Егор Чекрыгин Хроники Дебила.Свиток 4
Глава 1
Когда-нибудь, за все хорошее, приходит расплата.
В последнее время…, да чего уж там говорить, – последние несколько лет, мне везло, просто таки до неприличия. Так долго везло, и настолько неприлично, что я начал воспринимать это как некую норму.
Но Духи, Боги, или Судьба, – существа ревнивые, и весьма жестоко наказывают тех, кто осмеливается воспринимать их блага, как нечто само собой разумеющееся.
…Другие меня не понимали. …Нет сочувствовали конечно, но за всеми их подбадриваниями и похлопываниями по плечу, читалось удивленное, – «Подумаешь! С кем не бывает…».
Вот разве только щенки…, ставшие к тому времени уже вполне здоровенными псами, были солидарны со мной. Но даже в их тоскливо смотрящих на меня глазах, читался неприкрытый упрек, – «Как же ты мог допустить такое?».
Ну еще и Осакат, не постеснялась высказать этот упрек мне прямо в глаза. – «Как же так Дебил? Ты же вон Мнау*гхо, дырку в голове сделал, и всех плохих духов оттуда выгнал, а потом обратно ее заделал, так что будто бы и не было ничего. Аиотеека вон своего ручного, от сильной раны излечил, да так, что тот, того самого Мнау*гхо, чуть не убил. …А Тишку, жену свою, уберечь не смог? …Что ж ты за человек-то такой?!».
…А вот такой вот я. – Одно слово, – мошенник и самозванец. Обнаглевший от безнаказанности дебил, вообразивший себя крутым шаманом. Доктор блин, недоделанный! Все знания почерпнул из просмотра медицинских сериалов. А все умения…. Да откуда им взяться, этим умениям? ПТУшник несчастный, горшечник, и то, – недоученный. А вообразил себя….
Да еще и эта дурочка. Даже словом мне не обмолвилась. После тяжелых родов, пару часиков отлежалась, раздуваясь от гордости и счастья покормила нашего вполне такого здоровенького малыша…, и чуть ли не сразу попыталась вскочить и бежать ужин готовить. – Как же, – это ведь ее долг первобытной жены! И даже не пискнула мне про боли, слабость и непрекращающееся кровотечение. …Пока сознание не потеряла от слабости, и едва лицом в костер не рухнула. А потом сутки метания в горячке, и смерть.
…Вот тут-то меня и накрыло. Конкретно. …Я ведь ее иной раз и за человека-то не считал!
Нет, ну конечно за человека…. С овцой там, или черепашкой, я бы спать не стал. Но вот человеком, равным себе, признать ее не мог. – Дикарка-с ведь. Куда ей до меня? Всему из себя такому умному и талантливому.
Ну да, – чего уж там говорить? – Отнюдь не семи пядей во лбу, честно сказать, была женушка, и даже на фоне остальных дикарей, особо умной не казалась.
…Зато удобная и покорная. – Как раз то, что мне, дураку самовлюбленному и надо. Чтобы бегали вокруг меня на цыпочках, глядели огромными от восхищения, голубыми глазами, да пылинки сдували.
За все, уже почитай два года нашего «брака», и слова мне поперек не сказала. И даже то что я ее гордое дикарское имя Тинкш*итат, в собачью «Тишку» переделал, приняла с удивительной покорностью, словно так и надо было.
Зато всегда кормила вкусно, обстирывала, обшивала, и не на что никогда не жаловалась. …Ну разве что иногда, – взглядом там испуганно-тоскливым, или понуро опущенной головой.
Но разве ж она ровня мне, – мега-продвинутому человеку аж 21 века? Умеющему считать до нескольких тысяч, (а то и до целого мильёна), читать-писать, и особенно врать.
…Вот-вот, – врать особенно, потому что в счете, и разных там точных науках, типо физики или химии, я прямо скажем, для жителя 21 века, был откровенно слабоват. …Второй десяток лет тут живу, а не пороха пока еще не изобрел, ни велосипеда.
Всех достижений, – отлил колокол…. Да и тот, по меркам не то что 21, но даже и века 15, – колокольчик, а не колокол, – да вон еще, – колесо «изобрел».
И хрен бы я чего изобрел-отлил, если бы не помощь местных специалистов, сумевших воплотить в каменно-бронзовом веке, идеи, стыренные мной из века 21, да еще и самостоятельно доведших их до рабочего состояния.
Что там не говори, а прогрессор из меня, такой же как и медик. – Только здоровых лечить, либо за счет местных, свои идеи воплощать. А сам…., – ничтожество сплошное. …Вот разве что врать умею хорошо. И продолжаю врать, даже сейчас. И не столько Осакат, сколько самому себе.
– Понимаешь сестренка. …Так уж жизнь устроена. – Когда долго везет…, ну в смысле, – когда Духи сильно помогают, – рано или поздно, они за это плату потребовать могут….
– И ты с ними жизнью Тишки расплатился? – Аж задохнулась она от возмущения. – Это потому что Тишка тощая и некрасивая была? Завел себе толстую и решил что….
– Дура ты сестренка. – Оборвал я ее, сильно обидевшись за Тишку. – Она у меня очень красивая была. …Просто вы пока такой красоты ценить еще не научились. …А в другом мире такие как Тишка, первыми красавицами считаются.
– Ага! – Обличительно тыкнула в меня пальцем неугомонная Осакат, которая тоже видать сильно скорбела по подруге. И по привычке, вымещала эту скорбь на мне, обвиняя во всех грехах. – А мы-то все гадали, почему ты такую жену себе выбрал. А ты еще тогда знал, про расплату, и специально такую себе жену выбрал, которая в загробном мире шибко красивой покажется! А старуху эту свою толстую, для этого мира себе приберег!
– Будто меня спрашивал кто. – Продолжал я устало оправдываться, чисто по привычке. – Так уж получается, что Духи не спрашивают. Они либо дают… не спрашивая. Либо так же, не спрашивая и не торгуясь, берут. …Кого угодно могли забрать. – Ее, Лга*нхи, тебя, меня….
Нам в последнее время везло сильно. – И в Вал*аклаве у нас все получилось. И от аиотееков дважды отбились. И с Леокаем у нас все путем стало. …Вот они плату и взяли.
…Помнишь, когда вы с Витьком только начинали у меня учиться, я вас о таком предупреждал, когда объяснял, почему иногда нельзя колдовством злоупотреблять?
…Память у нее была хорошая, и про такое мое предупреждения она помнила. Так что доводов возразить мне, она не нашла, а лишь только вскочила, плюнула, и повелительно бросив, – «Вели своей Этой, мне ребенка отдать», – убежала в стойбище.
А я так и остался сидеть на холме, и бессмысленно пялиться в пустую степь. – …Пустая степь это хорошо. – Там ни людей, которым вечно от тебя что-то надо. Ни забот, которые на тебя все эти люди вываливают. – Благодать, – Ветер колышет траву, точно так же, как делал это год, два или тысячу лет назад. – А в этой траве, течет бесконечный круговорот жизни, – без нервотрепки, истерик, и мелких суетных проблем. – Рождаются, растут, приносят потомство и умирают разные там кузнечики, суслики, сурки и кролики….
Кажется я начинаю понимать тех соплеменников, что готовы, в случае увечья или болезни, – уйти в степь, умирать там в одиночестве. Тут действительно покой и благодать. Смотришь на эти холмы, эту траву и небо, и приобщаешься к вечности задолго до того, как успеешь навечно откинуть копыта. И твой переход из одного мира в другой, становится почти незаметным, ибо слишком ничтожен он и мелок, по сравнению с бесконечностью этой вечной Степи.
…Да, – конкретно меня накрыло, раз уж о Таком задумываться начал. А ведь это далеко не первая смерть что я тут видел. Даже собственными руками, уже больше четырех десятков раз, пришлось обрывать жизни неизлечимо больных пациентов, и ведь среди них, были и мои хорошие приятели.
