Но вот такая возможность представилась.

Насытившись ленчем, а затем проглотив обильный обед в рыбном ресторане, Эрик, блаженствуя, откинулся в кресле и с улыбкой смотрел на Тину поверх чашки кофе.

Тина решила воспользоваться моментом.

- Сколько еще ты будешь в отпуске? - спросила она, поднеся ко рту чашку с дымящимся кофе.

- Формально - эту неделю, - охотно ответил Эрик. - Но я могу продлить его еще недели на две, - он многозначительно улыбнулся, - если захочу.

- У тебя четыре недели отпуска! - воскликнула Тина, обрадовавшись удобному случаю расспрашивать и дальше. - Ты кто, управляющий банком или еще кто-нибудь в этом роде?

- Отнюдь, - медленно произнес Эрик. - Я работаю в городских структурах.

- В Филадельфии?

- Угу. - Он кивнул.

- Значит, ты занимаешь достаточно высокое положение. - Тина не могла представить его в должности клерка. - Ты начальник?

- Да нет, я совсем не высокопоставленное лицо, - засмеялся Эрик. - Я - городской служащий, но имею право накопить дни отпуска и взять их сразу.

Тине тут же пришло в голову, что он работает в отделе по переработке утиля, ведь там нужно перетаскивать и поднимать горы хлама, а он, такой худой и крепкий, очень подходит для этой работы.

Неудивительно, что он ест как ломовая лошадь и не набирает при этом ни грамма лишнего веса. Если, конечно, она правильно угадала.

Тина открыла было рот, собираясь прямо спросить его об этом, но Эрик перебил ее:

- Еще кофе?

- А... нет, спасибо, - Тина изменила тактику, - я объелась и теперь похожа на камбалу с раздувшимися жабрами.

- Ты съела камбалу вместе с жабрами? - Эрик изобразил на лице ужас.

- Да нет, глупый, - засмеялась Тина. - Отварную камбалу подают без жабр.

- Я этого не заметил, - усмехнулся он, - но рад слышать.

- Конечно, не заметил, - съязвила Тина, - ты был слишком занят, поглощал две дюжины отварных креветок, омара весом в фунт, печеный картофель, который буквально плавал в масле и сметане, и столько салата, что им можно было накормить целую семью.

- Только если они на строгой диете, - надулся Эрик.

Тина не могла удержаться от улыбки, глядя на его обиженное лицо. Его работа вылетела у нее из головы, а она этого и не заметила, так как была счастлива просто оттого, что находится рядом с ним. Смеясь, они вышли из ресторана, и она совсем забыла о том, что ее беспокоило, по крайней мере на сегодня.

* * *

На этой неделе время для Тины то бежало, то тянулось. Бежало, когда она проводила вечер с Эриком; тогда часы превращались в минуты. И наоборот, тянулось без него, тогда минуты превращались в часы.

Минутами свиданий они дорожили, как жадный Мидас (Царь Фригии в 738 - 696 гг. до н. э. Согласно греческому мифу, был наделен способностью превращать в золото все, к чему бы он ни прикасался) своим золотом. А любимым их местом была постель Тины. Там со смелостью и восторгом отважных искателей приключений они жадно набрасывались друг на друга, припадая к неиссякающему источнику наслаждений.

Никогда раньше Тина не была так счастлива и не радовалась так жизни. Никакие сомнения больше не тревожили ее - они отошли на задний план. Без колебаний Тина призналась себе, что любит Эрика, только себе, а не ему, и не потому, что боялась. Она твердо знала: он влюблен в нее так же сильно. Его отношение к ней, блеск прозрачных голубых глаз без слов говорили о его чувствах. Нет, она не боялась признаться в любви - просто ждала, когда он первым сделает это.

* * *

Приговор был произнесен и вошел в его сознание, едва ли не зримо, словно был вырезан на стволах бесчисленных деревьев: Эрик Вулф любит Кристину Кранас.

Эрик пристроился в кресле у окна и следил за соседним домом. Он уже примирился с тем, что любит Тину, поняв это в пятницу, неделю спустя после их первой встречи.

