе.

На следующий день они еще больше времени провели в пути. На эту ночь они остановились в отеле в Саутгемптоне. Утром они завтракали втроем, когда громкий визгливый голос достиг ушей Уилла. Отставив со стуком свою чашку с кофе, он увидел крупную дородную женщину, приближавшуюся к их столу, пристально уставившись на Мег. На ней было ярко-оранжевое платье, делавшее ее похожей на апельсин.

Она резко остановилась, взметнув пышными юбками, и наклонилась, почти уткнувшись носом в лицо Мег, затем выпрямилась.

— Как! Леди Стрэтфорд, это вы! Я могла бы не узнать вас в этом платье. Но ваше лицо я узнаю где угодно. Я сказала Милдред: «Смотри, это леди Стрэтфорд!» А она говорит: «Вовсе нет. Леди Стрэтфорд не носит розовое и... — Здесь дама заколебалась, затем взглянула на Джейка и поспешно закончила: — не имеет ребенка». Но я возразила: «Нет, Милдред, это в самом деле леди Стрэтфорд, и я докажу это».

— Ты права, Барбара. — Дама потоньше и чуть меньшего роста, в очках, подошла и остановилась рядом с толстушкой, наклонив голову к столу. — Доброе утро, Мег.

Вот дьявольщина! Эти женщины были знакомы с Сереной. Взгляд более стройной дамы небрежно скользнул по Джейку и устремился на Уилла. К счастью, он не знал ни одну из этих женщин. Возможно, ему удастся как-то выпутаться из дурацкой ситуации.

Полная женщина прижала ладони к обширной груди, отчего та затряслась.

— Что, скажите на милость, вы делаете в Саутгемптоне, миледи? Ведь вы прибыли в Лондон всего две недели назад и говорили, что собираетесь оставаться там до конца сезона!

Леди умолкла, вопросительно глядя на Мег. Мег, побледнев, смотрела на нее пустыми глазами, полностью утратив дар речи и приоткрыв рот от потрясения.

Промокнув губы носовым платком, Уилл поднялся.

— Мне очень жаль, мадам, но, боюсь, мы представления не имеем, о ком вы говорите. Мы не знакомы ни с какой Мег или леди Стрэтфорд. — Бросив взгляд наружу, он увидел, что их карета, слава Богу, в полной готовности ожидает у дверей. Уилл поклонился дамам. — Теперь прошу нас извинить. Карета ждет, и нам следует поторопиться, если мы хотим оказаться в Лондоне до темноты. — Он протянул Джейку руку. — Пойдем, парень.

Уилл поспешно вывел Мег и Джейка из отеля, оставив позади недоеденный завтрак и двух застывших на месте дам с открытыми от изумления ртами, смотревших им вслед, как пара голодных акул.

 

Глава 6

В сумерки карета остановилась перед аккуратным особняком на Сент-Джеймс-сквер. Мег уныло смотрела из окна.

— Я знаю это место.

Уилл не отрывал от нее глаз с того момента, как они остановились.

— Да, — тихо сказал он.

Мег крепче сжала пальцами ручку Джейка. Они остановились не прямо напротив, а чуть дальше дома тетушки Мег, Джеральдины. Именно тетушка Джеральдина заставила Мег и Серену в свое время с позором покинуть Лондон. Она назвала Серену потаскухой, бесчестьем для семьи и сказала, что больше не хочет никогда видеть ни одну из близнецов. Она практически выгнала их, запихнув на первый же корабль до Антигуа.

— Я привез вас не в дом вашей тетушки, — мягко напомнил ей Уилл. — Стрэтфорд живет по соседству. Раньше это был дом его отца, но теперь он принадлежит ему.

— Само собой разумеется. — Мег попыталась улыбнуться, но ей удалось только жалобно скривить губы.

Уилл вылез из кареты, поднял на руки Джейка и поставил его на тротуар, а затем помог выйти Мег. Они немного помешкали перед лестницей, ведущей к парадной двери. Мег снова схватила Джейка за руку.

Наконец Уилл внимательно посмотрел на нее.

— Вы готовы?

Она не взглянула на него. Уставившись на большую парадную дверь, она утвердительно кивнула:

— Надеюсь.

Но это была ложь. Она не видела сестер целых восемь лет. Все это время они думали, что она мертва.

Она никогда бы не смогла подготовиться к этому моменту, сколько бы ни старалась. И ее нисколько не утешало, что они подготовлены к этой встрече еще меньше, чем она.

— Тогда пойдемте, — сказал Уилл.

Он подвел их к двери, поднял дверной молоток и опустил его. Мег услышала, как громкий удар гулко разнесся внутри.

— Ой! — недовольно воскликнул Джейк, пытаясь вывернуться из ее захвата.

— Ох, Джейк, прости, — прошептала она. Ее пальцы слишком крепко сжали ему ладонь. Ей с трудом удалось расслабить руку. — Так лучше?

У него не было времени, чтобы ответить. Парадная дверь отворилась. Рыжеволосый дворецкий в шикарной ливрее предстал перед ними.

— Капитан Лэнгли! — воскликнул он. — Добро пожаловать.

Взгляд его скользнул к Мег, и он застыл, а затем часто заморгал.

— Миледи? — Он оглянулся назад, словно Мег внезапно исчезла из дома, где находилась только что, и затем волшебным образом возникла перед ним.

Мег вздрогнула. Сначала тот случай в отеле утром, а теперь это. Очевидно, они все так же похожи с Сереной, как и раньше.

Взгляд дворецкого метнулся к Джейку, затем к руке Мег, сжимавшей ручку ребенка, и бедняга совсем смутился.

— Я что-то не пойму...

— Ваши хозяева все объяснят позже, Патрик. А теперь не соизволите ли сообщить им, что я здесь? С... сюрпризом Для них.

Голубые глаза лакея широко раскрылись, но ему удалось сохранить самообладание.

— Господа сейчас обедают, но они всегда рады вашему приходу, капитан. Пожалуйста, входите.

Он широко раскрыл дверь, и они все втроем вошли в элегантный холл. На стене перед ними висел новый портрет. Мег смотрела на изображение, сразу же узнав его. Картина изображала Серену и графа, глядящих друг на друга влюбленными глазами.

Серена все так же походила на Мег, если художник точно передал сходство. Мег с усилием проглотила комок, внезапно подступивший к горлу, а Джейк снова начал вырываться.

— Прости, дорогой, — прошептала она. — Прости.

Ему, наверное, было бы лучше, если бы она отпустила его. Но она не могла.

— Вы в порядке? — спросил Уилл.

Мег резко обернулась к нему.

— Я не знаю, — пробормотала она.

Он глубоко вздохнул и вполголоса произнес:

— Я понимаю, что это трудно. Но приближается счастливый момент. Ваше появление сегодня принесет много радости вашим сестрам, в особенности Серене. Уверяю вас.

Ей хотелось спросить, как такое возможно. Серена присвоила ее имя, и теперь Мег вернулась, чтобы потребовать ее назад. Не случится ли так, что ее появление все разрушит? По меньшей мере оно наверняка внесет страшный хаос в изысканную жизнь Серены. И как же она после этого сможет быть счастлива?

Однако у Мег не нашлось времени спросить об этом Уилла, потому что вернулся дворецкий, а следом за ним шли трое.

Впереди шла Джессика. Она была красива в свои одиннадцать лет, но сейчас стала изумительно прекрасной. Несмотря на то что маленькая девочка превратилась в женщину — настоящую красавицу, — Мег узнала бы ее где угодно. Она никогда не забывала эти озорные искорки и выражение упрямства в голубых глазах. Мег стояла совсем неподвижно, глядя на свою младшую сестру, ощущая только успокаивающее присутствие Уилла с одной стороны и Джейка с другой.

Джессика отличалась округлыми формами, но не была слишком полной, с великолепным овальным лицом и большими темно-голубыми глазами, окаймленными густыми темными ресницами. Волосы ее имели слабый красноватый оттенок, но выглядели скорее белокурыми, чем рыжими. Уложенные свободными локонами, они отливали золотом с легким оттенком меди.

Девушка ступила в холл и резко остановилась, изумленно открыв рот, когда ее взгляд упал на Мег.

Серена тоже остановилась позади Джессики и сразу привлекла к себе внимание Мег.

Это оказалось правдой. Они все еще выглядели совершенно одинаково. Возможно, Серена весила чуть больше, чем Мег, и кожа у нее была немного бледнее, но различить их посторонним людям было по-прежнему так же трудно, как и прежде.

Огромная тяжесть навалилась ей на грудь, и Мег осознала, что забыла дышать. Она медленно выпустила дрожащую струю воздуха из легких, пристально глядя на свою сестру-близнеца. Грудь Серены опустилась в тот же самый момент. Мужская рука — должно быть, рука графа Стрэтфорда — успокаивающе обняла плечи Серены.

Казалось, все вокруг застыло, замкнутое в удивленных взглядах, в смутном недоверии.

Наконец Уилл заговорил, и голос его прозвучал необычно громко в этой странной тишине:

— Я нашел ее с мальчиком в утлой лодчонке на полпути между Англией и Ирландией.

Глаза Серены метнулись к Джейку и сразу же снова вернулись к Мег. Она моргнула один раз, потом еще несколько, словно ожидала, что образ сестры исчезнет. А затем крикнула:

— Мег!

Она бросилась к Мег, едва не свалив ее с ног, крепко обняла сестру и разразилась слезами.

Мег ощутила на себе еще одни руки — Джессика, подумала она, — и рыдания подступили к ее горлу. Она тоже расплакалась.

Забыв об обеде, все собрались в огромной гостиной. Джонатан и капитан Лэнгли расположились в креслах напротив друг друга. А Джессика и Серена уселись на диван по обеим сторонам от Мег, державшей на коленях маленького мальчика, зачарованно смотревшего на Серену.

Джессика пристально разглядывала старшую сестру. Она была слишком юной, когда они потеряли Мег, и ее воспоминания о ней начали постепенно бледнеть. Но теперь они быстро возвращались к ней бурным потоком. Когда она была совсем маленькой, это Мег всегда утешала ее, случись ей поцарапать коленку или увидеть дурной сон. Это Мег всегда говорила ей, что она ловкая и сообразительная, после того как мать, бывало, накричит на нее, называя сорванцом.

Джессика вытерла слезы со щек и рассмеялась. Она не могла даже представить себе, что сейчас чувствует Серена. Та никогда не переставала горевать по Мег. Ни на секунду с тех пор, как Мег упала за борт того корабля много лет назад.

Мег, обвивавшая руками маленького мальчика, выглядела счастливой, но немного смущенной. Джессика полагала, что не может ее винить. Произошедшее ошеломило всех.

— В плену у пирата, — задумчиво произнесла Джессика. Капитан Лэнгли только что закончил краткий рассказ о том, где пропадала Мег все эти годы. — Звучит страшно романтически, но могу себе представить, как ужасно это было для тебя.

— Временами, — уклончиво ответила Мег.

Каждый раз, когда она что-нибудь говорила, ее нежный голос пробуждал у Джессики все больше воспоминаний. Мег всегда умела утешать людей — и животных тоже. Они с Сереной чистили отцовскую конюшню и ухаживали за лошадьми, даже когда тех начали распродавать одну за другой. Джессика помнила, как бегала у них под ногами в конюшне и прыгала на сене, подбивая их поймать ее.

Они много смеялись в то время. Гораздо больше, чем смеялись после того, как Серена вернулась из Англии одна.

— Иногда было совсем неплохо, — сказала Мег. — У меня была подруга, ее звали Сара. Она стала матерью Джейка.

Джессика посмотрела на Серену, затем на Джонатана, стараясь угадать, подумали ли они то же самое, что и она, — что это ребенок Мег. Если они и думали так, то не подали виду.

— Его мама умерла, поэтому теперь я его мама, — добавила Мег.

Мальчик наконец оторвал взгляд от Серены и посмотрел на Мег.

— Ты не мама. Ты Мег.

— Конечно, ты прав, Джейк, дорогой. Но теперь, когда твоей мамы больше нет с нами, заботиться о тебе должна я. Тебе нет необходимости называть меня мамой. Можешь всегда называть меня Мег, если хочешь.

— Хочу, — сказал Джейк. Закончив с этим разговором, он снова уставился на Серену.

Ребенок несколько странный, решила Джессика.

— Как зовут этого пирата? — спросил Джонатан. — Мы найдем его. У Лэнгли есть корабли, а у меня деньги. Мы привлечем его к суду и накажем по закону.

Мег ничего не ответила. Она только покачала головой, глядя на Джейка.

— Она не хочет открыть его имя, — пояснил капитан Лэнгли. — Считает, что это очень опасно.

— Конечно. — Серена сжала руку Мег, но смущенно отпрянула, когда та никак не прореагировала. — Никто из нас не способен даже вообразить, как ты, должно быть, боишься этого ужасного злодея.

Тут Мег подняла взгляд, ее серые глаза сияли, как звезды.

— Я так рада за тебя, Серена. Так рада. Я никогда не верила, что ты сможешь полюбить кого-нибудь так, как любила Джонатана Дейна. — Она улыбнулась Джонатану. — И спасибо вам, что одумались, хотя прошло так много лет, и все же женились на моей сестре. Я знаю, что вы никогда на самом деле не считали ее ниже себя. Это отец поставил вас в безвыходное положение.

— Так и было, — тихо подтвердил Джонатан. — Когда я думал, что Серена погибла, я не мог его простить... или простить себя. Я повел себя с ней недопустимо.

Серена взмахнула рукой, как бы ставя крест на прошедшем.

— Все это давно в прошлом. Важно лишь то, что мы сейчас снова вместе. И я думала, что ничего не может быть лучше... вплоть до сегодняшнего вечера. О, Мег... — И она снова заплакала. — Я так рада, что ты к нам вернулась.

Джессика была уверена, что во всей мировой истории не случалось воссоединения, подобного этому.

— Главная задача теперь, — сказал капитан Лэнгли, — обеспечить безопасность мисс Донован и мальчика.

— О, без сомнения, вам больше не грозит никакая опасность! — воскликнула Джессика. — Здесь, с нами, вам ничего не может угрожать.

Мег недовольно поморщилась.

— Она в смертельной опасности, — мрачно возразил капитан. — Пират непременно захочет вернуть себе сына.

Мальчик издал странный сдавленный звук и тесно прижался к Мег, и она обхватила его руками, уткнувшись подбородком ему в макушку.

— Не волнуйся, — сказала она успокаивающим тоном. — Я не позволю ему прикоснуться к тебе, Джейк. Он больше никогда тебя не тронет.

Она бросила предостерегающий взгляд на капитана Лэнгли, и он сменил тему, обернувшись к Джонатану:

— Теперь важнее всего, чтобы никто не открыл, что они находятся здесь. Нам необходимо разработать план, как уберечь ее — их обоих — от беды.

Следующие две недели Мег безвылазно оставалась под кровом своего зятя в особняке на Сент-Джеймс-сквер. У нее не возникало желания выходить из дома — по крайней мере пока она не решит, что же делать дальше. Если она покинет дом, с ней может случиться одна из двух неприятностей. Первая и наименее серьезная — ее могут ошибочно принять за Серену. Она не так опытна, как ее сестра, в искусстве выдавать себя за другую. Она просто не смогла бы изображать Серену. Став графиней, женой мужчины, которого она обожала, Серена превратилась в зрелую, уверенную в себе женщину, светящуюся от счастья. Мег не обманывала себя, когда, глядя в зеркало, видела там только испуганную мышку. Годы, проведенные с Джейкобом Кавершемом, значительно подорвали ее веру в себя.

Вторая неприятность — кто-нибудь может узнать в ней погибшую сестру Мег, леди Стрэтфорд, что неизбежно, если они с Сереной будут выходить вместе. Но Серена стала теперь популярной светской леди, известной в городе, и новость о том, что ее сестра не утонула, непременно возбудит слухи. Если это случится, Кавершем или его брат, маркиз Миллбридж, быстро отыщут ее местонахождение. Тогда ее бросят в тюрьму за похищение, а Джейк снова окажется в лапах своего отца.

Поэтому Мег не должна была покидать дом. Не могла переступить порог роскошного городского особняка графа Стрэтфорда. Она часто сидела, как было и этим утром, на одном из обтянутых шелком кресел, располагавшихся между двумя ионическими колоннами, высившимися по обеим сторонам окна гостиной. Отсюда сквозь щель между портьерами она могла наблюдать, что происходит на площади перед домом.

Она полюбила Лондон в свой прошлый приезд. Он казался таким огромным, таким необычайно захватывающим после спокойного детства на маленьком малонаселенном острове. Здесь была масса всего, что посмотреть и чем заняться. А люди — их было великое множество, разнообразных по внешнему виду, различных по цвету и социальному положению.

Но сейчас ей оставалось только одно: смотреть в окно и тайком наблюдать за ними. На ковре возле нее на корточках сидел Джейк, рассматривая потертые кусочки бумаги, разбросанные вокруг него. Теперь, когда он больше не мог весь день ходить по пятам за Уиллом, его новым увлечением стали пазлы. Воспользовавшись пером и чернилами графа, Мег рисовала картинки домов или пейзажей на листах пергамента, а затем разрезала их на маленькие кусочки. Джейк целыми часами складывал эти картинки, затем смешивал клочки и складывал снова.

За окном показались три молодые женщины, проходившие мимо. Склонив друг к другу головы, они весело смеялись над чем-то.

Мег потратила много времени, пытаясь заново узнать поближе своих сестер. Уилл приходил каждый день, чтобы ее поддержать. Оливия и Феба, с которыми она увиделась на следующее утро после прибытия в Лондон, ежедневно приезжали из дома герцога Уэйкфилда навестить ее.

Во второй половине дня они все собирались в гостиной, беседовали с ней, вспоминали прошлое. Мег казалось, что все они, сами того не осознавая, пытались превратить ее в ту милую сестру, которую они когда-то знали. Но все их усилия приводили только к тому, чтобы лишний раз напомнить ей, что она стала совсем другим человеком. Она по-прежнему любила их. И была бесконечно рада, что они счастливы здесь, в Лондоне, с их новым высоким положением и богатством. Но прошедшие годы необратимо изменили ее. Серена, Оливия, Феба и Джессика, без сомнения, были сестрами с одинаковыми стремлениями и образом мыслей. А Мег стояла особняком — пресловутая черная овца.

В некотором смысле находиться рядом с ними оказалось не так приятно, как вспоминать их или мечтать о них. Теперь, в их присутствии, Мег поняла, что в какой-то момент за последние несколько лет связь между ней и ими оборвалась. Она не была прежней Донован. Больше уже нет.

Внезапно в комнату ворвалась Джессика.

— Вот ты где!

— Доброе утро, — поздоровалась Мег с приветливой улыбкой.

Джессика ласково улыбнулась Джейку, но тот не обратил на нее никакого внимания. Огорченно вздохнув, Джессика плюхнулась в кресло рядом с сестрой.

— Как ты думаешь, Мег?

— О чем ты?

— Ну, лорд Марсден пригласил меня на прогулку сегодня. Серена настаивает, что должна нас сопровождать. Я считаю, что это глупо.

— Почему?

Джессика возмущенно фыркнула.

— Ради всего святого! Я не какая-то наивная дева, нуждающаяся в опеке. Мне уже девятнадцать!

— Не дева? — Мег подняла бровь. — Ты не девственница? Ты это имеешь в виду?

Джессике хватило здравого смысла покраснеть. Затем она нахмурилась.

— Хотела бы я, чтобы это было так. — Она взглянула Мег прямо в глаза. — Девственность — бремя, от которого леди лучше избавиться как можно раньше. Ты разве так не думаешь?

Мег изумленно уставилась на сестру. Потом просто пожала плечами и посмотрела на Джейка, не обращавшего внимания на их разговор. Он был полностью поглощен своим занятием, в сотый раз перемешивая кусочки пазла.

Джессика тихо рассмеялась.

— Это и в самом деле шокировало бы прежнюю Мег.

Прежняя Мег. Сестры часто обсуждали «прежнюю Мег» и то, как сильно отличается она теперешняя от той романтически настроенной юной девушки.

— Ты думаешь? — спросила Мег. — Тебе было всего одиннадцать, когда мы виделись в последний раз. Откуда тебе знать, как бы отреагировала прежняя Мег на подобное заявление?

— Потому что я постоянно шокировала тебя в то время. Разве ты не помнишь?

— Нет. — Мег нахмурилась. По правде говоря, она мало что помнила о прежней Мег. Всего лишь, что тогда она была полна романтических идей и мечтаний. В то время она знала о мире намного меньше, чем теперь.

— Ну ладно, это не имеет значения, — сказала Джессика. — Но, честно говоря, хотелось бы знать, что Серена обо мне думает. Что я улягусь с лордом Марсденом посреди Гайд-парка? Господи, да он мне даже не очень-то и нравится. Сомневаюсь, что позволю ему поцеловать меня.

— Почему нет? — спросила Мег, слегка ошеломленная.

— У него слишком длинный нос. И ему уже тридцать один. Слишком стар. — Она притворно содрогнулась.

— Понимаю, — серьезно кивнула Мег.

Голубые глаза Джессики внезапно широко раскрылись.

— У меня блестящая идея! Почему бы тебе не пойти со мной вместо Серены? Ты сможешь идти далеко позади нас, и мы почти не будем ощущать твоего присутствия. Ты не станешь вести себя так назойливо, как Серена. Я уверена.

— Я так не думаю, — возразила Мег.

Джессика обиженно надула губы. Боже милостивый, как же красива ее младшая сестра! «И она знает это», — подумала Мег, видя лукавые искорки в этих умных глазах. Сестренка умела манипулировать своими взглядами и выражением лица. Но на Мег это не действовало — по крайней мере в том случае, когда от нее требовалось выйти в город и показаться на людях, подвергая себя огромному риску.

— Я не могу покидать дом, Джессика, — сказала Мег. — Ты прекрасно знаешь. Это слишком опасно.

— Да брось... Ты не можешь заточить себя в этих стенах навечно.

Это было до некоторой степени верно. В мозгу Мег начал складываться план... Он был далеко не идеальным, но ничего другого она не смогла придумать. Это единственный способ защитить всех, кого она любила.

Нужно обсудить его с Сереной и графом сегодня же. Возможно, за ужином.

При мысли о том, что снова придется покинуть свою семью, на этот раз по собственной воле, горький комок подкатил к ее горлу.

Она многозначительно посмотрела на Джейка. Все ее сестры знали, что она увезла Джейка незаконно. Слава Богу, они не осуждали ее за это.

Джессика перевела взгляд на мальчика и со вздохом прикусила губу.

— Понимаю. — Сложив руки на груди, она наклонилась вперед. — Я действительно понимаю твое стремление защитить его, — сказала она тихо. — Поверь мне, Мег. Ты ведь считаешь его членом семьи. Я тоже стала бы защищать каждого из моей семьи, насколько хватит сил. А моя семья включает и тебя, как известно.

Теплая волна захлестнула сердце Мег.

— Спасибо тебе, — прошептала она. Мег рассказывали, как Джессика подружилась с леди Фенвик прошлой зимой.

И узнав, что лорд Фенвик избивает жену, Джессика убедила подругу оставить этого ужасного человека.

Под внешней красотой и утонченностью Джессики скрывался несгибаемый характер. Хорошо бы и Мег обладать подобной силой.

Голубые глаза Джессики изучающе смотрели на сестру, и хотя в них все так же проскальзывали озорные искорки, взгляд их был вполне серьезным.

— Я знаю тебя, Мег. Хоть ты и думаешь, что я не помню твой настоящий характер и что ты совершенно изменилась, я тебя знаю. И кроме того, я знаю, что ты бы никогда... — она снова взглянула на Джейка и понизила голос, хотя он по-прежнему не обращал на них внимания, — не забрала бы ребенка от отца, не имея на то достаточных оснований.

Мег закрыла глаза и с содроганием вспомнила то время, когда Джейк неотступно ходил за отцом — сразу после смерти матери, — а Кавершем, пребывая в ярости из-за смерти Сары, сгреб однажды мальчика за воротник и швырнул за борт. Если бы не находчивость одного из матросов, который, следуя дарованному Богом инстинкту, мгновенно сбросил бушлат и прыгнул в воду вслед за ребенком, малыш непременно бы утонул.

Рулевой круто повернул корабль, чтобы подобрать матроса с мальчиком, а Кавершем ушел в свою каюту и напился до бесчувствия. Никто не видел его после этого двое суток. Когда он появился на палубе, то сделал вид, что ничего этого вообще не было.

Этот случай был только началом. Кавершем и раньше, когда Сара была жива, напивался и впадал в ярость, давая волю рукам. Но после ее смерти... Мег снова содрогнулась.

Она наклонилась и взъерошила мягкие каштановые волосы Джейка. Теперь он в безопасности, и она никогда не даст его в обиду.

— Если я что и сделала правильно в своей жизни, — сказала она Джессике, — так это то, что забрала его от этого ужасного человека.

Дверь с шумом распахнулась, и взгляд Мег мгновенно переметнулся в ее сторону. Даже Джейк повернул голову на звук.

Это вошли Серена с графом, за ними следовала одна из служанок. Серена с улыбкой обратилась к Джейку:

— Джейк, здесь со мной Молли. Она хочет проводить тебя на кухню за сладостями. Ты не против?

Джейк ничего не ответил, только удивленно смотрел на нее. Затем он взглянул на Мег и решительно затряс головой. В его голубых глазах вспыхнула паника.

Мег постаралась успокоить его ободряющей улыбкой.

— Я могу пойти с тобой, — ласково сказала она. — Хочешь?

Граф деликатно откашлялся.

— Нам нужно кое-что обсудить с вами, Мег.

Она пристально посмотрела на него. То, как они стояли с Сереной бок о бок, наводило на мысль, что ей предстоит с ними серьезный разговор. Такой, при котором присутствие Джейка им нежелательно.

Мег и сама не хотела, чтобы мальчик услышал, о чем они станут говорить. Но разлучаясь с ним, она всегда нервничала — даже когда он спокойно спал в ее постели, а сама она находилась где-нибудь в другой комнате. Она волновалась всегда, когда его не было рядом. Он чувствовал то же самое. Малыш оказался в новом для него мире, и страх охватывал его всякий раз, когда Мег не было в пределах видимости.

Джейку было всего шесть лет, но он уже многое понимал, в том числе и то, почему они сбежали от его отца. Мег тяжело вздохнула и посмотрела на своего зятя.

— Джейк предпочитает остаться здесь. О чем бы ни шла речь, мы можем говорить в его присутствии.

Граф опустил взгляд на Джейка, но тот игнорировал его, снова вернувшись к своему пазлу. Как бы там ни было, он обладал способностью так концентрироваться на своем текущем занятии, что никогда не слушал, о чем говорят взрослые.

Серена обменялась взглядом с мужем и согласно кивнула.

— Хорошо. — Отпустив Молли, она села рядом с Мег. Граф уселся в кресло напротив них.

Джонатан открыл рот, собираясь заговорить, но Мег подняла руку, прервав его.

— Прошу вас, — сказала она. — Думаю, я знаю, что вы собираетесь сказать. Возникла действительно безвыходная ситуация, и с моей стороны было просто ужасно так бесцеремонно нарушить вашу жизнь...

— Чепуха! — возразила Серена. — В самом деле, Мег, не говори глупости. Мы твоя семья. Как же иначе?

Мег крепко сжала руки на коленях и уставилась на побелевшие костяшки пальцев. Она старалась тщательно подбирать слова. Так, чтобы не огорчить Джейка, если он все же прислушивался.

— Правда заключается в том, что я не могу оставаться в Лондоне. Я уверена, что он обязательно доберется до нас. Нельзя допустить, чтобы это случилось.

Серена задумчиво смотрела на нее.

— Мы с Джонатаном говорили об этом. И хотим помочь тебе. — Она подалась вперед в кресле и заговорила со всей серьезностью: — Мы бесконечно рады, что ты к нам вернулась. Нам бы очень хотелось, чтобы ты осталась здесь, рядом с нами, чтобы мы были уверены, что с тобой все в порядке. Нам ужасно не хочется разлучаться с тобой. Но дела обстоят так, что здесь, в Лондоне, ты в большой опасности. И мы не должны эгоистично стараться удержать тебя при себе.

Мег испытала огромное облегчение. Наконец-то Серена и лорд Стрэтфорд поняли, почему ей так необходимо уехать.

— Я должна отправиться в Ирландию, — сказала Мег. — Туда я первоначально и направлялась, перед тем как капитан Лэнгли...

— Нет! — решительно возразила Серена, покачав головой. — Это слишком далеко. К тому же Донованы, ирландская ветвь нашей семьи, всегда были недовольны тем, что отец покинул Ирландию, разве ты не помнишь?

— Конечно, помню, но не думаю, что они меня прогонят.

Мег однажды виделась с родней отца — бабушкой, дедом и тетками — во время визита в Ирландию перед отъездом в Антигуа. Они показались ей добрыми людьми, хотя довольно холодными и сдержанными. Но кто не будет холоден и сдержан с сыном, отсутствовавшим десяток лет, внезапно нагрянувшим с невесткой, которой они никогда не видели, и пятью маленькими внучками — типичными англичанками?

— Даже если они меня не примут, — продолжала Мег, — я что-нибудь придумаю.

Серена снова укоризненно покачала головой:

— Послушай лучше, что мы предлагаем.

— У мужа Фебы, Себастьяна, есть дом в Прескоте, в Ланкашире, — сказал лорд Стрэтфорд. — Прежде мы его использовали как тайное убежище.

Джессика, сидевшая до сих пор молча, насмешливо фыркнула:

— Не слишком успешно!

— Верно, — согласился лорд Стрэтфорд. — Но раньше тем, кто отыскивал его, нетрудно было установить нашу связь с этим домом. На этот раз все будет совсем иначе.

— В первый раз это была Феба, — сказала Серена. — Она убежала с Себастьяном, и они несколько дней жили в этом доме — пока мы не нашли их. Джонатан знал, что это единственная собственность Себастьяна, и справедливо предположил, что они направятся именно туда.

— А затем это были мы с Беатрис. — Джессика вздохнула. Беатрис, леди Фенвик, была той самой милой молодой женщиной, которая убежала от своего жестокого мужа. Сейчас она гостила у них в доме и уже довольно долго.

— На этот раз не обошлось без предательства, — объяснила Серена. — Лорд Фенвик нанял шпионку в нашем доме, и она выдала местонахождение девушек.

— Это совсем другое дело, — сказал лорд Стрэтфорд. — Но вы-то, Мег и мальчик, там окажетесь в полной безопасности.

— Никто не знает о твоем существовании, кроме мужчины, преследующего вас, — добавила Серена. — Ты могла бы поселиться в одном из поместий Джонатана или Макса, но наверняка любой обыскал бы сначала эти владения, прежде чем отправиться в Ланкашир. Это действительно самое безопасное место для вас, Мег.

Мег с облегчением кивнула. Они и вправду поняли, какая опасность грозит Джейку. И не станут требовать, чтобы она жила в Лондоне и показывалась в городе.

Серена склонилась к ней и сжала ее ладони.

— Я вынуждена остаться здесь, — сказала она тихо. — Возникнет слишком много вопросов, если я отправлюсь с тобой.

— Я поеду с ней, — заявила Джессика.

Серена отрицательно покачала головой:

— Нет, Джесс, ты тоже должна остаться вместе с Беатрис. Если вы сейчас покинете Лондон, слишком много людей обратят на это внимание.

Джессика закатила глаза с тяжелым вздохом, но спорить не стала.

— Я могу поехать одна, — поспешно вмешалась Мег. — Для нас с Джейком там будет вполне подходящее убежище.

— Я отправляю с вами в Прескот моих самых доверенных слуг. В вашем распоряжении будут кучер, лакей, служанка и кухарка, — сказал лорд Стрэтфорд. — И мы предоставим вам дорожную карету без опознавательных знаков и с фонарями, чтобы вы могли продолжать путь ночью, избегая досадных случайностей, подобных той, что произошла с вами на пути в Лондон.

— Слава Богу, Барбара и Милдред вполне безобидны, — сказала Серена.

При этих словах Джейк поднял голову.

— Барбара похожа на апельсин, — сказал он с усмешкой и снова занялся пазлом.

Мег благодарно кивнула, чувствуя, как щеки ее краснеют при воспоминании о замешательстве этих двух женщин, принявших ее за Серену.

Серена поднесла руки Мег к губам и поцеловала их.

— Я понимаю, что тебе здесь трудно приходится. Мне бы хотелось, чтобы ты оставалась со мной — с нами. Мне бы хотелось... — Она моргнула, в ее больших серых глазах, так похожих на глаза Мег, блеснули слезы. — Мне бы хотелось, чтобы мы были так же близки, как когда-то.

Мег опустила взгляд. Это была ее вина. Она держалась слишком сдержанно, слишком замкнуто. И слишком отдалилась от них.

— Но у нас еще будет время, — тихо добавила Серена. — Когда все это кончится. Когда ты вернешься к нам и это дело уладится, — она посмотрела на Джейка, — вы будете в безопасности. На всю оставшуюся жизнь.

Джессика энергично закивала.

— Это случится очень скоро, и мы снова будем вместе. Я чувствую это, — заявила она.

Мег не была в этом так уверена. Ее родные еще не знали, кто такой Кавершем — хотя не переставали допытываться — и как он связан с маркизом Миллбриджем. Они не знали, что Кавершем никогда не сдается.

Тем не менее она кивнула и постаралась одарить сестер и лорда Стрэтфорда добродушной улыбкой.

— Когда я выезжаю?

— Мы должны тщательно все продумать, — сказал лорд Стрэтфорд. — Нужно принять все необходимые меры для обеспечения вашей безопасности.

— На следующей неделе? — спросила Серена.

— Прекрасно, — ответила Мег. Эго давало ей время подготовить Джейка к путешествию.

Она посмотрела на него, и у нее потеплело на сердце. Он смешал кусочки пазла и отодвинул их в сторону, чтобы освободить место и в очередной раз снова сложить его. Милый, дорогой Джейк.

«Когда-нибудь, — обещала она ему молча, — у нас будет дом, где мы будем жить постоянно, пока ты не вырастешь и сам не захочешь уехать. И тебе больше никогда не придется бояться или тревожиться».

 

Глава 7

Уилл сидел в алькове, служившем ему столовой. На круглом дубовом столе перед ним находились чашка кофе, тосты, яйцо-пашот и забытый номер «Таймс».

Он не притронулся к яйцу и, держа в руке недоеденный тост, задумчиво смотрел в окно на маленькую зеленую лужайку позади дома.

Он жил один уже очень давно, но за последние две недели его дом начал казаться ему таким... пустым. Таким тихим. До того как он повстречал Мег в Ирландском море, он рассматривал этот свой дом как желанное пристанище. Но теперь он казался ему холодным и безжизненным. Он не читал «Таймс» с тех пор, как прибыл в Лондон, — совсем не в его привычках. Обычно он любил всегда быть в курсе событий. Каждый день Уилл торопливо завтракал, оставляя половину еды на тарелке, чтобы поскорее покинуть свое пустое жилище.

Нет, это было не совсем так. Не так просто. Правда заключалась в том, что он торопился выбраться отсюда, потому что скучал по ней.

Уилл положил тост на тарелку и зарылся пальцами в волосы. Это просто непостижимо. Жил же он без нее столько лет. Почему же ему сейчас так тоскливо, когда ее нет рядом? Почему он постоянно думает о ней? Почему каждый день находит повод пораньше уйти из конторы, чтобы заглянуть в дом к Стрэтфорду? Не в его обычае было уклоняться от своих обязанностей или изобретать предлоги для бегства с работы. Но теперь дело обстояло именно так.

Его начала преследовать мысль о вероятном появлении ее преследователя. Каждый день он неизменно спешил в дом Стрэтфорда и, убедившись, что с ней ничего не случилось за прошедшие несколько часов, оставался тайно охранять ее. Уходя поздним вечером, он обязательно напоминал дворецкому проверить запоры на дверях и окнах перед сном и каждый раз внимательно оглядывал площадь, прежде чем сесть в карету.

Уилл допил кофе, отставил в сторону чашку и устремил невидящий взгляд на недоеденный тост. Мег стала еще более отстраненной после их прибытия в Лондон, если такое вообще возможно. И она держалась отчужденно не только с ним — ее сестры тоже заметили это. Мег и Серена всегда были добры и обходительны друг с другом. Но Уилл видел их вместе восемь лет назад. Он помнил, как они были близки, как улавливали малейшие изменения друг в друге, как понимали друг друга без слов. Все это, похоже, навсегда пропало теперь, рухнув под тяжестью всего, что случилось с каждой из них.

Постоянная печаль, не покидавшая лица Мег, заставляла его сердце сжиматься от боли. Он хотел оградить ее от опасности. Всем сердцем желал, чтобы она была счастлива. Обе эти задачи казались недостижимыми.

Уилл оттолкнулся от стола, ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. Господи, он был в полном замешательстве. Ему хотелось вернуть прежнюю Мег. Снова ощутить поток солнечного света, исходивший от этой постоянно улыбавшейся девушки.

Мег бы это не понравилось, рискни он сказать ей такое.

Наверное, он все еще тоскует по призраку. С тяжелым вздохом Уилл поднялся. Сегодня утром ему непременно нужно было зайти в контору. И хотя ему на самом деле необходимо бы было провести там весь день, он знал, что уйдет вскоре после полудня, чтобы отправиться к Стрэтфордам, как он поступал всякий раз последние две недели.

Уилл столкнулся со своим слугой на пороге комнаты, когда тот поднял руку, чтобы постучать в дверь.

— В чем дело, Данн?

— К вам мистер Бриггз, сэр.

Тревога приковала Уилла к месту. Рука застыла на спинке стула.

— Проводите его сюда.

Спустя несколько секунд вошел Бриггз. Уилл предложил ему кофе и, когда они оба сидели за столом, хмуро посмотрел на своего первого помощника.

— Где «Свобода»?

— Она в Плимуте, с ней все в порядке. Макинерни ведет ее в Лондон, как мы условились, и через несколько дней она будет у доков Святой Екатерины.

Бриггз обладал остро отточенной интуицией, когда дело касалось предпочтений его капитана, — одна из многих его отличительных черт, делавших его незаменимым первым помощником. Он знал, что Уилл захочет, чтобы «Свобода» в трудной ситуации находилась рядом. Уилл облегченно вздохнул:

— Хорошо.

— Мы зашли в гавань Плимута позавчера, — продолжал Бриггз. — Я не захотел ждать, пока «Свобода» придет в Лондон, поэтому воспользовался почтовой каретой.

Уилл, прищурив глаза, взглянул на друга.

— К чему такая спешка?

— Не беспокойтесь, капитан, — сказал Бриггз, покачав головой. — Ничего страшного не случилось. Просто я получил весточку, что наш пират покинул эти места. И узнал кое-что еще очень важное: его фамилию.

— Как его зовут? — быстро спросил Уилл.

— Кавершем.

— Кавершем, — медленно повторил Уилл, пробуя это имя на языке в первый раз. Это имя не было ему знакомо. — И как вам удалось раздобыть эти сведения?

— Мы повстречали в Пензансе одного рыбака, мистера Реталлака, которому приходилось иметь дела с ним и его командой. Ему очень не нравится этот человек. Говорит, он на редкость бессердечный ублюдок. Поэтому рыбак согласился сообщить нам эти сведения в обмен на обещание, что сам он не пострадает.

Уилл одобрительно кивнул. Он поступил бы в этом случае точно так же. Корнуоллцы обычно не распространяются о своих злодеях — из страха перёд ними и перед властями.

— А имя этого Кавершема вы не узнали? Как он выглядит?

— Черноволосый, среднего сложения. Рыбак мало что смог нам сообщить, кроме этого. А мы и без того это знали. — Обхватив свою чашку двумя руками, Бриггз наклонился ближе. — Однако он рассказал нам, что Кавершем бросил якорь в бухте вблизи Пензанса полторы недели назад. Он выгрузил там остаток обещанного товара, вместо того чтобы развезти контрабанду по всему берегу, как он делает обычно (что подтвердил и Реталлак). Кавершем очень спешил. Он искал кого-то. Матрос из его команды сказал рыбаку, что они разыскивают «похитителя» и направляются прямиком в Ирландию. Похоже, что это и есть похититель мисс Донован. И он ее ищет.

— И он отец Джейка, — пробормотал Уилл.

— Да.

Уилл сидел неподвижно, осмысливая информацию.

— «Свобода» прибыла в Пензанс спустя два дня после того, как Кавершем снялся с якоря и отплыл на север, — сказал Бриггз. — Мы просто упустили его.

— Он разыскивает Мег. — Уилл поставил локти на стол и уронил голову в ладони, потирая лоб. — Он отыщет ее родню в Ирландии и узнает, что она не появлялась. Тогда он решит, что либо они с мальчиком утонули в шторм, либо она изменила свои намерения и отправилась в Англию. Говорите, он был в Пензансе десять дней назад?

— Да.

— Сейчас он уже в Ирландии.

— Он не захочет засветить свой корабль, поэтому бросит якорь в каком-нибудь глухом месте, где никто не станет его искать. Или же в чересчур оживленном, где судно легко может затеряться среди множества других. Например, в порту Дублина.

— Значит, у нас еще есть время, — заметил Уилл. — Сколько у него уйдет на поиски, прежде чем он заявится в Лондон вынюхивать ее?

— Я бы сказал, по меньшей мере пара недель.

Уилл удовлетворенно кивнул, но тут же нахмурился.

— Но прежде всего, как Кавершем узнал, что она направляется в Ирландию?

— Хороший вопрос, — отозвался Бриггз, пожав плечами. — Может, она ему сказала?

Уилл удивленно посмотрел на него.

— Это полная бессмыслица. Боже милостивый, Дэвид, только не говорите мне, что вы ее подозреваете.

— Мне просто кажется странным, что она сбежала с ребенком этого человека.

— Она заботится о мальчике и пытается защитить его, вот и все. Никто не станет отрицать, что Кавершем отпетый негодяй.

— И все же ее могут обвинить в похищении, — напомнил Бриггз. — Это карается повешением.

Уилл стиснул зубы.

— Мне это известно. Поэтому-то я и намерен охранять ее — и мальчика — в меру своих способностей, пока злодей не будет привлечен к суду.

Бриггз невозмутимо встретил его сердитый взгляд.

— Вы уверены, что она не в сговоре с ним?

Уилл едва не подавился кофе.

— Что?

— Подумайте над этим. Она оставалась с этим человеком восемь лет и даже не пыталась бежать...

— Она пыталась бежать.

— Это она так говорит.

Уилл, прищурив глаза, гневно посмотрел на Бриггза.

Бриггз примирительно поднял руки вверх.

— Я только говорю, что что-то здесь не сходится. Ее история может быть простой уловкой, чтобы манипулировать вами.

Уилл резко вскочил со стула. Голос его звучал холоднее, чем Бриггзу когда-либо приходилось слышать.

— Следите за своим языком. Я не позволю вам отзываться о ней плохо.

Он подошел к окну и оперся ладонями о подоконник. День выдался прекрасный, ясный и теплый. Нарциссы, посаженные по углам его дворика, уже начали цвести, выделяясь среди зелени ярко-желтыми островками.

Он доверял Мег и верил всему, что она говорила.

От одной мысли о недоверии к ней ему становилось тошно.

— Ее появление — настоящее чудо. Никто в этом не сомневается, — сказал Бриггз, голос его немного смягчился. — Но именно потому, что она вернулась из небытия, она уже не та женщина, которую вы знали много лет назад. Она могла измениться. Стать другой. В сущности, мне кажется, что любой, чья жизнь так круто поменялась, как она вам описала, безвозвратно изменился бы, особенно за столь продолжительное время.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами, — устало произнес Уилл, покачав головой. — Прошу верить моим суждениям.

— Я верю. Но если вы слепо доверяете ей, это не значит, что я тоже должен. Я по-прежнему буду с недоверием относиться к мисс Донован, не стану вас обманывать.

Уилл раздраженно вздохнул. По крайней мере его первый помощник был с ним честен.

— Я это переживу, — сказал он. — Но я запрещаю вам плохо отзываться о ней при мне или при ком-либо еще.

— Я и не собирался говорить о ней плохо.

— Отлично. — Отвернувшись от окна, Уилл спросил: — Значит, я могу просить вас помочь мне как следует разобраться в этом деле?

Бриггз практически родился на море — его отец занимал высокий пост в Ост-Индской компании, и все его братья служили на военных или торговых судах. Хотя он отдалился от своих братьев, он всегда мог связаться с ними через лондонское морское сообщество.

— Конечно, можете, капитан.

— Я бы хотел, чтобы вы остались в Лондоне, — сказал Уилл. — Выясните все, что возможно, о Кавершеме. Я поговорю с Мег. Может, она назовет мне его настоящее имя. Однако не исключено, что он использует вымышленное.

— Да, это вполне возможно, — кивнув, согласился Бриггз.

— Я прикажу Данну подготовить для вас гостевую комнату.

— Благодарю.

Они расстались, и Бриггз поднялся наверх, чтобы приступить к своей миссии по сбору информации, а Уилл покинул дом и пешком направился в свою контору.

Стоял ясный весенний день, и хотя контора судоходной компании Уилла находилась не слишком близко от его дома на Кавендиш-сквер, он решил прогуляться. Он рассчитывал за время прогулки разобраться наконец, каким образом его жизнь так внезапно полностью изменилась.

Мег вернулась.

Она жива.

Эти слова постоянно всплывали в его мозгу с изрядной долей недоверия, благоговейного трепета и изумления. Когда он смотрел на нее, он видел прежнюю Мег. Когда она стояла рядом с Сереной и они обе смотрели на него почти одинаковыми серыми глазами, он спрашивал себя: как он мог хотя бы на секунду принять Серену за Мег?

Да, они были очень похожи, но он всегда мог отличить Мег. Что-то в ней заставляло его кровь радостно бурлить. Серена никогда не оказывала на него такого действия.

Когда Серена, заочно помолвленная с ним, приехала в Лондон, выдавая себя за сестру, первой его реакцией была откровенная паника. Мег не пробуждала больше в нем тех чувств, которые он испытывал несколько лет назад. Неужели что-то изменилось между ними? Неужели расстояние и время разрушили любовь, соединявшую их?

Конечно, дело было совсем в другом. Это была Серена, пытавшаяся изображать Мег и не преуспевшая в этом. Совершенно очевидный обман для тех, кто хорошо знал обеих сестер.

И вот теперь Мег вернулась во плоти. Настоящая Мег. Расстояние и время, конечно же, изменили чувства, которые связывали их когда-то, но вопрос в том, каким образом?

Его кровь по-прежнему вскипала в ее присутствии. И он все так же желал ее. Его тело не забыло, каково было ощущать ее под собой.

И все же прошло много времени. Они оба изменились.

У нее есть секреты от него.

И у него есть секреты от нее, печально подумал Уилл.

Остаток пути в контору он прошел с неприятной тяжестью в груди.

 

Глава 8

В сумерки, после долгого трудового утра в конторе и последующей встречи с Бриггзом в середине дня Уилл прибыл в особняк Стрэтфордов. Дворецкий проводил его в гостиную. Эта комната, когда-то почти пустая и суровая, благодаря стараниям Серены стала значительно приятнее. Богато обставленная обитой кремовым шелком мебелью, с резными потолками и колоннами в греческом стиле, возвышающимися по обеим сторонам окон, она стала очень уютной — с ее удобными креслами и диванами, расставленными возле окон и перед камином. Рядом с креслами и диванами располагались небольшие столики, на которые можно было поставить свой бокал или положить газету.

Мег сидела одна в небольшом кресле у камина и вышивала. Она убрала рукоделие в корзинку, стоявшую у ее ног, и поднялась, оправляя юбку, чтобы приветствовать его. На ней было уже другое платье из тех, что купила ей Серена, но более скромного покроя, чем можно было ожидать от сестры графини. Почти белое, оно удачно подчеркивало легкий розовый оттенок ее щек и эти веснушки, которые так ему нравились. На платье не было особых украшений — только оборка внизу и кружевная отделка на лифе. Кружева притягивали взгляд к кремовой коже ее груди, вызывая жгучее желание коснуться ее пальцами, почувствовать ее теплоту, ее живость. Даже спустя столько времени какая-то часть его существа все еще не могла поверить в ее реальность.

В таком платье большинство женщин смотрелись бы простовато, но только не Мег. Она в нем выглядела превосходно. Элегантной. Настоящей красавицей.

Она встретила его улыбкой, которая не коснулась ее глаз. А ведь как ему хотелось, чтобы эта прекрасная улыбка достигла именно ее глаз, чтобы она улыбалась ему, как прежде.

Он приветливо улыбнулся в ответ.

— Где все?

— Серена, Джессика и леди Фенвик наверху, переодеваются к балу. Оливия и Феба вернулись домой к Оливии, чтобы подготовиться к сегодняшним развлечениям. Лорд Стрэтфорд работает в своем кабинете. Я только что уложила Джейка в постель. — Ее улыбка угасла. — Надеюсь, он до утра не проснется.

— Он часто просыпается ночью?

— Его мучают ночные кошмары. — Она избегала его взгляда, уставившись в какую-то точку на стене за его плечом. — Я оставила служанку присматривать за ним. Если он проснется, она придет за мной.

Уилл подошел на шаг ближе.

— А как вы, Мег? У вас бывают ночные кошмары?

Она отвернулась от него и опустилась в кресло, в котором сидела до его прихода, сложив руки на коленях.

— Иногда. Когда удается заснуть. — Уилл заметил темные круги у нее под глазами сразу, как только зашел в комнату. — Я пытаюсь помочь Джейку забыть все плохое, но ничего не получается. И как может получиться, если я и сама не в силах ничего забыть?

— Вы прожили без его отца всего лишь один месяц. Чтобы забыть все, потребуется время. — Уилл уселся в соседнее кресло, обтянутое кремовым шелком.

Опустив взгляд, она кивнула. Затем взглянула ему в глаза.

— Думаете, родная мать могла бы дать ребенку что-то такое, что не удастся никому, кто бы ее ни заменил?

Слушая рассказы о матери Джейка, Уилл по крупицам составил определенное представление о тех временах и считал, что Джейк наверняка получал от Мег больше материнской ласки, чем от родной матери.

— Нет, — решительно заявил он. — Подумайте о детях, которых приняли в семьи, способные лучше позаботиться о них, чем их родные. Обычно таким детям живется намного счастливее, чем с родителями.

— Но может быть, часть из них — небольшая часть — всегда будет помнить о том, что с ними не их родная плоть и кровь. Такой ребенок постоянно будет ощущать пустоту в душе.

— Я уверен, что приемные родители способны сделать ребенка таким же счастливым и довольным, как его собственные.

Мег печально вздохнула:

— Тогда почему я не могу сделать Джейка счастливым?

— Он любит вас, Мег. — Это было совершенно очевидно.

— И все же он не счастливый ребенок, — сказала она. — Мы с сестрами в детстве терпели невзгоды и лишения, но все же были счастливы. Мы всегда улыбались и смеялись, а Джейк постоянно грустит.

— Наверное, ему нужен друг, — сказал Уилл. — Кто-нибудь его возраста, с кем он мог бы играть и смеяться.

— У него никогда не было друзей, — прошептала Мег.

Уилл отвел взгляд. Его пальцы беспокойно блуждали по рисунку резных подлокотников кресла. Довольно долго он смотрел на слабое пламя в камине, отчетливо сознавая, что он должен сделать. Понимая, что нельзя трусливо откладывать это до бесконечности.

В конце концов он тихо заговорил:

— Я знаю, вы не хотите покидать этот дом, но, может быть, вы согласитесь поехать завтра с Джейком ко мне? Вам обоим будет полезно прогуляться. Я приму все предосторожности, чтобы вас никто не увидел.

Мег долго не отвечала. Повернув голову, она взглянула в окно. Шторы были раздвинуты, но тонкая газовая занавеска прикрывала стекло. Постоянный поток экипажей и прохожих выглядел как движение неясных теней за ширмой.

— Я не покидала этот дом с тех самых пор, как приехала. — Она повернулась к нему и посмотрела ему в лицо. Глаза ее сверкали. — Иногда, — сказала она, — мне кажется, что я сойду с ума, если останусь в этих стенах еще хоть на один день.

— Вы не можете все время проводить взаперти, Мег. Получится, что вы сменили одну тюрьму на другую.

Она упрямо покачала головой:

— Нет. Самое худшее случится, если он найдет нас.

— Я не позволю ему причинить вам вред, Мег, — твердо заявил Уилл, наверное, уже в сотый раз.

Одно из многих изменений, произошедших в ней за прошедшие восемь лет, — она стала страшно упрямой. Уилл не мог винить ее за это, но ей несвойственна была эта черта, когда она была моложе. Это Серена всегда отличалась упрямством, в то врет как Мег славилась своим добродушно-покладистым нравом.

— Это не имеет значения. — Она пожала плечами. — Мы решили сегодня утром, что я уезжаю через неделю.

Уилл похолодел.

— И куда вы направляетесь? — Она медлила в нерешительности, и его охватила ярость, неистовая и слепящая. — Вы не считаете возможным мне сообщить?

Ее щеки вспыхнули жарким румянцем.

— Я обязательно вам скажу, Уилл. Просто...

Вскочив с кресла, он с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы. Отвернувшись от нее, он подошел к окну.

Значит, она собирается покинуть Лондон. Даже не поговорив с ним. И она определенно не хочет сказать ему, куда намерена ехать.

Но кто он такой, чтобы питать к ней собственнические чувства? Боже милостивый! Прислонившись к колонне, он закрыл глаза. Он не мог разобраться с собственными чувствами к этой женщине. Все, что она говорила или делала, порождало новую бурю эмоций в его груди. Уилл глубоко вздохнул, стараясь вернуть самообладание.

— Извините меня. Мне не следовало досаждать вам вопросами.

Она не ответила на его извинение. Он не мог ее осуждать.

— Так вы мне скажете, куда едете? — спросил он тихо и уже спокойно.

На этот раз она не колебалась. Слова посыпались с такой скоростью, будто она пыталась доказать, что доверяет ему.

— У моего зятя, Себастьяна Харпера, есть дом в Ланкашире. Лорд Стрэтфорд и Серена предложили, чтобы я уехала туда.

— Я был там. — Силы небесные, неужели Стрэтфорд полагает, что там она будет в безопасности? Всего несколько месяцев назад Джессика и ее подруга, леди Фенвик, были похищены из этого самого дома: — Стрэтфорд намеревается сопровождать вас в Ланкашир?

— Нет. Он и Серена должны остаться в Лондоне, как и остальные мои сестры. В противном случае поползут слухи об их внезапном исчезновении. Они должны присутствовать на всех балах и приемах, которые собирались посетить в этом сезоне.

Уилл оставил колонну и застыл, наблюдая за Мег. Он обязательно переговорит со Стрэтфордом, как только останется с ним наедине.

— Тогда кто же будет охранять вас? Я что-то не пойму.

— Он отправляет с нами в Ланкашир нескольких преданных слуг. Мы с Джейком будем там в безопасности — по крайней мере какое-то время.

В этот момент ее сестры и леди Фенвик вошли в комнату.

Уилл прошел вперед, чтобы приветствовать дам. Джессика выглядела великолепно в темно-красном — это был самый любимый ее цвет — роскошном платье, модные рукава которого поражали пышностью буфов. Серена оделась чуть более строго — в серое с голубой отделкой. Уилл обменялся с ней искренней улыбкой — когда все недоразумения разрешились, они стали с ней добрыми друзьями, после того как разорвали помолвку.

Беатрис, леди Фенвик, молодая миловидная вдова, выглядела печальной. Уилл хорошо ее понимал. Муж ее, умерший всего несколько месяцев назад, отличался крутым нравом и тяжелой рукой, и она все еще не оправилась от его издевательств. Одетая в черный шелк, она держалась сдержаннее, чем две другие леди.

Серена с задорной улыбкой обратилась к Мег:

— Мы с Беатрис поспорили, сколько приглашений на танец получит сегодня Джессика. Хочешь присоединиться?

— Я даже не берусь предположить, — сказала Мег сердечно, но без того возбуждения, как у ее сестер.

Джессика уперла руки в бока и высоко задрала нос.

— Я буду танцевать только с красивыми мужчинами. Невзрачные пусть даже не рассчитывают, потому что я им откажу.

Леди Фенвик улыбнулась, что с ней случалось не часто.

— Значит ли это, что мы должны пересмотреть наше пари, Джессика? Несколько джентльменов пригласят тебя на танец, а сколько красивых джентльменов попросят тебя станцевать с ними? Но не слишком ли субъективным будет подход в таком случае? Кто будет решать, достаточно ли красив тот или иной мужчина, чтобы его учитывать?

— Конечно же, я, — заявила Джессика. — Кто же еще?

Серена насмешливо фыркнула:

— Они все будут красивы. После твоих дурацких выходок в прошлом сезоне сомневаюсь, что у кого-либо из некрасивых хватит духу пригласить тебя.

— Ну что ж, мне необходимо кого-то выбрать, знаешь ли. Мне уже девятнадцать, и я не становлюсь моложе. Того и гляди останусь в девицах. — Джессика прищелкнула пальцами для выразительности.

Мег и Серена застонали, затем переглянулись, удивленные своей одновременной одинаковой реакцией, и рассмеялись. Вернее, Серена рассмеялась, а Мег лишь слабо улыбнулась. Прищурив глаза, Серена посмотрела на младшую сестру.

— Следи за собой, Джессика. Ты здесь среди старых склочниц.

— Вовсе нет! — Джессика обвила рукой талию леди Фенвик. — Беатрис всегда со мной.

Серена возвела глаза к небу, а Мег серьезно сказала:

— Ну ладно, я никогда не считала себя старой девой, но, видимо, так оно и есть. — Она нахмурилась. — Теперь об этом нечего думать.

Джессика и Серена посерьезнели.

— Мы всегда думали, что ты первая выйдешь замуж, Мег, — сказала Серена.

Уилл тяжело вздохнул. Он тоже думал, что она первой из сестер Донован пойдет под венец. Он ожидал, что она выйдет за него.

Мег пожала плечами и улыбнулась, но уныние так и не покинуло ее глаз.

— Ну что ж, судьба имеет обыкновение распоряжаться по-своему, разве нет?

В этот момент в гостиную вошел Стрэтфорд и объявил дамам, что пришло время отправляться. Сестры обнялись на прощание, и Серена поцеловала Уилла в щеку, наказав ему присматривать за ее сестрой, пока их нет. Уилл бросил взгляд на Стрэтфорда, подав ему глазами знак, что им нужно поговорить. Стрэтфорд коротко кивнул, и все они тут же упорхнули, блистая, как положено людям их возраста и положения, оставив после себя оглушающую тишину.

Некоторое время Мег и Уилл молча смотрели на закрывшуюся дверь, наконец Мег сказала:

— Уже темнеет.

Огонь в камине ярко пылал, однако она обошла комнату, зажигая канделябры на стенах.

Закончив, она вернулась к Уиллу.

— Вам нет необходимости оставаться здесь. Мы с Джейком прекрасно обходимся одни. У лорда Стрэтфорда в доме бессчетное количество слуг. Честно говоря, даже не представляю себе, где он всех их держит.

Уилл встретился с ней взглядом. Ему тревожно было оставлять ее с Джейком одних этим вечером, были тут слуги или нет. К тому же и день этот выдался слишком долгим — длиннее, чем он ожидал, — и он страшно соскучился по Мег.

— Я остаюсь.

Тут раздался стук в дверь, и вошел лакей.

— Ужин подан.

Мег кивнула, затем, сжав ладони перед собой, спросила:

— Вы голодны?

Уилл весь день ничего не ел со времени почти не тронутого завтрака.

