Лишь через несколько часов, когда они во второй раз остановились на короткий привал, советник осознал, сбрасывая жалкие остатки кокона, почему Иридос не запретил ему тратить на него энергию. Просто видел, что без магической поддержки Рад не дойдет, несмотря на снадобья. Бесконечные мостки, тесные лазы, узенькие тропки, выбитые в стенах пещер над спрятанными под паром теплыми озерами, перелазы и прочие препятствия, перед которыми изобретенная лично Радом полоса препятствий в подвалах Элайна казалось детским развлечением.

– Выпей немного. – Повелительным жестом дракон подал напарнику прихваченную фляжку с зельями, и тот, не колеблясь, сделал щедрый глоток, с усмешкой вспоминая, как сам совсем недавно не позволял напарнику травить себя мощными снадобьями.

– Мне тоже можно? – лукаво прищурился гном.

– Конечно, но лишь чуточку. Это зелье для одаренных, но даже мы непременно свалимся от него в сон чуть не на сутки. А тебя потом дня три не добудимся.

Гном флягу взял, но поступил хитрее – плеснул немного зелья в собственную посудину и отпил уже из нее. Посидел, прислушиваясь к себе, довольно крякнул и ухватил полоску вяленой кабанятины.

– Греет, как медовуха.

– Далеко еще? – осторожно поинтересовался ведьмак, прикидывая, скоро ли хватит энергии на полноценный кокон.

По мере того как они продвигались вглубь горного хребта, он все отчетливее ощущал силу понемногу полнившегося резерва. Да и вокруг постепенно становилось все теплее, появились пока еще редкие мхи, лишайники и сизые грибы, предвестники влажных, душных пещер.

– Теперь уже близко, – спокойно прожевав мясо, сообщил гном и в ответ с откровенной насмешкой глянул на главу дома ди Тинерд: – А меня с собой возьмете или назад отправите?

– Я бы взял с собой, – внешне безразлично пожал плечами тот. – Вы ведь никогда ничему не верите, пока сами не увидите и не пощупаете? Да и тяжеловато тебе будет идти назад без отдыха, к тому же после зелья можешь заснуть в любом месте. Не знаю, как чернокнижники находили вас в пещерах, но если есть какой-то тайный способ, то лучше пока держаться от них подальше. Ты ведь огненных ос и раньше видел?

– Да уж лет девять как знаком с этой пакостью. Вмиг прожигает кожу и оставляет глубокие ранки. Против них только каменная пряжа и помогает. Женщины всем в одежку подкладки пристегали. Но такой большой рой, как на вас, черный выпустил впервые.

– А куда они делись? – вдруг вспомнилось Раду страшное оружие чернокнижников.

– Ну куда может деться магия, если летит в оборотня с почти пустым резервом? – с ухмылкой отозвался магистр. – Повезло нам, что у них не было времени подумать, да и старая привычка сыграла в нашу пользу. Они же были убеждены, что против их ос никто не может выстоять.

– Так они… – сообразил Рад, вспомнив, как промчался сквозь рой, ощущая его горячее прикосновение, но не почуяв боли. Да и ни одной царапины на себе после так и не обнаружил, приписав это чудо защитному жилету и амулетам.

– Ну да. Отдали силу и сразу осыпались холодным песком, там было довольно прохладно, а они крохотные. А теперь нам пора, я чувствую вон с той стороны слабый поток магии и отзвук боли.

Последняя щель, сквозь которую нужно было притиснуться, оказалась так узка и угловата, что даже Тробер лез в нее бочком. И несказанно удивился, обнаружив себя идущим по свободному проходу с идеально гладкими стенками.

– Ловко, – с уважением покачал он головой. – Мы так не умеем.

– А я все ждал, – буркнул проскользнувший за ним магистр, – когда же ты признаешься в своем даре?

– Да какой там дар, – отмахнулся коротышка, оказавшись в просторной пещере, – только и хватает с зарядной пирамидкой управляться. Эй! Ты куда?

– К рабам, я их слышу, – не оглядываясь, сообщил Иридос, обгоняя гнома.

– Тут через верх не пройти, надо обходить вокруг, – указав в сторону кучи отработанной породы, полностью перекрывающей путь, заволновался староста.

