Часть 1. Если враг не сдается…

Вот так Новый Год! Угораздило же именно нас в этот день дежурить. С другой стороны, наше оперативно-боевое отделение — наиболее подготовленное. Корней-то, царствие ему небесное, у Удалого в любимчиках ходил. Как результат, брал в свою команду именно тех, кто ему был нужен, наиболее опытных и умелых. Неизвестно, как бы сложилась ситуация, если б другим парням пришлось работать. Бандюган мог и подстрелить. По крайней мере, в меня попасть точно пытался… Да еще этот следак прокурорский со своими вопросами…

Ну, Парфенов! Ну, сука в ботах! Мало того, что на бандитов пашет, так еще и нам… точнее, конкретно мне под самый Новый год решил подлянку устроить. Все больше убеждаюсь, анализируя его поведение во время допроса. Чуть бы где-то прокололся — и елочку наряжать бы пришлось в изоляторе временного содержания. Арестовать-то, скорее всего, не получилось бы, но до ареста надо еще и дожить. Проснешься, «а голова в тумбочке».

Не-ет! С этим нужно обстоятельно разобраться. Если понять, почему ситуация с расстрелом моей семьи стала возможной, можно попытаться столкнуть бандюков лбами между собой. Как только хоть один из них откроет боевые действия, войну остановить будет крайне затруднительно. Только радикальным «хирургическим» вмешательством. А в мутной воде рыбку половить сам бог велел. Главное, чтобы начало ее не вызвало подозрений, потом всем окажется уже не до этого. Бандюганы сами начнут друг друга мочить так, что стволы перегреваться будут. Останется только помочь тем, кто сам застрелиться будет не в состоянии.

Еще бы придумать, как их с говнюками из прокуратуры заставить сцепиться. Если просто на прокурорских натравить, нехорошо может получиться. Подосеновых и Парфеновых в целом в этой структуре немного, просто воняет сильно. Не хотелось бы, чтобы честные сотрудники ведомства под раздачу попали. А по закону подлости именно им больше всего и достанется.

Ну ладно, об этом пока хватит. Пора разбегаться по норам. Домашние от наших заморочек страдать не должны. Да и нам не мешало бы поспать немного, а то как раз к моменту встречи грядущего года будем выглядеть сонными сусликами. На том и порешили, обговорив время, к которому все подтянутся.

* * *

Вышло все довольно удачно. Отдохнувшие после напряженного суточного дежурства парни вместе с домочадцами ближе к вечеру подъехали ко мне. Пока женщины на кухне готовились к празднованию, мы с Димоном с балкона извлекли нашу зеленую красавицу, предварительно отряхнув ее от снега. Из кладовки достали елочные игрушки и гирлянды. То-то была радость детворе, которой доверили наряжать главное новогоднее украшение комнаты! Завершающим штрихом легла на ветки электрогирлянда, купленная мною по пути домой на китайском рынке. Красота! Опробовав, остались довольны и мы, и дети. Четырехцветная, многорежимно подсвечивающая своими лампочками стеклянные зеркальные игрушки, она отлично подчеркивала элегантность елочки. А уж какой приятный запах свежей хвои заполнил комнату, просто невозможно описать!

Дамы оказались выше всяческих похвал. На кухню мужчин допустили только тогда, когда пришла пора накрывать на стол. Чего только на нем не было! Одних салатов не счесть. Где только и раскопали такие рецепты. Я не говорю о неизменном оливье, присутствующем на столе в каждой семье в эту новогоднюю ночь. Кроме него, живописно украшенные свежей зеленью, громоздились и крабовый салат, и селедка под шубой, и грибы различных видов. Там же стояли и «Гранатовый браслет», ни разу мною до сегодняшнего вечера не пробованный, и «Грибная поляна», и «Цезарь».

На горячее приготовили изумительно вкусное жаркое в горшочках. Как же встречать Год Тигра-то без мясных блюд? Спиртным же заранее условились не увлекаться. А потому присутствовали только неизменное шампанское и сухие вина. Обошлись без водки и коньяка и нисколько об этом не жалели. Детям же достались «Спрайт» и «Фанта» с соками.

Посмотрев по зомбоящику поздравление Президента, под бой курантов с хрустальным звоном соединили бокалы. Празднование удалось! Немного посидев за столом, вышли на улицу запускать фейерверки китайского разлива. Таких как мы во дворе хватало. Все поздравляли друг друга с праздником, детвора возилась в снегу, каталась с заранее залитых горок. Слегка замерзнув, вернулись домой. Успели как раз к поздравлениям по московскому времени…

Утомившиеся дети уснули в приготовленных для них постелях, мы же, разложив под елочкой заготовленные для них подарки, потихоньку вернулись к столу. Утром, разбудив ребятишек, разошлись по домам.

* * *

Вместе встретились только седьмого января. День прошел без каких-либо эксцессов. Судя по всему, жулики решили устроить себе новогодние каникулы. Раз не пришлось выезжать на задержания, занимались совершенствованием своей подготовки. По окончанию рабочего дня уединились вчетвером в учебном классе, планируя дальнейшие мероприятия. На столе разложили имеющиеся материалы по группировкам Хромого и Щербатого, углубились в их изучение.

— Есть идея столкнуть бандитов лбами между собой, — предложил я. — Главное, чтобы не врубились, откуда это все идет. Рус, ты больше всех нас разбираешься в их взаимоотношениях. Кстати, мы так до сих пор и не повстречались с бывшим следователем Свиридовым, о котором говорил Марков. Ты ничего по нему не уточнял?

— Наверно, просто закрутился. Вот здесь, — Руслан, покопавшись в бумагах, достал копию сводки о происшествиях, — как раз с ним связанное преступление.

Это уже напоминает подчистку хвостов! От покойника получить какие-то сведения вряд ли получится. По сводке проходил неопознанный криминальный труп. Сухие строки сообщали, что бывший сотрудник прокуратуры стал жертвой разбойного нападения, сопряженного с убийством. Причем еще до моего появления в городе.

— А ты с его женой не общался? — поинтересовался Сергей.

— Встретился, — ответил опер, — только толку от этого мало. Она ничего не знает. Муж ей даже не сказал, из-за чего уволился из прокуратуры. В уголовном деле вообще нет ничего. Глухо, как в танке. Ни круга подозреваемых, ни следов. Карманы вывернуты, черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью. Денег, со слов вдовы, было немного. Все обставлено так, будто наркоманы ради дозы на мокруху пошли. Только в свете нашей информации не очень в это верится. Он в адвокатской конторе работал в то время. Жене позвонил, что идет домой, но не дошел…

Качественно гады обрубают концы. Зря парень на рожон полез! Лучше бы в УБОП потихоньку пришел, да с операми пообщался, высказал свои мысли. Сейчас живой бы был. Может быть, пора уже переходить к активным действиям? А то у нас уже куча информации, а толку от нее? Получается, бумажка ради бумажки… Если и дальше пойдет такими же темпами, свидетелей вообще не останется.

— Мужики! — решил высказаться. — А если нам перестать по следам бегать? Мы этим козлам даже на пятки не наступаем. Плетемся где-то, вообще непонятно где. У меня есть предложение: давайте ударим побольнее да посмотрим, что из этого выйдет!

— Куда ударять собрался? — вопросительно посмотрел на меня Руслан. — Из пушки по воробьям? Ну, найдут они кого-то своего зажмурившимся, на кого в первую очередь подумают? Или ты несчастный случай решил инсценировать?

— Нафига несчастный случай? — переспросил я. — Тогда они даже не почешутся. Ну всякое бывает, скажут. Тут именно нужно дать понять, что завалили не просто так.

— Судя по твоей загадочной роже, у тебя идея появилась? — улыбнулся Сергей.

— Угу! — кивнул. — Есть такое! Смотри! Деление бизнеса у жуликов давно сложилось — Щербатый по проституткам работает, а за Хромым мошенники различные, кидалы там, те же риэлторы. Сейчас же получается, что Щербатый на делянке Хромого топчется. Нравится ли это Хромому? Вряд ли. А если еще вспомнить о том, что Щербатый раньше под Хромым ходил, когда был бригадиром наперсточников, то совсем не нравится. К тому же за Щербатым и косяк серьезный имеется — он фактически под «мусорами» ходит. Такое, по идее, не прощают. Следовательно, рано или поздно разборки начнутся. Ну а то, насколько скоро это все произойдет, будет зависеть от нас. Тем более что усилия для этого нужны минимальные — чуть подтолкнуть, а с развитием они и сами справятся. А мы подсобим…

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Димка. — А поподробнее?

— Легко! — решил я удовлетворить его любопытство. — Щербатый деньги на проститутках делает. Но он же не сам их обихаживает? На это у него сутенеры имеются, которые непосредственно с них за крышу берут. Сутеры тоже не сами деньги своему бугру тащат, передают их бригадирам. Ну а дальше сами знаете. Щербатый отстегивает в общак, остальное, которого до хрена остается, идет бандюганам на сиротское житье-бытье.

— Это и без тебя известно, — нетерпеливо заерзал Пуля, — а дальше-то?

— Не перебивай, — тоном профессионального лектора произнес я, — наша задача: отследить, хотя бы приблизительно, где тугриков больше всего собирается, с каких точек. Мне кажется, что с подпольных борделей. Там и клиенты посостоятельнее, и уровень сервиса получше, так что и такса соответственно выше. Только придется поработать ночами, вскрыть систему сбора денег. Руса к этому делу привлекать не будем, — пресек его возмущение, положив руку на плечо. — Тебе другое предстоит. Поработаешь в роли аналитического центра. Сведений, которые потребуется обрабатывать, хватит…

— Я согласен с Жоркой, — поддержал меня Гном, — мы можем совместить полезное с приятным. Свободный поиск, объявленный в связи с этим убийством, для нас пока никто не отменял. Вот и поищем. Сам знаешь, результатов в тему нащелкать — как два пальца… А остальное время в нашем распоряжении. Так что можно управиться в рабочие часы, да и машины менять возможностей побольше: служебные да личные. По мелочи и рабочий транспорт не грех задействовать.

— Второе, — продолжил я, — нужно подыскать место, куда пленного с бабками повезем, где его воплей никто не услышит. Наш арсенал для этого не подойдет. Туда сейчас не пробраться, а следы лишний раз оставлять ни к чему.

— С этим разберемся, — задумчиво сказал Сергей, — есть кое-что на примете, но надо скататься, прикинуть, что и как…

— Дальше, — развил я свою мысль, — нужна жертва из окружения Хромого. Кроме того, нужен человечек, который бы донес до Щербатого мысль, в каком направлении копать. Желательно, чтобы машинка у человека Хромого была с простенькой сигнализацией. Ее угонять понадобится, чтобы засветить. В конечном итоге поимеем деньги на войну, а то у меня печатный станок уже сломался. Все это, конечно, предварительные наметки, нужно будет получше детали проработать. Так мы сразу двух зайцев убить сможем, даже трех. Будут бабло, информация и повод бандитам начать боевые действия. Ну как? Годится?

— Как основа вполне! — Серега задумчиво потеребил нижнюю губу. — Если все хорошо просчитать, мы вроде и не при делах окажемся. Тогда так! Рус, твоя задача: все бульварные газетенки пролистать, посмотреть расценки на услуги, выписать телефоны и пробить их. Сейчас же практически в открытую проституцию рекламируют. То, что это оформлено, как проведение досуга, просто обычный способ обойти закон. Все прекрасно понимают, что под этим подразумевается. Пока ты это обрабатываешь, мы за уличными шлюхами посмотрим. Еще бы возможность прослушки телефонов имелась, вообще бы цены нам не было. Может, Димкиного соседа припахать?

— Не получится, — встрял Руслан, — его же придется в курс дела посвящать. Где гарантия, что не сдаст нас с потрохами? Получим тогда прямо противоположный эффект. И еще! Накосячил, конечно, Щербатый до хрена и больше. Да еще и УБОП его делишками заинтересовался. Рикошетом это в любом случае и по Хромому ударило, да и остальным хватило. Первоначально дофига народу в ИВС упаковали, только потом поотпускать часть пришлось. Но кто-то и надолго присел. И вообще, Хромой с Щербатым давно на ножах, так что повоевать друг с другом им сам Бог велел. Были уже раньше прецеденты. Мне только непонятна позиция «законника» — Бурята. Он-то по понятиям давно должен предъяву Щербатому кинуть, а тут тишина. А в остальном согласен. Деньги — это именно то, на что бандюки поведутся. У меня вообще предложение имеется. Зачем сразу сливать Щербатому информацию? Раз нам требуются деньги, первую акцию можно будет провести втихаря. Пропавший бригадир с бабками еще и на нас сыграет, если его вообще не найдут. Только снова в место упирается, куда его спрятать. Искать пропажу в любом случае начнут. Если сумма выйдет нехилая, то запросто могут подумать, что он просто слинял по-тихому. А еще и тачку качественно спрятать, тогда эта мысль будет первой, какая придет в голову. Номера можно потом будет и подкинуть, только продумать кому. А что в стане Щербатого в связи с этим будет твориться, мы в любом случае узнаем. Звон пойдет…

— Заодно и волына еще одна появится, — задумчиво высказал свою мысль Димка, — они вроде бы со стволами ездят. Может пригодиться на будущее…

— Ну что? — решил я подвести итог. — Принимается, как я понял, предложение? Только обратной дороги уже не будет, придется до конца…

— Никто отступать и не собирается, — перебил меня Гном, — хватит уже об этом. Остозвездело уже такое положение дел. Эти падлы делают, что хотят, а мы им — извольте, пожалуйста, не будет ли любезен уважаемый джинн? Не соблаговолите ли? Достало уже! Пора, наконец, и зубы показать, а то как импотенты какие-то! Нам плюнули в морду — мы утерлись! Дали по фейсу — другую щеку подставили! Не заколебались еще? Другое дело, что план сырой. Еще думать и думать, как его до ума довести. А насчет сбора информации можно уже прямо сегодня и приступить. Кто нам мешает уличных проституток прощупать? Тут никакой предварительной проработки не требуется. Оперативные номера на тачку поставим — и вперед! Что скажешь, Русик?

— Можно и с уличных начать, — ответил тот, — какая разница, кто первым пропадет? Думаю, тут бригадирчик рангом пониже будет, да и катается, скорее всего, в одиночку. Тем более что пока его вычислим, может и не один день пройти. Потом попасти уже конкретно его. Можно будет примерно сумму прикинуть, да посмотреть кому сдает. Не думаю, что напрямую Щербатому. Должен быть кто-то типа казначея, — призадумался ненадолго, затем сказал: — В идеале, если в плане денег, вообще общак бы выхлопать. Но нереально это. К нему не подобраться…

— Да, чуть еще не забыл, — вдруг вспомнил я, — мы что-то зациклились на уличных шлюхах и борделях. А как насчет гостиниц? Там проститутки свои, а значит и сутенерчики тоже отдельные, как тот самый танковый корпус из анекдота. Да и бригадир должен быть свой. Так что вот вам еще одно направление для разработки. Как, Рус, потянешь еще и эти точки обработать? Информации у вас в отделе должно хватать.

— Поищем, — отозвался он, — думаю, что-нибудь все равно найдется. А вы тогда пока, действительно, разведкой займитесь. В гостиницах, думаю, на их долю тоже немало тугриков достается. Работяга, приехавший в командировку, шлюх на свои гроши снимать не станет. А там, скорее всего, их на ночь оставляют.

— Раз возражений нет, давайте расходиться, — резюмировал Сергей, — Рус, тебя домой подбросить, или ты с машиной сегодня?

— Ну подкинь, раз сам предложил, — согласился Руслан, — мне сегодня лень у гаража было чистить, перемело все, так я на общественном приехал.

— Тогда выходи минут через десять, — сказал Гном, — ничего, если водителя с тобой отправлю? Сами готовиться пойдем.

— Какая разница, кто повезет? — ответил опер. — Главное не пешком, а то автобусы уже не ходят. Засиделись, блин…

* * *

На разведку решили, взяв с собой радиостанции, выдвинуться на джипе Гнома. По ночам таких машин ходит много, особого внимания не привлечет. Тем более черная тонировка салона скроет находящихся внутри. Да и проходимость намного выше, чем у наших с Димоном. Не на УАЗике же вставать? Тогда уж лучше сразу на бортах написать «милиция», не так будет внимание привлекать. Прихватили бинокли, чтобы иметь возможность наблюдать с расстояния, не приближаясь вплотную. Это ж надо! Уличные проститутки мало того, что обосновались в самом центре города, так еще и на самой главной его улице — проспекте Ленина. В каком из европейских городов такое возможно? Для них во многих странах предусмотрены отдельные кварталы.

Перед выездом переоделись в гражданку. Мало ли по каким таким надобностям нас в город ночью вынесло? Может, приключений поискать на пятую точку? Кому какое дело? Если же подкатят сотрудники милиции, удостоверениями махать, по-моему, не стоит. Проще предъявить документы на машину и водительское удостоверение. Нельзя исключать, что кроме бандитов, проституток еще и менты крышуют. Нисколько не удивлюсь такому повороту событий.

Выехали на проспект. Встали в отдалении на встречной полосе, где фонари погашены. Там как раз рядом находится казино «Пеликан», разместившееся в помещении бывшего одноименного ресторана, поэтому с маскировкой проблем вообще никаких. Машин рядом хватает. В оптику все прекрасно видно, как на ладони. Хорошо, что шлюхи компактно выстроились. Кого только нет, на любой вкус. Есть и молодые, не сказать, правда, что все, как на подбор, симпатичные, но и такие встречаются, только редко. Что поделать? Ширпотреб. Как говорят в таких случаях, третий сорт — не брак. Да и цены соответствующие. Несмотря на внешность, пользуются спросом. То и дело к машинам сутенеров подъезжают тачки, отслюнявливают купюры, забирают понравившуюся проститутку и сваливают с ней во дворы, где поглуше, света поменьше. Освобождаются телки довольно быстро.

Отдельным товаром идут малолетки. Кого среди них только нет! Как мне кажется, даже двенадцати-тринадцатилетние имеются. Извращенцев на них тоже хватает. Не знаю, что в них клиентов привлекает? Не думаю, что цена. Она, скорее всего, не отличается от таксы остальных. Сутенерам же истинный рай. Вряд ли они своим подопечным мелкого возраста столько же оставляют, сколько и взрослым. Думаю, тем раза в два меньше достается, а то и в три.

Сначала не понял, чего это сутеры периодически что-то к уху подносят, да с кем-то общаются, рациями обзавелись, что ли? Наконец, врубился. Это же новомодные сотовые телефоны, пришедшие на смену пейджерам! Нам пока такое не по карману, поэтому не сразу и в голову пришло. И цена на аппараты кусается, и за тарифы приходится выкладывать кругленькую сумму. Поинтересовался на досуге расценками, глаза на лоб, конечно, не полезли, но ясно, что честный работяга или мент позволить себе такое изобретение человечества не в состоянии. Потому и пользуются ими только новые русские и бандиты. Впрочем, между ними смело можно ставить знак равенства.

Даже если бизнес легальный, и все налоги с него добросовестно вносятся в казну (ха-ха, уморил), то первоначальный капитал в любом случае криминальный, нажитый на мошенничестве, кражах у граждан и государства. Кого-то удалось приземлить, но основная масса, пользуясь недостатком средств на отлов жуликов и обеспечение этого процесса, прорехами в законодательстве, умудрилась ускользнуть. Кто-то нахапал столько, что мог себе позволить купить прекращение уголовного дела, а то и оправдательный приговор.

Теперь же ими обзавелась и обслуга проституток. Хорошо живут ребятишки! Главное, богато! А это еще что такое? Что за кипеж?

— Серый, смотри, — нарушил молчание Димка, — чего они там не поделили?

Возле остановки общественного транспорта, где под навесом сидели малолетки, остановилась машина. Ничего она из себя не представляла, обычная «семерка», да и водила не производил впечатление крутого парня. Из тачки вынырнула малолетка и проскользнула к остальным «мелким» шлюхам. Водитель подошел к стоящей рядом иномарке сутенера, о чем-то явно на повышенных тонах стал разговаривать с ним, сопровождая беседу нервными жестами. Охранник проституток, похоже, сначала увещевал клиента, затем подошел к выбежавшей из его машине девчонке, лет на вид четырнадцати-пятнадцати, не больше. Без базара влепил ей пощечину, да так, что у той даже голова мотнулась, а из носа, похоже, пошла кровь. Очень уж характерные у той были потом движения.

— Кто их знает? — ответил Гном. — Может, не удовлетворила?

— Или вообще не дала, — развеселился Пуля.

— Может быть и так, — согласился Сергей.

Дальше еще интереснее! Клиент продолжал возмущаться, что-то настойчиво доказывая сутенеру. Тот, вероятно, не соглашался. Что-то резко высказал мужику, а затем, отойдя в сторону, позвонил кому-то по мобильнику. Не прошло и пяти минут, как к остановке подкатила патрульная машина, из которой вышли два сотрудника милиции в сержантских званиях, подошли к сутенеру. Разговаривали с ним недолго, буквально пару минут, потом направились к «семерке», возле которой нервно курил водитель. Проверив у него документы, сержанты что-то втолковывали незадачливому клиенту. В конечном итоге тот, раздосадованный, сел в свою тачку, в сердцах хлопнув дверцей, и укатил восвояси. Непонятно, это что, и у рядовых ментов мобильная связь появилась? Хорошо жить стали! Да нет! Скорее всего, кому-то из их руководства сутенер на служебный или домашний звякнул, а тот наряд и отправил.

Милиционеры вернулись к сутенеру, сказали ему пару фраз. Тот кивнул, вроде бы соглашаясь, что-то протянув одному из них. После этого они отошли к малолеткам, посадили в свою машину двоих, явно не старше пятнадцати, максимум шестнадцати лет, причем проштрафившаяся девчонка осталась на остановке, и упылили.

— Серый, давай за ментами, — предложил Димка, — посмотрим, куда их повезли?

— Ну давай посмотрим, — согласился Сергей, трогаясь с места, — не думаю, что в отдел. Кстати, Жора, не знакомы тебе сержанты? Район-то твой бывший.

— Нет, — ответил я, — этих не знаю. Да и машина не знакома. Хотя я в отделе-то давно уже не работаю. Только мне кажется, что девки на «субботник» попали. Ты смотри, как и думали, у них еще и ментовская «крыша» имеется. Мужика быстро отшили. Видели, как сутер старшему что-то передал? Думаю, деньги.

— Скорее всего, — согласно кивнул Гном.

Патрульная машина, как и предполагали, направилась явно не в отдел милиции. Выехав в соседний район, свернула в глухой, почти неосвещенный двор, остановилась, погасив огни. Мы встали в отдалении. Из машины вышел сотрудник, вероятно, старший экипажа, пересел на заднее сиденье машины, а его место заняла одна из малолетних проституток.

— Ну, как и предполагали, — сказал я, — «субботник». Сейчас шалавы отрабатывать будут за косяк подруги. И чего их всех на сосунков-то тянет? У них же еще и нет ни хрена! И эти менты туда же. Поехали?

— Да ладно, — возразил Пуля, — давай посмотрим, куда дальше двинутся?

— Куда-куда? — ответил я. — Сейчас девок обратно закинут, потом смоются. Лучше давай на всякий случай номера срисуем, да Руслану потом передадим. Пусть у них там решают, что с оборотнями делать. Разглядишь, Димка? Я записывать буду, а ты диктуй.

Кое-как начеркав в темноте номер машины, убрал блокнот на место. Через некоторое время пошла движуха. Мент с заднего сиденья поменялся с девчонкой, занял свое место, застегиваясь на ходу. Объехав дом, подождали, пока милицейский УАЗик проедет мимо, двинулись следом за ним. Тот вернулся к сутенерской точке, высадил малолеток и уехал. Кататься за ним больше не стали.

Ближе часам к шести утра к машине пастуха проституток подкатила БМВ, из которой вальяжно вышел мужичок лет под тридцать, в джемпере с глубоким вырезом. Рубашка расстегнута. Униформа у них такая, что ли? Жарко ему, видите ли. Даром, что на улице не теплее минус пятнадцати. По внешним признакам типичный «бык». Ростом не ниже ста семидесяти пяти, широкоплечий. На накачанной шее золотая цепь, чуть не в палец толщиной, на правой руке здоровенная печатка, тоже явно не из бронзы. Подойдя к сутенеру, забрал протянутый ему прозрачный пакет, в котором через бинокль явно просматривались денежные купюры, сунул его в сумку, ту в свою очередь бросил на заднее сиденье. Затем так же вальяжно сел в свою тачку и покатил дальше.

— Давай, Серега, — решаю я, — погнали за ним. Однозначно наш клиент.

— Базара нет, — ответил Гном, трогаясь с места, — бабло повез. Весь вопрос, куда.

— Вот и посмотрим, — включился в разговор Димка, — не потерять бы только.

— Не потеряем, — отозвался Сергей, — никуда не денется. Движение сейчас небольшое. Главное, не засветиться, а то точно в отрыв пойдет, да и нам потом лишний геморрой. Уйти, конечно, не уйдет, но придется его тогда резко нахлобучивать. Иначе информацию, что его пасли, сольет в момент. А пробить машину при наличии прокурорских в прикрытии — раз плюнуть. В следующий раз нужно будет «левые» номера вешать. Что-то не подумал я об этом.

Напрасно Гном беспокоился. Бригадир явно не рассчитывал, что за ним могут следить. Вот если бы на «стрелку» какую-нибудь ехал, или после разговора с каким-то терпилой, когда можно подозревать, что менты на хвосте повисли… А тут рядовой сбор денег, происходящий каждое утро. Приелось уже…

Так же, не торопясь, он объехал еще четыре точки в разных концах города. Ни на одной подолгу не задерживался. И действительно, чего там торчать-то? Объяснять никому ничего не нужно, все сами давно все знают.

В начале восьмого БМВ, вернувшись в центр города, въехала в один из дворов по улице Комсомольской. Совсем рядом с областным УВД. Добротный дом, еще сталинской постройки, квартиры с высоченными потолками. Похоже, конечная точка маршрута. Точно! Забрав спортивную сумку с заднего сиденья машины, бригадир широким шагом подошел к подъезду, набрал код на входной двери и, открыв ее, нырнул внутрь. Ну вот! С пристанищем казначея почти определились. То, что здесь проживает не Щербатый, знаю абсолютно точно. Осталось установить квартиру. Думаю, с этим больших проблем не будет. Бабульки, они везде одинаковые. Главное к ним подход нужный найти, тогда они поведают даже о том, о чем между собой коты на крыше разговаривают. Да и Руслан со своей стороны тоже подсобит. Наверняка эта хата нашей конторе уже известна.

Отсутствовал качок долго, что только подтверждало нашу версию. Еще бы! Деньги счет любят. Пока ждали его выхода, подкатила еще одна иномарка. Ее водитель как будто вылупился с «нашим» бригадиром в одном инкубаторе. Такая же шея, глядя на которую создается впечатление, что голова плавно переходит в плечи, толстенная золотая цепь, на пальце массивная «гайка». Ну точно униформа. У этого вообще борзометр просто зашкаливает! Даже двигатель не заглушил и машину на сигналку не поставил. Садись и уезжай!

В голове замаячила пока еще ясно не сформировавшаяся мысль по поводу взятия языка. Спрашивается, а чего это мы зациклились на бригадирах? Что такое они могут знать, о чем мы не догадываемся или не знаем точно? Есть более достойная цель — казначей! Тем более что его пропажа точно поставит бандитов Щербатого на уши! А если еще учесть, что тугриков у него гораздо больше, чем можно поиметь со сборщиков дани, то предпочтение следует отдать именно ему! Надо будет эту тему обязательно обкашлять с парнями.

Отсутствовал наш клиент примерно с полчаса. Серега уже начал поглядывать на часы. Как я его понимаю! И на базу уже пора возвращаться, и дело хотелось бы закончить. Наконец, дождались. Вышел, красавец! Сумка в сложенном состоянии, так что явно пустая. Лишнее подтверждение нашей правоты — именно сюда и стаскивают неправедно нажитые бабки. Делать здесь больше нечего, можно ретироваться.

Встретившись в конторе с Русланом, вкратце обрисовали ситуацию, передав данные по патрульной машине и адрес заинтересовавшего нас дома. Я в свою очередь изложил соображения по смене цели нашей акции. В связи с тем, что регулярные уединения в учебном классе могут и на подозрения навести, договорились состыковаться вечером у меня дома, где точно никто не помешает.

С базы ушли вместе. Подходя к машине, поинтересовался у Гнома, поставившего свою рядом:

— Домой, Серега?

— Еще нет. Хоть и хочется спать, но решил прокатиться за город.

— А потом-то не судьба? — удивился Димка, который уже завел свою тачку, прогревая двигатель.

— Мне одна идея покоя не дает, — ответил Гном, — хочу до расформированной ракетной дивизии прокатиться. А то мы все пока только планируем да планируем. Реально-то ни фига не подготовили. Вот если сейчас прямо понадобится кого-то из бандитов умыкнуть, так нам и девать его некуда. Там же красота! Глухомань, народ давно отучили в те края ползать. Все слухи ходили, что там радиация жуткая. Наверно, сами ракетчики вместе с особистами их и распускали, чтобы любопытных поменьше шастало. Я как-то туда за грибами катался — хоть косой коси, да все отборные белые. Переростков только много. Никто же не выбирает их регулярно. Так в тот раз специально дозиметр «Беллу» с собой брал — ничего подобного, обычный фон, как и везде. Оборудование из шахт демонтировали, затопленных до хрена. Но там еще ангаров для техники уйма. Использовать их сам Бог велел. Ворота толстенные, наружу ни звука не просочится. Я в таком во время грозы укрылся. Делать было абсолютно нечего, а поливало качественно. Вот я и решил, чтобы время скоротать, ворота закрыть. Закрыть-то закрыл, да когда ливень кончился замаялся приводной маховик крутить, чтобы обратно открыть. Электричества-то нет. Сам-то через калитку в воротах мог выйти, но с дури прямо с машиной в открытый ангар и залетел. Зато, когда все закрыто, снаружи грохот страшенный, а внутрь ни единого шороха не доносится. Хоть клиента обрабатывай, хоть машину его прячь. Вот и хочу глянуть, как там с проездом? Лопатой-то махать не будешь. Дорогу наверняка чистят, а как к ангарам проехать, не скажу.

— Мне, может, с тобой прокатиться? — спросил я. — Вдвоем веселее будет, да и не заснешь.

— Я бы тоже съездил, — поддержал Димка, — но Ирке обещал сегодня вовремя прийти. Она в магазин со мной хотела сходить.

— Ну если у тебя есть такое желание, Жорка, — согласился Сергей, — садись. Вдвоем действительно не так скучно.

— Тогда надо фонари с собой взять, — прикинул я, — иначе не увидим там ничего внутри. А на будущее где-то надо аккумулятор надыбать, да помощнее. Хоть какое-то освещение чтобы было. Там же при закрытых воротах свечкой не обойдешься?

— Ну тогда слетай, а я пока тут подожду. А тебя, Пуля, вечером у Мокрого ждем. Придешь?

— Куда я денусь?

* * *

Пока бегал за фонарями, Пуля уже усвистел. Гном ждал меня в машине с запущенным двигателем. Как только прыгнул рядом с ним, он тут же, выехав за ворота, надавил на гашетку, да так, что меня аж в сиденье чуть не вдавило.

— Серый, мы что, убегаем от кого-то?

— А что?

— Так ты сразу чуть на вторую космическую не вышел. На хрена это надо?

— Да так, молодость вспомнил… Я же гонками одно время увлекался, еще до милиции.

— Я знаю, только мы не на треке. Раздолбаев на дороге хватает, да еще и скользко.

— Ладно, не буду, — Гном слегка притормозил, — доберемся в лучшем виде.

— Кстати, Серега, а обеспечивающие подразделения тоже разогнали?

— Всю дивизию к едрене матери, вместе со всем тылом.

— Блин! Точно мозгов у кого-то нет! Я это к тому спросил, что при нашем обычном бардаке там техники должны были бросить море. Часть, конечно, растащили, но что-то могло и остаться. Надо бы посмотреть заодно.

— Вот и глянем, раз уж туда направились.

Километров тридцать до отворота с трассы проскочили быстро, попутно прикинув, как объехать стационарный пост ДПС. Чтобы не плутать впоследствии, сразу это и сделали. Не так уж это и сложно, если местность хорошо знаешь. Светиться лишний раз в будущем, когда начнем работать по-жесткому, с зачисткой клиентов, как-то не с руки. Памятливых среди гаишников хватает. Не будешь же с упакованным клиентом в багажнике да на его тачке удостоверением перед постовыми махать?

— Серый, а как мы вообще туда проедем-то? — нарушил я молчание, когда оживленная магистраль наконец осталась позади. — Ладно, я согласен, что до епархии железнодорожников дорогу чистят. А дальше? Насколько мне известно, шахты далеко отсюда, да еще и в стороне даже от этой бетонки.

— Жора, я же знаю, о чем говорю, — ответил Сергей, — сам увидишь — весь снег на обочине. Кто тут прибирается, не знаю. Могу только предположить, что как минимум до батальона краснопогонников снег гребут. Эту часть никто не расформировывал. Она так и осталась. Хотя, если честно, ее функций я сейчас не понимаю. Раньше офицеры с личным составом охраной этих мест занимались, а сейчас сторожить тут абсолютно нечего. Никаких секретов не осталось, все добровольно западу выложили. Скорее всего, тут даже не головотяпством пахнет, а трезвым расчетом, причем, естественно, в свою пользу. Вроде бы заботились о бюджете страны, не в ущерб обороноспособности, как было заявлено на самом высоком уровне. А на деле? Дивизию к едрене фене разогнали. Думаю, что барахла ценного много разошлось мимо кассы. А кроме того, там же бывшие пионерские лагеря дальше, за шахтами, расположены, где дети военных отдыхали. Всю эту землю в частные руки не то передали просто, не то продали по дешевке. И как мне кажется, в казну сущие крохи поступили. Остальное в карманах борцов за сохранность бюджета. Вот они его таким образом и сохраняют неизменным, чтобы, не дай Бог, не прибыло в нем! — Гном невесело ухмыльнулся. — А что взять с части, занимающейся охраной? Старые изношенные машины? Кому они, нафиг, нужны? Расформировывать — это же офицеров работой обеспечивать нужно, жильем. Прапоров тоже просто так на улицу не выбросишь. Один геморрой. Проще оставить, как есть. А до того, что само существование этой части потеряло смысл с расформированием дивизии, никому и дела нет.

За этими разговорами проскочили железнодорожные пути, идущие поперек дороги, мимо пронеслись и горы бревен, подготовленных для транспортировки. Расчищенное пространство заметно сузилось, превратившись в путь на котором едва-едва смогли бы разъехаться два грузовика, не зацепившись друг за друга. С обеих обочин почти вплотную к дороге подступает довольно густой лес. В стороне осталась какая-то явно заброшенная база, на территории которой виднеется тяжелая техника. Вот только оценить ее состояние издали просто невозможно. Судя по тому, что подъездные пути переметены, а следов не видать даже звериных, туда давненько никто не наведывался.

Через несколько километров основная дорога круто ушла вправо. Прямо по ходу движения имеется широкая просека, но проехать по ней нереально. Снега не по пояс, конечно, но выше колена. Да и снежный отвал, сделанный уборочной техникой, оказался довольно солидным. Вот на этом самом повороте, воспользовавшись тем, что образовалась своеобразная парковка, Гном и остановил свою машину.

— Приехали, — сказал он, выбираясь наружу.

— А ты говорил, все расчищено. Где тут твой ангар?

— Полезли на отвал, сейчас покажу.

Взобравшись на снежную кучу, Сергей протянул руку, указывая направление:

— Вон там! Левее посмотри. Видишь огромный сугроб? Это он и есть.

— Похоже, к нашему приезду не подготовились, — прикололся я, — дорожку никто не почистил. Ползи сейчас по уши в снегу.

— Не ворчи. Сейчас вниз спустимся, тут где-то по колено, а в лесу поменьше будет.

— Почему думаешь, что поменьше?

— Мне так кажется. Деревья должны мешать.

— Ну, двинулись?

— Ага! Фонари только из машины достань.

Напрасно Гном надеялся, что в лесу снега будет меньше. Ничего подобного! Кое-как напрямую проскоблились до ангара, не отважившись ползти до ведущей к нему от просеки дороги. Прикинув его высоту, поразился: никак не ниже двухэтажного дома. Ворота заперты наглухо. Калитка в одной из створок снабжена колесом-кремальерой, покрутив которое освободили стопоры и, поднапрягшись, отворили тяжелую дверь, способную выдержать ударную волну ядерного взрыва. Войдя внутрь, включили фонари. Огромное помещение впечатляет. Сюда без проблем войдет ракетный тягач. Длина ангара составляет приблизительно двадцать-двадцать пять метров. В темноте, прорезаемой только лучами фонарей, прикинуть точнее нет возможности. В противоположном торце имеются точно такие же ворота, как с фасада, только уже без калитки.

— Серый, это здесь ты от грозы прятался?

— Здесь. Если еще дальше проехать, там такие же ангары стоят. Правда, к ним я не подходил.

— А на хрена ты за собой запечатал все наглухо?

— Не знаю даже. Может предчувствие было, что понадобится? Если бы оставил открытым, сейчас снегу бы внутри хватало, а так ни снежинки не залетело.

— Ворота будем открывать? — поинтересовался я.

— Зачем? Машину сюда загонять все равно не станем. Сам же видишь, не проехать.

— Тогда предлагаю запечатать все обратно и снять кремальеру. А то в следующий раз с клиентом заявимся, а норку кто-то себе уже присмотрел. Не смогут открыть — не будет и желания прихватизировать.

— Ну, раз сам предложил, сам за газовым ключом и шурши, — ответил Гном, — в багажнике в сумке лежит. Обычным замаешься болт сдергивать.

Не раз говорено, что инициатива наказуема! Пришлось по снегу пилить к машине, а затем, уже с инструментом, — обратно. Попробовали сорвать с места прикипевший болт, удерживающий штурвал. В результате Гном чуть не снес себе челюсть сорвавшимся ключом и в свою очередь побрел к машине за припасенной ранее совершенно по другому случаю «вэдэшкой», сдержанно матюкаясь и регулярно обсасывая содранные о железо костяшки. Пришлось неспешно перекурить, пока смазка расходится по многолетней ржавчине резьбы, зато потом все получилось уже намного проще.

Плотно затворив калитку, до упора провернули кремальеру, и, окончательно открутив крепление, сняли ее, забрав с собой. Вернувшись к джипу, рванули в направлении города.

* * *

Вечером, как и договаривались, собрались у меня. Сначала с Сергеем довели до остальных ситуацию с ангаром.

— Вот такая ситуация, — закончил рассказ Гном, — к самому ангару не проехать, но пешком с языком пройти не проблема. Внутри относительно тепло, только освещения вообще нет. Думаю, пока изучаем объект, пока готовим захват, снег уже сойдет, тогда и машину жулика можно будет спрятать на время.

— Так, кого мы будем захватывать-то? — вмешался Димка. — Сначала планировали бригадира, но потом вроде передумали…

— Идея такая, — решил ответить я, — бригадир, это, конечно, хорошо. Только он тоже пешка, знающая ненамного больше рядовых «быков». Нам же желательно взять кого-то, кто реально обладает информацией. Идеальный вариант — сам Щербатый. Но если рассуждать здраво, после его пропажи такой кипеж поднимется! Поэтому он пока отпадает. По моему мнению, лучше всего при таком раскладе брать казначея. Желательно, когда у него деньжат побольше соберется. А для этого придется его тщательно отработать. Думаю, нужно поискать, не сдает ли кто в доме напротив квартиру или комнату. Оттуда понаблюдать несколько дней. Возможно, придется на хвост ему упасть. Затратно, конечно, но зато будем располагать по нему практически всей информацией. От этого уже и плясать можно. Но в данный момент нам пока даже квартира неизвестна. Рус, ты не посмотрел?

— В этом доме по базе данных никого из наших клиентов нет. Может быть, переехал откуда-то? Жорка, ты бы попробовал завтра сам сходить туда, да побеседовать с бабульками. Мне тебя учить, что ли?

— Договорились, — согласился я, — заодно пробью, не сдает ли кто квартиру.

* * *

На следующее утро, выспавшись, решил, не откладывая дела в долгий ящик, отработать адрес казначея. Машину, чтобы не светить лишний раз, оставил на стоянке возле расположенного неподалеку магазина, там она точно ничьего внимания не привлечет. Одно только доставило огорчение — бабушек возле дома не наблюдается. Этого, правда, следовало ожидать. Сомнительное это удовольствие, при минусовой температуре восседать на лавочке. Попасть в подъезд удалось не сразу. Сначала попробовал подобрать код замка, нажимая на наиболее изношенные кнопки. Не вышло! Придется ждать, пока кто-нибудь из жильцов не выйдет. Ожидание увенчалось успехом, да таким, которого я даже и не ожидал. К двери подошла старушка, судя по всему возвращавшаяся с покупками. Вот с ней-то я как раз и заговорил, представившись сотрудником областной администрации.

Вероятно, мой заранее продуманный скромный, но привычно узнаваемый внешний вид внушил ей доверие, потому что она даже и документов не потребовала. А уж когда я предложил помочь ей донести сумку с продуктами, она и вообще прониклась галантностью обходительного чиновника, тем более, что первым делом я спросил, как ее зовут, в дальнейшем называя исключительно по имени-отчеству, прибавляя к этому «уважаемая». Не забыл подсмотреть и запомнить код замка. На всякий случай, имеется у меня документ, изготовленный собственноручно именно для таких целей еще в бытность мою опером. Серьезной проверки он, конечно, не выдержит, но этого и не требуется. Не совсем это законно, естественно, но вынудила суровая реальность жизни. Почему-то с милицией во все времена наши граждане общались неохотно. Очень уж много усилий приходилось прилагать, чтобы их разговорить, вот и обзавелся неплохой подделкой. Ваять «с нуля» ксиву не пришлось — слепил из готового бланка, продававшегося в то время абсолютно свободно на рынке.

На мое счастье, старушка оказалась еще и старшей по подъезду. Это же вообще кладезь информации. Слегка подмерзнув на улице, с удовольствием согласился на предложенный чай, попутно оценив стряпню хозяйки. Доброе слово да похвала приятны не только кошке. А уж пожилые-то люди вниманием у нас явно не избалованы. Так за чашкой регулярно подливаемого чая и прообщались мы больше двух часов. Зато к концу беседы мне досконально было известно обо всех жителях подъезда, кто и чем дышит. Совершенно не заостряя на этом внимания, получил полную характеристику интересующего нас клиента. Тем более что своим исключительно наглым поведением тот, купивший, а может, и отобравший одну из квартир чуть больше года назад, успел восстановить против себя всех жильцов старшего возраста.

В самом деле, кому понравится, когда джип этого, как его назвала Зоя Трофимовна, оглоеда заезжает почти на клумбу, за которой любовно ухаживают старики? На замечания владелец джипа неуклонно отвечает неудержимым хамством. И это только один из примеров, а порассказала мне гостеприимная старушка гораздо больше.

Казначею, а в этом никакого сомнения уже не осталось, принадлежат целых две огромных квартиры на третьем этаже, соединенных между собой. В одной из них раньше проживала подруга моей собеседницы, которую в силу преклонного возраста забрали к себе дети, продав ее жилье объекту нашего интереса. Во второй, расположенной рядом, ранее проживал одинокий мужчина. Не то чтобы уж совсем конченый алкаш, но любитель выпить до невозможности. Как досталась квартира нашему будущему клиенту, покрыто мраком тайны. На рассказе об этом в моей голове прозвенел тревожный звоночек! Не завязано ли это каким-то образом и с моей семьей?

Жена от прежнего хозяина хаты давно ушла по причине его беспробудного пьянства. Но в квартире оставалась прописанной его несовершеннолетняя дочь. Якобы мужичку купили где-то в деревне небольшой домишко и перевезли туда. Кто бы еще проверил, так ли это на самом деле? Не исключено, что ему совершенно на халяву выделили жилплощадь на глубине двух метров. Супруга, думаю, не особо интересовалась его судьбой. Но ведь ребенка просто так выписать в никуда невозможно. В обязательном порядке необходимо согласование с органами опеки и попечительства, причем с непременным уведомлением, куда именно переедет несовершеннолетний. Тут явно не обошлось без черных риэлторов, и, как мне кажется, именно прикормленных Щербатым. Самым интересным может оказаться, что девочка действительно просто выписана без указания адреса, на который выбыла. И мать ее об этом может даже и не догадываться. Год уже прошел, осталось еще два. А там и срок исковой давности пройдет. Можно, конечно, и пободаться, но, учитывая связи бандитов во властных структурах, надеяться на благополучный исход не приходится.

М-да! Дилемма! Нет, ну мент, он и в Африке мент! Ничего тут с собой уже не поделаешь. Знаешь, что пациент уже не жилец, а в голове формируется стройный план по изобличению этой сволочи. И самое интересное, что все это вполне осуществимо! Стоит только захотеть, и можно приземлить этих гадов надолго. Но тут есть существенное замечание: если не будут мешать. А вот как раз с этим в последнее время большие проблемы. Даже не мешают, а зачищают хвосты по полной. Оно и понятно! Стоит только копнуть поглубже, и даже страшно себе представить, на какие верхи можно вылезть. Никто из власть предержащих этого, естественно, не допустит. Во-первых, кто добровольно кормушку от себя отодвинет? А во-вторых, можно и самому под замес угодить со временем. В связи со всем этим на благом деле можно поставить жирный крест. Остается только тотальная зачистка в духе латиноамериканских эскадронов смерти, невзирая на лица. Пусть даже среди гнид, которых придется ликвидировать, окажется лично хорошо знакомый человек. С этим посложнее. Придется еще раз убедиться, что он не просто под раздачу попал, а сознательно выбрал эту скользкую дорожку.

— Сергей Анатольевич!.. Сергей Анатольевич!..

Черт! Это же меня! Как я мог забыть, что представился именно этим именем, записанным в «липовых» документах?

— Да, уважаемая Зоя Трофимовна? Извините, задумался немного. Работы в последнее время навалилось много. Вы что-то спрашивали?

— Да, Сергей Анатольевич. Хотела вам нашу знаменитость показать, аспида этого! Как раз подъехал…

Подойдя к стоявшей возле кухонного окна хозяйке квартиры, глянул на улицу. Как раз открывался прекрасный вид на дорожку, ведущую к подъезду. Сейчас ее практически по всей ширине занимал джип «Тойота-Лендкрузер» черного цвета. Пытавшийся обойти машину мужчина преклонного возраста вступил в перепалку с водителем. На четвертый этаж звуки через закрытое окно практически не доносились, но видно было, что наш клиент откровенно посылает пешехода, сопровождая свои слова энергичной распальцовкой. В конце концов мужчина только сплюнул и проследовал дальше по своим делам. Подопечный же выглядел под стать бригадирам. Такой же пышущий здоровьем качок, голова которого плавно переходила в плечи, минуя шею, на которой болталась даже отсюда ясно различимая толстенная золотая цепь. Вот только имеется ли у него печатка, разглядеть не удалось. Зато четко зафиксировал в памяти ряху будущего языка.

— Вот этот толстомордый хам, уважаемая Зоя Трофимовна?

— Он самый, Сергей Анатольевич! Сами видите, наплевал на всех. Как сейчас людям к подъезду проходить? Только обтирая грязь с его машины. Помогли бы вы с ним справиться, а то житья просто нет от его наглости.

— К сожалению, уважаемая Зоя Трофимовна, это не в моей компетенции. Могу только на участкового вашего выйти. Может быть, у него получится призвать этого нахала к ответу.

— Это мы уже пробовали. Петрович, наш участковый, мужик хороший, только и он справиться с ним не может. Только один раз удалось ему протокол на этого оглоеда составить, да и то мимо прошло. В районной администрации дали ему смешной даже для меня штраф. И на этом все закончилось. А сейчас он никого к себе не пускает. У него там камера стоит, в которую вся площадка просматривается. Когда ставили, грязь по всему подъезду развели, а убирать дядя должен. Когда ему высказали про это, так он только отматерил всех, так и пришлось самим жильцам порядок наводить.

— А жена его что по этому поводу говорит?

— Так нет у него жены, один живет.

— Я тогда позволю себе спросить, уважаемая Зоя Трофимовна, а у него вообще-то все нормально? Как-то это неестественно для мужика в его возрасте. Может быть, он, как сейчас модно называть, «голубой»? К нему, случайно, парни не захаживают?

— Приезжают к нему такие же мордатые. А чем они там занимаются, я даже и не знаю. Но девок он к себе периодически тоже таскает. Все время разные. Привозят их на машине. По виду типичные прости-господи, хоть и красивые. Бывает, несколько штук приволокут, да мужики еще соберутся. Хоть святых выноси! Шум, гам, музыка до утра. Весь дым сигаретный ко мне в квартиру через вентиляцию тянет. Уж говорила ему не раз, чтобы курили хотя бы в форточку. Только ругается в ответ. А у меня астма, я задыхаться начинаю…

Судя по всему, жильцы печалиться по поводу исчезновения клиента не станут. Уже хорошо. Информации для размышления более чем достаточно. Придется прикидывать, как в хату попадать, да еще на камере не засветиться? Нужно обязательно посмотреть, где она установлена. Спрашивать нежелательно — подозрения после пропажи жулика можно вызвать. Вспомнит Зоя Трофимовна не со зла, а у кого-то отложится в голове: приходил какой-то, интересовался. А не причастен ли?

Закончив перемывать косточки казначея, побеседовали еще на различные темы, в том числе и по поводу медицинского обслуживания, льгот, коммунального хозяйства… Тепло распрощавшись с гостеприимной хозяйкой, покинул квартиру. По лестнице спускался медленно, внимательно ощупывая глазами стены и двери на площадке третьего этажа. Наконец, увидел искомое: в углу под потолком, совершенно незаметная на первый взгляд, в стену вмонтирована видеокамера. Довольно миниатюрная. Не зная, что она вообще здесь имеется, внимания точно не обратишь. Зафиксировав в памяти ее внешний вид, проследовал ниже и вышел из подъезда. Проходя мимо занявшей практически всю ширину дорожки автомашины, тщательно запомнил номер. Записал его в блокнотик уже в своей «шестерке». Все-таки память — не такая уж и надежная вещь, чтобы вообще ничего не помечать для себя. Человеку вообще свойственно забывать, причем в первую очередь именно то, что необходимо в текущий момент.

* * *

Остановился у обшарпанной, стоящей с давно выбитыми стеклами будки телефона-автомата. Слава богу, хоть сам аппарат исправен, а то в последнее время у расположенных в таком захолустье, как это, обычно трубки срезаны. Дозвонился до Руслана и передал добытую информацию, по которой уже можно установить личность нашего клиента: номера обеих квартир, номер «Тойоты», приметы казначея. Жаль, видеокамеру не прихватил с собой. Можно было бы дождаться выхода клиента из дома, да зафиксировать его рожу для памяти. Думаю, парням тоже было бы интересно.

Кстати, о видеокамерах! Отдыхать позже будем, а сейчас — в известный мне магазинчик по продаже всякой радиотехники. Хозяин мне, как говорится, должен. Зря что ли его от гоблинов-вымогателей спасали в бытность мою опером райотдела? Да-да, именно от тех кавказцев, бывших футболистов! Впоследствии его в общем-то и не напрягали просьбами. Так, иногда только просили за наши же кровные снабдить интересными «шпионскими» штучками типа радиомикрофонов, миниатюрных диктофонов. Эту свою деятельность бывший потерпевший не афишировал. Все-таки на подобную продукцию положено иметь сертификаты, а откуда у китайской техники, слепленной на коленке, сертификат соответствия? Кому нужно, подходили к нему через проверенных знакомых. Не панацея, конечно, но пока от грандиозных проверок такая метода продаж спасала.

Были, конечно, в продаже и не контрафактные изделия. Но их цена зашкаливала. Такое было по карману только бандитам да «новым русским». Нам же и китайская поделка вполне годилась. Главное, что она оправдывала свое предназначение, а остальное — неважно.

В наше положение мужичок всегда входил, вероятно помня ментовское чудо техники, прикрепленное к нему для фиксации доказательств по делу. Через него всегда можно было достать требуемое. Иногда, правда, приходилось подождать, пока нужную аппаратуру доставят, но как правило, все имелось сразу. Трудно было даже сказать, на чем наш знакомец получал больший доход, на легальном обороте или на не очень? Чувствуется, что с нашими заморочками придется к нему обращаться. Вот на эту тему, не раскрывая истинного положения дел, и предстоит сейчас пообщаться.

Открываю знакомую дверь. За ней прилавки с бытовой техникой. Отдельно стоит витрина с совершенно законно находящимися здесь всяческими средствами наблюдения. Давненько не посещал это заведение. Многое изменилось за это время. В частности, сам хозяин уже не стоит за прилавком. Его вообще не видно. Похоже, что помещеньице-то расширилось за счет покупки сопредельной квартиры. Ожидая, пока рассосутся пришедшие раньше меня посетители, прилип к витринам со средствами видеофиксации. Там же и видеокамеры скрытого монтирования имеются. Старательно разглядываю, сравнивая их внешний вид с тем, что разглядел в подъезде. Тяжеловато, конечно, по точке диаметром с полсантиметра, расположенной под высоким потолком на значительном расстоянии, определить, что же там конкретно установлено? Похоже, что без специалиста в этом вопросе будет не разобраться. Дождавшись, когда наконец один из продавцов, модно называемых нынче менеджерами, освободится, обратился к нему:

— Не будете ли вы столь любезны пригласить хозяина?

— Вам что-то не понравилось в обслуживании? — сразу отреагировал тот. — Мы сейчас все исправим, принесем свои извинения.

— Уважаемый Алексей, — прочел я его бейджик, — мне просто действительно очень нужен ваш хозяин. У меня дело лично к нему. Передайте, что пришел его старый знакомый. Буду вам очень благодарен.

— Хорошо, сейчас передам. Пока можете присесть. Чай, кофе?

— Нет, благодарю вас!

Ждать пришлось недолго. Буквально через пять минут дверь, ведущая в подсобные помещения, распахнулась, а в дверном проеме появился владелец этого заведения. Увидев меня, с радушной улыбкой направился в моем направлении.

— Добрый день, Георгий Александрович! Давненько не встречались. Какими судьбами?

— Попутным ветром, Василий Сергеевич! Дело у меня к вам, не терпящее отлагательств. Нам бы с вами поговорить, чтобы никто не отвлекал. Возможно такое?

— Никаких проблем! Прошу ко мне в кабинет. Как вы заметили, мы немного расширились. Так что сейчас у меня свое отдельное помещение имеется, в котором всегда можно конфиденциально пообщаться.

— Ну, тогда ведите. Надеюсь, я вас не очень серьезно отвлекаю?

— Не переживайте. Не так уж часто вы меня посещаете.

Ведомый владельцем, проследовал в служебные помещения. Кабинетик у него небольшой, но уютный. Удобные кресла располагают к неторопливым беседам. Секретаршей мой собеседник не обременен, поэтому все приходится делать самому.

— Чай, кофе, Георгий Александрович? — спрашивает хозяин кабинета.

— Если можно, чай, — отвечаю.

— Ну, а теперь — весь внимание, — Василий Сергеевич расположился рядом со мной, через угол журнального столика, — думаю, что привело вас отнюдь не желание посмотреть, как я в настоящее время живу. Скорее всего, какое-то конкретное дело.

— Именно дело, уважаемый Василий Сергеевич! Так получилось, что обратиться за консультацией в настоящее время мне не к кому. Кому-то просто не могу доверять, а кто-то, на мой взгляд, не компетентен. Только сразу хочу предупредить: о нашем разговоре не должна знать ни одна живая душа!

— Могли бы и не предупреждать, Георгий Александрович! Разве был повод убедиться в моей болтливости?

— Не было, Василий Сергеевич! Но все когда-то бывает в первый раз. Так что такое предупреждение лишним явно не будет. От этого зависит очень важная операция за пределами нашей области. Расписок о неразглашении с вас я брать не буду, но сами должны понимать, что о нашем с вами разговоре я буду вынужден доложить. А уж решат ли они проверять, как вы храните тайну, или нет, я просто не знаю. Так что не рекомендую обсуждать это даже с моими коллегами.

— Да все я понял, Георгий Александрович, давайте уже перейдем к делу.

— Хорошо! Суть моего обращения к вам состоит в том, что предстоит одна командировка. Там придется иметь дело со скрытыми камерами наблюдения. Не исключено, что имеются датчики движения. Камеры, как говорят результаты предварительной разведки на местности, скрыты в стенах. Информация с них, как мне кажется, должна куда-то писаться. Вопрос состоит в том, как бы эти камеры дистанционно отключить, хотя бы на время. Скажем, минут на десять-пятнадцать. Имеется такая возможность? Хотя бы теоретически?

— И как это срочно?

— Еще вчера, Василий Сергеевич!

— М-да! Ничего не меняется в вашем ведомстве! Все как всегда, в авральном режиме.

— Ну, извиняйте! Все, что могу лично. Так поможете?

— Даже не знаю, что вам и сказать. Я же занимаюсь средствами наблюдения, а не тем, как с ними бороться. Придется думать. Насколько я понимаю, технические характеристики камер вам неизвестны?

— Именно так. Знаю только, что они вмонтированы в стены, диаметр отверстия под объектив не больше полсантиметра. Кабелей тоже не видно, замурованы.

— Ну, это уже что-то. Насколько я понимаю, камеры черно-белые. Таких миниатюрных цветных пока просто не существует. Соответственно, разрешение у них невысокое. Следовательно, с расстояния метров пятнадцать-двадцать различить какой-то конкретный объект уже проблематично. В какое время суток планируете работать?

— Это тоже неизвестно. Освещение там имеется, а что?

— В темноте можно попробовать засветить камеру стробоскопом. В результате чередование ярких вспышек с заданным интервалом выведет из строя систему автоматического баланса белого. Как итог — на мониторе будет белый экран. Правда, это все умозаключения. Для гарантии нужно пробовать.

— А на свету такое не сработает?

— Скорее всего, нет! — Василий Сергеевич задумался. — Определить, где идут кабели, нет возможности?

— Не могу сказать. Скорее всего, можно. Только как к ним подобраться? Они наверняка идут в секторе обзора камер. Подобраться к ним незамеченным не удастся. А что, есть идея?

— Есть, конечно, иначе бы не спрашивал. Мощный генератор импульсов в определенном диапазоне даст на мониторе сплошной шум, если его поместить рядом с кабелем. Проблема тут в другом — размер этого генератора, а также источник питания. От батарейки такой не заработает. Это, как минимум, нужен автомобильный аккумулятор. Короче, для вас не годится.

— Что, Василий Сергеевич, ничего придумать нельзя?

— Ну почему нельзя? Можно попробовать использовать мощный лазер для засветки камеры с достаточно широким углом растра. Вся проблема в том, что таких мощных светодиодов наша промышленность не выпускает. Есть только импортные, но они достаточно дорогие. Подождите немного, сейчас одну штуку принесу…

Хозяин кабинета вышел, отсутствовал минут десять. Вернулся с небольшой коробочкой.

— Вот! Есть такой аппарат. Это так называемая лазерная мухобойка. Достаточно бесполезная и небезопасная вещь, но некоторым нравится. Светодиод только слабоват. Если установить вместо штатного одноваттный, то должно сработать. Камеру из строя, конечно, не выведет, но на некоторое время засветит. Теоретически, на мониторе длительное время будет просто белое пятно. Только лазерный источник должен работать в ультрафиолетовом диапазоне.

— То есть, насколько я понимаю, можно будет догадаться, что проникновение было, только не видно, кто конкретно и в каком количестве прошел?

— Да, вы верно уловили суть! Просто же дистанционно отключить камеру не удастся. Нет такой возможности. Технические характеристики этих устройств такого не позволяют. Так что, переделывать для вас мухобойку, или нет? Стоимость этого смогу сообщить только когда приобрету светодиод необходимой мощности. Кроме того, вам понадобятся защитные очки. Иначе можете остаться без глаз. Сетчатка выгорит за доли секунды.

— Хорошо, Василий Сергеевич! Мы готовы оплатить. Наличными.

— Договорились! Тогда жду вас через недельку. А лучше предварительно позвоните. Вдруг какая-то задержка случится?

— Раньше-то не получится?

— Ну, я же не господь бог!

* * *

Еле дождался очередного суточного дежурства, чтобы обсудить с парнями дальнейшие действия. Дергать бойцов раньше не посчитал возможным. И так слишком много времени они мне посвящают.

Поговорить по делу удалось только во время обеденного перерыва. Всю добытую информацию изложил друзьям, когда после столовой вышли во двор покурить.

— …Так что особо печалиться по поводу исчезновения такого соседа никто не станет. Для нейтрализации камеры наблюдения заказал я одну штуку. Готова будет приблизительно через неделю. Отключить камеру не получится, но, как обещают, кратковременно засветить удастся.

— То есть ты собираешься штурмовать квартиру? — отреагировал на мои слова Сергей.

— Если не будет другого выхода, — ответил я. — Есть еще один вариант — войти «на плечах». Тогда лишних придется «гасить» на месте. Всех тащить с собой — замаемся. Вот для такого входа и может потребоваться «засветить» картинку, чтобы никто ничего не понял и не чухнул раньше времени.

— Подождите, — вмешался Руслан, — что мне у вас не нравится, так это то, что уже планируете силовую акцию. А послушать умных людей? Разведку провели? Нет! Только предварительную!

— Имеешь, что сказать, так говори, — не выдержал Димка, — а чего загадками-то говорить?

— Ну попадете вы в квартиру, — развил свою мысль опер, — а толку? Шороху среди бандюков наведете, языка возьмете, в этом я не сомневаюсь. Заодно и соседей переполошите, которые вас тут же и срисуют. Кроме того, мы же определились, что для ведения боевых действий нужны средства, которые у нас заканчиваются. Где в хате деньги и сколько их, известно? Ни хрена! Там, может, только что всю кассу слили, а вы ни сном, ни духом! Следующую цель в виде бандитского «богатенького Буратинки» нужно будет еще определить. Да только они осторожнее в разы станут. Просто так выхлопать не получится. Так и придется мелочью довольствоваться: сутенеров да прочую шелупонь душить. Тут и запалиться недолго. Контрмеры жулики быстро предпримут.

— Твои предложения? — заинтересованно спросил Гном.

— Жоркину информацию я проверил, — начал Руслан, — клиент реально серьезный. Сведений по нему хватает. Не знал я только, что он сейчас казначеем подвизался. Послужной список у него — дай боже! Тут и рэкет, и участие в разборках. По неподтвержденной информации причастен к некоторым убийствам, только доказать не удалось. И при всем этом судим только единожды, да и то условно, по мелочи. Бывший борец, мастер спорта. Со Щербатым уже давно, еще с наперстков. Одно время был практически его личным телохранителем. Если бы не мозги, так бы им и остался. Работать головой умеет. Об этом говорит хотя бы то, что в отличие от остальных, умудрился за время нелегкой бандитской службы получить высшее экономическое образование. Причем, без дураков, именно получил, а не купил, как многие это делают.

— Рус, — взмолился Пуля, — ты попроще не можешь? Я уже понимать перестаю, к чему ты нас подвести пытаешься? Как-то перескакиваешь с одного на другое. Так бы и сказал — серьезный чувак, гасить сразу, как только увидите.

— Димон, — перебил Гном, — ты бы дослушал до конца, не перебивал умных людей. Пока молчишь — сам таким казаться начинаешь.

— То-то я смотрю, ты последнее время все помалкиваешь, — подколол Димка Сергея. — Ладно, Рус, продолжай. Это я так… Смотрю, вы больно серьезные какие-то, а все нужно делать весело, с огоньком. Иначе со стороны так и кажемся заговорщиками. А сейчас могут убедиться, вроде оживление какое-то проскочило.

— В чем-то ты, черт возьми, прав, — согласился Гном, — давай, Руслик, дальше. Извини, что перебили.

— Судя по тому, что Мокрый накопал, — продолжил Руслан, — Шварц, это погоняло казначея, наглец, каких свет не видывал. Что, кстати, подтверждается и имеющейся на него информацией. Уверен в своей безнаказанности, но осторожен. Все свои мероприятия всегда тщательно продумывал, потому и судим лишь единожды, да и всего-то за самоуправство, хотя на него дельные парни и пытались повесить вымогалово. Не получилось. Еще дважды пытались притянуть его к другим делам, но он благополучно выкрутился. Защищал его всегда Топильский, — при упоминании этого дорогущего, известного на всю область, адвоката мы многозначительно переглянулись. — Не исключено, что перед акцией Шварц предварительно с ним консультируется, хотя прямого подтверждения этому нет. Думаю, что и юридическое обеспечение сделки с квартирами Шварца вел тот же самый Топильский. Проверить это не так уж и сложно, но сразу продемонстрируем тем самым свой интерес к персоне казначея. Может потом и аукнуться. Думаю, что этим заниматься не будем. Мы же не сажать его собрались?

