– А где мы будем есть? Здесь? – спросила бяка Аля, оглядывая кабинет Мобиуса, в котором после недавнего обыска злыдней всё было перевёрнуто.

Она поморщилась.

Сама бяка была не слишком аккуратной, но в чужих домах она ценила идеальный порядок.

– Что ты! Ни в коем случае! – Мобиус всплеснул руками. – Я немедленно прикажу моим слугам здесь прибраться, а мы с вами отправимся этажом ниже, в парадную столовую. Мне не терпится похвастаться замечательным китайским фарфоровым сервизом на 100 персон.

Мобиус хлопнул в ладоши, и словно по волшебству, – а это и было самое настоящее волшебство, – комнату наполнили молчаливые существа в белых балахонах, точь-в-точь похожие на людей, с тряпками, щётками и швабрами в руках. Они принялись со вздохами и стонами расставлять вещи по местам, смахивать пыль, протирать скульптуры, вазы и безделушки на каминной полке.

– Ух, кто это? – спросил Вилли у Мобиуса.

– Это мои механические слуги, – ответил министр магии. – Они немного не доработаны: сначала я научился создавать привидений, а потом уже переделал привидений в слуг, поэтому мои слуги одеты в белые балахоны, всё время стонут и гремят цепями. Но вы не обращайте внимания, они отлично работают. Мелкие недоделки наподобие внешности и одежды – это пустяки, просто руки всё как-то не доходят. Пойдёмте, не будем терять времени.

Мобиус, обнимая бяку и ухаря за плечи, повёл их к выходу из кабинета. Мышонок бежал следом. Аля, Вилли и Мишель спустились по парадной лестнице в гостиную и обомлели, увидев картины на стенах.

Лесные существа не были великими знатоками и ценителями искусства, разве что Вилли немного рисовал для себя, а Аля лепила колобки из глины. Но картины Мобиуса никого не оставляли равнодушным: десятки пейзажей изображали разные уголки Земли. Помимо звёздного неба и природы, на картинах были запечатлены и люди, и существа, и злыдни. На одной из картин Аля узнала свой шалаш, а на другой – улицу имени Ёжика и избушку Лешего. Но как только она позвала Вилли, чтобы полюбоваться на эту картину вместе, изображение в раме сменилось на другое. Ухарь подбежал к Але быстро, но увидел уже не улицу имени Ёжика, а Букину рощу.

– Что за безобразие! – воскликнула бяка. – Картины-то меняются.

– Ага, и я тоже заметил, – подтвердил Мишель.

Лицо Мобиуса ничего не выражало, но существам показалось, что глаза его улыбаются.

– Все картины рисовал я сам, лично, вот этими самыми руками, – сказал злыдень, выставляя вперёд трёхпалые худые руки ладонями вверх. – В один прекрасный момент картин стало так много, что они перестали помещаться на стенах гостиной, и тогда я сделал так, чтобы они появлялись в рамах одна за другой, по очереди. Все картины живые. Они меняют мир, хоть и написаны обыкновенными красками, и хранят очень важный секрет.

– Что за секрет? – немедленно спросила бяка.

– Они хранят тайну моей души, – признался злыдень. – Ладно, пойдёмте обедать.

Он двинулся сквозь анфиладу, едва касаясь ногами пола – иногда он предпочитал передвигаться именно так. «Летать очень легко, если ты для этого родился», – думал Мобиус.

Столовая оказалась просторной комнатой с массивной люстрой, свисавшей так низко, что едва не задевала злыдня за макушку. Из конца в конец комнаты простирался узкий стол, накрытый белоснежной накрахмаленной скатертью и сплошь заставленный предметами фарфорового сервиза и столовым серебром. Салатницы ломились от закусок, а вазы от груш и винограда. Вдоль стола выстроился целый ряд прозрачных механических слуг, похожих на привидений.

Аля, Вилли и Мишель сели на стулья с высокими резными спинками, и слуги принялись заботливо раскладывать еду по тарелкам и разливать напитки по бокалам. Мобиус с довольным видом потирал руки.

– Сегодня какой-то праздник? – спросила Аля, глядя жадным взором на обилие вкусностей. В последнее время ей доводилось есть далеко не каждый день и совсем не то, что она любила, поэтому происходящее казалось бяке невероятным.

