Введение
Теоретические дискуссии о модерне, а вслед за ним и о постмодерне, занимают научное сообщество Ирана на протяжении нескольких последних лет. В значительной степени причиной тому — неопределенность и расплывчатость используемых ключевых терминов: несмотря на все усилия специалистов, им так и не удалось выработать четкие концептуальные рамки для своих исследований, а значит, и внести ясность в сам предмет дискуссий. До настоящего времени не существует полного и четкого, всеми признаваемого определения модерна, его хронологических и пространственных рамок. В первую очередь это обусловлено тем, что географические и социально-экономические различия регионов, изучаемых на предмет модерна, накладывают глубокий отпечаток на видение и восприятие ученых. В данной статье мы постарались, по мере возможности, выявить концептуальные рамки «дискурса модерна», чтобы попытаться найти ответы на следующие вопросы: в чем состоит сущность и специфика модерна, каким в нем видится человек, каковы идеалы модерна и удалось ли их осуществить?
Значение термина «дискурс»
Прежде чем приступить к рассмотрению очерченного круга проблем, представляется уместным разобраться в значении такого ключевого для нашего исследования термина, как «дискурс», истолковываемого по-разному, в зависимости от области его применения. Наиболее широко и в самых разных гуманитарных сферах, таких как философия, психология, общественные науки, лингвистика, искусство и литература, он стал применяться с 60-х гг. прошлого века.
Слово «дискурс» (от франц. discours) определяется как система последовательных языковых (речевых) коммуникативных актов, включающих знания о мире, мнения и установки, в том числе идеологические, которые разворачиваются в виде диалогов, разговоров или текстов, содержащих взаимные ссылки (см., напр.: Webster’s New World Dictionary, 1984: 402). В этимологическом отношении слово «дискурс» толкуется как «бежать туда и обратно» (Там же), т. е. указывает на движение или действие, предполагающее возвращение назад. В каком-то смысле оно подразумевает становление, преобразование и превращение. В персидском языке это слово переводится по-разному: и как «речь», и как «устное выступление» или же «лекция», «разговор», «беседа» и, наконец, собственно «дискурс».
Определения дискурса
Некоторые специалисты в области социологии дают определение этому слову в контексте политических действий, институтов и организаций, которые представляют собой одну из форм дискурса. Дискурсы, или особые смысловые системы, делают возможными те или иные специфические формы действий, деятельностей и идентичностей (Башарийе, 1378 (1999): 25). Дискурсы возникают во времени и переживают постоянные трансформации. Рождаясь в недрах социума, они формируют взгляды и поступки людей, но рано или поздно ветшают и умирают, хотя и оставляют некий, в том числе научный, осадок и создают условия для новых дискурсов, в которых всё окружающее обретает новый смысл. «Социальные и политические явления формируются и постоянно меняются в рамках дискурсов. Человеческая идентичность также не является чем-то имманентным и вечным, она постоянно трансформируется в рамках дискурсов» (Там же: 26).
Структура дискурса включает в себя высказывания, находящиеся в упорядоченной и логичной связи друг с другом и взаимодействующие между собой. Указанные элементы могут, кроме того, испытывать воздействие со стороны других дискурсов, включать их в свой контекст и трансформировать их. Такие изменения в структуре дискурса и ведут к изменению социальной реальности, а в итоге, к новым феноменам гуманитарной сферы.
С точки зрения доктора Хосейна Баширийе, вся гуманитарная реальность определяется рамками дискурсов, так что ни один из ее смыслов не существует за пределами пространства дискурса. Она и наделяется этими смыслами посредством дискурса. Так, лишь в контексте дискурсов обретают смысл социально-политические явления, в языке того или иного дискурса проявляют себя. А поскольку социальные и гуманитарные феномены находятся в состоянии перманентных взаимодействий и трансформаций, дискурсы также перманентно переживают изменения. Дискурс относится ко всему, что говорится и пишется, включая категории, проблемы, тексты, разговоры, диалоги, обмены мнениями, общения и беседы (Ноузари, Модерните ва модернисм 1379 (2000): 477). Согласно этому определению, дискурс указывает на сознание, которое опирается на определенный порядок или структуру понятий, действующих как элементы или единицы, противостоящие тому, что определяется их положением или характером их связи в реальном пространстве системы (Там же: 488).