— Ужасно.

Когда они направились к двери, он искоса взглянул на Мег и спросил:

— После ужина не сыграть ли нам в криббидж?

— Звучит заманчиво. Мне всегда нравился криббидж.

— Я помню, — произнес он с грустной улыбкой.

Она была так прекрасна в своей скромности и внезапном смущении. Боже, как он хотел ее! Как могло так случиться, что он никогда не желал другую женщину так, как хотел ее?

Она была для него всем. Хотя она почти ничего не рассказывала ему о прошедших годах и так сильно изменилась во многих отношениях, она по-прежнему оставалась единственной, ни с кем несравнимой.

Когда-то она тоже его хотела. А сейчас? Если она и хочет его, то никак этого не показывает.

Нет, это не совсем так. Когда он поцеловал ее в ту ночь в гостинице, она тоже поцеловала его в ответ. Она не отшатнулась, не оттолкнула его. Она обвила его руками и поцеловала. Так же жадно, как он целовал ее.

Без сомнения, это кое-что значит, в особенности когда исходит от такой сдержанной, уравновешенной и замкнутой женщины, как Мег.

Они пришли в столовую, где ужин уже ждал их. Они ели и пили, изредка переговариваясь. Хотя столовая была просторной, рассчитанной по меньшей мере на двадцать человек, слугам каким-то образом удалось создать атмосферу интимности. Высокая ваза, наполненная нарциссами и тюльпанами, отделяла их часть стола от остального. Свечи в хрустальных подсвечниках заливали золотым светом пространство вокруг них, тогда как остальная часть комнаты утопала в полутьме.

Уиллу было хорошо здесь, рядом с Мег. Он не был склонен вести оживленную беседу за едой. На военном корабле еда была рутинной работой, которую он выполнял по необходимости, прежде чем вернуться к более важным обязанностям. И когда он продал свой офицерский патент, ему по-прежнему казалось неестественным превращать трапезу в развлечение. Хотя ему приходилось иногда поступать так из вежливости, он предпочитал избегать этого. Однако, ужиная с Мег, он был доволен уже тем, что просто смотрел на нее.

Еда была довольно скромной для ужина в графском доме: черепаховый суп и лососина, жареный фазан, мороженые яблоки, финиковый пирог и богатый выбор сыров. Мег едва притронулась к каждому предложенному блюду, а когда лакей унес блюдо с сырами, она ополоснула пальцы в чаше с душистой водой. Руки у нее были белые, пальцы длинные и изящные.

Чуть позже перед ними поставили блюдо с виноградом, вишнями и клубникой и небольшие горшочки со сливками и сахаром.

— О Боже! — воскликнула Мег. — Клубника!

Взгляд ее устремился к Уиллу. Много лет назад Уилл принес в дом ее тети пакет засахаренной клубники. Они прогуливались по Сент-Джеймс-сквер и кормили друг друга сладкими ягодами. Позднее в ту ночь они впервые занялись любовью.

Глядя ей в глаза, Уилл взял с блюда одну клубничку, обмакнул ее в сливки, а затем в сахар. Перегнувшись через стол, он поднес ягодку к ее рту. Мег подалась вперед и захватила ягоду губами. Уилл вспомнил тот поцелуй, мягкость и теплоту ее губ под его губами.

Она прожевала клубнику, затем показался ее розовый язычок и слизнул капельку клубничного сока с губ.

— Ммм, — тихонько пробормотала она, прикрыв глаза от удовольствия. — Как вкусно.

Уилл напрягся, когда она окунула клубничку в сливки, а затем в сахар и протянула ему.

Он обхватил ее запястье обеими ладонями под предлогом придать ее руке твердости, и поднес ее пальцы так близко к лицу, что смог ухватить клубничку зубами. Не выпуская руки девушки, Уилл неспешно прожевал сладкую ягоду, кончики пальцев Мег касались его губ. Проглотив, он слизал клубничный сок с ее пальцев и только после этого отпустил.

Он откинулся назад с бокалом мадеры в руке и улыбнулся, увидев румянец, окрасивший щеки Мег. Свободной рукой он предложил ей еще одну ягоду.

Уилл помнил, какой изможденной она выглядела, когда они достали ее из той утлой шлюпки. Очевидно, сестры пытались ее откормить. Хотя сегодня за ужином Мег ела мало, она явно прибавила за последнее время несколько фунтов. И кожа ее, хотя все еще загорелая под солнцем, приобрела здоровый блеск.

Уилл отхлебнул изрядный глоток мадеры и поставил бокал, когда Мег протянула ему еще одну посахаренную ягодку.

Так они и продолжали угощать друг друга, пока клубника не кончилась. Кровь Уилла бешено струилась по жилам.

Он не мог встать — его возбуждение стало бы заметно. Поэтому он продолжат в молчании попивать вино.

Мег с пылающими щеками клевала понемногу виноград и вишни, отхлебывая маленькими глоточками мадеру. Когда ее бокал опустел и она, как видно, досыта наелась ягод, Уилл спросил:

— Вы готовы вернуться в гостиную?

Мег согласно кивнула и поднялась, и он поднялся вслед за ней. В гостиной она достала карты и доску для криббиджа из отделанного позолотой восточного шкафчика, стоявшего в углу напротив окна. Затем положила доску на маленький круглый столик черного дерева, и Уилл помог ей перенести его и поставить между креслами, которые они занимали ранее.

Мег села и начала тасовать карты.

— Мы оба так сильно изменились, — неожиданно произнесла она, не отрывая глаз от карт.

— Вам по-прежнему нравится криббидж. Мы оба все так же любим клубнику, — возразил он, садясь напротив нее. — Это уже немало.

— Верно. — Она продолжала тасовать карты. — Но мы изменились в более глубоком, более серьезном отношении.

— Как? — спросил Уилл с явным вызовом в голосе. Он не хотел думать, как они изменились. Он хотел думать о том, в чем они остались прежними. О том, как она все еще вызывает в нем те же чувства, что и раньше. Жар в крови. Все то же жгучее желание.

— В вас появилась какая-то основательность. Вы редко улыбаетесь.

— В самом деле?

— Да. — Нежность ее голоса пронзила ему душу. Голос ее определенно не изменился. — Раньше вы были веселым.

— Правда? — ошеломленно спросил он. Уилл никогда не считал себя особо жизнерадостным. Его мать всегда говорила ему со смехом, что он родился степенным и уравновешенным.

Мег кивнула и положила карты на стол, не раздавая.

— Вы изменились, — повторила она. — В вас плюс ко всему появилась теперь какая-то мрачность.

Он горько рассмеялся.

— Возможно, это как-то связано с открытием, что женщина, которую я любил, пропала в море.

Мег резко поднялась. Он встал одновременно с ней, мгновенно отозвавшись на ее порыв.

— Я бы хотела... больше всего на свете... чтобы ни я, ни моя семья не послужили причиной вашего несчастья.

Она стояла так близко, достаточно близко, чтобы ее коснуться — притянуть к себе, схватить в объятия. Он так и сделал. Обошел круглый столик и прижал ее к груди. Невольный стон едва не вырвался из его горла, когда он ощутил прильнувшее к нему мягкое податливое тело.

У него случались моменты слабости с тех пор, как она покинула Лондон много лет назад. Но это бывало редко. Он быстро — очень быстро — учился на своих ошибках. В основном он вел аскетическую жизнь. Касаясь ее теперь, чувствуя стройное теплое тело, тесно прижавшееся к нему, груди, упирающиеся ему в грудь, он едва не утратил всю свою выдержку, которую старательно вырабатывал на протяжении всех этих восьми лет.

— Это не ваша вина. — Он наклонился и прижался губами к ее волосам, к ее мягким шелковистым белокурым волосам. От нее пахло лавандовым мылом с неизменной сладостью сахарного тростника. Он блуждал ладонями по гладкому муслину, покрывающему ее спину. — Вы не имеете никакого отношения к этому, Мег. Вы никак не могли повлиять на то, что случилось со мной.

— Это я виновата во всем, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. — Если бы я не упала за борт... Если бы сумела убежать от него раньше... — Ее стройное тело дрожало в его руках, и он крепче прижал ее к себе.

— Шшш. — Уилл помолчал, а затем заговорил, зарывшись лицом ей в волосы: — Так много лет прошло, Мег. Так много всего случилось... с нами обоими.

Он участвовал в двух боевых схватках, когда был капитаном военного корабля. Избегал говорить об этом, но ему никогда не забыть, как пиратская кровь лилась под его ударами.

Уверенность в том, что Мег его ждет, служила путеводной нитью, указывавшей ему путь к миру и счастью. Она помогла ему выжить в те страшные времена.

Если бы он тогда узнал правду — узнал, что она пропала в море и ее признали погибшей, — вполне возможно, что сейчас его не было бы в живых. После года, проведенного в Эгейском море, он вернулся домой. И первое, что он сделал по возвращении, — отправил ей то письмо с предложением женитьбы. Он не мог дождаться того момента, когда сможет ее обнять. Когда после стольких лет разлуки сможет погрузиться в нее и все забыть.

Но этот момент так и не наступил. Он не дождался покоя, о котором мечтал. Когда он узнал о ее «смерти», то подумал, что не обретет его никогда.

Сейчас, сжимая ее в объятиях, он снова надеялся обрести свое счастье.

Мег нерешительно подняла руки и обвила ими талию Уилла. Вот он стоит перед ней, крепкий и решительный, надежная опора в ее мире, полном опасности и неуверенности.

Если бы только ее мать и Серена не причинили Уиллу столько страданий своим обманом! И вот теперь... Она от всего сердца желала уберечь его от страшной опасности, которую представлял собой Кавершем.

Ей хотелось снова прижаться к нему, снова ощутить твердое тело, но она подавила этот инстинктивный порыв и, подняв голову, посмотрела на него. Глаза нестерпимо жгло от подступивших слез.

— Я о многом жалею, Уилл. Больше всего я сожалею о том, сколько горя я причинила вам. Я бы хотела... — Она судорожно сглотнула. — Я бы хотела, чтобы кто-то другой спас Джейка и меня. Чтобы это не были вы.

Лицо его исказилось мукой, и он схватил ее за руки.

— Почему? — хрипло спросил он, слегка встряхнув ее. — Как вы можете такого желать?

Внезапно отпустив ее, будто бросил раскаленную кочергу, Уилл отвернулся и принялся мерить шагами комнату. Он напомнил Мег пантеру, сильную, гибкую и смертельно опасную. Он был так красив, что у нее заныло сердце.

— Господи, Мег! Боже мой!

Уилл всегда отличался выдержкой. Он редко ругался, редко давал волю эмоциям. И тем не менее уже во второй раз за один вечер она сумела вывести его из себя.

Даже в гневе он притягивал ее. О, как бы ей хотелось, чтобы все было так просто, как казалось восемь лет назад.

Мег обхватила себя руками.

— Это не то, что вы подумали, — прошептала она.

Он повернулся кругом, его темные глаза гневно сверкали.

— А что же я, по-вашему, должен был подумать? Вас не было целых восемь лет. Я полагал, что вас нет в живых. Все думали, что вы погибли. Потом вы вдруг появляетесь, как ангел с небес. Я никогда не чувствовал такого... такого... — Он отвернулся, и она увидела, как дернулся его кадык, когда он сглотнул. — И ваша семья тоже. Мы любили вас. Мы горевали по вам. И вы жалеете, что мы вас нашли?

— Нет... я не то хотела сказать! — воскликнула она. — Разве вы не понимаете? Я причинила вам страдания. Я причинила страдания всем, но вам больше всего. Это моя вина, что вы долгие годы жили в заблуждении, веря, что я писала вам любовные письма, что я выйду за вас замуж, что Серена может оказаться мной. А теперь я ничего не могу вам дать. Я уже не та девочка, которую вы полюбили. Я изменилась. Теперь у меня есть Джейк, и только это имеет значение. Я ничего не могу дать вам, кроме новой боли. И опасности.

— И вы полагаете, что, утаивая от нас имя негодяя, вы убережете нас от беды?

— Я очень надеюсь, но, боюсь, даже этого окажется недостаточно.

Уилл выпрямился.

— А вы знаете, что прямо сейчас Кавершем ищет вас в Ирландии? — Он нарочно произнес это имя медленно, следя за ее реакцией. — Мы с Бриггзом думаем, что пройдет не слишком много времени, прежде чем он начнет разыскивать вас в Лондоне.

Рот Мег непроизвольно открылся. Она была так потрясена, что у нее подогнулись колени, и она тяжело привалилась к ближайшей колонне.

— Я навлекла на вас неприятности, — сдавленно прошептала она. — На всех вас. И когда он найдет нас, боюсь, нам всем придется дорого заплатить.

Взгляд Уилла стал жестким. Кулаки, прижатые к бокам, то сжимались, то разжимались.

— Вы так мало верите в меня, Мег? Я был рядом с вами с тех пор, как вас вытащили из этой чертовой шлюпки.

Я без колебаний поклялся защищать вас всеми доступными мне средствами.

Он пристально смотрел на нее, и она смотрела на него в ответ, плотно сжав губы. У нее не было для него слов. Что она могла сказать? Что она доверяет ему? Но Кавершема она боится больше. Кавершем в ярости... ей в жизни не доводилось видеть ничего подобного. Да еще при этом он пользуется поддержкой британского правительства, и с таким Мег не хотелось бы столкнуться.

В конце концов она тихо сказала:

— Я похитила его сына, Уилл. Он готов на все, чтобы найти меня. На все. Поверьте, это не пустые слова.

Он ответил сквозь стиснутые зубы, сверкавшие белизной между его губ:

— Кавершем преступник, и я увижу его на виселице, прежде чем у него появится шанс отправиться за вами.

Мег уныло покачала головой:

— Что вы о нем знаете?

— Он контрабандист. Последние два года он возит ром в Корнуолл.

Мег ждала продолжения, но, очевидно, это было все, что он знал. Господи, он не знал ничего. Она закрыла глаза.

— Как вы узнали его имя?

— Бриггз вернулся в Лондон. После того как мы расстались в Плимуте, он повел «Свободу» в Пензанс. Один рыбак там сообщил ему эти сведения. — Он подступил к ней на шаг ближе и тихо добавил: — Сведения, которые мы могли бы получить от вас, но вы отказались помочь нам.

Мег могла бы повторять ему снова и снова, что сделала это для его же пользы. Но теперь это не имело смысла. Поэтому она промолчала, опустив взгляд на голубые туфельки, видневшиеся из-под простого голубого муслинового платья, в которое она была одета.

— Больше никаких отговорок, Мег. Вы должны рассказать мне о нем. Расскажите все, что знаете. Мне нужно что-нибудь, за что зацепиться. Я не смогу защитить вас — или себя — от призрака.

Мег подняла на него взгляд. Он был прав. Она повела себя нечестно. Теперь Уилл оказался в беде, и самое меньшее, что она могла сделать, — это сообщить ему все, что знает, чтобы он мог приготовиться к возможной схватке.

— Хорошо, — прошептала она.

Пошатываясь, она подошла к ближайшему креслу у камина и тяжело опустилась в него. Жар от огня ласкал ее ноги сквозь туфли. Мег, устремив невидящий взгляд на доску для криббиджа, молча ждала. Уилл еще некоторое время стоял, высокий и необыкновенно красивый в своем темном, превосходно сидевшем на нем сюртуке, но она терпеливо ждала, и в конце концов он уселся в кресло напротив.

Мег смахнула непрошеную слезу и взглянула прямо в его темные глаза.

— Джейкоб Кавершем, — начала она, — сводный брат маркиза Миллбриджа.

 

Глава 9

Маркиз Миллбридж был третьим партнером Джессики по танцам в этот вечер. Это был вальс, а значит, весь танец они должны были провести вместе — во время вальса не меняются партнерами.

Джессика отхлебнула глоток пунша и поставила бокал на поднос проходившего мимо слуги, увидев приближающегося к ней маркиза.

— Помни, — прошептала Серена, прикрывшись веером, — он не «ваша светлость», и ради всего святого, не назови его мистером Миллбриджем! Нужно обращаться к нему «милорд».

— Хорошо, — прошептала Джессика. Сердце в ее груди начало резво подпрыгивать. Правда, у нее было много знакомых среди аристократов — ведь ее зятьями были герцог и граф. И все же она всегда попадала впросак, когда дело касалось английских титулов.

— Да, милорд, — пробормотала она, когда маркиз подошел к ним. С приветливой улыбкой он отвесил им изысканный поклон. В ответ они присели в глубоком реверансе.

Но вот загвоздка — что-то в нем было, в этом маркизе, что не давало ей покоя. Он выглядел величественно, с его властными манерами и надменным видом. Было ясно, что этот человек, несомненно, одержим политическими амбициями.

К тому же он был красив. Достаточно красив, чтобы Беатрис, стоявшая рядом с Джессикой, когда маркиз пригласил ее танцевать, пробормотала, когда он ушел:

— Ну, тут вопросов нет, не так ли?

Маркиз был намного старше ее — возможно, даже вдвое. Это беспокоило Джессику, но, как ей не раз говорила Серена, к мужчинам зрелость приходит иначе, чем к женщинам. Он был импозантным мужчиной с точеными чертами лица, несколько тонкими губами, широким ртом и очень густыми темно-каштановыми волосами.

— Вы готовы к нашему вальсу, мисс Донован? — сказал он высокомерным тоном английского аристократа.

Джессика одарила его лучезарной улыбкой:

— Конечно.

Когда он вел ее к танцевальному залу, она обернулась через плечо и улыбнулась Серене, следившей за ними взглядом, и та помахала ей рукой.

Маркиз нашел для них место и, когда грянула музыка, обвил талию девушки рукой. Джессика любила танцевать. Искусство танца — единственное из всего, чему учила ее мать, — ей безоговорочно нравилось.

Поэтому она скользнула одной ладонью по его руке к плечу, позволив ему взять другую обтянутую перчаткой ладонь в свою. Затем сделала глубокий вдох, ощутив резкий запах человеческой толпы, и они закружились в танце.

— Вы прекрасно танцуете! — сказала она, когда он повел ее по широкому кругу.

— Вы тоже, — усмехнулся он. — Вальс танцуют вдвоем.

Она улыбнулась ему, и он ей улыбнулся в ответ, его темные глаза сверкнули. Какое-то время они кружились в молчании, затем он сказал:

— Я слышал, вы родом из Вест-Индии. Где же вам удалось так овладеть танцевальным искусством?

Джессика рассмеялась.

— Часами упражнялась со своими сестрами. Главным образом с Фебой. Мы обе любим танцевать.

— Оо? Сколько же у вас сестер?

— Четыре... ммм... три. Старшая, Мег, замужем за графом Стрэтфордом. Потом Феба, миссис Харпер, и Оливия, герцогиня Уэйкфилд.

Его темные брови сошлись вместе.

— Но сначала вы сказали четыре...

— Да. — Ее голос слегка дрогнул, когда он закрутил ее в очередной раз. Господи, этот мужчина заставлял ее чувствовать, будто она летит! — Когда-то у меня было четыре сестры, но старшая, Серена, умерла много лет назад.

— О, прошу меня извинить. — В молчании они обогнули другую танцующую пару. — Как она умерла? — тихо спросил он.

Джессика судорожно сглотнула. Хотя теперь она уже знала, что это неправда, ей все еще трудно было об этом говорить.

— Она пропала в море. Вероятно, утонула.

Он пристально посмотрел на нее. Его темные глаза сверлили ее, словно он пытался взглядом проникнуть в ее мысли.

— Вероятно?

— Ну, — Джессика пожала плечами, — она пропала в море и отсутствует уже восемь лет. Если ее не спасли русалки... — Голос ее прервался. Она не любила лгать. Не считая Фебы, сестры Донован не были искусными лгуньями. Джессика надеялась, что Мег вскоре согласится заявить о себе. И весь свет вместе с ней и ее семьей будет радоваться, что Серена и Мег обе живы.

— Но вы по крайней мере обыскали океан, чтобы найти ее? Может, она жива? — Джессика подняла на него взгляд, и он улыбнулся, показав ряд жемчужно-белых зубов, слегка мелковатых для такого широкого рта. — Может, ее спасли пираты, а она убежала и скрывается где-нибудь живая и здоровая?

Джессика отвела взгляд, внезапно испугавшись, что глаза ее выдадут. Слова маркиза были опасно близки к истине.

Осознание этого так потрясло ее, что впервые в жизни Джессика споткнулась посреди вальса. К счастью, маркиз не растерялся. Он поддержал ее и продолжил танец.

— Извините меня, — сказал он тихо. — Я не хотел вас расстроить.

— О, вы меня не расстроили. — Она прикусила губу, раздумывая, что сказать. — Но ведь бывают чудеса. Это было бы прекрасно, разве нет? Если бы ее спасли, я имею в виду.

— Будем надеяться, что так и случилось с вашей сестрой. И что пираты вскоре вернут ее семье. — Он сжал ее руку, и в глазах его засветилось сочувствие. — Если она вернется, вы дадите мне знать?

— Разумеется! — воскликнула Джессика. — Мы были бы так счастливы. Мы напечатали бы об этом во всех газетах Англии! — Так бы они и поступили. Как плохо, что Мег не позволила им сделать это. В итоге Джессика осознала сложное положение Мег и не стала говорить маркизу Миллбриджу — или кому-либо еще — о том, что сестра ее жива. Но, ох, как ей этого хотелось!

Они заговорили о более земных делах — насчет погоды и о следующем бале, который они собирались посетить, — и тут вальс кончился. Маркиз подвел ее к Серене, они раскланялись, и затем он затерялся в толпе.

— Ну и как? — спросила Серена, когда к ним присоединилась Беатрис.

Джессика нахмурилась.

— Думаю, неплохо. Но похоже, он больше интересовался нашей давно пропавшей сестрой.

Серена, нахмурив брови, посмотрела в сторону маркиза.

— Это подозрительно.

— Очень, — добавила Беатрис.

Джессика постаралась избавиться от неприятного чувства, внезапно охватившего ее. Оставалась всего минута или две до следующего танца, который она обещала симпатичному мистеру Трентону.

— Не берите в голову. Просто он странный человек. Вот и все. — Она обернулась к Беатрис. — Ты должна мне рассказать, как танцевала с сэром Фолсомом.

Уилл возбужденно ходил туда и сюда по просторной гостиной, тревожные мысли теснились у него в голове.

— Значит, незаконные вылазки Кавершема пополняют сундуки маркиза Миллбриджа.

— Верно. — Мег неподвижно сидела в кресле, бледная и напряженная, сложив руки на коленях.

— Но с какой целью?

Мег медленно покачала головой:

— Я точно не знаю. Кавершем очень следил за тем, кому и что сообщать, и уж точно никогда ничего не говорил мне. Но, слыша обрывки разговоров то тут, то там в течение восьми лет, я постепенно начала складывать их вместе. Маркиз Миллбридж — ярый приверженец герцога Камберленда.

Уилл понимающе кивнул. Камберленд был младшим братом короля и третьим в очереди к трону после герцога Кларенса и принцессы Виктории. Король находился на смертном одре — полагали, что он не переживет лето, — и все считали, что на следующий год в эту пору герцог Кларенс станет королем Уильямом IV.

Однако народ роптал. Беспокойство охватило Британию. Герцог Кларенс был стар и слаб здоровьем. А принцесса Виктория была еще девочкой, слишком юной, чтобы исполнять обязанности королевы, не говоря уже о том, что она женщина.

— Продолжайте, — сказал Уилл Мег.

— Ну, я думаю, маркиз Миллбридж использует эти неправедные доходы, чтобы каким-то образом повысить влияние Камберленда в Англии.

— Но для чего? — Уилл нахмурился. Камберленд и без того был чрезвычайно могущественным. Он пользовался большим влиянием в палате лордов и, хотя потерпел недавно крупное поражение при прохождении законопроекта об эмансипации католиков, все еще представлял собой силу, с которой считались в парламенте.

— Этого я не знаю, — ответила Мег, покачав головой.

Уилл, прислонившись к ближайшей колонне, изучающе посмотрел на девушку. Взгляд ее был устремлен на огонь. Пряди белокурых волос, отливающих бронзой в отблесках пламени, обрамляли ее лицо. От одного взгляда на нее у него закипала кровь.

Теперь он начинал понимать, хотя и не совсем, почему она так не хотела сообщить ему правду. Это были неприятные новости. Преступник, за которым он охотился последние шесть месяцев, пользовался поддержкой маркиза и, возможно, герцога Камберленда. Двух самых могущественных людей в Англии.

Но почему? Для чего Миллбридж использовал эти огромные средства?

Мег, повернув голову, взглянула на Уилла. В ее серых глазах застыла печаль.

— Кавершем ненавидит тех, кто не похож на него, тех, кого он считает ниже себя. Он сын прежнего маркиза, хотя и незаконный. Это проклятие тяготеет над ним и будет преследовать его до конца жизни. Он завидует Миллбриджу, своему брату, который младше его на два года, но также и любит его. Ему всегда хотелось доказать, что он больше, чем простой бастард. Он женился на Саре главным образом из похоти, но держал меня в плену в надежде, что я смогу сделать из нее жену, которую он сможет с гордостью представить маркизу.

Уилл вернулся к своему креслу и опустился в него.

— Вам это удалось?

Мег покачала головой, в глазах ее блеснули слезы.

— По правде говоря, нет. Сара родилась в бедной семье в Америке. Она не могла, да и не хотела меняться. Хотя Кавершем сурово наказывал ее за это. Не знал пощады. Пока окончательно не сломал.

— Он бил ее? — спросил Уилл, припомнив леди Фенвик и жестокое обращение с ней мужа.

— Иногда.

— Он и Джейка бил тоже? — Уилл вспомнил постоянно серьезное выражение лица мальчика и его печальные голубые глаза.

Мег скрестила руки на груди.

— Время от времени. Но... по большей части... ну, вы, вероятно, уже заметили это. Он особенный.

Уилл утвердительно кивнул.

— Он не слабоумный и не сумасшедший. Но люди зачастую принимали его за идиота. И это приводило Кавершема в ярость. Джейк замыкался в себе, а Кавершем в ответ насмехался над ним, ругал и оскорблял его, используя самые бранные слова, чтобы вытащить его из его раковины. Такой вот «психологический прием».

— И он действовал?

— Иногда. Но только кратковременно. От страха перед отцом Джейк замыкался еще больше и на более длительное время.

— Если он такого низкого мнения о своем сыне, зачем же он тогда преследует его?

— Потому что Джейк — это все, что ему осталось от Сары. Он по-своему любил ее. Несмотря на его жестокость, ревность и одержимость, он ее любил.

— Понимаю, — сказал Уилл, хотя на самом деле не понимал.

— И Джейк его единственный законный сын, — продолжала Мег. — Кавершем всегда винил Сару и меня в том, что мы испортили его. Он верит, что с помощью соответствующего воспитания ему удастся превратить Джейка в такого сына, который будет достоин носить его имя. А без Джейка кому перейдет его наследие, когда ему настанет срок умирать?

— Наследие?

— Современного пирата. Человека, преступившего все возможные законы и нажившего огромное состояние. Человека, владеющего флотом кораблей, бороздящих Тихий и Атлантический океаны. Человека, в конечном счете гораздо более могущественного, чем его брат маркиз.

Уилл удивленно поднял брови.

— Флот кораблей?

— Думаю, где-то между пятнадцатью и двадцатью, мрачно сказала Мег.

Боже милостивый!

— И все вовлечены в незаконную деятельность?

— Нет. Он старается поддерживать видимость респектабельности и несколько кораблей использует для законной торговли. — Ее губы искривились в горькой усмешке. — Остальные занимаются пиратством или контрабандой.

— В Вест-Индии? — Наверняка, если бы это было правдой, он больше бы знал о Джейкобе Кавершеме.

— Только одно или два судна бывают в Вест-Индии одновременно. Остальные разбросаны по всему миру.

— Он держит какие-либо корабли в Англии?

— Мне никогда не разрешали сходить на берег или показываться на палубе, когда мы заходили в английские порты. Команде даже запрещали обсуждать передвижения судна в нашем присутствии. Но мне удавалось подслушать некоторые разговоры Кавершема. К тому же в каюте Сары был иллюминатор. Я имела возможность учить ее географии Соединенного Королевства, если узнавала некоторые порты, когда мы вставали на якорь.

— Где? — спросил Уилл, приготовившись запомнить названия.

— Белфаст. Бристоль. Брайтон. Блэкпул. — Ее губы скривились. — Мне было легко их запомнить, потому что все они начинаются с «Б». Кроме Глазго.

— Вам приходилось плавать на других его кораблях?

— Да. Мы переходили с корабля на корабль. Когда мы прибывали в порт — один из тех, что начинаются на «Б», — мы всегда сменяли корабль. Он делал это главным образом для того, чтобы сбить власти со следа. Но постоянно следил за состоянием всех своих кораблей. Он одинаково любит все свои суда. Он дорожит каждым судном, и для него очень важно полностью контролировать все эти корабли.

Уилл откинулся назад, чувствуя настоятельную потребность хлебнуть бренди. Обычно он не увлекался спиртным, но этот вечер принес слишком много открытий. Он поднялся на ноги.

— Не хотите ли выпить?

Взгляд ее метнулся к нему, и она кивнула:

— Да... наверное.

— Может, немного кларету?

— Нет. — Она покачала головой. — То же самое, что и вам.

Уилл коротко кивнул и направился к серванту за выпивкой. Он вернулся с двумя бокалами, полными янтарного напитка. Отдав один Мег, он уселся в кресло, помешивая бренди покачиванием бокала и наблюдая, как отблески пламени отражаются и преломляются в хрустале. Затем отхлебнул изрядное количество бодрящей жидкости.

Некоторое время они молча потягивали бренди. Затем она спросила:

— Уилл?

— Да?

— Перед отъездом из Лондона мы бы с Джейком хотели побывать у вас дома. Если, разумеется, ваше приглашение еще в силе.

Он резко выдохнул и отхлебнул еще один большой глоток, прежде чем ответить. Затем заглянул ей в глаза.

— Буду рад.

— Благодарю вас. — Она слабо улыбнулась. — Дом лорда Стрэтфорда хорош, но хотелось бы побывать хоть один раз в гостях, прежде чем я покину город.

В первый раз за долгое время Мег поднялась со своего кресла, разминая конечности, и потянулась. Затем направилась к серванту, чтобы поставить бокал. Уилл зачарованно наблюдал за легким покачиванием ее бедер.

— Вы сейчас прекраснее, чем когда-либо.

Она застыла, сжимая в руке бокал. Затем медленно поставила его и повернулась лицом к Уиллу.

Он встал, и ноги понесли его к ней, прежде чем он сообразил, что делает. Когда они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга, Мег закинула голову, устремив на него взгляд. В свете пламени глаза ее ярко светились.

— Не бойтесь, — пробормотал он. — Я понимаю ваши опасения. Но мы найдем выход, Мег. Я сумею обеспечить безопасность вам и Джейку.

— Мы с Джейком отправимся в Ланкашир через несколько дней. Наша безопасность — не ваша забота.

— Я бы хотел, чтобы была моя, — еле слышно прошептал он.

— Почему?

Он протянул руки и обнял ее за плечи.

— Я хочу попытаться снова, Мег. Я хочу быть с вами. Я хочу... хочу жениться на вас.

Уилл закрыл глаза. Он сам не ожидал, что скажет это. Но наряду с удивлением он чувствовал, что это чистая правда. Он хотел, чтобы она вошла в его жизнь. Навсегда.

Глаза ее широко раскрылись, и он покачал головой, заметив там недоверие.

— Послушайте меня... я по-прежнему люблю вас, Мег.

Она облизнула губы — жест отчаяния, — и глаза ее заметались по сторонам, словно она искала пути к побегу. Плечи ее задрожали под его ладонями. Затем взгляд ее в конце концов вернулся к нему.

— Вы не можете быть в этом уверены, Уилл. Вы меня совсем не знаете. Я уже говорила вам это раньше. Я изменилась. Теперь я должна думать о Джейке.

Он только покачал годовой. Она всегда приводила его в замешательство.

Мег закрыла лицо ладонями.

— Поймите меня правильно. Дело не только в Джейке. Я просто хочу оставаться в живых следующие несколько месяцев. Я не могу... Я не знаю, как мне относиться... к вам или к этим... чувствам, которые я считала давно умершими, но которые вновь вспыхнули внутри.

Он открыл глаза и увидел, что она снова повернулась к нему, оставаясь на полпути к двери.

— Я провела так много времени, пытаясь выжить. Старалась помочь Саре и Джейку... и не сумела уберечь Сару. Я так боюсь, что мне не удастся спасти и Джейка тоже. И если я позволю этим вновь вспыхнувшим чувствам помешать мне защитить Джейка, я боюсь... — Ее плечи затряслись от рыданий. — Я так боюсь, Уилл, — сдавленно вымолвила она. — Я помню вас, но я больше вас не знаю. Я знаю себя и знаю Джейка, но я не знаю вас!

Он в несколько шагов пересек комнату и схватил ее в объятия.

— Я не верю, Мег. Но во всяком случае, попробуйте снова узнать меня.

Она держала его — и своих родных — на расстоянии, потому что была сосредоточена на одной-единственной цели — уберечь Джейка от его отца. Уилл понимал ее и уважал ее за это. Но если бы она впустила его в свою жизнь, он смог бы успешнее ей помочь.

Он прижался губами к ее голове. Зарывшись лицом в ее волосы, он вновь обрел терпение, которого с ее внезапным появлением в его жизни, похоже, почти лишился.

— Я подожду. Я дам вам время. Столько, сколько потребуется.

Бежали минуты. Трудно сказать, как много, — Уилл утрачивал чувство времени, когда держал Мег в объятиях. В конце концов медленно ее руки, взметнувшись, обхватили его, и она прижалась щекой к его щеке.

— Благодарю вас, — прошептала она.

Уилл закрыл глаза и втянул в себя воздух, ощутив запах сахарного тростника. Он безумно хотел ее. Но она еще не была готова.

— Я всегда буду охранять вас, — прошептал он. — И поэтому отправлюсь вместе с вами в Ланкашир.

 

Глава 10

Неприметная карета прибыла к дому Стрэтфорда поздним утром следующего дня. Джейк уже ожидал ее, выглядывая из окна гостиной, и громко завопил, увидев показавшегося из кареты Уилла:

— Капитан Уилл приехал, Мег! Капитан Уилл приехал!

Мег спокойно уложила вышивание в корзинку и посмотрела на сестер и леди Фенвик. Серена читала комедию Шекспира, Джессика пыталась украсить вышивкой шарф, Оливия писала письмо, а Феба с леди Фенвик разыскивали что-то в шкафчике, в котором хранились ноты.

— Ну вот, — сказала Мег. — Мой первый выход на прогулку.

Джессика насмешливо фыркнула:

— Ничего похожего, раз ты не собираешься побыть какое-то время на воздухе. И это очень плохо, правда, потому что день сегодня прекрасный и деревья в Гайд-парке наконец-то зацвели.

Мег только покачала головой.

— Джесс, — вздохнула Феба, — пора перестать изводить бедную Мег просьбами выйти на прогулку.

— Когда-нибудь мы обязательно погуляем, Джессика, — пообещала Мег.

— Очень на это надеюсь, — проворчала ее сестра.

Вошел лакей, объявив о прибытии капитана. Уилл приветствовал сестер Мег, затем повернулся и протянул ей руку, затянутую в перчатку. Тут только Мег заметила, что он не снял плаща и держит шляпу.

— Вы готовы идти?

Она сжала его ладонь своей, и он помог ей подняться с кресла.

— Я готова, — сказала она с улыбкой и бросила взгляд на Джейка, чьи каштановые волосы нелепо торчали во все стороны. У него была привычка яростно теребить волосы всякий раз, когда он нервничал или был возбужден. — Джейк тоже более чем готов.

Мальчик радостно улыбнулся Уиллу:

— У меня зуб качается, сэр. Хотите потрогать?

— Джейк!

Малыш повернул к ней голову и нахмурился. Мег поняла, о чем он думает: «Я же сказа! «сэр», как ты говорила?»

— Я уверена, — сказала она ласково, — что капитан Лэнгли не захочет совать пальцы к тебе в рот.

Джейк не обратил на нее внимания, а подошел к Уиллу, обнажил зубы и указал на один спереди.

— Вот этот, — произнес он невнятно.

Уилл улыбнулся Мег, затем Джейку.

— Я с удовольствием его потрогаю. — Он взял зуб двумя пальцами и слегка покачал. — Он здорово качается. Думаю, через неделю или две у тебя будет здесь огромная дыра.

Джейк улыбнулся, очень довольный. Мег взяла Уилла под руку. Но когда они повернулись, чтобы уходить, Серена пробормотала что-то. Мег обернулась к ней.

— Повтори, пожалуйста.

Щеки Серены мгновенно залились жарким румянцем.

— Прежде чем вы уйдете, я хочу кое-что сказать. Всем вам, — добавила она, оглянувшись назад, где у окна стояли Джессика, Оливия и Феба.

Она сложила руки на коленях и, опустив взгляд, произнесла едва слышным шепотом:

— Я жду ребенка.

— О, Серена! — воскликнула Джессика, прижав руки к груди.

Уилл отпустил Мег, подошел к Серене, взял ее за руки и помог подняться с кресла. Затем обнял ее и поцеловал в щеку.

— Поздравляю. Стрэтфорд знает?

Она кивнула с лучезарной улыбкой:

— Знает. На этот раз он был первым, кому я сообщила.

Оливия, Феба, Джессика и миссис Фенвик бросились обнимать Серену.

Мег тоже подошла, но держалась позади Уилла, испытывая необъяснимое смущение. Она знала, что у Серены случился тяжелый выкидыш прошлой осенью и что она очень хотела иметь ребенка.

Джессика сжала руки сестры.

— Когда должен появиться малыш?

— Где-то в октябре.

— Младенцы все время плачут, — заявил Джейк с видом знатока.

— Не всегда, — сказала Мег, улыбаясь ему. — Ты, например, всегда был прекрасным спокойным ребенком. — Она снова повернулась к сестре. — Поздравляю, Серена. Я так рада за тебя.

И она действительно была рада. Если ребенок должен родиться в октябре, значит, прошло уже несколько месяцев и самый опасный период беременности, если думать о выкидыше, миновал.

— Спасибо тебе. — Серена выпустила руки Уилла и обняла Мег. Мег прижала к груди сестру-близнеца, радуясь, что удалось преодолеть неловкость. Еще раз поздравив Серену, Уилл, Мег и Джейк в конце концов покинули гостиную.

Они прошли по коридору и через кухню вышли в заднюю дверь, где в конюшне их ожидала карета, чтобы никто не смог увидеть Мег и Джейка.

Уилл подсадил в нее Джейка, помог подняться Мег и забрался сам, плотно закрыв за собой дверцу, потом уселся напротив Джейка и Мег.

Уилл постучал в потолок, и карета тронулась с места. Плотные шторки закрывали окна, едва пропуская тусклый свет. Наблюдая за Уиллом, Мег пыталась угадать, почему у него так напряжено лицо и сурово сжаты губы.

Она накрыла ладонью ладошку Джейка и сжала ее. Он пожал ее руку в ответ и повернулся к окну, стараясь заглянуть за шторку.

Мег напряглась, но затем расслабилась. Ничего не случится, если он выглянет наружу. Никто не сможет его узнать. Действительно, только несколько человек в мире знали его в лицо. Но, если верить Уиллу, все они сейчас далеко отсюда, в Ирландии.

И все же она с тревогой наблюдала за Джейком, прикусив губу.

Уилл вопросительно посмотрел на нее, приподняв бровь, но она покачала головой:

— Все в порядке.

Уилл кивнул, но ничего не сказал. Так они и сидели довольно долго в молчании. Мег изо всех сил старалась не волноваться.

— Что не так? — наконец спросила она Уилла.

В полутьме кареты она увидела, что его темные брови сошлись вместе.

— Ничего.

— Похоже, вы... сильно нервничаете, — сказала она.

Его губы сложились в улыбку, которая не показалась ей искренней.

— Вам почудилось.

Она ему не поверила ни на секунду.

Довольно скоро они подъехали к его дому на Кавендиш-сквер. Но Мег, сидевшей в полутемной карете вместе с необычно мрачным Уиллом, эта поездка показалась бесконечной.

Уилл обратился к ним:

— Вот мы и на месте.

Они прибыли к черному ходу. Там не на что было смотреть, кроме белой задней стены, пары высоких узких окон и широкой кирпичной трубы. Уилл помог им выбраться из кареты. Держа Мег за руку, он отпер заднюю дверь и вошел в дом. Джейк следовал за ними по пятам.

Кухня была маленькой, но там трудились две женщины. Одна месила тесто, а другая помешивала что-то вкусно пахнущее на плите. Они обе прервались и присели перед Уиллом и Мег, пробормотав:

— Добрый день, сэр, мэм. — Затем снова вернулись к работе.

— Они готовят для нас обед, — тихо сказал Уилл. — Скоро все будет готово.

— О, это очень кстати, — вежливо ответила Мег.

Они покинули кухню, и Уилл провел их в простой, но со вкусом обставленный холл, где они оставили свои плащи, шляпы и перчатки, а затем по короткому коридору прошли к трем запертым дверям. Уилл отворил первую.

— Это мой кабинет и библиотека.

Мег увидела небольшое, рационально обставленное помещение, напомнившее ей его каюту на «Свободе». В центре комнаты перед двумя узкими высокими окнами — теми, что она видела снаружи, поняла Мег — большой письменный стол красного дерева. Справа от него — обширная книжная полка, плотно заставленная книгами. Повсюду атрибуты морской жизни — компасы, часы, термометры. Даже секстант примостился на одной из полок. На стенах картины кораблей — кораблей Уилла, подумала Мег. В комнате стоял довольно приятный смешанный запах старой кожи, ветхих книг и морской соли.

Крепко сжимая ладошку Джейка, Мег улыбнулась:

— Прекрасная комната.

— Благодарю вас. — Уилл помолчал. — Здесь я провожу большую часть времени.

— Могу себе представить, — откликнулась она. Он всегда был неравнодушен к морю. В конце концов, ее вовсе не удивило, что он создал себе имя в среде лондонских судовладельцев.

Они перешли в соседнюю комнату. Это была столовая, залитая солнечным светом, проникающим сквозь полукруглый эркер, выходящий на улицу. Обеденный стол тоже был из красного дерева, его окружали шесть стульев. Большой облицованный мрамором камин полностью занимал одну из стен.

После осмотра столовой Уилл провел их в гостиную. Она не была так велика, как гостиная в доме ее зятя, но выглядела просто и элегантно, в стиле Уилла. Широкое окно с красивыми занавесками в голубую полоску занимало одну из стен, перед камином располагался диван, обтянутый голубым шелком, и два таких же кресла. Лепной потолок был украшен орнаментом в морском стиле — раковинами и дельфинами.

После того как Уилл усадил ее с Джейком на диван и принялся растапливать камин — работа, которую лорд Стрэтфорд всегда возлагал на слуг, по наблюдениям Мег за последние несколько недель, — она сказала:

— Все в этом доме утверждает вашу независимость и вашу любовь к морским приключениям.

Он обернулся и посмотрел на нее через плечо.

— Это вас беспокоит?

Мег покачала головой:

— Вовсе нет. — Она немного помедлила. — Я испытываю двойственное чувство по отношению к морю. Оно постоянно окружало меня в детстве в Антигуа. Но потом оно вырвало меня из моей семьи. В течение долгих лет на кораблях Кавершема оно было моей тюрьмой, но в то же время и огромным утешением.

Действительно, даже теперь, сидя здесь, в этой белой с голубым комнате, вдыхая слабый соленый запах океана, она чувствовала себя умиротворенной.

— Я понимаю. — Отряхивая руки, Уилл поднялся на ноги, и в этот момент кто-то постучал в дверь. — Войдите.

Это была служанка. Коротко присев, она спросила:

— Вы готовы, сэр?

Уилл помедлил, потом кивнул:

— Да. Приведите его.

Мег с любопытством посмотрела на Уилла. Он проводил взглядом служанку, пока та не закрыла за собой дверь, затем медленно повернулся. Лицо его внезапно исказилось мукой. Взглянув на Джейка, беспокойно ерзавшего на диване, он поднял глаза на Мег.

— Боюсь, я все сделал неправильно, — пробормотал он. — Извините меня.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Мне следовало сказать вам... предупредить. Подготовить вас... Не знаю, о чем я думал.

Джейк соскочил с дивана и подошел к Уиллу, держа палец во рту.

— Он еще сильнее качается, сэр.

— В самом деле?

— Вы можете вырвать его у меня?

Глаза Уилла широко раскрылись.

— А не рановато?

— Мег сказала, что когда он сильно-сильно раскачается, мы сможем его выдернуть. Он уж-ж-жасно качается!

Уилл потрогал зуб Джейка.

— Как ты смотришь на то, чтобы выдернуть зуб, когда мы приедем в Ланкашир в дом мистера Харпера? — предложил Уилл. — Так мы отпразднуем свое прибытие.

Голубые глаза Джейка удивленно раскрылись.

— Вы едете с нами в Ланкашир?

— Да. — Уилл улыбнулся. Он посмотрел на Мег, вызывающе приподняв брови, словно подбивая ее отрицать это.

Однако она не стала возражать. Ей все больше нравилась идея совместной поездки с ним в Ланкашир. Хотя она вынуждена была признать, что руководствуется эгоистическими соображениями, — если честно, она хотела, чтобы он был рядом.

Возможно, всего лишь возможно, ей удастся избавиться от своего недоверия и страхов и поверить, что Уилл действительно хочет жениться на ней — не на воспоминании о ней, а на ней самой. Возможно, ей не стоит так бояться, что Уилл займет в ее сердце место, которое принадлежит Джейку. Наверное, они оба смогут разместиться там. Оба смогут быть счастливы.

За последние несколько часов семена надежды дали ростки в ее душе.

Дверь отворилась, и вошла служанка с мальчиком — на год или два старше Джейка и на несколько дюймов выше ростом.

— Папа! Ты вернулся! — с улыбкой воскликнул мальчик.

Он бросился к Уиллу и обхватил его руками. Уилл неловко похлопал его по спине, устремив на Мег извиняющийся взгляд.

«Папа». Какая же она дура! У Уилла была семья здесь, в Лондоне.

— Томас, — сказал Уилл, когда служанка вышла, — это мои друзья, мисс Донован и Джейк. Мисс Донован, Джейк, это Томас, мой сын.

— Добрый день, Томас, — сказала Мег. — Рада познакомиться с тобой.

Джейк молча смотрел на Томаса, который обернулся и тоже уставился на него.

— Сколько тебе лет? — спросила Мег.

Взгляд Томаса метнулся к Мег и снова вернулся к Джейку.

— Семь, — хмуро буркнул мальчик.

— Понятно. — Семь? Боже милостивый... Значит, Уилл наградил какую-то женщину ребенком вскоре после того, как сама Мег упала за борт. Как же так? Острая боль пронзила ее сердце. Но она сохраняла внешнее спокойствие, не решаясь, однако, взглянуть на Уилла. — Джейк, дорогой, может, ты скажешь Томасу, сколько тебе лет?

Джейк даже не пошевелился. Мег знала, что он не станет отвечать, поэтому ответила за него:

— Джейку шесть лет.

— Привет, — сказал Томас.

Джейк насупился. Мег улыбнулась Томасу.

— Джейку не часто доводилось встречаться с другими маленькими мальчиками, — объяснила она.

— Почему? — спросил Томас.

— Большую часть жизни он провел на корабле. Там не было других детей.

Томас сразу оживился.

— На корабле? Я люблю корабли. — Он взглянул на Уилла. — Мой папа — капитан Корабля.

Джейк сердито посмотрел на него.

— Он сказал, что когда-нибудь я тоже стану капитаном. Правда, папа?

— Правда, — ответил Уилл. — Если захочешь им стать.

При виде того, с какой нежностью он смотрел на мальчика, Мег почувствовала щемящую боль в груди. Когда-то она верила, что будет матерью детей Уилла. Но этот прекрасный ребенок доказывал, что ее мечтам не суждено сбыться.

— Папа купил мне целый флот моделей кораблей, чтобы я с ними играл. И большой бассейн, где я могу пускать их, — сказал Томас. — Хочешь поиграть вместе со мной?

Джейк продолжал хмуро молчать.

— И где же твои корабли? — спросила Мег Томаса. Просто чудо, что ей удавалось поддерживать разговор, потому что шестеренки в ее голове вращались с бешеной скоростью.

— Они наверху, в моей спальне. Папа соорудил там для них целый океан!

Мег удивленно подняла брови.

— Ого! Это я непременно должна увидеть. Можно мне пойти с тобой?

— Разумеется, мэм.

— Джейк, хочешь посмотреть корабли Томаса?

Не переставая хмуриться, Джейк молча кивнул.

Все поднялись наверх, Томас показывал путь. Когда он отворил дверь своей спальни, Джейк и Мег удивленно раскрыли глаза.

— Боже мой! — воскликнула Мег. — Это настоящий океан!

Широкая глубокая емкость, наполненная водой, располагалась вдоль двух стен. Маленькие модели судов плавали по поверхности. Один из корабликов в точности походил на «Свободу».

Уилл откашлялся и указал на конец бассейна.

— Здесь в дне имеется отверстие, труба от которого идет в канализацию. Мы часто меняем воду, чтобы поддерживать бассейн чистым.

— Потрясающе, — сказала Мег. Какой мальчишка не был бы счастлив заполучить такую чудесную игрушку?

Джейк оторвался от нее и решительно направился к модели «Свободы». Протянув руку, он осторожно коснулся паруса.

— «Свобода», — прошептал он.

— Да! — радостно воскликнул Томас. — Это новый папин корабль!

Томас подошел к Джейку, и когда он принялся описывать характерные особенности «Свободы», Мег заметила, как Джейк смягчился. И хотя ее пульс еще бился неровно, а непрошеные слезы подступили к глазам, в груди ее потеплело. Джейку нужны были друзья.

Уилл и Мег отступили назад и наблюдали, как мальчики общаются все более свободно. Спустя примерно полчаса, когда Джейк увлеченно управлял «Свободой», а Томас другим кораблем, Уилл предложил:

— Не вернуться ли нам в гостиную?

Мег заколебалась. Джейк мог запаниковать, обнаружив, что остался один, без нее, в незнакомом месте. Но сейчас он, похоже, был вполне счастлив.

— Джейк, — сказала она, прервав его команду воображаемым матросам круче привести корабль к ветру, команду, которую он слышал тысячи раз за свою короткую жизнь. — Ты не будешь возражать, если мы с капитаном Лэнгли вернемся в гостиную?

— Я хочу играть, — ответил он.

— Ты можешь продолжать игру, но мы спустимся вниз. Хорошо?

— Ты останешься здесь?

— Да. Я буду здесь, в доме, только внизу.

— Хорошо, — сказал Джейк и вернулся к своим маневрам.

Мег кивнула Уиллу, и они направились к лестнице. Когда они подошли к гостиной, появилась служанка, объявившая, что обед готов.

— Думаете, дети проголодались? — спросил Уилл.

— Мне кажется, они готовы играть до заката, не замечая голода.

— Почему бы нам не поесть сначала вдвоем, а затем послать служанку отнести им поднос наверх?

— Звучит заманчиво, — ответила Мег.

Уилл кивнул и открыл перед ней дверь столовой. Усадив ее за стол, он уселся рядом во главе стола.

Слуги быстро убрали два лишних прибора, и Мег отметила про себя, что Уилл собирался есть вместе с детьми. Она знала по опыту, что многие аристократические семьи садятся за стол отдельно от детей и подростков, и никогда не могла понять такой обычай. В их семье в Антигуа было принято всегда есть вместе — в этом вопросе их отец был непреклонен.

«Как мы можем быть настоящей семьей, — бывало говорил он со своим ирландским акцентом, который всем им так нравился, — если не будем все вместе обсуждать проведенный день за столом?»

Их мать не возражала против такого обычая, потому что он давал ей возможность обучить дочерей хорошим манерам, а к этой идее она относилась очень серьезно. После смерти отца мать стала еще более строгой, еще более убежденной, что следует воспитать дочерей настоящими аристократками. Тем не менее она не отказалась от практики совместных семейных трапез.

Обед оказался легким: хлеб, несколько сыров и два супа на выбор. Как уже стало для них привычным, они обедали молча. Мег хотелось заговорить. Ей так много нужно было сказать, спросить...

— Должно быть, у вас возникла масса вопросов, — тихо сказал Уилл. Он ничего не ел, сообразила она, только наблюдал за ней печальными глазами.

Она резко подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и судорожно сглотнула.

— Так и есть.

Он отодвинул в сторону свою тарелку.

— Мне следовало рассказать вам раньше, но я все не мог найти подходящий момент. Я должен рассказать вам всю эту историю с самого начала. — Она молча кивнула. — Боюсь, после этого вы возненавидите меня.

Съеденный обед внезапно показался камнем в ее желудке. Она не находила сил ответить, не могла ручаться, что не возненавидит его. Неужели можно любить кого-то и одновременно ненавидеть? Очень может быть, подумала Мег. Жизнь — штука противоречивая, и если бы потребовалось охарактеризовать те чувства, что теснились теперь в ее душе, эти два слова наверняка бы присутствовали.

Она тоже отодвинула в сторону тарелку.

Уилл тяжело вздохнул, видимо, смирившись.

— Давайте вернемся в гостиную.

— Хорошо, — сказала она; голос ее был так же слаб, как ее выдержка.

Уилл помог ей подняться из-за стола и проводил в гостиную. Она уселась в одно из голубых кресел, обойдя диван, потому что не хотела, чтобы Уилл сел рядом. Внезапно она поняла, что совсем не знает этого человека и, возможно, никогда не знала. Тот Уилл, которого она знала, был ей предан. Никогда ни на одну секунду она не усомнилась бы в его верности.

Прежде чем сесть, Уилл налил два бокала бренди и один протянул ей. Мег взяла его, но сразу поставила на маленький резной столик возле своего кресла, не отпив ни глотка.

Отхлебнув из бокала, Уилл начал говорить:

— После того как вы вместе с Сереной покинули Лондон восемь лет назад, я получил приказ выйти с военным флотом в море. Но в последний момент оказалось, что наш корабль требует ремонта и отплытие откладывается по меньшей мере на месяц. Вы уехали совсем недавно, но я уже тосковал по вам, Мег. Я не знал, увижу ли вас когда-нибудь снова, или же мне суждено погибнуть в море во время сражения. Или со временем вам встретится какой-нибудь другой мужчина, прежде чем я сочту себя достаточно обеспеченным, чтобы просить вашей руки. Я был подавлен из-за вашего отъезда и в отчаянии при мысли, что больше никогда вас не увижу. Стрэтфорд тоже был в отвратительном настроении, только его депрессия усугублялась глубоким чувством стыда, потому что вы уехали по его вине. Ведь Серена была опозорена, он нес ответственность за весь этот скандал. В нашем унынии мы стали друзьями. Я узнал, что, несмотря на то, что он сотворил, Стрэтфорд любит вашу сестру. Он испытывал такие неописуемые муки, сожалея о содеянном, что я делал все возможное, чтобы помочь ему. Мы начали разрабатывать план, как ему отправиться в Вест-Индию, где он смог бы вымолить прощение у вашей сестры и попросить ее руки. Но прежде чем он успел осуществить свой замысел, пришло известие, что Серена погибла в море.

Мег вздрогнула. Если бы не махинации ее матери, Уилл давным-давно узнал бы правду. Все бы знали, что Мег, а не Серена пропала в море. Лорд Стрэтфорд отправился бы в Антигуа и женился на Серене. Им не пришлось бы столько лет страдать, чувствуя себя несчастными.

Уже не в первый раз Мег испытала радость оттого, что ее матери нет рядом. Она бы не смогла вынести присутствия этой женщины после всего, что та причинила им всем.

— Когда Стрэтфорд узнал о «смерти» Серены, — продолжал Уилл, — он обезумел от горя. Он винил в этом себя и считал себя убийцей. Чувство вины раздирало его на части. Он сбежал из Лондона и уехал в Бат. Я сопровождал его туда, намереваясь присмотреть за ним, чтобы он не наделал глупостей.

Уилл осушил свой бокал. Когда он снова взглянул на Мег, глаза его блестели.

— Он глупо вел себя в Бате. Но я оказался еще большим дураком.

Мег вцепилась в ручки кресла, пристально глядя на Уилла, не в силах вымолвить ни слова.

— В гостинице, где мы поселились, нам встретилась молодая женщина. Ее звали Элиза Андерсон. Мы думали, что она служанка.

Внезапно Уилл поднялся и пошел налить себе еще бренди. Мег ждала, уставившись в одну точку, не двигаясь и не произнося ни слова.

Когда Уилл вернулся, тяжело опустившись на диван, он продолжил:

— Однако она не была служанкой. Она оказалась дочерью местного мирового судьи. Она вылезла из окна своей спальни, чтобы встретиться с друзьями в этой таверне. Мы со Стрэтфордом упорно пили весь вечер... и оба сильно захмелели. Увидев, как она со служанками поет песню, Стрэтфорд отозвал ее в сторону и... — Уилл внезапно остановился.

— И что? — Голос Мег звучал твердо, спокойно.

— Он сделал ей непристойное предложение. От моего имени.

Мег шумно выдохнула.

— Она была молодой сумасбродкой, желавшей во что бы то ни стало выбраться из Бата и уехать в Лондон. Она подумала, что мы со Стрэтфордом можем ей в этом помочь. — Уилл залпом опорожнил большую часть бокала и продолжал: — Они жестами подозвали меня, и я, пошатываясь, подошел к ним. Она взяла меня за руку и повела наверх.

Уилл снова вскочил с дивана, и Мег вздрогнула при этом неожиданном движении. Он зарылся пальцами обеих рук в волосы.

— Я не осознавал, где я и что делаю, пока не проснулся на следующее утро рядом с ней.

Мег оторвала руки от подлокотников в уверенности, что оставила на них заметные царапины, и сжала ладони вместе на коленях, устремив на них невидящий взгляд.

Уилл подошел к ней и упал перед ней на колени.

— Я не повеса, Мег. Не распутник. Я не встречаюсь со шлюхами. Я не прикасался ни к одной женщине после Элизы. На следующее утро я понял, как низко поступил, и поклялся в душе, что никогда не повторю подобной ошибки. И сдержал клятву. — Он судорожно сглотнул. — Мег, в этом мире существует только одна женщина, с которой я хотел бы иметь детей, и эта женщина вы.

Мег молча смотрела на него. Невозможно было простить его, выслушав это заявление. Она не могла.

— Вы сказали, что планировали жениться на мне в это время, — холодно проговорила она. — И все же легли в постель с другой. Сколько времени прошло с моего отъезда?

— Меньше четырех месяцев, — сказал он безучастным тоном, отведя от нее взгляд.

Мег еще сильнее сжала ладони, и они оба еще несколько минут сидели в полном молчании. Наконец она спросила:

— Чего вы хотите от меня?

Он поднял на нее взгляд.

— Разве вы не знаете ответа на этот вопрос?

— Нет.

— Вашего прощения. Не сегодня. Я понимаю, что сильно, очень сильно провинился, чтобы это можно было простить за один день. Но я надеюсь, что вы дадите мне еще один шанс доказать мою преданность вам.

Мег смотрела на него, не в состоянии ответить.

— Где она теперь? — спросила девушка. — Мать Томаса?

Уилл тихо застонал.

— Моя глупость на этом не закончилась. Не совсем.

— Расскажите мне, что случилось. Я хочу услышать все. Почему вы на ней не женились?

Женитьба на ней была бы правильным поступком. Только так мог поступить Уилл.

Стоя перед ней, он сложил руки за спиной.