Но возможно ли полюбить за неделю? Эрик задумчиво смотрел в окно. Ему было ужасно скучно, и он подавил зевок. Значит, возможно, и он - лучшее тому подтверждение. Он заерзал в кресле.

Опомнись, Вулф, призвал себя Эрик, вытягивая затекшие ноги. Ты же полицейский! И как дурак втюрился в подозреваемую.

Но разве он все еще подозревал Тину? Неужели он верил?.. Нет. Он отверг это предположение, даже не додумав до конца. Эрик уже точно не помнил, когда пришел к выводу, что Тина не связана с наркотиками, но теперь это и не имело никакого значения.

Внутреннее чутье говорило ему, что сведения, полученные от осведомителя, достоверны, и то же чутье говорило ему о невиновности Тины.

Он доверял Тине, потому что любил ее. Он точно знал, что без колебаний доверит ей свою жизнь, хотя и не думал, что такая необходимость возникнет - он может сам постоять за себя. И все же уверенность в том, что Тина окажется рядом, если ему понадобится ее помощь, не только успокаивала Эрика, но и волновала. И волновала потому, что Тина любила его.

Она еще ни разу не произнесла слово "любовь", но Эрик был уверен, что она его любит. Он знал это так же твердо, как то, что солнце восходит на востоке.

Да и как могло быть иначе, если она стояла у него перед глазами, даже когда он вел наблюдение за тихой улицей за окном?

Тина уже не раз доказывала ему свою любовь, иногда едва заметно, а иногда - столь откровенно, что потрясала его до глубины души. С жаром отдавшись, она подарила ему всю себя, и Эрик дорожил этим подарком, тоже отдавшись ей без остатка. Тина принадлежала ему, а он - ей. Ее теплота уравновешивала его жесткость, а мягкость - его цинизм. Сияние, которое от нее исходило, освещало темные стороны его души. С этой жесткостью, цинизмом и душевным мраком он уже давно сжился.

Эрик и сейчас с болью вспомнил горечь и гнев, опалившие его душу в тот день, когда священник произносил заупокойную молитву над гробом отца.

И потом несколько лет горечь и озлобление, словно яд, разъедали его сердце. Теперь же нежность Тины, ее любовь, ее смех стали для Эрика противоядием, лекарством, от которого он снова почувствовал себя здоровым. И уже по-новому глядя на мир, Эрик понял, что должен защитить нежность Тины, каменной стеной стать между ней и темными сторонами жизни.

Они были созданы друг для друга.

Когда-нибудь, а он надеялся, что очень скоро, он скажет четыре слова, которые не позволял себе произнести вслух, пока не закончит этого наблюдения и она не узнает наконец, кто он. А до тех пор он будет хранить эти слова в своем сердце для нее одной.

Я люблю тебя, Тина.

Он был полицейским, и Эрик усмехнулся при мысли об этом - ведь на этой неделе он больше занимался любовью с Тиной, чем наблюдал за незаконными действиями торговцев наркотиками.

Впрочем, он тратил на любовь свое свободное время и не считал, что зря, наоборот - теперь возродились его надежды и мечты.

Секретных наблюдений у него еще будет много, а вот Тина - одна. И важнее ее нет ничего на свете. Как Мэдди была всем для отца Эрика, так и Тина - все для него.

Любовь на самом деле творит с людьми удивительные вещи. При этой мысли Эрик улыбнулся.

Зазвонил телефон. Поскольку, кроме Кэмерона, номер знали только двое, звонить мог либо его начальник, либо его возлюбленная.

- Эрик? - Негромкий голос Тины музыкой прозвучал у него в ушах.

- А ты рассчитывала услышать Кевина Костнера? - шутливо спросил он.

- Зачем он мне, когда у меня есть ты? - вполне серьезно ответила Тина, и от этого серьезного тона у Эрика перехватило дыхание, он размяк. - Эрик? - Голос Тины звучал неуверенно - ведь Эрик молчал, не в силах вымолвить ни слова. - Я что-то не то сказала?