Значение слова «модерн»
Слово «модерн» происходит от латинского слова modernus — «современный» (однокоренного с наречием modo, т. е. «недавно») и означает: «новое», «вновь возникшее», «настоящее», «недавнее» и «современное» (см.: Webster’s New World Dictionary, 1984: 913).
Дариюш Ашури в своем «Словаре гуманитарных наук» предложил в качестве персидского эквивалента слова «модерн» термин «модерният» (Ашури, 1374 (1995): 230). Однако, строго говоря, аналогом «модерна» в персидском языке должны считаться такие слова, как «эмрузеги» (букв. «сегодняшность») или «ноугерайи» (букв. «новаторство», «инновативность»). Многие современные мыслители предлагают также использовать как тождественные «модерну» термины «таджаддод» (обновление) или «таджаддодгерайи» (обновленчество), которые они противопоставляют «соннат» (традиция) и «соннатгерайи» (традиционализм).
Определение и сущность модерна
Термин «модерн» является теперь одним из самых употребляемых в философии и общественных науках. Однако и латинские авторы применяли его в конце V в. для обозначения подозрительных нововведений. В XVI в. слово moderne, вошедшее в словарный состав французского языка начиная примерно с 1460 г., все чаще стало использоваться в контексте осмысления конфликта новых веяний с существующими традициями (Ахмади, 1377 (1998): 4). Что касается современного значения, то оно закрепилось за «модерном» где-то к XVII в.
Сегодня модерном называют актуальные социогуманитарные явления, вступающие в противоречие с явлениями, имеющими давнюю историю или осененными авторитетом традиции. Разумеется, конфликт между традицией и новаторством возникает непрестанно, не ограничиваясь какими-то определенными историческими периодами, помечаемыми в историографии как переходные. При этом культура (или цивилизация) не теряет своей идентичности, сохраняя присущие ей черты, жизненную устойчивость и творческий потенциал на протяжении длительного отрезка времени. Более того, новшества не только генерируют кризисы, но могут «работать на» стабильность, способствуя решению возникающих проблем и трудностей. Поэтому, на наш взгляд, «конфликтная» версия понятия модерна не является вполне адекватной. Скорее, следует говорить о том, что оно представляется основополагающим элементом матрицы становления как поступательного движения вперед, программирующей идею развития и исторической эволюции.
Важной вехой в становлении интересующего нас понятия стал тот смысл, который вложил в него один из наиболее значимых литературных деятелей конца XIX в. Шарль Бодлер. Критикуя эстетику классицизма, отсылающую к античности и, казалось бы, точно воспроизводящую ее в статичных и освященных традицией образах, Бодлер настаивал, что истинное воплощение вечного идеала, явленного когда-то в античном искусстве, возможно только через ту сиюминутную мимолетность, которую представляет собой «сегодня», с присущими ему здесь и сейчас особенностями, включая, например, моду. Вечное прекрасное дает увидеть себя лишь благодаря одеянию времени. Последнее же и есть та актуальность, которую он именует модерностью. «Модерность — это преходящее, исчезающее, случайное, это половина искусства, другая половина которого есть вечное и неизменное», — писал Бодлер в статье «Художник современной жизни» (Цит. по: Ноузари, Модерните ва модернисм, 1379 (2000): 33).
Так или иначе, общей чертой различных концепций модерна становится осознание значимости новых аспектов жизни, хотя бы они и являлись противоположностью традиционных форм, а сам модерн предстает поэтому как новая онтологическая ориентация, находящаяся в состоянии конфликта с премодерном. По сути, модерн представляет новый дискурс, противоположный традиционным дискурсам премодерна, отрицающий их авторитет и направленный на новаторство — обновление и инициативу. Его квинтэссенцией является изменение, преобразование и становление. В эпоху модерна ничто не остается долговечным, устойчивым и достоверным, быстро утрачивая свое значение. В целом же модерн ориентирован на развитие, прогресс, эволюцию, подчинение человеком природы и рациональное созидание лучшего мира.