— Мы покинули Бат рано утром... после. Но несколько дней спустя я опомнился. Если пошли слухи, а я был уверен, что пошли, потому что большинство людей в таверне видели нас, я должен был сделать для нее все, что возможно. Кроме женитьбы. — Он сокрушенно покачал головой. — Я не мог в здравом рассудке дать ей это. По крайней мере пока. Потому что... — Он нервно облизал губы. — Я не был уверен насчет вас. Как знать, вы могли оказаться беременной. Ведь мы...

Она подняла руку, останавливая его. Ей невыносимо было слышать от него напоминание о той ночи, которую они провели вместе перед ее отъездом из Лондона. Оба они — во всяком случае, она так думала — были теперь тесно связаны по долгу и чести. Эта ночь означала все. По крайней мере, для нее. Очевидно, для него она значила гораздо меньше.

— Я не мог сделать предложение Элизе, не зная, в каком вы... положении, — попытался объяснить Уилл. Его передернуло от неуклюжести собственных слов. — Я понимал, что вы будете страдать, узнав о моем проступке. Но вы были так прекрасны и душой, и телом, что я понимал — вы заслуживаете лучшего, чем такой ветрогон, как я. Однажды я получил от вас весточку и уверился, что вы не беременны. Я собирался сделать предложение Элизе. Хотя она не любила меня, и я не смог бы стать для нее хорошим мужем. Это было бы мне наказанием за все, что я натворил. Я отправился к Стрэтфорду и рассказал о своих намерениях, но он категорически отверг эту идею. Он лучше, чем кто-либо, знал, как я люблю вас. Знал, как эта моя ошибка убивает меня. Понимаете, он тоже совершил ужасную ошибку с вашей сестрой. Стрэтфорд предложил другой план. Он вернется в Бат и позаботится о Элизе. В состоянии крайнего малодушия и трусости я согласился.

Мег подняла взгляд на Уилла. Щеки его пылали жарким румянцем, глаза все еще блестели. Руки он по-прежнему держал за спиной, стоя перед девушкой, опустив голову.

— Джонатан не нашел Элизу в Бате, — продолжал Уилл. — Но он не переставал разыскивать ее, даже после того как я ушел в море. В конце концов он нашел ее в работном доме на позднем сроке беременности. Отец выгнал ее из дома как шлюху, и она отправилась в Лондон, где у нее быстро кончились деньги.

Мег ощутила страшное стеснение в груди.

— О, Уилл! — История становилась все хуже и хуже.

— Стрэтфорд обеспечивал ее и Томаса в течение нескольких лет, пока Серена случайно не обнаружила их полтора года назад. К тому времени Стрэтфорд сильно к ним привязался. Но ваша сестра хотела узнать правду — увериться, что ребенок не Стрэтфорда. Вот тогда-то я наконец, хотя и поздно, взял на себя ответственность за них и признал Томаса своим сыном.

— А что с Элизой?

— Мы заключили соглашение, по которому каждый из нас заботится о Томасе половину времени. Он приехал только сегодня утром и останется со мной до конца сезона.

— Вы не женились на ней, — задумчиво сказала Мег, — даже полагая, что я умерла.

— Да. Хотя... я просил ее руки. — Уилл закрыл глаза и продолжил: — Я считал, что так будет честно. К тому времени она все знала о вас и ответила отказом. Она не хотела выходить замуж за мужчину, который ее не любит и которого она не сможет полюбить. Когда Томас был младенцем, она, может, и согласилась бы, чтобы его защитить. Но сейчас уже слишком поздно. Томасу исполнилось семь лет, и ему отлично известно, кто он такой.

Уилл этого не сказал, но Мег знала, что он подумал: незаконнорожденный.

Уилл открыл глаза.

— Вот так обстоят дела. Это мой сын, он очень славный ребенок и внес немного счастья в мою жизнь. Я продолжаю обеспечивать Элизу и буду делать это до тех пор, пока она будет нуждаться в моей поддержке.

— Понимаю, — тихо сказала Мег.

— Я знаю, вы можете не одобрить то, что я продолжаю поддерживать свою любовницу на одну ночь, но я считаю, что поступаю правильно. Это единственный способ возместить хоть в малой степени тот вред, который я нанес ей своим проступком.

— Какое мне дело, как вы поступаете со своей любовницей, Уилл? — сказала Мег, пожав плечами. — Я никогда не предъявляла вам никаких претензий.

О, но правда ли это? Все, что она чувствовала к нему, все, что, как ей казалось, она знала об этом мужчине, оказалось иллюзией. Мег поднялась с голубого кресла, не в состоянии больше оставаться здесь, в окружении всех этих вещей, так отчетливо несущих на себе след Уилла.

— Думаю, пора нам с Джейком отправляться домой.

 

Глава 11

На следующий день лорд Стрэтфорд пригласил Уилла и мистера Бриггза на ужин. Мег вовсе не ждала вечера с нетерпением. Тем не менее она не попросила Уилла не приходить. Хотя ее рассудительный ум подсказывал ей держаться от него как можно дальше, по непонятной причине, когда настал момент произнести слова отказа, которые она сочла необходимым ему сказать, они просто замерли у нее на губах.

Когда она торопливо переоделась к ужину, оставив Джейка на кухне, ставшей самой его любимой комнатой в доме, — ему нравилось наблюдать за работой слуг, месивших тесто, нарезавших овощи, рубивших и отбивавших мясо, нравилось даже смотреть на посудомоек, отчищавших блюда, — Мег постучала в дверь гардеробной Серены.

— Кто там?

— Это... — Мег поколебалась, потом добавила: — Я.

Слуги знали, кто она такая и кто Серена на самом деле.

Серена клялась, что они заслуживают доверия, но Мег все еще трудно было произнести свое имя, когда весь свет знал под этим именем ее сестру.

— Входи, — откликнулась Серена.

Мег отворила дверь и обнаружила свою сестру стоящей перед высоким зеркалом, в то время как ее рыжеволосая служанка, стоя позади нее, затягивала корсет. Серена оглянулась через плечо на Мег.

— Я становлюсь все полнее, — пожаловалась она. — Эта вещь с каждым днем становится все теснее.

— Глупости, — сказала Мег.

Серена отличалась округлыми женственными формами, но никто не назвал бы ее толстой. Вес ее был идеальным. Хотелось бы Мег весить столько же. На корабле Кавершема еда всегда была простой и зачастую скудной. Здесь же от тяжелой, щедро сдобренной пряностями пищи, которую готовила кухарка графа, Мег постоянно ощущала тяжесть в желудке, чувствуя себя не в своей тарелке. Но она заставляла себя есть и даже умудрилась прибавить несколько фунтов.

— Кроме того, — добавила Мег, — ты ждешь ребенка. Прибавка веса неизбежна, ты это знаешь.

— Но не так рано, — возразила Серена со стоном.

Мег забрала шнурки из рук служанки.

— Могу я помочь? — спросила она, внезапно ощутив неловкость. Мег и Серена одевали друг друга с тех пор, как научились ходить. Но теперь это казалось... не совсем удобным. У Серены были служанки для этой работы. Серые глаза Серены метнулись к сестре.

— Конечно, — поспешно сказала она. — Ты можешь идти, Фланнери. Я позову тебя, если что-то понадобится.

— Да, миледи. — Застенчиво улыбнувшись Мег, девушка вышла из комнаты.

Мег молча трудилась над корсетом Серены. Она ловко управлялась со шнуровкой, затягивая корсет с привычной легкостью. Много часов потратила она, помогая Саре с ее корсетом.

— Что-то случилось? — спросила Серена через несколько минут и смущенно улыбнулась, глядя на сестру в зеркало. — Ты не имеешь привычки заходить в мою комнату, когда я одеваюсь.

Мег почувствовала себя еще более неловко. Ее руки застыли на шнуровке.

— Извини, — тихо сказала она. — Мне уйти?

— Нет, конечно.

Опустив взгляд, Мег в последний раз затянула шнурки, затем начала их завязывать.

— Помнишь, как мы помогали друг другу одеваться?

— Конечно, помню. Как я могла забыть?

— Не знаю. Это было так давно. Все кажется туманным сном. Даже не верится, что это происходило на самом деле.

— О, все это действительно было.

Мег повернулась, чтобы достать нижнюю юбку Серены, лежавшую на соседнем стуле. Когда она помогла сестре надеть ее, она сказала:

— Я пришла... ну, в общем, я хотела спросить тебя кое-что об Уилле.

Сестра кивнула, но плечи ее напряженно застыли. Серена была неразговорчива, когда дело касалось Уилла. Не вызывало сомнений, что они с Уиллом стали близкими друзьями, но Серена редко говорила о нем в присутствии Мег.

— Что ты хочешь знать? — Нижняя юбка мягкими складками окутала ноги, и Серена потянулась за шелковым голубым платьем, свисавшим с ближайшего комода.

— Почему ты не рассказала мне о его мальчике? — Мег не сумела скрыть чувства безысходности в голосе.

Серена уронила свободную руку и медленно повернулась лицом к Мег.

— Ты знаешь о Томасе?

— Да.

— Он... рассказал тебе о нем? Познакомил с ним тебя и Джейка?

— Да. — Мег уставилась на персидский ковер под ногами. — Нас обоих.

— Я очень рада.

Мег не знала, что делать с руками, поэтому сжала кулаки по бокам и снова посмотрела на Серену.

— Почему ты не рассказала мне о нем раньше? Почему позволила выяснить это... таким нелепым образом? — Слова срывались с ее языка раньше, чем она успевала их контролировать. — Как ты могла допустить, что я так долго не знала, что у Уилла есть ребенок?

Серена опустилась в кресло, ее нижняя юбка волнами улеглась вокруг.

— О, Мег, прости меня. Я просто... Это был его секрет. Ему и решать, сказать тебе... или нет. Не мое дело сообщать тебе такие вести.

— Мне было больно услышать это от него, Серена.

— Уверена, что тебе вообще не хотелось бы об этом знать.

Мег уныло взглянула на сестру. Серена тяжело вздохнула.

— Мег... без сомнения, ты замечаешь сама. Он предан тебе. Он все еще смотрит на тебя так же, как когда-то.

— Наверное, большинство женщин считают правильным закрывать глаза на проступки неверных возлюбленных, — тихо сказала Мег. — Но, боюсь, я не способна на это. Должно быть, я слишком слабовольная.

— Позволь не согласиться. Если бы Джонатан совершил что-нибудь подобное... — Серена содрогнулась, хотя и пыталась сдержаться. — Ну, не знаю, что бы я стала делать. Ты имеешь полное право чувствовать себя оскорбленной и расстроенной.

— Даже если это случилось много лет назад? Но ведь мы оба были так молоды, и я действительно не имела никаких прав на него, кроме нескольких обещаний, произнесенных в порыве страсти.

— Это ничего не меняет.

Мег в отчаянии закрыла глаза.

— Самое худшее, что он не считал меня погибшей, когда сделал это. Он обещал мне все на свете еще несколькими месяцами ранее. А потом... пойти и предать так скоро...

— Понимаю. — Глаза Серены потемнели от боли, словно она и впрямь поняла. — Сначала я думала, что Томас ребенок Джонатана. Я не могу описать тебе силу гнева и обиды, боли от предательства, терзавших меня.

Мег подошла к стулу, стоявшему рядом с Сереной, и тяжело опустилась на него.

— Что же мне теперь делать?

— Ты все еще любишь его?

— Как я могу его не любить? Нас связывает не только прошлое. Он ведь спас меня. Он был так... добр ко мне. К тому же я все еще нахожу его... привлекательным. Даже больше, чем прежде, если это вообще возможно.

— Ну, не думаю, что это возможно, — усмехнулась Серена, приподняв бровь. — Прежде ты считала его воплощением Адониса.

— И все же он мне изменил, — сказала Мег, почти не слушая сестру. — Он совсем не тот, каким кажется с виду. Словно кто-то другой скрывается под этой прекрасной внешностью, которой я всегда восхищалась. Кто-то, кого я не могу любить или уважать.

Серена с минуту изучающе смотрела на Мег, затем снова вздохнула.

— Мег, я не хочу давить на тебя. Я тебя очень люблю, и что бы ни случилось, это никогда не изменится. Ты моя сестра, мой близнец. Я безмерно хочу, чтобы ты снова стала частью нашей семьи.

— Но? — угрюмо спросила Мег, мрачно глядя на нее.

— Но я люблю и Уилла тоже, — сказала Серена. — Не в плотском, разумеется, смысле, — поспешно добавила она. — Ничего общего с тем, что было между вами. Но я его люблю, и мое первое побуждение — защитить его. Уилл допустил ошибку. Нам всем свойственно ошибаться. Разве не так? — Заметив скептический взгляд Мег, она добавила: — Некоторые из нас совершают более губительные ошибки, чем другие. Но, несмотря на всю тяжесть проступка, который он совершил. Уилл достойный человек. Во всех отношениях. Я твердо убеждена, что Уилл таков, каким ты видишь его. Он не скрывает порочные наклонности под благородной внешностью. Он честный...

— Как ты могла назвать виновного в измене честным? — вспыхнула Мег.

Серена закрыла глаза.

— Это была всего лишь ошибка, — снова повторила она. — Ошибка, в которой он горько раскаялся и не повторял больше никогда за все эти годы. Даже когда он обнаружил, что я не ты, он и тогда не допускал женщин к себе в постель. Господи, да он ни разу даже не взглянул ни на одну женщину так, как смотрит теперь на тебя.

— Мне бы очень хотелось тебе поверить, Серена. Очень хотелось бы его простить. Только я не уверена, что смогу.

Взгляд Серены смягчился, наполнившись сочувствием.

— Ты сегодня встретилась с Томасом в доме Уилла?

— Да.

— И Уилл рассказал тебе всю эту историю?

— Да. Ему было мучительно трудно говорить, как и мне слушать его. — Лицо Мег исказилось болью.

— Томас хороший мальчик. Они с Джонатаном по-прежнему тепло относятся друг к другу. И Уилл отлично ладит с ним все это время. Как ты с Джейком.

— За исключением того, что Джейк не мой сын.

— Он мог бы быть твоим. — Серена некоторое время изучающе смотрела на сестру, затем, собравшись с духом, спросила: — Мег... ты прожила здесь уже достаточно долго... и я должна тебя спросить... Что с Джейком не так?

Мег мгновенно застыла. У нее внезапно возникло чувство, будто незримая каменная стена воздвиглась между ней и ее сестрой.

— Что ты имеешь в виду?

— Он очень необычный ребенок, Мег. Наверняка ты это заметила.

— Он не дурачок, если ты это хочешь сказать. — Именно так все матросы, с благословения Кавершема, называли Джейка в лицо. Кавершем полагал, что если достаточно часто обзывать мальчика идиотом, он в конце концов станет вести себя иначе.

— Я не сказала, что он глупый. Просто... какой-то другой. Более тихий, чем большинство детей... и какой-то особенный. Думаю, это самое верное слово.

— Так и есть, — резко сказала Мег. — Это про него.

— Он всегда был таким?

— Да.

— Понимаю. Я-то думала, что это с ним недавно, в результате перенесенной травмы.

Мег хмуро взглянула на сестру.

— Жизнь его была полна травм, Серена. И правда, он всегда был таким. Он даже произнес свое первое слово, только когда ему исполнилось четыре года... Но это не означает, что он неполноценный ребенок. Он просто проявляет свою сообразительность иными способами.

— Это я тоже заметила, — тихо сказала Серена. — Не многие маленькие дети сумели бы сложить эти пазлы из крошечных кусочков, которые ты нарезала для него.

— Я хочу дать ему уверенность. Спокойное тихое детство, чтобы он мог вырасти здоровым и как можно лучше приспособиться к жизни в обществе, насколько это возможно.

— Конечно, тебе это удастся.

— Окружающие считали его ненормальным. Они постоянно обзывали его дурачком и идиотом. — Мег скрестила руки на груди. — И я не желаю больше слышать ничего подобного. Я лучше увезу его как можно дальше отсюда, чем останусь там, где будут отзываться о нем с издевкой.

— Я тоже никому не позволю делать этого в моем присутствии. Я никогда не говорила, что он ненормальный или дурачок, Мег. Я только заметила, что он необычный.

— Он действительно необычный. Особенный.

Серена согласно кивнула и поднялась с кресла.

— Уилл и мистер Бриггз скоро будут здесь. Мне надо одеться. — Взглянув на Мег с надеждой, она добавила: — Ты мне поможешь?

— Конечно.

Мег продолжила одевать сестру в полном молчании, обнаружив, что привычное дело успокаивающе действует на нее, погасив раздражение, охватившее ее во время разговора о Джейке, Когда она закончила, они спустились вниз. И как раз вовремя. Потому что как только они достигли первого этажа, в парадную дверь постучали.

Дворецкий, появившийся со стороны крыла для слуг, вопросительно взглянул на Серену.

— Отведите их в гостиную, — сказала она.

— Да, миледи.

Джессика, леди Фенвик и лорд Стрэтфорд — Джонатан, мысленно поправила себя Мег, он попросил именно так называть его — уже ожидали их в гостиной. Серена сразу подошла к мужу и, обвив рукой, чмокнула в щеку.

— Наши гости уже прибыли. Ты голоден?

— Очень, — хрипло ответил он, поцеловав жену в губы.

Мег отвернулась, чувствуя, как вспыхнули ее щеки. Она была уверена, что ее зять имел в виду не пищу.

— О, вам непременно понравится сегодняшний ужин. — Джессика прижала ладони к груди. — С помощью Беатрис кухарка приготовила поистине изумительную трапезу.

— Ах, я почти и не помогала. — Леди Фенвик залилась румянцем, а Джессика снисходительно улыбнулась:

— Она слишком скромничает. Идея этого ужина полностью принадлежит ей. Кухарка лишь помогала с покупками и готовкой.

— Значит, нас ждет восхитительный ужин. — Серена улыбнулась обеим подругам. Щеки ее все еще пылали после поцелуя Джонатана.

Дворецкий отворил дверь и объявил о приходе капитана Лэнгли и мистера Бриггза. Последовали представления и приветствия, но Джессика едва ли их слышала. Ее внимание было приковано к мистеру Бриггзу.

Его нельзя было назвать привлекательным в обычном смысле — не так высок и утонченно аристократичен, как капитан Лэнгли, и не так импозантен, как Джонатан. Он выглядел суровым, чуть грубоватым, неровный красный шрам пересекал его лоб, разрезав бровь пополам. Длинные рыжевато-каштановые волосы были зачесаны назад и собраны в старомодную косичку. Джессика удивилась: почему же он не отрастил челку, чтобы прикрыть этот ужасный шрам? Определенно она отказалась бы танцевать с этим человеком на балу, даже если бы он оказался единственным джентльменом в зале!

Ее взгляд скользнул к его глазам, темно-голубым, проницательным, и Джессика тут же отвернулась.

Но... О Боже, капитан Лэнгли собирался представить их друг другу.

— Мисс Джессика, это мистер Бриггз, мой первый помощник на шхуне «Свобода».

Она взглянула на него и быстро отвела глаза, боясь, что он заметит, как притягивает ее взгляд этот ужасный шрам. Она коротко присела в реверансе.

— Добрый вечер, мистер Бриггз.

— Мисс Джессика. — Он церемонно поклонился. Почти высокопарный. Она насмешливо подняла тонкую бровь.

— А с Мег вы уже знакомы, — напомнил ему капитан Лэнгли.

— Да, мы знакомы. — Он снова поклонился, так же церемонно.

Теперь обе брови Джессики поползли вверх, и она с трудом сдержала порыв скрестить руки на груди и посмотреть ему в лицо. Как грубо! Мог бы вежливо сказать: «Рад видеть вас снова, мисс Донован», или что-нибудь в этом роде. Он же практически оскорбил Мег! Да еще в собственной гостиной ее сестры.

Какой ужасный грубиян!

Как ни странно, больше никого, видимо, не задела невоспитанность мистера Бриггза. Но Джессика просто кипела от возмущения над своим бокалом кларета. Сохраняя молчание, она краем глаза наблюдала за ним. Он тоже молчал, открывая рот, только когда к нему обращались, и отвечал сжато, по возможности односложно. Он все время поглядывал на Мег, и у Джессики сложилось впечатление, что в его взглядах проскальзывала неприязнь.

Внезапно Джессика встала, и мужчины поспешно отставили свои бокалы и тоже поднялись.

— Извините меня! — воскликнула она, обмахиваясь ладонью. — Но... мне... срочно нужно на воздух. Я позову мою служанку и прогуляюсь по площади. Никто не хочет присоединиться ко мне? Еще не совсем темно. Возможно, уже стемнеет, когда мы будем возвращаться, но можете быть уверены, уличные фонари будут освещать нам дорогу домой.

Она сначала взглянула на Мег, которая только что вернулась в комнату, уложив Джейка в постель. Но та покачала головой:

— Нет.

Ничего удивительного. Но похоже, больше никто не горел желанием отправиться на неожиданную короткую вечернюю прогулку. С тяжелым вздохом Джессика направилась к двери, собираясь пойти за служанкой.

— Я пойду.

Джессика повернулась к мужчине, которого намеревалась избегать.

Прекрасно.

Выдавив слабую улыбку, она без особой радости сказала:

— Очень любезно с вашей стороны.

Затем она покинула комнату и отправилась искать служанку, слыша позади тихие шаги мужчины, молча следующего за ней.

Спустя несколько минут все трое стояли в центральном холле, и мистер Бриггз подавал Джессике ее розовую шерстяную накидку. Она застегнула две крупные круглые пуговицы, взяла с узкого столика у стены свои перчатки и стала натягивать их. Мистер Бриггз проделал то же самое со своими изрядно поношенными коричневыми кожаными перчатками, и Джессика с трудом подавила безумный порыв погладить выглядевшую мягкой кожу.

Они вышли на улицу, и Джессика полной грудью вдохнула холодный вечерний воздух. Затем они с мистером Бриггзом перешли улицу, направляясь к парку. Служанка плелась позади них.

Джессике довелось прогуливаться со многими джентльменами за тот год, что она провела в Англии. Когда им приходилось пересекать оживленную улицу, подобную Сент-Джеймс-стрит, большинство мужчин обычно предлагали ей руку. Но не мистер Бриггз. Тайно наблюдая за ним уголком глаза, Джессика пыталась придумать ему имя. Мистер Надменность. Мистер Сноб... Она насмешливо фыркнула.

— В чем дело?

Она обернулась к мистеру Бриггзу и наткнулась на его хмурый взгляд.

— Ничего. Извините.

— Хорошо, — сказал он и пошел дальше, глядя прямо перед собой. Лицо его не выражало никаких чувств. Если не считать бровей, хмуро сошедшихся на переносице, отчего его ужасный шрам вздулся, резко выделяясь на коже.

Она свернула в сквер — зеленое, заросшее травой пространство, пересеченное засыпанными гравием дорожками. В сквере виднелись несколько деревьев и огромная бронзовая статуя какого-то английского короля, имени которого Джессика не сумела бы вспомнить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Тетушка Джессики, Джеральдина, которая всю жизнь жила здесь неподалеку, говорила, что когда-то эта площадь представляла собой гладкое, вымощенное булыжником пространство с уродливой грязной лужей посередине. Джессика смутно помнила, что видела эту площадь в детстве, и она в самом деле показалась ей тогда унылой и негостеприимной. Теперь она значительно изменилась к лучшему.

Джессика обычно всегда посещала сквер в центре площади во время прогулок. Иногда она останавливалась посередине, закрывала глаза и вдыхала аромат деревьев, земли и цветов, перебивающий едкий запах угля, сточных вод и городской грязи. И хотя в отдалении по-прежнему слышались крики уличных торговцев, топот лошадиных копыт, стук колес карет и повозок, она представляла себе, что находится где-то далеко, в тихом лесу, одна, а не в окружении тысяч и тысяч других людей.

Когда они с мистером Бриггзом неспешно шли через сквер по дорожке, обрамленной невысоким кустарником, Джессика украдкой взглянула на спутника.

Сказать по совести, она вынуждена была признать, что у него очень красивые губы. Изящно очерченные и, должно быть, нежные. И все же, все же...

— Вы какой-то грубоватый! — неожиданно выпалила она.

— Прошу меня извинить, — сказал он с оттенком сарказма в голосе. — Но я не лондонский денди, готовый лебезить и, глупо улыбаясь, рассыпать комплименты перед каждой встречной смазливой девицей.

Неужели он только что назвал ее смазливой? Никогда еще не доводилось ей прежде слышать столь сомнительный комплимент.

— Тем не менее, — возразила она, — все же существуют определенные нормы учтивости, которые каждый обязан соблюдать.

— О, в самом деле? Тогда я посоветовал бы вам повнимательнее ознакомиться с ними, мисс Джессика.

— Что?! — Ее румянец стал гуще, если такое вообще было возможно. Она сжала кулаки по бокам, чтобы сдержаться и не толкнуть его. — Я. Всегда. Веду. Себя. Учтиво, — произнесла она с расстановкой.

— Вы так смотрели на меня в гостиной... ну, мне трудно было удержаться, чтобы не скрестить пальцы с целью защититься от дурного глаза.

— Какая чепуха! — воскликнула она. — Я вовсе не смотрела на вас подобным образом.

— Как вам угодно, — ответил он, снова пожав плечами.

Взбешенная, Джессика обернулась назад, чтобы определить, слышала ли ее служанка что-нибудь из их разговора. Видимо, нет — она шла в нескольких шагах позади, напевая что-то себе под нос с отсутствующим взглядом.

Джессика снова обернулась к Бриггзу, сердито глядя на него.

— Что до дурного глаза... вы, верно, имели в виду то, как сами смотрели на мою сестру Мег.

— Которую Мег? — сухо спросил он.

— Настоящую.

— A-а. — Он не стал продолжать.

— Почему вы недолюбливаете мою сестру? — спросила Джессика. — Без сомнения, вы ее знаете, не так ли? Вы какое-то время пробыли с ней на корабле капитана Лэйгли.

— Я первый заметил ее и мальчика в той дрейфующей шлюпке.

— И затем она много дней провела на вашем корабле.

— Да, верно. Вместе с мальчиком. Странный он, этот мальчик.

— Вы полагаете? — спросила Джессика, не желая обсуждать Джейка, которого совсем не понимала. Она всегда обходилась ласково с этим ребенком, но тот оставался таким холодным и неприветливым, что она зачастую не знала, как ей с ним себя вести. Она снова вернулась к разговору о Мег. — Как она могла вам не понравиться? Мег — прекрасная, добрая девушка и не заслуживает, чтобы к ней относились недоброжелательно, с неприязнью.

— Не то чтобы мне не нравилась мисс Донован, — сказал он, глядя прямо перед собой.

— Тогда почему вы на нее так смотрели? — не унималась Джессика. — Создалось впечатление, будто вы презираете ее.

Мистер Бриггз помолчал, затем произнес:

— Требуется некоторое время, чтобы заслужить мое доверие. Вот и все.

— Значит, дело не в том, что вам не нравится моя сестра, вы просто не доверяете ей? — У этого человека явно не все в порядке с головой. Мег была такой простой и бесхитростной — как можно ей не доверять?

Мистер Бриггз уклончиво хмыкнул, и она пристально посмотрела на него.

— Может быть, приоткроете завесу своей тайны?

— Как я уже сказал, — произнес он таким назидательным тоном, каким разговаривают с тупым ребенком, — я не из тех, чье доверие легко заслужить. Не то что капитан Лэнгли.

— Почему же так?

— Меня слишком много раз предавали, — ответил он с горькой улыбкой.

— Вы вообще кому-нибудь доверяете?

— Конечно.

— Кому тогда?

Он немного помедлил с ответом, но в конце концов сказал:

— Лэнгли.

Джессика ждала, что он назовет и другие имена. Когда же он промолчал, она не удержалась и спросила:

— И все?

— Да.

Она часто заморгала.

— А как же ваша семья? Ваши родители? Братья и сестры?

— Нет.

— Ну что ж, — тихо сказала она. — Это очень печально.

И снова он только пожал плечами.

Несколько минут они шли в молчании, затем Джессика сказала:

— Так, значит, вы не доверяете моей сестре и полагаете, что капитан Лэнгли слишком легко поверил ей?

— Вроде того.

— Но каким образом может Мег навредить капитану Лэнгли? Какие, по-вашему, у нее могут быть дурные намерения?

— Не знаю. Но если у нее таковые имеются, я надеюсь вывести ее на чистую воду.

Джессика широко развела руки в стороны.

— Значит, вы представления не имеете, как или почему она может предать капитана Лэнгли, и все же считаете ее виноватой, пока не будет доказана ее невиновность. Абсурдная логика!

Он посмотрел на нее снова с этой странной полуулыбкой.

— Возможно, и так, — задумчиво сказал он. — Виновата, пока ее невиновность не доказана.

— Ну а я так не думаю, — сердито буркнула Джессика.

— Так безопаснее всего существовать в мире. Считать все человеческие существа виновными, пока они не докажут, что достойны вашего доверия...

— Я бы сказала, что это путь, ведущий к одиночеству. Смотреть на всех с такой мрачной подозрительностью, как вы смотрели на мою сестру... — Джессика содрогнулась.

— Ну что ж. Каждому свое, полагаю.

Или каждой.

Бриггз посмотрел на нее, подняв брови, отчего его красный шрам сдвинулся к верхней границе лба.

— Вы довольно вздорная особа, не так ли? — бесцеремонно заметил он.

— Вовсе нет, — сухо возразила Джессика. — Однако я часто бываю излишне откровенной.

— И рьяной защитницей сестры, которую вы едва знаете.

— О, я хорошо знаю Мег.

— В самом деле? Я бы не был так в этом уверен. За короткое время, что я пробыл в доме лорда Стрэтфорда, я успел заметить некоторую отстраненность между ней и всеми остальными.

— Это не отстраненность. Просто она... — Джессика не знала, много ли известно Бриггзу об опасности, угрожающей Мег, поэтому тщательно подбирала слова. — Она долго жила вдали, среди чужих, в плену против воли. И теперь, вернувшись в Лондон, она, как говорится, попала из огня да в полымя. Конечно, ей потребуется время, чтобы приспособиться к новой жизни здесь.

— Достаточно зрелое суждение для столь юной девицы.

Джессика выпрямилась, расправив внезапно напрягшиеся плечи.

— Я не такая уж юная! — возмутилась девушка. И она чертовски устала от всех своих сестер и зятьев, обращающихся с ней, как с младенцем.

— В самом деле? Сколько же вам лет? Семнадцать? Шестнадцать?

— Девятнадцать, к вашему сведению, — ответила она сквозь зубы и выпятила грудь, надеясь придать ей более женственный вид, чем был на самом деле.

— Да что вы?

— Конечно. Зачем бы мне обманывать вас насчет моего возраста?

— Я уверен, что мог бы отыскать массу причин.

— О, несомненно. Я и забыла о вашей недоверчивости, — с усмешкой сказала она.

Они достигли середины сквера. По привычке Джессика остановилась там. Он прошел несколько шагов вперед и оглянулся на нее через плечо.

— Идете?

— Нет. Вы только взгляните вокруг.

Он огляделся вокруг в сумеречном свете самой лесистой части сквера и нахмурил брови.

— Что-то не так?

Джессика тяжело вздохнула:

— Как вы любите разрушать очарование спокойных мгновений!

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Я всегда останавливаюсь здесь. Немного подышать и успокоиться. И хотя бы ненадолго представить, будто я одна где-то в глухом лесу.

— А-а. — Он умолк, наблюдая, как она закрыла глаза и несколько раз вздохнула полной грудью.

Джессика неторопливо расслабилась, расправляя напряженные мышцы, которые ему успешно удалось закрутить узлом в ее теле. Ну вот. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Сделав еще один глубокий-глубокий вдох, она открыла глаза.

— Закончили?

Джессика снова почувствовала, как напряжение начало сковывать мышцы. Она гордо выпрямилась, словно принцесса, смерив его надменным взглядом.

И они отправились дальше.

— Почему вы представляете себя одну в глухом лесу?

— Потому что эта мысль успокаивает меня.

Он удивленно поднял брови.

— Мысль о волках? О змеях? О других опасных тварях?

— Может, я и выгляжу безмозглой девицей, способной расхныкаться при одном упоминании об этих животных, мистер Бриггз. Но уверяю вас, я не такая.

В первый раз за все время он улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, засветившаяся в его глазах и — удивительно! — сделавшая его в самом деле настоящим красавцем.

— Я выросла на маленьком острове посреди неистового, непредсказуемого океана, с суровой властной матерью и четырьмя старшими сестрами. Мой отец умер, когда я была еще малюткой. Мы потеряли Мег. Моя сестра Оливия постоянно болела. У нас закончились деньги, и мы научились работать, чтобы было что положить в рот. Мы пережили малярию, холеру, два тропических урагана, три засухи и наводнение. Я склонна думать, что после всего этого, если бы я действительно оставалась слезливой, ни к чему не способной девицей, сейчас меня бы не было в живых.

Она удивила его. Джессика поняла это по его слегка поднятым бровям.

— Ну что ж, — тихо сказал он. — Думаю, это правда.

— Что именно?

— Внешность может быть обманчива.

— Скажите мне, мистер Бриггз, — с усмешкой спросила Джессика, — какой я вам казалась?

— Прекрасной избалованной английской леди, не знавшей ни малейших трудностей в своей жизни.

Он был не первым мужчиной, назвавшим ее прекрасной, но из его уст это звучало как-то более многозначительно. Почему? Наверное, потому, что, судя по всему, он не разбрасывался так легко этим словом, как большинство других мужчин, вероятно, использовавших его, чтобы вымаливать поцелуи у молодых леди.

— Думаю, вы совершенно правы, — сказала Джессика. — Внешность зачастую бывает обманчива.

И вполне возможно, его внешность тоже.

 

Глава 12

На следующий день Уилл, Бриггз и зятья Мег Стрэтфорд и герцог Уэйкфилд собрались в тесном кругу в гостиной Уилла. «Свобода» пришла в порт этим утром с приливом, но Уилл решил изменить намерения и снова ее оставить. По плану они с Мег должны были отправиться в Прескот в начале следующей недели, но он чувствовал, что это может быть поздно. Серена передала им странный разговор Джессики с маркизом Миллбриджем, и Уилл не сомневался, что Миллбридж охотится за Мег.

Джессике удалось удачно вывернуться при встрече с маркизом, но с тех пор незнакомый человек приставал к кухарке Стрэтфорда на рынке с расспросами о сестрах. Та хоть и взволновалась, но ухитрилась не сказать ничего, что могло бы выдать Мег. Однако этот обман не мог продолжаться вечно.

Хотя Стрэтфорд полностью доверял своим слугам, людей могли разными приемами заставить говорить. Уилл поверил Мег, когда она сказала, что Джейкоб Кавершем использует все доступные ему средства, чтобы выпытать сведения о своем сыне и его «похитительнице». В целях безопасности слугам не сообщили, куда отправляются Мег с Джейком.

— Что нам необходимо, — сказал Стрэтфорд, — так это иметь достаточные аргументы в руках, чтобы остановить его, прежде чем он совсем озвереет.

— У нас есть доказательства его контрабандистской деятельности и по меньшей мере один свидетель, — отозвался Уилл. — Но пока Мег не рассказала мне об этом, никто даже не представлял себе размаха этой противоправной деятельности.

— У нас есть свидетельские показания Мег против него, — задумчиво промолвил Уэйкфилд.

— Нет. Я хочу, чтобы она осталась в стороне, — твердо заявил Уилл. — Это слишком опасно.

— Согласен, — кивнул Стрэтфорд. — Кроме того, поскольку он обвиняет ее в похищении, ее обвинения могут быть отклонены, как продиктованные местью.

— В конечном счете, — сказал Уилл, — доказательства, которые нам удалось собрать до сих пор, ничтожны, и, вполне возможно, их недостаточно для того, чтобы заинтересовать власти.

— По крайней мере на сегодняшний день, — добавил Бриггз. — Я собираю сведения о кораблях, которыми он владеет, и о маршрутах их передвижения. Думаю, смогу проследить каждый его шаг за последние несколько лет. Только мне снова нужно вернуться в Корнуолл для сбора доказательств. — Он решительно посмотрел на остальных. — Если они там есть, я найду их.

— Возьмите «Свободу», — сказал ему Уилл. — Все мои ресурсы в вашем распоряжении.

Уилл, отправлявшийся с Мег в Ланкашир, не мог поддержать Бриггза иным образом.

— Нам нужно узнать как можно больше о связи Кавершема с маркизом Миллбриджем. — Стрэтфорд подался вперед, упершись локтями в колени и опустив подбородок в ладони.

— Да, — согласился Уилл. — И лучше пока не вмешивать сюда правительство или местные власти. Сначала надо установить точно, насколько далеко все это зашло.

Мужчины ненадолго умолкли, размышляя о возможных последствиях, принимая во внимание тесные связи Миллбриджа с королевской семьей и правительством страны.

— Поскольку Миллбридж подвизается в Лондоне, — наконец сказал Уэйкфилд, — я постараюсь разобраться в его делах здесь. — Он пожал плечами. — Посещение светских мероприятий во время сезона навевает такую скуку, что это послужит неплохим развлечением. И конечно, я готов сделать все возможное, чтобы помочь Мег.

— Я поговорю со своим поверенным, — вмешался Стрэтфорд. — Возможно, он сумеет помочь нам составить надежное исковое заявление в суд против Кавершема. Не хотелось бы обвинить этого негодяя и проиграть процесс из-за каких-нибудь досадных юридических закорючек. — Стрэтфорд постучал пальцем по подбородку. — Однако Миллбриджа значительно труднее припереть к стенке. Он пэр и уважаемый член палаты лордов. К нему так просто не подберешься.

— Если его действия так противозаконны и безнравственны, как я думаю... — Бриггз умолк, не договорив.

— Значит, мы увидим его на виселице, — холодно закончил Уилл.

Все четверо застыли в молчании. Уилл мысленно представил себе маркиза Миллбриджа, раскачивающегося в петле. Эта мысль отчасти была ему отвратительна, но наполнила его непреклонной решимостью.

Он обязан расправиться с Кавершемом, прежде чем тот доберется до Мег и Джейка. И если Миллбридж в этом замешан, Уилл одолеет и его тоже. Он внезапно поднялся и посмотрел на Стрэтфорда.

— Мы должны уехать немедленно.

— Кто? — в замешательстве спросил тот, удивленно подняв брови.

— Мег, Джейк и я. Нельзя ждать до понедельника. — Уилл принялся нервно мерить шагами длинную узкую комнату. Миллбридж оказался близко — слишком близко, черт бы его взял, — и Кавершем мог скоро появиться. Необходимо было немедленно отправить Мег из Лондона. — Мы выезжаем завтра.

— Кареты еще не готовы...

— Кому, к черту, нужны эти кареты?

Мужчины застыли на своих креслах, явно испытывая неловкость. Стрэтфорд сурово нахмурился.

— С тобой все в порядке, Лэнгли?

— Да послушайте же! Миллбридж в городе. Бог мой, он живет в Мейфэре, разве нет? Этот человек всего в миле от нас. Он явно охотится за ней, и когда он найдет ее...

— Подождите. — Уэйкфилд предостерегающе поднял руку. — Тот разговор на балу с Джессикой был случайным.

— Ничего подобного, — решительно возразил Уилл.

Брови Стрэтфорда поднялись почти до линии волос.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Интуиция.

— Когда это ты стал действовать по интуиции, Лэнгли? — спросил Стрэтфорд тихо. — Ты должен рассуждать логически. Даже если он пытался раздобыть сведения о местонахождении Мег, ему это не удалось.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — спросил Уилл, повторяя фразу Стрэтфорда.

— У нас нет оснований полагать, что кто-то знает о возвращении Мег, кроме присутствующих здесь, ее сестер и слуг в доме Стрэтфорда, — заметил Уэйкфилд.

Уилл упрямо покачал головой. Нельзя было отступать. Теперь, когда он принял решение, он не сомневался, что прав.

— К черту логику. К черту основания. Если придется всю ночь паковать вещи и подготавливать слуг, значит, так и нужно сделать. Но я уезжаю завтра утром, и Мег с Джейком со мной.

Мег удалось убедить Уилла взять Томаса с собой в Прескот.

Мать мальчика уехала во Францию, и Мег была невыносима мысль, что малыш останется в Лондоне один, в обществе горсточки слуг. Поэтому, в самую последнюю минуту, когда они уже садились в карету, она попросила, чтобы Томас присоединился к ним.

Уилл заметно колебался. Мег никак не могла понять, почему он не хочет взять сына с собой. Но спокойно переговорив с ним в неподвижной карете, в то время как Джейк нетерпеливо скулил, желая поскорее пуститься в путь, она в конце концов вытянула из него правду.

Уилл опасался, что ребенок будет напоминать Мег о его адюльтере. На это она только покачала головой:

— Даже если и так, Уилл, даже если при взгляде на него я каждый раз буду испытывать душевную боль, мне бы не хотелось, чтобы вы отказались от мальчика ради моего «комфорта». Так было бы намного хуже.

— Я никогда не откажусь от него, — заявил Уилл. — Но как я могу навязывать вам его, если он причиняет вам боль?

— Послушайте, — сказала она мягко. — Если чему-то суждено снова сложиться между нами — пусть просто дружбе, — значит, мне нужно научиться жить вместе с Томасом. Я не хочу, чтобы вы прятали его от меня. Он слишком сообразительный мальчик, чтобы не понять, в чем дело. Это его больно ранит. Кроме того, Томас ни в чем не виноват, и недопустимо наказывать ребенка за чужие ошибки.

В конце концов Уилл сдался, и он, Мег, Джейк и Томас отбыли в Ланкашир вместе. Они отправились в двух каретах. В одной разместились они вчетвером, в другой — четверо слуг, которых Джонатан послал сопровождать Мег. Поездка прошла без происшествий. Кроме того, Мег и Уиллу постоянно приходилось развлекать двух очень живых, неугомонных мальчишек, так что у них не было времени на разговоры между собой.

И все же Мег молча наблюдала за Уиллом, пока карета с грохотом катилась по равнинам Англии. Его спокойный терпеливый тон в обращении с сыном вызывал ноющую боль в ее сердце, но в то же время обнадеживал ее. Прошли годы, прежде чем он взял на себя ответственность за ребенка. Но в отличие от столь многих мужчин его положения Уилл, поступившись гордостью, репутацией и скорее всего возможностью заключить выгодный брак, открыто признал и полюбил своего сына.

Похоже, он также привязался к Джейку, который по-прежнему боготворил его. С Уиллом Джейк никогда не чувствовал себя отвергнутым, неловким или странным. Очень немногие были способны так относиться к этому мальчику.

К тому времени как они поздним утром третьего дня прибыли в Прескот и кареты остановились перед домом — коробчатым белым строением, — Мег значительно смягчилась по отношению к Уиллу. Она была не из тех, кто долго хранит в душе горечь и злость. Что толку переживать, если никто из них не мог изменить прошлого?

— Вот мы и приехали! — сказала Мег мальчикам, которые последние полтора часа хмуро смотрели в окошко, после того как Уилл пригрозил им, что если они не перестанут поминутно спрашивать: «Мы уже приехали?», то лягут сегодня спать без ужина и не получат леденцов, которые он купил им в Прескоте.

— Наконец-то! — простонал Томас.

— Леденец! — потребовал Джейк.

Мег и Уилл обменялись улыбками. Кучер отворил дверцу и опустил лесенку. Мальчики быстро выскочили наружу, предоставив Уиллу помочь Мег спуститься.

Домик был очень маленький и опрятный, за живой изгородью. К дверям вела аккуратная дорожка, ограниченная с обеих сторон ровно подстриженным тисовым кустарником.

У Бенсона, их мастера на все руки, был ключ, и он отпер для них дверь. Помещение оказалось не таким сырым и холодным, как можно было ожидать от пустующего дома. Напротив, воздух был свеж, мебель явно совсем недавно вычистили, и полы сверкали.

Уилл взглянул на озирающуюся Мег и усмехнулся:

— Харпер сказал мне, что послал письмо вперед с распоряжением подготовить дом к нашему приезду.

— Они проделали неплохую работу, — откликнулась Мег. Позади сгрудились слуги, несшие их багаж. Она задумалась: чем же ей занять себя в этом безупречном доме, учитывая наличие прислуги?

Мальчики уже убежали наверх, и Мег, приподняв юбки, устремилась за ними. Уилл сразу направился следом. На лестничной площадке над ними показался Джейк. Он указал налево.

— Мы с Томасом будем спать здесь. — Затем он указал направо. — А ты и капитан Уилл будете спать там.

— Ах... — Мег быстро оглядела две двери по обе стороны от лестницы. — Нет. Я так не думаю. Я буду спать с тобой, а Томас с капитаном Лэнгли. — Добравшись до площадки, она подтолкнула Джейка к меньшей из двух спален, игнорируя жар, охвативший ее тело в ответ на невинное предложение мальчика.

Джейк обиженно надулся.

— Я хочу спать с Томасом.

— Я знаю, дорогой. Но сейчас это не получится. Может, когда мы вернемся в Лондон... — «Как только это станет возможно».

Мег оглянулась через плечо на Уилла.

— Но где же будут спать слуги? — спросила она, понизив голос.

— Мужчины на чердаке в конюшне, а женщины в каморке за кухней.

— А там достаточно места?

— Должно хватить.

Мег сокрушенно вздохнула. Наверняка этот дом строили без расчета на четверых слуг.

Следующие несколько часов они потратили на обустройство — распаковывали багаж, убрав при этом все бьющиеся предметы по всему дому, которые двое подвижных мальчишек могли бы случайно расколотить. Двух слуг отправили в Прескот купить достаточно еды, чтобы можно было продержаться до ближайшего базарного дня, который, как им сказали, попадал на послезавтра.

Они поужинали в восемь часов, и при всеобщем ликовании Уилл одним движением вырвал у Джейка качавшийся зуб с помощью лески, которую один из слуг нашел в конюшне. Когда мальчиков благополучно разместили по их комнатам, а слуги удалились к себе, уставшая Мег и Уилл уселись радом на обитом бархатом диване в маленькой гостиной за бутылкой вина.

Бросив на Уилла нерешительный взгляд, Мег спросила:

— Мои ноги... они ужасно болят. Вы не против, если я сброшу туфли? Только на минутку, — добавила она поспешно, не зная, как расценить суровое выражение его лица.

— С чего бы я стал возражать?

— Я... не знаю. — Мег устремила взгляд в камин, простой кирпичный очаг, огонь в котором пылал ярким пламенем, распространяя желанное тепло, жаркой волной омывавшее ее тело. — Кавершем... он всегда приходил в ярость, если я в его присутствии позволяла себе что- нибудь, не подобающее истинной благовоспитанной леди. Он грозил выбросить меня за борт и найти настоящую леди для обучения его жены.

— Я не Кавершем, — процедил Уилл сквозь зубы. — Снимите туфли, Мег.

Чувствуя себя неловко, она так и сделала. За день, проведенный в карете, ее ноги слегка отекли, и туфли страшно жали ей, когда по приезде пришлось бегать вверх-вниз по лестнице. Мег не смогла сдержать стон удовольствия, когда пошевелила пальцами ног и они благодарно — но совершенно неподобающим для леди образом — хрустнули.

Уилл наклонился вперед и, взявшись за одну из ее ступней, положил ее ногу к себе на колени.

— Что вы делаете?

— Расслабьтесь, — пробормотал он и принялся растирать ее ноющую ступню. Мег не могла сдержать легких стонов одобрения, когда ему удалось облегчить ее боль.

— О, как это приятно!

Он несколько минут массировал подобным образом ее обтянутую чулком ступню, затем поцеловал и, осторожно опустив на пол, взял на колени вторую ступню, повторив всю процедуру сначала.

— Благодарю вас, Мег, — сказал он так тихо, что она едва расслышала его сквозь треск огня в очаге.

— За что?

— За ваше доброе отношение к Томасу. Большинство женщин в вашем положении... не смогли бы.

— Томас прекрасный ребенок, — искренне сказала она. — Он становится отличным другом Джейку.

Продолжая массировать ее ступню, Уилл поднял на девушку взгляд, и лицо его было исполнено такой нежности, какой ей еще не доводилось видеть. Мег откинулась на спинку дивана, полуприкрыв глаза.

— Лучше? — спросил он, сосредоточенно массируя ей ногу.

— Не то слово.

— Вы очень устали.

— Да.

Уилл продолжал свое благое дело в молчании еще несколько минут. Мег уже задремала, когда он опустил ее ногу, а затем подхватил ее на руки. Она обняла его за шею, когда он нес ее по лестнице наверх, где осторожно опустил на кровать рядом с Джейком.

Уилл пригладил ей волосы, укутал одеялом и поцеловал в губы. Его губы были такими нежными и теплыми, так успокаивали...

— Добрых снов, любовь моя.

Мег не помнила, как он покинул комнату, потому что едва он подошел к двери, она уже спала.

Джессика сорвала печать и, оставив яйцо-пашот остывать на столе, принялась читать письмо. Наконец она с улыбкой подняла взгляд.

— Они благополучно добрались до места, — сообщила она Серене и Беатрис, помня о том, что не следует называть точное местонахождение Мег в присутствии слуг, снующих по комнате.

Серена вздохнула с облегчением:

— Слава Богу. Теперь главное — обеспечить их безопасность.

— Совершенно верно.

— Как им дом? — спросила Беатрис, которая провела там некоторое время вместе с Джессикой в прошлом году. — Они хорошо устроились?

— Отлично, — ответила Джессика, кивнув головой. — Но Мег опасается, что мальчики могут сломать что-нибудь и Себастьян рассердится.

— О Господи. У Себастьяна самого есть ребенок. Он понимает, какими непоседливыми могут быть малыши, — ответила Серена.

Джессика насмешливо фыркнула. Если спросить зятя о его дочери, малышке Марджи, он бы сказал, что она самая умная, талантливая малютка в мире. Вернее сказать, самая избалованная, ехидно подумала Джессика. И более чем склонная к разрушительным действиям. Действительно, только этой весной, перед самым их отъездом из Суссекса, Марджи разбила вазу, которую друг отца Джонатана добыл на раскопках в Египте. Себастьян лишь пожал плечами и слегка пожурил ее. Хорошо, что остальные члены семьи отличаются такой терпимостью, подумала Джессика. Но все же после этого попрятала понадежнее большую часть реликвий в доме графа.

Серена отложила надкушенный тост и подалась вперед, перегнувшись через стол.

— Послушайте, вы обе. Я не сомневаюсь, что маркиз Миллбридж, а может, и еще какие-нибудь люди будут крутиться возле нас, пытаясь разнюхать что-нибудь о Мег, станут расспрашивать о ней.

— Мег? — Джессика вскинула голову. — Вы имеете в виду мою сестру, графиню Стрэтфорд? С ней все в порядке, благодарю вас. — Она рассмеялась.

— О, — добавила Беатрис, — Мег старшая сестра моей лучшей подруги. Она замужем за графом Стрэтфордом.

— Правильно. Я и есть Мег. Мы не знаем никакой другой Мег.

— Хотя наша сестра Серена, близнец Мег, — сказала Джессика печальным голосом, — пропала в море, когда я была еще девочкой.

— Мы не можем позволить им что-нибудь узнать, — сказала Серена. — Сегодня я снова напомню об этом слугам. Как бы ни пытались наши недруги выпытать, что Мег здесь, мы не должны допустить, чтобы это стало известно кому-либо, кроме членов нашей семьи.

— И мистера Бриггза, — сказала Джессика. Всегда столь раздражающего... и раздражающе обворожительного мистера Бриггза.

— Правильно. И кроме мистера Бриггза.

После завтрака Джессика и Серена поднялись наверх, чтобы переодеться в прогулочные платья. Они собирались отправиться днем на Бонд-стрит за покупками. Серена хотела купить новые туфли, а Джессике нужны были новые вечерние перчатки для бала.

Беатрис от поездки за покупками отказалась. Она обычно предпочитала оставаться дома. Сегодня она собиралась потрудиться с кухаркой на кухне — они задумали новый десерт, который Беатрис хотела приготовить для всей семьи к вечеру на ужин.

Когда Джессика постучала в дверь гардеробной своей сестры, Серена вышла в новом весеннем платье ярко-кораллового цвета, заставившем Джессику удивленно заморгать.

— О мой Бог!

Серена повернулась кругом, ее пышные юбки вихрем взметнулись вокруг ног.

— Тебе нравится?

— Конечно. Но по правде сказать, оно больше подходит мне, чем тебе. Ты так не думаешь?

Серена обычно выбирала более спокойные тона.

Сестра добродушно погрозила Джессике пальцем.

— О, только не надо.

— Не надо что?

— Это мое платье. Закажи себе такое же, если хочешь.

— Ну что ж, закажу, — сказала Джессика. И все же ей показалось странным, что Серена так легко разрешила ей заказать такое совершенно новое, невероятно дорогое, сверхмодное платье. Ей все время приходилось напоминать себе, что у нее в зятьях теперь герцог и граф и что сестры Донован никогда больше не будут страдать от нехватки денег.

Она все еще помнила день, когда их мать зарезала свою последнюю овцу, помнила, как быстро баранина исчезла в желудках четырех голодных сестер. Мать не съела тогда ни кусочка. Это было как раз перед тем, как Серена с Фебой отправились в Англию, и матери хотелось, чтобы они выглядели в свете подобающим образом. Здоровыми и видными.

Джессика никогда больше не возьмет в рот баранину.

— Ну и с чего бы такой кислый вид? — проворчала Серена. — Я только сказала, что не стоит так страдать по моему платью.

Джессика закрыла глаза, затем посмотрела на старшую сестру.

— Я просто вспомнила ту овцу, нашу спасительницу, — произнесла она с горечью в голосе.

Розовые щеки Серены слегка побледнели. Из всех сестер она больше всех была привязана к овцам — в особенности к ягнятам.

В этот момент появилась служанка, бежавшая по коридору от лестницы.

— О, миледи! О, мисс Джессика! Там внизу три констебля разговаривают с его светлостью. Они намереваются обыскать дом. Ищут мисс Мег!

— Что? — воскликнула Джессика. Серена поспешно вышла в коридор, Джессика выскочила вслед за ней. Беатрис, должно быть, услышавшая шум, поспешила за ними. В парадном холле Джонатан стоял перед тремя мужчинами в форме.

— О чем вы говорите?! — гневно воскликнул он.

Тот, что стоял посредине, грубый дородный мужчина с густой черной бородой, протянул ему два листа бумаги.

— Вот ордер на обыск и ордер на арест, сэр, выданные Тайным советом. Мы пришли арестовать мисс Маргарет Донован.

— Я Маргарет Донован. — Серена выступила вперед. Джессика стояла у ее плеча. Джонатан бросил на жену мрачный предостерегающий взгляд, но она продолжала: — Во всяком случае, меня обычно называли Маргарет Донован. Теперь я графиня Стрэтфорд. Так в чем дело?

— Доброе утро, мадам, мисс. — Констебль коротко поклонился Серене и Джессике. — Нас предупреждали, что могут возникнуть проблемы. Очевидно, существуют две Маргарет Донован, которые внешне выглядят совершенно одинаково. Одна недавно прибыла в Лондон, а другая замужем за лордом Стрэтфордом. Вы близнецы, я полагаю?

Лицо Серены вспыхнуло ярким румянцем.

— Моя сестра-близнец утонула восемь лет назад, и ее имя было Серена, а не Мег.

— Очевидно, она воспользовалась вашим именем, — сказал констебль.

— Что за нелепость! — возмутилась Серена.

Пальцы Беатрис скользнули к ладони Джессики и крепко сжали ее. Джессика взглянула на подругу, с непроницаемым лицом надменно наблюдавшую за мужчинами, и с трудом сдержала улыбку. Беатрис так долго была неуверенной в себе и ранимой, что видеть ее теперь твердой и решительной было очень приятно.

Джонатан властным жестом вытянул вперед руку, запрещая констеблям двигаться вперед.

— Вы расстраиваете мою жену, сэр. Я вынужден просить вас удалиться.

Грубый массивный констебль, похожий на медведя, только пожал плечами, оставшись непреклонным:

— Мы обыщем это здание согласно приказу. Если Маргарет Донован здесь нет, мы отправимся восвояси.

— Я Маргарет Донован, вернее, была ею! — напомнила Серена. Джессика, стоявшая позади нее, успокаивающе положила ей руку на плечо.

— Да, мэм, — сказал мистер Медведь. — Вы графиня. А мы разыскиваем женщину, которая похожа на вас и пыталась воспользоваться вашим именем. Вашу сестру-близнеца. Есть предположение, что вы прячете ее здесь.

— Что за вздор?! — возмутилась Серена.

— В каком преступлении обвиняется эта женщина? — спросил Джонатан.

— В похищении ребенка, — ответил мистер Медведь. Джессика с шумом втянула воздух, прежде чем сумела взять себя в руки. Несмотря на все, что она рассказала маркизу Миллбриджу на балу той ночью, что-то заставило его заподозрить, что Мег скрывается у них. Если бы они нашли ее... они бы ее арестовали. Обвинили бы в похищении Джейка. И повесили бы.

Слава Богу, Мег с капитаном Лэнгли уехали в Ланкашир неделей раньше.

Джонатан повернулся к Серене.

— Нам нечего скрывать. Пусть проведут обыск и поскорее уберутся отсюда.

Серена ошеломленно кивнула. Они отошли в сторону, пока мистер Медведь инструктировал остальных своих спутников. Затем трое констеблей разошлись в трех разных направлениях. А Джессика, Серена, Беатрис и Джонатан тесной группой остались стоять в парадном холле. Никто из них не произнес ни слова. Да и что они могли сказать, не открывая, что им известно о Мег?

Они простояли так несколько минут, показавшихся Джессике часами. Она смутно слышала, как констебли в доме допрашивают слуг, и молила Бога, чтобы те сохранили верность хозяевам, даже если мистер Медведь станет их запугивать.

Должно быть, так оно и вышло, потому что когда мистер Медведь с двумя другими констеблями немного позже возвратился в парадный холл, он почтительно приподнял перед ними шляпу.

— Полагаю, вы ничего не нашли, — холодно произнес Джонатан.

— Так и есть, сэр. Мы продолжим поиски этой женщины в другом месте. Благодарю вас за сотрудничество. — С этими словами он с остальными констеблями покинул дом. Серена, Джонатан, Беатрис и Джессика переглянулись.

Как только входная дверь захлопнулась за блюстителями закона, Джессика зажала ладонью рот.

— О Господи, — прошептала она. — А вдруг они найдут Мег?

Джонатан вздохнул с облегчением.

— Я бы послал весточку Лэнгли, но, полагаю, за нами следят. Я попрошу Бриггза найти способ известить капитана. Он должен увезти ее в другое место. Более безопасное.

— Кто стоит за этим обыском? — прошептала Серена.

— Должно быть, маркиз Миллбридж, раз Тайный совет выдал ордер. Что-то навело его на мысль, что Мег была здесь.

— Нам известно, что он расспрашивал наших слуг, — мрачно сказала Серена. — Возможно, он просто получил однажды не слишком удачный ответ.

— Я сама отвечала не слишком удачно, — призналась Джессика. — Я не могла предположить...

— Это не твоя вина, — сказал Джонатан. — Просто он перехитрил нас.

— Они найдут ее, — прошептала Джессика. — А похищение карается повешением, не правда ли? Они повесят ее.

— Нет! — твердо заявил Джонатан. — Не повесят. Мы добудем улики против Кавершема, и даже если они найдут Мег, она сумеет доказать, что увезла Джейка ради его же безопасности.

— Но вам пока не удалось добыть никаких улик, верно? — продолжала настаивать Джессика.