– Гррлл, – злыдень задумчиво забулькал. – С утра праздника не было, но давайте придумаем его сами. Почему бы не придумать праздник, если у вас праздничное настроение? Сегодня 2 июня? Внимание, я назначаю праздник! Итак, 2 июня – День Большой Еды.

Сам Мобиус уселся во главу стола, но тут бяка заметила, что перед ним нет тарелки.

– А тарелка-то где? Официанты, сейчас же принесите тарелку министру магии!

Слуги замешкались, но Мобиус отослал их жестом.

– Не волнуйтесь, всё в порядке, – обратился он к существам. – Должен вам признаться, что мы, злыдни, никогда не едим при посторонних.

– Ух, почему? – удивился Вилли.

– Гррлл… Пожалуй, это зрелище не для слабонервных.

– А мы и не слабонервные, – возразила Аля с вызовом в голосе.

– Да, нам чрезвычайно интересно, – пискнул Мишель.

– Хорошо, я покажу вам, как мы питаемся, – неохотно согласился Мобиус. – Только потом не жалуйтесь, вы сами этого хотели.

Мобиус достал из кармана камзола небольшую круглую баночку.

– Это питательный крем, – сказал он.

Тут Мобиус снял парик и повесил на спинку стула, после чего не спеша отвинтил крышку баночки. Существа заглянули внутрь – там действительно оказался крем белого цвета.

Но каково же было удивление друзей, когда министр магии принялся старательно втирать крем себе в лоб, размазывая белую густую массу до самой макушки – до самого третьего глаза!

– Гррр, гллл, – булькал он, закатывая глаза: очевидно, таким образом злыдни выражали наивысшее удовольствие.

– Это вы… питаетесь? – спросила Аля.

– Гррр, очень вкусно, – подтвердил злыдень.

Подкрепившись, он снова натянул на голову кудрявый парик и обвёл взглядом друзей, застывших с открытыми ртами.

– У злыдней в голове находится желудок, – сообщил он. – Поэтому необходимые организму вещества быстрее всего проникают через лоб. Можно намазать питательным кремом любую часть тела, но тогда насыщение наступит не скоро.

– Здорово! – Мишель хотел произнести это слово громко и задорно, но изо рта у него вырвался лишь сдавленный писк: он был сильно обескуражен произошедшим.

– Нет, ну совсем не страшно, правда? – неуверенно сказала Аля.

Вилли заухал.

– Угощайтесь, чувствуйте себя как дома, я велел принести ваши любимые блюда, – засуетился Мобиус.

– Но когда вы успели приготовить столько еды? – изумилась Аля.

Злыдень улыбнулся резиновой улыбкой:

– Я не готовил, а заказал еду шеф-повару, пока вы любовались картинами. Ну что же вы? Пробуйте, не стесняйтесь!

Вилли втянул носом воздух над своей тарелкой и ощутил непередаваемый аромат варёных червячков. А отведав квашеной вербы под соусом из плесени, он и вовсе заухал от счастья.

Але понравились жареные лисички с картошкой и луком, а Мишель, попискивая от счастья, грыз кусочек хозяйственного мыла.

– Вкуснятина, пальчики оближешь, – сказала Аля. – Ваш шеф-повар просто молодец.

– Если хочешь, я его позову, – предложил Мобиус. – И вы сами сможете его поблагодарить.

– Конечно, зовите! – обрадовались существа.

Они ожидали, что в комнату войдёт слуга в белом поварском колпаке или белом переднике. Но не тут-то было – по зову Мобиуса в зал въехала зелёная кастрюля на колёсиках, с полукруглой крышкой-куполом. По всей видимости, Мобиус не слишком долго колдовал над внешностью шеф-повара: котелок выглядел допотопным, по бокам торчали тонкие металлические ручки, а на выпуклой крышке горели круглые умные глаза.

– Доброго времени суток! Меня зовут Горшочек-Вари, – донёсся металлический голос из глубины котелка. – Я шеф повар Башни-На-Круче. Вам понравилась еда? Приятного аппетита.

– Горшочек-Вари – моё последнее изобретение, моя гордость, – сказал Мобиус. – Он может приготовить за одну минуту любое блюдо, и вы не поверите, из чего.