И даже шагнул в ту сторону, где был секретный проход, но тут же испуганно охнул, не почувствовав под ногами привычной твердости камня.

– Теперь пройдем. – Собрав спутников магической лианой, магистр создал воздушный плотик и уверенно направил свой диковинный транспорт под самый потолок. – Командуй, куда свернуть?

– Вон в том углу за валуном тайный лаз. Спускаться нужно по веревке… – Гном потрясенно ойкнул, обнаружив, что уже стремительно падает в узкую вентиляционную трубу, когда-то пробитую его сородичами.

Ведьмак лишь ухмыльнулся, услыхав его вскрик, он и не сомневался, что едва дракон немного пополнит энергию, как тут же перестанет ходить по штрекам собственными ножками. И правильно сделает, они без отдыха уже почти сутки, и последний переход Рад сделал только благодаря собственному упорству и помощи кокона.

Теперь не свалиться бы от усталости, обиднее всего опоздать сейчас, когда они уже почти у цели.

Горячая шахта встретила нежданных гостей темнотой и тяжелым запахом серы, смешанным с вонью прогорклого жира.

– Где они? – оглянулся Дирард, осматривая развилку в бледном сиянии созданного магистром призрачного шара.

– Спят небось, – проворчал удивительно быстро пришедший в себя Тробер. – Сейчас еще ночь.

– Уже светает, – поправил Иридос и тихо добавил: – Но не спят, а едят. И куда-то очень торопятся. Рад, уходи в кокон.

Давая это указание, он швырнул в напарника какое-то заклинание, сразу разлившееся по торсу теплом, намекающим на ощутимо пополнившийся резерв кокона. А сам повернулся и уверенно направился в правое ответвление центрального штрека. Рад иронично поднял бровь, даже не пытаясь понять, что снова задумал его напарник, но просьбу исполнил немедля. Он сам был вожаком и отлично знал – двух командиров в отряде не бывает, и приказы, даже выданные в очень дружелюбной форме, необходимо выполнять беспрекословно.

– Белый… – донесся до него восторженный шепот топавшего следом гнома.

Спросить, чем так восхищается уже видевший его коротышка, оборотень пока не мог и отложил на потом. Но забыл про это намерение, едва рассмотрев из-под руки дракона несколько десятков чумазых, полураздетых мужчин, сидящих в кучах пепла. На худых шеях изможденных оборотней, пораженно уставившихся на незнакомцев, жарко светились камни щедро напоенных магией рабских ошейников. Подлое и жестокое изобретение чернокнижников или черных ведьмаков. А может, руку приложили и те и другие.

Яростный гнев заставил зверя оскалить зубы и тихо зарычать, и напарник тотчас успокаивающе положил руку на вздыбленную холку, отдавая мысленный приказ не тревожиться. Однако лишь спустя несколько минут Рад смог отвести потрясенный взор от приговоренных чернокнижниками людей и немного оглядеться. Они находились в небольшой пещерке, слабо освещенной паутиной расползшегося по стенам ведьминого мха. Посредине в сложенном из обломков камней примитивном очаге тлели угольки жиденького костерка, на котором стоял закопченный котелок с каким-то варевом.

Магистр уже прошел мимо этого котла к оборотням, не проронившим от неожиданности ни слова, сел на засаленный камень, судя по всему, служивший им столом, и уставился в глаза одного из рабов, успев определить в нем предводителя этой стаи. Так уж привыкли оборотни – куда бы ни забросила судьба, первым делом выбирают временного вожака.

– Меня зовут Иридос. Это мой друг Рад, а того гнома вы и сами знаете. Ваши имена скажете позже, если сами захотите.

Оборотни продолжали угрюмо молчать, но Иридоса это ничуть не расстроило. Он бесцеремонно подхватил одного из них воздушной лианой, подтянул к себе и принялся внимательно изучать его рабское украшение.

– Представь себе, Рад, – серьезно кивнул наконец напарник зверю, – чернокнижники усовершенствовали это проклятое изобретение.

– Отпусти… – с ненавистью глядя на магистра, прошипел шахтер, силясь вырваться из объятий туго спеленавшей его плети.