— Конечно, нет, — подтвердил Сергей. — Хороший индеец — мертвый индеец, только предварительно выпотрошенный до донышка. И какой выход ты видишь?

— Нужно понаблюдать за Шварцем, — ответил опер, — и довольно долго, чтобы вскрыть, с кем он общается, с какой периодичностью. Сдается мне, что рубли он должен где-то менять на баксы. Не думаю, что они в наших деревянных деньги хранить будут. Да и по обменникам бегать и пыль глотать Шварц не станет. Должен быть где-то человечек, который этим занимается. К нему проще подруливать, когда приличная сумма набирается. Не каждый же день меняют. Наша задача — узнать, кто этот хмырь или шалава. От этого и плясать следует. Это все, естественно, несколько затянется. Зато к тому времени, как все будет известно, и снег сойдет. Я пока Хромым займусь, вычислю его братков, кто на чем катается. Подумаю, как бы поизящнее его группировку подставить с исчезновением казначея.

— Рус, — вмешался Димон, — а с самого Шварца мы что-то поиметь сможем, когда выхлопаем? Кроме денег, естественно?

— Ну, он же практически правая рука Щербатого. Так что о его делишках должен знать очень многое. В частности, взаимоотношения с Хромым. Мне, например, до сих пор непонятно, как это у него получается на чужой делянке безнаказанно пастись. Этому должна быть какая-то причина. Кроме того, безголового он должен в обязательном порядке знать. Соответственно, и тех, кто с ним был, — тоже. А сейчас давайте разбегаться. Кто и когда будет пасти Шварца, думаю, сами между собой разберетесь.

* * *

Понеслись нелегкие будни. Распределили, когда и кто будет кататься и ползать за казначеем. Определились дежурить по полсуток. Тяжко приходится, но никто и не обещал, что будет легко. От повседневной службы-то никто не освобождал! Да еще и внимания своего руководства привлекать ни в коем случае нельзя. По поводу наблюдения в дни наших суточных дежурств нашли соломоново решение: Гному отлучаться никак не получится, его отсутствие сразу будет заметно, но и прерываться нельзя. Остаемся мы с Пулей. На построении Удалой пока ни разу не спохватился, что кто-то из нас отсутствует. Ночь же во время смены делим по-братски.

В назначенное время состыковался со специалистом по видеонаблюдению, договорился о встрече. Хорошо хоть просить об отсрочке платежа не пришлось. Средства на приобретение приспособления еще имелись.

— Добрый день, Василий Сергеевич!

— Добрый, Георгий Александрович! Проходите, присаживайтесь. Вот ваш переделанный аппарат и защита для глаз. Как и заказывали, очков три комплекта. Цена, правда, немного кусается. Мне удалось вообще трехваттный светодиод достать, так что дальность намного увеличилась. Метров с тридцати железно будет брать. В комплекте идет объектив-насадка на излучатель, с помощью которой можно регулировать фокусировку. Я уже испытал переделанную мухобойку. По-моему, получилось неплохо. Только пришлось переделать и корпус — вставить в него миниатюрный вентилятор, иначе схема перегреется. Вот эти отверстия рукой закрывать нежелательно, через них и идет охлаждение. Но вообще больше, чем на пять секунд я бы включать не рекомендовал. Пробовать будем?

— А не страшно, что камеру вашу подопытную спалим?

— Не переживайте, испытывать будем на хорошей, снабженной защитой.

Испытания прошли на ура! В длинном складском помещении, в самом его конце Василий Сергеевич установил камеру и подключил ее к видеорегистратору, предназначенному для преобразования видеосигнала, его записи и ретрансляции на монитор. Надев защитные очки, через самодельное прицельное приспособление направил настроенный прибор на камеру и нажал кнопку. Внешне ничего не произошло. Буквально через секунду выключил.

— Ну что, Георгий Александрович, пойдем смотреть результат?

— Конечно, Василий Сергеевич!

На экране монитора, начиная от самого центра, расходясь к периферии, заполнив почти весь экран, сияло яркое белое пятно, напоминающее солнце, рассматриваемое через закопченное стеклышко. Что-либо еще кроме него рассмотреть не было никакой возможности. Работоспособность системы наблюдения восстановилась только минут через десять.

— Ну, что скажете? Принимаете работу?

— Просто замечательно, Василий Сергеевич! Даже лучше, чем ожидалось. С удовольствием готов рассчитаться.

— Рад, что смог помочь. Только вы поосторожнее с этим. Практически оружие получилось. Человека без глаз оставить — раз плюнуть. А глаза — это не видеокамера, не восстанавливаются.

— Обязательно учтем, уважаемый Василий Сергеевич. Не переживайте. Всего вам доброго!

— И вам того же!

По поводу использования аппарата в качестве оружия наш добровольный помощник подсказал отличную идею. Судя по всему, камеру наблюдения гасить не придется. Зато запросто может понадобиться всерьез и надолго вывести из строя наших противников. Без глаз — это не бойцы, зато для использования в качестве языков вполне подойдут. И главное, незаметно и совершенно бесшумно, если не считать за шум разъяренный мат ослепленных. Луч же мухобойки практически не виден даже в темноте. Мало кому придет в голову обратить внимание на крохотную еле заметную светящуюся точку синего цвета. Да и то, со стороны не увидать, а кто заметит, уже больше ничего рассмотреть никогда не сможет. Кстати, нужно попробовать сфокусированный луч на небольшом расстоянии. К примеру, на доске хотя бы. Интересно посмотреть, что из этого выйдет?

Приобретением в обязательном порядке похвастался перед друзьями-соучастниками. Моя идея использования приспособления в качестве оружия была воспринята с воодушевлением. Испытания провели возле вечно переполненных мусорных ящиков в одном из дворов. Цель в виде здоровенной крысы пришлось достаточно долго поджидать. Все-таки эти существа довольно умные, а еще, видимо, обладают даром предчувствия. Ожидание увенчалось успехом. Зверюга, другого определения ей я просто не нашел, выбралась из мусорного контейнера с добычей. Поджидавший ее на расстоянии около пятнадцати метров Гном, тщательно прицелившись, нажал кнопку.

Эффект мы заметили сразу. Крыса, попытавшись смыться, с разгона врезалась в стоявший на ее пути другой металлический короб для сбора мусора. Звук удара был слышен даже на расстоянии. В конечном итоге, жертве удалось сбежать. Цели убивать ее у нас не было. Но, пытаясь спрятаться, она вела себя именно так, как слепая, не раз ударившись и споткнувшись о различные предметы, лежащие на ее пути.

— Будем считать испытания успешными, — подвел итог Сергей, — как оружие вполне годится. Осталось опробовать в боевых условиях.

* * *

Январь благополучно подошел к концу. Наше наблюдение за казначеем постепенно приносило свои плоды. Уже как родных в лицо знали всех бригадиров, привозящих криминальные деньги. Спутать этих бандюганов с кем-то другим было достаточно сложно. Во-первых, машины, как на подбор, сплошь иномарки, причем не самые дешевые и подержанные, да еще и преимущественно, за редким исключением, «БМВ», только некоторые катались на «Тойотах». Как какой-то своеобразный дресс-код. Во-вторых, фигуры, как будто выращенные в инкубаторе, с практически полным отсутствием шеи как таковой, на которой неизменно болталась чуть ли не якорной толщины золотая цепь.

В один из последних дней месяца присматривать за Шварцем с ноля часов до двенадцати досталось мне. Все шло как обычно. Утром к дому потянулись быки с неизменными спортивными сумками, привезли бабки. Ближе к одиннадцати казначей вышел из дома, взгромоздился в стоявший напротив подъезда свой «Крузак» и тронулся с места, привычно нагло нарушая правила дорожного движения. Сложилось такое впечатление, что не нарушал он только тогда, когда стоял на месте. Огромного труда стоило не потерять его в плотном потоке транспорта. Все-таки мощность и приемистость его машины и моей «шестерки» несопоставимы. Еще и держаться к нему вплотную нельзя, может и засечь наблюдение, что было бы совершенно недопустимо. Но, слава Богу, с этим справился.

Подкатив к расположенному в центре города Первому Энскому акционерному коммерческому банку, Шварц уверенным шагом направился внутрь. Приткнув свою машину на стоянке, прихватив с собой дипломат, безжалостно переделанный для скрытой видеосъемки, для чего в торце пришлось проделать отверстие, замаскировав его сетчатой тканью, окрашенной в тон чемоданчика, включил видеокамеру и поспешил за ним. В фойе казначей ненадолго задержался, кого-то поджидая. Спустя минут пять из служебного помещения к нему вышла молодая женщина, старательно мною запечатленная на видеопленку. Взяв у Шварца сумку, она удалилась обратно. Стараясь не привлекать внимания, я присел за столик, взяв какой-то бланк из расположенной там же подставки, принялся его неторопливо заполнять.

Ожидать пришлось около получаса. Все это время казначей то занимался своими делами, периодически разговаривая с кем-то по сотовому телефону, то разглядывал развешанные по стенам образцы бланков и рекламу. Наконец девушка вновь появилась в холле, о чем-то перебросилась со Шварцем несколькими фразами и передала ему обратно сумку, забрав которую объект моего наблюдения благополучно вернулся в «Крузер». И вновь гонки по городу на грани фола, которые завершились возле ставшего уже почти родным дома. Там подопечный, хлопнув дверью, скрылся в подъезде, а ко мне подошел уже некоторое время поджидавший нашего возвращения Гном, приехавший мне на смену.

— Куда это вас носило? — спросил он.

— Катались в банк, — ответил я, — похоже, бабки меняли. Девочку я постарался заснять. Должно было получиться. Потом посмотрим. Ну что, принимаешь смену?

— Давай! Можешь быть свободен. Ты сейчас куда?

— Прокачусь обратно к банку. На всякий случай гляну, как там наружные камеры расположены, а потом — спать. Держи камеру, — передал Гному кейс, — аккумулятор должен быть еще живой. Кассету только не забудь поменять.

— Не забуду. Ну, удачи! Спокойной ночи! — прикололся Сергей.

* * *

Как и следовало ожидать, девушка, по нашему предположению менявшая Шварцу рубли на валюту, Руслану оказалась не знакома. Что уж говорить о нас, напрямую не связанных с оперативной работой? Так и этак обсосали визит казначея в банк, но версию, что он просто сдает деньги на хранение, признали несостоятельной. Средства могут понадобиться в любое время, не побежишь же за ними, особенно в неурочное время? Да и безналичный расчет в этой среде как-то не принят. Тогда уж проще сразу прийти в органы с повинной во всех своих грехах. Такие расчеты отследить проще простого. От отстегивания в общак Щербатого тоже никто не освободит. Тут тоже голимая наличка. На этом все и держится в бандитском сообществе. Что бы там ни говорили, но на эти бабки существует вся верхушка криминала. Тем более что в Димкину смену Шварц скатался по отлично известному операм адресу, где проживал держатель общака. Нет, деньги тот, естественно, дома не хранит, иначе, к бабке не ходи, бандюки давно бы с ними распрощались. Спланировать операцию по изъятию преступной кассы, если известно ее местонахождение, оперативникам — раз плюнуть.

Кстати, о птичках… Это, конечно, дело далекого будущего, сперва со своими проблемами бы разобраться, но можно будет попытаться и общак выхлопать. Что после этого будет твориться, и представить сложно. Отстрел тех, кто просто обязан заботиться о сохранности воровской кассы, начнется незамедлительно. Еще бы! Другого ожидать сложно. Сначала — наказание виновных, потом вся бандитская кодла будет носом землю рыть, чтобы отыскать, кто бы это мог сделать. Вот УБОПу с работой-то по извлечению информации, лежащей практически на поверхности, подфартит. Телефонные линии просто раскалятся от бесконечных звонков бандюков друг другу и своим боссам. Только успевай телефоны на прослушку ставить. Еще и рыться при этом можно, и привередничать, как свинья в апельсинах: этого я слушать не хочу — на прошлой неделе надоел, у того тембр голоса какой-то не такой, этот мне просто не нравится, а тот не возбуждает.

Самое интересное, что раньше мне бы такое даже в голову не пришло. Нет поставленной задачи — не хрен и думать над тем, как ее выполнить. Тем более, что со связанными законом руками подобная миссия просто невыполнима. А вот достаточно только наплевать на мнение постоянно сующего нос в наши внутренние дела запада, всех этих либерастов и кривозащитников, готовых по любому поводу и без оного разевать свою вонючую пасть, так сразу и мысли толковые появляться начинают. По сути, государство тоже ведет свою войну с преступностью. А на войне все средства хороши. Почему, к примеру, против армии противника, да не только армии, но и инфраструктуры, допустимо вести не только разведку, но и диверсии? Да потому, что это все способствует достижению победы над врагом, уничтожению его материальных и людских ресурсов.

Тут те же самые аналогии! Враждебная армия — бандиты. Их командиры — «воры в законе» и авторитеты. Дальше по нисходящей, до самой пехоты, рядовых бандюков. Их материальные ресурсы — машины, квартиры, скупленные на преступные средства предприятия, банки. Тот же общак, в конце концов! Его потеря для бандюков — это такой сокрушительный удар под самое сердце! Да что там под сердце — по яйцам подкованными ботинками! Да еще и всмятку!

Что мешает государству лишить воров их кассы? Правильно! Отсутствие информации о ее местонахождении. Но почему подразделения разведки специального назначения в состоянии добыть необходимую им информацию? Да потому что к своим противникам они относятся именно как к врагам! Пленный же враг, то есть язык, молчать не должен и не может по определению. Как развязать язык самому молчаливому источнику информации, знает любой разведчик спецназа ГРУ. Кто мешает с бандитами поступать именно по законам войны? Почему задержанному бандиту все права и никаких обязанностей? Почему его можно только спрашивать, а он вправе плевать в лицо следователю или оперу? Да еще и общаться со своими дружками на воле через ссученных адвокатов или таких же работников пенитенциарной системы?

А если все перевернуть наоборот? Операм и следователям, как на войне, можно применять любые средства! А ворам молчать не положено по статусу. Попался — расколешься до самой задницы! Выворачивай всю свою поганую душонку наизнанку!

Такая постановка вопроса мне гораздо больше по душе. Как говорится, «а la guerre comme а la guerre»! Тут все средства хороши, если позволяют достичь цели, ведущей к победе! Будет ли она окончательной и бесповоротной или только промежуточной — посмотрим. В любом случае, не выиграв ни одной битвы, в войне не побеждают. Мы же пока только в начале боевого пути. Дай бог избежать на нем потерь среди своих!

* * *

Наблюдение за Шварцем продолжили в том же режиме. Конечно, все устали неимоверно. Очень это тяжело — работать практически без отдыха с предельной отдачей. Добро бы бандит все время сидел дома, а то ведь вечно его куда-то носит! И приходится наблюдающему колесить за ним, всячески изгаляясь, чтобы не попасться на глаза. Случалось и теряли. Тогда по звонку все срывались на поиски, пытаясь перекрыть известные места, где может появиться объект. Чаще находили, но бывали и проколы.

Бессонные ночи и трудные дни дали свои плоды. Уже не в мою смену, а во время дежурства Гнома казначей вновь посетил в конце февраля знакомый нам банк. Общался там с той же самой девушкой. Точно так же передал ей сумку, получил ее обратно, вернувшись в свое жилище. Можно с уверенностью считать, что эта процедура регулярна и происходит в последнюю пятницу месяца. Интересно, а кассу группировки он хранит дома или нет? На этот вопрос ответа так и не было. Одно ясно — в момент возвращения домой деньги при нем. Из этого и следует исходить. Остальное, что нас интересует, нужно будет вытягивать из него клещами. Расколется, родимый, никуда не денется. Это он только с виду круто смотрится. Качественного допроса с пристрастием не выдержит. Уж об этом-то мы позаботимся!

Встречи для обсуждения на работе прекратили. Очень они подозрительно смотрятся — заговорщики, да и только. Как только начнут пропадать клиенты, могут на это обратить внимание. Нет, обедать вместе мы, конечно, так и продолжали. Это заведено уже давно, подозрения не вызовет. А вот немотивированные уединения ни к чему. За обедом же никаких разговоров по делу, обычный треп четырех друзей. Если кто и подслушает случайно, никаких выводов против нас сделать не сможет. Возможно это лишняя перестраховка, но лучше перебдеть.

Весна выдалась дружной. Ближе к средине марта снега в городе практически не осталось. За городом его, конечно, еще хватает, но будем надеяться, что к концу месяца к облюбованному нами ангару можно уже будет пробраться. Не хотелось бы пережидать еще месяц. Руки уже чешутся показать бандитам, где раки зимуют. Самое время составлять план по захвату Шварца. С этой целью и собрались у меня дома полным составом.

Разложив на журнальном столе от руки выполненный план двора, приступили к своеобразному мозговому штурму. Как и положено, по старшинству начал Гном:

— Кто на что обратил внимание при сопровождении казначея? Важны любые мелочи. Возле банка его брать однозначно нельзя. Может быть это и случайность, но при мне его машина стояла в поле зрения камер наблюдения. Ты, Жорка обратил внимание, где он вставал?

— Я же специально потом катался, — ответил я, — вся стоянка просматривается. Надеяться, что ему места не хватит, как мне кажется, не стоит. Поэтому придется перехватывать где-то в движении. Мне больше всего почему-то нравится арка неподалеку от его подъезда. Как правило, заезжает через нее, и в этот момент ниоткуда это место не просматривается. Прохожие из-за киосков ничего не увидят, а со двора трансформаторная будка все перекрывает. Ни окон, ни дверей там просто нет. Другой вопрос, как его заставить остановиться именно там? Колоть или простреливать колеса — не выход. Смываться с места придется в темпе. Мне его резины не жалко, но далеко так не уехать, да и машина, сматывающаяся с пробитым колесом, сразу бросается в глаза.

— А если использовать мухобойку? — предложил Димка. — Клиент въезжает в арку, тут ему в шары лазером. Куда он слепой-то денется? Сработать должно, на крысе же получилось?

— Тут нужна гарантия, а зверюга-то нам не рассказала, что же с ней все-таки приключилось, — подхватил Руслан, — вдруг на Шварца эта хрень не подействует. Предлагаю что-то более традиционное предпринять, а аппарат потом уже на этом уроде и испытать. Да и где гарантия, что он тут же и затормозит? Нажмет на газ со страху — вот он уже и во дворе. А там лишних глаз в окнах днем хватает. Я вам, конечно, не советчик в этих делах, но, по-моему, стоит просто чем-то в нужный момент проезд перегородить. Да так, чтобы проехать невозможно было. Он как в арку заезжает? Там же с улицы напрямую въезда нет.

— Так он через пешеходный переход внаглую, — ответил Пуля, — потом по тротуару, поворачивает и заезжает через нее во двор.

— Получается, — проникся идеей Гном, — что до того момента, как выйдет на прямую, перегороженный путь Шварц не увидит?

— Так выходит, — подтвердил я.

— Давайте ставить себя на его место, — предложил Руслан. — Вот он, весь такой крутой, пытается заехать в арку, а там перегорожено. Кстати, чем? Блокпост там не выставишь, это не Кавказ. Сразу заподозрит…

— А если машиной? — подал идею Димка. — Поставить в проходе тачку, типа сломалась. Капот задрать, самому возле нее вокруг бегать, вроде как заглохла, а завести не получается. Он же борзый, выползет чайника по рогам нахлобучить, тут его и примем.

— Идея неплохая, — ответил Руслан, — только ты на себя в зеркало давно смотрел? Сам-то на месте этого бандита пошел бы по башке такому здоровому стучать? Он, конечно, отмороженный, но не до такой же степени? Тут я бы подошел со своей комплекцией, да этот гад меня в лицо прекрасно знает. Сразу чухнет, что почем. Если только лицом к нему не поворачиваться? Так машина нужна какая-то подревнее. Я на своей «девятке» сомнительно там буду смотреться. А угонять какую-то только для этого… — опер только махнул рукой, давая понять, что ни к чему хорошему это не приведет.

— На крайняк, — решил продолжить тему Сергей, — можно Жоркину «шестерку» использовать. Но лучше бы без этого обойтись. Лишнее палево.

Тут меня осенило. Во время слежки за бандитом случайно стал свидетелем его перепалки с работягой. Тогда как раз я потерял бандита. Пока объезжал, тот уже слинял куда-то. Шварцу в тот раз приспичило проехать через один из дворов. А там сантехники в канализационный люк ныряли с тросом. Видать, засорилось. Все как положено, крышка люка открыта, обозначена треногой. Объехать никак не получится. Казначей и вылез из своей тачки, набросился на слесарей с матюками. Те не смутились, хотя и щупловатые парни, ответили ему тоже по рабоче-крестьянски. Слово за слово, Шварц одному из мужичков врезал по морде, пнул треногу так, что она в сторону улетела, а потом на своем джипе проехал над люком, из окна еще раз отматерив работяг. Один из слесарей едва успел голову в колодец спрятать.

А если и тут подвести к той же ситуации? Прямо по центру арки тоже имеется люк, правда, не знаю, чей он. На канализационный вроде бы не похож. Может быть, связистов? Открыть его, да треногу там тоже воткнуть. А чтобы не протаранил ее, сварить из стальной арматуры. Тогда он точно машину побережет, будет вынужден вылезть наружу. Дальше же — дело техники. Эти свои соображения я и выложил друзьям, дав новую пищу для размышлений.

— А ведь может прокатить, — первым откликнулся Гном, — только в этот раз пасти Шварца придется Русику. Нам надо будет организовывать встречу на месте. Только как мы узнаем, что клиент подъезжает? Что-то нужно со связью придумывать. Может купить пару раций?

— Нахрена они тебе, — парировал Пуля, — работающие в диапазоне, который не использует только ленивый? Там такая какофония будет стоять, что можешь и не услышать ничего в самый нужный момент. Проще служебные станции использовать, правда, Руслан?

— Ну да! — согласился тот. — Работать на четвертом канале. Он хоть и без ретранслятора, зато почти не используется. Только на коротких дистанциях, как раз в подобных случаях, чтобы остальным не мешать. Зато и на базе нас никто не услышит. В пределах же километра-двух связь железно будет. За это время что угодно подготовить можно.

* * *

В последнюю пятницу марта Руслан «сел на хвост» Шварцу утром сразу после своей оперативки, сменив Димку. Мы же, переодевшись в рабочие комбинезоны, приобретенные специально для этой цели, выставились возле арки, подготовив горячую встречу. Комбезы старательно выпачканы, чтобы не смотрелись новыми, на головах — такие же грязные рабочие подшлемники черного цвета, натянутые по самые брови. Как самому «тощему» и безобидному на вид, мне досталась позиция у самого колодца городской телефонной сети. Открываю крышку, ставлю треногу, короче, создаю антураж. Радиостанции благополучно спрятаны в один из многочисленных карманов, к уху тянется гарнитура скрытого ношения, чтобы наружу не вырывалось ни звука. В начале первого часа до слуха донеслось:

— Второй — первому, — прорезался Рус, — мы на прямой. Минут через десять будем на месте.

— Принял, второй, — ответил Гном, — ждем.

Оглядевшись, прикинул: в секторе обзора из арки никого не видать! И замечательно! Лишние глаза нам не нужны. А вот и клиент! С тротуара в арку свернул знакомый «Крузак». Увидев препятствие, водила остановился, требовательно посигналил и заморгал фарами. Внешне не обращая на него внимания, я старательно шурудил в колодце приличной длины куском кабеля, создавая видимость напряженной работы, краем глаза наблюдая за объектом. Не выдержав столь наглого пренебрежения к его особе, Шварц, чертыхаясь, открыл дверцу и вылез наружу, держа в руке бейсбольную биту. Что удивительно: на всю область — ни одной бейсбольной площадки, но тем не менее спортивные магазины завалены этим барахлом, а в каждой бандитской машине он, как и аптечка с огнетушителем, обязательный атрибут.

— Э! — произнес он. — Ну-ка, на хрен с дороги!

— Да пошел ты, — ответил я не поворачиваясь к нему, — объедешь, не президент! Видишь — работаю! На знак сходи посмотри, тут вообще ездить нельзя!

— Ты чего вякнул, урод? — возмущенный моей наглостью, казначей отделился от машины, направляясь в мою сторону, внушительно постукивая битой по своей ладони. — Я тебя сейчас ушатаю на фиг, козел! Пошел на хрен отсюда!

Сейчас узнаешь, падла, кто именно из нас двоих и урод, и козел! И кто пойдет, а точнее поедет туда, куда ты меня только что отправил.

Выпрямляясь, я развернулся к Шварцу, нахально глядя оборзевшему дебилу в глаза. За его спиной увидел бесшумно приближающегося к объекту акции Гнома, сзади которого мелькнула голова страхующего его Пули. Классическое снятие часового произошло молниеносно. Сообразить, почему это жертва не пытается убежать, «бык» не успел. Подбив бандитского казначея отработанным движением таза, Сергей шмякнул его рожей вниз на грязный асфальт и, задрав ему голову, зафиксировал, прихватив горло сгибом локтя. Ну что, исполнение приема на «отлично»! Удар ногой в голову, мастерски исполненный Димкой, отправил жертву в глубокий нокаут. Вэлком в мир злобного СОБРа и жестких зачисток, ушлепок! Моментально сковав руки наручниками за спиной, парни забросили «бычью тушу» на пол между передними и задними сиденьями машины, засунув в рот заранее припасенную, но не особо чистую тряпку и закрепив кляп загодя заготовленным куском широкого пластыря. Таким же отрезком заклеили и глаза. Уложив крышку люка на место, забросив в багажный отсек джипа казначея треногу, биту и отрезок кабеля, я взгромоздился в машину на заднее сиденье рядом с Пулей, так же, как и он, поставив ноги на клиента. Сумку с бабками с сиденья закинули назад, сунув в нее извлеченный у Шварца из-за пояса пистолет.

Водрузившийся на место водителя Гном врезал по газам с непринужденностью Шумахера, вылетая на выезд из двора и резко сворачивая в сторону тихого переулка. Весь захват занял считанные секунды. Руслан за это время только успел объехать вокруг, встретившись с нами уже на выезде. Мастерство не пропьешь, как верно кем-то подмечено.

Руслан, не имея возможности смыться с работы, вернулся в контору, передав нам комплект имевшихся у него абсолютно «левых» автомобильных номеров. Аналогичный, до сегодняшнего дня валявшийся в моем гараже, лежит в джипе Гнома, оставленном на стихийной стоянке в отдалении от двора казначея. Сергей пересел в свою машину, уступив место за рулем мне, а Димка так и остался контролировать Шварца. Заехав по пути в массив капитальных гаражей для замены номеров, направились в сторону бывших ракетных шахт. Впереди двигается Гном, за ним мы. Объехав по ранее проверенной дороге стационарный пост ДПС, вернулись на трассу и, прибавив газу, покатили в направлении облюбованного нами ангара.

По пути клиент очухался, замычал, попытался приподняться, но произнесенные Пулей несколько фраз проникновенным, весьма далеким от нежности голосом, и даже мной, сидящим впереди, услышанный удар пяткой по почкам, в чем убедился, взглянув в зеркало заднего вида, моментально его успокоили, заставив примириться с неизбежным.

Прибыв на место, остановились на знакомом повороте. Приткнув машины, отправились с Серегой пощупать дорогу. На наше счастье, большую часть дня солнце добросовестно светило на огромный снежный отвал, преграждавший путь, практически сравняв его с землей, превратив в воду. Дальше дело обстояло несколько хуже. На грунтовке, ведущей непосредственно к ангару, снега еще хватало, хотя и было его уже не по колено. Хорошо, что на гномовском джипе коробка передач механическая. Пришлось дорогу пробивать им. «Крузер» казначея застрял бы там однозначно. Этому пижону коробку-автомат подавай! Совсем обленился, сволочь! Не мог нормальную машину купить?

В конечном итоге, приладив на место штурвал кремальеры, открыли сначала калитку, а затем с помощью ручного привода и ворота, загнав обе машины внутрь огромного помещения, плотно затворив все за собой. Припасенным заранее мощным аккумуляторным фонарем обеспечили подсветку. Не шарахаться же в темноте, раз со стационарным освещением ничего не выходит.

Шварца, как тот ни пытался сопротивляться, пристегнули парой наручников к лонжеронам, продев браслеты в имеющиеся там в большом количестве отверстия, распяв наподобие Христа. Попутно Пуля для преодоления противодействия пару раз основательно приложил по почкам, чтобы окончательно выбить из него желание дергаться. Покончив с обязательными процедурами, сорвали пластыри, освободив глаза и рот.

— Вы чьи будете, уроды? — прокашлявшись после кляпа, с угрозой произнес казначей, пытаясь держать марку. — Вы попали! Вас же за меня на лоскутки порвут!

— Нет, ты посмотри, — развеселился Гном, — эта падла еще и угрожать пытается! Я сейчас описаюсь со страху! Похоже, товарищ не понимает, что это не мы, а он попал. Урода ты в зеркале увидишь! А тебе сейчас не о наших, а о своей шкуре думать надо, гнида. И чтобы наша беседа не стала для тебя невыносимой, сука, требуется правдиво и обстоятельно отвечать на наши вопросы! Врубился?.. Не слышу ответа!

— Да пошел ты!

— Ответ неправильный, — криво усмехнулся Сергей, мгновенно нанеся жесткий удар в солнечное сплетение, от которого Шварц попытался сложиться пополам, но помешали наручники, — это тебе для лучшей усвояемости! Пока за каждый неверный ответ так и будет! Если до твоей тупой башки и через это не дойдет, что с нами лучше сотрудничать, наступит следующий этап убеждения. Как понял? Прием! Алло!

— Пошел на хрен, легавый! — кое-как продышавшись, просипел казначей, заметно напрягаясь в ожидании очередного удара.

— О! Смотри, соображать начал, — в свою очередь рассмеялся Димка, одновременно с этим с силой пнув клиента в коленную чашечку, от чего бандит скривился от боли, — ты не обольщайся, способов убеждения у нас много, все не просчитаешь. Только губу не раскатывай, что тебя менты взяли! Тебе от этого легче не станет. Если думаешь, что тебя просто попугать вывезли, то нифига ты не угадал! Отсюда ты не в камеру поедешь, гнида!

— Хрен ты меня этим запугаешь, мусор! Так я тебе и поверил! Тебе приказали меня додавить до такого состояния, чтобы я на своих стучать начал. Черта с два у тебя что-то получится!

— Ты, крендель, действительно чего-то недопонял, — не в силах сдержать звенящую в голосе ненависть, вмешался я, — ты здесь и останешься! Только остаток жизни проведешь так, что убытие на тот свет покажется счастьем. А мы приложим все усилия, чтобы этот момент наступил не очень скоро. Советую подумать, только не слишком долго.

— Точно, как раз столько, сколько нужно чтобы выкурить сигарету, — поддержал меня Сергей, — идем на свежий воздух, подышим, а этот хмырь пусть пока соображает. Пуля, гаси фонарь, чтобы его ничего не отвлекало.

Через калитку вышли наружу, плотно притворив ее за собой, закурили…

— Какие идеи, парни? — спросил Гном. — Похоже, он думает, что мы его по заданию оперов сюда вытащили попугать слегка, чтобы на вербовку пошел. С мозгами, видать, совсем дружить с перепугу отказывается. Кому нафиг нужен такой стукач? Вот если сам пришел к такому решению — тогда да… Хотя хрен его знает, что бы я на его месте думал при наличии доступного ему сейчас объема информации.

— Слушай, — внезапно вспомнил Димка начало беседы с казначеем, — похоже, он сначала нас за конкурирующих бандитов принял. Как еще понимать его вопрос, чьи мы будем? Может быть, попробовать на этом сыграть? Типа, нас конкуренты наняли? И вообще, с чего он взял, что мы менты?

— Тут как раз ничего сложного нет, — ответил я, — как говорится, элементарно, Ватсон! По базару определил. Ты же мента вычислишь сразу?

— Так то я! Я же тоже мент! Рыбак рыбака видит издалека. А он-то…

— В этом плане бандиты ничуть не хуже. Да что я тебе объясняю? Сам все знаешь, тормозишь только. Под нанятых конкурентами, думаю, косить не стоит. Можно еще хуже сделать. Не поверит.

— Согласен с Жоркой, — поддержал меня Сергей, — а если ему правду сказать? Да еще и подтвердить действиями? Жалко Руса нет, он бы подкинул какую-нибудь идею со своей позиции действующего опера. С другой стороны, мы с тобой, Мокрый, тоже опера, а они бывшими не бывают. Давай соображать!

— Слушай, — подкинул мысль Димон, — а что бы вы ни в коем случае не стали делать, если бы, как он себе выдумал, опера хотели его вербануть и дали задание прессануть для большей сговорчивости?

— Точно, — вдохновился Гном, — калечить бы никогда не стали. В этом качестве он живой и здоровый требуется. Вот и нужно сделать все с точностью до наоборот!

— Жаль, паяльника нет, — подхватил я, — или утюга. Этот язык Шварц сразу бы понял! Только здесь толку от этих вещей никакого. Электричества нет, не к ноздрям же подключать…

— Подожди, — перебил меня Сергей, — как это нет паяльника? Имеется! Мне как-то надо было проводок подпаять, так его до сих пор в машине и катаю, все забываю выложить. Розетка ему не нужна — автомобильный, от прикуривателя работает.

— Есть еще мысля, — вспомнил я, чему учили когда-то, — а провода у тебя случаем в джипе не завалялись? Использовать то, что америкосы к вьетнамцам для пыток применяли. Там даже следов не остается. Хотя нам это по барабану. Или пока прибережем, как последний аргумент? Можно сразу, но вонять будет! Нюхать дерьмо не хочется, да и ангар еще пригодится, нефиг его в сортир превращать.

— Давай пока с паяльником попробуем, — предложил Гном, — а потом можно еще и плоскогубцами поработать. Твою идею на крайний случай оставим. За проводами можно на ту базу, где технику видели, скататься. Недалеко. Но пока обойдемся. Ну что, двинули? Хватит уже клиенту прохлаждаться, а то задремлет ненароком. Работы у него впереди — непочатый край…

— Подожди, Серега! Мы все же не палачи, совершенно другая специализация. Не в Чечне все-таки. Давай попробуем обойтись без реального прижигания, только напугаем до глюков, чтобы раскололся, и не придется руки пачкать? Замочить этого гада — сам знаешь, не заржавеет. А не выйдет — можно и пальчики поломать. Хоть вручную, хоть пассатижами.

За то время, пока мы отсутствовали, уверенности у бандита заметно поубавилось. Видать не просто отдыхал в темноте от общения с нами, а действительно о чем-то думал. На то и был расчет. Верно подметил Руслан, Шварц — мужик далеко не глупый. Наглый только очень.

Первым делом Сергей заглянул в багажный отсек своей машины, немного повозился там и выволок наружу небольшой паяльник, работающий от бортовой сети автомобиля.

— Ну что, радость ты наша, — со зловещей улыбкой произнес он, — что-то надумал? Времени у тебя было достаточно. Чтобы тебе было понятнее, почему именно ты здесь оказался, я тебе, солнышко ты мое сопливое, расскажу одну историю. А ты меня будешь старательно поправлять, если я где-то ошибусь, и дополнять, если что-то пропущу. Я понятно излагаю?

— Да пошел ты, — уже без прежней уверенности в голосе произнес казначей, явно ожидая удара, которого, тем не менее, не последовало.

— Дурачок! — с той же самой улыбкой, не предвещающей клиенту ничего хорошего, и демонстрируя паяльник, сказал Гном. — Бить мы тебя больше не будем. Но чтобы не слишком уж полагаться на твою добрую волю, есть у нас очень хорошо знакомый тебе по прежним годам инструмент, которым ты и сам не брезговал работать. Как ты знаешь, его можно хорошо использовать вместо некоторых игрушек из сексшопа. Особенно если предварительно подогреть. Как правило, пробуждает в человеке самые лучшие чувства, желание возлюбить ближнего своего… Да что я тебе рассказываю? Ты и сам лучше меня все это должен помнить. Сейчас твою же машинку поближе сюда подгоним, да эту игрушку и подключим. Не хочу сажать свой аккумулятор, а тебе твой вроде бы уже ни к чему. Что, парни, штанишки клиенту приспустим, или прямо через них приступим? — спросил он нас и продолжил, обращаясь к казначею. — Скоро ты будешь у нас уже не мальчик, юный барабанщик.

Старательно изображая рвение, Димка завел «Крузер» и подогнал его практически вплотную к прикованному Шварцу, а Сергей, открыв дверь, воткнул штекер паяльника в гнездо прикуривателя, проверяя ладонью, начал ли он нагреваться. Результатом, довольно кивнув, остался удовлетворен.

— Давай проветрим тут, а то Пуля напускал газов, — обратился Гном ко мне, — да от этого кекса сейчас еще паленым дерьмом вонять будет.

— Легко, командир! — с готовностью направился я выполнять просьбу, с усилием распахнув тяжелую дверь калитки.

Внутрь ангара ворвался свежий воздух, разбавляя аромат выхлопных газов. Возможных воплей казначея мы не опасались. В любой момент могли их прервать одним ударом. Да и толку-то орать? Вокруг ни души, а в огромном помещении звук моментально рассеется, снаружи практически ничего и слышно не будет. Похоже, Шварц это прекрасно понимал, даже не пытаясь кричать. От былой уверенности на его лице не осталось и следа. С явно выраженным страхом он смотрел на Сергея, вероятно, мысленно уже примеряя к себе наше орудие пытки.

Ничего, золотой ты наш, мы тебе еще немного времени на раздумья дадим. Еще разок покурить сходим. Не так страшна сама пытка, как ее ожидание. Так себя клиент может накрутить, что и делать-то практически ничего не придется. Как ни верти, а удовольствия работа с паяльником нам не доставит. Но если нужно, все, что от нас требуется, сделаем. Дай бог, чтобы не понадобилось. Будем надеяться, что благоразумие все же возьмет верх.

Вернувшись с очередного перекура, Гном взял в руки отлично прогревшийся инструмент. Даже запах от него шел соответствующий — нагретого, давно уже отгоревшего металла и испаряющейся канифоли. Проверяя, плюнул на мгновенно зашипевший защитный кожух.

— Ну что, родимый, приступим? — спросил он, глядя казначею прямо в глаза. — Или у тебя внезапно мировоззрение поменялось?

Бугай молчал, затравленно глядя на нашего командира. Вероятно, гордость не позволяет вот так сразу сдаться. Но с другой стороны, слишком ему хорошо известно, насколько эффективно действует убеждатель времен беспредельного рэкета. Думается мне, на своей шкуре испытать эту истину Шварц жгучего желания не имеет. А сейчас лихорадочно ищет выход из положения. Придется ему все-таки помогать в выборе.

— Командир, — нарушил я молчание, — может, хватит уже кота за хвост тащить? Этот перец, похоже, нас до утра тут мурыжить собирается. Тебе как? Лучше его развернуть или так оставить? Пуля, помогай!

Втихаря перемигнувшись с Димкой, с двух сторон подошли к прикованному быку. Легко преодолев его попытки сопротивления, развернули боком к Гному, наступили на обе ноги, чтобы не дергался. Затем принялись расстегивать жертве «ментовского беспредела» брюки. Казначей пока молчал, затравленно вращая головой. Но когда пятая точка оголилась и жар поднесенного паяльника стал ею явственно ощущаться, здоровяк не выдержал.

— Не надо! Я буду!.. Я все скажу!

— Вот это уже слова не мальчика, но мужа, — отстраняясь, произнес Сергей, — отпустите его пока. Только штанишки, я думаю, надевать преждевременно. Он и без них шикарно смотрится. Вдруг клиент передумает?

Чтобы не мешать своим присутствием, мы с Димоном отошли, оставив казначея с Гномом наедине, но так, чтобы все слышать. Грубо говоря, удалились в темноту. Это же классика — при допросе языка ничего не должно того отвлекать от процесса. И тут началось! Видать, не до конца дожали.

— Расскажи-ка мне о том, что входит в твои обязанности, — приступил к получению информации Сергей, — и поподробнее.

— А я что, — принялся заметно юлить Шварц, — мое дело маленькое. Получил с бригадиров бабки, пересчитал. Когда Щербатый велит — передал, кому нужно и сколько. За деньгами или сами приезжают, иди я отвожу. Ну, в общак еще отстегиваю, сколько бугор скажет. Остальное хранится у меня. Вот и все обязанности. На дела не хожу, для этого, блин, шестерок хватает.

— А в банк нахрена катаешься?

— Так деньги менять. Не в деревянных же хранить? Туда рубли увез своему человечку, обратно баксы получил, отстегнув ему долю небольшую, чтобы самим не светиться.

Вроде бы все правильно. Отвечает человек, причем, не раздумывая. Но что-то тут не так! Тоже мне, мелкая сошка нашлась: что сказали — то и сделал. Свистит, как сивый мерин. Неужели Гном этого не понимает? Вмешаться? Подождем еще. Не дурак же Серега! Наверняка тоже ответы анализирует… Это еще далеко не допрос, а только подход к снаряду. Так сказать, проверка собеседника на вшивость. Лица Гнома мне не видать, определить по нему ничего не получится. Луч фонаря бьет Шварцу прямо в морду, а вокруг — темнота. А вот это уже хороший вопрос!

— А почему именно этот банк выбрали? — спросил Сергей, уточняя. — Проще было бы через «Коммерсант» проворачивать. Он же Буряту по факту принадлежит. Через него гораздо лучше и выгоднее делать. Все остальные, насколько я знаю, там меняют.

Отлично! Хоть и блефует Гном, не может он этого точно знать, но вопрос в тему!

— Да не знаю я. Так Щербатый сказал. Он и человека подогнал. Велел только с ним дела иметь.

— Ты нас совсем за дураков держать вздумал? — не выдержал Серега. — А не подумал, что можем тебя тут пока закрыть, да за человечком вашим и скататься? Тот, увидев паяльник, будет гораздо сговорчивей. Тем более баба!

Ого! А мимикой-то клиент слабовато владеет. Вон как лицо дернулось! Не думал, что мы девчонку-то видели? Не успел просчитать?

— Ну, чего замолчал? По ушам решил поездить? Думаешь, отлегло от задницы? Не угадал!

— Да я правда не знаю! Это Щербатый так решил!

Тут я не выдержал. Торчим здесь, как идиоты последние, а этот конь только время тянет. Выскочив из темноты, резко обхватил большой палец ближней ко мне руки Шварца и резко рванул его в сторону. Раздался отчетливый хруст, а за ним дикий вопль, от которого я чуть не оглох. Вторая рука казначея инстинктивно дернулась в сторону поврежденной, но остановилась, удерживаемая наручниками.

— Что, падла, шутки решил шутить? — рявкнул я прямо в ненавистную бандитскую рожу. — Отвечай, сука, когда тебя спрашивают! И хорош уже свистеть! Пальцев у тебя еще дофига! Мало будет — ноги есть. Или ноготочки плоскогубцами начать выдергивать, чтобы до тебя лучше доходить стало? Ты, скотина, хорошего отношения к себе не понимаешь, принимаешь за слабость! Сам этого добивался. Сейчас за каждый ответ, который нам не понравится, будешь лишаться пальца. Закончатся — найдем еще способы убеждения. Врубился? Не слышу!

— Я по… понял, — сквозь стоны и всхлипывания произнес окончательно сломленный казначей.

— Тогда повторяю вопрос! — подхватил мою инициативу Сергей. — Почему деньги меняли именно в этом банке, а не как все остальные — в «Коммерсанте», принадлежащем Буряту? Отвечать быстро! Станешь задумываться — расценим как попытку обмануть. За каждую попытку обмана — еще один палец! Слушаю внимательно.

— Щербатый в общак отстегивает меньше, чем должен, — перемежая слова со стонами, ответил Шварц, — поэтому и на баксы меняет там, где Бурят проверить не может. Сможет, конечно, если подозрения будут, но пока не думает, что Щербатый может крысятничать. А из нашей братвы на него никто стучать не будет.

— Где общак вашей группировки хранится? Ну! Не задумываясь! Отвечать!

— Так все деньги у меня сейчас при себе. Только сегодня обменял. Наверное, сами видели, что я домой прямо из банка приехал, никуда больше не заруливал.

По команде Гнома мы с Пулей извлекли из «Крузака» сумку казначея. Открыв ее, наскоро пересчитали деньги. Пачки, конечно, не потрошили, ограничились приблизительной прикидкой суммы.

— Гном, — доложил я, — тут около трехсот тонн зелени.

— И ты меня хочешь убедить, — вновь обратился Сергей к Шварцу, — что это все ваши бабки? Видать, наука впрок не идет! Мокрый! У него снова пальчики лишние появились!

— Сейчас убавим, раз появились, — отозвался я, направившись к казначею, — на хрена ему лишнее? Только отвлекает…

— Не надо! — завопил клиент, стоило мне появиться в свете фонаря. — Есть еще деньги! Они в моей квартире! В сейфе!

— Где ключи от сейфа? — продолжил Гном допрос. — В каком месте он установлен? Сигнализация в квартире есть?

— Нет сигнализации, — продолжал колоться Шварц, — сейф в кладовке, вмурован в стену. Ремонтникам специально заплатил, чтобы в несущую стену заделали. Ключ не нужен, там кодовый замок. Код я скажу…

— Конечно, скажешь, — усмехнулся Сергей, — куда ты денешься? Где сигнализация отключается и как?

— Там правда нет сигнализации!

— Что, квартира с большими бабками и совсем без контроля? Ты сам-то в это веришь, падла? Подставить нас хочешь, сучонок? Мокрый! Приступай. Надоело мне из этой скотины по словечку вытягивать. В перерывах, пока пальцы меняешь, пусть сам рассказывает.

— Не надо! Я же правду говорю! Нет сигнализации! Ну что сделать, чтобы вы поверили? Там только камеры установлены. Одна в подъезде под потолком, а вторая в коридоре дома, тоже под потолком. Все записывается на кассету. Видеомагнитофон в тумбочке под телевизором стоит в гостиной…

— Сестра, запишите: память восстановлена, — заржал Димка, — главное, лекарство правильное подобрать. Ты, конь с яйцами! Смотри! Не дай бог, кто-то из нас попадет, когда проверять поедет! Сломанные пальцы тогда за мечту пойдут, у тебя дофига чего лишнего свисает. Надеюсь, ты не сомневаешься, что мы и похуже чего придумать можем?

— Пуля верно сказал, — вмешался Серега, — если умолчал о чем, а из-за этого при проверке что-то пойдет не так, я тебе не завидую. Мы-то все равно уйдем. Нет пока в городе людей, которые бы нас поймать смогли. Да еще и удержать при этом. Завалим всех и вернемся сюда. Тебе же все, что было сейчас, покажется раем. Вспоминай, а мы пока покурим.

Вновь вышли на свежий воздух, дав Шварцу небольшую передышку. Пусть еще подумает над своим незавидным положением. А нам определиться требуется с дальнейшими действиями.

— Димон, останешься с этим кадром, пока мы с Мокрым к нему домой катаемся. Давай прикинем: до его хаты нам часа хватит, полчаса там, да час обратно. Получается, что за два с половиной должны управиться. На всякие случайности накинем еще полчаса. Значит, через три железно должны вернуться. Произойти может всякое, поэтому если что-то пойдет не так и вовремя здесь появиться не сможем, позвоним с автомата на сотовый Шварца. Его, кстати, отключили сразу, в «Крузаке» лежит. Так что если к назначенному сроку не прикатим, включи минут на пять, чтобы сразу отследить не успели, потом кончай клиента и отрывайся. Связь тогда через домашний телефон Руслана. На всякий случай я полевую аптечку прихватил с собой. Переброшу в машину клиента. Мокрый ему все-таки палец-то сломал, так что если совсем хреново будет, промедол вколешь. Он нам пока еще может понадобиться. Вроде бы все…

* * *

Забрав у казначея ключи от квартиры, открыли ворота ангара и выкатили гномов джип. Помогли Пуле вернуть все в исходное состояние и рванули в город. Уложились даже в меньшее время, чем планировали. И замечательно, фора не повредит! Уже на подъезде к знакомому двору передал Сереге еще с утра взятый из тайника АПБ. Себе забрал прихваченный им «Макаров». В карман комбинезона Гном на всякий случай сунул гранату Ф-1, вкрутив в нее запал. Если внутри поджидает засада, мало гадам не покажется. Еще по дороге определились, что мне в подъезде светиться не стоит. Вдруг встретится та самая Зоя Трофимовна? Может и вопрос возникнуть, а что это мне снова там понадобилось? Да еще сопоставит с исчезновением надоевшего соседа, которое недолго будет оставаться в тайне.

Оставив машину в отдалении, но так, чтобы видеть подъезд, Сергей надел на голову вязаную шапочку, натянув ее почти на глаза, и, не глуша двигатель, ушел проверять «квартиру, где деньги лежат». Я же пересел на место водителя, так же как и Гном включив радиостанцию.

— У объекта, все в норме, — раздался в наушнике голос командира.

— Понял, — ответил я.

Остается ждать очередного сеанса связи, который долго себя не должен заставить ждать. Если задержится, появится повод для беспокойства… Но обошлось. Минут через пять услышал:

— Вошел. Внутри чисто.

— Принято.

Судя по времени ожидания и характеру сообщения, хоть и наскоро, но Серега проверил хату на наличие засады. Я бы на его месте сделал то же самое. Минуты тянулись долго. Показалось, что прошла целая вечность. Вскользь брошенный взгляд на часы успокоил — всего-то четверть часа миновала… И вот наконец:

— Выхожу.

— Внизу чисто, — четко обрисовал я обстановку, приготовившись принять командира на борт.

К подъезду подкатывать ни к чему. До меня недалеко, добежит. Зато в глаза не бросится… Судя по времени, Гном уже должен закрыть дверь квартиры и спускаться. И как обычно бывает в таких случаях, ситуация пошла наперекосяк. К подъезду подкатила новенькая БМВ, из которой вышли два парня, комплекцией напоминающие нашего пленника. Водитель остался в машине. Шухер, однако! Срочно на связь!

— Первый — второму! К тебе гости!

— Понял, — тут же отозвался Сергей.

«Быки», не особо торопясь, направились к подъезду. Выходов у Гнома два: подняться выше, либо умудриться спрятаться внизу. Есть там местечко. Другой вопрос, успел ли командир до него добраться. Второй вариант предпочтительнее. Нет никакой гарантии, что не попав в квартиру, посланцы Щербатого не пойдут интересоваться у соседей своим корешем. Есть еще и третий вариант: сделать морду кирпичом и спокойно спускаться. В подъезде кроме казначея дофига народу проживает. У этого варианта всего один, но очень хреновый недостаток: сопоставив впоследствии исчезновение Шварца и бугая, спускающегося с мешком, сумкой, или что там Гном подобрал в квартире, бандиты заподозрят неладное. Что прикажете, еще и Серегину родню куда-то прятать? Или «гостей» валить на месте?

Дослав патрон и взяв пистолет наизготовку, принялся ждать, включив передачу и держа ногу на сцеплении. Прошло долгих двенадцать минут, как я засек, регулярно нервно поглядывая на часы. Оба громилы вывалились из двери и, подойдя к своей «бэхе», принялись кому-то названивать по телефону. Вероятно, получив указания, запрыгнули в тачку и с пробуксовкой выехали из двора.

— Первый — второму, — вызвал я командира.

— На приеме, — отозвался тот.

— Гости уехали.

— Понял, выхожу.

Буквально через минуту, а может и меньше, дверь распахнулась, и Гном широким шагом, держа в руке объемистую сумку, вероятно, прихваченную в квартире, вдоль стены дома, чтобы не попасть на глаза тем, кто мог смотреть в окно, направился в мою сторону. Поставив пистолет на предохранитель, я моментально переместился на пассажирское сиденье. Бросив котомку назад, Сергей прыгнул за руль и вдарил по газам. По выступившим на лице каплям пота можно было догадаться, что ожидание отъезда бандитов далось командиру нелегко.

— Ты куда успел зашкериться? — поинтересовался я.

— Уже внизу был, — отозвался Гном, — поэтому за внутреннюю тамбурную дверь спрятался. Как только и поместился? На каких-то маломерков рассчитано. Думал, валить их придется, если засекут. Сперва пожалел даже, что вверх не рванул. Зато потом сам себя похвалил за предусмотрительность, когда те пошли соседям названивать. Никто им, конечно, с такими-то рожами не открыл, но через дверь с кем-то разговаривали. Только не разобрал я ни фига, о чем они трещали. Да еще, как назло, так и подмывало чихнуть. Еле удержался…

— Как результат?

— Забрал кассету из магнитофона. Предварительно просмотрел. На нее и пишется. Даже себя видел. Нефотогенично смотрелся, скажу я тебе… Лицо злое, глаза недобрые, короче, страх один.

— А в сейфе что?

— Бабки выгреб, не считая. Но до хрена их там. Какие-то бумажки еще были. Тоже забрал, Руслану однозначно пригодятся. Вроде расписки среди них есть, но не разглядывал, могу и ошибаться. Еще какой-то конверт, похоже, с фотографиями, и какие-то две видеокассеты. Наверняка не просто так под замком хранятся? Создал там обстановку поспешного бегства. Вроде бы все на месте, но дверцу сейфа не закрыл, тумбочку, где видеомагнитофон стоит, — тоже.

— Пальцев-то не наоставлял?

— Я что, — возмутился Сергей, — на ушибленного похож? В рабочих перчатках все делал. У ангара их сожжем, чтобы вообще нельзя было идентифицировать. Сейчас Шварца надо дожимать. Общак группировки сдал, так что гораздо податливей будет. Он еще до фига интересного рассказать должен.

* * *

Уложились в два с небольшим часа, так что Димка еще забеспокоиться не должен. Но на всякий случай, подъехав к ангару, связались по рации. Кто его знает? Сидит, как в бункере, информации от нас никакой. Ни к чему лишний раз нервировать парня…

Прежде чем заехать внутрь, проверили, что же нам досталось? Результат даже превзошел ожидания. Немногим больше двух лимонов долларов наличными, документы на квартиру Шварца, которые нам, в общем-то, без надобности, долговые расписки на приличные суммы в тех же самых вечнозеленых американских рублях. Но самое главное — и откуда только она там появилась? — небольшая пачка фотографий, сделанных в сауне. А на них: «человечки, похожие на» следака областной прокуратуры Парфенова и районного прокурора Артура Ашотовича в компании с сидящими у них на коленях явно малолетними девицами в абсолютном неглиже. А рядом Шварц и его босс, завернутые в простыни. Судя по датам на фотографиях, запечатленные на них прокурорские деятели давненько находятся на окладе у Щербатого. А это — компромат, позволяющий в случае попыток соскочить взять их за потное волосатое вымя. И как только эти деятели дошли до жизни такой? Видать, думали нижней головой, а верхняя отказала напрочь. Оно и чувствуется! Интересно будет поспрашивать Шварца о происхождении этих фоток. Да и других вопросов к нему хватает. К примеру, что это за видеокассеты?

Димке, само собой, не терпелось узнать, как все прошло. Как не удовлетворить любопытство парня? Естественно, поделились информацией, не забыв упомянуть, что казначея уже хватились. Еще бы! Исчез не рядовой бык, а бандюган, у которого хранились все средства группировки. А ведь от обязанности отстегивать в общак в связи с этим событием Щербатого никто не освободит. Вовремя мы успели! Интересно, как наш старый знакомый выкручиваться будет? Думается, в скором времени, квартиру вскроют. Как? Это уже проблемы лидера бандитов. Или домушников подрядят в замке ковыряться, или как-то по-другому. Одно ясно — внаглую дверь выносить не станут, вынуждены будут придумать что-то менее шумное.

* * *

Теперь, когда средства на продолжение войны имеются, можно приступить и к тому, ради чего все, собственно, и затевалось. Первым делом — возобновить допрос! Спрятав машину, продолжили весьма познавательную беседу с казначеем. Как и прежде, спрашивал Сергей, а мы с Димкой на подхвате, если у клиента снова с памятью проблемы возникнут.

Покалеченная кисть Шварца оказалась туго перебинтована, видать Пуля, пока мы отсутствовали, «полечил» слегка, обездвижив поврежденные суставы, когда надоело вой слушать. Промедольчиком, случаем, не кольнул? Хотя нет, по внешнему виду не похоже.

— Что с сигнализацией не обманул, — начал Гном издалека, — это тебе зачтется, если и дальше юлить не будешь. А вопросов к тебе имеется еще много. Первый из них: что это за фотографии у тебя в сейфе лежали? С какой целью именно у тебя хранились?

— Какие еще фотографии?

— А вот эти, — Серега продемонстрировал фото из сауны. — А что, кроме них другие имеются?

— А! Вон какие! Я про них и забыл даже. Давно там лежат. Это следователь из областной прокуратуры и прокурор Центрального района. Они давно на подсосе у Щербатого. Устроили им как-то баньку с девками. Прокурор этот очень уж на малолеток западает, все время помоложе просил привезти. Один раз вообще сопливых шлюх ему притащили, лет по двенадцать. Следак не такой привередливый. Ему что привезут, то и подойдет. Этот случай первый был. Тогда еще не настолько эти два фраера бабками привязаны были. Так, раза два по мелочи спонсировали их. Вот бугор и решил зацепить их покрепче, чтобы было чем припугнуть, если заартачатся. Но не понадобилось. Щербатый мне фотографии на хранение отдал. Не выбрасывать же компромат? Вдруг пригодятся! Там еще один конверт должен был быть, запечатанный.

— Этот? — порывшись в сумке, Гном достал еще один довольно объемный заклеенный конверт из плотной бумаги коричневатого цвета.

— Он самый, — ответил Шварц, — там еще фотки. Их все втихаря делали, чтобы прокурорские не знали. Там в сауне все предусмотрено на такой случай, если понадобится нужного человечка взять за жабры. Эти-то фотографии так… для отвода глаз. Вроде как ради хохмы снимали. Потом этим перцам их и подарили вместе с негативами. Только для себя тоже немного оставили. Так, мало ли, пригодятся… Никогда не знаешь, что нужно будет, а что нет. А в пакет запечатанные — это с того раза, когда тех, совсем мелких, подгоняли. Сами посмотрите…

— Ладно, с конвертом позже разберемся, — сказал Сергей, бросая его нераспечатанным обратно в сумарь, — расскажи-ка мне, что это за видеокассеты, которые тоже в твоем сейфе болтались?

— Одна тоже из сауны. С того самого раза, когда совсем молодых притаскивали. На нее тоже втихую снимали. Сплошная порнуха в исполнении этих же клоунов. В конце кассеты есть момент, как им бабки передавали из рук в руки. Все со звуком. На второй кассете тоже компра. Мне Щербатый ее как на хранение отдал, так и лежит. Как-то раз любопытство взяло, решил посмотреть по пьяни, да уснул, так и не знаю, что на ней… Я правда не знаю! — завопил казначей, уловив мое неожиданное появление в луче света. — Мне сейчас какой смысл в отказ-то идти? Тем более что сами все посмотреть можете.

— Мокрый! Ты бы на самом деле не пугал так бедолагу, — довольно ухмыльнулся Серега, — его уже от одного твоего вида колбасить начинает.

— Подожди, — мрачно пообещал я, — он скоро, заметив меня, ходить начнет… под себя.

— А вообще, — решил Гном использовать ситуацию, обращаясь к Шварцу, — и такое может быть, особенно, если моему другу что-то не понравится. Я же очень сильно подозреваю, что в данный момент ему не нравишься ты. И даже догадываюсь почему. Компенсировать эту нелюбовь можешь, только если начнешь все, что тебе вообще известно, правдиво рассказывать со скоростью пулемета. Я прав, дружище?

— Почти… — придав лицу свирепый вид, ответил я. — Только скорость должна быть еще выше. Пусть уже приступает, если не хочет, чтобы я еще что-нибудь ему поломал.

— Слышал? — спросил Серега и, получив в ответ обреченно-утвердительный кивок казначея, продолжил. — Тогда начнем. Надеюсь, не будешь отрицать, что женщину и ребенка неподалеку от рынка год назад расстреляли ваши отморозки? Или будешь? — издевательским тоном уточнил он.

— Не буду, — обреченно ответил Шварц, — наши это были. Менты тогда двоих подстрелили еще. Одного на глушняк…

— Этот безголовый нас не интересует, — перебил его Гном, — мне нужно знать, кто были остальные двое?

— За рулем Бес сидел, а ранили Клима. Его потом «лепила» знакомый заштопал. Не тащить же с маслиной в брюхе в больницу?

— Где их найти?

— Мужики! Не убивайте только! Я уеду, никто меня не найдет. Никому не скажу, что с вами встречался. А без меня вам до них не добраться…

— Мы подумаем, — ответил Серега и повторил вопрос, — как их найти?

— Точно не скажу. Я же с ними сам-то не общаюсь. Под Сизым ходят, а тому задачи сам Щербатый нарезает.

— Давай подробнее про Сизого, — приказал Серега.

— А вы меня точно не грохнете? На хрена я тогда буду нужен? Я много знаю, могу много рассказать. Точно никому вас не сдам. Я правда уеду далеко отсюда, спрячусь. Мне же от своих сейчас точно не жить будет, раз общак вам сдал. Ну не убивайте, пожалуйста. Обещаете?

— Я же тебе сказал, мы подумаем. А что надумаем, зависеть будет только от тебя. Для этого нужно колоться до самой задницы. На фига тебе жить-то инвалидом? Так что пой про Сизого.

— Его бригада вышибанием долгов занимается редко. В основном помогают остальным, если у тех не получается нагрузить кого-то по полной программе. Ну и для таких вот случаев, как с тем расстрелом.

— Киллеры что ли?

— Типа того что-то…

— Где Сизого отыскать?

— Он где-то возле церкви живет у пьяного завода. Ни разу у него не был. Приезжал туда со Щербатым, но в квартиру не заходил. Через дорогу от завода пятиэтажный дом. Подъезд где-то в середине.

— Задание этим ухарям на женщину с ребенком Щербатый давал? Или кто-то другой?

— Вроде как слышал, что Щербатый по этой теме с Бурятом разговаривал. Баба эта сильно мешала, совала нос, куда не надо. Вот они и терли между собой, что с ней решить. Кажись, сначала деньги пробовали предложить, так она отказалась. Потом предупредили, чтобы не лезла, куда не след. Не поняла…

— У Бурята там какой интерес?

— Ну вы что, мужики? Мне же такие вещи не докладывают. Откуда мне про его интерес знать? Об этом только Щербатому да самому Буряту и известно. Их терки…

— Прокурорских на то, чтобы дело на тормозах спустили, Щербатый подрядил?

— Он, конечно, больше некому. Я только бабло отвозил обоим…

— Стволы с той стрельбы где?

— Это только Сизый знает, да те, кто эту мутку отработал…

— Деньги в общак ты отвозишь? Кому?

— По этой теме я только с Зябликом связываюсь. Он с кем-то еще общак держит. Но второго я не знаю.

Вопросы иссякли. Теперь Шварц отработанный материал. Судьба у него простая — в расход. Сначала только мухобойку не помешало бы испытать. А то кто его знает, действует она на людей или нет?

Отойдя в темноту, надели защитные очки. Включив аппарат, прицелился в казначея и нажал кнопку. Вот это вой! Судя по всему, сработало! И держал-то всего секунду, не больше. Шварц вертел головой, пытался проморгаться, орал что-то невнятное.

— Что случилось? — спокойным голосом спросил Сергей.

— Что вы, падлы, сделали? Чем это вы? Что сделали, гады? Не вижу ни хрена! Только руки освободите, п…ры, урою! Больно! Лучше бы кончили, блин, сссуки!

— Как скажешь…

Выстрел из шварцевского пистолета, прозвучавший оглушительно, многократно отразившись эхом от стен, поставил точку в этом эпизоде.

* * *

Проблему со жмуриком решили довольно просто. Правда, пришлось слегка попотеть. Метрах в трехстах вглубь леса, если идти по той же самой грунтовке, ведущей непосредственно к ангару, находится взорванная пусковая шахта, в которой ранее размещалось «средство адекватного ответа» вероятному противнику. Глубина ее никак не меньше тридцати метров. Загремишь в нее — костей не соберешь. Втроем сходили на разведку, результатами которой остались довольны: шахта практически до самого верха завалена снегом, который, как я подозреваю, с весны до лета добросовестно успевает растаять. Особенно если учесть, что деревьев поблизости от нее нет. Это сейчас, когда все заброшено, начала пробиваться молодая поросль, но когда она еще вымахает до такого размера, что будет полностью затенять глубокий шурф? Так что при отсутствии облачности солнышко припекает в полный рост. Но высушить всю воду у него явно не хватает мощности. Не вертикально же оно светит — не на экваторе живем. Поэтому можно предположить, что летом шахта затоплена, а суровой уральской зимой вода добросовестно застывает, образуя толстый слой льда.