Или вон, – Лга*нхи, – дважды его с того света вытаскивал, а перед этим, считай что и попрощаться успевал, настолько плох он был. А ведь даже сейчас, – когда у нас есть целое племя и семьи у каждого, – он наверное самый близкий мне человек. А что уж говорить про «раньше», когда на всем свете, только мы двое и были «люди», а весь остальной мир «не люди» был против нас?
А сколько смертей я видел на поле боя? И друзей, и врагов. И даже собственная Смерть, уж как минимум раз, подходила ко мне почти вплотную. …Вон, шрамы на груди и ребра под ними, до сих пор к перемене погоды ноют.
Да уж, – думал ко всему привык. – А вот Тишкина смерть, меня подкосила. Будто от собственного тела кусок отрезали…. А ведь я ее особо-то и не замечал, загруженный решением очередных грандиозных задач. – Одно слово, – сволочь!
…Как-то все это несправедливо, неправильно, глупо. – В бою, – там понятно. – Там дерутся, – яростно, остервенело и беспощадно. Убиваешь ты, убивают тебя, и в состоянии дикого стресса, даже смерть друзей оставляет тебя равнодушным. А тут…. – Тишка была такая довольная, такая гордая собой, просто светилась от искреннего неподдельного Счастья. – Как же, – при ее-то внешности, да родила Самому Великому Шаману Дебилу сына! ….И вдруг все это оборвалось.
…В местные только руками разводят. – Ну что тут такого, – баба при родах померла. – Эка невидаль! На то они и бабы, – чтобы рожать, и помирать от этого. – Судьба у них такая! Мужики погибают на войне и на охоте, – потому как род кормить надо и защищать. А бабы мрут при родах, потому как это их забота, – рожать чтобы род не прервался не иссяк. – Это правильно. Это нормально.
Так чего же спрашиваестя кукситься и несколько дней подряд сидеть на холме за лагерем, из-за такой фигни? – Надо быстренько новую жену завести. …Только нормальную, не тощую, узкобедрую и безгрудую уродину, какой та была, а солидную, толстую деваху с неохватной жопой и арбузными сиськами, которая детишек как из пушки будет выстреливать. Такую не то что родами, – такую и ломом убивать умаешься.
-…Дебил… – Каким-то неуверенными и испуганным голосом, окликнул меня из-за спины Витек. – Там эти, которые реку перегораживают, совета твоего спросить хотят…. Шаман Ундай говорит, что без тебя никак….
…Вот, еще одни потенциальные жертвы моей некомпетентности, готовы доверчиво лечь под нож гильотины, наивно поверив моим словам, что – «Все нормально будет, я тыщи раз так делал».
А я конечно делал. – В детстве, в песочнице играя. Я там много чего делал. И плотины, и замки, и целые города. …В штанишки вон помню, как-то раз тоже наделал, игрой увлекшись. Только тогда пострадал от этого только один я. А теперь, если я в очередной раз обделаюсь, – куча народа пострадает. Ведь сейчас, множество народа, вместо того чтобы пищу себе на зиму запасать, под моим чутким руководством возятся в воде, играясь в песочек. А если вдруг облом?
– …Так что им сказать-то Дебил? – Продолжал ныть за спиной Витек. – Сказать что ты с Духами говоришь, и чтоб тебя не беспокоили?
…Вот блин, – ученичёк. Только врать, у меня и научился. А полезного чего…. Ну да, – читать-писать теперь худо-бедно может. Считает, на уровне выпускника первого класса общеобразовательной школы. …А может даже и второго. – Когда мы там таблицу умножения-то проходили? Ну и да, – лечить под моим чутким руководством намастрячился. Хотя тут конечно больше результатов дала постоянная практика, чем моя «наука».
С мелкими и средней тяжести болячками, теперь все только к нему и идут. И сдается мне, – что выздоровевших у него куда больше чем у меня. – Потому как он искренне верит в то что делает, а не прикидывается шаманом-лекарем.
…Вон с месяц назад наверное, засек его за анатомическим исследованием сурка. – Примотал сволочь такая, верещащую от ужаса и боли зверушку к бревнышку, и давай ее, с отрешенной мордой, на куски кромсать, пытаясь понять что и как там у него внутри работает, и насколько все это соответствует тому что я ему рассказывал. – Одно слово, – живодер. У меня бы на такое силы воли не хватило. – А ему видишь ли, – интересно! …Да уж, что там и говорить. – Он настоящий, а я фальшивка!
– А может все-таки пойдешь, посмотришь? – Продолжал за моей спиной канючить Витек. Причем делал это как-то на одной ноте, и в заунывном ритме. Будто гипнотизировать пытался гаденыш. …Это его Эуотоосик научил, хотя сам про гипноз только от своих учителей в этом ихнем Храме Икаоитииоо слышал. Ну да я еще парочку советов добавил, извлеченных из пособий «Гипноз для чайников». …Когда-то пытался овладеть, думал девок клеить поможет. – Хренушки. …А у Витька, сволочи недоделанной, похоже начало получаться своих пациентов в трас вводить. Благо, как я заметил, народ тут довольно внушаемый.
. И теперь этот гавнюк, на мне, чуть ли не с младенчества помещенного в мир рекламы, ярких притягивающих этикеток и огней витрин, – силенки свои пробует, недоделок хренов!
Схватил лежащий рядом со мной булыжник, и не глядя, на голос, швырнул за спину. Ожидаемого звонкого гула от соударения с пустой головой не последовало. А также визгов и стонов. – Либо не попал, либо увернулся гаденыш. – Ну да зато можно было расслышать его спешно удаляющиеся шаги.
Сделал гадость, и вроде как полегчало. …Булыжников тут кстати много. То ли с гор скатываются, то ли каким-то ледником притащило. Мы, по большей части из этих булыжников плотину и строим. Вбиваем сначала в дно два ряда свай из железного дерева, потом к сваям крепим плетеные щиты из веток того же железного дерева, благо оно в воде почти не гниет. А между щитами сыпем эти самые булыжники, смешанные с глиной, землей и мелким щебнем.
…Пойти что ли и правда посмотреть что в мое отсутствие наши монстрики наворотили? А то ведь, без чуткого руководящего глаза, таких дров наломают, что потом замаешься переделывать. …Тут ведь оказывается, даже мастер узоров Ундай, не представляет себе что такое прямая линия. Или две параллельные линии. Перпендикулярные. …Нет, серьезно. – Не понимают они этого. Потому как практически и не видели никогда. – Ведь в природе идеально прямые линии отсутствуют, – это чисто умственная абстракция.
В природе все закругленно, завалено, загнуто. Даже идеально прямое копье, отнюдь не идеально, и обычно это никого особо не парит.
А тут я, начал вести строительство плотины с обоих берегов одновременно. А чтобы сошлось посередине, – долго и нудно «выцеливал» правильные ориентиры с помощью Витька, Ундая, Дилора,– ответственного наблюдателя от Улота, и банды Дрис*туна. Много тогда кому-то пришлось повозиться в ледяной воде, размечая и вбивая сваи-вехи, в указанных мной местах.
…Что ни говори, а хорошее тогда было времечко. Веселое, беззаботное, полное трудового энтузиазма и желания вершить что-то новое. …Не то что сейчас.
Речушка, над которой я решил поиздеваться, была сравнительно небольшая. – В среднем, где-то метров десять-пятнадцать в ширину, и глубиной от метра, и до пяти-шести глубиной.
Текла она по довольно ровной местности, (почему я ее и выбрал), и особо сильным течением не отличалась. Так что самым трудным, было найти достаточно ровный участок берега, разлившись на который, речка образует заливные поля. Тут ведь мало затопить большое пространство водой. Надо чтобы эта вода, возвышалась не более чем на десять-пятнадцать сантиметров над землей. А поскольку подобных идеальных условий не существует, – их придется сооружать самим. И что там не говори, а работенка эта куда более трудоемкая, чем я полагал.
Я-то как обычно, думал, что стоить мне только перегородить речку, заставив воды разлиться достаточно широко, – и можно смело умывать руки. Ан хренушки! Как показали дальнейшие раздумья, и допросы Эуотоосика и Улоскат, – плотина это даже не половина, а дай бог пятая часть всей работы. – Самое главное и трудное, – подготовить поля, обеспечив одинаковый уровень подтопления, и регулировку воды. Чтобы после прошедших где-то в горах дождей, – все наши насаждения не смыло бы водой. Или чтобы они не погибли в засуху.