— Пока еще нет. Но мы их непременно добудем. — Джонатан вздохнул. — Джессика, клянусь, мы с Лэнгли не допустим, чтобы что-нибудь случилось с вашей сестрой.

«Мы с Лэнгли». А как же насчет нее? Джессика — родная сестра Мег. Она тоже должна принимать участие в ее спасении.

— Теперь все мы должны провести этот день, как первоначально планировали. Никаких необдуманных шагов. Вы должны отправиться за покупками. Главное, не привлекать внимания к нашей семье сейчас.

Серена согласно кивнула.

— Хорошо, — проворчала Джессика, хотя ей совершенно расхотелось делать покупки.

Они с Сереной надели перчатки. Поскольку день выдался теплый, решили обойтись без накидок. Когда они вышли на улицу и свернули на Сент-Джеймс-стрит, Джессика отбросила все свои мрачные мысли о Мег. Намереваясь вести себя как обычно, она попыталась завести незатейливый разговор с Сереной:

— Скажи мне все-таки, почему ты выбрала для платья коралловый цвет? Обычно ты предпочитаешь... менее яркие цвета.

Серена искоса взглянула на сестру.

— Оно слишком яркое?

— Вовсе нет. Просто непривычно для тебя.

— Я заказала его несколько недель назад, когда... — Ее голос прервался; затем она добавила: — Ведь тогда жизнь улыбнулась нам.

— Да, конечно. — Джессика все поняла. Несколько недель назад Мег вернулась к ним. Улыбаясь, Джессика взяла сестру за руку и крепко сжала ее ладонь. — Я тоже очень обрадовалась.

— Надеюсь, скоро она снова к нам вернется, — прошептала Серена.

— Я тоже.

Серена осторожно оглянулась, затем укоризненно покачала головой:

— Вот и я нарушила свое же обещание. Разговариваю о том, чего не должны подслушать посторонние. Давай прекратим говорить об этом.

— Конечно, — охотно согласилась Джессика.

Они молча пошли дальше и свернули на Пиккадилли, где Джессика зашла в мастерскую портнихи, чтобы присмотреть себе перчатки. Не найдя ничего подходящего, сестры двинулись дальше, свернув от Пиккадилли-серкус на Риджент-стрит. Джессика направилась в обувную лавку, где они задержались на некоторое время. Серена уже выбрала себе туфли — простую пару из коричневой кожи на низком каблуке — и распорядилась, чтобы сапожник отправил их к ней домой на Сент-Джеймс-сквер.

— Скука смертная, — пробормотала Джессика, когда они выходили.

— Туфли или поход за покупками? — спросила Серена.

— Туфли.

— Вижу, они тебе не понравились, судя по выражению твоего лица, — рассмеялась Серена.

— Они слишком простые, — со стоном сказала Джессика, — и цвет не вполне подходящий.

— Зато очень мягкие и удобные. И в любом случае никто никогда не видит моих туфель. Они всегда прикрыты подолом платья.

— Ты их видишь. Этого достаточно.

— Ох, Джесс, я тебя умоляю. Не будь смешной.

Их разговор мгновенно прервался, потому что они подошли к галантерейной лавке, где на витрине, выходившей на улицу, была выставлена пара перчаток.

Джессика поспешила внутрь и обнаружила, что там, в просторном помещении, на стеллажах выложено множество пар отличных вечерних перчаток.

Она перемерила пять или шесть пар, отвергая одни за другими. То они были слишком тесными, то слишком скучными, то слишком свободными, то слишком грубо отделанными. Как вдруг взгляд ее упал на пару простых белых лайковых перчаток с аккуратным рядом жемчужных пуговиц.

— О, Мег, разве они не будут великолепно смотреться с моими жемчугами?

Джонатан и Серена подарили ей прекрасное жемчужное ожерелье на ее девятнадцатый день рождения. Джессика жестом попросила хозяина лавки достать перчатки, чтобы она могла их примерить, и оглянулась через плечо.

— Мег?

Ее сестры нигде не было видно. Джессика поспешно оглядела лавку. Если только Мег не склонилась низко над чем-то, ее не было в помещении.

— Мег? — окликнула Джессика немного громче, едва сдержав порыв закричать «Серена!» изо всех сил.

Она снова обернулась к хозяину лавки и схватила свой ридикюль, обернув его завязки вокруг запястья.

— Прошу меня извинить, — с трудом выдавила она и стремглав выбежала из лавки.

Улица была запружена толпами деловитых прохожих, куда-то вечно спешащих лакеев, разнообразными каретами, двигающимися вдоль тротуара. Джессика посмотрела в обе стороны, затем пробежала между двумя припаркованными каретами, не обратив внимания на лошадь, ткнувшуюся носом ей в плечо, когда она пробиралась мимо нее на проезжую часть. Джессика осмотрела улицу, не обращая внимания на оживленное движение. Экипажи огибали ее, но она не замечала этого, как и потоки пыли, бившие ей в лицо.

— Эй ты, разиня, улица не для зевак! — крикнул ей кучер с проезжавшей кареты.

— Может, вас подвезти, мисси? Это проще, чем шагать среди такого движения, осмелюсь заметить.

Джессика игнорировала их всех, глядя в отчаянии вперед и назад, медленно двигаясь по кругу. Сердце ее колотилось так сильно, что ей казалось, оно вот-вот выскочит у нее из груди.

А затем она увидела то, чего боялась больше всего. Примерно в ста футах впереди нее от тротуара отъезжала карета. На ветру трепыхался зажатый дверцей лоскут ярко-коралловой ткани.

— О Господи, — пробормотала Джессика. — Нет. Только не Серена.

Она быстро повернулась, отыскивая кучера кабриолета, предлагавшего ее подвезти. Он ухмыльнулся ей со своего места с правой стороны кеба. У него были румяные щеки, ясные голубые глаза и поредевшие белокурые волосы. В долю секунды Джессика решила довериться ему.

Не то чтобы у нее был выбор.

Вытянув руку в сторону отъехавшей кареты, быстро удаляющейся от них, она прокричала:

— Следуйте вон за той каретой! — Обогнув лошадь, она вскочила в кеб и раздвинула занавески, чтобы лучше видеть. Наклонившись вперед, она крикнула кучеру: — Скорее!

Когда тот только посмотрел на нее, разинув рот, Джессика решила пустить в ход свои наивысочайшие связи.

— Мой зять — герцог Уэйкфилд. В той карете моя сестра. — Она не позаботилась уточнить, что именно эта сестра не была замужем за упомянутым ею зятем. — Если вы сумеете успешно проследить за той каретой до места ее назначения, герцог щедро вознаградит вас, обещаю.

Судорожно сглотнув, кучер согласно кивнул и пустил лошадь рысью. Как только они выдвинулись вперед, Джессика заметила, как карета с коралловым лоскутком в дверце свернула налево на повороте улицы.

— Быстрее! — закричала она. — Мы рискуем их потерять!

Возница подстегнул лошадь, они обогнули неспешно двигавшийся впереди экипаж и свернули налево. Джессика успела заметить, как карета, увозившая Серену, повернула вправо на Хеймаркет.

Что ей оставалось делать? Разве что остановиться, выпрыгнуть из кареты и броситься вслед за сестрой.

— Терпение, мисс, — сказал возница своим скрипучим голосом. — Я догоню их.

Очевидно, этот человек не понимал — не мог понять, — что сейчас она не в состоянии проявлять терпение.

Они свернули на Хеймаркет и гнались за каретой, пока не оказались всего в нескольких ярдах позади нее. Когда карета повернула на Стрэнд, они находились уже прямо за ней.

За Стрэндом последовала Флит-стрит, а затем Джессика уже потеряла счет улицам и начала опасаться, что кучер впереди идущей кареты, спину которого она отчетливо видела, может догадаться, что его преследуют.

Она задернула занавески, чтобы ее не было видно, и осторожно выглянула в щелку. Впервые за это время она задумалась, что станет делать, когда карета впереди них остановится. Как они с Сереной смогут бороться с тем, кто ее похитил? Возможно, он вооружен кинжалом... или пистолетом, а у нее ничего не было, кроме ридикюля. Было бы смешно явиться перед этими негодяями жаждущей крови воительницей, потрясая вышитым шелковым кошельком.

Черт бы их всех взял!

Она оглядела кабриолет. Конечно же, там не было никакого подходящего оружия. И насколько она заметила, кучер тоже не был вооружен. Но ведь не будет вреда, если спросить об этом?

— Прощу прощения, сэр, — сказала она, когда они в очередной раз свернули за угол.

— Да, мисс?

— Нет ли у вас какого-нибудь оружия? — с надеждой спросила она. — Пистолета, например?

Она не решилась высунуть голову, чтобы взглянуть на него, из опасения, что ее могут заметить из преследуемой кареты, поэтому молча ждала, прикусив губу.

— Увы, нет, мисс, — наконец ответил он.

«Вот дьявольщина», — подумала она, тяжело вздохнув.

— Ну ладно. Вот что мы будем делать. Когда они остановятся, — Джессика очень надеялась, что они не собираются покинуть Лондон, потому что не рассчитывала, что возница согласится везти ее дальше, — пожалуйста, продолжайте двигаться вперед. Я скажу, когда остановиться. Затем я посмотрю, куда они вошли, и вы можете быть свободны.

Снова воцарилось довольно продолжительное молчание.

— Мне кажется, это небезопасно, мисс.

— Ну и что? Вы можете предложить план получше? В этой карете моя сестра. Ее похитили. И опасно это или нет, я должна узнать, куда они ее отведут.

— Ну что ж, — хрипло сказал возница. — Я останусь с вами, пока не удостоверюсь, что вы в безопасности.

— Благодарю вас! — с чувством сказала Джессика. — Это очень любезно с вашей стороны.

Они продолжали движение, и Джессика внимательно разглядывала незнакомый район. Здесь дома были серыми, однообразными, без малейших проблесков зелени или цветущих растений, так украшавших Мейфэр и Сент-Джеймс. Чем дальше они углублялись в эту часть города, тем резче становился отвратительный запах сточных вод и гнили. Пешеходы тоже были одеты в основном в серое, коричневое и черное — разительный контраст с яркими тканями, кружевами, перьями и драгоценностями, которые она совсем недавно наблюдала на Риджент-стрит.

Затем они еще раз свернули, справа показалась река, и Джессика шумно вздохнула. Они направлялись к пристани.

Только к которой? Лондонский порт был обширным, здесь стояли на якоре сотни судов. Капитан Лэнгли держал свою «Свободу» у доков Святой Екатерины, неподалеку от его конторы. Джессика была там всего несколько дней назад. Она упросила Бриггза позволить ей сопровождать Джонатана, когда тот попросился осмотреть «Свободу».

Эти места не очень-то напоминали доки Святой Екатерины, но Джессика не была полностью уверена. Она не слишком внимательно осматривала окрестности, когда они прибыли в гавань в тот день. Ее внимание занимали в основном ужасный шрам Бриггза и обдумывание разнообразных обстоятельств, при которых он мог его получить. Может, он свалился с лестницы, будучи еще мальчиком, и ударился лицом о камень. Или в бытность моряком он столкнулся с летающей рыбой, и она хлестнула его острым плавником по лбу...

Так они проехали еще милю или две, и когда вид окрестностей изменился, Джессика сжимала ладони и кусала губу, прячась за занавесками и только изредка осторожно выглядывая наружу, чтобы удостовериться, что они по-прежнему следуют за черной лакированной каретой, увозившей Серену. Теперь она уже отлично запомнила эту карету, ничем не отличавшуюся от тысяч других, двигавшихся по улицам Лондона, кроме безобразной царапины над задней осью.

Платье Серены все еще виднелось там, торчало из щели. Джессика предположила, что никто не заметил, что платье ее сестры зажало дверцей. Это меньше всего волновало Серену в сложившейся ситуации.

Бедная Серена, в ее-то деликатном положении... Джессика ощутила во рту кровь и с усилием разжала зубы. Ее губа и так достаточно пострадала для одного дня.

— Они сворачивают в сторону, — произнес возница так тихо, что Джессика едва его расслышала.

Она выглянула наружу, и действительно, карета остановилась у обочины.

— Проезжайте дальше, как мы планировали, — прошептала Джессика. — Я скажу, когда остановиться.

— Да, мисс.

Она полностью задернула занавеску и откинулась назад на сиденье, когда они проезжали мимо кареты, где удерживали ее сестру. Убедившись, что они отъехали достаточно далеко, Джессика спросила:

— Где мы?

— Сразу за лестницей к доку.

Джессика страшно жалела, что в задней стенке экипажа не было окошка.

— Вы видите их? — спросила она возницу. — Они еще не вывели мою сестру из кареты?

Последовала недолгая пауза.

— Они все еще сидят на месте. Мужчина вышел из кареты, но без леди. Мисс, мы можем остаться здесь. Прекрасное место, чтобы скрытно наблюдать за ними.

— Отлично. — Джессика мгновенно приняла решение. Ей не хотелось, чтобы кучер отъехал слишком далеко от Серены.

Возница направил лошадь на обочину. Джессика выглянула из-за занавески.

— Не опасно мне выйти наружу? Думаете, они меня увидят?

— Нет, если вы останетесь позади кеба.

Он уже спрыгнул на землю и помог девушке выйти, совсем по-джентльменски. Она коротко улыбнулась ему:

— Благодарю вас.

Он кивнул, затем посмотрел назад.

— Теперь они вытаскивают ее из кареты. И, судя по всему, ей это совсем не нравится.

Джессика вздрогнула.

— Я должна проследить за ними. — Она ринулась идти, но возница схватил ее за руку и удержал на месте.

— Я это сделаю сам, мисс. Вы просто сидите здесь тихо.

— Но...

— Я узнаю, куда они отведут ее.

— Вы очень добры, — прошептала Джессика, а он, низко надвинув шляпу на лоб, обогнул кабриолет и крадучись направился следом за злодеями. Джессика осторожно выглянула из-за экипажа и увидела, как он свернул к реке.

Она должна была пойти следом. Должна была узнать, куда они повели Серену. Подобрав юбки, поскольку кеб окружала грязь по меньшей мере в три дюйма глубиной, она поспешила туда, где скрылся возница, и свернула в узкий вымощенный булыжником проулок, пропахший тухлой рыбой и стоялой водой. Под конец она увидела проход к лестнице. Но по ней никто не спускался. Не было и лодки у ее подножия.

Возница добрался до конца прохода и остановился, вытянув шею, заглядывая за угол направо. Джессика поспешила к нему.

— Что там?

Он сразу же обернулся и нахмурился.

— Вам опасно здесь быть.

— Меня это не волнует. — Однако она понизила голос.

Возница вздохнул и отошел от угла.

— Ну что ж, тогда подойдите и взгляните сами.

Джессика осторожно прошла вперед и выглянула из-за угла.

Двое мужчин, крепко державших Серену за руки, вели ее по узкой тропинке к реке. Вывеска с надписью «Уилтшир-Уорф» с едва заметными буквами была приколочена к низкому столбу, стоявшему достаточно близко, чтобы Джессике удалось ее прочитать.

У причала стояло судно, и Джессика видела, как те двое мужчин тащили и толкали ее сестру к трапу, ведущему на палубу судна. Ей с трудом удавалось их разглядеть среди других моряков и оснастки корабля, а затем они полностью скрылись, когда один из провожатых затолкал Серену вниз.

Джессика судорожно сглотнула и немного замешкалась, однако ум ее работал с удвоенной скоростью. Наконец она обернулась к вознице.

— Я должна попросить вас отвезти меня к докам Святой Екатерины. Пожалуйста, это ведь не слишком далеко отсюда?

— Совсем близко, — ответил он.

— Тогда пойдемте. — Снова высоко подобрав юбки, она бегом устремилась назад к кебу.

 

Глава 13

В этот день Бенсон с кучером Джоном взяли Джейка и Томаса на прогулку верхом. Оба мальчика пришли в восторг от лошадей. Томасу еще не представлялось случая подойти близко к лошади, хотя ему всегда этого хотелось, а для Джейка, всю жизнь проведшего на кораблях, лошади были чем-то совершенно новым и интересным. Он хотел узнать о них как можно больше и доводил Мег и Уилла своими вопросами до умопомрачения.

Стоя в дверях, Мег наблюдала, как Бенсон верхом на серой в яблоках кобыле медленно спускается по подъездной дорожке. Этот человек вырос на ферме и умел прекрасно управляться с лошадьми. Он крепко держал Джейка перед собой. Мальчик завизжал от восторга, когда Бенсон перевел лошадь с шага на рысь.

Мег обернулась и взглянула на Уилла, взиравшего на нее с улыбкой. Впервые с момента их прибытия в Ланкашир они с Уиллом остались в доме совершенно одни.

Сердце ее учащенно забилось. Казалось, прошла уже сотня лет с тех пор, как они с Уиллом оставались наедине.

Он стоял позади нее, и она остро чувствовала его присутствие. Тепло, исходившее от его тела. Его руку, едва касавшуюся ее талии, а затем крепко сжавшую ее властным собственническим движением. Она ощущала жар от его прикосновения сквозь все слои ткани, отделявшие его руку от ее кожи.

— Помните, как мы встретились? — спросил он ее тихим голосом, щекоча дыханием ее ухо.

— Да, — прошептала она. — Мы танцевали вальс.

Она повернулась в его руках, и входная дверь захлопнулась за ними. Он сжал ее ладонь в своей. Мег закрыла глаза, вспоминая тот первый момент перед началом танца. Как и сейчас, его теплая рука уверенно лежала на ее талии. И хотя она дюжину раз танцевала вальс с разными мужчинами, ощущение от прикосновения его рук — тогда и теперь — резко отличалось от всех остальных. Он был надежным, теплым и сильным, заставляя ее чувствовать себя необыкновенно женственной перед изначально присущей ему мужественностью.

Каждая клеточка ее кожи затрепетала от предвкушения, когда он склонился над ней, прошептав на ухо:

— Потанцуйте со мной.

— У нас нет музыки, — коротко рассмеявшись, ответила она.

— Мы создадим свою собственную.

И он начал танцевать. Не важно, под какую мелодию танцуешь, музыка всегда имеет особый ритм. И Уилл сейчас танцевал в этом ритме, уводя ее плавным шагом из парадного холла в гостиную, где было достаточно места между диваном и очагом, чтобы они могли свободно кружиться.

Мег рассмеялась и прошептала:

— Вы правы. Теперь я тоже слышу музыку.

Он заглянул ей в глаза.

— С первого момента, как мы начали танцевать тогда, я понял, что в вас есть нечто особенное.

Уилл снова резко повернул ее, и она ухватилась за его крепкие сильные плечи, чтобы не потерять равновесия.

Единственный раз, когда Мег танцевала за последние восемь лет, так это в тесной каюте, где она пыталась обучить Сару основам бального танца. Однако она не забыла, как танцуют вальс. Самое странное заключалось в том, что когда она танцевала с Уиллом сейчас, ее охватило то же самое непреодолимое влечение к нему, которое она ощутила в ту ночь, когда они впервые танцевали вместе.

Возможно, они предназначены друг другу судьбой. Или просто хорошо подходят друг другу.

— Вам нравится здесь? Вы чувствуете себя в безопасности? — Его низкий голос был полон теплоты, и у нее по коже побежали мурашки.

— Да, во всех отношениях. Спасибо вам, что присматриваете за нами.

— Я все сделаю ради вас, Мег.

Она улыбнулась ему, и впервые за все время это была не боязливая улыбка, полная вопросов, сомнений или страха. Это была настоящая улыбка, широкая и искренняя. Она светилась на ее лице, в ее глазах. Наконец-то Мег снова доверяла ему.

Музыка громко звучала в ее памяти. Она вспомнила, в чем была одета в ту ночь, — то голубое шелковое платье, на которое мама потратила последние деньги, вырученные от продажи сахарного тростника. Уилл тогда выглядел таким серьезным, таким неотразимым в своей военной морской форме.

Его рука на ее талии сжала ее немного крепче, но он замедлил шаг и под конец остановился. Нежно обняв за плечи, он посмотрел ей в глаза.

У нее пересохло во рту и перехватило дыхание, когда она взглянула на него. Боже, после того случая в гостинице она страшно тосковала по его поцелуям! Она просыпалась среди ночи, вспоминая обжигающее прикосновение его губ.

— Пожалуйста, поцелуй меня, Уилл.

Сильные руки притянули ее ближе, и его губы слегка коснулись ее губ, а затем начали двигаться, сначала осторожно, затем сильнее, побуждая ее открыться. Она обхватила его руками, тесно прижимаясь к его твердой груди.

Он целовал ее страстно, и она с той же страстью отвечала ему, опьяненная ощущением его губ, его мускусным солоноватым вкусом.

И впервые за все время она поверила, что эти прикосновения предназначены именно ей, а не той мечтательной девушке из его воспоминаний, которой она когда-то была. Он целовал эту Мег — молчаливую, полную страхов, недоверчивую женщину.

Не отрываясь от ее губ, Уилл подхватил девушку на руки. Мег была так сосредоточена на его поцелуе, на его прикосновениях, что едва ли заметила, что он поднимается по лестнице.

Уилл уложил Мег на ее кровать, сам опустился рядом и слегка отстранился, прервав наконец долгий опьяняющий поцелуй.

Она подняла взгляд на него, на его блестящие губы. Он не отрывал от нее глаз, гладя ее по щеке. Его темные глаза потемнели еще больше от желания, но это ее не пугало. Похоже, его поцелуй окончательно разорвал путы, удерживавшие ее в плену предрассудков.

— Прости меня, — прошептала она. — Мне очень, очень жаль.

— Почему? — Казалось, он был искренне удивлен.

— Я не была честна с тобой, Уилл. Я... я оказалась такой трусихой.

— Это неправда...

— Но это так. — Она судорожно сглотнула. — Я боялась, что, глядя на меня, ты видишь кого-то еще... кого-то, кем я была прежде... и кем ты хотел бы, чтобы я стала вновь. Я боялась, что ты не захочешь меня такой, какая я теперь, что никто не захочет такую, как я.

Он пробежался пальцами по ее щеке.

— Ты обладаешь всеми чертами, которые восхищают меня в женщине. И всегда обладала, Мег. Но с годами эти черты проявились еще ярче. Это замечательно!

Только с Уиллом она чувствовала себя желанной и прекрасной. Ни один другой мужчина не пробуждал в ней подобного чувства. И Уилл в самом деле считал ее такой. Она слышала искренность в его голосе и видела это в его глазах.

— В тебе есть нечто — твой ласковый голос, нежность в твоих серых глазах, — что бесконечно влечет меня. Никогда я не испытывал ничего подобного к кому-то другому. Никто не возбуждал во мне таких чувств, какие пробуждаешь ты.

— И даже Серена? — спросила Мег, не чтобы подколоть его, а из чистого любопытства. В конце концов, у них с Сереной много одинаковых черт.

— Нет. — Он покачал головой. — Только ты. — Он коснулся ее щеки, и его ладонь была такой теплой, такой успокаивающей, что Мег уткнулась в нее носом. — Много лет назад ты отдалась мне, Мег, и этот момент... — Глаза его пылали огнем. — Это был... самый... — Он судорожно вздохнул. — Это был самый яркий момент в моей жизни. Я верил, что он имеет огромное значение для нас обоих. Теперь я знаю, что если это снова случится с нами, это будет так же значительно для меня. И когда ты решишь, что уже готова, это будет столь же важно и для тебя.

Мег робко улыбнулась ему. Она не могла больше ждать. Искушение было слишком сильным. Она очень хотела снова насладиться им — его телом — после всех этих долгих лет.

Не спеша, осторожно Мег повернулась на бок. Несколько раз глубоко вздохнув, она прошептала:

— Не поможешь ли мне снять одежду?

Она услышала, как у него перехватило дыхание. Затем почувствовала, как его пальцы расстегивают пуговицы ее платья, затем пояса нижней юбки и под конец распускают шнуровку корсета. Он не спешил, словно старался растянуть удовольствие, медленно расстегивая каждую пуговицу, ослабляя каждый шнурок. Мег оставалась неподвижной. Его пальцы ощущались иначе, чем пальцы ее служанки, — в них было больше теплоты, больше требовательности, больше мужской силы. Больше чувственности, наконец.

Он распахнул лиф ее платья и пояс ее нижней юбки, ослабил корсет. Мег соскользнула с кровати, и ее одежды упали на пол. Уилл поднялся рядом с ней и без единого слова стянул с нее через голову корсет. Она осталась только в сорочке и панталонах.

Мег страшно нервничала. Волновалась. Но она безумно хотела этого. Сказать по правде, она желала этого с первого мгновения, как очнулась и увидела его, наблюдавшего за ней на «Свободе».

Она протянула руку и потянула завязку на вороте его рубашки. Распустив тесемки, она распахнула рубашку, открыв мощные мускулы верхней части его крепкой груди.

Уилл вытянул рубашку из брюк и сбросил ее через голову, полностью обнажив грудь во всем ее мужском совершенстве.

Он был так прекрасен, что слезы подступили к ее глазам. Мег помнила форму каждого мускула его груди. Она подробно исследовала пальцами все его тело, когда они лежали вместе много лет назад, и бережно хранила в памяти каждую упругую выпуклость, каждый изгиб этих великолепных мышц. Она вспоминала их в самые тяжелые дни, когда думала, что никогда не вырвется из лап Джейкоба Кавершема.

Уилл изменился не слишком сильно. Разве что грудь его стала шире, крепче. Он утратил остатки юношеской мягкости и худобы. Рельеф мышц стал более отчетливо выраженным, словно скульптор потратил годы, старательно отсекая твердые кусочки мрамора, чтобы сотворить это чудо.

Грудь его была гладкой, только узкая полоска темных волос спускалась от пупка, скрываясь под поясом его брюк.

— Сними сорочку, — хрипло скомандовал он, не спуская с нее глаз.

Мег подчинилась, затаив дыхание, не в силах отвести взгляд от открывшегося перед ней великолепия. Стянув через голову сорочку, она бросила ее на пол. Теперь она оказалась обнаженной до пояса.

Взгляд его скользил по ее грудям, оставляя за собой обжигающий след.

— Все так же прекрасна, — прошептал он. — Совсем не изменилась за эти восемь лет.

— Наверное, это не совсем так.

Он только улыбнулся и снова опустился на постель, жестом приглашая ее присоединиться к нему. Как только она вскарабкалась на кровать, он обвил рукой ее талию и притянул девушку к себе, накрыв ее своим телом.

— Ты такой теплый.

— Для тебя, Мег. Только для тебя одной, — сказал он и снова завладел ее губами.

На этот раз тепло его груди пробудило в ней ответный жар, опаливший соски и разлившийся по всему телу, скручиваясь в пылающий огненный шар, сконцентрировавшийся между ног. Она изогнулась, чтобы облегчить острый приступ желания, и, обхватив Уилла руками, теснее прижалась к нему, потому что только он единственный мог согреть ее, утолить нестерпимую жажду.

— Так прекрасна, — снова прошептал он. — Моя восхитительная Мег.

Его отвердевшая плоть, слегка двигаясь, прижималась к ее бедру, а он покрывал поцелуями ее щеки, подбородок, ключицы, нежную выпуклость груди, пока его губы не захватили сосок. Мег застонала от удовольствия, и он втянул твердый бутон в рот и начал посасывать то одну, то другую грудь. Дыхание девушки участилось, и она начала извиваться в нестерпимой жажде большего.

— Пожалуйста, Уилл, — задыхаясь, шептала она. — Прошу тебя...

Она вскидывала бедра навстречу твердости его копья, и он просунул руку между их телами, чтобы расстегнуть брюки. Затем занялся ее панталонами. Наконец его пальцы нащупали прорезь в них и проникли к чувствительным складкам.

— Ох! — вскрикнула она, выгнув спину навстречу его руке, побуждая к действию. Он в ответ принялся поглаживать ее, сначала осторожно, затем более решительно, его пальцы нащупали самое чувствительное местечко, и она начала извиваться, задыхаясь от желания, умоляя его о большем.

Но он не спешил. Он дразнил ее, доводя до самой грани, а затем отступал. Второй раз, третий. Желание ее достигло такой силы, что она едва не рыдала. И тут она почувствовала, что он потянул с нее панталоны. Она приподнялась, и он стащил их с ее ног. Мозолистые кончики его пальцев пробежались по ее бедрам, отчего ее мгновенно бросило в дрожь.

Он снова принялся целовать ее тело. Жаркие прикосновения его губ, казалось, проникали ей под кожу, когда он осыпал поцелуями пальцы ее ног, потом голени и бедра. А затем он прижался ртом к средоточию ее женственности, и она ахнула от греховного удовольствия.

Его губы продолжали двигаться кверху, прокладывая поцелуями дорожку вдоль живота. Он снова слегка задержался на грудях, лаская губами упругие холмики, прежде чем обратиться к соскам, нежно покусывая каждый. Мег зарылась пальцами в его мягкие черные волосы, крепко прижимая его голову к своей груди. Ее груди стали теперь такими чувствительными, что каждое прикосновение его губ и зубов порождало искры сладкого огня, пронизывающие ее насквозь.

Наконец он снова продвинулся вверх, его губы, пробежавшись по ключицам и подбородку, нежно завладели ее ртом, а его колено осторожно раздвинуло ей ноги.

Головка его мужского естества прижалась к ее интимному месту, и Мег замерла при этом первом вторжении. Уилл помедлил, и она приподняла бедра навстречу ему, подбадривая его глухим стоном. Тогда он мощным рывком вошел в нее, так полно и глубоко, что у нее перехватило дыхание.

— О, Уилл, — прошептала она возле его губ. — О, Уилл...

Открыв глаза, он посмотрел на нее, и в его вопрошающем взгляде было столько нежности, что Мег почувствовала, будто окутана ее незримой пеленой.

— Еще, — попросила она.

Он вышел почти на всю длину и снова резким рывком глубоко вошел в нее, исторгнув из ее горла стон удовольствия. Его тело с тех пор стало крупнее и даже мощнее, чем она помнила. Каждое его движение было таким сильным и вместе с тем нежным, полным любви, что ей захотелось плакать.

Ее тело жадно встречало каждый его выпад. Ее пальцы впивались в тугие жгуты мускулов на его плечах. Она обвила ногами его талию, притягивая его сильнее, ближе, теснее.

Он проникал в нее так глубоко, так полно заполняя ее, что с каждым его толчком стон вырывался из ее горла. С каждым его движением внутри ее нарастало томительное напряжение, и наконец она снова начала извиваться, задыхаясь. Но теперь это не было поддразниванием. Он врезался в нее еще раз и еще, и тело ее, изогнувшись дугой, содрогнулось и будто взорвалось, разлетаясь на тысячи осколков. Он удерживал ее, крепко прижимая к себе.

Но он еще не кончил. Последним энергичным рывком он вонзился в нее, еще глубже проникнув в ее тело. Страсть пылала в его темных глазах, окрасив красными пятнами его грудь. И тут он тоже достиг вершины, со стоном излившись в ее лоно, и обмяк, тесно прильнув к любимой и зарывшись лицом в ее волосы.

Прошло несколько минут, прежде чем он соскользнул с нее и лег на бок рядом с ней, собственнически обвив рукой ее талию.

Тело Мег пело от изысканных ощущений, и она упивалась ими, не шевелясь и не говоря ни слова, пока волны наслаждения не утихли, оставив ее ослабевшей, но довольной. Наконец ее взгляд устремился к нему. Он пристально смотрел на нее. Он выглядел таким молодым, таким неуверенным в себе, что у нее защемило сердце.

— Прости меня, — прошептал он.

— Простить? — Ее глаза широко раскрылись. — За что?

Он неловко поежился.

— Я так долго ждал. Когда я... Когда мы соединились, я совсем потерял голову и забылся. Прости меня.

Мег теснее прижалась к нему.

— О, Уилл, нет. Ты ошибаешься. Ты доставил мне такое огромное наслаждение, ну... просто невозможно описать.

Он ничего не ответил, но выражение озабоченности частично покинуло его лицо, и он поцеловал ее. Тепло его губ разожгло угольки сомнения, все еще тлевшие глубоко у нее в душе.

— Я много думала об этом, — прошептала она, зарывшись пальцами в его волосы, спутавшиеся во время любовной схватки. — Восемь лет полного воздержания? В самом деле? Говорят, что это не... Ну, я слышала, что это не в обычае джентльменов.

И все же она верила в это, потому что не только Уилл сказал, что не встречался с женщинами все это время, но и Серена подтвердила то же самое.

Легкий румянец окрасил его щеки.

— Однажды я совершил ошибку, — хрипло сказал он. — И тот опыт... это так сильно отличалось от того, что у нас было с тобой... Там не было любви, не было страсти. Только физический акт. — И еле слышно добавил: — Я поклялся себе, что больше такого никогда не случится. Что я никогда не пойду на ничего не значащую связь с женщиной без любви и привязанности, лишенную всего того, что было в тот первый раз между нами.

— И ты сдержат эту клятву?

— Сдержал.

— И никогда не испытывал влечения ни к одной женщине?

— Нет. — Он стойко выдержал ее взгляд.

— Даже когда узнал, что Серена не я, и думал, что я погибла? — Наверняка он почувствовал себя свободным, чтобы вступать в отношения с другими женщинами.

— Я узнал, что это ты упала за борт, всего два года тому назад. Узнал, что все это время я ухаживал за призраком, что ты пропала в море и предположительно утонула. Шанс на то, что тебе удалось спастись, был ничтожно мал... — Он умолк, и она увидела, как дернулся его кадык, когда он судорожно сглотнул. — Разве смог бы настоящий мужчина думать о других женщинах, безмерно горюя по той единственной, которую он любил?

— Я не хотела, чтобы ты горевал, — сказала она, гладя его спину.

— Я был не единственным. Твоя семья горько оплакивала тебя. Серена так и не сумела оправиться.

— Я знаю. — Мег закрыла глаза. — Я не хотела, чтобы вы страдали. Я сразу же написала письмо, чтобы известить вас, что осталась жива. Но Кавершем обнаружил это. Он выволок меня на палубу и на моих глазах разорвал письмо на клочки и выбросил их в море. Он сказал, что сделает то же самое со мной, если когда-нибудь поймает меня на попытке снова связаться с родными.

— А ты пыталась снова?

— Да, — еле слышно прошептала она. — Он не разорвал меня на клочки... но был близок к этому. Достаточно близок, чтобы я больше не пыталась.

— Безумный ублюдок. — Лицо Уилла выражало твердое желание убить мерзавца.

Мег подняла взгляд к потолку.

— Некоторые, может, и сочли бы его безумным, но я назвала бы его... фанатичным. Он был одержим идеей превратить Сару в благородную леди. Он мучился от невозможности стать таким же могущественным и влиятельным, как его брат маркиз.

— Но он был жесток с теми, кто слабее его. — Черта, которую Уилл ненавидел в людях больше всего, насколько Мег могла судить по его тону.

— Да, — признала она. — Он часто выходил из себя... в особенности если противоречили его воле. Поэтому он приходил в ярость и набрасывался на Сару, Джейка и меня, если наше поведение не отвечало его ожиданиям.

Уилл оперся на локоть и с необычайной нежностью посмотрел на Мег.

— Ты такая... удивительная. Ты знаешь это? После восьми лет под властью этого чудовища, претерпев неимоверные страдания от его гнева и оскорблений, ты сумела сохранить свои лучшие качества. Остаться самой собой.

— Иногда я не очень в этом уверена.

Но даже это кое о чем говорило. Вначале, когда Мег прибыла в Англию, она была убеждена, что в ней не осталось ничего от той девушки, которой она была восемь лет назад. Только за последние несколько дней она осознала, что в ней и в самом деле сохранилось кое-что от той Мег, которая могла закончить фразу за свою сестру-близнеца и заменяла мать младшим сестрам. Кое-что от той счастливой восемнадцатилетней девушки, в первый раз приехавшей в Лондон и повстречавшей неотразимого офицера военно-морского флота, Уильяма Лэнгли, в которого без ума влюбилась.

— Но иногда, — продолжала Мег, — я вспоминаю Сару. Как он отнял у нее все силы, превратив в пустую оболочку. По временам я тоже чувствовала себя опустошенной тенью, когда находилась в его власти. Но как только у меня появилась цель, я почувствовала, что снова приближаюсь к себе прежней.

— И этой целью стала забота о Джейке?

— Ну, о Саре сначала. Потом, когда родился Джейк, о них обоих. Последние несколько месяцев остались только мы с Джейком.

— Ты скучаешь по ней? — тихо спросил Уилл.

— Да, — прошептала она. — Но с первого дня, как я повстречала ее, душа ее была полна печали. Мне отрадно думать, что теперь она в более счастливом месте.

— Я уверен, что это так, — сказал Уилл, отводя волосы со лба Мег.

Она молча смотрела на него.

— Выходи за меня замуж, Мег.

Она не вздрогнула, не пошевелилась. Только продолжала смотреть на него. Мысли вихрем кружились у нее в голове.

Уилл и в самом деле не понимал. Он не знал Кавершема и не знал маркиза. Для него эти двое всего лишь отвлеченные образы, фантомы. Два злодея, которые могут явиться за Мег и Джейком. Но Уилл намеревался просто обнажить свой меч, выступив в роли рыцаря в сверкающих доспехах, и победить их. Он ожидал, что они сразу убегут, поджав хвосты, а он и Мег вместе с Джейком и Томасом счастливо заживут в каком-нибудь волшебном замке.

Но все было совсем не так. Пожалуй, ей отчасти хотелось быть такой же идеалисткой, как Уилл. Тогда бы она завтра же вышла за него замуж, послав к черту Джейкоба Кавершема и его брата. Но она была реалисткой. И далеко не глупой.

— Ты не хочешь выходить за меня замуж. — Голос его прозвучал безжизненно.

— Не в этом дело, — прошептала она. — Просто мы провели последние несколько дней, делая вид, будто здесь мы дома, что мы семья. Мы вели себя так, словно все в порядке. Так, как должно быть. Но все совсем не так. Я скрываюсь от Кавершема, от его брата. В конечном счете от закона. Я и так уже достаточно впутала тебя. Если ты женишься на мне, ты тоже должен будешь скрываться.

Уилл шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Мег ощутила тоскливую тяжесть в груди.

— Мне очень бы хотелось, чтобы все сложилось иначе.

— Мне тоже.

— Я люблю тебя, — сказала она с отчаянием в голосе. Мег впервые произнесла эти слова, с тех пор как Уилл нашел ее в утлой лодчонке. И они прозвучали не вполне естественно. Эти три слова никогда нельзя произносить с оттенком страха и безнадежности.

С минуту он сидел неподвижно, уставившись на дальнюю стену. Затем резко сказал:

— Значит, недостаточно! — Поднявшись с кровати, он принялся одеваться, отстранившись от нее своим молчанием.

Мег тоже встала. Надела сорочку и корсет, и Уилл молча подошел к ней, чтобы затянуть шнуровку корсета. Когда она надела платье, он застегнул пуговицы, не дожидаясь просьб с ее стороны.

Мег посмотрелась в зеркало на дальней стене. Ее прическа представляла собой копну спутанных локонов. Она не могла ожидать, что Уилл сумеет помочь ей привести волосы в порядок, но в этом и не было нужды. Хотя Молли помогала Мег каждый день одеться и причесаться, в течение многих лет перед этим она привыкла справляться с обеими задачами самостоятельно.

К тому времени, как они оба полностью оделись, Мег услышала счастливые голоса внизу и поняла, что мальчики вернулись домой. Не решаясь взглянуть на Уилла, она прошептала:

— Я только приведу в порядок волосы.

— Конечно, — холодно сказал он. — Я встречу мальчиков в гостиной.

С этими словами он покинул комнату, громко захлопнув за собой дверь. Мег застелила кровать, двигаясь медленно, ощущая легкую саднящую боль между ног после занятия любовью с Уиллом. Она помедлила, положив ладонь на подушку, где он лежал. Шелковая наволочка еще хранила его тепло и его запах, и Мег, закрыв глаза, поднесла подушку к лицу, вдыхая его.

Она очень переживала, что причинила ему боль. Ей было невероятно обидно, что независимо от того, что бы она ни сделала или ни сказала, Уиллу никогда по-настоящему не понять, почему Кавершем и его брат представляют собой такую серьезную угрозу. До тех пор, пока не станет слишком поздно.

Она видела, как Кавершем хладнокровно убил человека. Образ Уилла, лежащего в луже крови, вспыхнул в ее мозгу, и она широко раскрыла глаза.

Какая же она дура! С самого начала она знала об опасности. Она прожила рядом с Кавершемом многие годы и хорошо его изучила. Она знала, как работает его мозг. Он не колеблясь убьет Уилла или любого, кто встанет у него на пути.

Мег безумно любила Уилла. И соблазн обрести счастье с ним был так силен, что она проявила слабость, когда он настоял, что сумеет обеспечить безопасность ей и Джейку. Она упивалась каждым моментом, который удавалось украдкой провести с ним, потому что даже вообразить не могла, что ей выпадет удача пережить подобное наслаждение снова.

Дура, дура, дура.

Она любила его. И ее глупый эгоизм мог привести к тому, что его убьют.

Мег подошла к туалетному столику, достала расческу и начала причесываться.

Когда-нибудь, может быть, она перестанет бояться Кавершема. Но в данный момент она отлично знает, как обстоят дела. И сейчас, здесь, в относительно мирном спокойствии домика ее зятя, она обязана найти способ уберечь Уилла от беды.

 

Глава 14

Когда Джессика и ее кучер — она выяснила, что его зовут мистер Твайнинг, — добрались до доков Святой Екатерины, на Темзу опустились сумерки. Как только она увидела длинные строения на краю пристани, Джессика уже знала, куда идти.

— Здесь! — закричала она, когда они приблизились к узкому проходу между зданиями. Мистер Твайнинг осадил лошадь, и Джессика выпрыгнула из кеба. Подняв юбки, не заботясь о том, что ее могут увидеть, она поспешила к причалу, где стояла на якоре «Свобода».

Джессика вздохнула с облегчением, увидев корабль, слегка покачивающийся под дуновением ветерка. Один иллюминатор в кормовой части ярко светился — в каюте горел фонарь. Она бросилась к трапу и взлетела на судно, лишь немного запутавшись юбками в тросах, когда ступила на палубу.

Кругом было тихо.

— Есть кто-нибудь? — крикнула Джессика. Когда никто не ответил, она поспешила на корму, где располагались каюты капитана и первого помощника. Подойдя к двери Бриггза, она без стука ворвалась внутрь, молясь про себя, чтобы он оказался там.

Он и был там. Раздетый.

Вернее, поправилась она... частично раздетый. Его крепкий мускулистый торс был обнажен, но все ниже его плоского подтянутого живота скрывали кальсоны.

— Боже милостивый! — воскликнул он, увидев ее, и поспешно подтянул кверху брюки, которые надевал, быстро застегнув ширинку. Отвернувшись, он схватил льняную рубашку и мгновенно натянул ее через голову, просунув в рукава руки за рекордно короткое время.

Затем он снова обернулся к девушке, сердито буравя ее взглядом.

— Какого черта вы делаете на моем корабле?

За полсекунды до того, как Джессика опомнилась, у нее мелькнула мысль: как жаль, что он среагировал так быстро. Она бы с радостью подольше полюбовалась этим великолепным зрелищем — его телом. В самом деле, он представлял собой впечатляющий образец мужчины.

Но это можно обдумать позже. А сейчас главное — ее сестра.

— Серену похитили! — выпалила она, сразу переходя к делу. — Я думаю, ее захватил Кавершем. И, — ехидно добавила она, — я полагаю, это корабль капитана Лэнгли, а не ваш.

Он пропустил мимо ушей ее последнее замечание, и его гневный взгляд сменился недоверчивым, когда он осмыслил первую часть новости.

— Вы уверены?

Она нетерпеливо топнула ногой.

— Бог мой, мистер Бриггз! Зачем бы я примчалась сюда, если бы не была уверена? Мы делали покупки на Риджент-стрит, когда ее похитили прямо у меня на глазах. Они запихнули ее в карету, и я последовала за ними до пристани, где трое мужчин затащили мою упирающуюся сестру на зловещего вида корабль, намного больший, чем этот.

Она указала на мистера Твайнинга, наконец-то догнавшего ее и маячившего в дверях, как будто его присутствие все подтверждало.

Но Бриггз, напротив, прищурив глаза, посмотрел на кучера с подозрением.

— Кто вы такой? — резко спросил он.

— Как грубо, — язвительно сказала Джессика. — Это возница кеба, которым я воспользовалась, чтобы преследовать их. Я бы никогда не узнала, куда они увезли ее, если бы не помощь мистера Твайнинга.

Внимание Бриггза полностью переключилось на кучера.

— И вы привезли леди сюда, после того как увидели, что другую леди похитили и доставили на тот корабль?

— Да, сэр.

— Вы сможете вернуться к тому кораблю?

— О да. Легко.

— Вы можете описать, где он находится?

— Конечно, сэр. Он стоял ниже по реке отсюда, у «Уилтшир-Уорф».

Сжав губы, Бриггз понимающе кивнул. Посмотрев на Джессику, он указал ей на единственный стул, стоявший позади небольшого письменного стола, привинченного к полу посреди каюты.

— Сидите здесь и ждите меня.

Она рот раскрыла от удивления.

— Должно быть, вы шутите. Я не собираюсь сидеть! Я должна спасать мою сестру!

Бриггз ответил ей ледяным взглядом, его темно-голубые глаза ясно давали понять, что он не уступит.

Испустив долгий, полный страдания вздох, она села.

Больше не обращая на нее внимания, Бриггз жестом пригласил мистера Твайнинга в маленькую каюту, а затем высунул голову за дверь и рявкнул так громко, что Джессика вздрогнула:

— Макинерни! Вы нужны мне здесь, немедленно! — Голос этого мужчины был подобен реву корабельного гудка.

В считанные секунды мистер Макинерни, которого Джессика уже встречала в свой предыдущий визит на «Свободу», влетел в каюту. Бриггз быстро объяснил ему ситуацию и поручил поскорее доставить сообщение Джонатану.

Джессике не слишком понравился этот план. Джонатан очень любил Серену и беспокоился о ней, в особенности теперь, когда она ждала ребенка. В глубине душе Джессика надеялась, что гнев не заставит его совершить необдуманный поступок.

Тем не менее Джонатан имел право знать. Нельзя было утаивать от него подобную информацию.

Как только мистер Макинерни покинул каюту, Джессика, сложив руки на коленях наиболее подобающим леди образом, обернулась к Бриггзу, надменно приподняв бровь.

— Вы уверены, что это мудрый поступок?

— Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросил он.

— Граф Стрэтфорд без памяти любит мою сестру. Он способен разнести половину Лондона в попытке вернуть ее. Надеюсь, вы знаете, как его удержать.

Бриггз некоторое время странно смотрел на нее, затем обернулся к мистеру Твайнингу.

— Опишите мне этот «Уилтшир-Уорф», сможете?

Пока мистер Твайнинг отвечал, описывая путь к этой пристани как по суше, так и по морю, Джессика молча ломала руки в тревоге за сестру. Типы, затащившие ее на корабль, выглядели настоящими бандитами, которые без колебаний могли причинить ей вред.

Не выдержав, она вскочила.

— Хватит уже болтать!

Оба мужчины мгновенно обернулись к ней. Рыжеватая бровь Бриггза взлетела кверху, сдвинув сжавшийся шрам.

— Я не буду беспомощно ждать здесь, в то время как моей сестре угрожает опасность. — Могут даже убить ее, подумала она, однако не решилась произнести вслух. Но все же к ее глазам подступили слезы. — Я отправляюсь за ней, и не важно, станет ли кто-нибудь из вас мне помогать.

Она оттолкнула мистера Твайнинга в сторону, и тот едва не упал, натолкнувшись на стол. Но в дверях она налетела на настоящую каменную башню. Мощный торс Бриггза — торс, которым она любовалась совсем недавно — преградил ей путь, не позволяя выйти.

— Не так быстро, мисс Джессика.

— Выпустите меня!

— Не будьте дурочкой.

Джессика задохнулась от возмущения.

— Вы... ублюдок, — прошипела она. — Убирайтесь с моего пути. Немедленно!

Глаза его широко раскрылись. Очевидно, он в конце концов понял, что она не шутит.

Он схватил ее за плечи и слегка встряхнул.

Джессика подняла на него глаза, полные слез.

— Я вызвал графа. Мистер Твайнинг описал местонахождение корабля, где ее держат. И когда совсем стемнеет, я соберу группу мужчин, и мы отправимся за ней. Мы сможем воспользоваться катером и двигаться по реке — тогда мы застигнем их врасплох. Мы найдем вашу сестру и доставим к вам.

— А что, если?..

Он прижал твердый палец к ее губам.

— Вы женщина. Это мужская работа. Вы проявили необычайную смелость, Джессика. Но вы уже достаточно рисковали собой.

Джессика кипела внутри, но часть ее существа — и часть большая, чем ей хотелось признать, — понимала продуманность его плана. Глупо было бы взбираться на палубу чужого корабля в ее пышных юбках. И разумнее было отправиться ночью, когда их труднее будет заметить. Но...

— Но что, если они ранят Серену? — прошептала она. — Причинят ей серьезный вред?

— Я сделаю все, что смогу, чтобы не допустить этого, — приглушенно ответил он. — Обещаю вам, Джессика.

Хотя ее страшно бесило, что ее не взяли с собой, Джессика понимала, что это продиктовано необходимостью. Поэтому она сидела — вернее сказать, беспокойно ходила из угла в угол — и ждала, пока Джонатан, Бриггз и их люди выполнят свою задачу. Они воспользовались также услугами мистера Твайнинга, потому что пожилой человек был захвачен событиями и вызвался сделать все, что в его силах, чтобы помочь.

Она ждала — мерила шагами каюту Бриггза — долгие часы, время от времени поглядывая на дверь, чтобы убедиться, что да, в самом деле молодой верзила, которого оставили «приглядывать за ней», не сдвинулся ни на дюйм.

Было очень поздно. Около полуночи.

Господи, что, если эти мерзавцы избили Серену? Или ее изнасиловали? Или убили?

Джессика, пошатываясь, подошла к двери, и молодой матрос, круглолицый юноша явно веселого нрава, немедленно поднялся.

— Вам что-нибудь нужно, мисс?

— Мне хотелось бы вернуться домой, мистер Джаспер, — солгала она. — Уже поздно, и я очень устала.

Его улыбающиеся губы строго сжались, и он нахмурился.

— Простите, мисс. Мистер Бриггз приказал вам ждать здесь.

Джессика изучающе посмотрела на него, оценивая свои шансы просто выскользнуть за дверь и убежать. Она решила, что шансы эти ничтожны. Но ведь даже ничтожный шанс лучше, чем никакого, разве нет?

— Они скоро должны вернуться, мисс.

— Я знаю, — с досадой сказала она. Они должны были вернуться уже час назад, но их все еще не было.

Повернувшись, она скрестила руки на груди, подошла к маленькому иллюминатору и снова обернулась к мистеру Джасперу. Всего шесть шагов. Она сойдет с ума, если останется в этой ужасной каюте хотя бы на секунду дольше.

Опустив голову, Джессика устремилась в узкий проход между мистером Джаспером и дверью. Выбежав на темную палубу, она подобрала юбки и бросилась к трапу, ведущему на причал. Но, зацепившись ногой за трос, она упала на твердые доски в вихре юбок, слыша треск рвущейся ткани.

Секунду она лежала неподвижно, оглушенная. А когда наконец пришла в чувство и с трудом поднялась на колени, увидела перед собой внушительные бедра мистера Джаспера.

— Провались ты пропадом, — пробурчала она.

— Вы не ушиблись, мисс?

— Нет! — огрызнулась Джессика. — Но, боюсь, мое платье пострадало.

Его рука вынырнула из темноты, помогая ей встать. С досадой девушка оперлась на нее, позволив ему поднять ее на ноги. Оказавшись с ним лицом к лицу, Джессика топнула ногой.

— Я хочу видеть мою сестру!

— Ну, полно, — проворчал он, гладя ее по голове, словно престарелый дедушка, успокаивающий надоедливое дитя, хотя на самом деле он был примерно ее возраста. — Конечно, вы ее увидите. Скоро они доставят ее сюда.

— Я не хочу скоро, я хочу сейчас. — Джессика понимала, что ведет себя как капризный ребенок. Но сидеть в бездействии, сознавая свою беспомощность, было не в ее характере.

Внезапно послышался неясный шум, а вслед за этим голоса.

— Это они?

— Может, и так, — ответил мистер Джаспер, понизив голос. — Теперь отправляйтесь в каюту мистера Бриггза, а я посмотрю, нет ли какой опасности, ладно?

Джессика прикусила язык и вынуждена была подчиниться распоряжению мистера Джаспера. Повернувшись, она возвратилась в каюту первого помощника. Матрос закрыл за ней дверь, и она прислонилась к ней изнутри, слыша его удаляющиеся шаги.

Она так и продолжала стоять у двери, сжав кулаки по бокам, в порванной юбке, волочащейся по полу, старательно прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.

Слышен был легкий скрип, разговор на пониженных тонах. Шли минуты, а она все стояла, застыв без движения.

А затем дверь распахнулась, и Джессика увидела Серену. Та выглядела измученной и страшно расстроенной, но вернулась в целости и сохранности.

— О, слава Богу! — Джессика бросилась в объятия сестры.

— Со мной все в порядке, Джесс, — сказала Серена, крепко обнимая ее.

Но по голосу чувствовалось, что все далеко не в порядке. Голос ее дрожал, как лист в осеннюю бурю.

— Думаю, всем нам необходимо присесть, — вмешался Джонатан, стоявший позади жены.

— Капитанская каюта — самое подходящее место. Там стол гораздо больше, — раздался голос Бриггза из темноты где-то позади Джонатана.

Они расположились в каюте капитана Лэнгли. Джессика с Сереной уселись на диван у стены, а Джонатан опустился на один из стульев. Фонари, принесенные Джаспером, ярко освещали помещение, и Бриггз откупорил бутылку вина для них четверых.

— Что случилось с мистером Твайнингом? — спросила Джессика, принимая бокал от Бриггза.

— Уехал домой, — ответил Джонатан. — Мы расстались с ним, потому что он очень устал.

— Я обещала ему щедрое вознаграждение, если он последует за каретой, в которой увозили Серену, — сказала Джессика. — Без него мне ни за что не удалось бы найти ее.

— Отлично, — отозвался Джонатан. — Я обещал ему то же самое. Я сказал, чтобы он зашел ко мне завтра. Он будет достойно вознагражден.

Джессика кивнула и отхлебнула большой глоток вина, довольная тем, что Джонатан позаботится о благосостоянии этого человека.

Граф потянулся через стол и, взяв жену за руку, ласково заговорил с ней:

— Поклянись мне еще раз, что тебе не причинили вреда.

Серена помедлила, прежде чем ответить:

— Они не были добры со мной, Джонатан, но я не пострадала. Правда, нет.

— Они тебя били? — прошептала Джессика.

— Ударили несколько раз, — ответила, покраснев, Серена. Увидев, как помрачнел Джонатан, она добавила: — Но мне приходилось терпеть гораздо худшее от рук матери, когда я была девочкой. Все могло окончиться гораздо хуже.

Бриггз наконец уселся с серьезным видом.

— Можете вы рассказать нам подробно, как все произошло, миледи?

— Джесс рассматривала перчатки, — сказала, судорожно вздохнув, Серена, — а я внезапно почувствовала, будто мне не хватает воздуха. У меня... часто возникает подобное ощущение за последние две или три недели.

Джессика мгновенно сообразила — ее сестре стало дурно из-за ее беременности.

— Поэтому я на минутку вышла на улицу, — продолжала Серена. — Следующее, что я помню, — как кто-то запихивает меня в карету. Я стала вырываться, но была так удивлена, так испугалась... Затем я поняла, что дверца захлопнулась, и карета рванулась вперед.

— Так я и догадалась, что надо следовать за тобой, — сказала Джессика. — Они защемили дверцей твое платье, а ни на ком на Риджент-стрит в тот день я не видела платья такого цвета. Я сразу поняла, что это скорее всего ты.

Серена печально оглядела свое коралловое платье, теперь грязное, рваное и безвозвратно испорченное.

— Я думала, оно заслуживает иной участи, а теперь придется его выбросить, надев всего один раз.

Джонатан, все еще державший Серену за руку над блестящим столом красного дерева, подался вперед.

— Кто был с тобой в карете?

— Джейкоб Кавершем и двое его людей. — Она отвела взгляд, устремив его в точку где-то между плечами Джонатана. — Это болезненно-бледный человек... с темными волосами и холодными голубыми глазами. От его головы пахло помадой. Он все допытывался у меня, что я сделала с Джейком.

— Он спутал вас с вашей сестрой, — сказал Бриггз, широко раскрыв глаза.

— Очевидно, так.

— Но вы с Мег совершенно разные! — воскликнула Джессика.

Джонатан согласился с ней, видимо, так же удивленный, как и Джессика. Но Бриггз покачал головой:

— Нет, мэм. Вы с мисс Донован в самом деле очень похожи. Я ошибочно принял вас за нее, когда впервые увидел. Правда, имеются небольшие отличия, но я не удивлен, что он перепутал вас с вашей сестрой.

— Как ему удалось узнать, что вы отправитесь сегодня за покупками на Риджент-стрит? — внезапно спросил Джонатан.

— Скорее всего это получилось случайно. Он сказал, что скрытно следил за домом со своими людьми, и счел, что ему повезло, когда увидел, как мы с Джессикой вышли из дома. Он последовал за нами до Риджент-стрит и воспользовался первой же возможностью, чтобы схватить меня.

Джонатан гневно прищурил глаза, и Джессика не могла винить его за это. При мысли о том, что кто-то шпионит за их домом, у нее все перевернулось внутри.

— Что ты сказала ему, когда он обвинил тебя в похищении Джейка? — спросила Джессика.

— Я ответила, что не имею представления, о чем он говорит. Что не знаю никого по имени Джейк. Что я графиня Стрэтфорд и мой муж будет искать меня... Вот тут он и пришел в ярость.

— И что он сделал? — спросила Джессика, затаив дыхание.

Серена судорожно сглотнула. Не глядя на мужчин, она сказала:

— Он угрожал мне. Говорил, что если я не скажу ему, что сделала с его сыном, он убьет меня. Сказал, он знает, что я Мег, и велел, чтобы я перестала лгать.

— И что потом? — спросила Джессика, прижав ладонь ко рту.

Серена помолчала, чтобы успокоиться, и продолжила:

— Мы ехали очень долго. Затем остановились, и они затащили меня на корабль. Они завязали мне глаза и заперли в просторном помещении в самой глубине судна...

— В трюме, — уточнил Бриггз.

Серена задумчиво посмотрела на него.

— Да, думаю, в трюме. Я провела там несколько часов. Еще один человек приходил допрашивать меня. — Она перевела взгляд на Джонатана. — Полагаю, это был маркиз Миллбридж. Было слишком темно, и он приглушил голос, но мне он показался знакомым. Так или иначе, он прекратил свои вопросы, когда я продолжала настаивать, что я графиня Стрэтфорд и понятия не имею, о чем он говорит. Что мне ничего не известно о мальчике по имени Джейк.

Джессика содрогнулась, вспомнив, как она танцевала и флиртовала с маркизом Миллбриджем. В следующий раз, когда она встретит его, она выколет ему глаза.

— Он вышел и снова запер меня, но я слышала, как он спорит с Кавершемом за дверью. Он называл его идиотом, говорил, что я графиня Стрэтфорд, и уговаривал его освободить меня. Кавершем сказал, что не может это сделать, что уже слишком поздно. Потом голоса стали тише, но я поняла, что маркиз убедился, что я та, кем назвалась, и поверил, что я ничего не знаю о настоящей Мег и Джейке. Он ругал своего брата за промах, который тот совершил, похитив меня. Голоса смолкли, когда они удалились, и больше я ничего не слышала и не видела. До тех пор, пока вы не пришли и не освободили меня.

