Рассвет коснулся занавесей, и Недис покинул ложе. Девушка услышала шаги, но постаралась сделать вид, что крепко спит. Лишь когда босые ноги прошлепали по каменным ступеням вниз, Сафият открыла глаза.
Постель, конечно, была пуста – как пусто было и на душе у девушки.
– Вчера было то же самое, – пробормотала она. – И позавчера. Да, Недис ведет себя все время одинаково. Однако вчера… или уже сегодня ему все же удалось меня удивить…
«Более чем неприятно…» Однако этого девушка не произнесла.
Она неторопливо надела халат, собрала волосы и помедлила, прежде чем спускаться. Какие-то неясные ощущения тревожили ее разум. Однако понять, что не так, девушка еще не могла. Решив, что она подумает обо всем этом позже, Сафият решительно отправилась вниз. Как и вчера, как и позавчера, Недис затягивал пряжку на туфле франкской работы…
– Ты вновь спешишь, друг мой? Хотел исчезнуть, пока я еще сплю?
Сафият еще спрашивала, но уже знала ответ. Она уже была уверена, что сегодняшнее утро до мелочей повторит и утро вчерашнее, и утро позавчерашнее. Должно быть, ее возлюбленный – человек куда более педантичный, чем ей показалось сначала.
Предчувствия ее не обманули. Почти не обманули – ибо сегодня Недис улыбнулся и нежно прижался щекой к щеке девушки.
– Разве бы я смог? Ты подарила мне такую страсть, ты так высоко ее ценишь… Ни одному мужчине не придет в голову покинуть такую женщину…
Недис-сегодняшний, это было вполне очевидно, не лгал. Он ревновал к себе самому-вчерашнему и откровенно ждал того мига, когда вновь увидит эту красавицу. Он был уверен, что Пророчество сбудется и она вновь отдастся ему. Ему одному.
Гость выпрямился, и с улыбкой взглянул на пергамент, сиротливо лежащий на столике. Всего несколько строк лежало на нем.
– Я заберу его с собой. – Недис спрятал свиток на груди. – А вечером принесу… Сказку нужно дописать. Половина сказки – как половина любви: пугающа и безнадежна…
«Я уже слышала это… Вчера… и позавчера…»
– Вечером? Ты придешь вечером? – на всякий случай переспросила Сафият.
– Да, моя звезда. – Гость поправил неизменный плащ. – Вечером, когда закончу свои торговые дела, я приду к тебе, чтобы рассказать новую сказку… Если, конечно, успеешь дописать ее, пока…
Он окинул Сафият откровенным взглядом. Но та не смутилась. «Я готова спорить на тысячу золотых, мой странный гость, что ты неплохой колдун. И что заставил меня отдаться… Ты точно не тот простой купец, каким хочешь выглядеть… А еще тысячу золотых я готова отдать за то, что ты видел меня вчера первый раз в жизни…»
– До вечера, желаннейшая из женщин мира…
Калитка покачалась в петлях и с тихим скрипом закрылась.
Сафият задумчиво распустила небрежно поднятые волосы.
– Позавчера ты с грохотом захлопнул калитку… Вчера закрыл неслышно…
Да, повторялся и день вчерашний, и день позавчерашний. Повторялся шаг за шагом, миг за мигом. Лишь в мелочах видны были отличия.
Сафият автоматически стала готовить кофе. Она вспоминала речи, движения, улыбки, ласки. Старалась избавиться от странной мысли, что вчера отдавалась не тому, кому отдавалась позавчера. И позавчера ее ласкал не тот, кто ласкал третьего дня.
Все трое были не просто одинаковыми, они были какими-то старательно, нарочито одинаковыми. И в словах, и во вкусах, и в привычках. Но, вспоминая о словах и движениях, Сафият видела, что они тем не менее отличаются. Да, и сегодняшние поцелуи были липкими, как вчерашние и позавчерашние, и объятия скорее можно было назвать одинаковыми, объятиями по долгу, а не по желанию. Более того, тело, которое ей доставляло столь… сильные ощущения, было и знакомым и незнакомым одновременно. Те же узкие плечи, та же впалая безволосая грудь, светлая, даже синеватая кожа, но украшенная родинками в разных местах. Вчерашний ее возлюбленный не преминул похвастать и шрамом – чудовищным шрамом почти по всей ноге.
Шрамом, который ему доставил множество горьких минут после сражения с ромейским воином Лонгином… Шрамом, которого не было у двух других.
Девушка отставила чащу.
– Но что двигало мной вчера? Почему поддалась чарам? Ведь я уже знала, что он немолод, некрасив, утомительно велеречив… Слышала, что он повторяется… Что же такое он делал, чтобы заставить меня забыть обо всем?