Аиотеекская каша, (как мы стали называть это зерно), по словам моих «специалистов», – особо капризной не была. …Если все время держать ее в воде, то обязательно чего-нибудь да вырастет. Даже если просто поливать постоянно, как делала это Улоскат позапрошлым летом, и то урожай будет обеспечен. Вот этот постоянный доступ воды, я и должен был обеспечить.
…Да. – Когда мы взялись за строительство плотины и подготовку полей, работы и неотложных забот появилось столько, что мне как-то совсем не до беременной жены стало. …Я даже роды Осакат пропустил, благо она-то родила без особых проблем, и помощи Великого Шамана не потребовалось, – всех злых духов отогнал ученик Шамана и муж по совместительству.
Да уж, – это было время постоянной штурмовщины, творческих споров и поисков. Тут уж не до какой-то там беременной дикарки…. Столько важных работ и дел надо было сделать, и причем срочно, поскольку весна уже была в самом разгаре, и давным-давно пора было пахать-сажать. А у нас, как оказалось, даже самых необходимых инструментов не было. …Вообще ни у кого не было в целом мире.
…Вот например горизонтальный уровень. – Долго думал как его сделать. Тем более что мне он нужен был достаточно большого размера, чтобы выравнивать поля.
Пытался даже что-то вроде узкого желобка в полоске глины изготовить, чтобы налив в нее воду, можно было определять правильную горизонтальность. – Хренушки. Будто бы я не знал, что при обжиге, такое изделие в лучшем случае изогнет и выкрутит дугой или пропеллером, а в худшем, – оно просто треснет.
Оно и трескалась. – Аж четыре раза подряд. Пока я не догадался обтесать длинную прямую доску, и закрепить на ее краях обычные чашечки. Потом запустил эту доску в ближайшую большую лужу. И когда вода успокоилась и доска перестала качаться, – отметил правильный уровень в чашках. – Вот он горизонт! – Вот она победа Разума над Природой, – до жены ли тут?!
Вообще, прежде чем приступить к работе, пришлось налаживать целую мастерскую по изготовлению инструмента. И банда Дрис*туна, оказала тут мне неоценимую помощь. Они и походную печь-горн самостоятельно сложили из булыжников, и вытесали деревянные лопаты, края которых мы потом обили бронзовой полоской, чтобы можно было копать.
Да и беготня с уровнем и той хренью, (не помню как она по научному называется*), которой землю исследуют, определяя разные высоты, – естественно без них не обошлась.
Наконец выбрали два места. – Поле возле реки, площадью наверное около гектара, и еще одно, чуть поменьше, примерно в полукилометре от берега, нужное скорее для эксперимента, чем для реальной работы. (*нивелир).
По хорошему-то, на второе поле просто не хватило бы посадочного материала. – Ведь большую часть зерна, мы отдали Мордую и Леокаю. Так что на отдаленном поле, я хотел развести огороды, просто показав как можно подводить воду на расстояние, с помощью каналов.
Да и целый гектар земли, по местным меркам, был уже итак офигительно огромным полем. Обычно одна семья кормилась с десяти-двенадцати соток. …Конечно попутно подкармливаясь за счет животноводства, собирательства и охоты.
И совсем даже не потому что хватало выращенного на таком участочке зерна, или не хватало земли. Просто с мотыгой, – которая была своеобразной вершиной тутошнего земледельческого инструментария, – особо не развернешься.
А как решал вопрос немалых земляных работ я? – Да как обычно, – с помощью баб и детей. – Благо у нас теперь в племени, на каждого мужика приходилось в среднем по полторы бабы, и чуть ли не по три ребенка вполне работоспособно возраста. (что означало, – могли ходить сами). Потому как многие вдовушки, так и не нашедшие себе мужей среди ирокезов, – почему-то предпочли не возвращаться в родные деревни, а продолжать крутиться возле нас. …Может их так наши причесоны впечатлили, или они ушли из своих племен, разорвав все прежние связи…, но так или иначе, – а женских рабочих рук у нас хватало. И их мужья, совсем даже не возражали, что эти руки, повкалывают вместо них на сборе и перетаскивании камней, или распашке земли. Благо, у самих мужей хватало дел на охоте, рыбалке, возле стада быков, или на военных занятиях.
Да, правду сказать, – из мужиков, я реально мог рассчитывать лишь на подгорных, которым возня с деревом и строительство, как мне показалось, были только в радость, да на те два семейства «низших» что прислал Леокай.
Но худо-бедно хватило. – Реку мы уже почти перегородили, тем более что для перетаскивания камней, я сначала «изобрел» носилки, а потом даже целую тачку. Тачка правда была на редкость убогой, и ломалась постоянно. Но труд облегчала довольно основательно. Особенно когда я все-таки сумел уговорить Лга*нхи, задействовать для перетаскивания камней верблюдов. Мотивировав это необходимостью для всего племени, – во-первых, научиться не бояться этих зверюг, а во-вторых, – использовать по прямому предназначению. А то пока эти верблюды, у нас навроде павлинов были, – чиста для красоты и престижу, ходили вокруг лагеря, жрали траву, и нихрена ни делали.
Хуже было с изобретением сохи. – Кто вообще знает как выглядит эта соха? Я вот только помню картинку из учебника истории, на которой за хилой лошадкой, тащили какую-то малопонятную треугольную конструкцию. Так что пришлось опять кумекать, и наскоро изобретать заточенное бревнышко из железного дерева, закрепленное таким образом, чтобы вспарывать своим острым концом землю. Времени изготовлять не то что нормальный плуг, (будто я знаю как выглядит плуг), но даже и бронзовый наконечник для сохи, – уже совсем не было. – Ведь весна была в полном разгаре, и от меня активно требовали возможности засадить поле. Но даже подобная, убогая конструкция, сумела существенно облегчить нам жизнь. Особенно когда впереди нее бежал пяток самых мелких ирокезиков, и убирал с пути камни, а их матери, разбивали мотыгами тысячелетнюю целину.
Еще сложнее было выпросить у Лга*нхи привычных к волокушам бычков. – Сердце этого детинушки, видите ли обливалось кровью, при виде того как несчастное животное мучается, взрыхляя целину. Так что подолгу глумиться над одним и тем же бычком он не позволял, проводя частые замены игроков.
…По хорошему-то, – надо было затопить этот луг примерно так на годик. Дать возможность траве перегнить, и земле хорошенько пропитаться водой. Потом спустить воду и перепахать землю.
Но мне требовалось показательный урожай, для дальнейшего очковтирательства Царям Царей. Так что я торопился, как обычно лажая на каждом шагу, и совершая множество ошибок.
…Но тогда, нам всем было на это наплевать. – Слишком многие заразились энтузиазмом и готовностью вершить что-то новое. Старикан Ундай, как и в случае с протазаном, просто бредил новыми полями и плотиной, и потому работал ходячей рекламой. Он говорил только о них, обещая всем, кто не успел от него убежать, огромные урожаи и небывалые запасы зерна. …Всем нам предстояло стать очень толстыми, благодаря только одной лишь плотине.
Короче, повкалывать пришлось выше крыши. Я целыми днями бегал по полям, или торчал в воде, контролирую, замеряя, ругаясь и поправляя. И когда вечером приползал к костру, – даже лишнего, доброго слова, жене сказать сил не было.
А когда почти все уже было законченно, – она померла. И у меня словно бы руки опустились.
Нет. Все-таки надо пойти посмотреть в чем там закавыка. …Если конечно этот недобитый доморощенный психолог Витек, не пытался вывести меня из стопора, придумав несуществующую проблему.
А то ведь и впрямь, – ирокезы подумают, что их шаман окончательно ушел в степь, и срочно выберут себе нового Великого Шамана. – Хреном по лбу этому недоучке, а не моя должность. – Азм есть Великий Шаман!
Встал, побрел к плотине. Судя по тому сколько народа толпится возле нее, и их громким воплям, – проблема действительно не выдумана.