— Как вам это удалось? — спросила Джессика Бриггза.

— Мы на веслах подошли к судну, которое нам указал Твайнинг, и с помощью тросов взобрались на борт, — ответил он.

— Все прошло тише, чем я ожидал, — сказал Джонатан.

— Это потому, что Кавершем очень самоуверен, как я узнала сегодня, — пояснила Серена дрожащим голосом. — Он не ожидал, что кто-то узнает мое местонахождение, и не подумал, что у него могут возникнуть проблемы с моим задержанием. Когда они затащили меня на корабль, я слышала, как он отпустил команду на берег досыта поесть и выпить в ближайшей таверне.

— Возле вашей двери был всего один страж, — сказал Бриггз.

— Да и он остался только потому, что Кавершем наказал его. Вчера он упустил канат за борт, если я правильно расслышала.

— Как вам удалось пробраться мимо него? — спросила Джессика мужчин.

— Мы позаботились о нем! — резко сказал Джонатан. — У него был ключ от двери в трюм, так что было нетрудно освободить вашу сестру и ускользнуть.

— Кавершем придет в ярость, — сказала Серена. — Он может снова явиться за мной.

— Он может явиться за всеми вами, — добавил Бриггз.

— Мы покинем город, — заявил Джонатан. — Я намеревался остаться, чтобы не привлекать внимания к семье, но теперь, полагаю, будет безопаснее, если мы уедем. Я предпочитаю, чтобы ты и твои сестры находились в безопасном месте, пока я не отдам этого ублюдка в руки правосудия.

— Мы присоединимся к Мег в Прескоте? — спросила Джессика.

— Нет. Нам не следует привлекать к ней внимание. Мы отправимся домой, в Суссекс. Так будет надежнее.

Джессика горестно вздохнула. Значит, покончено с ее сезоном, со всеми балами, которые она планировала, со всеми поклонниками, толпившимся вокруг нее.

Серена взяла ее за руку.

— Джонатан прав. Это самый лучший выход.

— А как же Мег?

— Кавершем наверняка ищет ее теперь, — заметила Серена. — Наряду с полицией. Вопрос в том, кто найдет ее раньше.

— Мы сегодня же отправим им предупреждение, — сказал Джонатан. — Они должны как можно скорее покинуть Прескот.

Серена согласно кивнула.

— Только не надо сообщать ей и Уиллу, что здесь случилось, прошу тебя, Джонатан. Именно этого она и боялась. Я знаю свою сестру. Она почувствует себя виноватой. К тому же по большому счету я не пострадала.

Джессика хмуро посмотрела на сестру. При всех ее «ничего не случилось» руки Серены дрожали, а глаза неестественно блестели. Джессика была уверена, что тяжелое испытание подействовало на ее сестру серьезнее, чем та готова была признать.

— Мы еще поговорим об этом, — спокойно сказал Джонатан. — Сейчас мы должны вернуться домой и уложить тебя в постель.

Серена нервно рассмеялась.

— Ну... я совсем не устала. Не думаю, что мне удастся заснуть.

— Тебе нужно поспать, — ласково стал настаивать Джонатан. — Хотя бы ради ребенка.

— Я постараюсь, — ответила она с улыбкой.

Они поднялись, и Джонатан проводил жену к двери и дальше на палубу. Джессика немного задержалась. Она обернулась к Бриггзу, уже закрывавшему за ней дверь.

— Огромное спасибо за то, что спасли мою сестру, Дэвид. Вы настоящий герой.

Она подступила к нему вплотную, обвила руками его талию и поцеловала в губы.

Джессика предполагала, что это будет дружеский легкий благодарственный поцелуй. Но его губы оказались на удивление теплыми и нежными, так что она задержалась на секунду, затем на две. Когда она оторвалась от него, ей потребовалось на это больше усилий, чем она ожидала.

— Спокойной ночи, — прошептала Джессика.

Он ошеломленно смотрел ей вслед, когда она выскользнула из каюты, осторожно прикрыв за собой дверь.

 

Глава 15

Мег целыми днями ломала голову в попытках придумать способ уберечь Уилла от беды. Но все впустую.

Она находилась посреди Англии, вроде бы имея все, что только можно пожелать, и ни в чем не нуждаясь. За исключением возможности убежать. Ирония судьбы: те, от кого она хотела бежать — ее родные и Уилл, — были единственными людьми в мире, которым она могла доверять.

Каждый день, стоя в дверях, она наблюдала, как мальчики отправляются со слугами на уроки верховой езды. И с каждым днем она все острее чувствовала, что опасность неотвратимо подступает. Кавершем шел по ее следу и вот-вот мог настигнуть ее. А она не была к этому готова.

Если он найдет Джейка, а ее с мальчиком в этот момент не будет...

Тягостное чувство нарастало с каждым днем, и Мег становилось все труднее наблюдать, как Джейк уезжает из дома с Бенсоном. Она хотела держаться к нему как можно ближе, чтобы защитить его от Кавершема, если тот неожиданно объявится.

А потом один из доверенных слуг Джонатана прибыл из Лондона с двумя письмами. Одно, от Серены, было адресовано ей, а другое, от Джонатана, Уиллу. Предоставив еду и отдых посланцу, покинувшему, по его словам, Лондон под покровом ночи и гнавшему коня весь день без остановки, они уселись, чтобы прочитать письма.

«Дорогая сестренка!

Я ужасно скучаю по тебе, и мне очень хотелось бы, чтобы ты была с нами. Но я должна сообщить тебе новости — весьма неприятные, — хотя знаю, что ты их в общем-то ожидала.

Дж. К. в Лондоне со своим кораблем, вставшим на якорь в одном из доков на Темзе. Мы всей семьей решили вернуться домой, где, как нам кажется, будет безопаснее находиться. Несколько доверенных агентов на некоторое время останутся в Лондоне. Они собрали кое-какую дополнительную информацию относительно противозаконной деятельности Дж. К. Но ее недостаточно, чтобы выдвинуть обвинение.

Я очень беспокоюсь о тебе. Хотя я не думаю, что кто-то мог проговориться Дж. К. о вашем местонахождении, не надо забывать, что этот человек очень умен. И меня страшно тревожит, что он может со временем тебя найти.

Мы обсудили разные варианты, где вы могли бы переждать, пока все это не закончится. Сейчас Д. сидит рядом со мной и тоже пишет письмо. Я уверена, что он предложит несколько разных мест, куда вы могли бы переехать.

Все очень встревожены и беспокоятся за вас, и мы ужасно соскучились. Но с нами все в порядке. Твои любящие сестры шлют тебе сердечный привет.

С любовью С.».

У Мег мгновенно пересохло во рту. Она подняла взгляд на Уилла, который, закончив читать письмо от Джонатана, смотрел на нее.

— Он в Лондоне, — хрипло пробормотала она.

Уилл отложил письмо и протянул к ней руки.

— Иди сюда.

Она бросилась к нему, стараясь найти утешение в его объятиях.

— Стрэтфорд предложил, чтобы мы отправились в мой дом в Нортумберленде, — сообщил он, понизив голос.

— Если Кавершем узнает, что мы вместе, он в первую очередь станет нас искать именно там, — откликнулась она со стоном.

— Я тоже об этом подумал. Но у меня есть другая идея. Есть место, которое даже твоим родным не пришло в голову.

Она подняла на него сияющие глаза.

— И где же это?

— В море.

Она удивленно заморгала, не сразу сообразив, что сказать. Ну конечно! Это определенно имело смысл. Она побывала на «Свободе» и видела, какой это крепкий и быстрый корабль. Кавершему ни за что не поймать их, в особенности если у него под рукой только один корабль — громоздкий, неповоротливый «Непокорный».

Но...

— О, Уилл, что же мы теперь будем делать? Странствовать по семи морям, стараясь избегать Кавершема, всю оставшуюся жизнь?

— Нет, — твердо заявил он. — Сейчас только вопрос времени, когда Бриггзу и твоим зятьям удастся раздобыть улики, ясно доказывающие, что за люди на самом деле Кавершем и Миллбридж. — Он крепче прижал ее к себе. — Надо любой ценой уберечь тебя от опасности, Мег. Но все это непременно закончится рано или поздно. И тогда ты освободишься от него.

Именно в этот момент в голове ее зародилась одна идея.

— Чтобы попасть на «Свободу», нам придется вернуться в Лондон. Разве это не опасно?

— Ну, не думаю, что нам следует использовать «Свободу». У меня есть другой корабль — пароход — на судостроительной верфи в Ливерпуле.

— Пароход? — ошеломленно повторила она. Конечно, Мег знала, что собой представляют пароходы. Она все чаще и чаще встречала их в различных гаванях, в которых ей довелось побывать. Но в ее представлении Уилл всегда был сторонником парусных судов. Она не предполагала, что его может увлечь эта новомодная паровая мания.

— Да. — Он вздохнул и осторожно освободился из ее рук. — Мы начали постройку «Стремительного» почти два года назад и планируем спустить его на воду в сентябре.

— Но до этого еще несколько месяцев! — К тому времени Кавершем обязательно найдет их.

— Его можно спустить на воду раньше, — пожав плечами, ответил Уилл. — Корабль и паровая машина уже в рабочем состоянии. Сейчас производится только окончательная отделка корпуса и внутренних помещений.

— Почему пароход, Уилл? Я никак не ожидала этого от тебя.

— За паровой тягой будущее, Мег. Мое дело никогда не стало бы прибыльным, если бы я упрямо отвергал все новейшие эффективные изобретения. Надо шагать в ногу со временем.

Мег медленно кивнула:

— Ну что ж... Ливерпуль ведь довольно близко, верно?

— Чуть больше часа езды в карете.

Мег резко выдохнула. Ее идея дала тонкий росток, который обвил ее сердце и крепко сжал его.

— Когда мы сможем выехать?

Уилл немного подумал.

— Ну, Стрэтфорд пишет, что Кавершем только недавно прибыл в Лондон. Вероятнее всего, ему потребуется несколько дней, чтобы удостовериться, что тебя и Джейка там нет. И еще некоторое время, чтобы узнать, куда мы уехали. Нужно спустить «Стремительный» на воду, снабдить его командой и достаточным количеством припасов, чтобы какое-то время оставаться в море. Мне придется в течение нескольких дней ежедневно ездить в Ливерпуль, чтобы проследить, как там идут дела. — Он помолчал, прищурив глаза, прикидывая в уме требуемые сроки. — Если мы начнем приготовления немедленно, думаю, нам удастся управиться дней за десять.

— Это рискованно, — возразила Мег. — Если Кавершем сумеет найти нас, прежде чем мы уедем...

Уилл хмуро помотал головой:

— Он не сможет. На это просто не хватит времени.

И она внезапно поняла, что ей нужно сделать. Ее план оформился, четко сложившись у нее в уме теперь уже в полном объеме. Может, Уилл возненавидит ее за это, но она не видела другого пути отвести от него опасность.

Боль, сожаление и огромная любовь к нему разрывали ей грудь, и Мег не пыталась бороться с ними. Она бросилась к Уиллу, обвила руками его шею и поцеловала в губы. Он страстно ответил на ее поцелуй, затем слегка отстранился и прошептал возле ее губ:

— Мег... мальчики.

— Они уехали на верховую прогулку. Разве ты не слышал?

Взяв Уилла за руку, Мег вывела его из гостиной.

Молли с кухаркой смеялись над чем-то на кухне, и Мег свернула к лестнице, ведущей наверх. На этот раз она увлекла его к нему в комнату, потому что знала, что Молли ни за что не осмелится войти в его спальню, если ей не прикажут сделать это.

Втолкнув Уилла внутрь, Мег плотно закрыла за собой дверь. Прислонившись спиной к двери, она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Она хотела его так сильно — еще хотя бы раз, — что ее колотила дрожь.

Он удивленно уставился на нее.

— Что с тобой, Мег?

— Я хочу тебя, — просто ответила она.

Он резко выдохнул. Мег видела вздувшуюся выпуклость под его брюками и поняла, что он так же возбужден, как и она. И все же он не подступил к ней.

Она сбросила туфли, затем освободилась от панталон. Медленно подняв подол своей юбки выше чулок, пока не показались ее обнаженные бедра, она повторила:

— Я хочу тебя.

Он некоторое время смотрел на ее бедра голодным взглядом, затем медленно поднял голову и пристально взглянул на нее. Однако Мег заметила в его глазах что-то еще, более глубокое, чем голод. Боль.

Ее пальцы разжались, и подол юбки опустился до полу. Сердце болезненно сжалось в груди, едва не разрываясь на части.

— Что-то не так? — спросила она хриплым шепотом.

— Я тоже хочу тебя... Боже мой. — Он пробежался мозолистой ладонью по волосам. — Но не так. — Он глубоко вздохнул и, поскольку она промолчала, продолжал: — Я уже говорил тебе раньше. Мне не нужна любовная связь. Я хочу гораздо большего. Спутницу жизни. Жену.

Оттолкнувшись локтями от двери, она устремилась к нему и, обхватив его руками, прижалась губами к его груди. Она осыпала поцелуями его сюртук, чувствуя, как его грудные мышцы сжимаются под ее прикосновениями.

— Ты не понимаешь. Я так сильно тебя люблю. Так сильно...

— Может, тебе и кажется это в данный момент. Но так будет не всегда.

Она вздрогнула и отшатнулась, подняв на него взгляд и упершись ладонями ему в грудь.

— Я полюбила тебя навсегда, — прошептала она. — Я... просто... Брак... это уж слишком, слишком поспешно. Не теперь, когда я скрываюсь от Кавершема. Не сейчас.

Он долго смотрел на нее потемневшим взором.

— А когда с Кавершемом будет покончено?

Мег прижалась лбом к его твердой груди, закрыла глаза. И тихонько прошептала:

— Я хочу таких супружеских отношений, о которых ты говорил. Действительно хочу. — Возможно, хотя бы на короткое время ей удастся стать такой же мечтательницей, как и он.

Он отстранился, схватил ее за плечи и пристально посмотрел ей в лицо черными как уголь глазами.

— Это правда?

— Да. — Какое простое слово! И она не лгала. Когда-нибудь, когда все это кончится и Кавершем перестанет быть угрозой, возможно, они смогут пожениться, и брак их непременно будет таким, как он говорил. Это будет рай. Благословение небес.

Он тихо застонал и жадно завладел ее ртом. Его поцелуй был страстным, собственническим, захватывающим. Спустя мгновение он отстранился. Он ничего не сказал, но вопрос и уязвимость таились глубоко у него в глазах.

Она поцеловала его в губы, в щеку, в подбородок. Отросшая с утра щетина царапала ей губы. Ее ладони блуждали по его телу, гладя сначала спину, потом спустившись на ягодицы. И губы ее тоже двинулись вниз, целуя его грудь через полотно рубашки.

Не было времени проявлять стыдливость. Действовать осторожно. Она должна была доказать ему, что каждое сказанное ею слово правдиво. Ведь если она не докажет ему этого сейчас, потом, когда она покинет его, он будет думать, что он ей безразличен.

Но она делала это только для того, чтобы уберечь его от опасности. Не потому, что не любит, а потому, что любит слишком сильно.

Она потянула его рубашку, вытащив ее из-под брюк. Ее ладони двинулись кверху, на этот раз под рубашкой. Сначала она гладила ему спину, потом ее руки скользнули вперед. Он вздрогнул, когда ее ладони коснулись его груди.

Пальцами нащупав застежку брюк, она расстегнула ее. Потянув ткань книзу, она опустилась на колени, одновременно стягивая с него брюки вместе с кальсонами. Добравшись до его лодыжек, она слегка подтолкнула его, и он высвободил ноги, отступив в сторону.

Когда он избавился от брюк, Мег посмотрела вверх на его обнаженное тело, прикрытое теперь одной лишь рубашкой. Скользнув под ткань ладонями, она погладила его длинное твердое естество, ощущая под пальцами шелковистую мягкость покрывающей его кожи. Она принялась медленно осыпать поцелуями его ноги. Ее губы передвигались все выше, пробежавшись по бедрам, потом по животу через рубашку. А затем она поцеловала головку его жезла.

Уилл вздрогнул.

— Боже мой, Мег, — задыхаясь, прошептал он. И она сразу же поняла, что не только для нее это произошло впервые. Он тоже никогда прежде не ощущал прикосновения женского рта к интимной части своего тела.

Это придало ей уверенности действовать дальше. Проникнув под его рубашку, она всего его осыпала легкими короткими поцелуями, исследуя очертания его мускулов губами и языком. А затем снова вернулась к его жезлу.

Помедлив, она посмотрела на Уилла. Глаза его были полузакрыты, выражение восторга на лице смягчило его суровые черты. Да, Сара как-то рассказывала ей, что мужчины обожают это, что это дарит им высшее наслаждение. И теперь Мег убедилась, что ее подруга была права.

Медленно приоткрыв губы, она втянула его жезл в рот как можно глубже. Затем откинулась назад, скользя сжатыми губами и языком по его шелковистой длине.

Подбодренная его тихим стоном, она продолжала ласкать его губами, поглаживая пальцами. Томительный жар разлился по ее телу, как бы подготавливая ее к его завершающему вторжению.

Его пальцы запутались в ее волосах, притягивая ее ближе. Она подчинилась, но неожиданно он со стоном отстранился от нее. Она не успела опомниться, как он схватил ее за плечи и поставил на ноги. Притянув ее к себе, он крепко обнял ее и страстно поцеловал. Мег почувствовала, как он, двинувшись вперед, прижимает ее к двери.

Придерживая ее ладонью за шею, он другой рукой рванул вверх ее юбки, раздвинул коленом ноги и мощным рывком вошел в нее.

Мег не ожидала этого — не так скоро. Но ее тело немедленно отозвалось, испытав такое сильное и острое удовольствие, что она вскрикнула. Он склонился и закрыл ее рот своим, заглушая звук.

Она обвила руками его плечи, обхватив одной ногой его бедра, и теснее прижала его к себе. Он властно врывался в нее, пригвождая к двери, и она ощутила острое наслаждение, разгоравшееся внутри, — всепоглощающий поток эмоций.

Они неистово обменивались поцелуями, блуждая жадными губами по лицу, шее, плечам друг друга. Все это время длинный мощный жезл Уилла раз за разом вторгался в нее, порождая напряжение, все возраставшее с каждым глубоким проникновением, угрожая взрывом.

Она крепко держала его, впиваясь ногтями в мускулистые плечи сквозь рубашку. Шелковый подол ее юбки с шелестом метался вокруг них при их бешеных движениях. Мег исступленно целовала его, вдыхая его мужской солоноватый запах, стараясь насытиться им, навсегда сохранить в своей душе.

Его выпады делались все энергичнее, проникая все глубже. Напряжение внутри ее, нарастая, закручивалось в тугую спираль. И вдруг плотина прорвалась, и волна невероятного наслаждения подхватила ее. Открыв рот в безмолвном крике, Мег выгнула спину, сотрясаясь в конвульсиях. Уилл продолжал двигаться, крепко обняв, надежно удерживая ее, уносимую захлестнувшим вихрем экстаза, затопившим каждую клеточку ее тела.

Мгновением позже Уилл присоединился к ней. Сначала он напрягся всем телом, прижимаясь губами к ее лбу, а затем, подхваченный собственной волной наслаждения, пришел к долгожданной разрядке и, содрогаясь, излил свое семя в ее лоно.

Несколько минут они оставались на месте, пока сладкая дрожь, пронизывавшая их тела, не улеглась. Никто не хотел первым прерывать объятия. Но в конце концов оба успокоились, и нога Мег опустилась с бедра Уилла, а ее руки соскользнули с его шеи. Юбки ее скользнули вниз, как только он отстранился от ее тела и отошел в сторону. Она привалилась к стене, молча наблюдая за Уиллом, который подобрал с пола свои брюки и, присев на край кровати, быстро натянул их.

Встав и застегнув пояс, он посмотрел на Мег, стоящую в другом конце комнаты, и улыбнулся. Это была озорная мальчишеская улыбка, которую она не видела уже восемь долгих лет. Это необычайно тронуло ее, и она бросилась в его объятия. И так они стояли некоторое время, просто обнимая друг друга.

«Прости меня, Уилл, за то, что я собираюсь сделать. Может, ты возненавидишь меня после этого, но по крайней мере ты останешься жив».

Джессика не хотела уезжать в Суссекс. И по более серьезным причинам, чем она думала раньше. В конце концов, она прекрасно могла обойтись без танцев и без поклонников.

В Суссексе ей придется безвылазно торчать в Стрэтфорд-Хаусе. Без всякой пользы. Она предпочла бы остаться с Дэвидом, помогая ему раздобыть улики против Кавершема и маркиза Миллбриджа. У нее было огромное желание, чтобы этих мерзавцев поскорее повесили за то, что они сотворили с Мег и Сереной.

Не говоря уже о том, что ей просто очень хотелось находиться рядом с Дэвидом Бриггзом.

По правде говоря, она никак не могла понять, почему шрам над его бровью вначале показался ей таким уродливым. Теперь она усматривала в нем признак мужественности, доказательство храбрости и нечто, придающее оригинальность его лицу.

Она не могла заставить себя перестать думать о мягкости его губ.

Когда он пришел повидать Джонатана, чтобы обсудить доказательства против Кавершема и Миллбриджа, она крутилась поблизости, подавая им чай, прислушиваясь к разговору и любуясь телосложением Бриггза. Он был не слишком мускулист, но и не слишком тонок. И выглядел невероятно крепким. Об этом свидетельствовали его великолепные мышцы, которые она видела, когда ворвалась к нему в каюту, и ощутила ладонями, когда поцеловала его.

Его глаза были прекрасного темно-голубого цвета, бездонные, как воды океана, который он бороздил. И когда он улыбался, в их уголках появлялись морщинки. У него был прямой нос и крепкий подбородок. И эти губы... ох, как у нее от них подгибались колени! Совершенной формы. Не тонкие, как у многих аристократов, а полные, мягкие и теплые. И еще сладкие. Когда она его поцеловала, ей показалось, что по губам ее струится мед, растекаясь по всему телу.

Оказалось — каким-то образом, — что он значит для нее гораздо больше, чем все поклонники, которые осаждали ее в бальных залах Лондона. Больше, чем все они, вместе взятые.

К несчастью, однако, он скорее всего не был ее поклонником. И Джессика представления не имела, как заставить его им стать. Это представлялось достаточно трудным делом, если судить по хмурым взглядам и отрывистым односложным словам, которые он обращал к ней.

Сегодня Бриггз и Джонатан сидели в гостиной, обсуждая Кавершема и Миллбриджа. Видимо, Кавершем со своим кораблем скрылся через несколько дней после того, как Джонатан с помощниками спасли Серену. Бриггз подавил порыв броситься вслед за злодеем и вместо этого продолжал собирать информацию в Лондоне.

Джессика только что подала им чай и топталась неподалеку как служанка, вместо того чтобы подняться наверх и заняться вышивкой вместе с ожидавшей ее Беатрис.

Джонатан многозначительно посмотрел на нее, но она только нахмурилась в ответ. Вздохнув, он перестал обращать на нее внимание и снова вернулся к разговору.

— Оказывается, Миллбридж использует часть капиталов для закупки оружия и боеприпасов, — сказал Бриггз.

— Зачем? — спросил Джонатан.

— В том-то и вопрос, милорд. — Бриггз пожал плечами. — Никто этого не знает. У него огромный пакгауз в доках, битком набитый взрывчаткой.

— Боже милостивый, неужели таможенные власти об этом не осведомлены?

— Как известно, они обычно закрывают глаза на подобные вещи, в особенности если им предложат достаточно денег, чтобы они прикрыли свой рот.

Задумавшись, Джонатан отхлебнул бренди из бокала.

— Возможно, он создает вооруженные формирования, чтобы захватить власть в стране, или совершить что-нибудь столь же безумное. Но конечно же, это ему не удастся.

— Безусловно.

— И мы не должны забывать, что один из его ближайших друзей, герцог Камберленд, является членом королевской семьи.

— Третьим в очереди на престол, между прочим, — задумчиво произнес Бриггз. — Может, он намерен использовать оружие против какой-нибудь малой страны?

— Например? — спросил Джонатан.

Джессика усиленно думала. Что бы мог такой человек, как маркиз Миллбридж, пожелать разрушить? Она знала из ранее подслушанных разговоров, что Миллбридж очень честолюбив. Но до какой степени?

Все было слишком запутанно. Но в конечном счете, какое ей дело? Она просто хотела, чтобы они нашли достаточно доказательств, чтобы повесить братьев-злодеев. Чтобы они навсегда оставили ее сестер и бедного Джейка в покое.

Мужчины закончили совещание, и Бриггз обещал Джонатану доставить ему всю информацию, которую удастся раздобыть в последующие несколько дней. Направившись к выходу из гостиной, он задержался в дверях.

— Я написал капитану. Думаю, будет лучше, если я продолжу свои исследования в Корнуолле. Мне кажется, в поисках информации здесь, в Лондоне, я зашел в тупик. Больше всего сведений можно раздобыть в тех местах, где Кавершем и его корабли бывают чаще всего. А это Вест-Индия и Корнуолл.

— Вряд ли он отправится в Вест-Индию сейчас, когда знает, что его сын скрывается где-то в Соединенном Королевстве, — предположил Джонатан.

— Верно. Я могу столкнуться с ним в Корнуолле. Если это случится... — Бриггз помедлил. — Я буду готов к встрече.

— Похоже, вам действительно нужно уехать, раз уж вы исчерпали все источники здесь, в Лондоне. Я уверен, что Лэнгли согласится.

— Я дождусь известий от него. — Кивнув на прощание Джонатану и подчеркнуто игнорируя Джессику, Бриггз вышел за дверь.

Страшный гнев охватил Джессику, и она стремительно направилась за ним, не обратив внимания на мягкое предостережение Джонатана:

— Джессика...

Она захлопнула за собой дверь и поспешила по коридору за Дэвидом.

— Подождите!

Он остановился, помешкал, затем медленно повернулся к ней, отвесив легкий полупоклон.

— Мисс Джессика.

Она остановилась перед ним и заглянула в эти прекрасные яростные темно-голубые глаза.

— Вы можете называть меня Джессика. Забудьте слово «мисс».

— С какой же это стати? — сказал он, приподняв бровь, и начал поворачиваться, чтобы уйти.

— Подождите! — воскликнула она, схватив его за руку. И услышала легкий свист, когда он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— В чем дело?

Сердце ее колотилось так сильно, что едва не выскакивало из груди. Она облизнула губы. Она была смелой, всегда была. И теперь не собиралась отступать.

— Вы мне нравитесь, — тихо призналась она. — Но я обещаю оставить вас в покое, если вы скажете мне в глаза, что действительно презираете меня так сильно, как стараетесь показать.

Лицо его утратило привычное выражение непробиваемости и выглядело теперь слегка растерянным.

— Силы небесные! — пробормотал он, устремив взгляд к потолку, словно моля Всевышнего о спасении.

Они стояли так довольно долго в молчании, но потом он все же посмотрел на нее с интересом.

— Я вас вовсе не презираю, — наконец проворчал он. Оглянувшись через плечо, он затем оглядел коридор позади нее. Убедившись, что никто их не подслушивает, он наклонился к ней и прошептал: — Черт побери, Джессика, я не могу заставить себя не думать о вас.

Радость разлилась по ее телу теплой волной. Значит, его грубое поведение, постоянное раздражение при виде ее — всего лишь уловка? Где-то в глубине души она так и думала. Догадывалась, что нравится ему. Джессика улыбнулась:

— Зачем же учинять такое насилие над собой?

— Вам всего девятнадцать лет, — хрипло прошептал он. — Вы можете заполучить в мужья какого-нибудь графа или герцога, как ваши сестры. Вы самая младшая, самая прекрасная, самая желанная из сестер Донован. Поверьте мне, вы не захотите разрушить все это, рискуя быть скомпрометированной таким мужчиной, как я.

Она смерила его оценивающим взглядом. Ну разве это не пример проявления благородства? Если так, это ей очень нравится.

Джессике хотелось бы сказать ему: «О да, я определенно хочу быть скомпрометированной таким мужчиной, как вы». Но это бы прозвучало слишком легкомысленно, хотя и было правдой.

Поэтому она только кивнула. Подняв руку, она коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Вы мне нравитесь, Дэвид Бриггз. Гораздо больше, чем все эти графы и герцоги. И чувство это все крепнет. Может, я кажусь легкомысленной пустышкой, но если я решаю добиться чего-то, то действую настойчиво и упорно и никогда не сдаюсь.

— Ваши родственники никогда не одобрят этого, — вздохнул он, покачав головой.

— Вздор, — возразила она. Хотя частично он был прав. Ее мать и тетка уж точно забьются в истерике, а может, даже не раз упадут в обморок от позора, что она связалась — о ужас! — с простым моряком. Ее сестры и зятья, хотя и поддержат ее, станут о ней беспокоиться.

— Через несколько дней вы уезжаете в Суссекс.

Джессика кивнула, сурово сжав губы. Хотя Кавершем скрылся, Джонатан по-прежнему считал, что семье безопаснее перебраться в Суссекс. Ее это страшно раздражало.

— А я останусь выполнять свой долг перед моим нанимателем вдали от Суссекса. Повремените неделю, Джесс. Вы думать забудете обо мне, как только окажетесь в поместье.

«Джесс». Только ее сестры называли ее так. Но ей понравилось, как он это произнес. Так непринужденно. Так по-мужски.

— Я буду помнить вас, — прошептала она. — А вы забудете меня, когда выйдете в море?

— Никогда.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Глядя в эти темно-голубые глаза, рассматривая это суровое лицо, отмеченное шрамом, Джессика решила, что он действительно самый красивый мужчина из всех, кого она знала.

Затем, коротко кивнув, он повернулся и ушел, оставив ее одну в коридоре.

 

Глава 16

Уилл твердо вознамерился покончить с властью Кавершема над женщиной, которую любил. Избавить Мег от ужаса, который она испытывала перед этим злодеем. И как можно скорее, пока вред, нанесенный пиратом, не стал непоправимым. Мег жила в постоянном страхе, и от этого сердце Уилла разрывалось на части. Она так легко пугалась. И страх ее все усиливался. Стоило ему или кому-либо еще сделать неожиданное движение, как она вскакивала в тревоге.

Вчера она не разрешила Джейку отправиться на верховую прогулку со слугами. Это вызвало у ребенка приступ ярости, поразивший Уилла. Он никогда не видел, чтобы Джейк так сильно реагировал на что-либо. Мальчик набросился на Мег, пинаясь и пронзительно вопя. Она просто крепко держала его, спокойно повторяя: «Нет, это слишком опасно». Джейк ничего не хотел понимать, и ей потребовалось несколько часов, чтобы успокоить его.

Уилл провел полных два дня в Ливерпуле, чтобы договориться с управляющим верфью, где строился «Стремительный», нанять матросов, имеющих опыт работы на паровых судах, и снабдить корабль всем, что может понадобиться во время плавания неизвестной продолжительности. Каждый день Уилл трудился допоздна, не покладая рук, и сегодня, когда он наконец добрался до дома в Прескоте, было уже далеко за полночь, и в окнах не было света.

Он отвел коня в маленькую конюшню за домом, расседлал и почистил его, ласково разговаривая с ним при этом. Убедившись, что животное удобно устроено в деннике, Уилл устало побрел домой, надеясь, что Томас не будет слишком толкаться этой ночью. Томас спал беспокойно. Обычно Уилл, просыпаясь, обнаруживал, что мальчик всем телом навалился на него, или же находил его ступни у своего лица.

Сразу за входной дверью его ждал небольшой фонарь. Он с благодарностью взял его и направился по лестнице в свою комнату. Войдя, он увидел на кровати неподвижную фигурку своего сына и начал раздеваться. Сбросив плащ и сюртук, он снял рубашку и присел на край кровати, чтобы снять сапоги.

Когда кровать под его весом прогнулась, послышалось тихое сонное ворчание, и Уилл посмотрел на Томаса проверить, не разбудил ли он сына.

— Хмм, — удивленно пробормотал он.

Рядом с Томасом на постели лежал Джейк, одной рукой обнимая торс старшего мальчика.

Уилл, уже скинувший сапоги, так и застыл, раздумывая, как ему быть. Вдруг раздался тихий стук в дверь. Уилл открыл ее и увидел Мег, стоявшую перед ним в ночной рубашке и тонком пеньюаре, наброшенном на плечи.

— Ты дома, — прошептала она.

«Дома». Как приятно услышать это из ее уст.

Взяв фонарь, он вышел на маленькую лестничную площадку, разделявшую их комнаты, осторожно затворив за собой дверь, так, чтобы не разбудить мальчиков.

— Да. День выдался нелегкий.

— Я ждала тебя. Не могла уснуть, не убедившись, что с тобой все в порядке.

— Джейк? — спросил он, мотнув головой в сторону своей комнаты.

— Сегодня у него был еще один приступ. — Мег тяжело вздохнула. — Из-за того, что я не разрешила ему ездить верхом. Чтобы его успокоить, я позволила ему недолго поспать с Томасом. И вот пришла забрать его.

Она хотела пройти мимо него, но Уилл неожиданно взял ее за руку.

— Подожди.

Она удивленно посмотрела на него.

— Может, ты... немного побудешь со мной?

Она ни секунды не колебалась.

— Конечно. Пойдем ко мне в комнату. Может, я спущусь вниз и принесу немного вина?

— Ну что ж, вино не помешает. — Возможно, оно поможет ему расслабить натруженные мускулы и спокойно заснуть.

Мег взяла у него фонарь и спустилась вниз за вином, а Уилл вошел к ней в комнату, растирая напряженные плечи. Там был только один стул перед ее туалетным столиком, поэтому Уилл присел на край кровати.

Она быстро вернулась с бутылкой вина и двумя бокалами. Он взял у нее бутылку и разлил вино в бокалы, которые она держала в руках. Закончив, он поставил бутылку на пол, а Мег примостилась рядом с ним на постели.

Обжигающее чувство — новое, но уже знакомое — охватило его. Он понимал, что это было. Любовь.

Теперь он должен был исцелить ее, чтобы она могла чувствовать себя так же, как и он. Необходимо было навсегда изгнать страх из ее сердца и ума. Избавившись от этого страха, поработившего ее, она сможет полностью довериться ему. Согласится выйти за него замуж.

Он обнял ее за плечи.

— Расскажи мне, как идут твои дела, — прошептала она.

— Я нанял пятнадцать человек. Все они моряки и знакомы с паровой машиной. Правда, я еще не подыскал первого помощника. Оказалось, найти опытного человека совсем непросто.

— Сколько всего матросов требуется на «Стремительном»?

— По меньшей мере двадцать — это костяк команды. Однако я бы предпочел тридцать.

— Как на твой взгляд — корабль готов? Не думаешь, что паровая машина может сломаться? — Она слегка дрожала под его рукой, и он понял, что она представила себе, как они дрейфуют в море.

— Не думаю, что она сломается. Однако если такое случится, у меня имеется механик, знающий все о ремонте подобных машин. А если починить ее не удастся, то всегда есть возможность воспользоваться парусами.

«Стремительный» был колесным пароходом, снабженным двумя мачтами и парусами, которыми можно было воспользоваться при попутном ветре и благоприятных погодных условиях или когда паровые котлы по какой-то причине выходили из строя.

Мег ласково улыбнулась ему:

— Я видела паровые суда издали, но никогда не бывала ни на одном.

— Ну что ж, через несколько дней побываешь. Думаю, он покажется тебе не таким ужасным, как ты ожидаешь.

— Надеюсь на это. — Она помедлила, затем взглянула на него сияющими глазами. — Мне очень нравится.

— Что ты имеешь в виду?

— Жить здесь с мальчиками. С тобой. Как будто мы настоящая семья. — Она прикрыла глаза. — Но на самом деле это всего лишь иллюзия.

— Мы станем семьей. — Лениво играя с одним из ее локонов, он наклонился и поцеловал Мег в щеку. — Ты скоро освободишься от него, Мег. Обещаю.

Он опустил на нее взгляд. Нежная выпуклость ее груди отчетливо виднелась в вырезе ночной рубашки. Эта пышная мягкая округлость мгновенно вызвала ответный отклик в его теле. Уилл забрал бокал с вином из ее руки и поставил его на столик у кровати. Затем он улегся на кровать и притянул Мег к себе. Она охотно прильнула к нему, обвив его руками. Похоже было, что она так же сильно хочет его, как и он ее. Но Уиллу по-прежнему не слишком верилось в это. Он все еще ощущал скрытую недосказанность, воздвигавшую тайную стену между ними.

Как только Кавершем будет повержен, эта стена должна исчезнуть. А если нет... Уилл не знал, что он тогда станет делать. Он любил Мег слишком сильно, чтобы думать иначе.

Он теснее привлек ее к себе, чувствуя, как ее упругие груди прижимаются к его мускулистой груди. Его затвердевший жезл упирался в ее бедро.

— Я хочу тебя, — прошептал он, зарывшись лицом ей в волосы.

— Тогда возьми меня, — просто ответила она.

Они раздевались неспешно, с нарочитой медлительностью. Их пальцы скользили по телам друг друга с каждым удаленным предметом одежды. На этот раз не стоило беспокоиться, что слуги могут услышать или мальчики вернутся с верховой прогулки. Все в доме крепко спали.

Уилл опустился на нее, упираясь ладонями в матрас, и посмотрел ей в лицо. Она подняла на него взгляд. Глаза ее сверкали в тусклом свете фонаря.

— Ты так прекрасна, — хрипло прошептал он с благоговением, пораженный тем, как свет фонаря играет на ее медово-сливочной коже. Она была такой невероятно красивой. Такой цветущей. Такой непорочной. В мире не было никого, подобного ей.

Он склонился к ее грудям. Ему бесконечно нравились эти части ее тела — символ ее женственности. Такие пышные, такие изысканные. Он целовал их, упиваясь их сладкой упругостью. Она ахнула, когда его язык коснулся их чувствительных вершинок, превращая их в тугие бутоны, которые он ласкал губами, заставляя ее тело изгибаться от удовольствия. Для него.

Столько лет прошло, а он был единственным мужчиной, касавшимся ее подобным образом. Осознание этого должно бы было пристыдить его, на его взгляд, потому что сам он был не столь безупречен. И все же в самой глубине души он невольно почувствовал гордость. Эта прекрасная утонченная женщина принадлежала ему. И никому иному. Только ему одному.

Его ладонь скользнула между ее ног. Мег уже была влажной, готовой его принять, и Уилл улыбнулся про себя. Улыбнулся от чисто мужского удовлетворения. То, как он ласкал ее груди, возбудило ее.

Он снова поцеловал ее, двигая рукой между ее ног. Она пылко отозвалась на его ласки. Дыхание ее участилось, ладони блуждали по его телу.

Он раздвинул ногой ее бедра, расположив свой жезл у ее входа, и так задержался на какое-то время. Жар разлился по всему его телу. Потом он неспешно проник в нее. Ее лоно с готовностью приняло его, плотно обхватывая его жезл. Тесное жаркое влажное объятие — момент чистого чувственного наслаждения.

Он не спешил, погружаясь в ее сладкие глубины, упиваясь охватившим его восхитительным блаженным чувством.

Двигаясь внутри ее, он взглянул ей в лицо и увидел, что она смотрит на него. Любовь светилась в этих скрытных серых глазах. Как бы Мег ни таилась, ни отгораживалась от него, она его безусловно любила. Ее глаза не могли лгать.

Внутри у нее постепенно нарастало напряжение, и наконец все тело ее напружинилось. Она вскрикнула и выгнула спину. Уилл застонал, когда ее внутренние мускулы сжали его жезл, но он подавил порыв освободиться и пережил бурю вместе с ней.

Когда ее содрогания затихли, оставив ее еще более горячей и влажной, чем прежде, он снова начал двигаться, проникая все глубже, в более быстром темпе. Напряжение в основании его позвоночника быстро нарастало. Долго ему не продержаться. Продолжая энергично двигаться, он запустил пальцы в ее шелковистые белокурые волосы и уткнулся в них лицом, вдыхая неповторимый аромат сахарного тростника.

Его оргазм был взрывом любви, страсти и желания. Он излился в нее, отдавая всего себя в молчаливом, полном надежды послании.

«Люби меня, Мег. Люби меня так же, как я люблю тебя».

Дэвид получил письмо от капитана Лэнгли, одобрившего его идею отправиться в Корнуолл на «Свободе» для сбора дополнительных сведений против Кавершема. Лэнгли сообщил также, что ради безопасности Мег он собирается взять ее в море на другом своем корабле, и предложил, чтобы они встретились через несколько недель в Пензансе.

Джессика не усматривала особой логики в последнем предложении капитана. Разве он не знал, что Кавершем часто бывает в окрестностях Пензанса? А раз так, то как он может обеспечить безопасность Мег в тех краях?

Внезапно Джессика перестала полностью доверять капитану Лэнгли, хотя всегда считала его хорошим другом.

И все же за каким чертом понадобилось ему тащить Мег в Пензанс?

Ну ладно. У нее был собственный план, как оградить Мег от опасности.

Дэвид на «Свободе» уходил в море с утренним приливом. К этому времени Беатрис, сестры Донован, их мужья и большая часть слуг будут уже на пути в Суссекс. Последние несколько дней в доме царила суматоха. Все усердно готовились к отъезду. Так что никто не обращал особого внимания на Джессику, чему та была несказанно рада.

Джессика находилась в постели с семи часов — ужин она пропустила, сославшись на головную боль. Это была уловка, которой она научилась от своей сестры Фебы, весьма удачно воспользовавшейся ею перед побегом с Себастьяном.

Она лежала там без сна до полуночи, ожидая, пока все шумы в доме не затихнут окончательно. Тогда она поднялась и схватила сумку, которую упаковала заранее. Для платьев не было места, поэтому она взяла только самое необходимое: зубную щетку, расческу, шпильки, кое-что из белья, немного еды и бурдюк с водой. Все это было ей нужно, чтобы продержаться несколько дней, в течение которых она намеревалась скрываться.

Она немного помедлила, подумав о Беатрис. Они с ней были почти неразлучны с тех пор, как эта женщина рассказала ей о жестоком обращении с ней ее ныне покойного мужа. Но она значительно оправилась за последние несколько месяцев. С ней все будет в порядке. И она лучше, чем кто-либо еще, поймет, почему Джессике необходимо было так поступить.

Открыв ящик письменного стола, Джессика достала письмо, которое она написала Серене и всем остальным, и положила его на пустой письменный стол. Они найдут его завтра. Возможно, сразу после полудня, когда начнут волноваться, почему она не спускается к завтраку. К тому времени она будет уже далеко.

Выскользнуть из дома оказалось легко. И найти кеб в этот час на Сент-Джеймс не составило труда. Она дала указания кучеру, и пожилой человек, очевидно, уже не раз встречавший юных леди, в одиночку ускользающих из дома посреди ночи, молча кивнул и направил лошадей в сторону пристани. Когда они свернули на Флит-стрит, Джессика опрокинулась назад, страшно довольная тем, что ей пока все удается.

Несколько минут спустя кеб остановился у доков Святой Екатерины. Джессика вышла и расплатилась с кучером, щедро добавив ему на чай в благодарность за то, что он не доставил ей неприятностей.

Она посещала «Свободу» три раза и хорошо знала ее. Но никогда не бывала здесь в полночь. Сейчас на пристани было тихо. Только плеск волн, а также скрипы и хлопки в оснастке судна нарушали тишину. Внимательно осматриваясь кругом и стараясь держаться в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, девушка поспешила к судну.

Капитан Лэнгли держал на «Свободе» очень немногочисленную команду. По словам Дэвида, для обслуживания корабля такой новой и продвинутой конструкции не требовалось много людей. Дэвид рассказывал о «Свободе» с такой гордостью, что можно было подумать, будто это его собственный корабль. Однако не вызывало сомнений, что он искренне привязан к капитану Лэнгли и считает его настоящим другом.

Сейчас большая часть команды, должно быть, прохлаждалась в ближайшем пабе, отмечая свою последнюю ночь на берегу в Лондоне. Дэвид сетовал, что когда они завтра отплывут, половина матросов будет сильно страдать с перепоя и это значительно осложнит задачу провести корабль вниз по Темзе. И все же он не мог лишить их этой последней ночи развлечений. Он знал по собственному опыту со времен службы в военном флоте, как необходимы морякам подобные пирушки.

Джессика подобралась к причалу и остановилась под навесом. Это была самая опасная часть ее пути. Она находилась на открытом пространстве, и ее мог увидеть любой, случайно оказавшийся у пристани. Если кто-нибудь заметит ее и поинтересуется, что она делает здесь, ее ждут неприятности.

Девушка огляделась и уже собиралась бежать к кораблю, когда услышала легкий скрип, а затем шаги, направляющиеся в ее сторону оттуда, откуда она пришла. Она поспешно нырнула в тень и втиснулась между краем здания и большой бочкой. Джессика стояла как вкопанная, пока шаги приближались, и наконец она увидела мужчину — местного полицейского.

Ну что ж, сказала она себе, могло быть и хуже. Это мог оказаться какой-нибудь пьяный матрос, рыскающий в поисках женской плоти, перед тем как отправиться в море.

Она застыла, чуть дыша, пока он проходил мимо нее и дальше на причал. Он поглядывал направо и налево, словно выслеживал притаившегося преступника. Когда его взгляд устремился к месту, где она пряталась, Джессика затаила дыхание, опасаясь малейшим движением привлечь его внимание. Слава Богу, на ней была темно-серая накидка, сливающаяся с серой стеной пакгауза.

Взгляд его скользнул мимо, и он продолжил путь, насвистывая веселый мотивчик. Он прошел по всему причалу и поднялся по лестнице, ведущей к дальнему концу здания, а затем скрылся за углом. Свист его слышался все слабее по мере того, как увеличивалось расстояние между ними.

Джессика несколько раз глубоко вздохнула, хватая ртом воздух. Ну что ж, полицейский расчистил ей дорогу. Ясно было, что на пристани нет больше ни души. Девушка раскрыла сумку и достала один предмет, который взяла с собой, — отмычку.

Вскинув сумку на плечо, Джессика поспешила вперед к трапу, ведущему на палубу «Свободы».

Осторожно выглянув из-за фальшборта, она увидела, что палуба совершенно пуста. Очевидно, когда корабль стоял без груза, не было необходимости выставлять караульного. Охрану несла лондонская речная полиция.

Джессика взобралась на палубу. Шаги ее по деревянным доскам были едва слышны. Она поспешила на корму, где располагалась каюта капитана Лэнгли. Никто не пользовался его каютой, когда капитан отсутствовал на борту. Дэвид никогда не заходил туда — она специально его спросила. Он предпочитал собственную каюту, хотя Джессика не могла понять почему. Его каюта была вчетверо меньше капитанской.

Зажав в руке отмычку, девушка воткнула ее в скважину и принялась нащупывать язычок в замке, пока не услышала слабый щелчок. Есть! Себастьян, муж Фебы, научил ее однажды управляться с отмычкой, когда она умирала со скуки в Стрэтфорд-Хаусе в Суссексе. Джессика так и знала, что когда-нибудь это умение ей пригодится.

Она вытащила отмычку и повернула дверную ручку. Дверь открылась на удивление легко, и Джессика вошла в каюту капитана Лэнгли, как в свою собственную. Закрыв и заперев дверь за собой, она оглядела помещение, которому предстояло стать ее домом на следующие несколько дней, и тяжело вздохнула. Было темно, как в бочке, а она не осмелилась бы зажечь фонарь, даже если бы нашла все необходимое.

Все оказалось достаточно легко в конечном счете. Джессика знала, что завтра ее сестры и их мужья поднимут ужасный шум, когда обнаружат ее письмо. Но к этому времени она будет уже далеко. И все они непременно простят ее, если она спасет Мег. Победителей, как известно, не судят.

Теперь ей нечего было делать, кроме как улечься спать. Не то чтобы она могла уснуть — ее сердце все еще колотилось с частотой миллион ударов в минуту, — но она могла хотя бы попытаться. Она обошла каюту и ощупью нашла широкую койку в углу. Шерстяное одеяло было сложено в ногах. Джессика сняла платье и корсет, аккуратно сложила их, насколько это было возможно в темноте, и завернулась в одеяло.

Затем она молча лежала, уставившись в темный потолок, в течение долгих часов, пока не забрезжил рассвет. И только на следующий день, ближе к вечеру, когда они прошли уже значительное расстояние, ей удалось заснуть.

 

Глава 17

У Джейка снова случился приступ в тот день, когда Мег запланировала побег. Но он был в общем-то вполне предсказуем и вписывался в ее план.

Уилл уехал перед рассветом. Она слышала, как он проснулся, и на цыпочках спустилась вниз проводить его. Все остальные спали. Она поцеловала его у двери на прощание, стараясь запечатлеть в памяти тепло его губ. Она вложила в этот поцелуй всю свою страсть и все свои мечты, отчаянно надеясь, что этот прощальный поцелуй не позволит Уиллу усомниться в ее любви, когда подозрения начнут одолевать его в ближайшие несколько дней.

Она провожала его взглядом, пока он не исчез за поворотом дороги.

Это был базарный день, поэтому Молли и кухарка взяли повозку и одну из лошадей и в середине дня поехали в город. Они не вернутся до вечера.

Как обычно, Томас отправился на верховую прогулку с кучером, и, как обычно, Бенсон предложил покатать Джейка на кобыле. Мег твердо сказала «нет», как делала всю последнюю неделю. И так же, как и все предыдущие дни на прошлой неделе, Джейк бросился на пол и принялся брыкаться и вопить.

Хмуро глядя на мальчика, Бенсон заговорил так громко, чтобы Мег могла расслышать его, несмотря на адский шум.

— А что, если мы не станем удаляться от дома, мисс Донован, и все время будем на виду?

Она сердито посмотрела на него, хотя в душе восхитилась его добрыми намерениями.

— Вы не хотите мне помочь, Бенсон. Я сказала «нет».

— Хорошо, мисс.

Джейк завопил еще громче, и Мег с тяжелым вздохом опустилась возле него на колени.

— Ну хорошо, — сказала она. — Так и быть. Я сама повезу тебя на прогулку.

Джейк мгновенно затих и изумленно посмотрел на нее огромными голубыми глазами.

— Бенсон, будьте добры, оседлайте кобылу.

Тот молча смотрел на нее, растерянно наморщив лоб.

— Со мной он будет в безопасности, — объяснила Мег, отчетливо понимая, что в словах ее нет и тени логики. Но сейчас это не имело значения. Слуги, подобные Бенсону, были приучены не искать логики в распоряжениях своих хозяев.

Джейк хмуро посмотрел на нее.

— А ты умеешь ездить верхом, Мег?

— Конечно, умею, — решительно заявила она. — Когда мы с леди Стрэтфорд были маленькими девочками в Антигуа, мы постоянно ездили верхом. — Это и вправду гак было. Они с Сереной очень любили лошадей, обожали скакать верхом. Это служило им утешением, когда умер отец, а Оливия заболела малярией.

Спустя год после смерти отца лошадей пришлось продать. Нужны были деньги. Мег и Серена проплакали весь день, когда их лошадей увезли на плантацию на другой стороне острова.

— Тогда я хочу покататься с тобой! — с улыбкой воскликнул Джейк.

— У нас это прекрасно получится, — сказала она, обнимая его.

Поцеловав его в макушку Мег подумала, что эта поездка окажется более продолжительной, чем он ожидает. Джейк не любил сюрпризов, но у нее впереди несколько часов скачки верхом, чтобы постараться успокоить мальчика.

Правда, не слишком много было денег, но она заранее собрала все, что имела, вместе с немногими необходимыми вещами для себя и Джейка и упаковала в седельную сумку. Прошлой ночью после полуночи она спрятала эту сумку возле дерева примерно в полумиле от дома под большим валуном вблизи дороги на Ливерпуль.

Она все спланировала заранее и этим утром надела свое самое простое серое муслиновое платье, которое поможет ей в Ливерпуле смешаться с толпой. Взяв Джейка за руку, она отвела его к гардеробу в прихожей, где накинула на плечи плащ и надела прочную соломенную шляпку, которую завязала под подбородком. Водрузив кепку на темноволосую головку Джейка, она сдвинула ее слегка набекрень и вывела мальчика через заднюю дверь к конюшне, где Бенсон прилаживал на серую в яблоках кобылу дамское седло. Она молча помогла ему, затем при его поддержке поднялась в седло. Когда она уселась, Бенсон поднял Джейка и посадил впереди нее, что было не слишком удобно из-за конструкции седла.

— Почему ты сидишь на лошади так смешно? — нахмурившись, спросил Джейк.

— Я не могу сидеть на лошади, как мужчина, Джейк, — с улыбкой объяснила она. — Я ношу платье, поэтому должна держать ноги вместе, по одну сторону от седла.

— Это неправильно. — Он нахмурился еще больше с явным неодобрением.

— Да, — вздохнула Мег. — Это и в самом деле неудобно. — Она не прочь была усесться верхом, но не хотела привлекать к себе излишнего внимания. Кивнув Бенсону, она свернула на дорогу, ведущую к западу в обход города Прескота и дальше на Ливерпуль.

Джейк засмеялся. Наклонившись вперед, он ухватился за лошадь, пытаясь обхватить маленькими ручонками мощную шею кобылы.

— Я скучал по тебе, — сказал он, целуя ее коричневую гриву. — Но Мег сказала, что сегодня мы сможем покататься!

Он обернулся и взглянул на Мег через плечо. Она сосредоточенно правила, удерживая одной рукой поводья, а другой крепко прижимая мальчика к себе.

— Мы найдем Томаса? — спросил он.

— Возможно, — ответила она. Но они его не найдут. Джейк был слишком занят проявлением своего недовольства, чтобы заметить, что Томас с кучером поскакали совсем в другую сторону.

— Я буду искать его, — сказал Джейк. — Если я его увижу, то окликну.

— Отличная мысль. — Мег взглянула в сторону своего временного пристанища, продолжая скакать вперед, и увидела, как дом скрывается из виду, исчезая за поворотом дороги.

Она счастливо провела время в этом доме. Дружба, возникшая между Джейком и Томасом, придала ей уверенности, что она все сделала правильно. Ей нравилось видеть Уилла и Томаса вместе — так заметно, что это отец и сын: и по форме лица, и по изгибу губ. По характеру они тоже были похожи — серьезные, трудолюбивые, добродушные. Именно благодаря последнему качеству Томас так легко приспособился к сложному нраву Джейка.

Больше всего ей понравилось жить одним домом с Уиллом. Это было так близко к мечтам о супружеском счастье. Одну ночь они спали вместе в ее постели — эту ночь ей никогда не забыть. Она навсегда осталась в ее памяти, как и тот прощальный поцелуй, которым они обменялись сегодня ранним утром.

Вспоминая тот поцелуй, Мег чуть не пропустила место, где спрятала седельную сумку. Она резко осадила кобылу, и они с Джейком едва не свалились с седла.

— Прости, Джейк. Я давно не садилась на лошадь. — Она спрыгнула вниз и спустила Джейка на землю.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно здесь кое-что забрать. — Она повела кобылу в сторону от дороги к большому валуну. К счастью, седельная сумка так и лежала, нетронутая, в небольшой выемке, куда она ее спрятала. Мег приторочила сумку к седлу. Джейк внимательно наблюдал за ней.

— Бенсон никогда ничего не подбирает.

— Ну, я ведь не Бенсон, верно? — с улыбкой сказала она. — Я езжу на лошади не так, как он, и подбираю сумки, которые нам понадобятся.

— Мне больше нравится, как ездит Бенсон.

— Прошу прощения, — вздохнула она. — Давай продолжим прогулку. Хорошо? Мы будем ехать долго, и это будет весело.

— Надеюсь. — Джейк смотрел на нее с сомнением.

Потребовалось несколько попыток — она уже не была такой проворной, как в детстве, — но в конце концов ей удалось взгромоздиться на лошадь, а затем втащить следом и Джейка, тесно приткнув его к своему телу.

Когда они выезжали на дорогу, Мег ломала голову над тем, как ей сообщить Джейку новость, что они покинули Уилла и Томаса, быть может, навсегда.

Уже почти стемнело, когда они добрались до Ливерпуля. Последние несколько миль Джейк время от времени принимался тихонько плакать. Он устал, проголодался, у него болела попа. Но сейчас он успокоился и, прижавшись к Мег, дремал возле ее груди.

Больше всего она боялась повстречать Уилла, направляющегося домой. Но он скорее всего не собирался возвращаться до поздней ночи.

Мег остановилась у конюшен вблизи обширной Ливерпульской гавани и продала кобылу вместе с седлом за половину их стоимости, что можно было считать большой удачей, поскольку она была одинокой женщиной с ребенком.

Кобыла принадлежала лорду Стрэтфорду. Мег собиралась полностью заплатить ему за нее, как только у нее появятся деньги.

Хотя откуда ей раздобыть денег — это была уже совсем другая проблема, и пока она не хотела об этом думать. Сейчас ей предстояло решить более насущные задачи.

— Не все сразу, — пробормотала она себе под нос, убирая плату, вырученную за кобылу, в седельную сумку, которую теперь несла на спине, и, взяв Джейка за руку, сказала: — Пойдем, Джейк.

Он засеменил рядом с ней, забыв о своей усталости, захваченный зрелищем гавани и находящихся там кораблей.

— Мы идем на этот корабль? — спросил он у Мег, указывая на особенно огромное судно.

— Скорее всего нет.

— На этот?

— Сомневаюсь.

— На этот? На тот?

Мег терпеливо отвечала на его вопросы, пока они разыскивали контору пароходства. Там она узнала, что ближайший пакетбот отходит в Нью-Йорк завтра утром.

Нью-Йорк.

Насколько она слышала, это был быстро растущий американский город. Наверняка Кавершему будет трудно отыскать там их с Джейком.

Мег купила билеты. Она не Могла позволить себе потратить тридцать пять гиней на каюту, поэтому купила более дешевые билеты в третьем классе.

Когда они вышли из конторы, Джейк указал еще на одно судно.

— Мы поплывем на этом корабле?

— Да, возможно, это он. — Она купила билеты на ливерпульский пакетбот «Уильям Томпсон». Флаг, развевавшийся на его средней мачте, — черный шар на красном поле — соответствовал изображению на ее билетах.

Им еще многое предстояло сделать до завтра, а уже надвигались сумерки.

— Прежде всего комната, — пробормотала Мег себе под нос. Затем нужно было купить припасы, которые понадобятся им в плавании, — постельные принадлежности и продукты на последующие сорок дней. Капитан пакетбота не предоставлял пассажирам третьего класса ничего, кроме места на судне. Правда, они могли пользоваться кухней, если она не была занята пассажирами, оплатившими каюты.

Мег вернулась в контору справиться о ночлеге, и ей сообщили несколько названий гостиниц поблизости. Она выбрала гостиницу «Ангел», примерно в полумиле от пристани, главным образом из-за ее названия. Им необходим был ангел-хранитель, чтобы присмотреть за ними ночью.

С трудом переставляя ноги, они направились к гостинице. Джейк совсем измучился и снова принялся хныкать. Мег собиралась нести его на руках, когда они позже пойдут за покупками, но сейчас это было затруднительно из-за объемистой седельной сумки.

До сих пор все прошло без особых затруднений. Побег из дома. Путешествие в Ливерпуль, во время которого они не встретили ни души, пока не прибыли в город. Покупка билетов. Скоро они получат комнату на ночь.