Как историческое явление, выраженное в ряде философских концепций, модерн представляет собой комплекс взглядов, убеждений, ценностей и норм, сформулированных мыслителями эпохи Просвещения, такими как Лейбниц, Юм, Кант и французские энциклопедисты, а также их предшественниками XVII века — Декартом, Локком и Ньютоном (Там же: 155). Общей чертой этих концепций можно назвать установление главенствующей роли человеческого разума и веру в его преобразующую мир миссию. Разум предстает в них универсальной способностью, которой обладают все люди, вне зависимости от расовых и культурных особенностей, так же как и социального статуса.
В политико-философских дискуссиях разум используется в значении, противоположном человеческим прихотям или страстям, и в этом смысле он противостоит насилию и принуждению. В сфере разума, в отличие от чувственности, царят ясность и порядок: используемая здесь система аргументации взглядов, внутренняя логика этих аргументов имеет универсальный статус, так что все признают их силу (Баширийе, 1374. С. 36). Таким образом, применение разума, критическая и инструментальная рациональность открывает для всех путь к просвещению, обновлению и свободе. Разум есть не что иное, как сама сущность человека, задача которого состоит в постижении истины. Человечеству предстоит отрешиться от всех традиционных представлений и мифов как заблуждений, уводящих его с начертанного пути (Ахмади, 1377 (1998): 108).
Согласно Канту, человечество движется в направлении все большей свободы и просвещения. Ход истории понятен: конечная цель состоит в совершенном обществе (Касраи, 1378 (1999): 47). Кант считал свое время — эпоху Просвещения — периодом выхода человека из состояния детства, которое он определял как неспособность, вернее, нерешимость использовать разум. Его просветительским лозунгом стала фраза: «Имей мужество использовать свой собственный разум». В эссе «Ответ на вопрос: что такое просвещение?» Кант пишет: «Леность и трусость — вот причины того, что столь значительная часть людей, которых природа уже давно освободила от чужого руководства, всё же охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними; по этим же причинам так легко другие присваивают себе право быть их опекунами. Ведь так удобно быть несовершеннолетним!». Кант видит избавление от этого порока в изменении и исправлении мышления, в применении разума и обретении свободы, которая является первейшей потребностью человека.
Опора на разум и отказ от бессмысленных культов, мифов и традиций является не чем иным, как модернизацией человека, а язык представляет собой основной инструмент ее трансляции. Преобразив себя, человек способен преобразить затем и общество. Чем более развит и просвещен человек, тем менее он склонен подчиняться чьей-то гегемонии. «Ценность и достоинство человека определяются силой его разума и его достижениями, т. е. знанием. Разум всегда стремится открывать неизвестное, что доставляет человеку удовольствие» (Ахмади, 1377 (1998): 103).
Можно сказать, что разум, знание, объективность, человеческое счастье и совершенство составляют главный нерв модерна.
Эпоха модерна
Эпоха модерна — это эпоха ценности просвещения, рационализма, науки, опыта и новой философии. Она стала временем обретения европейским человеком своей идентичности как существа разумного, временем применения инструментального и критического разума. Господствующая роль церкви в обществе была поставлена под сомнение, а секулярный разум получил статус единственного легитимного инструмента истины. Важнейшей приметой этого периода стала трансформация ментальности и языка. Человек модерна обладает новым взглядом на собственные возможности познания и овладения миром. Во главу угла модерн ставит саморефлексию и обретение человеком автономности, коль скоро речь идет о рациональном и свободном, обладающем самосознанием субъекте (Джаханбеглу, 1378 (1999): 59). «…модерн представляет собой разрыв с традицией, новое понимание мира, Вселенной и истории. Мы считаем, что модерн является эпохой победы человеческого разума над традиционными верованиями, эпохой развития научной мысли и рационализма, роста авторитета критического философского подхода и т. д. Все это сопровождается новой организацией производства и торговли, законодательства, товарообмена и постепенным установлением господства гражданского общества над государством» (Касраи, 1378 (1999): 2 (введение)). Именно поэтому любая внешняя по отношению к человеческому разуму духовная сила утрачивает ценность, так что человек становится стержнем, на котором держится реальность.
