Единственное сохранившееся проектное изображение глубоководного судна “Наука"

 

Глава 1.1. Исследовательская «Наука»

Историю создания в нашей стране глубоководных подводных аппаратов следует отсчитывать с правительственной телеграммы начальнику ЦКБ-18 от 4 июня 1963 г.:

ЛЕНИНГРАД УЗЕЛ ПУСТЫНЦЕВУ

ПРОШУ КОМАНДИРОВАТЬ ГОСКОМИТЕТ ПРИБЫТИЕМ 6 ИЮНЯ УТРОМ ГОЛОСОВСКОГО ЗПТ ШАНИХИНА ЗАСЕДАНИЕ ПРЕЗИДИУМА НТС РАССМОТРЕНИЕ ПРОЕКТА НАУКА ТЧК НЕМЕДЛЕННО ШЛИТЕ МАТЕРИАЛЫ НАРОЧНЫМ – 452 ВАШАНЦЕВ.

Началось же все, конечно, несколько раньше.

В конце 1950-х – начале 1960-х гг. Советский военно-морской флот уверенно вышел в океан. Для обеспечения его повседневной боевой подготовки требовались сведения по дислокации военно-морских сил вероятного противника и прикладным наукам об океане, а также технические средства гидрографического и аварийно-спасательного обеспечения. Институты Академии Наук крайне нуждались в практической проверке теоретических исследований в области фундаментальных наук об океане. Народному хозяйству требовалось все больше морепродуктов, запасы которых в результате интенсивного отлова переместились на большие глубины, а следовательно, нужны были новые способы и орудия глубоководного лова. Разведка залежей полезных ископаемых на океанском дне и под ним в перспективе должна была повлиять на ожидаемый политический раздел океана. Словом, встала насущная задача изучения и освоения океанских глубин.

И нужно было спешить: наиболее развитые капиталистические страны не жалели усилий в области создания глубоководных технических средств освоения океана. ВМС США и Франция уже имели обитаемые батискафы и глубоководные аппараты (ГА) для исследования океана по всей его толще:

– «FNRS-3», батискаф с глубиной погружения 4000 м, построенный в 1953 г. фирмой French Naval Shipyard в Тулоне по проекту Ж. Гуо и П.Вильма ;

– «Archimede», батискаф с глубиной погружения 6000 м, построенный в 1961 г. там же по проекту П.Вильма и Ж. Гуо;

– «Trieste-II, батискаф с глубиной погружения 11000 м, представляющий собой батискаф «Trieste», переоборудованный в 1964 г. по заказу ВМФ США фирмой Mare Island Shipyard в Сан-Франциско (Калифорния) по проекту О.Пикара и Ж. Пикара;

– «Aluminaut», ГА с глубиной погружения 4500 м, построенный в 1964 г. General Dynamics Corp, Groton, Conn. по проекту Reynolds International, Richmond, Va.;

– «Alvin», ГА с глубиной погружения 1800 м, построенный в 1964 г. General Mills, Minneapolis, Minn, no проекту А.Вайна.

Эксплуатационно-технические характеристики зарубежных обитаемых батискафов и ГА

А Советский Союз из подводных технических средств освоения океана располагал лишь переоборудованной дизельной подводной лодкой «Северянка» с глубиной погружения 100 м, привязным гидростатом «Север-1» (600 м) и буксируемым подводным аппаратом «Атлант-1» (100 м).

В 1963 г. в США была принята Национальная программа океанографических исследований, включавшая 10-летний план ВМС, предусматривавший, в частности , создание обитаемых исследовательских глубоководных технических средств для глубин до 6000 м.

В Советском Союзе такой развернутой государственной программы еще не было, и необходимость создания подводных технических средств освоения океана осознавалась лишь узким кругом специалистов в области подводного кораблестроения, океанологии, гидрографии, рыбного хозяйства и аварийно-спасательного дела.

Летом 1961 г. судьба свела двух молодых инженеров-механиков ЦКБ-18 – меня и И.Н.Сахалова – с учеными- океанографами Л.А.Зенкевичем и Н.А.Скрягиным, которые зажгли нас идеей освоения глубин океана и предложили разработать силами специалистов ЦКБ-18 проект глубоководного научно-исследовательского судна, подобного «Северянке», но обеспечивающего проведение работ как в толще воды, так и на дне, с охватом максимально возможной его площади.

У руководства бюро эта идея поддержки не нашла. Однако комитет комсомола, совет молодых специалистов и совет НТО поддержали инициативу молодых инженеров, и в общественном КБ, которым руководил главный конструктор подводных лодок А.С.Кассациер, была создана бригада по разработке проекта, получившего наименование «Наука». Руководителем ее избрали меня как одного из инициаторов проекта. В бригаду вошли молодые конструкторы различных специализаций, всего около 20 человек.

В отличие от принятой за рубежом практики освоения океана, мы поставили перед собой фантастическую по тем временам задачу: создать исследовательскую подводную лодку с глубиной погружения 4000-5000 м для проведения длительных научно-исследовательских работ в районах, удаленных от мест базирования. Необходимо было доставить в оперативный район на указанную глубину научную экспедицию с исследовательской аппаратурой, чтобы проводить визуальные и инструментальные наблюдения и отбор проб воды и грунта, обеспечить перемещение над грунтом с точной фиксацией географических координат, всплытие на поверхность и возвращение к месту базирования.

Проекту отдавались долгие вечера споров и бдений с логарифмическими линейками над расчетами и чертежами. Однако одного энтузиазма было мало, не хватало знаний и опыта. Ведь нужно было спроектировать новое судно, не имевшее отечественных аналогов. А заимствовать из опыта подводного кораблестроения можно было лишь общие принципы проектирования, нужны были принципиально новые для отечественного судостроения технические решения и методы расчетов.

Батискаф FRNS-3 (Франция)

Батискаф “Archimede” (Франция)

Прежде всего, необходимо было спроектировать основной корпус, выдерживающий в 10 раз более высокое забортное давление. Существующие корпусные стали и вновь созданные сплавы не обеспечивали по своим прочностным характеристикам необходимую положительную плавучесть цилиндрической оболочки, подкрепленной шпангоутами. Решили было применить легковесный заполнитель объемов плавучести – бензин, но он взрывоопасен. Остановились на парафине.

Следующий вопрос – обжатие основного корпуса, легковесного заполнителя и забортной воды при погружении и их расширение при всплытии. Расчеты показали необходимость водяной уравнительной системы. Но давление воды на приеме составляло 400-500 атмосфер, и для откачки необходимы были насосы с еще большим напором. Готовых насосов и запорной арматуры нет. Значит, нужна новая разработка.

Далее, для подводного маневрирования у грунта необходим движительно-рулевой комплекс, эффективный на малых скоростях хода, ибо на большой скорости ничего не увидишь. Значит, нужна разработка активных рулей – подруливающих устройств, как вертикальных, так и горизонтальных. А поскольку валом через основной корпус не пройдешь (нет дейдвудных сальников на давление 400-500 атмосфер), нужна новая разработка забортных погружных электродвигателей.

Глубоководный аппарат “Aluminaut” (США)

Эксплуатационно-технические характеристики вариантов глубоководного судна по проекту «Наука»

Для питания электродвигателей необходима энергетическая установка. По тем временам безальтернативной оказалась аккумуляторная батарея с дизель-генератором для ее перезарядки на поверхности. Но эта громоздкая тепло- и газовыделяющая установка значительной энергоемкости потребует в основном корпусе больших объемов для размещения и обслуживания. Решили вынести аккумуляторную батарею в межбортное пространство, разместив в контейнерах с электроизолирующей жидкостью. Опять новые разработки!

И так – за что ни возьмись. Специалисты утверждали – сделать можно, но готового нет, будь то иллюминаторы или кабельные вводы в основной корпус, станция звукоподводной связи или забортные светильники, гидролокатор или «механические руки» (манипуляторные устройства), устройства системы автоматического управления или телевизионные камеры, механизмы системы воздуха высокого давления или системы гидравлики, устройства аварийного всплытия или системы жизнеобеспечения экипажа. И уйти от перечисленных проблем не было возможности из-за большого забортного давления.

В ходе проектирования рассмотрели четыре варианта судна: два – из титанового сплава для глубин 4000 и 5000 м, и два – из стали, для глубин 3000 и 4000 м.

Решить все возникшие при проектировании проблемы силами только специалистов бюро не представлялось возможным. Консультации с представителями НИИ отрасли показали необходимость проведения большого объема научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.

Проект был завершен к концу 1962 г. 22 марта 1963 г. его одобрила общественная кораблестроительная секция ЦКБ-18, рекомендовавшая руководству бюро «представить проект на рассмотрение в Госкомитет по судостроению, а также включить в план бюро дальнейшую его разработку».

10 мая 1963 г. проект рассмотрело и одобрило бюро секции подводных исследований Океанографической комиссии АН СССР, куда входил контр-адмирал М.А.Рудницкий. Океанографической комиссии было поручено определить круг научных организаций, заинтересованных в строительстве судна с глубиной погружения 5000 м, и наметить перечень научных приборов для этого судна.

Председатель комиссии в своем заключении отметил: «Своевременность и острота постановки вопроса освоения океанских глубин определяется и тем, что политический раздел океана – дело недалекого будущего, и его эксплуатация в значительной степени определит и формы политического размежевания».

Такова предыстория правительственной телеграммы от 4 июня 1963 г.

Утром 6 июня материалы проекта были наскоро рассмотрены у главного инженера 1-го Главного управления Ф.Ф.Подушкина, и докладчиком был назначен П.З.Голосовский – главный инженер бюро.

Тот, сославшись на недостаточную осведомленность и отсутствие времени на подготовку, поручил сделать доклад Е.Н.Шанихину, ведущему проект.

Ф.Ф. Подушкину составило немало труда уговорить ученого секретаря президиума НТС включить в повестку дня доклад всего лишь конструктора 1-й категории. Меня проинструктировали: «Доклад не более чем на 15 минут. Председатель сбивает докладчика встречными вопросами, так что держись, «по бумажке» не получится. Ни в коем случае не перечь, не пугайся «лирических» отступлений председателя – женщин не будет. И еще – поскольку проект официально не рассматривался базовыми институтами, кроме «крыловцев», жди вопросов от представителей других главков. Твой доклад первый, содокладчик от «крыловцев» – В. В Дмитриев. Прямо скажем, задача не легкая, но отступать некуда, дерзай!»

Глубоководный аппарат “Alvin” (США)

На заседании присутствовали заместители председателя Госкомитета, начальники или главные инженеры главков, приглашенные директора институтов и представители предприятий. Председатель Госкомитета пришел последним. Снял пиджак, повесил его на спинку стула, ознакомился с повесткой дня и, сделав краткое вступление, предоставил слово главному инженеру ведущего бюро отрасли.

П.З.Голосовский с места сообщил президиуму, что в бюро разработан в инициативном порядке эскизный проект глубоководной научно-исследовательской лодки, и суть проекта доложит его ведущий конструктор.

Представляю, как это выглядело со стороны: к кафедре вышел молодой человек в потертом – другого не было – пиджаке и, неумело обращаясь с указкой, начал доклад, сообщив, что бригадой общественного конструкторского бюро ЦКБ-18 в инициативном порядке разработан эскизный проект подводного судна «Наука» с глубиной погружения до 5000 м. Я уже, было, перешел к назначению судна, но меня остановил председатель:

– Где вы работаете? Ваша должность?

– Конструктор 1-й категории механического отдела ЦКБ-18.

Председатель хмыкнул. Аудитория заулыбалась, предвкушая разнос.

Голосовский с места подал реплику:

– Борис Евстафьевич, проект дальней перспективы и начинать его молодым!

– Я не против толковой молодежи, если она своей инициативой подпирает умудренных опытом конструкторов, – парировал председатель и продолжил, обращаясь ко мне: – здесь не комсомольское собрание, а заседание президиума техсовета и тебе, молодой человек, поручено докладывать от бюро, а не от общественности.

Он подошел к развешенным демонстрационным плакатам и через очки начал их пристально рассматривать:

– А какой же материал прочного корпуса, и какие запасы прочности в расчетах?

Последовал ответ с обоснованием выбора материала и принятых в расчетах запасов прочности, коэффициента устойчивости и допусков на отклонения от формы.

– А что скажут на это наши металлурги и прочнисты?

Директор ЦНИИ-48 Г.И.Капырин поддержал применение только что разработанного титанового сплава в качестве материала корпуса. Директор ЦНИИ-45 А.И.Вознесенский согласился с запасами прочности, однако отметил необходимость проведения модельных испытаний.

– Технологи подтверждают возможность изготовления корпуса?

Директор ЦНИИ-138 В.В.Мещеряков заверил председателя в возможности получения необходимых толщин проката и заготовок, сборки и сварки прочного и легкого корпусов с необходимой точностью.

– Что ж, основа для проекта есть, – улыбнулся председатель. – Теперь, молодой человек, докладывай по энергетической части и движительно-рулевому комплексу. На плакатах нарисовано что-то непонятное. Где линия вала, аккумуляторная батарея?

Обстановка в аудитории накалялась. Многие сняли пиджаки.

Я, тоже взмокший от напора председателя, ссылаясь на зарубежный опыт, стал объяснять необходимость отказа от дейдвудного сальника, применения погружных электродвигателей и выноса аккумуляторов за борт.

Председатель нахмурился:

– Что ты мне тычешь «варягами»? А у нас есть опыт работы с погружными машинами и батареями?

Он обернулся и стал искать глазами начальника шестого управления. Тот был категоричен:

– Отечественной промышленностью такие образцы даже не разрабатываются. Хотя за рубежом…

– Вот-вот! По вашей милости мы опять оказываемся в…, и на этот раз в очень «глубоководной». Продолжай, – председатель кивнул докладчику и пошел на свое место.

В течение оставшейся части доклада он задумчиво вертел в руках очки. Вырисовывалась «веселенькая» перспектива. Академики, рыбаки и флотоводцы настоятельно требуют привлечения отрасли к созданию средств освоения океанских глубин. Но отрасль «не резиновая», с существующим планом еле справляется, а тут резкое увеличение глубины погружения новых подводных судов потребует ее перестройки, да и не только ее – еще многих других отраслей промышленности страны. И пока в нашем плановом хозяйстве удастся раскрутить весь маховик промышленности, пройдет не одна пятилетка. Да и заказы будут мелкосерийные и малой трудоемкости (которая зависит не от конструктивной сложности, а от водоизмещения! – Авт.), а потребуют новых разработок от корпуса до последней гайки, и выбить эти поставки при существующей сроковой дисциплине будет не просто. Хлопотное и неблагодарное дело, но начинать надо!

Оживился председатель, когда докладчик, закончив, передал ему на память фотографии демонстрационного плаката, изображавшего судно «Наука» в рабочем положении у грунта.

– Пусть эта фотография будет укором нашей бездеятельности! А за проявленную инициативу виновников следует «примерно наказать»… премией. Федор Федорович, возьми на заметку, – обратился председатель к Подушкину.

Произвели смену демонстрационных материалов, и место за кафедрой занял улыбчивый и добродушный В.В.Дмитриев. Дал подробный анализ состояния и перспектив развития глубоководной техники за рубежом. Остановился на специфике конструктивных решений и методах использования. Рассмотрел сильные и слабые стороны проекта «Наука».

– Что же предлагает институт? – мрачно остановил его председатель.

Докладчик объяснил, что институт предлагает идти по пути создания малых подводных аппаратов, транспортируемых на надводных судах, а не больших автономных подводных лодок типа «Наука», и ограничить для начала их глубину погружения 2000 м. Этот путь уже апробирован на Западе.

Аудитория оживилась шепотом и смешками.

– Ну что ж, – поднялся председатель, – молодые люди преподали нам сегодня предметный урок нашего отставания в области техники освоения океана как минимум на 10 лет. Товарищи в Военно-промышленной комиссии уже не раз обращали мое внимание на это обстоятельство. Надо принимать меры. Хотя, куда грести, пока не ясно. У наших вероятных заказчиков тоже сплошной туман. Что ж, будем пока разбираться собственными силами!

Аудитория насторожилась.

– Вот ты, Петр Зиновьевич, говорил, что глубоководная тематика – дальняя перспектива. А кому как не тебе, ученику Малинина, известно, что для твоих основных заказов глубина дает скрытность, скрытность рождает внезапность, внезапность приносит победу! А победа может понадобиться уже завтра, поэтому глубоководная тематика должна быть сегодняшним днем подводного кораблестроения. Так что передай Пустынцеву, пусть немедля соберет команду энтузиастов, человек 10-15, для начала хватит, и за полгода по госбюджету сделает предэскизный проект экспериментальной лодки на 2000 м, определит узкие места и кому их расшивать. Вот тогда соберемся и «осмотримся по отсекам». Общее научно-техническое руководство за Вознесенским, для чего в институте выделить группу. Полагаю, возражений нет? На этом пока и порешим с первым вопросом повестки дня.

Перерыв.

Взмокшая и оживленная аудитория двинулась в коридор. Петр Зиновьевич, отирая платком пот с лица, подошел к еще не опомнившимся молодым докладчикам и пожал им руки.

– Поздравляю с крещением. Думал, будет «жарче», но председатель помиловал!

Из технических и политических соображений решение президиума НТС было правильным. Начинать работы по глубоководной тематике в плановом порядке требовала объективная действительность, хотя готовить промышленность к новому повороту необходимо было значительно раньше. Однако предполагаемые заказчики еще не определились с техническими требованиями по средствам изучения и освоения глубин океана.

А проект «Наука» по указанию первого отдела управления Госкомитета был засекречен и лег на полки закрытого архива. Тем не менее его значение трудно переоценить. Им впервые в стране была показана принципиальная возможность создания отечественных глубоководных средств освоения океана.

И что характерно для того периода потепления внутриполитического климата, этот прорыв был сделан по общественной инициативе. Руководство ЦКБ-18 занимало выжидательную позицию и только по рекомендации кораблестроительной секции НТС бюро, после рассмотрения проекта в Океанографической комиссии, сообщило в Госкомитет о разработке проекта «Наука».

Грамота Ленинградского областного правления НТО коллективу ОКБ ЦКБ-18 за проект “Наука”

Вот уж действительно «непорочное зачатие» глубоководной тематики, при этом в роли «святого духа» выступило общественное мнение, а в роли «девы Марии» – бригада молодых конструкторов.

Та же общественность в ноябре 1963 г. обратилась к председателю Госкомитета с просьбой поощрить ряд сотрудников бюро за работу по теме «Наука», однако все ограничилось грамотой Ленинградского областного правления научно-технического общества судостроительной промышленности им. акад. АН.Крылова.

Но дело нашей бригады не пропало даром!

Гидростат “Север" на палубе судна – носителя

Именно с ее подачи 6 июня 1963 I решением президиума Научно- технического совета Государственного комитета по судостроению была открыта новая страница в славной истории отечественного подводною кораблестроения – создание глубоководных (свыше 1000 м) обитаемых технических средств освоения Мирового океана, получившая с легкой руки председателя Госкомитета Бориса Евстафьевича Бутомы название «Глубоководная тематика».

 

Глава 1.2. Рождение проекта

Первый уже реальный глубоководный аппарат был создан по инициативе Полярного научно-исследовательского и проектного института морского рыбного хозяйства и океанографии им Н М.Книповича (ПИНРО). Именно его директор в своем обращении от 10 марта 1962 г. к начальнику общественного конструкторского бюро при Ленинградском институте «Гипрорыбфлот» А Н.Дмитриеву просил коллектив ОКБ «учитывая большую важность глубоководных исследований для рыбохозяйственной науки и рыбной промышленности, разработать техническое задание на проектирование глубоководного обитаемого автономного аппарата для рыбохозяйственных исследований до глубин 2000 м».

Существовавшие необитаемые подводные технические средства изучения морей и океанов с их поверхности были недостаточны, так как полученные ими сведения были косвенными и носили «точечный» характер без привязки к месту и времени. Исследователи не могли непосредственно наблюдать среду и вмешиваться в текущий процесс получения научных данных.

Как приблизить исследователя к объектам изучения? Это тогда могли обеспечить только обитаемые подводные технические средства. К этому времени, как указывалось выше, отечественные исследователи располагали только привязным гидростатом «Север-1», буксируемым подводным аппаратом «Атлант-1» и подводной лодкой проекта 613, переоборудованной для исследовательских целей и получившей название «Северянка».

Гидростат «Север-1» был построен на Балтийском заводе в 1960 г. по проекту ГГ-57 «Гипрорыбфлота». Это было одноместное привязное подводное техническое средство, опускаемое на тросе с судна-носителя на глубины до 600 м.

Буксируемый подводный аппарат «Атлант-Ь› был создан Клайпедским отделением «Гипрорыбфлота» в 1963 г. Одноместное привязное плавучее подводное техническое средство буксировалось на тросе судном-носителем на глубинах до 100 м. Имея горизонтальные и вертикальные рули, оно могло по желанию исследователя изменять глубину погружения и ограниченно отклоняться от курса судна- носителя.

Подводная лодка «Северянка» была переоборудована из боевой подводной лодки в 1957 г. по техническому заданию Всесоюзного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). В конце 1958 г. она вышла в свой первый рейс в Баренцево море с экспедицией в составе 9 представителей ВНИРО и ПИНРО. До 1965 г. лодка осуществила 9 научных рейсов, во время которых прошла в Северной Атлантике 14500 навигационных миль, совершив 130 погружений на глубины до 100 м.

«Север-1» и «Атлант-1», будучи привязными, не могли свободно передвигаться по желанию исследователя в горизонтальной плоскости, а «Северянка», будучи автономной, имела ограниченную глубину погружения и невысокие маневренные качества для проведения необходимых исследований у фунта.

Все это было хорошо известно директору ПИНРО, но почему его обращение было адресовано начальнику общественного КБ при институте «Гипрорыбфлот», а не директору этого института, чьим профилем было проектирование судов и орудий лова рыбодобывающего флота?

Зная увлеченность Александра Николаевича Дмитриева сначала дирижаблями, а позднее – подводными аппаратами, можно с уверенностью утверждать, что это обращение было им сознательно спровоцировано во благо отечественной науки и поддержано труппой энтузиастов института «Гипрорыбфлот». Поэтому полагаю, что действительным инициатором начала разработки проекта первого обитаемого автономного глубоководного аппарата для рыбохозяйственных исследований явился ведущий инженер института «Гипрорыбфлот» Дмитриев со своими единомышленниками из ОКБ.

Эксплуатационно-технические характеристики отечественных подводных технических средств освоения океана

Как видим, история повторяется – общественность берет инициативу в свои руки, тем самым понуждая директоров к выполнению столь необходимых работ для руководимых институтов. И опять же, работа ведется на общественных началах и за ее результаты директорат ответственности не несет! Уклонение от своих прямых должностных обязанностей не делало чести руководству «Гипрорыбфлота», но с его молчаливого согласия ОКБ с апреля 1962 г. взялось за разработку технического задания на проектирование глубоководного аппарата, получившего название «ГА-2000».

Буксируемый подводный аппарат “Атлант-1”

Схема общего расположения глубоководного аппарата ГА-2000, эскизный проект «Гипрорыбфлота»:

1 – забортный прожектор; 2 – иллюминатор; 3 – входной люк; 4 – винт вертикального перемещения; 5 – аккумуляторная батарея; 6 – балластная цистерна; 7 – вертикальный руль; 8 – стабилизатор; 9 – обтекатель; 10 – прочный корпус; 11 – лампа-вспышка; 12 – манипуляторное устройство

Исследовательская подводная лодка “Северянка"

Он предназначался для проведения комплекса научно-исследовательских работ по изучению океана, а именно – поведения и распределения рыб на глубинах до 2000 м, получения сведений об их вертикальных миграциях, выявления реакции рыб на свет, шум, ультразвук и т.д. на различных глубинах в различное время, исследования распределения фито- и зоопланктона, донных рыб и животных. Кроме того, предполагалось изучать так называемые «ультразвуковые рассеивающие слои», наблюдать за работой орудий глубоководного лова, и, наконец – изучать рельеф дна и структуры фунтов, вести разведку подводных полезных ископаемых, в частности железо-марганцевых конкреций с целью разработки методов их добычи.

В экипаж ГА предполагалось включить не менее двух человек – пилота и исследователя, а продолжительность нахождения аппарата под водой по запасам средств жизнеобеспечения задавалась не менее 24 ч.

Для размещения экипажа и необходимого комплектующего оборудования предлагался прочный корпус цилиндрической формы диаметром 1,3 м, замкнутый сферическими переборками и имеющий цилиндрическую рубку с входным люком диаметром не менее 450 мм. Выполненные проработки показали, что его материалом могла служить свариваемая легированная сталь с пределом текучести не менее 80 кГс/мм² . При принятом коэффициенте запаса 1,4 вес корпуса мог составить около 4 т при его объеме около 7 м³ . Прочный корпус должен был иметь четыре иллюминатора из органического стекла диаметром в свету не менее 100 мм.

Материалом легких корпусных конструкций мог быть принят стеклопластик с удельным весом не более 1,7 т/м³ .

В качестве бортового источника электроэнергии предлагалось использовать расположенную в прочном корпусе серебряно-цинковую аккумуляторную батарею общей емкостью около 400 А-ч при среднем напряжении 110 В. Выполненная оценка электронагрузки батареи показала возможную длительность подводного хода до 2,5 ч.

Движительно-рулевой комплекс предлагалось выполнить в виде кормового гребного винта фиксированного шага в поворотной насадке и вертикального винта фиксированного шага. Для привода гребных винтов предлагались гидромоторы, работающие от гидронасоса с погружным асинхронным электродвигателем мощностью около 13 кВт. Для питания электродвигателя предусматривался статический преобразователь постоянного тока в переменный. Блок гидронасоса с приводным электродвигателем и всей электрогидравлической арматурой предполагалось разместить вне прочного корпуса.

ГА должен был иметь не менее двух забортных прожекторов мощностью около 1000 Вт каждый и лампы- вспышки для производства фотосъемки забортного пространства.

Для самостоятельного плавания были предусмотрены станция телефонной двусторонней звукоподводной связи с судном-носителем на дистанции до 5 км, УКВ приемо-передающая радиостанция, обеспечивающая телефонную связь на дальности до 30 км, эхолот с самописцем, обеспечивающий измерение расстояния до фунта с точностью не менее 2 % в пределах 0 – 2000 м и гирокомпас авиационного типа с точностью курсоуказания около 2°.

ГА планировалось оснастить ловушкой многократного действия – ловить мелких морских животных и рыб, манипуляторами – брать образцы фунта или найденные на его поверхности предметы и укладывать их в грузовой лоток, устройством для разового взятия проб фунта из-под его поверхности, гарпунным гидравлическим ружьем разового действия для охоты на крупных рыб и животных, кино-фотоаппаратом с широкоугольным объективом для съемки забортного пространства через иллюминаторы, гидрофоном с магнитофоном для записи подводных звуков, счетчиком Гейгера для определения радиоактивности воды, приборами для определения температуры, давления и солености воды, фотометр для определения освещенности воды.

Систему погружения-всплытия предлагалось выполнить с балластными бескингстонными цистернами и дистанционно управляемыми клапанами вентиляции. Продуваться цистерны должны были воздухом высокого давления, хранимым в двух баллонах.

Уравнительно-заместительная система предполагалась раздельной. Утяжеление ГА должно было производиться приемом воды самотеком в прочную цистерну, а облегчение – высыпанием стальной дроби из забортных бункеров. Управление водяной и «дробяной» арматурой должно было производиться дистанционно.

Дифферентную систему предполагалось выполнить ртутной и разместить в прочном корпусе. Ртуть специальным насосом должна была перекачиваться из одной емкости в другую.

Система регенерации воздуха в прочном корпусе предполагалась раздельной, при этом воздух должен был обогащаться кислородом из забортных баллонов, а углекислый газ удаляться химическим поглотителем, размещенным в прочном корпусе.

Аварийное всплытие должно было обеспечиваться путем отдачи килевой части ГА ручным или гидравлическим приводом.

Одновременно были рассмотрены методы использования аппарата.

Техническим заданием предусматривалась доставка «ГА-2000» в оперативный район на борту судна-носителя. Было признано целесообразным переоборудование большого морозильного рыбопромыслового траулера типа «Маяковский» в судно-носитель ГА с размещением последнего на палубе судна и спуском-подъемом ГА по кормовому фаловому слипу с помощью фаловых лебедок.

Выполненные авторами расчеты определили представленные в таблице ожидаемые основные эксплуатационно-технические характеристики и схему общего расположения аппарата «ГА-2000».

Разработка технического задания на проектирование «ГА-2000» была завершена в июне того же года, и техническое задание было отправлено в ПИНРО, где рассмотрено научно-техническим советом института и рекомендовано Минрыбхозу как основа для разработки эскизного проекта. Минрыбхоз в 1963 г. поручил Ленинградскому институту «Гипрорыбфлот» по техническому заданию на проектирование «ГА-2000», разработанному его общественным конструкгорским бюро, вести разработку эскизного проекта научно-исследовательского ГА, получившего название «Север-2».

Газета «Вечерний Ленинград» 12 октября 1964 г. на своих Страницах отмечала: «Гипрорыбфлотом» проектируется первый отечественный глубоководный аппарат «Север-2», который будет вести исследования промысловых скоплений рыб, наблюдение за работой орудий лова, контролировать показания рыбопромысловых приборов, установленных на подводном судне, изучать поведение рыб в естественных условиях, наконец, их реакции на искусственные раздражители – свет, звук, электрический ток. Кроме того, на нем могут производиться океанологические работы. Это будет разведчик морских глубин».

А 6 марта 1965 г. газета «Комсомольская правда», приведя рисунок аппарата, поспешила сообщить своим читателям, что уже в конце года «Север-2» совершит первое глубоководное погружение.

Однако все обстояло не так просто. Минрыбхоз не располагал необходимым научно-техническим потенциалом в области расчетов прочности корпусов подводных технических средств, их материалов, технологии их обработки и сварки, не имел квалифицированных специалистов по расчетам статики и динамики подводных технических средств, их электроэнергетическим системам и системам автоматизации управления, средствам подводной акустики и навигации. Все это было сосредоточено в базовых институтах Минсудпрома, но они были заняты оборонными заказами. К концу 1964 г. «Гипрорыбфлот» завершил только эскизный проект, однако глубина его разработки не обеспечивала возможности перехода к техническому проектированию, а тем более к строительству, без подтверждения заложенных в проект технических расчетов и решений всеми поставщиками комплектующего оборудования.

Минрыбхоз, понимая свою беспомощность, в 1965 г. обратился в Минсудпром с просьбой дать заключение по выполненному эскизному проекту «Север-2» о возможности его реализации.

Специалисты ЦКБ-18, ЦНИИ им.акад.А.Н.Крылова и других предприятий Минсудпрома с интересом и сочувствием следили за героическими усилиями «Гипрорыбфлота», но оказать действенную помощь были не в состоянии из-за режимных условий секретности. Да и проблемы проекта «Север-2» требовали серьезных исследований всех базовых институтов Минсудпрома. Ответ Министерства был однозначен – передать дальнейшую разработку проекта и строительство первого отечественного ГА «Север-2» в Минсудпром, оставив за Минрыбхозом только функции заказчика. Совместным решением обоих Министерств в июне 1965 г. дальнейшая разработка проекта, получившего номер 1825, поручалась ЦКБ-18 под наблюдением «Гипрорыбфлота». Заказчиком был определен ПИНРО, который оставил за собой обязанности по созданию судна-носителя ГА и специального научно- исследовательского оборудования.

Демонетрационная модель “Севера-2”

Эксплуатационно-технические характеристики глубоководных аппаратов «ГА-2000» и «Север-2» поданным «Гипрорыбфлота»

Функции глубоководного аппарата были уточнены. В порядке приоритетности ему предстояли:

– разведка промысловых скоплений рыбы на больших глубинах;

– изучение поведения и распределения биологических объектов, определение их численности и доступности для промысла;

– исследование рельефа морского дна, поиск площадок, удобных для тралового лова, изучение распределения донных животных;

– контроль показаний гидроакустических рыбопоисковых приборов и уточнение расшифровки их записей;

– изучение звукорассеивающих слоев и измерение скорости распространения звука в воде;

– измерение гидрологических параметров морской воды;

– изучение биолюминесценции морских животных;

– наблюдение за работой орудий лова и поведением рыб в зоне действия этих орудий;

– взятие проб грунта.

Извините за столь длинное перечисление. Такое обилие задач, решать которые предстояло одновременно, оказало решающее влияние на технические и эксплуатационные характеристики аппарата, но это мы поняли гораздо позже…

Для выполнения всего перечисленного на борту «Севера-2» предусматривалась установка специального науч но-исследовательского оборудования и манипуляторного устройства с грузовым лотком.

До конца 1965 г. в ЦКБ-18 была передана документация эскизного проекта «Гипрорыбфлота» и его соисполнителей. Наконец, в глубоководной тематике состоялось первое «законное бракосочетание» Минрыбхоза и Минсудпрома. Проект 1825 получил своего реального заказчика и дееспособного исполнителя. Страна с нетерпением надеялась на долгожданное рождение «первенца» – первого отечественного обитаемого самоходного ГА «Север-2».

Любопытно мнение А.Вайна, главного конструктора американского ГА «Alvin»: «Ваш «ГА-2000» – «зеленый», но отличный аппарат».

Такая оценка проекта «Гипрорыбфлота» была дана за круглым столом, проведенным в рамках Второго международного океанографического конгресса в Москве в июне 1966 г., собравшего почти 2000 специалистов из 59 стран.

Инициатор разработки «Севера-2» А.Н. Дмитриев

Конструктор И.Н.Сахалов

Демонстрационная модель научно-промыслового судна “Одиссей” с “Севером-2” в ангаре

Американский океанограф Т.Тредуэлл сказал:

«Современные ГА обладают рядом недостатков, которые снижают их эффективность: малая скорость хода, плохая маневренность, недостаточная дальность плавания, трудности глубоководной навигации и выполнения работ под водой, необходимость обеспечения и управления ГА с поверхности. Для эффективного освоения океана необходимы батискафы, лишенные перечисленных недостатков. Они, конечно, будут созданы в ближайшие годы. Всем понятно, что изучение глубин с надводных судов не может дать в короткое время необходимых знаний об океане».

А.Вайн отметил:

«Нам нельзя ошибаться, но ГА надо строить быстро, они должны быть абсолютно надежными и безопасными. Покорение океанских глубин должно проходить без человеческих жертв. Мы уверены, что богатства океана скоро будут поставлены на службу людям. Дело за техникой».

На международной выставке «Инрыбпром-68» летом 1968 г. в Ленинграде внимание посетителей, среди других экспонатов, привлекала модель ГА «Север-2» и его судна-носителя НПС «Одиссей».

 

Глава 2.1. За дело берется промышленность

С середины 1964 г. в проектном отделе ЦКБ-18, в возглавляемом А.С.Хейфецем секторе перспективного проектирования и тактического обоснования разрабатывался заданный президиумом НТС Госкомитета по судостроению предэскизный проект экспериментальной глубоководной подводной лодки (ЭГПЛ). По сути, это было исследовательское проектирование: определение ожидаемых тактико-технических характеристик дизель-электрической подводной лодки для научно-исследовательских работ на глубинах материкового склона до 2000 м. Работой руководили ведущие конструкторы Ю.М.Коновалов и я, к тому времени переведенный в проектный отдел.

Корпусники исследовали существующие материалы и определили направления их совершенствования применительно к разработанной конструкции прочного корпуса в виде сварной цилиндрической оболочки, подкрепленной внутренними тавровыми шпангоутами и замкнутой концевыми полусферическими переборками. Проработали конструкцию деталей насыщения корпуса – входного люка, иллюминаторов, кабельных вводов и проходов трубопроводов, проанализировали напряжения в узлах стыковки легких конструкций с прочными в связи с их обжатием.

Механики, системщики, специалисты по устройствам и электрики совместно с базовыми институтами отрасли определили состав и параметры комплектующего оборудования ЭГПЛ и разработан перечень предприятий – вероятных разработчиков этого оборудования.

Проектанты-статики определили ожидаемые размерения и водоизмещение ЭГПЛ. Разработали методику расчета изменений весовой нагрузки и плавучести при погружении- всплытии. Проектанты-динамики оценили ходовые качества и выбрали средства обеспечения управляемости и устойчивости ЭГПЛ применительно к условиям эксплуатации.

Предэскизный проект подтвердил принципиальную возможность создания экспериментальной дизель- электрической подводной лодки с рабочей глубиной погружения 2000 м. Базовые институты отрасли, принимавшие участие в разработке проекта, подтвердили ожидаемые тактикотехнические и технико-экономические характеристики ЭГПЛ. Их заключения и материалы проекта в конце 1964 г. были представлены в Госкомитет и Главное управление кораблестроения ВМФ.

К слабым сторонам проекта базовые институты отнесли, во-первых, малые автономность и дальность подводного плавания ЭГПЛ, а следовательно, и малая эффективность решения поставленных задач в открытом океане; во-вторых – неудовлетворительные характеристики принятого состава вновь разрабатываемых радиоэлектронных средств навигации, связи, акустики и недостаточную автоматизацию, что привело к завышению численности экипажа и ухудшению условий его обитаемости. Необходимые условия использования ЭГПЛ требовали замены дизель- электрической энергоустановки на ядерную и разработки всей радиоэлектроники на новой, прогрессивной элементной базе.

Представленные материалы проекта ЭГПЛ стали "информацией к размышлению" как для потенциальных заказчиков, так и для исполнителей. И уже в начале 1965 г. по инициативе "главного водолаза" страны Н.П.Чикера и "главного гидрографа" А.И.Рассохо бюро получило от ВМФ первый заказ на проектные разработки по теме "Поиск" – созданию обитаемых поисково-исследовательских автономных плавучих технических средств с глубиной погружения 2000 м.

Техническое задание на эту тему было передано главному конструктору З.А.Дерибину, в группу которого, как руководитель темы "Поиск", был переведен я. Наблюдающими от ВМФ были назначены Г. И. Рыбкин от института №40 ВМФ и Н.А.Колышев от института №9 ВМФ. Практически, как проектантам, так и наблюдающим проекта пришлось заняться широким поиском комплексного решения поставленной проблемы с учетом базирования и морских условий эксплуатации.

В рамках темы "Поиск" впервые в отечественной практике к решению проблемы создания глубоководных технических средств и средств обеспечения их эксплуатации как в море, так и на берегу, был применен комплексный подход. Только он мог обеспечить оптимальные результаты. В частности, впервые в мире была выдвинута и подтверждена технической проработкой идея использования специальной научно-исследовательской подводной лодки в качестве носителя обитаемого поисково-исследовательского глубоководного аппарата.

В составе темы были разработаны три варианта глубоководных плавучих технических средств для выполнения поисково-исследовательских работ на глубинах до 2000 м в интересах ВМФ: ГА среднего водоизмещения (около 50 м³ ) "Поиск-50" с базированием на надводном судне, малая (около 300 м³ ) дизель-элсктрическая глубоководная лодка "Поиск-300" с базированием на береговой базе и ГА малого водоизмещения (около 20 м³ ) "Поиск-20" с базированием на подводной лодке "Поиск-300".

Эксплуатация "Поиска-50" в значительной степени зависела от гидрометеорологических условий, поскольку предусматривала проведение спускоподъсмных операций с борта надводного судна-носителя. Глубоководная лодка "Поиск-300" не имела этого недостатка, однако из-за большого водоизмещения не обладала необходимыми маневренными качествами для работы у грунта. "Поиск-20" должен был транспортироваться в оперативный район на комингс-площадке "Поиска-300" с их расстыковкой и стыковкой в подводном положении на малых ходах и поэтому не зависел от гидрометеорологических условий в оперативном районе, а малое водоизмещение ГА обеспечивало возможность выполнения подводнотехнических работ на грунте.

Вопросы подводной стыковки и расстыковки ГА с подводной лодкой были практически решены в 1962 г. на экспериментальном обитаемом автономном управляемом подводном снаряде "УПС", разработанном Специальным конструкторским бюро №112 и построенном заводом "Красное Сормово".

Работы по теме были завершены в июне 1965 г., и их результаты были использованы институтами ВМФ в разработке тактико-технических заданий на проектирование глубоководных автономных обитаемых технических средств освоения океана.

В сентябре было оформлено постановление Правительства, по которому сектор перспективного проектирования бюро совместно с институтами ВМФ и АН СССР приступил к поисковым проработкам научно-исследовательских и боевых глубоководных лодок с ядерной энергетикой. А в начале 1966 г. Ленинградское проектно-монтажное бюро "Рубин" (ЛПМБ "Рубин") – так стало именоваться ЦКБ-18 – получило на согласование от ВМФ проекты тактико-технических заданий на разработку обитаемых самоходных ГА "Поиск-2" (проект 1832) для проведения поисковых и научно-исследовательских работ в интересах ВМФ на глубинах материкового склона до 2000 м и "Поиск-6" (проект 1906) - на глубинах океанского ложа до 6000 м.

Неустановленные причины трагической гибели на испытаниях в 1965 г. новейшей американской атомной подводной лодки "Thresher" подталкивали военных моряков к созданию новых более совершенных средств глубоководного поиска и исследований. Предложенные к разработке ГА "Поиск-2" и "Поиск-6" должны были при необходимости осуществлять допоиск, классификацию и обследование затонувших объектов.

Одновременно ЛПМБ "Рубин" получило от ВМФ заказ на проектирование боевой атомной глубоководной подводной лодки по теме "Гранит" (позднее она была построена по проекту 685 и получила название "Комсомолец"…), главным конструктором которой назначили Н.А.Климова.

В это же время под руководством главного конструктора З.А.Дерибина (в этой работе участвовал и я) производственными отделами бюро была закончена проработка полученного от "Гипрорыбфлота" эскизного проекта ГА "Север-2”, и бюро получило от Минрыбхоза заказ на его дальнейшее проектирование.

Проработки материалов эскизного проекта показали необходимость увеличения веса с учетом необходимых запасов на проектирование и строительство. В результате водоизмещение аппарата выросло с 16 до 30 м³ , увеличились главные размерения, несколько сократилась полная подводная скорость и время работы под водой.

В целях объединения всех глубоководных работ бюро в одной группе главного конструктора дальнейшее проектирование "Севера-2" и проработки по согласованию тактико-технических заданий на "Поиск-2" и "Поиск-6" были поручены также главному конструктору Н.А.Климову, меня тоже перевели в его группу.

Под руководством Н.А.Климова с начала 1966 г. разрабатывались предэскизный проект атомной глубоководной лодки по теме "Гранит" (ответственный – заместитель главного конструктора О.Я.Марголин), предэскизные проекты ГА "Поиск-2" и "Поиск- 6" (ответственный – ведущий конструктор Е.Н.Шанихин) и корректировался эскизный проект ГА "Север-2" (ответственный – заместитель главного конструктора Г.Г.Кацман).

Однако уже к концу 1966 г. стало ясно, что группа Климова перегружена заказами. Руководство бюро решило передать заказы "второго сорта" – технику для освоения океана – другому, вновь назначенному главному конструктору Ю.К.Сапожкову – талантливому инженеру-кораблестроителю и великолепному организатору производства, прошедшему школу проектирования и обеспечения строительства подводных лодок у опытнейших главных конструктов бюро А.А.Антипина, А.С.Кассациера и С.Н.Ковалева.

Юрия Константиновича Сапожкова отличала обширная эрудиция, выдержка в общении с руководством и такт в работе с подчиненными. Ему были присущи огромная работоспособность и удивительное умение предвидеть грядущие трудности и изобретательно преодолевать их. Именно эти качества и позволили ему в короткие сроки собрать группу единомышленников и возглавить работы бюро по глубоководной тематике.

Ю.К.Сапожкову были переданы проекты 1825 ("Север-2"), 1832 ("Поиск-2"), 1906 ("Поиск-6"), а также проработки научно-исследовательской глубоководной лодки с ядерной энергетической установкой. В новую группу главного конструктора он пригласил своими заместителями Г.Г.Кацмана, меня и М.Н.Диомидова.

Работа строилась на началах свободного творчества. Любые технические предложения рассматривались сообща всей группой. Взвешивались все "за” и "против", а решение принималось главным конструктором или его заместителем по соответствующему проекту.

Специфика состоит в том, что каждый член группы зачастую является "крайним" при выборе технических решений, от которых зависит не только результат его работы, но дальнейшая судьба проекта, честь коллектива и жизнь экипажа. Без профессиональных знаний и опыта невозможно выбрать правильное техническое решение, но этого мало. Для такого выбора необходимо знание проекта в целом и влияния принятого решения на смежные части проекта – необходим широкий технический кругозор.

Группа главного конструктора является генератором и организатором проектных работ коллектива бюро, на заводе, у контрагентов и для продуктивности этой работы необходима инициативность, коммуникабельность и, конечно, умение держать данное слово. Ю.К.Сапожков постоянно требовал проявления этих качеств от своих подчиненных.

Необходимость решения ежедневно возникающих новых технических проблем сплачивала группу единомышленников и требовала от них неординарного, творческого подхода к работе. Специалистам в одной области техники приходилось вникать в вопросы смежных областей и тем самым повышать свой технический уровень. Расширение технического кругозора приводило к искомому решению проблемы.

Проектами ТТЗ, выданных ВМФ еше в 1966 г., предусматривалось создание двух глубоководных комплексов, каждый состоял из судна-носителя и подводного аппарата, соответственно -"Поиска-2", для глубин до 2000 м, и "Поиска-6" для глубин до 6000 м. Они должны были выполнять за одно погружение большой объем специальных работ: измерять температуру и электропроводность водной среды, пульсацию ее температур и скорость потоков, гамма-активность, величину гравитационного поля, определять направления и скорости течений в придонном слое, скорость распространения звука, рельеф и микроструктуру грунта. Кроме того, им вменялось производить допоиск и обнаружение подводных объектов в ограниченном районе, визуально обследовать и фотографировать их, обозначать гидроакустическими маяками, доставлять на грунт и поднимать на поверхность грузы массой до 400 кг, выполнять манипуляторным устройством подводно-технические работы.

При этом за бюро закреплялась только часть проблемы – разработка проекта глубоководных обитаемых самоходных аппаратов. Проектирование же судов-носителей со всем необходимым техническим обеспечением ГА и его безопасности в море Минсудпром поручал Западному проектно-конструкторскому бюро (ЗПКБ), специализирующемуся на судах вспомогательного флота. Первоначально это казалось рациональным. Однако, как показала практика, для комплексного решения поставленной проблемы создания плавучих обитаемых глубоководных технических средств, работающих в открытом море при значительном удалении от береговых баз, такой шаг Минсудпрома оказался порочным.

Поскольку суда-носители разрабатывались под конкретные ГА, необходим был единый генеральный конструктор комплексов в целом, обеспечивающий техническую стыковку и согласование технических решений по аппаратам и их судам-носителям. Его отсутствие приводило к затяжке проектирования и строительства, значительному удорожанию, а в результате – плохо отразилось на полученных тактико-технических характеристиках комплексов и их эффективности при эксплуатации.

Со стороны заказчика также не было единого технического координатора проблемы освоения океана. Заинтересованными в решении этой проблемы ведомствами ВМФ были Управление поисково-спасательной службы тыла ВМФ и Главное управление навигации и океанографии Минобороны. Генеральным заказчиком ГА было определено Управление тыла ВМФ, подчиненное заместителю Главкома ВМФ по тылу, а генеральным заказчиком их судов-носителей – Главное управление кораблестроения ВМФ, подчиненное заместителю Главкома ВМФ по вооружению и судоремонту. Все эти подчинения объединялись только на уровне Главкома ВМФ, что вносило значительные трудности в комплексное решение поставленной проблемы.

Наблюдение за разработкой проектов глубоководных аппаратов от ВМФ в части общепроектных вопросов и поисково-спасательного оборудования было поручено начальнику отдела 40-го института ВМФ Ю. В. Мануйлову, в части навигационного и гидрографического оборудования – начальнику отдела 9-го института ВМФ А.И.Шапошникову, а в части расчетов прочности и модельных испытаний прочного корпуса – начальнику отдела 1-го института ВМФ.

Наблюдение за разработкой проектов судов-носителей по темам "Осьминог" (для "Поиска-2)" и "Лангуст" (для "Поиска-6") от ВМФ было поручено 1-му институту ВМФ с привлечением необходимых специалистов других институтов ВМФ.

