Когда Пендергаст вошел в офис, Говард Лонгстрит, сидевший в удобном кожаном потрескавшемся кресле и читавший отчет с красным штампом «СЕКРЕТНО» на обложке, безмолвно указал ему на стоящее рядом с ним кресло. Пендергаст кивнул и послушно расположился на предложенном ему месте.

Лонгстрит провел еще пару минут, просматривая документы, затем убрал бумаги в открытый сейф, стоящий за столом, закрыл его и повернул ключ. Только после этого он обратился к гостю:

— Насколько я понимаю, ты стал принимать более активное участие в расследовании всех этих убийств с обезглавливанием?

Пендергаст кивнул.

— Возможно, ты сможешь просветить меня насчет последнего из них.

— Третье убийство, как и второе, было тщательно спланировано и исполнено. Все указывает на то, что система безопасности была нейтрализована четкими и последовательными действиями. Затруднение в виде того, что у жертвы имелось убежище, было решено весьма хитрым способом. Выглядит так, словно вся цепочка действий была четко расписана вплоть до последнего этапа.

— Ты так говоришь, как будто это балетная партитура.

— Так и есть.

— Какие-нибудь новые улики?

— У нас есть марка и модель скоростного катера, оснащенного двигателем VIN, на которой он сбежал. Однако в прессе это не освещается. Катер, как выяснилось, был похищен той же ночью с соседней пристани в Амагансетте, после чего никаких физических улик не осталось. Тем не менее, нам удалось получить единственный, удивительно четко сохранившийся отпечаток обуви недалеко от места преступления — тринадцатого размера.

Лонгстрит ухмыльнулся.

— Думаешь, подбросили?

Ответная улыбка.

— Возможно.

— Полиция все еще продолжает поддерживать сотрудничество?

— Начальнику Ист-Гэмптона не понравилась моя поездка по их пляжу. Но он и управление полиции Нью-Йорка официально благодарны нам за помощь.

Лонгстрит сделал глоток своего «Арнольда Палмера», стоящего на столе на небольшом подносе.

— В последний раз, когда мы разговаривали, Алоизий, мы имели дело с двумя убийствами, в которых обе жертвы были обезглавлены. Я попросил тебя определить, существует ли связь между этими преступлениями, были ли они оба работой одного убийцы. Теперь у нас уже три подобных убийства, в дополнение к шести другим, которые лучше всего можно охарактеризовать как «побочный ущерб», и мой вопрос стал еще более актуальным. Так что, имеем ли мы дело с серийным убийцей?

Он вопросительно приподнял брови.

— Я так понимаю, ты знаешь теорию Нью-Йоркской полиции?

— Ты имеешь в виду ту, в которой говорится, что некто убил Грейс Озмиан, и это убийство, в свою очередь, подстегнуло кого-то другого совершить второе и третье убийство. И ты с этим согласен?

Пендергаст помолчал, прежде чем продолжить.

— Сходства Modus Operandi между жертвами номер два и три поражают. В обоих случаях убийца был методичен, спокоен, осмотрителен и исключительно хорошо подготовлен. Вероятно, это была работа одного человека.

— А первое?

— Слишком много отличий.

— А что насчет мотивов?

— Непонятно. Мы сосредоточились на двух подозреваемых, у которых имелись веские мотивы в первых двух убийствах. У подозреваемого в убийстве Озмиан оказалось железное алиби. Второго подозреваемого — бывшего сотрудника компании «Шарп и Гунд» — вскоре допросят. До сих пор версия с ним выглядит многообещающе.

Лонгстрит покачал головой.

— Это весьма странное дело. Жертвы кажутся настолько несвязанными друг с другом, что трудно понять мотивы психопата. Что объединяет адвоката мафии с российским торговцем оружием и с безответственной светской львицей?

— Я хотел бы сказать, что кажущееся отсутствие мотива, по сути, может являться тем самым мотивом.

— Алоизий, ты снова говоришь загадками.

Вместо ответа Пендергаст небрежно махнул рукой.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос: ты согласен с теорией, что первое убийство было совершено одним человеком, а убийства два и три — другим? Или же нет?

— Вся загвоздка кроется в отличии первого обезглавливания — зачем было ждать двадцать четыре часа? Два других обезглавливания произошли прежде, чем жертвы испустили дух.

— Ты все еще избегаешь моего вопроса.

— Я обнаружил еще одну интересную особенность. Независимо от того, насколько жестоко или беспорядочно совершены убийства, обезглавливание производится с большой изощренностью. Это означает, что первое убийство, совершенного другим человеком. Кроме того, похоже, что первое тело было — в отличие от других — специально спрятано.

Лонгстрит хмыкнул.

— Ты рассуждаешь весьма интересно, но то, как ты говоришь, само по себе звучит не очень неубедительно.

— Мы находимся в логическом тупике. По мнению полиции, это может быть ситуация с подражателем, тем более что убийства номер два и три имеют многочисленные пункты конгруэнтности, не найденные в первом. В то же самое время в равной степени логично предположить, что сам факт трех обезглавливаний в течение недели явно указывает на одного убийцу. Мы страдаем от нехватки улик и доказательств.

— Ты и эти твои «нехватки» и «логические тупики», — прорычал Лонгстрит. — Из-за них нас едва не убила та разведгруппа угандийских наемников — помнишь?

— И все же мы сидим здесь сегодня, не так ли?

— Да, это правда, — он потянулся и нажал интерком. — Кэтрин? Пожалуйста, принесите агенту Пендергасту «Арнольда Палмера».