Предусмотрительный Серега прихватил с собой обвязку с карабинами и спусковую веревку. Осталось только определиться, к чему ее прицепить. Это проблемой не стало, подходящую железобетонную конструкцию нашли довольно быстро. Не испытывая особого желания откапывать и толкать застрявшую машину, казначея к месту его последнего пристанища донесли на руках. Ох и тяжелый, зараза! Отожрался на бандитских харчах. Сбросили клиента вниз, да так, что он полностью зарылся в снег. Но такой расклад не устраивает. Конечно, вряд ли кого-то сюда понесет, но полагаться на случай не стоит. Любопытных у нас в стране хватает. Утопленник же, какой груз к нему не привязывай, все равно всплывает. Оно нам надо? Причем, как обычно, это случается в самый неподходящий момент. Да и упрятать клиента желательно поглубже, чтобы, как начнет таять, не оказался на поверхности. Проще сделать самому, чем объяснять парням, какие манипуляции с телом требуется произвести.

Надев обвязку, по веревке спустился в шахту. Провалился бы гораздо ниже трупа, если б был не на привязи. Все верно — сплошная физика в объеме школьной программы: площадь ступней гораздо меньше, чем плашмя лежащего тела. Проделав все, что требовалось, утрамбовал то, что раньше было Шварцем, поглубже, обвалив по краям снег, полностью его укрывший. Поднявшись наверх, вместе с парнями в течение часа еще забрасывал используемыми вместо лопаты листами ржавого железа образовавшуюся яму.

Теперь все просто замечательно! Имеется, правда, один слабый момент: пока жмур не опустится на самый низ, есть вероятность того, что его могут обнаружить. Но для этого нужна целая цепь совпадений — чтобы в это время кого-то еще принесло сюда, да не раньше и не позднее. А народу здесь много не бывает, да и шахта расположена не у дороги. Растащить все, что только можно, уже успели, так что поживиться абсолютно нечем. Не подумал раньше, как тело прятать, а то бы можно было решить все гораздо проще, радикально: тротиловая шашка — и никаких проблем.

Оставались мелочи: выгнать из ангара машину Гнома и надежно запереть наш следственный изолятор, снова забрав с собой маховик кремальеры. В город вернулись уже затемно. Пушки Серега снова уволок в тайник, а обе трофейные сумки вместе с содержимым пока забросили ко мне в хату. Позже решим, куда их девать, дома хранить однозначно нельзя, но не к парням же тащить? У меня хоть вопросы лишние задавать некому. Устал за день, как собака, делать уже ничего не хочется. Остается поужинать, душ и спать.

* * *

Суточное дежурство на следующий день выдалось сложным. Руслан подогнал работу, трудную, но интересную. И молчал ведь раньше, змей такой! Ни единым словом не обмолвился! Мог бы и поделиться с друзьями-то…

Суть дела проста. Вышел Рус оперативным путем на прапорщика, служащего в военном училище, предлагавшего для продажи гранаты в большом количестве. Ну как не зацепиться за такую информацию? Полагаю, что у опера даже слюнки потекли. Спланировали мероприятия, подставили прапору под видом покупателя не засвеченного пока нигде сотрудника УБОП. В подробности этой кухни нас, естественно, не посвящали. А сегодня вечером продавец назначил встречу за городом. Место еще то! Кругом лес и дорога, просматриваемая в обе стороны практически до самого горизонта. Машины спрятать абсолютно негде.

Как водится, с Серегой и Димкой выехали на рекогносцировку, прихватив с собой Руслана. Точка встречи нашего опера и прапора — хуже не придумаешь. Дорога возвышается над окружающей местностью метра на три. Откос довольно крутой — не разбежишься. Спрятаться практически негде. Засняв все на видео, вернулись на базу соображать, как не облажаться. Хорошо хоть не по созвону выезжать, время назначено. Остается надеяться, что продавец стрелку бандиту, в роли которого выступает сотрудник, не пропарит. Должен понимать, что с реальными бандитами такое чревато предъявами.

Приблизительно за час до встречи прибыли на место. Часть бойцов, по два с каждой стороны дороги, зарыли в небольшие сугробы, выведя заранее подготовленные трубки для дыхания. Не видно ребят даже вблизи. Вот им работенка-то досталась! Ничего не видать и не слыхать, только по рации информацию и получают. Остальные, одетые в маскхалаты белого цвета с пятнами, равномерно рассредоточились в лесу, замаскировавшись. Оружие добросовестно обмотано белой тканью. Руслана тоже обрядили в маскуху. Ему с нами куковать. Водители тщательно замели следы и скрылись с глаз долой.

Потекли томительные минуты ожидания. Хорошо хоть оделись тепло. Валяться в снегу — удовольствие ниже среднего. Наконец подъехал опер-покупатель, остановив машину на обочине напротив нас. Минут через пять подкатил и прапор, одетый в армейский камуфляж. Что у него, другой одежды-то нет, что ли? За каким чертом так светиться? Нарядился бы в гражданку, не так привлекает внимание. Пусть движение практически отсутствует, но человек в форме невольно привлекает взор проезжающих. Подойдя к «бандиту» продавец, регулярно озираясь по сторонам, начал с ним о чем-то разговаривать. Судя по взмахам рук, беседа протекает довольно эмоционально. О чем там базарить-то? Давно уже все должно быть оговорено. Возникла шальная мысль: а нет ли у прапорщика желания банально «кинуть» нашего сотрудника? Да ну? Должен же соображать, что урки за такое и порвать могут… Но о чем же они так долго беседуют-то?.. Пора уже и к делу переходить… Накаркал! Продавец полез в багажник своей тачки, что-то достал оттуда. Вновь оглядевшись по сторонам, размахнулся и бросил круглый предмет прямо в нашу сторону. … Твою мать! Это же граната! Упала в снег метрах в пятнадцати от нас с Серегой. Инстинктивно вжался в землю… Взрыв!.. Осколки простучали где-то вверху по стволам деревьев. Ни хрена себе проверочка!

Наконец в наушниках звучит команда Руслана:

— Работаем!

С обеих сторон дороги взметнулся снег. Выскочившие, как черти из табакерки, прятавшиеся в сугробе бойцы моментально скрутили прапорщика, не успевшего от неожиданности даже упасть, не то что оказать хоть какое-то подобие сопротивления. Тут и остальные, ожидавшие в лесу, подскочили. Через несколько минут подлетели вызванные по рации машины — наши и оперские со следователем и экспертом. Опергруппе работы хватит! Чего стоит только на пустой дороге понятых найти. Содержимое багажника можно сказать уже бывшего военнослужащего впечатлило: три ящика гранат! Это до фига!

Вместе с Русом отвели в сторонку опера-покупателя.

— За каким хреном гранату-то в нашу сторону бросали?! — напустился на него наш друг. — Ладно никого не зацепило! СОБРЫ убили бы придурка!

— Да этот хмырь деньги потребовал, — начал оправдываться покупавший сотрудник, — а я попросил сначала товар показать, да еще спросил, не пустышку ли он мне впаривает. А тот не придумал ничего лучше, как сказать, что это за мой счет, и тут же продемонстрировал. Кто же знал, что он такой отморозок дубовый?

— Ищи тут сейчас чеку в снегу! — заворчал Руслан. — Хорошо хоть на видео все заснято…

На месте задержания проторчали до поздней ночи. Закончили осмотр уже при свете фонарей и фар. А чеку от гранаты наши бойцы все-таки нашли, пусть и совершенно случайно.

* * *

Ночью удалось малость покемарить, а уже в полшестого утра — подъем. Оперативники со следователем военной прокуратуры и экспертом уже ждут, щуря уставшие покрасневшие глаза. Выходит, что прилечь за все время им так и не довелось. Гном определил состав групп, поставив каждой свою задачу. Мы с Пулей попали в одну команду. Спасибо командиру — определил в поддержку Руслану! Прихватив с собой задержанного прапорщика, выехали на обыск его гаража.

Кусок, похоже, отморозок еще тот! Тащил все, что плохо лежит. Тем, что по умолчанию должно лежать хорошо, тоже не брезговал. И как только до сих пор никто не хватился недостач? Чего только в гараже не было! Овощная яма, где, похоже, ни картошки, ни прочей сельхозпродукции никогда не бывало, напоминала филиал склада. Сигнальные реактивные патроны, сигнальные мины, взрывпакеты — это просто мелочи по сравнению с остальным его содержимым. А вот тротиловые шашки, детонаторы к ним, огнепроводный шнур, ящики с гранатами, патронами разных типов и калибров — это уже серьезно! Нашлись даже три нулёвых пистолета ТТ в заводской упаковке. Откуда он их только спер? Ничего, по номерам определят. Особисты подсуетятся, контакт наших оперов с ними довольно плотный. Тем более утром одного из офицеров особого отдела гарнизона при постановке задач я видел. Если окажется, что именно эти стволы несколько лет назад в числе прочего оружия похищены с гарнизонного склада, я прапору не завидую. Чекисты ему точно кишки на шомпол намотают.

Судя по всему, срок нашему «оружейнику» светит реальный. Условным не отделается. Хранение и сбыт оружия и боеприпасов он уже заработал. На очереди еще и их хищение, которое предстоит доказывать. То, что не приобретал законным путем все обнаруженное у него хозяйство, очевидно. Давил бы таких гадов! Это и по вине таких, как он, сволочей погибли моя Наташка и Игорек. Не было бы таких прапорщиков, не из чего бандитам было бы стрелять. А у этого все тридцать три удовольствия в запасе имеются. Но ничего личного! Кусок свое уже получит. Причем по закону! Нашего с парнями вмешательства здесь точно не потребуется.

Кстати, о номерах… Если бы не Подосенов с его стремлением в угоду прокурору спустить дело на тормозах, давно бы уже установили по пулям и гильзам, из каких именно автоматов стреляли, а соответственно и то, откуда они «ушли». Там недолго выйти и на тех, кто эти стволы бандитам передал, а скорее всего, продал. И о следаке… Чувствовал же, что забыли спросить у Шварца о чем-то важном. Сейчас уже не уточнишь, а ведь о Подосенове так и не узнали, каким он боком в этой истории? То ли просто тупой беспринципный исполнитель, то ли тоже на содержании у местной мафии? Суть от этого, конечно, не меняется, но хотелось бы знать подробнее. Да… Поторопился Серега со стрельбой. А, чего там на друга-то валить? И я тоже хорош, испытатель хренов. Повременить не мог? Не терпелось игрушку испробовать по-настоящему?

Ладно! Хорош философствовать! Что сделано — уже не вернуть. Придется исходить из реальности. Но по пулям и гильзам надо бы Руслану подсказать по-дружески. Недоработка товарищей оперов, однако! К тому же выводу, что и я, могли бы раньше меня прийти. Экспертиза в любом случае проведена. То, что Подосенов не проверил вещдоки по пулегильзотеке, снова свидетельствует не в его пользу, но кто мешает это сделать тому же Руслану? Результаты у экспертов просто обязаны были сохраниться. Может быть, конечно, и такой вариант, что не прошли те стволы отстрел, как полагается. Но это возможно только в том случае, если их сперли еще с завода, причем до этого этапа, а то и собрали из «левых» деталей, что в таком разе может быть более вероятным. Доходила краем уха такая информация от знающих людей.

Вот вечерком с парнями и поговорим. Собраться в любом случае необходимо. Нужно что-то решать с бывшими бандитскими деньгами да посмотреть, что за наследство от Шварца нам досталось. Особенно интересуют кассеты, из них больше всего та, о которой казначей ничего рассказать не смог. Да и о дальнейших планах не мешало бы почирикать.

* * *

Выспавшись, еле дождался вечера. Так и подмывало в одиночку разобраться с прихватизированным бандитским добром. Не с долларами, конечно, а со всем остальным. Но про себя решил — нефиг бежать впереди паровоза.

Наконец и парни в гости пожаловали. Для начала распечатали конверт с фотографиями. Даже на первый взгляд стало ясно — снимал очень хороший специалист, не исключено, что профессионал. Действительно! Кто мешает Щербатому держать для подобных целей именно такого человека? Улетевшего по теме. Грамотный спец себя всегда окупит, тем более при нехилых бандитских доходах затраты на него — капля в море!

Снимки, на мой дилетантский взгляд, могли бы претендовать на место на какой-нибудь фотовыставке. Даже из той порнографии с участием прокурора района и следователя областного надзорного органа неизвестный нам, не побоюсь этого слова, мастер сделал конфетку. И это при том, что ему явно никто не позировал. Как говорится, снимаю шляпу.

То же самое и на видеокассете, отснятой в сауне параллельно с фотосессией. «Эммануэль» отдыхает! Что только не вытворяли Артур Ашотович и Парфенов с малолетками! Все в отличном качестве и со звуком. В самом конце документально-художественного видеофильма получение обоими взятки, по-другому никак не назвать, лично из рук Щербатого. Не в каких-то паршивых конвертиках, а с непосредственной демонстрацией, да еще и крупным планом долларовых купюр в руках означенных особ! Попади этот убийственный компромат в нужные руки, на карьере обоих можно ставить жирный крест. Черной краской. Да и со свободой можно, при качественном расследовании, распрощаться. Другой вопрос, как это дело обнародовать, не подставившись самим?

— Ну что, парни, — нарушил молчание Сергей, — как с этим поступим? Отложим до лучших времен или пустим в ход?

— Думаю, нужно снять копии, — ответил я, — оригиналы лучше приберечь. Связей ни на телевидении, ни в газетах у нас нет. Или есть? — вопросительно обвел взглядом остальных, получив в ответ только отрицательное мотание головами. — Нет никакой гарантии, что вся эта компра не попадет в руки тех же самых прокурора со следаком. Продажные клиенты имеются везде. А с этого нечистым на руку сам Бог велел сливки снять. Копии можно тому же Парфенову с прокурором подбросить для ознакомления. Думаю, кто и где снимал, для них загадкой не станет. Однозначно разборки наметятся, а на этом раздрае и поиграть можно будет.

— А если в областную прокуратуру подкинуть? — высказал свою мысль Димка. — Да указать, что это только копии?

— Не пойдет, — отреагировал Руслан, — этих кадров по-тихому уберут куда подальше, а на их место других воткнут, на которых у нас ничего нет. Не думаю, что эти без поддержки наверху свои делишки творят. Так свести на нет работу по резонансному убийству! Без согласования с начальством не выйдет. Того же прокурора давно бы в позу поставили и поимели особо извращенным способом. Сразу бы зашуршал, как электровеник. А тут мы что имеем? Жорке, нагло глядя в глаза, говорят, что все делается в соответствии с законом, да еще и недвусмысленно дают понять, чтобы не вздумал соваться. Не удивлюсь, что для него еще и какую-нибудь провокацию придумают. Вспомните, сколько следак после применения оружия Мокрого пытал. Наверняка какое-то ценное указание от своих имел. Не исключено, что и закрыть его команда поступила. То-то он такой злой и уехал, когда ничего за уши притянуть не смог. А вообще, давайте и вторую кассету глянем, что-то мы о ней совсем забыли. Я, если честно, когда сюда ехал, думал, что мы с нее и начнем.

— Точно, — поддержал я, — как-то мы лихо накинулись на то, что уже и так известно. Серега! Будь другом, нырни в сумку. Ты же сам все туда скидывал, легче найдешь.

— Сейчас, парни, — Гном залез в котомку, порылся в ней и достал еще один пакет из светло-коричневой плотной бумаги, обертывающий предмет прямоугольной формы, слегка обмотанный скотчем, — держите!

Взяв сверток, распаковываю. Внутри оказалась кассета VHS-compact, помещенная в адаптер, который я и вставил в видеомагнитофон. Воспроизведение включилось автоматически. Поначалу по экрану телевизора пошла рябь, характерная для перезаписанного много раз носителя. Затем замелькали бегущие кадры, как бывает при неисправной развертке, после чего изображение стабилизировалось, демонстрируя какое-то бандитское застолье в ресторане. Как мне показалось, на видео шел день рождения Бурята. Ничего не понимая, минут пять мы добросовестно пялились в экран. Так и подмывало закончить просмотр. Что мы, бандитских праздников не видали никогда? Неоднократно имели удовольствие даже присутствовать на них. Незваными гостями, естественно, при оружии и в масках. Но любопытство пересилило. Не зря же покойный что-то говорил о том, что это видео ему передали на хранение. Не летописец же он, в конце концов?

Терпение оказалось щедро вознаграждено. Я такого даже и не ожидал. Вот это подарочек с того света! Съемка застолья резко оборвалась, вновь промелькнула рябь, а затем… Пошла ночная съемка из автомашины. Справа в нижней части экрана четко были видны дата и время записи. 1994 год, лето. Судя по всему, бандюки следили за какой-то девушкой. Вот она стоит возле магазина с каким-то мужчиной, о чем-то разговаривая. При прощании тот поцеловал ее в щеку, сел на заднее сиденье стоявшей рядом машины и уехал, а она направилась пешком вдоль здания. Продолжение — пару дней спустя вечером. Та же девчонка выходит из какой-то ограды, держа за руку маленькую девочку, лет, наверно, трех-четырех. Можно предположить, что забрала ребенка из детского сада. Тут же следующий эпизод, где она передает свое чадо час спустя женщине лет сорока-сорока пяти. Вероятно, своей матери, очень уж они похожи. Женщина с девочкой скрываются в подъезде, а девушка, выйдя из двора, встречает того же самого ухажера, целуется с ним, после чего оба садятся в такси… Вот они вместе, под ручку, заходят в какой-то подъезд… Таким же образом зафиксированы события на протяжении приблизительно двух недель.

Наконец, практически в самом конце кассеты, та же самая девчонка, простившись со своим ухажером, судя по всему, у того же самого магазина, что и в первом эпизоде, направляется вдоль безлюдной улицы. В момент, когда она, достаточно удалившись от торговой точки, стала переходить дорогу, из-за перекрестка на большой скорости вылетела «жучка» девяносто девятой модели с включенными только стояночными огнями, ударив девчонку так, что та, подлетев в воздух, ударилась в падении о крышу резко затормозившей тачки, безжизненно скатившись на капот, а затем под колеса на асфальт. Из-за руля вышел парень, который неуверенной походкой пьяного человека двинулся, обходя капот, к лежащему телу. Камера услужливо приблизила изображение, показав крупным планом еле различимое в темноте лицо…

— Ну ни хрена себе! — вырвалось у Руслана, нервно ткнувшего в лицо на экране пальцем. — Похоже, вот кто у нас засланный казачок-то!

— Подожди, Рус, — остановил его Серега, — давай досмотрим до конца.

— Давай…

На экране изображение сместилось, опустившись вниз, четко отобразив вполне читаемый номерной знак, затем вернулось обратно к пьяному водителю, снятому крупным планом. Трясущимися руками тот пытался растормошить сбитую им девушку, хлестал ей по щекам, поминутно нервно оглядываясь по сторонам. Видя безрезультатность своих попыток, еще раз оглядел окрестности, после чего шаткой походкой вернулся за руль, выключил все огни, дал задний ход, затем вывернул колеса и скрылся, объехав лежащую.

Спустя буквально минуту изображение на экране качнулось, в кадре показался силуэт молодого парня, бегущего к валяющемуся на асфальте телу. Достигнув цели, тот протянул руку в район шеи женщины, затем резко выпрямился, сложив руки перед собой крестом, ясно давая понять снимающему, что на дороге уже труп, после чего вернулся обратно. На этом запись обрывалась.

— Чего ты так всполошился-то? — спросил я Руслика. — Это вообще кто такой? Что-то морда знакомая…

— Андрюха Шустов, — ответил тот, — опер с нашего отдела. Ты с ним, блин, наверно еще не сталкивался. Он после того, как ты в плен попал, к нам пришел. Гниловатый парень, как мне всегда казалось, но результаты неплохие дает.

— Почему гниловатый? — вопросительно посмотрел я на него.

— Да так, мелочи всякие, — Руслан пожал плечами, — к примеру, бывает, приходит к нам в кабинет, сахару одолжить, чтобы чаю попить. Даем, естественно. А как-то раз я к нему подходил с такой же просьбой. Возмутился. Я, говорит, его покупаю. Можно подумать, мы крадем! И еще разные такие непонятки временами проскакивают. Машины меняет, как перчатки. Якобы продает старую, родители добавляют, после чего покупает новую. Не по средствам, по-моему, живет. Не знаю, начальство-то не видит, что ли?

— Ну да! — вставил реплику Сергей. — На таком крючке, как этот, держать можно качественно. Подвалило счастье Щербатому на халяву. Этот кекс ему информацию наверняка и сливает. Кстати, Жорик, о мероприятиях, которые по твоим проводили, этот фраер был в курсе, через него и утекло, сто процентов.

— Убил бы с-суку! — в сердцах произнес я.

* * *

Тяжело знать, что среди своих затаился предатель, но еще хуже, когда знаешь кто, но сделать ничего не можешь. Ничего, мы обязательно что-нибудь придумаем! Месть, я где-то читал, — это такое блюдо, которое нужно подавать холодным! А мы пока лишь печь растопили. Работы еще впереди — непочатый край…

Выявленный внутренний враг — это хорошо! Только сразу возник непростой вопрос: как с этим гнусом быть дальше? Проблем с ликвидацией никаких. Сделаем все в лучшем виде. Способ — в зависимости от полета фантазии, чтобы успел, сволочь, прочувствовать, что своих продавать, мягко говоря, нехорошо, вне зависимости от мотивов, на это мерзопакостное дело подвигнувших. Но душа к такому банальному решению проблемы никак не лежит.

Просто грохнешь — создашь ему ореол героя, погибшего, можно сказать, на боевом посту от рук озверевших бандитов. Еще и наградят паскуду посмертно! Как же, со слов Руслана, результаты работы у него впечатляющие. Бандиты постарались, чтобы их стукачок стал одним из первых по показателям. Даже середина не устраивает — там не видать карьерного роста, как своих ушей. Из всего этого вытекает, что искать убийц будут тщательно, со всем рвением. Еще бы! Погиб сотрудник, стоявший на переднем крае борьбы с преступностью — с ее организованными проявлениями. Хотелось все обставить так, чтоб сдох этот гад именно и только как последняя продажная сволочь! Чтобы проходя мимо могилы, у всех хватало слюны для плевка в его сторону.

И тут меня как торкнуло… Не Щербатого этот уровень. Тут кто-то повыше его в бандитской иерархии должен стоять. Тот, кто в состоянии принять решение: которого из урок можно слить своему человечку. Кого попало не сдашь — свои же предъяву кинут за сотрудничество с ментами. Для такого дела годится шелупонь, не желающая «ложиться» под авторитетов и отстегивать в общак. А уж таких-то бандиты находят быстро — это, как-никак, бабки, утекающие мимо кассы.

— Что с гнидой делать будем? — наконец-то подал голос Руслан. — Этот гад в числе остальных как раз и занимается раскрытием убийства жоркиной семьи. Выходит, все, что мы накопали, Щербатому в клювике приносил? И дальше будет так же продолжаться. Он-то точно не в курсе, что компромат на него исчез и находится у нас. Как стучал, так и будет. Кто ему расскажет-то? Уж точно не мы!

— Отсюда вывод, — ответил Серега, — не стоит в эту группу сливать никакую информацию раньше времени. Если что — только в самый последний момент. А еще, как мне кажется, зачищать этого урода нужно в первую очередь. Устроить этой падле несчастный случай где-нибудь возле стройки.

— А может, — вставил свою фразу Димка, — устроить ему что-то типа налета бакланов, очистивших карманы, да головенку-то этому придурку и проломивших? Кто на нас-то подумает? Будут грабителей искать. Одним глухарем больше, одним меньше — какая разница?

— Не, Димон, не пойдет, — ответил я, — тут все опера на уши встанут. Копать будут не хуже экскаваторов. Кроме Руслана истинной сущности этого урода никто не знает. На эпизоде мокрухи развернут пропаганду, а гаденышу еще и посмертно медальку какую-нибудь сварганят, а то и орден. И потом рядом с нашими же парнями погибшими на Аллею Славы положат. На хрена нам такой герой-то нужен? Надо какой-то ход придумать, чтобы он, когда обнаружат тело, до такой степени в дерьме был измазан, что гораздо проще прикопать где-нибудь на окраине кладбища втихую, чем хоронить с почестями. Да и дело в таком случае гораздо проще в дальний угол задвинуть.

— Тогда надо прикинуть, — вмешался Руслан, — как бы этих козлов, которые к гибели твоих Натальи и Игорька причастны, вместе свести, да перемочить всех. Инсценировать, типа, друг друга перестреляли, что-то не поделив. А если бы ещё умудриться копии этих самых кассет им на хаты подбросить… Обыска под такое дело в любом случае будут, по крайней мере, у бандитов. Вот тут-то и вскроется вся подноготная этих тварей. Только как их собрать в одну кучу-то? Мозгами, блин, поскрипеть придется основательно.

— Тогда и несчастный случай тоже не прокатит, — отмел свое предложение Гном, — только чуть-чуть где-то просчитаемся, сразу закрадется сомнение: а действительно ли случайно этой заразе кирпич на голову свалился? И начнется раскрутка по полной программе. Мочить замучаемся… Гм-м… То есть концы в воду прятать. Давайте прикидывать: что Щербатому с его бандой известно? Я имею ввиду исчезновение Шварца.

— Да практически ни хрена, — тут же отозвался Руслан, — Ну, пропал тот. Причем вместе с машиной. Я еще, конечно, покопаюсь, может, что и проскочит. Есть у меня в этой группировке человечек, озадачу. А так — Шварц исчез, и что примечательно, сразу после того, как бабки обменял в банке. В хате почти полный порядок. Так? — он вопросительно посмотрел на Сергея.

— Я там ничего не трогал, — кивнул Гном, — только кассету из видака достал. Кстати, не помешало бы ее тоже посмотреть. Глядишь, что-нибудь интересное увидим. А в квартире сейф оставил открытым, так и сам казначей, смываясь с баксами, не стал бы этим заморачиваться. Тем более что пропали не только деньги, которые только что поменял, но и весь общак группировки.

— Вот и я о том же! — подхватил Руслик. — В помещениях следов борьбы нет, то есть получается, что казначей решил «кинуть» своих собратьев и умотать в неизвестном направлении вместе с кассой. Насколько я понимаю, мимо постов ГАИ вы не проезжали? — он снова, как бы спрашивая, посмотрел на нас.

— Объехали далеко стороной, — подтвердил я, — так что никто нас не видел, да и номер джипа засветиться нигде не мог, мы его практически сразу поменяли. Если кто и видел машину — мало ли таких в городе ходит?

— Ну что, пусть своих знакомых гаишников напрягают, — Руслан заговорил с каким-то запалом, — в журналах ковыряются! Ни хрена не найдут. И по всему выйдет, что слинял Шварц с концами по-английски, не прощаясь. Искать будут долго, но безрезультатно. И полной уверенности, что для того, чтобы его обнаружить, сделали все, ни у кого не будет. Деньгами, насколько понимаю, мы сорить не собираемся, так что внимания к себе привлечь не должны. Да! Надо придумать, где их спрятать. Дома хранить такую кучу долларов чревато. До десяти тысяч еще допустить можно, но больше двух мультов — это уж явный перебор будет. Не дай Бог какая провокация, и попал не только тот, у кого найдут, но и мы все, вместе взятые. Вот тогда-то Артур Ашотович и иже с ним развернутся в полную силу. Даже если сами не допрут, подсказать им связать с нами исчезновение казначея будет кому. Думаю, о наличии у бандитов компромата они должны догадываться, так что пахать будут в полную силу. Теперь давайте соображать, куда бабки заныкать? Надо, чтобы, если что, к нам привязать никак не могли, но и в то же время всегда под рукой лежали. Самим же по две-три штуки баксов взять домой, чтобы в случае крайней необходимости можно было порядка десяти тонн зелени быстро собрать. Не будешь же каждый раз в тайник нырять? На таком и запалиться недолго.

— А если в ангаре заныкать? — высказал предложение Димка. — Место глухое, внутрь просто так не попасть. Да и не на виду же оставлять — закопать. С другой стороны, если место засветим — останемся не только без отстойника с допросной, но и без бабла. Ну, что скажете? — а сам очень хитро улыбается, значит, явно что-то замыслил, но, как истинный любитель разных розыгрышей и записной хохмач, набивает себе цену.

— Димон, не тяни! — взмолился Сергей. — По глазам же вижу, что уже придумал, куда деть. С ангаром вариант не катит по одной простой причине: слишком далеко. Мы что, за каждой штукой баксов туда кататься будем? Так еще вернее место спалим. Непременно, блин, кто-то заинтересуется, чего это мы регулярно туда наведываемся? Давай уже, выкладывай, что в голову пришло? Не томи!

— Петровича из моего подъезда помните, без ноги который? — начал с вопроса Пуля.

— Как не помнить? — отозвался Гном. — Частенько приходится его «Запор» инвалидный чинить. Сам же просишь помочь.

— Гараж его рядом с домом, а в нем яма овощная, — продолжил Димка, — в которую он периодически просит меня слазить. У самогото с одной ногой хреновато получается. По этому поводу он и ключ от ворот дал, который у меня дома лежит. Что мешает сумки упаковать в мусорные пакеты, чтобы влага внутрь не попадала, да в этой яме и зашкерить? Там при любом раскладе никто обыск проводить не будет. Да и наше появление подозрений не вызовет — примелькались уже. В крайнем случае, всегда можно к тому же Петровичу подойти и предложить техобслуживание его тачки провести. Он только рад будет. Как такой вариант?

— А что? — отозвался Руслан. — Нормально получится. Мы же не каждый день туда нырять собираемся? На прожитье и зарплаты хватит. Не жили богато — не хрен начинать! Когда перевозку запланируем?

— Давай завтра, — предложил Сергей, — надо большие мусорные мешки купить, да упаковать по-человечески. Ты, Рус, не парься. Специально для этого приезжать не нужно будет. Мы днем постараемся все обстряпать. В это время не так в глаза бросаться будет. Ночью и поздно вечером гораздо подозрительнее что-то перетаскивать. А так — мало ли что инвалид попросил в яму опустить, а то еще и Пуля предложит Петровичу картошки принести из гаража, так и вообще прекрасно! Что скажешь, Димон?

— Предложить недолго, — ответил Димка, — скажу, что потом из-за работы некогда будет, должен согласиться. Тем более что давненько крайний раз в яму лазил. Наверняка уже заканчиваются запасы.

— А дальше чем займемся? — спросил Гном. — Кого начнем обрабатывать? Чего, блин, время-то тянуть? Пора еще кому-то пропасть в скором времени. Или что, кого-то из этой браги показательно завалим? Только надо сообразить, как, к примеру, под это дело ту же братву Хромого подставить.

— У меня есть предложение, — вмешался я в разговор, — давайте отработаем Сизого. Его, как мне кажется, блин, есть смысл в гости к Шварцу свозить. Думается, до фига интересного рассказать должен. Он же Беса с Климом и безголовым на ту стрельбу подрядил? Значит заказчика должен знать точно, а не как казначей нам пел — то ли этот, то ли тот. А исполнителей можно и так вальнуть. От них пользы в плане информации ноль. Хотя если и они пропадут без следа, еще загадочнее будет. Вот тогда эти черти-то задергаются! От каждой тени шарахаться начнут!

— В этом что-то есть, — поддержал Руслан, — нам как раз и нужно, чтобы они заволновались, не владея четкой информацией, куда это их люди деваются? Сами лучше меня знаете, что непонятки всегда страшны. Одно дело внаглую завалить для устрашения — тут ясно, что кто-то или решил свести счеты, или передел территории. По крайней мере, есть над чем работать, выяснять, кому это выгодно, или кому на любимую мозоль наступили. А там уже по результатам и действовать. Совершенно другое, когда людишки то ли бегут, как крысы с тонущего корабля, то ли пытаются втихаря свои дела обтяпать, или кинуть, как в случае со Шварцем. Мне кажется, многих сейчас на его розыски подрядили. Скорее всего и нашего стукачка озадачили. Если еще и Сизый пропадет, они в обязательном порядке должны задергаться и Шустова нашего на встречу в любом случае вытащат. А я за ним пока в конторе понаблюдаю, исходя из того, что у нас на него имеется. Другой вопрос, что Сизого в скором времени трогать пока нельзя. Тогда у кого-то из них может родиться мысль, что это как-то связано с нами. Но подработать этого хмыря, уточнить его привычки, найти слабые места, как мне кажется, стоит. Это в любом случае придется делать, так почему бы и не сейчас? А адресок Сизого я подкину. Знакомая личность, Сизов его фамилия. Номер квартиры не помню, в записях покопаться нужно.

— Ну, на том и порешим, — подвел итог Сергей, — пока суть да дело, снег совсем растает, на точку можно будет свободно проехать на любой машине, а не только на джипе. Работай — не хочу!

Парни разошлись, забрав сумку с деньгами, оставив мне на непредвиденные расходы пару штук баксов. Спать пока желания нет. Вспомнив, что так и не просмотрели кассету с видеорегистратора из жилища Шварца, вставил ее в магнитофон, перемотав на самое начало. Несколько неудобным оказалось разглядывание мелких картинок на экране, поделенном на четыре части, две из которых оказались стабильно черными, без записи. Да и откуда ей тут взяться, если камер установлено всего две — одна в подъезде, другая — в коридоре квартиры. Устав перескакивать глазами с одного окошка на другое, решил сосредоточиться на записи внутри хаты, резонно рассудив, что в подъезде интересного увижу мало. Действительно, что там может быть, кроме снующих туда-сюда соседей? Хоть какую-то пользу можно извлечь только из периода, прошедшего после захвата казначея.

* * *

Под рывки движущихся кадров невольно нахлынули воспоминания. Все началось с того, что, окончив школу, я, тогдашний еще подросток Жорка Мокрецов, поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное училище на не особо звучную специальность — «Перевод и переводоведение», получив по его окончании квалификацию лингвист-переводчик. Несколько удивило то, что перед поступлением нещадно проверяли состояние здоровья и физическую подготовку, как будто набирали в отряд космонавтов. Парнем я был развитым, спортивным, несмотря на свою природную худощавость, так что с этими тестами справился без особых проблем. Уже позже в процессе обучения узнал скрытую подоплеку такого отношения. Что поделать — режим секретности, постоянно окружавший меня позже во время учебы и последовавшей за ней службы. Как выяснилось, за нейтральным названием скрывалась совершенно иная специализация: «Применение подразделений специальной разведки», после которой прямая дорога в спецназ ГРУ, куда я, естественно, и был распределен по окончанию училища, приняв под командование взвод.

Женившись еще на последнем курсе, перевез впоследствии любимую супругу к месту службы. В родившемся Игорешке души не чаял, посвящая ему и своей Наташеньке все свободное от службы время, которого, к сожалению, оставалось не так уж и много. Все шло просто замечательно, но обстоятельства выше нас. Из-за смерти отца пришлось уволиться из армии, чтобы не оставлять мать одну. Но и она пережила своего любимого и единственного всего на год. Остались мы втроем в родительской трехкомнатной квартире в центре своего родного города Энска. Работать к этому времени я устроился в милицию, в одно из основных ее подразделений — уголовный розыск. А из него — во вновь созданный для силовой поддержки борцов с организованной преступностью СОБР.

В декабре 1994 года прорвало нарыв на теле России — началась война в Чечне. Командировки туда стали обычным, хотя и опасным делом. В июле девяносто шестого года во время спецоперации в горах наша группа попала в засаду. В живых остался я один. Контуженным, без сознания попал в плен банде полевого командира Салмана. Сбежать удалось только через год с третьей попытки. Уже пробираясь к своим, совершенно случайно узнал, что руководство страны фактически нас предало, заключив с боевиками в конце августа 1996 года хасавюртовское соглашение, тем самым бросив на произвол судьбы всех, попавших в плен.

Добравшись до Грозного, удалось раздобыть старую, но вполне годную к употреблению «жучку» первой модели, без проблем доказав «духу», что мне она нужнее, чем ему. Финка — замечательное средство убеждения в умелых руках. На машине я и добрался почти до блокпоста в станице Нестеровская. Уже бросая тачку, обнаружил в багажнике довольно приличный арсенал. Вдобавок к честно отнятым у «чехов» стволам стал счастливым обладателем снайперской винтовки СВД-С, «винтореза», пары новехоньких автоматов Калашникова с подствольниками и двух нулевых ТТ. Кроме них, имелось значительное количество патронов. У самого же были раздобытые в честных поединках автомат, АПБ, нож, гранаты. Бросать такое сокровище «жаба не позволила». В результате, обустроив в лесу тайник, надежно припрятал все имущество, в конечном итоге выйдя на блок с одним изрядно поизношенным автоматом, который сдать не жалко, такими же «Макаровым» и ножом. Появление совсем без оружия выглядело бы подозрительно.

Следующим ударом стало известие о том, что пока я пытался покинуть «гостеприимного» Салмана, не стало моих родных. Какая-то бандитская сволочь решила, что имеет полное право распоряжаться чужими жизнями, как своей собственной, результатом чего стал демонстративный, можно сказать, показательный расстрел из автоматов прямо возле дома, на перекрестке, из остановившегося на короткое время джипа, моей любимой супруги, а вместе с нею и малыша, когда они направлялись утром в детский сад. Сопровождавшие их Гном и Пуля уберечь моих родных не смогли, слишком уж наглым и внезапным оказалось нападение. Хотя и все гладко у бандитов тоже не вышло — кровью умылись. Пули, посланные Димкой вдогонку скрывающимся на машине бандитам, нашли свою цель. Как сообщил нам в «душевной» беседе Шварц, этим «счастливчиком» оказался некий Клим. Позднее угнанную Тойоту обнаружили, а в ней — тело одного из нападавших без головы и кистей рук.

Переполнило же чашу терпения то, что прокуратура всеми силами старалась спустить такое резонансное дело на тормозах, не делая никаких попыток установить и законопатить куда Макар телят не гонял оборзевших от безнаказанности бандитов. Понимая мое состояние, парни поклялись помочь найти гадов, вынести и привести в исполнение им свой приговор — смертный. Этого не мог уже ни один суд в России, присоединившейся к мораторию на отказ от такого вида наказания, заменив его пожизненным заключением.

Просмотр видеокассеты новой информации не добавил. Возможно, она представляла интерес для Руслана, сотрудника отдела по борьбе с бандитизмом областного управления по борьбе с организованной преступностью. Мне же приходившие в квартиру Шварца люди были совершенно незнакомы, за исключением нескольких бригадиров, вычисленных нами ранее, во время подготовки к захвату казначея.

* * *

Время летело стремительно. Не все шло гладко, так, как хотелось, случались и досадные накладки, которые мы старательно обходили различными способами. Говорить о неукоснительном соблюдении законов не приходилось. Вообще, вся наша деятельность в отношении причастных к гибели моей семьи лиц и так была насквозь незаконной. Иллюзий не питали, прекрасно понимая, что в случае, если хоть чуть-чуть дадим маху, расплачиваться придется как минимум свободой, если не хуже.

Клим после ранения ни в одной больнице города так и не отметился. Вариантов было всего два: либо его заштопал какой-то знакомый «лепила» частным образом, либо кто-то из врачей в одной из клиник за соответствующую мзду пренебрег обязательным правилом сообщать обо всех травмах и ранениях криминального характера в правоохранительные органы. Отмести второй вариант было нереально. В журнал поступивших больных этого бандита могли просто не записать. А раз нет записи, значит и сообщать в милицию не о чем.

Квартира Сизого располагалась под самой крышей пятиэтажного дома. На наше счастье, окна выходят на стоящее напротив аналогичное строение, на чердаке которого мы и оборудовали наблюдательный пункт, предварительно слегка поколдовав над замком чердачного люка. Вновь потянулись напряженные дни и ночи, принесшие в конечном итоге свои плоды.

Свой день рождения Сизый отмечал на широкую ногу. Теплым августовским вечером в ресторане с солидным названием «Европейский», закрытом на спецобслуживание, собралась практически вся группировка Щербатого. Удачно сложилось, что на этот день у всех нас, включая Руслана, пришелся выходной, так что кабак обложили по всем правилам, втихаря снимая на заранее прикупленные видеокамеры подъезжавшие автомашины, выходящих из них гостей. Внутрь нас, естественно, никто не приглашал. Да мы и сами не стремились туда попасть. Кроме как на пьяные рожи, смотреть в зале было не на что.

Гулянка затянулась до поздней ночи. Уже во втором часу Сизый с каким-то своим корешем и двумя весьма молодыми блондинками очень привлекательной наружности и явно облегченного поведения, покачиваясь, выходят из ресторана. Следом шныри из обслуги тащат водку, коньяк, вино и картонные коробки, похоже, с закусью. Судя по всему, пьянка должна продолжиться еще где-то. Не упустить бы только гадов! Интересно, кто же машину-то поведет и как? Вся четверка была сильно навеселе. Тачку будут вызывать?

А вот хрен вам, товарищи родные! Мы же парни-то крутые! При наличии шального бабла неужели от гаишников не откупимся? Провизия и спиртное моментально погружены в багажник. Сизый, пошатываясь, падает за руль своей «бэхи», с визгом покрышек резко трогается с места.

— Не впечатался бы только ни в кого, Шумахер хренов! — возбужденно произнес сидевший за рулем своего джипа Гном.

— Дуракам везет, — отозвался я с соседнего кресла, — может и на этот раз обойдется. Давай за ними!

Но Серега и без моих указаний уже плавно начал движение, незаметно, насколько это возможно, держась за машиной Сизого. Следом за нами пристроился на своей «девятке» Руслан, пассажиром у которого сидит Пуля. Рациями без необходимости решили не пользоваться. Как говорится, береженого бог бережет.

Обошлось без приключений, если не считать за оное то, что Гнома, практически пунктуально, в отличие от Сизого, соблюдающего правила дорожного движения, тормознули доблестные дэпээсники. Пока разбирались с ними, не предъявляя служебных удостоверений, чтобы не светиться лишний раз, эстафету моментально принял Руслик, удачно избежавший проверки.

Очень похоже на то, что доблестным стражам дороги очень хочется поужинать, и желательно за наш счет. Но не в этот раз, ребятки! Документы в полном порядке, в багажном отсеке тоже ничего предосудительного. Не могли прицепиться к сопровождаемой нами «бэхе», водитель которой был явно нетрезв? Очень уж она «гуляла» по всей дороге, с головой выдавая состояние Сизого. Видать решили, что с этими бандитскими мордами проблем будет намного больше, чем с нами. Еще бы! Окна нараспашку, музыка орет так, что на другом конце города слышно. А физиономии водителя и пассажира мужского пола такого размера, что не каждая стая птиц и обгадить-то полностью сможет! Скорее всего, поэтому гаишник сначала показал им жезлом, чтобы прижались к обочине, а потом сделал отмашку, дескать, проезжайте.

Кое-как отвязавшись от дэпээсников, запрыгнули в тачку и рванули прочь. Уже в движении вдавил тангенту радиостанции:

— Второй — первому!

— На приеме! — моментально отозвался Димка.

— Вы где?

— Подходим к церкви. Похоже, домой собираемся.

— Понял, сейчас подскочим.

И точно! Вся компания притащилась на хату Сизого. К нашему приезду из открытых настежь по случаю жары окон квартиры вовсю лилась громкая музыка, доносились нисколько не смущающиеся поздним временем пьяные голоса. Не хватает еще только, чтобы соседи наряд вызвали… Остановились неподалеку от церкви. Как раз на импровизированной неохраняемой стоянке, стихийно организованной жильцами близлежащих домов, затерявшись среди припаркованных машин.

— Ну что? — спросил Гном, когда мы забрались в «девятку» Руслана. — Сегодня этого архаровца выхлопаем?

— Так лучше будет, — согласился с ним Руслик, — думаю, часа через два точно угомонятся. Момент больно уж удачный. Только что с остальными делать? Валить?

— Постараемся обойтись без этого, — ответил Серега, — если получится по-тихому этого кабана вытащить, пусть спят дальше.

— Жаль только, — вмешался я, — что маловато нас. Одного человека точно не хватает. В хате втроем работать нужно, а Рус — на страховку. Какое-то время квартира без наблюдения останется.

— Страховка-то зачем? — спросил Пуля. — Руслик пусть смотрит, а мы — в хату.

— А затем, что кому-то нужно будет веревки сразу смотать. Насколько понимаю, на спусковых пойдем? — вопросительно посмотрел я на Гнома. — Замочек-то в дверях долго ковырять придется. Мы ж не медвежатники все-таки. А выйдем, как белые люди — через парадный вход.

— Если окна не закроют, то по веревке — милое дело, — подтвердил мое предположение Сергей, — Димка прав, без страхующего обойдемся. Пойдем по очереди на одном фале, а его за собой внутрь затянем. Уходя, снимем. Двое борова тащат, третий — следы ликвидировать. Мы с Пулей сейчас за оружием и обвязками. Возьмем только «тихие» стволы. Как раз часа за два и должны управиться. А вы пока смотрите за этими олухами. Мокрый, гони ключи от своей квартиры.

— Держи, — передал я требуемое.

На том и порешили. Гном с Димкой рванули за экипировкой, мы же с Русликом бесшумно поднялись на наш наблюдательный пункт, расположившись у слухового окна. Вся хата Сизого в бинокль оказалась как на ладони, за исключением дальней комнаты, окна которой выходили на противоположную сторону дома. Люстр видно не было, да и свет лился довольно равномерно по всем комнатам, из чего можно было заключить, что жилище подверглось модному ныне евроремонту, в соответствии с которым было оборудовано подвесными потолками со встроенными в них светильниками. Глядя слегка сверху-вниз, разглядеть потолок оказалось просто невозможным. Веселье было в полном разгаре, посреди комнаты расположился стол, уставленный выпивкой и закуской, вокруг которого восседали четверо, регулярно дымя сигаретами, периодически поднимаясь и пытаясь изображать что-то типа танцев. Музыка из колонок располагавшегося на стенной полке центра, кажется, «Gold Star», доносилась даже до нас, несмотря на приблизительно сорокаметровую дистанцию, а каково же соседям-то? Несколько раз в квартире, расположенной под жилищем нашего клиента, загорался свет, но потом снова гас. И, похоже, ее обитатели не выдержали. Приблизительно чуть меньше, чем через час после того, как мы поднялись на чердак, к подъезду Сизого подкатил милицейский УАЗик, вышедшие из которого офицер и два сержанта направились в подъезд. Похоже, ГНР пожаловала…

Через окна подъезда было видно, как милиционеры поднялись сперва на четвертый этаж, там, видимо, пообщались с жильцами, после чего проследовали к бандитской хате. Звонок в дверь, похоже, из-за шума услышали не сразу. Только спустя минут пять Сизый поднялся и зашуршал в коридор. Спустя некоторое время в поле зрения появились три фигуры в голубых форменных рубашках с короткими рукавами.

— Только бы не замели гадов, — негромко посетовал я, — такого удачного момента потом долго не будет.

— Не переживай, — так же тихо ответил Руслан, — они же пока ничего не натворили. Всего-навсего административка. Думаешь, у ментов есть желание бумажки оформлять? У соседей они были-то всего ничего. За это время написать точно ничего не успели. Наверняка торопятся на боковую, так что ограничатся разговорами. Вот если второй раз прикатят, тогда точно увезут. Ты себя вспомни в райотделе. Что, очень хотелось среди ночи на таких вот бакланов кататься, когда посылали?

— Да как-то не особо, — согласился я.

— Ну, так и есть. Смотри, уже уходят. Наверняка, блин, Сизый про свой день рождения пропел да хрустящими бумажками это дело простимулировал. Так что обошлось.

И действительно, музыка значительно поутихла, наряд направился к выходу с чувством выполненного долга. На прощание офицер что-то сказал Сизому, видать, пообещал кары небесные в случае повторного выезда, тот согласно кивнул. Взревев изношенным двигателем, УАЗ покинул двор, и воцарилась тишина.

Все окна в доме, кроме жилья Сизого, были черными. Да и там, судя по всему, былого веселья уже не наблюдалось. Стол сдвинули к стене. Кривые, как турецкие сабли, обитатели квартиры, сильно пошатываясь и натыкаясь на мебель, пытались изображать медленные танцы. При этом кавалеры в полный рост облапывали дам, то задирая им короткие юбчонки, то пытаясь расстегнуть кофточки. Те, в свою очередь, с притворным смехом делали вид, что возмущаются, и для вида якобы сопротивлялись, безуспешно пытаясь убрать сильные мужские руки с облюбованных ими мест.

В конечном итоге, как можно догадаться, сорочки и юбки улетели в сторону, оставив женскую часть компании только в практически ничего не скрывающих полосках ткани, именуемых плавками. Лифчиков, естественно, и в помине не было. Обнажаемые фемины не остались в долгу, точно так же раздевая ухажеров. Разумеется, все это сопровождалось дальнейшим употреблением далеко не сока и минеральной воды.

— Когда они наконец угомонятся-то? — нарушил молчание Руслан. — Скоро уже Гном с Пулей появятся.

— По идее, — отозвался я, — где-то вот-вот должны отрубиться. Выжрали-то дай боже. Таким количеством слона свалить можно. Нам работать проще будет.

— Согласен… Ну, кажется, к развязке дело идет.

Точно! Прочь полетела и последняя остававшаяся на блондинках материя, с головой выдав, что одна из этих самых блондинок, мягко говоря, не натуральная. Приятель Сизого, долго не раздумывая, тут же развернул ту, которая не пыталась скрыть цвет своих волос, к себе спиной и навалил голой грудью на стол, прямо в стоящие на нем тарелки, для немедленного нехитрого употребления. Не закуски, естественно. Но нарвался при этом на нешуточное сопротивление, взбешенный которым, что-то крикнув, он развернул девчонку лицом к себе и влепил ей чувствительную затрещину, отчего та, не удержавшись на ногах, полетела на пол. Схватив ее за руку, здоровяк поднял и вновь потащил подругу обратно, явно намереваясь продолжить начатое. Всячески извиваясь, девушка вырвалась и бросилась к своей сумке, достав из нее яркую упаковку.

— Ага, — прокомментировал Рус, — техника безопасности в первую очередь. За резиной рвалась, а этот придурок с пьяных шар не врубился.

— Блин, долго нам еще на эту нехудожественную порнуху пялиться? — задал я риторический вопрос, ответа на который так и не получил, прекрасно осознавая, что придется это делать до упора, чтобы четко знать, кто и где приземлится, а не шариться потом наугад в потемках.

В это время внизу мелькнул отсвет фар приближающейся машины, остановившейся, судя по звуку, где-то неподалеку от Руслановой «девятки».

— Похоже, наши нарисовались, — констатировал я.

— Пора бы уже, — отозвался опер, — только у нас — не у шубы рукав. Отбой в войсках все еще не объявлен.

— Будем надеяться, что недолго осталось.

Спустя некоторое время, на чердаке на грани восприятия послышались крадущиеся шаги и практически тут же из мрака появились Гном с Пулей, облаченные в черные лохматые комбинезоны и темные кроссовки, на плече у каждого висел битком набитый ранец десантника.

— Что тут у вас? — поинтересовался Сергей.

— Малохудожественная эротика, переходящая в жалкое подобие порно, — ответил я. — Все никак угомониться не могут. Хотя с такого количества выпитого уже на хрен в ауте валяться должны.

— Ладно, — выслушав, отозвался Гном, — переодевайтесь пока в темпе. Жорка, подвесное надеть не забудь. Там все вместе с веревкой лежит. Рус, мы на тебя тоже из квартиры Мокрого комплект одежды с кроссовками и маской захватили. С нами не пойдешь, конечно, но на всякий пожарный. А мы пока с Димоном вас подменим.

Максимально подробно пересказав Сергею с Пулей события, происшедшие в квартире Сизого за время их отсутствия, быстро переоблачился, затолкав свои шмотки в освободившуюся РД-шку. АПБ, выуженный с самого дна, поместил в кобуру разгрузки, предварительно загнав патрон в патронник и поставив на предохранитель. В предназначенном специально для холодняка кармане поместился нож. Себе Гном прихватил «Винторез», в настоящее время уже болтающийся на его плече. Несмотря на то, что вроде бы собирались брать только «бесшумки», у Димки в разгрузочном жилете покоился один из трофейных «Макаровых», второй же, как говорится, на случай случившегося случая, Серега передал Руслану.

Уступив мне место у слухового окна, Пуля принялся помогать Русу подгонять непривычный для того прикид, чтобы нигде ничего не брякало и не болталось.

— Что-то изменилось? — спросил я Гнома.

— Почти ничего, — ответил тот, — за исключением того, что белобрысая куда-то в коридор шастала. Там как раз вход в ванную должен быть, салат, наверное, с груди отмывала.

— А эти два ухаря уже и раздеться успели? — констатировал я, разглядев в бинокль, что все обитатели комнаты шарахаются по ней в костюмах Адама и Евы, периодически причащаясь прямо из стоявших на столе бутылок и закусывая чем попало.

— Да им уже немного скидывать-то оставалось, — отозвался Сергей, — пора бы уже и угомониться, особенно бабам. Наравне с этими водку хлещут, да прямо из горла. Как назад не лезет?

— Тренированные, видать, — предположил я, — они еще и с винищем мешали. Тот еще ерш получается. Я и то так не могу.

— Попей с их, и не так сможешь, — усмехнулся Гном, — а накурено-то у них, хоть топор вешай. Пока там торчать будем, все провоняем насквозь. Который час?

— Скоро полчетвертого, — ответил я, коротко светанув фонарем на часы, — скоро свалить их должно. Самое подходящее время для диверсий и захватов, если не забыл.

— Такое не забывается, — Сергей слегка потянулся и передернул плечами, разгоняя сон, — это уже в кровь и кость въелось. Одно радует — завтра… тьфу ты черт, уже сегодня, воскресенье. Людям не на работу, а то по ранней утряни на смену бы поползли. Ого, кажись, движуха пошла, — толкнул он меня локтем, и обращаясь к Димке с Русланом, — вы скоро там?

— Заканчиваем, — коротко ответил Пуля.

Через окно прекрасно видно, как Сизый, обхватив крашеную поперек тела, взяв под мышку, поволок ее, слабо машущую руками и ногами, в дальнюю комнату, скрывшись из поля зрения. По пути та успела зацепить со стула свою сумочку. Пьяная-пьяная, а соображает на уровне инстинктов, с какой целью туда тащат, и что для этого нужно. Видать, тоже полностью за безопасный секс!

Второму же гоблину никак неймется. Сначала попытавшись увести, а затем, видя бесперспективность этого занятия, взвалив на плечо уже практически безвольную натуральную блондинку, понес ее в смежную с гостиной маленькую комнатушку, в дальнем углу которой отчетливо просматривалась застеленная кровать. И на хрена, спрашивается, Сизому шконка в этой комнате? Жены, а соответственно и детей, у него нет. Спальня, судя по всему, там, куда он удалился. Видать, как раз для таких вот случаев… А свет за этих олухов кто, интересно, выключать будет? Понимаю, конечно, что счета за электричество для них — копейки, но и интересы остальной части человечества тоже нужно учитывать. Взять хотя бы нас: мы же на фоне окна как бельмо на глазу замаячим. Придется через кухню входить, а так хотелось с комфортом — через балкон. Да и потом, уже внутри, в своем черном одеянии любому случайному наблюдателю в глаза бросимся. Или не случайному. Где гарантия, что не сидит сейчас возле окна какой-нибудь озабоченный вуайерист, любитель посмотреть халявную порнуху в чужом окне. Обзавестись биноклем не проблема, а сегодняшняя оргия явно не первая. Беззвучно матерясь одними губами, Гном, вероятно, думал о том же самом.

Ситуацию, как ни странно, спасла блондинка. Вот и верь после этого россказням об их беспросветной тупости. Хоть и выглядела она пьянее своей подруги, но оказалась все-таки на высоте, естественно, беспокоясь в первую очередь о том, чтобы не подхватить какую-нибудь гадость от, что ни говори, случайного партнера. Все же еще не дошла, вероятно, до той алкогольной кондиции, когда на все уже наплевать.

Обычно от вынужденного безделья, когда тело перед предстоящей операцией уже просит действий, а их черед еще не настал, в голову лезет всякая ерунда, позволяющая коротать время. Так и в этот раз, машинально прикидывая последовательность этапов работы, механически откладывал в память все происходящее в интересующей нас квартире, с соответствующими, как говорится, комментариями, этакими заметками на полях.

Дотащив доставшуюся ему на этот вечер подругу до кровати, бугай практически аккуратно уложил ее на постель, а затем и сам навалился сверху с явно выраженными намерениями, но тут снова наткнулся на сопротивление. Блондинка молотила его слабыми кулачками, отталкивала, пыталась отпихнуть ногами. Могла же она подумать в такой ситуации, что ее банально, без всяких приличествующих обстановке объяснений в любви, пытаются изнасиловать? Кто ее знает, может она и не проститутка вовсе, а приличная девушка, которая просто всегда ходит в гости только со своими, как пишут на упаковке, проверенными электроникой, презервативами? При этом даже до нас долетали ее неразборчивые из-за расстояния вопли. Кто ее знает, вдруг решила поведать своему партнеру, дескать, я не такая, я жду трамвая? На поднятый ею шум, наверняка опасаясь повторного гнева соседей, который мог выразиться в очередном телефонном звонке в соответствующие инстанции, из спальни прибежал Сизый, который что-то выговаривал своему другу, возможно, разъясняя всю противоправность его действий, а может быть просто давал совет, как лучше поступить, чтобы выполнить задуманное. Посчитав свою миссию добросовестно выполненной, хозяин квартиры неуверенной походкой удалился туда, откуда пришел.

Здоровяк, что-то спросив у девушки, с явно выраженной неохотой поднялся и побрел в гостиную, где подобрал со стула женскую сумочку. Вернувшись обратно, бросил ее блондинке, продолжавшей лежать на постели. Возможно, он таким образом пытался загладить свою вину. Та в свою очередь, сев на кровати, запустила руку в ридикюль и долго рылась в нем, как предполагаемый вариант, проверяя, все ли ее вещи на месте. Затем, отрицательно покачав головой, с ясно видимым усилием поднялась, и, шатаясь из стороны в сторону, поддерживаемая гоблином, побрела к столу в большой комнате, где подобрала ранее оставленную ей же яркую цветную упаковку, о местонахождении которой наверняка только сейчас вспомнила. Возвращаясь обратно, вероятно, с целью экономии электроэнергии машинально хлопнула ладонью по выключателю, погрузив гостиную в полумрак. Свет в нее пробивался только через дверь, ведущую в маленькую комнату, в которой пока в наличии было полное освещение.

Доведя девчонку до кровати, громила действием предложил ей присесть, надавив руками на плечи, а потом тем же методом попытался уложить, недвусмысленно намекая, что был бы не против продолжить взаимоотношения в горизонтальной плоскости, возможно, убеждая при этом какими-то словами. Блондинка, вероятно не желая заниматься предлагаемым ей делом при ярком свете, бьющем в глаза, без затей, что-то проговорив, указала ему на потолок, после чего неустановленный, впоследствии оказавшийся «имярек» (тьфу ты черт, как-то скатываешься на канцелярщину, невольно прокручивая в мыслях, как бы ложился в оперативные материалы отчет о проведенном наблюдении с последующим захватом!), нехотя подошел к выключателю, и окна квартиры погрузились в темноту.

Только в гостиной наблюдался слабый синеватый свет, идущий откуда-то со стороны коридорчика, ведущего в спальню. Ну что ж, нашим легче, хоть такая подсветка имеется. При полном, что характерно, отсутствии у нас приборов ночного видения, и это хлеб. Хоть не в кромешной тьме шарахаться по помещениям, но, с другой стороны, скоро уже и светать начнет.

И тут окно маленькой комнаты слегка озарилось слабым синим светом, идущим откуда-то из-под потолка. Это-то еще что за фокусы? Скорее всего, в потолок вмонтированы дополнительно и такие лампы. Хорошо, что, судя по яркости, их от силы пара штук. Ночничок, мать его за ногу! За каким, спрашивается, хреном нам дополнительная подсветка? За глаза хватило бы и той, что уже имеется… Никтофобия у них, что ли?!

Для наблюдения пользы абсолютно никакой. С другой стороны, и возможные страдальцы, которые во время акции могли бы нас заметить, разочаруются, спать уползут. Разглядеть снаружи все равно ничего невозможно, кроме слегка угадываемых силуэтов. Вот один из них, судя по комплекции, кореш Сизого отошел в сторону кровати и потерялся в полумраке. Видно только, что там идет какое-то неясное шевеление, но на этот раз без воплей.

— Который час? — подал голос Сергей.

— Без пятнадцати четыре, — ответил я, с осторожностью осветив буквально на доли секунды циферблат.

— Выжидаем полчаса и выдвигаемся, — отдал распоряжение командир, — как раз должны утихомириться. Рус, ты готов?

— Как китайский пионер, — ответил опер.

— Тогда замени Жорку. Твоя задача — наблюдение за окнами. На связь выходить только при осложнении обстановки. Теперь слушайте: Мокрый, идешь первым, что внутри делать — не мне тебя учить, но постарайся без мозгов по стенам. На твоей совести, в первую очередь… …Если дела пойдут совсем хреново — зачищаем всех. По возможности — без шума. Гильзы и пули собрать, даже если придется из тел выковыривать. Но желательно обойтись без этого. Всем ясно? — совершенно как в боевой обстановке закончил инструктаж Гном.

— Ясно, командир, — ответил каждый, подтвердив по въевшейся уже давно привычке повторением условий поставленной конкретно ему задачи.

* * *

Хорошая все-таки штука — гарнитуры скрытого ношения. Подключил к рации — и ни единого звука наружу не просочится, зато кому нужно слышат все до последнего слова. Ими мы и воспользовались. Не хватало еще, чтобы в самый ненужный момент какой-нибудь писк или раздавшееся некстати шипение все испортили.

К назначенному для начала акции времени шевелений в обозреваемой части бандитской квартиры уже не наблюдалось. Можно с почти полной уверенностью предположить, что там наконец-то уснули. Если это не так, придется брать грех на душу: свидетелей оставлять ни в коем случае нельзя, хотя лишние жертвы нам без надобности.

— Как у тебя, Рус? — подал голос Сергей.

— Тихо, — ответил тот.

— Двинулись, — отдал приказ командир, — Руслан, потом эрдэшку со шмотками забрать не забудь.

— Не переживай, — махнул нам на прощание опер и пожелал, — удачи!

Второй ранец, в котором находились тридцать метров веревки с карабинами и обрезками пожарного рукава, забросил на плечо Пуля, после чего мы втроем практически беззвучно растворились во мраке, направляясь к выходу с чердака.

На наше счастье к этому моменту небо затянула сплошная облачность, обещая в недалеком будущем разразиться дождем. Лишь бы не раньше того времени, как закончим дело и смотаем веревку! Сушить ее впоследствии нисколько не улыбается. На улице же значительно потемнело.

Выйдя во двор, огляделись и, обогнув торец, быстрой походкой двинулись к крайнему четвертому подъезду нужного нам дома. Только в нем и первом имеются чердачные люки, а здесь мы уже бывали, проводя предварительную разведку. Кодовый старый навесной замок достаточно разболтан, так что заранее подобрать нужную комбинацию не составило большого труда. Прежде чем подняться наверх, кидаю тренированное тело в марш-бросок к подъезду Сизого — вырубить свет на лестничной клетке, после чего лечу догонять остальных. Забравшись под самую крышу, напялили маски и подошли к загодя вычисленному слуховому окну, раскрыв которое Сергей в бинокль долго разглядывал окна квартир только что покинутого нами строения. Не высмотрев ничего подозрительного, жестом дал команду к началу операции.

Привычно закрепив основной и страховочный узлы, продернули веревку сквозь обрезки пожарного рукава, дабы не перетерлась в местах соприкосновения с углами и ребрами, а также не оставила следов. Как и было определено командиром, я первым вышел на стену, опершись об нее подошвами кроссовок, поверх которых у меня и остальных надеты толстые носки просто огромного размера. Спустившись на уровень верхнего среза кухонного окна, перевернулся вниз головой, осторожно заглянув внутрь… Ничего подозрительного! Возле подоконника никаких посторонних предметов… Пора! Вернувшись в исходное положение, сильно оттолкнувшись от стены, с маху влетаю в кухню вперед ногами, держа оружие наготове в правой руке. Быстро отцепляюсь, выбрасывая веревку наружу, и без спешки направляюсь в гостиную.