Конструктор и капитан “Севера-2” М.Н.Диомидов

Известно, что бывает с ребенком у семи нянек. Заказчики, поддавшись гигантомании и ведомственным интересам, своими проектами ТТЗ предусматривали разработку эскадренного спасательного судна, способного нести на борту одновременно спасательные и рабочие подводные аппараты, а также ГА "Поиск-2" (тема "Осьминог"), и экспедиционного гидрографического судна, способного проводить комплексные исследования океана, имея на борту несколько обитаемых и необитаемых подводных технических средств, в том числе ГА "Поиск-6" (тема "Лангуст"). Ведь действующей классификацией кораблей и судов ВМФ не были еще предусмотрены ни глубоководные аппараты, ни их суда-носители.

Руководство разработкой судов- носителей по темам "Осьминог" и "Лангуст" в ЗПКБ было поручено старейшему в бюро главному конструктору М. К. Горшкову, при этом в составе его группы тему "Осьминог" вел его заместитель Г.А Мангаев, а тему "Лангуст" – В.В.Черномордиков.

Главные конструкторы проектов Ю.К.Сапожков и М.К.Горшков не раз обращали внимание руководства своих бюро и Минсудпрома на недопустимость раздельного проектирования аппаратов и судов-носителей в интересах создания эффективных глубоководных комплексов. Аналогичные заявления руководству институтов ВМФ делали и главные наблюдающие проектов от ВМФ Ю.В.Мануйлов и А.И. Шапошников, однако никто из них поддержки не получил.

Зерна проектов "Поиск-2" и "Поиск-6" попали в ЛПМБ "Рубин" в благодатную почву, хорошо удобренную опытом разработки первенца глубоководной тематики "Север-2". В отрасли, благодаря усилиям "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова, уже начала складываться школа глубоководного проектирования. Рядовые конструкторы бюро обретали бесценный опыт разработки аппаратов для глубины 2000 м. Базовые институты отрасли копили научный и технологический задел. Складывалась техническая кооперация с разработчиками глубоководного комплектующего оборудования и материалов из других министерств.

Однако на сей раз проблема значительно усложнялась. Кроме аппаратов для глубины 2000 м, требовалось создание ГА для глубины 6000 м.

Достижения отечественных металлургов в области создания корпусных судостроительных материалов позволяли строить аппараты для глубины 2000 м. Дальнейшее ее увеличение требовало создания свариваемых металлов с повышенным отношением прочности к весу, но возможности современной металлургии не беспредельны. Исследования, проведенные специалистами бюро и базовых институтов отрасли, показали, что даже пустые корпуса, изготовленные из металлов ближайшей перспективы, могли иметь отношение веса к водоизмещению для глубины погружения 2000 м – 0,5-0,6, а для глубин погружения 6000 м – более 1,0 т/м³ .

Это означало, что корпус ГА, начиненный комплектующим оборудованием, практически не может плавать. Оставался единственный выход – применение дополнительных объемов плавучести с легковесным заполнителем.

Проведенные вместе с базовыми институтами отрасли и Академии наук исследования показали возможность применения в качестве легковесного заполнителя либо бензина фракции "рафинат-риформинг", либо нового твердого материала "сферопластик", при этом жидкий заполнитель был пожаровзрывоопасен, а твердый подлежал еще промышленному освоению в рамках НИР "Глубина".

Но ГА еще должны обладать необходимой маневренностью и ходкостью, автономностью и дальностью плавания, надежностью и безопасностью, то есть нести необходимые бортовые комплектующие системы, устройства и "полезную нагрузку" – научно-исследовательское оборудование, обслуживающих его членов экипажа, средства жизнеобеспечения для этой части экипажа, а также специальное оборудование, обеспечивающее решение поставленных задач.

Ни один из существовавших тогда зарубежных аналогов не мог выполнять такого объема работ за одно погружение на установленную глубину. Все известные ГА имели ограниченный вес полезной нагрузки и использовали при каждом погружении съемное исследовательское оборудование для решения частных задач.

Отличие "Поисков" проектов 1832 и 1906 от "Севера-2" состояло не только в их назначении, но и в большей полезной нагрузке, а следовательно, – и в большем объеме получаемой за одно погружение научно-исследовательской информации и выполняемых работ.

Между тем, элементная база отечественной электроники тех времен, определяющая весогабаритные характеристики радиоэлектронного оборудования, значительно отставала от зарубежной. Не лучше дело обстояло и с удельными характеристиками существующих отечественных энергоустановок требуемой мощности. Реальных ядерных и электрохимических источников необходимой мощности еще не было, а аккумуляторы не были приспособлены к работе под требуемым забортным давлением.

Все эти обстоятельства приводили к завышению водоизмещения отечественных ГА по сравнению с зарубежными аналогами. А это, в свою очередь, увеличивало их подъемный вес и водоизмещение судов-носителей, усложняя и удорожая эксплуатацию комплексов в целом.

Ю.К.Сапожков – главный конструктор глубоководной тематики

К концу 1966 г. бюро завершило разработку предэскизных проектов 1832 и 1906 в вариантах с жидким и твердым легковесным заполнителем, определив ожидаемые основные тактико-технические характеристики аппаратов "Поиск-2" и "Поиск-6" по выданным заказчиком проектам ТТЗ, и последние были утверждены ВМФ и Минсудпромом. С начала следующего года бюро приступило к подготовке директивных документов по обоим проектам. Только вмешательство Комиссии Президиума Совета Министров по военно-промышленным вопросам позволило согласовать проект постановления Правительства и соответствующий проект приказа по Минсудпрому к сентябрю 1967 г.

Этими директивными документами определились порядок и сроки разработки проекта и строительства опытных "Поиска-2" и "Поиска-6", включая поставку их комплектующего оборудования и необходимых материалов, а также судов-носителей этих аппаратов. ЛПМБ "Рубин" (Минсудпром) по ТТЗ ВМФ поручалась разработка проектов главного конструктора Ю.К.Сапожкова ЗПКБ (Минсудпром) по ТТЗ ВМФ поручалась разработка проектов судов-носителей главного конструктора М.К.Горшкова. Ново-Адмиралтейскому заводу (Минсудпром) поручалась постройка по рабочей конструкторской документации ЛПМБ "Рубин".

В обеспечение проектирования и строительства опытных "Поиска-2" и "Поиска-6" по частным техническим заданиям ЛПМБ "Рубин" были задействованы свыше 30 предприятий более десятка ведущих министерств и ведомств. Вот краткий перечень того, что было вновь разработано и изготовлено для глубоководных аппаратов: модели для прочностных испытаний и уточнения расчетных методик, стеклопластиковые конструкции легкого корпуса и твердого легковесного заполнителя объемов плавучести, глубоководные кабельные вводы и разъемы, системы глубоководной гидроакустической связи, навигации и поиска, системы дистанционного и автоматического управления, навигационные системы; антенно-фидерные устройства, дистанционно управляемые клапаны вентиляции и кингстоны, водяная арматура и якорные лебедки, клапаны ВВД, движительно-рулевые комплексы, маломасштабные модели прочного корпуса, жидкий легковесный заполнитель объемов плавучести, поковки и штамповки для прочных корпусов и испытательных камер высокого давления, приборы питания ламп-вспышек, глубоководные иллюминаторы, установки регенерации воздуха, насос уравнительно-заместительной системы, погружные электродвигатели с аппаратурой управления и электромагниты, статические электропреобразователи; погружные электрические аккумуляторы, забортные световые приборы, уровнемеры и сигнализаторы уровня воды и бензина, глубоководные электрические лампы накаливания и вспышки, подводные системы телевидения, погружные системы гидравлики и электрогидравлические манипуляторные устройства, подводные наблюдательные трубы и стереофотоустановка, регистрирующая аппаратура, автоматическая система газоанализа, гидрологический комплекс, пироболты и пиропатроны…

Тем временем в бюро разворачивались работы по техническому проекту 1825 и эскизным проектам 1832 и 1906. Производственные отделы под руководством "творческой мастерской" главного конструктора проектов Ю.К.Сапожкова вели разработку и согласование с исполнителями частных технических заданий на создание материалов и комплектующего оборудования ГА.

По полученным от исполнителей предварительным весогабаритным характеристикам, тепловыделениям и потребляемым мощностям агрегатов проводилась оценка ожидаемой нагрузки масс ГА и под нее определялась необходимая сводка постоянных плавучих объемов, выбирались материал и форма прочного корпуса, его размеры и конструкция, определялись главные размерения аппарата и необходимая мощность движительно-рулевого комплекса, проводилась оценка электропотребления и тепловыделений по судну в целом, разрабатывались принципиальные схемы систем и конструкции устройств. И все это при строгом соблюдении принципов, "трех китов" глубоководной тематики: строжайшей экономии веса, безусловной надежности конструкции и максимальной безопасности экипажа.

Не дожидаясь получения результатов разработки и строительства обитаемых глубоководных технических средств освоения океана 1-го поколения ("Поиск-2" и "Поиск-6"), ВМФ и Минсудпром в 1967- 1969 гг. приступают к разработке обитаемых глубоководных технических средств 2-го поколения. С 1967 г. портфель заказов "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова начинает расти. По утвержденному ТТЗ в бюро началась разработка в двух вариантах эскизного проекта глубоководных технических средств освоения океана с большой автономностью и дальностью плавания. Одновременно готовились проекты директивных документов в обеспечение их создания. Эти работы в бюро курировал ведущий конструктор Ю.М.Коновалов.

Г. Г. Кацман – заместитель главного конструктора глубоководных аппаратов

Утвержденным "Рабочим планом- графиком НИР и ОКР по созданию специальных конструкционных стеклопластиков и применению их в подводном судостроении" (проблемы "Жемчуг" и "Глубина") Ю.К.Сапожкову была поручена разработка проектов глубоководных аппаратов "Поиск-2с" и "Поиск-6с" (для глубин, соответственно, 2000 и 6000 м) с прочным корпусом из стеклопластика, а также глубоководной лодки с прочным корпусом из стеклопластика и глубиной погружения 1500-2000 м. Его заместители – Г. Г. Кацман и я – совместно с представителями институтов ВМФ приступили к разработке проектов тактико-технических заданий на эти проекты.

Уже в 1968 г. в соответствии с постановлением Правительства была начата постройка первенца глубоководной тематики ГА "Север-2" на Ново-Адмиралтейском заводе, и бюро по его заказу приступило к разработке рабочей конструкторской документации.

В связи с ростом объема и номенклатуры проектных работ и началом строительства ГА "Север-2" группа Ю.К.Сапожкова была пополнена Ю.Н.Кормилицыкым, бывшим заместителем начальника проектного отдела, зарекомендовавшим себя хорошим организатором работ. Он стал заместителем Сапожкова. Вместе с ним в группу был переведен начальник сектора отдела судовых устройств А.В.Косидло, имевший к тому времени опыт работы в группе техпомощи на заводах – строителях подводных лодок от их закладки до сдачи. Он возглавил группу техпомощи на Ново-Адмиралтейском заводе при строительстве опытного "Севера-2", а в следующем году был назначен заместителем главного конструктора.

В целях упорядочения работ в бюро по глубоководной тематике, по предложению заказчика и с согласия Сапожкова его работы по глубоководным лодкам с атомной энергетикой, как научно-исследовательской, так и стеклопластиковой, в 1968 г. были переданы вновь назначенному главному конструктору И.Б.Михайлову. К нему в группу перешел и Ю.М.Коновалов.

Таким образом, организационно оформились два направления в глубоководной тематике: создание самоходных обитаемых ГА с малой автономностью и дальностью плавания, требующих для нормальной эксплуатации в море судов обеспечения, и создание глубоководных лодок с большой автономностью и дальностью плавания, в судах обеспечения не нуждающихся. Первое направление возглавил главный конструктор Ю. К.Сапожков с его "творческой мастерской", второе продолжил развивать главный конструктор И.Б.Михайлов со своей группой.

В 1969 г. "Рубин" получил заказ и проект тактико-технического задания на разработку безпоплавкового самоходного ГА "Поиск-4" с глубиной погружения 4000 м, относящегося уже к аппаратам 2-го поколения. Эта работа опять была поручена главному конструктору Ю.К.Сапожкову, а в группе – его заместителю Ю.Н.Кормилицыну.

В том же году, в связи с началом разработки по заказу Ново-Адмиралтейского завода рабочей конструкторской документации проекта 1832, в группу Ю.К.Сапожкова были переведены в качестве ведущих конструкторов инженер-механик 40-го института ВМФ Н.П.Павлинов и инженер- механик Н.М.Вавилов.

Естественно, что большую часть времени Ю.К.Сапожков уделял своему "первенцу” – ГА "Север-2", который в 1969-м уже достраивался на заводе, а в 1970-м проходил испытания на Черном море. Именно туда были брошены основные силы "творческой мастерской".

Значительное расширение работ по глубоководной тематике не устраивало руководство бюро, так как, по его мнению, отвлекало коллектив от основной, престижной задачи – создания атомных стратегических подводных ракетоносцев.

К этому времени в Минсудпроме сложилось положение, когда работы по проектированию обитаемых подводных технических средств освоения океана проводили параллельно три "лодочных" бюро: ЛПМБ "Рубин" разрабатывало ГА и лодки для ВМФ и Минрыбхоза, ЦПБ "Волна" разрабатывало сверхмалые подводные лодки и буксировщики легководолазов для ВМФ, горьковское СКБ "Судопроект" разрабатывало подводные аппараты для ВМФ и Минрыбхоза.

И вот в середине 1970 г. Минсудпром в одностороннем порядке, без согласования с заказчиками, решает объединить все работы по проектированию обитаемых подводных технических средств освоения океана "под одной крышей". Выбор пал на ЦПБ "Волна", портфель заказов которого тогда оказался недогруженным.

Е.Н.Шанихин – заместитель главного конструктора, ведущий конструктор глубоководных аппаратов “Поиск-2” и “Поиск-6”

Этому решению не было бы цены, случись оно на пять лет раньше! А в 1970-м это стало крупным просчетом министерства. Решение, принятое "келейно", без согласования с главными конструкторами проектов, оборачивалось для глубоководной тематики срывом установленных сроков проектирования и сдачи заказов, значительным их удорожанием.

Если "Рубин" уже освоил специфику и приобрел опыт в разработке, обеспечении строительства и испытаний обитаемых глубоководных технических средств, располагая подготовленными специалистами и опытной базой, то "Волна" ни физически, ни технически не была подготовлена к выполнению новых работ – у нее не было ни подготовленных кадров, ни необходимой опытной базы. Но ввиду недогрузки руководство ЦПБ "Волна" вынуждено было подчиниться.

Руководство "Судопроекта", поддержанное наблюдающими ВМФ, отказалось передавать проекты спасательных и рабочих подводных аппаратов ВМФ, а ЛПМБ "Рубин" – безропотно приступило к исполнению решения Минсудпрома, лишний раз подтвердив свою заинтересованность в освобождении от "пут" глубоководной тематики. Это было, в известной степени, предательством части своего коллектива, отдавшего глубоководной тематике свои силы и знания, явная подножка под благовидным предлогом со стороны начальника бюро П.П.Пустынцева.

Ю. К.Сапожков в это время находился в Севастополе на сдаче своего "первенца" и апеллировать не мог. Его первый заместитель Ю.Н.Кормилицын и главный конструктор И.Б.Михайлов заняли выжидательную позицию.

Приказом министра Б.Е.Бутомы от 1 июля 1970 п все работы по проектам главных конструкторов Ю.КСапожкова и И.Б.Михайлова передавались из ЛПМБ "Рубин" в ЦПБ "Волна". Туда же переводились необходимые специалисты во главе с главными конструкторами проектов.

И вот в конце августа меня вызвал главный инженер "Рубина" И.Д.Спасский и сообщил, что во исполнение приказа министра для приемки дел по проектам Ю.К.Сапожкова начальник ЦПБ "Волна" просит немедленно перевести к нему представителя группы главного конструктора:

– Выбор пал на тебя. Моя машина у подъезда, садись и езжай в "Волну". Шульженко ждет тебя. Условия перевода оговоришь с ним.

Через 30 минут я с тяжелым сердцем сидел в кабинете Шульженко, который рассматривал мое личное дело, ранее переданное из "Рубина".

– По договоренности с Пустынцевым вы переводитесь к нам с 1 сентября на должность заместителя главного конструктора проекта для технической приемки из "Рубина" проектов Сапожкова.

Шульженко помялся и с улыбкой перешел на "ты”:

– Как первому "десантнику" добавляю за храбрость десятку. Пока занимай кабинет Скорнякова – он в отпуске. Позднее подберем помещение на 3-м этаже. Твоего главного конструктора переведем позднее, когда передаст сюда все дела. По остальным специалистам, которых в интересах дела необходимо перевести, подготовь свои предложения.

Он поднялся из-за стола и подал руку:

– Думаю, мы сработаемся. Завтра в 15 часов на диспетчерском я тебя представлю. А сейчас зайди в отдел кадров для оформления.

Вот и вся недолга. Техника начальника не интересовала. Он был самоуверен и краток. Отступать мне уже было некуда. Пустынцев и Шульженко все решили сами. Жаль было покидать стены "альма-матер", расставаться с коллективом, который меня вырастил и которому были отданы 15 лет жизни. Но после отступничества Пустынцева делать в "Рубине" больше было нечего. Нужно было доводить начатое до логического конца, теперь уже в "Волне".

Однако настораживала легкость, с которой Шульженко принял на себя все тяготы этой тематики. Придется снова начать с учебы конструкторского коллектива азам глубоководного проектирования и разворачивать руководство, теперь уже "Волны", лицом к глубоководной тематике. А это уже чревато недовольством, поскольку "соваться со своим уставом в чужой монастырь" всегда накладно.

Вот с такими мыслями вернулся я в "творческую мастерскую”, и общий совет коллег приговорил – так тому и быть!

Аналогичная участь вскоре постигла и Ю.М.Коновалова, которого, как представителя группы главного конструктора Михайлова, также "десантировали" в "Волну", назначив заместителем главного конструктора проекта для технической приемки из "Рубина" проектов Михайлова.

До конца года "творческая мастерская" завершила в "Рубине" и передала в "Волну" предэскизные проекты "Поиска-2с", "Поиска-6с" и "Поиска-4", эксплуатационную документацию проекта 1832, рабочую конструкторскую документацию проекта 1906. В Севастополе был сдан Минрыбхозу "первенец" – опытный ГА "Север-2" и проект 1825 был также передан "Волне" для обеспечения строительства серии. В то же время в "Волну” были переведены главный конструктор проекта Ю.К.Сапожков, его заместители Г. Г. Кацман и А.В.Косидло, ведущие специалисты П.И.Андреев (проектант), В.Г.Низовский (электрик) и Н.Е.Видус (проектант), "хозяева отсеков" В.И.Стрелин и И.Я.Ларин.

Ю.Н.Кормилицын, В.К.Докшин, Н.М.Вавилов, И.М.Черномордик, И.М.Торчаловский и Н.П.Павлинов остались в "Рубине”, а М.Н. Диомидов и Ю.Б.Тарасов перевелись в ПИНРО.

До конца года, по мере передачи работ по проблемам "Жемчуг" и "Глубина" и научно-исследовательским глубоководным техническим средствам с ядерной энергетикой в "Волну" были переведены главный конструктор И.Б. Михайлов и ведущие специалисты-корпусники РМ.Клапцов и А. Н.Егоров.

Так началась"одиссея"странствований "творческой мастерской" по морям и весям Минсудпрома. Оставив родные пенаты, "творческая мастерская", покинутая частью экипажа, вышла в открытое море, ведомая Сапожковым. Ее ждала штормовая "волна" и "малахитовые" штили.

Этап становления отечественной глубоководной тематики в ЛПМБ "Рубин" завершился в 1970 г. успешной сдачей ее "первенца" – опытного ГА "Север-2" и покорением глубин материкового склона до 2000 м. Глубины океанского ложа до 6000 м ждали своей очереди.

A.B.Косилло- заместитель главного конструктора

IO. И. Кормильцы» – первый заместитель главного конструктора

 

Глава 2.2. Штормовая волна" и малахитовые штили

Приказом Минсудпрома от 1 июля 1970 т. ЦПБ "Волна" было определено головным по проектированию глубоководных обитаемых технических средств освоения океана, и в это бюро до конца года были переданы все работы по проектированию этих средств из других бюро министерства.

Переданные в бюро работы приказом его начальника Н.Ф.Шульженко были распределены следующим образом:

– главному конструктору Ю.К.Сапожкову поручалось руководство работами по ГА "Север-2бис" проекта 1825, "Поиск-2" проекта 1832, "Поиск-4" проекта 1841 и "Поиск-6" проекта 1906, а также по ГА "Поиск-2с" проекта 1847 и "Понск-6с" проекта 1848;

– главному конструктору И.Б.Михайлову поручалось руководство работами по проблемам "Жемчуг" и "Глубина" (проект 952), а также по подводным техническим средствам Минрыбхоза "Тетис" проекта 1605, "Тинро-1” проекта 1601, "Тинро-2" проекта 1602 и подводной базе-лаборатории "Бентос" проекта 1603.

В ЦПБ "Волна” под руководством главного конструктора Б.В.Подсевалова. сменившего ушедшего на пенсию Я.Е.Евграфова, продолжались работы по проектированию подводной водолазной базы-лаборатории проекта 1840, барокамер ГБК и КИЖ и обеспечивалось строительство сверхмалых подводных лодок – носителей легководолазов "Тритон-1М" проекта 907 и "Тритон-2" проекта 908.

В 1971 г. бюро предстояло выполнить большой объем работ по обитаемым техническим средствам освоения океана: обеспечивать конструкторское сопровождение постройки опытных и серийных образцов по шести проектам (1832, 1906, 1602, 1605, 907, 908), разрабатывать рабочую конструкторскую документацию (РКД) по проекту 1603, корректировать РКД по проекту 1825 для серии, разрабатывать эксплуатационную документацию по проекту 1906, корректировать технический проект 1906 и РКД на него, разрабатывать два эскизных (1847 и 1848)и три предэскизных (1841, 952 и 1601) проекта, вести контрагентские работы по шести проектам (1825, 1832, 1906, 1602, 1603, 1605). Это составило больше половины по номенклатуре и больше трети по объему всех плановых работ.

Но бюро к их выполнению не было подготовлено. Оно еще не располагало необходимым количеством специалистов. Опытное производство с испытательными камерами высокого давления осталось в ЛПМБ "Рубин". Структура бюро также не позволяла – без ее перестройки – производить необходимый объем и номенклатуру работ одновременно по различным проектам.

Так, в ЦПБ "Волна" группы главных конструкторов’состояли только из главных конструкторов проектов и их заместителей, без профилирующих специалистов, что ограничивало возможности проведения группой исследовательского проектирования. Всю работу по проекту, в том числе и исследовательское проектирование (предэскизные и эскизные проекты с большим количеством вариантов) главный конструктор вынужден был проводить в производственных подразделениях главных конструкторов специализаций.

Такая структура не могла работать при большом количестве разнородных проектов, тем более – глубоководных, принципиально отличающихся по методике проектирования, техническим решениям, составу и номенклатуре комплектующего оборудования.

В бюро действовала строгая планово-исполнительская дисциплина, сковывавшая инициативные действия главного конструктора при исследовательском проектировании. Новые контрагентские работы зачастую не находили своих кураторов в производственных подразделениях. Исполнители частных проектных работ зачастую еще не знали проектов в целом и, самое главное, их специфику.

"Творческая мастерская" главного конструктора Ю.К.Сапожкова, собравшаяся в ЦПБ "Волна" только в январе 1971 г. в сокращенном составе всего лишь четырех человек – главного конструктора и его заместителей Г.Г.Кацмана, А.В.Косидло и меня, оказалась крайне перегруженной как номенклатурой проектов, так и объемом планирования и руководства работами производственных подразделений. А ведь еще необходимо было вести техническую учебу конструкторского состава подразделений, участвующего в работах по глубоководной тематике и "обращать в глубоководную веру” руководящий состав этих подразделений и бюро в целом.

Начальник бюро Н.Ф. Шульженко, своенравный "вершитель судеб" в бюро, связанный прежними работами и обязательствами, не торопился с перестройкой производства, считая всю экзотику и обилие проектов обитаемых технических средств освоения океана данью моде, которая вскоре пройдет, и бюро вернется к своим подводным атомоходам.

Необходимость перемен в первую очередь ощущали главные конструкторы специализаций, на плечи которых легла вся тяжесть этой экзотики и обилия проектов. Начальник проектного отдела В.А.Коротич, главный электрик С.П.Катков, главный системщик В.В.Осипов и главный корпусник Н.И.Антонов поддержали предложения Сапожкова и Михайлова о выделении в производственных специализациях отдельных секторов и отделов, ведущих по своему профилю работы по обитаемым техническим средствам освоения океана, закреплении каждой контрагентской разработки за определенным ведущим специалистом производственного отдела и расширении состава групп главных конструкторов.

Время шло, министерство требовало исполнения предписанных работ по глубоководной тематике, и Шульженко вынужден был уступить. В производственных подразделениях специализаций начали выделяться отдельные сектора, приказом были закреплены за конструкторами контрагентские работы, и группы главных конструкторов стали пополняться ведущими специалистами из производственных подразделений.

Теперь, когда в подразделениях бюро появились специализированные сектора и отделы, основной заботой "творческой мастерской" стало внедрение в эти "опорные пункты" глубоководной тематики ее основных неотъемлемых принципов – ранее перечисленных "трех китов".

Необходимо было донести эти основы до контрагентских коллективов. Членам "творческой мастерской" приходилось много времени проводить на заводе-строителе, в командировках у контрагентов. По мере изготовления, испытаний и доводки происходили нежелательные, но необходимые изменения, в том числе по весам и габаритам, которые целесообразно было оперативно вводить в рабочую конструкторскую документацию каждого проекта.

Ю.М.Коновалов – конструктор АПЛ для освоения океана

П. И. Андреев – ведущий конструктор – корпусник

Для этого бюро держало на заводе- строителе оперативную группу конструкторского сопровождения, возглавляемую одним из заместителей главного конструктора проекта. Эта же группа технической помощи заводу-строителю вместе с проектным отделом бюро вела весовой контроль по каждому строящемуся на заводе объекту и ежеквартально представляла главному конструктору проекта сводку' изменений весовой нагрузки.

Изменения приводили к необходимости неоднократного перевыпуска трудоемких чертежей установки оборудования, прокладки кабеля и связанных с ними расчетов.

Замена чертежей и выпуск новых, естественно, отрицательно сказывались на темпах постройки, особенно когда изменения касались уже выполненных заводом работ. Но такова судьба опытных объектов! Заводские строители это понимали и, в конечном счете, после препирательств и нервотрепки на еженедельных диспетчерских совещаниях у директора завода, переделки принимали к исполнению.

Но главным бичом строительства были затяжки в поставках комплектующего оборудования. Ведь практически все делалось новое, "опытное" и поставлялось на завод по договорам с ЦПБ "Волна", а научно-исследовательское оборудование – по договорам с ГУНИО, после проведения междуведомственных испытаний. Испытания эти не всегда проходили гладко. Зачастую междуведомственная комиссия возвращала на доработку опытные образцы, и заводу- строителю приходилось простаивать. В результате "крайним" оказывался главный конструктор проекта. Сроки строительства опытных "Поиска-2" и "Поиска-6" контролировались оперативной группой ВПК, и за их срыв виновникам доставалось немало.

Если "рыбацкие" заказы – "Север-2” – были обеспечены штатными судами- носителями, то военные заказы – "Поиск-2" и "Поиск-6" – к началу 70-х гг., находясь в стадии строительства, еще не имели даже технических проектов таких судов. Точнее, по штатному судну-носителю ГА "Поиск-2" – спасательному судну "Осьминог” проекта 537 – Западное ПКБ разрабатывало только эскизный проект, а штатное судно-носитель ГА "Поиск-6” – экспедиционное судно "Лангуст" проекта 545 – еще не имело утвержденного ТТЗ. Это не могло не беспокоить главного конструктора проекта ГА и главных наблюдающих от ВМФ.

В связи с отставанием проектирования и строительства судов-носителей заказчиком принимались робкие меры по обеспечению хотя бы сдачи и опытной эксплуатации "Поиска-2" и "Поиска-6".

В конце 1969 г. было принято решение о модернизации судоподъемного судна (СПС) "Коммуна" постройки еще 1915 г. под судно-носитель опытного "Поиска-2" на Севастопольском морском заводе по тактико-техническому заданию ГУК ВМФ.

В середине следующего года, по директиве ГШ ВМФ, в Севастополе работала комиссия из представителей флота и промышленности, которая рассмотрела условия базирования "Поисков" на Черноморском флоте и представила рекомендации по составу временных средств и сил обеспечения сдачи и опытной эксплуатации этих ГА. В них же комиссия дала обоснование целесообразности проведения испытаний этих ГА на Черном море. А в начале 1971 г. аналогичная комиссия, работавшая на Тихоокеанском флоте, рассмотрела условия базирования "Поиска-6" в Петропавловске-Камчатском и представила рекомендации по составу временных средств и сил базирования и обеспечения опытной эксплуатации батискафа в бассейне Тихого океана.

Рекомендации комиссий стали основанием ряда совместных решений ВМФ и Минсудпрома по строительству и переоборудованию временных судов-носителей и плавучих средств обеспечения испытаний и опытной эксплуатации ГА "Поиск-2" и "Поиск- 6" на Черноморском и Тихоокеанском флотах, а также по береговым средствам обеспечения их базирования. Вот во что вылилось отсутствие единого главного конструктора комплекса "ГА + судно-носитель" и промедление заказчика с созданием последних.

Но это еще не все. Этими решениями была признана необходимость улучшения мореходных качеств "Поиска-6" для его буксировки в открытом море к месту погружения, что вызвало переделку ряда систем и устройств. Это привело в 1971 г. к корректировке технического проекта 1906 и рабочей конструкторской документации уже находящегося в постройке ГА "Поиск-6".

Выполненные проработки по временным судам обеспечения сдачи и опытной эксплуатации показали, что мореходные качества комплекса "ГА "Поиск-2" + СПС "Коммуна" недостаточны, поскольку спускоподъемные операции на нем возможны только при волнении до двух баллов, а прием на борт и спуск на воду ГА "Поиск-6" временными плавсредствами в открытом море невозможен, необходима его буксировка к месту погружения и обратно в базу, что значительно ограничивает возможности его оперативного использования.

К началу 1974 г., благодаря усилиям "творческой мастерской", в специализациях бюро и базовых институтах отрасли появились специалисты-глубоководники, освоившие специфику тематики, способные развивать теорию и практически внедрять ее в новые проекты. В бюро возрождалась школа глубоководного проектирования, и носителями ее стали "опорные пункты" глубоководной тематики – специализированные сектора и отделы производственных специализаций, их конструкторы, проводившие под руководством главных конструкторов специализаций работы с контрагентами и заводом-строителем.

Большой объем работы проводился "творческой мастерской" не только на предприятиях-поставшиках комплектующего оборудования, но и в их министерствах по своевременной поставке этого оборудования.

Все работы в бюро, на заводе-строителе и у контрагентов проводились в тесном контакте с наблюдением и приемкой ВМФ. Все начинания "творческой мастерской" по совершенствованию эксплуатационно-технических элементов ГА, как правило, находили поддержку командования институтов ВМФ и военной приемки на местах. С другой стороны, все без исключения дополнительные требования заказчика по обеспечению надежности и безопасности принимались "творческой мастерской" к неукоснительному исполнению. Следует отметить, что к этому времени уже были назначены экипажи опытных аппаратов "Поиск-2" и "Поиск-6”, с которыми "творческая мастерская" также нашла общий язык и взаимопонимание, чутко прислушиваясь к их предложениям и замечаниям по размещению комплектующего оборудования на ГА.

Глубоководная тематика подводного кораблестроения набирала силы. В бюро уже разворачивались работы по проектированию глубоководных обитаемых технических средств освоения океана 2-го поколения, однако их сдерживало отсутствие собственной экспериментальной испытательной базы. Постановлением Правительства в октябре 1972 г. была подтверждена необходимость ее создания. Бюро были выделены земельные участки в Ленинграде (на Московском шоссе) и в районе Приморска (Ленинградская область) и необходимые фонды для строительства этих баз. К концу 1973 г. была разработана и согласована необходимая проектная и архитектурная документация для их строительства.

К началу 1974 г. в бюро развернулись работы по глубоководным техническим средствам 2-го поколения. В рамках тем "Жемчуг" и "Глубина" под руководством И.Б.Михайлова был разработан эскизный проект 952 глубоководной лодки с корпусом из стеклопластика, а под руководством Ю.К.Сапожкова -эскизные проекты 1847 и 1848 глубоководных обитаемых аппаратов с корпусами из стеклопластика и эскизный проект 1841 глубоководного обитаемого аппарата с корпусом из титанового сплава.

По 1-му поколению подводных обитаемых технических средств освоения океана продолжались работы по обеспечению строительства на Ново- Адмиралтейском заводе опытных ГА "Поиск-2", "Поиск-6” и модернизации опытного ГА "Север-2” главного конструктора Ю.К.Сапожкова, подводных аппаратов "Тетис", "Тинро-2" и ПБЛ "Бентос" главного конструктора И.Б.Михайлова, ПБЛ проекта 1840 и серии сверхмалых подводных лодок – носителей легководолазов "Тритон- 1М" и "Тритон-2" главного конструктора Е.С.Корсукова.

К работам по этой тематике привлекалось все больше конструкторов, и ее объем составил около 70 % от общего объема работ бюро. Традиционная тематика бюро постепенно замещалась глубоководной, но над последней сгущались грозовые облака.

Минсудпром, отдавая дань моде, принялся за укрупнение своих предприятий. Создавались мощные объединения, в которые зачастую сводились предприятия с разным уровнем производства, выпускающие разнородную продукцию. Эта компания в стране не всегда давала положительные результаты. Под эту "метлу" попала и глубоководная тематика, а у руководства бюро не хватило решительности противостоять волюнтаризму министерства.

"Отцы-командиры" Минсудпрома, опять "келейным" способом, без учета мнения основных руководителей работ – главных конструкторов проектов, решили объединить ЦПБ "Волна" с СПМБМ, по-видимому, из-за общего здания, где те размещались. Другую причину найти трудно – они же сами ориентировали ЦПБ "Волна" на проектирование глубоководных обитаемых технических средств освоения океана, а СПМБМ – на проектирование боевых многоцелевых атомных подводных лодок (АПЛ). Уж если объединять в интересах дела, так надо было объединять проектантов со строителями, как это было сделано в авиакосмической отрасли. К примеру, ЦПБ "Волна" с Ново-Адмиралтейским заводом!

Но приказом Минсудпрома от 23 февраля 1974 г. было образовано Союзное проектно-монтажное бюро машиностроения "Малахит" (СПМБМ "Малахит), куда вошли ЦПБ "Волна" и СПМБМ со всеми сотрудниками и портфелями заказов этих бюро. Формально для глубоководной тематики это была только смена руководства бюро. В действительности она стала в новом бюро вторым направлением его деятельности, а первым остались многоцелевые АПЛ.

Одиссея "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова продолжилась. Снова необходимо было для глубоководной тематики завоевывать достойное место, на этот раз под флагом "Малахита".

Начальником и главным конструктором вновь образованного СПМБМ "Малахит" был назначен Г.Н.Чернышев, бывший в СПМБМ главным конструктором ряда проектов многоцелевых АПЛ, главным инженером – Б.КРазлетов, бывший главный инженер СПМБМ. К новому бюро перешли функции головного в отрасли по проектированию глубоководных обитаемых технических средств освоения океана. Были образованы два направления: первое – проекты многоцелевых АПЛ, включая проекты бывшего ЦПБ "Волна", которое возглавил Б.К.Разлетов, и второе – проекты обитаемых глубоководных технических средств освоения океана бывшего ЦПБ "Волна", которое возглавил Н.Ф.Шульженко. Таким образом, у главных конструкторов проектов появилась промежуточная инстанция подчинения – главные конструкторы направлений, которые практически выполняли чисто административные функции.

По объему работ объединенного бюро треть составляли работы по проектам 2-го направления с перспективой увеличения и две трети – работы по проектам многоцелевых АПЛ.

Из восьми образованных производственных специализаций только две возглавили главные конструкторы из бывшей "Волны”. В специализациях часть отделов была ориентирована на проекты 2-го направления. В отделах общепроектной специализации на работы этого направления были ориентированы отдельные сектора. И основной костяк этих "глубоководных" отделов и секторов составляли специалисты-глубоководники из бывшей "Волны". Именно это обеспечило преемственность работ по проектам 2-го направления в производственных специализациях.

В.С.Комаров – ведущий конструктор судовых систем

В 1975 г. началось строительство экспериментальных испытательных баз глубоководной тематики по разработанной еще в "Волне" проектной документации.

По-прежнему основной проблемой "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова в новом бюро было обеспечение постройки и сдачи Ново-Адмиралтейским заводом, с 1976 г. вошедшим в Ленинградское Адмиралтейское объединение, аппаратов 1-го поколения – опытных "Поиск-2" и "Поиск-6" и головных в серии "Север- 2бис" и "Поиск-2".

Первой задачей этой проблемы было обеспечение поставок необходимых опытных и экспериментальных образцов комплектующего оборудования для опытных и размещение поставок для серийных ГА. По различным причинам они задерживались, и приходилось "выбивать" их через Совет директоров и опергруппу ВПК. Эти задержки приводили к переносу сроков сдачи ГА, что, в свою очередь, требовало переосвидетельствования уже поставленного оборудования и продления сроков его службы.

Второй задачей были корректировка и перевыпуск рабочей конструкторской и эксплуатационной документации по опыту постройки ГА.

Третьей задачей была разработка документации для обеспечения сдачи ГА – программ и методик заводских ходовых и государственных приемо-сдаточных испытаний.

Четвертой, наиболее ответственной задачей было обеспечение проведения самих испытаний ГА на судах- носителях и непосредственное участие в работе испытательной партии.

Пятой задачей была разработка отчетной технической документации по результатам сдачи ГА.

Но сдача опытного аппарата – это еще не все! Еще необходимо совместно с заказчиком разработать программу опытной эксплуатации и принять участие в работе комиссии по ее проведению. А по замечаниям этой комиссии обеспечить проведение ремонта и модернизации опытного изделия, предварительно разработав ремонтную документацию и проект модернизации.

Решение только этих задач по каждому судну требовало большого напряжения сил как "творческой мастерской" во главе с главным конструктором проекта, так и ведущих специалистов всех специализаций во главе с их главными конструкторами.

При постройке опытного или головного ГА завод-строитель требовал постоянного присутствия главного конструктора проекта или его заместителя для решения оперативных вопросов в цехах и в конструкторской бригаде техпомощи на заводе-строителе. До 1974 г. на заводе все вопросы по всем ГА закрывал заместитель главного конструктора проекта Г.Г.Кацман. После его отъезда в Севастополь на сдачу опытного "Поиска-2" его сменил я, а с 1979 г. – А.В.Косидло. В 1976 г. для усиления бригады техпомощи на заводе- строителе ее начальником был назначен и введен в состав группы Ю.К.Сапожкова ведущий конструктор специализации систем B.C.Комаров.

При испытаниях и сдаче опытного или головного ГА завод-строитель вводил главного конструктора проекта или его заместителя в состав испытательной партии и требовал его постоянного присутствия. Фактически, главный конструктор или его заместитель руководили работой испытательной партии.

Испытательной партией для каждого проекта разрабатывался "опросный лист" проверки подготовки ГА к погружению, который заполнялся сдаточной командой и по которому каждый член экипажа перед каждым погружением принимал системы и устройства аппарата под расписку. Это нововведение, заимствованное из авиации, дисциплинировало сдаточную команду и повышало ответственность каждого члена экипажа. Более того, на плечи главного конструктора или его заместителя ложилась подготовка экипажа к самостоятельному управлению. Нам неоднократно приходилось принимать участие в погружениях, консультировать экипаж на погружениях и производить разбор каждого выхода, отмечая ошибки экипажа и заводской сдаточной команды. Вместе с ответственным сдатчиком нам приходилось заниматься планированием выходов на погружения и организацией работ по устранению повреждений ГА, полученных в процессе испытаний, разработкой планов-часовиков каждого погружения, вызовом поставщиков комплектующего оборудования при его отказе, доработкой конструкций отдельных систем и устройств, организацией ремонтных работ.

Выполнение всего вышеизложенного требовало многогранной технической эрудиции, знания организации производства, морской службы и практики и, конечно, "водолазного" здоровья.

Сдача ГА, естественно, сопровождалась длительными командировками главного конструктора и его заместителей на сдаточные базы завода-строителя. В среднем каждый проводил в командировках до 200 дней в году. Длительность рядовой командировки в зависимости от места назначения не могла превышать 30-60 суток, а испытания опытных ГА могли продолжаться не один год. Вот и приходилось вести кочевой образ жизни с заездами в бюро на переотметку командировочного удостоверения и бухгалтерский отчет. А это лишние трудности с получением авиабилета и устройством в гарнизонной гостинице…

Постоянно на сдаточной базе в испытательной партии несли вахту, подменяя друг друга, главный конструктор и его заместитель из "творческой мастерской". Необходимые специалисты из бюро или от контрагентов вызывались нами в зависимости от объема и характера работ.

Режим для испытательной партии был подчинен нуждам сдаточной команды. Рабочими местами были грязные бытовки сдаточной команды на плавдоке или шестиместные кубрики судов обеспечения. Питание – в городских столовых, либо скудный и однообразный флотский рацион на судах обеспечения.

Такой командировочный режим с его бытовым неустройством, многосуточные выходы в море на судах обеспечения ГА, борьба с флотским командованием за предоставление необходимых обеспечивающих испытания сил и средств, естественное противостояние ответственного сдатчика, стремящегося поскорее сдать заказ, требованиям всесторонней его проверки, кажущаяся дотошность военной приемки на испытаниях и упреки руководства бюро и министерства о затяжке испытаний требовали от главного конструктора и его заместителей большого физического и нервного напряжения и, естественно, подрывали их здоровье.

Первым, в 1982 г., "творческая мастерская" проводила на заслуженный отдых своего старейшину Г.Г. Кацмана, а год спустя он умер от болезни сердца. Это был опытный конструктор, эрудит в технике и эстет в жизни, верный товарищ и заботливый муж и отец.

В начале 80-х гг. у Ю.К.Сапожкова также была обнаружена ишемическая болезнь сердца, но он не ушел на отдых, а самоотверженно пытался довести строящиеся проекты до сдачи их заказчику. "Творческая мастерская" всеми силами пыталась оградить его от перегрузок и командировочных стрессов, но в ночь на 14 апреля 1986 г. натруженное сердце остановилось. Это стало большой потерей "творческой мастерской" и глубоководной тематики в целом. Из жизни ушел основатель школы проектирования глубоководных обитаемых технических средств освоения океана, главный конструктор 1-го поколения отечественных обитаемых ГА.

Незавершенные им работы продолжила его "творческая Мастерская", возглавляемая двумя его заместителями – А.В.Косидло и мною. Первому необходимо было продолжить обеспечение строительства на Ленинградском Адмиралтейском объединении двух серийных ГА 1-го поколения "Поиск-2" и опытного аппарата 2-го поколения "Персей- 4", а второму предстояло завершать испытания на Камчатке опытного "Поиск-6", которые, по своей сути, стали опытной эксплуатацией последнего. С 1986 г. Ленинградское Адмиралтейское объединение начало вести ремонт и модернизацию опытного ГА "Поиск-2", и бюро вынуждено было постоянно держать в Севастополе, по месту базирования ГА, бригаду конструкторов технического сопровождения, руководить работой которой приходилось мне и B.C. Комарову. В ее работах активное участие принимали члены "творческой мастерской" П.И.Андреев, Е.А.Гришенков и В.Г.Низовский.

Общее руководство работами "творческой мастерской" в бюро осуществлял главный конструктор 2-го направления В.И.Баранцев, а с конца 1987 г. "творческая мастерская" была объединена с группой главного конструктора В.Г. Маркова, который был назначен главным конструктором проектов 1825,1832,1841 и 1906, осуществляя по ним практически только административные функции.

За 25 лет своего существования (с 1965 по 1990 г.) "творческая мастерская" главного конструктора Ю.К.Сапожкова разработала основы конструкторской школы проектирования отечественных глубоководных технических средств, впервые в отечественном судостроении разработала проекты и обеспечила постройку 1-го поколения глубоководных обитаемых технических средств с глубиной погружения 2000 м в 1970 г. и 6000 м в 1985 г., заложила основы создания 2-го поколения глубоководных обитаемых технических средств освоения океана, воспитала поколение специалистов-глубоководников в отечественном судостроении.

Из коллектива "творческой мастерской" вышли видные специалисты-подводники: генеральный конструктор глубоководных комплексов освоения океана, Герой РФ, академик Ю.М. Коновалов, генеральный конструктор дизель-электрических подводных лодок 3-го и 4-го поколений академик Ю.Н.Кормилицын, главный конструктор проектов плавучих буровых установок B.C.Комаров.

Н.П.Павлинов – наблюдающий от ВМФ, впоследствии – конструктор, участник разработки “Поиска-2”

 

Прочный корпус “Севера-2” на стапеле

 

Глава 3.1. "Север-2": школа проектирования и постройки первенца

Итак, с начала 1966 г. ЛПМБ "Рубин" совместно с соисполнителями приступило к разработке технического проекта 1825, принципиально нового для отечественного судостроения глубоководного обитаемого плавучего технического средства, способного в любой точке Мирового океана, свободной от льда, погружаться с борта судна-носителя для выполнения работ по своему назначению на глубинах до 2000 м.

При этом за бюро закреплялась только часть проблемы – технический проект глубоководного обитаемого аппарата, в то время как разработку проекта судна-носителя со всем необходимым техническим обеспечением заказчик оставил за собой, предполагая переоборудование одного из строящихся по конструкторской документации ОКБ "Морсудопроект” промыслового судна Минрыбхоза проекта 394 главного конструктора А.И.Панаева в судно-носитель проекта 394Б по нашим техническим требованиям.

Коллектив ЛПМБ "Рубин", старейшего разработчика отечественных подводных лодок с четко отлаженной технологией проектирования и приспособленной структурой производственных подразделений, привык работать по установленным связям с соисполнителями проектов комплектующего оборудования. На многих верфях страны коллектив бюро вел конструкторское сопровождение строительства и сдачи отечественному флоту опытных и серийных боевых подводных лодок.

Теперь в производство бюро необходимо было внести инородное тело, проектирование которого не вписывалось в отлаженную технологию, структуру производственных отношений, установившиеся нормы и производственные связи. Если группа главного конструктора Ю.К.Сапожкова была теоретически подготовлена к проектированию глубоководных аппаратов, то конструкторам производственных отделов было не просто переключаться с тысячетонных субмарин на аппарат массой всего лишь в десятки тонн, с забортного давления в несколько десятков атмосфер на давление в сотни атмосфер, как это требовали условия эксплуатации.

Более того, если при проектировании подводной лодки с глубиной погружения до 400 м лимитирующим фактором при определении водоизмещения являются ее объемы, то для глубоководного аппарата с глубиной погружения свыше 1000 м таковым становится его масса. Отсюда требование строжайшей экономии масс корпусных конструкций, устройств и комплектующего оборудования.

Вместе с тем, в целях высокой безопасности экипажа должна быть обеспечена безусловная надежность. А это, прежде всего – заложенные в расчеты достаточные запасы прочности корпусных конструкций и конструктивное решение узлов прохода через стенки прочного корпуса. Первое обеспечивается экспериментами на моделях, второе – путем максимально возможного сокращения числа проходов через стенки прочного корпуса валов, штоков, труб и электрических кабелей.

Поэтому необходимо вынести за пределы прочного корпуса все, что может работать в воде под забортным давлением. Однако необходимость дистанционного управления вынесенным оборудованием приводит к увеличению числа электрических жил, проходящих в прочный корпус. Эта проблема может быть решена путем создания специальных конструкций вводов многожильных кабелей.

Только перечисленные мероприятия могут обеспечить оптимизацию величин главных размерений и подъемного веса ГА при его безусловной надежности эксплуатации и высокой безопасности. Для рядового конструктора-подводника все это – принципиально новые задачи, требующие его переподготовки.