– Нет, – хладнокровно отказался дракон, но на его лице, выдавая истинные чувства, проступила еле заметная багровая сеточка чешуи. – Ты можешь злиться на меня сколько угодно, хотя я и не знаю, чем и когда вам насолил. Мы с другом в этом подземелье уже почти декаду, и чтобы попасть за щиты, отсидели семь дней за решеткой карцера, а потом прошли под всем хребтом, добираясь до гномов. Нам это далось отнюдь не легко, а времени осталось очень мало. Поэтому извини, но обращать внимание на ваши странные обиды и выяснять отношения, как базарные кумушки, я сейчас не стану. Попросту сниму ваши ошейники и вытащу вас отсюда, а потом расскажете мне, кто постарался насыпать вам в уши всякой грязи.

– Ты лжешь! – тонко выкрикнул немолодой оборотень, бледнея от собственной смелости. – Тебе нужны мишени для бойцов на арену, вот и нашел, откуда таскать безропотных рабов. Это верхние шахтеры ничего не знают, а от нас каждые три-четыре луны отправляют кого-нибудь в твой проклятый Зеленодол. Самых слабых… или самых дерзких.

– Кто? – На Иридоса страшно стало смотреть, его волосы вмиг потемнели и встали над черепом высоким, отливающим багрянцем гребнем, рот растянулся, показывая кончики острых клыков, а стальные когти длиной с мизинец яростно прочертили на камне глубокие бороздки.

– Надзиратели приводят сюда старого оборотня, – спокойно пояснил Тробер, усаживаясь на пол рядом с насторожившимся зверем, и опасливо погладил пальцем мягкий мех, – и он показывает им амулет со знаком дома ди Тинерд. А потом уводит тех, кого отберет, обычно одного-двух.

– Почему ты заранее мне этого не сказал? – постепенно усмиряя бушующий в душе гнев, рыкнул на него Иридос.

– Я ведь тоже в первый раз тебя вижу, – пожал плечами коротышка. – И хотя с нашими охранниками вы расправились здорово и потом ни в чем не выказали подвоха, но пока я не рассмотрел как следует его кокон, до конца тебе не верил. Все ведь знают, чисто-белый зверь бывает только у белых ведьмаков, а они никогда не пойдут ни на подлость, ни на сделку с темными, нечестными людьми.

– А может, это морок? – опасливо поглядывая на снова вернувшего человеческий облик Иридоса, неуверенно предположил один из рабов.

– Нет, – сухо буркнул магистр, – он действительно белый ведьмак и вожак свободной стаи. А лицо вам пока показать не может из-за семейных тайн. Но того шакала я теперь найду. Тробер, а ты, случайно, не знаешь, куда их уводили?

– В лабораторию, – скорбно поджал губы гном. – Есть тут такая, тайная. Раньше я молчал… чего их зря пугать.

– Проклятые выпни! – В пожелтевших глазах дракона снова сверкнула неукротимая ненависть. – И далеко она?

– Я вас туда не поведу, – мотнул головой гном. – Там на каждом шагу ловушки. Нас и заставляли делать… и поклясться здоровьем детей никому не открывать секретов.

– Я тебя и не прошу вести, – огрызнулся магистр, – а спрашиваю – далеко ли и в какой стороне?

– Не очень далеко, – мотнул головой гном. – Часов пять идти на север и подняться на два уровня выше. Но отсюда туда не пробраться. Черные даже в эти забои не оставили ни одной лестницы, еду спускают в корзине на веревке. И урок тоже корзиной забирают, камень в этих забоях ценный, но они редко какой день больше горсточки набивают.

– А как же тот выпень?

– Спускается по веревочной лестнице, под охраной наемников и ведьмы. Но он далеко не ходит, тут дух тяжелый, вредный. Просто собирает всех к главному стволу амулетом. Они бы не пошли, да ошейники жечь начинают.

– Вот потому я первым делом их и сниму, – кровожадно блеснул вмиг подросшими клыками дракон и подтянул к себе поближе свою добычу.

– Отпусти его, – привстал с места самый старый оборотень. – Попробуй на мне. У него и так сердце сдает.