В XIV–XV вв. стали возникать интеллектуальные движения и направления в искусстве, которые открыто именовали себя современными, противопоставляя свои принципы традиционным взглядам и убеждениям и даже вступая с ними в конфликт. С началом эпохи Возрождения между традицией и современностью (модерном) разверзлась пропасть (Джаханбеглу, 1376 (1997): 7), а с конца XVII — начала XVIII в. между ними началась борьба, которая достигла апогея в Великой французской революции.
Уже начиная с XV в. слово «модерн» постепенно перешло из области искусства и литературы в сферу общественных наук и философии. На протяжении XVII в. оно постоянно присутствовало в интеллектуальных дискуссиях и спорах. На данном этапе сформировался и дискурс модерна, который вошел в публичный дискурс разных сообществ и создал соответствующие новые структуры. Осознав свою историчность, Европа дала начало новому стилю жизни, который пронизал все сферы человеческого бытия и обусловил рост культурного и научного богатства, а также веру в силу разума. Всё это позволило Европе добиться в процессе культурного и экономического взаимодействия с остальным миром господства над культурами, оказавшимися более слабыми, чем нововременная европейская, и это стало фактором, определившим историческую судьбу мира.
Сильные и современные европейские государства, принявшие форму национальных образований, в основание своего здания заложили принципы суверенитета и закона, и в этом состояло их кардинальное отличие от прежней формы управления на основе традиции. Функция современного государства состоит в установлении закона, его институциализации и соблюдении ради создания единства и обеспечения общенациональных интересов, несмотря на имеющиеся этнические и религиозные разногласия. Важным инструментом укрепления власти такого государства стал национализм. В конечном счете традиционные государства с присущим им деспотическим правлением одного или нескольких человек были вытеснены государствами-нациями и законом.
С социально-экономической точки зрения модерн знаменует начало индустриализации Европы и является временем зарождения капиталистического способа производства и распространения торговли. Это период, когда Европа совершила переход от средневековья с его феодальными структурами к новому социальному устройству. Начиная со второй половины XIX в. промышленная революция в корне изменила представление о «старом» и «современном», а «модерн» превратился в одно из центральных понятий общественного сознания и искусства (Джаханбеглу, 1376 (1997): 7).
Соотнося рамки эпохи модерна с теми или иными фигурами интеллектуальной истории Европы, философы и социальные мыслители не демонстируют полного единомыслия. Так, Мартин Хайдеггер возводит начало модерна к Декарту, а конечным его пунктом считает Ницше. Для Мишеля Фуко и Юргена Хабермаса отправной точкой оказываются Кант и Гегель, а завершающей вехой для одного — тот же Ницше, для другого — Франкфуртская школа. Если говорить о периодизации модерна, интересна позиция такого известного исследователя, как Энтони Гидденс, который обнаруживает в истории человечества ряд так называемых точек разрыва, нарушающих ход эволюции, что и позволяет производить членение на определенные исторические периоды (Тамже: 138). По мнению Гидденса, один из таких разрывов, или нарушений непрерывности истории, отделяет современные социальные институты от традиционных и может рассматриваться в качестве начальной вехи модерна. По мнению Гидденса, пришествие модерна знаменуют социальные явления (организации и институты), появившиеся в Европе к XVII веку и затем распространившие свое влияние на другие части мира (Там же: 137). Исходя из своей методологии и не обнаруживая никаких точек разрыва, которые свидетельствовали бы о возникновении принципиально новых социальных структур, он считает современность прямым продолжением того же модерна. В отличие от постмодернистов, заявляющих о конце «проекта модерна», Гидденс говорит о том, что мир в настоящий момент переживает радикализацию модерна, глобального по своим масштабам: ныне человек, стоит на пороге «высокого модерна», развивающегося еще интенсивнее, чем в прошлом.