Главному конструктору проекта, его заместителям и ведущим специалистам группы пришлось немало потрудиться, разъясняя конструкторам бюро назначение, условия эксплуатации и вытекающие из них особенности проектирования ГА. Задача была не из легких – сломать сложившиеся за много лет "лодочные" традиции и образ мышления конструкторского состава при решении новых проблем, возникающих на каждом шагу.

Это, прежде всего, рассчитанный на рабочее давление 200 атмосфер прочный корпус с необходимым насыщением: входным люком, иллюминаторами и кабельными проходами. Это архитектура ГА и выбор состава движитсльно-рулевого комплекса из условий маневрирования вблизи грунта и работы манипуляторным устройством.

Это тип и необходимая энергоемкость электроэнергетической системы, обеспечивающая все возможные режимы работы ГА. Это типы и состав судовых систем, обеспечивающих работу на всех эксплуатационных глубинах погружения.

Это состав радиоэлектронного вооружения ГА, работающего на глубинах до 2000 м. Это состав необходимых судовых устройств, обеспечивающих нормальную эксплуатацию ГА в открытом море с борта судна-носителя. И наконец, состав систем жизнеобеспечения экипажа, размещаемого в малом замкнутом объеме в течение всей автономности аппарата.

И все эти новые проблемы, повторюсь еще раз, необходимо было решать с учетом строжайшей экономии веса, безусловной надежности корпусных конструкций и комплектующего оборудования, высокой безопасности для экипажа. В течение всего цикла проектирования и строительства группа главного конструктора вместе с наблюдающими от заказчика ревностно следила за выполнением исполнителями работ этих "трех китов" глубоководной тематики.

Сравнительно малая трудоемкость проекта 1825 требовала привлечения ограниченного числа конструкторов. Назревала целесообразность разработки проекта в целом в отдельном производственном подразделении, однако руководство бюро пренебрегло этим, отодвинув нужды проектирования первенца отечественной глубоководной тематики в тень основных заказов.

Первоначально ограничились закреплением за проектом 1825 ведущих конструкторов необходимых специализации, ранее занимавшихся проектами "Наука", ЭГПЛ и "Поиск". Ими, под руководством группы главного конструктора проекта, с привлечением институтов отрасли, был выполнен большой объем исследовательских проработок по выбору необходимых характеристик материалов прочного и легкого корпусов, величин постоянных плавучих объемов, замещения переменных грузов и параметров остойчивости, оптимального архитектурного типа ГА, состава и параметров его движительно-рулевого комплекса, типа и характеристик забортных судовых систем (уравнительно-заместительная, дифферентная, гидравлика, воздух высокого давления и погружение-всплытие), типа и характеристик судовых систем регенерации, вентиляции и кондиционирования воздуха в прочном корпусе, рациональной электроэнергетической системы канализации тока и системы наружного освещения, состава и характеристик радиоэлектронного вооружения, состава средств дистанционного и автоматического управления, состава и параметров судовых устройств (спускоподъемного, буксирною, якорного, швартовного и балластного).

Выполненные исследовательские проработки позволили группе главного конструктора выбрать в качестве прочного корпуса цилиндрическую оболочку, подкрепленную тавровыми шпангоутами и замкнутую с торцов полусферическими переборками. В качестве материала прочного корпуса была принята рекомендованная ЦНИИ "Прометей" высоколегированная свариваемая корпусная сталь, производство которой надлежало еще освоить.

Форма корпуса определила оптимальную архитектуру, подобную американскому ГА "Aluminaut", с кормовым ограждением входного люка, развитой килевиной, булевыми бортовыми балластными цистернами и развитой носовой оконечностью, материалом которых был принят рекомендованный ЦНИИ ТС стеклопластик на основе полиэфирных смол, впервые примененный для этих целей в подводном судостроении. Предполагалась возможность установки в проницаемых частях корпуса по результатам дифферентовки ГА необходимого количества блоков плавучести из "сферопластика" – композитного материала из стеклянных полых микросфер, связанных эпоксидной смолой Этот материал с удельным весом 0,6-0,7 т/м³ для глубин до 2000 м также подлежал промышленному освоению.

В качестве электроэнергетической установки были приняты батареи погружных свинцово-кислотных аккумуляторов СП-200, размещаемых в специальных проницаемых контейнерах в килевине ГА. Их еще предстояло разработать Научно-исследовательскому аккумуляторному институту.

Конструкции легкого корпуса “Севера-2” перед сборкой.

Движительно-рулевой комплекс был принят в составе кормовой поворотной колонки с винтом фиксированного шага в насадке и двух вертикальных поворотных колонок с винтами фиксированного шага в насадках, размешенных на заваливающихся штангах, установленных в надстройке ГА в районе его мидель- шпангоута. В качестве привода винтов были приняты гидромоторы, питаемые от гидронасосов с регулируемой подачей, приводимых погружным асинхронным электродвигателем переменного тока.

Для замещения переменных грузов ГА и компенсации изменения его плавучести при погружении или всплытии вследствие изменения плотности воды и обжатия прочного корпуса на борту была предусмотрена водяная уравнительно-заместительная система, состоящая из прочных цистерн, диафрагменного водяного насоса и дистанционно управляемой водяной арматуры, размещенных в килевине. Насос получал питание от специального масляного насоса, навешенного на электродвигатель насосного агрегата гидрокомплекса.

Для создания или выравнивания статического дифферента ГА на его борту' была предусмотрена забортная ртутно-масляная дифферентная система, состоящая из носовой и кормовой дифферентных цистерн, разделенных каждая резиновой диафрагмой на две равные части, заполненные одна – ртутью, а другая – маслом от гидрокомплекса. Цистерны были соединены трубопроводом с дистанционно управляемой электромагнитной арматурой. Масло от насоса гидрокомплекса перегоняло ртуть из одной цистерны в другую, создавая тем самым необходимый момент для погашения или создания требуемого дифферента аппарата. Вся система размешалась вне прочного корпуса.

Общее расположение ГА “Север-2” после модернизации (продольный разрез). Цифрами обозначены: 1 – кормовая поворотная колонка; 2 – блок плавучести из сферопластика; 3 – ограждение входного люка; 4 – кормовая балластная цистерна; 5 – входной люк; 6 – кормовое помещение; 7 – вершкальные поворотные колонки; 8 – спуско-подъемное устройство; 9 – носовое помещение; 10 – носовые иллюминаторы; II – пост наблюдателя; 12 – контейнер с твердым балластом; 13 – контейнер основной аккумуляторной батареи; 14 – пост командира; 15 – уравнительно-заместительная цистерна; 16 – гидрокомнлекс; 17 – прочный корпус; 18 – дифферен тная цистерна

Для ухода ГА под воду и перехода в надводное положение была предусмотрена "лодочная" система погружения-всплытия, состоящая из двух бортовых цистерн главного водяного балласта, имеющих кингстоны в нижней части и кпапаны вентиляции в верхней части с дистанционно управляемым гидроприводом. Для продувания цистерн главного балласта предусматривалась система воздуха высокого давления, состоящая из баллона с давлением воздуха 400 кГс/см² , дистанционно управляемых электромагнитных клапанов, редукторов и трубопроводов.

Подводно-технические работы на всех рабочих глубинах предусматривалось проводить электрогидравлическим манипуляторным устройством. исполнительный орган которого, длиной 750 мм, имеющий 6 степеней свободы, и выдвижной лоток для хранения съемного инструмента и собранных образцов были размещены в носовой оконечности килевины в зоне, просматриваемой из иллюминаторов прочного корпуса.

Электрическое управление манипуляторным устройством производилось из прочного корпуса с помощью задающего органа, при этом питание гидроприводов исполнительного органа и выдвижного лотка предусматривалось от гидрокомплекса. Работы манипуляторным устройством предусматривалось проводить при покладке ГА на грунт или постановке на подводный якорь.

Таким образом, все вышеперечисленные бортовые системы и устройства ГА объединялись общей бортовой погружной системой гидравлики, состоящей из гидрокомплекса (насосный агрегат, включающий четыре масляных насоса с электроприводом), суммирующего гидроаккумулятора, гидрокомпенсатора, электромагнитных золотниковых коробок управления и соединительных трубопроводов. Вся система была размещена в килевине и имела только дистанционное управление из прочного корпуса.

Для наблюдения забортной обстановки и зоны работы манипуляторного устройства в носовой сферической переборке прочного корпуса была предусмотрена установка трех иллюминаторов из органического стекла диаметром в свету 140 мм и четырех иллюминаторов диаметром 60 мм. Зону обзора из иллюминаторов предполагалось освещать забортными световыми приборами, в том числе лампами-вспышками для производства фотосъемки.

В целях обеспечения высокой степени безопасности экипажа в аварийных ситуациях предусматривались: отдача контейнера с твердым балластом массой, равной массе воды в объеме уравнительной цистерны, путем подрыва из прочного корпуса пироболтов его крепления; открытие (таким же образом) затвора дифферентной системы для выпуска из нее ртути; наконец – крепление килевины к прочному корпусу специальным устройством с ручным приводом из прочного корпуса, обеспечивавшим ее аварийную отдачу.

Для обеспечения надежного прохода кабелей через обшивку' прочного корпуса была разработана типовая конструкция кабельного ввода и кабельного разъема высокого давления для силовых и слаботочных кабелей.

Управление всеми забортными системами и устройствами предусматривалось производить системой дистанционного и автоматического управления с пультов, размешенных в прочном корпусе. Эта система должна была обеспечивать как управление движением ГА с пульта капитана, так и управление бортовыми системами и устройствами с пульта бортинженера.

Для обеспечения подводной навигации была предусмотрена установка гидролокатора носового обзора, эхолота с самописцем, вертушечного лага, гирокомпаса, глубиномера, станции измерения скорости звука в воде и аппаратуры наведения на гидроакустический маяк. Все показывающие приборы этих навигационных систем предусматривалось устанавливать в зоне пультов капитана и бортинженера.

Для обеспечения надежной связи с судном-носителем была предусмотрена установка КВ – радиостанции с антенно-фидерным устройством для надводного положения и станции звукоподводной связи для подводного положения ГА.

Третьего члена экипажа – исследователя – предусмотрено было разместить в носу у иллюминаторов для управления манипуляторным устройством, зрительной трубой, светильниками, фотокамерой, гидрологическим комплексом для определения физических параметров воды, батометрами для взятия се проб и широкополосным магнитофоном для записи биошумов моря.

В составе средств жизнеобеспечения экипажа из трех человек был предусмотрен необходимый запас патронов регенерации воздуха на 72 часа, система вентиляции и кондиционирования воздуха в прочном корпусе.

Часть опытно-конструкторских работ была возложена на опытное производство бюро, возглавляемое А.А.Танклевским. Это были разработка, изготовление и стендовые испытания погружного оборудования системы гидравлики, водяного насоса, аварийных устройств, ртугно-масляной дифферентной системы, иллюминаторов, входного люка, электрогидравлического манипуляторного устройства и испытательной камеры высокого давления для проверки всего комплектующего оборудования ГА.

В макетной мастерской бюро на натурном макете "хозяин помещений" прочного корпуса Ф.Н.Нахтман проводил отработку размещения комплектующего оборудования, трассировку кабельных трасс и трубопроводов.

Вид на пульты управления ГА. Слева – пульт командира, справа бортинженера, за ними – наблюдателя

Кормовое помещение, вид на входной люк

Вид в корму с поста наблюдателя

Для разработки и поставки уникальных образцов комплектующего оборудования и материалов (которые уже кратко перечислялись) возникла необходимость привлечения большого количества предприятий различных министерств.

В течение 1966 г. специализациями бюро были откорректированы ранее выданные "Гипрорыбфлотом" и разработаны новые технические задания и заключены договоры на выполнение этих работ. От исполнителей были получены предварительные весогабаритные характеристики. Закрепленные ведущие конструкторы специализаций и представители группы главного конструктора принимали непосредственное участие в разработках контрагентов, внося коррективы в разрабатываемый технический проект 1825.

В июне 1967 г. технический проект 1825 был утвержден, и бюро приступило к выпуску рабочей конструкторской документации для Ново-Адмиралтейского завода (Минсудпром), которому было поручено строительство первого опытного отечественного глубоководного аппарата "Север-2".

Главным строителем ГА был назначен опытнейший организатор производства Е.П.Корсак, один из ветеранов подводного кораблестроения, человек большой культуры и обаяния, ответственным сдатчиком – Д.Т.Логвиненко. Главным наблюдающим проекта от заказчика был назначен начальник отдела "Гипрорыбфлота" А.Н.Дмитриев, инициатор разработки проекта ГА "Север-2". Конструкторское сопровождение от бюро возглавили заместители главного конструктора проекта, сначала М.Н.Диомидов, а с 1968 г. – А.В.Косидло.

При разработке рабочей конструкторской документации возникали не учтенные ранее проблемы, связанные с перевесами комплектующего оборудования. Ведь все оно перед установкой на ГА в период междуведомственных испытаний проходило через камеру высокого давления, и здесь возникали "осечки" – оборудование зачастую текло, что приводило к изменению его конструкции, увеличению веса и переносу сроков поставки.

В 1968 г. было завершено изготовление прочного корпуса, испытанного затем внутренним давлением. В январе следующего года корпус был проверен погружением на глубину 2000 м в Черном море.

Только к концу года удалось получить последние контрагентские поставки – стеклопластиковые конструкции корпуса, аккумуляторные батареи и гидрологический комплекс "Параметр". В апреле 1970 г. ГА перевезли по железной дороге на сдаточную базу в Севастополь для проведения заводских испытаний с борта большого морозильного траулера, переоборудованного Херсонским судостроительным заводом (Минсудпром) по проекту 394Б в научно-производственное судно-носитель ГА НПС "Одиссей".

Коллеги из ЦКБ "Морсудопроект" и заказчики ответственно подошли к созданию судна-носителя. На его борту было выделено просторное помещение под ангар для размещения ГА и средств его обслуживания по техническим требованиям, разработанным ЛПМБ "Рубин". В ангаре было установлено специально разработанное ЦКБ Пролетарского завода гидравлическое спускоподъемное устройство, обеспечивающее безопасный спуск и подъем ГА на борт судна при волнении моря до трех баллов по шкале Бофорта. Проверки устройства в море показали, что при умелых действиях капитана судна, прикрывающего своим корпусом от воздействия волн и ветра плавающий у борта аппарат, аварийный подъем последнего может производиться и при большем волнении.

На борту судна было предусмотрено все необходимое для подготовки "Севера-2" к погружению и проведения необходимых регламентных и поверочных работ, размещения ЗИПа и экипажа ГА с группой специалистов его обслуживания.

До конца года проводилась доводка систем и устройств ГА, его комплектующего оборудования и их стыковка с системами и устройствами судна-носителя.

В морских условиях велось обучение экипажа ГА и группы обслуживания совместным действиям с экипажем судна-носителя. Под непосредственным руководством и с личным участием главного конструктора проекта Ю.К.Сапожкова и его заместителей Г. Г. Кацмана, Ю Н Кормилицына и М.Н.Диомидова проводилась отработка приемов погружения, маневрирования у фунта, покладки на фунт, работы манипуляторным устройством, спуска-подъема аппарата на борт судна-носителя, его вывески и дифферентовки.

Спуск опытного “Севера-2” с судна-носителя “Одиссей”

Швартовка глубоководного аппарата к борту судна-носителя

“Север-2” на фоне “Одиссея”.

Эксплуатационно-технические характеристики глубоководных аппаратов, полученные на приемо-сдаточных испытаниях

Благодаря оперативным действиям сдаточной команды под руководством ответственного сдатчика Ш.Ш.Гертика и испытательной партии, куда входили представители бюро- проектанта и поставщиков комплектующего оборудования, в декабре 1970 г. опытный ГА "Север-2" был предъявлен междуведомственной комиссии для проведения приемо-сдаточных испытаний по программе, разработанной ЛПМБ "Рубин" и утвержденной Минрыбхозом.

А уже 24 декабря 1970 г. ГА совершил глубоководное погружение на 1000 м, и междуведомственная комиссия передала ПИНРО для опытной эксплуатации первый отечественный автономный обитаемый ГА "Север-2", построенный Ново-Адмиралтейским заводом по конструкторской документации ЛПМБ "Рубин".

Первым капитаном "Севера-2" стал бывший заместитель главного конструктора проекта М.Н Диомидов, а бортинженером – бывший ведущий конструктор группы Ю.Б.Тарасов, перешедшие в ПИНРО.

В течение года комиссия опытной эксплуатации ГА в составе представителей ПИНРО, "Гипрорыбфлота", ЛПМБ "Рубин" и Ново-Адмиралтейского завода под председательством А.Н.Дмитриева отрабатывала приемы использования ГА с судном-носителем НПС "Одиссей" при океанологических исследованиях и разведке морепродуктов. А 28 марта 1971 г. ГА "Север-2" произвел первое в стране глубоководное погружение на 2000 м с экипажем в составе капитана М. Н. Диомидова, бортинженера А.А.Дегтярева, наблюдателей А.Н.Бабаева и Д.Т.Логвиненко.

“Север-2’' готовится к первому погружению после модернизации

Модель глубоководного аппарата “Север-2” проекта 1825

Таким образом, Минрыбхоз получил научно-производственный комплекс, способный вести разведку и освоение новых районов глубоководного лова морепродуктов. Минсудпром получил первый опыт создания отечественной глубоководной техники освоения океана. "Творческая мастерская" главного конструктора Ю.К.Сапожкова получила подтверждение правильности принятых ею технических решений и доказала свою ведущую роль в глубоководной тематике страны. Коллектив ЛПМБ "Рубин" получил признание профессиональной пригодности для проектирования обитаемых глубоководных технических средств освоения океана. Коллектив Ново-Адмиралтеиского завода обрел неоценимый опыт строительства глубоководной техники освоения океана, позволивший ему в дальнейшем стать флагманом отечественной глубоководной индустрии.

Практически сдача первого глубоководного аппарата явилась аттестатом зрелости отечественной глубоководной тематики.

Члены межведомственной комиссии А.Н.Дмитриев и Н.П.Павлинов на борту “Одиссея”

Эксплуатационные показатели ГА "Север-2" и "Север-2бис" по состоянию на конец 1984 г.

Примечание. В числителе – показатели за 1984 г., в знаменателе – с начала эксплуатации ГА.

 

Модернизация опытного ГА "Север-2" и постройка головного ГА "Север-2бис"

С середины 1970 г. глубоководная тематика получила новую прописку – в ЦПБ "Волна", и "пробой пера" коллектива бюро под руководством "творческой мастерской" Ю.К.Сапожкова стала корректировка выпущенной ЛПМБ "Рубин" рабочей конструкторской документации для строительства второго ГА, "Север- 2бис". Это было связано с тем, что часть уникального комплектующего оборудования опытного ГА была изготовлена в лабораторных условиях и не могла быть вторично воспроизведена. Кроме того, опытная эксплуатация "Севера-2" показала малую надежность работы этого оборудования, и комиссия по опытной эксплуатации ГА рекомендовала заменить экспериментальные образцы на опытно-штатные. К ним отнесли насосный агрегат, водяной насос, исполнительные гидромеханизмы погружной системы гидравлики и электрогидравлическое манипуляторное устройство.

Бюро в декабре 1971 г. с учетом замечаний заказчика завершило перевыпуск рабочей конструкторской документации и комплекта заказных ведомостей проекта 1825 для строительства "Севера-2бис" и модернизации опытного ГА.

В феврале 1972 г. опытный "Север- 2" поступил на Ново-Адмиралтейский завод для ремонта и модернизации после опытной эксплуатации. Специалистами бюро совместно с экипажем ГА и строителями завода были составлены дефектовочные ведомости, выпущен комплект демонтажной документации и разработаны заказные ведомости. Как обычно, согласование ведомостей пришлось проводить в главках министерства силами специализаций бюро и группы главного конструктора. Разработка и изготовление исполнительных механизмов погружной системы гидравлики и электрогидравлического манипуляторного устройства было поручено опытному производству ЛПМБ "Рубин", которым руководил опытный строитель подводных лодок А.А.Танклевский.

До конца года бюро передало заводу-строителю всю необходимую документацию для ремонта и модернизациии опытного ГА "Север- 2". Большие трудности пришлось преодолеть проектантам и заводу- строителю при привлечении контрагентов к ревизии и продлению сроков службы поставленного ими ранее комплектующего оборудования.

В 1973 г. была перевыпущена эксплуатационная техническая документация опытного аппарата. Ремонт и модернизация на Ново-Адмиралтейском заводе проводились под руководством отдела строителей ОГС-3 во главе с главным строителем Д.ТЛогвиненко, с конструкторским обеспечением отдела главного конструктора В.В.Пэдуре и при сопровождении группы технической помоши ЦПБ ’’Волна", а с 1974 г. – СПМБМ "Малахит", возглавляемой заместителем главного конструктора проекта А.В.Косидло.

Только в 1975 г. опытный "Север-2" был сдан заказчику после проведенных Ново-Адмиралтейским заводом ремонта и модернизации.

Практически одновременно с модернизацией опытного ГА на Ново- Адмиралтейском заводе по конструкторской документации, разработанной ЦПБ "Волна", шло строительство головного из этой серии, "Севера- 2бис", в соответствии с решением, принятым еще в 1971 г.

Руководство работами по строительству ГА "Север-2бис", как и опытного ГА, на заводе проводилось тем же отделом ОГС-3 с конструкторским обеспечением отдела того же главного конструктора при сопровождении той же группы техпомощи бюро. Уже в 1975 г. на заводе, в ангаре 15-го цеха, начались швартовные испытания "Север- 2бис", однако в августе произошел аварийный сброс ртути из дифферентной системы и дальнейшие работы были приостановлены. Пришлось демеркуризировать килевину ГА, а в ангаре снимать бетонный пол и метр грунта. После восстановительных работ только в 1976 г. испытания были продолжены. К этому времени заказчик закончил строительство судна-носителя проекта 394Б, НПС "Ихтиандр", на Херсонском судостроительном заводе, и 4 декабря 1976 г. головной "Север-2бис", завершив междуведомственные приемо-сдаточные испытания на Черном море, был передан Севастопольскому филиалу СЭКБ Промрыбфлота.

В 1977-1978 гг. опытный ГА выполнил 11 погружений на глубины до 1000 м в Баренцевом море и Северной Атлантике для разведки скоплений рыб с помощью акустических станций и пробных тралений по определению уловистости тралов. За это же время головной аппарат выполнил 276 погружений на глубины до 2000 м в Индийском океане у берегов Мадагаскара и Сейшельских островов и 15 погружений у берегов Австралии и Индонезии.

В 1972 г. модель ГА "Север-2" демонстрировалась в павильоне рыбного хозяйства Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства в Москве. За создание первого отечественного ГА золотую медаль участника ВДНХ получили главный конструктор ГА Ю.К.Сапожков. его заместитель Ю.Н.Кормилицын, начальник опытного производства А.А.Танклевский, главный строитель Д.Т.Логвиненко, главный наблюдающий А.Н.Дмитриев, первый капитан М.Н.Диомидов и слесарь Г. Н.Семенов.

В 1982 г. по требованию заказчика конструкторская документация проекта 1825 была передана Севастопольскому филиалу СЭКБ Промрыбфлота – владельцу опытного и головного ГА.

Об интенсивности использования ГА типа "Север-2" говорят эксплуатационные показатели на конец 1984 г., полученные от СЭКБ Промрыбфлота.

В 1985 г. головной ГА "Север-2бис" прошел средний ремонт. Опытный ГА "Север-2" требовал среднего ремонта и имел ограничение глубины погружения до 1200 м. После получения Украиной независимости оба ГА типа "Север-2" остались в Севастополе.

В.В.Пэдуре – главный конструктор Ново- Алмиралтейского завода

 

Глава 3.2. ГА "Поиск-2": разработка проекта 1832

 

В связи с повышенными требованиями ТТЗ на проектирование ГА "Поиск-2", он, в какой-то мере повторяя 1825-й, значительно отличался от него как по принятым техническим решениям, так и по полученным характеристикам. В процессе разработки эскизного проекта 1832 выяснилось, что, с учетом установленных сроков строительства, прочный корпус может быть выполнен из той же вновь создаваемой стали АК-32, а материалом легких корпусных конструкций – стеклопластик на основе полиэфирных смол, к освоению которого приступило отечественное подводное кораблестроение.

Для прочного корпуса приняли цилиндрическую оболочку, подкрепленную внутренними тавровыми шпангоутами, как наиболее исследованную прочнистами и отработанную технологами. Концевые переборки - традиционно полусферические, с вырезами, подкрепленными вварышами входного люка в корме и иллюминаторов в носу.

От применения сферопластика отказались ввиду неопределенности с его поставкой, а главное – из-за его ожидаемых неудовлетворительных характеристик намокания под давлением и удельного веса около 0,7 т/м³ , что превышало относительный вес прочного корпуса (0,6 т/м³ ).

Все это определило архитектуру аппарата с развитыми носовой и кормовой оконечностями, развитой килевиной и низкой надстройкой с кормовым ограждением входного люка, по типу американского ГА "Aluminaut". Архитектура определила и тип движительно-рулевого комплекса в составе маршевой кормовой поворотной в горизонтальной плоскости колонки с винтом фиксированного шага в насадке, вертикального винта регулируемого шага в насадке, установленного в надстройке вблизи мидельшпангоута, и подруливающего горизонтального устройства типа "винт фиксированного шага в трубе", в носовой оконечности.

Для экономии бортовых запасов электроэнергии (батареи погружных свинцово-кислотных аккумуляторов емкостью 680 А-ч в контейнерах в килевине) в качестве приводов гребных винтов были приняты асинхронные погружные электродвигатели переменного тока со статическими преобразователями тока мощностью на валу 6 и 10 кВт.

Общее расположение глубоководного аппарата “Поиск-2” проекта 1832. 1 – кормовая поворотная колонка; 2 – кормовая балластная цистерна; 3 – входной люк; 4 – ограждение входного люка; 5 – агрегатный отсек; 6 – прочный корпус; 7 – вертикальный винт регулируемого шага; 8 – пост командира; 9 – обитаемый отсек; 10 – спускоподъемное устройство; 11 – пост помощника командира по НИР; 12 – носовая балластная цистерна; 13 – горизонтальное подруливающее устройство; 14 манипуляторное устройство; 15 – носовые иллюминаторы; 16 – телевизионная камера; 17 – заместительная цистерна; 18 – контейнер твердого балласта; 19 контейнер вспомогательной аккумуляторной батареи; 20 – уравнительная цистерна; 21 – основная аккумуляторная батарея; 22 – насосный агрегат системы гидравлики; 23 – кормовой подводный якорь; 24 – кормовая дифферентная цистерна; 25 горизонтальный стабилизатор

Кормовая двнжительно-рулевая колонка

Судовые системы (уравнительно-заместительная, дифферентная, погружения-всплытия, ВВД, гидравлики и жизнеобеспечения) принципиально были приняты аналогичными проекту 1825, только для регенерации воздуха в прочном корпусе предусматривалась установка новой, более экономичной системы для малых объемов, работающей как в основном, так и аварийном режимах.

Прочный корпус был разделен герметичной переборкой на два отсека – носовой, где размешался экипаж, и кормовой – агрегатный. В носовом отсеке были организованы три зоны: на левом борту – пост командира с пультом управления ГА и навигационными системами, на правом борту – пост его помощника по электромеханической части (ЭМЧ) с пультом управления всеми судовыми системами и связью, в носовой оконечности – пост помощника командира по научно-исследовательским работам (НИР), с которого производилось управление всем научно-исследовательским и поисковым оборудованием, а также манипуляторным устройством.

Управление аппаратом и бортовыми системами предусматривалось дистанционно (с пультов командира и его помощника по ЭМЧ) и автоматически. Кроме того, предусмотрели управление движением с выносного пульта, размещавшегося либо в ограждении входного люка, либо у пульта помощника командира по НИР. Автоматика обеспечивала управление глубиной погружения, стабилизацию заданной глубины погружения и у правления, курса стабилизации и все это на ходу и без хода. Предусматривалось ручное дистанционное управление разворотом кормовой колонки, дифферентом ГА, разворотом кормовой колонки и дифферентом в аварийном режиме, скоростью хода и глубиной погружения.

Ручное управление на ходу по курсу и глубине предусматривалось единой рукояткой управления, расположенной на пульте командира.

Система предусматривала автоматическую отдачу аварийных грузов при превышении установленной глубины погружения ГА, дистанционное управление бортовыми системами и устройствами, а также световую сигнализацию текущего положения устройств и арматуры.

Для безусловной надежности работы всех систем, устройств и корпусных конструкций предусматривались увеличение коэффициента запаса прочности прочного корпуса до 1,5 от рабочего давления, непременная проверка всех прочных конструкций перед их установкой на ГА наружным испытательным давлением, ударостойкость не менее 5 g, работоспособность после воздействия температур от 5 до 50° С, степень надежности – не менее 0,99.

Вертикальный винт регулируемого шага

Для обеспечения высокой степени безопасности экипажа были предусмотрены гидравлические резаки тросов подводных якорей с электрическим управлением из прочного корпуса; контейнер с твердым балластом массой в воде, равной массе воды в полном объеме уравнительной цистерны, отдавался подрывом пироболтов его крепления с электрическим управлением с пульта командира; затвор дифферентной системы, выпускающий из нее ртуть, можно было открыть подрывом пиропатрона с электрическим управлением с пульта командира; контейнер с вспомогательной аккумуляторной батареей отдавался подрывом пироболтов его крепления с электрическим управлением с пульта командира.

Источники электропитания всех аварийных средств, средства регенерации воздуха и пожаротушения в прочном корпусе, средства радиосвязи были дублированы.

Состав радиоэлектронного вооружения по эскизному проекту 1832 значительно превосходил таковой на 1825-м.

Для инструментального поиска находящихся на материковом склоне объектов разрабатывалась поисковая гидролокационная станция кругового и бокового обзора с необходимой дальностью действия и разрешающей способностью. Для точного определения места подводного объекта и текущего места положения ГА проектом предусматривалась навигационная гидроакустическая система с донными маяками-ответчиками, устанавливаемыми как с борта аппарата, так и с борта судна-носителя.

Для обозначения текущего местоположения ГА на его борту ставился акустический маяк-ответчик системы слежения судна-носителя. Для счисления текущих трехмерных относительных координат аппарата создавался навигационный комплекс в составе гирокомпаса, акустического (абсолютного) и индукционного лагов, глубиномера, эхолота и автопрокладчика пройденного пути с необходимой точностью и погрешностью. Для двухсторонней симплексной связи судна-носителя с "Поиском-2" в подводном положении проектом предусматривалась разработка гидроакустической станции связи, которая, кроме того, обеспечивала в автоматическом режиме подачу сигналов для пеленгования ГА с судна-носителя.

Подруливающее устройство

Для двухсторонней симплексной связи с судном-носителем в надводном положении проектом предусматривалась КВ радиостанция с антенно-фидерным устройством и дублирующая УКВ-радиостанция.

Для визуального наблюдения забортной обстановки в носовой полусфере при проведении подводных работ в носовой переборке установили три конических иллюминатора диаметром в свету 140 мм из органического стекла. Средний из них вооружался бинокулярной зрительной трубой с кинокамерой для работы манипуляторным устройством.

В зоне пульта командира устанавливался иллюминатор с монокулярной зрительной трубой для наблюдения забортной обстановки в верхней полусфере при всплытии ГА. Кроме того, для наблюдения за внешней средой в носовой полусфере в подводном и надводном положении предусматривалась разработка глубоководной телевизионной установки с двумя камерами на суперартиконах и тремя (по числу членов экипажа) видеопросмотровыми устройствами, обеспечивающими наблюдение по курсу и в зоне работы манипуляторного устройства.

Для связи ограждения входного люка и поста командира на ГА использовалась оперативная безбатарейная телефонная связь. Ведение бортового журнала и запись переговоров экипажа производилось на проволочный аудиомагнитофон.

Для выполнения НИР предусматривалась установка на 1832-м экспериментальных или опытных образцов аппаратуры измерения текущих физических параметров водной среды, магнитного и гравитационного полей Земли, радиационного поля, текущей скорости распространения звука в воде, глубоководной стереофотоустановки и высокоточного глубоководного измерителя глубин.

Помимо использования стереофотоустановки. результаты измерения всех вышеперечисленных параметров в течение всего времени пребывания "Поиска-2" под водой предусматривалось записывать многополосной магнитно-регистрирующей аппаратурой с последующей расшифровкой на специальной аппаратуре судна- носителя. Измерения этих параметров предусматривалось производить при погружении, зависании и подводном ходу на определенном горизонте в пределах рабочей глубины погружения. Стереофотоустановка должна была картографировать дно при движении ГА с фиксированной скоростью на расстоянии 4-6 м от грунта.

Для выполнения подводно-технических работ предусматривалась разработка и установка на "Поиск-2" электрогидравлического манипуляторного устройства, имеющего два полутораметровых исполнительных органа с шестью степенями свободы, обеспечивающих в пределах обслуживаемой зоны в носовой оконечности ГА:

– захват и доставку грузов весом в воде до 30 кГс;

– захват сменным ковшом и доставку сыпучих грузов весом в воде до 20 кГс;

– проворачивание маховиков диаметром до 200 мм;

– отдачу задраек и открывание откидных лючков выгородок аварийно- спасательных устройств затонувших подводных лодок (ЗПЛ);

– продергивание оборудованного специальной иглой троса-проводника через головку устройства ШУ-200 ЗПЛ;

– подсоединение карабина с тросом к рыму поднимаемого предмета;

– отворачивание гаек-заглушек;

– расчистку комингс-площадок ЗПЛ от посторонних предметов;

– работу с инструментом, сменяемым под водой и размещаемым в выдвижном лотке.

Основная аккумуляторная батарея

Манипуляторное устройство управлялось задающими органами из зоны поста помощника командира по НИР, при этом исполнительные органы отслеживали положение всех звеньев задающих. В захвате предусматривалось слабое звено, обеспечивающее его аварийную отдачу при усилиях, превышающих 30 кГс.

Работы манипуляторным устройством должны были производиться из положения ГА на подводных якорях.

Подъем (доставка) грузов массой до 400 кг предусматривался при помощи грузового троса, карабин которого закреплен на ГА в районе зоны обслуживания манипулятора, путем откачки (приема) воды из заместительной цистерны.

В конструкторской практике при создании новых образцов подводной техники принято вводить в разрабатываемый объект одновременно не более 30 % принципиально новых технических решений, иначе вероятность получения положительных результатов значительно снижается, разрабатываемый объект требует тщательной отработки в эксплуатационных условиях и переходит в разряд "опытных".

"Творческая мастерская" главного конструктора Ю.К.Сапожкова, поддержанная наблюдением от ВМФ, вынуждена была пойти на риск введения в проект 1832 более 90 % принципиально новых для отечественного подводного судостроения технических решений, не подтвержденных опытом эксплуатации. Их успешная реализация в значительной степени зависела от большого количества соисполнителей проекта – разработчиков и поставщиков уникальных материалов и опытных образцов комплектующего оборудования ГА. Если все разработанные ранее проекты, кстати, к 1968 г. так и не реализованные в металле, были конструкторской "школой" накопления опыта проектирования, то для коллектива бюро и институтов отрасли, участвовавших в работах по проекту 1832, его разработка стала "высшей школой" или "университетом" конструкторской мысли в области глубоководной тематики .

Большой объем исследовательских работ был выполнен специалистами базовых институтов Минсудпрома с участием институтов ВМФ.

В декабре 1967 г. эскизный проект 1832 был завершен, рассмотрен и одобрен базовыми институтами отрасли и институтами ВМФ и утвержден совместным решением ВМФ и Минсудпрома без существенных изменений. Для разработки технического проекта 1832 необходимы были результаты разработки соисполнителями технических проектов комплектующего оборудования, иначе проект не был бы принят к рассмотрению. Практически весь год ушел на "раскачку" и понуждение соисполнителей к началу проектных работ.

Согласовывались частные технические задания, стоимости работ и заключались контрагентские договоры. Только к концу 1968 г. стали поступать первые технические проекты соисполнителей, которые необходимо было рассмотреть и дать свои замечания по их стыковке с проектом ГА в целом, а после устранения замечаний бюро и заказчика – утвердить.

Не дожидаясь результатов всех контрагентских технических проектов, в бюро велась разработка документации технического проекта 1832, которую удалось завершить в марте 1969 г. и направить на заключение базовым институтам отрасли и в институты ВМФ.

Пульты управления “Поиска-2”, слева – командира, справа – помощника по электромеханической части

Пульт помощника командира по научно-исследовательской работе

Проект не был подтвержден модельными испытаниями прочного корпуса ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова по вине завода "Красное Сормово", не поставившего необходимых моделей; проектом погружных электродвигателей завода "Электросила"; проектом погружных электрических аккумуляторов НИАИ; проектом погружного насосного агрегата системы гидравлики ЦНИИ АГ и проектами научно-исследовательского оборудования, заказчиком которого был ВМФ.

Манипуляторное устройство

После получения от соответствующих министерств-соисполнителей подтверждения заложенных в проект характеристик комплектующего оборудования, по которому не были завершены технические проекты, ВМФ и Минсудпром в мае 1969 г. своим решением утвердили технический проект 1832.

До конца года бюро, получив недостающие технические проекты, приступило к разработке рабочей конструкторской документации по заказу Ново-Адмиралтейского завода.

Общее расположение оборудования, трубопроводов и кабельных трасс отрабатывалось на натурном деревянном макете в макетной мастерской бюро и принималось макетной комиссией, состоящей из экипажа, представителей институтов ВМФ и промышленности. На натурных стендах опытного производства отрабатывались опытные образцы аварийных устройств, а в построенной камере высокого давления "ДК-320" (320 кГс/см² ) испытывались опытные образцы комплектующего оборудования.

Наблюдение от ВМФ за разработкой рабочей конструкторской и эксплуатационной документации было поручено военному представительству ВП 289 МО. Старшим наблюдающим по проекту 1832 был назначен О.В.Корытов.

В 1970 г. завод по заказным ведомостям, разработанным бюро, заказал материалы и комплектующее оборудование по договорам с контрагентами. Тем временем бюро закончило разработку эксплуатационной технической документации и вело конструкторское сопровождение работ по строительству опытного "Поиска-2".

О.В.Корытов – старший наблюдающий по проектам 1832 и 1906 от ВМФ

Схема установки “Поиска-2” на спасательном судне “Коммуна”

 

Постройка и сдача опытного ГА "Поиск-2"

Строительство опытного "Поиска-2" началось в 1969 г. Ново-Адмиралтейским заводом по проекту 1832 и рабочей конструкторской документации, разработанной ЛПМБ "Рубин".

Отдел заводских строителей опытного ГА возглавлял главный строитель Д.Т.Логвиненко. В конце 1969 г. завод-строитель получил от Ижорского завода необходимый прокат и поковки, в марте 1970 г. сварил прочный корпус и провел его гидравлические испытания, в том числе наружным давлением, во вновь построенной плавучей док-камере "ДК-250". Корпус ГА был установлен в ангаре цеха 15, соседним с тем, где производилась сборка опытного "Севера-2". Опытный "Поиск-2" получил заводской номер 01650.

Спуск “Поиска-2” с “Коммуны"

Конструкторским обеспечением работ руководил главный конструктор завода В.В.Пэдуре. Приемку работ завода осуществляли офицеры ВП 208 МО.

С конца 1970 г. конструкторское сопровождение строительства опытного ГА осуществляло ЦПБ "Волна" в связи с передачей туда всех проектных работ. Группа технической помощи на заводе и производственные подразделения бюро под руководством Сапожкова и Кацмана оперативно решали технические вопросы, возникавшие при постройке ГА, и производили необходимую корректировку конструкторской документации.

Своевременно произведя заказ необходимых материалов и комплектующего оборудования по согласованным еще "Рубином" ведомостям, завод с большими трудностями выбивал необходимые поставки серийного оборудования. Еще сложнее обстояли дела с опытными и экспериментальными образцами, разрабатывавшимися и поставлявшимися заводу через заказчика и ЦПБ "Волна". "Творческая мастерская" принимала все возможные меры по обеспечению своевременности этих поставок, вплоть до обращения в министерства должников через Совет директоров и ВПК.

Но, тем не менее, поставки комплектующего оборудования шли с большим отставанием от утвержденного графика строительства с окончанием в 1972 г. Особенно остро дело обстояло с поставками стеклопластиковых конструкций, масштабных моделей для прочностных испытаний корпуса, погружных аккумуляторов, погружных электродвигателей и электромагнитов, погружного гидрокомплекса, манипуляторного устройства, уровнемеров и сигнализаторов уровня воды уравнительно-заместительной системы.

Только к сентябрю 1973 г. Ново-Адмиралтейскому заводу удалось укомплектовать опытный "Поиск-2" всем необходимым оборудованием и спустить его на воду. Без наладки и проверки части систем и устройств, ГА был погружен в транспортный плавдок и отправлен на сдаточную базу в Севастополь для завершения швартовных и проведения ходовых заводских испытаний. Ответственным сдатчиком был назначен строитель Ш.Ш.Гертик, сдаточными механиками – Г.Т.Кутузов и А.Ф.Иванов, опытнейшие мастера цеха 15.

Тем временем в бюро шла разработка и согласование программ и методик заводских ходовых и государственных испытаний "Поиска-2".

7 декабря 1973 г. в Севастополе "двойка" была погружена на СПС "Коммуна", соответствующие ремонт и переоборудование которого были только что завершены на Севастопольском морском заводе. Это судно находилось в составе бригады АСС Черноморского флота; командиром его был опытный моряк Я.М.Туровский.

Экипаж глубоководного аппарата, подчиненный командиру бригады АСС А.Ф.Старовойтову, состоял из трех офицеров: командира С.П.Антоненкова и его заместителей А.П.Мосунова (по ЭМГ) и А.В.Павлова (по НИР), В него также входили четыре мичмана, отвечавших за техническую подготовку и обслуживание судна.

Дирекция завода, отправив опытный ГА в Севастополь, действовала по принципу "с глаз долой – из сердца вон", хотя "Коммуна" и "Поиск-2" еше не были "совместимы”. Ответственному сдатчику со сдаточной командой и главному конструктору с испытательной партией стоило больших усилий и времени в зимних условиях, в отрыве от завода-строителя, производить стыковку систем и устройств ГА и СГ1С, одновременно налаживая и проверяя системы и устройства самого "Поиска".

Только 8 апреля 1974 г. приказом директора завода было объявлено о начале заводских ходовых испытаний, хотя по программе швартовных испытаний еще оставались не закрытыми 13 удостоверений. В результате, на первых же погружениях ГА были обнаружены значительное превышение допустимого уровня электроакустических помех в работе акустических станций "Протей-2", "Луч-2Г", "Коралл" и "Сириус", автоколебания лопастей винта вертикальной колонки ДВР-10 и потеря изоляции основной и вспомогательной аккумуляторных батарей.

17 апреля на "Коммуну" с инспекцией прибыл начальник ГУНиО МО А.И.Рассохо, который после докладов командования АСС флота и ответственного сдатчика отметил:

"Обстановка сложная. Необходимо проникнуться важностью государственной задачи при проведении испытаний опытного ГА "Поиск-2". Флот на основании этих работ перейдет к новой стадии своего развития. Нельзя допускать никакого риска. Со стороны Флота будут приниматься все необходимые меры по обеспечению выполнения всех задач, поставленных программой испытаний. Все возникающие проблемы нужно решать совместными усилиями промышленности и Флота.

Большая тревога за экипаж Перед ним поставлена очень сложная задача, в какой-то мере сходная с полетом в космос. Экипажу необходимо изучать материальную часть. Необходимо досконально готовить каждое погружение. Таких ГА, как "Поиск-2", нет ни у американцев, ни у французов."

До 20 мая сдаточная команда с привлечением испытательной партии и контрагентов – поставщиков оборудования произвела затяжку слаботочных кабелей в стальные трубы для снижения помех работе акустических станций, замену дефектных аккумуляторов и регулировку системы автоматики для исключения автоколебаний лопастей колонки ДВР-10.

Л.П.Лазута – ответственный сдатчик батискафа "Поиск-6''.

М.К.Глозман – конструктор Ново- Адмиралтейского завода

ЛЛ.Викторов – конструктор Ново-Адмиралтейского завода

До 30 мая был произведен замер электромагнитных полей и контрольная вывеска ГА. Погружение показало обводнение масла системы гидравлики и движительно-рулевых колонок, попадание воды в электрические разъемы кабелей и потерю изоляции аккумуляторных батарей.

В июле с завода были получены новые аккумуляторы с литыми корпусами из полиэтилена вместо сварных из эбонита. Аккумуляторы были смонтированы в контейнеры батарей, а кабельные разъемы отремонтированы. До августа сдаточная команда "сушила" масло и вентилировала воздух из системы гидравлики, КБ "Винт" установило дополнительные уплотнения на валы колонок.

Сдаточная команда завода-строителя, куда входили слесари – монтажники цеха 15, специалисты из отдела автоматики завода, электромонтажники предприятия "Эра" и испытательная партия в составе конструкторов завода – строителя, а также конструкторов бюро-проектанта, работая сверхурочно, без выходных, прилагали все усилия к успешному завершению ходовых испытаний. Бесценную помощь сдаточной команде приносила самоотверженная работа ответственных сдатчиков опытных образцов комплектующего оборудования.

Представители ВП 208 МО Н И.Козлов и А.Ф.Липеха разделяли участь сдаточной команды и с пониманием относились к сложностям сдачи опытного аппарата в Севастополе, поддерживая все законные требования ответственного сдатчика и главного конструктора.

Зато руководство военной приемки, завода-строителя и бюро-проектанта ограничивались нагоняями главному наблюдающему, ответственному сдатчику и главному конструктору, крайне редко утруждая себя инспекционными командировками в Севастополь, и то – лишь в курортный сезон.

Неудачи преследовали сдаточную команду. На последующих – августовских и сентябрьских – погружениях опять произошли отказы при запусках насосного агрегата системы гидравлики и колонки ДВР-10. Успешным испытаниям не способствовала и погода. 22 сентября при заводке "Поиска-2" между корпусов "Коммуны" на волне более четырех баллов была разбита носовая оконечность и погнут подъемный шток аппарата.

Вот выписка из очередного доклада Ю.К.Сапожкова в министерство:

"По ГА "Поиск-2":

1. Обводнение масла в движительно- рулевых колонках: ДВР-W – в апреле, КП-10 – в июне, ПУ-6 – в июле.

Установлены дублирующие уплотнительные манжеты на выходные валы. КП-10 и ПУ-6 больше не обводнялись. ДВР-10 на выходе 17.08.74 г. опять обводнилась. К сентябрю была разработана и установлена на ГА автономная система компенсации всех колонок, и после замены масла обводнение прекратилось.

2. Попадание воды в электрические разъемы РВД и потеря изоляции электрической сети.

Отдельные резиновые разъемы обводнялись на каждом погружении; вероятная причина – применение смазки не по инструкции. Была установлена временная защита из ленты ПХВ в местах сочленения вставки и розетки. Эти разъемы больше не затекали. Принято решение установить штатные резинометаллические бандажи на все разъемы.

Отдельные металлические разъемы обводнялись на каждом погружении через резиновую вулканизацию на вводе кабеля из-за заполнения полости кабельных разъемов агрессивной для вулканизации жидкостью ПЭС-5. Была заменена вулканизация резины на стеклопластиковый шнур, пропитанный компаундом. На последующих погружениях обводнение разъемов не наблюдалось.

3. Неустойчивый запуск насосного агрегата системы гидравлики.

04.09.74 г. имели место сбои запуска насосного агрегата. 05.09.74 г. запустить насос не удалось. При вскрытии насоса специалистами ЦНИИ АГ обнаружен дефект сборки, который был устранен.

По СПС "Коммуна":

1. Повреждена ферма СПУ при швартовке в море. Котлонадзор требует ремонта.

2. Захваты СПУ при стыковке с подъемным штоком ГА при волнении выгибают последний, так как первые полужестко закреплены на подъемной траверсе.

3. Зарядка аккумуляторных батарей ГА обеспечена неудовлетворительно из- за большой мощности генераторов, которые постоянно работают с недогрузкой. Необходима замена на полученные меньшей мощности.