– А я, по-твоему, маг или какой-то чернокнижник, – оскорбленно вздернул нос Иридос, – чтобы не суметь подлечить собрата? И больно ему не будет, уже почти девять лет улучшаю способы снятия всяческих оков и ловушек. Лучше скажи, почему вы сидите тут, если источник в другой стороне?

– Нам он не нужен, – мрачно зыркнул тот шахтер, который обвинял дракона в покупке рабов. – Это ярмо и так сосет магию, как пиявка. И с кокона, и со всего вокруг.

– А чем больше в ошейниках энергии, – тихо перевел Тробер, – тем легче ведьме управлять через них рабами.

– Зря я ее там не прибил, – с досадой ругнул себя маг и мягко махнул рукой, словно оборачивая пациента шарфом. – Почему-то таких подробностей о ней не знает ни один из верхних охранников. И о ее муже… кстати, Тробер, он ведь полукровка.

– Сманил когда-то ушлый дроу молодую дуреху из гномов Ардага, – нехотя поведал староста, внимательно следя за действиями дракона. – Сам потом женился на приданом, а ее оставил при кухне, и ребенок вырос там же. С виду он почти гном, но мы его своим не считаем. Нас не уважает, законы не чтит, ремесла не имеет. И откуда он эту ведьму взял – тоже не знаю. Но сын у нее уже был. Гнилой и злой человечишко.

– Согласен, – отстраненно буркнул Иридос и вдруг сомкнул ладони на горле пациента, будто собираясь его удушить.

Тот лишь сдавленно охнул.

Дернулись, готовясь к прыжку, пленники, но белый барс предупреждающе рыкнул и встал рядом с напарником. Отпуская на волю кокон, Рад начинал лучше чувствовать магическую энергию. Не так, как маги, яркими цветными всполохами, а скорее ощущением особого тепла, идущего от заряженных камней. И сейчас отчетливо понимал, чем занят Иридос. Так же бесцеремонно, как обобрал наемников несколько часов назад, вытягивает энергию из напоенного до отказа ошейника.

– Тихо, – строго предупредил магистр дернувшегося раба. – Тебе ведь не больно, я чувствую все ваши эмоции. Поэтому не нужно выкапывать железяки из золы.

Последние слова относились к шахтерам, и в самом деле подозрительно завозившимся на своих необычных лежанках. Те притихли, только глаза настороженно поблескивали, показывая, как мало пока рабы доверяют нежданным спасателям.

Иридос снова сосредоточил все внимание на пациенте и через минуту осторожно разомкнул руки, держа в ладонях остатки ненавистного рабам украшения. Стальные звенья, соединявшие кованые розетки с камнями, в нескольких местах выглядели так, словно не один год пролежали где-то под кустом. Металл почернел и пророс ржавчиной, осыпа́вшейся на ладони мага рыжей пылью.

– Держи, – протянул дракон камни гному. – Может, на что-нибудь пригодятся.

Тробер брал остатки ошейника так опасливо, словно это была черная гадюка, но, рассмотрев потемневшие камни и осторожно потерев между пальцами рыжий металл, пренебрежительно фыркнул, хозяйственно ссыпал дар в неизвестно откуда вытащенный кисет и победно глянул на ошеломленных оборотней:

– Вот это мастер, сразу видать.

В этот миг Рад вдруг отчетливо расслышал в тишине звук приближающихся шагов и предупреждающе зашипел, показывая пленникам острые иллюзорные клыки.

– Он не со злом, – не успел проговорить Иридос, как из темноты прохода в пристанище шахтеров торопливо шагнул беловолосый старик в таком же рабском ошейнике.

– Готовы?

И вдруг обнаружил безмятежно сидевшего на камне Иридоса и ошеломленного шахтера у его ног. А потом рассмотрел насторожившегося белого зверя и невозмутимо глядящего на него знакомого гнома.

– Тробер? А ты откуда? И что здесь происходит?

– Они пришли нас спасать, – уверенно объяснил староста, как видно, разрешивший наконец все свои сомнения. – А я показал дорогу.

– Я Иридос, – ровно сообщил дракон, уверенно вытащил плетью из толпы пожилого шахтера, который недавно вызывался добровольцем, и перенес ближе к себе, потеснив освобожденного оборотня. – Садись, так мне удобнее.