Однако слуги, вероятно, уже успели сообщить Уиллу, что Мег с Джейком пропали. Уилл бросится искать ее и в первую очередь отправится в Ливерпуль.

Уилл. При одной мысли о нем сердце ее болезненно сжалось. Она уже тосковала по нему.

Мег огляделась вокруг и с облегчением вздохнула, не увидев поблизости ни его, ни кого-либо из знакомых. Она потащила Джейка дальше. Примерно через четверть часа они достигли гостиницы и спустя несколько минут смогли спрятать седельную сумку в комнате, которую Мег заперла на вечер.

Бедный Джейк совсем засыпал, но у них еще были дела. От хозяина гостиницы она узнала, что рынок на Сент-Джонс-сквер будет открыт допоздна, потому что сегодня базарный день. Рынок находился всего в нескольких кварталах от гостиницы. Ей также сказали, что там есть торговцы, которые охотно снабдят ее спальными принадлежностями и всем необходимым, что потребуется им для сорокадневного путешествия до Нью-Йорка.

— Это не так далеко, Джейк, — подбадривала она измученного мальчика, когда они спускались по гостиничной лестнице. — Ты увидишь там много интересных вещей. И если будешь вести себя хорошо, я куплю тебе сладостей.

Мальчик ускорил шаг, и глаза его снова заблестели, когда они вышли из гостиницы и свернули на Дейл-стрит.

Мег выполнила большую часть своего сложного плана — покинуть Прескот; продать лошадь; купить билет куда-нибудь, где Кавершем не сможет их найти. Ей оставалось провести в Англии последние пятнадцать часов. Один час на покупки необходимых вещей на оживленном рынке; тринадцать часов в запертой комнате, большая часть которых уйдет на сон; и последний час на пакетботе «Уильям Томпсон» перед отплытием судна, выходящего в море завтра утром с приливом.

Через сорок дней, или около того, она будет в Америке — в Нью-Йорке.

Суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть Уилла?

К вечеру третьего дня в море Джессика решила, что пришло время открыться Дэвиду. Наверняка он согласится, что уже слишком поздно возвращаться. Кроме того, ей ужасно хотелось есть. Да к тому же она умирала от скуки — хотя в каюте у капитана Лэнгли нашлось несколько книг, все они оказались страшно нудными.

Джессика подождала, пока большая часть звуков на корабле затихла. Она знала, что на палубе оставляют одного или двух вахтенных матросов. Но среди скрипов и потрескиваний снастей на «Свободе», качающейся на волнах, она научилась различать звуки, сопровождающие приготовления Дэвида ко сну.

Приотворив дверь каюты капитана Лэнгли, она осторожно выглянула в щель. Снаружи было темно и тихо, только единственный фонарь, привязанный к одной из мачт, проливал мерцающий свет на покачивающуюся палубу. Никаких признаков жизни. Джессика сделала щель немного шире и ближе к носу корабля увидела тень человека, удаляющегося от нее.

Прекрасно.

Она быстро выскочила, затворив за собой дверь, и постучала в дверь каюты Дэвида.

— В чем дело? — открыв дверь, спросил он, вытирая лицо полотенцем.

При виде ее он застыл с отвисшей челюстью, уронив руки по бокам. Забытое полотенце свалилось к его ногам.

— Нечего сказать, любезный прием, — сказала она, протискиваясь мимо него в каюту и закрывая за собой дверь. Она сумела сделать всего два шага внутрь, как путь ей преградил стол. Тогда она повернулась. — Как насчет: «Добрый вечер, Джессика»?

Бриггз несколько секунд ошеломленно смотрел на нее, пока наконец обрел дар речи.

— Вы с ума сошли? — хрипло произнес он.

— Сошла с ума? — Джессика склонила голову набок, словно обдумывая его слова, затем пожала плечами. — Нет, я так не думаю.

Бриггз прищурил глаза и, сделав один шаг, оказался в опасной близости от нее. Однако она не дрогнула.

— Какого черта вы делаете на моем корабле?

— Я полагала, что это корабль капитана Лэнгли... И мне казалось, что мы уже выяснили этот вопрос раньше.

— Однако на этот раз ответ совершенно другой, не сомневайтесь.

Он выглядел восхитительно, когда гневался, решила Джессика. Таким необычайно красивым, с губами, сжатыми в строгую линию, и прищуренными глазами. Ей очень хотелось прильнуть к этим губам и целовать до тех пор, пока они не станут мягкими и податливыми под ее собственными.

Она игриво улыбнулась ему:

— Я решила присоединиться к вам. Вам непременно понадобится моя помощь, чтобы найти улики, которые вы ищете. И я хочу быть там, когда вы встретитесь с Мег и капитаном Лэнгли. Хочу увериться, что все вы действуете в интересах моей сестры.

Бриггз изумленно посмотрел на нее, потом потер ладонью лицо. Рубашка его была расстегнута на груди, открывая взгляду небольшой участок соблазнительного тела. О, как же он хорош!

— Вы думаете, что можете помочь мне искать улики? В опасных пиратских пещерах Корнуолла?

— Безусловно.

— И вы полагаете, что мы с капитаном Лэнгли не способны принимать решения в интересах вашей сестры?

— У меня нет полной уверенности, — заявила Джессика, скрестив руки на груди. — Видите ли, капитан Лэнгли бросает Мег в самое логово льва, привозя ее в Корнуолл. А вы... ну, вы, похоже, презрительно усмехаетесь каждый раз, когда упоминаете ее имя.

— Меня гораздо больше беспокоит, как бы она не довела моего капитана до беды.

— Это просто смешно.

— Вы так в этом уверены? Может, она предложила отправиться в Корнуолл, чтобы завлечь его в ловушку?

— Как вы смеете даже думать об этом! Меня возмущает, что подобная мысль могла прийти вам в голову!

— Ну да, приходила, — сухо сказал Дэвид. — И неоднократно.

Джессика схватила его за руки, прожигая гневным взглядом.

— Ну что ж, тогда тем лучше, что я здесь. Вы не доверяете моей сестре, а я не доверяю вашему капитану.

Он угрожающе подступил на шаг ближе.

— Женщинам не место в море.

— О, что за вздор! — возразила она, встряхнув головой. — Я дважды пересекла Атлантический океан. Не говорите, что мне не место в море.

— Это не пассажирское судно... здесь нет кают... — Он вскинул голову, сурово нахмурив брови. — И все же где вы прятались это время?

— В каюте вашего капитана.

Он резко выдохнул, сморщив губы, и изучающе рассматривал ее некоторое время, затем начал поворачиваться к двери.

— Прошу меня извинить. Я должен отдать приказ изменить курс.

Она бросилась вперед — всего на один шаг — и схватила его за руку.

— Куда?

— На Портсмут. Там я найму кого-нибудь, чтобы вас доставили в Лондон.

— Если вы отправите меня в Лондон, там никого из родных не будет. Моя семья отбыла в Стрэтфорд-Хаус в Суссексе. Вам это известно.

Но ей не удалось его убедить.

— Даже если окажется, что вы пропали?

— О, я вовсе не пропала, — возразила она, взмахнув рукой. — Я оставила им письмо. Объяснила, где я и что собираюсь делать. Сказала, чтобы они спокойно отправлялись в Суссекс.

— И вы думаете, что они согласятся?

— Конечно.

— Почему они не подумают, что я сразу же отправлю вас в Лондон?

— Я написала, — сказала она с легкой улыбкой, — что не намерена открывать свое присутствие вам или кому-либо из команды в течение нескольких дней. А когда я это сделаю, будет уже слишком поздно поворачивать назад. А если вы не поверите мне, я сумею убедить вас. Мои родственники знают, что я обладаю сильным даром убеждения.

— Вы самая импульсивная и дерзкая женщина из всех, кого я когда-либо знал, — сказал он, насмешливо хмыкнув.

Джессика сердито нахмурилась, не зная, воспринимать ли это как комплимент или как оскорбление.

— И самая прекрасная. — Голос его прозвучал так тихо, как раскат отдаленного грома. Но она услышала. Отлично. И на сердце у нее сразу потеплело.

Закрыв глаза, Бриггз прижался затылком к двери.

— Боже мой, Джессика. Вы хотя бы понимаете, какой подвергаетесь опасности, находясь здесь?

— Вы имеете в виду Кавершема? Ну...

Он резко открыл глаза и, опустив голову, посмотрел на девушку.

— К черту Кавершема! Вы себя подвергаете опасности.

Она тихо рассмеялась.

— Ну вы же не станете причинять мне вред.

— Ваше целомудрие... — Голос его прервался. Он медленно покачал головой.

— Досадное недоразумение, — закончила она за него. — Мне бы хотелось как можно скорее от него избавиться.

Глаза его широко раскрылись, а затем он согнулся пополам и расхохотался, буквально захлебываясь от смеха.

Джессика сердито посмотрела на него.

— Вы надо мной смеетесь?

Бриггз через силу выпрямился во весь рост.

— Нет, — задыхаясь, произнес он, все еще смеясь. — Но право же, Джесс... я никогда еще не встречал женщины, подобной вам. Дерзкой, горячей, словом — необыкновенной.

— Это хорошо... разве нет?

Он немного посерьезнел, но глаза его все еще сияли.

— Замечательно. Лучше не бывает.

Он протянул руки, обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Рот его завладел ее губами в таком страстном поцелуе, что Джессике показалось, будто она умирает от наслаждения. Они качались вместе с кораблем, но Дэвид крепко держался на ногах, удерживая ее от падения. Его мягкие губы ласкали, поглаживали, изучали ее. Его вкус опьянял ее, как крепкое терпкое вино.

Когда он отстранился несколько минут спустя, они оба тяжело учащенно дышали. Джессика подняла на него молящий взгляд в ожидании каких-то решительных действий.

Он восхищенно смотрел на нее.

— Будь я проклят, — сказал он. — Вы самая прекрасная чертовка из всех, кого я видел.

— Вы ругаетесь, как моряк.

— Я и есть моряк.

— Я знаю. — Она снова обняла его. — Это одно из многих качеств, которые восхищают меня в вас.

— Я не могу сообразить, что вы хотите этим сказать. — Пальцы его бездумно зарылись ей в волосы, которые она сегодня оставила свободными.

— Не стоит доискиваться до смысла, — прошептала она. — Просто примите к сведению. Этого вполне достаточно. Пока.

— Я так и сделаю, — с легким вздохом ответил он. Джессика кожей ощущала дыхание, вырывавшееся из его груди.

— Хорошо.

Губы его коснулись ее волос.

— Вам нужно вернуться в каюту капитана.

— Да... Наверное, вы правы. — Джессика была далеко не глупа. Она хотела его, да. Но у них впереди было время. Она не собиралась торопить события. Они вместе лягут в постель, когда оба будут готовы к этому. Джессика еще не вполне готова. И хотя чувствовала твердую выпуклость его эрекции у своего бедра, она полагала, что он тоже не вполне созрел для серьезных отношений. Его все еще заботили осложнения, связанные с ее пребыванием на «его» корабле.

Она закинула назад голову и, ладонью обхватив его шею, притянула его лицо к себе, пока их губы не встретились. Коротко поцеловав его, она некоторое время просто стояла, касаясь его губами, упиваясь мягкостью его губ, прежде чем прошептать:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джесс. — Голос его прозвучал нежнее, чем она когда-либо слышала. — Утренняя трапеза ровно в восемь часов. Сначала зайдите ко мне сюда, и мы объясним ваше появление команде.

— Означает ли это, что вы позволите мне присоединиться к вам при выполнении вашей миссии?

— Это означает, что вы пойдете с нами. Если вы спрашиваете, собираюсь ли я при этом подвергнуть вас опасности, мой ответ — нет.

Джессика вздохнула, но затем снисходительно улыбнулась ему:

— Этого вполне достаточно. Пока.

Обняв Дэвида, она в последний раз поцеловала его и ускользнула назад в свою каюту — вернее, в каюту капитана Лэнгли — и мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений, не вспоминая до утра, как она голодна.

 

Глава 18

Уилл вернулся домой в сумерки, безумно уставший после долгого напряженного дня. Ему пришлось скакать верхом почти весь путь до Манчестера, чтобы отыскать первого помощника, которого уверенно рекомендовал ему инженер-конструктор «Стремительного». Клиффорд Холлидей не особенно обрадовался, когда его отпуск в кругу семьи внезапно прервали, да и стоили его услуги довольно дорого. Но если он действительно был так опытен в деле управления океанскими пароходами, как говорил конструктор, он заслуживал любой оплаты. После долгих уговоров Холлидей согласился присоединиться к команде «Стремительного» в Ливерпуле на следующее утро, после того как проведет последнюю ночь с женой и семью детьми.

«Стремительный» будет готов к спуску на воду через два дня. Правда, снаряжен он был не в совершенстве, но достаточно хорошо, и укомплектован опытной командой. Уилл не хотел больше тянуть с отъездом. Его не оставляло смутное предчувствие, что Кавершем близко. Значит, надо спешить.

Когда он приблизился к дому, тревожное чувство усилилось, тяжелым грузом ложась на сердце. Обычно, когда он приезжал домой, единственный зажженный фонарь ждал его в прихожей. Сегодня все окна в доме были ярко освещены.

Кучер встретил его в конюшне и принял у него поводья. Выражение его лица подтвердило подозрения Уилла — что-то и вправду случилось.

— В чем дело, Джон?

— Мисс Донован и мастер Джейк, сэр. Они исчезли. Я ездил в Ливерпуль, чтобы сказать вам...

— Я не был в Ливерпуле сегодня. — Почему он не додумался сообщать домашним, куда направляется?

— Да, сэр. Работники верфи сказали мне, что вы отправились в Манчестер. К тому времени было уже поздно ехать за вами туда. Поэтому я вернулся домой дожидаться вашего возвращения и ваших распоряжений.

— Вы все сделали правильно. Пойдемте в дом.

Спустя несколько секунд Уилл уже шагал к дому; Джон следовал за ним по пятам. Томас встретил отца в передней и бросился ему в объятия.

— Папа! Мег и Джейк уехали. Уехали! И даже не попрощались!

Уилл опустился на колени, чтобы утешить мальчика, и посмотрел на Бенсона, появившегося в дверях гостиной.

— Расскажите мне, что произошло.

— Мисс Донован повезла мастера Джейка на прогулку верхом, и они не вернулись. Однако я не верю, что их захватили, сэр. Я нашел это в ее комнате. Адресовано вам. — Он протянул сложенный листок бумаги.

Уилл закрыл глаза. Значит, она уехала сама, а не была против воли захвачена Кавершемом. Ком страха в его груди превратился в нечто иное, нечто еще более горькое и болезненное.

Взяв записку из рук слуги, он посмотрел на Томаса.

— Иди сейчас с Бенсоном, сынок. Тебе давно пора спать.

— Я ждал тебя.

— Я рад, что ты дождался меня. Но теперь время ложиться.

Бенсон взял Томаса за руку и увел его наверх. Попросив Джона держаться поблизости, Уилл поднялся и на отяжелевших ногах прошел в гостиную. Усевшись на диван, он повертел записку в руках, прежде чем решился сломать печать.

«Дорогой Уилл!

Прости меня. Но пожалуйста, пойми: я больше не могу подвергать опасности тебя и моих родных. Прошу тебя, не надо искать меня. Пойми, пожалуйста, что чем дальше я с Джейком буду от тебя и Томаса, тем для вас всех безопаснее.

Я никогда не забуду время, которое мы провели здесь. Оно значит для меня все.

Мег».

Уилл прочел короткую записку три раза, затем скомкал ее в кулаке и швырнул в камин. Огонь в камине почти совсем потух, но потребовалось всего несколько секунд, чтобы бумага вспыхнула ярким пламенем и, рассыпавшись фонтаном искр, превратилась в золу.

— Вот что я думаю о твоих героических усилиях уберечь меня от опасности, Мег, — пробормотал он, глядя в очаг.

Уилл встал, поднялся наверх и поцеловал сына, пожелав ему спокойной ночи. После этого он вышел из дома и вернулся в конюшню, где Джон чистил его изнуренного коня.

— Оседлайте мне мерина, — распорядился Уилл. — Я возвращаюсь в Ливерпуль.

— Возвращаетесь в Ливерпуль, сэр? Но почему?

«Потому что, — подумал Уилл, — куда еще она могла бы уехать?»

Темнота наступила быстро, но уличные фонари освещали дорогу, и на улицах было людно — рабочие возвращались из доков домой.

Погруженная в свои мысли, Мег медленно брела по тротуару, машинально отвечая на расспросы Джейка, когда он указывал на различные особенности архитектуры кирпичных зданий, как видно, преобладавших на улицах Ливерпуля. Внезапно она услышала приглушенный шум позади — достаточно странный, чтобы вырвать ее из задумчивости. Опустив голову, она ускорила шаг, крепко сжимая руку мальчика и не осмеливаясь оглянуться назад.

Это не мог быть Уилл! Как бы он сумел так быстро ее найти? Она была так осторожна...

Тяжелые шаги все приближались, и в считанные секунды группа мужчин окружила ее и Джейка со всех сторон. Вырваться не было никакой возможности. Мег остановилась и подняла взгляд на мужчину, вставшего перед ней, — мрачного незнакомца угрожающего вида.

Тут у нее за спиной раздался голос, звучный и ровный, полный злобы:

— Вот те на, это же прекрасная мисс Донован. Подумать только, встретить вас здесь, в Ливерпуле. Ну надо же.

О Господи! Мег закрыла глаза, и непрошеные слезы заструились по ее щекам. Это не Уилл нашел ее. Это был Кавершем.

Силы небесные! Как он напал на ее след? Джейк вертелся, стараясь получше увидеть отца. Подхватив мальчика на руки, Мег увернулась от мрачного незнакомца, преграждавшего ей путь, и выбежала на проезжую часть.

Но она оказалась недостаточно проворной. Уже через несколько секунд Кавершем схватил ее за руку и втащил на тротуар.

Мег огляделась вокруг. Пешеходы сновали туда и сюда. Проезжали повозки и кареты. Что будет, если она закричит?

Кавершем дернул ее за руку и повернул так, чтобы она смотрела в его бледное лицо с холодными голубыми глазами и черными прилизанными волосами с ровным пробором посередине. У него было узкое, словно выточенное из камня, лицо. А верхняя губа настолько тонкая, что ее почти не было видно, в особенности когда он был охвачен гневом, как сейчас.

Его голубые глаза сверкали. Как и у Джейка... И все же были совсем другими. Узкие и полные ненависти, они разительно отличались от широко раскрытых невинных глаз ребенка.

Большинство людей согласятся, что она поступила неправильно, забрав Джейка у отца. Многие люди будут думать, что повешение — справедливое наказание для нее. Но они не знают этого человека.

И там, прямо посреди улицы с десятками снующих взад-вперед прохожих он залепил ей такую затрещину, что дыхание со свистом вырвалось из ее груди и круги поплыли перед глазами.

Джейк вскрикнул, когда она согнулась пополам, и выскользнул из ее рук. Но он так же, как и она, боялся своего отца, поэтому зарылся в складки ее юбок, словно таким образом мог сделаться невидимым!

Мег обхватила его руками, стараясь успокоить, утешить, хотя у нее саднило щеку и она ощущала вкус крови во рту.

— Прошу прощения, какие-то проблемы? — Случайный прохожий остановился позади Кавершема и настороженно поглядывал то на него, то на Мег.

— Конечно, — ответил Кавершем. — Но я сам обо всем позабочусь. Благодарю вас за участие, достопочтенный сэр.

Мужчина посмотрел на громил, на Кавершема, затем встревоженно снова на Мег. Она с трудом сдержала рвавшийся из горла крик: «Пожалуйста, помогите мне!» Не хватало ей только впутать еще одного невинного в это дело.

Однако отделаться от прохожего было не так-то легко. Мег понимала, что выглядит ужасно с выражением страха на лице и кровью, струящейся по подбородку. Мужчина снова посмотрел на головорезов, а затем повернулся к Кавершему.

— Я полагаю, вы ранили эту леди.

— Вы глубоко заблуждаетесь, сэр, — сказал Кавершем, подав знак головой своим людям. Они выступили вперед. Один из них держал пистолет, частично скрытый под плащом. Он наставил его на прохожего, и тот отступил назад, подняв перед собой руки оборонительным жестом.

— Мне не нужны неприятности.

— Конечно, — сказал Кавершем. — Нам они тоже не нужны. Идите своей дорогой, а об остальном мы позаботимся.

Бросив последний виноватый взгляд на Мег, мужчина поспешил прочь.

— Ну что ж, это было совсем некстати. — Кавершем махнул рукой назад, и Мег увидела небольшую черную карету, припаркованную в нескольких ярдах позади. Кучер ее уже изготовился трогаться. — Почему бы нам не пройти к моей карете и уже там продолжить обсуждение?

Это был не вопрос, а приказ. Но что он сделает с ней, когда они скроются с глаз публики?

Джейк хныкал, все глубже зарываясь в ее юбки. Кавершем бросил на него недовольный взгляд и возвел глаза к небу, но от комментариев воздержался.

Мег изо всех сил старалась побороть свой страх и вернуть себе способность говорить. Наконец ей удалось пробормотать:

— Как вы нашли нас?

Губы Кавершема искривились насмешливой ухмылкой.

— Ну, это оказалось даже слишком легко. — Больно вцепившись пальцами ей в предплечье, он сказал: — Давайте пройдемся немного, и я вам расскажу.

Не имея выбора, Мег взяла Джейка за руку, и Кавершем потащил их по тротуару.

— Все началось с вас, моя дорогая. Ваш дурацкий план бежать в Ирландию...

— Как вы?..

— О, умоляю вас, мисс Донован! — Кавершем небрежно махнул рукой. — Вы действительно считаете себя такой ловкой? Сара рассказывала мне много лет назад, что у вас есть родня в Ирландии. Понимая, что когда-нибудь эти люди могут мне пригодиться, я узнал, что все они живут в Корке. С тех пор я не выпускал их из виду. Когда вы исчезли с «Непокорного» в Ирландском море, мне сразу стало ясно, куда вы направляетесь.

Мег едва не застонала. Даже после стольких лет она все еще недооценивала Кавершема.

— Но увы, несмотря на наши усердные поиски, вас нигде так и не удалось найти. Оставалось всего две возможности: либо вы погибли во время той ужасной бури, либо отправились в Англию. Благородный герой капитан Лэнгли очень быстро внес ясность в этот вопрос. Я много лет знал о его тесных связях с вашей семьей. Во-первых, он неожиданно прибыл в Лондон — очень странный поступок, учитывая, что, по сообщению моих источников, правительство поручило ему выслеживать контрабандистов у побережья Корнуолла. Затем, спустя всего несколько недель после его странного появления, он внезапно покидает Лондон без всяких объяснений. Когда его судостроители в Ливерпуле начали из кожи лезть, чтобы спустить на воду его пароход несколькими месяцами раньше, я понял, что, без сомнения, все эти странные маневры имеют какое-то отношение к вам.

Мег содрогнулась. Ей следовало предвидеть, что Кавершем все разузнает об Уилле. Какая же она дура!

— Я благополучно отправил «Непокорный» в обратный путь в Вест-Индию за следующей партией товара, а сам поспешил в Ливерпуль в карете, — продолжал Кавершем. — Я намеревался схватить вас, когда вы подниметесь на борт парохода Лэнгли. Однако один из моих людей увидел вас сегодня в конторе пароходства. Вы купили билеты до Нью-Йорка, а затем справились насчет ближайших гостиниц. К тому времени как вы покинули гостиницу «Ангел» вечером, мы уже поджидали снаружи, обдумывая план ворваться к вам в комнату. Как же вы облегчили мне задачу, мисс Донован, устранив потенциальную возможность неловкой ситуации — моей встречи с вашим любовником. — Он холодно улыбнулся. — Похоже, вы использовали капитана Лэнгли самым бессовестным образом. Вы соблазнили его, не правда ли? Вы позволили ему думать, будто он ваш благородный защитник, а сами все это время собирались бросить его. Либо так, либо вы поняли, что я уже близко, и предприняли последнюю попытку сбить меня со следа. — Подняв кверху свой тонкий длинный нос, он несколько раз втянул в себя воздух, будто принюхиваясь. — Увы, все ваши усилия оказались напрасными. Даже среди зловония этого города я учуял вашу близость. Я как ищейка, знаете ли. Нет, лучше, чем ищейка. Я так близко подобрался к вам в Лондоне. Всего пару дней назад, разве нет? Даже несмотря на небольшую путаницу с вашей сестрой, я знал, что рано или поздно схвачу вас раз и навсегда.

— Путаницу с моей сестрой? — прошептала Мег.

— Ах, вы об этом еще не слышали?

Поникнув, она только покачала головой.

Он крепче сжал ее руку, но продолжал неспешно идти вперед размеренным шагом.

— Мой чуткий нос привел меня к дому вашей сестры-близнеца на Сент-Джеймс-сквер. К несчастью, какое-то время я полагал, что она — это вы. — Он пожал плечами. — Это привело к маленькому недоразумению. Но все разрешилось.

Мег тихо застонала.

— Действительно, мисс Донован, вы никогда не упоминали, что так сильно похожи со своей сестрой.

— Нас очень легко различить, — мгновенно возразила она и тут же пожалела об этом. Никогда нельзя было противоречить Джейкобу Кавершему.

Он резко остановился, больно дернув ее за руку. Учтиво наклонив голову, он легким кивком снова указал на свою карету, медленно следовавшую за ними чуть позади. Громилы тоже были рядом и пристально наблюдали за Мег, предостерегая ее против опрометчивых поступков.

— Ну, — любезно произнес Кавершем, — пожалуйте в мою карету.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — хрипло спросила Мег.

— Конечно же, я хочу воспитать моего сына настоящим джентльменом.

«Да, в точности таким, как вы, мистер Кавершем. Таким же блестящим джентльменом».

— А что касается вас... — Кавершем понизил голос, и уголки его губ приподнялись в неком подобии улыбки, от которой у Мег кровь заледенела в жилах. — Вами я займусь, когда мы выйдем в море.

«Займусь вами» наверняка означало, что он собирается ее убить.

Кавершем наклонился вперед, и его голубые глаза блеснули в темноте.

— Знаете ли, мисс Донован, Сара однажды рассказала мне, чего вы боитесь больше всего.

Мег закрыла глаза. Кавершем всегда знал, чего она больше всего боится, и пользовался этим, чтобы запугивать ее снова и снова. И теперь он вновь грозил сделать это, но на этот раз она всерьез опасалась, что он выполнит свою угрозу.

— Полагаю, это разумный выход, поскольку вы утонули бы в тот день много лет назад, если бы я не наткнулся на вас случайно, — продолжал он. — Я предоставил вам восемь лишних лет жизни, но, думаю, этого достаточно. Думаю, что самое лучшее, самое правильное — это отправить вас туда, где я вас нашел. Бросить посреди океана. Кругом ни земли, ни кораблей, никакой надежды. — Улыбка его стала шире. — А теперь пожалуйте в мою карету, будьте любезны.

— Нет, благодарю вас, — сказала Мег ломающимся голосом. — Я предпочитаю остаться здесь. На суше.

— Что? — удивленно произнес Кавершем, подняв тонкую черную бровь. — Вы отвергаете мое радушное приглашение? Пойдемте, мисс Донован. Боюсь, у вас нет выбора в данной ситуации.

Мег подняла Джейка на бедро и открыто взглянула Кавершему в лицо, отчетливо понимая, что последняя ее надежда — это привлечь внимание ближайших прохожих.

— Я закричу.

— Вы очень пожалеете об этом, если рискнете, — сказал он ей с любезной улыбкой.

Мег знала, что он говорит правду. И все же она не могла — не желала — идти добровольно в эту карету на верную смерть. Она бросилась с тротуара на проезжую часть и побежала изо всех сил с криком:

— Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне...

Один из громил ухватил ее за руку и развернул лицом к себе. Мег увидела рукоятку пистолета за секунду до того, как та опустилась на ее голову.

Нелегко было раздобыть сведения об одинокой женщине с ребенком в огромном городе посреди ночи. Куда, к дьяволу, она могла пойти?

Позже той же ночью страшно изнуренный и раздосадованный Уилл, так ничего и не узнав, вернулся в свою каюту на «Стремительном» и забылся коротким беспокойным сном. С рассветом он поднялся и возобновил поиски.

Первым делом он отправился в порт и тщательно обследовал все пассажирские суда, отходящие в ближайшие несколько дней.

И в конце концов ему удалось кое-что выяснить.

Клерк в конторе «Блэк болл лайн» сказал, что видел женщину с ребенком, по описанию похожую на Мег с Джейком, накануне вечером как раз перед закрытием. Она купила билеты на пакетбот «Уильям Томпсон», отплывающий в Нью-Йорк сегодня утром.

Уилл стремительно поспешил к пакетботу, который должен был по расписанию отойти десять минут назад, но все еще виднелся у причала. Подбежав к судну, Уилл окликнул матроса, отвязывавшего швартовы:

— Здорово, парень!

Паренек отдал ему честь, коснувшись пальцами головного убора.

— Доброе утро, сэр!

Уилл взбежал по трапу на палубу.

— Я ищу одного пассажира на вашем корабле.

— Да? У нас их всего несколько.

— Леди, мисс Донован, и маленький мальчик. Где они?

— У нас на борту нет ни леди, ни мальчиков, сэр. Простите. — Он повернулся, собираясь уйти.

— Подождите! — крикнул Уилл. — Вы уверены?

— Абсолютно уверен, сэр. Здесь только две семейные пары и шесть одиноких джентльменов. — Молодой матрос нахмурился. — Правда, капитан сказал, что кто-то из пассажиров не явился.

— Кто?

Моряк на баке выкрикнул приказ, и паренек бросил на Уилла извиняющийся взгляд.

— Простите, сэр, этого я не могу вам сказать. Вам лучше справиться у капитана.

Так он и сделает. Матрос попытался его остановить, но Уилл отделался от него и нашел капитана на мостике. Капитан окинул его пренебрежительным взглядом.

— Мы сейчас отплываем, сэр. Пожалуйста, немедленно покиньте судно, если не намереваетесь приобрести билет до Нью-Йорка.

— Извините, что задерживаю ваше отплытие, капитан. — Уилл знал, как это бывает досадно. — Меня зовут Уильям Лэнгли. Мне необходимо узнать имена пассажиров, не явившихся сегодня на судно. Это чрезвычайно важно, уверяю вас.

Круглое лицо капитана прояснилось.

— Уильям Лэнгли? Не тот ли вы капитан Лэнгли, который так отличился в битве при Грамвусе пару лет назад?

— Да, это я. — Уилл сдержанно улыбнулся. Господи, как же тяжело сознавать, что ему нечем гордиться, кроме этой кровавой бойни.

Капитан дружески хлопнул его по спине.

— Ну что ж, добро пожаловать на борт, капитан. Именно такие люди, как вы, не позволили варварам погубить цивилизованное общество. Я Джордж Максвелл. Для меня большая честь познакомиться с вами.

— Э-э... благодарю вас.

— Ну, так что я могу для вас сделать?

— Уделите мне всего пару минут вашего времени. Я бы хотел взглянуть на список ваших пассажиров.

— Ну что ж, вы его увидите. Он внизу. — Капитан обернулся к ближайшему матросу, долговязому угловатому молодому парню. — Эй, Огилви! Пойди принеси сюда список пассажиров для капитана Лэнгли.

— Есть, сэр. — Матрос моментально скрылся.

Мужчины постояли в неловком молчании некоторое время, пока не вернулся Огилви со списком пассажиров. Она оказалась здесь, в самом конце: Маргарет Донован. Уилл указал на ее имя.

— Эта пассажирка не появилась?

Максвелл хмуро посмотрел на список.

— Ну да. Видите, мы отмечаем всех пассажиров, прибывших на судно. — Он пробежался пальцем по галочкам, проставленным возле имен, затем посмотрел на палубу. — Она придет или?..

— Нет, я так не думаю.

Уилл поблагодарил капитана и сошел с пакетбота.

Проклятие. Это могло означать одно из двух. Либо Мег направила его на ложный след, либо кто-то еще нашел ее первым.

У Уилла возникло тягостное чувство, что скорее всего верно последнее.

Но как, черт возьми, отыскать их? Он помедлил, оглядывая оживленную территорию ливерпульского порта.

Куда мог Кавершем увести Мег и своего сына?

Утренний туман рассеялся, и солнечный свет хлынул на серые воды гавани, мгновенно заискрившиеся серебром.

И Уилл сразу нашел ответ.

Конечно же, Кавершем забрал их в море.

 

Глава 19

Дэвид Бриггз перед лицом своей команды представлял собой поистине внушительное зрелище. Наблюдать за тем, с каким почтением ему внимают, когда он скупо отдает приказы, было невероятно приятно. Джессика сидела чинно, сложив руки на коленях, и слушала, как он общается со своими подчиненными в кают-компании — каюте, примыкающей к камбузу, в которой стоял длинный стол с двумя длинными скамьями по бокам.

— И наконец, — сказал он, взглянув на нее, а затем снова на трех моряков, старших над матросами, но ниже его по рангу, — как вы заметили, у нас на корабле пассажирка. Наша обязанность обеспечивать ей безопасность и комфорт, пока она на борту.

Джессика узнала юного мистера Джаспера, который то и дело хмуро поглядывал на нее во время совещания. И вот он задал вопрос:

— Прошу прощения, сэр, но позвольте спросить, откуда она взялась? Мы не видели ее все прошедшие четыре дня с момента отплытия.

— Она, сказать по правде, проникла сюда зайцем, — вздохнув, ответил Дэвид. — Она с нами от самого Лондона, но все это время пряталась в каюте капитана Лэнгли.

Моряки хмуро уставились на нее.

— Однако, — продолжал Дэвид, и угроза в его голосе прозвучала настолько явственно, что даже она не решилась бы ослушаться его, — вы все должны обращаться с ней, как того требует ее высокое положение. С уважением и почтением. Это приказ.

— Есть, сэр, — пробормотали все трое.

— Более того, если вы заметите, что кто-то обращается с мисс Донован без должного уважения, вы обязаны немедленно доложить мне. Понятно?

— Есть, сэр.

— Отлично. Макинерни, теперь вы будете питаться вместе с нами в моей каюте.

— Есть, сэр, — хрипло ответил Макинерни с таким видом, будто изо всех сил старается подавить улыбку.

— Все свободны, — сказал Дэвид. Моряки вышли. Джессика встала, балансируя на раскачивающемся полу. Море сегодня волновалось сильнее, чем во все предыдущие дни.

В два шага Дэвид оказался возле нее и схватил за руку, чтобы поддержать.

— Вот так, — произнес он шепотом, от которого дрожь пробежала вдоль ее позвоночника. — Вы в порядке?

— В полном порядке, вы так любезны, — ответила она с улыбкой.

— Я провожу вас к капитану Лэнг... в вашу каюту.

— Благодарю вас, но я бы предпочла немного подышать воздухом на палубе.

— Вы просто-таки напрашиваетесь на неприятности, вы это понимаете? — вздохнув, заметил он.

— Вы говорите о моей добродетели? — Она улыбнулась. — Насколько я понимаю, ей вряд ли что-либо угрожает. Вы только что отдали приказ, чтобы каждый матрос относился ко мне с должным почтением и уважением. Только круглый дурак осмелится вас ослушаться.

Склонившись к ее уху, он прошептал так тихо, что она едва сумела расслышать:

— Вы даже не представляете себе, Джесс, как сильно искушаете меня.

Она вопросительно приподняла бровь.

— Приказ, безусловно, распространяется и на меня, — добавил Дэвид, выпрямившись. — Однако... к несчастью, я чувствую, что скорее всего именно я способен нарушить его.

Джессика подняла на него взгляд. Она чувствовала к нему... такую нежность. Почему, во имя Господа, она испытывает к нему подобное чувство? Она понятия не имела.

— Зачем вы это сделали, однако? — спросила она, нахмурив брови.

— Что сделал?

— Приказали Макинерни обедать с нами.

Он резко выдохнул.

— Причина, по которой я пригласил Макинерни обедать с нами, состоит в том, что я не имею желания оставаться с вами наедине в моей каюте.

— Но почему, во имя всего святого?

— Ах так? Значит, вы слишком наивны!

Действительно... почему? Она не так уж наивна, потому что знает, что если они останутся одни в его каюте, он захочет соблазнить ее... Или она его. И что в этом плохого? Неужели он не хочет этого? Она хочет. Ей с трудом удалось сохранить лицо спокойным. Джессика не имела обыкновения дуться, но, силы небесные, этот неприветливый мужчина постоянно вызывал у нее желание надуть губы и топнуть ногой. Каким-то способом выразить свое раздражение.

Он наклонился вперед, нависнув над ней.

— Причина, по которой необходимо, чтобы Макинерни обедал с нами, заключается в том, что если мы с вами будем обедать наедине, я нанесу серьезный урон вашей добродетели.

— Да. — Она поколебалась, потом посмотрела на него, нахмурив брови. — И... вам этого не хочется? — Действительно, его очень трудно понять.

— Ради всего святого! — Он хищно подступил к ней. — Я хочу вас. — Его взгляд жадно пробежался по ее телу, и огонь, пылавший в его темно-голубых глазах, обжег ее кожу от головы до пят. — Я не отличаюсь терпением, Джесс. Но это... это слишком важно. Поэтому... да, я хочу вас... но я не хочу погубить вашу добродетель, вашу репутацию, вашу невинность. До тех пор, пока... — Он осекся и, резко выдохнув, отвел взгляд.

— Пока... что?

Он закрыл глаза, затем открыл их, но не встретился с ней взглядом.

— Пока не получу благословение вашей семьи.

Джессика откинула назад голову, пытаясь представить себе, как ее семья дает ему благословение. Можно ли на это рассчитывать?

О Господи! Сердце ее пело в груди, наполненное безграничной нежностью, разрываясь от полноты чувств, наверное, в первый раз в ее жизни. Джессика протянула руку и коснулась его лба, кончиками пальцев погладив бугристый шрам.

— Как вы получили его, Дэвид? — прошептала она.

Он стоял тихо, неподвижно, только снова закрыл глаза, когда ее пальцы подобрались к ним.

— На военной службе.

— Как? — настойчиво повторила она.

— В бою.

Джессика нахмурила брови.

— Но ведь уже долгое время Британский флот не участвовал в крупных морских сражениях.

Его губы изогнулись в усмешке.

— Пожалуй, никто не назвал бы это сражение крупным.

— Что же произошло?

Глаза его все еще были закрыты. Ее пальцы продолжали разглаживать его шрам, затем двинулись дальше, касаясь его лица, пока он говорил. Сначала пробежались по лбу, затем по линии волос, по щеке, по носу и двинулись ниже, к подбородку.

— Два года назад в Греции возникли неприятности из-за пиратов в Эгейском море. Греки обратились к Британии и Франции с просьбой помочь подавить особенно активный пиратский порт на Грамвусе. Мы заняли остров и изгнали пиратов.

Джессика понимающе кивнула. Ее пальцы задержались на его скуле.

— Продолжайте.

Все еще не открывая глаз, он продолжил:

— Команда капитана Лэнгли должна была высадиться на остров. Французам было предписано истребить пиратов в гавани и прибрежных водах.

— Битва на суше, — прошептала Джессика.

— Вот именно, — сказал он. — К тому же пираты имели преимущество перед нами. Они хорошо знали маленький остров и устроили нам засаду. — Он часто заморгал. — Одного из наших лейтенантов подстрелили, и я побежал к нему, пытаясь ему помочь... Вдруг я услышал крик позади меня. Я обернулся и... — Он указал на свой лоб. Его глаза теперь открылись и смотрели на нее.

— Вас ткнули кинжалом в... в череп?

— Это был штык — лезвие рассекло мне бровь и скользнуло вокруг головы, когда я повернулся.

— О Боже! — Джессика зажала ладонью рот.

— У меня шрам на голове, но его трудно увидеть из-за волос. — Он пожал плечами.

— Что случилось с человеком, который... атаковал вас?

— Я пытался сражаться с ним, но кровь заливала мне глаза, ослепляя. Капитан Лэнгли... — Дэвид судорожно сглотнул и устремил взгляд в пространство за ее плечом. — Спас мне жизнь. Он спас всех нас.

— Он убил этого человека?

Дэвид шумно выдохнул, и это прозвучало так, словно он слишком долго сдерживал дыхание. Взгляд его переместился к ней.

— Да. Он поступил именно так.

— Ну что ж... — Джессика почувствовала, что у нее подгибаются колени. — Теперь я понимаю, почему вы так преданы ему. Вы обязаны ему жизнью.

Она заглянула ему в глаза — такие невозмутимые и непроницаемые, глубокой океанской синевы.

— Так и есть, — тихо сказал он.

Она вздохнула и взяла его под руку.

— Пойдемте. Давайте выйдем на воздух. Возможно, на свежем ветерке вы меньше будете страдать от морской болезни.

Он изумленно поднял бровь, наморщив шрам, о котором она теперь все знала.

— Я не подвержен морской болезни.

— Вы неважно выглядите.

— Вы тоже.

Джессика заколебалась, потом кивнула:

— Ну да... но не из-за морской болезни.

— Как и я.

Она подняла на него взгляд, зная, о чем они оба думают. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, все понимая. Ей страшно хотелось снова поцеловать его.

Но не сейчас. Не здесь, где она могла поставить его в неловкое положение перед командой. Вместо этого она потащила его из кают-компании на палубу.

У Кавершема не было времени привести его бриг «Непокорный» в Ливерпуль. Кроме того, насколько было известно Уиллу, Кавершем не держал каких-либо кораблей в Ливерпуле. Но Мег говорила ему, что у того были суда, часто заходившие в портовые города, названия которых начинались с буквы Б. Блэкпул был одним из таких портов и располагался поблизости.

Если у Кавершема имелся там корабль, значит, он выйдет на нем в море. Уилл был твердо уверен в этом. У него не было никаких доказательств, но он провел достаточно времени в море, чтобы понимать образ мыслей моряков. Что Кавершем собирался сделать с Мег и Джейком — в особенности с Мег, — это уже другой вопрос. Об этом Уилл не хотел даже думать.

Он не помчался немедленно на север в Блэкпул. Вместо этого он прямиком отправился на «Стремительный», который стоял теперь на плаву в одном из ливерпульских шлюзов в ожидании спуска на воду, намеченного на послезавтра. Нанятые им матросы уже вовсю трудились этим ранним утром и отрывались от дел, чтобы приветствовать его, когда он проходил мимо.

Уилл поднялся на мостик и громко крикнул всем, находившимся в пределах слышимости:

— Планы изменились, джентльмены! Мы отплываем сегодня!

Его первый помощник, Холлидей, торопливо подошел к нему.

— Сэр, мы еще не готовы. Я даже не...

Уилл прервал его, подняв руку.

— Не принимаю никаких отговорок. Обстоятельства изменились. Делайте все, что необходимо. Мы отплываем в полдень.

Холлидей выпучил глаза, и челюсть у него отвисла. Но он быстро захлопнул рот и поспешил прочь, выкрикивая приказы:

— Вы слышали, что сказал капитан? Поднимайте ваши ленивые задницы — и за работу, парни! Мы должны как можно скорее спустить пароход на воду!

Уилл прошел в рубку и развернул карту местности. Блэкпул находился недалеко от них, и если Кавершем отплыл с приливом, он должен был выйти в море в то же время, что и «Уильям Томпсон» сегодня. Уилл сомневался, что злодей направится на север, — северный путь был слишком узким, и там легко было его выследить и захватить. Если же Кавершем направился на юг — а Уилл готов был держать пари, что так оно и есть, — то он уже миновал Ливерпуль. Это означало, что Уиллу придется скорее преследовать его корабль, чем перехватить по пути.

Он должен доверять обещаниям своих судостроителей... они ручались, что «Стремительный» будет самым быстроходным кораблем на море — особенно в безветренную погоду. Этим утром было тихо, но ветер всегда поднимался в полдень...

Уилл встряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. Нельзя тратить время. Необходимо четко следовать своему плану. Если он не сработает, тогда нужно составить еще один план... и еще... пока он не отыщет Мег и Джейка, и Кавершем наконец перестанет представлять угрозу для них.

Уилл хотел, чтобы они снова оказались все вместе. Одной семьей. Без них — без Томаса, Мег и Джейка — он был только пустой оболочкой. Они наполняли его жизнь смыслом — любовью, счастьем, ощущением полноты жизни. Ему нужны были все они.

Томас. Сейчас ему очень нужен был Томас, и Томас тоже нуждался в нем. Он не мог оставить своего сына одного, испуганного, в Ланкашире. Сейчас не мог. Но тем не менее эта его миссия была крайне опасна...

Уилл тяжело вздохнул. «Стремительный» был быстрее и прочнее любого корабля, который Кавершем мог иметь в Блэкпуле. Уилл не допустит, чтобы что-то случилось с Томасом. Или с Джейком и Мег. Он сумеет уберечь свою семью от опасности.

Обратившись к ближайшему не занятому делом матросу, Уилл отправил его за сыном, приказав доставить мальчика к нему на корабль к отплытию.

Спустя несколько часов «Стремительный» на всех парах покинул Ливерпуль. Черный дым столбом валил из его трубы. Когда только начинали запускать котел, Томас тесно прижался к отцу, и Уилл закрыл глаза, мысленно представляя себе тихий ход «Свободы», когда она скользит по волнам. Как это отличалось от теперешнего грохота. Неужели будущее кораблестроения станет таким? Полным машин и шума? Даже на суше. Железную дорогу Манчестер — Ливерпуль обещали пустить в конце лета. Если бы они прибыли в Прескот всего на несколько месяцев позже, они могли бы воспользоваться поездом, а не каретой.

Будущее, полное зловонного дыма и грохочущих машин. Неужели это цена, которую все они вынуждены платить за прогресс?

Несмотря на мрачные мысли по поводу неприятностей, связанных с паровыми машинами и прогрессом, Уилл остался доволен тем, как быстро и легко они покидали порт. Им не понадобился попутный ветер или прилив, или буксир. Они оставили гавань, когда захотели, и «Стремительный» с легкостью маневрировал в запруженных водах, не заботясь о направлении и силе ветра.

— Правда, техника отлично работает, разве нет? — прокричал Холлидей сквозь изрыгаемый машиной рев. — Гладко и ровно, как часы.

Уилл подумал, что этот шум ни в коем случае нельзя охарактеризовать как «гладко и ровно», но не стал этого говорить, пока они выбирались из порта, ловко огибая стоявшие на якоре суда. Он приказал рулевому держать курс и встал на носу вместе с Томасом. Уилл объяснил мальчику, что они ищут корабль, который увез Джейка и Мег, и Томас важно выпятил грудь.

— Я найду их, сэр!

Итак, когда «Стремительный» вышел из ливерпульской гавани, Уилл и Томас стояли на носу, высматривая суда, направляющиеся на юг по Ирландскому морю.

Первое, что проникло в сознание Мег, когда она начала приходить в себя, — это ужасная головная боль. У нее буквально раскалывался череп. Сжав голову руками, она повернулась, чувствуя, как бедро врезалось в жесткие доски пола.

Открыв глаза, девушка огляделась в слабом свете, сочившемся сквозь заросший грязью иллюминатор. Должно быть, она где-то в носовой части корабля. Пахло стоялой морской водой, и грязная холодная влага пропитала всю ее одежду. Мег промерзла до самых костей.

Джейка нигде не было видно в этом маленьком помещении.

Закрыв глаза, Мег припомнила — смутно — долгую тряску в карете. Затем ее втащили на палубу судна, которого она никогда прежде не видела. Джейк плакал и выкрикивал ее имя. Громилы подхватили ее под мышки и поволокли вниз по трапу, после чего буквально швырнули ее в это помещение и заперли на замок. Она пыталась колотить в дверь, звала Джейка, а потом, ослабев, заползла в угол и снова потеряла сознание.

Мег, пошатываясь, поднялась на ноги, держась за раскалывающуюся голову, словно пытаясь удержать ее на шее, и взглядом поискала дверь. Она увидела ее — еле заметный четырехугольник в полутьме — и заковыляла к ней, нащупывая ручку.

— Джейк! — позвала она слабым хриплым голосом. — Джейк?

Конечно же, он не ответил. Он был с Кавершемом. А Кавершем никогда не появлялся вблизи трюма своих кораблей. И конечно же, когда она повернула дверную ручку, дверь оказалась по-прежнему крепко заперта.

Корабль покачивался под ее ногами. Очевидно, какое-то время назад они вышли в море. И теперь полным ходом двигались вперед.

Прихрамывая и покачиваясь, как старуха, Мег доплелась до иллюминатора и принялась протирать стекло своей юбкой, медленно счищая толстый слой грязи, пока наконец не увидела голубое небо, океан под ним и серые фонтаны брызг от волн, разбивающихся о корпус судна. Земли не было видно. Но это ничего не значило. Они могли находиться очень близко от берега, но она этого не узнает, пока не посмотрит под нужным углом.

Мег поднялась, чтобы исследовать свою темницу более тщательно. По-видимому, это было старое помещение лазарета, рабочее место врача, которого больше не существовало — или же он пользовался теперь другим помещением. В центре стояла койка, на которой врач, вероятно, выполнял медицинские операции. На стене возле иллюминатора висели полки, заполненные полупустыми и разбитыми склянками, наверное, со старыми лекарствами. Мег поискала ярлычок с чем-нибудь вроде «Средство от головной боли», но безуспешно. Но когда она осматривала полку, ее внимание привлекли разбитые склянки. Их острые зазубренные края и углы.

Оружие. Или по крайней мере возможное средство защиты.

Она нашла особенно опасно выглядевший крупный осколок стекла — не от склянки, а от разбитого ручного зеркала — и осторожно спрятала его в кармашек, вшитый в складки ее сорочки. Это могло сработать — если она не распорет руку, пытаясь бороться.

Боже милостивый. Они были в открытом море. Если ей удастся выстоять, и каким-то чудом они с Джейком сумеют убежать, куда им тогда деваться? Ей пришлось бы сразиться с целой командой, чтобы спустить шлюпку на воду. Мег многие годы тщательно планировала тот побег с «Непокорного». И даже тогда ее план наверняка увенчался бы гибелью их обоих, не повстречайся им по счастью корабль Уилла, спасший их от смерти.

Даже сквозь опутавшую ее пелену безнадежности маленький осколок стекла в кармане успокаивал, придавал сил. А в данный момент Мег крайне нуждалась в поддержке.

Внимательно исследовав каждую щель, каждую трещину в тесной каморке и не обнаружив больше ничего, что можно использовать, Мег снова забилась в угол, в котором спала, притянула колени к груди и завернулась в плащ, сберегая силы для предстоящей неизбежной схватки.

Примерно час спустя она услышала скрежет ключа в замке. Мег взглянула на дверь из своего угла, где отдыхала, опустив голову на колени, и увидела одного из громил Кавершема.

Верзила потоптался у двери, оглядывая каморку, пытаясь разглядеть девушку в полутьме. Наконец он ее заметил.

— Поторапливайтесь. Капитан желает вас видеть, — пробурчал он.

Мег поколебалась, но бесполезно было сопротивляться. Если бы она отказалась, этот бандит все равно поволок бы ее к Кавершему, даже если бы она стала кричать и пинаться. А ей нужно было беречь силы.

Испытывая сильную боль, она с трудом поднялась на ноги. Оставив свой плащ — он совершенно промок, — она медленно подошла к двери. Громила схватил ее за ушибленную руку и вытащил за дверь, затем по двум узким коротким трапам выволок на палубу.

Мег стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Каждое ее движение отдавалось пульсирующей болью в голове.

Учащенно дыша, Мег выпрямила спину. Какая разница, что ее ждет? Кавершем никогда не увидит ее съежившейся и корчащейся от страха. Она поступила правильно, забрав от него сына. Он дурной, презренный, порочный человек. Ей предстоит в последний раз предстать перед ним, и она обязана быть сильной.

Громила втолкнул ее в капитанскую каюту, где за маленьким выщербленным, заляпанным грязью деревянным столом сидел Кавершем. Брови его были гневно насуплены, морщины на лбу и вокруг рта выделялись резче, чем обычно. Вид стола наверняка страшно раздражает его, подумала Мег с замиранием сердца. И скверное настроение Кавершема, пребывающего в состоянии наивысшего раздражения, существенно затрудняло и без того нелегкое положение Мег.

А затем она увидела Джейка. Он сидел на стуле позади Кавершема. Рот его был заткнут кляпом. Его каштановые волосы торчали во все стороны, щеки — в грязных пятнах от слез. В огромных глазах застыл ужас.

— Джейк! — Мег рванулась к нему, но громила оттащил ее назад. Его пальцы так больно сжали ее ушибленную руку, что она едва сдержалась, чтобы не застонать от боли.

Обезумевшие голубые глаза мальчика впились в нее. Джейк издавал сдавленные звуки, извиваясь, и Мег поняла, что он привязан к стулу.

Она устремила обвиняющий, полный ненависти взгляд на Кавершема, изо всех сил стараясь сдержаться и не шипеть на него.

— Что вы делаете?

Тот только пожал плечами:

— Он был неуместно шумлив, поэтому я велел заткнуть ему рот. К тому же он молотил руками без разбора и поцарапал меня, как дикая кошка. — Кавершем указал на длинную неглубокую царапину на руке и продолжал: — Поэтому я приказал связать ему руки. А потом он начал бегать кругом, как безумный, поэтому я привязал его к стулу, где он научится сидеть тихо и спокойно, как подобает благовоспитанному мальчику.

Мег молча смотрела на Кавершема некоторое время, но под конец не смогла сдержаться.

— Какой же вы идиот, Джейкоб Кавершем! — возмущенно воскликнула она. — Развяжите его! Немедленно!

Кавершем приподнял тонкую темную бровь.

— Ругаетесь, мисс Донован? В присутствии невинного ребенка. Так-так. А ведь это вы виновны в его нелепом поведении. Вы позволяли ему неистовствовать и совсем распустили его.

— Отпустите его! — крикнула она, снова пытаясь приблизиться к Джейку. Но стальной захват на ее руке удержал ее.

— Пожалуйста, успокойтесь. Мне не хотелось бы связывать также и вас, как и затыкать вам рот. Не сомневайтесь, я непременно развяжу мальчика в свое врет.

Мег застыла, пытаясь привести в порядок мысли, роившиеся у нее в голове. Неужели это и означает быть матерью? Ощущать такую глубокую связь с ребенком, что готова пойти на все, чтобы уберечь его от беды?

Да, решила она. Теперь Джейк ее сын, и она будет бороться за него.

Но в данный момент гнев и принуждение не помогут. Силой ей этих людей не одолеть. Нужно найти иной способ.

— Садитесь, мисс Донован.

Это был вежливый приказ, но все же приказ. И хотя все ее инстинкты призывали ее схватить Джейка в охапку и бежать, Мег заставила себя двинуться вперед и занять место за столом напротив Кавершема.

— Осталось еще несколько минут пути до места выброски, так что, я думаю, нам следует немного поболтать.

— Место... выброски?

— Вот именно. Там я собираюсь отправить вас за борт. Хочется посмотреть, как вы прогуляетесь по доске.

Паника охватила Мег, когда она поняла, что он собирается играть роль пирата до конца. Она отлично плавала, но здесь не Карибы. Как долго сможет она продержаться в ледяных водах Ирландского моря?

Хотя разве это имеет значение? Она все равно не сможет доплыть до берега. И конечно, смешно надеяться, что кто-то окажется поблизости и снова ее спасет.

Мег медленно выдохнула, освобождаясь вместе с воздухом от мрачных мыслей. Она не станет об этом думать. Она постарается выжить и непременно спасет Джейка.

Кавершем пристально смотрел на нее, прищурив угрюмые голубые глаза.

— Вы и вправду вообразили, что сумеете скрыться, похитив моего сына?

Господи, его притворная забота о Джейке не имела смысла. Он никогда не любил Джейка, как настоящий отец. На протяжении всей короткой жизни мальчика Кавершем пытался превратить его в маленькое подобие себя самого. До сих пор ему это не удавалось, и это обстоятельство приводило его в такую ярость, что он избивал Джейка, даже выбросил его за борт, но все равно не отказался от своих намерений.

— Я только хотела обеспечить ему счастливую жизнь.

Глаза Кавершема превратились в узкие щелки.

— И вы не верили, что я могу предоставить ему это?

— Верю, что можете. Но боюсь, вам это не удастся. Он такой, как он есть, и вы не сможете переделать его в кого-то другого, как бы ни старались.

Кавершем рассмеялся.

— Он мой сын и будет таким, каким я захочу.

Мег молча покачала головой, отчаяние затягивало ее, как черная вязкая трясина.

— Вы и в самом деле дура. — Кавершем покачал головой. — По крайней мере вы могли бы поставить себе разумную цель — например, похитить его с намерением потребовать выкуп у моего брата. Но нет. Вы руководствовались дурацкой идеей спасти его от меня. От его собственного отца. Как трогательно.

Мег не смотрела на него. Ее не волновало, что он думает о ней. Она бы назвала его негодяем, если бы не знала, как бесполезно отвечать ему оскорблениями. Она смотрела на Джейка, взглядом подбадривая его, призывая быть сильным.

Послышался осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказал Кавершем.

Вошел матрос, которого Мег никогда не видела прежде.

— Мы достигли мертвой точки пролива, сэр.

Это означало, что они находились примерно в пятидесяти милях от ближайшего берега. Так далеко никто не сумел бы доплыть.

— Прекрасно. — Кавершем поднялся со стула. — Как только мы разделаемся с ней, прикажите Ингерсону взять курс на юго-запад. Я хочу держаться подальше от берегов Уэльса, прежде чем свернуть на восток к Бристолю. Не слишком далеко, вы меня понимаете. К концу месяца я должен быть в Оксфордшире.

— Есть, сэр.

Кавершем вслед за матросом двинулся к выходу. В дверях он задержался и обернулся к громиле, маячившему в тени.

— Будьте любезны снять с нее платье и корсет. Я не хочу, чтобы она утонула слишком быстро. — Оглянувшись через плечо, он учтиво кивнул ей. — Я подожду вас снаружи, мисс Донован.

Кавершем закрыл дверь, и громила двинулся к ней. Схватив ее за плечи, он грубо повернул ее спиной к себе. Мег услышала, как захныкал Джейк, когда кинжал распорол ей платье, нижнюю юбку и тесемки корсета. Громила стянул одежду с ее тела и рук, разрезая местами ткань, чтобы облегчить себе задачу. Он не смотрел ей в глаза, пока не закончил работу, и теперь девушка стояла перед ним в одной сорочке, чулках, панталонах и туфлях.

— Пойдем со мной, — угрюмо сказал он, и в его голосе она услышала слабый проблеск сострадания.

Джейк уже плакал навзрыд, и Мег обернулась к нему, а потом снова посмотрела на громилу.

— Пожалуйста, позвольте мне попрощаться.

С минуту он раздумывал, потом взглянул на дверь и пожал плечами:

— Поспешите.

Мег бросилась к Джейку. Опустившись на колени, она обняла его вместе со стулом, к которому он был привязан.

— Все будет хорошо, — прошептала она. Мег пообещала бы ему, что вернется за ним, что заберет его отсюда. Но она не могла давать обещания, которые не в силах будет исполнить.

Джейк извивался, стараясь достать до нее руками, которыми едва мог пошевелить. Она накрыла его ладони своими, стараясь его успокоить, и он вложил что-то в ее ладонь. При этом он что-то бормотал сквозь кляп — это звучало как «боцман».

Мег взяла эту вещь без вопросов, зажав в своей ладони, и ощутила ее форму — продолговатый неровный цилиндр. Если подумать... она бы сказала, что это боцманский свисток.

