Занавес опустился в последний раз! Гастроли окончены! Участницы ансамбля сидели в гардеробной и ждали своей очереди в душ. Фелициата устало прислонилась спиной к стене. Нита улыбалась и болтала с женщиной-хореографом.
— Чтобы никто из вас сегодня тайком не сбежал! — Хореограф встала на цыпочки и огляделась. — Никто, — громко крикнула хореограф и темпераментно погрозила рукой. — И вы с Фелициатой тоже не исчезайте, — добавила она и строго посмотрела на Ниту. — Отель пригласил нас на прощальный обед! Будет невежливо, если часть труппы не примет участия в нем! Что вы двое решили? — спросила она Ниту. — Останетесь еще в Нью-Йорке или сразу же возвращаетесь домой?
— Мы останемся на несколько дней, вероятно, на неделю!
— Ведь вы знаете, что нельзя больше оставаться в этом отеле! Легко ли будет найти другую гостиницу?
— Совсем нелегко, но мы это уже сделали!
— Поздравляю! Еще один маленький вопрос, хотя вы уже давно совершеннолетние, а с родителями это согласовано? Они не будут вас ждать в Берлине?
— Моя мама и родители Фелициаты в курсе дела. Не волнуйтесь! — «Бог мой! Как в пансионе для девушек!» Нита ухмыльнулась. Впрочем, она сказала правду. В Берлине знали, что они с Фелициатой хотят задержаться в Америке еще на несколько дней. Свое жалованье девушки получили в долларах, и суммы вполне хватало до возвращения домой. Оставались только один вечер и одна ночь в этом отеле! А ведь Джерми и Гарретт, вероятно, могли им еще позвонить? Нита украдкой посмотрела на Фелициату. Подруга за последние три дня еще больше похудела. Она почти ничего не ела, редко улыбалась и с трудом засыпала. Но танцевала как богиня!
Должны же мужчины, по крайней мере Джерми, что-то сообщить о себе! Ведь Фелициата буквально таяла на глазах! Дальше так продолжаться не может! Им нужно что-то придумать.
— Фе! — крикнула Нита. — Наша очередь! Иди сюда! Горячий душ поможет тебе!
Фелициата послушно заскользила, подобно бесплотному духу. Она вошла в душевую кабину и стала намыливаться.
— Если ты и сегодня вечером опять не будешь есть, то я перестану разговаривать с тобой, — пригрозила Нита, глядя на тоненькую фигуру подруги. — Я знаю причину твоей печали, и кто, как не я, посочувствует тебе. Но ты должна хотя бы немного взять себя в руки! Сделай это ради меня! — Она улыбнулась подруге с такой любовью и нежностью, что на лице Фелициаты сразу же появилась робкая улыбка.
— Я попытаюсь, — ответила она. — Извини меня, что я такая эгоистка!
Эта вымученная улыбка Фе так расстроила Ниту, что ей захотелось завыть в голос. Пока она, крепко зажмурившись, обливалась горячей водой, мозг ее лихорадочно работал. Как же им найти Реда и Джерми в далеком Сан-Франциско? Как они могут связаться с ними по телефону? Состояние Фелициаты обязывает ее что-то предпринять! Открыв глаза, она вдруг вскрикнула:
— Я должна! — Но прежде, чем Нита смогла договорить, ей пришлось опять крепко зажмуриться из-за пены. Девушка рассердилась: «Горят, как огонь! Ну, теперь я буду выглядеть, как кролик с красными глазами!»
Стоя под душем, Фелициата не услышала, как крикнула Нита, и та решила пока не делиться с подругой своим планом. До завтрашнего дня, а еще лучше — до момента переезда в небольшую, всего в одном квартале от отеля, гостиницу она не станет ничего сообщать Фелициате. Нита вся покрылась мурашками от мысли, что придется так долго держать рот на замке.
— Ты готова, Фелайн? — спросила она и с нежной властностью стала теснить подругу к двери. — Сейчас хорошенько высушу тебя, чтобы ты не простудилась! Бог мой, я иногда веду себя, словно твоя мама! — Она развеселилась. Ее сердце запрыгало от радости, когда она подумала о завтрашнем дне. И как это они раньше об этом не догадались?!