Как проводить зачистку помещений, меня учить не нужно. Все идет на автомате. Первым делом — проверить смежную с гостиной комнату. Заглянув туда поверх ствола, убеждаюсь, что опасности с этой стороны ждать не приходится. Клиент, судя по всему, не рассчитал своих возможностей. Так и уснул прямо на даме, которая, похоже, тоже видит хмельные сны. Только тихое мирное посапывание обоих и раздается. Только собрался удалиться, как вдруг показалось какое-то шевеление. Твою же мать! Только этого не хватало! Застыл на месте. Палец нервно напрягся на спусковом крючке, мушка привычно поймала цель… Фу-ух! Обошлось… Девушка попыталась пошевелиться под клиентом, но ввиду разных весовых категорий осталась в той же позе, так и не проснувшись. Медленно начинаю смещаться назад. Может и удивительно, но эротических ощущений вообще нет — я, как бы это сказать, на работе, пусть и такой.

Ретировавшись, выстукиваю в микрофон рации условную комбинацию для Гнома с Пулей и буквально через минуту принимаю их обоих, по очереди спустившихся на балкон, жестами поясняю обстановку. Пока Серега с Димкой держат помещение, ныряю в коридор и ванную, прихватив по пути лежащие на тумбочке возле телефона ключи от квартиры и машины и тихо опустив их в карман.

Димон остается контролировать сладко спящую парочку, а мы, как два черных призрака, двигаемся в направлении спальни. Идущий впереди Гном, не узрев ничего подозрительного, дает отмашку на продолжение работы. Ощетинившись стволами, втягиваемся в помещение, освещенное двумя встроенными в потолок слабыми светильниками синего цвета. И здесь без ночника жить не могут, идя навстречу нашим пожеланиям не блуждать в потемках. Хотя мы бы прекрасно обошлись и без этого.

Миновав дверной проем, Серега резко смещается влево, открывая мне обзор. Перед глазами предстает картина: посреди комнаты, изголовьем к левой стене стоит широченная кровать, на которой, ближе к нам, на спине, разметав руки, в чем мать родила дрыхнет, сопя в две дырки, Сизый. Вся постель разворошена, как будто Мамай воевал, видать, события, происходившие на этом плацдарме, были бурными. Подле койки на полу бесформенным клубком валяется покрывало. Рядом с Сизым на боку, отвернувшись к окну и наполовину поджав под себя ноги, в точно таком же прикиде, положив под голову сложенные, как учили в детском саду, руки, в связи с полным отсутствием подушки, лежит крашеная блондинка. Разобрать, спит она или нет, невозможно, но дыхание, судя по мерно вздымающимся ребрам, ровное. Проверять в любом случае придется. Не хватало еще, чтобы что-то почувствовав, фемина подняла кипеж. Повинуясь жесту командира, скользящим шагом обхожу кровать, вглядываясь в лицо девушки. Нет! Тут без обмана — глубокое алкогольное забытье, аж слюни стекают из уголка рта на смятую простыню. Тут же обнаруживается и скинутая на пол вторая подушка, предназначавшаяся даме. Жестикулирую: полный порядок! Гном кивает в знак понимания.

Тут же, быстро выдвинувшись вперед, Сергей резко наносит отработанный удар Сизому ребром ладони по шее. Теперь точно гарантированы минимум пятнадцать минут абсолютного невмешательства клиента ни во что происходящее. Одевать бесчувственное тело не видим необходимости. Языку, каковым уже является бандит, должна быть глубоко фиолетова степень полноты и состояния его гардероба. Недолго думая, взваливаем именинника на спину командира. Спиной вперед отхожу к выходу из спальни, прикрывая Гнома. В гостиной эта роль переходит к Пуле, а я, бесшумно вырвавшись вперед, аккуратно открываю входную дверь, прихватив дверную ручку тут же снятым в ванной полотенцем. Для полноты последующих непоняток приходится вернуться назад и подобрать с пола шмотки хозяина квартиры, а также прихватить с той же самой телефонной тумбочки его барсетку. Хай потом чешут репу, куда это его понесло посередь ночи? На всякий случай прихватываю с вешалки в коридоре еще и легкую куртку, явно не принадлежащую никому из гостей, а также выбираю из в беспорядке сваленных в кучу его башмаки.

Полотенце просто забрасываю в ванную — куда упадет. Мало ли кто из обитателей там бардак навел? Все равно ничего путем не вспомнят. Выйдя на площадку, локтем плавно прикрываю даже на вид тяжелую добротную стальную дверь, отделанную под красное дерево. Импортный замок практически беззвучно защелкивается. Все! Хрен теперь снаружи откроешь! Освещение на лестничной клетке так и не появилось, что не может не радовать. Димон, не дожидаясь команды, срывается вниз. Ему еще обратно на чердак ломиться через четвертый подъезд. Не хватало еще, чтобы кто-то нашу веревку потом нашел. Не жалко, но момент загадочности точно пропадет. Да и хороший сыскарь запросто просчитает, кто тут поработал.

Опускаем бандита на пол. Заклеиваем ему рот пластырем. Носом дышать значительно полезней! На руки — наручники в положении за спиной. Теперь наконец-то маски можно скинуть. Больно уж тоскливо в такую жару в довольно плотном трикотаже. И снова Гном превращается в грузчика, а я, обогнав его, лечу вниз. Стоящая напротив входа БМВ, откликаясь на нажатие кнопки сигнализации, приветственно пикает. Двигатель заработал практически бесшумно. Теперь задним ходом к самым дверям подъезда и открыть багажник. Не барин Сизый, и там прокатится! Благо, этот отсек инструментом и прочими нужными в хозяйстве вещами совершенно не отягощен. Поместив языка на предназначенное для него место, заводим согнутые ноги назад и скотчем приматываем к рукам. Понимаю, что дьявольски неудобно, но зато любое сопротивление в дальнейшем, а также попытки открыть багажник изнутри не то, что обречены на провал, а просто исключены напрочь! А уж личное мнение этого конкретного индивида, когда очухается, нас точно нисколько не колышет.

Прыгаю за руль, Сергей приземляется рядом. Очень аккуратно, стараясь не разбудить еще спящих в этот ранний час жильцов, трогаюсь с места. Притормозив возле стоянки, высаживаю Гнома. Парней подбирать ему. Командир лишь успевает бросить мне на сиденье извлеченный из своей машины комплект «левых» автомобильных номеров.

Срываюсь с места. Все оговорено заранее. Проторенной дорогой хлопцы, поставив в гараж машину Руслана, двинутся прямо к ангару. Мне же, как только что прикинул, предстоит пробираться кружным путем через лес. Незаметно объехать в это раннее время пост ГАИ на той трассе, по которой везли Шварца, не привлекая внимания, не удастся — выезд прекрасно просматривается. Ничего, на этот случай для тех, кто хорошо знает окрестности, имеется другая дорога — мимо аэропорта. В той стороне на КПП даже никто и не заметит, как я их миную, не показавшись на глаза. Бак практически полный, так что беспокоиться не о чем. Патрули в этот час, будем надеяться, добросовестно дремлют по глухим дворам.

Пистолет спрятан под сиденье, чтобы был под рукой. Номера, заехав в массив металлических гаражей, быстро перекинул с помощью мультитула. Документы на всякий случай при себе имеются. По пустынным второстепенным дорогам направляюсь в сторону трассы на аэропорт, огибая город по широкой дуге.

Внутренний напряг, конечно, присутствовал. Как без него? Успокоился только тогда, когда благополучно объехал стационар дэпээсников, выехав на трассу уже за аэровокзалом, и свернул на скверного качества бетонку, ведущую через лес к точке рандеву.

Да уж! На личной машине я б точно сюда не сунулся — пожалел бы подвеску. С трофеем намного проще. Одноразовая тачка. Может, конечно, когда-то и пригодится еще, чтобы столкнуть между собой лбами группировки. Черт! Чуть не влетел в довольно глубокую выбоину посреди дороги, кое-как в последний момент объехав ее по обочине и подняв тучу пыли. Аккуратнее надо! Случись пробить колесо — считай, приплыл. У этого олуха даже элементарного баллонника с собой нет, да и домкрата тоже как-то не узрел.

Небо наконец-то разродилось дождем. Как предупреждение, на ветровом стекле сначала стали появляться редкие крупные капли, тут же расползавшиеся в стороны, позже посыпавшиеся все чаще и чаще. Желательно успеть проскочить Дикую — единственный населенный пункт на этом участке пути, насчитывающий едва ли три-четыре двора, да несколько хозяйственных построек. После него состояние бетонки должно значительно улучшиться — там-то никто практически не ездит.

Не успел… Когда до деревеньки оставалось всего ничего, сплошной стеной хлынул ливень. Включенные на полную мощность дворники еле-еле успевали смахивать со стекла слой лившейся с неба воды. Буквально в десяти метрах перед собой ничего не было видно. Скорость пришлось сбросить до минимума. Кинул быстрый взгляд на часы в приборной панели — к шести подходит. А темно почти как ночью. Без противотуманок нечего было бы даже и делать. В свете штатных фар практически перед самым капотом встает сплошная водная пелена, сквозь которую не удается рассмотреть вообще ничего. Остается надеяться, что под шум дождя жителей деревни бессонница мучить не будет. В стороне неожиданно мелькнула яркая вспышка, расчеркнувшая небо до самой земли, а приблизительно через минуту донесся мощный раскат грома. Хрен его знает, гроза-то, может, как раз и в тему? Хоть по дороге в такую погоду никто шляться не будет. А мне, в принципе, без разницы — под крышей не мочит!

Дикую проехал, не увидев не только светящихся окон, но даже и силуэтов домов, которые должны были остаться справа. Сдается, оно и к лучшему! Спохватился, когда проскочил отворот и машинально отметил про себя, что выбоины на бетонке внезапно закончились, только ритмично стучат под колесами тонкие полоски температурных швов. Лес обступил с обеих сторон как-то неожиданно. Только что его не было, и вдруг в один момент практически к самой дороге подкрались могучие высокие деревья. Ветер, порывами бросающий на боковые стекла водяные залпы, сразу стих. Ехать стало намного комфортнее. На ходу закурил, вспомнив, что не делал этого уже почти целую вечность — с того самого момента, как приняли Сизого с компанией под наблюдение, когда те вывалились из ресторана. В засаде заниматься подобным демаскирующим действом давно отучились. Чтобы дым выходил из салона, приоткрыл окно, сразу почувствовав, что за бортом заметно похолодало. Интересно, клиент там не загнется голышом-то? Хрен бы с ним, конечно, но ему еще арии не хуже Шаляпина исполнять предстоит. Следовало бы проверить, да прикрыть хотя бы его же шмотками сверху. Вон они, на заднем сиденье валяются.

Выбрав подходящее место, свернул под самые густые ветки, остановился и заглушил двигатель. Мокнуть снаружи почему-то не возникало никакого желания, но ничего с этим не поделаешь. Как сказал Шурик в «Операции «Ы»: «Надо, Федя! Надо!» И сделать это лучше сейчас, пока есть возможность хоть как-то укрыться от дождя. Дальше, насколько помню, длительное время придется катиться через молодой сосняк, где деревца не намного выше меня.

Напялил маску, чтобы Сизый раньше времени не расслаблялся. Кто его знает, вдруг, увидев лицо, сообразит, в чьи руки он угодил? Глядишь, успеет морально подготовиться. Не стоит предоставлять ему такой возможности! Чем дольше теряется в догадках, тем лучше. Тем более, что ехать еще долго. По такой погоде особо не разгонишься. Поворотов, и довольно крутых, на этой дороге хватает, а ливень все никак утихать не собирается.

Ну, все! Пора! А то уже и стекла запотевать начали. На ходу их хоть как-то обдувало. Нехотя открыл дверь и выбрался наружу. Вот черт! За шиворот сразу стекла струйка воды, невольно заставив поежиться. Что, расслабился, товарищ майор? Успел отвыкнуть, что такая погода — самый цимес для диверсанта? Привыкай по новой! По въевшейся за годы привычке окурок добросовестно упрятал в дерн. Фиг кто его сейчас найдет, если точно место знать не будет. Хотя, по-моему, и наше с пленным нынешнее местонахождение кроме меня вообще никому неизвестно, даже моим друзьям. Я же им не сообщал, что поеду другой дорогой. Этот вариант экспромтом возник, когда уже распрощались.

Первым, что увидел, открыв крышку багажника, были мутные, но дико вытаращенные глаза Сизого. Он пытался что-то сказать, впрочем, безуспешно — до меня донеслось только слабое мычание. Протрезветь явно не успел, даже похмелье наверняка еще не пришло. А вот то, что никак не может сообразить, где он и как здесь очутился — к бабке не ходи. А тут еще в поле зрения какой-то хрен. Весь в черном, одни глаза и рот виднеются. Да позвоночник наверняка уже ломит от очень неудобной позы. Ничего, падла, помучайся еще до финальной развязки! Снизу не застынет: пол багажника выстелен чем-то наподобие плотного войлока, в отличие от моей «шестерки». Умеют буржуи комфорт создавать для владельцев, даже попавших в подобную ситуацию! Как будто специально готовили машину для такой вот именно перевозки людей. Предварительно осмотрев карманы, прихватил с заднего сиденья одежку бандита, укрыл его почти как ребенка, заботливо подоткнув с боков, чтобы не поддувало. Отдыхай, сиротинушка, набирайся сил. Чувствую, они тебе еще ой как понадобятся!

Захлопнув крышку, сорвал маску с головы, осмотрел все вокруг машины — не выронил ли случайно чего? Затем, поежившись, занырнул в салон и завел двигатель, включив отопитель и обогрев заднего стекла. Двигаться вперед в такую мерзопакостную погоду, так, по возможности, с комфортом. Запотевшие окна потихоньку начали отходить. Ого! Уже полседьмого! Парни наверняка добрались до точки. Все глаза, поди, проглядели, ожидая нашего появления. Мысли всякие нехорошие в головах роиться начали, типа, не тормознул ли меня где-нибудь некстати подвернувшийся патруль. И связаться с ними нет никакой возможности. По рации без ретранслятора мощности не хватит добить, а другого способа дать о себе знать в данный момент просто не имеется. Нужно будет это дело как-то исправлять. Чем мы хуже бандитов и новых русских? Думаю, для пользы дела тоже стоит обзавестись сотовыми телефонами. Проблем бы сейчас не знали. Желательно только зарегистрировать их на какое-то подставное лицо. Самим светиться без надобности.

Выехав задним ходом на бетонку, рванул вперед. Благо ливень к этому времени практически прекратился, перейдя просто в дождик. Заметно посветлело… Под монотонное мелькание деревьев как-то резко начало клонить в сон. Печку пришлось вырубить. Не хватало еще, уснув, врезаться куда-нибудь на крутом повороте. Снова закурил, приопустив стекло. В памяти почему-то мелькнул образ гориллообразного кореша Сизого, спавшего в оставленной нами квартире. И только сейчас перед глазами всплыл глубокий свежий шрам возле его правой лопатки, как от пулевого ранения. А ведь прекрасно разглядел этого бугая в бинокль во всех ракурсах! Не с Климом ли нам, случайно, довелось пересечься?

Я его морду в бинокль отлично разглядел и запомнил, ни с кем не перепутаю. Прекрасно все складывается в общую картину. Меньше полутора лет назад того ранил Пуля во время известных событий, стреляя вслед скрывающемуся джипу. Только туда он и мог попасть, остальное было прикрыто спинкой сиденья. Вот же зараза! И как раньше-то не сообразил? Не сопоставил шрам с Климом? Осел пустоголовый! Сейчас бы в багажнике два тела болтались.

Ладно, в пустой след голову пеплом посыпать поздно. Не возвращаться же! Мы еще встретимся, счастливчик ты наш! Остается надеяться, что не заляжешь на дно. Не должен сопоставить с собой загадочное исчезновение шефа… Хотя кто его знает?

При подходе к знакомому отвороту первое, что бросилось в глаза, — это джип Гнома, выворачивающий оттуда в мою сторону. Неужели догадались, черти, что я рванул этой дорогой? Похоже, так и есть. Практически сразу Серега заморгал фарами и остановился, прижавшись к обочине. Я приветственно помигал ему в ответ, а поравнявшись, остановился, выйдя на свежий воздух. И как какой-то знак свыше в просвет облаков вынырнуло солнце, осветив нас и блестящую в его лучах после дождя бетонку.

— Тебе что, ответить было лень? — накинулся на меня командир. — Мы с Пулей вызывать тебя устали.

— Честное слово, не слышал, — довольно улыбаясь тому, что наконец добрался, ответил я.

Достав радиостанцию, убедился, что аккумулятор добросовестно работавшего без перерыва со вчерашнего вечера средства связи окончательно сел.

— Не виноватая я, — демонстрируя аппарат, сделал покаянную морду, — а вы что, мне навстречу собрались?

— А куда же еще-то? — встрял Димка. — До трассы мы уже слетать успели. Прикинули, что при любом раскладе должен был добраться. Сначала-то думали, что ты завяз там в какой-нибудь луже. Но скатались бесполезно. Осталось только это направление.

И точно, джип по самую крышу был уделан грязью, вылетавшей из-под колес. Зато «бэха» чистехонька! Ранее осевшую на нее пыль смыло ливнем, грунтовка же мне по пути нигде не встретилась, а на бетонке грязи просто не было. С подобным я раньше сталкивался только в калмыцкой степи, когда и там умудрился на машине угодить под грозу. Но в тех-то местах кругом песок.

— А Руслан-то где? — поинтересовался я, заметив его отсутствие.

— О-о-о! — гордо выпятил грудь Пуля. — Он важным делом занят, над освещением в ангаре трудится. Я подкинул идею, а остальные согласились. По пути на ту заброшенную базу заскочили. Ну помнишь, где технику поржавевшую в прошлый раз видели? Только туда раньше не пробраться было. Там и помародерничали малость. Я аккумуляторную нарыл, а в ней вполне еще годные аккумуляторы оказались. И электричество, как ни странно, не отключено. Так что мы несколько штук на зарядку поставили, а которые еще дышат, к нам приволокли.

— Ты не заливаешь? — не поверил я. — Да за то время, что там хозяина нет, это в первую очередь спереть должны были. Цветмет, как-никак!

— До этой каморки не добрались просто, — подтвердил Гном, — дверь не заперта была, а просто завалена всяким дерьмом, таблички же на ней никакой нет. А раз так, то и внимания на этот закуток не обратили. Тем более что находится это помещеньице в самом дальнем углу. То, что не заколочено и не закрыто на десять замков, интереса для барахольщиков, как правило, не представляет. Предполагают, видимо, что там все стащили до них. У них принцип простой — как бы так поработать, чтоб поменьше самóй работы. Стекла в аккумуляторной сто лет не мыты. Вместо основной их массы вообще фанера вставлена. Поэтому и снаружи ничего не увидеть. Кабы Димка не полез, так и мы бы мимо прошли. Твой клиент ласты не склеил еще, кстати? Бодрячка-то точно поймал!

— Я его там как родного укутал, не застынет, козел.

— Ну, тогда погнали! — скомандовал Сергей.

* * *

Ворота ангара оказались распахнутыми настежь. Это вполне понятно: работать в темноте — сомнительное удовольствие! За отпущенное ему время Руслан уже успел ударно потрудиться. Пристроил аккумуляторы возле стены, подцепив к ним добросовестно снятые с техники, ржавевшей на базе, клеммы, параллельно и последовательно соединив привезенные батареи. На высоте чуть больше человеческого роста прикрутил снятые с тех же самых машин фары, в конторе же, вероятно, прихваченными проводами подцепив их к источнику электричества. В результате бродить во мраке нам уже не суждено. Оставалась пока не решенной проблема подзарядки. За то время, что нам предстоит здесь торчать, севшие аккумуляторы в норму не придут, а оставлять надолго их нельзя — выкипят досуха, так и до пожара недалеко. Ничего, что-нибудь обязательно придумаем.

Загнав машины внутрь, добросовестно загерметизировали помещение. Вдруг какого грибника принесет нелегкая? Не мочить же ни в чем не повинного человека? Мы все-таки не беспредельщики, в отличие от доставленного сюда клиента. Хоть этот вариант и маловероятен, пренебрегать таким допущением не стоит.

Настала наконец-то и очередь Сизого. Извлеченный из багажника, он настороженно зыркает гляделками, давным-давно сообразив, что к нему незаметно подкрался тот самый пресловутый полярный лис, но, похоже, никак не может врубиться, с какой стати наезд, да и кто его до такой степени невзлюбил? Ручонки в наручниках отекли и заметно распухли. Еще бы, провел в них почти четыре часа! До омертвения тканей пока еще далеко, но ощущения у бандита, думаю, не из приятных.

Несмотря на свою могучую фигуру, скорее всего, природную, но поддерживаемую путем регулярных занятий в тренажерном зале, Сизый оказался банальным трусом. Насколько я раскусил его поведение — панически боится боли. Ну, не до такой степени, конечно, что страшится получить по морде. Тогда бы он просто не дорос до своего нынешнего положения. Разбитый нос и выбитые зубы — это такая ерунда по сравнению с тем, что бывает, когда за тебя берется настоящий специалист по экстренному потрошению. Во всяком случае, при сопоставлении со Шварцем наш нынешний язык значительно проигрывает тому и в дерзости, и в умении держать эмоции. Казначей, чтоб ему в аду гореть, беседу с нами вообще пытался начать с наезда. Да и потом, пока не получил убедительные доказательства серьезности наших намерений, вел себя довольно борзо.

Этот же кадр даже не думал выступать. Глаза его, как только поставили на ноги, распластав скотч, моментально обежали окружающее пространство. Тем более что никто и не пытался скрыть, что именно находится в ангаре, так что не заметить джип Шварца наш клиент просто не мог, точно так же, как не мог и не узнать. Довольно приметная машинка для тех, кто неоднократно имел возможность ее лицезреть. Взгляд тут же стал каким-то затравленным, бегающим, и даже несколько заискивающим. Наверняка успел сообразить, что стало с его собратом по таинственному исчезновению. А уж чтобы понять, с какой целью не грохнули сразу, а притащили в укромное место, не нужно быть семи пядей во лбу. Стало как-то немного противно — настраивались-то на работу с серьезным жестким, отмороженным противником, а тут… Не успели еще даже и слова вымолвить, а этот кекс уже, можно сказать, спекся.

Переглянувшись с Сергеем, похоже, точно так же, как и я уловившим жалкий вид бандита, незаметно качнул головой в сторону выхода, дескать, нужно поговорить в сторонке от этого будущего жмурика. Тот согласно на мгновение прикрыл глаза, внешне ничем не выражая своих эмоций.

— Покурить никто не хочет? — Гном обвел взглядом присутствующих. — А то уши уже пухнуть начинают.

По глазам Сизого четко было видно, что он-то бы точно не возражал. Но в том-то и дело, что его мнением абсолютно никто не интересовался. Да и высказаться он пока никоим образом бы не смог — пластырь так никто и не удосужился сорвать.

— Я бы не отказался, — ответил Димка.

— Можно и покурить, — отозвался Руслан.

— А с этим что? — внес и я свою лепту. — Так пока оставим?

— Ну зачем же? — Сергей нехорошо усмехнулся, что не ускользнуло от внимания Сизого, взгляд которого стал еще более затравленным. — Пристегнем, куда положено, а то на земле простынет еще голышом-то. Не зыркай так, падла! — обратился он уже к бандиту. — За свою невинность можешь сильно не беспокоиться. Мы по мальчикам не прикалываемся. У нас нормальная ориентация. Вид твоей жирной задницы нас не возбуждает.

Долго не рассусоливая, мы с Пулей, с трудом расстегнув наручники на распухших руках, прицепили клиента к отверстиям в дугообразных балках практически в том же самом месте, где раньше торчал Шварц. К чести последнего, Сизый, в отличие от него, даже не пытался оказать хоть какое-то сопротивление, безропотно подчиняясь всем нашим командам.

— Но ты особо-то не расслабляйся, — обратился снова Гном к распятому бандиту, — мы можем и передумать. Найти пару бичей, которые за пузырь согласятся тебя «отпетушить», не проблема даже в этих местах. Так что ты поразмысли, что такого ценного можешь нам поведать, чтобы мы об этой процедуре не вспоминали. А уж отснять это все на видео и продемонстрировать кому нужно — святое дело.

Ужас в глазах Сизого стал неподдельным. Похоже, Сергей, сам на это особо не рассчитывая, а просто приколовшись, неожиданно нащупал больную точку этого урода. По довольной ухмылке Гнома я догадался, что и он это тоже понял.

Выйдя наружу, плотно прикрыли за собой дверь, с наслаждением вдыхая свежий, после грозы насыщенный озоном воздух.

— Серега, — начал я, — по ходу, на хате Клим остался. Я только в дороге это сообразил. У него свежий шрам, очень похожий на пулевой. Причем как раз в том месте, куда Димка мог ему засветить. Все остальное сиденьем прикрывалось.

— Я тоже поздно сообразил, — признался Гном, — а то бы и его прихватили с собой. Ничего, никуда не денется с подводной лодки.

— А клиент-то уже поплыл, — снова начал я делиться своими наблюдениями, — особенно испугался за свою корму. Не пойму только, это у него пунктик такой или он на самом деле педик, но старательно это скрывает и боится, чтобы наружу не вылезло? Вроде специализация на мочилове к такому не располагает. Или я что-то не понимаю? Он же сидел, кажется? Руслан говорил, что по мокрухе? На зоне точно опустить не могли, звон бы раньше его самого до наших краев дошел. Что скажешь, Рус?

— Не было такого, — подтвердил опер, — иначе должны были знать! Такую хрень не скроешь. Но на страхе этого кадра можно попытаться раскрутить. Да и если честно, его «мокрая» статья все же не заказуха. Случайно влетел, по пьянке завалив мужика. Хотя надо отдать должное, грохнул того без всякого оружия, одним ударом, несмотря на то, что терпила комплекцией ему не уступал ни капельки. После того, как откинулся, его и приспособили к этому делу. Проскакивал, правда, слушок, что под начало Щербатого его просто передали, а поле деятельности кто-то другой определил. Но полностью за эту информацию ручаться не могу.

— Вот и поспрошаем, — вмешался Димка, — чем больше об этой кодле знать будем, тем лучше. Или я не прав?

— Прав, конечно, — подтвердил я, — только, блин, базарить с ним, как мне кажется, лучше Сереге с Русланом, а мы с тобой на подхвате. Кстати, Русу какой-то позывной надо прилепить. Не дело это — при посторонних в щекотливой ситуации его по имени называть.

— Ну так пусть будет Комиссар, как Мегрэ, — предложил Пуля. — И непонятно, и со смыслом. Не возражаешь, Руслик?

— А чего спорить-то? — согласился опер. — Комиссар так Комиссар.

* * *

Когда вернулись в ангар, Сизый, что вполне естественно, находился на том же самом месте, где его оставили. Куда он денется-то с подводной лодки? Голова безвольно свесилась на грудь, но на ногах он все-таки стоял.

— Ну что, падла, проникся? — спросил его Сергей. — Прикинул, что интересного рассказать можешь?

— Подожди, Гном, — вмешался я, — ему хоть пасть освободить нужно. Как он кукарекать-то будет?

При этих моих словах бандит вскинул голову, мутным взглядом обвел нас. А хреново-то ему как! Сам виноват, пить надо было меньше — сейчас в полный рост сушняк наступил вместе с похмельем. А остограммиться точно не светит.

Сергей протянул руку и резким движением сорвал пластырь, закрывающий рот Сизого. Тот принялся облизывать пересохшие губы. Попытался сплюнуть, но не вышло — слюны не было.

— Попить дайте, — слабым голосом произнес бригадир.

— Это еще заслужить надо, — жестко ответил Гном, — пока так споешь, без водички, а там посмотрим, как оно пойдет.

— Че вам надо, блин?

— Поговоришь с клиентом, Комиссар? — предложил Сергей.

— Запросто! — отозвался Руслан, и обратился к бандиту: — Представляться друг другу не будем. Тебе оно ни к чему, а тебя мы и без этого знаем.

— Я вас тоже помню, — неожиданно пролепетал Сизый, — вы опер из УБОПа.

— Тем лучше, — Рус сплюнул в сторону, — значит уже догадался, по какому поводу тебя сюда привезли. Ничего нам поведать нет желания?

Судя по выражению лица, на клиента накатило озарение:

— Шварц тоже ваша работа?

— Ты не охренел, козел?! — взорвался Гном. — Есть такая хорошая фраза: вопросы здесь задаем мы, а ты четко и внятно отвечаешь! Врубился?! Не слышу!

— Это вы из-за той бабы? Меня там не было… Правда, не было…

— Ты о чем сейчас? — поинтересовался Руслан.

— Ну, вы же хотите знать, кто ту бабу с пацаном расстрелял? Недалеко от рынка… Раз уж тут УБОП…

— Смотри, блин, догадистый! — сказал Сергей уже помягче. — Вещай давай, птица. Позже разберемся какая, соловей или петух. Что не орел — это точно! Все только от тебя зависеть будет. Не понравится нам твое пение — я что обещал, живо исполню. Значит, слушай внимательно! Повторять не буду. Вбей в свою тупую башку с первого раза! Мы и так знаем, кто там был, а кто нет. Но с удовольствием послушаем и твою версию. Не захочешь говорить по-хорошему — есть способы тебя заставить. Надеюсь, в этом сомнений нет? Как ты уже понял, нам терять нечего. Всякую лабуду насчет адвокатов, презумпции невиновности и прочего оставим для следаков, которых я здесь в упор ни одного не наблюдаю. Не усвоили, козлы, на хрен, что наших трогать нельзя — мы и ответить можем! Сами, падлы, решили развязать войну, так ее и получили! А на войне все средства хороши. Вот из этого и исходи! Больше лирических отступлений не будет. Теперь колись! Да без белых пятен. За них твой организм расплачиваться будет!

— Их трое наших отработали, — все тем же слабым дрожащим голосом начал колоться бандит. — Только не так все пошло, как хотели. Ваших не заметили, а те стрельбу открыли, одного на заднем сиденье замочили сразу — в голову попали. Его прямо там, в машине и бросить пришлось. Бес за рулем сидел, а рядом с ним Клим. Ему тоже прилетело… Дайте попить… Ну пожалуйста… Все пересохло после вчерашнего…

— Дай ему, — кивнул мне Гном. — Хорошо стреляешь, Пуля!

— А то! — осклабился тот. — Кто на что учился!

— У меня нет воды, — честно признался я.

— В джипе сзади возьми, — уточнил командир, — мы по пути затарились минералкой.

Достав из машины полторашку «Славянской», открыл ее, и, подойдя, поднес горлышко бутылки к губам Сизого. Он, присосавшись, жадно, обливаясь просачивающейся из уголков рта водой, выпил почти половину, после чего оторвался, тяжело дыша.

— Спасибо!

— Кушай, не обляпайся, — ехидно ответил я.

— Полегчало? — участливо спросил Сергей бандита, тот кивнул. — Ну продолжай, Цицерон. Мы не меценаты — поправку здоровья тебе еще предстоит отрабатывать. Клим — это который сегодня у тебя на хате вместе с теми телками был?

— Он самый… Не-е, мужики, я на самом деле в той байде не участвовал. Зуб даю. Может, отпустите? Я все скажу, что знаю. И вас не сдам. Гадом буду!

— Будешь! Ты не отвлекайся давай, — Гном демонстративно сплюнул в сторону, — расскажешь, тогда и будем посмотреть. На хрена давать обещания, если ты еще ничего и не поведал, кроме того, что нам и самим известно? Логично? Сдается мне, темнишь ты, дорогой товарищ! Вот когда товар лицом будет, тогда и поторгуемся. Так, Комиссар?

— Точно, — вступил в разговор Руслан, давая бандиту слабую надежду, но ничего не обещая, — да помимо слов, изложишь все это на бумаге, еще и подписочку нарисуешь своей собственной ручонкой, что стучать будешь, как швейная машинка «Зингер». Без этого кто тебе поверит, что ты сразу к своим не ломанешься нас сдавать? А ведь ты уже до фига лишнего знаешь. Ну как, я доходчиво объяснил? Так что не торгуйся, как на базаре — не то у тебя положение, чтобы какие-то условия ставить. Ну так как? Разговор состоится, или ребятам приступать к убеждению?

— Не надо, я все расскажу, что знаю. Только это… наручники отцепите, пожалуйста. Руки болят — мóчи нет.

— Потерпишь, — отрицательно покачал головой Сергей, — а то тебе какая-нибудь дурь в башку стукнет. Почувствуешь себя самым крутым на этом свете. Вошкайся с тобой потом. Валяй, колись.

— Так а что рассказывать-то? Я не знаю, что вас интересует. Вы спрашивайте, а я отвечу…

— Начнем с того, — приступил к допросу Гном, — что ты подробно расскажешь, как найти Клима и Беса. Где они обитают, в каких местах тусуются. Слушаем внимательно.

— А че Клима-то сразу не забрали? Он же вместе со мной был. И искать бы не пришлось.

— Не твое дело, — прервал красноречие бандита командир, — что-то мне подсказывает, что ты опять затупить хочешь, — и призывно кивнул мне, дескать, товарищ не понимает, объясни.

Стоя рядом с Сизым, не дожидаясь повторения молчаливого приказа, я тут же приласкал его скользящим ударом по почкам. Для здоровья почти безвредно, но адски больно. Жулик изогнулся, как будто его током ударило, и тут же осел, повиснув на вытянутых руках. Кое-как отдышавшись, снова поднялся на ноги.

— За что? — только и смог выдавить он из себя.

— Не хрен изображать из себя идиота, — кратко пояснил я. — Спрашивают — отвечай по делу, а не звездоболь! Тебе вопрос повторить или для развития памяти еще добавить?

— Не надо…

Очевидно усвоив, что наказание за отклонение от темы последует в полном соответствии с ленинскими заветами, неотвратимо, бандит начал петь, да так, что не остановишь. Иногда словоизлияние приходилось даже притормаживать, задавая наводящие вопросы. Изображать партизана на допросе у него и в мыслях не было. Сдал и адреса Клима с Бесом, и все места, где их только можно обнаружить.

Когда поток красноречия иссяк ввиду того, что ответ на поставленный вопрос был просто исчерпывающим, Сергей с Русланом приступили к выяснению остальных неясных моментов.

— Куда дели засвеченные автоматы? — Рус пытливо посмотрел в глаза Сизому.

— Эти козлы, — решил таким образом отмежеваться от подельников бандит, — когда им в ответку начали стрелять, испугались, стволы не сбросили. Сдуру притащили с собой. Клима пришлось к «лепиле» везти, а с Бесом после ездили прятать. Была такая мысль — выбросить в реку, но Бес убедил, что волыны, раз с ними не попались, могут еще пригодиться. На фига я его только послушал?

— Короче, Склифософский, — не выдержал Гном, — хорош сокрушаться! Куда заныкали?

— Перед городской свалкой справа начинали строить мусороперерабатывающий завод, да так дальше фундамента и не продвинулись. Все заросло давно, даже деревья появились. Рядом, когда еще кто-то на стройке копошился, для работяг вагончик поставили, а как забросили все, так и про него забыли. Сгнил уже весь, того и гляди развалится. Вот под этим вагончиком, под углом справа от входа и прикопали. Место глухое, никто не шарахается, и ментов поблизости не бывает. Там раньше уже прятали — все нормально проходило, ни разу не запалились.

— Кто еще в курсе про тайник? — продолжил допрос опер.

— Клим, Бес и я. На хрена нам лишние глаза-то? Чтобы вломили, что ли? Мы ж не знали, что у Щербатого в прокуратуре подвязки есть, нычили на совесть. Хотели даже из области на время свалить. Это уже потом понятно стало.

— А вот с этого места поподробнее, — оживился Сергей. — Только не надо петь, что ты не в курсах, кто там на твоего бугра из прокурорских пашет. За яйца тебя, пока конечно, — уточнил он, видя, что бандит заменжевался, — никто не тянул, сам ляпнул. Будешь паинькой — твое при тебе останется. А нет — так не обессудь, и распрощаться с ними можешь.

И вновь поймал затравленный взгляд Сизого. Да-а! Слабоват в коленках. И как только такой киллерами умудрялся командовать? Ну давай, Серега, дожимай его! Он сейчас всех согласен сдать, лишь бы не трогали его нежный, чувствительный и такой родной организм! Вмешаться? Нет, не стоит. Командир с Русланом сами все знают и видят. Не хватало еще, чтобы гад заметил хоть какую-то несогласованность в действиях. А вот понависать с угрожающим видом над этим уродом будет в тему.

Как бы в подтверждение слов Гнома неторопливо вынул нож, поперебрасывал его из руки в руку в опасной близости от тела бандита, несколько раз в быстром темпе поменял хват, заметив, как жулик с ужасом следит за моими действиями. Демонстративно вопросительно уставился на Сергея.

— Подожди пока, — подыграл тот, — чувак, похоже, с мыслями собирается. Так?

Сизый с непроходящим страхом во взоре, соглашаясь, часто-часто закивал головой.

— Ну давай уже, рожай быстрее, — поторопил его Гном. — Чего доброго парни твои добросовестные воспоминания неправильно истолкуют. Подумают, что закроить что-то от нас хочешь. А когда начнут тебя на запчасти разделывать, останавливать будет поздно. Чтобы тебе еще лучше соображалось, поясню: те, как ты изволил выразиться, баба с пацаном, — качнул командир головой в мою сторону, — его жена и сын. Он, конечно, уже врубился, что сам ты в этой делюге не участвовал. Но только прикинь, что от тебя останется, если у него нервы не выдержат? Замаран-то ты в любом случае.

И понеслось! Бандит тараторил так, что местами было даже непонятно, что он только что сказал. В этом случае Руслан с Сергеем поочередно прерывали его словоизвержение, заставляя повторять то же самое по второму и третьему кругу.

Нового, конечно, он практически ничего не выдал, не стоило и обольщаться. Просто парни грамотно подводили бандюгу к тому, ради чего, собственно, все и затевалось, если не считать сведений по местам обитания исполнителей убийства моих родных. Руки так и чесались привести вынесенный Сизому приговор в исполнение, но, стиснув зубы и сжав кулаки, приходилось ждать.

— А теперь — горбатый, — прикололся Гном. Бандюган недоуменно посмотрел на него, явно не понимая, чего от него хотят.

— Какой горбатый?

— Тот самый, который в УБОПе работает и барабанит Щербатому в полный рост. Хочешь сказать, что не знаешь? Не поверю. Согласен, Комиссар?

— Я тоже не поверю, — поддакнул опер.

— Мужики, честное слово не знаю, — чуть не плача проговорил Сизый, — что хотите расскажу, а об этом ничего конкретного никогда не слышал. Знаю, что стучит кто-то, предупреждает. Кто-то из оперов, но ни разу его не видел.

— Сдается мне, мил человек, — проговорил Сергей, старательно копируя манеру и голос горбуна из известного фильма в исполнении Джигарханяна, — что ты это утаить хочешь. Придется приступить к убеждению. То ты не знаешь, это не ведаешь. Как говорится, свистеть — не мешки ворочать. Тебя послушать, так ты сошка какая-то мелкая из разряда принеси, подай, иди на хрен, не мешай.

— Правда, не знаю, — жулик даже невольно втянул голову в плечи, — и никто, кроме Щербатого, его не знает. Ну как мне вас убедить-то?

— Ладно, — Сергей похлопал бандита по плечу, — пока вспоминай, что вообще о нем слышал, от кого и когда. Мы к этому вопросу еще вернемся. А сейчас хочу услышать, кто заказал ту женщину с ребенком? Кто тебя и твоих архаровцев на эту делюгу подписал? От кого стволы получили? Уяснил? Слушаю.

— Дык, волыны от Щербатого. Он же и фотки дал и все расклады — где живет, где работает. Сначала-то говорил, что ее пугануть нужно, чтобы не совала нос, куда не следует. Попробовали, но она ни в какую. А потом уже бугор сказал, что у нее муж в УБОПе служит, но не уточнял, кем. Тогда и понятно все стало, почему она не испугалась. Говорил, что охранять ее начали. А когда я пытался срок перенести, чтобы отработать, когда охрану снимут, Щербатый как с хрена сорвался. Наорал на меня. Ты, говорит, еще Буряту это предложи, он тебя сразу в асфальт закатает.

— Подожди, — перебил Руслан, — а чего это он на Бурята ссылаться начал? Своего авторитета не хватило?

— Так Бурят эту байду и замутил… По крайней мере, я так понял. А какой у него там интерес, не знаю. Краем уха слышал, что на черных риэлторов все завязано. Вроде как у Бурята сын с ними крутится…

— Стоп-стоп, — снова вмешался Рус, — какой такой сын? Бурят же в законе. Ему по статусу семья не положена.

— У него семьи и нет. Кто его мать — не знаю, но сын есть. Живет он отдельно, но Бурят ему покровительствует.

— И что, давно этот сын под Щербатым ходит? — спросил опер.

— Давненько уже. Сначала на второстепенных ролях был, а потом придумал или кто-то подсказал ему эту беду с квартирным кидаловом, вот и занялся.

— А Хромой-то не выступал, что Щербатый со своими людьми на его делянку влез? — продолжил интересующую его тему Руслан. — Тема-то хлебная, бабло хорошее идет.

— Бурят все и разрулил, даже до сходняка не дошло. Хромой вроде как доволен остался. Я подробностей просто не знаю.

— И кто же такой этот сын? — встрял в разговор Гном.

— Седой его погоняло.

— Где найти? — уперся тяжелым взглядом в Сизого Сергей.

— Не могу сказать — не в курсе. Где-то в центре живет, но я к нему ни разу не ездил — нужды не было. Бригада у него своя. Телефон только знаю, в мобильнике забит. Если очень нужно, я узнаю, — во взгляде бандита явственно забрезжила надежда. — Только скажите, как срочно надо — все сделаю.

— Еще вчера, — мрачно ответил командир. И добавил, обращаясь к нам: — Пойдем, покурим на свежем воздухе.

* * *

Снаружи уже припекает. Выйдя, даже прищурились от яркого света. Короткое совещание решили устроить в тени.

— Ну что? С этого кадра, похоже, больше ничего не выжать. — Сергей обвел всех взглядом. — Поет-то он хорошо, даже, блин, обещает стучать в дальнейшем. Что скажете?

— Подожди, Серый! Ты что, предлагаешь его в живых оставить? Надеешься, что он для нас информацию в клювике таскать будет? Да черта с два! Это он сейчас такой покладистый, пока полностью в нашей власти. Горы золотые пообещать готов. А только отпусти — моментально к своим ломанется, сдаст, как стеклотару. Хрен со мной, мне уже терять нечего. На крайняк на нелегал уйду. А у вас-то семьи. О них подумал? Я ему, например, вот настолько не верю, — показал я общепринятый жест.

— Барабанить-то можно заставить, — задумчиво произнес Руслан. — Только Жорка прав. Волк собакой никогда не станет. А знает он слишком много. Как только о нас станет известно Щербатому, на всей нашей затее можно ставить жирный крест. Позакрывают всех на хрен. И улики под боком. Пусть даже сейчас этот мерин не в курсе, где находится, будьте уверены — и наружку за нами пустят, и при малейшем хотя бы намеке на нарушение законности тут же в камерах окажемся. Причем, что характерно, в разных. А что с нами в этих условиях сотворить можно, не мне вам рассказывать. Элементарная череда самоубийств. Живыми этим хмырям мы точно ни к чему. Так что я за то, чтобы в землю урода.

— Валить его надо, однозначно, — поддержал нас Димка, — нельзя отпускать ни под каким соусом. Заложит как с добрым утром. Он свою судьбу сам выбрал, никто его силком к бандитам не пихал. Должен был понимать, что когда-нибудь это случится. Я уж не говорю о том, что вообще, падла, на нашу контору прибор положил, так еще кроме этого и руку на женщину с ребенком поднял. Оборзели совсем, козлы! Я не знаю, чего ты вообще, Гном, этот разговор затеял? Давно ведь уже решили, что им всем с чертями в аду пора познакомиться поближе.

— Да ладно, что вы на меня накинулись-то? — Сергей улыбнулся. — Кто вам сказал, что я собираюсь его отпускать? Но как-то сложилось так, что решения все время принимаю самостоятельно. Можно же и посоветоваться иногда? Вдруг у вас другое мнение созрело? Рад, что это не так! Хотя, если честно, в вашем единодушии нисколько не сомневался. Теперь о другом: кто его гасить будет?

— Отработаю, — коротко ответил я, — сильно мне этот гад задолжал. Я бы его еще мог как-то немного понять, если бы хоть сына в живых оставили. Он только жить начинал. Эта же сука вообще такими проблемами не заморачивалась. Мы и то совещаемся, что с ним делать? — зло сплюнул под ноги.

— Кто еще что скажет? — Гном вопросительно обвел парней жестким взглядом.

— Жорка прав, — Руслан с пониманием посмотрел на меня, — это его дело.

— Согласен, — Пуля хлопнул меня по плечу, — давай, Мокрый.

— Жор, пойми правильно, — Сергей как бы извиняясь, глянул в мою сторону, — это не привязка…

— Да пошел ты, — огрызнулся я, — какого хрена оправдываешься? Какая… к чертям собачьим… привязка? — горло перехватило, слова сами собой застревали. Слишком долго я держал все в себе, не позволяя ни на миг расслабиться. — Этот урод и в самом деле… Короче… я должен… сам… Ради своих…

* * *

Вернувшись, неторопливо подошли к бандиту. Тот, судя по всему, каким-то первобытным чутьем мгновенно все понял. По-звериному завыл, задергался, тщетно пытаясь вырваться, убежать. Нож словно сам собой оказался в ладони. Молниеносный удар в сердце. Взгляд обреченного впился в меня и угас. Ноги подломились, и тело безжизненно повисло на руках, прикованных наручниками. Успел только почувствовать до боли знакомую дрожь, передавшуюся через рукоять, как будто душа оттолкнулась, покидая тело. Добро пожаловать в ад, Сизый! В раю тебе точно делать нечего. Так что и на том свете, если он, конечно, существует, с моими ты уже никак больше не пересечешься.

Тело благополучно упокоилось в той же самой затопленной шахте, где уже обитал Шварц. Мутная вода надежно спрятала концы.

На всякий случай в машине утихомирившегося навечно бандита устроили грандиозный шмон. Непуганый, слишком надеялся на магическую силу хрустящих бумажек, именуемых деньгами. И действительно! Какой дэпээсник, даже если случайно остановит, полезет под приборную панель, откуда я с довольным видом извлек отличную штуку — «Беретту М-92». Так что наш арсенал пополнился еще одним приобретением. Сначала подосадовали, что магазин с такими дефицитными патронами всего один имеется, однако, к нашей несказанной радости, за бардачком, на воздушном фильтре кондиционера, отыскался пакет, в котором лежал не только запасной магазин с пятнадцатью патронами, но ещё и глушитель. Судя по отсутствию нагара в нем, еще не пользованный, как и сам ствол. Следовательно, нигде пока засветиться эта волына не успела.

Остались мелочи: погрузить аккумуляторы, закинуть их на зарядку. Не забыть бы только через сутки приехать отключить. В город возвращались уже во второй половине дня. На стационаре ГАИ никакого ажиотажа, все идет обычным чередом. Не показатель, конечно, но можно предположить, что наша затея сработала. На всякий случай тормознулись у ближайшего телефона-автомата, откуда парни брякнули домой. Надо же успокоить любимых женушек, которым неведомо, где столько времени обретаются их благоверные. В общих-то чертах, конечно, в курсе, но нужно и меру знать. Нервы-то у их половинок не железные. Не-ет! Точно нужно в срочном порядке обзаводиться мобилами! Выяснили самое главное — с работы на квартирах друзей не раздалось ни единого телефонного звонка. Даже Руслана никто не попытался побеспокоить, хотя ему вызовы на службу в выходной день не в диковинку.

* * *

Суточное дежурство выдалось на редкость спокойным. Но это только нам так повезло. Руслана с самого утра поймать так и не смогли. И куда это он подевался? Утром переговорить оказалось просто некогда, а потом как сквозь землю провалился. Нарисовался только вечером, уже после рабочего дня. С довольным видом, заговорщически подмигнув, вызвал нас во двор.

— Ты чего такой счастливый-то? — поинтересовался Сергей.

— Да так, сюрприз вам приготовил, — отозвался опер, — держите!

Из обычной хозяйственной матерчатой сумки на свет божий появились три картонные коробки с изображенными на них мобильными телефонами и надписями «Nokia 1610», а вслед за ними — конверты красного цвета из тонкого картона.

— Вот, держите! — лицо Комиссара просто светилось. — Это вам. Целый день сегодня потерял.

— То и есть, — ответил Гном, — а мы тебя отловить пытались, да так и не смогли. Кабинет на клюшке — все ушли на фронт. А в конвертах что?

— Сим-карты, сами разберетесь, ничего сложного — все написано. Тариф «Бизнес», дорогущий, но зато разговаривать можно сколько душа пожелает — безлимитный. Чем мы хуже бандитов? Нашел пару подходящих алкашей с паспортами, на них все и зарегистрировал. Обошлось в целых два литра беленькой. А там еще и для жен такие же точно, — кивнул Руслан на сумку, — не с домашнего же звонить, если что? Так и номера запалить недолго. Мне вчера это в голову пришло, когда Жорку не знали где взять.

— Рус, — от избытка чувств Димка хлопнул опера по спине, — ты молоток! Где деньги-то взял?

— Как это где? — Руслан удивленно посмотрел на Пулю. — Сизый бедным не был. В барсетке бабла хватало. Я же ее вчера забрал — сами отдали, чтобы разбирался с документами и остальным, что там лежало. Вот я и разобрался.

— Спасибо, братан, — Сергей приобнял опера, — что бы мы без тебя делали? Ну ладно, пойдем с обновками знакомиться, а ты давай, шурши свою благоверную радовать, да цветов купить не забудь. Она все время тебя этим подкалывает.

Вот и обзавелись связью! Поначалу долго читали инструкции — как-никак раньше пользоваться не приходилось, не по карману. Затем, уже ночью, радуясь, как малые дети, выехав на место захоронки, указанной покойным бандюком, множество раз с удовольствием дозванивались друг до друга. Воистину — мужчина отличается от мальчика только стоимостью игрушек!

Запакованные в полиэтилен автоматы лежали на месте. Извлекали их со всеми необходимыми предосторожностями. Кто их знает, какие сюрпризы могли там оказаться? Чистить их, естественно, никто из бандитов не собирался — скинули по-быстрому, даже маслом не залили. Пришлось уже в блиндаже, в котором на территории расформированной войсковой части располагался тайник, драить самим — еще пригодятся, а до раковин в стволах как-то доводить не хотелось. Мысли же, как использовать засвеченные трофеи, уже появились.

* * *

Если у вас паранойя, это еще совершенно не означает, что за вами не следят. Вот и мое чутье буквально завопило в полный голос, когда после суточного дежурства вернулся домой. Вроде бы внешне все нормально, но отсутствуют сторожки, в обязательном порядке оставляемые мной после возвращения из плена и последующих за этим событий. К тому же из трех, дублирующих друг друга на всякий случай, остался только один, причем старательно восстановленный — тот самый, который ставился для отвода глаз, и который можно было обнаружить при грамотном визуальном осмотре. Остальные найти просто нереально, если точно не знать, что они существуют. Одно из двух: или мы где-то умудрились засветиться, или нас просчитали. К такому повороту событий я, конечно, был готов. Причем, ручаюсь, что в гараж точно никто не лазил — когда ставил машину, все метки там находились на своем месте.

Делать нечего, пришлось в срочном порядке сваливать из подъезда, не заходя в квартиру. Спустившись во двор, незаметно огляделся по сторонам. Вроде бы наблюдателей не видать. Впрочем, профессиональных «топтунов» так просто не вычислишь. Странно все это. Ну что же? Продукты-то в любом случае покупать придется — запасы уже подходят к концу.

Народа в супермаркете оказалось немного, это мне на руку! Походив по лабиринту стоек с товаром, убедился — хвоста нет. Гном на звонок по мобильному ответил практически сразу. Видать, еще не успел завалиться спать.

— Это я! Узнал?

— Увидел. Что стряслось? — в голосе друга явственно послышалась тревога. Еще бы! Расстались-то — часу не прошло.

— У меня в квартире кто-то был.

— Уверен?

— Абсолютно. Два сторожка — как Фома этим самым.

— Может, случайность? — уверенности в голосе Сергея, однако, не чувствовалось. — Мало ли кто их мог нарушить?

— Вряд ли. Два, которые обнаружить нереально, отсутствуют, зато третий почти на месте. Но именно, что почти.

— Ты где сейчас?

— В супермаркет зашел, типа за продуктами. Хвоста нет — проверился.

— Там и жди. Мы сейчас с Пулей подскочим. Я его сам наберу, — Гном уже, похоже, собирался закончить разговор.

— Постой, я не по этому поводу, — перебил я. — У тебя-то самого все нормально? Может, и к тебе залезали?

— Я бы знал. Моя в отгулах — дома вчера весь день была. Никуда не уходи, мы скоро.

Буквально через полчаса, может, чуть больше, Сергей с Димкой появились в торговом зале. Чуть заметно качнув головой в сторону выхода, Гном направился на улицу, я на некотором расстоянии последовал за ним. Замыкал процессию, тоже поодаль от нас, Пуля. Состыковались уже за ближайшим к супермаркету высотным домом, незаметно, но бдительно оглядывая окрестности. Слежки нет.

— Рассказывай! — предложил Серега.

— Так особо-то говорить и нечего, — ответил я. — Только подошел к дверям, как сразу засек, что кто-то побывал. Сторожок находился почти там, где я ставил. Если точнее, то именно там, но несколько под другим углом, а остальные два потерялись напрочь. Если бы кто-то случайно нарушил, ни за что бы не стал восстанавливать. Да и мыслей бы таких даже не появилось. За Гнома я уже знаю, а у тебя, Димон, гостей не было?

— Даже не скажу, — Пуля пожал плечами, — я меток не ставил.

— Хреново, — подвел итог Сергей. — Или нами заинтересовались, или тут направлено именно против Жорки, если учитывать, что ко мне точно никто не наведывался. А у Мокрого могли что-то искать, а могли и подбросить. Хуже всего, что не знаем, какую гадость стоит ожидать. Если ствол подкинули, то мест, куда засунули, не так уж и много. А если наркоту?

— Что делать-то собираемся? — задал я вопрос. — Удалого в известность ставить будем?

— А чем тебе командир-то поможет? — резонно возразил Гном. — Всю подоплеку-то он не знает, да и ни к чему, чтобы в курсе всех наших дел был. Давайте уж сами разбираться. Идем в хату, на месте определимся.

— Двинулись, — согласился я.

Уже подходя к дому, заметил прохаживающегося в отдалении вдоль улицы Маркова, явно кого-то поджидающего. Как только в поле зрения попала наша троица, он буквально впился в меня взглядом, после чего демонстративно развернулся и направился от нас в сторону пешеходного перехода.

— Парни, — тронул я Сергея за плечо, — двигаем за ним, — указал взглядом на Владимира Михайловича, — это помощник прокурора. Нормальный мужик, справедливый. Похоже, торчит тут как раз по нашу душу.

Не особо торопясь, двинулись следом. Пропустив трамвай, перешли улицу и углубились во двор дома, где и присели рядом с Марковым на скамейку возле детской площадки.

— Добрый день, Михалыч! — поздоровался я. — Это Сергей и Дмитрий, служим вместе. Насколько понимаю, разговор имеется? Ребята, это Владимир Михайлович из районной прокуратуры.

— Здравствуй, Жора, — ответил тот. — Я тебя уже минут двадцать дожидаюсь. Времени мало. Как бы не спохватились в конторе. Хоть и обещал Сорокин прикрыть, но хрен его знает.

— А кто это — Сорокин? — я вопросительно глянул на Маркова.

— Зампрокурора. Он меня и отправил. Откуда-то знает, что мы с тобой знакомы, хоть я это и не афишировал. Не хочет мужик быть сволочью. Ситуевина такая: к нему сегодня с утра подрулил Подосенов с постановлением на обыск в твоей квартире. Артура Ашотовича на месте не оказалось — в областную прокуратуру на совещание уехал прямо из дома, так Подосенов к Сорокину за санкцией пришел, а тот отказался давать. Срочности, говорит, нет, будем ждать шефа. Подосен от злости аж покраснел, хоть прикуривай, но ничего не сказал. Сейчас под дверями Погосяна сидит — дожидается.

— А что искать-то собирается? — задал я закономерный вопрос.

— Ничего не говорил, но в постановлении указывалось, что у тебя дома может быть незаконно хранящееся оружие. Вспомни-ка, ничего такого не завалялось? Может ствол какой-нибудь левый из Чечни привез, или патроны где зашкерил?

— Не было ничего, Михалыч. За это ручаюсь. Я такое барахло никогда домой не таскал. Оружия мне и на работе хватает.

— Ну ладно, я пошел, — Марков поднялся, тепло распрощался со всеми, — главное сделал, предупредил. Ты смотри там внимательно. Не исключено, что могут и подкинуть. Хвостом за ними ходи, если что, сразу шорох поднимай. Не мне тебя учить. Бывайте!

Неторопливой походкой Владимир Михайлович направился дворами в направлении прокуратуры.

— Значит, так! — принял решение Сергей. — Жорка, гони ключи, сам оставайся здесь, а мы с Димоном к тебе на хату. Боюсь, что Подосен позвонил кому-нибудь, и сейчас там пасут, когда ты нарисуешься. На нас могут и не клюнуть, если в лицо не знают, а тебя-то точно показали — к бабке не ходи.

* * *

Настроившись на долгое ожидание, уселся поудобнее, навалившись на спинку скамейки. Неторопливо извлек сигарету, закурил.

Интересно, если квартиру пасут, то наверняка засекли, что в подъезд я заходил. Правда вышел почти сразу, но за это время могли и подсуетиться — сообщить Подосенову, что клиент появился. То-то он зашебуршился, гаденыш! Конкретно, видать, подперло скотину! С другой стороны, вроде бы во дворе никого не заметил. Опять же могли и спрятаться, завидев меня. Когда по двору шел, на возможную слежку внимания как-то не обращал. А засуетились, гады, похоже сразу после того, как Сизый пропал. Но почему с меня начали? Или об остальных пока не знают? Надо быть осторожнее, между собой по домашнему телефону разговаривать пореже, больше полагаться на сотовую связь.

Тишину прервала мелодия мобильника, звонил Сергей.

— Не соскучился еще?

— Не успел. Случилось что?

— Да нет. Тут в твоем дворе два кекса сидят. Мельком глянешь — вроде бухают, а если приглядеться — так вид только делают, а сами все в сторону твоего подъезда пялятся. За нами не пошли. Ладно, не скучай, мы уже в квартире.

— Может их шугануть? Они где торчат?

— Возле качелей. Тут бабка какая-то уже возмущалась.

— В отдел позвонить, сказать, что распивают прямо на детской площадке?

— Думаю, не стоит пока. Вот когда выйдем, подумаем. Так что пока не вздумай в свой двор соваться. Эти наверняка тебя выпасают.

Не было там никого, я как раз от гаража шел мимо этого места. Это точно. Не мог не заметить.

Больше двух часов парни никак не давали о себе знать. Так и подмывало позвонить, справиться о ходе поисков. Рука сама собой тянулась к мобильнику, но каждый раз останавливался. Им и так несладко — найти непонятно что, непонятно где, а тут еще я буду отвлекать. Наконец показался Димка с довольной физиономией. С души как будто камень свалился, большо-ой такой булыжник. Поднялся, направляясь ему навстречу.

— Ну, что скажешь? А Гном где?

— Домой рванул, — ответил Пуля, — волыну прятать.

— Нашли? Что было и где? — засыпал его вопросами.

— В кладовке, в ящике с инструментами тэтэшник китайского разлива с двумя магазинами. На самое дно, суки, заныкали. Держи.

— Да уж! — с чувством сказал я, убирая переданные ключи в карман. — Во попал бы! Загребешься доказывать, что не твой. Интересно, какая падла это все придумала и почему?

— Че тут раздумывать-то? — сплюнул Димка в сторону. — Щербатый отметился, больше некому. Эти хмыри, кстати, все еще во дворе торчат. Мы тут с Русланом состыковались по телефону. Он вот что посоветовал: сейчас идешь к себе, а я Русу позвоню. Главное, чтобы эти уроды успели заложить, кому надо, что ты домой нарисовался. Руслан в райотдел брякнет, чтобы их пепсы приняли, как родных, свозили на рояле сыграть, да личность установить. Короче, по полной программе. Телефон только спрячь. Найдешь где? Могут и личный досмотр сделать.

— Не проблема, — ответил я, — в почтовый ящик засуну. Там точно искать никто не будет. Как все закончится, брякну. Лишь бы эти кони за мной следом сразу не двинулись. Урою, нахрен!

— Ты там зачистки не устраивай раньше времени, — улыбнулся Пуля. — Ну, все, шуруй, я Руслану звоню.

— Пока!..

Наблюдателей засек сразу. Даже если бы не знал, что они есть, почувствовал бы моментально. Взгляды обоих сразу сосредоточились на мне. Постоял немного у подъезда — вроде бы уходить не собираются. Один из них, не дождавшись пока я скроюсь, достал сотовый. Ладно! Будем надеяться, что затея Руса удастся.

Спрятать телефон — минутное дело. Выключил его еще до того, как вошел во двор. А то будет интересная ситуация — почтовый ящик выдает трели! Бегом на четвертый этаж. Парни восстановлением сторожка не заморачивались — да оно и не нужно. Ну, принимаем нормальный вид. Я же не жду никого. Даже и не в курсе, что кто-то в хате побывал. Успел только умыться, да побрить морду лица. Когда еще вытирался, соображая, а не принять ли душ, в квартиру позвонили.

— Кто там? — в глазок виден был только незнакомый мне парень лет двадцати пяти.

— Мокрецов Георгий Александрович здесь живет? Вам телеграмма, — раздалось из-за двери.

— Какая еще, на хрен, телеграмма? — решил поиздеваться я, не выходя при этом за рамки. — Откуда? Пусть посоображают, откуда мне ее послать могут. К такому приему явно не готовились…

— Из Москвы, на ваше имя, — ответили после небольшого замешательства.

— В ящик суньте, я сплю, — продолжал откровенно глумиться я.

— Так расписаться же нужно…

— Тогда обратно несите, — так и подмывало рассмеяться, насилу сдерживался, — завтра на почту зайду, получу.

— Она срочная, — снова после непродолжительного молчания ответили из-за двери.

— Идите на хрен, мне из Москвы посылать некому. Надеюсь, не от Президента? — издевательским тоном поинтересовался я.

Что на этот раз придумаете, гниды? Не получается войти? Чешите репу, господа! А я вам сейчас устрою то, что в ваши планы никаким образом не входит. Удаляюсь от двери, снимаю трубку телефона. Лохи чилийские! Его-то первым делом следовало отключить, чтобы никому брякнуть не успел. Номер дежурного давным-давно намертво впечатан в память.

— Дежурная часть СОБР! — донесся четкий голос Сашки Пантелеева.

— Представляться кто будет, боец? — весело спросил я. — Мокрецов звонит.

— Кончай прикалываться, Жорка. Знаешь же, что мы не представляемся. Чего хотел? Соскучился?

— Еще как! Удалой на месте?

— Конечно, — Пантелеев, уловив серьезные нотки, тоже перестал веселиться, — соединить?

— Нет, не нужно. Ко мне в квартиру какие-то хмыри ломятся, предлоги всякие придумывают, а глазок прикрыли, гады. Доложи командиру. Я их пока не пускаю, но если полезут, головы поотрываю, скольким смогу.

— Понял, Жора, сейчас доло… — связь прервалась.

Похоже, провод оборвали, суки. Поздно! Это сработает как раз против вас! Осталось продержаться немного. Думаю, минут через десять за дверью станет весело, а столько-то я еще потяну. Неслышно подошел к двери, глянул в глазок — темнота. Набожил — действительно закрыли, чтобы ничего не увидел. Звонок раздался над самой головой. Прежде чем ответить, немного выждал…

— Кого там принесло, на хрен? — постарался вложить в голос злость.

— Так телеграмму-то будете получать? — послышался неуверенный ответ.

— Иди на хрен, я сказал! — яростно, как человек, которому не дают спать, рявкнул я. — Сейчас выйду, зубы по всему подъезду собирать будешь. На фига мне твоя телеграмма? Можешь ей задницу подтереть!

Сам же регулярно поглядываю на медленно ползущую по циферблату секундную стрелку. Так! Пять минут уже прошло. Догадываюсь, что наши уже в пути, несутся, наплевав на правила дорожного движения, а точнее, действуя в соответствии с тем пунктом, который гласит, что сотрудники в случае служебной необходимости могут отступать от требований ПДД. Сейчас как раз тот случай! Наверняка и сам командир вместе с ними выехал. Ситуация-то неординарная!