- Нет, любовь моя. - Эрик взял себя в руки. - Ты сказала то, что надо.

- Я действительно так думаю.

- Знаю, - Эрик пытался справиться с дыханием, - и это сводит меня с ума.

- Что ты имеешь в виду? - В голосе Тины прозвучало беспокойство. - Почему ты сходишь с ума?

- Потому что ты там, а я здесь, и я ужасно скучаю.

- Я тоже. - Ее грудной голос звучал тихо и ласково, проникая в самую душу, заставляя сильнее биться сердце, волнуя кровь.

Эрик приказал себе успокоиться, пока не начал лепетать о своих чувствах, как влюбленный школьник. Он откашлялся и произнес первую же глупость, какая пришла ему в голову:

- Может, займемся любовью по телефону?

Смех Тины несся к нему по проводам, зажигая воображение.

- О Господи, конечно, нет! - вскрикнула она. - Возможно, я старомодна, но не люблю подделок.

- Я тоже. - Эрик почти мурлыкал от удовольствия. - А когда?

- Ты - ненасытный, - смеясь, обвинила его Тина.

- Ага, - прорычал он. - Так когда?

- Сегодня попозже, - пообещала она волнующим шепотом, - но сначала...

- Что сначала? - Эрик даже подскочил.

- Я хотела спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь пойти сегодня вечером...

Эрик вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам Тина обычно проводила вечер со своими друзьями.

- В бар? - Он заранее знал ответ.

- Да, - ответила Тина, как он и ожидал. - Недавно позвонил Тед и спросил, не подвезти ли меня. - Тина хмыкнула. - По правде говоря, пока он не позвонил, я и думать забыла о вечеринке.

Это Эрику настолько понравилось, что он уже не возражал часть вечера провести с друзьями Тины.

- Окей. А когда?

Наступила короткая, но многозначительная пауза. Эрик улыбнулся - он понял: Тина думала, что он заартачится, отвергнет ее приглашение.

- Ты хочешь пойти? - удивилась она.

- Конечно. А почему нет? - якобы недоумевая, ответил Эрик.

- Ну, я подумала... - Тина умолкла, собираясь с мыслями. - Я подумала, что ты захочешь остаться дома.

- Нам не помешает куда-нибудь отправиться, - медленно произнес он. - Мы не выходили из дома с понедельника. - Он довольно посмеивался. - Вернее, из спальни.

- И мне не надоело. - Тина сказала это так тихо, что он едва расслышал, но смысл ее слов дошел до него немедленно. - А тебе?

- Сама знаешь. - Голос Эрика тоже звучал тихо и интимно, с бархатными нотками. - Я был в восторге от каждой минуты. - Теперь настала его очередь спросить: - А ты?

- И я, - прошептала она. - Вот почему я подумала... - Она замолкла.

- Ты правильно подумала, - сказал Эрик. - Однако нам нужно поесть для поддержания сил. - Он ждал ответа, но она молчала, тогда он продолжил: - Я так понял, что мы идем в бар обедать.

- Да.

- Хорошо. Мы ведь можем уйти пораньше, правда?

- Конечно. - Голос Тины прозвучал так нежно, что воображение Эрика разыгралось не на шутку. - Давай я заеду за тобой после работы. Скажем, в половине седьмого?

- Или я могу встретить тебя на машине, - предложил Эрик, чтобы ей не давать круг, заезжая за ним.

- Но тогда мы не сможем вместе вернуться домой, - промурлыкала Тина, и его проняла дрожь.

- И то правда, - тут же согласился Эрик. - Я буду готов к этому часу.

Согласиться с предложением Тины было легче всего, труднее было скоротать оставшееся до вечера время. Как назло, ни в доме напротив, ни рядом ничего не происходило. Но это его не тревожило больше. Внутренний голос, которому Эрик привык доверять, говорил, что до конца недели ничего не случится. Инстинкт, интуиция или еще что-то убеждало его, что если там что-то и происходит, то только по воскресеньям.

И все же Эрик, как скучно ему ни было, усердно наблюдал, пока не настало время переодеться к приходу Тины.