Подошел, народ почтительно расступился. Ага. – Не знают как крепить ворота, которые будут закрывать-открывать вход для воды. …Можно подумать, я знаю!
Эти ворота вообще были самым слабым местом моего плана. – Как в этом веке сделать конструкцию, которая не будет пропускать воду? Да еще и не сплошную, а подвижную.
…Учитывая что, как я узнал, – даже мои подгорные плотники, нифига не знакомы с концепцией дверных петель. Единственные двери, которые я в этом мире видел, – были в Вал*аклаве, да в сокровищнице Леокая. Все остальное человечество, по видимому без особых проблем и забот, использовало пологи и занавесы. А поскольку мои подгорные дворцов не строили, то и с петлями особо знакомы не были.
Я им правда примерно показал что это такое, продемонстрировав в качестве образца сундучок Эуотоосика. Но даже там, петли были ременные, и представление о принципе своей работы, давали весьма приблизительное.
…Да. – По хорошему-то, петли надо было делать бронзовые. И когда-нибудь я их обязательно такими сделаю, но на это надо время. А сейчас, – подгорные, следуя моим рисункам и слепленным из глины образцам, вырезали нечто похожее из дерева. – Благо, примитивные пёрки входили в их комплект инструментов. …Вот только как все это будет работать в реальности?
…Была у меня правда еще одна идея, насчет ворот поднимающихся и опускающихся на манер английских рам. …Была, пока одолели сомнения, что если сделать слишком свободными, – будут пропускать воду. А слишком плотными, – древесина разбухнет, и всю конструкцию нахрен заклинит.
Так что, – работаем с обычным дверным полотном, в обычной коробке, только подвешенном не вертикально, а горизонтально. Благо, и сама плотина не слишком-то высока, поднимает уровень воды примерно на метр двадцать. Да и особой ширины ворот, на такой речёнке, не требуется, – полтора-два метра, – хватит с избытком
…Сбиваем обычный щит из колотых досок. Мажем варом из смолы и костей, секрет которого знают мои мастера. Потом набиваем новые доски перекрывающие щели, – опять мажем варом. И наконец самое сложное, – стесываем края ворот под углом примерно в 60 градусов. Таком же, как и в коробке. Проклеиваем посадочные места как на воротах так и на коробке кожаными полосами, промазанных все тем же варом. Теперь, если получится все так как я задумал, – течение реки и давлении воды, вдавит ворота в коробку, и закупорит их наглухо. Ну и на всякий случай, – кто-нибудь нырнет, закроет щеколды снизу и побокам, и заколотит их клином. Дверь плотно войдет в раму, и, как говорится, – «враг не пройдет» – Такая теория, а что получится на практике, – только бог ведает.
…И вот сейчас мои мастера яростно спорят с Ундаем, по поводу правильного нанесения узоров на правильную сторону ворот. Крики и напряженные выражения морд, показывают что дело это чрезвычайной важности. …И стоили ради этого с холма слезать?!
Однако тут все серьезно. – Поскольку я перекрыл доступ к своей персоне, – мои гении сочли возможным для себя, вырезать на полотне несколько значков, препятствующих доступу воды. …Они видите ли всегда такие на лодках рисовали, и ни одна пока еще не утопла…, из-за просачивания воды сквозь шкуры. …Насколько они знают.
Ундай же уверен что магия эта абсолютно неправильная, и с такими знаками, ворота надо вешать другой стороной к течению, да еще и вверх ногами, а иначе никак, – хана всей затее с плотиной.
…Нет, определенно, я когда-нибудь этого старого зануду пришибу. Мне вот сейчас только и забот, – решать на верхней или нижней части ворот, должны располагаться стилизованные изображения волн!
К сожалению, по опыту знаю, что убеждать тут кого бы то ни было, в собственном взгляде на вещи, – абсолютно бессмысленное занятие. – …Что такое параллельные прямые, они возможно и не знают, но вот в магию верят беспрекословно. – Для них геометрия это полный бред, если конечно она только не привязана к какому-нибудь колдовству.
А вот Магия!!! – это не просто часть жизни, это сама Жизнь и есть. Без правильной магии ни родиться, ни умереть, ни за дело взяться, ни бездельем помаяться, ни пожрать ни посрать. …Да-да, и насчет последнего, есть свои ритуалы, заклятья, и предрассудки. Посрешь как-нибудь неправильно, – и кранты, – духи обиженны, фен-шуй испорчен, карма обгажена, злые демоны торжествуют, и тыща лет сплошных неудач тебе обеспеченны. Мне помнится, еще в племени Нра*тху, попервоначалу пару раз морду били…, за незнание правильной технологии.
…Короче, – проще принять их правила, чем убеждать что все дело выеденного яйца не стоит, тем более что петли далеко не стандартные, и каждая половинка подгонялась к другой строго индивидуально. Так что взять и просто перевесить заслонку хрен получится учитывая что на самой плотине, они уже закреплены наглухо.
Так что внимательно выслушиваю доводы обоих сторон. Ужасаюсь тому бреду что они несут, и по привычке делаю умное задумчивое лицо.
Без умного лица тут действительно никуда. – Потому как одни утверждают что изображение волн не позволяют воде попасть внутрь лодки, и поэтому должны быть нарисованы с внешней стороны. А другой, – орет что дверь не просто должна не пускать воду. – Нет, совсем даже наоборот. – время от времени, она должна воду пропускать, и потому…. – Короче, – все надо перерисовывать совсем по-другому!
…"Пропускать – Не пропускать», «С какой стороны волнистые полоски калякать?». – Неужели именно об этом и должна сейчас болеть у меня голова? Или это все-таки козни Витька, и весь спор придуман чтобы стащить меня с облюбованного холмика?
…А Ундай и плотники получается, достигли такого уровня в искусстве лицедейства, что чуть ли не пену изо ртов пускают, и друг друга за грудки хватают?! Нет, – для них это все серьезно. А дверка эта не какой-то там элемент конструкции, а чуть ли не мистический лаз из одного мира в другой. …Как тут не вспомнить римлян, у которых для дверей специальный бог был. – Тот самый старина Двуликий Янус.
…Да и чего удивляться кажущемуся идиотизму спора, – успокаиваясь, убеждал себя я. – Ведь вся эта плотина, воспринимается ими как нечто мистическое и невероятное, а в мистике мелочей не бывает. – Помню как все они ходили охреневшие, когда я показал им принцип плотины на маленьком ручейке. Ундай так тот вообще не мог оторвать взгляда от границы, где одно широко и внезапно раскинувшееся плоское зеркало воды, вдруг переходило в совсем даже другое, – старое и узкое, расположенное примерно на ладонь ниже. Он даже ухом ложился на мокрый песок, чтобы лучше рассмотреть все это с близкого ракурса.
Все-таки что ни говори, а Ундай эстет. И слова «редкий для этого мира», тут не уместны. – Не надо думать, что если человек ходит в шкурах, и украшает себя скальпами своих врагов, – то он не способен чувствовать красоту. Способен, и еще похлеще нашего, поскольку привык видеть, слышать и ощущать куда более глубоко и тонко, чем большинство моих современников. – Тут без этого никак. Просто использует он эти способности немного для другого.
Без умения Видеть, не разглядеть прячущегося в траве тигра, или кролика. – Зато едва уловимый оттенок цвета камня, воды или травы скажут о многом опытному взгляду. Изменившийся звон насекомых или шорох тровы в ночи, предупредят тебя об опасности, если ты умеешь Слушать. А если не сумеешь почувствовать на подсознательном уровне, изменение обстановки, – быть беде.
А чем отличается художник от обычного человека? – В первую очередь, вот этой самой способностью видеть. …А музыкант, слышать. …Когда часами сидишь в студии и рисуешь гипсовое яблоко и коричневую вазочку на фоне серой тряпки, – постепенно начинаешь замечать разные цвета теней, отблески прямого света, и рефлексы, – что бросают отраженным светом одни предметы над другие. И с удивлением понимаешь, насколько же тупым (другого слова трудно подобрать), был твой взгляд, и сколь многого ты не замечал раньше.