Отличительные свойства модерна
В первую очередь, говоря об отличительных свойствах модерна, следует отметить ускорение темпа социокультурных преобразований. Конечно, всей истории человечества присущи и определенный динамизм, и изменчивость, однако темпы трансформаций в эпоху модерна оказываются значительно выше, чем в любой другой известный период истории. Изменения затрагивают все стороны жизни, в особенности промышленность и технологии, развитие которых столь интенсивно, что их достижения подчас выходят из-под контроля и заставляют задуматься о «темной стороне модерна». Сегодня человек живет в мире, облик которого настолько преображен технологиями, возникшими в Новое время, что его нельзя и сравнивать с эпохой, предшествовавшей модерну.
К сожалению, этот процесс не всегда имеет позитивную направленность: применение технологий увеличило масштабы войн и связанных с ними разрушений. Инновации в сфере военных технологий вызвали переворот в военном деле, привели к росту военной мощи государств и невиданным по своим масштабам вооруженным конфликтам. Не случайно Ханна Арендт, рассматривая эпоху модерна через призму трагических событий XX века, говорила о ней как о крайне противоречивом явлении (Ахмади, 1377 (1998): 26). На сегодняшний день производство самого разрушительного в истории человечества оружия достигло таких масштабов, что «с его помощью» можно несколько раз полностью уничтожить нашу планету.
Но и это не всё: промышленность и новейшие научные и технологические разработки несут также угрозу окружающей среде, создают предпосылки ее разрушения. Таким образом, ускорение модернизации в глобальных масштабах дает повод не только ожидать в ближайшем будущем преображения мира и человека, но и всерьез задуматься: а сможет ли мир оставаться здоровой средой обитания для человека? Отвечая на последний вопрос, Хайдеггер подчеркивал, что погоня за технологиями делает мир крайне уязвимым (Ахмади, с. 26).
Еще одним отличительным свойством модерна является его способность к самораспространению: социальные и культурные изменения, первоначально возникшие в Европе, перекинулись затем на другие регионы, охватив в конечном счете все части света. Модерн по самой своей сути нацелен на универсализацию и глобализацию, в ходе которых он консолидирует людей вне зависимости от пространственных, этнических и культурных характеристик их существования. Модерн распространялся посредством таких инструментов, как изобретения и открытия, в частности, благодаря широкому распространению печати, а в наши дни — аудио- и видеокоммуникации, так что мир становится все меньше и превращается в «мировую деревню». И хотя глобальная модернизация также грозит определенными негативными последствиями, в первую очередь касающимися неразвитых стран, она привела к фундаментальным изменениям и преобразованиям самых разных сфер человеческой жизни. Гидденс полагает, что модерн проявляет себя как всё более универсальное явление не только в географическом плане, но и в плане изменения сознания человека: его установок, способов осмысления мира и своего места в нем. Таким образом, переход от традиции к модерну — это разрыв не только с предыдущим типом общественного устройства, но и со связанными с ним формами культуры (Ноузари, Модерните ва модернисм, 1379 (2001): 291). Можно сказать, что процесс глобализации является одним из важнейших последствий модерна, ибо модернизация отнюдь не одно только технологическое развитие: преодолевая географические границы, модерн преобразует национальные культурные ландшафты всех регионов мира, приобщая их к культурным стандартам и достижениям стран истоков модерна.
В результате глобализация сопровождается, как подтверждают специалисты по проблемам стран третьего мира, не только приобщением к инновациям, но и неравномерным развитием, что является разделяющим и деструктивным фактором, идущим вразрез с интеграцией, объединением и глобальной солидарностью (Там же).