4. Выведена из строя основная выпускная антенна гидроакустической станции связи и слежения "Гамма”. Связь осуществляется через дополнительную опускную антенну, которая не может обеспечить слежение за ГА в подводном положении ".

Опытный “Понск-2” во время государственных испытаний, 1975 г.

В ноябре и декабре после ремонта "Коммуны" было произведено контрольное погружение "двойки", мерная линия и замеры его акустических полей на ходу в подводном положении. В ноябре произошла самопроизвольная аварийная отдача захвата исполнительного органа манипуляторного устройства, а в декабре таким же образом потеряли контейнер с твердым балластом.

В результате, за год испытаний было закрыто только 18 удостоверений из 54. Неутешительный итог работы подтвердил преждевременность отправки опытного ГА с завода-строителя на сдаточную базу в Севастополь без тщательной наладки и всесторонней проверки всех бортовых систем и устройств у достроечной стенки завода. Спешка руководства завода обернулась затяжкой заводских ходовых испытаний на целый год. Совместным решением Минсудпрома и ВМФ срок сдачи "Поиска-2" был перенесен на 1975 г.

С января по апрель 1975 г. "Коммуна” не могла выйти в море по гидрометеоусловиям в районе Севастополя. На ее борту продолжались борьба с помехами работе акустических станций ГА, проверка и наладка комплектующего оборудования. Только 22 мая состоялся выход с контрольным погружением и проверками "Поиска" в подводном положении. Выявились новые "прорехи" – неустойчивая работа статического преобразователя и подводной ТВ установки.

В июне было проведено пять погружений, при которых проводилась стыковка навигационного и акустического вооружения ГА с его системой автоматического управления. Эти погружения сопровождались остановками насосного агрегата и движительно-рулевых колонок из-за отключения защитных автоматов статических преобразователей. По результатам его проверки наладили научно-исследовательское оборудование. Погружения не были обеспечены надежной звукоподводной связью со станцией связи "Коммуны".

В июле провели шесть погружений, при которых проверяли режимы системы автоматики, гидроакустической системы навигации, научно-исследовательского оборудования и выхода ГА на подводный объект с постановкой на подводные якоря. Погружения сопровождались неустойчивой работой связи и движительно-рулевых колонок с насосным агрегатом.

В августе выполнили шесть погружений, в том числе на глубину 1000 м, при которых продолжалась проверка, наладка и стыковка навигационных и акустических систем с системой автоматики, а также системы гидравлики с движительно-рулевыми колонками.

8 сентября 1975 г. "Поиск-2" был предъявлен председателю комиссии государственной приемки Н.А.Мышкину. Этот опытный подводник прекрасно понимал, что к уникальному кораблю нельзя подходить с "лодочными" мерками и не торопился начинать испытания, предложив до 25 сентября провести в надводном положении аппарата его фотографирование, проверку движительно-рулевой группы и маневренные качества. При этом вышли из строя гирокомпас и К В-радиостанция. После восстановления их работоспособности на выходе 1 октября комиссия проверила работу стереоустановки с лампами-вспышками и подводную постановку ГА на якоря.

Это погружение опять сопровождалось несанкционированным отключением движительно-рулевых колонок, насоса гидравлики и прибора питания ламп-вспышек по причине перегорания предохранителей защиты общего статического преобразователя из-за малого сопротивления изоляции в сети. Вновь пришлось "сушить" электродвигатели и заменять масло системы гидравлики.

Председатель комиссии возобновил работы на ГА по программе государственных испытаний только 15 октября, дав возможность заводу устранить все неполадки.

На следующем выходе "Коммуны" комиссия госприемки при погружении 15 октября проверила работоспособность общего статического преобразователя и маневренные качества ГА. При погружении 17 октября производилась проверка доставки и покладки на грунт груза массой до 400 кг, его фотографирование и переостропка. При погружении 18 октября проверялись минимальные и максимальные подводные скорости аппарата с замерами потребляемых мощностей и определением экономических режимов.

И снова – обводнение масла системы гидравлики через компенсатор и золотниковую коробку, кроме того обнаружили металлическую стружку в полости электродвигателя насосного агрегата.

Следующий выход "Коммуны" из- за плохих гидрометеорологических условий состоялся только 25 октября, однако по той же причине сделали только два погружения: 29 октября (проверка работы стереофогоустановки с лампами-вспышками) и 4 ноября (мерная линия), после чего вернулись в Севастополь на ноябрьские праздники.

Погода и плохая организация испытаний задержали их продолжение до 15 ноября. При погружении 16 ноября отрабатывался гидроакустический допоиск малой подводной лодки, лежащей на фунте. Однако выйти на ПЛ не удалось в связи с недостаточной еще опытностью экипажа. При следующем погружении (18 ноября) комиссия проверяла работу научно-исследовательского оборудования и регистрирующей аппаратуры, а также режимы автоматического управления. На следующий день выход был прерван в связи с ожидаемым прибытием в Севастополь с инспекцией Главкома ВМФ.

СПС "Коммуна" с ГА "Поиск-2" на борту аврально "прихорашивалась" в бригаде АСС, однако Главком С. Г. Горшков прошел мимо крутого трапа судна. Только начальник ГУК ВМФ Р.Д.Филанович осилил трап, и председатель комиссии государственной приемки Н.А. Мышкин ознакомил его с опытным аппаратом и его временным носителем. Филанович остался доволен докладом Мышкина.

Следующий выход СПС состоялся только 25 ноября, после долгих проволочек с выделением флотской ПЛ, которая прибыла в полигон 29 ноября, и ГА успешно осуществил ее гидроакустическое обнаружение на грунте, визуальное обследование и фотографирование.

Программа государственных испытаний, состоящая из 14 параграфов, была почти выполнена. Осталось самое ответственное – глубоководное погружение на 2000 м и последующее контрольное погружение.

До 2 декабря сдаточная команда и испытательная партия проводили тщательную подготовку всех систем и устройств ”Поиска-2", однако выход "Коммуны" 3 декабря оказался напрасным – подвела погода в районе погружения. До 12 декабря штормило. Лишь в ночь на 13 декабря удалось повторить выход, однако оказалось, что для погружения ГА на 2000 кг необходимо было получить разрешение командующего флотом, ибо это – "ЧП" на флоте! Нужно было предварительно предъявить аппарат инспекции АСС, а экипажу повторно подтвердить право на самостоятельное управление им.

Наконец, все формальности были соблюдены, и в ночь на 15 декабря "Коммуна" с ГА на борту и в сопровождении водолазного катера ВМ и малого противолодочного корабля (МПК) вышли с рейда Балаклавы в район погружения. Погода стояла пасмурная с волной до трех баллов. В 11.30 по прибытии в район получили от оперативного дежурного флота "Добро" на погружение и спустили "двойку" на воду.

Председатель комиссии утвердил экипаж погружения в составе командира С.П.Антоненкова, его помощников А.П.Мосунова (по ЭМЧ) и Ф.П.Боброва (по НИР), самого председателя Н.А.Мышкина и главного конструктора проекта Ю.К.Сапожкова. Вот записи последнего, сделанные при этом погружении:

"12.00 – Экипаж погружения занял свои места в ГА.

12.18 – Доклад на СПС о готовности.

12.21 – Вышли из междукорпусного пространства СПС. Проверка связи и состава воздуха в ГА.

12.40 – Закрытие входного люка, открытие кингстонов и клапанов вентиляции. Дали задний ход и кормой ушли под воду.

12.54 – Включение научно-исследовательского и регистрирующего оборудования. Закончили дифферентовку. Закрыли клапаны вентиляции.

13.00 – Принятие воды в уравнительную цистерну. Начали погружение.

13.09 – Одержание погружения вертикальным винтом. Глубина 90 м. Начато осушение уравнительной цистерны.

13.15 – Глубина 100м. Медленное погружение. Приступили к серии замеров физических полей Земли.

13.37- Завершение серии замеров физических полей и состава воздуха в ГА. Приняли воду в уравнительную цистерну. Начали погружение.

13.47- Глубина 200м. Одержание погружения вертикальным винтом. Осушение уравнительной цистерны.

13.52 – Проведение серии замеров физических полей Земли. Определение скорости и направления течения.

14.03 – Выполнение автоматического перехода ГА на глубину 400м без хода и дифферента.

14.20 – Глубина 400 м. Дифферент – (Р. Скорость погружения – 0. Переход вручную на глубину 600м. Прием воды в уравнительную цистерну.

14.48 – Глубина 600 м. Дифферент – (Р. Скорость погружения – 0.

14.50 – Переход вручную на глубину 800м. Прием воды в уравнительную цистерну.

15.10 – Глубина 800 м. Дифферент – СР. Скорость погружения – 0.

15.13 – Переход вручную на глубину 1000 м. Прием воды в уравнительную цистерну.

15.36 – Глубина 1000м. Дифферент – 0°. Скорость погружения – 0. Замеры напряжения аккумуляторных батарей, состава воздуха и температуры в отсеках. Производство серии замеров физических полей Земли.

15.53 – Переход вручную на большую глубину. Прием воды в уравнительную цистерну.

15.58 – Глубина 1100м. Производство замеров физических полей Земли. Легкое потрескивание корпуса. Произведен осмотр прочного корпуса. Замечаний нет. Продолжение погружения.

16.12 – Глубина 1200м. Производство серии замеров физических полей Земли. Продолжение погружения на 1400м.

16.33 – Глубина 1350м. Потеря связи с СПС.

16.37 – Глубина 1400 м. Установлен акустический контакт с МПК, однако разобрать ничего не можем. Производство серии замеров физических полей Земли. Продолжение погружения.

16.50 – Глубина 1500 м. Дифферент на корму около 1°. Производство серии замеров физических полей Земли и текущего напряжения батарей. Продолжение погружения.

17.04 – Легкое потрескивание корпуса. Произведен осмотр прочного корпуса. Замечаний нет.

17.05 – Глубина 1600м. Дифферент – (Г. Производство серии замеров физических полей Земли. Восстановлена акустическая связь с МПК. Продолжение погружения.

17.21 – Глубина 1700 м. Под килем 300 м. Продолжение погружения. Включен промерный эхолот.

17.26- Треск в районе 8-9-го шпангоута. Произведен осмотр прочного корпуса. Замечаний нет. Продолжается запись рельефа дна эхолотом.

17.28 – Глубина 1800 м. Под килем 218м. Производство серии замеров физических полей Земли. Напряжение основной аккумуляторной батареи 206 В. Продолжение погружения.

17.40 – Треск в районе 12-го шпангоута. Произведен осмотр прочного корпуса. Замечено активное растрескивание изоляции на прочном корпусе.

17.42 – Глубина 1900 м. Под килем 130м.

17.48- Треск корпуса по правому борту. Произведен осмотр прочного корпуса. Новых замечаний нет.

17.50- Глубина 2000м. Под килем 16м. Произведена постановка маяка-ответчика.

17.57 – Сели на грунт. Работа манипуляторным устройством.

18.06 – Всплыли на 1900 м. Дали ход вперед. Маневрирование в горизонтальной плоскости.

18.20 – Подвсплытие при дифференте 15° на корму с ходом под кормовой маршевой колонкой.

18.33 – Отдали носовой и кормовой якоря. Застопорили ход. Напряжение основной аккумуляторной батареи 182 В при норме 200 В Продолжение всплытия путем откачки воды из уравнительной цистерны.

18.55 – Глубина 1000м. Продолжение всплытия.

19.08 – Глубина 600 м. Выключился водяной насос, работающий на откачку воды из уравнительной цистерны – мало напряжение батареи.

19.18 – Продолжение медленного всплытия. С СПС сообщили гидрометеоусловия на поверхности: ветер до 10м/с, волна три балла. ГА будут буксировать. Просят соблюдать осторожность.

19.32 – Глубина 400м. Продолжается медленное всплытие.

19.52 – Глубина 300м. Подали воздух в балластные цистерны.

20.06 – Всплытие в надводное положение. Установили радиосвязь. Команда с СПС – люк не открывать, ждать подхода ВМ для буксировки в базу".

Стало сильно качать. Дистанционно из прочного корпуса отстрелили буй буксирного устройства и закрыли клапан заполнения ограждения входного люка. Открыли входной люк. Воды в ограждении оказалось немного. Командир вылез в герметичное ограждение и через иллюминаторы проследил за заводкой буксирного троса.

Экипаж ВМ подобрал плавающий буек с линем и вытащил буксирный трос на свой борт, нарастил его пеньковым тросом и приступил к буксировке на длинном буксире.

А экипажу погружения ничего не оставалось делать, как сесть за ужин и заветным "пузырем" отметить взятие глубины 2000 м.

Тем временем ВМ передал буксирный трос на борт СПС, и оно к утру отбуксировало ГА на рейд Балаклавы, где благополучно подняло его на борт, предварительно освободив экипаж погружения от вынужденного заточения в аппарате. В тот же день покорители глубин и госкомиссия сошли на берег, а вечером в ресторане гостиницы "Украина" отпраздновали завершение государственных испытаний опытного "Поиска-2".

25 декабря, после ревизии отдельных систем и устройств ГА и контрольного погружения, госкомиссия подписала акт приемки автономного глубоководного аппарата "АС-6" в состав ВМФ. Материалы Госкомиссии содержали рекомендации по приемке на вооружение ВМФ опытных образцов комплектующего оборудования, а также по замене в период опытной эксплуатации макетных образцов ГАС "Коралл" и НГС "Сириус" на опытноштатные "Крильон" и "Экватор", устранению электромагнитных помех в работе ГАС "Протей-2" и "Луч-Г", принятию мер по стабильному запуску насосного агрегата системы гидравлики с последующей их приемкой личным составом глубоководного аппарата.

Обнаружение подводной лодки гидролокатором бокового обзора (1976)

Экран гидролокатора кругового обзора

Лежащая на дне подводная лодка на экране гидролокатора бокового обзора (1976)

Решением ВМФ и Минсудпрома от 10.05.76 г. корабль 3-го ранга "АС-6" был передан Черноморскому флоту в опытную эксплуатацию совместно с промышленностью по программе, разработанной СПМБМ "Малахит", согласованной с институтами ВМФ и утвержденной заместителем главкома ВМФ по вооружению и судоремонту', с учетом вышеизложенных рекомендаций Госкомиссии.

Таким образом, полный цикл работ по теме "Поиск-2” от выдачи технического задания до подписания приемного акта составил 8 лет и 3 месяца, в том числе от закладки корпуса до подписания приемного акта прошло 5 лет 8 месяцев и 25 дней, из которых на ходовые заводские и государственные испытания было потрачено 1 год 8 месяцев и 17 дней.

На создание опытного ГА "Поиск-2" всего было израсходовано около 15 млн рублей, что составляло по тем временам стоимость постройки серийной дизель-электрической подводной лодки.

Так в чем же причины столь длительного цикла постройки и сдачи опытного ГА пр. 1832?

Первое – большое количество уникальных опытных и макетных образцов комплектующего оборудования, как ранее указывалось – до 90 % от общего количества. Эти вновь разработанные образцы были проверены междуведомственными комиссиями и рекомендованы к установке на ГА для приемки в его составе.

Второе – отсутствие штатного судна-носителя и его замена СПС "Коммуна", имеющим ограниченные мореходные качества и средства обеспечения в период ходовых испытаний ГА.

Третье – срывы сроков поставки и сдачи контрагентами опытных и макетных образцов комплектующего оборудования.

Четвертое – низкая культура производства завода-строителя по сравнению с поставщиками комплектующего оборудования и, как следствие, нарушение технологии сборки и монтажа в период постройки и сдачи ГА.

Пятое – недоработки рабочей конструкторской документации опытного ГА и нового комплектующего оборудования бюро-проектантом и его контрагентами.

Съемка затопленного щита-мишени стереофотоустановкой (1976).

Съемка рельефа дна (1976).

Съемка затонувших объектов (1977)

Эксплуатационные показатели опытного ГА "Поиск-2", используемого с борта СПС "Коммуна", с 1974 по 1980 г.

Наименование показателей	1974	1975	1976	1977	1978	1979	1980	Суммарный показатель
Общее количество погружений за год	46	41	37	18	17	15	16	190
(из них на глубину свыше 1000 м)	(2)	(2*)	(3**)	(1)	(-)	(-)	(-)	(8)
Общее количество подводных ходовых часов за год	381	267	295	147	142	100	134	1466
(из них на глубинах свыше 1000 м)	(18)	(17)	(28)	(8)	(-)	(-)	(-)	(71)
Общее количество пройденных подводных миль за год	819	457	451	261	243	187	208	2626
(из них на глубинах свыше 1000 м)	(201)	(29)	(57)	(9)	(-)	(-)	(-)	(296)

* В том числе одно погружение на 2000 м.

** В том числе три погружения на 2000 м.

Шестое – поспешное начало ходовых испытаний опытного ГА без должной наладки и стыковки систем и устройств в период швартовных испытаний у стенки завода-строителя. Отсюда полученные на погружениях ГА электромагнитные наводки в электрических цепях при совместной работе комплектующего оборудования и взаимные акустические помехи при работе гидроакустических станций, а также нестыковка связанных между собой бортовых систем: электроэнергетической с ее потребителями, гидравлической с ее потребителями, автоматики с ее объектами управления.

Седьмое – неудовлетворительное обеспечение флотом своими силами и средствами для проведения испытаний.

Программой опытной эксплуатации предусматривалось получение необходимых навыков экипажа ГА при взаимодействии в море с судном-носителем, отработка приемов использования аппарата при непосредственном проведении гидроакустического допоиска, визуальной классификации и обследования подводных объектов, доставка на грунт и подъем на поверхность грузов весом в воде до 400 кГс и проведение научно-исследовательских работ. Одновременно с выполнением программы опытной эксплуатации ГА необходимо было выполнять вышеуказанные рекомендации госкомиссии.

В первом полугодии 1976 г. было произведено частичное переоборудование опытного ГА в части замены экспериментальных образцов комплектующего оборудования на опытно-штатные и выполнены остальные рекомендации госкомиссии.

Во втором полугодии проводились работы по программе опытной эксплуатации, в том числе выполнялись специальные поисковые работы по заданию командования ПСС ВМФ (искали упавший в воду вертолет) с участием специалистов промышленности.

Контрольное погружение 28 октября показало плохую подготовку ГА личным составом к погружению и необходимость проведения представителями промышленности ревизии систем и устройств. Эта работа была завершена на борту "Коммуны" к 30 октября. 1 ноября вернулись в Поти за новой аппаратурой акустической навигации "Экватор" вместо экспериментальной "Сириус". Она позволяла автоматически определять текущее местоположение глубоководного аппарата относительно установленного им маяка-ответчика.

Только 2 ноября к шести утра пришли в район поиска и спустили ГА На его борту пошел экипаж и главный строитель Д.Т.Логвиненко. Ю.К.Сапожков остался в главном командном пункте управления погружением на "Коммуне".

Общее расположение головного “Поиска-2”

Головной “Поиск-2”, 1979 г.

Погружение началось в 7.27, и к 10.44, несколько раз меняя режим движения и отключая часть механизмов для экономии энергии, ГА достиг глубины 1500 м. В 11.07, имея глубину 1600 м и 92 м до дна, начали маневрирование В 13.00 в 3,5 м над дном (и в 1724 м от поверхности) прошли центр района поисков, обозначенный бочкой на якоре.

Через 9 минут боковым обзором "Крильона" обнаружили цели слева и справа. 13 минут осматривали их визуально, слева оказались несколько листов 30 х 40 см, справа – заросшая водорослями болванка.

В 13.45 локатором, а потом и визуально слева по ходу обнаружили кусок обшивки вертолета размерами 1,5 х 1 м, однако через 15 минут запросили разрешение на всплытие, т.к. напряжение аккумуляторной батареи упало до 203 В, а визуальное обследование стало невозможно из-за поднятой мути.

В 15.34 ГА всплыл в 2,2 милях от базового судна и в течение следующего часа поднят на борт для зарядки батарей.

"Коммуна" перешла в центр района погружения и встала на бочку. За ночь зарядили батареи, а утром 3 ноября, после разбора, погружение решили повторить. Второе погружение началось в 17.00 и закончилось в 00.10 4 ноября. Все три цели были повторно найдены и сфотографированы. Поставленная задача обнаружения обломков затонувшего вертолета была выполнена, и поисковый отряд вернулся в Севастополь.

В ноябре – декабре 1976 г. были проведены четыре погружения на глубины до 150 м для сдачи гидролокатора "Крильон":

Схема установки “Поиска-2” на спасательном судне “Михаил Рудницкий”

Спасательное судно “Михаил Рудницкий” – носитель ГА “Поиск-2”

1. На затонувший на рейде Севастополя ВПК "Отважный" для поиска "черного ящика". Ящик был найден, да не тот, что нужно было!

2. На лежащую на фунте среднюю подводную лодку. Боковой обзор "схватил" ее на дистанции 750 м. Затем перешли на круговой обзор, и вышли на лодку. Зависли над ней и произвели фотографирование.

3. Для обнаружения малых целей, которыми служили лежащие на фунте якоря СПС "Коммуна". Их "схватили" круговым обзором на дистанции 500 м.

4. Для обследования бухты Ласпи. Записали рельеф дна боковым обзором. Четко были видны борозды от якорей.

22 декабря был подписан приемный акт гидролокационной станции бокового и кругового обзора "Крильон", в дальнейшем ставшей базовой станцией для глубоководных технических средств освоения океана. Позднее, в 1980 г., уже на головном "Поиске-2" успешно прошла испытание навигационная гидроакустическая станция "Экватор", ставшая базовой для следующего поколения этих станций.

Завершить опытную эксплуатацию "Поиска-2" в 1977 г. не удалось – промышленность не поставила в установленные сроки необходимое количество аккумуляторов для замены батарей, отслуживших свой ресурс. Только в следующем, 1978 г., была завершена программа опытной эксплуатации, за период которой было выполнено 33 погружения, из них четыре на глубины до 1700 м по оперативным заданиям командования ВМФ и АН Грузии. Однако отсутствие штатного судна-носителя проекта 537, к строительству которого промышленность только приступила, препятствовало опытному "Поиску-2” в полной мере проявить свои способности.

В табл.(см. с. 54) поданным технического формуляра "АС-6" приведены эксплуатационные показатели опытного ГА "Поиск-2", использовавшегося с борта временного судна-носителя СПС "Коммуна” по состоянию на 1980 г., когда, после освидетельствования корпуса ГА, предельная глубина его погружения была ограничена до 1000 м. В период с 1974 по 1980 г. опытный "Поиск-2" погружался в среднем всего 2,26 раза в месяц, в то время как опытный "Север-2", использовавшийся с борта штатного судна-носителя НПС "Одиссей", погружался в среднем 3,75 раза в месяц.

Головной ’‘Поиск-2” на траверсе “М.Рудницкого”

 

Постройка и сдача головного ГА "Поиск-2"

Не дожидаясь результатов испытаний опытного "Поиска-2", ВМФ и Минсудпром своим решением от 5 июля 1973 г. определили порядок строительства головного из серии ГА проекта 1832.

Уже в 1973 г. ЦПБ "Волна" по договору с Ново-Адмиралтейским заводом откорректировало рабочую конструкторскую документацию проекта 1832 по результатам постройки опытного ГА на этом заводе, и последний приступил к строительству головного "Поиска".

Строительство головного аппарата было также поручено отделу главного строителя Д.Т.Логвиненко. В полной мере использовались оснастка и опыт строительства опытной "двойки". Группа технической помощи бюро на заводе и производственные подразделения бюро под руководством главного конструктора проекта Ю.К.Сапожкова и его заместителей продолжали решать технические вопросы, возникавшие при постройке головного ГА, и производить необходимую корректировку конструкторской документации по результатам испытаний опытного изделия.

Закладка головного ГА с заводским номером 01651 была произведена 16 мая 1975 г. в том же ангаре цеха 15. где строился опытный аппарат проекта 1832.

Конструкторское обеспечение работ завода-строителя проводилось конструкторами М. К, Глозманом, Б Г.Бернштейном и Л.Л.Викторовым. Приемку работ завода осуществляли офицеры ВП 208 МО В Я.Федин и А Ф.Липеха под руководством районного инженера Г.Л. Небесова.

Строительство опять сдерживалось поставками комплектующего оборудования. Совет директоров под председательством начальника теперь уже СПМБМ "Малахит" Г.Н.Чернышева в конце 1975 г. рассмотрел состояние поставок и обязал ЦНИИАГ (Миноборонпром) в части гидрокомплекса и манипуляторного устройства, НИАИ (Минэлектротехпром) в части погружных аккумуляторов СП-680 и завод "Электросила" (Минэлектротехпром) в части погружных электродвигателей МДАП обеспечить поставки в 1976 г. Однако к началу 1977 г. готовность головной "двойки" составила только 68,7 %. Выявились новые задержки в поставках забортных осветительных приборов "Алмаз" завода "Электросвет" (Минэлектротехпром) с приборами питания ПП-1000 НПО "Зенит" (Минэлектронпром) и согласующего устройства "Самшит- 2" для КВ радиостанции Р-130М (Минрадиопром).

В течение 1977 г. было получено недостающее оборудование (иллюминаторы, кабельные разъемы, манипуляторное устройство), и завод- строитель в следующем году приступил к проверке и наладке систем и устройств. Ответственным сдатчиком был назначен старший строитель С.И.Васильев, сдаточную команду цеха 15 возглавил сдаточный механик Е.М.Трусов, а испытательную партию – мастер ОТК О.П.Жуков.

Постройка головного "Поиска-2" была закончена только к началу 1979 г., и 16 апреля начались швартовные испытания. 8 мая ГА был спущен на воду.

В начале мая в Выборге был завершен первый этап ходовых испытаний судна-носителя – спасательного судна "Михаил Рудницкий" проекта 536, и головной "Поиск-2" на его борту уже 14 мая был отправлен в Севастополь для завершения швартовных и проведения ходовых государственных испытаний. 6 июня судно прибыло в Севастополь и до конца месяца проходило планово-предупредительный ремонт и флотскую приемку.

От бюро в состав испытательной партии включили меня – заместителя главного конструктора и начальника конструкторской бригады бюро на заводе B.C.Комарова. Приемку швартовных и ходовых испытаний осуществляли А.Ф.Липеха и В.Я.Федин.

В июне на борту СС проводилась стыковка бортовых систем и устройств глубоководного аппарата и судна-носителя.

Выяснилось, что спускоподъемные стрелы по нормам Котлонадзора не обеспечивали работу с ГА, шланги ВВД (воздуха высокого давления) не выдерживали давления, необходимого для зарядки баллонов аппарата при его нахождении в трюме или у борта, преобразователи ВАКС-ЗС не обеспечивали нормальную работу потребителей ГА в режиме "питание с берега", в аккумуляторной мастерской отсутствовала ванна для размещения контейнеров АБ при их зарядке, система вентиляции трюма, где размещался ГА, не обеспечивала вентиляцию отсеков аппарата, не была установлена аппарагура "Пролив", предусмотренная для обработки данных научно-исследовательской аппаратуры…

До конца июня заменили тросы спускоподъемных стрел и шланги ВВД. Режим "питание с берега" приходилось осуществлять только через подключенную аккумуляторную батарею ГА. Для вентиляции отсеков аппаратов в трюме "Рудницкого" использовалась переносная воздуходувка, обработку полученных при погружениях в море научно-исследовательских данных приходилось выполнять только на берегу, используя аппаратуру "Пролив", установленную ранее на "Коммуне". Сдаточной командой "Поиска" была изготовлена необходимая ванна для зарядки аккумуляторных контейнеров.

Спуск “Поиска-2” с борта “М. Рудницкого”

В течение следующего месяца продолжались работы по программе приемки СС, однако удалось провести и некоторые работы по программе швартовных испытаний ГА: 15 июля – проверку систем регенерации РУФ-25, вентиляции и газового анализа воздуха при участии ведущего конструктора отдела систем бюро В.П.Чейгина и 16 и 17 июля – контрольную вывеску и кренование ГА под наблюдением начальника сектора проектного отдела бюро В.Н.Никишина.

С 18 по 24 июля "Рудницкий" уходил на свои испытания, выгрузив "Поиск" на воду у пирса. Батарея была разряжена, питание с берега отсутствовало, включать вентиляцию не было возможности. В отсеках ГА образовалась высокая влажность и температура около 50°, приборы покрылись плесенью… А вернувшись, спасатель взял на борт "двойку" и ушел на флотские учения до 27 июля.

31 июля проверили аварийную отдачу контейнера вспомогательной аккумуляторной батареи и контейнера с твердым балластом. "Поиск" на стрелах вывели за борт СС, придали дифферент на нос 15° и отстрелили последовательно оба контейнера, которые благополучно вышли из направляющих в воду. Однако контейнер с твердым балластом оборвал страхующий трос и лег на грунт. Поднять его так и не удалось.

24 июля директор завода своим приказом объявил о начале заводских ходовых испытаний, хотя еще не полностью была выполнена программа швартовных. Всю первую половину августа СС работал по своей программе и мешал нам. Только 14 августа план-график заводских ходовых испытаний головного "Поиска", рассчитанный на пять выходов СС и 12 погружений, был согласован и утвержден флотом. Реально начать работы по программе заводских ходовых испытаний удалось только 3 сентября. До того "подбирали хвосты" по швартовным испытаниям и ожидали подходящую погоду.

3 сентября состоялся выход "Рудницкого" с погружением "Поиска-2" на 450 м для проверки движительно- рулевого комплекса, систем управления, навигации и связи. Под водой работали с 16.45 до 18.15. Программу погружения выполнили полностью. Замечания по погружению были следующими: аппарат тяжел и не удифферентован, звукоподводная связь работает неустойчиво и только на дистанции до 2 км, система автоматики имеет рассогласование в режиме стабилизации курса, низко сопротивление изоляции аккумуляторных батарей.

4 сентября проводили калибровку лагов в надводном положении аппарата – ходили параллельными галсами вдоль корпуса судна-носителя. Однако последнее, стоя на одном глубоководном якоре, от ветра постоянно разворачивалось на 5-7°, и пеленги и расстояния, замеренные теодолитным постом, установленным на ходовом мостике "Рудницкого", имели большой разброс. Работа не была зачтена.

10 сентября состоялся очередной выход "Михаила Рудницкого" и погружение ГА на 300 м для проверки звукоподводной связи, навигационного комплекса и магнитометра. Работали под водой с 15.00 до 19.25, программу погружения выполнили полностью. На ночь отошли под Ялту для постановки на якорь и зарядки аккумуляторных батарей. Утром следующего дня вернулись в полигон для работы с навигационным гидроакустическим комплексом "Экватор", движительно-рулевым комплексом, радиосвязью и постановки ГА на подводные якоря.

"Поиск-2'' в трюме ”М.Рудницкого"

К 10.30 закончили подготовку ГА, катер СС поставил маяки-ответчики системы "Экватор" на глубине 250 м. На погружение, которое началось только в 13.40, кроме экипажа, пошли главный конструктор системы "Экватор" В.В.Мазуркевич, ответственный сдатчик ГА С.И.Васильев и представитель заказчика системы "Экватор".

В 14.10, на глубине 50 м, экипаж начал настройку аппаратуры, а через 43 минуты приступил к работе на глубине 230 м В течение следующего часа все попытки работать "Экватором" с хода и стопа окончились неудачей.

В 16.03, при даче полного хода для замера потребляемой мощности, отключился статический преобразователь, системы "Поиска" перешли на аварийное питание. Экипаж доложил об отдаче носового и кормового якорей и всплытии, однако с "Рудницкого" ГА не видели. Тогда, в 16.35, по приказу с базового судна, экипаж отдал контейнер с твердым балластом, после чего "Поиск", наконец, показался на поверхности. Однако экипаж сообщил, что не может продуть главный балласт…

Только через час катер подтащил аппарат к судну-носителю, на ГА завели подъемные стропы и приподняли его из воды. В 17.45 из аппарата вышел экипаж. Когда над поверхностью появился весь "Поиск", выяснилось, что оба "отданных" якоря висят на месте! По-видимому, тросы резали гидравлическими резаками, а ведь гидравлика не работала…

Посты командира и помощника по ЭМЧ головного “Поиска-2"

Люк был опечатан, и ответственный сдатчик назначил комиссию для разборки инцидента. В нее вошли представитель военной приемки, члены испытательной партии и экипаж погружения.

Осмотр показал, что напряжение вспомогательной батареи – 24 В, в норме, а основной батареи – 215 В, но при подключении потребителей падает до 80 В.

При вскрытии контейнера с основной батареей запахло горелой пластмассой. Обнаружили две сгоревшие шины в нижнем ряду аккумуляторов и одну – в верхнем. При разборке батарей установлено, что одна из сгоревших шин нижнего ряда имела ранее незначительное повреждение изоляции, и ее из-за отсутствия мастики "вылечили" герметиком, который после двух погружений выгорел, сгорела и контактирующая с ней межконтейнерная шина. В верхнем ряду шина имела пробой изоляции на границе с изоляцией борна аккумулятора, в результате выгорел и борн до соединения с пластинами аккумулятора.

В последующие дни в базе переложили слаботочный кабель в прочном корпусе, заэкранировав его стальными трубами с обязательным заземлением – он создавал помехи магнитометру.

К 17 сентября закончили работы по "лечению" и зарядке аккумуляторных батарей и подготовились к работе гидроакустики при выходе на лежащую на грунте подводную лодку – составили схему маневрирования и план-часовик погружения. Однако в этот день страны НАТО начали маневры. На Черноморском флоте также были объявлены учения. Все корабли были выведены на внешний рейд и рассредоточены на якорных стоянках, "М.Рудницкий" встал напротив Качи. Работы с подводной лодкой отменили. На СС проводились учения по борьбе за живучесть корабля.

Лишь 21 сентября к 10 утра пришли в устье бухты, где был установлен квантовый дальномер и контрольные вехи. ГА был спущен на воду, притоплен и начал выполнять галсы между вехами на трех режимах хода. На первом же галсе движение прекратилось, и "Поиск” начал дрейфовать. Его командир доложил, что сработал датчик слабины якорного троса и счетчик показывает длину вытравленного троса за 500 м, а на барабане было всего-то 100 м!

С борта "Рудницкого" спустили катер с членами сдаточной команды. Добровольцы-ныряльщики сообщили, что носовой якорь оборван. По- видимому, он самопроизвольно, под собственной тяжестью вышел из клюза, экипаж этого не заметил, а глубины в бухте 5 – 15 м, и имеются каменные гряды. Видимо, при пересечении одной из них вышедший из клюза якорь зацепился и оторвался.

На аппарат была дана команда продолжать работу. К 16 часам определили поправки к лагу, ввели в него и еше раз определили максимальную скорость – 3,05 уз. Вечером, погрузив ГА в трюм, СС ушло на рейд Качи. Сдаточная команда 23 сентября была отпущена на берег. "Рудницкий" вернулся в Севастополь только 26 сентября, продолжая участвовать во флотских учениях.

Намеченный на 3 октября очередной выход не состоялся – было получено штормовое предупреждение, неожиданное для сдаточной команды.

4 октября в 7.00 СС вышел из базы. Сдаточная команда и испытательная партия догоняли его на катере. На борту носителя для руководства работой с подводной лодкой находился командир бригады А.Ф.Старовойтов. Был назначен экипаж погружения – командир, помощник по НИР, представитель завода-строителя и ответственные сдатчики гидроакустических станций ”Луч-2Г' и "Крильон". В 9 утра пришли в полигон, к 12 подошла подводная лодка. Волнение 2-3 балла, дымка. К 13 часам спустили ГА, и подводная лодка погрузилась в 12 кабельтовых от СС.

К 14 часам ГА погрузился, произвел вывеску и приступил к поиску. В 14.32 с "Поиска" доложили: "Обнаружена цель станцией бокового обзора "Крильон”, дистанция 750 м”. Через 11 минут с дистанции 500 м цель была также обнаружена станцией "Луч-2Г". В 15.15 экипаж увидел цель визуально и начал программу ее классификации и обследования. К 16.00 работа была закончена, ГА всплыл, был принят на борт "Рудницкого", и к вечеру судно вернулось в базу. Проведенная работа была зачтена.

Следующий выход состоялся 5 октября для испытаний навигационной гидроакустической станции "Экватор", тарировки индукционного лага навигационного комплекса "Мста-2" и проверки работы системы автоматики "Циркон".

К 10 часам утра СС с ГА на борту пришло в полигон. Море спокойное, безветрие, солнце. К 11 встали на глубоководный якорь, поставили маяк- ответчик системы "Экватор" и спустили ГА. На погружение пошли командир, его помощник по НИР, представитель завода-строителя, ответственные сдатчики систем "Мета" и "Экватор" и представитель заказчика этих систем.

Пост помощника по НИР головного “Поиска-2”

К 12 часам "Поиск" погрузился и приступил к работе. Встав на подводный якорь, обнаружили маяк-ответчик на дистанции 5 км. Снялись с якоря и пошли на сближение с маяком-ответчиком. периодически выключая насосный агрегат системы гидравлики – это оказалось необходимым из-за больших акустических помех от его работы.

К 16 часам усилились ветер и волнение, тем не менее дали "Добро" на работу по комплексу "Мета" – выполнять подводные галсы для тарировки относительного лага по ранее выставленному абсолютному.

В 17.30 аппарат завершил программу и пошел на всплытие. На поверхности "Поиск" встретило волнение до четырех баллов. Дали команду подходить к СС (4,5 км) своим ходом. Предстояло решить три задачи:

1. Подвести "Поиск-2" к борту "Рудницкого" и поставить под вынесенные за борт подъемные стрелы. При этом ГА "пляшет" на волне у борта СС, а оно плавно раскачивается со значительной амплитудой, так что подвешенная на стрелах многотонная траверса с захватами перемешается в горизонтальной плоскости до пяти и в вертикальной до трех метров.

2. Состыковать захваты траверсы со штоками подъемного устройства "двойки" и поднять ее из воды; все это нужно делать вручную на скользкой верхней палубе ГА, накрываемой волной.

3. Пронести через борт носителя аппарат, висящий на стрелах и вручную одерживаемый оттяжками, и опустить его в трюм на штатные кильблоки.

Спасатель развернули бортом к волне, а с другого борта стали принимать "Поиск". С него передали на СС бросательный конец, которым подтянули к борту, защищенному кранцами. Экипаж аппарата по штормтрапу перешел на борт носителя. Сдаточная команда на страховочных концах, привязанных к леерам ГА, с большим трудом удерживаясь на палубе, присоединила к головкам подъемных штоков направляющие тросы захватов, которые по тросам опустились на головки штоков. Все облегченно вздохнули.

Теперь оставалась наиболее сложная задача – попасть аппаратом, раскачивающимся над палубой "Рудницкого", в его трюмный люк. Завели шесть оттяжек, и на каждой до 10 человек пытались сократить амплитуду колебаний 60-тонного "Поиска", подвешенного на грузовых стрелах. Только к 20 часам удалось без повреждений завести ГА в трюм, поставить его на кильблоки и раскрепить по-походному. Ночью вернулись в базу с чувством исполненного долга.

И как тут не вспомнить наши, 14-летней давности, разработки по комплексу "Поиск-300" – "Поиск-20"…

Последующие дни штормило, и испытательная партия разбиралась с помехами в работе системы "Экватор" на ходу ГА, которые превышали допустимые в 7 – 8 раз.

Приехали специалисты-акустики из бюро и ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова. Пришли к общему мнению – все резервы по сокращению помех выбраны, и система "Экватор" может работать только "на стопе" или при отключенном насосе гидравлики. ЦНИИ "Морфизприбор" было предложено проработать возможности нормальной работы станции при повышенных помехах.

По погодным условиям только 15 октября удалось продолжить испытания. На этот раз целью погружения ГА была работа с гидролокатором "Крильон", манипуляторным устройством и станцией звукоподводной связи "Протей-2". В экипаж погружения, кроме командира и его двух помощников, были включены два представителя по "Крильону", один от завода-строителя и я как заместитель главного конструктора проекта. Вот выдержки из моих тогдашних записей:

”10.30 – Пришли в полигон напротив Качи. Глубина 300 м. Штиль, безветрие.

10.30 – СС встало на глубоководный якорь и спустило ГА на воду. Идет подготовка к погружению.

12.30- Получено "Добро"на погружение. Произведена вывеска ГА под поверхностью. Производились откачка воды из уравнительной цистерны и погружение на 250м. ГА тяжел.

13.40 – Встали на носовой якорь. До грунта 60 м. Приступит к тарировке ВАРУ гидролокатора ”Крильон ".

13.50 – Подвсплыли на якоре до 84 м.

15.40 – Выбрали якорь-трос до 50 м, глубина погружения 255м.

16.40 – Выбрали якорь-трос до 25 м, г. Глубина погружения 278м. Слышны посторонние акустические сигналы. СС их не слышит.

17.00 – Закончили работу с "Крильоном". Выбрали якорь-трос до 1 м. Глубина 305м. Пробуем работать манипуляторным устройством. Левый исполнительный орган из положения "по-походному" вывести не удалось. Снялись с якоря.

17.40 – Подвсплыли до глубины 70 м. Проверит работу "Крильона " при последовательном включении всех электропотребителей ГА.

18.10 – Работы по программе погружения закончили. Получили "Добро"на всплытие. Включили вертикальный винт. Однако на глубине 50 м всплытие прекратилось – попали в термоклин.

Серийный "Понск-2”

Пришлось продувать балластные цистерны.

18.17 – Всплыли на поверхность. Пытались по КВ радиостанции связаться с СС, однако там не открыли вахту.

18.30 – Своим ходом подошли к борту СС.

20.00 – Подняли ГА на борт СС и судно ушло в базу".

Последующие дни ушли на замеры акустических полей аппарата и оформление результатов, полученных при предыдущих погружениях. Много было "поломано копий” заводчанами в спорах с наблюдением и конструкторами. Наконец, к общему согласию, решили для завершения программы заводских ходовых испытаний сделать два погружения: одно для проверки научно-исследовательского оборудования и другое на 1000 м с тем, чтобы после ноябрьских праздников предъявить "Поиск-2" на государственные испытания.

По погодным условиям выход "Рудницого" "на науку" состоялся только 27 октября. Подлежали проверке гидрологический комплекс "Шалар-4", магнитометр "Шамора- 2П", маятниковый прибор АМП гравиметрического комплекса "Чета-Б" и промерный эхолот "Нара" на глубинах до 300 м.

Под водой в полигоне работали с 14.40 до 20.30. К 22 часам СС подняло ГА на борт и взяло курс на Севастополь. Программа погружения была выполнена полностью. При погружении были отказы звукоподводной связи из-за плохой подготовки к погружению, не работал цифровой указатель глубины эхолота "Нара" (сгорел блок усилителя) и затекла буксируемая гондола магнитометра "Шамора-2П".

Выход для погружения на 1000 м состоялся вечером 31 октября, когда почти вся испытательная партия и большая часть сдаточной команды отбыла на праздники в Ленинград.

От бригады ПСС выход обеспечивал С.П.Антоненков, от завода – С.И.Васильев, от бюро – В.С.Комаров. Как вспоминал последний, несмотря на волнение около 2 баллов и ветер до 5 м/с (с ожидавшимся усилением до 15), в 9.00 1 ноября ГА был спушен на воду. При отходе ог носителя, "Поиск" ветром навалило на "Рудницкого", на аппарате была повреждена антенна радиосвязи. Кроме экипажа, на погружение пошли С.И.Васильев и В.М.Торба от завода и В.Я.Федин от ВП 208.

В 10.35 ГА достиг глубины 500 м и экипаж начал программу AM П. Наверху в это время ветер усилился до 14 м/с, волнение достигло 3 баллов.

В 11.00 "Поиск" пошел на глубину 700 м и через 50 минут достиг ее. Работа не была прервана, несмофя на сигнал о падении давления масла в системе компенсации. В 12.05 экипаж завершил программу на этой глубине и ГА продолжил погружение. С 12.55 до 14.20 аппарат действовал на глубине 1004 м, экипаж манипулировал якорной лебедкой, фотографировал функционирующее манипуляторное устройство, работал гидролокатором.

В 15.20 "Поиск" всплыл в надводное положение – тут-то все и началось: волнение – 4 балла, ветер порывистый, 17 м/с. Принять ГА на борт "Рудницкого" невозможно, Антоненков решил – буксировать. Сначала катер ВМ пытался выловить выносной буй буксирного устройства. Это удалось, но конец лопнул. Тогда Васильев выбрался в ограждение люка, после нескольких попыток сумел принять капроновый буксирный конец и срастить его со скобой буксирного троса.

В 17 часов ВМ начал буксировку ГА, но почему-то кормой вперед. Затем перехлестнул буксир через ограждение "Поиска" и потянул вбок, тот лег на левый борт. Наконец ВМ обогнул ГА с кормы и начал нормальную буксировку. Через полчаса на ВМ заклинило рулевую машинку' гг катер с аппаратом вынесло по курсу "Рудницкого".

К 20 часам прибыли в бухту Ласпи. При остановке буксирный трос намотался на оба винта ВМ, катер встал на якоря, ГА ветром навалило на его борт… К полуночи суда принялся растаскивать катер, спущенный с "Рудницкого", это удалось не сразу. Лишь к 2 часам ночи "Поиск" оказался в трюме судна-носителя.

Внешним осмотром ГА в трюме было установлено, что носовая оконечность разбита и вырван датчик индукционного лага, носовая леерная стойка сломана, погнуты лопасти вертикального винта и сломано его ограждение, сломаны стойки антенно-фидерного устройства на крыше и выбито остекление иллюминаторов ограждения входного люка, разбита труба выносного буя и сорван лючок ограждения, аккумуляторная батарея "посажена" до предела и отсутствует масло в компенсаторе системы компенсации.

В 3 часа ночи 1 ноября СС с ГА на борту взял курс на Севастополь. Предстояли ноябрьские праздники и большой объем ремонтно-восстановительных работ.

Программа заводских ходовых испытаний была полностью выполнена. Остались незавершенными работы сменным инструментом манипуляторного устройства, замеры магнитных полей ГА с электромагнитной обработкой, снижение уровня электромагнитных помех работе навигационной гидроакустической станции "Экватор” и повышение работоспособности магнитометра "Шамора-2П".

Первая из этих работ требовала переборки сменного инструмента его поставщиком; вторую проводить было нецелесообразно, поскольку после каждого глубоководного погружения магнитное поле ГА изменяется и требуется новая обработка до нормы, которая еше не была установлена; третья и четвертая требовали серьезной переработки соответствующих приборов.

Требовалось решение ВМФ и Минсудпрома, разрешающее госприемке приступить к государственным испытаниям без выполнения вышеуказанных работ.

Не дожидаясь совместного решения, председатель комиссии государственной приемки В.И.Мальцев и его заместитель по РЭВ и НИА В.П.Смагин приступили к знакомству с документами головного ГА проекта 1832.

Тем временем руководством завода- строитсля, бюро-проектанта и заказчика принимались интенсивные меры по согласованию в Москве проекта решения о допуске ГА к государственным испытаниям.

23 – 24 ноября "Поиск-2" был поставлен на СВР для замеров собственного электромагнитного поля, а тем временем СС "Михаил Рудницкий" проводило свой ППР в части поверки КИП, а также строевой смотр. Только 27 ноября с помощью председателя госкомиссии удалось добиться проведения контрольного выхода перед государственными испытаниями.

На выход пошел председатель комиссии В.И.Мальцев. На переходе в полигон разработали и утвердили план-часовик погружения. В полигоне ветер 5 – 8 м/с, волнение два-три балла, пасмурно. Под водой работали с 17.00 до 19.45. После всплытия командир СС отказался в полигоне принимать ГА на борт и отбуксировал его на рейд бухты Казачьей.

На следующее утро провели разбор погружения. В общем, все устройства и системы показали нормальную работу за редкими исключениями; неполадки были устранены к вечеру того же дня. Все огрехи были допущены сдаточной командой и экипажем при подготовке ГА к погружению.

29 ноября завод-строитель и ВП МО официально предъявили головной "Поиск-2" на государственные испытания. На 30 ноября председатель назначил первый выход для проверки ходовых и маневренных качеств ГА, однако выход не состоялся из-за плохих погодных условий. 1 декабря выход также отменили из-за начала учебного года во флотской сети политпросвещения. Политзанятия – превыше всего!