Обед завершился. Гастроли были официально закончены. Девушки прощались друг с другом в большом холле отеля. Хореограф давала последние наставления тем из них, кто на свой страх и риск оставался в Нью-Йорке. Танцовщицы возбужденно перебивали друг друга, все радовались большому успеху.
Девушки падали от усталости, даже Нита, а Фелициату при ходьбе просто шатало из стороны в сторону, как сошедшего с корабля моряка.
— Моя кровать, — мурлыкала Нита в лифте, — моя кровать! Царство за кровать! Ты еще здесь, Фелициата? — Ее темные глаза были почти закрыты. — Лифт остановился. — Мы уже приехали? — С тихим жужжанием открылась дверь, и Фелициата, смеясь, вытолкнула подругу из лифта и направила ее по коридору до их номера. Нита стояла, как столбик, пока Фелициата открывала дверь, а затем стремительно проскочила в номер и сразу же бросилась на постель.
— Все-таки ты должна раздеться, Нита!
— Конечно, должна! — На пол полетели туфли, одежда, нижнее белье, все это — за доли секунды. Потом Нита юркнула под мягкое одеяло, закрыла глаза и мгновенно заснула.
Улыбающаяся Фелициата покачала головой и скрылась в ванной. «По крайней мере, нужно почистить зубы», — подумала она, критически разглядывая себя в зеркале. Ничего хорошего она не увидела! Похожа на утопленницу! Если бы Джерми увидел ее такой, вряд ли она бы ему понравилась. При мысли о Джерми девушка слегка покраснела, а ее голубые глаза заблестели. — Ах, Джерми! Почему она не может его забыть? Ей надо его забыть! Завтра рано утром они переедут в другую гостиницу, и если пока еще существовала возможность найти их по телефону, то с переездом эти поиски станут бесцельной тратой денег! Ее первая большая любовь была навсегда потеряна! Естественно, жизнь продолжалась, но на некоторое время — вероятно, на очень длительное время — из нее исчезнет радость. Фелициата изобразила на своем красивом лице комическое отчаяние и вышла из ванной. Через пять минут она тоже спала.
Новая гостиница была небольшой и уютной. Гостиничный служитель, с восхищением смотревший на девушек и постоянно прищелкивавший языком, что полностью выводило из себя Фелициату, помог им перенести чемоданы и показал их комнату, из которой девушки вынуждены были с мягкой настойчивостью просто его вытолкнуть.
— Я кое-что придумала, но подробно расскажу об этом за чашкой кофе. Будь так любезна и закажи по телефону завтрак на двоих, чтобы хоть чем-нибудь занять нашего маленького Казанову! — пошутила Нита, пребывая в хорошем настроении.
Они еще не завтракали, так как из-за переезда в другую гостиницу не было времени. У Ниты даже забурчало от голода в животе. В комнате стоял белый удобный плетеный стол с двумя такими же плетеными стульями. Немного позднее их Казанова накрыл на столе обильный завтрак.
— Прошу вас, миледи, — произнес он и опять прищелкнул языком. Затем, пятясь, покинул номер, при этом бесцеремонно разглядывая ноги Ниты, а затем Фелициаты.
— Сегодня ночью он будет мечтать о ком-то из нас! — С веселым лицом Нита высунула язык в направлении двери, закрывшейся за служителем. — Но кофе пахнет отлично, и яичница с ветчиной тоже! — Она села за стол и налила кофе себе и Фелициате. — Садись, Фелайн! — попросила она. — И слушай, что я надумала. Но до этого ты должна мне открыто и честно ответить на несколько вопросов!
— Все, что ты хочешь!
— Ты собираешься остаться в Нью-Йорке, поскольку тебе так понравился город или из-за того, что еще надеешься, что Джерми будет искать тебя именно здесь? — Фелициата стала пунцовой. — Честно! — потребовала у нее Нита. Почему все же?