А большинству моих соплеменников, – эти многочасовые сидения в студии не нужны. – Они и так все это видят, потому что те, кто не способен Слышать, Смотреть, и Чувствовать, – до совершеннолетия просто не доживают.
…Собственно к чему я это все? –Да к тому, что как художники могут вести абсолютно бессмысленные, с точки зрения «нормальных» людей, споры о цветах и оттенках. И даже в запале бить морды друг другу обсуждая мазки кистью. – Так и для моих работяг все эти «магические каляки», – очень и очень серьезно. И если я не вмешаюсь в спор со своим авторитетным мнением, – они так могут проспорить до самой осенние, когда уже про урожаи и думать будет нечего. – Даже не смотря на личное горе, – приходиться быть чутким и внимательным к бедам и нуждам сотоварищей.
– Ах вы *** ****** хреновы. Да я вас ***** ***** уродов ******** ***********, через колено поперек ****** морды и **** ********* ********** ** * ********* козлов! – Произнес я страшное заклинание, чтобы разрешить начавшийся спор.
Народ радостно зашевелился. – Заклинание было новое, но судя по многочисленным «магическим» словам, с которыми они раньше уже были знакомы по моему прошлому…, творчеству, – должно было обладать немалой силой.
– Раз уж взялись не за свое дело, – так теперь рисуйте свои волны по всем четырем углам, с каждой стороны! А вон ту здоровенную каменюку на берегу видите? – Ткнул я пальцев в здоровенный обломок скалы, лежащий не берегу. – Витек, выдолбишь на ней вот такой вот знак, – «***». Наискосок. Слева направо. Крупно как только сможешь, чтобы издалека видно было.
….Ага, – пусть археологи будущего, поломают головы над тем, чтобы это значило. Будет им над чем, на ученых спорах копья поломать. А моему, чересчур ретивому ученичку, – будет к чему руки приложить, чтобы шибко умным себе не воображал. И пусть не думает что от всех других шаманских дел, я его на это время освобожу! Пусть сволочь, по ночам работает. – …А мне, – будет приятная ностальгия о московских заборах.
…А может даже и хорошо, что Ундай всю эту бучу поднял. – Если ничего не получится, – свалю вину на всяких там безграмотных рисовальщиках. А чтобы не кому не было обидно, – свалю на обе стороны.
Да. – Мат и подлянки ученику, и будущим потомкам, это все-таки мощная магия. – Выматерился, напакостил, и вроде как даже полегчало. Вместо унылой тоски, в душе кипит какая-то радостная злоба. …Мне бы сейчас очередное нашествие аиотееков, очень бы даже не помешало, – чтобы было на ком эту злобу выместить.
…А еще я жрать хочу! – Несколько дней почитай ничего и не жрал, от тоски этой дебильной. Тоже мне, – шаман Великий, – разнюнился как гребанная институтка, о потерянной невинности.
…В самом подходящем настрое подошел к своему костру и рявкнул на Улоскат. – Ноль внимания. Кажись, в нашем семействе расспространилась эпидемия безумия, – у этой тоже шарики за ролики закатились.
Ну да, припоминаю о чем говорила Осакат, перед тем как начать со мной ругаться. – «Эта Твоя, забрала ребенка и из рук не выпускает. Своей титькой сухой кормить его пытается. А откуда у этой пустоцветки молоку то взяться?!?! …Вели Дебил, ей ребенка мне отдать, у меня молока на двоих хватит».
Разумное предложение. Только вот видать Улоскат, всю жизнь о своем ребеночке мечтавшая, заполучив нашего с Тишкой, – окончательно спятила. Решила, судя по всему, – что он ее, и отказывается из рук выпускать. Вон, с повязкой на башке сидит. – Это ее сестренка палкой промеж ушей приголубила, чтобы нормально сынишку моего покормить. Так и живут теперь, – три-четыре раза в день, – драка, как по расписанию. Только с боем и удается из рук этой ополоумевшей, младенца забрать, покормить, а потом она опять его выкрадывает, потому как сестренке за двоими детьми, мужем и мной, никак уследить не получается. …Сдается мне, – если я немедленно не вмешаюсь, – все эти не в меру ретивые родственники, мне ребенка угробят, так сказать в припадке излишнего чадолюбия!
– Дай сюда! – Рявкнул я вплотную подходя к старшей женушке, и требовательно протягивая руки.
Она бросила на меня затравленный взгляд, и попыталась поплотнее запихать ребенка куда-то под мышку, одновременно отворачиваясь от меня. – Точно. Совсем крыша съехала! Я пнуть ее куда-то по повернутому ко мне боку. …Чиста, чтобы кровь отхлынув от воспаленного мозга, к месту удара, ослабила давление на больную головушку….
Она охнула и заскулила как убиваемое животное, а я вдруг вспомнил Тишку и ее заигрывающе-удивленное, – «А почему ты меня не бьешь?». И весь пыл и злоба, – куда-то предательски испарились, а на их место приперся чертов стыд.
– «Потому что неокончательно одичал, и сохранил в себе крупицу интеллигенствующего Пети Иванова». – Таким бы был тогда правильный ответ на вопрос Тишки. – А сейчас значит уже Того…???? Докатился? …Ох грехи наши тяжкие!!!
– Дай. – Повторил я, уже совсем другим, – мягким и увещевающим тоном. – Никто его у тебя не заберет. Давай Улоскат, приди в себя! Ты же у меня разумная баба!!!
…Думаю не столько слова, сколько интонация сделали свое дело, и Улоскат, продолжая глядеть на меня недоверчиво и испуганно, отдала сверток из шкур, с младенцем внутри.
– Дай пожрать чего! – Приказал я ей, даже не столько потому что был голодный, а лишь бы убраться из под прицела ее жалобно-тоскливых глаз. Она вскочила, и начала суетиться возле костра, продолжая внимательно следить за тем что я делаю.
А что я делаю? – Будто я знаю что с младенцами делать! Я вон, и своего-то, в руках держу второй раз в жизни.
Сначала был ошалевшим от самого факта рождения у меня сына. Потом начались проблемы с Тишкой, потом этот ступор идиотский. И вот только сейчас, нормально могу посмотреть на, как это говорили в старину, – плод моих чресл.
…Мелкий какой-то плод. Если бы не упаковка, так чисто сурок или суслик, только лысый. Рожа красная, сморщенная какая-то.
Тут изучаемый объект раскрыл глаза, и я прибалдел. – Они были большие, как-то нереально голубые как у матери…, и такие же бестолковые.
…А вот несколько волосин на крохотной голове, – черные. – Это у него от меня!
…Ой и хреново же ему наверное придется с таким цветом волос, в подростковой банде. Аиотееком небось будут дразнить, и папочкин авторитет тут нихрена не поможет. – Подростковая банда живет по своим законам, ей никакие авторитеты не указ.
Как-то сильно защемило в груди. – Начать что ли его с младенчества по системе ниндзей воспитывать? Чтобы к годам десяти этакий микробрюсли получился, который всем сотоварищам задницу надерет одной левой пяткой? – А то ведь, – что там не говори, а с родительскими генами у него сплошной облом. – И я, прямо скажем не великан, да и Тишка, – хоть и длинная была, но особой силой и крепостью не отличалась. А у тех же Лга*нхи с Ластой евоной, – такой монстрик может народится, что его не то что пяткой, – и танком хрен сшибешь….
Или того, – приучить псов, повсюду за ним ходить, и от разных бед охранять? …Только мои псы, боюсь до того времени уже не доживут, а где взять новых? …С дуру, не подумав взял двух кобельков. Теперь вон и они вовсю маются, каждый сверток шкуры пытаясь изнасиловать. – Очередной Великий Прокол, Великого Шамана! …Впрочем, – в Олидике собаки есть. Только мелкие какие-то.
И тут меня снова конкретно накрыло! – О чем я вообще думаю? – Держу в руках собственного ребенка, а размышляю о собачьем приплоде!
Я вдруг наконец-то осознал, что это существо у меня в руках, – реально мой сын. И я, и только Я, несу за него ответственность. А вместе с ним и за всех, кто будет рядом с ним в бою, на празднике и на охоте. – За Род! Потому что без Рода, без Племени, тут не выжить!