— О, Джейк! — прошептала она, еле сдерживая слезы. «Ты такой умный мальчик!» — Я очень тебя люблю.

Он вложил свисток ей в ладонь так, чтобы громила, стоявший позади нее, не увидел. И она сунула свисток под рубашку в верхнюю часть чулка.

Джейк не мог говорить из-за кляпа, но он положил голову ей на плечо.

Мег просто обнимала его, пока громила не потянул ее назад и не потащил к двери.

— Прощай, Джейк, — сказала она в последний раз, продолжая смотреть на него, пока ковыляла к выходу. Наконец кто-то закрыл за ней дверь, и она больше не видела его широко раскрытых голубых глаз.

Выбравшись на палубу, они свернули на корму. Лето наконец наступило, и утреннее солнце ярко сверкало на небе, искрясь на поверхности волн и согревая Мег сквозь полотно сорочки.

Девушка окинула взглядом широкую линию горизонта. Не было ни единого корабля в поле зрения. Никто ее не спасет. Бежать некуда.

Она была бессильна помочь себе или Джейку.

Боже милостивый! Она обречена утонуть. Это казалось немыслимым. Нереальным. Но ведь Всевышний спасет ее. Он все видит.

Они достигли выемки в ограждении палубы, где плоский брус был переброшен через борт, выступая над водой. Доска.

Матросы вокруг нее колебались, поглядывая на Кавершема в ожидании указаний.

— Думаю, нет нужды в долгом прощании, — сказал он со слабой улыбкой. Затем кивнул трем матросам, окружавшим ее. — Делайте свое дело.

Прежде чем она смогла воспротивиться — прежде чем успела моргнуть, — моряки подняли ее и сильным броском вытолкнули на доску. Мег, пошатываясь, двинулась вперед, стараясь сохранить равновесие, удержаться на узкой доске. Судно качалось на волнах, и она отчаянно балансировала руками, пытаясь держаться прямо.

Но все было бесполезно. Мег оступилась и упала. Несколько мгновений она летела по воздуху, вздымавшему подол ее сорочки. Все ниже, ниже... и с громким всплеском она врезалась в воду. Ледяная бездна поглотила ее, обжигая холодом каждый дюйм ее кожи.

Она мгновенно пошла ко дну. Преодолевая боль, разрывавшую ей голову, Мег сбросила туфли и, энергично двигаясь, вырвалась на поверхность.

Когда она вынырнула, задыхаясь, то ощутила легкую тяжесть у ноги и с опозданием вспомнила об осколке зеркала в кармане сорочки.

Она не подумала о нем вовремя. Как она могла оказаться такой дурой? Все произошло так быстро, что у нее не было времени воспользоваться оружием, не было времени вступить в схватку.

Мег протерла глаза от морской воды и, открыв их, увидела, что корабль Кавершема удалился на значительное расстояние от нее.

И Джейк остался там.

— Прости меня, мой мальчик, — прошептала Мег. — Мне так жаль...

Оставшись одна, полуобнаженная, посреди холодного моря, страдая от боли и быстро теряя надежду, Мег ничего не могла сделать — только барахтаться в воде... и ждать смерти.

 

Глава 20

Жарким днем в конце мая «Свобода» вошла в залив Маунтс-Бей и встала на якорь в гавани Пензанса.

Джессика настойчиво уверяла, что серьезно больна и что вылечить ее может единственно высадка на твердую землю. Дэвид посмотрел на нее, прищурив глаза. Он прекрасно знал, почему она хочет пойти с ними. Это никак не было связано с ее плохим самочувствием. Однако он ничего не сказал и учтиво предложил ей руку, помогая спуститься в шлюпку.

Высадившись на сушу, моряки повели Джессику на окраину города, к цепочке бедных рыбацких хижин, теснившихся вдоль берега.

Задержавшись перед одной из них, Дэвид тихо сказал:

— Здесь жил единственный человек, которого мне удалось найти, сообщивший кое-какие сведения о Кавершеме. Надеюсь, сегодня удастся выпытать у старика еще что-нибудь.

Джессика молча кивнула, благоразумно решив помолчать. Пока.

Они постучали, и дверь открыл мужчина, которому было скорее всего немного за тридцать. Чуть постарше Дэвида.

Он равнодушно оглядел их, не говоря ни слова.

— Добрый день, сэр, — сказал Дэвид. — Я ищу мистера Реталлака.

— Это я, — угрюмо пробурчал мужчина.

— Нет, — возразил Дэвид, покачав головой. — Я бы хотел видеть старшего мистера Реталлака. Вашего... отца.

— Умер, — коротко ответил мужчина.

— Что?

— Умер, я сказал.

— Он был вашим отцом?

— Да.

— Мне очень жаль.

Мужчина молча пожал плечами.

— Что с ним случилось? — спросил Дэвид, слегка подавшись вперед. — Я виделся с ним чуть больше месяца назад, и он был в добром здравии.

Лицо мужчины помрачнело.

— Теперь нет. Они объявили это несчастным случаем. Сказали, будто бы он запутался в снастях. Но мой отец рыбачил всю свою жизнь. Почти полвека. Не мог он запутаться ни в каких снастях.

— А что вы думаете о случившемся? — нахмурившись, спросил Дэвид.

— А вы кто такой? — с усмешкой спросил сын рыбака.

— Я Дэвид Бриггз. Это Макинерни и Джаспер. А это, — он указал на Джессику, — мисс Джессика Донован.

Джессика коротко присела в реверансе, и мужчина удивленно поднял брови — никогда прежде юная леди не делала ему реверанс.

— Мы ищем сведения о человеке по имени Джейкоб Кавершем.

Лицо мужчины помрачнело еще больше.

— Я ничего не знаю о ком-либо с таким именем. — Он начал закрывать дверь у них перед носом, но Дэвид ухватился за створку рукой, не позволяя ее захлопнуть.

— Это он убил вашего отца? — спросил Дэвид, наклонившись вперед.

— Думаете, я бы вам сказал, если это и он? — огрызнулся в ответ сын рыбака хриплым шепотом.

— Здесь слишком открытое место, нас могут увидеть, — сказал Дэвид, оглядевшись вокруг. — Позвольте нам войти, и мы поговорим.

— Вы здесь, чтобы убить и меня тоже?

— Нет! — вмешалась Джессика, игнорируя сердитый предостерегающий взгляд Дэвида. — Мы здесь, чтобы помочь вам. И выручить мою сестру.

— Какое это имеет отношение к чьей-то сестре? — спросил мужчина.

— Пожалуйста, сэр, — взмолилась Джессика. — Пожалуйста, помогите нам. Он хочет убить мою сестру, как, вероятно, убил вашего отца и многих других до этого...

— Может, вы все же нас впустите, — прервал ее Дэвид, — пока нас всех не убили из-за этой глупой девчонки?

Ошеломленный мужчина открыл дверь шире и отступил назад.

Они вошли в крошечную хибарку, где имелись только один шаткий стул и грубо сколоченный стол перед очагом, да еще койка в углу. Единственное окошко на противоположной стене почти не пропускало света. Вот и вся обстановка.

Боже милостивый. Джессика в детстве считала, что они живут в нищете. Но хотя у них не было ни рабов, ни слуг, ни скота, как у других плантаторов, по крайней мере у них имелся светлый просторный чистый дом. Эта хибарка сплошь заросла сажей, от грязного пола под ногами до низкого потолка из нетесаных бревен над головой.

Она остановилась в нерешительности между Дэвидом и Макинерни. Реталлак одарил их кривой улыбкой, еле заметной в тусклом свете.

— Добро пожаловать, господа. Пятьдесят лет мой отец рвал задницу — прошу прощения, мисс, — рыбачил, и вот все его богатство.

— Как вы оказались здесь? — спросил Дэвид.

— Приехал из города уладить его дела.

— Вы тоже рыбак?

— Да. Вожу рыболовные суда с сельдью.

Джессика ничуть не удивилась. В самом деле, от этого мужчины вовсю разило селедкой. Да и сама хибарка насквозь пропахла рыбой.

Мужчина указал на единственный стул.

— Не угодно ли леди присесть?

— Мне? — Джессика вопросительно подняла брови и посмотрела на Дэвида. Он ободряюще кивнул, и она опустилась на стул, оказавшийся на удивление удобным. Сиденье из плетеной соломы мягко прогнулось под ее телом.

— Мы собираем любые сведения о Кавершеме. Он порочный человек, убийца и преступник, — сказал Дэвид. — Надо остановить его.

Мистер Реталлак изучающе оглядел их одного за другим и вздохнул:

— Я ни черта о нем не знаю. Я уже вам говорил.

— Ваш отец рассказывал вам что-нибудь? Может, вы знаете кого-нибудь, кто что-то знает?

— Не могу ничего сказать, — ответил Реталлак, пожав плечами.

Он лгал. Джессика чувствовала это.

— Прошу вас, — тихо сказала она.

Мистер Реталлак перевел на нее взгляд, потом снова взглянул на Дэвида.

— Не могу понять, что делает леди из высшего общества в компании таких морских волков, как вы?

— Она тайком пробралась на наш корабль. И вбила себе в голову, что ее присутствие здесь поможет спасти ее сестру от Кавершема. Представляете?

— Как так?

Мистер Реталлак задал вопрос не ей, а Джессику всю жизнь учили, что леди в обществе джентльменов следует хранить молчание, пока не обратятся непосредственно к ней.

Но она никогда не отличалась способностью строго следовать правилам.

— Джейкоб Кавершем, — сказала она, дерзко вздернув подбородок, — похитил мою сестру, Мег, и заставил ее быть гувернанткой его сына и компаньонкой его жены в течение нескольких лет. Кавершем жестоко обращался с мальчиком, постоянно бранил... даже едва не убил его. И не один раз. Поэтому она сбежала с его корабля, взяв мальчика с собой. Теперь Кавершем охотится за ней. Он хочет, чтобы ее арестовали и казнили. Но я уверена, что если он найдет ее первым, то просто убьет ее. — Она умолкла, затем добавила шепотом: — Может быть, так же, как он убил вашего отца.

Мистер Реталлак скрестил руки на груди и некоторое время изучающе разглядывал ее. Затем сказал:

— Наверное, вам лучше отправиться домой, мисс, пока вы не завязли слишком глубоко в этом грязном деле. Вам небезопасно здесь находиться.

— Я не уеду без Мег, — твердо заявила Джессика. — Ни за что, пока не удостоверюсь, что ей не грозит опасность.

Мистер Реталлак пристально смотрел на нее еще какое-то время, потом обернулся к Дэвиду.

— Только я ничего вам не говорил. Хорошо?

— Хорошо! — торжественно обещал Дэвид.

Мистер Реталлак глубоко вздохнул и подался вперед.

— Ваша сестра Мег... она католичка?

— Нет. — Джессика затрясла головой. — Наш отец был ирландцем, но он был протестант. А что?

— Кавершем ненавидит католиков, — ответил Реталлак, пожав плечами. — Он был страшно раздражен, когда Веллингтон поддержал законопроект об эмансипации католиков в прошлом году.

— В самом деле? — задумчиво спросил Дэвид.

— О да. Ублюдок. — Он покосился на Джессику. — Прошу прощения, мисс. Во всяком случае, Кавершем был очень рад, когда герцог Камберленд попытался сформировать правительство целиком из противников эмансипации католиков.

— Маркиз Миллбридж тоже участвовал в этом, — сказал Дэвид, взглянув на Джессику. Он снова обернулся к мистеру Реталлаку. — Но попытка герцога Камберленда не удалась.

— Да. Веллингтон вернулся в парламент, и закон был принят. Кавершем был здесь в это время и в ужаснейшем настроении. Весь поселок гудел об этом — один из его матросов недостаточно быстро выполнил приказ, и он пристрелил его прямо здесь, у нашей пристани!

Джессика невольно вздрогнула.

Значит, Кавершем выступал против закона об эмансипации католиков, как и его брат, маркиз Миллбридж, и герцог Камберленд, младший брат короля.

Не для этого ли они нелегально собирали деньги? Чтобы как-нибудь помешать принятию этого законопроекта? Но ведь было уже поздно — закон ввели в действие.

Темные глаза мистера Реталлака устремились на Дэвида, потом на Джессику. Он кусал губу, видимо, размышляя, что еще можно им рассказать.

— Пожалуйста, мистер Реталлак, жизнь моей сестры зависит от этого, — прошептала Джессика, сдвинувшись на край стула.

Он взглянул на нее, потом в единственное окно в хибарке. Очевидно, не увидев никого поблизости, он собрался с духом.

— Перед смертью мой отец видел кое-что, что сильно его встревожило.

— Что это было? — прошептала Джессика.

— У Кавершема есть пещера недалеко отсюда, полная награбленного добра. — Мистер Реталлак угрюмо покачал головой. — Отец считал, что Кавершем планирует использовать это богатство для чего-то дурного. Чего-то... предательского. Он следил за ними — следовал за ними тайком. А через две недели после их отъезда его убили.

— Они узнали, что он следил за ними? — спросила Джессика.

— Скорее всего, мисс, наверняка. Мой отец не был мастером на уловки.

— Вы отведете нас в эту пещеру? — нахмурившись, спросил Дэвид.

— Нет. — Голос мистера Реталлака прозвучал ровно, но на лице отчетливо читался страх.

— Тогда скажите нам, пожалуйста, где она находится, — попросила Джессика.

Он колебался довольно долго, затем угрюмо сказал:

— Хорошо. Я расскажу вам, где она. После этого вы должны покинуть этот дом и никогда больше не возвращаться.

Четверть часа спустя они вернулись на «Свободу» и, взяв еще людей и достаточно припасов, пустились в путь. Через два часа после этого они слезли с нанятых лошадей в долине друидов, которую им описал мистер Реталлак.

Джессика настаивала на том, чтобы сопровождать их в пещеру. Дэвид, должно быть, ожидал этого и со вздохом согласился, отчего ей сразу же захотелось чмокнуть его в щеку. Но поскольку он вряд ли отнесся бы к этому одобрительно в присутствии своих людей, девушка решила воздержаться.

Она планировала поцеловать его позже. И более основательно. С каждым днем он нравился ей все больше и больше. Дэвид был заботлив, но не чрезмерно. Позволял ей принимать собственные решения. И несмотря на его порой резкие односложные ответы, Джессика чувствовала, что он все чаще прислушивается к тому, что она говорит. Относится к ней как к разумному существу. Совершенно иначе, чем все те мужчины, с которыми она общалась в Лондоне. Те видели в ней лишь потенциальный ценный приз, который можно выставить в своем доме. Дэвид никогда не рассматривал ее в таком плане.

И он желал обладать ею с каждым днем все сильнее. Всякий раз, когда он смотрел на нее, Джессика видела в его глазах неутолимую жажду, и от этого у нее по коже пробегали мурашки. Она тоже его хотела, хотела безумно. Но как бы она ни заигрывала с ним, сколько бы раз они ни целовались, спустя короткое время он заставлял себя остановиться, тяжело дыша, возбужденный до предела, со взглядом, полным неприкрытого желания.

Он сдерживал себя, потому что был верен — не важно, чего это ему стоило, — своему обещанию переговорить сначала с Сереной и Джонатаном.

Он был достойным человеком, умеющим владеть собой. Человеком чести.

Джессика понемногу влюблялась в него. Вернее, уже влюбилась. Безумно влюбилась.

Солнце ярко сияло на небе, и было тепло. Но совсем недавно прошел дождь, и тропинка была покрыта предательской слякотью.

Джессика оступилась, поскользнувшись в жидкой грязи, и едва не упала. Дэвид, шедший прямо за ней, подхватил ее, обвив рукой ее талию.

— Осторожнее, пожалуйста, — прошептал он ей на ухо.

Джессика прижалась к нему, чтобы хоть на секунду ощутить спиной его тело, крепкое и надежное.

Вздохнув с сожалением, она отделилась от него и двинулась вперед медленным шагом, осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не упасть. Они тщательно исследовали это место в течение получаса и нашли несколько огромных скал, груды битых камней, но пещеры не обнаружили.

Внезапно впереди них Макинерни издал победный клич. Он стоял у подножия небольшого холма, его тело было почти полностью скрыто кустами ежевики и высокой травой.

Дэвид с Джессикой устремились к нему. Макинерни отбросил в сторону сухие ветви, и за ними открылась дверь, обитая крест-накрест полосами железа. Дэвид опустился на колени, и они вместе отодвинули дверь в сторону.

Джессика заглянула в неглубокую яму. У самого дна проход изгибался в сторону, так что видно было не слишком много, но перед ними действительно была пещера.

Мистер Джаспер поспешно подошел к ним и зажег фонарь. Дэвид спрыгнул в яму и протянул руки Джессике. Она медленно скользнула вниз и упала прямо к нему в объятия. Он подхватил ее и поставил на неровное скалистое дно. Наклонившись вперед, девушка заглянула в темную глубину пещеры. Ей немногое удалось увидеть, но она заметила, что стены выложены ровными гладкими камнями. Значит, это был построенный людьми тоннель, а не природная пещера. Интересно, для чего его использовали друиды?

Мистер Джаспер передал Дэвиду фонарь, и тот прошел первым, присев на корточки и нагнувшись, потому что вход был высотой всего лишь около трех футов с небольшим. Джессика двинулась следом, по привычке подняв юбки выше, чем было необходимо, если учесть, что ее платье и так уже было безнадежно испорчено и порвано во время ее предыдущих приключений.

Вскоре потолок стал значительно выше, а проход шире, так что они смогли идти рядом. Джессика главным образом была озабочена тем, чтобы не оступиться на неровном каменистом полу, и поэтому смотрела под ноги. Однако когда Дэвид внезапно остановился, она остановилась тоже и огляделась.

Она ожидала увидеть бочки с ромом, но это была контрабанда совсем иного сорта. Нет, это было оружие. Штыки, пушки, ящики с надписью «Порох» и бомбы.

Боже милостивый, — прошептала Джессика. — Что это?

— Какого черта он собирается делать со всем этим? — пробормотал Дэвид.

— Посмотрите на эти пушки. — Джессика указала на пару небольших блестящих орудий, смонтированных на маленьких колесных тележках. Они выглядели совершенно новыми и отполированными. Определенно из них никогда еще не стреляли.

— Это не пушки, — поправил ее Дэвид. — Это гаубицы. Они меньше и маневреннее пушек.

Джессике стало дурно. Это оружие вместе со взрывчаткой, которую Дэвид обнаружил в пакгаузе на Темзе, могло бы причинить ужасный вред чему-то... или кому-то.

— Мистер Реталлак был прав, — прошептала она. — Кавершем планирует что-то очень дурное. Вот негодяй!

Только инстинктивное желание выжить удерживало Мег на плаву. Она устала. Страшно устала. Море было спокойно, и это очень помогло. Но ветер понемногу поднимался, и она чувствовала, что долго ей не продержаться. Все мускулы у нее ныли. Голова раскалывалась.

Но зачем волноваться? Она пробыла в воде уже несколько часов, должно быть, ей оставалось только тщетно высматривать суда, которые могли бы по случаю наткнуться на нее, да наблюдать за солнцем, медленно ползущим по голубому небу.

Мег легла на спину, раскинув руки, чувствуя, как ее сорочки всплывают на поверхность воды, окружая ее.

Устремив взгляд к небу, она взмолилась: «Господи, пожалуйста, защити Джейка. Что бы ни случилось со мной, пожалуйста, береги его, спаси и сохрани от беды. Пожалуйста!»

Она думала, что каким-то образом найдет выход, но ее надежды таяли. Она в безвыходном положении. Ей суждено утонуть.

Мег подумала об Уилле, о том, что он должен был почувствовать, когда обнаружил, что она пропала, когда понял, что больше не увидит ее никогда. Она закрыла глаза. «Господи, пожалуйста, помоги Уиллу простить меня».

Какой же она была дурой, что не доверяла ему. Сейчас она отдала бы все на свете, чтобы только взглянуть на него. Увидеть его грустное лицо, полное любви, когда он смотрел на нее. Он бы все сделал для нее. Все, чтобы она была счастлива, чтобы уберечь ее от опасности. Теперь-то она поняла наконец, что выражал его взгляд. Почему же она не поверила ему в то время? Она рассуждала тогда слишком примитивно. Слишком привыкла не доверять никому.

«Пожалуйста, Господи, помоги также и моим сестрам простить меня. Помоги им пережить потерю сестры во второй раз».

Теперь Серена, Оливия, Феба и Джессика будут снова горевать по ней, на этот раз уже до конца жизни. Все говорили, что Серена так и не смогла оправиться после ее мнимой гибели. А она держалась так отстраненно от своей сестры. Испытывала неловкость в ее присутствии. Она не сумела открыть родным свое сердце, как не смогла открыть его Уиллу.

Мег, закрыв глаза, качалась на морских волнах. Яркое солнце било ей прямо в лицо. Тело ее онемело от холода. Кожа на лице обветрилась и горела под действием ветра и солнца. Наверное, у нее теперь появится масса веснушек... впрочем, какое это имеет значение?

И тут до ее слуха донесся глухой рокот — гул двигателя. Ей довелось слышать его раньше всего несколько раз, но шум паровой машины невозможно было забыть.

Мег поплыла, стараясь поднять голову выше, и ее глазам открылось самое прекрасное зрелище на свете. Пароход, быстро двигавшийся с востока в ее сторону.

Девушка нащупала в чулке свисток, достала его и вытрясла из него воду. У нее была еще масса времени, чтобы рассмотреть и испытать его. Это был серебряный боцманский свисток, такой, каким на кораблях Кавершема матросов извещали о смене вахты.

— Больше терпения. Не трать силы зря, — пробормотала она себе под нос. Корабль был еще слишком далеко — они не могли ее услышать.

Пароход подходил все ближе и ближе, и вот он уже в полумиле от нее, определила Мег. Она начала дуть в свисток. Когда стали видны люди на палубе, девушка принялась размахивать руками, кричать и свистеть.

Пароход все приближался. Вот он уже в четверти мили. Теперь стало заметно, что судно пройдет мимо в нескольких сотнях ярдов от нее, если не повернет.

— Поверните! — закричала Мег. — Пожалуйста! Хоть кто-нибудь, заметьте меня!

Она свистела, размахивала руками, кричала.

Никто ее не увидел. Никто не услышал. Все больше и больше отчаиваясь, захлебываясь слезами, Мег кричала изо всех сил, пока не охрипла. Дула и дула в свисток, пока хватало дыхания. Размахивала руками, пока они не заболели, а ноги едва способны были двигаться, чтобы удерживать ее на плаву.

Судно стремительно двигалось вперед, рассекая волны. Шум машины становился все громче и громче. И вот пароход уже прошел мимо в достаточном отдалении от нее, и Мег видела лишь его корму и дымный хвост, который он оставлял за собой.

— Нет! — закричала она. — Нет! Пожалуйста, не уходите! Вернитесь, прошу вас! Пожалуйста!

Никто ее не услышал. Шум машины был слишком силен. Даже если бы она дула в свисток прямо на палубе, Мег сомневалась, что ее и тогда бы смогли услышать.

О Господи! Почему мимо нее не прошло парусное судно? Почему это оказался шумный пароход? Чтобы подразнить ее? Чтобы дать ей надежду и тут же отнять ее, оставив за собой только облако зловонного дыма?

Этот корабль был ее последней надеждой. И теперь она оставила ее.

Конечно же, никто не услышал ее свистка. Глупо было даже надеяться.

Мег легла на спину, сотрясаясь от дрожи. Апатия охватила ее, густым вязким сиропом растекаясь по жилам.

Она уже слишком долго пробыла в холодной воде. Закрыв глаза, девушка ждала, когда изнеможение одержит над ней верх. И тогда все будет кончено.

 

Глава 21

Уилл, стоя на носу «Стремительного», с замирающим сердцем всматривался в морскую даль. Ирландское море большое, целый океан. Конечно, не столь огромный, как Атлантический или даже Карибское море. Но все равно чертовски большой. Найти одиночный корабль в водном пространстве шириной в пятьдесят миль между Холихедом и Дублином... Проклятие, он с тем же успехом мог бы пытаться отыскать иглу в стоге сена.

И куда Кавершем задумал увезти Мег и Джейка? Назад на Карибы, где легко укрыться среди множества торговых судов, посещающих эти острова? Где он мог бы продолжать поставки контрабандного рома ради выгоды своего сводного брата?

Или в какое-то другое место? В то, что имеет отношение к набитому взрывчаткой пакгаузу в Лондоне?

— Папа!

Томасу быстро надоело бесконечно вглядываться в море, поэтому Уилл отдал ему свою подзорную трубу, чтобы сын мог «попрактиковаться» в своей будущей роли капитана собственного корабля.

— Да, сынок? Ты увидел еще одну птицу?

Томас был так возбужден, когда впервые разглядел что-то, кроме бесконечно вздымающихся волн, что Уилл на мгновение подумал, не обнаружил ли мальчик судно Кавершема.

Томас опустил трубу и сердито посмотрел на отца.

— Нет, папа. Здесь ничего не видно, кроме волн. Но тебя зовет мистер Холлидей.

Бросив последний взгляд на море, чистое до самого горизонта, Уилл вздохнул и обернулся к корме, где возле штурвала стоял Холлидей, махавший ему рукой, выкрикивая:

— Капитан!

Уилл был так сосредоточен на поиске судна Кавершема, что просто не услышал его. Не говоря уже о том, что он не привык к постоянному шуму паровой машины.

Он взял Томаса за руку, и они отправились на корму, где Томас подошел к поручням и снова принялся смотреть в подзорную трубу, а Уилл обернулся к первому помощнику.

— Ветер поднимается, капитан, — сказал Холлидей. — Я предлагаю заглушить котел и идти под парусами. Скорость у нас останется прежней, зато мы сэкономим уголь.

Уилл колебался, снова взглянув на море. Утро было спокойным, но ветер действительно крепчал, кое-где взвихривая белые барашки на гребнях волн. Вновь обернувшись к Холлидею, Уилл коротко кивнул:

— Согласен.

Холлидей взял под козырек и повернулся, чтобы отдать приказание мичману. Уилл подошел к Томасу и встал рядом, снова впиваясь глазами в горизонт.

— Папа!

— Да, сынок?

— Что-то сверкнуло вон там. — Не отнимая подзорную трубу от глаза, Томас указал назад чуть к северу.

Уилл оторвал взгляд от горизонта и мгновение спустя узрел вдали нечто непонятное. Серебряную вспышку. Может, летучая рыба?

— Ты видел? — возбужденно воскликнул Томас, поднявшийся теперь на цыпочки, направив трубу все в то же место.

Уилл пристально вглядывался в поверхность моря в том месте, где увидел вспышку. Там ничего не было видно, только слегка что-то белело... может, барашек... или...

— Томас, дай мне подзорную трубу, скорее!

Мальчик отдал отцу бронзовый инструмент, и тот прижал его к правому глазу. И вот оно — снова вспышка. Как будто солнце отразилось от какой-то блестящей поверхности...

— Боже милостивый! — пробормотал Уилл, настроив фокус. — Холлидей! — рявкнул он изо всех сил, не отрывая взгляда от женщины, виднеющейся в воде. Руки ее были раскинуты в стороны, тело безвольно обмякло, одеяние белым облачком вздымалось вокруг нее, плавая на поверхности. Она не двигалась, но что-то сверкнуло опять — видимо, она что-то держала в руке.

— Да, сэр? — спросил Холлидей из-за его спины.

— Немедленно поверните корабль кругом, — приказал Уилл, указывая на находку. — Там позади женщина в воде.

«Мег, Мег, Мег!» — стучало в его мозгу. Кавершем, этот подлый ублюдок, выбросил ее за борт. Попытался убить ее.

«Господи! — мысленно взмолился он. — Только бы я не опоздал».

Холлидей с остальной командой бросились выполнять приказание, а Уилл не отрывал глаз от безжизненно плавающего на поверхности тела, чтобы не дать им снова пройти мимо нее.

Корабль повернули, котел все еще работал, хотя половину парусов уже успели поднять, и они двинулись по направлению к женщине.

Мег.

Когда они подошли ближе и Уилл убедился, что это действительно Мег — недвижимая, почти утонувшая Мег, — он совсем потерял терпение. Не в силах дождаться, пока матросы спустят на воду шлюпку, он сорвал с себя плащ и сюртук, сбросил сапоги и прыгнул за борт «Стремительного», оставив Томаса с вытаращенными глазами, успевшего только крикнуть:

— Что ты делаешь, папа? Куда ты?..

Короткий всплеск, и вода поглотила его. Уилл не мог думать ни о чем, кроме обжигающих объятий холода. Как долго она находилась в этом аду? Энергичными гребками, не чувствуя ног, он устремился к Мег.

Он добрался до нее как раз в тот момент, когда лицо ее накрыло волной. Ее глаза, эти прекрасные серые глаза были закрыты, лицо выглядело умиротворенным.

— Мег? — крикнул Уилл, прижимая ее к себе, быстро двигая ногами, чтобы удержаться на плаву. — Мег, любовь моя, очнись! Пожалуйста, очнись!

Что-то выпало из ее разжавшейся ладони. Оно сверкало сквозь воду, опускаясь все глубже, удаляясь от них. Уилл не попытался схватить его, но что бы это ни было, он понимал, что это оно поймало луч послеполуденного солнца и позволило Томасу заметить ее.

Спасательный трос с плеском упал на воду перед ними, и Уилл с благодарностью ухватился за него. Сверху послышались крики. Ему что-то кричали с корабля, но он не мог разобрать слов из-за шума вращающихся колес.

Тело Мег было холодным, кожа напоминала резину, и он не видел, чтобы грудь ее вздымалась от дыхания.

— Пожалуйста, Мег, — прошептал он, уткнувшись ей в волосы, продолжая удерживать ее лицо над водой. — Пожалуйста, дыши. Пожалуйста, живи. Мне не пережить этого во второй раз. Пожалуйста...

Он продолжал нашептывать ей, подбадривать ее, смутно сознавая, что соленая влага, струящаяся по его щекам — не из моря. В конце концов сильные руки подхватили их, подняли первой Мег, а затем и его втащили в шлюпку. Матросы принялись грести к «Стремительному», который теперь бесшумно дрейфовал. Мег по-прежнему не шевелилась. Один из матросов склонился над ней, нащупывая пульс на шее.

— Она дышит? — сдавленно произнес Уилл.

— Да, — ответил матрос. — Еле-еле. Пульс у нее тоже слабый. — Он нахмурился. — И не совсем правильный.

— Что вы имеете в виду? — спросил Уилл, отчаянно пытаясь подавить поднимающуюся панику.

— Он бьется быстро, затем медленно, вроде бы то и дело пропускает удар.

Уилл закрыл глаза, пытаясь заставить себя мыслить разумно. Он не осмеливался прикоснуться к ней. Ведь он совсем промок и мог только еще больше заморозить ее.

— Ей нужно тепло. Вы все, снимайте бушлаты и закутайте ее в них. Согрейте ее.

Четверо матросов в шлюпке мгновенно подчинились, и один из них бережно закутал девушку в шерстяное сукно.

Как и в первый раз на «Свободе», они подняли ее безвольное тело по трапу на палубу, и Уилл, как и в прошлый раз, распорядился отнести ее в капитанскую каюту. Однако на этот раз он приказал всем, включая Томаса, выйти. Затем он полностью раздел ее, разрывая тонкую ткань ее сорочки и панталон, после чего разделся сам. Потом обернул ее волосы одним из одеял, которые раньше приказал коку нагреть над огнем.

К этому времени он уже согрелся. От страха за Мег сердце его бешено билось, заставляя кровь ускоренно струиться по жилам, так что его охватил жар, пот выступил на коже. Обнаженный, он был как раскаленная печь рядом с Мег. Если одеяла не смогут ее согреть, он сумеет это сделать.

Уилл улегся на узкую койку и притянул девушку к себе, стараясь прижаться как можно теснее к ее холодному влажному телу. Так они лежали рядом, укрывшись половиной всех одеял, нашедшихся на борту «Стремительного». Когда один его бок охлаждался, Уилл прижимался к Мег другим боком.

— Пожалуйста, Мег, очнись! Я так сильно тебя люблю.

«Я люблю тебя, Мег. Ты моя жизнь. Пожалуйста, очнись, Мег».

Это голос Уилла. Ее любимого Уилла. Неужели она грезит? Может, она на небесах?

Веки ее так отяжелели, что невозможно было открыть глаза. Но усилием воли она заставила себя сделать это.

Хотя если бы ее попросили двинуть рукой или ногой, Мег не смогла бы. Ее парализовало? Или она превратилась в блуждающий призрак?

Мег взглянула на фигуру, лежащую перед ней, и несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать зрение.

Лицо Уилла, изможденное и осунувшееся, возникло перед глазами.

— Уилл, — прошептала она. Но губы шевелились беззвучно.

Уилл тоже моргнул, и она увидела влагу в его глазах. Он протянул руку и откинул с ее лба волосы, спутанные и слипшиеся от соли.

— Не говори ничего, Мег. Береги силы.

Он отвернулся, затем снова посмотрел на нее.

— Вот горячий бульон. Попробуй его. Ты промерзла внутри и снаружи, и он поможет тебе согреться.

Она не могла говорить, сказать ему, что не уверена, удастся ли ей раскрыть рот. А если даже удастся, хватит ли у нее сил проглотить? Но он прижал ложку к ее губам, раздвинул их, и бульон, горячий и успокаивающий, скользнул внутрь без всяких усилий.

У нее накопилось столько вопросов. Она так много хотела ему сказать. Попросить у него прощения. Но она глотала без слов, сосредоточившись на том, чтобы восстановить силы.

«Кавершем захватил Джейка».

Мег закрыла глаза и проглотила еще одну ложку бульона. Уилл кормил ее молча, ложку за ложкой, пока весь бульон не кончился.

Затем, когда тепло распространилось по ее животу, он отложил чашку с ложкой в сторону и, снова повернувшись к ней, прижал ее к себе, кожа к коже. Тут до нее впервые дошло, что он обнажен. Она не стала размышлять над этим, а только тесно прильнула к нему, вдыхая его теплый соленый мужской запах.

Уилл Лэнгли. Мужчина, которого она любит. Которого она любила всегда. Но на время забыла, как любят.

— Уилл, — наконец прошептала она хриплым надтреснутым голосом, прерывающимся на каждом слове. — Мне так жаль. Прости меня. — Склонив голову, она обвила его руками. — Я была такой глупой. Я думала, это единственный способ уберечь Джейка от опасности... уберечь тебя. И я все разрушила. Пожалуйста, прости меня.

— Тшш, — прошептал он, гладя ее по спутанным волосам. Его теплые пальцы пробежались по ее спине. — Успокойся, теперь это не имеет значения. Важнее всего, что ты жива. Что с тобой все будет в порядке.

— Когда я покинула тебя, то думала, что мы больше никогда не увидимся. Думала, что никогда уже не стану счастливой.

Ее тело обмякло, мускулы расслабились.

— Ты очень устала, Мег. Спи. Отдыхай и согревайся.

— Но, Джейк... — Ее голос звучал слабо и жалобно. Ей нужно было набраться сил. Нужно было отыскать Кавершема, побороть его, отобрать у него сына...

— Я знаю, наш мальчик все еще у Кавершема. Я обязательно найду его, Мег. Доверься мне. А теперь спи и набирайся сил.

Она доверяла ему. Впервые за все это время она полностью доверяла ему. Уилл обязательно сделает все, что обещал.

— Он собирался держаться на достаточном расстоянии от побережья Уэльса, — пробормотала она. — Но направляется он в Бристоль.

— Отлично. Ты можешь что-нибудь рассказать мне о его корабле?

— Это бригантина, возможно, восьмидесяти футов. Все корабли Кавершема снабжены пушками. Я думаю... — она наморщила лоб, пытаясь припомнить сквозь туман, окутавший ее мозг, — на этом корабле четыре или шесть шестифунтовых...

Жар разлился по ее лбу, когда он коснулся его губами.

— Эти сведения мне очень помогут. Мы найдем его и вернем себе Джейка.

Успокоенная мыслью, что он найдет ее маленького мальчика — нет, их маленького мальчика, — Мег погрузилась в глубокий сон.

К концу дня послышался стук в дверь. Уилл отвернулся от крепко спящей Мег и тихо отозвался:

— Кто там?

— Это Холлидей, сэр. Мы заметили корабль. — Он на мгновение замолк, затем добавил: — Это бригантина, сэр, как описала леди.

Уилл осторожно отстранился от Мег и, быстро натянув брюки, подошел к двери и открыл ее.

— Он идет под флагом?

— Нет, насколько мы видели, сэр.

— Отлично. Держите курс на перехват.

— Есть, сэр.

Уилл поспешно оделся и тихо выскользнул из каюты. Он направился прямиком к коку и попросил его присмотреть за Томасом и дать побольше теплых одеял, чтобы накрыть Мег. Затем поставил постового у двери своей каюты, отдав ему строгий приказ не пропускать туда никого, кроме него.

Покончив с делами, Уилл пошел наблюдать за кораблем, который они намеревались захватить. Тот двигался в юго-западном направлении, и поскольку Уилл решил продолжать пользоваться паром, после того как они подобрали Мег, им не надо было заботиться о ветре, чтобы перехватить его. Холлидей сказал, что на всех парах они могут догнать бригантину меньше чем за полчаса.

Приближались сумерки, и очень быстро темнело. Но если это Кавершем, угрюмо думал Уилл, они потопят его проклятый корабль и всех, кто на нем, независимо от того, будет ли солнце освещать их путь.

Он прошел на камбуз проведать Томаса, который был вполне счастлив, играя в карты с коком.

— Томас! — сказал Уилл, прерывая игру. — Нам предстоит сражение.

Голубые глаза Томаса широко раскрылись.

— Сражение?.. С пушками и...

— Да, сынок. И я хочу, чтобы ты оставался здесь с Гуннаром. Понял?

— Но...

Уилл посмотрел на своего кока.

— Береги его, Гуннар.

— Есть, сэр, — серьезно ответил кок.

— Отлично. Все будет хорошо, Томас. Делай, что тебе скажет Гуннар, и все будет в порядке. — Уилл поцеловал сына в голову и вышел, уверенный в том, что кок, у которого свои маленькие сыновья остались в Ливерпуле, сумеет о нем позаботиться.

Оказалось, что Холлидей недооценил их возможности догнать Кавершема. К тому времени как Уилл вернулся на палубу, он уже мог рассмотреть в подзорную трубу гораздо больше деталей. Он и Холлидей увидели, что команда бригантины готовится открыть огонь по «Стремительному». Уилл приказал своим матросам сделать то же самое.

Кавершем повернул корабль кругом, ставя его в более выгодное положение относительно ветра. Впервые за всю его карьеру моряка это не имело для Уилла никакого значения. Он мог маневрировать по своему желанию, пользуясь паровой тягой, дающей им преимущество независимо от направления ветра.

Однако если пушки Кавершема выведут из строя одно или оба их гребных колеса, это будет уже совсем другая история. Если такое случится, они окажутся в большой беде. Уилл приказал подготовить паруса на случай, если придется быстро сменить паровую тягу на силу ветра.

Как раз через полчаса после приказа Уилла о преследовании корабль Кавершема предпринял первую атаку, дав залп из нескольких орудий по «Стремительному». Ядра легли близко к левому борту судна.

Вражеский корабль мгновенно слегка повернулся, производя корректировку, чтобы точнее поразить цель.

Уилл отдал приказ открыть огонь, и долю секунды спустя две пушки с правого борта «Стремительного» выпалили с оглушительным грохотом. Одно из ядер упало в море возле носа бригантины, но другое врезалось в планшир, осыпав палубу древесными обломками.

Корабль Кавершема неустрашимо скользил вперед, снова дав залп из орудий правого борта. На этот раз раздался страшный грохот, и «Стремительный» содрогнулся — одно из ядер поразило корабль.

— Доложить о повреждении! — крикнул Уилл, когда матросы собрались вокруг него.

— Пробили гребное колесо, сэр! — выкрикнул мичман в ответ.

Уилл повернулся к правому колесу. Вода фонтаном извергалась на палубу, древесные обломки носились в воздухе, и скрежет вырванных взрывом болтов больно ударял по ушам.

— Должен ли я заглушить котел, сэр? — прокричал Холлидей.

Уилл взглянул на корабль Кавершема, услышал новый залп орудий и посмотрел на свои паруса. «Стремительный» начало разворачивать вправо, потому что правое колесо было ослаблено, а левое продолжало тянуть вперед.

Уилл быстро произвел некоторые расчеты в уме. Если они остановят паровую машину, Кавершем получит огромное преимущество в маневренности.

— Нет, — ответил он Холлидею. — Полный вперед! Отдать бизань-шкоты. Поднять фок.

— Сэр...

Уилл отвернулся от Холлидея и прокричал штурвальному:

— Право руля!

— Есть, сэр! Право руля! — без колебаний повторил штурвальный, хотя наверняка понимал, к чему это их приведет.

Уилл оглянулся и увидел, что Холлидей уставился на него, вытаращив глаза и открыв рот.

— Соберитесь с духом, Холлидей, приготовьтесь к тарану, — гневно сказал Уилл. — Потому что сейчас мы распорем этот проклятый корабль пополам.

Мег проснулась от болезненного удара, когда ее швырнуло вперед и она свалилась на пол каюты. Она ухватилась за одну из прибитых к полу стоек, удерживающих койку на месте, и попыталась понять, что происходит. Голова ее раскалывалась на части.

Ей снился сон про пиратов. Про Кавершема.

Долгие годы она была свидетельницей злодеяний, которые он совершал по отношению к добропорядочным судам и людям, находившимся на них. В большинстве случаев, когда Кавершем атаковал, капитаны и их команды понимали, что им не устоять, и сдавались без кровопролития. Но в первый год после ее похищения Кавершем однажды захватил корабль, и, к всеобщему удивлению, капитан его отказался сдаться. Кавершем рассмеялся, назвав его идиотом, а затем отвел в сторону его первого помощника и обещал сохранить ему жизнь, если он расскажет, что для капитана дороже всего в жизни. «Его сын, — прохрипел моряк. — Парень на борту, он служит юнгой».

Кавершем созвал всю команду, включая Сару и Мег, на палубу и заставил их наблюдать, как он сначала объявил первого помощника предателем, изменившим своему капитану, и вслед за этим перерезал ему горло.

Затем он приказал своим матросам отыскать юнгу, и там, на палубе захваченного корабля, на глазах у его капитана, изо всех сил пытавшегося освободиться от пут, Кавершем перерезал горло и мальчику тоже.

Мег никогда не забыть взгляд его отца в тот момент — это выражение безграничного ужаса и невыносимой боли в его глазах. Она часто видела во сне тот корабль — «Мэри Энн» — и его капитана, первого помощника и юнгу.

Они снились ей и сейчас. Это было начало боя. Алчный блеск в глазах Кавершема, когда он рассматривал добычу, которую собирался захватить. И громкий низкий грохот пушек, и резкие ответы палящих ружей.

После короткого замешательства, пока сон еще не развеялся, охватившая Мег паника от незнания того, где она и что происходит, отступила, и все встало на свои места.

Сражение. Уилл преследовал Кавершема. Очевидно, он нашел его.

Матросы кричали. Она слышала их тяжелые шаги, когда они пробегали мимо дверей каюты Уилла.

Корабль, похоже, не двигался каким-либо разумным образом — ни вперед, ни покачиваясь на волнах, — казалось, какой-то гигантский демон схватил его и пытается разорвать на части, отрывая доску за доской. Корабль стонал, слышался скрежет металла и треск ломающейся древесины.

Мег, пошатываясь, поднялась на ноги. Ей необходимо было знать, что случилось. В безопасности ли Уилл, Томас и Джейк. Она была обнажена, но ее сорочка, теперь только слегка влажная, висела на крючке. Держась за стойку, Мег кое-как натянула сорочку через голову, затем сняла с койки одно из одеял и завернулась в него, как в большую шерстяную шаль.

Открыв дверь, Мег оказалась в центре хаоса. Она прижалась к косяку двери, чтобы не попасть под ноги бегущим матросам. Кругом гремели ружейные выстрелы. Все было затянуто густым черным дымом — таким густым, что ей почти ничего не было видно. Дым обжигал ей горло и ноздри, разъедал глаза. Громкие крики, столпотворение, но во всем ощущался удивительный порядок — люди слушали отдаваемые приказы и подчинялись им.

Первой ее мыслью было, будто Кавершем потопил их. Но это не могло быть правдой. Уилл дал ей обещание, что все будет хорошо, и она знала, что он его не нарушит.

— Мисс Донован? — В дыму показалась фигура матроса.

Прикрывая глаза, пытаясь разобраться в этом хаосе и узнать матроса, Мег ухватила его за рукав.

— Что происходит?

— Вы должны вернуться в каюту, мисс. Здесь опасно...

Снова прогремели ружейные выстрелы, пули со свистом пронеслись мимо, расщепив дерево позади нее. Мег инстинктивно упала на палубу. Дым клубился вокруг, но когда она подняла взгляд, то увидела, что матрос склонился над ней, прикрывая ее своим телом от летящих обломков.

— Мы тонем? — прошептала она ему.

Мрачная улыбка появилась на его лице, исполосованном сажей, только воспаленные голубые глаза сверкали в дыму.

— Нет. Но вражеский корабль тонет.

Он искоса взглянул на нее, затем опустился на колени, и они оказались лицом к лицу.

— Ох, простите меня, мисс. Ужасно очнуться и увидеть такое, могу себе представить. А теперь давайте вернемся в каюту капитана.

— Но что случилось? — спросила она прерывающимся от отчаяния голосом.

— Мы врезались во вражеский корабль, и он тонет...

— Тонет?! — Мег вскочила на ноги, но тут же пошатнулась, когда корабль снова так странно задрожал и дернулся.

Матрос поднялся, схватил ее за руку и удержал от падения.

— Да, мисс. Мы раскололи его как раз посередине.

— Там Джейк! Джейк на том корабле! Он привязан... во рту у него кляп... О Боже! Мне нужно идти... Предупредить!

Она попыталась вырваться, но моряк крепко держал ее.

— Сейчас это был бы безрассудный поступок, учитывая, что корабль тонет, — сказал матрос ласково, но твердо.

Она сердито смотрела на него, зная, что почти обнажена, что ее волосы растрепаны и спутаны и что она, вероятно, выглядит совершенно безумной.

— Вы не понимаете, — сказала она твердо, и на этот раз в ее голосе звучала сталь. — Это мой сын. Мой сын! Я должна найти его!

— Нет, мисс, — возразил матрос все еще мягко. — Не беспокойтесь. Капитан уже на борту. Он отыщет мальчика.

— Что?! — закричала Мег. Потерять Джейка было немыслимо. Но потерять Джейка и Уилла... просто невозможно.

— Он найдет мальчика и приведет его к вам.

С тихим стоном Мег умолкла и закрыла глаза.

— Капитан Лэнгли самый смелый и решительный человек на свете. Вы должны доверять ему, мисс.

У Мег подогнулись колени, и матрос поддержал ее, когда она без сил снова опустилась на доски палубы.

— Я доверяю ему, — прошептала она. — Доверяю.

Скорчившись на палубе посреди царящего вокруг хаоса, Мег нашла утешение и покой в своем доверии, ожидая, когда же ее сын и возлюбленный вернутся к ней.

 

Глава 22

Хаос царил на палубе, но Уилл слышал, как Холлидей и другие его офицеры отдают приказы. И он знал, что они позаботятся о «Стремительном». Уилл должен был выполнить иную миссию: корабль Кавершема быстро уходил под воду, а ему нужно было поскорее найти Джейка.

С правого борта «Стремительного» Уилл перепрыгнул на шаткую палубу бригантины и поспешил в кормовую часть, где обычно располагалась капитанская каюта. Если Джейка там нет, то Кавершем наверняка где-то поблизости. Уж он-то знает, где находится Джейк.

Подбежав к первой узкой двери, Уилл едва успел взяться за ручку, как холодный голос позади него произнес:

— Капитан Лэнгли, надо думать? Полагаю, это вас я должен поблагодарить за разрушение моего корабля?

Медленно перенеся руку от дверной ручки к пистолету на бедре, Уилл обернулся и сделал несколько шагов вперед.

— Полагаю, что так, — сказал он, впервые оказавшись лицом к лицу с Джейкобом Кавершемом. Судно накренилось, раздался душераздирающий треск и скрежет, подобный тому, что бывает, когда гвозди вырывают из дерева. Бригантина разваливалась на части. Нужно было как можно скорее отыскать Джейка.

Уилл, прищурив глаза, посмотрел на Кавершема, рука его по-прежнему лежала на пистолете.

— Где мальчик?

Кавершем высоко поднял тонкую черную бровь, изогнув ее дугой.

— Мальчик? Думается, этот ребенок — меньшее, о чем вам следует беспокоиться, доблестный капитан. Ведь этот корабль — мой корабль! — готовится пойти ко дну и, похоже, прихватит вас с собой.

Корабль снова пошатнулся, и теперь корма накренилась под опасным углом. Боже... сейчас нет времени для пустых разговоров. И уж совсем не время стоять здесь, выслушивая болтовню Кавершема.

Уилл пару секунд пристально смотрел на врага. Это был человек, который удерживал Мег вдали от него последние восемь лет. Этот человек пытался сломить ее дух, лишив ее способности доверять и надежд на будущее.

Без дальнейших колебаний Уилл выхватил пистолет, прицелился в Кавершема и выстрелил.

В тот же миг Кавершем пригнулся и бросился на него. Пуля просвистела над его головой и вонзилась в бизань-мачту, застряв в толстом дубовом бревне.

Кавершем всей своей тяжестью врезался Уиллу в живот, и они оба с шумом свалились на палубу. Кавершем навалился на Уилла сверху, одной рукой вцепившись в его сюртук, а другой, сжатой в кулак, принялся наносить удары ему в лицо, в грудь.

Они боролись, ворча и ругаясь, глухие звуки ударов оглашали воздух наряду с криками и топотом людей, бегавших и сражавшихся вокруг них.

Кавершем пригвоздил Уилла к палубе, непрерывно молотя его кулаками. Кровь заливала Уиллу лицо. Он пытался вывернуться, но силы его истощались. Под конец руки его бессильно упали по бокам. Пальцы отчаянно пытались добраться, до второго пистолета, но он был зажат под бедром Кавершема.

Поднявшись на колени, Кавершем оседлал Уилла, продолжая колотить его, ругаясь и потея, с побагровевшим от напряжения и ярости лицом. Затем он обхватил своими длинными аристократическими пальцами шею Уилла и крепко сжал.

Хриплые сдавленные звуки вырывались из горла Уилла, когда он, вцепившись в руки ублюдка, пытался освободиться. Но Кавершем, казалось, был сделан из стали. Лицо Уилла налилось кровью, когда Кавершем перекрыл ему воздух.

Внезапно он смутно услышал тоненький голос, раздавшийся откуда-то сзади:

— Сейчас же отпусти капитана Уилла! Отойди от него! Я тебя ненавижу! Я ненавижу тебя, слышишь?!

От неожиданности Кавершем вскинул голову и посмотрел в сторону своей каюты. Уилл воспользовался этим кратким замешательством, и его кулак врезался Кавершему в скулу. Кавершем рухнул на Уилла, но быстро оправился и вскочил.

Уилл изогнулся и, схватив его за ноги, повалил назад. Тут снова раздался оглушительный треск, и наклон палубы увеличился на несколько градусов. Уилл отер рукавом кровь, заливавшую глаза, и ухватился за ближайший трос, привязанный к крепительной планке, чтобы не соскользнуть в море.

Уилл не успел посмотреть, что с Джейком, но он вознес краткую молитву, чтобы мальчик нашел, за что ухватиться. Вокруг них несколько человек повисли на тросах, тогда как другие с криками скользили по палубе вниз. И громкие всплески слышались каждый раз, когда люди или обломки судна срывались и падали в бурные волны.

Ниже по палубе Кавершем карабкался вверх, словно краб, хватаясь за все, до чего мог дотянуться, пытаясь подобраться поближе к Уиллу.

Уилл поднял ногу и со всей силы двинул сапогом в уже подпорченное и окровавленное лицо Кавершема, раздробив каблуком ему нос. Ухватившись за планшир, Кавершем повис на одной руке, воя от боли.

Мельком взглянув на Джейка, сидевшего на чем-то вроде стула, удерживаемого от скольжения по палубе дверным косяком капитанской каюты, Уилл достал второй пистолет. Нацелив его на Кавершема, он осторожно спустился по раскачивающемуся тросу, который теперь свисал с крепительной планки. Добравшись до Кавершема, он приставил пистолет к его груди. Глаза Кавершема сияли голубизной на залитом кровью лице. Кровь сочилась из раны возле его глаза и хлестала из расплющенного носа.

— Сдавайтесь, черт вас возьми! — прошипел Уилл. — Пораскиньте мозгами. Я не хочу пристрелить вас на глазах у мальчика.

Кавершем перевел полный отчаяния взгляд с пистолета, упирающегося ему в грудь, на лицо Уилла. Сплюнув кровь, наполнявшую ему рот, на вздыбившуюся палубу, он прошептал:

— И не подумаю... — Он задыхался. Голос его звучал слабо, гнусаво и жалобно. Ни следа той наглой самонадеянности, с которой он приблизился к Уиллу.

Стиснув зубы, Уилл взвел курок.

Кавершем закрыл глаза, и на долю секунды Уиллу показалось, что он ждет неизбежного выстрела. Но злодей тут же открыл глаза. Их выражение изменилось. Холодный кровожадный блеск сменился тоской поражения. Зрачки Кавершема расширились, а брови сошлись вместе, образовав глубокую складку между ними.

Так тихо, что один только Уилл мог его расслышать, Кавершем сказал:

— Я не хочу... кончить дни... на виселице. Отпустите меня. На дно вместе с моим кораблем, как подобает капитану.

Снова раздался оглушительный треск. Корабль еще больше накренился. Если медлить и дальше, палуба встанет отвесно к поверхности моря, и будет невозможно на ней удержаться.

Поставив пистолет на предохранитель, Уилл убрал его в кобуру.

— Так отправляйся к дьяволу, сукин сын! Там твое место, — холодно сказал он.

Спустя мгновение Кавершем снова закрыл глаза. Его рука перестала цепляться за планшир, и он соскользнул вниз по палубе и скрылся за неровным краем расщепленной древесины.

Уилл не сомневался, что больше никогда не увидит Джейкоба Кавершема. Ему знаком был этот взгляд побежденного человека. Человека, готового умереть.

Уилл проворно вскарабкался по тросу к открытой двери в капитанскую каюту.

— Капитан Уилл! Капитан Уилл!

Добравшись до крепительной планки, Уилл ухватился за планшир, чтобы подняться дальше. Достигнув капитанской каюты, он крикнул, протянув руку:

— Иди ко мне, Джейк!

— Я не могу! — отозвался Джейк слабым тоненьким голоском. — Мой папа привязал меня здесь.

Что? Почему? Сурово сжав губы, Уилл раскачался на тросе и, ухватившись за дверной косяк, поднялся в каюту. Хотя большая часть мебели была прибита к полу; чтобы предотвратить ее падение во время качки в открытом море, все свободно лежавшие вещи соскользнули к передней стене капитанской каюты. Джейк был наполовину погребен под грудой одеял, разбитой посуды, смятых карт, книг и других различных предметов.

— Боже милостивый! — Ребенок действительно был привязан к стулу, его бедра и руки были прикручены тросом.

Жгут влажной ткани обвивал его шею — кляп, который он ухитрился выплюнуть, догадался Уилл. Что это за отец, если он привязал своего сына к стулу, заткнув ему рот?

Уилл отбросил в сторону разбитые тарелки, подушки и бумаги и принялся развязывать узлы. Джейк серьезно наблюдал за ним.

— У вас кровь течет, капитан Уилл.

— Я знаю, но со мной все в порядке. Это только небольшой порез...

Уилл сказал правду. Завтра он весь будет в кровоподтеках и синяках, и, вероятно, подбитый глаз заплывет, но сейчас все эти ушибы и царапины волновали его меньше всего.

— Ты умеешь плавать, парень?

— Да. Мег научила меня.

Конечно, научила, как же иначе.

— Отлично. — Закончив отвязывать бедра Джейка, Уилл принялся за его руки. — А затем мы с тобой поплывем на мой корабль, «Стремительный». Хорошо?

— Вы и я? — переспросил Джейк, хмуро глядя на него. — Вместе?

— Да, сынок, — ответил Уилл. — Ты и я вместе.

— Ладно, — сказал Джейк, серьезно кивнув.

Бригантина снова покачнулась, и то, что было полом каюты, стало теперь крепкой стеной перед ними. Что-то сдвинулось и обрушилось на голову Уилла, но он почти не ощутил боли. Он сконцентрировался на единственной цели — выбраться. Вернуть Джейка Мег. Он дал ей обещание и не собирался его нарушить.

— Держись за меня, — сказал он Джейку, подняв его на руки. — Обхвати меня руками и ногами.

— Как обезьянка?

— Именно так.

Машинально Уилл отметил, что Джейк за последние несколько минут говорил с ним больше, чем за все время, что они прежде провели вместе. Он заглянул в голубые глаза мальчика и встретил его доверчивый взгляд.

Внезапно Уилл ощутил острое чувство любви к этому невинному ребенку. Неудивительно, что Мег так стремилась обеспечить ему безопасность. Каким-то образом Уиллу передалась та же самая потребность.

Он осторожно выглянул из двери. Этим путем было не выбраться. Нельзя было просто спрыгнуть в воду. Внизу виднелись штурвал, мачта и угрожающе выглядевшие обломки судна, рассыпающегося на части в бушующих морских волнах. Если они с Джейком попробуют нырнуть, то рискуют удариться обо что-нибудь и утонуть.

Уилл выпрямился и взглянул вверх на три иллюминатора, расположенные в дальней стене капитанской каюты. Один из иллюминаторов треснул, когда корабль раскололся пополам.

Корабль содрогался и трещал, казалось, доски под ними опускаются. Судно быстро тонуло.

Уилл спустил Джейка с рук, схватил простыню, отряхнул ее от обломков и кинул Джейку.

— Накройся.

Джейк подчинился без вопросов. Балансируя на стуле, к которому был привязан Джейк, Уилл схватил второй стул, валявшийся рядом. Ножкой этого стула он ударил по иллюминатору, и от первой трещины разбежалась густая сеть новых трещин. От второго удара Уилла стекло разбилось, и он прикрыл голову сиденьем стула, чтобы защититься от посыпавшихся на него осколков. Затем он той же ножкой удалил остатки стекла из рамы и осторожно убрал усыпанную осколками простыню с Джейка.

— Иди сюда, сынок.

Джейк протянул ему руки, и Уилл подтянул его к себе и поднял вверх.

— Ползи к корме и дожидайся меня, понял? Не наступай на стекло, под твоим весом оно может лопнуть.

— Есть, капитан Уилл! — крикнул Джейк, широко раскрыв глаза. Мальчик ухватился за край, и Уилл поморщился, надеясь, что удалил все осколки и мальчик не порежет руки. Но малыш выбрался наверх без всяких жалоб и скрылся на корме корабля.

Булькающий звук воды, заглатывающей судно, словно огромная сосущая пасть, наполнил капитанскую каюту.

Уилл все никак не мог дотянуться до края иллюминатора. Оставался почти фут над кончиками его пальцев. Он оглянулся вокруг в поисках чего-нибудь, на что можно встать. Хорошо бы раздобыть трап, но среди разгрома, которому подверглась капитанская каюта, невозможно было что-либо отыскать.

Раздосадованный Уилл посмотрел вверх и увидел, что Джейк наблюдает за ним сквозь иллюминатор.

— Вы не можете дотянуться, — сказал мальчик, и это не был вопрос.