Раб беспрекословно повиновался, и процедура повторилась, только теперь заняла вдвое меньше времени.

– Почему-то на тебе ошейник был попроще, – немедленно объяснил причину магистр.

– Так я же тут уже двадцать лет живу, а они все время придумывают новые пакости, – боясь поверить в чудо, опасливо ощупывал горло шахтер.

– Понятно. – Иридос вмиг сообразил, как лучше поступить в этом случае. – Тогда давайте я сначала быстренько сниму самые простые ошейники, чтобы пополнить резерв.

– Самый старый, наверное, у меня, – беззаботно улыбнулся седой оборотень, но глава дома ди Тинерд что-то услыхал в его словах и решительно кивнул:

– Идем. И пока я снимаю ошейник, объясни, кто ты, откуда появился и куда собирался их увести?

– Я – Дед, – внешне спокойно объяснял седой оборотень, но каждый понимал, как он волнуется. – Меня тут все знают. Чернокнижники даже назначили старшим, думают, мне нужны их подачки. А пришел я из шахтного ствола, он тут единственный спуск вниз, кроме вентиляционной дыры да разных щелей. Наверху ждут парни с веревками и корзинами, черные все сильнее лютуют, опасаемся, что скоро примутся нас уничтожать. Начнут, ясное дело, отсюда.

От деловитости, с какой старик говорил о таких страшных вещах, Рад невольно ощутил скользнувшую по телу леденящую дрожь. Было жутко понимать, насколько сжились за много лет со своим положением рабы и как хорошо понимают ничтожность своих жизней для хозяев.

– Должны успеть, до завтрака примерно пара часов, а раньше никто к шахте не приходит, – продолжил старик и потрясенно замер, увидев перед собой лежащие на ладонях дракона ржавые остатки ошейника: – Не может быть…

– Может, – мягко улыбнулся ему Иридос и поторопил пациента: – Так ты не объяснил, куда вы собирались уходить.

– Мы думали, ты про это знаешь, – помрачнел вдруг оборотень. – Ведь не может же быть такого совпадения?

– Видишь ли, – решил слегка слукавить магистр, – сейчас я ничего не понимаю, мы с напарником просидели в карцере почти декаду. Иначе – без рабских ошейников – никогда не смогли бы пройти через все ловушки черных и не поднять паники. И, как сам понимаешь, никаких вестей от своих друзей за это время не получали.

– И где же они тогда? – настороженно оглядел спасателей Дед, не находя на них тех самых ошейников.

– В карманах таскаем, – пожал плечами дракон и пояснил: – Я их в карцере разобрал со скуки, а на шею повесил морок. Сейчас вам его не видно – пока мы блуждали по пещерам, подчистую истратили энергию. Но раз нужно уходить срочно, придется быстро снять еще пару-тройку ошейников, тогда смогу вытащить всех разом.

Никто даже не подумал спорить или отказываться, наоборот, выстроились перед ним не трое, а шестеро – желание выйти из шахты свободными вмиг отодвинуло подальше все остальные заботы и сомнения. И магистр не стал никому отказывать, постарался освободить всех шестерых. Остальные, у кого ошейники были более каверзными, поглядывали на счастливчиков с нескрываемой завистью, но радовались за них от всей души.

– Идем, показывай дорогу, – ссыпав Троберу последние камни, объявил дракон, не вставая с места, и не успели оборотни охнуть, как ощутили крепко стиснувшие их мощные лапы невидимого чудовища.

И лишь приглядевшись, осознали, что уже стремительно летят, плотно прижатые друг к дружке, как набитые в вентерь рыбы. Дракон сидел впереди, а его так и не снявший кокона напарник держался рядом, но не забывал бдительно посматривать на спасенных рабов яркими зелеными глазами. Гнома беглецы тоже обнаружили подле себя и, немного успокоившись, начали с любопытством озираться по сторонам.

Невидимая повозка вдруг вытянулась змеей, резко свернула к шахте и помчалась наверх, переворачивая некоторых пассажиров вниз головой. Но никто из рабов, давно считавших себя вычеркнутыми из жизни, даже не пикнул. Крепко вцепившись друг в друга и затаив дыхание, они истово молили про себя всех богов, чтобы в этот раз даровали обреченным удачу.