* * *

В общем вечер оказался довольно приятным. Успокоенный сведениями о знакомых Тины, полученными от брата, Эрик расслабился и охотно поддерживал безобидные шутки собравшихся.

Впервые за долгое время он отдохнул, смеясь над остротами других, пусть и не совсем удачными, разговорился и даже несколько раз сострил сам.

Но и отдыхая, Эрик не забывал, почему теперь он перестал быть настороже. Первое и главное - это, конечно, сообщение Кэмерона о том, что, судя по его сведениям, компания ничем противозаконным себя не запятнала. Во-вторых, с самого начала Эрик и сам воспринял их как простых и приятных ребят. И в-третьих, и это самое важное для Эрика: раз Тина с ними дружна - значит, с ними все в порядке. Словом, сообщение Кэмерона полностью совпадало с его собственными выводами.

Поэтому вечер оказался удачным вдвойне. Эрик отдохнул, а Тина была счастлива, ее радость била через край. И когда они вернулись в ее спальню, оба представили весьма горячие доказательства своим чувствам.

* * *

Рано утром в воскресенье начался снегопад. К полудню снег покрыл газоны, кусты и ветви деревьев, но на тротуарах и мостовых таял.

- Правда, красиво? - Тина была в восторге. - Я всегда любила первый снег.

- Он долго не пролежит, - сказал Эрик, с улыбкой глядя на нее. - Еще рано.

- Да, наверное, до Дня Благодарения (Последний четверг ноября, официальный праздник в США в память первых колонистов Массачусетса) еще полторы недели.

Эрик опустил взгляд на газету, которую держал в руках.

- Скоро погода совсем испортится, ездить станет трудно.

- И все из-за снегопадов, я сразу начинаю нервничать. - Тина поежилась и вдруг пробормотала: - О, черт!

Эрик поднял глаза от спортивной хроники и, нахмурившись, спросил:

- В чем дело?

- Мой бывший муж. - Она поморщилась и кивком указала на окно. - Надеюсь, он не собирается здесь задерживаться... - Затем с отвращением произнесла: - О Господи, он идет сюда.

- Вижу. - Эрик, не выпуская из рук газеты, вскочил. Мысль его лихорадочно работала, пока, прищурившись, он следил, как самоуверенного вида мужчина поднялся на верхнюю ступеньку крыльца.

Вот так сюрприз, подумал Эрик. Сегодня ведь воскресенье - день доставки товара. Раздался звонок в дверь. Тина тяжело вздохнула.

- Ты его боишься? - Взгляд Эрика был суров. - Но пока я здесь, тебе бояться нечего.

- Я не боюсь. - Тина отрицательно покачала головой и поднялась, так как звонок не умолкал. - Я устала повторять ему, что ни он, ни его друзья меня не интересуют. - Она кивнула головой в - сторону дома напротив. - И хочу, чтобы он оставил меня в покое.

- Я могу передать ему это? - спросил Эрик, и голос его прозвучал угрожающе тихо.

Тина сначала оторопела, затем неуверенно рассмеялась.

- Господи, Эрик, успокойся. Ты выглядишь жутко воинственным. - Она пошла к двери, шутливо бросив через плечо: - Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя боялась?

Осади назад, Вулф, сказал себе Эрик. И так будет непросто, когда придет время, рассказать ей о себе. Он ни в коем случае не хотел, чтобы она его боялась.

Весь напрягшись, Эрик прислушивался к разговору между Тиной и Гленом Ребером, доносившемуся из коридора.

- Нет, Глен, - твердо сказала Тина. - Я не приглашу тебя войти.

- Но почему? - сердито настаивал он. - Идет снег, и на улице холодно.

- Пойди к своим друзьям напротив, - теряла терпение Тина. - У них так же тепло, как у меня.

- Когда-то это был и мой дом.

- Был. И с этим покончено, как и с нашими прежними отношениями, - ответила Тина. - Я уже говорила тебе, Глен, что не хочу, чтобы ты приходил сюда. Если ты будешь продолжать, я не стану открывать дверь.