Вновь неожиданно заорал звонок. Падлы, вдавили кнопку и отпускать не собираются. Сейчас я вам устрою! На этот случай, после того, как хулиганствующие пацаны едва не устроили пожар, заблокировав кнопку звонка спичкой, я вывел отдельный выключатель. Щелкнув тумблером, прервал трель. Думайте, гады, что дальше делать. Похоже, у «гостей» с интеллектом трудности — лишь через минуту они осознали случившееся и, наконец, заколотили в дверь. Удары сопровождали возгласы:

— Мокрецов! Открывайте! — послышался голос, очень похожий на подосеновский.

— Чего надо? — выждав еще с минуту, как человек, уже отошедший от двери и занявшийся своими делами, отозвался я. — Сказал, завтра зайду…

— Открывайте, прокуратура! — раздраженно ответил Подосенов.

— Какая еще прокуратура? То телеграмма, то прокуратура! Определитесь уже, юмористы. Санэпидстанция там еще не появилась? Вы мне поспать сегодня дадите? Я никого не вызывал, валите на хер.

Реально — давно так не веселился.

— У меня санкция на обыск!

— А ты кто? Хоть представься, — еле сдерживая смех, нарочито грубо сказал я.

— Вы откройте, Георгий Александрович, я представлюсь, — грохот в дверь продолжался, голос Подосена звучал уверенно, пока…

— Я незнакомым не открываю. Так прокуратура не делает. Зачем глазок закрыли? Почему телефон оборвали? Я буду вынужден жаловаться на ваши действия.

Ответить мне уже не успели. Снаружи послышался топот, раздались громкие команды, выданные знакомыми голосами, и, судя по звукам, нешуточные плюхи. Кто их раздавал, а кто, наоборот, отхватывал — гадать не приходилось.

— Стоять!

— На пол! Спецназ!

— Лежать, суки!

— Я сле… — пытался вякнуть, судя по голосу, Подосенов.

— Молчать, падла! — послышался глухой удар. — Откроешь пасть, когда разрешат!

— Всех взяли? — послышался голос Удальцова.

— Так точно, командир! — ответил начальник дежурного отделения Ерофеев.

— Досмотреть! — жестко произнес Удалой.

— Уже смотрят, командир!

— Командир! — доложил Миньков. — У этого железяка какая-то в кармане в пакет завернута. Наощупь похожа на гранату без запала.

— Его в наручники, — скомандовал Удальцов, — вызвать группу из райотдела, пусть оформляют. Сами-то руками пакет, надеюсь, не лапали?

— Есть! Не трогали, обижаете, командир, не первый раз!

— Жора, открывай, — послышался голос Удалого после уверенного, «командирского» стука в дверь, — свои!

Картина просто радовала глаз. Кто-то смирненько лежал, послушно сцепив руки на затылке, остальные старательно подпирали стены, широко раздвинув руки и ноги. На бетонном полу в паре мест рядом с лежащими находились, как пишут в протоколах, небольшие пятна вещества буро-красного цвета, похожего на кровь. Рядом с задержанными, контролируя их и жестко пресекая малейшие движения, стояли, легко мной узнаваемые даже в масках, собратья по оружию.

— Ну здравствуй, страдалец! — Сергей Терентьевич перешагнул порог, протянув мне руку.

— Здравия желаю! — четко произнес я, ответив на рукопожатие.

— Что у тебя произошло?

— Да вот! Ломиться начали какие-то… незнакомые. Глянул в глазок, ничего не видно — закрыли. Какую-то телеграмму выдумали. Телефон оборвали, еле успел позвонить. Потом что-то про обыск начали бубнить. И что характерно, представляться даже не собирались. Вот я и подумал про нападение на квартиру. Доброжелателей-то среди бандитов и «чехов» хватает.

— Молодец! Все правильно сделал. Там у одного, похоже, гранату нашли. Сейчас группа приедет. Так что поспать тебе сегодня, кажется, не придется.

— Не впервой, командир, прорвемся. А кто такие-то? — попытался удивиться я.

— Отойдем… — Удальцов прикрыл дверь, прошел на кухню, тихим голосом произнес: — Спектакль заканчивай, здесь никто не слышит. Докладывай, что произошло на самом деле. Неужели не понял, что там твой «друг» Подосенов? Правда, я пока его «не узнал», пусть отдыхает вместе со всеми. Представиться-то он, конечно, хочет, но кто ж ему даст?

Пришлось подробно излагать про нарушенные сторожки, подброшенное оружие, которое даже и не видел. А в голове так и вертелось: как бы Гнома с Пулей срочно известить? Телефон-то не работает! Что-нибудь обязательно придумаю. Можно попытаться добраться до почтового ящика. Меня-то никто, насколько понимаю, держать не будет? Тот же мусор вынести. Хоть и не вываливается из ведра, но есть…

— Молодец, что все честно рассказал. Надо было самим ничего не предпринимать, а тут же дежурному звонить, докладывать. Устроили самодеятельность, раздолбаи! Хорошо, хоть у Гнома ума хватило сразу в отряд нестись. От него только и узнал все. Группа из райотдела сейчас прибудет, а наверно, чуть позже… ладно, сам все увидишь.

От души сразу отлегло: друг замутил по-своему. Импровизировал, вероятно, по ходу дела…

В дверном проеме показалась смущенная физиономия Сергея, в руках у него был черный пакет-майка, в котором угадывался какой-то тяжелый предмет. Сзади него с довольной улыбкой маячил Руслан.

— Ну, что в дверях топчетесь? — повернулся к ним командир. — Проходите… Значит, так! Гном! Сейчас ствол, как и был, кладешь на место. Пальцев твоих там нет?

— Нет, товарищ полковник! Кулек на руку надевал, когда искал, а как нашел, в этот черный пакет все и положил. Посмотрел только, что там. Китайский ТТ.

— С чего взял, что китайский? — поинтересовался Удальцов.

— Большие звезды на щечках рукоятки. Такие только они делают.

— Ладно, иди, возвращай на место. Да смотри, чтобы лежал, как никто и не трогал! И не хватайся там руками за все подряд, чужие следы не нарушь! Еще! Запомни крепко-накрепко: ни тебя, ни Пули тут и близко не было. Мокрый тебе позвонил из автомата, как только пришел домой и заметил, что кто-то в квартире побывал, ты сразу ломанулся в отряд.

— Есть! Понял! — кинулся исполнять приказ Серега.

— Как райотдел? — обратился Сергей Терентьевич уже к Руслану. — Взяли тех, которые квартиру пасли?

— Взяли, в камере отдыхают, — ответил опер, — дежурный говорит, настаивают, чтобы прокурора вызвали. Даже удивительно, что не адвоката, как обычно бывает…

— Будет им прокурор, — с нехорошей ухмылкой произнес Удалой, — в соседней камере. Никак усвоить не могут, гады, ни те, ни другие, что СОБР своих не бросает.

Чуть помолчав, командир веско добавил:

— Ни в какой ситуации.

— Командир, — из коридора появился Ерофеев, — там еще у одного задержанного в кармане патроны автоматные нашли. Доставать не стали, тоже в браслеты одели. А у другого — удостоверение следователя прокуратуры. Куда их всех?

— Пока так и оставить, как есть, — принял решение Удальцов, — обыскивает пусть опергруппа. А там как раз и друзья из смежной конторы подтянутся. Нам с прокуратурой бодаться как-то не с руки. Не вытянем. Удостоверение с таким же успехом может быть и подделкой, так что сунь тому, у которого нашел, обратно. Контролировать жестко, чтобы не вздумали даже словом перекинуться. Но смотри у меня — без видимых телесных повреждений.

— Есть! — Ерофеев направился обратно в подъезд.

— Товарищ полковник, — поинтересовался я, — смежная контора — это та, о которой я думаю?

— Они самые — чекисты. Только им ситуацию обрисовал, они сразу и подхватились. Насколько понимаю, у них на этих гадов что-то уже имеется… Ладно, иди пока в комнату, только не хватайся за что попало. Сиротин приказал всю квартиру на предмет пальцев обработать. Не могли не наследить. Я так понимаю, у них планы совершенно другие были: как только появишься — сразу обыск и в камеру. Пока бы выцарапали оттуда, много чего произойти могло, сердечный приступ, например. Где-то ты им хорошо хвост прищемил. Думай — где? Только не надо мне рассказывать, что ты так просто смирился с потерей своих, не поверю. Мне можешь не говорить, дело твое. Но уж будь добр, с фэйсами — как на духу.

— Есть, товарищ полковник, как на духу!

Ни хрена себе, уровень! Целый заместитель начальника УБОП впрягся. Похоже, выходки скорешившихся с бандитами прокурорских переполнили чашу терпения. Выполняет Сирота обещание! Еще и ФСБ подпряглась. Почему-то кажется, что против нас они копать не будут, мелковаты мы для них. Эти-то уроды не в пример интереснее, тем более областная прокуратура! Чем бы еще Подосену удружить, чтобы на пакости здоровья не хватило? На него-то у нас вообще ничего нет, кроме того, что «похоронил» дело. Да и доказать, что сделал это намеренно, будет проблематично.

С Серегой вышли на балкон покурить. До приезда опергруппы заняться все равно пока нечем, так хоть языком почесать, тем более, есть, что обсудить…

— Жорка, — начал Гном, — надо как-то на улицу выйти, причем вместе с тобой — до прокуратуры слетать. Мне кажется, что Марков только с тобой разговаривать будет, а у меня идея появилась, Пуля сейчас осуществляет, но без тебя, наверно, не справиться. Ничего в мыслях нет, как выбраться? Да чтобы Удалой не заподозрил?

— Если только за замком сходить, — ответил я первое, что пришло в голову, — этот-то наверняка изымут на экспертизу. Дверь открытой не оставишь. Да и поменять все равно надо, раз уже лазили.

— Хорошая мысль. Точно прокатит — идем к командиру.

Не успели войти в комнату, как появился Сергей Терентьевич, который даже слова не дал сказать, сразу же озадачив Сергея и вошедшего следом за полковником Ерофеева:

— Великанов, задача меняется. Сейчас снова достаешь этот самый ТТ, не хватаясь за пакет, чтобы своих отпечатков не оставлять, а ты, Ерофеев, его на площадку положишь. Только аккуратно, чтобы в глаза не бросилось. Мне как-то кажется, лучше будет, если у тебя дома вообще оружия не найдут, если сам, конечно, такой дурью не маялся. Тут уж покрывать не стану. Но, зная тебя, думаю, что ничего такого здесь нет. Все ясно?.. Выполняйте.

— Есть! — Гном с Ерохой направились к кладовке.

— Товарищ полковник, — спросил я, воспользовавшись паузой, — разрешите нам с Гномом до магазина скататься на его машине?

— Это еще нахрена? — удивился командир. — Сейчас опергруппа приедет, а хозяина нет. В твоей квартире осмотра-то не будет, раз подброшенное решили на лестнице положить. Потом и поменяешь…

— Да мы быстро, — продолжил я, — группа-то как раз замок изымет на экспертизу, а как дверь открытой оставлять, если даже под запор залезли?

— Нечего тебе куда-то кататься, — подумав, решил Удалой, — Гном и один слетает, невелика премудрость — замок выбрать. А ты здесь оставайся. Еще посмотри, где и что могли подкинуть. Ты здесь живешь, тебе и лучше знать все укромные места. Я вниз — руководство с фэйсами встречать. Прежде чем поднимутся, в курс дела ввести требуется. Да и группу ориентировать, что и как делать, будет нелишним.

— Есть!.. — Удальцов ушел, следом за ним удалился Ерофеев.

— Ну, рассказывай, что придумал? — спросил я, когда мы остались одни. — При чем тут прокуратура и Марков?

— Насколько я понял, — начал Гном, — Сорокин нисколько не будет возмущаться, если место прокурора станет вакантным. Заместитель-то первый кандидат на него, если только никого своего не решат поставить.

— А мы тут при чем? — поинтересовался я, начиная уже догадываться, к чему клонит друг.

— Ты тупишь или прикидываешься? — подосадовал Сергей на мою непонятливость. — Свалить Артура Ашотовича мы можем и подмогнуть. Да не просто свалить, а упечь туда, куда Макар телят не гонял. Песец Подосенову пришел! А этим не грех и воспользоваться. Димка сейчас уже подъехать должен с копией той самой кассеты. Сечешь, к чему я клоню?

— Да уж не дурак! Хочешь показать, что он прокурора в кулаке держал? Заодно и Парфенова подставить? Тогда на виду держать нельзя, слишком подозрительно. Куда-то заныкать стоит. В сейф однозначно не получится, а куда?

— С этим придумаем. Другой вопрос, захочет ли Марков нам помочь? Что скажешь?

— Даже не знаю, разговаривать надо, — засомневался я. — Подосена он не любит, но пойдет ли из-за этого на такое дело? Да и как в кабинет к нему попадет?

— Для этого ты и нужен. Хоть ты нас и свел, но беседовать на эту тему Владимир Михайлович с нами точно не станет. Попробуем?

— Хуже не будет. Только в прокуратуре никому из нас появляться нельзя. Я секретаршу имел удовольствие видеть, сдаст Погосяну влегкую. Позвонить ему, может? Вызвать на улицу? Там и поговоришь…

— Давай! — согласился Сергей. — У меня-то его телефона нет.

— Тогда давай свою мобилу. Моя в почтовом ящике, потом достану, когда народ рассосется…

К нашему счастью, Марков оказался на месте. Разговор с ним из самой дальней комнаты занял всего-то около минуты. За это время нас никто не побеспокоил.

— Владимир Михайлович?.. Узнали?.. Говорить удобно?..

— Узнал, говори.

— Я, по известной причине, не могу сейчас подойти. Но хотел бы поблагодарить вас за все, что вы для меня лично сделали. Не будете возражать, если к вам подойдут мои товарищи, которых вы знаете?

— А с какой целью, позвольте полюбопытствовать? Благодарность я и по телефону могу выслушать.

— В наши руки совершенно случайно попала одна очень интересная и поучительная штука, — начал я издалека, стараясь не вдаваться в конкретику. Не понравилось, что Марков разговаривал так, будто рядом с ним кто-то трется. — Вот я и подумал, что она может сослужить хорошую службу хорошим людям, думающим в первую очередь о деле, а не о собственной выгоде. Думаю, увидев ее, сами убедитесь в том, что она может послужить причиной очень неприятных последствий для некоторых людей, а для других же, напротив, последствия могут быть самыми благоприятными.

— Предложение, конечно, интересное, но, знаете ли, я люблю в обеденный перерыв воздухом подышать. И привычкам своим стараюсь без особой нужды не изменять. Помните, как-то раз встречались во время такой прогулки? Так что ваши друзья меня могут просто не застать на месте. Вынужден отклонить предложение.

В трубке послышались короткие гудки. Гном, который чуть не бодал меня, вслушиваясь в ответы Маркова, только зло матюкнулся, отстранившись.

— Блин! …твою мать! И как сейчас нам в кабинет Подосенова попасть? Я о Маркове был лучшего мнения.

— Не кипятись! — ответил я. — Ты ничего не понял, что ли? Не может он открыто говорить. Не знаю уж почему. Может, кто-то рядом торчит, а может боится, что телефон прослушивают. Я ничему не удивлюсь. Он же почти открытым текстом сообщил, что ждет, — я глянул на часы, — через пятнадцать минут в том дворе, где с ним утром разговаривали.

— С чего ты взял? — удивился Сергей.

— Да с того самого, — пояснил я, — ни малейшего понятия не имею о том, что он любит в обед дышать воздухом, а тем более, никогда не встречал его во время таких прогулок. Единственная встреча вне стен прокуратуры, если не считать беседу перед моим допросом в прошлый раз, была сегодня утром. А где она состоялась — сам знаешь. Обед же в прокуратуре как раз через пятнадцать минут начинается. Так что шуруйте с Пулей в тот двор и ждите. Только потом и в самом деле замок купить не забудь.

Гном удалился, а я принялся осматривать места возможных захоронок. К счастью, ничего предосудительного так обнаружить и не удалось. Что, впрочем, закономерно. Проникшие в квартиру все равно находились в состоянии мандража. Где гарантии, что я внезапно не вернусь? Мало ли что мог забыть? А отпроситься на полчаса с работы не так уж и сложно, если никаких срочных дел нет. Поэтому не думаю, чтобы они старательно рассовывали по всему жилищу псевдоулики. Да и с практической точки зрения, лучшее — враг хорошего. В случае если бы спланированная ими провокация удалась, мне бы и подброшенного ствола с избытком хватило.

Приблизительно через полчаса после начала поисков в коридоре послышались шаги нескольких человек. Выглянув туда, увидел незнакомых сотрудников милиции в форме, а также двоих парней в строгих цивильных костюмах. Замыкал процессию Удальцов.

— Принимай гостей, Георгий Александрович, — произнес он, — где группе можно расположиться?

— Прошу в большую комнату, — ответил я. — Если удобно, можно еще и на кухню пройти. Там тоже стол имеется. Писать же придется?

— Вот на кухню мы с вами и пройдем, — обронил один из людей в штатском.

— Майор Митрофанов, — представил его Удалой, — федеральная служба безопасности.

— Прошу, — сделал я приглашающий жест, проходя следом за чекистом. — А вы располагайтесь, где вам удобно, — обращаясь уже к членам следственно-оперативной группы.

— Присаживайтесь, Георгий Александрович, — указал мне на табурет у стола Митрофанов, усаживаясь на другой. — Меня зовут Алексей Евгеньевич. По ситуации в общих чертах Сергей Терентьевич нас уже просветил, и теперь хотелось бы услышать подробности. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь детально и без купюр изложить предшествующие события. Что записать, решим с вами вместе. Сразу оговорюсь, чтобы не было недоразумений, как подброшенный вам ствол появился в подъезде, я уже знаю. Так что начните, пожалуй, с визита в прокуратуру вместе с командиром. А потом уже и к сегодняшнему дню плавно перейдем.

Насчет того, что знает о ситуации только в общих чертах, Митрофанов, конечно, явно погрешил против истины. Это чувствовалось по задаваемым им наводящим вопросам, когда я останавливался, вспоминая, а если точнее, соображая, что говорить, а о чем в любом случае стоит умолчать. Короче, крутиться пришлось, как ужу на сковородке, лихорадочно просчитывая, из чего могут сделать нелицеприятные для всей нашей теплой компании выводы.

Алексей Евгеньевич слушал с пристальным вниманием, периодически делая какие-то пометки в своем ежедневнике. Наконец, когда я, кажется, выложил все, что только мог, естественно, умолчав о контактах с Марковым, он спросил:

— Как думаете, почему Подосенов решил с чьей-то помощью именно вам подбросить совершенно «левый» пистолет? То, что он не ваш, я уверен. И дело даже не в том, что вы такой законопослушный гражданин, который дома ничего запрещенного не держит. Те же автоматные патроны или граната были бы как раз в тему. Но тут они явно перестарались: не думаю, что вы решили бы приобрести оружие, и тем более такое. Вот привезти из Чечни, к примеру, тот же ПМ, АПС, или даже калаш с гранатами — это совсем другое дело. Даже подствольнику я бы не удивился. А покупать здесь китайский ТТ… Сомнительно, ведь вы же профессионал и понимаете степень надежности этого пистолета.

Ты смотри, как точно излагает! Можно даже подумать, что нас тщательно пасли с того самого момента, как мы в «отпуск» наладились за стволами, хоть это явно не так! Практически весь наш «джентльменский набор» перечислил. О нескольких вещах только не упомянул: «Винторез» с СВД и те же самые Тульские Токарева, только еще советского разлива. Нельзя же настолько резко-то! Мягче к людям нужно быть. А то так и до сердечного приступа недалеко.

— Думаю, товарищ майор, — ответил я, — причина этому — жадность исполнителей. Подкинули то, что оказалось под руками, что не жалко. Не сам же он этим занимался. Квалификация у него несколько иная. С моим замком он бы не справился. Тут же поработал какой-то специалист по чужим квартирам. Домушник, попросту говоря. Ну а если у вас есть такое желание, можете тщательнейшим образом осмотреть всю квартиру. Ручаюсь, что ничего запрещенного к хранению не найдете. Просто нет здесь таких вещей. А Подосенов, как мне кажется, действует не самостоятельно, им явно кто-то руководит. Но вот кто? Этого я вам просто сказать не могу. Напраслину возводить не хочу. Мысли, конечно, имеются, но подтвердить их абсолютно нечем. Думаю, Подосенов в этом сам вас просветит гораздо лучше меня. Ну а почему подбросили именно сейчас — не раньше и не позднее, Сергей Терентьевич высказал идею: своими действиями я где-то прищемил им хвост. Но убей, не пойму где. Все, что предпринимал в последнее время, я рассказал.

— Ну, хорошо, Георгий Александрович, — Митрофанов вынул из папки бланки, — теперь давайте запишем ваши объяснения.

Худо-бедно, но часа три на все про все ушло. Когда квартира и лестничная клетка опустели, выждав еще около часа, за который сумел восстановить оборванный телефонный провод, спустился к почтовому ящику за мобильником, столкнувшись там с Серегой и Димкой, буквально только что подкатившими. Вместе поднялись ко мне.

— Вы где болтались столько времени? — полюбопытствовал я.

— Прикинули, что к тебе нам возвращаться не с руки, — ответил Гном. — Если бы начали сразу пытать — разнобой в показаниях получился бы еще тот! Решили понаблюдать за прокуратурой. И не зря! Ты столько интересного пропустил, скажу я тебе!

— Ладно, блин, интриган, — взмолился я, — рассказывай давай. Да, и как все прошло-то?

— На удивление, — начал рассказывать Сергей, — Марков согласился относительно легко. Сначала, конечно, поупирался, но когда узнал про судьбу своего бывшего коллеги Игоря Свиридова, которого «ушли» из прокуратуры как раз Погосян с Подосеновым и убийство которого было обставлено как нападение грабителей, похоже, принял для себя решение, полностью совпадающее с нашими планами. Тем более что о содержании кассеты мы рассказали.

— Не тяни, — поторопил я, когда Гном остановился.

— Михалыч говорит, — продолжил за него Димка, — не возражаете, если я дам посмотреть это Сорокину? Без него мне в кабинет Подосенова не попасть. А насколько понимаю, нежелательно, чтобы кто-то знал, что там побывали посторонние? Он же может секретаршу отправить куда-нибудь по делу, а где ключи от всех кабинетов хранятся, я знаю. Ну, мы и говорим — вам лучше знать. Можно даже сообщить, что этот гад задержан, и им занимается ФСБ. Конечно, если только вы в Сорокине уверены…

— Тот говорит, — перебил Сергей, — он нормальный мужик, в отличие от этих двоих. По собственной инициативе никому еще гадостей не делал. Да и Свиридов ему тоже нравился. Хороший был парень… Короче, Марков согласился с нашим предложением. Порешили, что кассету в какой-нибудь кулек, желательно принадлежащий Подосенову, засунет, чтобы пальчики его обязательно там были, да в письменный стол за ящики и пристроит. Там места как раз хватит.

— Жаль, что эти два урода — прокурор с Подосеном — следом за Шварцем не отправятся, — откровенно посетовал я, когда Гном окончил рассказ.

— Ничего, — утешил Гном, — лично они в убийстве участия не принимали, а на зоне им еще небо с овчинку покажется, если до суда доживут — знают слишком много. Даже на «красной» зоне в Нижнем Тагиле прокурорских не так уж и много, больше-то ментов. А им особо любить эту публику не за что… Короче, не переживай, Мокрый. У нас есть еще, кому геноцид устроить.

— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Да, кстати, ты заикнулся и ничего не сказал. Что я такое интересное пропустил?

— Буквально только что, — с лучезарной улыбкой начал рассказывать Димка, — из прокуратуры вывели Подосена в браслетах, бледного и на ножках подгибающихся, к фэйсам в машину посадили. А следом за ним и прокурора, тоже в кандалы закованного. Так что власть в их конторе резко поменялась. Я так думаю, кассетку-то нашу отыскали, да и просмотрели сразу. А вообще они много всего оттуда вытащили. Не видел только, что конкретно, но несли целую коробку, и, судя по всему, увесистую…

— Ладно, мужики, — Сергей сразу посерьезнел, — пошли показания согласовывать, чтобы в мелочах потом не проколоться. Иначе можно с этими козлами в соседних камерах оказаться. Контора-то ими занялась серьезная. Подосен, скорее всего, уже и явку с повинной накатал, в которой сдал Погосяна, как говорится, с чистым сердцем. С него станется. Своя задница, она всегда ближе и роднее… Иначе чем объяснить, что прокурора тоже сразу повязали?

* * *

Жизнь покатилась своим чередом. В Энск в этот же день спецрейсом прилетела следственная бригада Генеральной прокуратуры. Бульварная пресса буквально пестрела заголовками об «оборотнях в погонах» над высосанными из пальца статьями, никоим образом, впрочем, не перекликавшимися с гибелью моей семьи. Серьезные же издания пока хранили стойкое молчание, вероятно, собирая по крупицам факты. Опубликовав, правда, короткие новостные сообщения об аресте «ряда сотрудников районной и областной прокуратур» без упоминания фамилий и должностей. Да по телевидению со стандартной для такого случая информацией выступил представитель пресс-службы чекистов, который сообщил, что «сотрудниками УФСБ по Энской области в результате проводимых в течение полутора лет оперативных мероприятий при содействии УБОП УВД была задержана организованная группа, в состав которой входили и сотрудники правоохранительных органов. Члены группы подозреваются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений на территории нашего региона. У них изъяты огнестрельное оружие и боеприпасы…»

Незаметно пролетел август, начался сентябрь. За это время меня и друзей не один раз вызывали на допросы и очные ставки в следственную часть областной прокуратуры, где занимала несколько кабинетов московская бригада, выселив из них хозяев. Подосенов, Погосян и областной прокурорский следак Парфенов, которого, как оказалось, в тот же день тоже украсили далеко не золотыми браслетами, добросовестно парятся в следственном изоляторе. Уголовное дело об убийстве моей семьи соединили с делом о коррупции.

Казалось бы, справедливость восторжествовала. Виновные получат по заслугам. Но на душе по-прежнему тяжело. Я не обольщаюсь: ворон ворону глаз не выклюет. На нары отправятся только «шестерки», которые ни за что не сдадут своих покровителей. Иначе чем объяснить то, что отстраненный от должности по причине «отсутствия контроля над подчиненными», но до сих пор не уволенный областной прокурор пока еще неофициально, но это лишь дело времени, работает начальником юридического отдела коммерческого банка «Коммерсант», фактически принадлежащего Буряту. Несложно догадаться, какие вопросы решает этот, с позволения сказать, главный юрист, не растерявший своих прежних связей.

Мы же, пока Фемида не сказала своего веского слова, свою подпольную деятельность приостановили, дожидаясь конкретных результатов, не прекращая, тем не менее, собирать информацию о противнике. Надеяться на эту капризную даму особо не приходится, ибо наша богиня коренным образом отличается от оригинала, особенно если судить по ее статуе на фронтоне областного суда. Там она к беспристрастности явно не стремится — повязка на глазах отсутствует напрочь. Да и карать злодеев ей абсолютно нечем. Не книгой же, на которую опирается, по голове их будет лупить в воспитательных целях? Может статься и так, что получат отличившиеся мóлодцы условный срок да и займут теплые места в коммерческих структурах по примеру своего начальника. Этим и ограничится. Чекисты чекистами, но на приговор суда даже они повлиять не в состоянии.

В скором времени произошли события, полностью подтвердившие наши предположения. В одно далеко не прекрасное утро, а точнее, во время обеда, Руслан поинтересовался:

— Не слышали еще новость?

— Какую это? — возник у меня закономерный вопрос.

— Погосян в камере повесился, — просветил нас опер.

— Ага! — по обыкновению прокомментировал Димка. — Не вынес мук совести! А там все чисто?

— Да хрен его знает? — пожал плечами Руслан. — Внешне вроде бы не подкопаться. Но я с сизошными операми переговорил — странностей до фига… На тюремном вафельном полотенце повеситься — это умудриться надо.

— Значит, зачистка пошла полным ходом, — подытожил Сергей. — Не удивлюсь, если следующим совестливым станет Парфенов. Больше пока некому.

— А почему не Подосен? — поинтересовался Пуля.

— А кому он на хрен нужен? — пояснил я. — Команды эта гнида получала от прокурора, ни с кем больше непосредственно не связан. Значит, так ему и оставаться мальчиком для битья. Парфен же как раз подходящая кандидатура. Этот до фига кого может сдать…

— Похоже, пора Бурята мочить, — высказал предложение Гном. — Кроме него, дать команду валить Артура Ашотовича было некому.

— Согласен, — присоединился опер. — Что-то мне подсказывает, Погосяном рулил прокурор области. Были уже такие предположения. А сейчас все ложится один к одному. Не зря же он под крылышко к Буряту подвалился? Если и Парфен загнется — все ниточки обрубятся.

— Не думаю, что это будет сразу, — высказался я, — два «парашютиста» за короткий срок — это перебор. Тогда все СИЗО перевернут. Столько голов полетит.

— А кто тебе сказал, что следак тоже повесится? — утешил Сергей. — Он с таким же успехом чаем захлебнется или баландой подавится. И все будет шито-крыто. Так что придется поторапливаться, пока в тюрьму очередная малява не поступила. Скорее всего, Погосян что-то не то ляпнул на допросе, вот «совесть и заела». А Парфен пока ничего вякнуть не успел, поэтому и не стал первым, но зажмурится в конечном итоге однозначно.

— Ну да! — согласился Руслан. — Первое время фэйсы возьмут СИЗО под плотный контроль. Может даже в ИВС этих двух клоунов переведут на какой-то период, и даже на одиночку договорятся. Дней на десять, а потом все равно будут вынуждены вернуть обратно.

— Почему именно на десять дней? — поинтересовался Димка.

— А потому, — ответил я, — что зэку через десять дней помывку должны в обязательном порядке предоставить, поэтому на больший период перевести и не смогут. В ИВС для этого условий нет.

— Вот тебе и еще один вариант, — подхватил Гном, — поскользнется во время мытья на обмылке и поминай, как звали. Что у нас по Буряту имеется?

— Официально — ни хрена, — пояснил Руслан. — Да и арестом проблему не решить. Эта падла и из тюрьмы с таким же успехом руководить будет. Был уже случай, когда жулик из СИЗО звонил по сотовому куда ему только заблагорассудится, в любое время. Адвокат пронес. Их-то никто не досматривает — как же, права человека нарушаются … мать их за ногу!

— В изоляторе Буряту еще легче рулить внутренними делами, — согласился Сергей. — Малявы там ходят по всем камерам, как по расписанию. Обычная почта гораздо хуже работает. Меня больше интересуют его привычки, где часто бывает. Если имеется возможность незаметно в квартиру попасть — вообще мечта оккупанта! Займешься, Рус? Только это нужно еще вчера.

— Куда я денусь? — согласился опер. — Подниму всю информацию, какая только свежая есть. Но раньше чем завтра-послезавтра результата не ждите. Спешка, сами знаете, в каких случаях требуется? С вас — тачку Сизого в город пригнать, после акции избавиться придется, так что пальчики везде ликвидировать. Только где ее на отстой бросить?

— Можно ко мне в гараж, — предложил я. — Что возле него творится сейчас ни с какой стороны не видно, «зеленка» мешает. Свою «шестерку» на платную автостоянку пока поставлю. А пригоним тем же путем, как туда ехал.

— Годится! — подумав, одобрил Руслан. — Тогда завтра прямо с утра и начинайте готовить. Только насчет хвоста обязательно проверьтесь. Хрен его знает, какая-нибудь зараза могла и прицепить.

— Соберемся как за грибами, — подкинул идею Пуля. — Будет выглядеть естественно. Заодно по-быстрому и их напластаем, чтобы не с пустыми руками возвращаться. Этого добра там как грязи. Сейчас как раз сезон, так что подозрительной поездка выглядеть не будет. А на той дороге ни один хвост не удержится — сразу засечем.

— Тогда и на мою долю грибов наберите, — попросил опер. — Моя их очень уважает.

— Только если и на меня замаринует, — сразу отозвался я. — Я такими делами никогда не занимался, а у Эли это хорошо получается. Договорились?

— Куда тебя, сироту, денешь? — со вздохом согласился Рус.

— Значит, завтра прямо с утра и рванем, — подвел итог Сергей.

* * *

Дежурство прошло без происшествий. Сменившись, уже в десять часов все были готовы к выезду, одевшись, как и полагается нормальным любителям «тихой охоты». Картину довершили имевшиеся у каждого корзины. У нас двоих — ведерные. Сергей же прихватил ма-аленькое такое лукошко, ведра на два.

— Ну ты точно за грибами собрался, — подколол его Димка. — Наружке, если такая подключилась, за нами и делать не хрен! Спокойно могут в отчете написать: «Объекты собрались за лесными дарами», еще и фотографии к этому приложить в виде подтверждения. Остается им только дождаться, когда с полными вернемся, да попросить поделиться.

— Бог подаст! — весело ответил на подначку друга Гном. — Кто им мешает под видом грибников за нами шататься? Попросят хорошо, так и подождем, пока прикид поменяют. Близко только пусть не подходят. Все, что в пределах, сколько глаз видит, мое! Хрен кого в соседях потерплю.

— И даже меня? — продолжал прикалываться Пуля.

— Тебя в особенности! — скорчил Сергей грозную рожу. — Моя же поесть-перекусить собрала. Ты, естественно, в компаньоны набиваться станешь. А лишний рот — как нож в спину!

Отсмеявшись, запрыгнули в джип Гнома и рванули в направлении ангара. Как ни вглядывались в движущиеся в попутном направлении машины, хвост так и не обнаружили. Вероятнее всего, не было его вовсе. Ни одной машины, повторившей бы наш маневр, не заметили. Тем не менее, свернув с трассы, сначала добросовестно несколько раз сунулись в лес, якобы в поисках грибов, которых здесь по определению быть не могло. И только окончательно убедившись, что слежки нет, двинулись к цели.

Полные корзины грибов напластали буквально за час, после чего, выгнав из ангара БМВ Сизого, разъехались в разные стороны. Мое лукошко парни забрали с собой, направившись в сторону трассы, а я двинулся проторенной дорогой лесом в объезд города. Погода стоит отличная, не то, что в прошлый раз. Ехать на хорошей машине — одно удовольствие! Уже на подъезде к Дикой телефон разразился трелью.

— Привет! — услышал голос Сергея. — Как ты?

— Все нормально! К Дикой подхожу. У вас как дела?

— Тоже замечательно! Крюк небольшой сделали — за железом заскочили. Встречаемся, где договорились.

Остаток пути миновал без происшествий, благополучно, как и в прошлый раз, объехав пост ГАИ. Кружным путем добрался до гаража, возле которого уже поджидали Гном с Пулей, успевшие забросить к себе и Руслану домой нашу добычу. В багажник БМВ переложили из джипа оба «засвеченных» и один привезенный из нашей южной поездки автоматы, за которыми как раз и заруливали друзья. Трофей загнали в гараж, заперев ворота и привычно установив сторожки. «Шестерку», когда парни уехали, как и решил, отогнал на платную автостоянку.

* * *

Следующим вечером всей компанией собрались у Руслана. Самое интересное, что сам-то он никого не приглашал. Но разве он мог хотя бы подумать, что мы забудем о его дне рождения? Да никогда в жизни! На поиски подарка потратили практически весь день. Хотелось порадовать его чем-то неординарным, чего он сам себе позволить никак не мог. Нагруженные коробками, поверх которых лежал огромный букет, ровно в девятнадцать часов стояли под дверями квартиры.

Как и полагается в таких случаях, встретил лично сам именинник.

— Ну вы, блин, даете! — только и смог он выговорить.

— Можем же мы себе позволить, — нетрадиционно начал поздравление Сергей, — порадовать друга скромным подарком!

— Ни хр…, пардон, — оглянулся Руслан на жену, — ничего себе, скромный. Огромное спасибо, парни! Сам бы я на такое никогда не решился! Проходите, знал, что не забудете, потому и не приглашал специально. Милая, — обратился он к жене, — там уже все готово?

— Конечно, — отозвалась Эльвира, — все на столе. Проходите, ребята! Тут она прочитала надписи на коробках и даже изменилась в лице:

— Вы с ума сошли? Такой подарок!

— Подумаешь! Ничего особенного, — ответил Димка, — нас не затруднило, а вам в радость и на пользу. Компьютер и вам обоим пригодится, и малóму в учебе поможет. Еще и принтер есть. Мы же в курсе, что Руслан давно мечтал о таком. Выбирали самую последнюю модель. Не что-нибудь — лазерник, «американец». Ладно, именинник, давай свои уши, да зови праздновать.

— В самом деле, — опомнилась Эля, — что мы гостей-то в дверях держим? А вы сами что как не родные? Давно уже пора в комнату пройти.

Подарок совместными усилиями унесли в маленькую комнату, в которой сын Руслана и Эльвиры обычно готовит уроки. Там коробки и распотрошили, подключив монитор, принтер и все необходимые аксессуары к системному блоку.

— Разбираться со всем этим потом будем, — предложила Эля, — а сейчас давайте мыть руки и за стол! Ринат, тебя тоже касается, — добавила она, увидев, что сын ни в какую не хочет уходить следом за остальными.

— Мама, я только немножко посмотрю и приду, — попытался задержаться малыш.

— Вот сейчас поздравишь папу, поужинаешь, тогда и вернешься. Отец тебе даже включит, и покажет, как пользоваться. Договорились?

— Договорились, — грустно выговорил Ринат, направляясь в ванную.

Ужин, как и всегда, был великолепным. Только мальцу все никак не сиделось за праздничным столом. Он, вероятно, уже предвкушал, как будет играть за компьютером, а назавтра хвастаться перед одноклассниками. С большим трудом дождавшись, пока взрослые попьют чай с собственноручно изготовленным Эльвирой тортом, Ринат потянул отца в комнату.

— Папа, вы с мамой обещали, что ты включишь и все покажешь, — напомнил малой. — Я уже все съел, пойдем.

— Ну что с ним сделаешь? — как бы извиняясь перед собравшимися произнес Руслан, поднимаясь со стула.

— Да иди, порадуй пацана, — улыбнулся Сергей. — Нам сказали, что там установлено все, что нужно. Ну, ты лучше нас разбираешься в этих вещах.

Отсутствовал друг недолго, в скором времени вернувшись за стол.

— Его теперь за уши не оттащить, — довольно произнес он. — Ну, это и к лучшему. Лишних ушей не будет. Дорогая, — обратился он к жене, — давай мы сейчас быстро тебе поможем все убрать, а потом нам поговорить нужно будет.

— Сами напросились, — довольно согласилась Эльвира. — Пока я там посуду мою да расталкиваю все по местам, вам времени хватит.

Посуда со стола улетучилась, как по волшебству. Взамен нее Руслан разложил план города, продающийся в любом киоске, на котором уже имелись какие-то пометки. Кроме него там же появился от руки выполненный план какого-то здания, причем раздельно первый и второй этаж на листах формата А4. Мы расположились вокруг, а опер принялся пояснять, что к чему:

— Бурят в последнее время припал на игровые автоматы. Практически каждый вечер пропадает в клубе «Мустанг», который занял здание бывшего кинотеатра «Триумф» на проспекте Ленина. Исключения бывают очень редко. Клиент проводит там по шесть-семь часов. В этом месте не так давно проводили разведку, планируя мероприятия. Но не понадобилось.

— Рус, а это что? — указал Сергей на какие-то кружки с расходящимися от них пунктирами, обозначенные на планах.

— Это камеры наблюдения и сектора их обзора. Здесь — парадный вход, смотрящий на проспект, а с этой стороны, — Руслан указал карандашом, — запасной выход. Всегда закрыт. Открывается только в случаях, когда из кафе — вот тут — выносят мусор. Но это случается несколько раз за вечер.

— Периодичность выноса мусора выясняли? — привычно пошла со стороны Гнома предварительная проработка деталей предстоящей операции.

— Никакой системы не выявлено, — ответил опер, — но раза три-четыре за вечер выносят. Дверь остается открытой приблизительно минут пять-семь. В это время у выхода дежурит охранник.

— Кто разведку проводил? — поинтересовался я. — Очень уж хорошо все проработано, как я посмотрю.

— Спецы, — пояснил Рус. — Схему я из дела перерисовал. А детали и так помню, да повторил еще.

— Понятно! — продолжил я вглядываться в рисунок. — Кто охраняет? Сколько их?

— ЧОП «Геркулес». Было восемь человек в зале, вот они, на схеме показаны. Предположительно еще двое в комнате охраны, где мониторы установлены, вот она. Точнее, там замечен был один, но позднее среди посетителей мелькал еще чоповец, которого ранее не видели. Итого получается десять. Вооружены «ижаками» и ПР-73. Пижонят — без «брони» ходят. В бронежилетах только ГБР приезжает.

— Кстати, как часто она бывает? — уцепился за брошенную фразу Сергей.

— Когда работали смежники, два раза появлялись. Часов пять прошло между их приездами. По вызову, конечно, приедут и вне расписания, но как быстро это будет, сказать не могу. Не проверяли. Да кто же оттуда кому-то даст позвонить, если веселуха пойдет?

— Подожди радоваться, Рус, — охладил его пыл Гном. — Позвонить им, конечно, никто не даст. Но рации-то у них по-любому есть. Что скажешь?

— Есть, конечно, — согласился опер. — Только не у каждого. Это ваша епархия, но думаю, что придется одновременно блокировать зал и операторскую. Тогда сигнал тревоги подать будет некому.

— Хорошо! С этим разберемся позже, когда вплотную займемся разработкой акции, — перебил Сергей. — Что еще можешь сказать? У Бурята какое-то определенное место в зале есть, или он куда попало садится?

— Как правило, играет на этих двух автоматах, — показал Руслан на схеме, — причем на обоих одновременно. С ним всегда два телохранителя ходят. Они тоже из ЧОПа, только из «Пантеры». Но вот со стволами у них сейчас проблемы! Парни из нашего отдела, которые ЧОПы курируют, из «Пантеры» все оружие за какие-то нарушения выгребли. Так что у них даже дежурные сейчас с личными газовиками сидят. У телохранов тоже газовики могут быть. Но нельзя исключать нелегальные стволы, хотя это и маловероятно.

— Спасибо, Рус! — удовлетворенно произнес Гном. — Порадовал. Только мне немного непонятно: как это УБОПу вдруг не понадобились данные разведки? Для чего ее тогда вообще проводили? Как будто специально для нас почву готовили.

— Да там все просто, — ответил опер, — сначала была информация, что в «Мустанге» намечается сходняк, вот и подготовились. Потом выяснилось, что сходка будет все-таки в «Европейском». А материалы-то все равно в деле остались.

— Понятно, — кивнул Сергей. — Что-то еще сказать хочешь?

— Да, — Руслан потянулся к плану города, разложив его поверх схем. — Если машину оставить в этом месте, — указал он карандашом, — она ни с одной камеры просматриваться не будет. Подойти к клубу можно вот с этого угла, там тоже мертвая зона. А бросить тачку лучше всего в этом месте.

Акцию наметили провести через день. Не во время же дежурства этим заниматься. В любом случае отделение по тревоге поднимут, а на базе ни начальника, ни части личного состава. Так и запалиться недолго.

* * *

К вечеру все уже готово. Бензина в «бэхе», вижу по стрелке, полный бак. Зря, что ли заправился, мало ли как все повернется? Проверяю еще раз автоматы, укладываю в багажник. Черные лохматые комбинезоны, уже послужившие нам верой и правдой, туда же.

К назначенному времени подъезжаю в глухой закуток неподалеку от железнодорожного моста. Кругом одни заборы бывших складов, ныне арендуемые частниками. Охраны по периметру никогда и не было — полагаются на колючую проволоку поверх бетонных заграждений. Въезды же на территории баз находятся с противоположной стороны, где имеются будки сторожей возле ворот.

Только заехав, вижу джип Сергея, замаскированный в кустах, издалека совершенно не заметный. Переодевание занимает считанные минуты. «Паленые» стволы забираем мы с Димкой. Работать внутри нам. На долю Гнома достается нейтрализация охраны в операторской.

Не торопясь проезжаем мимо парадного входа «Мустанга». Вот и бронированный «Мерин» Бурята на стоянке под самыми камерами. Боится, наверно, гад, что взрывчатку подложить могут, вот и ставит на постоянно контролируемое место. Рядом с «Мерседесом» притулился джип охраны. Ни в машинах, ни рядом с ними никого нет. Бурят, вероятно, уже играет, а телохранители, скорее всего, как им и положено, бдят рядышком с ним.

В заранее выбранном месте выбираемся из «бэхи». Маски на головы… Звонко лязгают взводимые затворы… Минуя секторы обзора камер, бесплотными тенями мгновенно оказываемся в мертвой зоне возле запасного выхода, притаились…

Вот и долгожданный момент! Металлическая дверь приоткрывается… От Димкиного мастерски исполненного удара палкой лампочка разлетается вдребезги. Все погружается во мрак. Молниеносный бросок. Попутно ударом приклада «вырубаю» выносящего мусор парня в белом халате, вероятно, подсобного рабочего. Не повезло тебе, дружок — оказался в ненужное время в ненужном месте. Вроде бы ничего ему не поломал. Полежит немного — очухается. Серега точно так же «отключает» охранника, контролирующего запасной выход. Пока все идет по плану! Заранее подготовленными пластиковыми хомутами. Пуля моментально стягивает обоим руки за спиной, во избежание роковых случайностей.

Все! Мы внутри! Гном метнулся в операторскую, а мы вдвоем практически беззвучно пробегаем тесным коридором в направлении фойе, в котором установлены игровые автоматы. Вскинув «калаши» к плечу, вылетаем на открытое пространство. В доли секунды успеваю оценить обстановку. Вот он, Бурят, сидит на высоком стуле у игрового автомата. Даже и повернуться не успел, увлеченный своим занятием. Рядом оба раздолбая-телохранителя. Один из них стоит вполоборота к нам, глядя на парадный вход. Второй вообще через голову своего охраняемого увлеченно вглядывается в экран. Р-работнички, мать вашу.

Бах! Бах! Бах! Три одиночных выстрела разрывают относительную тишину. «Законника» аж отбрасывает на аппарат, хотя вроде бы не должно. Рядом затарахтел частыми одиночными Димкин «калаш», добавив Буряту не предусмотренные природой отверстия. Находящиеся в фойе люди моментально падают кто куда, закрыв головы руками. Гм-м, ученые, что не может не радовать. Ни один из «геркулесовских» охранников даже не думает об оказании сопротивления, как один повалившись на пол.

Мгновения растянулись… Вот телохранитель, стоявший вполоборота, потянулся за отворот куртки… Ждать, пока он успеет достать оттуда ствол, не имеет смысла. Есть у него оружие или нет — роли не играет. По умолчанию приходится считать, что имеется… Одиночные выстрелы обоих наших автоматов сливаются в одну очередь, буквально отбросившую чоповца назад. Достать руку он так и не успел… Зато успевает второй, развернувшись и присев уже с пистолетом в руке… «Точно, «левый» ствол! Ни хрена не газовик», — только и успеваю подумать я… Медленно, неправдоподобно медленно доворачивается ствол моего автомата в сторону вооруженного телохранителя… После его выстрела левую ногу обожгло в районе бедра. Она сразу стала как будто чужой, не подчиняющейся моему телу… Только и успеваю пару раз выстрелить в ответ, заваливаясь в сторону раненой ноги, и, кажется, попадаю… Довершил дело Димка, буквально изрешетив телохранителя… Держа автомат в правой руке, выцеливая любого, только бы попытавшегося повторить трюк последней жертвы, подхватил меня левой, волоча к проему, ведущему к запасному выходу. И тут «заорал» ревун сирены.

* * *

Ревун не умолкает… Да что же это такое? Нечему здесь завывать! Откуда тут сирена? Боль в ноге усиливается и… окончательно стряхиваю сон.

Из коридора доносится трель телефонного звонка. Вскакиваю, чуть не свалившись на пол: отлежал именно левую ногу. И как уснул-то? Хорошо, будильник завел, а то бы проспал! Ничего себе, «решил поваляться» перед акцией! Короткий взгляд на часы: так до побудки-то еще добрых двадцать минут! И кому там непонятно, что дома нет никто? Кое-как размяв колющую мурашками ногу, прихрамывая, добираюсь до телефона.

— Я уж думал, что тебя дома нет, — донесся голос дежурного.

— Да куда я денусь? — ответил я. — Спать просто завалился. Что стряслось?

— Тревога! Давай срочно в отряд!

— Сейчас буду! А что случилось-то?

— Приезжай, узнаешь! — в трубке раздались короткие гудки отбоя…

Уже выскочив из квартиры, по мобильнику набираю Сергея. Ответил он практически сразу:

— Да?

— Привет! Тебя тоже выдернули? — сразу взял я быка за рога.

— А как ты думаешь? — отозвался тот. — Ты хоть что-то понял?

— Да ни хрена мне дежурный не сказал. Тревога! Давай в отряд. И все на этом. Ты, может хоть что-то знаешь?

— Не больше, чем ты! — ответил Гном. — Только то, что поднимают всех. Дежурное отделение куда-то в область выехало, а в городе какое-то ЧП.

— Ладно! До встречи! Я уже возле машины…

Двигатель «шестерки» запустился с полпинка. Выехав со стоянки, по практически пустой дороге резво рванул в сторону конторы. Ну и сон, твою мать… А ведь как на самом деле все было! От мыслей оторвала мелодия сотового.

— Лихо! — послышался голос Руслана. — Давай срочно на базу! Всех поднимают!

— Что лихо? — не понял я.

— Бурята в «Мустанге» завалили! — отозвался тот. — Все управление по тревоге подкинули. Так что давайте бегом сюда.

— Так мы уже едем. Дежурный звонил…

— Вы хоть на разных машинах приезжайте, — опер разъединился.

И тут до меня дошло! Рус добросовестно считает, что это наша работа. Вот и заботится, чтобы не запалились на мелочи, вроде того, что найти в нужный момент одновременно всех никто не смог. Нас же, похоже, кто-то опередил. Видимо, не одним нам Бурят поперек горла встал.

На базе царит оживление. Народ прибывает, сразу же облачается, получает оружие. Включился и я в эту упорядоченную суету. Переодеться, напялить «броню» — минутное дело, получить пистолет с автоматом — чуть подольше, но тоже без задержек… Ну, началось! Команда к построению. Наконец-то все и узнаем, как говорится, из первых рук…

— Сегодня в двадцать один пятьдесят, — пояснил обстановку Удальцов, — в клубе «Мустанг» тремя неизвестными из автоматов расстрелян «вор в законе» Хлопунов Равиль Юнусович, больше известный по кличке Бурят. Вместе с ним убиты два телохранителя из частного охранного предприятия «Пантера». Нападавшие были одеты в камуфляж, на головах черные шапочки-маски. В клуб проникли с черного хода, нейтрализовав охранника. С места происшествия скрылись на автомашине. Остальная информация уточняется. Оперативники выехали в «Мустанг». Руководством управления нам поставлена задача: находиться в готовности к немедленным действиям. Не исключено, что будут какие-то разборки. Поэтому, бронезащиту пока можно снять, но не расхолаживаться. Разойдись! Начальники отделений — ко мне в кабинет!

Нет, ты смотри! Не у одних нас имелась точная информация о последнем увлечении Бурята! Если исходить из имеющихся сведений, те, кто отработал «вора в законе», действовали все-таки не по нашей схеме. Не удивлюсь, если и машину в скором времени обнаружат брошенной где-нибудь неподалеку во дворах. Но пока, видимо, не нашли… То-то Руслан и забил тревогу, как только объявили сбор личного состава. Кстати, неплохо бы с ним хоть словом перемолвиться. Наверняка он до сих пор считает, что это наша работа. Неужели он и в самом деле думает, что мы могли вот так просто расстрелять чоповцев, зная к тому же, что у них нет оружия? Это только в моем сне один из них палил в нас из боевого ствола и даже меня подранил. На самом деле вряд ли у них было что-либо мощнее газовиков.

Мы-то планировали совершенно по-другому отправить Бурята на тот свет. Безопасно для окружающих. От Руслана позавчера уехали ко мне домой, чтобы без помех прикинуть возможные варианты. Все было направлено на то, чтобы не оказалось лишних жертв. Чтобы не пострадали люди, которые лично нам ничего не сделали. От того варианта, который мне приснился, отказались практически сразу. Хотя казалось бы, проще всего именно так и зайти, расстрелять «вора в законе» и скрыться тем же самым путем. Думается, что даже телохранители в этой ситуации не стали бы изображать из себя суперменов, особенно если учесть, что охраняемое лицо уже убито, а адекватно ответить просто нечем. Да даже если бы и было чем: это же не государственная структура, аналогичная нашей. Совершенно иной стиль жизни, способ мышления. По принципу «сам пропадай, а товарища выручай» в этих конторах не живут. Проще потерять не столь уж высокооплачиваемую работу, чем жизнь, оставив семьи без средств к существованию, а детей — сиротами.

Спорили почти до хрипоты, хоть и не в полный голос, отстаивая каждый свою версию предстоящей акции, пытаясь доказать, что именно в этом случае ненужных жертв удастся избежать. В конечном итоге остановились на варианте, который устраивал всех.

Как назло и поговорить-то не с кем и негде. Серега до сих пор от командира не вышел. Димка рядом, но при всех шушукаться не будешь — привлечет ненужное внимание. Уединиться же не получится — так можно и внезапно поступившую команду на выезд «проспать». Остается только сидеть и гонять мысли в одну голову…

Наконец хоть что-то прояснилось. Гном вышел от Удальцова, без разговоров, одним только жестом показал нашему отделению собираться на выезд. Все привычно накинули «броню» и ссыпались во двор, занимать свои, давно определенные каждому места в машинах. Возле техники для получения задач остались только старшие групп, я в их числе.

— Опера приехали в «Мустанг», — начал объяснять Сергей, — а их туда не пускают охранники из «Геркулеса». Не знаю уж, по какой причине. Короче, Удалой дал команду: чоповцев разоружить и разложить по полу вместо плитки. Только без жертв. Обеспечить нормальную работу следственно-оперативной группы. Мокрый, твои подчиненные идут первыми. Входишь и складываешь всех в фойе! Когда тебя сменит Худой, распределяешь людей, чтобы хвостом за операми и следаками прокурорскими ходили. Если из опергруппы кто-то пострадает, командир башку открутит. Так что как хочешь крутись, но чтобы все наши у твоих на глазах все время были.

— Понял! — ответил я.

— Худой! — продолжил постановку задач Гном. — Твои идут сразу следом за Мокрым. На вашей совести второй этаж. Всех, кто там будет, сгонять вниз, и к стенам вместе с остальными, чтобы не мешали опергруппе. После этого остаешься контролировать фойе.

— Сделаем, — отозвался Худой.

— Бекас! Тебе самый геморрой! Твоей группе подсобные и прочие внутренние помещения. Кто в них окажется — тоже в фойе, затем контролируешь все переходы. В первую очередь отработать комнату охраны. В ней идет запись со всех камер. Обеспечить сохранность кассет для последующего изъятия.

— Принял!

— Тогда по кóням! — скомандовал Сергей.

* * *

Возле «Мустанга» мы оказались уже через десять минут. Дороги практически пустые, так что даже сирены включать не пришлось. Подъехали внаглую прямо к главному входу. Еще из машин рассмотрели, что два опера — Руслан и, кого бы меньше всего хотел видеть, Шустов — так и торчат возле дверей, препираясь с охранниками. Рядом с ними следователь областной прокуратуры, на лицо знаком, но как звать — убей, не помню. Тычет своим удостоверением практически в лицо чоповцу, а тот отрицательно мотает головой, что-то говоря при этом. Маски на лица!

— Работаем! — подаю я команду и одновременно выскакиваю из транспорта.

Пошла массовка!

— Всем на пол! Спецназ! — раздались громкие крики.

Буквально секунды, и на улице наших уже нет. Опера и следак привычно сразу же расступились, только завидев нас. «Геркулесовцы» моментально влетели внутрь клуба и попадали как кегли под напором мчащихся собровцев. Даже и бить-то никого не потребовалось. Облаченные в «броню» мощные тела бойцов сработали не хуже таранов. О том, чтобы извлечь оружие, никто из охранников, наученных горьким опытом, даже и не помышлял. С сухим хлопком вдребезги рассыпалось на мелкие фрагменты витринное стекло, в которое с маху впечатался кто-то из «геркулесовцев». Попытки еще разлетающихся чоповцев связаться с кем-то по радиостанциям были моментально, но беззлобно пресечены. Рации просто выбили из рук, так они в беспорядке и валяются на полу, издавая какие-то невнятные звуки. В сторону, поодаль от охранников побросали в темпе извлеченные у них пистолеты.

Картина в фойе впечатляет! Как она совпадает с увиденным мною во сне! Даже удивительно… Как будто и на самом деле присутствовал при расстреле. Единственное, что отличалось, так это расстрелянные игровые автоматы, в которые угодили пролетевшие мимо тел пули, да несколько круглых отверстий с расходящимися от них лучиками в расположенных за аппаратами витринных стеклах.

Тело, ранее бывшее Бурятом, отброшено на игровой автомат, несколько отошедший в сторону улицы от общего ряда. Крови хватает, одна из пуль вошла в затылок, следовательно, «законник» даже и не подозревал, как и во сне, что сейчас будут стрелять. Умер, играя… Огонь, судя по всему, велся, в отличие от сна, короткими очередями. Подле Бурята, с обеих сторон от него валяются, как сломанные куклы, окровавленные телохранители. Никто из них даже не попытался достать оружие, а может, его и на самом деле не было? Непонятно! Ничего, эксперты и следователь выяснят. Мне же пока представляется, что и для охраны Бурята нападение было неожиданным. Гильз только на полу валяется побольше, чем должно было остаться от нас с Пулей. В любом случае, поработали здесь профессионалы. На любителей ни капельки не похоже.

Практически через пару минут оперативно-следственная группа приступила к работе. Довольно быстро Худой завершил зачистку второго этажа, согнав всех находившихся там вниз. Кивнул мне, дескать, пост принял, подняв вверх большой палец. Жестами распределив своих парней за опергруппой, сам вместе с Димкой «прилепился» к Руслану.

— Вы бы втроем исчезли куда-то из виду, — обратился ко мне опер, когда мы удалились вглубь переходов, направляясь к операторской. — Нигде не наследили? Даже и в масках могут узнать, если на глазах болтаться будете. А я что могу — сделаю.

— Да ты что, Рус! — ответил я. — Мы тут еще не бывали. Нас кто-то опередил. Ты что, всерьез подумал, что мы безоружных охранников стали бы валить? Хорошего же ты мнения о нас! Не ожидал такого.

— А что я должен был подумать? — практически шепотом произнес Руслан. — Акцию вы наметили на сегодняшний вечер. Тут поднимают по тревоге и сообщают, что Бурята расстреляли, причем именно здесь, и именно из «калашей». Покоробило, правда, что охранников тоже замочили. Ну, подумал, что без этого не получилось. Могли же у них «левые» стволы оказаться?

— Не наша работа, — перебил Димон. — Мы потом все переиграли. От тебя к Жорке поехали, там еще до полночи совещались, варианты прорабатывали. Внутрь «Мустанга» даже и соваться не собирались.

— Ладно, простите, парни, — смущенно извинился Руслан. — Просто все так неожиданно навалилось, да еще эти совпадения дурацкие.

— Да что там? — хлопнул я опера по плечу. — Проехали. Спасибо тебе за заботу, Рус. Давайте работать, раз все выяснилось.

К этому моменту как раз подошли к комнате охраны. Находившийся в ней боец отошел в сторону, освобождая проход. Почти по центру комнаты, положив руки на затылок, лежит чоповец. Его служебное оружие валяется в стороне. Видеомагнитофоны добросовестно продолжают писать все происходящее в поле зрения камер.

— Шеф! — не желая называть Руслана по имени в присутствии задержанного, произнес я. Если нужно, сам представится. — С какого такого перепуга эти кексы, — указал головой на лежащего, — решили вас не впускать? С нами хотели познакомиться?

— Сами не знают, что несли, — отозвался опер. — Предлагали дожидаться, пока их начальство соизволит прибыть. Якобы охраняют место происшествия. Только я так и не понял, от кого? Внутри все шарахались, кто куда хотел. Хорошо хоть не выпустили никого.

— Это еще неизвестно, — возразил я, — пока записи не просмотришь — не убедишься. Да и то, временны́е отметки отслеживать придется. Долго ли кратковременно запись отключить, умеючи-то?

— А ты прав, — согласился Комиссар, и тут же обратился к лежащему на полу охраннику. — Тебя как зовут?

— Александр, — отозвался тот.

— Все время здесь находился? Кто-то еще заходил?

— Нет, я постоянно один был.

— Кто-то выходил из здания после того, как все случилось? Смотри у меня! Не врать! Все равно узнаю!

— Никого не выпускали. Если только когда мог отвлечься. Но я запись не отключал, — добавил чоповец, естественно, слыша наш разговор.

— Шеф! — снова окликнул я Руслана, озвучивая внезапно пришедшую мне в голову мысль. — Надо бы мобильники у всех, кто есть в зале, собрать. Вдруг кто-нибудь непосредственно перед стрельбой куда-то звонил? Откуда-то ведь нападавшие знали, где Бурят в данный момент находится? Мог и в туалет отлучиться или еще куда?

— Хорошая идея! — откликнулся оперативник. — Вот, кстати, и ГБР подкатила, — прокомментировал он происходящее на экране монитора. — Наверняка руководство привезла. Пошли в фойе.

— Прям как скорая помощь, — прикололся Димка, — так же «моментально» прибыли. Мы даже выспаться не успели.

Прибывший руководитель «Геркулеса» с ходу попытался, как говорят в определенных кругах, гнуть пальцы, но быстро сник, поставленный Русланом «в стойло». Оперативник с ходу процитировал ему статью Закона о частной охране, устанавливающую взаимоотношения охранных предприятий с правоохранительными органами. Крыть оказалось нечем. Подъехавший же Сиротин «обрадовал» зажравшегося и в личном оборзении возомнившего себя неизвестно кем директора ЧОПа еще больше, отдав Шустову распоряжение в обязательном порядке составить на всех охранников, не допускавших на объект следственно-оперативную группу, административные протоколы о неповиновении законным требованиям сотрудников милиции, а также изъять у всех присутствующих в здании чоповцев служебное оружие. Пусть поработает не только на благо бандитов!

Сдается мне, накроется скоро эта частная охранная лавочка медным тазом. Хватит им уже, как и «Пантере», оборонять «часы и трусы» бандитов, которые в основном и являются их нанимателями. Хотя, если честно, это борьба с ветряными мельницами. Снова откроются, только уже с новым названием и другим начальником.

* * *

Проваландались в «Мустанге» до трех часов ночи. Только собрался, разоружившись, возвращаться домой, как меня остановил Сергей:

— Ты куда намылился?

— Как это куда? — удивился я. — Спать, естественно.

— Не угадал ты, дружище. Сейчас самое время вернуть «бэху» Сизого на место. Потом выспишься.

— Да ты что! — попытался я возмутиться. — Отдохнем, да и скатаемся.

— Ты рассуждай поменьше, а мозги включай почаще! — возразил Гном. — Как бы в камере отсыпаться не пришлось.

— Чего это ради?

— А того! — поморщился он от моей недогадливости. — Это сейчас никому до тебя пока дела нет. В «Мустанг» приезжали из прокуратуры области. Ты мог их не видеть, а я-то все время в фойе находился, так что знаю, о чем говорю. Утром москвичам станет известно о происшествии. Мы же не знаем, о чем в СИЗО Подосенов поет. Ему от своей задницы отгребать надо. А как это лучше всего сделать? Особенно если учесть, что Погосян с того света ничего опровергнуть не сможет? Ты же опером работал! Голова для того, чтобы думать, а не только «в нее есть». Вот и соображай! Представь себя на месте следователей. Мне, если честно, этот подброс оружия к тебе в квартиру покоя не дает. Особенно учитывая то, что рассчитывали еще добавить к этому некоторые штришки — патроны и гранату, — он замолчал, собираясь с мыслями.

— Ну-ка, ну-ка? — подбодрил я Сергея, окончательно расставаясь с мечтой отоспаться.

— Вот тебе одна из возможных версий Подосена: ты уезжаешь в Чечню уже продумав, как тебе избавиться от своей семьи. Мало ли какая кошка между тобой и Наташей пробежала? Все в жизни бывает, согласись! Может, у тебя подруга какая появилась. Молодая, красивая, да еще и не согласная на роль просто любовницы. К примеру, донимающая тебя требованиями развестись со своей благоверной и жениться на ней.