Опыт неудавшихся побегов был почти у всех, и они вынужденно смирились. Но где-то в глубине души каждый все же страстно мечтал хотя бы на денек оказаться на воле, посмотреть на небо, вдохнуть свежего воздуха, испить из ручья холодной воды. И как величайшее счастье – разок выпустить кокон и стремглав промчаться по цветущему склону, вновь ощущая себя молодым и сильным. А потом упасть лицом в душистые травы и замереть, вбирая в себя всю красоту и приволье мира, когда-то так неосторожно потерянного из-за чужой подлости или собственной доверчивости.

– Куда теперь? – Оказавшись в верхнем штреке, Иридос на миг приостановил свой диковинный транспорт, бесцеремонно сцапал притаившихся в тени стен оборотней и засунул к остальным. Потом подтащил поближе к себе седого старшину, смерил внимательным взглядом: – Показывай, Дед.

– Направо, потом вниз, тут узкий тоннель, потом снова направо, теперь вон в тот штрек… – Старик командовал все увереннее, решив пока отложить все сомнения, раз негаданный помощник исполняет все их планы и даже помог избавиться от рабского ярма.

Невидимая воздушная повозка летела все быстрее, и никому из пассажиров не было слышно, как с грохотом осыпаются позади них самые узкие проходы, перекрывая путь не только погоне, но и подлым ловушкам.

– Дальше все время на запад, тут штреки старые, прямые, – облегченно выдохнул наконец Дед и осторожно спросил: – А ты ошейники всем сможешь снять?

– Для того к вам и шел, – пристально глядя вперед, мирно откликнулся дракон. – Но сначала нужно сходить еще в одно место…

Белый зверь, не отодвигающийся от друга даже на ладонь, сердито рыкнул, и неожиданно для старого оборотня маг весело фыркнул:

– Конечно, ты со мной, но гнома, думаю, лучше оставить с ними.

– Я там каждый камень знаю, – вдруг обиделся Тробер, но зверь недовольно зашипел, и коротышка сразу сник.

– Потому и не сказал… – бурчал он обиженно, – сразу понял, вы обязательно туда полезете. Я раньше думал, врут ардагские, не бывает таких оборотней… А теперь вижу, все чистая правда.

– Тробер, – вздохнул дракон, – я на лесть не покупаюсь, и мне все равно, какие байки распускают родичи Сегрина. У него ведь редкий талант, а они не ценили, спохватились, когда уже поздно было. Не захотел он жить после всего с семьей, ушел на новое место. Но тебя не беру не поэтому, просто у меня резерв не настолько полон, чтобы лишних таскать. Ты мне только одно скажи – есть поблизости от той лаборатории выход наружу?

– Так нам черные и приказали пробить оттуда ход наверх, на склон скалы, – мрачно посопев, начал объяснять гном. – Там глухое, дикое ущелье, ни с одной стороны нет прямого выхода к морю, делай чего ни пожелаешь. Раньше мы там охотились, куропатки непуганые, сами в руки шли. А теперь даже не заглядываем, ползает по камням какая-то гадость, черные на ней ловушки проверяют.

– Ну, раз видели гадость, значит, все же ходили туда, – усмехнулся магистр и тихо пояснил напарнику: – Самим нам наружу пока уйти нельзя, черные должны думать, что у них еще есть время. Зато вестника я теперь отправлю сам. Пусть выжгут там всю нечисть. Мне давно было непонятно, откуда в Дройвии и Ардаге время от времени появляются стада всякой дряни. То выводок выпней, то стая болотниц, а то и вовсе какая-нибудь ядовитая мерзость вроде взрывающихся гигантских слизней. Только теперь начинаю понимать, это же черные всех отвлекали от себя, следы запутывали. Вроде где-то со времен Разлома остались гнезда и понемногу размножились.

– Нам сюда, – подсказал дракону Дед, рассматривая его с непонятным упорством.

– Чувствую, – отозвался Иридос, и воздушная карета сбавила скорость.