Первый выход на госиспытания состоялся только 3 декабря. К 8 утра СС с ГА и госкомиссией на борту пришел в полигон. Слабый ветер, солнце, волнение до двух баллов. Цель погружения – проверка работы научно-исследовательской аппаратуры. К 10.00 спустили аппарат на воду, закончили все приготовления, и председатель дал "Добро" на погружение. В 14.45 ГА всплыл с глубины 150 м и был принят на борт "Рудницкого". К 19 часам СС отошел на якорную стоянку в бухту Ласпи, и на ВМ отправили в базу записывающее устройство регистрирующей аппаратуры ЭРА для расшифровки на аппаратуре "Пролив".

На 4 декабря была запланирована работа "Поиска-2" с подводной лодкой проекта 613 – ее поиск, классификация и фотографирование на глубине 80 м. В 9.45 вышли в точку встречи.

Член сдаточной команды С.И.Васильев переходит с “Поиска-2” на “М.Рудницкий” при волнении свыше 3 баллов.

Лодка погрузилась и легла на грунт. Спустили ГА, произвели необходимые проверки и дали "Добро" на погружение. К 11.00 аппарат удифферентовался и приступил к поиску лодки. В 14 часов ее обнаружили на дистанции 500 м, но при сближении потеряли.

ГА подняли на поверхность, по командам с носителя перевели в центр полигона и предложили повторить выполнение задачи. В 15 часов "Поиск" погрузился, в 15.30 обнаружил лодку на дистанции 250 м, в 15.45 подошел к ней на визуальный контакт и сфотографировал. К 16 часам аппарат всплыл и в 17 часов был поднят на борт "Рудницкого". К 18 часам СС уже встало на якорь в бухте Ласпи.

На разборке погружения было установлено, что в полигоне на рабочих глубинах были плохие гидрологические условия, мешавшие работе гидроакустики, а сильное течение сбивало ГА с нужного курса. При таких условиях необходимо выходить на объект против течения, а оно в полигоне на глубинах до 50 м было переменных направлений.

На следующий день председатель решил повторить работу с подводной лодкой с учетом высказанных на разборке замечаний и предложений.

5 декабря к 9 утра СС пришло в тот же полигон. Погода испортилась – ветер до 13 м/с, волнение три балла. С трудом спустили ГА, установили связь и предложили перейти надводным ходом в центр полигона, однако пришла директива оперативного дежурного флота – "Испытания прекратить, ГА и лодку поднять на поверхность".

Председатель начал спор с оперативным дежурным. Тем временем аппарат был взят на выстрел "Рудницкого". Только к 13 часам было получено "Добро" на продолжение работ. "Поиск-2" полным надводным ходом пошел к центру полигона, однако из-за сильной качки периодически оголялся винт и срабатывала защита преобразователя его электродвигателя. Предложили перейти в подводное положение.

В 13.40 ГА погрузился, удифферентовался, по абсолютному лагу "Кемь" определил скорость и направление течения и приступил к гидроакустическому поиску лодки. Через 23 минуты "Поиск" обнаружил цель и пошел против течения на сближение для классификации. Еще через 13 минут цель визуально классифицировали как подводную лодку и приступили к ее обследованию. Лодка лежала на глубине 72 м с курсовым узлом 90°. Ее сфотографировали и начали постепенный отход. Акустический контакт с лодкой был потерян на дистанции 1000 м.

В 16 часов ГА всплыл в надводное положение. На поверхности волнение усилилось до четырех баллов. "Рудницкий" подошел к аппарату, с трудом ошвартовал его и принял на борт экипаж, а ВМ, приняв буксир с "Поиска", повел последний в базу.

К 23 часам благополучно пришли в Северную бухту и приняли ГА на борт СС. Работа с подводной лодкой была зачтена.

Прогноз погоды на ближайшие дни не предвещал ничего хорошего, и председатель объявил перерыв в работе государственной комиссии до 12 декабря для приведения техники и ее формуляров в надлежащий вид и устранения по отдельным системам и устройствам накопившихся замечаний членов комиссии:

– принять решение о магнитометре "Шамора-2П";

– привести в порядок АМП гравиметра "Чета-Б":

– найти недостающий ЗИП радиометра "Аралия";

– заменить вибраторы станции звукоподводной связи "Протей-2";

– привести в порядок световые приборы "Алмаз-2";

– провести лечебный цикл аккумуляторных батарей;

– отрегулировать якорные лебедки и датчики длины вытравленного троса;

– выполнить подкраску ГА и его фотографирование для приемного акта.

Возобновить работу комиссии в связи с плохой погодой удалось только 15 декабря, однако после прихода в полигон пришлось вернуться в базу по штормовому предупреждению.

Только 16 декабря удалось выполнить проверку работы манипуляторного устройства, доставку на грунт и подъем на поверхность груза массой 400 кг.

Второе в этот день погружение – для проверки магнитометра после ремонта гондолы – не состоялось в связи с расстыковкой разъема высокого давления аккумуляторной батареи. Разогнулись лапки стопорной шайбы, и половинки разъема разошлись, нарушив электрический контакт.

17 декабря было проведено погружение для проверки скоростных и маневренных качеств ГА. Работали в подводном положении на глубинах до 150 м с 13 до 18 часов, после чего "Поиск" на буксире ВМ остался в полигоне, а "Рудницкий" ушел на 60 км мористее для проверки дальности радиосвязи. К 23 часам все вернулись в базу. Результаты выхода были председателем зачтены.

18 декабря было проведено погружение для проверки АМП гравиметра "Чета-Б" и магнитометра "Шамора- 2П". Работали на глубинах до 150 м с 13 до 18 часов. К 24 часам вернулись в базу для проверки опорных измерений гравиметра и расшифровки на аппаратуре "Пролив" результатов погружения.

20 декабря в 17 часов состоялся выход СС с ГА и госкомиссией на борту для проверки работы "Экватора-1" и ликвидации остальных "хвостов". Однако полигон оказался не оборудован акустическими маяками-ответчиками, устанавливаемыми гидрографическим судном. Пришлось отойти в бухту Ласпи на ночевку.

На следующий день – штиль, сильный туман. Ушли на рейд Севастополя и стояли там до вечера 23 декабря. На 24 декабря запланировали погружение на 2000 м, но… Стала резко портиться погода, надвигался шторм, который сорвал все усилия сдаточной команды и госкомиссии провести глубоководное погружение в 1979 г.

27 декабря стали разъезжаться домой члены госкомиссии, испытательной партии и сдаточной команды на новогодние праздники. Шли телефонно-телеграфные споры и взаимные упреки флота и промышленности. В Москву было брошено руководство завода-строителя и бюро- проектанта для снятия разногласий промышленности и флота.

Наконец, на уровне заместителей министра Судпрома и Главкома ВМФ было принято решение и председателем госкомиссии была получена правительственная телеграмма, разрешающая принимать "Поиск-2" без опытных образцов магнитометра "Шамора-2П", навигационной гидроакустической системы "Экватор-1" и снижения уровня помех работе гидроакустики.

29 декабря утром председатель комиссии государственной приемки В.И.Мальцев своей телеграммой сообщил о подписании приемного акта корабля 3-го ранга "АС-8" проекта 1832.

Вечером госкомиссия, ответственный сдатчик С.И.Васильев, сдаточный механик Г.Т. Кутузов и главный конструктор проекта Ю.К.Сапожков отметили подписание приемного акта банкетом в ресторане "Севастополь", а на следующий день разъехались по домам, чтобы через неделю вернуться в Севастополь для завершения работ госкомиссии уже в новом, 1980 г.

Спасательное судно проекта 537 '‘Эльбрус” – носитель глубоководных аппаратов

Работа возобновилась 7 января. Комиссия решила еще раз проверить скорости и маневренные качества, провести глубоководное погружение головного ГА и закончить ревизию механизмов.

На 11 января с большими трудностями председателю удалось "условно" запланировать в штабе флота глубоководное погружение.

Экипаж погружения был назначен председателем в следующем составе: руководитель – заместитель председателя В.П.Смагин, командир М.И.Севрюгин, его заместители по МСЧ Б.М.Зыков и по НИР В В Муравин, представитель завода-строителя В М.Торба и ответственный сдатчик С.И.Васильев.

Главный конструктор разработал план-часовик погружения, который был согласован с экипажем, рассмотрен членами комиссии и утвержден ее председателем. В целях экономии энергии было принято погружение до 1 ООО м производить с отрицательной плавучестью и далее – с остановками.

СС "Михаил Рудницкий" с ВМ на буксире и ГА на борту вышло в ночь на 11 января и в 5.30 пришло в полигон. Туман, слабый ветер, длинная низкая зыбь.

В 7.25 "Поиск" спустили на воду, но только через 45 минут он смог отойти от борта "Рудницкого", и лишь в 9,00 начал погружение. Через 56 мин. на глубине 1218 м началась серия экспериментов с гравиметром АМП. А 11.40 ГА достиг глубины 2000 м и через 58 мин. начал всплытие. В 14.47 аппарат всплыл, но только в 16.30 к нему смогло подойти судно-носитель, и за 15 минут подняло "Поиск" на борт.

Председатель госкомиссии глубоководное погружение зачел и назначил проверку скоростей, затем ревизию и окончательную отделку. После этого были просмотрены и оформлены документы.

26 января все документы были оформлены, и председатель распустил комиссию. Документы госкомиссии содержали рекомендации по завершению в июле 1980 г. работ, обеспечивающих работоспособность навигацинной гидроакустической аппаратуры "Экватор-1" и магнитометра "Шамора-2П" при работе насосного агрегата гидрокомплекса, по замене в 1980 г. телевизионной системы "Шар-2" на "Шар-бМ" и регистрирующей аппаратуры ЭРА на ЭРА-4, по дополнительной установке в 1980 г. стереофотоустановки "Колва-2" и громкоговорящей корабельной связи "Лиственница", а также по выполнению электромагнитной обработки ГА и снижению уровня помех работе бортовых гидроакустических станций.

Таким образом, от закладки корпуса до подписания приемного акта прошло 4 года, 7 месяцев и 14 дней, из которых на заводские ходовые и государственные испытания было потрачено 5 месяцев и 9 дней. Государственные испытания длились 31 день, из них 10 дней – собственно испытания, 15 дней – пережидание плохой погоды, три дня – устранение замечаний и три дня – ревизия и окраска. За период государственных испытаний было всего 10 ходовых дней, при этом ГА отработал в надводном положении 14 и в подводном 45 часов, пройдя в надводном положении 10 и в подводном 40 миль.

Для головного судна период от закладки до подписания приемного акта велик Но ведь на нем были установлены опытные образцы комплектующего оборудования, не принятые на вооружение в составе опытного образца. Сдача головного ГА производилась на только что построенном временном судне-носителе "Михаил Рудницкий", также имевшем ограниченные мореходные качества и средства обеспечения в период ходовых испытаний. Имела место недоработка рабочей конструкторской документации головного "Поиска-2" и нового комплектующего оборудования бюро-проектантом и его контрагентами. Срывы сроков поставки и сдачи контрагентами комплектующего оборудования затягивали сроки строительства. Поспешность начала ходовых испытаний головного аппарата без должной наладки и стыковки систем и устройств в период швартовных испытаний у стенки завода-строителя привели к их затяжке.

Осенне-зимние погодные условия проведения государственных испытаний также привели к чрезмерной затяжке их проведения.

“Поиск-2" перед спуском выведен из ангара СС пр.537 “Алагез”

 

Серийные Поиски-2"

Решение о строительстве двух серийных ГА проекта 1832 было принято ВМФ в 1980 г. после сдачи головного ГА этого проекта.

Их предлагалось построить для нужд ПСС ВМФ В отличие от опытного и головного, они предназначались для выполнения только поисковых и подводно-технических работ, а именно – допоиска и обнаружения подводных объектов в ограниченном районе, визуального обследования и фотографирования подводных объектов, обозначения подводных объектов гидроакустическими маяками, доставки на грунт и подъема на поверхность грузов массой до 400 кг, выполнения подводно-технических работ манипуляторным устройством.

В том же 1980-м СПМБМ "Малахит” перевыпустило заказные ведомости для серийных 1832-х, провело их согласование и приступило к подготовке директивных документов в обеспечение постройки серии В целях дальнейшего совершенствования ГА конструкторской документацией бюро была предусмотрена замена штатного оборудования на более совершенное:

– станции звукоподводной связи "Протей-2" на станцию "Протей-6" НПО "Океанприбор” (Минсудпром) с большей дальностью связи;

навигационного комплекса "Мста-2" на комплекс "Мста-М-41" НПО "Норд" (Минсудпром), имеющий новую элементную базу и более совершенные технические характеристики;

– манипуляторного устройства С КБ "Автоматика" на устройство МП-1 НПО "Компас” (Минсудпром) по тем же причинам;

– насосного агрегата и приборов управления погружной системой гидравлики ЦНИИ АГ на аналогичное оборудование НПО "Компас".

В 1982 г. в бюро под руководством Ю.К.Сапожкова была завершена корректировка РКД, и Ленинградское Адмиралтейское объединение приступило к постройке серийных ГА с заводскими номерами 01663 и 01671.

Руководство их строительством было поручено тому же отделу главною строителя, возглавляемому в то время Н.Н.Чумичевым. Строителями были назначены А. В. Сафронов, Е.М.Трусоов и Н.Ф. Рогачев, прошедшие школу постройки головного "Поиск-2". Конструкторское обеспечение постройки осуществляли Л.Л.Викторов, В. И Панов и И.Д.Егоров из отдела главного конструктора по глубоководной тематике завода В.М.Зайцева. Конструкторским сопровождением работ завода от бюро руководил заместитель главного конструктора проекта А.В.Косидло.

Старшим наблюдающим от ВП 208 МО был назначен В. Н Коркин.

В 1983 г. готовность первого серийного "Поиска" составила только 30 % из-за задержки поставок серийных погружных электродвигателей со статическими преобразователями и электромагнитов (ЛЭО "Электросила"), гидрокомплекса (НПО "Компас"), приборов забортного освещения (завод "Электросвет"), уровнемеров и сигнализаторов уровня воды в уравнительной и заместительной цистернах (НИИ токов высокой частоты).

К 1986-му завод-строитель завершил на № 01663 прокладку кабеля и установку электрооборудования, а на № 01671 – только изготовление прочного корпуса.

В 1988 г. заводу-строителю удалось не полностью завершить постройку № 01663 и в июне транспортным плавдоком отправить его в Севастополь на сдаточную базу для завершения строительства и швартовных испытаний, а также проведения ходовых заводских и государственных испытаний.

До декабря того же года были получены недостающие аккумуляторы и манипуляторное устройство, завершен их монтаж, проведены швартовные испытания и частично завершена программа заводских ходовых испытаний.

Все испытания аппаратов проводились с борта "Михаила Рудницкого". Ответственным сдатчиком № 01663 был назначен С И Васильев.

В декабре года первый серийный "Поиск-2" зав. № 01663 был предъявлен комиссии Госприемки под председательством Э. В. Гашкевича.

До конца года госкомиссия провела проверки аппарата в объеме утвержденной программы и приняла первый серийный ГА проекта 1832 "АС-27" в состав Черноморского флота с условием проведения глубоководного погружения личным составом в январе 1989 г А уже в мае 1989-го "АС-27” на борту "Михаила Рудницкого" принял участие в операции по поиску и обследованию атомной подводной лодки "Комсомолец", затонувшей 7 апреля 1989 г. в Норвежском море на глубине свыше 1600 м.

В ангаре СС “Ачагез”. Слева – рабочий аппарат АРС пр. 1839, в середине – серийный “Поиск-2”, слева – спасательный аппарат пр. 1837

В поисковой операции, кроме "Рудницкого" (Черноморский флот), принимали участие СС "Георгий Титов" Северного флота с двумя обитаемыми ГА "Pisces" канадской постройки и НИС "Академик Мстислав Келдыш" Института океанологии АН СССР с двумя обитаемыми ГА "Мир" финской постройки.

Шторм до пяти баллов мешал проведению лом поисковой операции "Михаил Рудницкий" и однотипный "Георгий Титов" не смогли при таком волнении спустить свои ГА, и назначенный на выход уже достаточно опытный экипаж не смог показать все возможности проекта 1832 Но это была уже не его вина- штатное судно- носитель проекта 537 еще не было готово! Только после 20 мая при волнении до четырех баллов удалось спустить с борта "Келдыша" оба "Мира", которые произвели допоиск, классификацию ранее обнаруженной акустической цели и обследование затонувшей лодки.

Строительство второго серийного аппарата (зав. № 01671) было завершено в июле 1989 г., и он был также транспортным плавдоком отправлен на сдаточную базу в Севастополь для завершения швартовных и проведения ходовых заводских и государственных испытаний с борта "Рудницкою". Ответственным сдатчиком был также назначен С. И. Васильев, командиром – И А Чукавин.

До ноября 1990-го были проведены заводские ходовые испытания, а в декабре заказ № 01671 был предъявлен комиссии госприемки под председательством Э. В.Гашкевича. Комиссия провела проверки в объеме утвержденной программы государственных испытаний и приняла второй серийный ГА проекта 1832 "АС-29" в состав ВМФ с условием проведения глубоководного погружения личным составом в январе 1991 I.

В том же году "АС-29" был погружен на свой штатный носитель – спасательное судно "Атагез" проекта 537 и переведен во Владивосток в состав ПСС Тихоокеанского флота.

 

Ремонт и модернизация опытного ГА Поиск-2

По результатам эксплуатации опытного "Поиска-2" и в связи с разработкой промышленностью более совершенного комплектующею оборудования в 1980 г. было принято решение о модернизации опытного "АС-6".

Глубоководный аппарат “Pisces-7"

Этим решением предусматривалась замена части опытных образцов на усовершенствованные серийные, в частности навигационного комплекса "Мста-2" – на комплекс "Мста-М- 41" с входящими в него абсолютным лагом ЛА-3 и гидроакустической системой "Экватор-Г, телевизионного комплекса "Шар-2" – на комплекс "Шар-6М", разрозненного научно- исследовательского оборудования – на комплекс "Родос-МВО-1" с входящими в него регистрирующей аппаратурой ЭРА-4, радиометром МРС-01, гидрологическим комплексом "Шалар-4" и магнитометром МБМ-2, статического преобразователя ПСТ – на преобразователь ПТС.

Решением от 1982 г. был определен порядок и сроки замены вышеперечисленного оборудования на "АС-6", при этом бюро была поручена разработка необходимой конструкторской документации, а Ленинградскому Адмиралтейскому объединению – установка нового комплектующего оборудования по документации бюро и помощь личному составу "АС-6" при производстве ремонта.

В том же 1982-м поданным поставщиков комплексов "Родос-МВО-1" (НПО "Дельфин", Минсудпром), "Мста-М-41" (НПО "Норд", Минсудпром), "Шар-6М" (КОМЗ, Минэлектропром), преобразователя ПТС (КБ завода "Электровыпрямитель", Минэлектротехпром) производственные подразделения бюро под руководством главного конструктора проекта Ю.К.Сапожкова разработали технический проект 18321 модернизации опытного ГА "Поиск-2", который в начале 1983 г. был утвержден заказчиком, и бюро по договору с заводом приступило к разработке рабочей конструкторской документации.

К концу 1983 г. в связи с отставанием работ НПО "Дельфин" был уточнен порядок модернизационных работ. Поставщики комплекса "Родос-МВО-1" должны были поставить в течение 1984 г. забортные приборы и макеты аппаратуры в прочном корпусе, а во II квартале 1985 г. – штатную аппаратуру. Таким образом, завод-строитель мог приступить к модернизационным работам только в III квартале 1984 г., поставив "АС-6" в находившийся в Севастополе плавучий док ТПД-39, освободившейся к тому времени от опытного ГА "Поиск-6".

В 1985 г. завод-строитель с представителями личного состава и бюро приступили к дефектации комплектующего оборудования ГА и пришли к выводу о необходимости проведения заводского ремонта "АС-6" в связи с приближением установленного срока его службы. Только в мае 1987-го комиссия в составе специалистов флота, завода-строителя и бюро-проектанта рассмотрела дефектовочные ведомости и согласовала объем и порядок выполнения ремонтных работ на "АС-6". Решением от октября того же года заказчик подтвердил предложенный комиссией порядок и объем проведения ремонта в обеспечение модернизации "АС-6", а в декабре другим решением был установлен порядок приемки и испытаний "АС-6" после его ремонта и модернизации, при этом ГА после ремонта должен был приниматься личным составом, а после модернизации – ВП 208 МО. Приемо-сдаточные испытания надлежало проводить комиссии заказчика.

В Севастополе ремонтные и модернизационные работы с 1987 г. проводились бригадой слесарей цеха 15 завода-строителя под руководством строителей С.И.Васильева, А.В.Сафронова и Е.Н.Трусова с конструкторским обеспечением Е.М.Белова и В.Г.Штерцера. Техническое сопровождение работ обеспечивала бригада конструкторов бюро-проектанта, которой руководили заместители главного конструктора проекта А.В.Косидло, Е.Н.Шанихин и руководитель группы техобслуживания B.C.Комаров. Наблюдение за ремонтными и модернизационными работами осуществляли В.Н.Коркин от ВП 208 МО, С.И.Дегтев от 9-го института ВМФ и Ю.В.Мануйлов – от 40-го института ВМФ.

Ремонтные и модернизационные работы продвигались с большими трудностями в части привлечения контрагентов для освидетельствования и ремонта комплектующего оборудования и проведения наладочных работ для вновь поставленного оборудования.

В 1988 г. с привлечением базовых институтов отрасли удалось освидетельствовать прочный корпус и кабельные вводы и завершить прокладку новых кабелей, в следующем – выполнить установку макетов аппаратуры "Родос-МВО-1" и ее забортных датчиков, а также аппаратуры навигации комплекса "Мста-М-41".

В 1990-м производилась наладка систем и стыковка их с системой автоматического управления "Циркон". Только в 1991 г. ремонтные работы были завершены и приняты личным составом ГА, однако НПО "Дельфин" еще не поставило весь комплект штатной аппаратуры "Родос- М ВО-1".

В 1992 г., руководствуясь постановлением 1988 г. о сокращении опытно-конструкторских работ, не дождавшись поставки промышленностью всей штатной аппаратуры "Родос- МВО-1", флот прекратил дальнейшее финансирование модернизационных работ на "АС-6", и завод-строитель отозвал из Севастополя всех своих специалистов.

Таким образом, эксплуатация опытного "Поиска-2" продолжилась без комплекса научно-исследовательского оборудования, только в интересах поисково-спасательной службы ВМФ.

Успехи электроники и телеметрии позволили сначала зарубежным, а в 80-х гг. и отечественным исследователям Мирового океана все шире применять в своей работе автоматические автономные, работающие по заданной программе, или привязные самоходные телеуправляемые по кабелю подводные технические средства. Эти необитаемые ГА выгодно отличались от существующих обитаемых своими весогабаритными характеристиками, большей подводной автономностью, а самое главное – безопасностью, поскольку не требовали присутствия на борту экипажа, хотя и нуждались в судне- носителе для доставки их в район операции. Именно этим объясняется потеря в начале 90-х гг. интереса гидрографии к обитаемым аппаратам, сложным и дорогим в эксплуатации, и усиленное развитие необитаемых подводных технических средств, работающих по определенной программе.

Эта же тенденция в 90-х гг. прослеживается и в действиях поисковоспасательной службы ВМФ, однако специфика ее работ требовала постоянного и надежного контроля и управления подводными техническими средствами, поэтому для глубоководных работ стали разрабатывать необитаемые телеуправляемые по кабелю привязные самоходные глубоководные технические средства, используемые с борта обитаемых ГА. Но это уже следующий этап развития глубоководной тематики – аппараты 2-го поколения.

 

Глава 3.3. По сравнению с аналогами…

К 1976 г. глубоководная тематика отечественного подводного кораблестроения достигла определенных успехов – был взят рубеж глубины 2000 м.

Первенец тематики – опытный "Север-2" проекта 1825 прошел опытную эксплуатацию, и была завершена его модернизация. Завершались швартовые испытания головного "Севера-2бис".

Были завершены государственные испытания опытного ГА "Поиск-2" проекта 1832, и он был передан в опытную эксплуатацию. Осуществлялось строительство головного аппарата этого проекта.

"Творческая мастерская", насколько это было возможно, постоянно "держала руку на пульсе" зарубежных достижений в создании глубоководных аппаратов. Отслеживались зарубежная техническая периодика и рекламные проспекты зарубежных фирм-поставщиков. Но эта информация носила поверхностный характер: фотографии, зачастую противоречивые эксплуатационно-технические характеристики, технические характеристики их комплектующего оборудования и конструкционных материалов. Однако было ясно – наши ГА значительно тяжелее зарубежных, а следовательно, их эксплуатация в море сложнее, чем для зарубежных аналогов.

Эксплуатационно-технические характеристики зарубежных и отечественных ГА

* В полезную нагрузку включены вес экипажа, средств жизнеобеспечения, исследовательского оборудования, манипуляторного устройства и запас водоизмещения на модернизацию.

В октябре 1975 г. группа ведущих специалистов СПМБМ "Малахит” была направлена в Геленджик на морскую базу Института океанологии АН СССР для ознакомления с одним из двух полученных канадских ГА "Pisces".

Впервые представилась возможность утолить информационный голод, пощупать руками современную зарубежную глубоководную технику и провести сравнительный технический анализ отечественных и зарубежных конструкций.

Канадская фирма International Hydrodynamics Corp. (HYCO) была образована в 1964 г. для строительства, продажи и эксплуатации подводных аппаратов серии "Pisces", предназначенных для проведения осмотра и ремонта подводных трубопроводов и устьев подводных нефтяных скважин, поисковых и спасательных работ и океанографических исследований. Первый аппарат этой фирмы с глубиной погружения 450 м был введен в действие в 1967 г., два последующих, с глубиной погружения 1000 м – в 1969, а ГА с глубиной погружения 2000 м строились, начиная с 1973-го. "Pisces", полученный ИО АН СССР в мае 1975 г., был седьмым в серии.

Он был спроектирован и построен в строгом соответствии с требованиями и нормами ABS (Американского бюро судоходства).

Прочные сферы и несущая трубчатая рама

Электроэнергетическая установка “Pisces-7” и ее компенсационная система

ГА имел четыре прочные сферы из высокопрочной легированной свариваемой стали и механически обработанные. Наибольшая сфера – носовая – являлась прочным корпусом и имела три иллюминатора, входной люк и проходы для кабеля и труб. Снаружи она имела тонкое покрытие из стеклопластика на эпоксидной смоле для предотвращения коррозии, а изнутри – теплоизоляцию из полистирола и стеклопластика.

Кормовая сфера – прочная уравнительная цистерна, разделенная горизонтальным настилом на две части: нижнюю – собственно цистерну и верхнюю, где было размешено оборудование бортовых систем. Две носовые малые сферы служили прочными дифферентными цистернами. Все прочные сферы были связаны между собой несущей стальной трубчатой рамой, в которой было размещено все забортное комплектующее оборудование.

К верхней части рамы крепился подъемный рым, к нижней – две стальные лыжи для постановки ГА на палубу носителя или покладки его на грунт. На раму стальными болтами крепились секции обшивки из сферопластика, облицованного стеклопластиком.

Сборная обшивка легкого корпуса

Уравнительная и заместительная системы “Pisces-7”

Для компенсации изменения плавучести при маневрировании по глубине использовалась уравнительная система, работающая по принципу рыбьего пузыря. Масло из прочной уравнительной цистерны, давление в которой близко к атмосферному, подавалось насосом в три эластичные резиновые емкости, размещенные в междубортном пространстве, увеличивая тем самым плавучий объем аппарата при неизменной весовой нагрузке, либо, под действием забортного давления на эти эластичные емкости, масло перепускалось обратно в уравнительную цистерну.

Оригинальной являлась воздушномасляная дифферентная система, в которой масло из той же уравнительной цистерны и тем же насосом перегонялось в эластичные емкости носовых прочных дифферентных цистерн, заполненных воздухом под давлением и расположенных побортно. Обратно в кормовую уравнительную цистерну масло отжималось воздухом, при этом обеспечивался необходимый дифферент. Привлекательность этой системы была в простоте и надежности, однако ее эффективность по сравнению с отечественной ртутно-масляной сомнительна. Масляный насос уравнительной системы с электроприводом постоянного тока был установлен в верхней сухой части уравнительной цистерны. Вся арматура управления была ручной и располагалась в прочном корпусе, поэтому большое количество проходов масляных труб через стенки прочного корпуса снижало надежность ГА в эксплуатации.

Группа специалистов СПМБМ “Малахит", участвовавшая в изучении ГА “Pisces-7“ в 1975 г., слепа направо: Ю.Я.Матесов, Б.С.Шкляревский, Е.Н.Шаннхин, М.В.Лабинский, В.И.Коковицын

Движительно-рулевой комплекс с электроприводом

В носовой оконечности был установлен простейший исполнительный орган манипуляторного устройства с гидравлическим управлением из прочного корпуса. Исполнительный орган обеспечивал взятие проб грунта и предметов весом до 40 кГс и остропку предметов на грунте.

Система погружения-всплытия имела три безкингстонных балластных цистерны, на каждой из которых стояло по клапану вентиляции с ручным приводом из прочного корпуса и электромагнитный клапан продувания воздухом высокого давления. Управление клапанами продувания осуществлялось из прочного корпуса.

Электроэнергетическая установка состояла из двух аккумуляторных батарей, размещенных в двух заполненных маслом стеклопластиковых герметичных контейнерах в междубортном пространстве.

Для выравнивания давления с забортным в контейнерах аккумуляторных батарей и внутренних полостях труб несущей рамы, заполненных маслом, была предусмотрена централизованная система компенсации давления. Она состояла из двух эластичных емкостей, заполненных маслом, сборного бачка и соединительных трубопроводов. Газы, выделяющиеся при разрядке батарей, должны были собираться в этом бачке и через автоматический клапан выпускаться наружу. Такая централизованная система увеличивала надежность работы ГА в целом, в отличие от разрозненных компенсационных средств, принятых на отечественных аппаратах.

Система жизнеобеспечения состояла из кислородных баллонов с арматурой, угольных фильтров, контейнеров с гидроксидом лития и электровентилятора. Контрольно-измерительные приборы системы обеспечивали контроль концентрации кислорода и углекислого газа, температуры, давления и влажности воздуха в прочном корпусе.

Движительный комплекс состоял из двух бортовых винтов в насадках. Приводной погружной электродвигатель постоянного тока и планетарный редуктор каждого винта были расположены в капсуле, являющейся продолжением ступицы винта. Капсулы были заполнены маслом и имели индивидуальную компенсацию давления. Насадки были снабжены аварийным гидравлическим устройством отсекания кабеля и отдачи движителей. Пускорегулирующая аппаратура каждого двигателя была размещена в прочном корпусе и обеспечивала реверс и трехступенчатую регулировку двигателя по оборотам.

Для обеспечения безопасной эксплуатации на ГА была предусмотрена система сброса аварийного балласта и выступающих частей. Сброс свинцового аварийного балласта производился ручным приводом из прочного корпуса. Для сброса выступающих частей – движителей и исполнительного органа манипуляторного устройства – была предусмотрена аварийная гидросистема с ручным насосом в прочном корпусе и исполнительными гидроцилиндрами на сбрасываемых устройствах.

Группа из семи ведущих специалистов бюро, которую довелось возглавить мне, в течение 10 дней знакомилась с "Pisces" и его эксплуатационной технической документацией. В завершение каждым участником группы были составлены технические отчеты по своей специализации. Обобщение этих отчетов позволило специалистам "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова произвести сравнительный анализ эксплуатационно-технических характеристик канадского ГА и отечественных "Север-2" и "Поиск-2", а также технических характеристик зарубежных и отечественных образцов комплектующей глубоководной техники 70-х гг.

Результаты сравнительного анализа позволили сделать ряд выводов.

По отечественным ГА в целом:

– большие подъемный вес и главные размерения аппаратов требовали судно-носитель большего водоизмещения, осложняя этим эксплуатацию;

– большой запас водоизмещения на модернизацию, входящий в полезную нагрузку, позволял устанавливать большее количество исследовательского оборудования и увеличивать состав экипажа до четырех человек;

– бортовые системы и устройства за одно погружение обеспечивали получение большего объема исследовательской информации лучшего качества;

– управление ГА экипажем было более простым и безопасным, благодаря наличию бортовой системы дистанционного и автоматического управления и дублированию аварийных средств жизнеобеспечения, связи и всплытия;

– принятые пониженные расчетные напряжения в конструкциях и применение более прочного материала обеспечивали большую надежность работы корпусных конструкций;

– энерговооруженность аппаратов выше зарубежного аналога, однако малое количество рабочих циклов примененных электрических аккумуляторов значительно увеличивало эксплуатационные расходы;

– удельная энерговооруженность ниже зарубежного аналога, что характеризовало нерациональное использование подъемного веса;

– коэффициент утилизации полезной нагрузки ниже зарубежного аналога, что свидетельствовало о значительных перевесах комплектующего оборудования и конструкций аппаратов в целом.

По комплектующему оборудованию ГА:

– отечественное силовое электрооборудование постоянного тока, радиоэлектронное вооружение, научно-исследовательское и специальное оборудование были на порядок тяжелее зарубежных аналогов;

– потребление электроэнергии отечественным радиоэлектронным вооружением, научно-исследовательским и специальным оборудованием было на порядок выше зарубежных аналогов.

Сделанные выводы четко обозначили преимущества и недостатки отечественных ГА 1-го поколения при их сравнении с зарубежными аналогами и лишний раз подтвердили необходимость дальнейшего форсирования работ отечественной промышленности по глубоководной тематике в следующих направлениях:

– всемерное сокращение водоизмещения и подъемного веса ГА;

– переход на сферические прочные корпуса при дальнейшем увеличении глубин погружения;

– разработка легковесных сферопластиков увеличенной прочности, уменьшенной плотности и степени намокания под давлением;

– отработка новых типов перспективных энергетических установок малой мощности;

– перевод отечественного радиоэлектронного вооружения, научно- исследовательского и специального оборудования на новую современную элементную базу;

– применение перспективных погружных электродвигателей переменного тока с частотным регулированием оборотов;

– дальнейшая автоматизация управления аппарата, его систем и устройств с применением цифровой вычислительной техники;

– широкое применение регистрирующей аппаратуры параметров движения ГА и исследовательского оборудования;

– применение цветных глубоководных телевизионных установок с видеомагнитной записью;

– разработка новых более совершенных типов манипуляторных устройств и самоходных дистанционно управляемых необитаемых аппаратов, действующих с борта ГА.

Сделанные в результате сравнительного анализа выводы практически стали программой действия "творческой мастерской" главного конструктора Ю.К.Сапожкова при создании отечественных ГА 2-го поколения.

 

Глава 4.1. “Поиск-6” – разработка проекта

Параллельно с созданием “Поиска-2” в бюро велась разработка проекта 1906 глубоководного аппарата “Поиск-6”.

В связи с повышенными требованиями тактико-технического задания, он значительно отличался от 1825-го и 1832-го как по принятым техническим решениям, так и по полученным тактико-техническим характеристикам. Как показали проработки предэскизного проекта, в отличие от “Севера-2” и “Поиска-2”, “Поиск-6” мог быть только “батискафом”, то есть поплавкового типа, поскольку его прочный корпус не имел положительной плавучести, и она должна была обеспечиваться объемами легкого корпуса, заполненными легковесным заполнителем – бензином или сферопластиком.

Ничего подобного отечественное подводное кораблестроение еще не знало, поэтому необходимо было, прежде всего, разработать теорию проектирования батискафа. “Творческая мастерская” располагала общими понятиями и положениями О.Пикара, впервые построившего батискафы FNRS. Имелись также журнальные описания более поздних батискафов Ж.Пикара “Trieste” и П.Вильма и Ж.Гуо “Archimede”. Но для серьезного проектирования этого было недостаточно.

Если поведение прочных конструкций под большим давлением поддавалось теоретической оценке, то как поведет себя бензин или сферопластик под давлением 600 кГс/см² , предстояло еще изучать. Необходимо было также разработать технологию заполнения объемов легкого корпуса этими легковесными материалами, их длительного хранения без давления и под рабочим давлением, всесторонне изучить влияние внешней среды на изменение их физических свойств, в первую очередь – удельного веса. Все это требовало времени, а у проектантов его не было. Совместно с ВМФ было решено разработку эскизного проекта 1906 вести в двух вариантах: с жидким (бензин “рафинат-риформинг“) и твердым (сферопластик) легковесным заполнителем, а по результатам исследования их физических свойств принять оптимальное решение.

В качестве материала прочного корпуса ЦНИИ “Прометей” рекомендовал применить вновь создаваемые им стали с пределом текучести 120 кГс/мм² .

Для экономии веса прочного корпуса и учитывая целесообразность установки входного люка выше ватерлинии ГА в надводном положении, а иллюминаторов – под его днищем, было решено прочный корпус установить в районе миделя и выполнить цилиндрическим с наружными тавровыми шпангоутами и концевыми полусферическими переборками. При этом ось цилиндра расположили вертикально, с установкой входного люка в верхней переборке, а иллюминаторов – в нижней. Такая компоновка прочного корпуса обеспечивала более рациональное размещение в нем оборудования при минимальном объеме, а значит, и весе.

Предварительные оценки необходимого объема легковесного заполнителя с удельным весом не более 0,7 т/м³ , выполненные еще в предэскизном проекте, показали величину около 300 м³ . Учитывая необходимость придания аппарату гидродинамической формы, решили весь этот объем разместить симметрично в нос и корму от прочного корпуса. При этом, для обеспечения продольной прочности на волне, конструкция предусматривала продольную коробчатую раму, в которой в миделе крепился прочный корпус, а в оконечностях и по бортам выделялись объемы балластных цистерн. Внутри коробчатой рамы, в нос и корму от прочного корпуса, размещалось все забортное оборудование, а по бортам – цистерны с легковесным заполнителем. Все объемы легкого корпуса замыкались обшивкой, подкрепленной поперечным тавровым набором.

В качестве материала легкого корпуса были рассмотрены сталь, алюминиево-магниевый и титановый сплавы. Но использование стали приводило к резкому увеличению водоизмещения, первого сплава в паре со стальным прочным корпусом – к коррозии легкого корпуса, а второго сплава – к коррозии прочного корпуса, что вызывало у конструкторов сомнения в части надежной работы ГА в морских условиях. ЦНИИ ТС, приступивший к внедрению композиционных материалов в подводном кораблестроении, рекомендовал применение стеклопластика на основе эфирных смол, обязавшись разработать и внедрить тюбинговую технологию крупногабаритных композитных конструкций балластных цистерн и объемов плавучести. Стеклопластик обладал рядом положительных качеств – малым удельным весом, достаточной прочностью, коррозионной стойкостью, немагнитностью и малой электропроводностью. Вместе с тем, прочность и плотность изделий из этого материала сильно зависит от их конструкции и соблюдения технологического процесса при производстве.

“Творческая мастерская" приняла стеклопластик в качестве материала легкого корпуса, сознательно став заложником специалистов ЦНИИ ТС и завода “Пелла” – изготовителя конструкций легкого корпуса.

Принятая конструкция корпуса ГА определила его архитектуру и тип движительно-рулевого комплекса в составе маршевой кормовой поворотной в горизонтальной плоскости колонки с винтом фиксированного шага в насадке и двух носовых поворотных в вертикальной плоскости колонок с винтом регулируемого шага в насадке, размещенных побортно.

В качестве приводов колонок и насосного агрегата системы гидравлики были приняты те же асинхронные погружные электродвигатели переменного тока мощностью на валу 6 и 10 кВт, что и в проекте 1832, только статические преобразователи были предусмотрены в погружном исполнении и размещались в легком корпусе.

Бортовые источники электроэнергии – аккумуляторные батареи набирались из тех же погружных аккумуляторов емкостью 680 А-ч и размешались в подвесных контейнерах. Они были установлены в сквозных шахтах легкого корпуса, обеспечивающих аварийную отдачу и обслуживание контейнеров на плаву.

Бортовые системы погружения- всплытия, ВВД, гидравлики и жизнеобеспечения были приняты в основном аналогично проекту 1832.

Роль уравнительно-заместительной и дифферентной систем выполняла совмещенная система, состоящая:

– из носовой и кормовой цистерн маневрового балласта, заполненных бензином (в варианте с жидким легковесным заполнителем) или из носовой и кормовой прочных сферических уравнительных цистерн (в варианте с твердым легковесным заполнителем). Выпуском бензина из маневровых цистерн или приемом воды в прочные уравнительные цистерны через дистанционно управляемые клапаны ГА придавалась отрицательная плавучесть и необходимый дифферентуюший момент;

– из носового и кормового бункеров с литой чугунной дробью в обоих вариантах. Выпуском дроби из бункеров через электромагнитные клапаны ГА придавалась положительная плавучесть и необходимый дифферентующий момент.

Общее расположение опытного глубоководного аппарата проекта 1906 “Поиск-6”:

1 – погружной статический преобразователь; 2 – бункер с дробью; 3 – гидроакустически маяк-ответчик; 4 – насосный агрегат системы гидравлики; 5 – ограждение входного люка; 6 – входной люк; 7 – прочный корпус; 8 – контейнер аккумуляторной батареи; 9 – леерное ограждение; 10 – вспомогательное буксирное устройство; 11 – антенна гидролокатора кругового обзора; 12 – электропривод носовых поворотных колонок; 13 – носовая балластная цистерна; 14 – носовая цистерна быстрого погружения; 15 – баллонная выгородка; 16 – средняя балластная цистерна; 17 – прочный корпус; 18 – манипуляторное устройство; 19-кормовая цистерна маневрового бензина; 20 – цистерны плавучести; 21 – кормовая балластная цистерна; 22 – кормовая поворотная колонка

Для варианта с жидким легковесным заполнителем была предусмотрена система плавучести, состоящая из бортовых цистерн плавучести, обеспечивающая прием, хранение и удаление заполнителя путем его замещения водой или азотом. Управление ею осуществлялось вручную, клапанами, установленными в ограждении входного люка, поскольку все манипуляции с системой предусматривалось производить в надводном положении ГА перед его приемом на борт судна-носителя или после спуска на воду.

Для варианта с твердым легковесным заполнителем была разработана технология послойного заполнения бортовых цистерн плавучести при постройке аппарата жидким сферопластиком до его отвердения. При эксплуатации отвержденный сферопластик постоянно оставался на борту, значительно увеличивая подъемный вес аппарата.

Пространство в прочном корпусе герметичным настилом было разделено на два отсека: нижний, где размещался экипаж, и верхний – агрегатный. В нижнем отсеке перед носовым иллюминатором, вооруженным монокулярной сдвоенной зрительной трубой, с левого борта разместили пост командира ГА с пультом управления и навигационными системами, с правого борта – пост его помощника по ЭМЧ с пультом управления всеми бортовыми системами и связью.

Перед кормовым иллюминатором, вооруженным бинокулярной откидной зрительной трубой с кино-фотокамерой, был размещен пост помощника командира по НИР, с которого производилось управление всем научно-исследовательским и поисковым оборудованием, а также манипуляторным устройством.

Управление “Поиском-6” и бортовыми системами предусматривалось при помощи системы дистанционного и автоматического управления с пультов командира и его помощника по ЭМЧ. Кроме того, в надводном положении управлять движением можно было с пульта, выносимого в ограждение входного люка.

В части управления движением система обеспечивала автоматические управление глубиной погружения, стабилизацию заданной глубины погружения, управление курсом и стабилизацию курса на ходу, ручное дистанционное управление разворотом колонок, разворотом лопастей винтов носовых колонок и оборотами винта кормовой колонки.

Ручное управление на ходу по курсу и глубине осуществлялось единой рукояткой, расположенной на пульте командира. Система предусматривала автоматическую отдачу аварийных средств при превышении установленной глубины погружения ГА. дистанционное управление бортовыми системами и устройствами, а также световую сигнализацию текущих положений устройств и арматуры.

Для обеспечения безусловной надежности работ всех систем, устройств и корпусных конструкций были предусмотрены те же мероприятия, что и для проекта 1832.

Для обеспечения высокой степени безопасности экипажа были предусмотрены гидравлические резаки тросов подводных якорей с электрическим управлением с пульта командира; балластные бункеры с дробью массой, равной массе маневрового бензина, удерживались пироболтами, подрываемыми с пульта командира, также крепились и контейнеры аккумуляторных батарей. Все источники электроэнергии всех аварийных устройств, средства регенерации воздуха и пожаротушения в прочном корпусе и средства радиосвязи дублировались.

Учитывая принципиально одинаковое назначение ГА по проектам 1906 и 1832, состав их радиоэлектронного вооружения и научно-исследовательского оборудования был унифицирован; были увеличены только рабочее давление забортных приборов (до 600 кГс/см² ), дальность действия станции звукоподводной связи (до 9000 м), и диапазон измерений параметров по глубине (до 6000 м).

Для визуального наблюдения забортной обстановки в нижней полусфере при проведении подводных работ предусматривалась установка в нижней концевой переборке двух конических иллюминаторов из органического стекла диаметром в свету также 140 мм, при этом кормовой иллюминатор служил для работы манипуляторным устройством. Кроме того, для наблюдения за внешней средой в носовой полусфере в подводном и надводном положении ГА предусматривалась разработка глубоководной телевизионной камерной установки с тремя камерами на видиконах и тремя (по числу членов экипажа) видеопросмотровыми устройствами, обеспечивающими наблюдение по курсу и в зоне работы манипуляторного устройства.

Для выполнения подводно-технических работ предусматривалась разработка и установка на ГА выдвижного электрогидравлического копирующего манипуляторного устройства, имеющего один полутораметровый исполнительный орган с шестью степенями свободы и поворотный грузовой лоток со сменным инструментом. Оно было установлено в сквозной вертикальной шахте за прочным корпусом и должно было выполнять в пределах обслуживаемой зоны работы, предусматриваемые по проект. 1832.

Управление манипуляторным устройством предусматривалось производить задающим органом с поста помощника командира по НИР. При этом ГА ставился на подводные якоря.

Опять “творческая мастерская” главного конструктора Ю.К.Сапожкова, поддержанная наблюдением ВМФ, вынуждена была пойти на риск введения в проект 1906 более 90% принципиально новых для отечественного подводного кораблестроения технических решений, не подтвержденных опытом эксплуатации. Их успешная реализация в значительной степени зависела от большого количества соисполнителей проекта – разработчиков и поставщиков уникальных материалов и опытных образцов комплектующего оборудования ГА.

С участием институтов ВМФ большой объем исследовательских работ был выполнен специалистами базовых институтов Минсудпрома и других министерств страны.

По рекомендациям ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова, ЦНИИ “Прометей”, ЦНИИ ТС корпусниками бюро под руководством А.П.Правдинского была проведена оптимизация расчетов прочного и легкого корпуса по весовым и прочностным характеристикам и разработан конструктивный чертеж корпуса аппарата и рабочие чертежи маломасштабных моделей для испытаний в камере высокого давления.

Предварительные данные по физическим свойствам “рафинат-риформинга” и сферопластика, полученные от ВНИФТРИ и ЦНИИ ТС, позволили статикам проектного отдела бюро под руководством Ю.Н.Кормилицына выполнить расчеты нагрузки масс, плавучести и остойчивости “Поиска-6”, разработать методику оценки величин переменных грузов при погружении и всплытии, схему отсеков и цистерн и чертежи общего расположения.

Модельные испытания в бассейне и аэродинамической трубе ЦНИИ им. акад А.Н.Крылова позволили оценить предварительные динамические характеристики ГА, по которым динамикам проектного отдела бюро был выбран оптимальный состав движительно-рулевого комплекса и определены необходимые характеристики движителей. Это позволило выдать ЦКБ “Винт” частное техническое задание на разработку движительно-рулевых колонок и получить от главного конструктора колонок Н.С.Аврашкова ожидаемые весогабаритные характеристики.

Специалисты-системщики бюро с привлечением контрагентов произвели необходимые расчеты и разработали принципиальные схемы бортовых систем, выдав частные технические задания на разработку комплектующих устройств и арматуры.