– Из чего? – закричали друзья, сгорая от любопытства.

– В основном из земли и воды, – сказал Мобиус. – Правда, необходимо ещё кое-что, но это секрет, я не могу его разглашать без согласия Офталамуса.

Злыдень направился к Горшочку-Вари. Когда он подошёл совсем близко, у того неожиданно поднялась крышка и изнутри повалил густой белый пар.

– Достаточно всего лишь двух литров воды и ведёрка чернозёма, чтобы приготовить десять свиных отбивных, килограмм картофеля фри и восемь порций салата «Цезарь», – сказал Мобиус.

Он достал из кармана горсть земли и бросил в кастрюлю со словами:

– Пожалуйста, три порции мороженого: одну – с малиной, одну – с сыром и одну – с мухами.

Внутри что-то забулькало, и крышка захлопнулась.

– Еда будет готова через две минуты, – сказал шеф-повар.

Тут Мишель не удержался, вскочил на стул и зааплодировал маленькими лапками.

– Браво! Да здравствует волшебство! – закричал он.

– Ничего подобного, тут нет ни капли волшебства, – возразил Мобиус. – Наука, наука и ещё раз наука. Но ты прав, мышонок, порой сложно отличить магию от науки. Даже я, министр магии, не всегда понимаю, где кончается одно и начинается другое. Злыдни уже научились многому, но магию Тридесятого Царства можно изучать бесконечно. К сожалению, сам того не желая, я помог злой колдунье, но сделал это только ради науки. И теперь я должен исправить свою ошибку – я должен избавить мир от Верховной с её чёрной магией и сделать это как можно быстрее, пока бяка не натворила бед.

– Господин, десерт готов, – прозвучал металлический голос шеф-повара.

– Ах да, я и забыл, – рассеянно произнёс злыдень.

Он открыл дверцу на животе Горшочка-Вари, и из глубины его чрева выехала подставка с тремя креманками мороженого. Одна порция была полита малиновым сиропом, другая посыпана тёртым сыром, а третья – сушёными мухами.

– Ух, вкуснятина! – Вилли не выдержал, первым схватил своё мороженое, жадно проглотил муху и облизнулся.

Когда с десертом было покончено, настало время самого важного вопроса:

– Скажите-ка, господин Мобиус, а есть ли у вас лекарство от гигантизма у муравьёв? – спросила Аля как бы невзначай.

Министр магии ненадолго задумался, а потом стукнул себя по лбу трёхпалой рукой.

– Так вот что за существо я видел на горизонте из окна замка! – воскликнул он. – Гигантский муравей, заслонивший собой солнце… Чудовищно! Неужели я опоздал, и Верховная уже совершила непоправимое – заколдовала муравья?

– Нет, это не Верховная, это он, – захихикала бяка, показывая пальцем на мышонка. И тут же ойкнула: Мишель пнул её под столом лапой с острыми коготками.

Мобиус переводил недоумённый взгляд с одного до другого.

– Допустим, это я заколдовал Сюсьтика, так что ж теперь? – с вызовом пискнул Мишель. Он даже слегка выпятил грудь, произнося эту фразу, настолько неловко он себя чувствовал. – Все совершают ошибки, не стоит придавать значения пустякам. Сейчас господин Мобиус даст нам лекарство для Сюсьтика, и всё наладится.

Министр магии протяжно забулькал. Смеялся он, плакал или гневался, было неизвестно – эмоции злыдней внешне почти не различались.

– Значит, вы пришли ко мне за лекарством? Вы проделали долгий и опасный путь, но совершенно напрасно. У меня нет лекарства, но оно есть у вас.

Существа напряжённо замерли.

– У на-ас?

– Да, именно.

Мобиус выдержал загадочную паузу и сказал:

– Сюсьтика может расколдовать кнут превращений, и, насколько мне известно, сейчас он лежит в сумке у Вилли, а раньше ухарь прятал его под кроватью.

– Так что же мы сидим?! – подскочила Аля. – Надо срочно бежать расколдовывать Сюсьтика. – Не пройдёт и часа, как муравей снова станет нормальных муравьиных размеров. Ёх-хо!

Маленькая, наивная бяка искренне верила в свои слова и даже предположить не могла, что на самом деле её мечты не имеют ничего общего с обыкновенной жизнью.