— Потому что Джерми… — Договорить ей не пришлось.
Нита кивнула и прервала подругу.
— Естественно! Так я и думала! Второй вопрос: согласна ли ты потратить тут, в Штатах, заработанные здесь доллары?
Лицо Фелициаты выражало недоумение. Она не могла понять, чего же добивается от нее Нита.
— Если это нужно, то да, согласна, — откровенно ответила девушка. — В конце концов, это только деньги! — В отличие от Ниты Фе не нуждалась в деньгах. Родители выполняли любое ее желание. Ей не нужно было зарабатывать себе на жизнь.
— Ну да! — заявила Нита. — Для тебя деньги не играют никакой роли, но все-таки я хотела в этом убедиться! Вопрос номер три: хватит ли у тебя авантюризма пролететь с одного конца Америки до другого? Пересечь страну?
— Пересечь Америку? Но ведь это значит… Калифорния! — Теперь Фелициата поняла. Она еще сильнее побледнела, а голубые глаза стали просто огромными на ее нежном лице. Затем щеки девушки резко покраснели. — Мы летим в Сан-Франциско? — воскликнула она и подпрыгнула от радости. Ее чашка с кофе зашаталась, вилка и ложка полетели на пол. — В Сан-Франциско, к Джерми и Реду?
Нита хотела сказать ей: «Не волнуйся, прошу тебя!»
Но в этот момент Фелициата уже почти владела собой.
— В Сан-Франциско! — с восторгом воскликнула она. — Мы полетим в Сан-Франциско! И снова увидимся с ними! — Вдруг она внутренне напряглась, села и спросила: — Но как мы найдем их в Сан-Франциско, Нита?
— Нет ничего проще, дорогая! Просто посмотрим в телефонном справочнике!
Фелициата ошеломленно открыла рот и уставилась на подругу.
— Конечно! — покачивая головой, промолвила она. — Конечно! Как же я не додумалась до этого!
— Когда влюбляются так, как ты, то вообще не могут ничего соображать, — сухо констатировала Нита. — Причем, я вовсе не хочу сказать, что мне безразличен Ред. Мне тоже тяжело, но, вероятно, я более практична!
— Практичная, осторожная, со здравым рассудком. Ах, Нита, если бы у меня не было тебя! Когда мы закажем билеты на самолет? — дрожащим от возбуждения голосом спросила Фелициата. — Когда уедем из гостиницы?
— Вообще никогда, если ты не съешь завтрак, Фе! Сейчас же прекрати голодовку и принимайся за еду!
Поскольку подруги не очень хорошо знали историю Америки, им не пришло в голову, что накануне четвертого июля почти все гостиницы в Соединенных Штатах бывают переполнены. И когда девушки решили заказать номер в каком-нибудь отеле Сан-Франциско, то с первой попытки это не получилось. Правда, сегодня еще только пятница, и они были готовы лететь до обеда. Билеты же на самолеты, улетавшие после обеда в направлении Западного побережья, все оказались проданными, без остатка, на ближайшие пять дней.
— Где же мы будем ночевать? — несколько испуганно спросила Фелициата, когда они вышли из бюро путешествий с билетами в кармане.
— Все это мы сможем решить на месте, по обстоятельствам. Ты трусишка! В крайнем случае, обратимся в ХОМЖ!
— Что это за ХОМЖ? — удивилась Фелициата.
— Заметно, что ты избалована и не знала трудностей в своей жизни, — тихо вздохнула Нита. — ХОМЖ — сокращенно «Христианское объединение молодых женщин», где можно переночевать несколько ночей.
— Вроде молодежной туристической базы?
— Да, если тебе так хочется! — Нита посмотрела на свои часы. — А теперь нам дорога каждая минута, Фе! Назад в гостиницу, рассчитаемся, подготовим вещи, закажем такси и в аэропорт. Все это мы должны сделать за два часа! А сразу же после обеда прибудем в город нашей мечты — Сан-Франциско! — Нита безумно спешила и, не оглядываясь, пробиралась сквозь толпу прохожих.