Электрики бюро с привлечением ЦНИИ СЭТ и контрагентов произвели необходимые расчеты и разработали схему электроэнергетической системы и канализации тока и схему наружного освещения ГА, выдав частные технические задания на разработку погружных электродвигателей и статических электропреобразователей, кабельных вводов и разъемов высокого давления, забортных световых приборов с лампами накаливания и вспышками.

Кормовая движительно- рулевая колонка

Электронщики бюро с привлечением ЦНИИ “Морфизприбор”, КБ “Связьморпроект”, БЭМИ, ЦНИИ “Аврора” и институтов ВМФ определили состав и, по предварительным данным контрагентов, разработали схемы средств гидроакустики, навигации, радиосвязи, дистанционного и автоматического управления и научно-исследовательского оборудования.

Специалисты бюро по устройствам под руководством А.Д.Озерова произвели необходимые расчеты и разработали оригинальные конструкции спускоподъемного, буксирного, якорного и швартовного устройств, входного люка и иллюминаторов.

Специалисты опытного производства под руководством А.А.Танклевского разработали оригинальные конструкции и рабочие чертежи опытных образцов аварийных устройств для стендовых испытаний и камеры высокого давления.

В группе главного конструктора разработали перечень опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ, перечень основных тактико-технических элементов ГА и требования к его судну-носителю.

Носовая движительно-рулевая колонка

В июне 1968 г. эскизный проект 1906 в двух вариантах, с жидким и твердым легковесным заполнителем, был завершен, рассмотрен и одобрен базовыми институтами отрасли и институтами ВМФ и утвержден совместным решением Минсудпрома и ВМФ.

Этим решением были утверждены основные тактико-технические элементы ГА “Поиск-6”, и бюро было предписано разрабатывать технический проект также в двух вариантах, с жидким и твердым заполнителем объемов плавучести.

Отсутствие технических проектов комплектующего оборудования и материалов тормозило разработку технического проекта 1906. Неоднократные обращения главного конструктора проекта и руководства бюро в главные управления министерств предприятий-соисполнителей не давали необходимых результатов. Только доклады министру судостроительной промышленности и Председателю комиссии Президиума Совета Министров по военно-промышленным вопросам (ВПК) сдвинули дело с мертвой точки.

Решением коллегии Минсудпрома в октябре 1969 г. был образован Совет директоров предприятий-соисполнителей по проектам глубоководной тематики под председательством начальника бюро П.П.Пустынцева, а ВПК поручила оперативной группе в составе министров отраслей промышленности предприятий-соисполнителей регулярно рассматривать состояние работ по проектам глубоководной тематики. Правительственный контроль возымел действие, и бюро по полученным от соисполнителей данным их технических проектов уже к концу года завершило разработку материалов технического проекта 1906 и разослало их базовым институтам Минсудпрома и ВМФ на заключение.

Проект 1906, как и 1832-й, не был подтвержден модельными испытаниями прочного корпуса в ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова, по причине непоставки необходимых моделей заводом “Красное Сормово”, а также проектами погружных электропреобразователей КБ завода “Электровыпрямитель”, электродвигателей КБ завода “Электросила”, погружных электрических аккумуляторов и погружного насосного агрегата системы гидравлики ЦНИИ АГ. Плохо обстояло дело и у заказчика с разработкой проектов научно-исследовательского оборудования.

Проект был представлен двумя вариантами ГА: с жидким и твердым заполнителем объемов плавучести. Учитывая состояние работ по промышленному освоению сферопластика, коллегия Минсудпрома и Управление ПСС ВМФ рекомендовали к строительству вариант с жидким заполнителем. Совместным решением в феврале 1970 г. Минсудпром и ВМФ утвердили материалы технического проекта 1906 к строительству опытного ГА “Поиск-6” в варианте с жидким заполнителем объемов плавучести. Вариант со сферопластиком был отложен до лучших времен, когда прояснится обстановка с промышленным производством сферопластика по темам “Жемчуг“ и “Глубина”.

Контейнер аккумуляторных батарей

Проектом предусматривалась установка целого ряда опытных и макетных образцов радиоэлектронного и научно-исследовательского оборудования, находящегося в разработке.

В числе опытных образцов были навигационный комплекс “Мста-6”, навигационная гидроакустическая система “Экватор-1”, станция звукоподводной связи “Протей-6”, антенно-фидерное устройство “Бук-6”, телевизионная камерная установка “Шар-6” и оптический комплекс “Глаз-ГА”. К образцам, изготовленным по документации опытных, но принятых на вооружение в составе ГА “Поиск-2”, относились глубоководная стереофотоустановка “Колва-6”, измеритель глубины КАД-1, измеритель скорости звука в воде "Градиент-6”, автоматический маятниковый прибор АМП и регистрирующее устройство ЭРА. К макетным образцам относились гидрологическая система “Шалар-6”, измеритель радиоактивности “Аралия-6”, гравиметр “Чета-Б”.

С марта 1970 г. бюро по заказу Ново-Адмиралтейского завода приступило к разработке рабочей конструкторской документации проекта 1906.

Отработка общего расположения оборудования, трубопроводов и кабельных трасс в прочном корпусе ГА проводилась на натурном деревянном макете в макетной мастерской бюро и была принята макетной комиссией, состоявшей из экипажа, представителей институтов ВМФ и промышленности. На натурных стендах опытного производства отрабатывались опытные образцы судовых устройств, а в построенной малой камере высокого давления (650 кГс/см² ) проводились испытания опытных образцов комплектующего оборудования, разрабатываемого контрагентами, соисполнителями проекта.

Наблюдение от ВМФ за разработкой рабочей конструкторской и эксплуатационной документации было поручено военному представительству ВП 289 МО. Старшим наблюдающим по проекту 1906 был назначен О.В.Корытов.

Графиком работ в бюро предусматривалось завершить выпуск рабочей конструкторской документации проекта 1906 в конце 1970 г. Однако предписанная приказом Минсудпрома передача проектов глубоководной тематики в ЦПБ “Волна”, начавшаяся с сентября, сбила рабочий ритм и повлияла на качество документации. Тем не менее к концу года комплект рабочих чертежей был отгружен заводу-строителю, и все материалы проекта 1906 вместе с контрагентскими договорами были переданы в ЦПБ “Волна”.

Бункер с дробью

В июле 1971 г. откорректированные материалы проекта 1906 были рассмотрены ГУК ВМФ и утверждены совместным решением ВМФ и Минсудпрома. В том же году по договору с заводом-строителем была откорректирована рабочая конструкторская документация, и бюро приступило к разработке эксплуатационной технической документации.

Наблюдение от ВМФ за разработкой и корректировкой рабочей и эксплуатационной конструкторской документации в бюро было поручено военному представительству ВП 243 МО. Старший наблюдающий по проекту 1906 О.В Корытов из ВП 289 был переведен в ВП 243.

Учитывая сложность будущей эксплуатации ГА, проектанты под руководством главного конструктора проекта в 1972 г. разработали единую инструкцию по управлению ГА, а специалисты сектора эксплуатации и надежности ГА.Дорожко разработали перечень поверочных и регламентных работ.

Корпусники сектора прочности совместно со специалистами ЦНИИ им. акад. А.Н.Крылова определили порядок проведения гидравлических испытаний прочного корпуса и необходимый комплект его масштабных моделей для изучения напряженного состояния прочного корпуса в камере высокого давления. По результатам отработки ЦНИИ ТС типовых стеклопластиковых узлов перевыпустили рабочие чертежи легкого корпуса ГА и разработали чертежи масштабных моделей прочного корпуса.

Системщики разработали новые схемы бензиновой системы плавучести и азотной системы замещения бензина, обеспечившие сокращение времени заправки и откачки бензина и исключившие пролив бензина на палубу ГА. По результатам сдачи опытного “Поиска-2” разработали новую схему системы компенсации движительно-рулевых колонок, исключающую обводнение масла в их полостях. Специалисты отделов устройств вели активную работу по привязке вновь разрабатываемых контрагентами устройств к системам и устройствам ГА. Электрики по результатам разработок контрагентского оборудования проводили корректировку схем электроэнергетической системы ГА, систем гидроакустики, навигации, связи, телевидения, автоматического управления и научно-исследовательского оборудования.

Для корректировки чертежей общего расположения оборудования в прочном корпусе по моему предложению впервые в бюро был применен метод объемного проектирования на масштабном макете. Макет прочного корпуса был изготовлен из прозрачного оргстекла, а комплектующее оборудование – из пенопласта в масштабе 1:5. Такой метод объемного проектирования позволял оперативно отслеживать все изменения и наглядно варьировать размещение оборудования и кабельных трасс, добиваясь их оптимальной компоновки в помещениях прочного корпуса.

По результатам работы хозяев помещений легкого и прочного корпуса производственными подразделениями производился перевыпуск чертежей установки оборудования и прокладки кабеля.

Манипуляторное устройство

Отработка общего расположения в прочном корпусе на масштабном макете

Специалисты “творческой мастерской” совместно с производственными подразделениями специализаций прорабатывали способы использования ГА, вели отработку его базирования и транспортировки при испытаниях и опытной эксплуатации, разрабатывали программы испытаний и опытной эксплуатации ГА.

Однако на этом корректировка проекта 1906 и конструкторской документации “Поиска-6” не закончилась. Ведь это был первый отечественный батискаф! И, естественно, были промахи и ошибки при проектировании.

В 1973 г. по инициативе ВМФ была проведена экспертиза материалов проекта 1906 в части пожаровзрывобезопасности. Комиссия из специалистов флота и промышленности, назначенная заместителем Главкома по тылу, обнаружила в материалах технического проекта 1906, разработанного ЛПМБ “Рубин” и откорректированного ЦПБ “Волна”, ряд нарушений правил пожарной безопасности и разработала рекомендации по их устранению. Комиссия выставила также ряд конкретных требований к береговому базированию ГА и плавучим средствам обеспечения его испытаний и опытной эксплуатации.

Поскольку цистерны плавучести, заполняемые бензином “рафинат-риформинга”, выполнялись из стеклопластика, появлялась опасность накапливания статического электричества, разряд которого мог привести к искрению, а при наличии атмосферного кислорода – к возгоранию бензина или даже к взрыву.

В связи с этим комиссия рекомендовала вводить в бензин антистатическую присадку “сигбол” для увеличения его электропроводности, предусмотреть на борту 1906-го систему электростатической защиты, обеспечивающей заземление на забортную воду внутренних объемов цистерн с бензином, всех трубопроводов, шлангов, металлических деталей и электрооборудования в легком корпусе, установить огнегасители на патрубки вентиляции цистерн с бензином. Стальные детали буксирного и швартовного устройств предлагалось заменить на латунные, использовать при швартовке и буксировке только пеньковые или капроновые тросы со специальной их обработкой, на борту ГА работать только латунными инструментами и приспособлениями, установить дополнительное буксирное устройство с дистанционной отдачей тросов В состав плавсредств обеспечения эксплуатации необходимо было включить противопожарные катера или суда, на выхлопных трубах плавсредств обеспечения предусматривать искрогасители. В базе “Поиск-6” должен был стоять у специально выделенного пирса, оборудованного средствами пожаротушения. Наконец, экипаж аппарата и команда обеспечения должны были носить только хлопчатобумажную одежду и обувь без металлических деталей.

Отсутствие судна-носителя ГА и требования по пожаровзрывобезопасности значительно усложняли эксплуатацию, поскольку требовали выхода в море целой эскадры обеспечения в составе морского буксира, противопожарного катера или корабля, танкера для пополнения в море маневровых цистерн “Поиска-6” после каждого погружения, спасательного судна обеспечения с запасами маневровой дроби для пополнения балластных бункеров в море.

И опять производственные подразделения специализаций под руководством главного конструктора проекта вынуждены были производить в 1974 – 1975 гг. корректировку рабочей конструкторской и эксплуатационной документации строящегося на заводе ГА “Поиск-6”.

 

Глава 4.2. Черноморские мытарства

Строительство опытного глубоководного аппарата “Поиск-6” началось в 1971 г. Ново-Адмиралтейским заводом по проекту 1906 и рабочей конструкторской документации, разработанной ЛПМ Б “Рубин”.

Руководство строительством на заводе было поручено отделу строителей Д.ТЛогвиненко, имевшему опыт строительства “Севера-2” и “Поиска-2”. Опытный ГА получил заводской номер 01660. Конструкторское обеспечение работ проводилось конструкторами завода под руководством Л.Л.Викторова. Приемку работ завода осуществляли офицеры ВП 208 МО. Старшим наблюдающим по проекту был назначен А.Ф Липеха.

В 1972 г. завод получил необходимый стальной прокати поковки, произвел штамповку лепестков донышек, гибку обечаек, сварку прочного корпуса и 100% рентгеновский контроль швов. В июне того же года прочный корпус был проверен на прочность и герметичность внутренним давлением 600 кГс/см² и уже в июле был испытан в заводской плавучей камере ДК-250 наружным гидравлическим давлением 240 кГс/см² с замером местных напряжений по программе, рекомендованной ЦНИИ им. акад. А. Н. Крылова.

С начала 1970 г. конструкторское сопровождение строительства опытного ГА осуществляло ЦП Б “Волна”. Группа технической помощи на заводе и производственные подразделения специализаций бюро оперативно решали технические вопросы, возникавшие при постройке ГА, и производили необходимую корректировку конструкторской документации. Группу техпомощи возглавлял А.А.Дозорцев. которого в 1975 г. сменил Ф И.Федечкин.

Своевременно заказав необходимые материалы и комплектующее оборудование по согласованным еще “Рубином” ведомостям, завод с большими трудностями “выбивал" необходимые поставки серийного оборудования. Еше сложнее обстояли дела с опытными и экспериментальными образцами оборудования, которое разрабатывалось и поставлялось заводу через заказчика и ЦПБ “Волна” “Творческая мастерская" с главными конструкторами специализаций принимали все возможные меры по своевременному обеспечению завода необходимыми поставками, вплоть до обращения в министерства должников через Совет директоров и ВПК.

И, тем не менее, поставки шли с большим отставанием от утвержденного графика строительства с окончанием работ в 1973 г.

Задержи вал ис ь стеклопластиковые панели легкого корпуса, погружное оборудование: аккумуляторы, электродвигатели и электромагниты, гидрокомплекс, манипулятор… Несвоевременно поступили уровнемеры и сигнализаторы уровня бензина, гидролокатор “Крильон” и навигационная гидроакустическая станция “Экватор-1”.

Ход строительства рассматривался на оперативных совещаниях с обязательным присутствием главного конструктора проекта или его заместителя: еженедельно у директора завода- строителя и ежеквартально на Совете директоров, назначенном ВПК. Периодически состояние поставок комплектующего оборудования рассматривала оперативная группа ВПК, однако затяжки с поставками продолжались в основном по объективным причинам – либо что-то не получалось по технике, либо из-за перегрузки поставщиков более важными заданиями. Недопоставки сдерживали строительство “Поиска-6”. Более того, заводу-строителю приходилось возвращать ранее поставленное в срок оборудование на ревизию и освидетельствование, поскольку у него истекали сроки гарантий.

Обстановка на заводе была напряженная, и “крайними” в срыве сроков строительства оказывались отдел Д.Т.Логвиненко и группа главного конструктора. Поскольку Логвиненко с Гертиком и Сапожков с Кацманом с 1973 по 1976 г сдавали в Севастополе опытный ГА “Поиск-2”, то в это время “козлами отпущения” на заводе были Л .П .Лазута и я.

Тем не менее в июне 1975 г. готовый прочный корпус был установлен в корпусном цехе и начались монтаж фундаментов под оборудование и подготовка к прокладке кабеля.

Значительно тормозили строительство недоработки конструкторской документации и большое количество ее изменений, а также отступления от чертежей, допускаемые строителями. Вполне естественно, это вызывало противостояние строителей и проектантов, а демпфером между ними выступали заводские конструкторы М.К.Глозман, Б.Г.Бернштейн и Л Л.Викторов.

Только летом 1977 г. наметилось ускорение в строительстве. Завод, наконец, получил долгожданный легкий корпус из стеклопластика и, установив его на стапеле цеха, где строилась легендарная “Аврора”, начал монтаж скопившегося оборудования и наружную прокладку кабеля. К концу этого года готовность ГА составила около 77 %. Не хватало только электродвигателей со статическими преобразователями (и, соответственно, движительно-рулевых колонок), а также аккумуляторов СП-680 и научно-исследовательского оборудования.

Погружной статический преобразователь движнтелыю- рулевых колонок и насосного агрегата

Тем временем в бюро “творческая мастерская” разрабатывала и согласовывала программы швартовных, заводских ходовых и государственных испытании и проект решения об обеспечении их проведения.

В мае 1978 г. в Одессе я согласовал в Черноморском морском пароходстве принципиальную возможность морской транспортировки батискафа балкером типа “Зоя Космодемьянская” из Севастополя в Петропавловск- Камчатский.

В течение 1978 г на “Поиск-6” дополнительно была установлена автономная система компенсации движительно-рулевых колонок, аналогичная примененной на "Поиске-2", и система электростатической защиты по рекомендациям ЦНИИ СЭТ Завод принимал энергичные меры по изготовлению пресс – форм для корпусов аккумуляторов и завершал переоборудование транспортного плавдока ТПД-39 по проекту 28БА, разработанному своими конструкторами.

В марте 1979 г. приказом директора завода было объявлено начало швартовных испытаний при технической готовности ГА всего 80 %. К этому времени из 62 построечных удостоверений ВП 208 закрыло только 47. Программой швартовных испытаний предусматривалось 54 удостоверения, из них 38 можно было закрывать на стапеле и 16 – только на воде.

Ответственным сдатчиком по ГА в целом был назначен старший строитель Л.П.Лазута, по электрочасти – строитель А.В.Сафронов, сдаточным механиком – бригадир цеха 15 А.И.Матюшевский, а начальником испытательной партии – старший мастер ОТК В.В.Жуков. В испытательную партию вошли заводские конструкторы В.Г.Штерцер, Л.П.Губанов и Е.М.Белов, а также группа конструкторов бюро, которую возглавил я.

Уже в мае ГА был выведен со стапеля и спущен плавкраном на воду, а 10 июня погружен на ТПД-39 и отправлен на сдаточную базу в Севастополь для завершения швартовных и проведения заводских ходовых испытании. Вместе с тем, еще не были поставлены манипуляторное устройство и аккумуляторные батареи, не закрыты соответствующие построечные удостоверения.

В начале июня было принято решение ВМФ и Минсудпрома, определившее порядок и сроки испытаний опытного “Поиска-6” и обеспечение их плавсредствами флота. Им предусматривалось завершение заводских испытаний в ноябре 1979 г., первого черноморского этапа в мае 1980 г., перебазирование на Тихоокеанский флот в августе и глубоководное погружение в сентябре того же года. Флотам же предписывалось к определенным срокам обеспечить готовность и выделение необходимых сил и средств.

Руководство завода-строителя, подгоняемое установленными сроками, как всегда заставляло строителей “бежать впереди паровоза”, но отправка батискафа на сдаточную базу отнюдь не ускоряла событий. Тем не менее по прибытии ТПД-39 в Севастополь 28 июля директор завода- строителя своим приказом объявил начало заводских ходовых испытаний. И это при восьми незакрытых швартовых удостоверениях! Программой заводских ходовых испытаний предусматривалось закрытие 41 удостоверения, однако для этого, по крайней мере, необходимо было иметь на борту аккумуляторные батареи для питания бортовых сетей и бензин с дробью для обеспечения погружения и всплытия ГА.

Не лучше обстояло дело с готовностью сил и средств Черноморского флота к базированию и проведению испытаний опытного аппарата.

По прибытии в Севастополь ТПД-39 с ГА на борту был включен в состав бригады АСС Черноморского флота. Экипаж плавдока, возглавляемый докмейстером М. И, Богачевым, и экипаж глубоководного аппарата в составе командира К.И.Поспелова и его помощников И.П.Цуркана (по ЭМЧ) и А.Н.Шехтера (по НИР) поступил в подчинение комбрига А.Ф Старовойтова, который, в свою очередь, подчинялся начальнику Аварийно-спасательной службы Черноморского флота А.В.Жбанову.

Опытный “Поиск-6” получил тактический номер АС-7.

Монтаж испытательной камеры высокого давления в НИИ токов высокой частоты в Ленинграде

Первый же визит в Управление АСС ЧФ прояснил обстановку – на флот не поступила директива Главного штаба, дублирующая совместное решение от июня 1979 г. о порядке и сроках испытаний и обеспечения их средствами Черноморского флота. ТПД-39 с АС-7 на борту до апреля 1980 г. простоял у Минного причала Южной бухты За это время сдаточная команда с испытательной партией проводила наладку систем и устройств ГА В апреле работы пришлось прервать в связи с уходом ТПД-39 с АС-7 на борту в Одессу на плановое докование. В мае, после возвращения. ТПД-39 был поставлен к стенке Севастопольской сдаточной базы “Персей" Минсудпрома.

В коние мая в Севастополь для завершения приемо-сдаточных испытаний пришло СС "Г.Козьмин” – судно обеспечения испытаний и опытной эксплуатации “Поиска-6”, только что построенное на Выборгском судостроительном заводе по проекту 536 главного конструктора П.С.Вознот (ПКБ “Балтсудопроект”). На его борту было размешено все необходимое для обслуживания АС-7 на плаву в морс и в базе, кроме возможности приема батискафа на борт и снабжения ei о бен зином Для работ с бензином предусматривался малый танкер (м/т) “Дон", переоборудованный Севастопольским морским заводом по проекту 1852 Приморского ЦКБ, который в это время также завершал приемо-сдаточные испытания.

В июне в Севастополь были доставлены контейнеры аккумуляторных батарей в сборе с аккумуляторами, перегружены на ТПД-39, проверены в аккумуляторной мастерской, заряжены и погружены на АС-7. К этому времени на ГА установили манипуляторное устройство, гидролокатор кругового обзора, закрыв, наконец, все построечные удостоверения.

В конце июня АС-7 был выведен из плавдока для проведения комиссией, назначенной командованием флота, проверочных работ по стыковке систем и устройств ГА с обеспечивающим судном. Большинство выявленных нестыковок в июле были устранены, и в октябре 1980 г. “Г.Козьмин” был принят в состав флота Неустраненными остались только замечания, требующие значительных переделок. К ним относились неудачная конструкция и расположение швартовных устройств и отсутствие системы вентиляции прочного корпуса при нахождении батискафа у борта судна.

В середине августа комиссия, назначенная командованием флота, начала проверку стыковки систем и устройств танкера “Дон" с АС-7. 14 августа ГА был выведен спасательным буксиром СБ-5 на рейд Казачьей бухты. При швартовке к “Дону" выстрелом последнего было повреждено антенно-фидерное устройство “Поиска” Тем не менее состыковали швартовные устройства, грузовую (бензиновая) и азотную системы, однако ухудшение погоды заставило прекратить работу и возвращаться в базу.

АС-7 на плаву, вид на левый борт

АС-7 па плаву, вид на нос

В сумерках на волне СБ-5 взял ГА за носовой буксир и повел его, однако батискаф стало сильно водить. Привлеченный к работе водолазный катер ВМ стал одерживать аппарат, взяв его за корму своим кормовым буксиром. На переходе буксирный строп попал под руль ВМ и заклинил его, в результате чего катер навалился на “Поиск-6” и чуть не перевернулся Ему пришлось отдать кормовой буксирный конец, который повис за кормой ГА. СБ-5 развернулся, пришвартовался лагом к батискафу, и таким образом – на одних швартовных – отбуксировал его в Северную бухту.

22 августа аппарат перевели в Южную бухту и поставили в ТПД-39, при этом из-за отсутствия у докмейстера опыта повредили ограждение входного люка и носовую цистерну плавучести правого борта. При осмотре в доке было обнаружено сильное обрастание подводной части батискафа водорослями и ракушками, а также повреждение ограждения носовой движительно-рулевой колонки правого борта. Личный состав ГА и сдаточная команда приступили к очистке подводной части аппарата и ремонту повреждений.

По результатам стыковки м/т “Дон” и АС-7 комиссия представила свои замечания Севморзаводу в части грузовой и азотной систем и швартовного устройства танкера. В начале сентября замечания были устранены, и танкер был предъявлен комиссии для повторной стыковки. Мы, изучив инструкции танкера и проведя необходимые расчеты, разработали план-часовик работ по стыковке, согласовали его с командирами обеспечивающих средств и проработали с личным составом и ответственными исполнителями работ в сдаточной команде.

10 сентября отремонтированный АС-7 был выведен из ТПД-39 для повторных стыковок с “Доном” и проверок работы телевизионного комплекса ГА по программе ходовых испытаний. Однако при проверке кильватерного способа приема воды в цистерны маневрового бензина кормовая цистерна была повреждена избыточным внутренним давлением, ошибочно поданным с танкера, и 15 ноября батискаф был поставлен в док для ремонта до конца января следующего года.

Таким образом, за 1980 г. были закрыты только четыре удостоверения заводских ходовых испытаний, закончены проверки стыковки АС-7 с “Козьминым” и “Доном”, при этом на плаву “Поиск-6” находился только четыре месяца.

В чем же причины срыва установленных сроков сдачи батискафа в 1980 г.?

АС-7 на плаву, вид на корму

Батискаф "Поиск-6" у борта “М.Рудницкого”

Это, прежде всего, затяжка сдачи Черноморскому флоту "Г.Козьмина” и “Дона” и их стыковка с АС-7 без предварительной отработки действий на имитаторах. Заказчик, подгоняемый сроками, отказался от проверок на натурном плавучем стенде, и в результате вместо сдачи к концу года не удалось даже толком начать заводские ходовые испытания, поскольку требовался ремонт легкого корпуса в условиях плавдока.

Недостаточное внимание бригады и Управления АСС флота к специфике батискафа и подготовке экипажей плавсредств обеспечения к совместной работе в море явилось второй причиной неудач 1980 г.

И наконец, последняя причина – недостаточная местная прочность конструктивных узлов стыковки стеклопластиковых стенок цистерн плавучести и легкого корпуса, рекомендованных и выполненных ЦНИИ ТС, приведшая к потере герметичности цистерны маневрового бензина. После вскрытия цистерны был обнаружен обширный отрыв днища от стенок – не выдержали давления тюбинговые приформовки стенок к днищу.

Привлеченные к работам специалисты ЦНИИ ТС рекомендовали новый способ – сшивку стенок с днищем жгутом из стекловолокна, а затем герметизацию стыков тюбинговой приформовкой. Была разработана технология ремонта и испытательной партией выпущены эскизы. Вызванные представители завода “Пелла” в январе выполнили все ремонтные работы с легким корпусом, а в феврале были произведены испытания цистерн на прочность и плотность.

В марте флотом решался вопрос о месте стоянки танкера с бензином, месте передачи бензина с танкера на ГА и месте стоянки АС-7, заправленного бензином. Вопрос оказался не по силам флоту, и его решали в Москве. Наконец, определили местом стоянки “Дона” с бензином и местом всех бензиновых операций рейд Северной бухты, а местом стоянки батискафа, заполненного бензином – причал № 9 в Северной бухте.

С марта 1981 г. “Козьмин” готовился к перебазированию на Тихоокеанский флот, и дальнейшее обеспечение испытаний АС-7 было поручено знакомому нам “Рудницкому” того же проекта 536, находившемуся в составе бригады АСС с 1979 г. в качестве судна-носителя головного “Поиска-2”.

Морской танкер проекта 1852

Во второй половине марта “Дон”, закончив наладку своих систем, принял на борт с топливной базы флота полный запас бензина с введенной антистатической присадкой “сигбол”, и АС-7 был выведен изТПД-39.

Перед выводом по возможности были проверены в действии системы и устройства и составлен акт готовности батискафа. Испытательной партией были разработаны планы-часовики погрузки на глубоководный аппарат дроби с «Рудницкого» и бензина с “Дона”. Дробь должна была грузиться из трюма в бункеры АС-7 стрелами с помощью мерного бункера с динамометром.

Порядок приема бензина “рафинат-риформинга” в цистерны АС-7 был установлен следующим:

– заполнение водой из пожарной системы танкера одной из носовых и одной из кормовых цистерн плавучести разных бортов;

– откачка воды грузовыми насосами танкера с замещением объемов этих цистерн азотом из азотной системы танкера;

– подача в эти цистерны мерного количества воды из пожарной системы танкера с вытеснением азота через огнегасители;

– заполнение этих цистерн бензином от грузовых насосов танкера с вытеснением азота через огнегасители;

– опрессовка этих цистерн давлением паров бензина и сообщение их с забортным давлением.

И так – с каждой парой из семи цистерн, в том числе и двух маневровых, при этом контролировалась посадка батискафа, его крены и дифференты На первую операцию заполнения всех цистерн АС-7 азотом и бензином ушло около 53 часов. Поскольку мерное количество воды заливалось в каждую цистерну через грубый расходомер танкера, определить точное количество бензина не представилось возможным. Таким образом, приведение “Поиска-6” к требуемой нулевой плавучести возможно было только опытным путем – его погружением и вывеской, а заодно и кренованием для определения параметров остойчивости.

После долгих препирательств, 5 апреля был, наконец, утвержден командованием флота график заводских ходовых испытаний АС-7 во II-III кварталах 1981 г.

После приема бензина и перевода АС-7 на причал № 9 обнаружили отвязанным фал заглушки кормового бункера. Проверили наличие дроби. Она оказалась ссыпанной в море. Значит, надо снова грузить дробь в бункер. Кто отвязал фал, установить не удалось…

Только 12 апреля попытались выполнить вывеску и кренование АС-7 у борта “Рудницкого” на его стрелах, однако при этом, когда ГА ушел под воду и экипаж закрыл клапаны вентиляции и кингстоны, отказал насос гидравлики, и запустить его не удалось. Попытаться поднять батискаф грузовыми стрелами командир спасателя отказался. Оставалось откачивать бензин, чтобы выпустить экипаж. Аппарат перевели к танкеру, откачали весь бензин и поставили в ТПД-39.

У электродвигателя насоса гидравлики оказалась надломана “морковка” кабельного ввода и обводнена внутренняя масляная полость. Электродвигатель был отправлен на ремонт в Ленинград, на “Электросилу”. Вернулся он из ремонта только через месяц, в начале июня, и при его установке была обнаружена течь масла по валу через его сальник.

ЛЭО “Электросила” пришлось менять сальник.

В результате плохой подготовки АС-7 экипажем и сдаточной командой завода, а также плохой организации испытаний командованием бригады и флота было потеряно около двух месяцев и сорван график заводских ходовых испытаний.

Руководством Ленинградского Адмиралтейского объединения в мае 1981 г. главным строителем глубоководной тематики вместо Д.Т.Логвиненко был назначен Н.Н.Чумичев, а несколько раньше флотом был сменен командир АС-7. Новым командиром стал И.П.Цуркан, бывший ранее помощником командира по ЭМЧ. На его место был назначен В.В.Милашевский, переведенный с рабочего подводного аппарата бригады АСС.

Следует отметить, что экипаж еще не обрел в должной мере опыта подготовки к работе и самостоятельного управления АС-7, а сдаточная команда опытных слесарей и электриков была весьма малочисленна. Завод не хотел выделять более четырех – восьми человек, надеясь на специалистов от поставщиков контрагентского оборудования. А их вызвать в Севастополь удавалось с большими трудностями, зачастую только через их министерства. Да и руководство бюро не очень жаловало испытательную партию квалифицированными кадрами. Зачастую командировали молодежь, и приходилось ее “растить” непосредственно на испытаниях.

Учитывая эти обстоятельства, для более качественного контроля подготовки АС-7 испытательной партией были разработаны “опросные листы”, по которым перед каждым погружением проверялось состояние и параметры бортовых систем и устройств. Ответственные за них представители сдаточной команды или контрагентов расписывались в сдаче, а соответствующие представители экипажа – в приемке этих систем и устройств. По результатам рассмотрения опросных листов ответственный сдатчик и представитель заказчика принимали решение о проведении погружения по утвержденному руководителем работ от флота плану-часовику, разработанному также испытательной партией под руководством главного конструктора или его заместителя. Дальнейшие испытания показали необходимость такого порядка подготовки к их проведению.

Только 12 июня АС-7 был выведен из дока, и до 15 июня был произведен прием на него полного объема бензина и расчетного количества дроби.

17 июня приступили к вывеске батискафа на стропах “Рудницкого” у его борта. При первом погружении АС-7 под воду не ушел; пришлось два раза досыпать дробь в бункеры. Когда, наконец, ограждение входного люка ушло под воду, увидели на поверхности следы бензина. После всплытия обнаружили незаглушенный манометровый штуцер азотной трубы в ограждении. Штуцер заглушили, снова досыпали дробь и ушли под воду.

Вывесили “Поиск-6” и произвели его подводное кренование. Руководили работами и расчетами по приему дроби, бензина и вывеской с кренованием проектанты бюро начальник сектора А.Н.Никишин и конструктор Н.Е.Видус. В результате был получен подводный статический крен около 3° на левый борт. Выпуском бензина из цистерн правого борта и ссыпкой дроби крен был ликвидирован.

Следует отметить, что выполненная вывеска 1906-го соответствовала только текущему состоянию переменных грузов (дроби и бензина), и после очередного приема этих грузов перед погружением батискафа необходима была контрольная вывеска. Этот конструктивный недостаток был неизбежен из-за отсутствия достаточно точных измерителей величин объема бензина и веса дроби, принятых на борт.

В целях визуального контроля плавучести “Поиска-6” проектантами испытательной партии было предложено уходить под воду с закрытым клапаном заполнения герметичного ограждения входного люка и зависать на объеме этого ограждения, а на наружном борту нанести метки ватерлиний, соответствующие погруженной части ограждения, от 0 до 3 т плавучести (полный объем ограждения составлял 3 м³ ). Это в значительной степени облегчало контроль плавучести АС-7 и повышало уверенность в безопасности экипажа.

Пост командира “Поиска-6"

Пост помощники командира но электромеханической части

В дальнейшем было рекомендовано переход из надводного положения в подводное производить с отрицательной плавучестью около 2 т с последующим приведением ее к нулю путем одержания носовыми колонками и ссыпки излишней дроби после прохождения температурного скачка в процессе погружения.

23 июня АС-7 выходил в Казачью бухту для тарировки лагов в надводном положении по теодолитным постам на берегу, однако отказ гирокурсоуказателя эту тарировку сорвал. А 29-го была обнаружена течь электромагнитных клапанов выпуска бензина из маневровых цистерн. Вскрытие клапанов показало попадание под их тарелки посторонних предметов, потребовались ревизия цистерн и установка дополнительных сетчатых фильтров на приемном патрубке бензина. Основные фильтры стояли на грузовой системе танкера, и попадание грязи с танкера было маловероятным. По-видимому, посторонние предметы остались в грузовых шлангах танкера или в цистернах ГА после их ремонта. А это уже было недосмотром экипажа танкера и сдаточной команды, которая проводила ремонт цистерн и подготовку к приему бензина.

Догрузили дробь в бункеры и бензин в маневровые цистерны, и 10 июля АС-7 на буксире противопожарного судна ПЖС в сопровождении “Дона” и “Рудницкого*’ был выведен в полигон для проверок систем навигации и связи.

Утром И июля был утвержден план-часовик и оформлены опросные листы. Погода солнечная, штиль. На погружение, помимо экипажа, от сдаточной команды пошли представители поставщиков: средств автоматики – К.А.Якобсон, навигации – Ш.Кули-Заде и связи – Слюсаренко. Экипаж длительное время не мог перевести батискаф в подводное положение. После выпуска около 2 м³ бензина в 14.32 АС-7, наконец, скрылся с поверхности, но в 14.47 всплыл без разрешения.

Все это время связь отсутствовала, и экипаж не заметил момента ухода под воду, так как бортовая телевизионная система еще не была введена в действие, измеритель глубины имел значительную инерционность, а эхолот не был включен, поскольку глубина места превышала его рабочий диапазон Якоря для страховки были вытравлены. АС-7 благополучно погрузился на глубину около 300 м и, коснувшись якорями грунта, остановился. В это время обесточилась система автоматического управления, которую экипаж не перевел в аварийный режим элетропитания. Электромагнитные клапаны балластных бункеров отключились, и дробь стала из них высыпаться. Получив положительную плавучесть, батискаф всплыл на поверхность без участия экипажа. Экипаж опять своевременно не закрыл клапана вентиляции при погружении, и теперь без электропитания их было невозможно закрыть, а следовательно, продуть цистерны. Однако по причине отсутствия дроби на борту, посадка аппарата была достаточно высокой, и экипаж вышел через входной люк.

Пришлось буксировать АС-7 в базу для водолазного осмотра и восстановления силового электрического разъема кормовой аккумуляторной группы, который выгорел при погружении и обесточил преобразователь, питающий систему управления. Осмотр подводной части показал отсутствие повреждений и признаков касания фунта. Причиной выгорания электроразъема было короткое замыкание из-за попадания воды во внутреннюю полость в результате неправильной сборки.

Это погружение свидетельствовало о плохой подготовке “Поиска-6” к погружению и отсутствии навыков самостоятельного управления аппаратом у его экипажа. Оно также наглядно показало безопасность погружения даже при бездействии экипажа в аварийной обстановке.

К 15 июля все неполадки были устранены, произведена подзарядка батареи, баллонов воздуха высокого давления, загружено расчетное количество дроби. Экипаж вышел с предложением: очередное погружение для проверки средств навигации и связи делать в полигоне с глубиной 50 м. Ему было разъяснено, что 1906-й может уйти под воду только с отрицательной плавучестью около 2 т и, не имея навыка, экипаж может замешкаться со ссыпкой дроби и одержанием погружения до касания фунта. Безопаснее уход под воду делать в полигоне с глубиной около 300 м.

После проверок и оформления опросных листов 17 июля было получено разрешение на выход в полигон для проверки средств навигации и связи. На погружение пошли два члена экипажа АС-7, заместитель главного конструктора Е.Н.Шанихин, К.А.Якобсон и Ш.Кули-Заде. Вот текст моих записей:

“В 14 часов прибыли в полигон в составе ПЖК, м/т “Дон” и СС “М.Рудницкий" с АС-7 на буксире. На борту СС руководитель погружения, начальник штаба бригады В.А. Ксенофонтов, провел совещание и дал “добро” на погружение АС- 7.

Волнение моря 1,5-2 балла, ветер до 7 м/с, температура воды на поверхности 22,4° С, скачок температур на глубине 15-45 м, глубина места 300 м.

Я занял место за пультом помощника по ЭМЧ и обеспечивал связь по рации и станции звукоподводной связи. Командир И П. Цуркан в 14.30 закрыл входной люк и занял место за своим пультом. Включили средства навигации и документирования. По команде командира открыт кингстоны и клапаны вентиляции носовой и средней, а затем и кормовой балластных цистерн. Зависли на ограждении, открыли клапаны его заполнения, а командир дал носовыми колонками упор вниз. Заполнил кормовую балластную. Командир дал задний ход и кормой ушли под воду. Спрямили полученный дифферент около 10 гр. на корму, остановит движки и продолжали погружение за счет отрицательной плавучести. За иллюминаторами темнело.

Глубиномер из-за своей инерционности опаздывал с показаниями глубины погружения, а точный измеритель глубины еще не был введен в эксплуатацию. Включенный эхолот еще не достает до дна. В отсеке стало прохладнее – за бортом около 10° С.

Заправка батискафа бензином с танкера “Дон”. Слева • пожарный катер ПЖК-45

Доложил по связи наверх о начале работ по плану. Из верхнего отсека Шамиль сообщил о поступлении воды струйкой из-под люка. Я, закрыв клапаны вентиляции, поднялся к люку, считая, что течь на глубине поае обжатия люка давлением прекратится. Однако у командира не выдержат нервы – он дал пузыри во все балластные цистерны, и мы выскочит на поверхность Под водой были всего семь минут. Запросит разрешение открыть люк. Получили “добро ”. Вышли на верхнюю палубу. Кормовая балластная цистерна не продута полностью. Сидим с дифферентом на корму. Продули кормовую балластную цистерну, подошли к борту СС “М.Рудницкий". Встали на буксир и ушли в бухту Ласпи.

За ночь АС- 7 был вновь подготовлен к погружению. Пополнен запас дроби и воздуха высокого давления. Проверен люк на меловой отпечаток – отпечаток непрерывный.

Перешли в полигон. В том же составе и в той же последовательности погрузились. Люк опять потек. Всплыли еще раз. Залили ограждение водой, люк не тек. Ответственный сдатчик обвинил экипаж в неумении закрывать люк. Экипаж отказался погружаться. На контрольное погружение пошла сдаточная команда с представителями экипажа. Люк закрыл ответственный сдатчик.

Около 17 часов погрузились в той же последовательности. Люк не тек. Погрузились до 250 м. Звукоподводная связь была неустойчивой. Отказал в запуске насос гидравлики. Ссыпачи немного дроби и нормально всплыли. Подошли к СС “М.Рудницкий”, встали на буксир и ушли в базу”.

По-видимому, экипаж действительно не сумел закрыть входной люк. Впоследствии это не повторялось. Приближался праздник Военно-морского флота, и АС-7 встал к “Дону” для разгрузки бензина и последующей постановки в ТПД-39.

Завершить нормально откачку бензина не дали из-за репетиции парада на рейде Северной бухты, и с частично заполненными бензином цистернами батискаф экстренно поставили в док. Там опять обнаружили затекание электродвигателя насосного агрегата системы гидравлики и течь бензина из носовой цистерны – при постановке в док на кильблоке были оставлены металлические предметы, которые продавили наружный борт. Опять недосмотр сдаточной команды и экипажа ГА, а также экипажа ТПД- 39 при экстренной нештатной (с бензином) постановке в док.

К 10 августа устранили обнаруженные неполадки, АС-7 вывели из дока и поставили к борту “Рудницкого”. Было обнаружено малое сопротивление изоляции кормового контейнера батарей. При разборке контейнера заменили дефектный элемент. Кроме того, установили новое антенно-фидерное устройство взамен поврежденного ранее на выходах.

17 августа произвели контрольную вывеску батискафа на стрелах спасательного судна. После вывески, при включении электронреобразователя для питания системы автоматического управления, самопроизвольно сработали два пироболта устройства аварийной отдачи кормового контейнера аккумуляторных батарей. Только благодаря страхующим штырям, которые вынимаются перед самым погружением, контейнер не ушел на дно Северной бухты.

Образованная из представителей промышленности и флота комиссия, проанализировав случай самопроизвольного срабатывания пироболгов, в акте от 19.08.81 г. пришла к выводам:

1. Цепи питания пироболтов кормового контейнера отвечают требованиям рабочей конструкторской документации проекта 1906.

2. Имеют место случаи нарушения личным составом и сдаточной командой ГА требований инструкций по эксплуатации в части порядка включения электрооборудования, проведения регламентных и поверочных работ, а также допуска к обслуживанию электрооборудования лиц, не прошедших специальной подготовки.

3. Наиболее вероятной причиной самопроизвольного срабатывания пироболтов кормового контейнера является механическое замыкание контактов реле Р-11 пульта 01 системы автоматического управления, помимо переключателей аварийного сброса, тем более, что срок службы всей системы управления истек в 1979 г.

Таким образом, на работоспособности аппарата начинало сказываться истечение сроков службы некоторого комплектующего оборудования и отступления от инструкций по обслуживанию этого оборудования личным составом и сдаточной командой.

По рекомендациям комиссии реле Р-11 в системе автоматического управления были временно отключены. Они предусматривались для защиты от переуглубления свыше 6000 м, но на Черном море таких глубин нет.

К 20 августа АС-7 был снова приготовлен для продолжения работ, однако флот поднял вопрос о блуждающих статических кренах батискафа в надводном положении в пределах 3°. Эти переменные крены образовывались из-за температурных изменений плотности бензина и практически на безопасность подводного плавания не влияли, что было подтверждено контрольной вывеской. В подводном положении крен составил 0,5°.

Пост помощника по научно-исследовательской работе

Тем не менее флот в лице начальника тыла дал телеграмму в АСС ВМФ и Минсудпром о самопроизвольных отстрелах контейнеров, течи входного люка и переменных кренах на АС-7. В ответ была получена телеграмма, обвиняющая во всех бедах плохую подготовку флотом материальной части и личного состава, и флотом была назначена комиссия по проверке готовности экипажа ГА к самостоятельному управлению.

В комиссию вошли флагманские специалисты бригады АСС, заместитель главного конструктора проекта, ответственный сдатчик батискафа и представитель ВП 208 МО, корпусник по специальности. При необходимости привлекались ответственные сдатчики отдельных контрагентских систем. Были проверены знания экипажем инструкций по обслуживанию систем, по управлению кораблем и наставлений по организации корабельной службы.

Если теоретически экипаж был подготовлен к самостоятельному управлению, то необходимыми практическими навыками не обладал. И это было продемонстрировано на следующем выходе, 1 сентября.

На погружение ответственный сдатчик определил экипаж: командир, его помощник по НИР, два представителя от поставщика навигационного комплекса и строитель от завода.

В 12.15 АС-7 завис на ограждении и ушел под воду с отрицательной плавучестью около 2 т. Через 10 минут задержались на 115 м, вывесились на глубине 126 м и под автоматом глубины дали ход для проверок лагов. Отключился измеритель глубины. Эхолот еще не захватил грунт.

В 13.30 раздался хлопок. Командир предположил касание фунта и начал травить дробь. По включенной бортовой телевизионной установке вода начала светлеть, и ГА всплыл на поверхность. Посадка высокая. На борту АС-7 обнаружили отсутствие обоих бункеров с дробью. В системе автоматики вышел из строя блок реле транзисторов, питающих клапаны продувания балластных цистерн, и измеритель глубины…

Разбор погружения 1 сентября определил, что хлопок, услышанный экипажем в 13.30, был срабатыванием пироболтов аварийного сброса бункеров с дробью в результате выхода из строя блока реле транзисторов системы автоматического управления, и дальнейшие действия экипажа по стравливанию дроби были бессмысленны. Выход из строя блока реле был предопределен истечением срока их службы. Это свидетельствовало о нарушении сдаточной командой и экипажем требований инструкции по эксплуатации в части проведения регламентных и поверочных работ и об отсутствии должного контроля за исполнением этих инструкций со стороны испытательной партии и представителей ВП 208.

Однако АС-7 еще не был принят экипажем, а малочисленность сдаточной команды не позволяла самостоятельно обслуживать уникальную бортовую технику. Вызов же представителей контрагентов-поставщиков комплектующего оборудования для проведения регламентных работ был чрезвычайно затруднен.

Во всей этой истории следует отметить странную позицию ВП 208 МО, представители которой в Севастополе либо отсутствовали, либо командировались по отдельным специализациям и не были знакомы с кораблем в целом. Аналогичную позицию занимали и институты ВМФ № 9 и № 40.

И крайними в этой запутанной истории сдачи опытного ГА, как всегда, оказывались ответственный сдатчик Л.П.Лазута и я – заместитель главного конструктора проекта, регулярно докладывавшие из Севастополя в Ленинград о ходе сдачи АС-7 и постоянной нехватке материалов, оборудования и специалистов. В Ленинграде все требования принимались отделом главного строителя Н.Н.Чумичева и “творческой мастерской”, и через руководство завода и бюро соответственно передавались в цеха и специализации, но не всегда удовлетворялись.

Практически за два года испытаний “Поиска-6” в Севастополе было закрыто только 9 удостоверений из 41, при этом батискаф находился на плаву только семь месяцев.

Назревал скандал, и его спровоцировала вышеупомянутая телеграмма начальника тыла Черноморского флота в адрес Управления АСС ВМФ и Минсудпрома. По указанию последних в Севастополь был высажен “высокий десант” от руководства подведомственных предприятий и. институтов ВМФ для наведения порядка на месте и рассмотрения организационно-технических вопросов, сдерживающих проведение заводских ходовых испытаний опытного ГА “Поиск-6”.

Буксировка АС-7 лагом рейдовым буксиром “Маяк”

Я подготовил для “высокого десанта” справку о ходе заводских ходовых испытаний опытного аппарата в 1980-1981 гг., где были обоснованы две основные причины неудовлетворительного хода испытаний:

– неготовность флота к скорейшему завершению испытаний;

– плохое обеспечение испытаний промышленностью (заводом, бюро и их контрагентами).