Вновь, как и вчера, Сафият показалось, что единственным достоинством ушедшего Недиса была странная, жестокая сказка – такая же не сказочная, как и прошлые рассказы. И такая же горькая. Сказка, бичующая и поучающая, как самый унылый из наставников.
– И почему он сначала попытался поведать сказки, которые уже рассказывал?.. Как мог забыть, что даже принес мне их записанными?
Сафият перевела взгляд на полку с пиалами. Да, там, утверждал ее вполне здравый рассудок, лежали два свитка.
Сафият размышляла. Минуты текли, девушка почти не двигалась. Неизвестно, сколько бы она просидела вот так, вспоминая и сопоставляя, если бы прямо перед ней не появился Улугбек.
– Мой пушистый друг… – Девушка с трудом подняла на руки кота. – Проголодался? Сливок хочешь?
Кот боднул хозяйку и стал устраиваться у нее на руках, громко урча.
«Красавица, – думал Алим. – Ты так прекрасна, ты так нежна… И так легко подпадаешь под влияние этого чудовища… Как же мне уберечь тебя, как открыть тебе глаза на все происходящее? Как объяснить тебе все, чтобы ты не возненавидела после этого самое себя?»
– А что ты мне скажешь, мой хороший? Это был один и тот же человек? Купец, который имел глупость влюбиться в твою стареющую хозяйку, или трое разных людей, которые просто лакомы до женского тела?
«Ох, маленькая глупышка, – с нежностью подумал Алим. – Ты, молодая и прекрасная, смеешь называть себя стареющей? О, клянусь, я открою тебе глаза!..»
– Трудно сказать, почтенная хозяйка… – Кот спрыгнул с колен Сафият и постарался сесть так, чтобы ему было видно выражение ее лица. – Я склонен думать, что это трое разных мужчин…
– Почему? Почему ты так считаешь?
– Они пахнут по-разному… Вернее, у них притирания чуть отличаются… Вернее… – Кот размышлял. – Скажу совсем осторожно: запах первого твоего гостя был серый, пыльный. Второго – сладкий, мускусный, душный. Вчерашний твой возлюбленный благоухал иланг-илангом. Однако и мускус, и старая пыль тоже были слышны…
Сафият с удовольствием слушала Улугбека, вернее Алима. Она уже начала получать удовольствие от того, что рядом мудрый собеседник, а не просто теплый и игривый комочек шерсти. Хотя, по совести, Улугбек был скорее огромным и ленивым, чем игривым…
– Выходит, что все-таки разные люди… Трое разных одинаковых купцов, которые носят совершенно одинаковые платья и башмаки и занимаются одним и тем же делом… Трое близнецов…
Кот склонил башку набок. «Да, если бы несчастный колдун, мой давний соперник, был хоть на йоту умнее, – подумал Алим, – он бы… о нет, они бы выдавали себя не за одного и того же человека, а за пятерых разных людей. Пусть пятеро близнецов – большая редкость, но это все же куда меньшая редкость, чем пятеро глупцов, нарочито похожих друг на друга, которые выдают себя за одного и того же человека».
– Быть может, это трое близнецов… – Алим старался подбирать слова как можно осторожнее. – Быть может, они не хотели тебя пугать… И потому выдают себя за одного и того же человека…
«Аллах великий, как же стыдно ее столь откровенно обманывать! О нет, я ее не защищаю, я ее использую как приманку! Ведь мне уже все ясно… Зачем же я продолжаю прикидываться котом и молча слежу за тем, как под влиянием смертельных чар она отдается моему недругу?..»
Только сейчас Алим понял, что будет с Сафият, если Пророчество все же сбудется.
«Она погибнет… Полуночный глупец заставит ее заплатить жизнью за свое воссоединение…»
Сафият тем временем выпрямилась. Похоже, она приняла какое-то решение.
– Ну что ж, мой лохматый мудрец… Пора собираться. Галиль-сказитель сегодня не появится. Но у нас более чем много дел.
– Скажу по чести, прекрасная Сафият, мыши в твоей Библиотеке толсты и ленивы.
– Невкусные, да? Так, быть может, ты останешься дома?
– Нет. – Кот отрицательно покачал головой. – Я не спущу с тебя глаз. Эти странные гости беспокоят меня. И особенно сильно меня беспокоит их навязчивое внимание.
– Ты знаешь… – Сафият согласно кивнула. – Меня тоже более чем сильно беспокоит их навязчивое внимание… Или его навязчивое внимание. Поэтому я собираюсь поискать ответа на все свои вопросы.