— Ты говори, да не заговаривайся! — схватил я Гнома за грудки. — Какая, на хрен, подруга?

— Остынь! — сбросил он мои руки. — Я же не говорю, что это я так думаю. Это я озвучиваю одну из возможных версий Подосенова. Лучше слушай дальше! Послать подругу подальше ты не можешь. К примеру, она беременна! Или еще по какой причине. Это, понятно, просто слова. Но если их дунуть в уши в самый для этого подходящий момент да кому следует, может и прокатить… Таким образом, не решаясь в открытую порвать с женой, ты замышляешь от нее избавиться. У тебя рождается план, который ты и начинаешь осуществлять, будучи в командировке. Удачно подворачивается случай совместной с разведчиками операцией. Ваша группа уходит. Тебя, естественно, никто ни в чем не подозревает — ты же в доску свой! Улучив момент, ты расстреливаешь свою группу. Тела добросовестно прячешь. Может даже постарался братскую могилу вырыть. Не совсем же ты к этому времени оскотинился? Что скажешь? Не могло такое, по версии Погосяна и Подосена быть?

— Как вариант, — согласился я с логикой друга. — Слова против слов. Действительно, тела наших даже я не нашел, только жетон на месте боя подобрал.

— Слушай дальше! Что уж очень сильно притянуто за уши — поправишь, — бесцеремонно перебил меня Сергей. — После этого ты нелегально возвращаешься в Энск. С твоими способностями — как два пальца… Здесь ты выходишь на Щербатого, которого знаешь уже давно, и, возможно, имеешь на него какой-то компромат. Тот тебя сводит с Бурятом. То, что кто-то в УБОПе стучит бандитам, давно уже подозревают. Почему бы этим «кем-то» и не быть тебе? Кстати, только сейчас в голову пришло, якшаться с Щербатым и Бурятом ты мог уже давно, еще до командировки. Мало ли на чем тебя приловили? На той же подруге, к примеру. Она с таким же успехом может быть подставленной тебе малолеткой. Ну или еще что-нибудь в этом роде…

— Давай дальше сам попробую, — вклинился я. — Автоматы, из которых стреляли бандиты, я сам и привез из Чечни, наказав людям Бурята бросить их на месте происшествия. Но те, когда Пуля начал по ним палить, испугались, тем более что одного из них он завалил, и смылись. А потом, когда уже «вернулся из якобы плена», стволы вернули мне, чтобы я с ними сам решил…

— Соображаешь! — снова перебил Гном. — Только уверенный в том, что у тебя их искать не будут, спрятал дома — «жаба задушила».

— Ну, да — в кулацком хозяйстве и пулемет не помеха!

— Вот-вот! Ты возвращаешься в Чечню. Мочишь там какого-нибудь «духа», забираешь у него оружие. А то и вообще — заранее добыл и припрятал… Нет, — помолчав, передумал Сергей, — так слишком сложно. Проще снова отловить какого-нибудь несчастного «чеха» и забрать все у него. Так, на мой взгляд, пожалуй, лучше. С этим барахлом ты, кстати, чисто выбритый, чего не бывает при длительном блуждании по лесам, выходишь на блокпост…

— Подожди, — опять вмешался я, — у меня же были с собой станки и еще кое-какое барахлишко, «намытые» в Грозном…

— Не перебивай старших! — оборвал мое красноречие Сергей. — Твоя версия в данном случае никого не заинтересует. А вот гладко выбритая морда при таком раскладе играет против тебя…

— Ну почему же против меня? — попытался возмутиться я.

— Ты слушай! — Гном поморщился. — Потом будешь умничать. Ты выходишь на блокпост, где и сдаешь трофейные стволы. За тобой, бедным, несчастным приезжает руководство. Довольно тактично сообщают, что случилось. Ты, что в твоем случае естественно, не начинаешь посыпать голову пеплом, не орешь, что всех порвешь, как Тузик грелку, а просто, типа, замыкаешься в себе. Потому что, начав выступать, рискуешь переиграть и вызвать подозрения. Твоя реакция в данном конкретном случае выглядит лучше. Тебя, сиротинушку, тут все «облизывают», сочувствуют, отправляют в санаторий подлечиться. Допустим, твое исчезновение из него прошло и в самом деле незамеченным, поэтому тут уличить тебя не в чем. А может и наоборот повернуться. Возьмем самый хреновый вариант: установили, что совсем не сложно, с кем ты жил в номере. Прессанули Виталика, тот, естественно, «поплыл». Что с тыловика взять? В партизана играть точно не будет!

— Согласен! — устал я молчать. — Расколется, как с добрым утром! Возникнет закономерный вопрос: куда это я «терялся»? Вывод напросится сам собой. Сложат два и два, сопоставят ваши с Димкой отпуска. Куда мы могли в одно и то же время на югах мотаться? Состыкуются с особистами, те возьмут в оборот Витька. Ему ничего не останется, как сознаться, что мы там были, и именно мы «завалили» снайпершу. Так?

— «Птица-говорун отличается умом и сообразительностью», — подражая персонажу мультфильма, произнес Сергей. — Потом исчезает Шварц, следом за ним — Сизый, под которым как раз и «ходят» те самые киллеры. Вчера вечером мочат Бурята. Вывод у москвичей напросится сам собой. Ты нашими руками устраиваешь зачистку. Мы-то, естественно, не в курсе «истинного» положения дел. А то, что с тобой дружим, не секрет. Остается слабый момент с автоматами. Возможно Подосенов, ну или кто там, тот же Бурят или Щербатый, их и хотели подкинуть. Но стволов на месте не оказалось. Вот и подбросили это дерьмо, китайский тэтэшник. Видимо действительно под руками ничего более толкового не оказалось. А может, подумали, и так сойдет. Утром, сопоставив слова Подосена с последними событиями, к тебе заявляются чекисты и следаки из генпрокуратуры с постановлением на обыск. Дома-то, естественно, ничего нет. Зато в гараже обнаруживают БМВ Сизого, а в ней те самые автоматы. И усе! Твой дом — турма! — завершил Гном с голосом и интонациями Папанова. — А заодно с тобой и наш. Ну что? Есть неувязки?

— Еще как! — попытался я опровергнуть версию Сергея. Хотя и сам уже видел, что, несмотря на некоторые шероховатости, ложится она гладко. — Как-то не вяжется. Я пашу в полный рост на Щербатого и Бурята. Подосен — тоже. Нахрена ему меня палить таким образом?

— Ты ничего не перепутал? — Серега посмотрел на меня как на сморозившего явную глупость. — Подосен тут оказывается совершенно ни при чем. Он якобы добросовестно пытался вывести тебя на чистую воду. Против него по связи с бандитами ничего нет. Даже на видео не он, а Артур Ашотович с Парфеном. Опять же пришло в голову только сейчас: Подосенов далеко не дурак. Мы же не знаем, что он там поет? Вполне возможно, он и от Погосяна открестился. По поводу кассеты может с уверенностью заявлять, что это провокация — подбросили. Тем более что по факту оно так и есть. Тогда у него останется только попытка фальсификации с подбросом оружия. Из прокуратуры, естественно, вылетит, как пробка. Может даже и условный срок получить вместо реального, учитывая, что таким незаконным способом пытался, раз не получалось по-другому, изобличить «оборотней в погонах», то есть нас. Нас с Димкой, кстати, ты мог во все подробности и не посвящать, а использовать втемную. Так сказать, мы добросовестно заблуждающиеся, что нас с Пулей никоим образом не обеляет. На такую, как я озвучил, версию Подосена сыграет и то, что санкцию на обыск он так и не получил: начальники в сговоре с нами препятствовали «установлению истины»… Короче! Погнали, пока не началось!

— Ну, ты-то, надеюсь, во мне не сомневаешься? — огорошенно спросил я.

— Ты что? За кого меня держишь? — возмутился Гном. — Не верил, так разве подписался бы на такое дело?

— Тогда есть еще один нюанс, тоже работающий против нас, — припомнил я подробности. — Ты, наверно, просто забыл сказать: нахрена нам в станицу возвращаться? И это тоже ложится в общую мозаику. Витек, когда особисты его возьмут за задницу, вспомнит, что мы ходили на ту сторону. Мы же это так обставили? Как секретное задание? Да еще и поддельные командировочные. Кстати, тебя в санатории Виталий видел. Так что и выдумывать следакам ничего не нужно. Просто опознание устроят, и все. Вот Димка на глаза ему не показывался. А говорили о нем или нет, я просто не помню…

— Вот именно! — махнул рукой Сергей. — Просто не стал развивать дальше. По санаторию и так все ясно. Накосячили. С блокпостом же естественный вывод — ездили за оружием. А зачем? Бандюков мочить. Того же Бурята. Автоматов-то нигде не нашли. Так что — мы это! Другими «левыми» стволами отработали. Да еще и успели до дома добраться, пока нас дежурный по тревоге не поднял…

— Ладно! — перебил я. — Мы так до утра сочинять можем. Погнали?

— Едем! — согласился Гном, — Только я домой заскочу — свою предупредить, а то еще будет думать невесть что. Из дома сразу к гаражу. Пока свою «шестерку» загоняешь, как раз и подъеду.

— Договорились.

* * *

Сторожки оказались на своих местах, где им и полагалось быть. Но когда открыл ворота, удивлению моему не было предела… «Бэхи» в гараже не оказалось. Она как будто испарилась. А вместе с ней оружие, комбинезоны и маски. Это еще что за чертовщина?! Ладно бы пьяный машину ставил. В этом случае еще хоть что-то можно было предположить. Так ведь нет! Трезвехонек был, как стеклышко. То есть никак не в остекленевшем состоянии, о котором пел в свое время Высоцкий…

Подъехавший чуть позже Сергей обалдел не меньше меня.

— Ты куда машину-то дел?

— Сам ни хрена не понимаю, — пожал я плечами. — Еще вчера была в гараже.

В голове уже роятся мысли — одна хуже другой. Самое неприятное в исчезновении оружия то, что на всех автоматах полны́м-полно́ наших отпечатков пальцев. Мы же их чистили, прежде чем положить на хранение. А потом брали в руки: Серега с Димкой, когда доставали из тайника, а я — когда готовил БМВ к акции. После этого оружие никто не протирал. К подобному исходу событий точно не готовились. И еще… Я спешно за рукав буквально выдернул Гнома из гаража, тут же плотно прикрыв створки ворот.

— Ты чего? — возмутился тот.

— Паранойя! — пояснил я свой поступок. — Давай-ка отойдем подальше.

— Объясни сначала, а потом толкайся, — потребовал Сергей, тем не менее, послушно двигаясь за мной…

— Пока сам не знаю, — честно ответил я. — Считай, предчувствие. Машина исчезла. Все стволы в наших отпечатках. Сейчас самое время от нас избавиться. А самое лучшее для этого — сделать большой бада-бум, когда мы будем внутри гаража. Могли туда взрывчатку заложить?

— Сколько угодно, — подумав, согласился Гном. — Согласен. Стволы подбросят, куда нужно. Не удивлюсь, если их найдут в этой самой «бэхе», брошенной где-то неподалеку от «Мустанга», а тем более, что именно из наших автоматов и завалили Бурята — как раз из трех автоматов там и отработали, — еще немного помолчал, гоняя свои мысли. — Не знаю, обратил ты внимание или нет, но мочили «ворá» профи: ни один из них полностью даже не появился в поле зрения камер, и мелькали только со спины. Ни одного кадра в полный рост я не видел, хотя видео с Русланом просмотрел полностью. Это тебе некогда было — своих дел хватало. Короче — приплыли…

— Ладно, хорош трепаться! — перебил я. — Фонарь сейчас возьму, да пойду гараж осматривать. А ты отъезжай на своей лайбе подальше. Если что — решайте с Пулей, что делать.

— Может, лучше я посмотрю? — скорее всего для проформы спросил Серега, прекрасно понимая, что я это сделаю лучше — совершенно другая подготовка. Даже единую книжку взрывника имею.

— Нет уж! — возразил я. — Там одноразовый сапер точно не нужен, а у тебя семья! Так что вали в стороночку и жди там. А еще лучше — вообще выезжай на улицу, чтобы тебя даже рядом случайно никто не увидел. При самом хреновом исходе и так все услышишь.

— А может…

— Нет, я сказал! — твердо ответил я.

Гному больше ничего не оставалось делать, кроме как сесть за руль…

Осторожно, только слегка приоткрыв створку ворот, втискиваюсь внутрь. Куда бы я сам заложил взрывчатку в данном конкретном случае? Овощная яма отпадает — слишком глубоко. Стопроцентной гарантии поражения не будет. По этой же причине не заложат и в расположенную прямо над ней смотровую яму. Остается сам гараж… Я бы разместил в районе дальней стены. При срабатывании получаем направленный взрыв, а уж вкупе с поражающими элементами — мечта оккупанта! Хотя нет. Осколки только естественные. Скорее всего, все будет оформлено под неосторожное обращение с ранее натыренной где-то взрывчаткой.

Исходя из предположений, с самого дальнего торца и надо начинать искать. Только сначала посмотреть, а не разложили ли где-то там старые запчасти, банки с гайками, болтами и прочей мелочью. Всем, что может в этом случае выполнять роль поражающих элементов. Если имеется немотивированное изменение обстановки, это будет первым тревожным сигналом.

Совсем уж было собрался включить фонарик, но тут же убрал палец с кнопки. Голову пронзила мысль: а если там ловушка? Отчего-то же должен сработать детонатор? Радиовзрыватель, чисто теоретически, можно допустить, но не думаю, что кто-то будет сидеть и терпеливо ждать, пока мы, такие красивые, нарисуемся. Должно быть что-то другое, не требующее вмешательства человека. Хотя и этот вариант со счетов сбрасывать не стоит, но он маловероятен. В этом случае мы бы с Гномом давно уже были разобраны на мелкие фрагменты — минут пять-то внутри точно находились. Есть, конечно, предположение, что ждут, когда мы соберемся все вместе. Но это может случиться, когда рак на горе свистнет, учитывая, что «бэхи» в гараже нет.

На всякий пожарный же… Лучше перебдеть, чем украшать окрестности своими ошметками… Тихонько протискиваюсь в щелку буквально чуть-чуть приоткрытых ворот… Ф-фу-ух! Несмотря на бабье лето, не жарко, всего-то градусов пятнадцать — остыло за ночь, но пот так и льется, буквально градом. Легкая рубашка с коротким рукавом неприятно липнет к спине. Теплее одеться как-то не озаботился. Когда подняли по тревоге, было еще достаточно тепло, а в машине не замерзнешь… Удалившись на достаточное расстояние от гаража, извлек мобильник. Кто знает? Если действительно вариант с подрывом по радиоканалу, на какой частоте это хозяйство должно сработать?

— Говори, Жора! — раздался в динамике голос Сергея.

— Серый! Ты еще не уехал? — тихо произнес я, чтобы не было слышно на расстоянии. Вдруг наблюдатель находится где-то за кустами неподалеку?

— Нет! Сам же сказал — на улицу выкатываться. Вот и встал у соседнего дома. Говори, что хотел?

— Не затруднит в моем дворе пошарахаться? Только близко к гаражу не подходи.

— Ты внятней можешь? — поинтересовался Гном.

— Мысля появилась. А если должно сработать по радио? — преподнес я свою идею другу. — Тогда кто-то должен контролировать ворота. Глянешь?

— Не вопрос. Ты пока внутрь тогда не суйся…

Сергея даже и не видел. Кусты довольно густые. За каким лешим их вообще тут понасадили? Гаражи, кроме крайних, вообще ниоткуда не просматриваются. Конечно, если не сидеть прямо за зарослями. Тут эффект прямо противоположный. Подглядывающий видит все, а его самого заметить просто нереально, особенно в сумерках. Светать же только еще начало. Гном прорезался минут через пятнадцать — на часы я не глядел, сделав вид, что ищу что-то в салоне «шестерки».

— Жора! Все чисто. Я пару раз все вокруг обошел — даже «прописавшихся» в твоем дворе алкашей нигде не видно. Дрыхнут, наверное, давно.

— Спасибо, Серега! Ну, я пошел смотреть…

— Ни пуха…

— К черту!

Снова осторожно протискиваюсь в щель. И чего ворота-то не открыл? Не-а, лучше не надо! Хитрых ловушек я и сам сколько угодно понаставить могу. Научила родная армия! А здесь, судя по всему, поработал нехилый профессионал. Или профессионалка, а то и профессионалы? Это ж надо? Из гаража угнали машину, а все сторожки — как никто и не трогал! …Ч-черт, какая ерунда в башке вертится! Нет бы думать о том, как лучше помещение отработать без ущерба для организма, так, видите ли, заинтересовало, кто это сюда залезал?.. Ну вот, опять не о том думаю…

Так… Застыть, спокойно постоять на одном месте, чтобы глаза привыкли к мраку… Не такой уж он и кромешный — слабый свет предрассветных сумерек уже немного проникает через слегка приоткрытую створку ворот. А пока — думать, шевелить извилинами… Какую же ловушку здесь все-таки могли установить? Чтобы гарантированно сработала не сама по себе, а именно в нужный момент? Когда цель… объект… жертва… Да, черт возьми, как ни назови — никакой разницы… Вот же зараза, не в ту сторону мысли текут… Когда объект окажется внутри, или, в крайнем случае, в створе открытых ворот…

А жить-то, что ни говори, хочется… Никогда не понимал тех, кто говорил: «Не хочу жить»… Как это можно не хотеть жить?.. И совсем это не трусость… Если бы струсил, давно бы бежал отсюда… Бежал даже впереди машины Гнома… Да что же это такое-то?.. Когда же ты, Жора, о деле думать будешь?.. Глубоко должно быть по хрену, что о тебе думают именно сейчас… Не соберешься — думать будет не о ком!

Пот так и катится крупными каплями. Осторожно нащупал на стоящем рядом верстаке какую-то тряпку, вытер лицо от залившей его липкой влаги. В нос ударил застарелый запах машинного масла, тормозухи, еще чего-то… Морда сейчас, наверно, вся в полоску, как после маскировочного грима… Ну и видок же у меня… Так! Все, красавец, собрался, забыл обо всем, кроме фугаса… Рожу потом в зеркало разглядывать будешь. Осторожно нащупывая пол перед собой ногами, обутыми только в носки, медленно продвигаюсь вперед. Туфли пришлось сбросить. В них не почувствую, если что-то попадет под подошву, если что-то не замечу. Подсветить бы пол перед собой, да нельзя… Стоп! А почему нельзя? Не просто же так это еще в первый заход в голову пришло?.. Нельзя… Почему?.. Ни черта в головенку не лезет…

Остановиться… Успокоиться… Глубоко подышать… Почему нельзя пользоваться светом?.. Покурить бы… Глаза вновь залил пот, пришлось опять воспользоваться тряпкой, правда уже другой, но тоже достаточно вонючей. Ну и дерьма же у меня тут валяется… Надо бы прибраться… Взял за моду бросать использованные тряпки куда попало… Мокрецов, ты вообще работать сегодня собираешься, или до полудня собрался здесь торчать?.. Нельзя до полудня… Слишком светло станет… Вот оно!.. Дошло, наконец, в тупую башку!.. Что в первую очередь делает человек, войдя в свой собственный гараж?.. Ну конечно, это же так просто — открывает ворота. Внутрь попадает свет… Много света… А если на дворе ночь?.. Тогда человек включает освещение… Снова много света… Значит, сработать должно при попадании света на какой-то датчик… Фотоэлемент…

А почему не на звук?.. Потому что звук непредсказуем… Пацаны петарду возле ворот бросят — и бабахнет. Сначала снаружи, потом внутри… Не пойдет такой вариант… Человек, заходя в гараж один, шуметь не станет — потому и не на звук… Курить хочется, аж уши опухли… Выйти, что ли? Покурить?.. Ни хрена подобного!.. Тебя потом сюда пинками не загонишь… Так и будешь стоять: сначала одну сигарету, потом другую… Перебьешься… Может, бросишь… Ага! Разбросав потроха по кустам…

Опять мысли поплыли не в ту сторону… Значит, свет… А если человек не оказался в створе ворот?.. Элементарно не успел?.. Получится покоцанный, но вполне себе живой такой человек… И очень злой… Собровец… Злой собровец… Лучше под трамвай, чем под злого собровца — мучиться не придется… Опять не о том… Как бы сам сделал, чтобы сработало тогда, когда нужно?.. Свет… Машина заезжает со светом… Не то… Прежде, чем заехать, человек должен открыть ворота… Да и потом, нафига заезжать, если я уверен, что здесь стоит машина?.. Значит, открываю ворота и вижу, что гараж пустой… Тихо балдею и думаю, куда все девалось… И не факт, что при этом остаюсь на месте… Значит, проходит какой-то промежуток времени… Небольшой промежуток… Прежде чем, открыв ворота, попадаю внутрь… Естественная реакция — убедиться, что не спишь, и машины на месте нет… Что она исчезла из закрытого по всем правилам гаража… И свет… Должно быть замедление… Тьфу ты, черт! Тормозить изволите, господин майор? Использование фотоэлемента для подачи тока на замедлитель, который можно при желании соорудить на коленке почти в полевых условиях, если, конечно, все, что для этого нужно, захватил с собой… Неважно… Главное, что это возможно, что это… Да, черт возьми! Профи это — раз плюнуть! Здесь же не поле! Город, в котором при наличии бабок достать можно практически все. Так что с комплектующими для замедлителя никаких проблем. Готового, конечно, не будет. Это же не спецслужбы, для которых по заказу в заводских условиях сварганят, что закажут. С характеристиками — пальчики оближешь. Тут этого не требуется. Достаточно, чтобы ма-а-а-хонькая релюшка, электронная, кстати, через небольшую цепочку подала сигнал на детонатор. Элементы для установки замедления можно рассчитать, а можно и опытным путем подобрать — через лампочку… Или все-таки «спецслужбы»? Как-то слишком сильно все это для жуликов.

Ого! Когда голова стала варить, как ей и положено, даже и не заметил, как на автомате добрался до дальнего торца гаража. А отсюда уже можно разглядеть, что на полу ничего лишнего не валяется. У стены пара канистр… Вроде бы мои… Проверить на возможную закладку… Чисто… Здесь спрятать тоже некуда… В углу вроде бы все так, как я оставлял… На всякий случай — провести ревизию…

Ворота распахнул, когда снаружи уже рассвело… Ох, ни хрена себе! Три часа, как Фома… Гном, наверно, извелся весь! С наслаждением закурил, продолжая вытирать мокрое лицо прихваченной из гаража тряпкой, только после этого взял в руки мобильник.

— Жора! Ты как? — отозвался в трубке озабоченный голос Сергея.

— Все путем! — ответил я. — Выдохся только, как последняя скотина. Веришь, нет — еле прикурил. Да и тебя с трудом набрал — руки трясутся.

— Ладно, жди! Сейчас подскочу.

Подъехал он буквально через пару минут. Остановив джип рядом с «шестеркой», пристально вгляделся в мое лицо.

— Ну и морда у тебя, Шарапов, — после небольшой паузы произнес Гном. — Ты что с фейсом сделал?

Взглянув в боковое зеркало его машины, узрел свою «боевую раскраску». Иногда в учебных разведрейдах во время службы в армии не получалось так качественно ее нанести. Вся физиономия оказалась в поперечных и диагональных черных и рыжих полосах различной степени интенсивности. Невольно пробило на смех…

— Чего ржешь, сиротинушка? — тоже рассмеялся Сергей.

— Это я пот так вытирал, — сквозь хохот пояснил я, — чем попало под руку.

— Платок на этот случай надо иметь, — продолжал веселиться Гном, — а лучше — два, чтобы не думать, из какого кармана доставать… Ладно, — сразу посерьезнев, продолжил он, — рассказывай, что нашел?

— Вообще ничего! — ответил я, тоже убрав улыбку. — Такое впечатление, что просто угнали машину. Причем, аккуратно так: как будто ключом открыли замок, выехали, а потом заперли обратно, да еще и все секретки на место вернули. Ни хрена не понимаю.

— А завели, интересно, как? — поинтересовался Сергей.

— С этим без проблем, — пояснил я. — ключ в замке зажигания оставался. Зачем мне целую связку с собой таскать? Никто же не думал, что тачку угонят. Да и потом, что бы отсутствие ключа решило, если достаточно сложный, да еще и нестандартный замок на воротах вскрыли? Его еще бате на заводе по заказу делали.

— Знаешь, мне что подумалось? — подал очередную идею Гном. — У тебя там закутков полно. Где гарантия, что автоматы где-нибудь в овощной яме не припрятали? Сейчас успокоимся, а когда с обыском приедут — горя-то хапнем. Пойдем, посмотрим?

— Пойдем, — согласился я с доводами друга.

Еще с полчаса старательно обшаривали гараж, пока не убедились, что ничего лишнего в нем не завелось. Непоняток становится все больше… И самое главное, что никаких более-менее связных версий у нас так и не появилось. В волшебников и Деда Мороза мы перестали верить еще в раннем детстве…

— Ладно, — подвел итог нашим поискам Сергей. — Хватит, ничего мы не найдем. Будет день — будет пища! Давай, по домам.

— Пойдем, — согласился я.

* * *

Добравшись до квартиры и отмыв грязь, сразу же завалился спать. Соображать, куда это подевалась «бэха» Сизого не осталось уже никаких сил. Заснул, едва коснувшись подушки.

Перед глазами явственно всплыло лицо Сизого. Причем именно лицо. Только оно. Все остальное терялось где-то во мраке. А может, его и не было вовсе. И эта наглая до предела морда была не той, которую мы имели сомнительное удовольствие лицезреть во время последней и единственной нашей встречи. В ней не было и тени страха. Она так и лучилась радостью.

— Ну что, ментяра? — спросил Сизый. — Рассказывай, куда машинка-то подевалась?

Только не показывать растерянности, мелькнуло в голове, нельзя, чтобы эта сволочь почувствовала, что может меня запугать. Пытаюсь ударить скалящуюся в злобной усмешке харю, но не могу двинуть руками. Оглядевшись, увидел, что, оказывается, стою в своем гараже, прикованный наручниками к верстаку. На мне почему-то меховая кожаная куртка, застегнутая наглухо, утепленные штаны от форменного зимнего камуфляжа. Нестерпимо жарко. Может быть еще и оттого, что горят все лампы? Да и обогреватель — мощная тепловая пушка — молотит на полную катушку… Спрашивается, для чего? Ведь я же точно знаю, что на дворе и так плюс тридцать. Жаркое лето выдалось в этом году.

— Что молчишь, падла? — продолжает вопрошать висящее в воздухе бледное пятно, напоминающее неживую маску, без единой кровинки.

Постепенно оно превращается в полноценную голову. Странное дело, слова никак не совпадают с шевелящимися губами. Медленно, очень медленно проступают очертания тела, одетого в пеструю рубашку, расстегнутую до самого низа. Под сердцем торчит рукоять ножа… Моего ножа… Под распахнутыми полами рубашки на животе виден разрез, грубо зашитый, а точнее, сметанный черными суровыми нитками, какими сапожники чинят обувь. Вместо брюк — так называемые «семейные» трусы, почти до колен… На ногах черные «сланцы».

Сизый медленно приближается… Достает из карманов какие-то блестящие никелированные предметы, напоминающие инструменты хирурга… или стоматолога… Что за черт? Откуда на трусах карманы?.. Ну, достаточно приблизился… Держи, гад! Ноги-то у меня свободны! Резко наношу мощный пинок прямо по яйцам… Эффекта — ноль… По идее, визави сейчас должен бы сложиться пополам. Тогда бы тут же последовал удар ногой прямо в ненавистную голову. И хрен бы бандит смог после этого еще пошевелиться!

— Ха… Ха… Ха… — на манер Фантомаса рассмеялся Сизый. — Наивный мент! Мне это — как слону дробина. Ты же меня один раз уже убил. Больше не получится. Второй смерти не бывает… А вот ты мне сейчас расскажешь, куда ты, сука, девал мою машину, если не хочешь тоже загнуться. Точнее, сдохнешь, конечно, но без мучений. Не мне тебе объяснять, что настоящие пытки выдержать никто не в состоянии.

Тем не менее, бандит отступил на пару шагов назад. Даже удивительно, почему он не свалился в смотровую яму? Как раз над ней, ничем не прикрытой, «проплыл».

— Да пошел ты, гнида! — наконец нарушил я молчание. — Тебе лучше знать, куда это твои кореша ее угнали.

— Моим корешам эта тачка без надобности, — вступил в диалог Сизый. — Своих хватает. Последний раз ее видели возле «Мустанга», где ты со своими друзьями нарушил покой уважаемого человека. У него к тебе тоже имеются определенные претензии.

В этот момент створка ворот приоткрылась, внеся ясность, что на дворе знойный летний солнечный день. В образовавшуюся внушительных размеров щель медленно вошел, ступая как на ходулях, еще один небезызвестный персонаж — Бурят… Светлая короткая курточка, в которой я видел его уже в роли трупа, залита кровью. На груди рваные дыры выходных пулевых отверстий. В лице точно так же ни кровинки — зомби, одним словом, только сбоку виднеется темная, давно запекшаяся струйка.

— Здравствуй, мусор! — произнес он. — Хотя желать здоровья тому, кто сейчас переместится на небеса, дурной тон… Я-то тебе чем помешал? Зачем ты меня убил? Понимаю, Сизый имеет отношение к расправе над твоей семьей. Но я-то?

— Ты еще скажи, что команду не ты дал? — спросил я. — Не вижу логики.

— Мне твоя логика до фени! — «вор в законе» продолжал приближаться. — Я помогал своему сыну. А сейчас из-за тебя он для меня недоступен. За это ты должен ответить. Умирать будешь долго. Помочь тебе некому. Когда сдохнешь, следом за тобой отправятся и твои друзья.

Бурят медленно подошел к Сизому и неторопливым движением вытащил у того из груди нож. Из раны, вопреки моим ожиданиям, не просочилось ни единой капли.

И тут неожиданно ворота распахнулись настежь, как будто картонные, невесомые. В ярко освещенный гараж влетели мощные фигуры в камуфляжах, масках. Как ни старался, узнать никого так и не смог. Могучие удары повергли обоих зомби наземь. Двое из числа ворвавшихся моментально вонзили в еще шевелящиеся тела аккуратно оструганные осиновые колы. И только после этого, стащив маски, обнажили улыбающиеся лица… Удальцов и Митрофанов.

* * *

В холодном поту выныриваю из сновидения. Быстрый взгляд на часы: качественно придавил, уже вечер, но до темноты еще далеко. Кое-как волевым усилием утихомириваю разбушевавшееся сердце. Так и инфаркт недолго заработать. Приснится же такая ерунда! А может, все-таки не ерунда? Во сне в полный рост пашет, как проклятое, раскрепощенное подсознание. В мистику с детства верить не привык. Значит эта мысль сидела где-то глубоко, а вот именно сейчас, ни раньше, ни позднее, выползла наружу.

Если рассуждать здраво, Сизый — хрен с ним! К его смерти я действительно непосредственно приложил руку, о чем ни капли не жалею. Бурята же мочил исключительно во сне. Да и потом, не первый же это случай. Личное кладбище не разрослось, конечно, до впечатляющих размеров, но обитателей на нем хватает. И никаких видений до сегодняшнего дня не было. Ни один из жмуриков до сих пор не удостаивал своим посещением.

Нет, я, конечно, согласен: если б только нас не опередили, то в этом случае что задумали, обязательно бы исполнили. Но факт остается фактом — к смерти «вора в законе» ни я, ни мои друзья непричастны. Выходит, тут что-то другое. И это что-то должно лежать на поверхности, только пока никак не могу ухватить. А почему бы?.. Нет, невероятно… Быть может мне таким образом подают знак мои Наташенька с Игорьком — кому еще, кроме закадычных друзей, можно доверять?.. Им-то сверху виднее… Нет, мистика, все-таки. Чувствую, без парней в этом не разобраться… Интересно, выспались они, или все еще подушку плющат? Не позвонишь — не узнаешь! Только не из дома.

— Что, Жора, соскучился? — вместо приветствия буквально после первого гудка услышал я в динамике мобильника голос Сергея.

— Выспался? — поинтересовался я.

— Ну, как тебе сказать, чтобы не обидеть? — весело ответил Гном.

— Так и скажи, — подхватил я. — Как смотришь, чтобы в кафешке посидеть немного всей компанией?

— А чего не дома-то? — удивился друг.

— Да так… Одна мысль покоя не дает… По поводу вчерашнего.

— Ну давай тогда в «Ивушке»… через час, — предложил Серега. — Парней сам обзвонишь, или лучше я?

— Лучше ты. Тебе добираться ближе.

— Лады!

* * *

К назначенному времени подошли все. Я на трамвае приехал самым последним — не дай бог еще какие-нибудь сюрпризы в гараже могут обнаружиться. За то время, пока спал, такие специалисты, которые там побывали, все что угодно могли сотворить. Встретились на улице. Не торопясь, перекурили, а затем, зайдя внутрь «Ивушки», заняли столик в самом углу — как раз на четверых. Заказали по чашке кофе с пирожками. Соседние столы оказались свободными. На наше счастье народу в кафе немного.

— Ну рассказывай, — негромко начал разговор Сергей, — что тебе такое в голову пришло, что до завтра не терпит?

— Боюсь, что завтра что-то связное объяснить не смогу, — признался я. — Как с тобой расстались, сразу домой и спать. Кстати, парни, — обратился к Руслану с Димкой, — вы по «бэхе» Сизого-то в курсе?

— Гном рассказал, — коротко ответил Пуля, — пока тебя ждали. Подозрительно все это. Рус, по Буряту нового ничего не было?

— Меня, по крайней мере, не дергали, — ответил Комиссар. — Дали сегодня поспать. Так что я в конторе еще не появлялся. Скорее всего, срочного ничего нет, иначе бы не посмотрели, что почти до утра прокувыркался. Вы-то разъехались, а я еще и пленку просматривал. То-то мне машина подозрительной показалась.

— Какая еще машина? — перебил его Сергей.

— Да я уж, грешным делом, подумал, что вы мне всего решили не рассказывать, — задумчиво произнес опер. — Примерно за час до событий на камере возле запасного выхода засветилась БМВ. Очень похожа на «бэху» Сизого.

— Что, и цвет совпадает? — наивно поинтересовался Димон.

— На пленке хрен поймешь, — ответил Руслан. — Камеры-то черно-белые. Но машина темная. Проехала мимо, не останавливаясь. Но уж очень медленно. Хотя можно списать на выбоины в асфальте. Я, пока в «Мустанге» работали, специально посмотрел — дорога убита вусмерть. Но машину вроде так нигде брошенную и не нашли. Не факт, конечно, что именно на этой тачке те орлы приезжали, но наводит на размышления. Теоретически, все сходится. Жора, ты когда в гараже последний раз был, пока «бэха» еще там стояла?

— Так вчера вечером и был, — ответил я. — Часов в пять домой оттуда ушел и больше из квартиры не выходил. Хорошего же ты мнения о нас, братан! Думаешь, мы способны так тебя подставить? Если это именно сизовская тачка была, то, выходит, ее угнали или сразу после пяти вечера, или уже после семи. Времени у них было предостаточно. Баллистическая экспертиза, конечно, еще не готова?

— Конечно, нет, — подтвердил Руслан. — Хотя, сейчас, возможно, предварительные данные уже есть. Нисколько не удивлюсь, если в клубе «отработали» именно из тех автоматов, которые оставались в БМВ.

— Кто сопровождать дело будет? — поинтересовался Сергей. — Не ты?

— Пока не знаю, — ответил опер. — Завтра все скажут. Но пахать-то точно всему отделу придется. Ладно, Мокрый же не для этого нас всех собрал? Да еще и не дома.

— Не для этого, — признался я. — Завалился спать, а приснилась такая ерунда…

Как можно подробнее я рассказал друзьям, что запомнил из привидевшегося кошмара. Слушали молча, не перебивая.

— Вот такая хренота, — закончил я. — Явно не просто так приснилось. Что-то из подсознания прорвалось. Только какие выводы делать, пока не знаю. А дома решил это все не обсуждать по одной простой причине: пока меня этот эфэсбэшник Митрофанов расспрашивал, второго его коллегу я не видел. За это время черта лысого в квартире можно спрятать, да так, что хрен найдешь. «Жучков» натолкать при наличии сноровки — как два пальца. Окончательное-то обсуждение, как Бурята выхлапывать будем, происходило у меня дома. Тогда же и время конкретное определили. Вот и думай теперь, что хочешь. С другой стороны, столько тогда лишнего наболтали — на солидный срок хватит, если доказательства накопать.

— Или сфабриковать, — подхватил идею Руслан. — То, что в гараже «поработала» солидная контора или выходцы из нее, сомневаться не приходится. Даже я не знаю, какие ты сторожки ставишь, и где. А говоришь, что все выглядело нетронутым? Про сторожки, сам говоришь, Удалой был в курсе. Ключи от гаража не терял? Или, может, давал кому-нибудь?

— Как будто сам закрывал, — подтвердил я. — Ключи не терял. А давал только вам, больше никому. Разве только… По-моему, на полку к телефону бросил, как обычно, когда домой вернулся. Еще до визита Подосенова. Вполне мог тот же Селезнев, который с Митрофановым приходил, слепки снять. А о сторожках и Митрофанов тоже знал, я же рассказывал ему, как узнал о проникновении в квартиру в свое отсутствие. То, что написали фактически — совершенно другой вопрос. Но мне почему-то кажется, что пока, во всяком случае, Митрофанов больше заинтересован под прокуратуру копать. Он случайно оговорился, что по Погосяну и остальным у них информация уже была.

— Да не оговорился он, — возразил опер, — эти ребята свои шаги и слова наперед просчитывают. Скорее всего, не счел нужным это от тебя скрывать. Другой вопрос — почему? Тут и ответ на вопрос, как это тебе приснилось, что Митрофанову можно доверять. Эта его «оговорка» и сработала. Удалого же с ним связало то, что он велел чекисту все что знаешь «как на духу» рассказать. Вот и все — никакой мистики!

— Ну спасибо, что расставил все точки над «i», — с облегчением произнес я, — а то уж думал, не становлюсь ли я медленно, но верно клиентом для «дурки». Делать-то что будем?

— Пока ничего, — вмешался в разговор Сергей. — Надо на дно пока залечь, и в перископ внимательно за окрестностями наблюдать. В ближайшие дни все должно стать на свои места. Если «бэха» все-таки найдется, значит это работа бандюков. Если же нет, то спецура. Непонятно тогда, почему нас пока не трогают. Время не пришло?

— Возможно, — согласился Руслан. — В любом случае ходите с оглядкой. Могут и «хвост» прицепить.

— Эх! — мечтательно произнес Гном. — С каким бы удовольствием я посмотрел на этот «хвост»! А потом и обрубил его… Тяпкой!

— Слушай! — озвучил я внезапно пришедшую в голову мысль. — У меня «жучков» могли понатыкать влегкую. Это и ежу понятно. А как насчет вас? Втихаря насуют, и не узнаешь. Не стоит, по-моему, на квартирах больше ничего обсуждать.

— Пожалуй, ты прав, — согласился опер. — Я вот сейчас припоминаю, что после событий в твоей квартире меня соседи сверху затопили. Я как раз на работе был. Эля случайно свежее мокрое пятно увидела на потолке в туалете возле стояка. Естественно, побежала к соседям сверху. Те — в свой туалет. У них вода в бачке частенько плохо перекрывается и течет в полный рост. Так и оказалось — водичка в унитаз лилась, лилась, да через край и потекла — канализация засорилась. Да на кухне, видать, еще что-то делали. Короче — все к нам потекло. Соседи слесарей вызвали из ЖЭКа. Я сейчас только сообразил, что слишком уж быстро они нарисовались, судя по словам жены. Сначала у верхних возились, потом к нам пришли, у нас копошились. Проволоку длинную разматывали, а может, трос. Хрен его знает, сам не видел. А кроме того, еще и ни копейки денег не вымораживали. Все на халяву сделали. Я-то, дурак, порадовался, какие честные сантехники. Эля говорила, долго у нас возились. Она-то, естественно, присматривала за ними. Однако все время с ними находиться не могла. По-любому отлучалась. Но самое странное в этой истории — соседи деньги на ремонт в туалете отдали, да еще и быстро. На них как-то не похоже. Обычно у них снегу зимой не выпросишь. Когда года два назад затопили ванную, замучился с этих козлов выбивать. А тут сами принесли, да еще и с извинениями. Во, идиот! Пора меня из оперов гнать к чертовой матери. Без выходного пособия…

— Ладно тебе сокрушаться-то, — утешил я друга. — Не было причин думать в этом направлении, вот и не сообразил. Наверное, время специально подгадывали, чтобы на тебя не нарваться. Сам бы дома был — может, и заподозрил что-нибудь. Мужики! А у вас ничего такого не было?

— Не знаю, — ответил Сергей. — Вроде бы ничего такого не было. Так нас днем-то дома не бывает. При наличии возможностей, а у спецуры их — завались, делай днем, что душе угодно, когда я на сутках.

— Аналогично, — кивнул Димка.

— Тогда давайте в следующий раз встречаться здесь, — предложил я. — По-моему, довольно уютное место. Народа практически нет. А потом решим, где в другой раз пересекаться, чтобы не в одном и том же месте.

— По мобильнику всегда можно договориться о «стрелке», — возразил Пуля. — Они же не на нас зарегистрированы.

— Ты чего, Димон? — удивленно посмотрел на него Руслан. — То, что мобилы не на нас числятся, еще ни о чем не говорит. Это секрет Полишинеля. Имея возможности, вычислить, какими телефонами пользуемся, не проблема. А возможностей у старших братьев хоть отбавляй. Нам бы столько.

— Так что? Выходит, все-таки спецура? — уточнил я.

— Получается, так, — согласился Комиссар. — Но пока точной уверенности нет, будем считать, что бандюки тоже руку могли приложить. Сейчас к ним столько разного народа ушло. Откуда только нет. Про фэйсов ничего сказать не могу, не владею. А вот твои бывшие коллеги со спецназа ГРУ у них светились. Была такая информация. Так что специалистов и у них хватает. В твою-то квартиру точно не фэйсы залезали пушку подбросить. Им это нахрен не нужно. Тебя за причинное место и без такой фальсификации взять могли. Зачем им в этом случае с Подосеном связываться, а потом еще и закрывать его? Нелогично получается…

Придя домой, с тоской окинул взглядом квартиру. И куда могли затолкать жучки, работая практически в тепличных условиях? Да куда угодно. Пока меня Митрофанов базаром грузил, слона можно спрятать, предварительно помыв в моей же ванной. Без специальной аппаратуры что-то обнаружить нереально… А это идея! Как мне еще в кафешке эта мысль по башке не стукнула? Надо будет наведаться к Василию Сергеевичу в его конторку. Жук-то еще тот! Наверняка, что-то подобное или имеется, или достать сможет. Точно! С парнями только надо будет посоветоваться. Но это не срочно, до завтрашнего дня потерпит.

 

Часть 2. Перемены в личной жизни

Предложение по поводу спецтехники для поиска закладок прошло на ура. На моей совести только выяснить, какая аппаратура из той, что вообще возможно приобрести, будет лучшей. Попутно Руслан еще посоветовал узнать насчет хорошего радиосканера, который мог бы перехватывать разговоры мобильных телефонов, каковых у наших клиентов в избытке. С деньгами на эти цели мы пока проблем не испытываем.

Не забыть бы еще и на металлорынок после суточного дежурства заскочить. С гаражным замком необходимо решать вопрос кардинально. Раз уже один раз забрались, что мешает сделать это повторно? Причем неизвестно, с какими целями.

Не помешало бы на смене еще и выспаться ночью. Старым, что ли, становлюсь, брюзжать начинаю. Как говорится, мы предполагаем, а начальство и обстановка располагают.

Перед самым обедом в отряд заявился Руслан. Да с такой скоростью, как будто его жареный петух клюнул. Не перекинувшись даже словом, рванул прямиком к командиру с какой-то бумаженцией, в которой нетрудно было узнать карточку-задание на спецоперацию. Гадать, что такое приключилось, конечно, не стали — в нужный момент всю информацию доведут. Одно ясно: без нас опера обойтись не смогут.

Томиться неизвестностью долго не пришлось. Комиссар вышел от Удалого минут через десять. Как будто только что увидел, подошел к нам с Серегой и Димкой.

— Готовьтесь, мужики. Попахать придется, — обрадовал он.

— Что стряслось-то? — поинтересовался Гном.

— Похищение человека и вымогательство, — ответил опер. — Выезд через полчаса в гражданской одежде.

— Кого хоть брать-то будем? — осведомился Пуля.

— Да хрен его знает? — пожал плечами Руслан. — Мужик с заявлением пришел. Говорит, сын пропал. Студент политеха. Два дня уже дома не появлялся. Отец с заявлением в райотдел обратился, его оттуда отфутболили, как обычно. Говорят, с подружкой где-то завис, водку пьянствует. Велели через день прийти, если не объявится.

— При чем тут тогда вымогательство? — спросил Сергей. — Погуляет, да вернется. Таких случаев сколько угодно.

— Слушай дальше. Работать-то вместе со мной и вам придется. Мужик домой пришел, а жена ему говорит, что звонил кто-то. Про какие-то деньги говорил. Она ничего не поняла, — продолжил объяснять опер. — А примерно через час снова звонок. Заявитель снял трубку, а его какой-то хмырь давай грузить. Дескать, сын этого мужика у них находится, где-то взаперти сидит, должен этому клоуну какие-то деньги, а отдавать не собирается. Из-за этого звонивший и похитил парня, закрыл его в каком-то помещении. Угрожает, если денег сегодня до семнадцати часов не получит, то замочит этого студента. Вот такие пироги… Ладно, чего я тебя держу-то? Давай, иди к Удальцову, он тебе задачи нарежет.

Гном буквально вылетел из кабинета командира. Увидев, что любимый личный состав все еще предвкушая предстоящий обед, находится в расположении в расслабленном состоянии, набросился на нас с Пулей. Откуда ему знать-то, что тут творилось, пока отсутствовал? Все что необходимо, подготовлено, даже «броня», как говорится, «на всякий пожарный», в машинах аккуратно уложена.

— Какого хрена все еще здесь?! Неясно, что ли было, готовиться надо к выезду?

— Да ладно, командир, не возмущайся, — утихомирил я его. — Все уже на взводе, Сверчок с Крюком даже тачки, наверное, прогрели.

— Что, снарядиться уже успели? Тогда молодцы! — сменил гнев на милость Серега.

— И рации тоже взяли, — поддержал меня Димка. — Чего орать-то? Мягче к людям надо быть, командир, и они к тебе потянутся! — Ну не может он без приколов, даже в этой ситуации.

— Ладно, остряк! — уже добродушно произнес Сергей. — По машинам! Пуля, проконтролируй, чтобы водилы номера на гражданские поменяли. Мокрый с Худым — со мной к операм.

— Будет исполнено, вашбродь! — шутливо приложил руку к голове Димон.

— Иди уже! — отправил его Гном. — К пустой голове руку не прикладывают!

— Не-е! — уже удаляясь, прокомментировал начальника Пуля, покачав головой, как будто встряхивая ее. — Что-то булькает! Не совсем пустая.

В кабинете Руслана царило оживление. Все находились при деле. Кто-то старательно расставлял на одному богу да самим операм известно где нарытой копии плана какого-то здания условные обозначения, кто-то на ксероксе делал копии долларовых купюр, умещая их по четыре штуки на стандартном листе. Сам Комиссар сидел за столом с наушниками на голове и, по нескольку раз прокручивая одно и то же место на аудиокассете, составлял стенограмму каких-то переговоров. Заметив нас, Руслан, не отвлекаясь от своего занятия, только махнул рукой, чтобы проходили и рассаживались, где придется.

На стуле у стены примостился ранее мною нигде не встречавшийся мужичок лет пятидесяти. По лицу его явно было видно, что он сильно переживает. Отец, сразу понял я. С парнями прошли в кабинет, разместившись, где попало. Мне достался краешек стола. Больше сидеть было не на чем.

Минут через пять суета прекратилась. Комиссар собрал листы с откопированными денежными купюрами, сверху поместил заполненный бланк заявления, присовокупил к ним только что составленную стенограмму, и закрепил получившуюся стопку бумаги валявшейся на столе скрепкой, отложив собранные документы в сторону.

— Ситуация хреновая, мужики, — приступил он к разъяснениям. — Как обычно бывает в таких ситуациях, товарищ, — указал Руслан на мужчину, — перенервничал, в результате повел разговор с похитителями совершенно не так, как его инструктировали. В итоге мы имеем, что передавать выкуп придется в людном месте, где жуликам очень легко затеряться. Так что вся надежда на вас, парни.

— Давай подробнее по месту, — вмешался Сергей. — Где наметили встречу, кто должен прийти за деньгами? Кстати, деньги будут настоящие или «кукла»?

— Естественно, «кукла», — ответил Комиссар. — И это-то еле нашли. А аппетит у жуликов просто немереный. «Зарядили» отцу похищенного целых десять тысяч баксов. А он и одной-то не наскребет. Да еще и времени на поиск средств практически нет. «Стрелка» в семнадцать часов на втором этаже политеха. Деньги отец должен положить в спортивную сумку. Кто за ней придет — неизвестно.

— А самого-то терпилу как передавать намереваются? — поинтересовался я. — Где гарантия, что он вообще живой? Пробовали парня на разговор вытащить?

— Пробовали, и даже получилось, вроде бы, — ответил Руслан.

— Что значит «вроде бы»? — уточнил я. — Был разговор или нет?

— Разговор состоялся, — Комиссар оглянулся на мужчину. — Только Николай Иванович утверждает, что голос сына похож, но какой-то он не такой, как обычно. Фразы строит немного не так, как всегда, да и заторможенность определенная отмечается. То ли таблеток ему каких напихали, то ли обкололи его чем-то, или еще что… Короче, парни, надо сделать все возможное, чтобы наши так называемые «деньги» к ним не попали, иначе все просекут в момент, и тогда мы уже ничего сделать для спасения парня не сможем.

— Рус, — вмешался Гном, — давай с тобой и Мокрым выйдем, разговор есть.

В коридоре Сергей, плотно прикрыв дверь кабинета, чтобы там ничего не могли случайно услышать, предложил:

— Может, нашими бабками воспользуемся? Они-то настоящие. Если даже захват и сорвется по какой-то причине, все-таки есть вероятность, что парня отпустят. А там у нас уже руки развязаны будут.

— Хорошо бы, только времени у нас практически нет. До передачи денег меньше трех часов осталось. Не успеем — прокатаемся за ними дольше. А еще оформлять все придется. Не дарить же их жуликам? Нас просто не поймут, засветимся по полной. Попробуй потом объяснить, откуда неожиданно у оперов взялись такие бабки? Так что будем исходить из того, что есть. Пойдем планы политеха изучать, чтобы ни одна падла никуда уйти не смогла.

Где только парни из бандитского отдела успели отыскать такие подробные схемы этажей? Ага! Понятно. Это же копии с планов эвакуации на случай пожара. Прикинув, куда и кого из бойцов придется выставить, выдвинулись на место встречи, чтобы еще раз все успеть прикинуть на натуре. Планы планами, а действительность может подкинуть такие сюрпризы, которые ни в каком боевике не встретятся.

Да уж! Ну и местечко выбрали похитители! Долго стоять на одном месте не получится, сразу засекут, а народа, несмотря на вечер, туда-сюда снует море. Не подозревать же всех подряд? Моей группе досталась часть этажа справа от холла, в котором и намечена передача денег. Вроде бы все возможные пути отхода преступников с деньгами перекрыли. Вот уже и семнадцать часов, а за деньгами до сих пор никто не явился. В томительном ожидании прошло еще десять минут. Из коротких сообщений по рации понятно, что к отцу потерпевшего так никто и не подходил. Минуло еще десять минут… Неужели где-то прокололись? Вдруг нас вычислили?

Наконец, долгожданное сообщение:

— Внимание! — слышен в наушнике гарнитуры голос Руслана. — Подошел парень в куртке песочного цвета. О чем-то разговаривает с объектом. Есть передача! Мокрый, клиент идет в твою сторону, принимай.

— Понял! — подтверждаю получение команды.

Не привлекая внимания, появляюсь в коридоре. А там… никого похожего. Что за черт?

— Клиента не наблюдаю, — негромко передаю информацию.

— Назад не возвращался, — слышен голос Комиссара. — Ищите.

В этот момент открывается дверь туалета, из которого выходит парень в синей курточке с черной спортивной сумкой. А у Николая Ивановича была красная… Не он? Идет спокойно, по сторонам не озирается. На меня вообще ноль внимания. И сообщить-то пока ничего не могу. В почти пустом коридоре слышно будет далеко. В туалете пусто, выскакиваю наружу. И вдруг замечаю, что паренек нервно оглянулся, встретился со мной глазами и нырнул в аудиторию. Точно он! В туалете переоделся! Резко ускорившись, мчусь за подозреваемым, бросив в микрофон рации:

— Есть клиент, только одежда другая. Нырнул в кабинет!

К аудитории подлетели вместе с Пулей. Распахиваем дверь — вот он, тот самый парень у открытого настежь окна. Сумки в руках уже нет. Да и сам, судя по всему, собирается прыгать. С головой проблемы, «студент»? Тут же высоко: потолки три с лишним метра, да кроме первого, еще и цокольный этаж имеется. Без ног останешься, придурок!

Из окна послышался быстро затихающий рев мотоцикла. Успев раньше меня подскочить к окну прямо по стоящим в аудитории столам, Пуля ударом ноги буквально снес на пол с подоконника собирающегося метнуться наружу парня. Хорошо, что тот испугался, не успел сигануть. С такой высоты без сноровки просто так не прыгнешь!

С грохотом разлетелся на отдельные детали стул, на который плашмя приземлился незадачливый пособник похитителей. Пособник — это как минимум, а то и соучастник. Теперь срочно колоть, пока «теплый» и не очухался, да лишние свидетели не нарисовались! Шум-то был приличный, кое-кто мог и услыхать.

— Клиента взяли! — доложил в рацию. — Сумку успел сбросить в окно. Сумка спортивная черного цвета.

— От здания в направлении вокзала на большой скорости ушел мотоциклист! — тут же раздался в наушнике голос Крюка. — «Ява» красного цвета без госномера. Одет в темную одежду, на багажнике большая темная сумка, на голове белый шлем-колокол. Преследовать не могу — пробка!

Ну и что прикажете делать?! Опарафинились по полной! Николай Иванович, скорее всего, уже волосы на голове рвет. А этот «подарок», похоже, в себя приходить начинает. Еще немного, и начнет «дурака включать»: ничего не знаю, меня попросил незнакомый, и тому подобное. Плавали — знаем! А если так?

— Не смогли взять! — бросил я в рацию, хватая парня за шиворот. — Успел спрыгнуть и, похоже, разбился.

Хорошо, что раздавшиеся в ответ сплошь нецензурные отзывы о нашей работе клиент не слышит… Ага! А глазенки-то забегали! Ну еще бы! Ключевое слово: «разбился»! Жить-то он точно хочет! Ну, сейчас срочно дожимать, пока горячо! Пуля подхватил идею с полувзгляда даже, не говоря о словах. С ходу нацепил на парня наручники, заведя руки назад. Вдвоем молниеносно взгромоздили задержанного обратно на подоконник.

— Полетаем? — поинтересовался у него Димка. — Тут не очень высоко, всего-то метров семь. Если повезет, еще и в инвалидном кресле накатаешься досыта. А вот насчет ходить — вряд ли. Разве что под себя.

— Не на!.. — попытался закричать парень, упираясь ногами во что только возможно.

Крик моментально оборвал Пуля, не очень даже сильно хлопнув клиента ладонью в область солнечного сплетения.

— У тебя только одна возможность, — подхватил я, — быстренько рассказать, кто тебя просил забрать сумку и кому ты ее передал. Иначе — ты ж сам хотел прыгать? Мы тебе просто поможем немного.

Интересная все же штука — человеческая психология! Самому с такой высоты спрыгнуть все-таки можно, особенно на адреналине, хотя и страшно. Но это в случае, когда руки свободны. Для нас такая высота большой проблемой не является. Даже не повредим себе ничего. А если же руки связаны за спиной? По большому счету, и в этом случае инерцию падения можно погасить, если знаешь как. Но я бы лично на такое решился, только если совершенно нет другого выхода.

Этот же углан, если судить по его возрасту, в армии явно не служил. И не успел, сразу после школы поступив учиться, да и наверняка не стремился туда попасть. А зря! Армия — хорошая школа! Многому хорошему учит, в том числе и выдержке. Слабоват оказался духом клиент. С ходу выложил все, что только знал. Не много, конечно, но достаточно для продолжения работы.

Имя у парнишки, как у главы государства — Борис. Студент третьего курса политехнического института. Все произошло, как я и предположил: знакомый, тоже студент, но с другого факультета, попросил помочь его другу, для чего нужно поучаствовать в розыгрыше. И делать-то практически ничего не было нужно. Всего-то — в оставленной для него в укромном месте куртке песочного цвета подойти в институте к Николаю Ивановичу, а точнее, как Борису объяснили, к мужику с красной спортивной сумкой. Ему же велели сказать, что сын скоро уже до дома доберется. Баул забрать, зайти в туалет, где лежит другой сумарь, только уже черный. Спрятать полученное в нем, переодеть куртку, сунув ее к остальному барахлу. После этого, не привлекая внимания, зайти в заранее открытую аудиторию и выбросить котомку в окно, где ее будут ждать, а самому, как ни в чем не бывало, спокойно уйти. Сделал он все, как просили. Но не срослось — не учел возможность нашего с Димкой появления. Самое интересное, что Борису даже денег за его работу не посулили, просто «взяв на слабó». Мотоциклист же, забравший имущество, парню знаком не был. Если точнее, Боря просто не знал, кто это был. Прыгать же наш источник информации вовсе не собирался. Просто, когда мы с Пулей влетели в аудиторию, сам того не желая, оказался на подоконнике.

В самом конце нашей беседы с Борисом в помещение ворвался Руслан. От его лица можно было прикуривать.

— Ты что такое отмочил-то? — напустился друг на меня, оттащив в сторону. — Кто у тебя тут разбился?

— Успокойся, пожалуйста! — попытался я его утихомирить. — Все хорошо! Боря все взвесил и передумал прыгать. Решил, что лучше нам все честно рассказать. Дальше тебе и карты в руки.

— Мокрый, — уже чуть тише ответил опер, — ты своей смертью точно не помрешь! Кто-нибудь поможет. Еще одна такая шутка, и я тебя сам грохну. Я уже прикидывать начал, как отписываться. Нет, я бы еще понял, если Пуля такое выдал, но ты-то вроде серьезный человек…

— А что сразу Пуля-то? — в свою очередь возмутился Димка. — Чуть что — сразу косой, что ли? Чего ты на нас наезжаешь не по делу? Есть же результат!

— Ладно, потом с вами разберемся, — уже успокоившись, произнес Комиссар. — Хрен с ним. Победителей, как говорят, не судят.

Делать нечего, пришлось ретироваться из института, пока не предъявили за поломанную мебель. Сбрасывать «броню» так и не пришлось. Буквально через пятнадцать минут после возвращения на базу — новый выезд по адресу очередного фигуранта, который подрядил Бориса на так называемый «розыгрыш». Тот, в свою очередь, сдал следующее звено в длинной цепочке осведомленных.

Карусель продолжалась почти до трех часов ночи. Возмущению потревоженных граждан не было предела. Операм можно было только посочувствовать, сколько нелицеприятного им пришлось выслушать. Наконец, забрезжил свет в конце тоннеля.

Адрес, который предстояло штурмовать, находился практически на окраине города. Перепутать невозможно. Как сообщил очередной «пленный», на окнах, располагавшейся на втором этаже квартиры вместо привычной решетки установлена сетка рабица. А еще в квартире хозяева держат злющую собаку бойцовой породы.

* * *

Стандартная панельная пятиэтажка. Подъездная дверь, как водится, металлическая. Закрыта на замок реечного типа. Ну, с такими справляться мы уже давно научились. Никаких проблем, обойдемся без ключа. Другой вопрос, что впоследствии запор может и не работать, если остатки импровизированной «отмычки» останутся внутри механизма. Но это такие мелочи по сравнению с мировой революцией.

На пару с Серегой отправляемся на разведку. По пути к нам присоединяется Руслан. С фасада никакой сетки рабицы не наблюдаем, но это нормально. Как успели просчитать, окна квартиры выходят на противоположную сторону. Не спеша обходим здание.

— Вот эти окна! — показал опер на второй этаж в середине дома.

— Видим, — отозвался Гном. — Что им, жарко, что ли? В Ташкенте живем?

И действительно, три оконных проема, один из которых слабо светится, вместо решеток заделаны рабицей на каркасе из металлического уголка. Створки как раз освещенного окна, судя по всему, находящегося в комнате, расположенной прямо напротив входа в квартиру, распахнуты настежь. А на улице — никак не больше десяти градусов.

— Хорош тут торчать, — негромко произнес Комиссар. — Так и запалиться недолго. Двигаем назад.

— Подожди чуть-чуть, — так же тихо ответил ему я, заметив белые пятна на земле под окном.

Подойдя вплотную к дому, подобрал несколько в беспорядке валяющихся листочков бумаги примечательного размера. Что-то мне они напоминают.

— Все, валим отсюда, — сказал я, вернувшись, — на свету разглядим.

Без лишней суеты ретировались, подойдя к крайнему подъезду, над дверью которого горела единственная на весь дом лампочка. В ее тусклом свете рассмотрели мой трофей.

— Похоже, в цвет! — возбужденно сказал Руслан. — Это из «куклы». Здесь как раз мои каракули, — продемонстрировал он один из листочков. — Будем выхлапывать.

Замок, как и предполагалось, поддался быстро. Шарниры же открываемой подъездной двери предательски громко заскрежетали. Этого еще не хватало!

— Подожди пару минут, — бросил я командиру, — я мигом!

Крюк, как я и раньше знал, оказался мужиком запасливым. Вэдэшка у него в закромах нашлась. Тщательно попшикав на дверные петли, вернул средство его законному владельцу. Пока бегал туда-сюда, смазка сделала свое дело, в результате чего дверь отворилась почти беззвучно. Дверь нужной квартиры, в отличие от подъездной, стандартная — из ДВП на деревянном каркасе, установленная еще строителями. И замок-то всего один. То ли брать в хате нечего, то ли уповают на злого барбоса. Вероятно, учуяв нас, собака глухо заворчала за дверью. Судя по голосу, не мелкая. Пора убираться подальше, пока внутри не всполошились.

Минут пятнадцать ушло на обсуждение плана захвата. Как ни жаль пса, но свой организм дороже, так что если кинется, придется стрелять. Хорошо хоть именно на такой случай для идущих первыми давно уже за свои кровные приобрели щитки на голень по типу хоккейных. Остальную доступную собачьим зубам часть можно прикрыть щитом БЗТ. Вроде бы все предусмотрели, но легкий мандраж все равно присутствует.

— Подожди! — остановил Серега, когда уже собрались выдвигаться. — Собачку жалко. Она в выборе хозяев не виновата. А если так?

Дверь квартиры вылетела с одного жесткого пинка. Причем не просто распахнулась, а рухнула вместе с косяком, тем самым громко подтверждая качество работы строителей. Раздались громкие крики: «Всем лежать! Милиция!» И тут же навстречу кинувшемуся в коридор питбулю загремели частые одиночные выстрелы «калаша», едва не опалив псу морду. Обезумевшая от грохота и близких языков пламени мощная собака, резко развернувшись, бросилась обратно в комнату и с ходу махнула прямо в распахнутое окно. Отброшенный назад сеткой пес, резко, с пробуксовкой стартовав, вновь повторил попытку, и опять неудачно. Прекратил мучения собаки Худой — здоровенный детина под сто килограммов весом, внешним видом никоим образом не оправдывающий свой позывной, перехвативший барбоса за ошейник, поваливший и прижавший его к полу. Остальные мгновенно рассыпались по всей квартире, застав ее обитателей тепленькими в постелях. Пробуждение для них оказалось впечатляющим.

На вопросительный взгляд забежавшего следом за нами Руслана Гном только отрицательно покачал головой — заложника в адресе не оказалось. Отойдя в сторону санузла, Бекас заменил магазин, и сейчас с деловым видом свинчивал с автомата насадку для стрельбы холостыми патронами. В темпе пробежавшись по квартире, Пуля в большой комнате приметил и демонстративно поднял над головой расстегнутую злополучную спортивную сумку черного цвета, из которой, в свою очередь, вывалилась почти такая же красная, которую отец похищенного студента передал вымогателям.

— Парни, — довольно кивнул Руслан, — пакуйте этих уродов! На базе разбираться будем. Кто хозяин квартиры? — обратился он к задержанным.