Справка содержала ряд организационно-технических предложений по форсированию испытаний, которые частично вошли в разработанный заводом протокол совещания от 14.09.81 г. Этот протокол, подписанный в Севастополе главным инженером СПМБМ "Малахит" А.В.Кутейниковым, заместителем главного инженера Ленинградского Адмиралтейского объединения А.С.Тимофеевым, старшим уполномоченным ВП 208 МО Э.Е.Николаевым, главным наблюдающим проекта от ВП 1202 МО О.В.Корытовым, представителем Института № 40 ВМФ И.И.Вашенковым и представителями Черноморского флота, содержал перечень необходимых мероприятий и поручений предприятиям промышленности, институтам ВМФ и службам Черноморского флота, направленных на скорейшее завершение испытаний.

По результатам рассмотрения этого протокола в Минсудпроме бюро получило решение главного инженера 1-го Главного управления:

“Для обеспечения окончания заводских ходовых и I этапа государственных испытаний ГА проекта 1906 в сроки, определенные совместным решением от 30Л2.81 г., заместителю главного конструктора СПМБМ “Малахит” т. В. И. Баранцеву:

– решить технические вопросы и откорректировать документацию, без разрешения которых продолжение испытаний невозможно;

– порядок внедрения согласовать с заводом-строителем и ВП 208 МО;

– совместно с ЦКБ “Балтсудопроект” и институтом № 40 ВМФ принять согласованное решение по схеме стоянки АС-7 у борта СС “М.Рудницкий”;

– усилить конструкторское руководство на сдаточной базе”.

21 января 1982 г. в Ленинграде прошло совещание, рассмотревшее технические вопросы, возникшие в период проведения испытаний аппарата проекта 1906. Протокол этого совещания был утвержден директором завода-строителя и начальником бюро и определил сроки и исполнителей работ. Наконец-то руководство завода и бюро развернулось лицом к сдаче “Поиска-6” и взяло под свой контроль решение вопросов, которые ответственный сдатчик и заместитель главного конструктора в Севастополе решить не могли.

Тем временем в Севастополе АС-7 после разгрузки бензина 11 сентября был поставлен в ТПД-39. При осмотре в доке обнаружили поломку выступающего датчика измерителя скоростей, смятие ограждения носовых движительно-рулевых колонок и повреждение выступающего датчика гидролокатора кругового обзора. Все это было результатом неумелых буксировок и попадания буксирных концов под носовую оконечность ГА.

До конца сентября было восстановлено и усилено ограждение носовых колонок, снят выступающий датчик измерителя скоростей и установлен новый, не выступающего типа, снят, отрихтован и установлен на место вал датчика гидролокатора, снято манипуляторное устройство и отправлено поставщику для ремонта и освидетельствования.

Помощник командира батискафа по ЭМЧ М.М.Милашевский садится в спасательный катер “М.Рудницкого", чтобы высадиться на борт АС-7

Волнение 6 баллов, скорость буксировки 5 узлов…

5 октября после тщательной подготовки АС-7 был выведен из дока и поставлен к борту м/т “Дон”. 9 октября была закончена заправка бензином и АС-7 переведен к борту “Рудницкого” для приема дроби в новые ЗИПовские бункеры, однако грузовые стрелы спасательного судна находились на ремонте. Только 17 октября, после ввода в строй грузовых стрел, удалось загрузить дробью бункеры, а 20-го провести контрольную вывеску батискафа.

26 октября состоялся очередной выход “М.Рудницкого” с АС-7 на буксире, “Дона” и ПЖС на рейд Ялты, а на следующий день – в полигон для проверки систем навигации с вновь установленным плоским датчиком скоростей и системы автоматики. Однако при буксировке обронили с борта ГА трос подъема гондолы магнитометра. Трос попал под винт кормовой движительно-рулевой колонки и застопорил ее. Колонку с трудом освободили от троса, а погружение отложили на следующий день.

С утра 28 октября согласовали план-часовик погружения, оформили опросные листы и определили экипаж погружения. Командиром пошел его помощник по НИР (сам командир И.П.Цуркан был болен). По требованию командира у борта “Рудницкого” вынули страхующие пальцы и отвели заслонки клапанов ссыпки дроби бункеров (обычно это делается перед самым погружением). Включили для связи радиостанцию, и в этот момент сработал пироболт носового бункера. Бункер ушел на дно. АС-7 взяли на буксир, обозначили место потери бункера буем и ушли в базу. На рейде передали буксирный трос на ПЖС; там дернули и оборвали капроновую часть троса. Подошел морской водолазный катер и взял батискаф за дополнительный буксирный конец, однако тот самопроизвольно отдался. Наконец, пришел рейдовый буксир, взял ГА лагом за швартовы и отбуксировал к борту танкера “Дон”.

На следующий день прозвонили цепь отстреленного пироболта – все в норме. Вскрыли кабельный ввод отстреленного пироболта – одна из четырех жил ШР придавлена на корпус. Явный дефект сборки с нарушением инструкции, требующей обязательной проверки сопротивления изоляции после сборки и установки пироболта.

Кабельный ввод собрали и установили на место. Включили радиостанцию, и прибор показал в цепи напряжение подрыва болта. Дело в том, что и пироболт, и радиостанция своим минусовым полюсом заземлены на корпус. А в системе управления тумблер аварийного подрыва пироболтов разрывает только цепь минусового полюса, оставляя цепь положительного полюса постоянно замкнутой. Таким образом, несанкционированный подрыв пироболта носового бункера произошел при включении радиостанции, когда на корпус был подан “минус”, а “плюс” был постоянно подан от системы автоматики.

При соблюдении требований инструкции после сборки и установки пироболта этой аварии произойти не могло. Явная недоработка завода- строителя. Но по той же инструкции прозвонку необходимо делать при подготовке к каждому погружению, а этого также не делали, хотя в опросном листе было отмечено, что подготовка производилась в соответствии с инструкциями по эксплуатации.

Конструкторами бюро и ответственным сдатчиком системы автоматики К.А.Якобсоном было принято решение по замене тумблеров аварийной отдачи бункеров в системе с целью разрыва питания пиропатронов сразу по минусовой и плюсовой жилам.

Последующие дни флот пытался найти и поднять с глубины 35 м уроненный бункер, но сделать это не удалось – или не было желания. ЗИП бункеров был израсходован. Оставалось в Ленинграде изготовить новый комплект бункеров и доставить их в Севастополь, но это уже в следующем году.

В феврале 1982 г. Л.П.Лазута был освобожден от обязанностей ответственного сдатчика опытного “Поиска-6”, и старшим строителем и ответственным сдатчиком этого ГА был назначен С.И.Васильев. Сдаточным механиком стал А.А.Белоглазов. Это были опытные специалисты, но в постройке АС-7 они не участвовали. Для усиления руководства испытаниями в Севастополе заводом был командирован начальник отдела строителей Н.Н.Чумичев и вновь назначенный главный конструктор глубоководной тематики завода В.М.Зайцев.

До апреля месяца на АС-7, стоящем в ТПД-39, была произведена ревизия аккумуляторных батарей, движительно-рулевых колонок, системы плавучести с сигнализацией наличия бензина, балластных устройств, а наружный борт покрыт необрастающей краской. В апреле происходили “бои местного значения” с командованием флога за утверждение графика испытаний и выделение средств их обеспечения. Испытательной партией были разработаны планы-часовики погружений.

Только 20 апреля удалось вывести батискаф из дока, заправить бензином, принять дробь и 26 апреля произвести контрольную вывеску. При этом была получена отрицательная плавучесть около 2 т и дифферент на нос около 3° за счет расположения ограждения в корму от центра величины. Однако, несмотря на наш с руководителем вывеской Н.Е.Видусом протест, по настоянию командира АС-7 И.П.Цуркана и представителя ВП 208 Черепнева по команде Н.Н.Чумичева была досыпана в кормовой бункер тонна дроби якобы для снижения полученного дифферента. Она-то и сыграла злую шутку при погружении 28 апреля, поскольку она в подводном положении только увеличила дифферент. Вот как разворачивались последующие события.

“Рудницкий” с АС-7 на буксире и м/т “Дон” с ПЖС расположились в бухте Ласпи. Старшим на выходе пошел комбриг А.Ф.Старовойтов. Проводились проверки работы движительно-рулевого комплекса и тарировка лагов в подводном положении АС-7.

На батискаф высаживается сдаточная команда и экипаж погружения

Батискаф был подготовлен к погружению, и его отбуксировали на глубину 400 м. Погода солнечная, безветрие. В 12.39 АС-7 ушел под воду. На глубине 50 м начали отсыпку дроби, по докладу с ГА появился дифферент на корму. Попытались отрубить вытравленный кормовой якорь. Сообщили, что одержать погружение не могут, растет дифферент на корму.

Комбриг без консультации с ответственным сдатчиком или заместителем главного конструктора передал на АС-7 команду: “Принять экстренные меры к всплытию!”. Командиру ничего не оставалось, как отстрелить бункеры – ведь получен приказ! В 12.45 он отстрелил кормовой бункер. Дифферент перешел на нос до 30°. В 12.50 командир отстрелил носовой бункер и всплыл на поверхность.

Действия командира АС-7 по команде комбрига при погружении 28 апреля были поспешными и, мягко говоря, неоправданными. Инструкция по управлению ГА и простые арифметические действия это подтверждают. Командир должен был

знать, что отрицательная плавучесть по результатам контрольной вывески составила около 3 т, скорость погружения при этом не может превысить 1 м/с, тогда как скорость ссыпки дроби из каждого бункера составляет около 13 кг/с; в отличие от подводной лодки, полученные дифференты не представляют опасности для батискафа, поскольку перевернуться в подводном положении он не может – центр величины всегда будет выше центра тяжести.

Следовательно, для снятия дифферента на корму и уменьшения отрицательной плавучести, командир должен был начинать ссыпку дроби из кормового бункера, а по мере ухода дифферента – и из носового. Для приведения ГА к нулевой плавучести ему потребовалось бы около 120 с. Таким образом, “Поиск-6” получил бы нулевую плавучесть уже на глубине 170 м, имея под килем еще около 200 м, поскольку глубина места погружения была около 400 м. А если бы этого не удалось выполнить по техническим причинам и аппарат продолжал бы погружаться, то отстреливать нужно было оба бункера одновременно на глубине 350 м, за 50 м до грунта.

Но командир был еще “не обстрелян”, а события развивались быстро, и рядом некому было подсказать правильные действия – в экипаж погружения не был включен ни заместитель главного конструктора, ни ответственный сдатчик. Таким образом, некомпетентность руководителей испытаний от завода и флота и некорректные действия экипажа привели к очередной потере бункеров и отсрочке продолжения испытаний почти на 2 месяца.

К 10 мая АС-7 был разгружен от бензина и поставлен в ТПД-39. При проверках в доке было установлено, что все цистерны плавучести герметичны, надстройка в носовой оконечности и привальный брус повреждены при заводке в док, а обоих якорей, обоих бункеров и трех пироболтов не было. Кроме того, нарушилась герметичность трех забортных светильников и гидрологического комплекса.

К 20 июня батискаф был выведен из дока, загружен бензином и дробью, вывешен с отрицательной плавучестью около 2,5 т и подготовлен к очередному выходу в море. В это время, в связи с болезнью и предстоящим увольнением в запас И.П.Цуркана, командованием бригады АСС рассматривался вопрос о назначении командиром АС-7 А.В.Павлова, бывшего помощником командира по НИР опытного ГА “Поиск-2”.

21 июня под командованием начальника штаба бригады АСС В.А.Ксенофонтова “Рудницкий” с АС-7 на буксире в сопровождении танкера и ПЖС-123 вышли в море под Ялту. На следующий день аппарат подготовили к погружению и проработали с экипажем план-часовик погружения для тарировки и проверки работы систем навигации и автоматики.

С утра 23 июня перешли в полигон и оформили опросные листы. Руководитель погружения начальник штаба бригады АСС В.А.Ксенофонтов назначил экипаж погружения в составе шести человек, включив А.В.Пав- • лова в качестве стажера.

Погода штилевая, температура воздуха 23° С, воды 17° С, скачок температуры на глубине 10-30 м. Глубина места погружения около 800 м.

Пять часов батискаф маневрировал по плану-часовику, достигнув в 15.20 глубины 850 м. А в 17.15 с АС-7 пропала связь.

В 18.00 она еще не была восстановлена. 45 минут без связи – по существующему положению ГА должен всплыть, иначе по флоту объявляется тревога! К 18.30 Ксенофонтов уже собрался объявлять тревогу, когда АС-7 всплыл в 10 каб. за кормой “Рудницкого”. По радиосвязи с батискафа доложили об отсутствии аварийной ситуации и выполнении программы погружения, однако станция звукоподводной связи отказала в работе. “Поиск-6” своим ходом ошвартовался к борту СС “М.Рудницкий”.

Проверили работу связной станции – она нормально включилась и работала в нормальном и аварийном режиме. Но на ней работал стажер Павлов, и, по-видимому, не справился! Решили убедиться в работоспособности станции при следующем погружении. По результатам погружения закрыли удостоверения по системе гидравлики, движительно-рулевому комплексу, высокоточному глубиномеру и абсолютному лагу. Обнаружили протечки из переборки кормовой цистерны маневрового бензина.

На ночевку ушли под Ялту. На следующий день получили шифровку из штаба флота: явиться к заместителю командующего с докладом и планом следующего глубоководного погружения.

На следующий день погружение не состоялось по погодным условиям. Только 30 июня удалось выйти в море. После ночевки под Ялтой, в 6 утра 1 июля начали буксировку, к 9 прибыли в полигон. Экипаж к погружению определили из пяти человек: за командира – его помощник по ЭМЧ Милашевский, помощник по НИР Шехтер, ответственный сдатчик системы автоматики и управления Якобсон, ответственный сдатчик навигационного комплекса Кули-Заде и строитель Сафронов. Погода ясная, волнение около двух баллов, температура воды 22,7° С, скачок температуры на глубине 10-30 м. Глубина места около 2000 м.

В 9.45 АС-7 завис на ограждении с отрицательной плавучестью около 2,5 т и небольшим дифферентом на корму и в течение 10 минут ушел под воду. В 11.35 батискаф достиг кило- ’ метровой глубины, а в 12.47 продолжил работу на 1500 м. Около 50 минут “Поиск-6” галсами с различной скоростью ходил на глубине 1740 м (в 70 м ото дна).

В 16.30 АС-7 всплыл на поверхность, всплытие проходило со скоростью 0,5 – 0,6 м/с. К этому времени ветер усилился до 15 м/с, волна до четырех баллов. СС “М.Рудницкий” подошло к АС-7 и пыталось передать бросательный конец. С большим трудом к 19 часам буксирный трос подняли на борт “Рудницкого”, нарастили капроновым концом и начали буксировку в укрытие под Ялту, куда прибыли в 22 часа. Только к часу ночи следующих суток пришвартовали АС-7 к борту СС и сняли экипаж погружения с борта ГА.

К утру ветер и волнение стихли. Весь день готовились к погружению, намеченному на 3 июля, однако погружение не состоялось в связи с усилением ветра и волнения. “М.Рудницкий” с АС-7 на буксире был возвращен в базу и поставлен к причалу № 9 в Северной бухте.

По приказу командующего “Поиск-6” был разгружен от бензина и 13 июля, в связи с предстоящими маневрами на флоте и наступающим флотским праздником, поставлен в плавдок. Это вынужденное пребывание в доке позволило провести лечебный цикл и необходимый ремонт аккумуляторных батарей, подремонтировать переборку цистерны маневрового бензина, замерить помехи в работе гидроакустики и установить отремонтированное манипуляторное устройство.

Однако стоило больших трудов вызвать в Севастополь необходимых специалистов из бюро и от поставщиков комплектующего оборудования. Уходили недели на ожидание то одного, то другого.

30 июля в Севастополе появился заместитель министра Л.Н.Резунов, который, познакомившись с состоянием дел по “Поиску-6”, был недоволен и выразил свое мнение о необходимости модернизации ГА с отказом от бензина и заменой его сферопластиком. И это было справедливо, ведь из 41 удостоверения заводских испытаний было закрыто только 20. А 26 августа я по телефону получил разнос от главного инженера бюро A.В.Кутейникова за бездеятельность. По его мнению, специалистов держать в Севастополе не следовало – есть Шанихин, который должен все вопросы решать сам, без специалистов бюро. Гтавный конструктор бюро по глубоководной тематике B.И.Баранцев добавил, что пора кончать отдыхать в Севастополе и нужно в сентябре уходить на Тихоокеанский флот.

Тем не менее конструкторы бюро стали прибывать. В конце августа по распоряжению Резунова от завода- строителя в Севастополь приехали главный конструктор В.В.Пэдуре и главный конструктор по глубоководной тематике В.М.Зайцев. Прибавилось специалистов и в сдаточной команде. От руководства бюро – опять никого! Ответственному сдатчику С.И.Васильеву было предложено в сентябре завершить заводские испытания с тем, чтобы в октябре уйти на Восток и там в 1983 г. предъявить батискаф на государственные испытания. Таков приказ замминистра, ему сверху виднее! Но фактически завершить заводские испытания в сентябре невозможно, а позднее, в ноябре, начнутся осенние штормы. Тихоокеанский флот еще не готов к приему, так что в 1983 г. перебазироваться туда рано.

По инициативе заказчика в конце сентября в Севастополе было собрано совещание по обеспечению испытаний опытного ГА “Поиск-6”. Оно проходило с 30 сентября по 5 октября в присутствии начальника Управления АСС А.В.Жбанова от Черноморского флота, А.И.Шапошникова от института № 9 ВМФ, В.В.Филиппенко от института № 40 ВМФ, О.В.Корытова от ВП 1202 МО, В. Н. Корки на от ВП 208 МО, заместителя главного инженера А,С.Тимофеева от завода- строителя, я представлял бюро-проектанта.

Совещание отметило, что на завершение ходовых испытаний необходимо не менее 60 суток, для завершения I этапа государственных испытаний – не менее 75 суток и на подготовку к транспортировке на Тихоокеанский флот – не менее 30 суток. Таким образом, если эти работы вести на Черном море, то ранее марта 1983 г. АС-7 не может быть предъявлен на II этап государственных испытаний на Востоке, и это без учета осенне-зимней непогоды.

По вопросу места проведения дальнейших работ совещание пришло к единственно правильному решению – продолжать работы по заводским и I этапу государственных испытаний в Севастополе. Подписанный всеми участниками протокол с приложенным графиком работ был отправлен в Москву и утвержден заместителем министра судостроительной промышленности и заместителем главкома ВМФ по тылу.

В ноябре этого же года по результатам совещания было оформлено решение Минсудпрома и ВМФ о порядке и сроках окончания I этапа испытаний опытного ГА проекта 1906 на Черноморском флоте, транспортировки его на Тихоокеанский флот и подготовки к проведению II этапа государственных испытаний.

А в Севастополе в это время АС-7 был выведен из дока и начата погрузка бензина. 10 октября был закончен прием бензина и утвержден график работ по завершению ходовых испытаний в декабре 1982 г.

До 24 октября “Рудницкий” был в море на боевой службе. Только после его прихода с АС-7 были выгружены бункеры с остатками дроби, а также посторонними предметами – обрезками труб, гайками, кусками полиэтилена. Бункеры очистили, установили на место и загрузили дробью. Было решено закрывать их сверху съемными крышками с сеткой. 26 августа была проведена контрольная вывеска батискафа. Отрицательная плавучесть составила около 2 т.

В последних числах октября проверили теоретические знания вновь назначенного командира АС-7 А.В.Павлова, уже третьего командира за время испытаний, и оформили его допуск к самостоятельному управлению. Разработан план-часовик погружения для очередной проверки системы автоматики и гидроакустической навигации на глубинах до 800 м.

Только в ночь на 31 октября вышли в море в обычном составе и порядке. Утром следующего дня – солнце, ветер около 5 м/с, температура воздуха 18° С, воды 16° С, скачок температур на глубинах 20-40 м. Определен экипаж из пяти человек: новый командир A.В.Павлов, его помощник по ЭМЧ B.В.Милашевский и три ответственных сдатчика – Ш.Кули-Заде (навигация), О.Н.Лисок (гидроакустика) и К.А.Якобсон (автоматика). Рискованный состав – справятся ли без заместителя главного конструктора или ответственного сдатчика ГА? Ведь командир новый! Но так решил руководитель погружения, командир группы подводных аппаратов Ю.С.Карелин, а мне осталось наблюдать с командного пункта “Рудницкого”.

В 12.20 АС-7 ушел под воду. Через 22 минуты на базовом судне отказал измеритель дистанции станции звукоподводной связи. На 40-й минуте погружения, на глубине 660 м, эхолот батискафа показал, что до дна осталось всего 10 м. “Поиск” подвсплыл, но руководитель приказал продолжать погружение – глубина места около 1000 м, сигнал эхолота явно ложный.

Действительно, в 14.08, когда аппарат был на глубине 910 м, эхолот показал: под килем – 150 м. Через 20 минут, на глубине 1000 м, ГА встал на якорь. В 14.38, поставив маяк-ответчик № 2, батискаф снялся с якоря и начал отход. В 16.27, на дистанции 1000 м, попытка взять пеленг на маяк не удалась, и экипаж запросил разрешение на всплытие. Оно было дано, и через 50 минут АС-7 всплыл в 15 кабельтовых от “Рудницкого”. В 17.50 при усиливающемся ветре и волнении свыше 3 балов, начали буксировку под Ялту.

1 ноября – разбор выхода. Командир поставил не тот маяк-ответчик и не смог на него выйти. При погружении на глубине 670 м обнаружили так называемую “линзу” – слой пресной воды с плотностью, отличной от соленой. Отсюда ложные сигналы эхолота. После всплытия, при буксировке, маяк-ответчик пеленговали на расстоянии до 7 км. Документирования параметров погружения и работы научно-исследовательского оборудования не получилось – барахлила регистрирующая аппаратура.

Тем не менее погружение прошло удачно. На завтра запланировали следующее, для проверки работы научно-исследовательского оборудования. Экипаж – командир А.В.Павлов, его помощник В.В.Милашевский, С.И.Дегтев (гидрография) и три представителя промышленности.

2 ноября. Ветер 7 м/с, волна 2-3 балла, температура воздуха – 15° С. Погружение продолжалось с 10.30 до 16.00, батискаф работал на глубинах 500-530 м, под килем оставалось 150 м. Выяснилось, что работа станции звукоподводной связи сильно мешает средствам гидроакустики и научно- исследовательскому оборудованию. После всплытия батискаф отбуксировали в бухту Ласпи и начали готовить к очередному погружению для проверки оставшихся неясностей по системе навигации и автоматике.

4 ноября в полигоне замерили собственные шумы АС-7 и в ночь на 5-е ушли на якорную стоянку рейда Севастополя.

С утра следующего дня – штиль, к 15.00 дали “Добро" на вход в Севастопольскую бухту. В кабельтове от “Рудницкого" обнаружили плавающий предмет. Послали ПЖС-123, оказалось – плавающая мина! Сообщили оперативному дежурному базы. ПЖС-123 оставили охранять, а сами двинулись в Севастопольскую бухту. Шквал настиг перед бонами. Кое-как прошли боны, а дальше сильный ветер поставил СС с АС-7 на буксире поперек фарватера. Вызванные буксиры еле растащили батискаф и базовое судно к причалу № 9 Северной бухты. В городе – праздник Октябрьской Революции, и АС-7 был поставлен к борту “Рудницкого”.

В ноябре провели проверки совместимости работы гидроакустических станций с силовым оборудованием. Большую изобретательность проявили при этом конструкторы бюро Ю.Я.Матесов, А.П.Смирнов и В.Ф Пекарников. Были обнаружены источники помех – голые стыки кабеля КМЖ с кабелем внутренней прокладки. Необходима была доработка прокладки кабеля и его перекладка.

В декабре состоялась встреча с Э.В.Гашкевичем, уполномоченным Черноморской группы ГПК ВМФ, назначенным председателем комиссии государственной приемки ' Поиска-6". Он потребовал замены аккумуляторных батарей на новые на период государственных испытаний.

Итак, только в 1982 г. удалось установить работоспособность батискафа и определить реальные сроки проведения государственных испытаний в 1983 г. Из 41 удостоверения ходовых испытаний было закрыто только 28.

В связи с арестом флотской инспекцией грузоподъемных стрел СС “М.Рудницкий”, выходы в декабре 1982 г. не планировались. На АС-7 проводилась перекладка кабеля систем гидроакустики по рекомендациям представителей ЦНИИ СЭТ.

21 января 1983 г. в 1-м Главном управлении Минсудпрома было проведено совещание по результатам заводских ходовых испытаний ГА “Поиск-6”. На совещание от бюро был командирован главный конструктор по глубоководной тематике В И. Баранцев, меня туда отозвали из Севастополя. Присутствовал и представители Управления АСС ВМФ, завода-строителя и I-го Главного управления Минсудпрома. Совещание своим решением определило порядок проведения необходимых работ и согласовало новый график завершения заводских испытаний в марте 1983 г., а также обязало ответственного сдатчика и заместителя главного конструктора еженедельно докладывать в Главк о ходе работ в Севастополе. Очередное совещание было назначено на март.

Переход «Поиск – 6» к месту погружения

Однако практически весь февраль и март 1983 г. ушли на подготовку АС-7 к очередному погружению. Снова отремонтировали кормовую цистерну маневрового бензина, поврежденную при приеме бензина в октябре прошлого года. Провели лечебный цикл и необходимый ремонт аккумуляторной батареи, просушили электродвигатель носовой колонки, который обводнился из-за дефекта уплотнительною кольца. Из-за участившейся потери якорей проверили работоспособность якорных устройств. Возобновили протекторную защиту корпусных конструкций, за три года эксплуатации сгоревшую более чем на 50%. Заменили стекла иллюминаторов прочного корпуса, срок службы которых истек. И продолжали борьбу с электромагнитными помехами работе гидроакустических станций.

И для всего этого в Севастополь нужно было доставить материалы, приборы, оборудование и комплектующие изделия, а также вызвать необходимых специалистов для производства работ…

2 марта в Минсудпроме состоялось очередное совещание у начальника Главка П.А.Черноверхского. Докладывали от завода-строителя В.Е.Яновский, от бюро-проектанта Е.Н.Шанихин, от АСС Н.И.Ларьков и Ю. В. Мануйлов и от Гидрографического управления А.И. Шапошников.

Учитывая объективные причины срыва установленных сроков и принимая во внимание отсутствие на Черноморском флоте необходимого запаса бензина “рафинат-риформинга”, а также занятость судна обеспечения “Михаил Рудницкий” боевой подготовкой, были установлены новые сроки ходовых испытаний – апрель, а окончания I этапа государственных испытаний – июнь 1983 г.

Только 18 апреля АС-7 был выведен из ТПД-39 и к 25 апреля заправлен бензином, дробью и вывешен с отрицательной плавучестью около 1,5 т. Была обнаружена утрата экипажем АС-7 окуляров кормовой зрительной трубы, хранившейся в ЗИПе на борту “Рудницкого" Пришлось заказывать новые, но будут ли они поставлены к началу государственных испытаний?

25 апреля с утра состоялся выход “Рудницкого” с батискафом на буксире. танкера “Дон” и ПЖС-123 в полигон под Ялту с целью тарировки гидроакустической станции и лагов, а также проверки якорных устройств.

Пришли в полигон к 17 часам. Штилевая, температура воздуха 26° С, Скачок температур на глубине 50-60 м. Под килем около 280 м. В экипаж погружения были назначены командир Павлов, его помощник Милашевский, ответственный сдатчик гидроакустических станций и лагов, а также представитель завода-строителя Тупицын.

В J 7.40 погрузились. В 17.50 вывесились на глубине 200 м. Под килем 44 м. Встали на кормовой якорь Приступили к тарировке. Связь нормальная.

«Потеряли» дробь из носового бункера (26 апреля 1983 г.)

19.03 – тракт измерения дистанции до АС-7 станции звукоподводной связи СС “М.Рудницкий” не работает. Запросили разрешение на всплытие в связи с завершением работ по тарировке. В 19.30 батискаф всплыл, был взят на буксир и уведен на якорную стоянку внешнего рейда Севастополя.

26 апреля перешли в бухту Казачью для продолжения тарировки в надводном положении горизонтальных составляющих лагов по береговым теодолитным постам, однако из-за неувязки действий с береговыми постами работа не дала результатов. Носовой бункер обнаружен пустым. На первом галсе в течение 12 минут по расшифровке системы документирования не было обычного рыскания по курсу, и эхолот показывал стабильную глубину. Это указывало на посадку АС-7 на подводную гряду, повреждение клапана спуска дроби носового бункера и потерю дроби из него (около 9 т, оставшихся после погружения 25 апреля).

28 апреля к 10 часам пришли в полигон под Ялту. Штиль, туман. Ожидание ясной погоды. Программа погружения – проверка работы научно- исследовател ьс ко го оборудован и я гравиметра, стереофотоустановки, зрительных труб и системы подводного освещения.

В 13 часов решили погружаться. Руководитель погружения Карелин определил экипаж погружения из шести человек: командир, его помощники по НИР и ЭМЧ и три ответственных сдатчика оборудования. В 13.45 АС-7 погрузился и начал работу по плану-часовику. Связь работала нормально, измеритель дистанции также. Батискаф маневрировал на глубинах 300-600 м.

В 15 часов получили радио от оперативного дежурного бригады: в 15.30 освободить полигон и выйти в базу. Но в 15.35 связь с АС-7 прервалась. Бросили три учебных фанаты – сигнал срочного всплытия. Связи нет. АС-7 не видно – туман. Экран радиолокатора пустой. Станция гидроакустики шумов не слышит. В 16.30 на поиск "Поиска” отправился катер с “Рудницкого”. Через 10 минут АС-7 нашелся в 22 каб. от базового судна В наказание за самовольное продолжение работ под водой экипаж не был снят с борта батискафа, а последний взят на буксир “Рудницким” и к 12 часам ночи приведен в базу.

В целом погружение 28 апреля прошло удачно, все системы работали нормально. Исключение составили два светильника, затекшие при погружении, и кормовая колонка, которая отказала уже при всплытии из-за потери сопротивления изоляции системы автоматического управления.

Сразу после праздников “Рудницкий” был задействован на боевой службе, и следующий выход состоялся только 27 мая. Вышли из Севастопольской бухты в 20 часов. АС-7 вел буксир, который предварительно покружил перед бонами и чуть не посадил батискаф на камни. На рейде буксирный строп был передан на “Рудницкий”, и обычным ордером с ПЖК-123 и м/т “Дон" ушли п бухту Ласпи.

29 мая в надводном положении пол руководством представителя и петита ВМФ № 9 ЮГ Алфимова проверили работоспособность стереофотоустановки с системой подводного освещения и магнитометра. На следующий день перешли в полигон под Ялту. Штиль, температура воздуха 24” С, воды – 19,5° С, скачок температур на глубине 20-30 м. Глубина места 500 м, большой уклон. Экипаж погружения для проверки работы средств навигации: командир А.В Павлов, его помощник по ЭМЧ В.В.Милашевский, вновь назначенный помощник по НИР В.В Муравин, ответственный сдатчик С.И.Васильев и ответственные сдатчики навигационного комплекса и акустического лага.

В 14.30 “Поиск-6" погрузился и на глубине 50 м вывесился. Опустились на глубину 235 м, под килем 20 м. В 14.56 начали работу по плану-часовику. В 15.20 работу' закончили и начали всплытие, через 6 минут пропала связь. В 16.00 батискаф на поверхности, но без связи. Послали катер. По радио сообщили, что всплыли из-за потери гидроакустической связи и отказа кормовой колонки. На ночевку ушли под Ялту'.

Разбор погружения руководителем Ю.С.Карелиным показал, что потеря связи произошла из-за неисправности радиотелефонной аппаратуры, а отказ кормовой колонки после всплытия нс подтвердился. По-видимому, экипаж что-то напутал при се запусках.

1 июня – повторное погружение с то!) же целью. Гидрометеоусловия прежние. К 12 часам аппарат был отбуксирован в тот же полигон. Работал в подводном положении с тем же экипажем с 12.50 до 17.25 на глубинах до 400 м. План-часовик выполнили в полном объеме. На следующий день – подготовка к погружению на 2000 м: разработка схемы маневрирования, плана-часовика, выполнение необходимых расчетов по дифферентовке, пополнение запасов дроби.

3 июня в 8.00 в полном составе обычного эскорта АС-7 был отбуксирован в полигон в 20 милях на юг- юго-восток от мыса Айтодор. Ветер 6,5 м/с. волнение один балл, температура воздуха 22° С, воды – 19° С. Скачок температур на глубине 20 м. Цель погружения – проверка работоспособности всего оборудования на больших глубинах. Были оформлены опросные листы и акт о готовности к глубоководному погружению. Руководитель погружения Ю.С.Карелин определил экипаж погружения: командир А. В.Павлов, его помощники В.В Милашевский и В.В.Муравин, ответственные сдатчики навигационного комплекса Андрющенко, системы гидроакустической навигации В Н.Лисок и системы автоматики К.А.Якобсон, а также сам Карелин, который решил принять у Павлова зачет по самостоятельному управлению “ Поиском-6”.

Батискаф работал под водой с 13.15 до 16.57, в 15.24 была достигнута глубина 2060 м (до дна оставалось 6 м. грунт был виден визуально) Однако после автоматического перехода с глубины 1700 на 1500 м началось неуправляемое всплытие с дифферентом на корму. В 17 часов АС-7 был в)ят на буксир СС “М Рудницкий" и оно с кораблями обеспечения ушло в ба зу.

На следующий день к 15 часам “Рудницкий” ошвартовался у причала № 9 Севастопольской бухты, а батискаф был поставлен на выстрелах к борту танкера "Дон" После откачки бензина 9 июня ГА поставили в ТПД-39.

По результатам последнего выхода и погружения АС-7 на 2000 м были закрыты почти все удостоверения из перечня приемок заводских испытаний Не приняли опытную гидроакустическую станцию МГА-8 – работе мешали электромагнитные помехи. Зрительная труба ПНТ-454 была неработоспособна (потеряли окуляры), а манипуляторное устройство и гидрологический комплекс "Шалар-6” ремонтировали поставщики.

Остался также не решенным вопрос возможности и необходимости автоматических переходов аппарата по глубине. Решить этот вопрос можно было только в Ленинграде или Москве.

Дрейф после всплытия с 2000 м (3 нюня 1983 г.)

Члены испытательной партии A.П.Смирнов, Г.К.Писаренко, B.C.Комаров, В.Ф.Пекарников и Е.Н.Шанихин на Графской пристани. Севастополь, 1981 г.

Таким образом, программа заводских испытаний опытного ГА “Поиск-6” была выполнена, и сдаточная команда с испытательной партией приступили к подготовке предъявления АС-7 председателю комиссии Госприемки для выполнения I этапа программы государственных испытаний.

В Севастополь был доставлен новый комплект аккумуляторов для замены отработавших свой срок, установлены окуляры зрительной трубы, временно заимствованные с опытного “Поиска-2”, заменили шарикоподшипниковую группу электродвигателя кормовой движительно-рулевой колонки группы. Была произведена ревизия системы забортного освещения, якорных и буксирных устройств, установлено отремонтированное манипуляторное устройство, Флотом было получено необходимое количество бензина “рафинат-риформинга”.

На период государственных испытаний ответственным сдатчиком вновь был назначен Л.П.Лазута, а представителем директора завода в комиссии – В Е.Яновский.

15 июля опытный ГА “Поиск-6" был предъявлен заводом-строителем и ВП 208 МО на государственные испытания председателю комиссии Госприемки Э.В.Гашкевичу, который назначил первое заседание на 18 июля, хотя из 16 членов комиссии приехали только заместитель председателя В П.Смагин, Ю.В.Мануйлов от института № 40 ВМФ и В.Н Коркин от ВП 208 МО.

19 июля АС-7 был выведен из ТПД- 39 и поставлен к танкеру для заправки бензином.

22 июля, по прибытии спасательного судна “Михаил Рудницкий”, сдаточная команда под руководством строителя А.В.Сафронова погрузила дробь с нарушением инструкций бюро-проектанта – не взвешивая ее, несмотря на протест нашего представителя А.Н.Никишина. Никишин и я составили акт, в котором была отмечена невозможность определения ожидаемой плавучести и положения АС-7 при его очередной контрольной вывеске.

На следующий день предприняли три неудачные попытки вывески батискафа на стрелах “Рудницкого”. Каждый раз ГА не уходил под воду, и приходилось начинать все сначала, досыпая порцию дроби в бункеры. Уже ночью работа была остановлена, и ответственный сдатчик решил окончательную вывеску произвести завтра в море перед погружением.

24 июля АС-7 на буксире “Рудницкого” в сопровождении м/т “Дон” вышел в море. Госкомиссия расположилась на борту спасателя.

Вечером, по прибытии на рейд Ялты, председатель созвал совещание комиссии и представителей промышленности Ответственный сдатчик сообщил о готовности ГА к погружению. Я заявил о необходимости проведения контрольной вывески перед погружением и предъявил председателю акт по результатам погрузки дроби и проведенной накануне вывеске батискафа, не подписанный представителями завода. Гашкевич сделал выговор ответственному сдатчику и распорядился произвести вывеску.

Только к 14 часам на следующий день была закончена вывеска и дифферентовка, и АС-7 был окончательно подготовлен к работе. В 16 часов начали движение в полигон. К ночи погода испортилась. Задул северный ветер до 25 м/с и поднялось волнение до 6 баллов. Председатель принял решение проверить мореходные качества АС-7 на буксировке различными скоростями при разных углах к волне. При поворотах “Поиск-6” выбегал перед “Рудницким”, двухсотметровый капроновый буксирный конец провисал под водой и попадал под выступающий прибор гидроакустической станции кругового обзора батискафа, частично его повредив.

К вечеру 26 июля “Рудницкий” вернулся на рейд Ялты и встал на якорь против Ливадии вместе с пришвартованным к его борту АС-7. Появился пограничный катер и предложил покинуть рейд против правительственной дачи. Председатель госкомиссии отказался, однако, вскоре по радио пришел приказ командующего флотом вернуться в Севастополь. Оказалось, что мы помешали отдыху Председателю Совета Министров Тихонову.

Утром 28 июля испытательная эскадра вернулась на внешний рейд Севастополя, а вечером батискаф отбуксировали в Стрелецкую бухту и поставили на выстрелы “Дона”.

Естественно, Э. В Гашкевич остался недоволен результатами выхода и принудительным возвращением в базу, обвиняя промышленность в плохой подготовке аппарата и срыве планов работы комиссии.

После праздников, утром 3 августа АС-7 приготовили к погружению на 1500 м с целью проверки работы научно-исследовательского оборудования и навигационного комплекса. Заполнили опросные листы. Выяснилось, что не работают тракт измерения дистанции станции звукоподводной связи из-за поломки тумблера включения тракта и гидролокатор кругового обзора из- за повреждения антенны буксирным концом на прошлом выходе. Планом-часовиком, разработанным испытательной партией, предусматривалась работа на двух горизонтах глубин:1000 и 1500 м.

К 9 утра АС-7 был отбуксирован в полигон, и произведено его фотографирование. Погода штилевая, ясно. Температура воздуха и воды 21° С, скачок температур на глубине 10-30 м. Председателем комиссии был утвержден экипаж погружения: командир А.В.Павлов, его помощники В.В.Милашевский и В В. Муравин, заместитель председателя В.П.Смагин и ответственный сдатчик навигационного комплекса. Далее следует выписка из записей при погружении, сделанных командиром аппарата А.В.Павловым:

“10.05. Получено “добро” на погружение.

10.10. Закрыт входной люк. Заполнены балластные цистерны. Включены носовые винты на погружение. Открыты клапаны заполнения ограждения.

10.30. Отрыв от поверхности. Работают носовые винты на погружение. Дифферент на корму 10°. Скорость погружения 0,4 м/с.

10.49. Глубина 450 м. Дифферент на корму 6°. Скорость погружения 0,45 м/с.

11.01. Глубина 750м. Дифферент СР. Начал одержание погружения.

11.17. Глубина 970 м. Зависание с дифферентом 0°. Начал работу по плану-часовику – стабилизация глубины без хода и с ходом.

11.50. Глубина 938 м. Закончена работа по стабилизации. Разброс глубин 15 м. Колебания затухают. Начинаем автоматический переход на 500 м глубже.

12.01. Глубина 1040 м. Скорость погружения 0,25 м/с. Дифферент на корму 3".

12.53. Глубина 1485 м. Зависание с дифферентом 0°. Продолжаю погружение в ручном режиме. Потеря связи.

13.10. Глубина 1703 м, под килем 85 м. Произведено зависание с дифферентом О'. Связь не восстанавливается.

13.15. Потеря связи с СС “М.Рудницкий” более 30 минут. Начинаю всплытие. Скорость 0,4 м/с. Дифферент на нос ‹5°.

14.06. АС вышел на поверхность ”.

К 15 часам экипаж был доставлен катером на борт “Рудницкого” для доклада госкомиссии о результатах погружения, Председателя смущают дифференты! Программа погружения полностью не выполнена из-за потери связи. Гашкевич назначил повторное погружение АС-7 по тому же плану-часовику. В экипаж погружения вместо ответственного сдатчика навигационного комплекса включили меня и монтажника от предприятия “ЭРА” А.П.Яковлева.

К 19 часам батискаф отбуксировли на внешний рейд Балаклавы для подготовки к следующему погружению. В ночь на 5 августа “Рудницкий” с АС-7 на буксире снялся с якоря и к 9 утра пришел в тот же полигон. Гидрометеоусловия те же. Произвели заполнение опросных листов. Установили, что тракт измерения дистанции по-прежнему не работает, хотя станция звукоподводной связи обеспечивают устойчивую связь ГА с базовым судном. Председатель решил идти на погружение.

В нижнем помещении экипаж на штатных местах и я верхом на генераторе гидролокатора. В верхнем помещении остальные, где попало. Производится включение всех систем.

Батискаф ушел под воду в 11 55. Через 4 часа мы погрузились глубже 1900 м, и до 19.45 работали на этой глубине. В 20.05 началось всплытие, и в 21.15 АС-7 всплыл на поверхность.

Руководитель погружения В.И.Маврин и ответственный сдатчик “Поиска- 6” С.И.Васильев на главном командном посту “М.Рудницкого”, 1982 г.

Председатель подвел итоги выхода и погружения:

– научно-исследовательское оборудование отработало нормально;

– связь устойчивая, не работает тракт измерения дистанции;

– навигационный комплекс “врет” по вертикальной составляющей скорости;

– управление вручную производится нормально, без дифферентов;

– управление в автоматическом режиме при вертикальных переходах не работает.

6 августа утром было получено радио от оперативного дежурного флота – вернуться в базу. Оказалось, что ночью при возвращении “Рудницкий” пересек чужой полигон, где работали подводные лодки, и его вернули в базу для разбирательства. Председатель рвал и метал! Следующий выход назначили на 17 августа.

8 августа выяснились странные обстоятельства. Как сообщил по телефону из Ленинграда Ю.К.Сапожков, Э.В.Гашкевич 29 июля дал в бюро шифровку: “Проведенная 23 июля вывеска АС-7 не соответствовала принятым расчетам. Представители бюро устранились от участия. В результате плановое погружение было задержано на четыре часа. Прошу заменить заместителя главного конструктора проекта”.

По делу же, нашей вины не было, а были только наветы представителя директора завода-строителя В.Е.Яновского, спасающего честь мундира! Ведь акт по вывеске и дифферентовке АС-7 от 23 июля представителями завода так и не был подписан.

Пришлось мне писать объяснительную записку председателю госкомиссии. Тот после разговора признал свою горячность и согласился на продолжение моей работы в комиссии, вопреки недовольству представителей завода-строителя.

9 августа батискаф был поставлен в ТПД-39. Была признана необходимость ревизии всех цистерн плавучести, заполненных азотом. При вентиляции цистерн сдаточная команда нарушила правила техники безопасности, в результате чего 12 августа погибли два слесаря цеха 15 завода- строителя…

22 августа АС-7 был выведен из дока и заправлен бензином. На следующий день была произведена загрузка дроби с базового судна.

24 августа по расчетным данным, полученным от ответственного сдатчика, четко провели контрольную вывеску батискафа у борта “Рудницкого”, и в 21 час в обычном порядке и составе ушли в море.

25 августа утром пришли в полигон, произвели фотографирование АС-7 и подготовились к погружению для проверки систем автоматики, навигации и связи. Погода штилевая.

Температура воды 22° С. Экипаж погружения из шести человек: трое членов экипажа и трое ответственных сдатчиков систем.

Погрузились в 13.45, а в 16.40 всплыли из-за плохой связи. Председатель госкомиссии взбеленился: сдаточная команда плохо подготовила аппарат. Ушли на ночь в бухту Ласпи. Весь следующий день ушел на подготовку к погружению и устранение неисправностей. В станции звукоподводной связи из-за большой влажности в прочном корпусе сгорели конденсаторы усилителя. Вентилировали прочный корпус и меняли конденсаторы.

27 августа с утра пришли в полигон для проверок скоростных качеств, работы нового – плоского – датчика относительного лага и отремонтированного датчика гидролокатора кругового обзора. На погружение пошли шесть человек: двое от экипажа ГА, трое ответственных сдатчиков систем и ведущий конструктор бюро В.Ф.Пекарников для замера мощностей электродвигателей.

В 10.10 экипаж закрыл входной люк, открыл кингстоны и клапаны вентиляции. Через 5 минут “на погружение” включили носовые винты, заполнили ограждение люка и с дифферентом на нос 15° “Поиск-6” ушел под воду. Винты выключили в 10.22, на глубине 90 м, а еще через 10 минут батискаф был уже на глубине 300 м, погружаясь со скоростью 0,3 м/с и дифферентом на корму 2°.

В 10.55 вывесились на глубине 550 м. В 11.19, имея глубину 590 м и 81 м под килем, приступили к работе с гидролокатором. В 15.29 со скоростью 0,3 м/с и дифферентом на корму 2° начали всплытие с глубины 718 м, продолжавшееся 61 минуту.

Погода резко ухудшилась: ветер до 15 м/с, волнение до четырех баллов. С большими трудностями удалось взять АС-7 на буксир, высадить экипаж погружения и к 24 часам уйти в бухту Ласпи.

Члены испытательной партии Н.СЛеонтьев, В.Ф.Пекарников и А.П.Смирнов на борту “М.Рудницкого”, 1982 г.

На следующее утро выяснилось, что в станции звукоподводной связи сгорела емкость усилителя. Опытный образец, по-видимому, уже отработал свой ресурс! После замены емкостей работоспособность станции была восстановлена. Кроме того, обнаружили малое сопротивление изоляции электродвигателя носовой колонки левого борта. Вода попала в систему компенсации через вывернутую давлением резиновую мембрану. Работоспособность компенсатора восстановили и в систему дополнили масло. В результате следующее погружение было запланировано на 30 августа.

29 августа была обнаружена нехватка дроби. Пришлось ее частично заменить чугунными балластными чушками, установленными в баллонной выгородке легкого корпуса. При проворачивании манипуляторного устройства сработала аварийная сигнализация уровня масла в системе гидравлики, и остановился насос. Исполнительный орган манипуляторного устройства оказался вываленным за борт. Было дозаправлено масло гидравлики, и с помощью вызванных водолазов “руку” возвратили в положение по-походному, а погружение пришлось перенести на 31 августа.

Утром произвели контрольную вывеску и вышли в полигон, где, на глубине 250 м, был затоплен понтон. Цель погружения – замер подводных скоростей, допоиск затопленного понтона и его фотографирование.

В 13.30 “Рудницкий" встал на глубоководный якорь в 10 каб. от затопленного понтона. В 15.30 был отдан буксир, и экипаж погружения занял свои места. Под воду пошли экипаж АС-7 с тремя ответственными сдатчиками гидроакустических систем.

Погода ясная, волнение до трех баллов, подводное течение на глубине 140 м около 0,3 уз. В 15.45 батискаф ушел под воду и на глубине 50 м вывесился и удифферентовался. В 15.57 начал работу по плану–часовику на горизонте 100 м. В 20.30 ГА всплыл, был взят на буксир и доставлен в бухту Ласпи.