Сейчас только и стало понятно, почему отцовство, настолько меняет статус человека. – До того, сколько бы лет тебе не было, и сколько бы подвигов ты не совершил, – ты лишь пацан, – который отвечает только за себя, и только о себе думает.
А вот когда приобщаешься в Вечности, получив собственное продолжение в Роде, – тогда перестаешь ассоциировать себя с Пупом Вселенной, система ценностей сдвигается, убирая из Центра «Я» и заменяя его на «Мы», и ты начинаешь мыслить слегка другими категориями.
Например, – «…А ведь не дай бог прибьют меня, в очередной разборке с врагами, – Кто позаботиться о ребенке?».
…Племя конечно позаботится! – Кто же еще. И от того каким был его отец, – очень сильно зависит уровень этой заботы, и отношение к этому человечку вообще. Тут ведь, например, при распределении добычи, принято и подвиги, и проступки дедушек учитывать. Я разок облажаюсь, – и вот этому комочку плоти у меня в руках, это до скончания жизни будут припоминать, и детям его тоже. А может и внукам, – если облажаюсь конкретно. А как тут не облажаться, если ты лишь врун и пустое место, только изображающее из себя что-то существенное?
Настроение как-то сразу ушло в минус, и я, обменяв ребенка на миску с кашей из рук Улоскат, – слопал ее даже не почувствовав вкуса. – Думы в голове роились, прямо скажем безрадостные. Но хоть брюхо набил, а вслед за сытостью, пришла и дремота….
Проснулся я от очередного крика и визга.
Угу, – новая серия «Бесконечной битвы»! – Затравленные глаза Улоскат, надвигающаяся на нее с палкой сестренка, и маячащий где-то чуть в отдалении Витек, с собственным ребенком под мышкой. …Дикари блин! – Поспать спокойно не дают.
– Улоскат, – рявкнул я, недовольным спросони голосом. – Отдай ей ребенка. …А ты Осакат, не убегай хрен знает куда, а сядь рядом с ней, и покорми Моего ребенка. А потом ей же и отдай, потому как нравится это тебе, или нет, а она моя жена. А тебе пока что возни и со своим хватит.
И не веди себя как полная дура. – Она, в смерти Тишки не виновата, и тебе воевать с ней нельзя. Потому как она тебе близкая родня, – считай как двоюродная сестра! А вспомни что в Законе, про тех кто с родней воюет написано? – «Вплоть до изгнания из племени, если проступок будет серьезным».
Вы же ведь, по всем обычаям, – такая близкая родня, что когда детишки подрастут, вас обоих матерями будут называть. Так что хватит смотреть друг на дружку, будто аиотеека встретили. Или уже про Закон забыли? Хотите Духов разозлить, и чтобы они вам обеим отомстили?
Совсем одурели? – Особенно ты Осакат. – Ты же ученица Шамана, умеешь читать. И Закон не можешь нарушать. Наоборот, – должна поддерживать, это твоя прямая обязанность. – Иначе зачем я тебя грамоте и счету учил?
О! Сработало. – Тут ведь и Родство чтят, да и новоявленного Закона побаиваются, ведь за ним Духи Предков стоят. …И если подумать, – это наверное первый раз когда Закон сработал!
Обе родственницы сразу прекратили боевые действия, и перестали вырвать ребенка друг у друга. Видать все-таки задвигались в головах какие-то шестеренки, и они просчитали степень своей близости. И она реально оказалась очень и очень близкой. …Я же получается сынишке Витька с Осакат, – двоюродный дядя, а Витек, – двоюродный дядя моему. И хотя я пока так и не выяснил в чем там фишка с двоюродными дядями, – но дело это серьезное. – Двоюродный дядя, вроде как даже важнее родного отца. …Наверно потому, что может воспитывать ребенка без лишних сантиментов и слепой родительской любви. …Или просто предрассудок на эту тему есть какой-то. Вроде тех самых, – «синих рогачей».
Да и воззвание к гордыни Осакат, как всегда неплохо сработало. Может ее раньше и коробило, что «низшая» стала ее двоюродной сестрой. Или просто хотелось выместить злость из-за смерти подруги, на особе, вроде как занявшей ее место. Но своим статусом Ученица Шамана, она сильно годиться. …Собственно, – после того как она выйдя замуж, перестала быть «прынцессой», – это и есть один из главных столпов ее гордыни. А когда я еще и ляпнул про «Закон поддерживать….». – …Как бы сестренка не вообразила себя местным шерифом, и не наломала дров.
– Чего тебе Витек, – спросил я у подошедшего ученика. – Знак на камне уже выбил?
– Нет, там это Дебил. – Охотники, какое-то племя, которое сюда идет, обнаружили.
– «Вот блин, – накаркал», – мысленно плюнул я, чувствуя как холодеет все внутри. И как-то резко становясь очень серьезным, коротко спросил у Витька. – Аиотееки?
– Да нет, похоже кто-то другой. …Они без верблюдов…. Они вообще на лодках плывут по соседней реке… Ну той, что в дне бега отсюда течет.
-На лодках? По степи? – Оригинально! – Пробормотал я, а потом сообразив что за время своего ступора, вообще выпал из реальности, и перестал ориентироваться в племенных делах, посмешил уточнить. – А Лга*нхи где?
– Вождь вчера стадо погнал….
…Вот ведь скотина черствая. – Подумалось мне. – Тут его брательник понимаешь, весь из себя в расстроенных чувствах, а он все со своими любимыми волосатыми коровами цацкается…. Впрочем, – овцебыков не попросишь попоститься недельку-другую. А из-за того что мы стоим все время на одном месте, – нашим пастухам приходится гонять их кругами по окрестным землям….
– А Гит*евек? – Продолжал я расспрос ученика.
– Там, на «плацу» все незанятые оикия собирает.
– Ну пошли и мы туда. – Согласно кивнул я. И вдруг спохватился, – …Протазан мой где?
– Ты его на том холме оставил….
…А вот это уже за пределом. – Воин себе такого позволить не может. Даже я, и то, – за последние годы как-то умудрился приучить себя к тому, что оружие является частью моего тела. То-то Витек смотрит на меня с таким…, не то сочувствием, не то непониманием.
– Ну и хрен с этим протазаном. – Назло его сочувственным взглядиками, ответил я. – Прямо сейчас мы в драку не полезем, а бежать на противоположную сторону поселка, а потом обратно, мне в лом.
…Витек только укоризненно покачал головой. – Уважающему себя воину, появиться на таком собрании без оружия, – это все равно что политику, на митинг без штанов придти. – Но возражать не стал. – То ли булыжник мой его вразумил, то ли полученное спецзадание, по начертанию магических знаков.
– Что у нас с травками? – Спросил я у своего ученика, пока мы шли с ним через весь лагерь, на ровную площадку за ближайшим холмом, которую Гит*евек выбрал для строевых занятий. Я как-то не подумав назвал ее «плацем», в компании Старшин, а они, решив что это слово, судя по непонятности, несомненно является волшебным, начали так называть площадку на полном серьезе.
– Мало травок совсем. – Устало вздохнул Витек. И добавил, оправдываясь, – Весна еще только, а многие травы только к лету поспеют.
…М*да, – А вот это уже хреново. – Среди «непоспевших» к разборке травок, значится и моя любимая «горькая», которая тут едва ли не половину всей фармакологии составляет, особенно по части лечения ран.
– Бинты?
– Вроде хватает…. Бабы с прошлой битвы отстирали, …остатками мыла. Эх. – надо бы нам еще где-нибудь тканью разжиться. А то эти уже плохие совсем, – рвутся!
– Ага, – Щас я тебе ткацкий станок сделаю….
– Чего? – …Слово «станок» Витек уже знал, и ассоциировал его с очередными техническими ништяками, про которые его шаману поведают духи.