Руки девушки умело закалывали шаль вокруг сложенных в высокую прическу кос. Алим не мог отвести глаз от ее движений, любовался сосредоточенным лицом, горящими глазами.
«Ох, моя красавица… Чем же мне помочь тебе? Чем искупить свое бездействие?»
– Знаешь, котик, что я придумала?
Алим перепугался. Он слишком хорошо знал, на что способны женщины для того, чтобы удовлетворить свои интересы. И потому вскочил на стол прямо напротив лица девушки.
– Так вот, я решила, что спокойно пороюсь в древних фолиантах – быть может, там найдется какой-то ответ… Какая-то ниточка, ведущая к разгадке. Просто дождусь вечера. Посмотрим, кто появится сегодня… И какую сказку будет рассказывать…
«Он потянет тебя на ложе… Он опять захочет поработить тебя…»
– Да, я знаю. – Сафият кивнула, глядя в янтарные глаза кота. – Он наверняка попытается вновь совратить меня. Увы, я против его чар бессильна.
«Странные все-таки существа женщины. Понимают, что идут по самому краю пропасти… И ничего не меняют. Из глупости своей… Или из смелости…»
– Скажу тебе по секрету: его чары не такие уж и… неотвратимые. А когда он начинает говорить… То чары эти спадают, как и не было их. Вот я и решила – послушаю-ка я сегодняшнего гостя… Если он появится, конечно. Он не может не выболтать своих намерений. – Сафият, наконец, закончила и улыбнулась.
– Да будет так, мудрая моя хозяйка, – кивнул кот. – Я буду все время рядом. Пусть моих сил и немного, но…
Да, он готов отдать не только все свои силы, но и самого себя, без остатка, чтобы защитить эту отважную красавицу. Сейчас он проводит ее, а сам отправится невидимкой по городу – искать нору Недисов-магов… Уж он-то постарается, чтобы вечером никто не побеспокоил прекраснейшую из женщин мира!
– Ну что ж, почтенный Улугбек. Ты готов? Мы можем отправиться в путь?
Миг – и кот стоял у калитки.
– О да, мудрая моя хозяйка. Я готов.
Девушка шла по улице и улыбалась солнечным лучам – нежным и ласковым, как обычно и бывает ранним весенним утром. Она не обращала внимания на прохожих. Как и они не обращали внимания на уважаемую книгочею, которая шла в Библиотеку, – утро было обычным. И заботы людей были обычными заботами.
И конечно, ни один из спешащих по своим делам людей не обратил внимания на большого серого кота, который шел рядом с почтенной Сафият. Мало ли котов бегает по улицам…
Да, сказитель Галиль сдержал слово – он не пришел, опасаясь самого себя.
«Что ж… – Сафият не без облегчения смотрела в закрытые двери. – Он верен себе, даже когда трусит. А значит, я могу заняться тем, чем и собиралась…»
Малика с улыбкой поклонилась Сафият.
– Ты и сегодня захватила с собой охрану…
Сафият улыбнулась.
– Да, мой почтенный Улугбек не оставляет меня одну ни на миг. Должно быть, я кажусь ему похожей на огромную мышь…
Малика расхохоталась.
– Менее всего ты, красавица, походишь на мышь…
– Конечно. – Сафият кивнула. – Более всего я похожу на почтенную архивную крысу…
И обе девушки рассмеялись.
«Клянусь, моя звезда, я сумею показать тебе, что нет девы прекраснее, чем ты! Клянусь, что ты станешь свободной еще до заката! И тогда я, явившись к тебе в своем облике, более чем усердно буду доказывать тебе это… Всю свою жизнь, если позволишь!»
Сафият с усилием открыла огромный том и погрузилась в чтение. Алим понял, что может ненадолго оставить тело уважаемого Улугбека и отправиться на поиски.
«Не беспокойся, достойный маг. – Кот подобрал под себя лапы, устраиваясь поудобнее. – Я не спущу глаз с нашей девочки».
В тщетных поисках прошел весь день. Сафият не нашла даже тени упоминаний в огромной Библиотеке. Но не удивилась этому – ибо мир куда больше, чем сотня сотен даже самых богатых библиотек.
К сожалению, поиски Алима оказались столь же безуспешными… На постоялом дворе Ас-Саббаха о страннике по имени Недис, конечно, слыхали. Однако его требования были столь велики и столь наглы, что он исчез в тот же день, когда и появился. Никто в городе не видел и пятерых купцов, очень похожих друг на друга.
«Да, – со вздохом вынужден был признать Алим, – годы научили тебя кое-чему, ничтожный выскочка… Но и меня они не сделали глупцом…»