— Ну я, допустим! — нагло начал один из обитателей квартиры, сделав попытку подняться с кровати. — А чо за наезд-то? Налетели, как бандиты.

— Ты базар-то фильтруй, ушлепок! — оказавшийся рядом Димон моментально зарядил ему ощутимую плюху, от которой тот свалился обратно. — С тобой, падла, офицер разговаривает, а не бандос! Что, борзометр зашкалило? Сейчас быстро на нули опустим! Отвечать только по делу. Остальные слова можешь засунуть себе в задницу!

— Да я и не сказал ничего такого, — уже нормальным тоном продолжил парень. — Встать-то можно?

— Подъем! — скомандовал Гном. — Всем к стене! Руки за голову!

— А можно одеться? — спросил уже другой обитатель хаты, спавший на полу, на матрасе.

— Не можно, а разрешите! — поправил Сергей. — Ничего, так пока постоите. Оденетесь, когда скажут.

Оба задержанных, настороженно глядя на бойцов, поднялись и в одних трусах подошли к свободной от мебели части стены. Третьего, в таком же одеянии, из маленькой комнаты привел Бекас, присовокупив к остальным.

— Тебе что, отдельное приглашение нужно?!

Гном рванул на себя одеяло с человека, укрывшегося с головой на той же кровати, на которой спал хозяин квартиры. Взорам предстала довольно симпатичная девушка, вряд ли достигшая восемнадцати лет, лежащая в чем мать родила. Командир тут же бросил одеяло обратно. Та, запахнувшись, села на кровати, поджав под себя ноги.

— Н-да! Нравы!.. Которые твои шмотки? Эти? — девчонка кивнула. — Держи, одевайся! — предварительно обыскав, бросил ей одежду Гном.

— Отвернитесь, пожалуйста, — пропищала девчушка, пытаясь одновременно удержать сползающее одеяло и подтянуть к себе вещи.

— Ага! Щас! — парировал Сергей. — Только шнурки погладим! Можно подумать, что мы чего-то там не видали. Под одеялом оденешься. Вдруг там где-то под тобой ствол припрятан? Я же не рентген. А вы чего скалитесь? — грозно глянул он на бойцов. — Девок голых никогда не видели? Занимайтесь своим делом, и нехрен пялиться, куда не положено!

— Командир! — ответил за всех Димка. — Мы же исключительно в целях обеспечения безопасности. Не дай бог она действительно под простыней пулемет зашкерила? Только отвернемся — всех одной очередью и срежет. Не знаю, как кто, а я без пулемета спать не ложусь — страшно, кругом враги!

— Ты еще поприкалывайся! Вернемся — отжиматься устанешь! — Гном покрутил головой, разминая затекшую шею. — Мокрый, проконтролируй, чтобы она мухой оделась, а потом на кухню ее к операм. Бекас! Ты за каким лешим этого олуха сюда приволок? Тащи его обратно, пусть шмотки на себя набрасывает и вниз, в машину! Остаешься с ним. Худой! Собаку запри в ванной, а сам забирай этого кадра, — указал он на парня, стоящего у стены, — пусть тоже оденется, и к Бекасу его. Ты, Пуля, остаешься с этим, — показал на хозяина жилища, — как оденется, тащи в маленькую комнату, заодно и вход в квартиру будешь контролировать.

Раздав указания, Сергей вслед за Русланом удалился на кухню. Димон посмотрел на бойцов, ища сочувствия:

— Какая муха его укусила? Подумаешь — сказал пару слов… Эй, клоун! — подтолкнул он порученного его опеке объекта. — Быстро напялил на себя шмотки и пошел в ту комнату — стенку подпирать, чтобы не упала!

— Ну, чего застыла? — обратился я к девушке, видя, что она подгребла к себе вещи, но так и продолжает сидеть, не зная, как одновременно набросить на себя одежду и укрыться от взглядов. — Ныряй под одеяло и одевайся, никто тебя не увидит. Да побыстрее, сейчас тут народу будет — не протолкнуться.

Последовав моему совету, девчонка укрылась с головой, угадывалось только неясное шевеление. Тем временем комната очистилась от задержанных. Оперативники в такое раннее время каким-то волшебным образом умудрились отыскать понятых и уговорить их присутствовать при обыске. Похоже, «добрых» слов им сказали немерено.

В управление вернулись около семи часов утра. Смысла ложиться уже нет — только заснешь, как уже пора вставать. Чтобы как-то скоротать время до окончания дежурства, решили сунуться к Руслану, но тот нас быстро выпроводил.

— Вы свое сделали, — оправдался он, — а нам еще пахать и пахать.

— Ну ты хоть расскажешь, чем закончится? — поинтересовался Сергей.

— А куда я от вас денусь? Конечно, все узнаете.

* * *

Сменившись, около десяти часов приехал домой. Глаза уже сами собой закрываются. При нужде, конечно, выдержу и еще сутки без отдыха. Но смысл? К Василию Сергеевичу успею сходить. На это имеется завтрашний день, тем более что сразу мою просьбу о спецаппаратуре он не выполнит. Не думаю, что она у него в фирме лежит и меня дожидается. Да и внятно сформулировать, что именно нам требуется, в таком состоянии, скорее всего, не получится. А посему — душ, и спать… спать… спать…

Проснулся по сигналу гидробудильника. Вот это придавил на массу — за окном уже смеркается. Не спеша умылся, с чувством побрился, сбрызнул физиономию хорошим одеколоном, после чего заглянул в холодильник. Н-да! Мышь повесилась. И чего было в магазин по пути домой не заглянуть? Ничего, на такой случай в морозилке пачка пельменей лежит. Или не лежит? Не посмотришь — не узнаешь… Не обманула память. Сварить их — дело недолгое. Так себе ужин получился, хотя и плотный.

Ну что не сделал утром, придется сейчас. Не торопясь оделся, выйдя из квартиры, привычно установил сторожки. До магазина — рукой подать. Затарившись, принес продукты домой. Чем бы еще заняться? У парней своих дел хватает, и так много внимания мне уделяют. В телевизор пялиться что-то нет никакого желания. Ничего нового я там не увижу, кроме бесконечных дебильных сериалов импортного производства, от которых уже блевать тянет. Прогуляться, что ли? На ходу размышляется хорошо, а подумать о том, что дальше с бандитами делать, стоит.

Выйдя на улицу, не спеша направился в сторону уже закрывшегося рынка. Дойдя до него, свернул к историческому центру города. Народу на тротуарах немного, основная масса уже давно по домам сидит. Так и дошел до самого конца улицы, практически упершись в следственный изолятор. Тоже мне нашел место для прогулки! Уже окончательно стемнело, только луна с фонарями дорогу и освещают, да свет, падающий из окон. Поток транспорта поутих. Редкие прохожие, пройдя от остановок, ныряют во дворы. Часы показывают двенадцатый час ночи.

Кого же избрать своей следующей целью? Больше года прошло, а за смерть моих родных пока реально ответил только Сизый. К кончине Бурята мы никакого отношения не имеем. Вполне возможно, что там какие-то свои разборки, передел сфер влияния. Погосян тоже без нашей помощи загнулся. Там, к бабке не ходи, как раз Бурят руку и приложил. Подосена с Парфеновым с нашими возможностями пока не достать. Остаются сынок Бурята — Седой, Бес с Климом, да этот урод Шустов. Сдать его гестаповцам? А смысл? Ничего они ему реально не сделают. Ну сбил он насмерть женщину. Времени с этого момента прошло море. Накал страстей поутих. Родные ее давно оплакали. То, что он сотрудничал с бандитами, еще нужно доказать. А чем? Не думаю, что он информацию сливал в письменном виде, а бандосы ее аккуратно подшивали в дело. Так что максимум, что предателю грозит, — условный срок и увольнение из органов. Вот он заплачет-то! Родители ему найдут непыльную работенку типа «не бей лежачего». Да и как эсбэшникам объяснить, откуда у нас компрометирующая этого гада видеозапись? Случайно на дороге нашли? Не вариант! Так что придется разбираться с ним своими скромными силами. Может, чего интересного споет перед смертью?

Кто в областной прокуратуре с бандюками сотрудничает, кто конкретно руководил Артуром Ашотовичем, Парфеновым и Подосеновым — неизвестно. Не сами же по себе они беспредельничали? В этом случае давно бы их за хобот ухватили. Подержать их за вымя и предметно пообщаться не получится — никто из прокурорских нам разрешения на общение с ними в СИЗО не даст. Причем даже без всякой задней мысли. Не все же в прокуратуре с гнильцой. Основная масса — добросовестные сотрудники. Примером тому могут служить те же Марков с Сорокиным. А не дадут разрешения по одной простой причине: наше процессуальное положение не позволит — свидетели. Так что встретиться с ними получится только на суде, до которого они могут и не дожить.

Размышляя таким образом, незаметно дошел до солидного здания областной прокуратуры. Не знаю, аура у этого сооружения такая, что ли? В голове как будто щелкнул какой-то переключатель. Чего это мы, собственно, надеемся только на себя? Нам пообщаться с бывшими прокурорскими следаками не дадут. Но ведь есть же люди, которым это вменено в обязанность, которые просто не могут не изучать свой спецконтингент, находящийся в камерах следственного изолятора! Оперативники СИЗО, с которыми давным-давно налажен личный контакт. А уж как к ним подкатить, чтобы сильно не светить свой интерес, нужно будет посовещаться с Русланом.

Перейдя улицу Комсомольскую, обратил внимание на идущую метрах в пятидесяти впереди меня в попутном направлении одинокую стройную женскую фигурку. Не боится одна ходить в такую пору? Какая нужда ее заставила выйти на улицу в это время? И откуда она идет? Занятый своими мыслями, не заметил, когда она появилась передо мной. Общественный транспорт-то уже не ходит. Припозднилась из гостей? Что, и проводить некому? Вот и двенадцать уже стукнуло. Как по мановению руки почти вырубилось уличное освещение, остались только фонари, горящие через два на третий. Светофоры переключились на мигающий желтый сигнал.

В этот самый момент метрах в десяти позади женской фигуры откуда-то из подворотни вынырнул парень в типичном наркоманском одеянии: темная одежда, на голову натянут капюшон надетой под куртку толстовки, на ногах кроссовки темного цвета, руки в карманах. Быстрым бесшумным шагом он направился следом за девушкой. Очень скоро догнав, резким движением сорвал с ее плеча дамскую сумочку и бросился бежать с добычей, зажатой под мышкой, вдоль по улице. Тишину разорвал женский крик:

— Помогите! Стой!

Девушка попыталась догнать нарика, как я уже успел его окрестить. Но куда ей на высоченных каблуках-то? Ну уж нет, гаденыш! У меня на глазах на девушек нападать нехорошо! Еще батя в свое время говаривал: «Какой же ты мужчина, если на твоих глазах обижают женщину, а ты спокойно проходишь мимо?» Резко ускорившись, быстро обогнал женщину, сразу же безнадежно от нас отставшую, кинувшись следом за ее обидчиком.

Хрен от меня уйдешь, здоровье не то! Спорт — сила, наркота — могила! Здесь и скрыться-то тебе, сволочь, некуда. Имеются проходные дворы, но до них еще добраться нужно, что в данном случае проблематично. Да и местность эту знаю не хуже тебя: я же здесь вырос! Приблизительно через полтора квартала грабитель, мельком оглянувшись на бегу, понял, что от незапланированного преследователя в виде меня не уйти. Но удача ему пока сопутствует. Как раз на противоположной стороне улицы показались деревянные постройки барачного типа, в которых довольно легко затеряться. Пришлось еще ускориться. Стука каблуков за спиной уже не слыхать. Вот будет номер, если догоню злыдня, а возвращать сумку будет некому!

Парень довольно резво перебежал дорогу и рванул вглубь барачного массива, я, естественно, туда же. Поворачиваю вслед за ним за угол, а тот встал, как вкопанный, сунул руку в карман и тут же вынул ее обратно. Щелкнуло едва видимое в темноте лезвие выкидного ножа.

— Ты, ботаник, вали отсюда! Попишу! — тяжело дыша, произнес он, крест-накрест размахивая перед собой едва отблескивающим лезвием.

Интересно, где он ботаника увидал? Меня, что ли, за него принял? Да-а! Так меня пока еще никто не называл. Ладно, спишем на темноту.

— Бросай перо, сумку и можешь валить, пока ноги не выдернул.

— Ну, падла, ты сам нарвался!

С этими словами незадачливый грабитель, очертя голову, бросился на меня. Ну кто же так ножом-то бьет, придурок? В первом классе научили? Блок… Пропускаю вооруженную руку мимо себя… Захват… Резкий рывок… С ясно слышимым треском хрустнула кость, нож отлетел в сторону, упав, как краем глаза успел заметить, в заросли крапивы. В такие же, расположенные рядом, прокрутив «мельницу» и заорав от резкой боли, мордой воткнулся и наркоман. Вот и все! Готов клиент, спекся! И что с тобой сейчас прикажешь делать?

Настучать по башке, дабы отбить охоту в дальнейшем промышлять грабежом, забрать сумку, и хай себе катится на все четыре стороны? Не пойдет! Руку-то я ему точно сломал. Заявится в травмпункт, скажет: «Избил неизвестный». И приплыл Георгий Александрович, если найдут. Не пойдет! Попасть в камеру из-за собственной лени как-то без желания. Вот подарочек-то будет Подосену и иже с ним! Придется тащить в родной райотдел, а для этого клиента лучше связать, чтобы повторно за ним бегать не пришлось.

Завел руки нарка за спину, не обращая внимания на его жалобные вопли. В женевских конвенциях про грабителей ни слова нет, так что на гуманное отношение к себе можешь не рассчитывать, не военнопленный. И вообще, я контуженный, поэтому хруста сломанной кости не расслышал — туговат на ухо. И хрен кто докажет обратное! Наручников с собой, естественно, нет. Придется подручными средствами, а точнее — набрючными. Недолго думая, выдернул из штанов задержанного ремень, свернул, как положено. Ему он точно долго будет без надобности. Даже нормального кожаного ремешка купить не можешь! Изделие из кожзаменителя не выдержало неделикатного с ним обращения — лопнуло в момент затягивания скользящей петли. Только сплюнул с досады. Придется своим, качественным, воспользоваться. Благо брюки и без него держатся. А клиент продолжает орать, словно его режут.

Только стянул руки грабителю, как во двор, озарив его синими сполохами проблескового маяка, влетела автомашина, осветив нас фарами. Судя по звуку, УАЗик. Тут же распахнулись дверцы, раздался крик женщины:

— Это они!

Спину практически в тот же момент обожгло известное в народе под именем «демократизатор» резиновое изделие ПР-73. Подскочивший ко мне сотрудник милиции замахнулся еще раз.

— Блин! Петро! — обернувшись, крикнул я, разглядев в напавшем на меня прапорщика из отдела вневедомственной охраны. — Еще раз, твою мать, ударишь — зубов точно не досчитаешься. Помог бы лучше, чем резиновой шашкой махать.

— Жора, ты? — тут же ответил он, придержав руку. — Извини, со спины не узнал. Ты-то как тут оказался? Нам из дежурки грабеж передали.

— Забирайте своего жулика! Мало того, что за вас работать приходится, так еще и ни за что ни про что по хребтине получил! Группу вызывай — вон там его нож лежит. Расписать меня решил, Пикассо недоделанный.

Как-то они очень быстро среагировали. Обычно ждать замаешься. Рядом находились, что ли? Наверно, девчонка, видя, что грабителя не догнать, позвонила в милицию. Да и что бы она с ним сделала, даже если бы догнала? Получила по голове — и вся недолга. И тут внезапно понял: она же, скорее всего, меня за сообщника приняла. За нариком-то я молча бежал. Чего зря воздух сотрясать?

— Жор, ты это… правда, извини. Не признал я тебя, — поднимая за локоть отчаянно орущего задержанного, снова начал извиняться Петр. — Из-за тебя все, козел! — в сердцах двинул кулаком наркоману. — Хорошему человеку досталось.

— А-а-а! — продолжал орать тот. — По почкам-то за что? Руку больно!

— Не отобьем охоту грабить — отобьем почки! — нравоучительно произнес прапорщик. — Чего орешь-то? Я твоей руке ничего не сделал.

— Мне этот, — указал задержанный на меня кивком, — руку сломал.

— Лучше бы он башку твою на хрен сломал! — проворчал милиционер, волоча грабителя к машине. — Все равно не пользуешься. Вань, ты связался с дежуркой, что группа нужна? Не до утра же нам тут торчать?

— Давно вызвал, — ответил водитель, — передали уже, что выехали, скоро будут.

— Жор, ну извини, пожалуйста, — заперев предварительно обысканного наркомана в «собачнике» и вернувшись, вновь начал извиняться прапорщик, — Ты-то как тут оказался в такое время?

— Как, как? Стреляли! — ответил я фразой из фильма. — Хорош уже реверансы разводить! Ладно хоть один раз только заехал. Уже не больно. Прощаю… на первый раз.

— Нам же сказали, что грабителей двое, — продолжал мяться Петр.

— Да ладно уже, проехали, — пожал я ему руку, — я так и понял, что меня за второго жулика приняли. Спасибо, что подъехали быстро, ждать не пришлось. Я уж думал, как девушке сумку возвращать буду? Пришлось бы этого придурка к дереву привязывать. Глядишь, и позарился бы на него кто из местных озабоченных. И грузил бы ты уже свежего «петушка». Тут же глухомань, как в том анекдоте — хоть заорись.

Прапорщик только хохотнул в ответ на довольно плоскую шутку.

— Так мы рядом тут были, у торгового центра, потому и быстро. Потерпевшую на борт взяли, мигалку включили, и погнали против шерсти. Тут же односторонка, объезжать долго. Она и показала, куда вы забежали.

Минут через пятнадцать прибыла оперативная группа. Участкового с опером следователь отослал за понятыми. Где они их будут искать в такое время — ума не приложу. Но как-то справились. Осмотр места происшествия провели быстро. Нож нарка и сумочку потерпевшей, как и положено, изъяли, после чего все дружно проследовали в райотдел.

Только там я и сумел разглядеть, кому это я так помог, что спина до сих пор чешется? Молодая, симпатичная девушка. На вид — до тридцати еще очень далеко. Ну, может, года двадцать три — двадцать пять. Хотя кто его знает? Умелый макияж в наше время может творить чудеса. Стройная. Рост, наверно, немного не дотягивает до ста семидесяти. Темно-русые, слегка волнистые волосы спадают ниже плеч. Похоже, не крашеные, натуральные. Приятные черты лица, выразительные голубые глаза. Одета неброско, но со вкусом, и сразу видно, не в ширпотреб, лежащий в любом магазинчике. На ногах явно импортные демисезонные сапоги на высоком каблуке.

Первое время, пока стояли возле дежурной части, равнодушно смотрела в сторону. Но уловив, что я разглядываю ее, улыбнулась в ответ. Поговорить так и не довелось. Девушку пригласил в свой кабинет опер, я же сразу попал к следователю. Особо меня он, конечно, не пытал — знакомый все-таки, принял мою версию случившегося, тем более что в части нанесения жулику телесных повреждений имелось подтверждение в виде изъятого на месте происшествия ножа, но кое-какие провокационные вопросы задал.

— Жора! — попытался наехать на меня дежурный, когда я, освободившись, спустился к дежурной части. — На хрена ты этому придурку руку сломал? Что мне с ним сейчас делать?

— Ладно тебе, Михалыч! — ответил я. — Можно подумать, раньше никогда такого не было? Лучше бы спасибо сказал за раскрытый «по горячим следам» грабеж. Если бы не я, получил бы ты птичку-глухарька. Вот бы тебе весело поутру было на оперативке. Сколько нераскрытых за сегодня?

— Ну, штук шесть краж с грабежами уже есть. Разбоев с мокрухами, тьфу-тьфу, — постучал он по столу, — слава богу, не было.

— Сам видишь, что спасибо дяде Жоре за помощь надо сказать, а ты на меня набрасываешься, как будто я тебе результаты порчу.

— Спасибо, благодетель ты мой!

— Кушай с маслом!

— А кто у меня этого клиента в больнице охранять будет? — дежурный только обреченно махнул рукой. — Смена-то не резиновая.

— Стареешь, Михалыч, — успокоил его я, — брюзжать по любому поводу начинаешь. Чего его охранять-то? Кто его в больницу положит? На кой хрен врачам эта головная боль? Его еще ломать там начнет. В травмпункте гипс наложат, тот же участковый возьмет справку, что в ИВС содержаться может — и в камеру его. Дальше не твоя забота. Пусть у ивээсников голова болит. Кстати, и для них решение есть. Подсадят к «хорошим» сокамерникам — скулить перестанет моментом. Ты мне лучше скажи, у тебя следак сегодня в группе один, или еще имеется?

— Тебе зачем?

— Да хотел узнать, когда девчонку отпустят. Ты же на машине ее домой не повезешь, и провожать никого не отправишь. А она, так получается, где-то недалеко от меня живет.

— Что, запал? — понимающе улыбнулся дежурный.

— Понравилась, — не стал я отрицать.

— Ну, жди тогда. Скоро, думаю, освободится. Извини, мне еще сводку в управление передавать надо.

— Да понимаю я все. Пойду, на улице покурю, чтобы не мешать. Скажешь ей, что я возле выхода жду?

— Передам, Ромео! Иди уже…

— Будь здоров, Михалыч!

— И тебе не хворать! — отозвался тот, склонившись над бумагами.

Выйдя на свежий воздух, закурил и принялся терпеливо ждать. От нечего делать осмотрел одежду: не порвалась ли где? Ну и видок у меня… Брюки конкретно уделал, пока с нариком в пыли барахтался. Придется стирать, хорошо, что хоть не вручную. Остается надеяться, что мои штаны она особо разглядывать не будет. Пока же попытался, хотя и безуспешно, немного привести себя в порядок.

Когда девушка, наконец, появилась в дверях, мне она показалась еще симпатичней, чем когда я увидел ее впервые.

Сходу узнав неожиданного спасителя, она улыбнулась и с чувством произнесла:

— Большое вам спасибо.

Честно — аж на сердце посветлело. Такая она миленькая! Чуть затормозив, все-таки отвечаю:

— Не стоит благодарностей!

Улыбнувшись, девушка уточнила:

— Мне дежурный передал, что вы меня ждете?

— Да! Время позднее, транспорт не ходит. Домой вам добираться придется пешочком. А улицы у нас неспокойные, поэтому хочу предложить себя в качестве провожатого. Со мной дойдете без приключений, это точно. Как, согласны? Пойдем?

Очень приятно прозвучало ее самую малость сомневающееся:

— Хорошо. Пойдем…те.

Мы не торопясь направились в сторону моего дома. Первое время шли молча. Я все никак не мог приноровиться к ее шагу — то шел быстрее, то медленнее. Наконец, не выдержал:

— Позволите? — галантно согнул руку в локте, предлагая девушке держаться за меня, глядя ей прямо в лицо, освещенное ближайшим фонарем.

Улыбнувшись, она приняла приглашение. Мы продолжали удаляться от райотдела, а я все никак не мог решиться начать разговор. Ну прямо как пятиклассник, впервые осмелившийся заговорить с предметом своего обожания, до того и не подозревающим о моем существовании. Ну, Георгий Александрович! Что-то ты совсем не напоминаешь спецназовца, прошедшего огонь и воду. Решайся уже в конце-концов! Так ведь доведешь до дома, распрощаешься, а потом будешь волосы на голове рвать! Да уж, ситуация… Легче десяток боевиков на ноль умножить. Как она воспримет мои ухаживания? Да и вообще — может, она замужем? И мне ничего даже и не светит? Не-ет! Не может быть! Муж давно бы прилетел в отдел встречать. А если он в командировке?

И долго ты так собираешься на ромашке гадать? Начал хорошо: догнал грабителя, накостылял ему — и поделом. С другой стороны, милицию-то она без моего участия вызвала. Так что этого наркомана неведомая охрана могла и без моего нескромного участия прихватить. Начну сейчас набиваться в знакомые — может подумать, что жду от нее каких-то проявлений благодарности, причем материальных. Но как-то же надо начинать? Хватит уже терзаться-то! Ну, допустим, не твой день сегодня? Максимум что грозит — пошлет по матушке, хотя, вряд ли. Как мне кажется, не то воспитание. Так что, скорее всего, просто даст понять, что я ей неинтересен.

Молчание нарушила девушка:

— Вы уж извините, что так получилось! Досталось вам из-за меня…

— Да ничего страшного. Сам виноват… Надо было хоть что-то крикнуть, когда за жуликом побежал. Поняли бы, что я к нему отношения не имею. С другой стороны, это бы ему только скорости добавило. Обычно так и бывает. Бегай потом за ним.

— Почему обычно? Вы что, часто так кому-то помогаете справедливость восстанавливать?

— Случается. Я вообще-то в милиции работаю, так что опыт в плане догонять имеется.

— То есть служебный долг выполняли? — произнесла девушка, внимательно посмотрев в глаза.

Ну вот и все, Жора! Приплыл! Кто тебя за язык-то тянул? Не мог как-то обтекаемо ответить? Она, может, как большинство наших граждан, ментов терпеть не может, а только мирится с их существованием? Тем более, напрямую тебя не спрашивали, где и кем трудишься. Опять же, пытаться начинать выстраивать отношения с обмана, по-моему, не стоит. Обман в любом случае вскроется, а маленькая ложь рождает большое недоверие. Да и те же следователь с опером могли рассказать.

— Не только! — ответил я после небольшой паузы. — Просто терпеть не могу, когда при мне красивых девушек обижают.

— А некрасивых, значит, можно? — снова заглянула она в глаза.

— Нет, конечно! Но помогать красивым приятней! Вы не согласны?

— Согласна, конечно… Только…

— Что только? — спросил я, когда пауза затянулась.

— Как вы могли знать, красивая я или нет? Вы же сзади меня шли, насколько понимаю…

— Я почувствовал…

— Как это?

— Не может девушка с такой фигуркой быть некрасивой.

— Это следует понимать как комплимент?

— Что вы? Это чистая правда!

— Все вы так говорите…

— Кто все? — удивился я.

— Мужчины, естественно!

— Вы меня, конечно, извините… Но я говорю вам только то, что думаю на самом деле. Кстати, а куда нам идти? Я же не знаю, где вы живете…

— Я почему-то подумала, что вы у коллег поинтересовались. Пока идем в правильном направлении.

— Честное слово, не спрашивал. Просто предположил, что живете где-то в той стороне, раз до этих событий туда направлялись.

Идиот! Может, она думала, что ты ведешь ее прямо к себе домой. Еще решит, что у тебя в квартире жена и семеро по лавкам. Попробуй сейчас разубедить. С другой стороны, а нужна ли тебе такая, которая, едва познакомившись, попрется в твою хату? Как придет, так и уйдет.

Беседуя, пересекли Комсомольскую.

— Поднимемся на квартал? — поинтересовался я, памятуя, что в прошлый раз девушка шла именно по той улице.

— Мне кажется, лучше не стоит, — ответила, рассмеявшись, девушка. — Второго грабежа в течение суток я не переживу. Потом покажу, куда нужно идти.

— Ну, со мной, как мне кажется, вас грабить не решатся.

Во, распушил перья, орел комнатный! Не льсти себе! Была бы у тебя комплекция, как у Гнома, или Удалого — можно бы было понять.

— Я-то уверена! — девушка оценивающе посмотрела на меня. — Только другие о ваших талантах могут не догадываться. Кстати, а что мы остановились? Мы так до утра не доберемся, а мне скоро уже на работу вставать, да и вам, наверно, тоже.

— Я отдыхаю после дежурства, так что мне ранний подъем не грозит, — пояснил я. — Готов до утра вас охранять!

— А что это мы все на вы, да на вы? Мне даже обидно становится, — девушка посмотрела на меня с каким-то вызовом. — У меня, между прочим, имя есть!

Олух царя небесного! Мог бы и сам давно догадаться! Не дожидаясь, пока тебе так «тонко» намекнут.

— Прошу простить! Виноват! Недостатки воспитания, наверно… Меня Георгием зовут! Для друзей и для вас — просто Жора! Разрешите поинтересоваться вашим именем?

— Марина! — просто ответила она и добавила несколько язвительно: — Для друзей и для вас тоже — просто Марина.

— Мне это как-то напоминает «Просто Мария», прямо как в сериале.

Бестолочь! Ну, кто же так бездарно и плоско шутит? Довыпендриваешься, даст тебе сразу без базара от ворот поворот.

— Скажите, Жора, только честно, — пропустив мой подкол мимо ушей, спросила Марина, — когда вы за этим парнем бежали… догнали, а он нож вытащил… Вам страшно не было?

Вот это вопросик!.. И что ответить?.. Выставить себя таким ухарем, которому море по колено? Не поверит ведь… Всю правду о себе все равно пока не скажешь… Да и какая она, та правда?..

— Даже не знаю, что вам на это сказать, Марина, — ответил я, решив, что раз уже задумал говорить правду, так и надо дальше придерживаться этой линии, заодно вспомнив, что девушку лучше лишний раз назвать по имени, чем обращаться обезличенно.

Был уже опыт, когда дали отставку, еще в бытность мою курсантом. Тогда я как только ласково ни называл девушку, кроме ее настоящего имени. Но здесь, как мне кажется, во-первых, время для фамильярности еще не пришло. А во-вторых, имя упоминать просто обязательно необходимо. Поэтому пока — просто Марина.

— Если скажу, что не страшно, вы же не поверите? Я не хочу вас обманывать… честно.

— Тогда скажите, как на самом деле…

— На самом деле — не боялся! — тут же, увидев ее недоверчивый взгляд, поспешил пояснить: — Просто испугаться не успел. Все очень быстро произошло. Отходняк потом начался, но тут вы быстро подъехали, так что Петр сразу помог прекратить рефлексировать.

— Ну, я же уже попросила прощения, Жора, — как-то виновато взглянула на меня Марина.

Что, герр майор, мозги отсохли, напоминать такое? Тупеешь на глазах… Однако, что примечательно: никаких «вы», по имени тоже назвала! Давай, боец, в атаку! Не тушуйся! Развивай успех!

— Что вы, Мариночка? — поспешно выговорил я. — Я же не в упрек… Вы действительно не могли знать, кто это мимо вас вторым пробежал. Просто, раз договорились отвечать честно, я и стараюсь не обманывать, а объясняю подробно. Не боится только идиот. Потому что он ничего не понимает. Нормальный человек знает, что такое страх. Но мужчина, если он настоящий, просто обязан уметь этот страх преодолевать.

Как сказал-то, Георгий Александрович! Прямо Цицерон! Похоже, судя по ее глазам, плюсики зарабатываю понемногу. Что дальше? А дальше — откровенность за откровенность!

— Если не хотите, Марина, можете не отвечать. Но я бы тоже кое-что хотел у вас спросить… Вы разрешите?

— Разрешаю! — несколько кокетливо ответила девушка. — Но оставляю за собой право промолчать, если мне не понравится вопрос. Согласны?

— А что мне еще остается?.. Если не секрет, откуда вы шли в такое позднее время?

— Не секрет, — как-то облегченно вздохнув, ответила она. — Пришлось задержаться на работе. Транспорт уже не ходил, так что пришлось добираться домой пешком. А дальше вы все сами видели, и даже поучаствовали.

— Что, и встретить было некому? — с робкой надеждой спросил я. — Мужу, например?

— Так и спросили бы напрямую, Жора, есть ли у меня муж? Вас же именно это интересует?

А взгляд-то, однозначно, кокетливый…

— В прозорливости вам не откажешь. Да, интересует. И очень, — с замиранием сердца уточнил я.

— Все-таки, есть у вас муж, Марина?

— Нет. Так что встречать меня, кроме папы с мамой некому… — она тоже несколько смутилась.

Так, за разговорами, незаметно и дошли до моего дома… Пригласить, что ли к себе?.. Нет. Наверно, лучше не стоит, еще поймет неправильно. А Марина тактичная девушка. Про мои грязные брюки ни слова не сказала, хотя, насколько я понял, обратила внимание. С другой стороны, я же не специально в пыли барахтался, для собственного удовольствия, как воробей. Или пригласить?.. Нет, не стоит… Подумает еще, что я ни одной юбки не пропускаю. Ну давай же, говори уже хоть что-нибудь, первоклассник хренов!.. А что сказать-то?

— А вот здесь я и обитаю, — внезапно осипшим голосом произнес я, показывая на дом.

И на фига ляпнул именно это?.. Что она обо мне подумает?.. Тонкий намек… твою мать… Ладно, сказанного не вернуть, придется как-то выкручиваться.

— А вы где живете, Марина?

— Практически рядом с вами, Жора. Во-он там, — показала она на светлую девятиэтажку, расположенную за торговым центром.

— Значит, я правильно предположил, что мы соседи?

— Да, в интуиции вам не откажешь, — похоже, она тоже не знает, как быть дальше.

— Ну, пойдемте! Провожать, так провожать. Или… Может быть, зайдете, Марина?.. Посмотрите, как я живу… Угощу вас кофе…

Мать!.. Что я несу?!

И в унисон паническим мыслям раздалось строгое:

— Думаю, не стоит, Жора!

Блин, Казанова недоделанный! Оправдывайся, тормоз перестроечный:

— Мариночка!.. Вы только не подумайте… Я безо всякой задней мысли… Просто даже не знаю… Прямо, как школьник… Не знаю, что и сказать… Вы мне понравились… Я хотел бы с вами еще встретиться, а как на это напроситься — ума не приложу…

— Вы мне тоже понравились, Жора… — ласково погладила она меня по щеке. — Только…

— Что только? — попытался я взять себя в руки.

— Мы еще слишком мало знакомы, чтобы вот так сразу — и пойти к вам домой…

Дальше шли молча, никак не решаясь вновь начать разговор.

Ну, майор! Пионер хренов! Ты же нормальный мужик! Прояви решительность! Возьми, и поцелуй ее… хотя бы по-братски, в щечку… Ага! И сразу же получи по морде… Нет, этого-то я как раз не боюсь, и не это вытерплю, особенно от нее. Только так можно все окончательно испортить. Ты еще возьми, и напросись зайти к ней домой… Отошьет моментально, сожжет за собой все мосты… Что делать-то?

— Марина…

— Что?

— Я, честное слово, хотел бы еще хотя бы раз вас увидеть… Это возможно?

— Конечно! В этой жизни все возможно… Вот здесь я и живу, — открыла она ключом дверь подъезда. — То, что я вам понравилась, я поняла еще в отделе милиции, когда дежурный сообщил, что машины нет, уехала на вызов, но зато есть человек, который просто горит желанием проводить меня до дома. Так и поняла, что это он вас имел ввиду.

Ну, Михалыч! Удружил! Потоньше-то никак намекнуть не мог? Ну, сказал бы как-то по-другому…

А вдруг в подъезде тоже кто-нибудь тусуется, поджидая случайную жертву? Разве не может быть? Да запросто…

— Минуточку! — осторожно взяв Марину за руку, легонько сжал ее ладошку, слегка отводя от двери и просачиваясь в подъезд первым.

Свет не горит! Специально? В этот момент я готов был размазать по стенам и реально изувечить не один десяток наркоманов, чтобы только защитить так глубоко запавшую мне в душу девушку. Нет, обычное наше российское раздолбайство! Скорее всего, просто перегорела лампочка… или ее кто-то банально спер. Держа за руку, проводил Марину до лифта, дождался, когда кабина спустится вниз.

— Мариночка!

— Что, Жора?

— Можно, я вам позвоню? Скажем, завтра… точнее, уже сегодня… вечером?

— Можно, Жора, звоните… — произнесла она, когда створки лифта уже закрывались.

Окрыленный, выскочил из подъезда… Осел пустоголовый! Куда звонить-то собрался?! Номер телефона спросил, придурок влюбленный? И обратно уже не попасть — дверь захлопнулась. Стоп! Свет-то она в любом случае зажжет! Отбежав на небольшое расстояние, впился взглядом в темные окна. Должна бы уже доехать, даже если на девятом этаже живет. Не случилось ли что-нибудь? Вдруг кто-то на площадке поджидал? Или может просто окна на другую сторону выходят? И тут вдруг слабым светом засветилось одно из окон на пятом этаже справа от лестничной клетки, как будто кто-то включил свет в коридоре. Минут через десять лампочка погасла, весь дом вновь погрузился во тьму. И то хлеб! Если это именно ОНА зашла в квартиру, вычислить адрес не составит труда. По адресу и телефон. А у Михалыча, кстати, и место работы. Марина… Мариночка… Мариша… Нет, я буду не я, если ЕЕ не найду. Если понадобится, я весь этот дом на уши поставлю, но все равно найду.

* * *

Придя домой, долго еще ворочался в кровати. Перед глазами все время стоял образ Марины, ее лицо, такое милое, родное… Может, все-таки, стоило попытаться поцеловать? Ведь не убила бы…

Как заснул — не заметил… Снилась снова ОНА. Мы с НЕЙ гуляли по летней набережной. Кругом цветы… И откуда там цветы? Сроду никто их там не высаживал… Зеленые деревья… И никого вокруг — только ОНА и я… О чем беседовали, не запомнилось. ОНА звонко смеялась в ответ на мои слова… Потом мы долго самозабвенно обнимались, каждой клеточкой я ощущал волнующую близость ЕЕ разгоряченного тела. Исступленно целовались до такой степени, что начал задыхаться… Проснулся на мокрой подушке, угол которой странным образом оказался у меня во рту… Непонятно, то ли обслюнявил до такой степени, то ли от слез?.. Наверняка не слезы… Не с чего! Я ЕЕ все равно найду, чего бы это мне ни стоило!

Умывался, брился, завтракал с каким-то небывалым подъемом. И есть с чего! Буду честен с собой — появился смысл жизни. Жизнь ведь не только ненависть и месть… Хотя и эти чувства бывают правильными. Правда, точил немного червячок сомнений: а вдруг она меня отвергнет? Вдруг это было просто такое мимолетное проявление благодарности? Да нет! Не может быть! Ведь я же ее … люблю! И как мне кажется, я ей тоже уже далеко не безразличен… Моя Мариночка… Не рановато ли, товарищ майор? Нет, в самый раз! Я ее все равно добьюсь!

Ну, от того, что ты здесь рассиживаешься, предаваясь мечтаниям, ничего само собой с места не сдвинется. Михалыча сегодня уже нет, сменился. К кому-то другому обращаться в райотделе не хочется. Послать, конечно, не пошлют, но тем не менее…

Идея! Совсем мозгами шевелить разучился? Пора приходить в норму! А друг на что? Этот точно не откажет и лишних вопросов задавать не будет. Да ему, если даже спросит, и рассказать можно. На смех не поднимет…

Служебный телефон Руслана долго не отвечал. Наконец, сняли трубку:

— Рус, ты?! — завопил я, не дав даже представиться абоненту.

— Чего ты орешь-то? — возмутился опер. — Я чуть не оглох. Кого еще рассчитывал услышать?

— Короче, дело есть: знаю дом, знаю имя, даже знаю подъезд. Сможем человека вычислить?

— Да не проблема. Я тебе, кстати, вчера вечером звонил, только ты почему-то ни к телефону не подходил, ни мобилу не брал. Где болтался?

— Долго рассказывать. Так я подъеду?

— Подъезжай, конечно! — короткие гудки.

Вот и поговорили! И чего он трубку бросил?

Как будто на крыльях спустился вниз, вывел из гаража «шестерку». Хорошо, что вчера решил пешком прогуляться! Поехал бы на машине — с Мариной точно бы не встретился. На той улице движение-то одностороннее. Случайность? Наверно! Но многообещающая! Прежде чем гнать в контору, завернул в фирму к Василию Сергеевичу.

Разговор с ним много времени не занял. Вникнув в нашу проблему, тот пообещал посмотреть, чем сможет помочь. Предложил заглянуть к нему через недельку-другую.

В управлении прямиком направился к Руслану.

— Привет, Рус!

— Здорóво! Ты откуда сорвался?

— В смысле?..

— Сначала чуть по телефону не оглушил. Сейчас чуть дверью не убил… Кстати, ты обещал рассказать, где вчера болтался, что я тебя найти не мог? Мобилу-то почему не брал?

— Не поверишь! Дома забыл. Решил прогуляться, а трубку дома оставил. Не возвращаться же.

И рассказал другу, как провел вчерашний вечер и ночь. Тот слушал внимательно, не перебивая, понимающе кивнув, когда я упомянул о том, что по собственной глупости, а точнее забывчивости, не спросил у Марины номер ее телефона.

— Вот так оно все и было. Дурак, конечно, раньше репу чесать надо было. Но сейчас поздно посыпать голову пеплом. Хорошо, что у меня есть еще и ты с Гномом и Пулей! Всегда есть к кому обратиться за помощью! Так что, пробьешь адрес и телефон?

— Куда тебя денешь? Может, жизнь наладится, так перестанешь по ночам шляться, приключения на пятую точку искать. Порезал бы тебя вчера тот наркоша — отдыхал бы сейчас на больничной койке. Как дитя малое, только дай кому-нибудь в репу заехать. Что, спортзала не хватает, наркоман адреналиновый? Давай данные…

Записав все на бумажку, Руслан сел за компьютер, стоящий в его кабинете. Постучав по клавишам, минут через пятнадцать пододвинул мне листок, исписанный его не очень-то разборчивым почерком. Хорошо, что я давно уже научился понимать, что он там накорябал.

— Держи, бедолага! — улыбнулся он. — Ничего сложного. Марин в доме всего три. Одна из них по возрасту никак не подходит, если только ты, конечно, пенсионерками не увлекаешься. Другая живет совершенно в другом подъезде. Так что остается только одна. Запоминай, чтобы в бумажку постоянно не лазить: Истомина Марина Владимировна, двадцать четыре года. Муж не просматривается, детей тоже не видать. Ее отец: Истомин Владимир Игнатьевич. Мать: Истомина Нина Федоровна. Отсюда вывод: замужем не была — фамилия с родительской совпадает. Телефон… Ладно, его можешь не запоминать, со временем сам в голове осядет. А еще лучше, в мобильник сразу забей.

— Спасибо, Рус! Что бы я без тебя делал?.. Слушай, а где она работает?

— Извини Жора, но таких данных в базе просто нет. Не включают за ненадобностью. Да и взять их неоткуда. Сведения-то адресное бюро поставляет, а в адресных листках место работы не указывают.

— Еще раз спасибо, брат! Выручил нереально. Слушай, а чем та эпопея закончилась?

— Которая?

— Ну, по которой работали на сутках? По студенту?

— А ничем…

— То есть? Как ничем? Этих-то уродов закрыли?

— Еще бы не закрыли, за убийство-то!

— Подожди… Как убийство? — схватил я Руслана за плечо. — Не спасли парня? Мы виноваты?

— Да не виноваты вы, парни, ни в чем! — освободился опер от моей ладони. — Они этого студента еще раньше убили. Сделали укол. Вывезли тело ночью на мост…

— Какой еще укол?

— Им интересно стало, что будет, если человеку бензиновую инъекцию сделать внутривенно.

— Ну, ни хрена себе… А потом?

— А потом гирю к ногам привязали, и с моста в реку. Сегодня всплыл в затоне.

— Подожди, Рус! А как же разговор с отцом? Терпила-то с ним разговаривал в тот день по телефону, когда деньги передавали. И гаишники тоже — что, ничего со своего поста не видели? Ночью же движения практически нет. По-любому должны были заинтересоваться, что за машина на мосту встала.

— С отцом разговаривал один из тех задержанных. Талант у него голоса имитировать. Его бы энергию, да в мирных целях… А гаишники почему-то не заинтересовались. Эти гады прямо на мосту развернулись — и обратно в город…

— Ни хрена жизнь человеческая не стоит! — покачал я головой. — У нас только смертную казнь отменять могут, на другое толку не хватает. О правах жуликов все вспоминают в первую очередь. Права же потерпевших никого почему-то не интересуют.

— Самое страшное в этом то, — продолжил опер, — что они убеждены, гады, что ничего особенного не сделали. Еще удивлялись, чего это парень помер? Дескать, они только от трупа избавились. Самим бы бензинчиком кровь разбавить…

— И девчонка тоже с ними была, или «левая»?

— Какая девчонка? Которую на хате задержали?

— Ну!

— С самого начала, гадина, участвовала. Идея потребовать с отца деньги уже после смерти парня как раз ей и принадлежит. Шмаре этой, кстати, всего шестнадцать лет. Что из нее дальше выйдет?..

* * *

Прокатившись по магазинам и прикупив кое-что для дома, только вечером поставил машину в гараж. Поднимаясь в квартиру, заглянул в почтовый ящик, в котором сквозь отверстия проглядывало что-то белое. Извлек на свет божий заполненный стандартный бланк повестки. Мельком пробежал по нему глазами: явиться завтра к десяти часам в областную прокуратуру, кабинет номер…

То, что для допроса в качестве свидетеля, еще ни о чем не говорит. Во-первых, бланк повестки стандартный, текст нанесен типографским способом, так что утруждать себя изменениями в нем никто не будет. Во-вторых же, не понаслышке знаю, насколько быстро, как те самые брюки — в элегантные шорты, свидетель превращается в подозреваемого, а то и в обвиняемого. Но не в бега же подаваться? Прорвемся!

Первая реакция — предупредить парней. Им, похоже, ничего подобного не приходило, иначе давно бы уже позвонили. А какие были планы на вечер: позвонить Марине, пригласить ее прогуляться, хотя бы ненадолго. Вот бы удивилась! Но с таким настроением лучше не стоит. На мой звонок парни среагировали, как и ожидалось — уже через час все пришли на заранее оговоренное место. Со стороны посмотреть — наверно, смешно выглядит. Конспираторы… твою мать!

— Рассказывай, Жора, что стряслось? — начал Сергей.

— Да пока ничего особенного! — ответил я. — Просто повестку получил. Завтра в областную прокуратуру вызывают к десяти часам. Никто больше ничего подобного не получал?

Парни только покачали головами.

— Самое главное, ни в чем не сознавайся, даже если будут сильно давить, — дал ценный совет Руслан. — Да что я тебе рассказываю? Не хуже меня соображаешь, сам опером работал. Кто хоть там тебя домогается? Повестка с собой?

— Дома оставил, — развел я руками, — не подумал, что нужна будет. На фамилию следака даже внимания не обратил. Какая разница, кто? Главное, что не Парфенов, тому затруднительно будет меня допрашивать.

— Веселишься? — подмигнул Гном. — Это хорошо! Значит, все пройдет отлично! Самое главное — не верь никому, даже если будут утверждать, что мы против тебя давали какие-то показания. Не дождутся!

— Сам знаешь, — перебил его Руслан, — что реально «колоть» тебя возможно только на Шварца и Сизого. Все остальное, что даже если и было, могут только попытаться «притянуть за уши» — в тех случаях ты точно не при делах. Сомневаюсь, что этих ухарей, а точнее то, что от них осталось, из шахты выудили. Найти сначала надо, да и нырять там дюже глубоко.

— Димка тебя завтра отвезет и встретит, — добавил Сергей, — с Удалым я этот вопрос сам решу. Не проспи!

— Вот-вот! — добавил Рус. — Не шатайся сегодня где попало. Спать отправляйся. Пока!

— Спасибо, братишки! — обнял я парней.

* * *

На следующее утро после построения командир вызвал в свой кабинет.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Заходи, Георгий! Присаживайся. Что натворил?

— Сам не знаю, Сергей Терентьевич. Разве что…

— Ну договаривай, раз начал! Чего мнешься?

— Грабителя позавчера задержал в Центральном районе. Поломал его немного — пытался, гад, оказать вооруженное сопротивление.

— Насчет этого я уже в курсе. В сводке читал. Не думаю, что это из-за него — невелика птица, чтобы по этому поводу в областную прокуратуру вызывали. Да и, насколько знаю, там все уже признали правомерным. Служебную проверку, правда, проводить все равно придется. Но там тебе даже замечания не светит. Кстати, по этому задержанию! После прокуратуры заскочи в райотдел. Найди следователя, который ведет это дело, попроси у него копии материалов, чтобы с запросом не заморачиваться. С начальником отдела я уже договорился. Он обещал письмо на нашего шефа написать, чтобы тебя премировали. Давай, Пуля тебя отвезет! Удачи! А если что — сам знаешь: мы своих не бросаем!

— Спасибо, товарищ полковник! Разрешите идти?

— Иди, Жора! — И вдогонку: — Награды не забудь надеть! Всему тебя учить надо!

— Есть!

Как и положено, четко развернулся через левое плечо и покинул кабинет. А Удалой — голова-а! Насчет медалей — это он верно! Своеобразная психологическая атака. Не у каждого рука поднимется заслуженного человека, участника боевых действий прессовать.

Мысли тем временем вновь свернули в другое русло. Как раз и проверю, верно ли Руслан вычислил мою Марину. Следак отделовский никуда не денется — копии даст, как миленький! Заодно и узнаю, где она работает. Вот для нее будет сюрприз, если завтра после работы встречу! Сегодня-то не удастся. Хотя… если никаких заморочек не случится, можно попробовать уговорить Серегу отпустить меня на полчасика. Вместо ужина…

Подъехав к зданию прокуратуры, Димка подбодрил меня:

— Не дрейфь, Жора! Они пусть боятся, что мы эту богадельню штурмом возьмем!

— Да ну тебя! Скажешь тоже! Штурм выдумал…

— Ты еще скажи, что не получится? Как два пальца!

— Да я-то в этом не сомневаюсь. Только никто на такое не пойдет. Здесь ждать будешь или позвонить?

— Настроение у тебя какое-то упадническое! Гном сказал, тут ждать.

— Ну, тогда я пошел!

— Ни пуха!

— К черту…

В парадном камуфляже, мелодично позванивая «Отвагой» о пару ведомственных медалей, вошел в прокуратуру. Незнакомый молодой парень в форме младшего сержанта милиции, охранявший вход, даже подскочил со стула.

— Извините, вы к кому? — спросил он.

— Мне назначено, — протянул я сложенную вдвое повестку, даже не удосужившись еще раз взглянуть в нее. Зачем?

Тот, сверившись со списком, набрал номер:

— Марина Владимировна? Первый пост. К вам пришли по повестке… Мокрецов… — выслушав и положив трубку, добавил, обращаясь ко мне: — Документы предъявите, пожалуйста.

Мельком глянув в раскрытое служебное удостоверение, разблокировал турникет:

— Проходите, пожалуйста, товарищ майор! Четвертый этаж, кабинет четыреста три.

По мере подъема по лестнице уверенность несколько поубавилась. Шаги сами собой замедлялись. Ну же, Георгий! Имя-то такое же, как у Победоносца! Все будет хорошо! Прорвешься, не впервой! Среди боевиков ничего не боялся, а тут решил труса попраздновать? Давай без мандража! Ничего у них против тебя быть просто не может!

Накрутив себя таким образом, бодрым шагом подошел к искомой двери. Глянул на часы — без двух минут десять. Точность — это тоже наше оружие! Постучав, решительно отворил тяжелую дверь:

— Разрешите?!

И тихо обалдел… В небольшом кабинете за стоящими друг напротив друга столами сидели два человека в форменной одежде прокурорских работников. Слева — молодой черноволосый мужчина, лет двадцати восьми-тридцати, со знаками различия юриста первого класса — капитана, по-нашему. Лицом к нему, то есть справа, за другим столом, блестя маленькими золотистыми звездочками, сидела старший лейтенант… пардон… юрист второго класса… Марина…

Судя по лицу, удивлена была не меньше, увидев перед собой меня в нарядно выглядящем камуфляже с нашивкой на правом рукаве «Team Special» и позвякивающими на груди наградами.

Все заранее подготовленные фразы моментально куда-то испарились. Только при одном виде Мариночки вмиг превратился в позавчерашнего школьника у доски, не выучившего домашнее задание. И что теперь прикажете делать? Я же ей обещал не обманывать. Проблема… Даже не проблема, а проблемища! И этот еще на меня пялится с какой-то плохо скрываемой неприязнью. Ему-то я что успел сделать? Вообще первый раз вижу… Точно — впервые! Никогда раньше не пересекались. На лица у меня память даже не хорошая, а просто отличная — спасибо армии!

Переключатель — щелк! До чего все просто-то, как мне кажется.

Морда у этого хлюста смазливая, таких девчонки любят. Сидит с Мариной в одном кабинете, стало быть, наверняка пытается за ней ухлестывать. Точно — вон и цветочки в вазе стоят. Свежие… Правда, я бы ей дарил не такие — она роз достойна, как мне кажется, белых, а не этого дешевого безобразия. Кольца на безымянном пальце нет — холостой, значит. Этот бы, будучи женатым, кольцо обязательно таскал, да не просто обручальное, а с какой-нибудь «алмазной гранью», чтобы выделяться среди себе подобных. Это спецназовцу лишнее «железо» противопоказано — в работе мешается. Я свое обручальное кольцо носил исключительно вне службы. Вот и его взгляд на мою Мариночку перехватил — абсолютно верно, не оставляет надежды. Вот уж хрен тебе, господин капитан! Не отдам! Салага ты еще против меня! И совсем не в силе и подготовке дело — в решительности! Сомневаюсь, чтобы ты позавчера очертя голову кинулся спасать незнакомую лично тебе девушку, рискуя при этом нарваться на перо или пулю!

И куда только подевалась робость? Все! Я уже совершенно другой человек — боец, поставивший перед собой конкретную цель. Не слишком ли затянулась немая сцена?

— Разрешите?! — еще раз бодрым голосом произнес я. — Меня на десять часов вызывали, — заглянул в повестку, — к Истоминой. Мокрецов… Георгий Александрович.

Олух царя небесного! Что же ты вчера внимательнее-то не прочитал. Русскими же буквами написано «к следователю Истоминой М.В.»! Фамилию к тому времени уже знал. Мог бы мозгами-то и пораскинуть…

— Проходите, пожалуйста, Георгий Александрович, присаживайтесь, — доброжелательно улыбнулась она.

Кинула взгляд на медали, щеки слегка запунцовели. Ну да! «Отвагу» за перевод старушек через дорогу не дают! Приятно, что настоящий мужик ее спасал! Тут же одернул себя — ты сначала выйди отсюда, мужик настоящий. Как бы она с такой же улыбкой конвой не вызвала. Да нет! Не может этого быть! А этот-то с какой злобой смотрит… Наверняка ее взгляд перехватил, да и мой тоже. Тебе-то я на какую мозоль наступил? Попробуй, салабон, победить в честной борьбе! Я же тебе не запрещаю! Но добровольно не отдам, и не надейся!

Присел на предложенный мне стул, отвернувшись от соперника. Приветливо улыбнулся Марине в ответ. Явственно ощущал, как ее сослуживец буквально сверлит своим взглядом мне спину. Что ему, больше заняться нечем, кроме как меня разглядывать? Довольно неприятное ощущение, скажу я вам, как сквозь прицел смотрит. Я бы на тебя глянул в ответ — заикаться бы начал, Отелло кабинетный. Ну, да черт с ним!.. Видали хомячков и пострашнее. Что-то подзатянулась пауза. В свои руки инициативу взять, что ли?..

— Честно говоря, не ожидал именно вас здесь увидеть, Марина Владимировна, — решил я разорвать гнетущую тишину.

— Я, если признаться, тоже не рассчитывала, что придете именно вы. С делом ознакомилась, но как-то не сопоставила. Можно личный вопрос, не относящийся к делу? Просто любопытно.

— Вам, Марина Владимировна, все можно!

— Вот это, — потянувшись через стол, слегка коснулась она пальцем «Отваги», отчего медали мелодично звякнули, — за что?

— Чечня! — коротко ответил я и добавил: — Девяносто пятый год. Штурм Грозного.

— Что же вы там такого совершили?

— То же, что и все остальные, Марина Владимировна. Воевал, — и опять смутился, как первоклассник.

Ну, Удалой! Спасибо тебе, командир! Вовремя подсказал награды надеть, как будто знал, к кому я иду! Или знал? Конечно, знал: повестку видел, фамилию следователя прочитал. А в сводке место работы потерпевшей обязательно указывают. В любом случае, спасибо! Надо тебе обязательно за это коньяк выкатить… Армянский.

Обернулся, вновь перехватив злобный взгляд хлюста. Ну нельзя же так! Будь мужиком! Учись сдерживать эмоции, сопляк! Мариночка, сделай же что-нибудь! Как будто прочитав мои мысли, она обратилась к сослуживцу:

— Леонид Иванович!

— Да, Марина Владимировна?

— Вы не будете возражать, если мы немного поработаем наедине?

— Хорошо, Марина Владимировна, — с явной неохотой поднялся тот и вышел, одарив меня на прощание презрительным взглядом.

Спасибо тебе, родная! А дверь-то, гад, так и не притворил… Небось, подслушивать будешь? Да и хрен с тобой! Грей уши, нам скрывать нечего!

Как только хлюст покинул кабинет, я сделал то, о чем давно мечтал: нежно положил ладонь на тонкие пальчики Марины.

— Жора, не надо! Увидит еще кто-нибудь! Давайте… это в другой раз… Не тот момент, — сказала она, мягко высвободив руку.

И действительно, что это я? Затмение какое-то нашло. Перед ней уголовное дело с фотографиями с места происшествия, заключениями судмедэкспертов. И тут я со своими…

— Давайте по делу, а то Леонид Иванович скоро вернется…

— Я весь внимание, Марина Владимировна! Что-то умудрился натворить?

Марина только покачала головой. Что ты несешь, Жора? Остановись уже, наконец, прими серьезный вид… Хотя бы внешне.

— Ничего особенного, Георгий Александрович, — Марина окончательно посерьезнела. — Дело по убийству вашей семьи передали мне в производство. Руководство, в связи с тем, что в материалах очень много недочетов, допущенных моим предшественником, а также откровенных фальсификаций, распорядилось передопросить всех, кто фигурирует в деле. Кроме того, экспертиза установила, что пули, изъятые на месте убийства ваших родных и в «Мустанге», где был расстрелян Хлопунов, выпущены из одного и того же оружия.

Вот это новость! Конечно, мы предполагали нечто подобное, но все же как обухом по голове. Мы же при таком развитии событий и еще кое-что нафантазировали. Как бы не стало явью…

— Георгий Александрович, вы меня не слышите?

— Нет, что вы, Марина Владимировна? Просто задумался…

Ну, выкручивайся давай!

— Хлопунов — это Бурят, что ли? Я его по фамилии-то не особо знаю.

— Да, известен в определенных кругах именно под этой кличкой, — подтвердила она. — У вас есть какие-то предположения, подозрения, кто мог стрелять в ваших жену и сына? Не поверю, чтобы вы не предпринимали никаких усилий по розыску убийц. У меня хоть и не много пока еще опыта, но для такого вывода хватает.

— Конечно, искал, Марина Владимировна! Не буду обманывать. Первое время землю рыл. Во всяком случае, узнал, кого это без головы нашли в брошенной машине.

И рассказал, что успели накопать мы с друзьями, не упоминая, естественно, источники информации. Сослался на слухи и визит в администрацию. О причастности к преступлению Сизого тоже говорить, конечно, ничего не стал.

— Честно говоря, Георгий Александрович, — произнесла Марина, когда я закончил рассказ, — я несколько иначе представляла наш разговор. Более опытные коллеги, — искоса взглянула она в сторону стола сослуживца, — подали идею, что Хлопунов — ваша работа. Хорошо, что Митрофанов развеял мои сомнения — он утверждает, что по его информации вы во время событий в «Мустанге» точно находились у себя дома. С Митрофановым, насколько я знаю, вы знакомы?

— Да, Марина Владимировна, знаком, — кивнул я.

— Я рада, что мне не придется вас подозревать, — несколько смущенно, как бы извиняясь улыбнулась она. — Мне лично не хотелось бы этого. Не поймите меня превратно… Митрофанов, кстати, уверен, что преступление в отношении вашей семьи было совершено с ведома Хлопунова. Вот я и боялась, что вы это поняли и таким образом решили отомстить. Даже не зная лично вас, мне бы не хотелось, чтобы это было правдой. Тем более что в этом случае столько бы вопросов возникло дополнительно.

Более опытные коллеги — это Леонид Иванович? Поблагодарить бы тебя, козел, прямым в печень! Ну, Митрофанов! Тоже хорош. Следил, выходит? Интересно!

— Давайте, Георгий Александрович, я вам пропуск отмечу, чтобы на выходе не остановили. Извините, пожалуйста, мне еще работать надо. Да и времени у вас столько отняла.

— Мне пропуск не выписывали, Марина Владимировна! Я же по удостоверению прошел! А ради вас мне никакого времени не жалко, — улыбнулся довольно глупо. — Извините меня за все! Но все же… я смогу вас еще хотя бы раз увидеть?

— Давайте созвонимся… Ой! Я же вам опять телефон не дала… Память девичья, — вновь смущенно улыбнулась она. — Пожалуйста! — протянула мне исписанный почти каллиграфическим почерком небольшой листочек бумаги. — Этот рабочий, а этот домашний. Звоните, я буду ждать!

— Обязательно позвоню!.. А вы снова собираетесь задержаться на работе? К сожалению, я сегодня на службе, но ради вас, Марина Владимировна, обязательно что-нибудь придумаю. Позвоните, — записал на другой протянутой мне бумажке телефон дежурной части, — спросите меня. Не могу допустить, чтобы вы ходили ночью одна пешком. Не хочу, чтобы меня не оказалось рядом в нужный момент. Не прощу себе, если еще и с вами что-нибудь случится. Домашний телефон вы и так знаете.

— Спасибо за заботу, Георгий Александрович. Но сегодня я задерживаться точно не собираюсь. В шесть — домой. До свидания!

— До свидания, Марина… Владимировна, — улыбнулся я, и она в ответ тоже подарила мне улыбку.

Бодро распахнул дверь, чуть не снеся Леонида Ивановича. Так и есть! Подслушивал, сволочь, хоть и делаешь вид, что только что подошел! Ну и хрен с тобой!

— Всего доброго! — попрощался с ним.

Он только кивнул в ответ. Не желаешь говорить? Не очень-то и хотелось.

— Ну ты чего так долго? — поинтересовался Димон. — Я уже высматривать начал, не появится ли на горизонте автозак.

— Типун тебе на язык, Пуля! Скажешь тоже… Поехали! Чего стоим?

— Как скажешь… — ответил Димка, трогаясь с места. — О чем хоть спрашивали?

— Дела по убийству Наташи с Игорьком и Бурята соединили. Подосен там, как оказалось, накосячил до хрена, да еще и материалы сфальсифицировал.

— Тебя подосеновские косяки удивляют? — перебил друг. — А с чего это их соединили? Чего там общего?

— И моих, и Бурята из одних и тех же автоматов положили, вот чего общего! А стволы-то где были? Правильно, в «бэхе», которую, между прочим, угнали из моего гаража. А самое интересное, что митрофановские хлопцы, как оказалось, меня пасли. Так что он подтвердил мое алиби на время расстрела Бурята. Вот такие пироги с котятами! Прикидываешь, как бы влетели?

— Ни фига себе! — протянул Пуля. — Жизнь как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Куда едем-то?

— Сначала в Центральный ОВД, а после него в «Папин мир» надо заскочить.

— В «Папин мир»-то зачем?

— Коньяк Удалому купить — отблагодарить за ценный совет.

* * *

— Разрешите, товарищ полковник? — постучав, открыл дверь кабинета командира.

— Входи, Георгий! Что хотел?

— Это вам! — извлек из пакета бутылку «Арарата».

— С какой такой радости?

— За ценное указание по поводу медалей. Вы все знали?

— Что знал?

— Ну-у… — замялся я. — Насчет следователя?

— Считай, догадался. Вообще-то холку бы тебе следовало намылить!

— За что, Сергей Терентьевич?

— Почему о том, что ты кого-то покалечил, я узнаю из сводки, а не от тебя?

— Виноват, товарищ полковник! Исправлюсь. Разрешите идти?

— Иди… Э-э, куда?! Коньяк-то оставь! В кофе добавлять буду, да тебя вспоминать добрым словом… Стой! — я обернулся. — Что, понравилась следачка?

— А как вы догадались?

— На рожу свою в зеркало посмотри! С допроса с таким лицом не приходят.

— Не то слово, Сергей Терентьевич! — и вдруг выпалил, как в омут трезвым ухнул, сам не зная зачем: — Я ее люблю!

— Ну и не теряйся! Хорошая девчонка. Я с ее отцом знаком — мировой мужик! Иди!

— Есть!

Вот черт! Земля — она точно не в форме чемодана. Это ж надо, Удалой знает Марину! Не областной центр, а большая деревня!

Сравнив номер домашнего телефона Марины с тем, что написал Руслан, убедился, что они совпадают. Замечательно!

Пообедав, вышли во двор покурить. От полноты чувств обнял Руслана:

— Спасибо, братишка!