Фелициата, еле поспевая за подругой, лихорадочно спрашивала:
— А если Джерми и Реда не будет там? Вдруг в это время они снова куда-нибудь уехали? А если мы их не найдем вообще? А что, если они даже не обрадуются, встретившись с нами? А если…
В центре уличной круговерти Нита вдруг резко остановилась и так же резко спросила:
— В конце концов, ты хочешь в Сан-Франциско или нет? Если хочешь, то, пожалуйста, не действуй мне больше не нервы своими дурацкими вопросами! — Затем помчалась дальше, и Фелициата молча последовала за ней. В номере гостиницы Нита начала извиняться: — У меня просто лопнуло терпение, Фелайн, прости меня, пожалуйста!
— Это ты должна меня простить! Ведь я повисла на тебе, как кандалы на ногах!
Они бросились навстречу друг другу с распростертыми объятиями и нежно расцеловались. У гостиничного служителя, вошедшего в этот момент в номер, изумленно поднялись брови.
— Очевидно, он подумал, что мы?.. — Нита захихикала, заметив двусмысленное выражение на лице юноши.
— Он может думать все, что хочет, — задорно произнесла Фелициата и еще раз демонстративно поцеловала Ниту в щеку.
Покраснев, парень в смущении отвернулся и схватил их чемоданы, чтобы отнести вниз. Подруги прикрыли рты, еле сдерживая смех.
— Пассажиры до Сан-Франциско, рейс номер пятьсот три, просим подготовиться к полету! — раздалось по радио. — Начинаем регистрацию!
С этого момента и до самой посадки в международном аэропорту Сан-Франциско девушки были словно в трансе. Покинув самолет, они медленно приходили в себя, а окончательно очнулись только в багажном отделении, ожидая у конвейера свои чемоданы. Правда, и на автобусной остановке подруги выглядели все еще растерянными, но уже не грустными. На одном из автобусов была табличка, и они решительно поднялись в салон. Выбор «Делового центра» был, безусловно, правильным, в Сан-Франциско он означал также и Юнион-сквер. И если бы при выходе из автобуса девушки посмотрели вверх на белый элегантный жилой дом, а Джерми или Гарретт в этот момент любовались бы городом, то… Но этого, конечно, не произошло!
— Что будем сейчас делать? — спросила подругу Фелициата, пытаясь придать голосу оптимистические нотки. Ее прическа в виде лошадиного хвоста растрепалась. Белокурые волосы вились у висков и отдельными прядями спадали на лицо и плечи. Девушка порозовела и была так красива, что многие бросали на нее восхищенные взгляды. И на Ниту окружающие смотрели весьма одобрительно. Между тем проблема с ночевкой оставалась открытой.
— Главное — сохранять спокойствие. — Нита огляделась. — Предлагаю здесь, на площади, посетить только бюро путешествий. Я уже обнаружила по меньшей мере пять.
— Извините, я услышала, что вы говорите по-немецки. Вы приехали из Германии? — Перед ними стояла старая дама и улыбалась девушкам.
— Да, вообще-то мы из Германии, но некоторое время были в Нью-Йорке, откуда и прилетели, — дружелюбно ответила Нита. А Фелициата, вспомнив вдруг нашумевшие истории про ловких похитителей, придвинула оба чемодана к ногам и в испуге сжала в руках свою черную кожаную сумочку.
— Как мило увидеть пару лиц с родины, — продолжала дама. — Я с пятидесятых годов живу в Сан-Франциско, то есть давно стала американской гражданкой и все же не могу не остановиться, когда слышу немецкую речь! Вы не осуждаете меня за это?
Девушки отрицательно закачали головами.
— Что касается бюро путешествий, — словоохотливая американка обратилась к Ните, — то можете не терять время! Через три дня вся Америка празднует День независимости. Туристов — море, гостиницы уже за неделю обычно переполнены. Так что вас там наверняка ждет неудача.
Симпатичное лицо Ниты в растерянности вытянулось, и она своими темными глазами умоляюще посмотрела на незнакомку. Фелициата же сразу почувствовала комок в горле и готова была расплакаться.