С точки зрения еще одного специалиста в области политической социологии, все этапы западного модерна носили эволюционный и поступательный характер и были обусловлены определенными историческими факторами, вызревали в конкретых исторических условиях; в то же время отражение исходного модерна в остальных регионах зачастую носило «горизонтальный», поверхностный характер (Баширийе, 1379 (2000): 83). При перенесении исходного опыта модерна в другие части света он принимал все более сложные и смешанные формы. Вследствие разнообразия типов социальной, политической и культурной организации возникало новое пространство, в котором модерн далеко не всегда воспринимался как нечто органичное. В результате возникло то, что специалисты предлагают именовать «периферийным модерном» (peripheral modernity).
И еще одна характерная черта модерна, которую хотелось бы выделить, заключается в присущих ему институтах и общественно-экономических отношениях. Прежде всего, здесь следует упомянуть институт национального государства, затем — переход к масштабному товарному производству и возникновение глобальной сети экспортно-импортных отношений, превращение человеческого труда в товар и, наконец, возникновение такого феномена, как урбанизация, предполагающего современный, упорядоченный городской образ жизни у подавляющей части населения и, следовательно, беспрецедентную по масштабам миграцию, сопровождающуюся тотальным разрушением традиционных связей и контактов между людьми (Ноузари, Модерните ва модернисм, 1379 (2000): 142).
И все же, несмотря на многие отрицательные корелляты модерна, хотелось бы подчеркнуть, что они никак не отменяют его положительные достижения, а главное, открывающиемя благодаря ему возможности.
Заключение
Модерн представляет собой культурный, политический, экономический, социальный и мировоззренческий комплекс, главной чертой которого становятся: движение вперед, критическое отношение к существующему положению вещей, приоритет разума и свободы. Именно поэтому величайшие умы и деятели модерна направляли свои силы на борьбу с невежеством, магией, мифами, колдовством, иррационализмом, отсталостью, нецивилизованностью, бедностью, диктатурой, беззаконием, нетерпимостью, неуважительным отношением к личности (Касраи, 1378 (1999): 5). Сущность модерна заключается в установке на научное познание мира и человека. Мы отождествляем модерн с Просвещением, временем интеллектуальной, политической и социальной зрелости людей.
Иначе говоря, модерн предполагает, что человек, опираясь на данный ему разум, должен обрести самого себя и прийти к подлинной свободе. Разум является консолидирующим ядром эпохи модерна, ее двигателем и критическим инструментом, позволяющим составлять правильные суждения, конечной инстанцией при решении всех вопросов, касающихся как природы, так и жизни человека. Разум обладает способностью к логическому мышлению, расчету и дедукции. Эпоха модерна стала периодом, когда разум, возобладав над иррационализмом, спустил человека с небес на землю и оградил его от диктата мифа и магии.
В эпоху модерна человек освободился от привычки слепо следовать разного рода заповедям, лидерам и учениям и опираться на одну только веру. Для познания себя и природы он обратился не к чьему-либо авторитету, а к собственному разуму и опыту. Наука превратилась в главный инструмент познания природы и самого человека. Изменение отношения человека к самому себе и окружающему миру привело к реконцептуализации им своей роли в мироздании и обретению новой идентичности.
Модерн делает акцент на том, что человек находится в центре всего сущего и, таким образом, предлагает антропоцентрическое истолкование интеллектуальных, социальных и экономических структур.
Сегодня, в отличие от времени его первых шагов, модерн уже не ограничивается сферами философии, искусства и литературы, но пронизывает собой весь человеческий мир: политику, общество, экономику, науку — и преодолевает национальные и культурные барьеры, обретая глобальное измерение.
Цивилизация модерна заявляет о себе как о сформировавшемся и устоявшемся образовании, очерченном определенными историческими рамками, получившем собственное наименование и представляющем в любой момент времени продукт автономного исторического действия. Таким образом, обретение идентичности и проекция ведут к трансцендированию и укреплению хронологического порядка в процессе создания осмысленного «настоящего» (Ноузари, Модерните ва модернисм, 1379 (2000): 71).