– …Волшебное слово, которое ты на скале будешь вырубать, тебе через плечо. – Буркнул я, пытаясь сменить тему. – Сейчас расскажешь ему про то, что бывают ткацкие станки, он Осакат протрепится, а она всем бабам разнесет. Потом этот старый олух Ундай, краем уха услышит, навоображает себе выше крыши. И начнет трепать по всем степям и горам, про чудо-станок, который сам собой ткань делает прямо из воздуха, и никаких ниток или шерсти ему не надо. И ко мне заявится делегация, которая будет ныть и конючить насчет «сделай чудо-станок».
А будто я знаю как его делать! У меня представления о ткацком станке, чисто теоретические, – рама там, уток…, еще чего-то…. А такие тут и так есть. У горцев я точно такие станки видел. …Может конечно парочку-другую усовершенствований и смогу им предложить, но ведь это надо будет все бросить, и в плотную заниматься только им. А у меня и так дел по горло.
…Я уже так, – с жерновами облажался. – Как-то ляпнул Тишке, что зерна можно растирать без всякого труда. И теперь вся бабская половина племени, считаем меня жлобом и гадом, за то что я до сих пор им этой штуки не сделал. А когда мне ее спрашивается делать? – Я как пчелка, целыми днями в трудах и заботах. …Да и опять же, – не знаю я как их делать.
Это только со стороны легко кажется. – «Автомобиль потому едет, что у него под капотом двигатель работает, который на бензине. А чтобы колеса в разные стороны поворачивали, – в кабине специальный руль есть….».
Все легко и просто. …Только ВАЗ почему-то, – сплошь ведра с гайками лепит. Которые сразу после выпуска с конвейера, – в ремонт отгонять надо.
В любом техническом приспособлении круче молотка, – есть куча тонкостей и мелочей, без которых оно работать не будет. ….Да и в молотке тоже! – Я когда прошлой осенью на берегу мастерскую свою делал, – с этими молотками намаялся. Пока не вспомнил про клин, который в рукоять вбивают, чтобы молоток с нее не слетал, – чуть пару раз сам себя не зашиб. …А вы говорите ткацкий станок!
Впрочем я тут одному мужичку из подгорных, который с камнями работать хорошо умеет, – заказал жернова вырубить, и даже описал свое представление о том, как они должны выглядеть. Он вроде обещал что сделает, после того как мы плотину построим. Вот только что из этого получится?
А так, конечно прикольно будет, если мы водяную мельницу замастырим. Тут не то что благодарность ирокезих…, тут все бабы степей, побережья и гор, – нашими будут. Но это все дела такого далекого будущего…, почти как и фаянсовый унитаз.
… Угу! – Особенно учитывая что Лга*нхи, услышав про Амулет, нагло заныканный аиотееками в Храме своего божка, – сразу вознамерился идти его отбивать. – Еле уговорил с этим не торопиться, обосновав это необходимостью выполнять обещания, данные Леокаю и Мордую. Но отделаться от этой затеи, мне точно не удастся. …Потому как, – «…Пацан сказал, пацан сделал». Иначе, не то что соплеменники. – даже народ в дальних царствах, этого не поймет. Так что откладывай не откладывай, – а дальний, и абсолютно безумный и самоубийственный поход на другой берег моря, – будет висеть надо мной дамокловым мечом…. А вы мне тут про какие-то жернова талдычите. – Тыщи лет бабы камнями обходились, – могут еще тыщу подождать, пока я со всеми делами не разберусь!
– …Чего???
– Пришли говорю. – Вырвал меня Витек, из глубокой задумчивости о несовершенстве мира.
И правда. Вон Гит*евек со Старшинами присев в сторонке о чем-то о своем базарят, а вокруг уже толпа ирокезов человек в тридцать собралась. Гомон стоит на всю степь, а я, – ноль внимания. – Что-то совсем со мной не ладно. Тут человек таких глубоких погружений в себя, позволить себе не может. Это где-то Там, в Москве, чересчур глубоко задумавшись, рискуешь в столб лбом влететь, либо о канализационный люк споткнуться. А тут, таких думателей, окружающий мир быстренько на шашлык пускает. Надо срочно брать себя в руки, а то и в степь уходить не придется. А у меня все-таки ребетёнок на шее висит. …С Тишкиными глазами и моей шевелюрой.
– Здорово Гит*евек. Привет Старшины. – Поздоровался я с нашим «военным министром» и его «Генеральным штабом», стараясь выглядеть собранным и целеустремленным. – Что там приключилось-то такое?
– Здорово Дебил. Поприветствовал он меня в ответ, привстал, и похлопал по плечу в знак приветствия. За ним отхлопались остальные Старшины, и наиболее уважаемые воины. Плечо малость заныло. А Гит*евек тем временем, внимательно меня оглядев, (наверняка отметив отсутствие протазана), и пытливо так заглянув в глаза, проникновенно спросил, – Как ты?
…И не надо думать что это он обо мне заботу проявляет. Это наверняка, его моя работоспособность интересует.
– «Нормально я». – Пришлось буркнуть в ответ, демонстративно усаживаясь на землю напротив него, и складывая пустые руки на груди. – Если придется драться, с поля боя не убегу.
Гит*евек и прочие ирокезы вежливо рассмеялись. Типа, – шутка удалась. – Великий Шаман Дебил, да вдруг с поля боя сбегает…, будто дите пятилетние.
– Так что там…? – Пришлось вернуть их к теме бесседы.
– Тайло*гет, с Грат*ху и Трив*као, на оленей пошли охотиться к Большой Сопке. – Как всегда неторопять и обстоятельно, начал рассказывать Гит*евек. – А то вблизи-то, почитай уже всю живность поизвели…. И мальчишек с собой взяли, которых ты привел. …Хотя и малы они, настоящими ирокезами быть. – Не смог он удержаться от продолжения нашего старого спора.
…Мои «крестники», которых я притащил из аиотеекского плена – Таг*оксу, Жур*кхо, и Бар*лай, и впрямь, по возрасту, да и по росту, – понятию взрослого ирокеза пока еще не соответствовали. Но я настоял принять их вместе со всей оикия, потому как посчитал что иначе могут начаться проблемы. – Оикия, им фактически новой семьей стала. И такое вторичное насильственное отделение от семьи, могло сказаться на психике ребят не самым лучшим образом.
Да и у аиотееков, они были полноценными воинами, лямку тянули наравне со всеми. В общем строю, нескольких битвах участвовали, без скидок на возраст и комплекцию. После такого, – понижение статуса обратно, до подростковой банды, слишком сильно ударило бы по самолюбию. Да еще и чужаки, – Они начнут задаваться, а их начнут носами тыкать в «чужесть». …А подростковые банды живут по своим, очень жестоким правилам. – Без крови не обойдется. Так что проще их оставить в привычном окружении, – меньше проблем, больше пользы!
…У Гит*евека на этот счет было свое мнение. Матерый степняк считал что, – расстройства психики надо лечили пинками и затрещинами. А ежели кого молодняк прибьет или изувечит, – так такая судьба у него значит, – одним слабаком меньше, племя крепче.
А вот оикия, – это единый организм. – И недостаточно физически сильный орган, это угроза для всего организма.
А слабая оикия, – угроза для всего войска. Так что пусть пока поживут среди одногодок, поднаростят мяса на костях, а там уж можно и в общий строй ставить….
Но я настоял на своем, и Гит*евеку, который к тому же был тогда моим пациентом, а значит по степным понятиям, – полностью от меня зависящим, – пришлось сдаться.
… И сейчас, этот Жур*гхо прибежал, – по прежнему неторопливо продолжал тем временем Гит*евек. – И сказал что они там на реке какие-то лодки увидали. А в лодках целое племя, с бабами и детьми. Так что Тайло*гет с остальными, остался пока присматривать за чужаками, а Жур*гхо к нам послал.
…Тайло*гет, – припомнил я. – Этот тот самый зануда, который меня чуть до истерики не довел, проверяя правильность написания своего имени в «Ведомости на зарплату» и на своем оружии. …Больше ничего плохого я о нем сказать не могу. Скорее даже наоборот, – служит в разведывательно-диверсионной оикия, где его занудность пришлась очень даже к месту. – Очень бдительный и обстоятельный оказался товарищ.
– А может это Кор*тес возвращается? – Предположил я.