— Но должна же быть хоть какая-то возможность устроиться, — вслух размышляла Нита. — В этом огромном городе, наверное, тысяча гостиниц, неужели мы все же не… — Она указала на одно из бюро путешествий. Пожилая дама энергично закачала головой.
— Бесполезно! Я могла бы предложить вам один адрес, — подумав, сказала она. — Естественно, без гарантий! Речь идет о небольшой, очень старой и очень красивой уютной немецкой гостинице, которую отреставрировали. Она принадлежит моему другу, бывшему берлинцу, который еще перед войной переселился в Штаты. Гостиница называется «Немецкая кухня». Она прелестна и полна достопримечательностей, а некоторые считают, что гостиница скрывает какую-то тайну. Нет ли у вас листка бумаги? — Дама отыскала в своей сумочке карандаш. — Знаете что, — вдруг энергично заявила она, пока Нита и Фелициата пытались найти какой-нибудь листок, — у меня более хорошая идея! Я просто позвоню сейчас Вилли — так зовут владельца гостиницы, Вилли Шмидт — и спрошу его сама! Если у него все переполнено, то вы сэкономите на дороге, так как гостиница находится далеко отсюда, на Жирарделли-сквер. Вам нужно ехать на фуникулере до Хайд-стрит… Ну, все это я вам объясню позднее, после того как узнаем, есть ли у Вилли свободная комната. Как долго вы намерены пробыть здесь? Вы туристки?
— Мы танцовщицы, — объяснила Нита. — Были на гастролях в Нью-Йорке!
— Танцовщицы? — Словоохотливая дама восторженно всплеснула руками. — Из балета? Вилли с открытым сердцем встречает артистов, то есть ваши шансы растут! Впрочем, меня зовут Бетси — собственно, Беттина — Бетси Левель. Мой муж американец.
— Я Нита, мою подругу зовут Фелициата!
— Я рада, что познакомилась с вами. Лучше всего будет, если мы как можно быстрее найдем телефонную будку и прежде всего займемся вашим устройством.
Спустя немного времени Бетси вошла в ярко-красную телефонную будку, дверь за ней захлопнулась, и Нита с Фелициатой наблюдали через стекло, словно в немом фильме, оживленный разговор Бетси по телефону. Он продолжался довольно долго. Темп жизни ньюйоркцев явно был не для Бетси. Но очень скоро девушки поняли по ее лицу, что разговор был успешным. Дама сияла и смеялась и, поглядывая через стекло на Ниту и Фелициату, ободряюще кивала им.
— Итак, — сообщила она, выйдя наконец из телефонной будки, — дело сделано! Вилли приготовит для вас комнату — правда, очень маленькую, которую он обычно держит для своих лучших друзей. Он очень обрадовался, когда услышал, что вы из Берлина.
Подруги обменялись смущенными взглядами. За это время старая леди произвела небольшую сенсацию среди окружающих, поскольку говорила не только громко, но и на немецком языке. Девушкам же не хотелось привлекать к себе внимание.
— К сожалению, не могу вас проводить, — извинилась напоследок Бетси. — Но дорогу подробно объясню.
Нита и Фе отправились на одном из исторических вагончиков фуникулера (три линии которого еще эксплуатируются) до конечной станции. Нита спросила, где находится Жирарделли-сквер, затем Хайд-стрит, и когда они свернули на эту улицу, то метрах в ста от себя увидели сверкающую вывеску нужной гостиницы.
— Мы нашли, Фелайн! Мы тут! — Толстая коса Ниты давно растрепалась. Волосы упрямо торчали во все стороны, лицо пылало. Был очень жаркий июльский день. Подруги мечтали об освежающем холодном душе.
Правда, этого душа надо было еще дожидаться, так как Вилли, высокий старик с большим животом, захотел угостить двух берлинок и пообщаться с ними.
— Значит, ты живешь в Грюнвальд? А ты — в Кройцбург? И обе танцуете? Боже, какой вы худой! Вы не боится сломаться, когда энергично скачет по сцена? Ладно, у меня вы будет регулярно питаться, надо прямо сейчас смотреть меню!