А через минуту влетела в просторную пещеру, где посредине стояли длинные столы, выложенные из каменных плит, у одной из стен булькали котлы над основательным очагом, а рядом стекала в выдолбленное в скале углубление светлая струйка. И везде сидели, бродили, чем-то занимались мужчины в рабских ошейниках.

– Ненавижу… – невольно вырвался у дракона рык при виде этой толпы оборванных и изможденных, бледных оборотней без малейшего признака защитных коконов.

Но они были – ошейники не давали магам вернуться в человеческий облик, в котором они менее выносливы. И одновременно высасывали всю энергию, какая могла усилить коконы.

Дивная повозка исчезла мгновенно, бережно опустив на пол рабов, и все находящиеся в пещере тотчас повернулись к ним и ошеломленно замерли, распахнув от изумления впавшие глаза и почти беззубые рты.

– Значит, они нас не видели, – уважительно покосился гном на дракона, но тот уже быстро шел по пещере, рассматривая на ее стенах нечто, заметное только ему одному. И время от времени делал резкий взмах рукой, словно обрывая невидимую паутину.

– А это кто такой? – раздалось сразу несколько встревоженных голосов, и Тробер спокойно, с вызовом сообщил:

– Иридос.

Случившегося в следующую секунду не ожидал никто: один из новеньких вдруг вскочил и ринулся прочь, но невидимая лапа вмиг сцапала его и выдернула из толпы, бросив к ногам резко развернувшегося дракона.

– Куда же ты бежал, Тимул? – почти ласково осведомился магистр, и от этого простого вопроса у всех оборотней на загривке встала дыбом призрачная шерсть.

– Никуда, – побелев от ужаса, упал на колени мужчина с неузнаваемо исчерченным шрамами лицом.

– Оставь его, – тронул Иридоса за локоть Дед, – не в себе он. Над теми, кто пытается их обмануть, черные издеваются особенно жестоко.

– Да он мне и не нужен, – остывая, раздосадованно выплюнул дракон. – Судьба другого тревожит. Не знаете… рыжий Мишеле? Этот торгаш увел его обманом.

– Как не знать, – хмуро кивнул Дед, – он тоже у нас был. Сильно избит… поэтому отправили в приют со второй партией.

– И где этот приют? – вызывающе уставился ему в лицо Иридос, отчетливо ощущая сложную мешанину чувств старого оборотня.

Недоверие, надежда, тревога и еще бог знает сколько различных оттенков.

– Мы думали, ты вместе с ними, – разочарованно буркнул Дед, но договорить не успел.

Белый зверь метнулся к нему молнией, одним ударом лапы сбил с ног и крепко сжал клыками руку, сжимавшую грубо выкованный кинжал, украшенный дешевыми камнями.

– Отпусти его, – мягко попросил Рада дракон, не отводя взора от стиснувшего зубы Деда, – он всего лишь пытался бросить мне вызов. Так велит старый обычай: если встречаются два вожака, то они должны вступить в поединок, и сильнейший объединит две стаи.

Рад выпустил руку старшины шахтеров, пренебрежительно фыркнул и с подчеркнутой аккуратностью вылизал свою лапу.

– Он ведь не знает, что вожака тут три, – продолжал пояснять напарнику глава дома ди Тинерд, – и до сих пор не догадывается, что можно дружно жить, не отнимая чужого дома и чужих родичей.

– А я думаю, – веско сообщил гном, на миг отрываясь от миски, из которой уже что-то увлеченно черпал, – ты его неверно понял. Это он решил подсунуть тебе свою стаю – вы богатые и живете сытно, да и ведьмы у вас, говорят, сильные.

– Рано пока этим заниматься, – сразу посерьезнел дракон. – Но одно могу сказать прямо сейчас: теперь ни один из вас не останется без лечения и крова. Все остальное будете решать сами, а мы поможем. Теперь нам пора, нужно вытащить тех, кто там еще остался. А вы идите к тому приюту, мы постараемся нагнать. Не закрывайте пока верхний проход сюда. Все остальные шахты и тоннели, по которым мы пришли, я уже обвалил. На случай, если кто-то из шахтеров не успел вернуться, оставил один выход, слева. Он узкий, справитесь и сами.

Подхватил напарника и исчез, словно его и не было.