- Ты всегда была ледышкой, - огрызнулся Глен.

Я прибью этого ублюдка! От ярости Эрик не мог устоять на месте, двинулся в коридор и почти достиг входной двери, но тут Тина захлопнула ее перед носом Глена. К счастью для Эрика, она не сразу вернулась в гостиную, он успел снова занять свое место у окна и сменить грозное выражение лица на спокойное.

Ты свое получишь, гад ползучий! И скоро. К моему огромному удовольствию. Глаза у Эрика сверкали от предвкушения заслуженной кары, пока он наблюдал, как Глен стремительно сбежал вниз по лестнице, прошел по искрящейся от снега дорожке, затем пересек улицу, направляясь к дому напротив.

- Он ушел.

- Я видел. - Эрик заставил себя расслабиться и выкинуть из головы Глена Ребера до дня грядущей расплаты. Отвернувшись от окна, он улыбнулся. - Если он снова будет ломиться в дом, дай мне знать, - сказал он, стараясь говорить спокойно, а улыбаться естественно.

- Думаю, он больше не придет, - устало вздохнула Тина. - Во всяком случае, я надеюсь, что на этот раз он наконец понял.

- А если нет, то им займусь я, - заверил ее Эрик. Ему было тяжело видеть, как она расстроена.

- Нет! - побледнев, резко воспротивилась Тина. - Я не хочу, чтобы ты общался с ним.

Эрик нахмурился, и его вдруг охватило сомнение: все-таки, что ее связывает с Ребе-ром? Но он тут же отбросил эти мысли, хотя что-то его все же смущало.

- Почему? - Он требовал ответа.

- Потому что я не хочу, чтобы ты пострадал! - воскликнула Тина.

Эрик улыбнулся.

- Ох уж эти мужчины, всё-то мнят себя храбрецами! Ты просто не понимаешь, Эрик. - Глаза Тины сверкали.

- Так просвети меня.

- Глен опасен. - Взгляд ее сразу померк. - Я... узнала после развода, что Глена несколько раз арестовывали. Однажды он чуть не зарезал ножом человека. - Тину трясло, она опустилась на край дивана. - Я не вынесу, если с тобой... - Она замолчала и с несчастным и испуганным видом посмотрела на Эрика.

Эрик быстро подошел к ней, обхватил за плечи, поднял с дивана и обнял.

- Не смотри так, Тина, - пробормотал он, нежно гладя ее по спине. - Милая моя, со мной ничего не случится. - Он усмехнулся. - Я крепкий орешек.

- Да, но Глен... - Она замолкла, все еще дрожа.

- ... гроша ломаного не стоит, - отмахнулся Эрик. Затем нахмурился. - Я не могу взять в толк, как такая женщина, как ты, связалась с подобным убожеством.

- По глупости. - Тина покраснела. - Я была молодая наивная дурочка. - Она смущенно опустила глаза. - А Глен умел рисоваться. Он мог казаться ужасно обаятельным. Вот и сыграл роль влюбленного романтика. А я на это купилась. Он вскружил мне голову, и это продолжалось до тех пор, пока мы не обвенчались. - Она горько рассмеялась. - Я узнала его истинное лицо в первую же брачную ночь.

- Могу я спросить, каким образом?

- Нет. - Тина покачала головой. - Я не хочу даже вспоминать об этом, не то что говорить. Все кончено, и больше я не наивная маленькая дурочка.

- Нет, конечно, нет. - Эрик наклонился, целуя ее. - Ты волнующая, соблазнительная красавица.

Тину разобрал смех, но она тут же замолкла, так как путь до ковра был совсем не далек.

Держа ее в объятиях так, словно она была из тончайшего фарфора, Эрик осторожно опустился с ней на ковер, который вполне заменил им кровать.

Следуя какому-то особому желанию, которое он прежде не испытывал, Эрик не столько искал близости Тины, сколько одаривал ее своей нежностью.

Но результат был тот же.

Бормоча ей безумные слова, лаская ее атласную кожу осторожными прикосновениями рук, губ и языка, он зажег искру, которая быстро превратилась в бушующее пламя.