— Рагу из заячьих потрохов, — громко прочитала Нита, — жаркое, тушеное с уксусом, клецки по-швабски, венский шницель, немецкое пиво и немецкое вино!
Вилли засиял и хлопнул себя по выступающему животу. Его речь состояла из смеси немецких и искаженных английских слов. Да и грамматика здорово хромала.
— Иох, немецкая кухня! Один момент, Вилли быстро освобождается! Каждый вечер зал полон — с тех пор как я здесь. Позднее здесь будет так густо, что и иголку не просунешь. Ну, как вы решает? Будет питаться здесь или по вечерам в ваша комната? Я могу накрывать наверх, старый Вилли, как и ваша родитель, может побаловать таких маленькая девушка!
Все это время Фелициата украдкой осматривалась. Гостиница Вилли с таким же успехом могла находиться в Берлине или в любом другом немецком городе. Старая деревянная стойка, толстые пивные кружки, круглые оконные стекла, вычищенные до блеска столы и скамейки. На стенах висели фотографии Курфюрстендам, старинных церквей и соборов, а также берлинской телебашни, между ними размещались снимки с автографами многих немецких и американских киноактеров и других знаменитостей.
— Благодарю, — отклонила Фелициата предложение Вилли пообедать. — Кроме того, я не голодна. Сейчас, если можно, только стакан кока-колы, а позднее — биточки.
— Биточки! — в полном восторге воскликнул Вилли. — Этот выражение я давно здесь не слышал, здесь говорят об этом блюдо — гамбургер! Конечно, ты получать биточки, малышка, а к ним хороший порция картофельный салат! Чем я гордится, так это салатом! Я очень рад, — тихо и таинственно сказал Вилли, — что вы приехаль именно в это время! — Затем он помолчал, многозначительно поглядывая на девушек. — Но я не стану никого выдаваль! Подождите только один день, затем, вероятно, вы будет участвовать в съемках фильм!
— Фильма? — хором переспросили подруги.
— Ну, не главный роль… и больше от меня ничего не узнайт. Теперь я не имею больше время для разговор. Буду вас устраивать сам!
Прежде чем Нита и Фелициата успели взять свои чемоданы, Вилли подхватил вещи и понес наверх по крутой деревянной лестнице, тесной, как спичечная коробка.
На первом этаже он сдавал шесть комнат, столько же и на втором. Под самой крышей спал он сам, трое его служащих, экономка, а теперь еще и Нита с Фелициатой. Комната, куда он их привел, была крошечной, но выглядела уютной, благодаря белым кружевным занавескам, керамическому умывальнику, коричневой плетеной мебели и широкой кровати, покрытой розовым вязаным покрывалом.
— Все чудесно, — заверила Фелициата хозяина. — Мы вам безмерно благодарны! — Внезапно она приблизилась и нежно поцеловала Вилли в щеку, чем окончательно покорила его сердце. Позднее Нита утверждала, что его голубые глаза в этот момент повлажнели. — Да, вот еще что, — обратилась Фе к Вилли, прежде чем он успел закрыть за собой дверь. — Можно ли нам пользоваться телефоном? — Она указала на белый аппарат, стоявший на стеклянном столике рядом с широкой кроватью. — И есть ли у вас телефонный справочник по Сан-Франциско?
— Сейчас я прислать его для вас! Заодно можно познакомиться с Пауль! Пауль тоже немец! Без него я давно бы забросиль это дело!
Так девушки познакомились с Паулем, который по сравнению с Вилли был вдвое ниже ростом и вдвое тоньше. Задыхаясь, Пауль втащил в комнату два больших телефонных справочника и сообщил им, сколько районов в Сан-Франциско. Подруги поблагодарили его и, едва этот маленький человек вышел, жадно набросились на справочники, словно их жизнь зависела от громадного количества напечатанных в нем адресов и телефонных номеров.