– Зря ты так с ним, Дед, – подсыпал соли на рану огорченно скривившегося вожака Тробер. – Неужели еще не знаешь, что подосланные шакалы столько добра не делают? Да еще и белый ведьмак за него!

– Ничего ты не понимаешь, Троб, – устало шлепнулся на лавку Дед. – Мне другое теперь душу рвет – кому же мы тогда детей-то отправили? Сагор, наши все из шахт вернулись?

– Да. И двух надзирателей привели, ну, тех, ты знаешь. Ведьма ведь их живьем сварит, когда узнает, что мы ушли.

– Надзирателей усыпите, вход завалите, – вмиг стал собранным и решительным старый вожак, – и уходите. Из еды возьмите мясо и самые ценные припасы. Раз там кормят, нечего сено таскать.

– А ты?

– Подожду немного.

– Тогда и я с тобой, – тотчас принял решение Тробер и подвинул ближе горшок с похлебкой. – Садись, поешь пока.

Оборотни уходили в спешке, но не забыли устроить заранее подготовленный обвал и подложить в кучи осыпавшихся камней тайком от надзирателей изготовленные ловушки. Хоть и не особо хитроумные и мощные, но черных на какое-то время должны задержать. А проход, ведущий в чудесный приют, открывался только тем, кто знал особый знак. И таких было всего трое: сам Дед и двое его верных помощников, проживших тут почти по половине жизни.

Младший из них, Калейн, давно был увечным и много ходить не мог, поэтому именно ему доверили сторожить заветную пещерку. Он там и жил в последние дни вместе с упорными подростками, не желавшими уходить в сытное тепло волшебного приюта вместе с малышами и женщинами.

А старший, Шерт, прежде чем уйти с последними рабами, несколько минут топтался возле вожака, тяжело вздыхая и бесцельно двигая по столу брошенные каменные миски.

– Дед…

– Лучше ничего не говори, – предупредил тот. – Я своих решений никогда не меняю, и ты это знаешь.

– Ну и глупо! – взорвался оборотень. – Они молодые и сильные вожаки, мы же все отлично чувствовали на них пояса. Настоящие… не в обиду тебе будь сказано. И у мага этого пояс просто невероятной мощи.

– А как ты думал, ради чего он хотел вас Иридосу отдать? – язвительно ухмыльнулся гном, отрываясь от плошки. – Позаботиться решил.

– Тробер, – холодно осадил коротышку Дед, – а с какой это стати ты вдруг начал вмешиваться в дела стаи?

– Так ведь сколько уже живем рядом, – вдруг всерьез обиделся коротышка. – И всегда старались помогать друг другу, иначе выживать было бы труднее.

– Я тебя еще не простил за лабораторию, – откинув со лба белую прядь, процедил Дед. – Столько лет знать и ничего не сказать… даже не намекнул.

– А ты не догадываешься, – вскочил на скамью ногами коротышка, сразу становясь выше друга, – сколько клятв на мне висит?! Причем со всех сторон! Ведьма за каждый пустяк на свой алтарь кровь берет, ты на кинжале обеты требуешь! Я даже жене ничего сказать не могу, а уж как она пытает, немой бы заговорил!

– Ну извини, вспылил я. Но сам пойми, как я им в глаза смотреть буду, тем, кого этот маг с другом принесут? Они ведь небось надеялись, что мы попытаемся спасти… или договоримся с надзирателями хоть записку передать? Не все ведь звери.

– Не все. Но и людей среди охраны мало. А в лабораторию ведьма никого не пускала. И прости меня за жестокие слова, но долго там никто не выживал. Потому и не хотел Иридоса вести – спасать наверняка уже некого, а защита сильная. Гадина ведь не сама чаровала, ее хозяева тайком приезжали.

Последние слова гном произнес очень тихо, почти шепотом, стрельнув вокруг тревожным взглядом.

Оборотни тоже оглянулись, зябко поежились, словно ощутив на плечах чужие взоры, и больше не спорили.

Молча попрощались, и Шерт ушел. Последняя кучка рабов поджидала его у дальнего, спрятанного за камнями пролома в старые штреки. Идти до волшебного входа в ведущий к приюту тоннель нужно было еще не менее пары часов.