– Так Кор*тес всего с десятью, (надо было видеть, с какой гордостью сказал это Гит*евек, вместо «две руки»), ирокезами ушел рыбу ловить. Да баб они своих взяли…, много. А тут одних только лодок, Жур*гхо сказал, – Тайло*гет, – три пальца по полному человеку, и еще одна оикия, насчитал.
– Фигассе! – Сказал я волшебное слово, переведя со смешанной местно-аиотеекских системы числительных, на привычные мне обозначения. – А большие лодки-то?
– Я спрашивал. – Да только мальчишка-то в лодках ничего не понимает. – Степняк он, даже моря никогда не видел.
– Все равно. – семьдесят две лодки, да допустим, – по пять человек в каждой. …Это…, это.., это же, – триста шестьдесят человек!!! Даже если две трети из них бабы да дети, – то все равно, – сто двадцать воинов. – Две руки оикия. Чуть больше чем нас.– (Перевел я обратно для математически не продвинутых).
…А может больше, или может меньше. – Поспешно добавил я, вспомнив, что мои слова тут частенько за предсказания принимают. И могут потом сильно удивиться, если врагов окажется больше или меньше указанного числа. Так что не стоит давать повода друзьям усомниться в своем Шамане
…Нас кстати тут, – Припомнил я последнее уточнение в «Ведомости на зарплату», учитывая погибших в битве; приведенных Кор*теком новичков; и доросших до ирокеза на голове, пацанов, – насчитывалось уже аж восемь полных оикия, и еще шесть человек. То есть, – сто два воина. Да еще пол оикия ушедшие с Кор*теком по осени, коротала зиму где-то возле Улота, с остатками баб и мелюзгой. – По местным меркам, – очень немало воинство. …Только плохо, что из нашей сотни, лишь половина вояк была хорошо обучена и имела боевой опыт, – остальные, были пока еще новичками….
Услышав мои исчисления, – публика восхищенно загудела, – Такие игры с числами, тут еще проходили по рангу волшебства.
…Но зато мы Ирокезы! – Продолжил я, заводя толпу, – Так что пусть готовятся к Погибели. …Если конечно они пришли к нам с плохими намерениями. – Поспешно добавил я, вспомнив, что по Закону, к неагрессивным чужакам нужно относиться как к пятиюродным родственникам со стороны бабушки двоюродного дяди, пришедшей из другого народа жены.
– Слушай Кор*тек, а где Жур*гхо, – поговорить бы с ним….
– Свалился и спит. – Ответил мне другой Старшина Гив*сай. – За полдня целое дневное поприще пробежал.
Да уж. – Учитывая способности степняков к бегу, – это может быть около сотни километров. – Я бы такую дистанцию дня три бежал.
– Я к тому, – уточнил я, – Хорошо бы узнать откуда лодки плыли, – от моря, или со степи?
– Так ведь в степи лодок не делают? – Удивился моей бестолковости Кор*тек.
– Так на лодках, по степи и не плавают. – В том же тоне, ответил я ему. – Потому-то, – все это как-то очень непонятно. – Зачем прибрежникам, которые лодки делают, уходить от моря, и плыть по рекам в степь?
…Тут ведь до моря сколько? – Продолжил я. – Даже степняку бежать дней десять. А речки тут узкие, и петляют так, что и духи запутаются.
Одно дело когда из степи плывешь, – рано или поздно но речки впадают в море. но кто додумается по степи на лодках вверх плыть, точной дороги не зная?
– Да-а-а… – Задумчиво протянул Кор*тек. – И впрямь странно. А сам-то что думаешь?
…И глядит на меня гад, этак пытливо. Откровения от Духов ждет. Хорошо что я им уже прошлым летом, политику Духов относительно юных свежеобразованных народов изложил. – Типа, младенцев на ручках носим и сиськой кормим, – а подрастут, – пинком в степь, и пусть доказывают что жизнеспособны! – Удачная аллегория получилась. – Тут народ такой подход к воспитанию одобрял. Так что претензий мне, за отсутствие подробных предсказаний, не предъявлялось.
-…Думаю я друзья. – Что надо гонцов во все стороны посылать. Чтобы Лга*нхи со стадом отыскали, и всех охотников, что по степи бродят. А еще, несколько молодых да быстроногих ребят, к Тайло*гету. Пусть каждый день к нам гонца посылает, с сообщением что эти чужаки делают. Куда плывут, как выглядят, о чем говорят. …Только предупреди всех, чтобы на глаза чужакам не вздумали попасться. И не дурили понапрасну. …Тайло*гет-то парень обстоятельный. Грат*ху и Трив*као тоже мужики серьезные. А вот молодняк может на подвиги потянуть. Так что ты там всем внуши, чтобы незаметней букашки в траве себя вели! …И Тайло*гета надо старшим над всеми назначить. Временно. Потому как у него там больше всех значков на погоне.
– Так послал уже…. – Согласно кивнул Гит*евек. Я явно не сказал ничего для него нового.
– А дальше, – баб мы тут оставим. – Позади горы, – оттуда враг не придет, а все окрестности мы уже облазили, – там врагов тоже нету. Так что несколько дней и без нас побудут. – А то бабы да дети, нас только задерживать будут.
А вы ребята, давайте быстрее собирайте свои оикия, и как можно быстрее к врагам. – Еду, доспехи и прочее, – на верблюдов поместить надо будет, тогда совсем быстро пойдем.
…Да и если там аиотееки, – то увидев верблюдов, они нас за своих примут. А коли там просто чужаки, неведомо откуда взявшиеся, – то верблюды их напугают.
…Я первый, прямо сейчас пойду. – Надо посмотреть что там за люди, – дальняя ли они нам родня или против нас плохое замышляют. ….Там речка-то как течет? ….Да неважно.– Махнул я рукой. Вспомнив что прямых речек, текущий в одном направлении тут не бывает. Каждая речушка такие петли да узлы по пути выкручивает, что твой лабиринт. – Короче, я этих ребят стороной обойду, и с закатной стороны к ним выйду.
Когда вы в нескольких часах хода будете, – пришлете гонца. Коли эти поведут себя как враги, вы ночью пройдете остаток пути, и нападете на них на зорьке. …Они наверное попытаются на лодках убегать, так что вы уж с Лга*нхи подумайте, как их от лодок тех отрезать. Потому как в лодках, небось самая добыча. Ну вот вроде и все…..
– Ладно, – согласился со мной Кор*тек. …Все-таки он был ни фига не стратегом, и даже по части тактики, предпочитал пользоваться несколькими схемами, «изобретенными» аиотееками или мной. …Зато как организатору, и строевику, – цены ему не было.
– …Только я еще людей пошлю, в округе посмотреть, – нет ли других таких отрядов. А то может там только эти на лодках, а еще столько же, – пешком к нам подкрадываются.
– Ну вот, – уел сволочь. – Я о таком даже не задумался.
Возвращаясь с холма, на который бегал за протазаном, сначала завернул к своему костру, рассказать новости жене и сестрице. Строго указал им, в мое отсутствие жить мирно, и помогать друг дружке во всем.
Осакат пообещала мне, что будет мирно присматривать, чтобы «Эта» вела себя прилично. А «Эта», наспех собрала мне тормозок и самое главное, – наполнила флягу свежей водой. – При пробежке через степь, мне она очень даже понадобиться.
…Я уже признаться малость жалел что вызвался бежать первым. – Каково бегать наперегонки с местными, я помню по своему участию в диверсионном рейде против аиотееков. А неспешно пройти это расстояние, теперь тоже не получится. – То-то будет позорище, когда вышедшие спустя пару дней воины, придут на поле боя раньше своего шамана! Так что придется поднапрячься.
– …Так что скажешь-то?
– А?!?! – Чего тебе Ундай?
– Я говорю, – штуку-то эту, «дверь», как ты говоришь, мы уже повесили. Чего ее закрывать или как?
– Да закрывайте, чего на нее, смотреть что ли? – Машинально, не подумав, сказал я, мысленно уже изнывая от усталости, судорог в ногах и нехватки воздуха в легкий, из-за продолжительного бега. ….И какого хрена я не сказал, что для успеха дела, – обязательно должен ехать на верблюде?