— Гунтер, Гунтер, Гунтер, — бормотала Фелициата, усевшись на вымытый до блеска деревянный пол и переворачивая страницы тяжелого телефонного справочника, который она положила себе на колени.
Нита, устроившись на кровати, так же энергично листала второй справочник, повторяя при этом:
— Портер, Портер, Портер! Проклятье, ведь их здесь целые дюжины! — Она нагнулась вниз к Фелициате. — Как у тебя дела? Сколько Гунтеров живет в Сан-Франциско?
— Полных три страницы! — Фелициата в отчаянии закрыла глаза и опустила голову.
— И как много среди них с именем Джерми?
— Двадцать! — Ее голубые глаза открылись. Черные ресницы нервно вздрагивали. — Да, ты более счастливая, чем я, Фелайн! С инициалом Г. имеется только тридцать пять Портеров и всего десять с именем Гарретт!
— Сколько же дней нам потребуется, чтобы их всех обзвонить?!
— А, собственно, чего мы ожидали? Сразу же их найти?!
— И как, скажи на милость, ты будешь сообщать о себе по телефону? Что объяснишь, если подойдет, например, женщина или ребенок? Или будешь в этом случае только слушать голос? — Фелициата в отчаянии воздела вверх руки. — Я не знаю, смогу ли я все это, Нита, — причитала она. — Я едва понимаю по-английски, а разговариваю, как шестилетний ребенок!
— Даже шестилетние дети могут быть разумными, Фелициата! Ты не должна бояться трудностей, к тому же еще вообще не начав поиски. О'кей, я придумала! Будем меняться! Я спрашиваю Реда, а ты своего Джерми. Так мы систематически пройдем все номера!
Нита притянула к себе аппарат и набрала первый номер. Никто не отозвался.
— Да! — Она обескураженно положила трубку на рычаг. — На это я вообще не рассчитывала!
— Все же запиши номер и позвони еще раз, — пришла ей на помощь Фелициата. — А теперь моя очередь!
Ей ответил незнакомый мужской голос, и, испугавшись, девушка тотчас бросила трубку, словно та загорелась у нее в руке.
— Это не он! — заявила Фелициата с перекошенным от страха ртом. — Не смотри на меня так, Нита, я просто не нашлась, что сказать, мне ничего не пришло на ум!
— Уже хорошо, теперь остается представить, как ты найдешь подлинного и единственного Джерми. — С этими словами Нита притянула аппарат к себе и набрала следующий номер.
Через три часа они сделали перерыв. Вилли персонально пригласил их к ужину и провел к столу в уютном уголке.
— Так, сейчас вы заказывать, что будет желание — за счет заведения, — распорядился он. — А если я скоро свободен, то присоединяться к вам!
Он сменил красный послеобеденный фартук на белоснежный и несколько суетился. В девять часов вечера небольшой зал ресторана был почти полон. Посетители со всех сторон приветствовали Вилли и с любопытством разглядывали двух прелестных девушек. Вилли немного задержался у большого круглого стола, затем откланялся и в ближайший час не появлялся. Фелициата и Нита были этим очень довольны. Они съели то немногое, что заказали — один смешанный салат и два гамбургера, — и отправились затем в свою комнату.
— Сейчас немногим больше десяти, а в одиннадцать мы закончим! — предложила Нита. До сих пор они не добились успеха, а половина звонков вообще остались без ответа. За минуту до одиннадцати на последний звонок Ниты ответил автоответчик. — Послушай, — взволнованно сказала она и приложила трубку к уху Фелициаты. — Ты не узнаешь голос? Мне кажется, что это он!
Они обе не были четко уверены и послушали запись на ленте еще раз.
— Я не знаю, — продолжала сомневаться Фелициата. — Голос звучит похоже, хотя… Я бы не стала точно утверждать, что это не он. Но, с другой стороны, мы только один раз говорили с ними по телефону. Может быть, это все же он?
— Это мы будем решать завтра рано утром, на сегодня все! — твердо произнесла Нита.
Фелициата боялась, что от возбуждения она не заснет, но едва накрылась одеялом, как сразу же провалилась в глубокий сон. И Нита тоже.