— Эй! Ты ничего не перепутал? Я вроде на девушку не похож. Ты чего?

— Марину ты правильно вычислил. В областной прокуратуре работает следователем.

— То-то ты цвел и пах, когда с допроса вышел! — подколол меня Димка. — Она, что ли, допрашивала?

— В точку, Димон!.. Серый! — дернул я за рукав Гнома. — Отпустишь меня около шести сегодня в счет ужина на часик? Вот так надо! — провел по горлу ребром ладони.

— Это еще на хрена? — удивился Сергей.

— Да там с Мариной в кабинете пассажир «левый» сидит. По ходу конкурент. Клеиться вроде бы к ней пытается. Смазливый, сволочь! Бабы на таких западают не по-детски. Смотрел на меня сегодня, как на врага народа. Не морду же ему бить? Мы люди цивилизованные. Хочу цветы купить, да подкатить к концу рабочего дня, встретить.

— Думаешь, стоит прямо так вот? — засомневался Гном.

— Еще как стоит, — неожиданно встал на мою сторону Руслан. — Уведут девчонку — Мокрый сдохнет с тоски. Или разнесет эту халабуду на кирпичики. Он может! Реально парень влюбился. Войди в положение, Серега!

— Уговорили, черти языкастые. Только смотри, Жора, без залетов!

— Когда я тебя подводил? — пожал руку Сергею. — Спасибо, брат!

— Ты кроме цветов-то еще конфет коробку купи, — напутствовал Рус. — Девчата сладкое любят. Вино бы еще хорошее… Но тебе сегодня нельзя. Да и где им угощать? Не в машине же? А домой она тебя пока вроде не приглашала… Или я чего-то не знаю?

— Не приглашала, — вздохнул я.

— Ничего, скоро будет повод! — с оптимизмом произнес опер.

— Повод? — чувствую — тупею.

— Какой день скоро? — Руслан посмотрел на меня с удивлением.

Я лихорадочно начал вспоминать ближайшие праздники.

— 5 октября — День уголовного розыска. Только это-то здесь при чем? Больше ничего другого на ум не приходит. До Нового года далеко еще…

— Вот-вот! — подтвердил Руслан. — Только отмечать его мы будем без тебя!

— Это еще почему?

— Ты дурак или прикидываешься? — возмутился Комиссар. — Я для чего тебе данные с компьютера, потея, выписывал? В свое удовольствие, что ли? Читать разучился? Я думал, ты именно это вспомнишь в первую очередь!

— Все равно не понял?

— День рождения у твоей Марины 5 октября. Врубился? Не читал бумажку-то, что ли?

— Рус! — прижал я руку к груди. — Чесслово, не читал! Ты мне и так все на словах разжевал.

— Нет! — глянул Руслан на Сергея. — Ты видишь, что с этим Ромео творится? Вот так друзей и теряют!.. Ты, балбес, внимательно эти сведения изучи. Там и ее родителей дни рождения указаны! Будь, так сказать, во всеоружии! А-а! — обреченно махнул он рукой. — С тобой, похоже, сейчас говорить бесполезно!

— Оставь ты его, — вмешался Димка. — Не до нас ему… Он мне вот еще какую беду рассказал: в тот вечер, когда мы собирались Бурята мочить, Мокрого, оказывается, чекисты пасли. Следователь проговорилась. Помните, тогда на квартиру Жорки эфэсбешник приезжал, Митрофанов. Он Мокрому алиби и создал: дескать, во время событий в «Мустанге» Жорик точно дома находился. Где гарантия, что и сейчас за нами ноги не приделали?

— Значит, так! — принял решение Гном. — Пока на дно падаем. Рус по своим каналам информацию будет собирать, мы на подхвате. Долго они все равно за нами без результата ходить не смогут. Согласны?

— А что еще остается делать? — ответил за всех Руслан. — Меня еще напрягает то, что «бэху» до сих пор не нашли. Стволы тоже пока нигде не светились. Короче, сплошные непонятки.

— Поживем — увидим! — несколько легкомысленно произнес Сергей. — Ладно, хорош отдыхать. Мокрый, двигай в спортзал — будем из тебя дурь выгонять. Сам понимаешь: когда голова не думает, то страдает… короче, все остальное.

* * *

До вечера, несмотря на то, что Гном гонял меня в спортзале, как последнего зеленого пацана, пребывал в состоянии эйфории. Еще бы! Вновь увижу Марину! Провожу ее домой! Хоть и придется возвращаться на службу, но поговорить, высказать ей свои чувства времени хватит. Перечеркнула все мои планы жестокая действительность.

Только в полшестого, приняв душ после изнурительных тренировок, чувствуя, что за цветами уже точно не успеваю, собрался подойти к Сергею, напомнить о его обещании и оседлать своего железного коня, как по нервам ударил ревун тревоги.

Удальцов пробежал взглядом по застывшему в строю оперативно-боевому отделению:

— Про нападение на пункт обмена валюты не забыли? Где погиб омоновец? Опера вычислили третьего участника нападения. Точнее, кто он, знали уже давно, был объявлен в федеральный розыск. Тот еще гад: две ходки за плечами, обе за разбой. Сейчас появился в городе. Ведет себя настороженно. По имеющейся информации, при себе имеет револьвер неустановленной модели и гранату Ф-1, руку с которой постоянно держит в кармане. Сейчас находится где-то в центре, за ним присматривают смежники. Захват будет из-под них. Одна группа работает в гражданке, остальные — полная экипировка. Командуй, Великанов!

Сергей вышел из строя, встав перед нами:

— Мокрый, в гражданке твоя группа! Бронежилеты скрытого ношения. Из оружия только пистолеты.

— Есть!

— Пуля! Бекас на больничном, командуешь его людьми. Работаешь вместе с группой Худого. «Броня» по полной программе. Вооружение — «девятки». В каждой группе чтоб было по паре «тихих» стволов.

— Есть!

— По кóням, парни!

— Давайте мухой переодеваться, бойцы! — скомандовал я своим.

А мандраж-то присутствует. Бронежилет скрытого ношения имеет всего-то второй класс защиты. Считай, только от ножа. Даже ПМ его пробивает, что уж говорить о револьвере… На хрена их вообще на себя напяливать? Только мешать будут. Но ничего не попишешь — приказы не обсуждают.

Уже рассаживаясь по машинам, увидели подбегающего Удалого.

— Гном! Включите радиостанции на канал УБОПа. Они смежникам свою рацию отдали. Нужно, чтобы вы были полностью в курсе всех событий.

— Есть, командир! Орлы, слышали?

Получив утвердительные ответы, кивнул.

— Выезжаем в центр города. Там определимся по обстановке, — раздалось в эфире.

— Мокрый понял! — подтвердил я получение информации.

Аналогично поступили и Пуля с Худым.

— Прекратить все посторонние разговоры! — прервал чью-то пустопорожнюю болтовню голос дежурного. — Идет спецоперация!

В эфире повисла тишина, изредка прерываемая только короткими сообщениями участвующих в мероприятии оперативников.

— Дохлый движется в районе площади Победы по Комсомольской вниз, — уточнили местонахождение объекта смежники. — Правая рука в кармане куртки. Одет…

Далее последовало довольно подробное описание шмоток подозреваемого. Ну и кликуху они ему прицепили! Интересно, по какому принципу? Судя по фотографии, которую нам показывал Удалой, его комплекция тут явно ни при чем.

— Всем «Стрельцам» — к Победе, — раздалась команда Сергея. — Мокрый — вы первые!

— Принял! Сверчок, слышал?

— Угу! — ответил тот, лавируя в довольно плотном потоке. — Куда вы лезете, падлы! Въехать только в кого-нибудь не хватает!

На какое-то время в салоне воцарилась гнетущая тишина. Наконец вновь раздалось:

— Дохлый сел в троллейбус второго маршрута, движется в районе лесотехникума. Бортовой номер двенадцать. Стоит на средней площадке.

— Твою мать! — чуть не сплюнул я. — Сверчок, разворачивайся, давай за ним.

— Да, пропусти же ты, скотина, мать твою через коромысло! — в сердцах выругался тот, подрезая не желающую уступить дорогу «буханке» вишневую «Мазду», из среднего ряда резко повернув влево на перекрестке. — Помаши еще граблями-то! Я тебе их быстро обломаю!

Остановился в разрыве аллеи, выполняющей роль разделительной полосы. Еще до того, как светофор успел перемигнуть с красного сразу на зеленый, «буханка» с визгом покрышек сорвалась с места, вновь уйдя влево, опередив не успевшие тронуться встречные машины. Скучавший возле служебной «девятки» гаишник, узрев такое наглое нарушение правил, придерживая одной рукой фуражку, ринулся в нашу сторону, размахивая жезлом.

— Иди на хрен! СОБР работает! — рявкнул я, слегка приоткрыв дверь, когда мы с ним поравнялись.

— На номера посмотри!

— Глаза разуй, старлей! — раздались сзади из салона ценные советы. Некогда миндальничать! Потом извинимся. Сверчок при этом и не думал тормозить. Заметив, что следом за нами такой же грубый маневр повторили еще две машины, «врубившийся в ситуацию» дэпээсник тут же отскочил в сторону. Пролетев два квартала, заметили наконец-то на впереди идущем троллейбусе, который заруливал к остановке, цифру «двенадцать».

— Все! Хорош! Не прижимайся к нему, — скомандовал я водиле. — Давай, потихоньку обходи его, и приткнись где-нибудь…

— Дохлый вышел, движется в обратную сторону, вверх по Комсомольской — донеслось из динамика.

— Он что, сука, спортом решил заняться? — полюбопытствовал Почтальон. — Туда-сюда бегает?

— Скорее, пятками вперед ходит! — пояснил я. — Серьезный клиент… Тяжеловато его брать будет. Осторожный, сволочь!

— Ты бы на его месте тоже осторожным был! — согласился со мной Почтальон.

— Мне и на своем неплохо! — отшутился я. — Сверчок! Давай в крайний левый. Потихонечку. На перекрестке разворачиваемся и сразу за ним. Попробуем обогнать. Не хватало еще, чтобы во двор куда-нибудь нырнул… Тяжело с ним смежникам… И тут брать не будешь — людей до фига на улице… Выхлопаем, когда он в какое-нибудь тихое место свернет. Так что давай, крути баранкой! — и в рацию: — Гном! Мы разворачиваемся! Попробуем где-нибудь у него на пути встать. Вдруг случай представится куда-нибудь в тихий закуток клиента притулить?

— Добро! — согласился Серега. — Мы за вами следом пойдем, встанем на той стороне, а вы на этой, но выше, чтобы оба направления перекрыть.

— Понял!

Вновь развернувшись, Сверчок, не привлекая постороннего внимания, вернулся на те же самые два квартала. Там припарковался позади другой, гражданской, «буханки», как близнец похожей на нашу. Предусмотрительно прикрылся ею, чтобы не было видно номерного знака, встав, таким образом, на пути бандита.

Что-то от смежников давно никаких известий. Не потеряли ли, часом, клиента? В их нелегкой работе такое случается. Как это сейчас некстати… И тут, как бы в ответ на мои мысли, раздалось:

— Дохлый перешел Комсомольскую, движется по Октябрьской в сторону рынка.

Точно, проверяется, гад! Машину следом за ним не пустить: движение там одностороннее, а он как раз против шерсти чешет. Твою же мать! Кабы знать раньше, мы бы его там возле психушки в аккурат и приняли, как родного, «плюшек» насовали бы от всей души. Есть там пара замечательных мест, где, даже если и рванет — из посторонних никого не зацепит. Н-да! Знал бы где упадешь — соломки бы подстелил… Хватаю манипулятор рации:

— Гном, мы попытаемся перехватить его у автовокзала со стороны рыночной площади. Сможешь перекрыть подходы с противоположной?

— Боюсь не успеть, но постараюсь!

— Лады!

Черт! И чего это его все тянет, где людей побольше? Думает, что там затеряться легче? В чем-то он, конечно, прав. С другой стороны, в толпе сложнее вычислить наблюдение.

Не дожидаясь команды, Сверчок вырулил и влился в поток. И надо же такому случиться, что на перекресток, где дежурил гаишник, мы вылетели уже на красный. Тот, глянув на нас, демонстративно отвернулся. Прости, коллега! Ей-богу, мы не нарочно! Жизнь такая! Торопимся — люди в опасности! Давай, водила, жми! Нам еще большой крюк делать, так что хрен с ними, с правилами! Не сбей только никого! А машина? Что ж, машина — это только железо! Жалко, конечно, но судьба у нее такая — служить людям!

И Сверчок «даванул на гашетку», включив фары и аварийную сигнализацию, разгоняя идущие в попутном направлении автомобили и пешеходов бесконечно длинными сигналами клаксона, кроя матом через открытое окно водителей неохотно уступающих дорогу «навороченных тачек», наивно полагающих, что их машины круче раздолбанной, местами насквозь проржавевшей, но бодрой собровской «буханки».

С визгом тормозов (или покрышек — как-то я не очень понял), казалось, машина вот-вот ляжет на бок, под одобрительные возгласы бойцов, в крови которых уже вовсю бурлит адреналин, УАЗ свернул налево и на бешеной скорости рванул в сторону рыночной площади. Стрелка спидометра болтается где-то в районе ста километров в час. Я и не подозревал, что наша «буханка» вообще может столько выжать! От двигателя даже сквозь кожух пышет жаром. Не закипи только, родная!

Как ни торопились, но все же полностью предотвратить беду не успели. В динамике прогремело:

— Дохлый стрелял во встречного мужчину! Вроде промахнулся! Бежит в направлении автовокзала!

И вдогонку голос Гнома:

— Мокрый! Бери его! Мы на подходе!

Опера разберутся, попал или нет. Лучше бы не попал!

Мы бы и рады взять эту гниду, да сами тоже еще не подъехали. За квартал до площади — страшенная пробка. И хрен ты ее объедешь, даже по соседним улицам — там не лучше! Очень уж время неудачное, все с работы домой спешат — час пик.

Ай да Сверчок! Молодец, Андрюха! Давай! Через бордюры и газон машина, выбрасывая из-под колес комья чернозема, вылетела на тротуар. Прохожие, заслышав бешеный рев двигателя и непрерывный вой сигнала, увидев полную иллюминацию, разбегаются в стороны. «Добрых» слов вдогонку, как мне кажется, сказано немало. Простите, люди! Но нам действительно очень нужно срочно попасть на площадь!

Миновав пробку, вылетаем на кольцо, к рынку. Стоящие на площади дэпээсники — просто молодцы! Сообразили, что не просто так «буханка» дурóм прет, моментально перекрыли все движение, уступая нам дорогу. А по рации:

— Дохлый у автовокзала! Направляется в сторону подземного перехода!

Ну, смежники! Отличные вы ребята! Опера вам должны по жизни! И как только вы умудряетесь «тащить» его в такой обстановке? Да так, что он вас не видит? Не упустили! Теперь наша очередь.

Сверчок бросает «буханку» к обочине, прямо под знак «Остановка запрещена». Машина моментально пустеет. Слов не надо! Достаточно жестов! Мчимся прямо в переход — только бы успеть! Перехватить этого гада, пока он больше ничего не натворил! Терять ему, похоже, нечего. В мужика-то он какого хрена стрелял? Да какая, собственно, разница?

Летим по лестнице вниз, расталкивая не успевших увернуться прохожих. Сзади доносятся только возмущенные крики пополам с матом. Сворачиваем в переход… И как обухом по голове в наушнике гарнитуры уже ставший родным голос бригадира смежников:

— Мы его потеряли!

Твою же мать! По закону подлости — в самый неподходящий для этого момент! Лечу по переходу, жестами указывая своим направления поиска. Смотрите, парни, внимательнее! Поворачиваю налево, и нос к носу буквально сталкиваюсь с объектом! Тот сразу все понял. Правая рука метнулась из кармана. Успеваю зафиксировать взглядом улетевшее в сторону кольцо с чекой, сорвавшееся с большого пальца…

Медленно… Неправдоподобно медленно тянется время… Чека еще не успела упасть, как я перехватил руку с гранатой… Расслабляющий удар коленом до хруста ребер… Бандит с диким воем складывается пополам… Успел этот гад отпустить спусковую скобу, или нет?.. Не помню… Еще крепче, до судороги, сжимаю руку с «эфкой»… Левой рукой — удар в затылок уроду, сбивая его на землю… Падаю сверху, прижав эту сволочь к полу, больно ударившись лицом о его черепушку — до помутнения сознания… Руку с гранатой под него — все-таки какая-то защита, хотя и призрачная… По лицу течет что-то липкое, заливая глаза… Во рту солоноватый привкус…

— Убирай всех к чертовой матери!!! — как будто со стороны услышал я собственный крик.

Отпустил скобу или нет?.. Блин! Не помню… Граната Ф-1 — осколочная, оборонительная. Дальность разлета осколков, обладающих убойной силой — до двухсот метров… Какая чушь лезет в голову… На хрена мне это сейчас?.. Время горения замедлителя запала УЗРГМ — от трех целых, двух десятых до четырех целых, двух десятых секунды… И зачем мне такая точность?..

…Раз…

Сверху на меня, поперек моего тела, рухнул Почтальон, прижимая к Дохлому… Дышать нечем… А жить-то хочется!.. Ну почему именно сейчас?.. Это несправедливо!..

…Два…

Откуда-то сбоку в голову еще пытающегося дергаться бандита прилетела нога в берце… Гном!.. Успели!.. А я, кажется, нет… Прости, брат!.. Не вышло…

— Что вы делаете, изверги!? — женский голос, откуда-то из глубины перехода.

И кто это орет?.. Никого уже здесь быть не должно… Нашла кого жалеть!.. Уберите эту дуру… Тут сейчас рикошетов будет — мама, не горюй…

…Три…

Чьи-то крепкие руки помогают еще сильнее прижать жулика к земле… Ничего не вижу… В глазах какая-то багровая пелена… Непроизвольно зажмурил глаза…

— Убирай всех к едрене матери! — слышу голос Гнома…

…Четыре…

Ну, вот и все… Жаль… Столько еще всего хотел сделать…

…Пять…

Марина, наверно, ждала сегодня в шесть часов вечера… Не зря же сказала, что задерживаться не собирается… Жаль… Уже не встречу…

…Шесть…

А говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь… Брехня… Ничего подобного я не видел…

…Семь…

Не сработало… Не может быть…

Время вернулось к своему размеренному течению.

Что?.. Живой!.. Неужели правда?!

— Все, Мокрый! — Гном нежно похлопывает меня по плечу. — Все кончилось! Ты успел, братишка! Молоток! Вставай! Почтальон, ты какого хрена развалился? Не на бабе! Подъем! Док! Давай сюда, ты тут нужен! Там без тебя справятся! Посмотри Мокрого, что с ним?

Прижимавший сверху груз исчез, дышать сразу стало заметно легче. А что со мной? Ничего особенного. Башка только раскалывается, да проклятая пелена в глазах… Руку, наверно, сейчас разжать даже не смогу — свело судорогой.

— У него граната в руке, — мне кажется, я не говорю, а шепчу — сил практически совсем не осталось. — Кольцо где-то там…

— Да нашли уже кольцо, — в голосе Сереги явно чувствуется забота. — Отпусти ты уже этого, без тебя справимся.

— Не могу, брат… не получается…

— А ты постарайся! давай, помогу достать.

С трудом, только при помощи друга, на свет появляется крепко-накрепко зажатая в моем кулаке кисть бандита. Сквозь красную пелену, хоть и смутно, но удается разглядеть, что спусковая скоба никуда не делась — вот она, на месте, под побелевшими пальцами жулика. Гном аккуратно вставляет на место чеку, тщательно разжав усики.

— Все, брат! Все кончено… Отпускай… Давай… по одному пальцу…

Руку не чувствую. Серега на пару с Димкой по очереди с силой отводят пальцы, освобождая смертоносное содержимое. И вот «лимонка» уже в руке Пули, деловито вывинчивающего из нее запал. Гном помог сесть, прислонив спиной к стене. Голова просто разламывается на несколько частей. Перед глазами все плывет, багровая пелена так и не исчезает. Как при контузии.

— Работай, Док! — Гном отстранился, исчезнув из поля зрения.

В нос ударил резкий запах нашатыря. Невольно даже отдернулся, вызвав новый приступ боли. Зажмурился.

— Мокрый, открой глаза… Глаза открой, говорю… Посмотри на меня… — голос у Вадика какой-то странный, как из испорченного магнитофона. — Гном! Вода нужна, только чистая — рану промыть!

— Пуля! — распорядился друг. — Слышал, что Док сказал? Давай бегом! Одна нога там, другая — уже здесь!

Судя по топоту, Димка рванул аж с пробуксовкой… Вернулся довольно быстро.

— Держи, Док!

— Ты где ее взял? — поинтересовался Вадим.

— В киоске, где еще-то?

— Поди, еще и деньги заплатил? — ехидно поинтересовался медик, вытирая кровь с моего лица, периодически меняя смоченные водой марлевые салфетки.

— Издеваешься? Откуда у меня с собой деньги? Там хозяин сознательный, с горбатым носом. Мне, говорит, для родной милиции ничего не жалко. Да тебе какая разница: за деньги, без денег?

Я даже невольно хохотнул, вызвав тем самым новый приступ боли, представив, как владелец киоска бежит за Пулей и умоляет его взять бутылку воды на халяву.

— Гном! — послышался голос Бекаса. — Тут этому коню врач нужен. Мокрый его конкретно сломал, по ходу.

— Ну так вызови через дежурку скорую. Док занят. Этот козел подождет, не барин. Мне мой боец важнее! — помолчав немного, Серега добавил: — Пуля, раз уж ты сегодня за бугра, организуй оцепление, пока пепсов не пригнали. Любопытные затопчут тут сейчас все. Осматривать будет нечего. Понял?

— Не дурак!

— Мокрый, открой глаза! Я кому говорю, уже можно!

Оставил бы ты уже меня, Вадик, в покое, что ли? Дай посидеть спокойно. С закрытыми глазами башка не так трещит. Лучше бы таблетку какую предложил или спирта плеснул. Глядишь, полегчало бы. Опять этот нашатырь!.. Кое-как разлепил слипающиеся веки, очень близко увидев лицо Дока, державшего в руке какую-то красную тряпку, которой он с завидной регулярностью протирал мое лицо.

— Гном! — позвал Вадим. — Его в больницу надо, бровь зашивать. И чемотуха у него сильная. Чем быстрей отвезем, тем лучше. Скорую, может, вызвать?

— На хрена? — удивился Гном. — В наш госпиталь сразу и отвезем, — и тут же крикнул в рацию: — Крюк, подгоняй «Волгу» к выходу из перехода! Поступаешь в распоряжение Дока!

— Понял! — раздалось в ответ.

— Мокрый, ты встать можешь? — поинтересовался Сергей.

— Попробую… На хрена мне в госпиталь? Зашить в травмпункте, и все дела. До утра очухаюсь.

Попытался встать… Со второй попытки с помощью Вадика удалось. Что-то я конкретно расклеился. Когда умудрился башку-то стряхнуть? А точно ли вообще, что сотряс?

— Подождите, мужики. Дайте постою немного. Дайте закурить, а то сейчас блевану.

— Тебе в этом состоянии только и курить! — тут же отозвался Вадим. — Вон, навались на стенку, постой, да пойдем в машину. Блевать, говоришь, тянет? Тогда стопудово сотряс!

— Гном! Может, ну его, этот госпиталь? Чего я там забыл? Дома отлежусь и все!

— Короче, Мокрый, — суровым голосом произнес Сергей, — хорош скулить! Док сказал, в госпиталь, значит в госпиталь! — и добавил, уже помягче: — Не переживай, брат! Мы утром к тебе приедем. Всем отделением. Хочешь?

— Не надо! Пусть парни отдыхают…

— Ну, не хочешь, чтоб все, тогда только мы с Пулей. Давай, помогу до машины дойти.

Кое-как, поддерживаемый Гномом и Доком, поднялся к «Волге». Возле нее остановился, облокотившись на капот, попытавшись еще раз воздействовать на друга:

— Серый! Ну, может быть, обойдемся? Док меня в отряде вообще сам зашить может. В командировках же штопал ребят, и ничего. Капельницу какую-нибудь воткнет? Сам знаешь — нельзя мне сейчас в больницу. Ну, Серега, не тяни. Согласен?

— Жора! Не наседай! Я сказал, в госпиталь поедешь! И менять свое решение я не буду. Здесь не полевая обстановка. Поэтому и лечить тебя будут в стационаре. И не пытайся разжалобить, пользуясь правами друга. Все, Док! Забирай его. Крюк!

— Да, командир?

— Маяк на крышу, сирену — и Мокрого с Доком в наш госпиталь. Док! «Броню» и оружие из госпиталя привезешь в отряд.

— Есть!

* * *

Взревев двигателем, разбрасывая по сторонам синие сполохи проблескового маяка, «Волга» резко рванула с места. Понеслась вдоль по Октябрьской, распугивая движущиеся в попутном направлении автомашины воем сирены. Я полулежал на заднем сиденье. Рядом со мной сидел Вадим, безрезультатно пытаясь остановить сочащуюся из разбитой брови кровь. Боль не утихала, голова кружится… Содержимое желудка так и просится наружу… Что же мне так хреново-то? Может просто траванулся чем-то, и только сейчас это проявилось? — мелькнула спасительная мысль.

— Крюк! Тормозни! Что-то хреново мне… Сейчас блевану!

Тот послушно бросил машину к обочине. Док помог выбраться наружу, поддержал, пока я давился рвотными позывами и сплевывал желчь.

— Смотри! Наклюкался так, что прямо на виду у всех… А еще милиция! Постеснялись бы… — донесся до меня разговор двух проходящих мимо женщин.

Попробуй докажи им обратное! Что ни скажи, как ни объясняй — все равно останутся при своем мнении. Вроде немного полегчало… Утерев протянутой Вадиком салфеткой лицо, сел обратно в машину.

В нашем госпитале приемного отделения, которые имеются во всех больницах, нет. Поднявшись в хирургическое отделение, первым мы встретили Удалого. Встретив нас, первым делом он крепко пожал мою руку и приобнял:

— Молодец, Жора! Мне уже все рассказали.

— Полегче, товарищ полковник, — остановил его Вадим, — тяжело ему, голову стряхнул.

— Да в курсе я! Где эти эскулапы чертовы? — крикнул он в глубину коридора.

На шум выскочили дежурный врач, вопросительно посмотревший на командира, и медсестра.

— Принимай моего бойца, доктор! — обратился к нему командир. — Вам по поводу него звонили.

— Давайте, Галочка, — распорядился хирург, — готовьте операционную! Та, кивнув, удалилась.

Штопка разбитой брови много времени не заняла. Палата мне досталась шикарная. Одноместная, с холодильником и импортным цветным телевизором. Даже и не подозревал, что в нашем госпитале что-то подобное имеется. Когда крайний раз тут «отдыхал», лежал в обычной четырехместной. Телевизор, правда, в ней был, но принадлежал кому-то из моих «сокамерников». Холодильник тоже имелся, но общий на все отделение — возле поста медсестры.

Молодая симпатичная медсестра на сон грядущий воткнула мне в самую беззащитную часть тела пару уколов, заставила выпить какие-то таблетки, напоследок уложила под капельницу.

— Извините, как я слышал, вас Галей зовут?

— Одно слово — СОБР! Не успели попасть, как решили знакомство наладить? — она кокетливо улыбнулась.

— Вы неправильно меня поняли, — потупился я. — Хотел поинтересоваться, что это за палата? Когда в прошлый раз здесь загорал, номер поскромнее был, на четыре персоны.

— Так это «генеральская» палата. Сюда ниже полковника не кладут.

— Ну мне до полковника вроде бы далековато еще.

— Про это ничего не скажу. Мое дело маленькое, куда сказали — туда и определила, — уже несколько суховато ответила она и вышла.

Обиделась, что ли? Что я такого сказал? Интересно, за какие такие заслуги меня в «генеральский номер» упаковали? Ничего особенного не сделал… И на сколько я здесь застрял? Вот Ленчик Иванович-то доволен будет, что я с горизонта потерялся… Черт! И бумажка с телефонами Марины в форме осталась. В мобильнике — только домашний. Кстати, куда Галя мои шмотки прибрала? Обычно в палатах вешалки рогатые стоят, барахло на них, как правило, висит. Тут же — ничего нет. Придет капельницу снимать, надо не забыть спросить. Сотовый-то там, в кармане был.

Это ж надо, так башкой приложиться, что в больницу загремел! Как так умудрился? И Серега тоже хорош: в госпиталь, в госпиталь! Друг называется! Бровь Вадик бы сам мог зашить, а голову и дома полечить можно. Какая разница, где таблетки глотать? Нет! Утром появится, я ему все выскажу! Спать-то как хочется… Глаза сами собой закрываются… Интересно, что она мне вколола? Наверняка, какое-нибудь снотворное…

* * *

В памяти всплыл Корней. Именно такой, каким я видел его в последний раз. В маскухе, «броне», «сфера» к эрдэшке пристегнута, на груди «лифчик» с магазинами, на плече болтается автомат. Голова в запекшейся крови. Улыбается, довольно подмигивает:

— Здорово, Мокрый!

— И тебе привет! Ты откуда? Один?

— Нет, брат! Мы все здесь!

Постепенно из-за его спины появились остальные парни, погибшие в том бою. Все в той же самой одежде, в которой были в наш последний совместный выход, при оружии. Улыбаются, приветственно машут. Что-то говорят, но я не слышу слов, вижу только шевелящиеся губы.

— Тут, в общем-то, неплохо, только скучно пока без настоящего дела, — продолжил Корней. Вас всех нам очень не хватает.

— Я что, умер? — удивляюсь.

— Нет, Жора. С тобой все будет в порядке. Я это знаю. Вижу. Будущее у тебя хорошее, светлое. Через многое еще придется пройти, но ты все выдержишь. Ты сильный.

— Как ты можешь это знать?

— Могу, поверь мне! — положил руку на «разгрузку» Корней, прижимая ее к сердцу.

— А почему я слышу только тебя? Парни тоже что-то говорят, но я ничего понять не могу, ни одного слова не доносится.

— Особенность этого мира такая. Разговаривать с тобой может только кто-то один. Остальные ждут своей очереди. Мы все видели. И как ты был в плену, как сбежал… Помочь только реально не могли. С удовольствием бы подсказали про засады… Но ты и сам справился… Жора! У нас мало времени! Нам ненадолго разрешили с тобой повидаться. Тут с этим сложно… Передай парням, что мы все желаем вам только счастья и удачи!

Он поднял крепко сжатую в кулак руку — знакомый всем жест, — и ребята, которых я знал и помню, все, как один, повторили его… Тертый, Татарин, Русик, Покемон, Медведь, Бутус… Все застыли в стойке, расставив ноги, как будто приготовившись к атаке…

— Ладно, друг! Нам пора! Тут с тобой еще кое-кто хочет повидаться. Прощай!..

— Подожди, брат! Не уходи!..

Но бойцы уже начали расплываться, и силуэты их постепенно растаяли.

Вместо них проявилась моя Наташа. Рядом с ней, обняв, стоит Игорешка. Такие, какими я видел их, уезжая в командировку. Даже одежда та же самая.

— Здравствуй, родной!

— Милая! Мне плохо без вас! Как вы там?

— Мы очень скучаем по тебе. Очень хотелось с тобой повидаться. Наконец-то удалось…

— Наташенька! Я должен тебе признаться…

— Не надо слов, милый! Я все знаю… Хотела всю жизнь быть с тобой, но видно, не судьба… Рада, что ты встретил достойную девушку. Будь с ней счастлив!.. Сюда не торопись. В вашем там понимании, здесь рай. Тут хорошо, но… Придет время — и мы все равно встретимся. Я очень тебя люблю и желаю вам обоим добра. Не кори себя! Ты сделал для нас все, что мог. И ребята тоже… Видимо, так было суждено. Счастья тебе, родной, и Марине тоже… Прощай, любимый!

Фигура Наташи начала растворяться в воздухе…

— Подожди, родная! Я приду к тебе…

Но она покачала головой, исчезая:

— Не надо! Не торопись…

* * *

— Нет! Вы только посмотрите! Мы к нему после суток приехали, а он тут дрыхнет без задних ног! — открыв глаза, вижу лучащееся радостью лицо Сергея.

Рядом с ним, практически заполнив помещение палаты, стоят все бойцы отделения. В руке Гном держит пакет, сквозь который просвечивают бананы, что-то круглое — яблоки или персики, какая-то коробка, похоже, сок. Пуля мнет в руках другую коробку — из-под сотового телефона, точно такого же, как у меня.

— Ну, здорово, больной! — продолжил Серега.

— Какой я тебе больной? — в шутку возмутившись, попытался я встать с кровати.

Голову сразу же «обнесло», и я с гримасой боли опустился обратно на подушку.

— Ну, хорошо, хорошо! Не больной — раненый, если тебя это больше устраивает, — тут же поправил себя друг. — Лежи, не вставай. Хорошо ты тут устроился: телевизор, холодильник. Даже сортир отдельный! Нет, мужики! Я бы тоже так отдохнул! Держи! Это тебе от нас и Удалого, — Гном поставил пакет на прикроватную тумбочку. — Он тоже хотел приехать, но не получилось. Может быть, позже прикатит.

— Вы что, весь рынок обобрали, что ли? — поинтересовался я.

— Нет, не весь, — усмехнулся Гном, — там еще немного осталось. Лопай давай! Фрукты мытые.

— Ты мне лучше расскажи, как я сюда вообще попал?

— Что, не помнишь ничего? — спросил Вадим. — Мы с Крюком тебя на нашей «Волге» доставили.

— Это-то я помню. Только как я умудрился так башку стряхнуть, что понадобилось в госпиталь ложиться?

— Ну, если навернуться с высоты двух ступенек, так немудрено, — прояснил ситуацию Док. — Ты же вместе с жуликом с лестницы упал, головой о его черепушку приложился. Я вообще удивляюсь, как ты ничего себе не сломал. Не переживай! Если тебя утешит — ты-то его вообще конкретно ушатал, селезенка вдребезги. Неизвестно, выживет или нет.

Ну ни хрена себе! Когда это я его? Вроде не бил. Один раз расслабил, да по башке зарядил разок, чтобы уронить. И все! Больше точно не трогал…

— Серега! Я вот что подумал: почему этот хмырь гранату-то в правой руке держал? Логичней, если бы в ней ствол был… — спросил то, что меня мучило.

— Левшой он оказался, — ответил Гном. — Поэтому волына в другом кармане лежала. Операм уже по шапке досталось за то, что вовремя не предупредили.

— А в мужика за каким лешим стрелял?

— Пока не побеседуют с ним, не узнаешь. Медики общаться с этим козлом не разрешают. Могло показаться, что этот дядька — мент, который собирается его брать, вот и выстрелил. У меня другого объяснения нет. Да ладно! Не попал — и хорошо!

— Это еще что тут за сборище? — вошедшая в палату женщина довольно зрелых лет в белом халате гневно смотрела на парней. — Кто разрешил? Да еще и без халатов? Ну-ка, марш быстро все отсюда! Развели тут…

— Все-все! Мы уже уходим! — сдаваясь, поднял руки Сергей. — Давайте, парни, на выход! Выздоравливай, братишка! Да, чуть не забыл: вот тебе телефон, — взял он из рук Димки коробку. — Звони, если что понадобится.

— А мой-то где? — удивился я.

— Пал смертью храбрых. Когда тебя увезли, Пуля подобрал. Видимо, вылетел из кармана, и вдрызг. А может еще и пробежались по нему. Мы твою симку в этот вставили. Аппарат точно такой же, сегодня утром купили. Давай, Жорка, лечись. На днях еще приедем. Тебе что-то надо?

— Одежду какую-нибудь, моя не знаю где. Не буду же я вечно лежать?

— В шкафу ваша одежда, — уточнила медсестра. — Только она грязная вся и в крови.

— Мокрый, я заберу? — спросил Сергей. — Галка постирает. А тебе я хотя бы костюм спортивный привезу. Пойдет?

— Конечно, Серега! Спасибо тебе большое! У меня в шкафчике на работе ключи от квартиры. Посмотри там что-нибудь.

— До встречи! Не вешай нос! Ты же у нас сейчас звезда! Про тебя уже вчера даже по ящику передавали… Тебя, кстати, сегодня уже спрашивали. В дежурку звонили.

— Кто?

— Все! Поговорили и хватит! — вмешалась медсестра. — Мне что, главврачу жаловаться? Давайте отсюда.

— Думаю, скоро узнаешь, Жора! Поправляйся! Все, все! Уже уходим. Двигаем, парни! Пока!

Палата опустела… На прикроватной тумбочке, рядом с принесенными гостинцами, пропадает давно остывший завтрак: какая-то непонятная каша на воде и «прозрачный» чай (руки с мылом мыл? значит, чай без заварки). Есть совершенно не хочется.

Любопытно, кто же это мной в дежурке интересовался? Кому это я понадобился? Телефона этого ни в одном справочнике, кроме служебного, нет. По «09» его тоже не получить. Журналисты, что ли? Час от часу не легче! Надеюсь, не сообщили, где это я спрятался? Начнут вопросы глупые задавать: что чувствовал, да какие мысли при этом были… Да не было у меня никаких мыслей! А если что на самом деле и думал — это их совершенно не должно интересовать. Сказать, что ли, что боялся в штаны наделать с перепугу, чтобы отстали? Такое-то они точно не напишут… Пусть сами что-нибудь сочиняют. Не умею я перед публикой выступать. Ну, Серега! Мог бы намекнуть хотя бы, кому я понадобился?

— Чего не ел-то ничего? — отвлек от мыслей голос медсестры, деловито устанавливающей стойку с капельницей.

— Не хочется что-то.

— Ну, хозяин — барин. Потом уберу все. Поворачивайся…

— А что, обхода не будет? — спросил я, вспомнив, что в этом заведении подобное мероприятие является обязательным.

— Опомнился! Был уже обход. Тебя разбудить не смогли.

— Сколько времени? — бросил я взгляд на трофейные часы, стекло на которых оказалось разбитым, секундная стрелка, согнувшись, замерла на месте.

— Двенадцать скоро. Ну, поворачивайся давай…

Получив в мягкое место положенную дозу уколов, развернулся обратно. Послушно проглотил протянутые таблетки, запив их «помоями». Другим словом этот, с позволения сказать, чай не назвать.

— Ну, работай кулачком! — перетянула жгутом бицепс медсестра. — Про тебя, что ли, вчера вечером по телевизору рассказывали?

— Не знаю. Не смотрел. Я со вчерашнего вечера здесь обитаю, — ответил я, накачивая вену. — Смотря что говорили?

— В новостях передавали, что собровец гранату своим телом накрыл.

Ну, положим, не своим, а бандитским… Как всегда, все перевернули с ног на голову. Что с журналистов возьмешь? Гражданские люди. Точной информации нет, а сенсацию выдать нужно, вот и сочиняют. Слышали звон, да не знают, где он…

— Что, и фамилию назвали?

— Нет, просто сообщили, что офицер СОБР. Про имя сказали, что им сообщить отказались.

— Наверно, про меня. Врут, как обычно.

— То-то, я смотрю, в «генеральский люкс» тебя положили, а на генерала не похож. Страшно было?

И эта туда же! Страшно, не страшно — какая разница? Штаны сухие — и то хлеб! То, что конкретного обо мне ничего не ляпнули — это хорошо!

— А ты еще куда прешься?! Да без халата? — накинулась медсестра на неслышно вошедшего в палату… Леонида Ивановича. — Не знаешь, что ли, что сейчас не время для посещений? Иди давай отсюда! Позже придешь!

— Я из областной прокуратуры, — протянул следователь свое удостоверение.

— А мне какая разница? Хоть из ООН! Есть определенный порядок. Шагай-ка, милок, к зав. отделением. Если разрешит — тебе халатик дадут. Тогда и придешь. И проворчала, когда тот вышел:

— Ходят и ходят! Хорошему человеку отдохнуть не дадут.

— Извините, пожалуйста! Вас как звать-величать?

— Клавдия Ивановна. А что? — посмотрела на меня медсестра. — Жаловаться будешь?

— Зачем? — даже удивился от неожиданности.

— Ну как? Одних выгнала, другого… Они что, не понимают, что человеку лечиться нужно? Натопчут, а больной дыши этой пылью…

— Нет, Клавдия Ивановна! Не собираюсь я жаловаться. В чужой монастырь со своим уставом-то зачем соваться? Просто я чувствую, что здесь не на один день. Так что нужно же будет как-то к вам обращаться.

— Ну так и зови Клавдией Ивановной. А хочешь — тетя Клава.

— Хорошо, тетя Клава! Мне так больше нравится.

— Ну и ладушки. Давай, отдыхай. Я этого, пока капельница не кончится, не пущу. Думаешь, я не заметила, что он тебе не по душе? У тебя даже лицо переменилось. С друзьями ты совсем другим был. А чтобы выздороветь, у тебя настроение должно быть хорошим.

Интересная философия! А ведь она права на все сто процентов!

Ну вот! Уже и в хорошие люди тетя Клава меня зачислила. Почему, интересно? Неужели достаточно того, что услышала по зомбоящику, будто я на гранату кинулся? Как мало человеку надо для оценки другого человека! Я не исключение. Уже то, что медсестра выпроводила отсюда лично мне неприятного Леонида Ивановича, сразу же изменило мое к ней отношение. И это несмотря на то, что совсем недавно она выпроводила из палаты моих друзей. А вообще, герр майор, надо бы за своими эмоциями получше следить. Так и проколоться недолго.

Тетя Клава не подвела! Попытался Леонид Иванович еще раз сунуться в палату, но сквозь дверь слышал, как медсестра его в таких специфических выражениях отшила! И не обругала вроде, но после этого ходишь как оплеванный. Так и зависал бедный Ленчик, как я его обозвал, в коридоре больше часа. С Клавдией Ивановной граница на замке. Похоже, ей он тоже не особо-то глянулся. По крайней мере с парнями она хоть и говорила строго, но все же внешне относилась к ним совершенно по-другому.

Нафига мне тут нужен этот Леня, сын Ивана? Лучше бы Марина вместо него пришла. С ней бы я пообщался… Наедине! Или лучше не надо? Нет! Наверное, все же не надо. Пусть уж Леонид Иванович. Не хочу, чтобы Мариночка видела меня таким беспомощным. И вообще! Вчера не появился… Думаю, она все же ждала… Скажет: «За базар не отвечает, наобещал, а сам…» И я тоже хорош! Нашел место и время для объяснений в любви… Пнет под зад — и будет права.

Все хорошее рано или поздно заканчивается… Закончилась и капельница. Придется со следаком общаться. А так не хочется… Ай да тетя Клава! Прежде чем войти, следователь вежливо постучал в дверь.

— Ну, входи уже, нетерпеливый, — проворчала Клавдия Ивановна, и добавила, когда Леонид Иванович прикрыл за собой дверь: — Смотри у меня! Слышал, что доктор сказал? Как только больной устанет — выметайся!

— Хорошо, хорошо! — послушно пробормотал Ленчик.

А видок-то у него уже не такой борзый. Понтов поубавилось. Когда первый раз появился — получше выглядел. Ну да Клавдия Ивановна тонкий психолог. Вынужденное длительное ожидание чего-либо уверенности в себе не прибавляет. По поводу же усталости больного явно сказано было для меня. Спасибо огромное, тетя Клава!

— Здравствуйте, Георгий Александрович! — начал Леонид Иванович. — В моем производстве находится дело по нападению на пункт обмена валюты. В связи с этим вынужден задать вам несколько вопросов. Меня зовут Пупышев Леонид Иванович. Я старший следователь областной прокуратуры.

Надо же! Он еще и Пупышев! Не-ет, земляк! В твоей профессии фамилию нужно менять!

— Здравствуйте, Леонид Иванович. Мы уже встречались, поэтому совершенно необязательно было так пространно представляться. Слушаю вас. На что смогу — отвечу.

Поначалу шла обычная процедура, касающаяся установления моей личности. Где родился, когда. На вопрос о домашнем адресе, естественно, указал расположение отряда. Так принято в милиции. Ни к чему посторонним знать истинное место жительства сотрудника. Со всеми материалами уголовного дела-то в обязательном порядке знакомятся обвиняемые. Привычная процедура.

Дальнейшие вопросы, касающиеся непосредственно задержания, заставили насторожиться. На хрена нормальному следователю докапываться, именно докапываться до того, почему именно такую травму — разрыв селезенки — получил задержанный бандит? Причем задержанный с оружием в кармане и гранатой в руке, которую тот бы не задумываясь применил. Что, собственно, и намеревался сделать!

Нет! Я, конечно, понимаю, в расследовании должна быть полная объективность. Но неужели и так не ясно, что другого выхода просто не было?! Соразмерять усилия не оставалось времени — требовались конкретные действия, которые я и совершил, задержав преступника, намеревающегося совершить убийство общественно опасным способом. Это ж сколько бы пострадавших там легло? Причем царапинами никто бы не отделался.

Что, сучонок, таким образом решил устранить конкурента? Ответы прозвучали соответствующие. Понятно, что селезенку порвал при расслабляющем ударе. Я же явственно расслышал треск ребер бандита. Но если ты, Ленчик, надеешься, что я сдуру на себя буду гуано нагребать, то тут ты глубоко ошибаешься! А разве не мог задерживаемый получить эту травму при падении с высоты? Думаю, даже судмедэксперты не дадут однозначного ответа на этот вопрос. Плавали, знаем! Я же черепно-мозговую травму заработал именно при этом! Так что обломайся, симпатичный! Загнать меня в угол не получится!

А кроме того, у меня всегда есть козырь: я устал и больше давать показания не могу! Тебе же четко дали понять: устал больной — выметайся из палаты! Но пока этим пользоваться не стану. Удовлетворю твое любопытство, до определенного предела, конечно. А ведь я действительно устал. В ушах какой-то гул стоит, голова раскалывается…

— Все, милок, заканчивай! — прозвучал голос тихо вошедшей Клавдии Ивановны. — Видишь, он уже побледнел? В другой раз придешь…

Спасительница моя! Удивительно вовремя появилась!

— Мы уже почти закончили, — попытался еще задержаться Леонид Иванович. — Немного осталось.

— Все, я сказала! — непреклонно стоит на своем медсестра. — Больному нужен покой. Мне что, зав. отделения позвать? Он же потом подтвердит, что вы допрашивали больного, которому в этот момент предписан полный покой.

Ай да тетя Клава! Она еще и юридически подкована, оказывается! Хотя при ее работе на многое насмотришься. Наверняка за долгую жизнь массу различных ситуаций видела.

— И вообще, больному сейчас только полезные раздражители требуются, — во, как завернула моя хранительница! — А вы к ним никаким боком не относитесь. Так что попрошу вас выйти из палаты! Если есть желание, приходите после обеда, когда он отдохнет. Тогда и продолжите.

С демонстративно утомленным лицом мысленно комментирую: «Во-во! Лети давай, щегол пестрожопый».

И ведь дошло!

Наскоро свернув допрос, Леонид Иванович покинул помещение, в дверях столкнувшись… с Мариной в наброшенном на плечи белом халатике, держащей в руках букетик алых и белых гвоздик. Та, увидев строгую Клавдию Ивановну, выпроваживающую Ленчика, в нерешительности остановилась.

— Я из прокуратуры, — попыталась Мариночка свободной рукой достать из сумочки удостоверение.

— Да какая мне разница, откуда ты, милая? Проходи давай — видишь, он даже расцвел весь!

— Спасибо вам большое! — смутилась Марина, проходя и протягивая мне букет. — Это вам, Жора!

— Тетя Клава! Можно цветы в какую-нибудь баночку поставить? — попросил я.

— Сейчас поищу, милок. Поворкуйте тут пока! — Клавдия Ивановна вышла, оставив нас наедине.

* * *

— Ох, Жора! Что ты со мной делаешь?!

Присев рядом на кровать, Марина склонилась надо мной, осторожно обняла… и поцеловала. Уловил тонкий дразнящий запах духов и помады. Ее шелковистые локоны нереально приятно щекотали лицо. «Ты» — звучит многообещающе! Я просто вне себя от счастья. ОНА ПОЦЕЛОВАЛА МЕНЯ! Как-то все нелепо получилось… Это же я должен дарить ей цветы… Розы… Белые… Огромный букет… Щеку обожгла слеза.

— Ну что ты, милая? Не надо плакать! Я этого не перенесу!

— Хорошо, не буду! — свозь слезы ласково улыбнулась Марина, аккуратно промакивая их платочком. — Колючий какой… Я вчера как только услышала в новостях об этом происшествии, сразу почему-то подумала о тебе. Была уверена, что это мог быть только ты… Кроме тебя, никто бы на такое не решился.

— Мариночка! Радость моя! — прижав к себе и поцеловав, прошептал я. — Все хорошо! Просто я споткнулся немножко, потому и здесь. Как ты узнала, что я в госпитале?

Все думал, как нам перейти на «ты», а тут так удачно все вышло — само собой!

— Ты же сам дал мне телефон дежурной части. Я всю ночь не спала, думала о тебе… Почему-то вбила себе в голову, что ты собирался меня вчера встретить с работы, а ты не пришел… Еле дождалась утра, позвонила в СОБР. Мне дежурный сначала ничего не хотел говорить, но потом трубку взял какой-то Великанов…

— Гном, братишка… — прошептал я.

— Сначала долго выспрашивал, кто тобой интересуется, — не обратила на мой шепот внимания Марина. — А потом рассказал, что ты в госпитале… Сказал, что ты уже собирался ехать ко мне, но помешала тревога.

— Я бы обязательно пришел, золотая моя, но обстоятельства…

— Ты же мог погибнуть… Я бы этого не перенесла… Только обрести тебя и сразу потерять…

В голове вновь все перемешалось. Я многое хотел сказать, но правильные слова куда-то моментально испарились, превратившись в театральный монолог.

— Мариночка, милая моя! Такова судьба любого настоящего мужчины — самостоятельно принимать решения и полностью отвечать за них… Я просто не мог допустить, чтобы кто-то там пострадал. Подумал, а вдруг бы там могла оказаться ты? — немного помолчал, собираясь с мыслями. — После вчерашнего корил себя за поведение в твоем кабинете. Я обязан был все понять правильно и держать себя в руках. Я думал о тебе… Чувства сильней меня… Боялся, что мог стать тебе после вчерашнего неприятен…

— Ну что ты, мой хороший? Как ты вообще мог себе такое представить?.. Ведь я же люблю тебя!.. Только тебя, и никого больше…

На душе легко, счастье распирает грудь. Хочется все время целовать и целовать ЕЕ, лаская, обнимать… Но надо все-таки до конца прояснить ситуацию:

— Мариночка! Солнышко мое! Я хочу сказать тебе только одно. Хочу, чтобы между нами не было недомолвок…

— Говори, любимый!..

— Мариночка!.. — Как это, оказывается, тяжело. — Я любил… свою жену… И сына… Да и сейчас люблю…

Спазм перехватил горло. Что-то совсем ты расклеился, боец…

— Когда вернулся из Чечни и узнал… Жить не хотелось… Не знаю, как перетерпел, снова человеком стал… прежним… Нет, не прежним… прежним уже не стать… никогда… здравомыслящим…

Точнее, знаю, но о трупах уродов я тебе, милая, рассказывать не буду. Месть то была. Святая. О ней тебе лучше не знать… для твоего же блага.

— Парни из отряда помогли… Друзья настоящие… Думал о своих родных часто… Можно сказать, звал… И знаешь, сегодня ночью пришло в ответ… Не только от моих, но и всех наших, погибших… Они там, в раю… хотят нам только добра… и счастья…

У Марины на глазах вновь блеснули слезы. Голос окончательно сел, но я все-таки договорил самое сокровенное. Главное:

— Они хотят… чтобы мы тоже были счастливы здесь…

С нежностью и состраданием смотрели на меня глаза Марины… моей Марины…

— Спасибо, родной, что сказал мне… это… Я тоже буду всех их любить… и помнить…

Деликатно постучав, вошла Клавдия Ивановна, держа в руках красивую вазу, наполненную водой.

— У зав. отделением взяла, — как бы оправдываясь, сообщила она. — Такая красота, да еще подаренная такой замечательной девушкой, — подмигнула мне медсестра, — не должна стоять в банке!

— Огромное вам спасибо, тетя Клава! — поблагодарил я.

— Да, действительно! Большое спасибо! — зардевшись от комплимента, вторя мне, сказала Марина.

— Обедать будешь, герой? Сейчас принесу.

— Спасибо, тетя Клава, не хочется!

— Ну, да! Понимаю! Я бы на твоем месте тоже не хотела. Хорошо. Скажу, чтобы оставили, потом подогреем.

— Это еще что тут такое? — вошел в палату представительный мужчина в белом халате. — Клавдия Ивановна, почему в неурочное время посетители?

— Да ладно вам, Владимир Генрихович! — махнула на него тетя Клава. — Невеста к герою пришла. Дело молодое! Себя-то вспомните в их возрасте! И вообще, девушка из прокуратуры.

— Ну, я и вижу — так допрашивает, что у него все лицо в помаде, — улыбнувшись, сменил гнев на милость врач. — Ладно, как самочувствие, герой?

— Хоть сейчас на выписку, Владимир Генрихович! — попытался привстать, слегка поморщившись от боли.

— Ну-ну! Вижу. Лежи! Я бы на твоем месте, наверно, тоже так говорил, — врач потеребил губу. — Кстати, там тебя журналист домогается из газеты. Я, пожалуй, его отправлю… далече. Скажу, что ты пока не в состоянии беседовать. Или пустить? — хитро улыбнулся он.

— Не надо! — ответили мы с Мариной хором.

— Вот и я думаю, что ни к чему, — сказал доктор, собираясь выходить из палаты.

— Владимир Генрихович! — остановила его Клавдия Ивановна, хитро мне подмигнув. — Выпишите, пожалуйста, постоянный пропуск девушке. Она же, как мне кажется, не последний раз пришла. Возьмут, да завтра не пустят, меня же не будет.

— Хорошо, Клавдия Ивановна. Раз уж именно вы об этом просите, — и добавил, обратившись к Марине: — Когда будете уходить, зайдите ко мне.

— Кто это, тетя Клава? — спросил я, когда врач вышел.

— Заведующий нашим отделением, — ответила она. — Не так давно назначен. Он тут — царь и бог в одном лице.

— Большое вам спасибо, тетя Клава! — с чувством поблагодарила Марина.

— Да не за что, милая! Нешто я не понимаю? Да ты и так прорвешься, как мне кажется, и без пропуска.

Оставшись одни, мы еще долго разговаривали, целовались…

— Колючий ты какой, — вновь констатировала Марина, проведя по моей щеке теплой ладошкой.

И действительно, я же сегодня не брился — нечем. Да и не вставал…

— Я исправлюсь, — пообещал я. — Вот прямо сейчас и начну, — достал из коробки принесенный ребятами телефон: — Алло! Серега?

— А кто же еще? — раздался голос друга.

— Ты ко мне еще не ездил?

— Нет, только что встал. Сейчас сгоняю! Сразу все и привезу.

— Захвати, пожалуйста, еще бритву с пеной. И сигарет купи…

— Не надо сигарет! — вмешалась вдруг Марина. — Не люблю, когда пахнет, как от пепельницы.

— Кто там у тебя? — услышал Сергей Маринины слова. — Прекрасная незнакомка, с которой я говорил сегодня утром?

— Угадал, Гном!

— Ну так что?

— Отставить сигареты! Все! Бросаю!

* * *

За разговорами и сопутствующими им «приятностями» время пролетело незаметно. Пропустил не только обед, но и ужин. Не успел оглянуться, как за окнами стало темнеть. Естественно, забеспокоился за любимую:

— Мариночка, дорогая моя! Как же ты будешь добираться одна по темноте?

— Ничего, транспорт ходит! Обещаю, что гулять по улицам не буду. Прямо с остановки домой. Как доберусь, обязательно позвоню, любимый…

И тут вновь осторожный стук в дверь. Приоткрывается, а там улыбающиеся Сергей и …Димка с Русланом.

— Здравствуйте! — обратился к Марине Сергей. — Жора, мы тебе привезли, что ты просил, — он извлек из сумки спортивный костюм, куртку и брюки с рубашкой, пристроив все принесенное в шкафу. — Мы похозяйничали у тебя немножко. Решили, что на улице гулять лучше будет в более приличном виде. Димка твою машину сюда пригнал. Держи ключи! — положил их на тумбочку. — Вдруг тебе вздумается в город отправиться? Не на автобусе же! А этого мужика, — указал он на Комиссара, — мы в общем-то не знаем, но он тоже напросился!

— Привет, хворый!.. И вы здравствуйте! — увидев Марину как-то стушевался обычно ничем не смущающийся Пуля.

— Добрый вечер! — поприветствовал Рус.

— Мариночка! Это мои друзья! Руслан, — тот сдержанно кивнул. — Мы его еще Комиссаром зовем. Дмитрий, — тоже энергичный кивок, — для своих просто Пуля. А это — Сергей… Великанов, с которым ты сегодня утром разговаривала по телефону, — Гном галантно поцеловал девушке руку.

— Для вас, как и для этих балбесов — просто Гном! — и подтолкнул мнущегося Димку: — Ну, говори, что хотел.

— Жора! Тут это… Короче, ко мне родственники на недельку приехали из Волгограда… на машине. Ты же все равно пока тут обитаешь. Машина тоже здесь. Можно мы твоим гаражом воспользуемся?

— Да без проблем, Димон! Но не за просто так! — тот удивленно посмотрел на меня. — Мариночку домой доставите, — поспешил снять я неловкую двусмысленность своей фразы.

— Ну ты даешь, брат! — ответил Сергей. — Можно подумать, мы и без твоего ценного замечания ее бы пешком отправили! А это, — вынул он из сумки очередной пакет, — твой ужин. Галка собрала. Она же медик. Знает, как в больницах кормят. И как мне кажется, ты сегодня еще вообще не ел ничего.

Назавтра была суббота. Ее, как, впрочем, и воскресенье, мы провели с Мариной вместе. Я уже чувствовал себя более-менее нормально. Вместе гуляли по больничному двору, усаженному облетающими деревьями, отдыхали на установленных на аллеях скамейках.

Выходные пролетели незаметно. Начались рабочие будни… Швы в конце концов сняли. Голова болеть практически перестала. Я бодро шел на поправку, мечтая побыстрее оказаться дома. Каждый день во время обеденного перерыва Марина успевала приезжать ко мне в госпиталь, однако в конце недели ей срочно понадобилось выехать в командировку в область. Вернуться должна была в понедельник, так что в выходные я просто места себе не находил, не зная, чем заняться. Скрашивали неожиданную разлуку только непродолжительные разговоры по телефону. Но много ли скажешь, не видя друг друга? Одно радует, что в конечном итоге я был вознагражден…

В понедельник дежурила Клавдия Ивановна. Почему-то именно она, а не лечащий врач, сообщила мне радостную весть:

— Ну что, герой! Пляши! Я же знаю, что тебе тут все уже осточертело. Домой рвешься. Все, собирай вещи, получай документы у старшей медсестры. Выписывают тебя. Амбулаторно будешь долечиваться. А жаль, я к тебе уже привыкла. Не всегда такие хорошие пациенты встречаются.

— От души желаю, чтоб и остальные у вас, тетя Клава, были не хуже меня! — расчувствовавшись, приобнял я медсестру.

Быстро собравшись, метнулся к ближайшему магазину, где купил коробку отличного дорогого чая, которым и отблагодарил Клавдию Ивановну за доброту и душевность.

По служебному номеру Марины ответил Ленчик, разговаривать с которым не было никакого желания. Не сказав ему ни слова, нажал отбой. Домашний телефон не отвечал. И как быть? Как узнать, вернулась она уже или нет?.. Руслан! Он-то мне и поможет!

Войдя в кабинет, первым делом поздравил его с праздником и очень удивился, когда он протянул мне еще одну коробку с сотовым телефоном:

— Держи! Тариф тот же, что и у нас всех. Но оплачивать будешь сам. Доволен? Я прикинул, что тебе за подарком из госпиталя будет сложно смыться, поэтому и побеспокоился.

— Спасибо, брат! Но в честь чего?

— Да, мозги тебе конкретно отшибло. День какой сегодня?

— Как какой? Пятое октября. Я же тебя с праздником поздравил?

— А еще-то что?

— У Марины сегодня день рождения! — послушно ответил я. — Я к тебе по этому поводу и приехал. Выписался из госпиталя, позвонил ей. На работе трубку сокамерник берет, с которым разговаривать просто не хочу, а домашний не отвечает. Позвонишь на работу? Спросишь, когда вернется?

— Считай, приехал удачно! Кто на день рождения, да еще юбилейный, без подарка приходит? Насколько я понял, у нее мобильника нет? А в прокуратуру сейчас звякну.

— Так меня вроде не приглашали…

— Нет, Жорка! За тебя надо основательно браться! Ты меня конкретно удивляешь! Прямо как пацан, а не взрослый мужик! Как на гранату бросаться или на нож — так ты орел! А тут — ну-у, тоже, в общем-то, орел, только какой-то комнатный. Она же уверена, что ты до сих пор в госпитале. Чего это она тебя травить будет, сообщать про день рождения? Заставлять сбегать из больницы, подарок искать… Она же о тебе заботится, охламон! Забирай подарок, купи цветы и шуруй к ней. Думаю, что на работе она сегодня вообще не появится. Тем более, предупреждала тебя, что из командировки только сегодня вернется, так что вполне законно может отдыхать. Глядишь, ближе к вечеру позвонит и скажет, что сегодня к тебе приехать не сможет, но вот завтра… От родни-то она в любом случае не сбежит — не поймут.

— Брат! Что бы я без тебя делал?

— Жил бы, как все! Но мучился ежечасно. Говори номер…

Как выяснилось, Марина уже вернулась сегодня утром, совсем недавно. Будет ли сегодня в кабинете — неизвестно. Странно… Почему сразу не позвонила? Ну кто его знает? Может быть, при Ленчике разговаривать не хотела. За командировку отчитаться нужно, прикупить кое-что на праздничный стол. Да мало ли какие еще дела? А может быть, Руслан прав? Не хочет, чтобы из-за нее у меня были неприятности?

Ладно, до вечера еще далеко. Чем же пока себя занять-то? На Аллею Славы заглянуть — Наташе с Игорьком и парням поклониться? Не зря же они мне привиделись?

Бабульки возле кладбища как всегда на боевом посту. Ну а что в этом такого? Пришел человек на могилку родных помянуть, знакомых. Не носиться же ему по всему городу сломя голову в поисках цветов? И цены у них божеские, да и цветы неплохие. Злые языки, правда, судачат, что они по вечерам эти же самые цветочки с могилок обратно забирают, чтобы потом вновь продать. Не знаю, лично не видел, а зря чего трепаться-то?

Вот и сейчас на подъеме к кладбищенским воротам остановился, поговорил с одной из бабушек, купил красных гвоздик, прижал машину к обочине, чтобы не мешалась, да и пошел, солнцем палимый, к Аллее Славы. Цветы мы давно определились туда носить только красные, цвета крови. В бою все-таки парни погибли. Хоть и пустые некоторые могилы — не нашли ребят, но точно известно, что погибли. Так что захоронены там капсулы с землей с места их последнего боя.

Вот и могилы тех, кто принял вместе со мной свой последний бой, тоже пусты. И даже землица в них не чеченская (не добраться сейчас до тех мест), а из Северной Осетии — с границы. Специально за ней ездили.

С собой хлеб, бутылка водки, пластиковые одноразовые стаканчики. Нельзя на кладбище с пустыми руками. Не знаю, кто уж это установил, но стараюсь соблюдать неписаные правила. Нет, сам я пить не собираюсь, но ребятам налью обязательно, и накрою стаканы краюшками хлеба. Поговорю с ними и пойду восвояси.

Свернув с главной аллеи, вышел к Аллее Славы и тут же отпрянул обратно, заметив возле памятников из красного гранита застывшую одинокую женскую фигурку в темном платке. Не стоит мешать… Подожду своей очереди… Постояв, девушка наклонилась и положила на две крайние могилки цветы. Выпрямившись, еще постояла, положив ладонь на памятник… Затем повернулась и медленно пошла в мою сторону… Марина?! Что она тут делает?

Встретить? Нет, не стоит! Еще подумает, что слежу за ней… Осторожно, не привлекая внимания, отступил, спрятавшись за оградками. Марина прошла мимо, не увидев меня. Слезы катились по щекам девушки, но она как будто их не замечала, медленно направляясь к выходу.

Проводив ее взглядом, прошел на Аллею Славы, когда она скрылась из виду. Две крайние могилки… На гранитных основаниях под выгравированными на памятниках портретами Наташи и сына застыли кроваво-красные гвоздики.