— Да. Но я найду способ.

Уилл взглянул вниз сквозь дверной проем и увидел бурлящее море, быстро пожирающее палубу.

— Здесь есть крепительная планка, — задумчиво сказал Джейк. — Можно ею воспользоваться.

Вода хлынула в дверь капитанской каюты и завихрилась вокруг ножек стула.

— Крепительные планки — это очень полезные штуки, Джейк. Такую планку на корме можно использовать, например, чтобы тянуть на буксире шлюпку. Но сейчас мы воспользуемся ею, чтобы попытаться выбраться отсюда.

Он огляделся вокруг в поисках троса, который Джейк мог бы привязать к крепительной планке. Но здесь ничего похожего не наблюдалось. Хотя снаружи остался трос, по которому он ранее добрался сюда. Правда, теперь он был залит холодной морской водой. Тут Уилл увидел простыню, которой он накрывал Джейка.

— Ты умеешь вязать восьмерку, Джейк? — крикнул Уилл.

— Конечно! — ответил мальчик с забавно обиженным видом.

«В конце концов, паренек прожил большую часть своей жизни на корабле», — подумал Уилл. Он схватил простыню и скрутил ее в толстый жгут.

— Возьми конец и привяжи его восьмеркой к крепительной планке. — Он бросил конец жгута Джейку. Потребовалось четыре попытки, но в конце концов мальчик ухватил простыню. Он отполз, волоча простыню за собой.

«Господи! — взмолился Уилл. — Дай нам время». Вода бурлила уже вокруг его лодыжек, быстро поднимаясь. Вот ее холодные объятия коснулись его коленей, затем покрыли бедра.

Джейк вернулся и спустил вниз конец простыни. Уилл не стал попусту терять время. Он вскарабкался по простыне, чувствуя, как она рвется под его тяжестью. Он двигался быстрее, чем когда-либо в жизни, мгновенно взлетев к иллюминатору, а затем в считанные секунды добравшись до самого верха кормы.

Сбросив тяжелый шерстяной камзол, который помешал бы ему держаться на плаву, Уилл снова подхватил Джейка на руки. Он подобрался к краю корабля — по правому борту, где в него врезался «Стремительный». Выбрав участок воды, выглядевший относительно спокойным и свободным от обломков, он прыгнул за борт как раз в тот момент, когда море поднялось, окончательно поглотив судно Кавершема.

Вода сомкнулась над их головами. Проклятие, она была такой же холодной, как и в прошлый раз, когда он нырнул за своей любимой. Как удалось Мег выжить, так долго находясь в этом аду? Крепко прижимая к себе одной рукой извивающегося Джейка, Уилл, энергично работая ногами, устремился к поверхности.

Они вынырнули оба, тяжело дыша. Джейк, похоже, хорошо держался на воде, поэтому Уилл отпустил его. Они поплыли рядом, протирая глаза от воды и пытаясь отдышаться.

От судна Кавершема не осталось и следа. Вокруг них в воде плавали люди, ругаясь и кашляя. Некоторые цеплялись за куски дерева и другие обломки. Матросы Кавершема. Люди Уилла знали, как поступить с ними. Их запрут в трюме и передадут представителям закона на суше, когда прибудут в порт. Там с ними разберутся.

«Стремительный» лежал в дрейфе, повернувшись к ним правым бортом. Его разбитое гребное колесо печально кренилось на один бок. Однако в остальном все было вроде бы в порядке. Матросы сновали по палубе, действуя быстро и уверенно. «Прекрасно, — подумал Уилл, — в особенности если учесть, что команда была сформирована заново и эти люди никогда не работали вместе до выхода из Ливерпуля».

— Это капитан! — услышал он чей-то крик. Он помахал рукой над головой, чтобы привлечь к себе внимание, и спустя несколько минут подошла шлюпка со «Стремительного», и матросы помогли им с Джейком в нее забраться.

Уилл сел на скамью, стараясь сдержать дрожь, чтобы зубы не стучали, и посадил совершенно продрогшего Джейка к себе на колени. От одеял, которыми их обернули, было мало толку — нужно было избавиться от промокшей одежды. Шлюпка подошла к борту «Стремительного», сверху спустили трап, и Уилл помог Джейку подняться, прежде чем поднялся сам. Когда они направились к капитанской каюте, чтобы переодеться, к Уиллу сзади пристроился Холлидей.

— Мы схватили всех матросов пирата, капитан, — сказал он. — Вытащили из моря и заперли в трюме.

— Отлично, — коротко ответил Уилл.

— Мы нашли также и капитана, сэр. Один из его людей опознал его.

— Он жив?

— Увы, нет, сэр. — Он бросил взгляд на Джейка.

Уилл резко остановился и посмотрел на Джейка, который тоже остановился, глядя на вздымающиеся волны за правым бортом «Стремительного», где некогда плавала бригантина Кавершема.

— Мой папа утонул, — наконец тихо произнес мальчик.

— Да, сынок, — ласково сказал Уилл, положив руку ему на плечо.

Джейк медленно вздохнул, затем поднял взгляд на Уилла.

— Теперь вы будете моим папой?

Уилл судорожно сглотнул и крепко прижал мальчика к себе. Они оба промокли и дрожали от холода, но это уже не имело значения.

— Да, Джейк. Теперь я буду твоим папой, если ты этого хочешь.

Джейк кивнул с важным видом.

Они молча наблюдали за тем, как шлюпка «Стремительного» подбирает последних уцелевших матросов с утонувшего корабля.

Вздохнув, Уилл взял Джейка за руку.

— Пойдем, сынок. Нам надо обсохнуть.

Они повернулись и продолжили свой путь к корме. Холлидей последовал за ними.

— От пара не будет толку, пока гребное колесо не починят, сэр, — сказал Холлидей. — И его нельзя отремонтировать в море — слишком серьезное повреждение.

— Хорошо, отсюда мы пойдем только под парусами. Мы отремонтируем гребное колесо, когда прибудем в порт.

— Мы возвращаемся в Ливерпуль, сэр?

— Пока нет, — ответил Уилл, когда они подошли к двери его каюты. — Сначала мы идем в Пензанс.

 

Глава 23

— Мег!

Со своего места за штурманским столом Мег подняла голову и обернулась на голос, раздавшийся от двери, прищурив заплаканные, полные жгучих слез глаза.

— Уилл?

Она вскочила со стула и бросилась ему в объятия, не заботясь о том, что он весь промок и холодный, просто радуясь тому, что он здесь, живой, что с ним все в порядке.

Потом отстранилась немного, глядя на него затуманенными глазами.

— А Джейк? — хрипло произнесла она.

— Мег!..

Она опустила взгляд. Уилл держал мальчика за руку — держал его за руку все это время. Мег упала на колени и крепко обняла ребенка, с которого капала вода. Она снова посмотрела на Уилла.

— Спасибо тебе.

Он только кивнул.

Она отстранилась от Джейка.

— Нужно поскорее освободить вас от этой мокрой одежды, — бодро сказала она, стараясь сдержать слезы. — Вас обоих.

Часом позже Джейк и Уилл, уютно завернувшись в одеяла, пили чай в каюте Уилла, а Томас расспрашивал их о пережитых приключениях. Потягивая горячий чай из чашки, которую она держала в руках, Мег наблюдала за ними троими. Двумя маленькими мальчиками, которых она успела полюбить, и Уиллом — своим единственным мужчиной, которого любила всегда.

— Мальчики, — ласково сказала она, видя, как Томас опустил голову в ладони, упершись локтями в стол, а Джейк с осоловевшими глазами клюет носом — верный признак того, что он изнурен. — Думаю, нам всем пора отправляться в постель. Все очень устали. День выдался тяжелый.

Джейк с надеждой взглянул на нее.

— Можно, я буду спать с Томасом? — Он с нетерпением ждал ответа, прикусив нижнюю губу.

Мег вопросительно взглянула на Уилла.

— Они могут занять каюту второго помощника, — сказал он, — сейчас она свободна. Это как раз за соседней дверью.

Поскольку мистер Холлидей занимал каюту первого помощника, оставалась только капитанская каюта для Уилла... и для нее.

Мег хотела быть с ним этой ночью. Больше всего на свете ей хотелось обнимать его, лежа в его объятиях. И если быть честной, давно миновало время, когда ее беспокоило, что могут подумать моряки по поводу ее добродетели.

Мег медленно выдохнула сквозь зубы и согласно кивнула Джейку:

— Хорошо. Ты можешь спать с Томасом.

Джейк вскочил со стула, победно вскинув вверх руки.

— Уррра!

Томас тоже встал и взял Джейка за руку.

— Я знаю, где эта каюта. Она небольшая, но там есть окошко. Я тебе покажу.

Поднявшись, Мег улыбнулась Уиллу.

— Оставайся здесь, грейся, — тихо сказала она. — Я уложу их в постель.

Она переодела Томаса и Джейка в чистые рубахи, принесенные одним из матросов. Томасу рубаха доходила до щиколоток, а Джейка закрывала целиком и волочилась по полу.

— Тебе лучше не бегать в этом, а то упадешь и расквасишь нос, — мудро заметил Томас.

— Я надеюсь, что вы будете спать, — строго сказала Мег, — а не бегать.

Мег поцеловала каждого из мальчиков в лоб и была страшно рада, когда Томас улыбнулся ей в ответ. Хотя черты его лица были более утонченными, чем у отца, паренек сильно напоминал ей Уилла. Особенно когда улыбался.

— Спокойной ночи, мои дорогие мальчики, — ласково сказала она.

Мег привернула фитиль у фонаря на стене, чтобы приглушить свет, но не стала выключать его совсем, и покинула каюту. Когда она вернулась в каюту капитана, Уилл сидел там, где она его оставила, все еще с чашкой в руках. Он поднялся, глядя на нее, и закрыл за ней дверь.

— Иди сюда, садись, — сказал он.

Она уселась, и Уилл, налив ей чаю, снова сел на свое место. Чай все еще был горячим, и Мег, с благодарностью обхватив чашку ладонями, задала Уиллу давно мучивший ее вопрос, который она не хотела задавать при мальчиках:

— Что случилось с Кавершемом?

— Он погиб, — ответил Уилл, отхлебнув глоток.

Мег посмотрела на него поверх края чашки и осторожно поставила ее на стол.

— Ты уверен?

— Да.

— Как это произошло? — прошептала она.

— Утонул вместе со своим кораблем. Туда ему и дорога. Это его выбор. Он предпочел отправиться на дно, нежели отвечать за свои преступления перед законом.

Мег содрогнулась. Это был выбор, которого ей никогда не понять. Но с другой стороны, в Кавершеме было много такого, чего она никогда не могла понять и никогда не сможет.

Значит, теперь она свободна. И телом, и душой. И Джейк тоже. Она больше не пленница Кавершема. Она может беспрепятственно любить.

Мег открыла глаза и долго пристально смотрела на Уилла. Затем неожиданно выпалила:

— Женись на мне, Уилл!

Он не пошевелился, и выражение его лица не изменилось.

Она продолжала торопливо говорить, слова срывались с ее языка неудержимым потоком:

— Ты когда-то сделал мне предложение, и моя мать приняла его от имени моей сестры. Все рухнуло, когда открылась правда. Ты снова предлагал мне женитьбу, но я слишком боялась, что Кавершем найдет нас и разрушит нашу мирную жизнь. Но теперь я здесь. Я свободна от человека, который не позволял мне жить собственной жизнью в течение восьми лет. Ты спас нас, Уилл. Благодаря тебе мы с Джейком можем наконец начать новую жизнь. — Она протянула ему руку, повернув ее ладонью вверх. — Я знаю, что, может быть, уже слишком поздно, но рука моя теперь свободна, и я предлагаю ее тебе.

Уилл медленно отставил чашку и накрыл ладонь Мег своей, крепко сжав ее пальцами. Ладонь его была теплой и надежной. «Стремительный», слабо покачиваясь, двигался в ночном море, снасти его мирно поскрипывали, когда паруса подстраивались под ветер.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Уилл с болью в голосе. — Я всегда любил тебя и всегда буду любить. Восемь лет, которые я провел без тебя, были самыми мрачными годами в моей жизни. Только когда я узнал, что ты жива, свет снова вернулся в мою жизнь.

Он помолчал, затем глубоко вздохнул и продолжил:

— Но я уже говорил тебе прежде. Я не могу жениться на той, которая испытывает ко мне только чувство благодарности. Которая не способна полностью открыться мне в любви и доверии или поделиться своими тайными мыслями. Если они существуют...

Горе прочертило суровые линии на его лице. Последние несколько месяцев он упорно боролся за нее. А она отказывала ему в доверии, которого он заслуживал. И теперь он в конечном итоге решил отступиться.

Мег поставила чашку на стол и встала со стула. Он тоже поднялся, наблюдая за ней непостижимыми темными глазами, пока она огибала стол, чтобы встать перед ним.

Мег протянула руки и обхватила его лицо ладонями, ощутив жесткость отросшей за день щетины на его щеках.

— Я никогда не переставала любить тебя. Но я позволила своему собственному страху помешать мне осознать это... С этого момента, — тихо продолжала она, — я собираюсь делиться с тобой своими самыми сокровенными помыслами. Больше всего меня мучает мысль, что я слишком долго боялась довериться тебе... боялась любить тебя. А теперь я больше всего боюсь, что ты разочаровался во мне. Что ты разлюбил меня, потому что я оказалась такой идиоткой.

Она опустила руки с его шеи и обняла его, прижавшись щекой к его груди. Его тяжелое дыхание ерошило ей волосы.

— Я никогда не разлюблю тебя, Мег.

Она закрыла глаза, упиваясь теплом и твердостью груди под ее щекой.

— Сегодня мне удалось разрушить остатки стены, которую я возвела между нами. Я наконец сумела полностью довериться тебе. Я беспокоилась, тревожилась и молилась... но в глубине души — в моем сердце — я знала, что ты приведешь Джейка ко мне. Что вы оба ко мне вернетесь. Месяц назад ничто не смогло бы удержать меня, когда Джейк оказался на тонущем корабле. Но когда матрос сказал, что ты отправился за ним, я осталась ждать. Потому что знала... и доверяла — верила! — тебе. — Она слегка отстранилась и снова взглянула ему в лицо. — С этого момента, если я когда-нибудь окажусь в опасности или в беде, я прежде всего обращусь к тебе, а не к кому-либо другому.

— Обещаешь? — хрипло спросил он, коснувшись пальцами ее щеки.

— Я обещаю это тебе. Отныне и навсегда. — Она встряхнула головой, и слабая улыбка промелькнула на ее лице. — Как показывает мой недавний опыт, не думаю, что кто-нибудь усомнится в правильности этого решения.

— Я не хочу управлять твоей жизнью, Мег, — серьезно сказал Уилл. — Я просто хочу быть ее частью.

— Я тоже этого хочу.

Он подался вперед для следующего поцелуя. На этот раз более глубокого и властного. Их дыхание смешалось, обжигая, когда его язык исследовал ее рот. Вторгаясь и подчиняя. И это было именно то, чего хотела Мег. Ее язык тоже вторгался и подчинял в ответ, но это не было состязанием, сражением, чтобы посмотреть, кто из них возьмет верх. Это был компромисс, а также взаимные уступки и разделение власти.

И Мег знала, что так будет всегда в их совместной жизни. Он был не из тех мужчин, что способны полностью подчинить ее жизнь своим желаниям. И никогда не станет считать ее устремления менее важными, чем свои собственные. Им предстоит равноправное сотрудничество, совместные усилия. Они вместе станут воспитывать двух мальчиков, которых оба горячо любят.

Уилл отстранился от нее, тяжело дыша. Глаза его блестели в неярком свете фонаря. Мег растерянно заморгала при виде отчаянной уязвимости в этих прекрасных глазах. Ему нужно было услышать ее слова еще один раз.

— Я люблю тебя, Уилл. Я так сильно тебя люблю!

Он застонал и снова завладел ее губами. Руки его блуждали по ее телу, нащупывая тесемки ее одежды. Когда она осталась в одних чулках, он подхватил ее на руки и отнес на кровать.

Он был горячим. Ласковым. Нежным. Дарящим наслаждение. Он гладил ее, целовал, возбуждая каждый нерв на ее коже и разжигая огонь между ее ног. Она тоже ласкала его в ответ, желая узнать каждую частичку этого мужчины. Ее мужчины. Ладони ее скользили по рельефным мускулам его рук и торса, по твердой округлости ягодиц, по бархатистой стали его возбужденного естества. Он был прекрасным, достойным мужчиной. И он принадлежал ей.

Наконец он опустился на нее всем своим крепким высоким телом и заглянул ей в лицо.

— Выходи за меня замуж, Мег, — тихо произнес он. — Будь со мной навсегда.

— Мне кажется, я только что просила тебя о том же, — ответила она с улыбкой.

— Да, это верно. — Он согласно кивнул. — И я просил тебя об этом восемь лет назад, когда на самом деле был не в той ситуации, чтобы предлагать тебе руку, а ты была не в том положении, чтобы ее принять. Я снова сделал тебе предложение два года назад в письме, которое ты не имела возможности прочесть. Я просил тебя о том же две недели назад, когда ты все еще не сумела побороть страх, который внушал тебе Кавершем. Но сейчас я прошу тебя в последний раз, когда мы лежим вот так — лицом к лицу, телом к телу — и понимаем гораздо лучше, что такое любовь, чем я представлял себе восемь лет назад... и даже две недели назад.

При этих словах жаркое всепоглощающее чувство охватило Мег.

— Я выйду за тебя замуж, — сказала она, обвивая руками его обнаженные плечи. — Больше всего на свете я хочу стать твоей женой.

Он склонил голову и нежно поцеловал ее. Это было так приятно, что она даже не заметила, что он готовится войти в нее, пока не ощутила его вторжение в ее тело и плавное скольжение внутри.

«Ооо!» — думала она, когда этот медовый жар, нарастая, разливался по ее телу, заставляя каждый нерв радостно трепетать. Это было прекрасно, идеально. Опьяняюще сладко. Это чувство разрасталось внутри ее вслед за его движениями, сначала медленными, затем все более энергичными. Их тела двигались синхронно. Это было соитие двух людей, слившихся воедино не только телами, но и душами, и всеми помыслами.

Соединенных любовью.

На следующий день они прибыли в Пензанс. Поскольку док был в данный момент свободен, а «Стремительный» нуждался в срочной починке, они предпочли поставить судно в док, а не бросать якорь в тесной гавани. Однако когда они подошли к пристани, Мег увидела «Свободу», стоявшую на якоре в спокойной воде.

— Как здесь оказалась «Свобода»? — спросила она Уилла.

— Я приказал Бриггзу поискать в этих краях дополнительные улики против Кавершема, — ответил Уилл. — И назначил здесь ему встречу.

— Я надеюсь, ему удалось что-то найти. — Мег знала, что Кавершем виновен в гораздо большем числе преступлений, чем те, которым она была свидетелем, и хотела, чтобы это стало известно всем в этом мире.

— Я тоже надеюсь, — тихо сказал Уилл.

Пока матросы суетились вокруг, заводя судно в док, Мег, прикрыв глаза ладонью, уставилась в дальний конец причала.

— Боже мой, — сказала она в полном замешательстве. — Эта молодая женщина вон там в точности похожа на мою сестру Джессику.

— Действительно, — нахмурившись, сказал Уилл, стоявший рядом.

Они переглянулись и больше не произнесли ни слова, пока судно надежно не пришвартовалось и не пришло время сойти на берег. Уилл высадил мальчиков на причал, а затем помог Мег спуститься по трапу. Когда Мег оказалась на причале, она увидела, что к ним бежит Джессика, высоко подобрав юбки.

— Мег! — закричала она, бросаясь в объятия сестры. — Слава Богу, с тобой все в порядке.

— Джессика, что произошло, скажи на милость?..

— О, я должна так много тебе рассказать. Я так рада видеть тебя! Я не ожидала увидеть тебя так скоро, но я очень счастлива, что ты здесь! Что случилось с вашим кораблем? Он выглядит... ну, по крайней мере наполовину разбитым. Неужели на вас напали пираты?

— Да, — вмешался Томас. — Их возглавлял очень страшный пират. Но мы потопили его пиратский корабль раз и навсегда!

Джессика взглянула на мальчиков, затем огляделась вокруг. На причале собралась небольшая толпа, туда и сюда сновали люди.

— Может, поговорим в менее людном месте? — предложила она. — Дэвид, кстати, тоже здесь.

— Дэвид? — переспросила Мег, приподняв бровь.

У Джессики хватило такта покраснеть.

— Хм, я хотела сказать «мистер Бриггз». Он отправился в гостиницу, где Серена, Оливия и Феба остановились вместе с нашими зятьями.

Мег рот открыла от удивления.

— Все наши сестры здесь?

Изящные губы Джессики изогнулись, румянец на щеках стал гуще.

— Ну, видишь ли, они прибыли только сегодня утром. Оказывается, они явились сюда вдогонку за мной. Хотя я не могу понять почему. Пуститься всем втроем вслед за мной через всю Англию... Тебе не кажется, что это довольно глупо?

Мег изучающе смотрела на нее несколько секунд, затем сказала, понизив голос:

— Нет, Джесс, это совсем не глупо. Они любят тебя, ты же знаешь.

Джессика вздохнула со страдальческим видом:

— Знаю.

Затем она снова взглянула на Мег, и на губах ее расцвела радостная улыбка.

— Тебя они тоже любят, Мег! И я очень-очень тебя люблю. — Она подхватила Мег под руку и потащила ее по причалу.

— Они все будут очень рады увидеть тебя. — Джессика оглянулась через плечо. — Капитан Лэнгли, конечно, вы тоже должны пойти. После всего, что случилось, я окончательно решила, что могу доверять вам. И... — она улыбнулась сестре, — Дэвид, я имею в виду мистер Бриггз, тоже теперь доверяет тебе, Мег. Так что пойдемте со мной, вы оба.

Часом позже все они сидели в общем зале — Серена и Джонатан; Оливия и Макс; Феба и Себастьян; а также Джессика и мистер Бриггз, изо всех сил старавшиеся не смотреть друг на друга. Томас с Джейком играли на полу с деревянными тележками, а Мег с Уиллом сидели рядом, и Мег подробно рассказывала, что с ней случилось после того, как они с Джейком покинули дом Себастьяна в Прескоте.

За ее рассказом последовало повествование Уилла, поведавшего им, как он догадался, что Кавершем заберет Мег с Джейком в море. Он рассказал, как заметил Мег, плававшую в воде, по солнечному лучу, отразившемуся от чего-то в ее руке. Тут он обернулся к ней, нахмурив брови.

— Так что же это все-таки было?

— Я нашла разбитое зеркало в каморке, где меня держали матросы Кавершема. Взяла осколок, рассчитывая воспользоваться им, чтобы защитить себя и Джейка. — Она поморщилась. — Мне не удалось использовать его для этой цели. Но когда свисток не помог мне привлечь внимание людей на «Стремительном», я вытащила осколок из кармана и попыталась сигналить солнечным зайчиком. Но к тому времени так замерзла и устала...

Уилл обнял ее одной рукой, и она прильнула к нему, не заботясь о том, что вся ее семья смотрит на них.

— Я нашел тебя как раз вовремя. — Голос его прервался. — Я прыгнул за борт... ты только что начала уходить под воду. Я очень боялся, что потерял тебя.

— Но вы ее спасли! — радостно воскликнула Джессика.

Лицо Уилла прояснилось, и он обернулся к Джессике.

— Да, ей удалось выжить.

— Значит, — сказал Джонатан, — Кавершем погиб?

Уилл утвердительно кивнул.

— Но маркиз Миллбридж жив, — мрачно сказала Серена. — И он очень опасен. — Она сидела в маленьком кресле напротив них, прикрывая руками растущий живот.

— Как и Кавершем, маркиз является частью всей этой тайной экстремистской организации, — заметил Бриггз. Единственный из всех, он не стал садиться. Он стоял, сложив руки за спиной, расставив ноги, в привычной позе военного моряка. — На самом деле я думаю, что именно он был вдохновителем.

— Вдохновителем чего? — спросил Себастьян.

— Мы обнаружили огромный тайный склад оружия в пещере друидов недалеко отсюда, — сказал Бриггз, повернувшись к Уиллу. — Мы убедились, что Кавершем занимался контрабандой не только рома, но также и оружия.

— С какой целью? — спросил Уилл.

— Вот этого мы не знаем.

— Я знаю!

Внимание всех мгновенно обратилось к Джейку. Мег даже не предполагала, что мальчик внимательно слушает разговор взрослых.

Она соскользнула с кушетки и опустилась на колени рядом с мальчиком.

— Джейк, дорогой, ты знаешь, для чего твой папа собирал все это оружие?

— Он больше не мой папа, — невозмутимо заявил Джейк. — Он утонул и не может теперь быть моим папой.

«И слава Богу», — подумала Мег. Она не смотрела на родных, но почувствовала, что им не по себе. Ужасно услышать такое из уст ребенка. Правда, Кавершем никогда не был настоящим отцом для Джейка.

Джейк снова посмотрел на свою тележку и принялся катать ее по ковру.

— Скажи, Джейк, — ласково спросила Мег, — что мистер Кавершем собирался делать со всем этим оружием?

Джейк заговорил бесстрастным тоном, полностью сосредоточившись на игре с тележкой:

— Он собирался разнести принцессу Викторию на кусочки. — Мальчик поднял взгляд на Мег. — Но теперь он умер, так что не сможет этого сделать, правда? Принцессе Виктории одиннадцать лет, дважды мой возраст минус один. Я не хочу, чтобы ее разнесли на кусочки.

 

Глава 24

В комнате воцарилась мертвая тишина. Десять взрослых ошеломленно уставились на шестилетнего мальчика, сидевшего на полу, скрестив ноги.

Наконец Мег снова заговорила. Спокойно, тихим голосом она спросила:

— Джейк, это очень важно. Ты уверен?

Нахмурившись, Джейк оторвал взгляд от тележки, которую все так же катал по полу.

— Да.

— Когда? — спросил Макс сдавленным голосом.

Джейк только пожал плечами и поправил одно из колес на игрушечной тележке, очевидно, посчитав разговор законченным.

Мег взглянула на своего зятя.

— Мне кажется, я могу ответить на этот вопрос. Кавершем говорил, что ему нужно быть в Оксфордшире к концу этого месяца. Может, это тогда?

— В Оксфордшире? — спросила Феба. — Почему именно там?

Джонатан тихо застонал от досады.

— Принцесса со своей матерью только что покинули Лондон и отправились в поездку по центральным графствам Англии. Они наверняка будут проезжать по этой территории.

— Проклятие, — пробормотал Макс себе под нос. Все посмотрели на него с удивлением. Не в обычае герцога было ругаться в присутствии леди. Он окинул их всех мрачным взглядом. — Резиденция маркиза Миллбриджа, Баркву-Эбби, находится в Абингдоне... в Оксфордшире.

— Вполне логично, — вмешался Джонатан, — что маркиз Миллбридж пригласит Викторию с матерью посетить его загородный дом.

Серена убрала ладонь с живота и прикрыла рот.

— Ты в самом деле думаешь, что он попытается убить принцессу Викторию в своем собственном доме? Ведь это безумие!

— Да и зачем маркизу Миллбриджу и Кавершему желать смерти невинному ребенку? — спросила Феба.

Дэвид Бриггз откашлялся.

— Возможно, я смогу ответить на этот вопрос.

Все повернулись к нему.

— Давайте, дружище! — воскликнул Уилл. — Просветите нас!

— Когда мы только с мисс Джессикой прибыли сюда, сразу же обнаружили, что человек, от которого я получил сведения в мой прошлый визит, был... э-э... — Дэвид осекся и посмотрел на мальчиков, игравших на полу. Затем закончил: — Он больше не с нами.

Бриггз снова умолк, давая слушателям возможность осмыслить сказанное. У Мег скрутило живот. Сколько же невинных людей Кавершем погубил за все эти годы? Скольких убил на ее глазах? И он собирался убить принцессу Англии. Почему она не попыталась остановить его раньше?

— Хотя старший рыбак был... э-э... недоступен, его сын поделился информацией, — продолжал Бриггз. — Он рассказал нам, что Кавершем был ярым противником законопроекта об эмансипации католиков, который Веллингтон в прошлом году провел через парламент.

Мег согласно кивнула. Она прекрасно это помнила. Кавершем пришел в бешенство, когда закон был принят. На него не подействовало даже, что Сара находилась при смерти. Мег старалась держать Джейка как можно дальше от Кавершема в тот период, чтобы злодей не вымещал свой гнев и раздражение на сыне.

— Маркиз Миллбридж активно выступал против этого законопроекта, — пробормотал Джонатан.

— Как и герцог Камберленд, — добавил Бриггз, — младший брат короля.

— Что вы хотите этим сказать, Бриггз? — спросил Уилл.

— Я думаю, маркиз хочет возвести Камберленда на трон, когда король умрет. А как нам всем известно, король тяжело болен. Это может случиться со дня на день.

— Но это невозможно! — воскликнула Серена. — Есть еще два человека в очереди на трон перед Камберлендом. Уильям, герцог Кларенс, его старший брат, и принцесса Виктория.

— Но, как сказал мальчик, он планирует убить Викторию. Возможно, он собирается также устранить и Уильяма, — сказал мистер Бриггз.

— Уильяма? — Джейк оторвался от своей тележки. — Капитана Уилла?

— Нет, — прошептала Мег успокаивающим тоном. — Это другой Уильям. Он герцог, а не капитан. И к тому же претендент на королевский трон.

Джейк посмотрел на нее большими круглыми, как блюдца, голубыми глазами и выдохнул с облегчением, надув щеки.

— Это хорошо, потому что папа грозился, что разнесет на кусочки этого Уильяма вместе с Викторией, их обоих. — Он содрогнулся. — И еще он сказал, что я смогу посетить моего дядю, маркиза, и мы все вместе будем наблюдать это. Ты ведь не станешь заставлять меня смотреть, как их разнесет на кусочки, Мег? Правда?

С этого момента события стали развиваться стремительно. Мистер Бриггз оставил секретных агентов тайно наблюдать за пещерой, в которой они побывали с Джессикой, и в тот день они доложили, что появилась группа людей с двумя крытыми повозками, в которые они погрузили оружие и двинулись в сторону Абингдона.

Услышав эту новость, Макс представил улики, которые они собрали, местным властям. Магистраты немедленно выехали и остановили маленький караван той же ночью. Сопровождающих арестовали и допросили. И хотя они признали свою связь с Кавершемом и то, что их наняли перегнать повозки — одну в Абингдон, а другую в Буши-Хаус, особняк герцога Кларенса, — они клялись, что не знают, для чего предназначено это оружие.

Мег и ее родные поспешно вернулись в Лондон, оставив мистера Бриггза со «Свободой» и инструкцией привести корабль туда же, а мистера Холлидея со «Стремительным» и приказом вернуться в Ливерпуль.

В Лондоне Уилл вместе с зятьями Мег представили улики, которые они собрали, городской полиции. Взрывчатку, хранившуюся в пакгаузе в лондонском порту, изъяли и в последний день мая отправили офицеров в Баркву-Эбби и Буши-Хаус. Уильям, герцог Кларенс, с женой Аделаидой находились в своей резиденции, в Буши-Хаусе, но никаких признаков вторжения не наблюдалось. Магистраты пресекли намеченную атаку на месте, в Пензансе.

Однако офицеры полиции обнаружили принцессу, ее мать и маркиза Миллбриджа в его резиденции в Баркву-Эбби. В дом нагрянула полиция с ордером на обыск. Принцессу с матерью и герцога отвели в безопасное место, а Миллбриджа допросили.

Пока Мег и ее сестры с тревогой ожидали в Лондоне, полицейские нашли потайной сейф, содержавший изобличающие улики в виде расписок в получении контрабандных товаров, деньги за которые Миллбридж и Кавершем использовали на покупку взрывчатки и оружия.

Все это сложилось в ясную картину тайного заговора. Миллбридж и Кавершем действительно намеревались убить Уильяма и Викторию, оставив герцога Камберленда единственным наследником трона, который должен был освободиться в считанные недели. Они собирались сжечь Буши-Хаус, когда герцог и герцогиня будут находиться в своей резиденции, а в Баркву-Эбби Миллбридж и Кавершем планировали тайно ускользнуть со своими семьями, в то время как на дом маркиза обрушится град зажигательных бомб, уничтожив здание и всех, кто в нем находится, включая принцессу Викторию.

Позднее, на дознании, десять человек, арестованных ранее в Пензансе, — все ирландские протестанты, завербованные Кавершемом еще два года назад, — признались, что Кавершем заплатил им по тысяче фунтов каждому за разгром Буши-Хауса и Баркву-Эбби. В их задачу входило обеспечить, чтобы никто из находившихся внутри не остался в живых. Самое главное — принцесса и герцог Кларенс. Затем они должны были укрыться и спрятать оружие в тайном доме в Оксфорде. Все эти люди были из бывших военных моряков. Теперь же, вместо того чтобы взрывать вражеские корабли и топить их, они намеревались взорвать мирные дома и затем сжечь их дотла, в то время как два снайпера будут держать эти дома под прицелом, чтобы не дать никому ускользнуть живым.

Никаких доказательств того, что герцог Камберленд вовлечен в этот заговор по возведению его на трон, не удалось найти. Хотя он был знаком с маркизом и отчасти разделял его политические взгляды, Камберленд всегда считал Миллбриджа излишне фанатичным в оценке ситуации между протестантами и католиками.

Маркиз Миллбридж до конца отстаивал свою невиновность, обвиняя во всем своего брата Кавершема. Он сломался только после того, как в конечном итоге суд признал его виновным в измене.

Он заявил, что дело стоило того. Что он все отдал для торжества этого дела. И теперь только надеется, что другие последуют его примеру.

Маркиз был повешен за измену той же осенью.

Ясным морозным утром в ноябре сестры Донован собрались в спальне Серены в Стрэтфорд-Хаусе в Суссексе. Все сестры прибыли в Стрэтфорд-Хаус в прошлом месяце к рождению сына Серены, Уильяма. Узнав имя ребенка, большинство в свете решило, что он был назван в честь нового короля, Уильяма IV, бывшего герцога Кларенса, занявшего трон после смерти прежнего короля в конце июня. Все родственники, однако, знали, что ребенок Серены и Джонатана был назван в честь капитана Уильяма Лэнгли.

Мег посчитала правильным, чтобы ее венчание состоялось здесь, в маленькой часовне, где два года назад ее сестра обвенчалась с Джонатаном.

Они вчетвером — она, Уилл, Серена и Джонатан — приняли решение, что Серена по-прежнему будет носить имя «Мег». А Мег впредь будет «Сереной» для всех, кроме близких родственников. Было бы слишком трудно объяснять всем, что же на самом деле произошло и почему возникла такая путаница с именами. Для всех будет лучше, если эта запутанная история так и останется тайной для внешнего мира.

При этом Серена и Мег заботились также о репутации своей матери. Они всегда старались защитить ее, даже когда она заблуждалась, как в случае, когда заставила Серену выдать себя за Мег.

Свадебное платье Мег было простым, но элегантным — искусно украшенное вышивкой белое кружево на атласном чехле, с глубоким вырезом на груди и открытыми плечами. Узкая по талии юбка расширяюсь книзу, украшенная двумя широкими оборками. Волосы ее были схвачены усыпанным изумрудами обручем, на шее изумрудное ожерелье. Такие же серьги в ушах и браслет на руке. Все эти драгоценности ей подарили на свадьбу ее замужние сестры с их мужьями.

— Вот так, — сказала Оливия. Она только что приколола гирлянду белых роз к вышитой кружевной фате Мег, спускавшейся почти до полу. — Теперь очередь Джесс.

— Поторопитесь, пожалуйста, — сказала Джессика. — Мы уже опаздываем.

— Ничего подобного! — воскликнула Феба. — У нас еще уйма времени.

— Джесс, — с усмешкой сказала Мег, — постоянно находится во взвинченном состоянии, с тех пор как мистер Бриггз вернулся в Лондон на «Свободе» и официально попросил у нас ее руки.

Мистер Бриггз, не зная, к кому именно обратиться со своим предложением, попросил всю их семью, включая Уилла, который к тому времени уже был официально помолвлен с Мег, встретиться с ним в гостиной лондонского особняка Макса. Представ перед ними, он дрожащим голосом попросил их оказать ему честь, дав согласие на брак с мисс Джессикой Донован. Одно только его волнение покорило сердце Мег — она отлично его понимала. Она бы точно так же нервничала перед лицом стольких потенциально недружелюбных Донованов.

Никто не сказал «нет» мистеру Бриггзу, хотя мужчины подвергли его весьма основательному допросу.

В своих ответах мистер Бриггз ориентировался в основном на Джессику — на ее желания, нужды, а главное, на ее счастье, — и это произвело на всех огромное впечатление.

Даже Феба вмешалась:

— А как вы будете реагировать на ее сумасбродные выходки и безумные идеи, мистер Бриггз?

Он только улыбнулся, и всем сразу стало ясно, что он уже сталкивался с сумасбродством и безумными затеями Джессики.

— Думаю, что удержать мисс Джессику невозможно. Могу сказать только, что сделаю все возможное, чтобы уберечь ее от беды.

— Вы любите ее, Дэвид? — задал Уилл последний вопрос.

Мистер Бриггз, который и так уже был бледен от волнения, побелел еще больше. Крошечные капельки пота выступили у него на лбу, но он, похоже, этого не замечал, потому что не потрудился смахнуть их носовым платком, который сжимал в руке. Он судорожно сглотнул. Затем произнес совершенно хриплым голосом:

— Я люблю ее. Больше всего на свете.

Лицо его залилось румянцем. У Мег стеснило грудь от сочувствия к нему. Она первая заговорила:

— Я с радостью даю вам разрешение жениться на моей сестре, мистер Бриггз.

Все остальные гоже дружно выразили свое согласие. Затем они собрались вокруг и принялись поздравлять его. Леди брали его за руки и целовали в покрасневшую щеку, а джентльмены дружески хлопали по спине.

Затем они позвали Джессику — что не потребовало много времени, потому что она подслушивала под дверью, а не ушла в свою комнату, как ей было велено, — и начали обнимать ее и целовать. Потом они ужинали все вместе и за ужином договорились устроить осенью двойную свадьбу, надеясь на то, что к тому времени с заговором убийц, который они раскрыли, будет покончено и они смогут снова начать жить свободно. А что может быть лучшим началом, чем двойная свадьба?

Ласково улыбнувшись, Оливия начала прилаживать фату Джессике. Ее платье и фата были такими же, как у Мег. И драгоценности были точно такими же, за исключением камней. Вместо изумрудов у нее были рубины.

— Рубины очень идут тебе, — тихо сказала Мег. Сестры стояли бок о бок и смотрелись в большое зеркало Серены.

— А изумруды подходят тебе, Мег, — с улыбкой ответила Джессика.

— Осмелюсь заметить, что изумруды и рубины подходят любой леди, — заметила, фыркнув, Серена со своего места на диване позади них.

— Наверное, ты права! — рассмеялась Мег.

С тех пор как она вернулась в Лондон со всей семьей, ее отношения с сестрами стали значительно теплее. Видимо, разрушив стену, воздвигнутую ею вокруг себя, чтобы держать Уилла на расстоянии, Мег открыла душу также и своим родным. Теперь ее четыре сестры снова стали для нее тем, чем и были когда-то — ее подругами, наперсницами, ее семьей. В особенности Серена.

Мег отвернулась от зеркала и посмотрела на Серену, державшую на руках дремлющего Уильяма. Мег присутствовала при рождении малыша, и они с Уиллом стали его крестными родителями.

— Он спит?

— Пока спит. — Серена тихо рассмеялась. — Только сон его всегда длится меньше, чем мне бы хотелось.

— Ну что ж, думаю, то же самое можно сказать о любом младенце, — фыркнула Феба. — Обычно считается, что они только и делают, что спят. Но на самом деле едва ли они спят вообще.

— Но твоей Марджи уже почти полтора года, — вмешалась Джессика. — Наверняка она уже спит достаточно долго.

— О, вряд ли. — Феба поколебалась, затем, улыбнувшись сестрам, сказала: — Ну, раз уж мы все здесь собрались, я должна сообщить вам мою новость...

— Ты снова ждешь ребенка! — закончила за нее Серена.

Феба рот открыла от удивления.

— Как ты узнала?

— О, я наблюдала за тобой в прошлый раз, Феба, и, знаешь ли, у тебя при этом делается такой особенный вид...

— Довольно бледный, надо сказать.

— Нет, вовсе не бледный, — рассмеялась Серена. — Скорее сияющий.

Мег и Оливия подошли к сестре и крепко обняли ее.

— Какая чудесная новость! — воскликнула Оливия.

— Я так рада, что ты сообщила нам об этом сегодня, Феба, — сказала Мег. — Это делает сегодняшний день еще более значительным.

Не решившись встать, чтобы не разбудить Уильяма, Серена послала сестре воздушный поцелуй.

Джессика тоже обняла Фебу и глубокомысленно заметила:

— Если ты сейчас жалуешься, что не можешь выспаться как следует, то дальше будет еще хуже.

Феба одарила ее снисходительной улыбкой всезнайки:

— Может быть. Но это стоит того. Возможно, ты скоро сама в этом убедишься.

— Очень надеюсь, что нет! — воскликнула Джессика. — Я хочу пережить множество приключений и спать, сколько пожелаю, прежде чем свяжу себя оравой скачущих вокруг проказливых малышей.

— О, я нисколько не сомневаюсь, что твои дети будут настоящими разбойниками, Джесс, — заметила Серена.

Мег весело рассмеялась.

— Поторопись с моей прической, Оливия! — напомнила Джессика.

— Почему ты так нетерпелива, Джесс? — спросила Феба. — Что ты все время так беспокоишься и суетишься?

— Определенно больше, чем обычно, — добавила Серена.

— Вы все просто не можете понять, каково это! — простонала Джессика.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Мег.

— Дэвид... он... О, он такой джентльмен! — Джессика произнесла слово «джентльмен» так, будто это было ругательство.

— Но почему? — воскликнула Мег.

— Он отказался уложить меня в постель, пока мы не обвенчаемся должным образом, — закрыв глаза, сказала Джессика.

— Что? — вскрикнула Феба.

— Предвкушение убьет меня, — заявила Джессика скорбным тоном.

Феба расхохоталась.

Мег с трудом сдержала улыбку.

— О, Джесс, — ласково сказала она.

— Он настоящий джентльмен, — сказала Оливия, широко улыбаясь.

Мег посмотрела на Серену. Та низко склонилась над своим маленьким сынишкой, плечи ее тряслись от хохота. Она подняла взгляд на сестер, глаза ее искрились весельем.

— Ох, — задыхаясь, произнесла она, — извини меня, Джесс. Но я ничего... — она снова задохнулась от смеха, — не могу поделать. Это слишком забавно. Выходит, что из всех нас ты единственная дождалась свадьбы, чтобы лишиться девственности.

— Ты всегда была самой необузданной из всех нас, — добавила Оливия. — И самой красивой.

— Моя невинная малютка сестра, — сквозь смех произнесла Феба.

— Это вовсе не смешно, — проворчала Джессика. — И это не моя вина, а его. Почему ему понадобилось быть таким чертовски честным?

— Потому что, — сказала Оливия, — он любит тебя, дорогая Джесс. Он хочет все делать правильно. Как подобает порядочным людям.

— Он и в самом деле поступает правильно. — Мег наконец-то позволила улыбке расцвести на ее лице. — Я думаю, это прекрасно, что он настоял, чтобы ты подождала. В конце концов, этот день будет особенным для тебя во многих отношениях.

— Все думали, что это ты, Мег, все еще будешь девственницей в день своей свадьбы, — сказала Джесс. — Потому что у тебя такая честная... высоконравственная натура.

— Ты всех нас дурачила! — фыркнула Феба.

— Да уж, действительно, — сказала Серена.

Мег только улыбалась молча.

— Ты закончила наконец? — спросила Джессика Оливию.

— Да.

Джессика вздохнула с облегчением:

— Хорошо. Значит, мы готовы?

Серена взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.

— Еще слишком рано, Джесс. Не все гости прибыли.

Недовольно ворча от нетерпения, Джессика раздраженно плюхнулась в одно из мягких бархатных кресел Серены.

— Не волнуйся, — сказала ей Феба. — Уже совсем скоро он уложит тебя в постель. Я думаю, Дэвид тоже сгорает от нетерпения.

Из горла Джессики вырвался не поддающийся описанию звук.

— Могу себе представить, как он этого ждет, — сказала Оливия своим обычным спокойным тоном. — Ты видела, как он на тебя смотрит?

— О да, — вмешалась Феба. — Я видела. Словно она аппетитный кусок мяса, которым он мечтает полакомиться.

— Феба! — в один голос воскликнули все четыре сестры.

— Ну и что, это ведь правда, разве нет?

Сестры переглянулись, лукаво улыбаясь.

— Это правда, — со смехом сказала Серена.

Тут послышался осторожный стук в дверь, и в комнату заглянула служанка.

— Она прибыла, миледи. Попросить ее подождать в гостиной?

— Хм... — Серена оглядела остальных. — Как вы думаете?

— Я так надеялась, что она появится после церемонии, — простонала Феба. — Видно, неблагоприятные ветра не настолько замедлили ход ее корабля, как мы рассчитывали.

Мег переглянулась с Джессикой и кивнула.

— Проводите ее наверх, — сказала она.

Серена перехватила взгляд Мег, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Затем старшая сестра кивнула служанке:

— Пожалуйста, проводите ее наверх, Фланнери.

В ожидании сестры молча застыли без движения. Чуть погодя дверь распахнулась.

Сестры не шелохнулись, когда их мать вошла и резко остановилась в дверях, поднеся ладонь ко рту.

— О! — воскликнула она. — Посмотрите только на всех моих прекрасных, восхитительных дочерей!

Затем взгляд ее остановился на Мег, и она, разразившись слезами, бросилась вперед, протягивая к ней руки.

— Серена! — закричала она. — Силы небесные! Как долго я думала, что ты погибла — утонула! — и вот ты здесь, здоровая и прекрасная, как всегда, и по-прежнему в точности похожая на свою сестру.

Мег с Сереной переглянулись через плечо матери. Значит, так тому и быть. Даже их мать не хотела признать того, что она сделала. Впредь Мег суждено быть Сереной, а Серене оставаться Мег.

Мег медленно улыбнулась.

Это не имело значения. У нее был Уилл. Были Джейк и Томас. Были Серена и Оливия, Феба и Джессика. Все они любили ее и знали, кто она такая. Она отступила назад и поцеловала мать в щеку.

— Мама! — И тут ее собственные глаза наполнились слезами. — Я никогда... никогда не думала, что снова увижусь с тобой.

И это было правдой. В любом случае ее мать была здесь, и Мег больше не бежала от Кавершема в страхе навлечь беду на тех, кого любит. Она была свободна. Свободна снова быть с ними, Свободна любить Уилла.

Мать обхватила ее лицо ладонями и поцеловала, обливаясь слезами.

— Какое счастье видеть тебя... живой, моя дорогая любимая доченька!

А затем сестры Мег окружили их, даже Серена, которой удалось наконец благополучно уложить Уильяма в его колыбельку. И все плакали и обнимались.

— Мег, — сказала их мать, обернувшись к Серене, — ты добилась такого успеха! Стала графиней.

— Да, мама, — с улыбкой ответила Серена.

— А Оливия теперь герцогиня. — Мать поцеловала Оливию. — Мое дорогое милое дитя. Я знала, что в этом мире для тебя обязательно найдется герцог.

Все дружно рассмеялись при этом. Оливия была так слаба здоровьем, когда они были детьми, что мать не надеялась, что ей удастся вообще найти себе мужа — или даже дожить до тех лет, когда можно будет его искать.

— И ты, моя дорогая Феба. Я знаю, что ты вышла замуж за честного, достойного джентльмена.

— Это правда, мама, — откликнулась Феба, а затем проворчала себе под нос: — Хотя ты, наверное, единственная, кто назвал бы его джентльменом.

Но их мать снова обернулась к Мег и взяла ее и Джессику за руки.

— Я приехала как раз вовремя, не правда ли? Я. сказала кучеру Джеральдины, чтобы он поторапливался, что он должен гнать лошадей всю дорогу до Суссекса, чтобы я непременно попала на венчание моих дорогих дочек.

— Ты успела вовремя, мама, — сказала Джессика. Мы как раз собирались спуститься и отправиться в часовню.

— О, Джессика, любовь моя, ты выходишь замуж за владельца преуспевающего бизнеса. Отлично, дорогая!

Джессика, широко раскрыв глаза, взглянула на Мег.

— Владельца преуспевающего бизнеса? Где ты это услышала, мама?

— От Джеральдины, конечно.

— Конечно, — сухо сказала Серена. Тетушка Джеральдина была сестрой их матери. Она так же решительно, как и ее сестра, была настроена выгодно выдать племянниц замуж. Ничего не было более важного для этих двух дам, чем имидж их семьи в обществе.

— И наконец ты, Серена, — сказала их мать, обращаясь к Мег. — Согласиться выйти замуж за нашего дорогого славного капитана Лэнгли, после того как Мег бросила его ради графа... как это любезно с твоей стороны, Серена.

— Боже мой, мама, — сказала Мег, — Серена не бросала его...

Мать отпустила их руки и воздела свои собственные к небесам, как бы вознося благодарственную молитву.

— Наконец-то сбылись все мои материнские мечты. Сегодня к вечеру все мои пять дочерей окажутся замужем. И очень удачно.

Все сестры изумленно уставились на нее. Затем Серена широко улыбнулась:

— Нам всем очень повезло с замужеством, мама. Мы все вышли замуж по любви.

Венчались обе пары в маленькой часовне на краю владений Джонатана. Присутствовали все обитатели усадьбы, с трудом разместившись на узких церковных скамейках. Большую часть скамей занимали Донованы и их друзья, а шестеро братьев Дэвида, пришедшие вместе с женами, разместились позади. Это был первый серьезный шаг в деле примирения Дэвида с его семьей.

Беатрис была подружкой невесты, а Джейк и Томас вместе с тремя замужними сестрами Донован сидели в первом ряду рядом с матерью невест, одетой по последней моде, с сияющим от счастья лицом, в то время как брачующиеся произносили свои обеты. Сначала Джессика и Дэвид, затем Мег и Уилл.

— Этим кольцом я скрепляю наш брак, — тихо произнес Уилл, серьезно глядя на Мег восторженными глазами. Люди вокруг них, казалось, потускнели, растворились и куда-то исчезли. Остались только они двое, соединяющиеся вместе этим особым обрядом, который случается только раз в жизни. — Телом своим я поклоняюсь тебе и разделяю с тобой все, чем владею.

Вот так. Он сделал это. Только что он дал ей еще одно обещание, и она знала в глубине души, что он выполнит его, как выполнил свое прошлое обещание.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Он взял ее руку и на мгновение задержал ее в своей широкой мозолистой ладони. Затем надел ей на палец кольцо. Они купили его на прошлой неделе в Брайтоне, когда Уилл вспомнил, что им понадобится кольцо.

Это был простой золотой ободок. Символ их беззаветной и бесконечной любви друг к другу.

Оно было прекрасно.

Мег счастливо улыбнулась ему. Своему мужу.

Викарий велел обеим парам преклонить колени, и они все вместе помолились. После этого священник запел псалом и снова прочел молитву. Затем он произнес проповедь и причастил новобрачных.

Наконец обе пары поднялись и повернулись лицом к сидевшим на скамьях. Викарий представил их как мистера и миссис Дэвид Бриггз и капитана и миссис Уильям Лэнгли.

Торжественные звуки органа сопровождали конец службы. Мег с Уиллом, взявшись за руки, шли первыми. Они шествовали медленно, улыбаясь всем окружавшим их счастливым лицам. Джейк, давно достигший предела своего терпения, радостно бросился к ним, когда они подошли к месту, где он сидел с Фебой и Себастьяном. Томас, чтобы не отставать, присоединился к ним.

Джессика и Дэвид шли следом, тоже рука об руку. За ними их сестры со своими мужьями и их мать, а затем остальные гости.

Мег и Уилл вышли наружу в ясное ноябрьское утро и остановились на лужайке перед часовней. Мег подняла взгляд на своего мужа и улыбнулась ему.

— Мы женаты, — прошептала она.

— Скажи мне, что это не сон, — отозвался он, закрыв глаза.

— Клянусь тебе, Уилл, ты точно не спишь.

— Слава Богу. — Он открыл глаза. — Мы женаты. Наконец-то!

И он поцеловал ее, в то время как их друзья и любимые родственники высыпали из часовни, желая им счастья.

 

Эпилог

— Ммм... — Джессика обвила своего супруга руками и притянула его к себе для следующего поцелуя.

— Я не могу вдоволь насытиться тобой, Джесс, — хрипло пробормотал Дэвид.

— Отлично, потому что я испытываю то же самое, — с улыбкой ответила Джессика.

Корабль слегка покачивался под ними. Губы Дэвида скользнули по ее подбородку, затем вдоль ключицы и дальше к груди. Новобрачные находились на «Свободе», направляясь в свадебное путешествие на юг в теплые моря.

Томно потягиваясь всем телом, Джессика выгнула спину, облегчая ему доступ к своим грудям.

— Я даже представить себе не могла, до чего это приятно.

Он рассмеялся:

— Нет? Ты сама могла бы доставить себе это удовольствие, разве не так?

— О Боже, нет. Я никак не смогла бы повторить действие твоих губ и языка...

Словно доказывая справедливость этого утверждения, его лукавый язык пробежался по ее соску, и она содрогнулась, задыхаясь от удовольствия. Его ладонь опустилась на ее обнаженное бедро, удерживая ее на месте.

— И мне бы тогда никак не удалось ощутить прикосновение твоего небритого подбородка к моей коже.

— Тебе больно? — нахмурившись, спросил он тихо, подняв на нее взгляд. Его синие глаза так потемнели, что казались совсем черными.

— На самом деле не больно, но царапает... самым восхитительным образом.

Его хмурый взгляд помрачнел еще больше.

— В этом нет никакого смысла.

— Есть, Дэвид. Когда мы занимаемся любовью, все воспринимается мной именно так. — Она протянула руку и зарылась пальцами в его шевелюру. — Удовольствие с легким оттенком чего-то еще. Чего-то большего.

Она вздрогнула, когда его подбородок царапнул ей грудь, — губы Дэвида снова опустились на ее сосок. Затем он нежно куснул твердый бутон, и волна наслаждения прокатилась по ее телу.

— Да, вот гак, — задыхаясь, произнесла она. — Именно так!

Она кожей почувствовала, что он улыбается.

— Боже мой, я безумно тебя люблю.

— Отлично, — сказала Джессика. — Другого я и не ожидала.

И она тоже любила его больше всего на свете. Жизнь с этим мужчиной обещала стать состязанием, которым ей предстояло наслаждаться каждую секунду каждого дня.

Его губы снова двинулись вверх, и вот он уже властно завладел ее губами, так требовательно, что у нее свело пальцы на ногах. Он опустился на нее, и она ощутила твердость его естества, упирающегося ей в бедро.

Со вздохом сожаления он оторвался от ее губ.

— Полдень уже миновал. Скоро твоя сестра с Лэнгли сядут за стол обедать и удивятся, почему нас нет.

— О, я сильно сомневаюсь, что их это удивит, — поддразнила Джессика, снова притянув его к себе. — Люби меня, Дэвид.

И они снова занялись любовью на мягкой постели в их каюте на корабле, мерно покачивающемся на волнах, зная, что у Мег и Уилла нет и тени сомнения в том, чем они занимаются.

Дэвид с Джессикой появились на палубе только к ночи, когда потемневшее небо усыпали яркие звезды. Они выглядели такими влюбленными и поглощенными друг другом, что все остальные оставили их одних наслаждаться теплым крепким ветерком, быстро гнавшим корабль вперед.

Мег взглянула на полубак «Свободы», где стояла ее сестра с Дэвидом, обнимавшим ее за плечи. Они вели оживленный разговор, глядя на искрящееся в лунном свете море.

— Они выглядят такими счастливыми, — тихо сказала Мег.

— А ты счастлива? — спросил Уилл, сжав ее ладонь в своей.

— Почему ты спрашиваешь? — откликнулась она, обернувшись к нему.

Он пожал плечами:

— Я знаю, это был не твой выбор — снова оказаться в море. Бог свидетель, ты достаточно времени провела в океане.

— Тогда все было иначе. Я все время находилась в каюте, которую делила с Сарой и Джейком, и редко осмеливалась выйти на палубу. Здесь, на «Свободе», совсем другое дело. Не то что быть пленницей на одном из кораблей Кавершема. — Мег рассмеялась. — Думаю, ты весьма кстати назвал свой корабль «Свобода», Уилл.

— Ты уверена, что счастлива? — Уилл обеспокоенно нахмурил брови. — Мы можем вернуться назад в Англию... провести время еще где-нибудь. Совсем не обязательно отправляться в это путешествие...

— Так захотела Джессика... И знаешь что? Мне не важно, где мы находимся, на суше или на море. Лишь бы мы были вместе.

Он посмотрел на нее, пытаясь разглядеть выражение ее глаз в неверном свете фонаря, озарявшего тусклым сиянием корму «Свободы».

— Значит, ты счастлива? — прошептал он.

Она прильнула к нему, и он обвил ее рукой, как Дэвид Джессику, и тесно прижал к себе.

— Очень счастлива, — сказала она. — Мне кажется, я самая счастливая женщина во всем мире. — Теплое золотое сияние счастья волнами распространялось от нее с каждым ударом ее сердца. Разве может женщина быть счастливее, чем она? Неужели Уилл этого не видит?

Она уберегла Джейка и сумела полюбить Томаса, который оказался таким же нежным и любящим, как и Джейк. Мег знала, что если кто-то или что-то способно исцелить Джейка от последствий тех ужасных лет, когда он страдал от жестокого обращения отца, так это они с Уиллом и вся их семья вместе с Томасом и ее сестрами.

Мег вновь обрела свою семью — всех их. Серену, сестру-близнеца, самую важную персону в ее жизни на протяжении восемнадцати лет. Оливию, у постели которой она постоянно дежурила, когда они были детьми, и о которой неизменно беспокоилась долгие годы. Повзрослевших Фебу и Джессику, превратившихся в прекрасных женщин. И даже свою мать, которая по-своему всех их любила.

И у нее был Уилл. Капитан, которого все считали безупречным. Хотя он однажды допустил ошибку, которую никогда не повторял, но от которой, похоже, так и не сумел оправиться. В глубине души Уилл будет всегда раскаиваться в том, как он поступил с Элизой Андерсон. В том, что изменил Мег. Но несмотря на его ошибку и долгие годы разлуки, Мег никогда не переставала любить его. Он всегда оставался единственным мужчиной в ее жизни.

И самое удивительное, самое чудесное во всем этом — он тоже любил ее. Безоговорочно. Без колебаний. Ради нее он расстался с морем, как и она готова была на все ради него.

Мег посмотрела на его красивое лицо, обрамленное густыми темными волосами, взъерошенными ветром.

— Я не только самая счастливая женщина в мире, Уилл, но и самая везучая. Потому что у меня есть Джейк и Томас, моя семья, а главное — у меня есть ты.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Увлекаемая безмолвной силой ветра, «Свобода» стремительно скользила по волнам, направляясь на юг к песчаным берегам теплых морей. Но это не имело значения для двух пар новобрачных, находившихся на ее борту. Важно было только то, что они вступали в новую жизнь вместе, черпая силы в своей любви.

Ссылки

[1] Коммандер — воинское звание в категории старших офицеров ВМФ Англии. — Примеч. пер.