- Эрик.

В этом слове звучали и мольба, и нежность, и соблазн, и у Эрика застучало в висках. Она водила кончиками пальцев вдоль его позвоночника, а он чуть не задохнулся.

Он пытался сдержать нахлынувшую страсть, которая захватила их обоих, но тщетно. Желание разгоралось все сильнее, руки скользили по прижатым друг к другу телам, губы и языки слились в поцелуе.

Остановись, мгновение! Остановись. Эрик отчаянно повторял про себя эти слова, вкушая по капле наслаждение. Он овладел Тиной, отдавая всего себя, как никогда раньше не овладевал и не отдавался ни одной из женщин.

Упоительная сладость была столь велика, что, казалось, ее невозможно выдержать. Разрядка наступила неожиданно, подобно взрыву. Эрик был опустошен, словно разбит вдребезги. Но это было замечательно.

С высот наслаждения они опускались медленно. Когда его дыхание успокоилось, а сердце перестало бешено стучать, Эрик вытянулся на полу рядом с Тиной, подвинул ее поближе к своему дрожащему телу и провалился в сон.

Проснулся он от холода. Тело затекло и не гнулось. В комнате было темно, неяркий свет проникал только через окно, за которым вьюжились крупные, словно кружевные снежинки.

Дрожа, Эрик поискал на ковре свою рубашку, накинул ее на Тину, затем, постанывая от боли в мышцах, отодвинулся от нее и с трудом поднялся на ноги.

Стоя голый посередине комнаты, потягиваясь, сгибая и разгибая суставы, чтобы избавиться от судороги, Эрик смотрел в окно на падающий снег. Он уже хотел поднять Тину и отнести ее под душ, когда свет автомобильных фар привлек его внимание. Эрик замер. Вслед за пятнами света на снегу появился большой крытый фургон.

Весь внимание, Эрик следил за фургоном, который сначала остановился, а затем медленно свернул на подъездную дорожку к дому напротив.

Идиот, громко выругался Эрик. И надо же было ему именно в этот вечер уступить своим желаниям. Он торопливо шарил в темноте, пытаясь найти на полу свои брюки и продолжая осыпать себя изощренными ругательствами.

- Что случилось, Эрик? - сонным голосом спросила Тина.

- Я спешу, - пробормотал он, застегивая молнию на брюках и засовывая одну босую ногу в ботинок.

- Но... почему?

- Потому что мне надо быть к ним поближе и следить, - рассеянно ответил он, ища второй ботинок.

- Поближе? - Кутаясь в его рубашку, Тина поднялась с пола. - За чем следить?

- За доставкой наркотиков, - не подумав, брякнул Эрик, - в дом друзей твоего бывшего мужа.

- Наркотиков? - воскликнула Тина. - Ты серьезно?

- Совершенно серьезно. - Эрик почти рычал вне себя от ярости и не думал о том, что говорит. - Я видел, как на прошлой неделе туда доставили наркотики.

- Не может быть. - Тина дрожала и плотнее натягивала на себя рубашку.

- А, вот он. - Эрик наконец обнаружил второй ботинок и сунул в него ногу. Затем понесся к стенному шкафу, где висел его пиджак.

- Ты куда?

Эрик не удивился, когда она бесшумно стала рядом, так как слышал каждое ее движение. Влезая в пиджак, он повернулся к Тине.

- Я же сказал - мне надо понаблюдать поближе. - Обойдя ее, он пошел на кухню, тускло освещенную ночником. - Я выйду через заднюю дверь.

- Эрик! - крикнула Тина, побежала вслед за ним и схватила его за руку. - Если туда действительно доставили наркотики, тебе грозит опасность.

- Я должен, Тина, - нетерпеливо произнес он, вырывая руку, которую она крепко держала.

- Но почему? - закричала она и с силой дернула его за руку. - Почему ты?

- А кто же тогда? - сердито отрезал он, теряя терпение.

- Полиция! - Она сморщилась от боли, когда он наконец вырвал руку.

- Я и есть полиция!