Породив настоящую революцию в науке, технологиях и промышленности, модерн привел, помимо очевидных достижений, к очевидно деструктивным явлениям. К последним относятся катастрофические по своим масштабам вооруженные конфликты, обострение классовых и национальных противоречий, неоколониализм, загрязнение окружающей среды, безработица, кризис духовности. Однако Юрген Хабермас, один виднейших современных представителей критико-философской традиции, считает, что модерн — это проект, итог которого пока неясен, а наблюдаемые ныне элементы цивилизационного кризиса вызваны не столько реализацией устремлений модерна, сколько непоследовательностью воплощения его принципов, незавершенностью всего этого проекта (Каземи, 1376 (1997): 20).
Источники и литература
Ахмади, Бабак. Модерните ва андише-йе энтегади (Модерн и критическая мысль). Тегеран: Нашр-е Марказ, 1373 (1994).
Ахмади, Бабак. Моамма-йе модерните (Загадка модерна). Тегеран: Нашр-е Марказ, 1377 (1998).
Ашури, Дариюш. Фарханг-е олум-е энсани (Словарь гуманитарных наук). Тегеран, 1374 (1995).
Ашури, Дариюш. Соннат, модерните ва постмодерн (Традиция, модерн и постмодерн). Тегеран: Моассесе-йе фарханги-йе Серат, 1375 (1996).
Баширийе, Хосейн. Доулат ва джамеэ-йе мадани. Гофтеманха-йе джамеэшенаси-йе сияси (Государство и гражданское общество. Дискурсы политической социологии) / Кетаб-е нагд ва назар-е виже-йе маджалле-йе Нагд-о-назар, 1378 (1999).
Баширийе, Хосейн. Дарамади бар джамеэшенаси-йе таджаддод (Введение в социологию модерна) / Кетаб-е нагд ва назар-е виже-йе маджалле-йе Нагд-о-назар, 1379 (2000).
Джаханбеглу, Рамин. Модернха (Модерны). Тегеран: Нашр-е Марказ, 1376 (1997).
Джаханбеглу, Рамин. Модерните, демокраси ва роушанфекран (Модерн, демократия и интеллигенция). Тегеран: Нашр-е Марказ, 1378 (1999).
Каземи, Алиасгар. Бохран-е ноугерайи ва фарханг-е сияси дар Иран-е моасер (Кризис инноваций и политической культуры в современном Иране). Тегеран: Нашр-е Гоммес, 1376 (1997).
Кясраи, Мохаммад-Салар. Чалеш-е соннат ва модерните ба такид бар заминеха-йе эджтемаи-йе Иран аз машруте та 1320 (Конфликт между традицией и модерном с акцентом на социальных условиях в Иране, начиная с Конституционной революции и заканчивая 1940-ми гг.) / Ресале барайе дарйафт-е дарадже-йе доктори-йе реште-йе олум-е сияси-йе Данешкаде-йе хогуг ва олум-е сияси-йе Данешгях-е Техран (Диссертация на соискание степени доктора политологии Института права и политических наук Тегеранского университета). Ордибехешт 1378 (апрель-май 1999 г.).
Манучехри, Аббас. Тагабол-е соннат ва модернисм. Морури тахлили бар мотун-е тоусеэ (Столкновение между традицией и модернизмом. Аналитический обзор текстов о развитии) // Фасльнаме-йе Хавар-е Мияне, № 1, весна 1374 (1995).
Ноузари, Хосейнали. Постмодерните ва постмодернисм. Таариф, назарийеха ва карбастха (Постмодерн и постмодернизм. Определения, теории и примеры применения). Тегеран: Энтешарат-е Нагш-е джахан, 1379 (2000).
Ноузари, Хосейнали. Модерните ва модернисм. Маджмуэ-йе магалати дар сиясат, фарханг ва назар-е эджтемаи (Модерн и модернизм. Сборник статей о политике, культуре и социальной теории). Тегеран: Энтешарат-е Нагщ-е Джахан, 1379 (2000).
Webster’s New World Dictionary of the English Language. N.Y., 1984.