Вот отчет командира АС-7 А. В. Павлова по погружению 31 августа 1983 г.:

“За время погружения были выполнены замеры максимальных скоростей на трех галсах, произведено сближение с грунтом до визуального контакта и допоиск понтона гидролокаторами бокового и кругового обзора. Были обнаружены цели, но при сближении они оказались ложными. В связи с истечением времени пребывания в полигоне начали ваиытие и только тогда увидели понтон, но остановить всплытие не смогли, экономя расходуемую дробь. После всплытия АС- 7 был отбуксирован к борту СС “М.Рудницкий”, и сдаточной командой обнаружены пустые бункеры. После всплытия электрические затворы бункеров были экипажем ошибочно обесточены, и дробь ушла ”.

Председатель принял решение повторить погружение 2 сентября. Весь следующий день добывали дробь из старых кранцев. Наскребли всего 4 т, а надо около 20! Догрузили опять балластины в носовую и баллонную выгородку и стравили около 12 м³ бензина. К вечеру сделали контрольную вывеску. Батискаф оказался легким, пришлось еще грузить балластины.

2 сентября состоялось последнее погружение АС-7 на Черном море. Метеоусловия: переменная облачность, ветер – 8-10 м/с, волнение два балла, температура воздуха – 23° С, воды – 21° С. Один скачок температур на глубине 30-45 м, второй – на 80 м, при глубине места 240 м! Течение – 0,3 м/с.

В 12.57 АС-7 ушел под поверхность и вывесился в 800 м от цели, на глубине 130 м, имея под килем 70 м. Через 35 мин цель на удалении 400 м взял гидролокатор кругового обзора. В 14.40, находясь на глубине 200 м и имея под килем 30, цель обнаружили и визуально. Через 5 минут на нее поставили маяк-ответчик. Потом выполнили фотографирование, встали на якорь, положили на грунт зачетный груз… В 18.30, после выполнения плана-часовика, батискаф всплыл на поверхность.

С начала сентября комиссия приступила к оформлению документов по результатам испытаний, проводившихся с 23 июля по 27 сентября 1983 г.

На государственные испытания I этапа было затрачено 67 дней, из них:

– на стоянку из-за плохой погоды – 8;

– на устранение замечаний – 5;

– на регламентное обслуживание -21;

– на ревизию механизмов – 5.

С закладки АС-7 до окончания 1 этапа испытаний прошло 7 лет, 3 месяца и 12 дней.

В приемном акте корабля 3-го ранга, опытного автономного глубоководного аппарата “АС-7” проекта 1906 постройки Ленинградского Адмиралтейского объединения Минсудпрома СССР, составленном постоянной комиссией государственной приемки кораблей Военно-морского флота под председательством уполномоченного Черноморской группы ГПК ВМФ Э.В.Гашкевича 27 сентября 1983 г. в Севастополе было отмечено:

– программа I этапа государственных испытаний выполнена полностью, за исключением работ по доставке на грунт и подъему на поверхность грузов, которые не проводились из-за выхода из строя опытного образца манипуляторного устройства;

– проверена работа оборудования, систем и устройств на глубинах до 1953 м;

– гидрологический комплекс “Шалар-6” не испытывался в связи с неудовлетворительным техническим состоянием макетного образца и подлежит замене на комплекс “Шалар-4”;

– полученная максимальная скорость подводного хода – 2,65 вместо 3,3 уз;

– дальность плавания экономическим ходом 1,5 уз – 16 миль вместо 30;

– силовое электрооборудование создает большие электромагнитные наводки и препятствует нормальному функционированию гидроакустической станции МГА-8;

– уровень гидроакустических помех станции звукоподводной связи “Протей-6” и навигационной гидроакустической станции “Экватор-1” превышает требования технических условий на их поставку;

– комиссия государственной приемки, рассмотрев результаты заводских испытаний и 1 этапа государственных испытаний, засчитывает полученные результаты и передает

“АС-7” в ведение завода-строителя для подготовки ко 11 этапу государственных испытаний, проведения ремонта по замечаниям госкомиссии, восстановления ресурса оборудования и технических средств, сроки службы которых истекли. После выполнения указанных работ и проведения II этапа государственных испытаний будет дана окончательная оценка опытного автономного ГА “АС-7” и принято решение о принятии корабля в состав ВМФ.

Кроме того, совместно с промышленностью был составлен “Протокол рассмотрения предложений комиссии Госприемки по улучшению эксплуатационных качеств опытного автономного глубоководного аппарата “АС-7” проекта 1906”, подписанный председателем комиссии Госприемки, уполномоченным Черноморской группы ГПК ВМФ Э.В.Гашкевичем, по доверенности районного инженера 208 ВП МО – В.Н.Коркиным, по доверенности генерального директора завода-строителя – Л.П.Лазутой и по доверенности начальника – главного конструктора бюро-проектанта – Е.Н.Шанихиным.

15 февраля 1984 г. состоялось решение заместителей главкома ВМФ и министра судостроительной промышленности о порядке и сроках реализации предложений комиссии Госприемки по улучшению эксплуатационных качеств ГА “Поиск-6”.

Тем временем в Севастополе с ноября 1983 по апрель 1984 г. в ТПД-39 на АС-7 проводился ремонт легкого корпуса, была заменена протекторная защита, отремонтировано дополнительное буксирное устройство, сняты контейнеры аккумуляторных батарей и проведена ревизия кабельных вводов в прочный корпус.

10 апреля 1984 г. было оформлено решение заместителей Главкома ВМФ и министра судостроительной промышленности о порядке проведения глубоководного погружения и завершения государственных испытаний опытного ГА “Поиск-6” проекта 1906. Этим решением предписывалось Ленинградскому Адмиралтейскому объединению в мае 1984 г. обеспечить доставку и выгрузку АС-7 в порту назначения.

Этим же решением опытный ГА “Поиск-6” допускался ко II этапу государственных испытаний с механизмами, приборами и радиоэлектронным вооружением, сроки службы которых истекли к моменту начала испытаний. В обеспечение нормального функционирования оборудования заводу-строителю с поставщиками этого оборудования предписывалось поддержание его работоспособности, комиссии госприемки предлагалось по результатам испытаний дать заключение по составу комплектующего оборудования, подлежащего замене.

24 апреля в Севастополе был составлен акт о готовности АС-7 к выходу из дока для погрузки на теплоход “Зоя Космодемьянская” с целью транспортировки в Петропавловск-Камчатский. 25 апреля “Поиск-6” был выведен из ТПД-39 и двумя плавучими кранами погружен на палубу теплохода. С батискафом на теплоходе следовал экипаж и группа сдаточной команды для проведения в пути необходимых регламентных работ 30 апреля “Зоя Космодемьянская” взяла курс на Одессу и далее в Тихий океан.

 

Глава 4.3. Тихоокеанский финал. Нужен ли батискаф флоту?…

В первых числах июня 1984 г. теплоход “Зоя Космодемьянская” с АС-7 на борту благополучно прибыл в Авачинскую губу. Батискаф сняли с теплохода двумя 100-тонными плавкранами и перевели к плавучему причалу № 5 полуострова Завойко в док ТПД- 43, специально переоборудованный к тому времени Дальзаводом по проекту Приморского ЦКБ для обслуживания “Поиска-6” во время II этапа его государственных испытаний и опытной эксплуатации в составе Камчатской флотилии Тихоокеанского флота.

15 июня на доке состоялось заседание комиссии по стыковке АС-7 с временными судами обеспечения под председательством заместителя командующего флотилии по вооружению и судоремонту. Составили план работы для утверждения командующим флотом. Наметили следующие сроки стыковки: ТПД-43 – 25 июня, спасательное судно “Георгий Козьмин”, которое находилось в море, – 10 июля, танкер “Аламбай”, переоборудованный Дальзаводом по проекту Приморского ЦКБ – 25 июля, поскольку он находился еще на заводе.

В ТПД-43, как выяснилось, батискаф вошел, однако крыша, предохраняющая от непогоды, не задвигалась на место – мешали боковые упоры; аккумуляторная мастерская не вмещала сразу оба контейнера аккумуляторных батарей и не имела воды для их охлаждения при лечебном цикле; разъемы питания аппарата и дока не стыковались; вентиляция прочного корпуса доком не обеспечивалась. Нужно было вызывать представителей завода и бюро-проектанта ТПД-43 для ликвидации нестыковок. “Козьмин” прошел стыковку еще на Черном море, но и у него не работала станция гидроакустики для связи и пеленгования ГА; необходимо было докование для ее замены. По м/т “Аламбай” ясности не было до его прихода.

ЛАО командировало в Петропавловск-Камчатский сдаточную команду во главе со сдаточным механиком А.М.Тавлинцевым, ответственными сдатчиками проекта 1906 Л.П.Лазутой и А.В.Сафроновым под руководством заместителя главного инженера А.С.Тимофеева. У причала № 5, в бытовке, всеми называемой “Лазутовкой”, разместились строители. Испытательная партия с представителями бюро поселилась во флотской гостинице в городе, сдаточная команда – на плавдоке.

“Аламбай” пришел только в августе. У борта танкера провели стыковку грузовой и азотной систем, выполнили необходимые переделки и в начале сентября приступили к совместным работам по загрузке-выгрузке бензина. После проверок “Поиск-6” поставили к борту “Козьмина”, на котором по-прежнему не работала гидроакустическая станция связи.

Только 14 сентября утвердили план выходов для проверки работоспособности АС-7. 17 сентября – погрузка дроби и контрольная вывеска у борта спасателя. К 20 часам все было готово. Цель выхода – погружение на 600 м для тарировки вертикальной и горизонтальных составляющих индукционного лага с новым (не выступающим) датчиком и работа манипуляторным устройством. Экипаж погружения – командир А.В.Павлов, его помощники В.В.Милашевский и М.И.Севрюгин, а также представитель поставщика лага.

Морской буксир МБ-163 взял АС-7 за дополнительное буксирное устройство и повел из Авачинской бухты. При выходе в океан, примерно на траверзе “Трех братьев”, буксир самопроизвольно отдался. Завели основной буксирный трос. Вдогонку стали вытягиваться друг за другом “Козьмин”, ПЖС, “Аламбай” и малый противолодочный корабль (МПК) для дублирования связи, поскольку станция базового судна была ненадежна.

К 8 утра 18 сентября вся эскадра под флагом заместителя командующего флотилией А.Н.Луцкого на МПК рассредоточилась в полигоне. Проверили гидроакустическую связь: “Козьмин” слышал батискаф, но не мог передавать и пеленговать его с замером дистанции, МПК не слышал АС-7, но тот слышал МПК, зато последний видел ГА гидролокатором. Радиосвязь базового судна с “Поиском-6” не работала. Вот такой получался “компот”!

К 14 часам все меры по налаживанию связи были исчерпаны без результата, и руководитель погружения дал свое адмиральское “добро”.

погружение начали в 14.30 и через 12 мин ушли под воду с дифферентом на нос 8°. В 15.00 на глубине 250 м дали ход вперед, курсом 180°, а через 49 мин, на глубине 384 м повернули на курс 90°. В 16.07 на глубине 400 м начали выполнять подход к фунту, до которого оставалось 14 м. В 16.37 встали на якоря, находясь в 509 м от поверхности и в 10 м от дна; визуальная видимость – ноль. В 17.10 начали всплытие и через 10 мин всплыли на поверхность.

В 18.20 вся эскадра ушла в Авачинскую губу. Экипаж передал через буксир, что программу офаботали полностью, за исключением манипуляторного устройства, поскольку не действовали светильники. В распределительном щите перегорели предохранители, а экипаж не сообразил их заменить из бортового ЗИПа.

Водолазный осмоф батискафа в базе показал, что повреждена выступающая антенна гидролокатора кругового обзора – возможно, была зацеплена буксирным концом. Дополнительное буксирное устройство без царапин и забоев, как будто его принудительно отдали.

В конце сентября флоту удалось вызвать представителей поставщика для ремонта на “Козьмине” станции звукоподводной связи и пеленгования. Однако факт пеленгования оказался не ремонтопригоден, и его нужно было менять.

В начале октября прибыли поставщики манипуляторного устройства для приведения того “в чувство" и обучения помощника командира АС-7 М И.Севрюгина. Однако погода окончательно испортилась, а 15 октября на флотилии заканчивается навигация маломерных судов, и после этой даты “Поиск-6” в море не выпустят.

Все же дали телеграмму о готовности батискафа к проведению работ по программе II этапа государственных испытаний Флот спланировал выход на 10 октября для последней проверки работы манипуляторного и дополнительного буксирного устройств.

Сутра 10 октября МБ-166 взял АС-7 за дополнительное буксирное устройство и вывел из Авачинской бухты в сопровождении “Козьмина" и ПЖС. На буксировке пробовали вывести исполнительные органы манипуляторного устройства в рабочее положение, но это не удалось.

Погода была солнечная, безветрие, с океана небольшой накат волн до двух баллов. Но к 12 часам дня волнение увеличилось до 3 – 4 баллов. Погружение решили отменить. По гидрометеоусловиям Камчатки в октябре погода неустойчивая, и от продолжения испытаний пришлось отказаться до июня следующего года.

В середине октября в Петропавловск прибыли главный строитель глубоководной техники завода-строителя Н.Н Чумичев и от дирекции завода В.Е.Яновский – где же они были раньше? Им ничего не оставалось, как поддержать мнение флота о прекращении испытаний в 1984 г. из-за плохих гидрометеоусловий района. Был составлен протокол о результатах подготовки опытного ГА “Поиск-6” ко II этапу государственных испытаний: все было выполнено, однако флот задержал с началом работ, а в ноябре погодные условия не позволяют проводить государственные испытания, и их целесообразно перенести на 1985 г. Протокол подписали представители завода, бюро, флотилии и утвердили у заместителя командующего флотилией, ибо каждый чувствовал долю своей вины в затяжке испытаний.

Но Яновский этим не ограничился. Им в Петропавловске был распространен стихотворный пасквиль о сдаче “Поиска". Всех измазал дерьмом, особенно конструкторов, контрагентов, экипаж, не пощадил ни Васильева (старшего строителя завода), ни Тимофеева (заместитель главного инженера завода). Выгораживал ответственного сдатчика Лазуту. Своим заслугам в сдаче АС-7 посвятил большую часть текста. Основным виновником неудач объявил “еврейскую компанию из “Малахита” во главе с Сапожковым. В ответ Ю К.Сапожков написал короткую поэму “Два бойца" о роли Лазуты и Яновского в сдаче опытного ГА, выразив все, что он думает об этих “борцах”…

29 октября АС-7 был поставлен на зимовку в ТПД-43 под ответственность экипажа. Сдаточная команда и испытательная партия до весны отбыли в Ленинград.

24 декабря 1984 г. было принято решение ВМФ и Минсудпрома «О сроках и обеспечении проведения II этапа государственных испытаний опытного ГА “Поиск-6” на Тихоокеанском флоте». Этим решением предписывалось продолжение испытаний с погружением на 6000 м в период благоприятных погодных условий в июне- августе 1985 г.

В апреле и мае 1985 г. были проведены регламентные работы с комплектующим оборудованием, планово-предупредительный ремонт легкого корпуса и лечебный цикл аккумуляторных батарей. Разобрав поврежденную антенну гидролокатора кругового обзора обнаружили ее серьезные повреждения, свидетельствующие об ударах о твердые предметы, однако установить их причины так и не удалось. Антенна была демонтирована и отправлена поставщику на восстановительный ремонт. Флот был озабочен доставкой необходимой партии бензина “рафинат-риформинга” во Владивосток.

Наконец, в июне удалось собрать в Петропавловске-Камчатском необходимых представителей поставщиков. Доставили из ремонта и установили на АС-7 антенну гидролокатора кругового обзора; отремонтировали манипуляторное устройство и подключили его к бортовой системе гидравлики; установили грузовое устройство и новое ограждение антенны гидролокатора кругового обзора.

К началу июня испытательной партией под моим руководством был разработан план-график работ по подготовке к проведению II этапа государственных испытаний. Он был согласован с ответственным сдатчиком и командованием флотилии и предусматривал пять погружений батискафа с обшей продолжительностью работ 56 дней.

Пятого июня прибыл председатель комиссии Восточной группы Государственной приемки И.К.Герасимов, ознакомился с состоянием дел по подготовке АС-7 к продолжению испытаний и согласовал план-график подготовки и проведения 11 этапа государственных испытаний.

Председатель, из бывших командиров стратегических подводных крейсеров, в приемке работал недавно и опытных кораблей еще не принимал. Его педантичный подход и соблюдение “буквы закона” при рассмотрении документации всех насторожили. Он потребовал, чтобы все отступления от договорной спецификации, полученные на испытаниях, были подписаны главкомом ВМФ. А отступлений набралось достаточно:

– завышенные помехи работе гидроакустических станций;

– замененный на плоский вариант датчик индукционного лага;

– неработоспособность опытного образца системы автоматического управления в режиме стабилизации глубины и автоматических переходов по глубине;

Погрузка батискафа на палубу сухогруза “Зоя Космодемьянская" в Севастопольской бухте, 1984 г.

– неработоспособность опытных и макетных образцов научно-исследовательской аппаратуры;

– ненадежность работы опытного образца станции звукоподводной связи;

– некомплектность ЗИПа;

– истечение срока гарантий комплектующего оборудования.

Почти все вопросы необходимо было “снимать” совместными решениями Минсудпрома и ВМФ в Москве, а готовить эти решения в Ленинграде специалистами бюро и завода- строителя.

Главный конструктор проекта Ю.К.Сапожков со своей “творческой мастерской” и с участием главных конструкторов специализаций бюро прилагал большие усилия к подготовке необходимых решений в бюро и согласованию их в институтах ВМФ и на заводе. Большую поддержку и понимание он встречал со стороны главных наблюдающих по проекту Ю.В.Мануйлова (институт № 40 ВМФ). О.В.Корытова (ВП 1202 МО) и В. Н.Коркина (ВП 208 МО).

19 июня заместитель командующего флотилией собрал комиссию по проверке готовности АС-7 и плавсредств обеспечения к проведению II этапа государственных испытаний, включая глубоководное погружение. Если аппарат к этому времени был готов, то на флотилии не оказалось необходимого количества бензина “рафинат-риформинга” (около 300 т), не готов был участок подготовки дроби, не укомплектованы фотолаборатория и аппаратура обработки данных научно-исследовательского оборудования ГА. подлежащие размещению на борту базового судна. За бензином во Владивосток ушел “Аламбай”, и вернуться он мог только к концу месяца.

Выяснилась еще одна неприятность. Командование отдельного дивизиона АСС флотилии, куда были приписаны АС-7 и ТПД-43, образовало в своем составе новую единицу – группу, состоящую из батискафа и плавдока, и назначило ее командиром А.В.Павлова, бывшего командира “Поиска”. А на освободившееся место был назначен В.И.Петюх, ранее командовавший рабочим подводным аппаратом, базировавшимся на СС “Г.Козьмин”. Это был уже четвертый командир ГА за время его испытаний. Однако командование Камчатской флотилией отдавало себе отчет в том, что менять командира перед II этапом государственных испытаний нельзя, и поручило Павлову продолжить командовать на погружениях 1906-го.

К началу июля из бюро прибыли и пополнили испытательную партию главный конструктор проекта Ю.К.Сапожков, ведущие специалисты В.Ц.Коц (от проектантов), А.П.Смирнов и В.Ф.Пекарников (от электриков), А.С.Богданов (по устройствам).

Председатель назначил сбор государственной комиссии на 6 июля. Комиссия в течение 10 дней знакомилась с технической документацией по проекту 1906, материалами комиссии по I этапу государственных испытаний АС-7 и с решениями по полученным замечаниям. И.К.Герасимов признал уровень оформленных в Москве решений недостаточно высоким и потребовал разрешения главкома или его первого заместителя на приемку батискафа с отступлениями от спецификации, полученными на I этапе государственных испытаний.

В Москву с докладом о состоянии дел по сдаче опытного “Поиска-6” и для оформления требуемого разрешения послали меня от бюро и Н.Н.Чумичева от завода. Только 6 августа, с помощью начальника 1-го Главного управления Минсудпрома П.А.Черноверхского и начальника Управления поисково-спасательной службы ВМФ В.И.Герасимова, удалось подписать у первого заместителя главкома В.Н.Чернавина и заместителя министра судостроительной промышленности необходимое разрешение.

Транспортный плавучий док ТПД-43 проекта 746

9 августа председатель госкомиссии И.К.Терасимов в Петропаатовске-Камчатском получил правительственную телеграмму, подписанную Чернавиным и Шапошниковым, с разрешением производить приемку' ГА с ранее принятыми отступлениями от спецификации, а также без учета предложений госкомиссии I этапа, с последующим включением этих предложений в протокол II этапа гос- испытаний.

Тем временем АС-7 был выведен из плавдока и переведен к “Атамбаю" для консервации азотом цистерн плавучести с последующим заполнением бензином. Было принято 280 м³ бензина, оставалось только 60 м³ – на два заполнения маневровых цистерн.

Только вечером 8 августа, после приема дроби и контрольной вывески АС- 7 был взят на буксир СБ-12 и в сопровождении “Козьмина” и СС-83 был выведен в полигон для контрольного погружения и доставки груза на фунт. На следующий день в полигоне с глубинами 700 м груз с помощью водолазов был закреплен под днищем батискафа и подготовлен к погружению. Погода тихая, накат волны два балла, данные пирологии в полигоне не замерялись. Председатель определил экипаж погружения: командир А. В. Павлов, его помощники В.В.Милашевский и М.И.Севрюгин, сам И.К.Терасимов и ответственный сдатчик манипуляторного устройства С.А.Сардарян.

Работа под водой продолжалась с 11.38 до 19.20, батискаф маневрировал на глубинах до 740 м, вставал на якоря, подтягивался к фунту.

Разбор результатов погружения на заседании комиссии показал недостаточно устойчивую гидроакустическую связь на предельных дальностях, неработоспособность гидролокатора носовых углов обзора, разброс полученных скоростей по показаниям абсолютного и относительного лагов, плохую подготовку телевизионной системы и якорных лебедок.

Комиссия заседала без представителей промышленности, а мы могли бы прояснить причины некоторых замечаний.

Так, разброс полученных скоростей могло вызвать подводное течение, скорость которого председатель не удосужился замерить. Телевизионной системе, разрешающая способность которой ниже, чем у человеческого глаза, могла мешать малая прозрачность воды, поэтому на телеэкране экипаж не наблюдал грунт. Поскольку гидрологические характеристики перед погружением не замерялись, то вполне вероятной причиной неустойчивой связи мог явиться температурный скачок.

После объяснений с председателем, тот решил повторить контрольное погружение с замером скоростей.

10 августа подзарядили аккумуляторные батареи и дозаправили дробью бункеры. К 17 часам закончили подготовку' и отошли на глубину 250 м. Погода солнечная, накат волн высотой до 1,5 м. Экипаж погружения – командир А.В.Павлов, его помощник В.В.Милашевский, председатель комиссии И.К.Терасимов и ответственный сдатчик системы навигации А. В. Лубков.

Погружение продолжалось с 18.00 до 20.00, батискаф работал на глубинах до 242 м, перемещаясь со скоростью до 2,5 узлов.

Следующий выход для глубоководного погружения был назначен председателем на 15 августа. До этого ГА был догружен бензином. Ю.К.Сапожков с В.Ц.Коцем по расходу дроби при прошлом погружении, сообщенному помощником командира АС-7, провели расчет дифферентовки ГА и определили количество дроби, необходимое для глубоководного погружения. По данным Сапожкова, сдаточная команда произвела дозагрузку дроби в бункеры батискафа. Однако, как ни странно, контрольная вывеска ГА не была произведена, и это сказалось на результате очередного погружения.

По погодным условиям выход был перенесен на 16 августа. Впереди пошел “Козьмин” с госкомиссией, испытательной партией и сдаточной командой на борту, за ним СБ-163 с АС-7 на буксире и СС-83. Гидрографическое судно “Л.Соболев” ждало в полигоне. Председателем был определен экипаж погружения: командир А.В.Павлов, его помощники В.В.Милашевский и М.И.Севрюгин, ответственный сдатчик Л.П.Лазута и сам И. К. Герасимов.

Сначала водолазы почти два часа освобождали ограждение антенны гидролокационной станции от буксирного троса. В 13.15 начали погружение, и в течение следующих полутора часов пытались уйти на глубину. Несмотря на работу движительно-рулевых колонок и выпуск 24% бензина из носовых и 12% – из кормовых цистерн, батискаф оставался на поверхности. Наконец, в 15.52, неудачные попытки были прекращены, и вечером отошли в базу.

На следующий день проверили клапаны травления бензина и ссыпки дроби. Все работало нормально. Досыпали дробь в оба балластных бункера “под завязку”, но получили указание оперативного дежурного флотилии вернуться в базу по погодным условиям.

Председатель назначил комиссию в составе Сапожкова, Коца и строителя Е.М.Трусова для определения причин срыва погружения 16 августа. Сняв показания приборов измерения количества бензина и дроби на борту АС-7 и произведя необходимые расчеты, комиссия установила несоответствие выданных экипажем данных по расходу бензина и дроби при погружениях 9 и 10 августа, в результате чего последующие расчеты дифферентовки не соответствовали состоянию батискафа. Учет расхода переменных грузов экипажем при погружении велся по секундомеру с записью результатов и, естественно, не мог быть точным. Комиссия предложила председателю включить в предложения его госкомиссии пункт по установке автоматических счетчиков расходуемых грузов. А пока необходимо было после каждого приема бензина и дроби проводить контрольную вывеску.

19 августа в 18 часов председатель вывел свою эскадру в прежнем составе в море для выполнения глубоководного погружения. Утром следующего дня все корабли прибыли в полигон. Состав экипажа погружения тот же.

За первым в нашей стране погроужением на такую глубину Ю.К.Сапожков, наблюдал с ГКП “Г.Козьмина”:

“10.00. Экипаж АС-7 занял свои места. Отдан буксир. Установлена гидроакустическая связь. Запросили “добро” на погружение.

10.40. АС-7 на поверхности. Запрашивает катер.

10.51. Катер подошел к АС-7. На его борт перешли Герасимов, Лазута и Милашевский.

11.01. Катер у борта СС “Г.Козьмин”. Оказалось, экипаж забыл папку со схемой маневрирования и планом-часовиком!

12.40. Все вернулись на АС-7. Получили "добро ” на погружение.

12.50. АС-7 ушел под воду с дифферентом 15° на корму.

13.00. Закончил дифферентовку. Начал погружение.

18.42. Потеря гидроакустической связи. Идет непрерывный вызов на связь.

19.58. Связь восстановления. Глубина погружения 5800м, под килем 200м. Дистанция до АС- 7 6440 м.

20.14. Глубина погружения 6000 м. Географические координаты АС-7: Ш 51° 54,15’, Д 160° 54,3’.

20.56. Глубина погружения 5200 м. Скорость всплытия около 6 м/с. 22.34. АС- 7 всплыл на поверхность.

После всплытия проводилась проверка дальности радиосвязи. АС- 7 остался в дрейфе, а СС “Г.Козьмин”ушло на восток. На дистанции 46 км радиосвязь прервалась. В 2 часа ночи следующих суток все корабли собрались в полигоне и установленным ордером ушли в базу”.

21 августа с утра на “Козьмине” состоялось заседание госкомиссии без представителей промышленности, а во второй половине дня председатель устно информировал ответственного сдатчика и главного конструктора, что глубоководное погружение выполнено, достигнута глубина 6016 м. Однако осуществлены далеко не все проверки, так как была потеряна герметичность кормовой цистерны маневрового бензина, на глубине 4000 м отказывали насос гидравлики и движительно-рулевые колонки, помутнел кормовой иллюминатор, затекали кабельные вводы в прочный корпус, было отмечено низкое сопротивление изоляции аккумуляторных батарей. Окончательное решение госкомиссии предстояло вынести после расшифровки данных бортовой регистрирующей аппаратуры.

В Москву, Ленинград и Владивосток были отправлены телеграммы о проведении глубоководного погружения. В Ленинграде завершили подготовку решения о проведении опытной эксплуатации “Поиска-6”.

27 августа аппарат был поставлен в ТПД-43, при этом был поврежден грузовой лоток со сменным инструментом манипуляторного устройства.

Доковый осмотр АС-7 выявил разгерметизацию двух цистерн маневрового бензина и прилегающих цистерн плавучести, затекание четырех кабельных вводов, повреждение лотка манипуляторного устройства, затекание кабельного ввода в электродвигатель насоса гидравлики. Кроме того, малое сопротивление изоляции системы автоматического управления вызвало отказы в работе движительно-рулевых колонок. Оно, в свою очередь, было следствием выгорания межэлементных соединений и борное пяти элементов обоих контейнеров аккумуляторных батарей.

Только 30 августа председатель госкомиссии официально предъявил промышленности замечания по результатам государственных испытаний “Поиска-6”:

– по ГА в целом – несоответствие спецификационным скорости и дальности плавания и неукомплектованность ЗИПа;

– по звукоподводной связи – уровень гидроакустических помех превышает норму ТУ;

– по гидроакустической станции носовых углов обзора – не работает по прямому назначению;

– по навигационной гидроакустической станции – не отвечает требованиям ТУ;

– по навигационному комплексу – не отвечает требованиям ТУ;

– по научно-исследовательскому оборудованию – необходимо решение по его замене;

– по системе автоматического управления – не отвечает требованиям ТУ;

– по опытным образцам – не представлены утвержденные акты испытаний;

– по фотографиям АС-7 – не соответствуют требованиям инструкции;

– по погружным аккумуляторным батареям – отсутствуют два комплекта в ЗИПе;

– по легкому корпусу – нарушение целостности;

– по системе наружного освещения – световые приборы не отвечают требованиям ТУ;

– по ведомости снабжения – не соответствует договорной спецификации;

– по режиму обитаемости – не представлены акты заводских ходовых испытаний.

Из предъявленных замечаний следовало, и председатель это подчеркнул, что для приемки опытного ГА АС-7 необходимы решение главкома по корректировке договорной спецификации, корректировка технических условий на указанное оборудование и заключенные с ВМФ договоры завода на завершение не выполненных ранее работ.

Вот как оценивал сложившуюся ситуацию с батискафом его главный конструктор Ю.К.Сапожков в письме из Петропавловска-Камчатского, адресованном 5 сентября 1985 г. в свою “творческую мастерскую”:

“Дорогие мои коллеги, прежде всего, хочу сообщить Вам, что дела наши здесь хреновые! Мало нам было мудаковатого председателя, так мы еще умудрились поломать легкий корпус с нарушением герметичности цистерн маневрового бензина и балластной… Пока все попытки “подмандить”поломанные места, стянув расслоения болтами на компаунде, положительного результата не дали. Свистит!

На предельную отметку сходить вообще-то хорошо, хотя и со второго захода (первый раз не смогли “нырнуть", так как была зыбь высотой более 3 м, а “Павлуша" еще на поверхности пересыпал дроби). Отказы, совпавшие с хождением на предельную отметку, следующие: на 4200 м вырубилась кормовая колонка – сгорели оба предохранителя и при попытках врубить снова продолжали гореть; на 5600 м вырубилась правая носовая колонка и попыток ее врубить не предпринималось; упала до нуля изоляция аккумуляторных батарей; не поднимаюсь до 100% давление насосного агрегата гидравлики; при всплытии на 3000 м упало напряжение аккумуляторной батареи до 165 В, ну и еще разные мелочи…

У председателю есть желание принять заказ или закруглиться. Он поэтому мечется и грозит перерывом, если не будет решения парткома и нашего министра.

В решении он хочет видеть следующие вопросы:

1. Снижение скоростей с корректировкой спецификации.

2. Ремонт легкого корпуса выполнить в опытную эксплуатацию.

3. Перенос носовых светильников в опытную эксплуатацию.

4. Демонтировать гидролокатор носовых углов после испытаний.

5. Станцию гидроакустической навигации принимать как опытный образец.

6. Заменить nocie испытаний выступающую антенну индукционного лага на тоскую.

На фоне “Лазутовки”: В.И.Водопьянов, Ю.А.Филиппов, Н.Е.Видус, С.И.Деггев, 1984 г.

Кроме того, до подписания приемного акта завод должен представить ему договоры на все работы, подлежащие выполнению в период опытной эксплуатации. Я давно подвигал Лазуту отправить на завод закрытую телеграмму по всем этим вопросам, но подвигнуть никак не могу – его постоянно отвлекает от работы приехавший его адъютант Тупицын.

Сам же я не в самой лучшей форме. У меня уже два раза серьезно прихватываю сердце, так что пришлось отлеживаться. Решение по всем указанным вопросам желательно не затягивать, а то председатель еще действите.1ьно официально прервет испытания и тогда обратного хода практически не будет. Вот такие пироги!”

“Творческая мастерская" в Ленинграде, засучив рукава, приступила к подготовке необходимых решений. Для их оформления в Москву были командированы Н.Н.Чумичев, В.М.Зайцев и я. Большую помощь в оформлении решений в Москве оказали представитель 1-го Главного управления В.В.Семенов и офицеры Управления поисково-спасательной службы ВМФ Н.И.Ларьков и А.Ф.Герасимов. А вот оформление заводом договоров с заказчиком по работам в период опытной эксплуатации АС-7 затягивалось по его же вине.

Тем временем председатель по завершении докового осмотра предложил заводу-строителю привести батискаф в работоспособное состояние, по возможности устранив замечания, и назначил на 10 сентября контрольный выход.

Сдаточная команда временно загерметизировала бензиновые цистерны, провела ремонт и лечебный цикл аккумуляторных батарей, ремонт кабельных вводов и лотка манипуляторного устройства, подняла сопротивление изоляции системы автоматического управления и отремонтировала кабельный ввод в электродвигатель насосного агрегата системы гидравлики.

После проведения всех необходимых проверок АС-7 был выведен из ТПД-43, заправлен бензином и дробью, и 12 сентября была проведена контрольная вывеска, которая показала отрицательную плавучесть аппарата около 4,5 т и дифферент на нос 2°. Однако выход не состоялся, так как отсутствовал в планах флотилии и флота.

В тот же день был оформлен контрольно-опросный лист с подписями ответственного сдатчика Л.П.Лазуты и командира АС-7 В.И.Петюха. В нем было отмечено следующее состояние ГА:

– по системе погружения и всплытия – не герметична кормовая балластная цистерна;

– по системе плавучести – не герметична кормовая цистерна маневрового балласта;

– по системе ВВД – давление 395 кГс/см² ;

– по аккумуляторным батареям: группа 1 – 242 В, 5 кОм; группа 2 – 240 В, 5,3 кОм.; вспомогательная группа – 29 В, 7,5 кОм.; аварийная группа – 29 В, 7,5 кОм;

– регистрирующая аппаратура – наработано 2 ч 30 мин. из 10 ч;

– на борту дроби в бункерах: носовом 14 т, кормовом 12,9 т;

– бензина 262 м³ (корма 50%, нос 50%).

Остальные системы и устройства были проверены и приняты без замечаний (контрольные параметры задействованных на погружении систем и устройств соответствовали требованиям технических условий, и эти системы и устройства были готовы к действию).

Только вечером 14 сентября “Г.Козьмин” взял на буксир АС-7 и в сопровождении МПК вышел в море для контрольного погружения в полигоне с глубинами до 800 м.

К 8 утра 15 сентября отряд кораблей пришел в полигон. Председатель определил экипаж погружения: командир капитан 3-го ранга А.В. Павлов, его помощник по НИР капитан-лейтенант М.И.Севрюгин, вместо помощника по ЭМЧ – матрос Макаров, председатель госкомиссии капитан 1-го ранга И.КТерасимов и ответственные сдатчики навигационного комплекса инженер А. В.Лубков и манипуляторного устройства инженер С.А.Сардарян.

Гидрометеоусловия – низкая облачность, дождь, ветер умеренный, волнение 3-4 балла, температура воды 6°С, воздуха – 12°С.

Это погружение заслуживает того, чтобы взглянуть на него с разных сторон. Вот что наблюдал с ГКП базового судна Ю.К.Сапожков:

“9.15. Сбор на ГКП. Председателю предъявлен контрольно-опросный лист готовности АС- 7к погружению. Инструктаж экипажа погружения.

10.30. Катер для пересадки экипажа спустить не могут из-за килевой качки на зыби.

11.30. Пытаются спустить спасательный катер № 1.

11.40. Катер принял часть экипажа и в опасных условиях пересадил людей на АС-7.

11.45. С катера доложили о заклинке руля. Готовят к спуску спасательный катер № 2.

12.46. Председатель и гражданская часть экипажа погружения с большими трудностями перешла на катер и была высажена на АС- 7.

13.20. Оба спасательных катера подняты на борт СС “Г.Козьмин".

13.26. АС-7 погрузился. Запрос о действиях экипажа. Ответ не понятен.

13.30. Получен доклад – глубина погружения 200м.

13.36. Запрос о действиях экипажа. Ответа нет.

13.45. Доложили, что сидят на грунте. Нет ссыпки дроби из носового бункера. Глубина погружения 800м.

13.50. Готовятся к аварийному сбрасыванию бункеров с дробью.

14.02. Запрос о действиях экипажа. Просят все суда отойти на 2 км.

14.10. Доложили – дифферент на нос /4°, крена нет.

14.15. Рекомендация на АС-7: для аварийного всплытия отдайте носовой бункер и постоянно ссыпайте дробь из кормового бункера.

14.37. Аппарат всплыл, к нему направлен спасательный катер СС "Г.Козьмин".

А вот – выписка из вахтенного журнала АС-7, сделанная экипажем после его всплытия по черновым записям 15 сентября:

“11.00. Сняты стопоры с контейнеров АБ, бункеров дроби и привода отдачи гондолы магнитометра. Подготовлен отсекатель на манипуляторном устройстве. Проверено истекание дроби из бункеров. Дробь течет. Система плавучести соответствует инструкции. Замечаний нет.

13.17. Задраен верхний входной люк.

13.20. Принят балласт в кормовую цистерну.

13.21. Открыт клапан вентиляции носовой балластной цистерны. Открыты поплавковые затворы ограждения входного люка.

13.24. Открыт и закрыт клапан вентиляции кормовой балластной цистерны. Включены все колонки на передний ход.

13.25. Открыт клапан вентиляции кормовой баластной цистерны.

13.26. Застопорены машины носовых колонок.

13.27. Начали ссыпку дроби из носового бункера – 30 с. Начали ссыпку дроби из кормового бункера – 30 с.

13.30. Ссыпка дроби из носового бункера – 30 с.

13.31. Ссыпка дроби из носового бункера – 30 с.

13.32. Ссыпка дроби из носового бункера – 60 с.

13.34. Закрыты клапаны вентиляции всех балластных цистерн.

13.36. Открыт клапан ВВД на продувание кормовой балластной цистерны – Юс.

13.37. Открыт клапан ВВД на продувание кормовой балластной цистерны – 10 с.

13.38. Открыт клапан ВВД на продувание кормовой балластной цистерны – 21 с. Продута носовая балластная цистерна – 20 с.

13.40. Легли на грунт. Вышел из строя электродвигатель носовой колонки правого борта. Вышла из строя станция звукоподводной связи. Давление ВВД: в первой группе 270 кГс/см² , в командирской группе 320 кГс/см² .

13.41. Дробь из носового бункера не высыпается. Принято решение отдать бункеры, всплывать аварийно. Количество дроби в носовом бункере 84%, в кормовом 52%.

14.00. Количество бензина в маневровых цистернах: в корме 46%, в носу 52%. Дифферент на нос 14°, крен (Р.

14.15. Отстрелены бункеры. Запущены обе носовые колонки на всплытие. Скорость всплытия 1,2 м/с, дифферент на нос 8°.

14.16. Скорость всплытия 1,8 м/с. Глубина погружения 400 м.

14.20. Глубина погружения 10 м. Продуты все балластные цистерны.

14.21. Всплыли в надводное положение. Закрыты кингстоны балластных цистерн. Выпустили три сигнальные ракеты ”.

И наконец – разъяснения командира АС-7 А.В.Павлова, сделанные Ю.К.Сапожкову после погружения:

“До погружения были включены измеритель глубины, навигационный комплекс, эхолот и регистрирующая аппаратура. При обязательной проверке ссыпки дроби из бункеров возникло сомнение в ее свободном вытекании из носового бункера. При погружении дифферент постоянно увеличивался и достиг 22-23° на нос. Для одержания погружения травили дробь из кормового бункера, постоянно работали на всплытие носовые колонки и частично продували носовую балластную цистерну. В вахтенном журнале ошибочно записано продувание кормовой балластной цистерны. Был выпущен на 20 м носовой якорь. Эхолот не показывал расстояние до грунта, так как был включен на диапазон работы у грунта. При столкновении с грунтом дифферент отошел до 140 на нос.

При нахождении на грунте после сброса носового бункера дифферент отошел к ОР, а после сброса кормового бункера вернулся к 20° на нос, отошел на корму и остановился на 8° на нос. Периодически при всплытии открывались клапаны вентиляции балластных цистерн.

После всплытия при подходе спасательного катера с СС “Г.Козьмин" была обломлена стойка леерного ограждения и поврежден борт АС- 7 в районе средних цистерн плавучести ”.

Установление объективной картины происшедшего было затруднено тем, что отсутствовали какие-либо записи на записывающем устройстве бортовой регистрирующей аппаратуры, планшете автопрокладчика навигационного комплекса, не было записи переговоров и команд экипажа на бортовом магнитофоне, отсутствовала запись на ленте самописца бортового эхолота… Таким образом, кроме записей в вахтенном журнале, сделанных уже после погружения, устных уточнений командира по ним и его субъективных дополнений относительно действий экипажа при погружении ничего не осталось. Вся регистрирующая аппаратура, объективно фиксирующая параметры погружения и переговоры экипажа, оказалась не задействована. А по опросному листу, оформленному перед погружением, замечаний по ней не было.

По расписанию обязанностей экипажа эта аппаратура находится в ведении помощника командира по НИР, а на погружении 15 сентября его функции выполнял матрос, не допущенный к самостоятельному управлению батискафом. Значит, эта аппаратура при погружении либо не была правильно включена на запись, либо последняя была уничтожена после погружения. В любом случае это прямое нарушение инструкции по управлению АС-7, допущенное командиром под руководством председателя госкомиссии.

Следует отметить любопытное совпадение условий погружения на “Поиске-6” командира И.П.Цуркана под руководством А.Ф.Старовойтова 28 апреля 1982 г. и погружения командира А.В.Павлова под руководством И.К.Герасимова 15 сентября 1985 г. В обоих случаях отрицательная плавучесть составляла около 3 т. И скорость погружения достигала более 1 м/с, с той лишь разницей, что в первом случае дифферент возрастал до 20° на корму, а во втором – на нос. В первом случае не работал клапан выпуска дроби из кормового бункера, а во втором – из носового.

Но в первом случае Цуркан, обнаружив аварийную ситуацию, доложил по звукоподводной связи руководителю погружения на «Рудницкий» и получил указание о принятии экстренных мер к всплытию, а во втором случае руководитель погружения был на борту АС-7 и своевременно не скомандовал Павлову аварийное всплытие, в результате не предотвратив аварию.

Единственным документом, составленным непосредственно при погружении и предъявленным председателю после него, оказались черновые записи члена экипажа инженера А.В.Лубкова, ответственного сдатчика навигационного комплекса, куда входил индукционный лаг. Одной из его задач при погружении была проверка показаний этого лага. При погружении Лубков находился в верхнем помещении прочного корпуса и снимал показания с приборов лага и прецизионного измерителя глубины через каждые 30 секунд с начала погружения и до столкновения с фунтом, не подозревая об аварийной ситуации.

Первоначально этому документу никто не придал значения, и он остался у Лубкова. Позднее, когда стали анализировать действия экипажа при погружении и записи в вахтенном журнале, именно этот документ позволил восстановить истинную картину событий.

После погружения 15 сентября АС-7 отбуксировали в Авачинскую губу и 17 сентября поставили к борту “Аламбая” у мыса Козак для разгрузки бензина. “Козьмин” с госкомиссией и сдаточной командой на борту встал рядом на якорь для обеспечения пожаробезопасности в связи с утечкой бензина из поврежденных цистерн плавучести.

Еще в море после злополучного погружения председатель госкомиссии И.КТерасимов предложил ответственному сдатчику и главному конструктору не распространяться о причинах аварийной ситуации до докового осмотра АС-7, а сам уже утром 18 сентября катером ушел в штаб флотилии для доклада и консультаций.

Вернувшись вечером, председатель собрал комиссию и предложил подготовленный ею приемный акт не подписывать, глубоководное погружение не засчитывать и испытания прервать до окончания заводом ремонтно-восстановительных работ на батискафе. Ответственному сдатчику Л.П.Лазуте и главному конструктору Ю.К.Сапожкову он сообщил, что глубоководное погружение 20 августа он не засчитывает, так как при контрольном погружении 15 сентября не было проверки устранения всех замечаний, и требует повторить контрольное погружение.

Вот те раз! Сам разбил “Поиск” при последнем контрольном погружении и требует его повторить, так, как будто к аварийной ситуации при погружении он никакого отношения не имел!

Представителям промышленности связаться с Ленинградом и Москвой удалось только 19 сентября, когда “Козьмин” встал к причалу № 5. А там уже получили информацию, интерпретированную председателем госкомиссии. Лазуте и Сапожкову пришлось оправдываться и долго объяснять, что случилось.

К вечеру 20 сентября АС-7 был поставлен в ТПД-43. Личный состав по приказу командира не пустил в прочный корпус представителей промышленности. На следующий день был проведен осмотр батискафа. Ниже приведены впечатления Ю.К.Сапожкова по результатам этого осмотра:

"Впечатление скверное. Разбита и вдавлена нижняя часть носовой оконечности и по ее обоим бортам идут две вертикальные трещины. Антенна индукционного лага обломлена по линии крепления чувствительного элемента, антенна гидролокатора кругового обзора отсутствует, из ее фундамента торчат только обрывки проводов и остатки ограждения. Носовая колонка движительно-рулевого комплекса погнута по фланцу и смято ее ограждение. При проверке гидравлики масло течет из этой колонки. Внутри носовой оконечности сорваны с фундаментов носовая телевизионная камера и ее светильники.

При осмотре пульта управления командира обнаружили тумблер травления дроби из носового бункера в положении “автомат”, а все остальные органы управления в исходном положении. Со вчерашнего дня личный состав успел развернуть кормовую колонку в ДП и открыть все кингстоны. Значит, запускали гидравлику. Вероятно, не зря вчера с АС- 7 выгнали представителей сдаточной команды! Но непонятно, зачем и почему?А на душе похабно!".

Когда все возможные “грехи” без участия сдаточной команды и испытательной партии были прикрыты и произведен доковый осмотр батискафа, командованием флотилии была назначена “комиссия по расследованию обстоятельств аварийного касания грунта АС-7”. Касания – и не более того! А аппарат разбит и в море выйти не может. И еще странность – комиссия только флотская и в ней ни одного представителя промышленности! А самая интересная странность – в комиссию вошел председатель, виновник аварийной ситуации, в результате которой и произошло это “касание грунта”. Ну как можно было ожидать объективной оценки событий таким составом комиссии расследования ЧП на флотилии? Все протесты ответственного сдатчика и главного конструктора отметались в сторону. Комиссия сделала вывод, что причиной аварийного касания фунта была нессыпка дроби из носового бункера, являющаяся следствием плохой конструкции клапана ссыпки дроби и бункеров в целом.

После подписания акта комиссией командующий флотилией Д.М.Комаров вечером 28 сентября, перед утверждением акта, пригласил к себе представителей промышленности и некоторых членов комиссии. Вот что я записал на этой встрече:

“Сапожков – Бункер на дне и установить причину отказа клапана выпуска дроби не представляется возможным, а проверку его работоспособности перед погружением производил матрос, не допущенный к самостоятельной работе.

Комаров – Проверки должен проводить сдаточный экипаж, назначаемый директором завода.

Корытов (представитель ВП 208 МО) – Но член сдаточного экипажа перед погружением был заменен матросом Макаровым?

Комаров – Записей в опросном листе об отводе Макарова нет. Председатель только допускает к погружению, а назначать экипаж должен ответственный сдатчик.

Лазута – Председатель не докладывал на СС “Г.Козьмин ”о своих действиях при погружении, тем самым исключил возможность контроля его действий ответственным сдатчиком и испытательной партией.

Герасимов – Я как руководитель погружения был на АС- 7 и свои действия не счел необходимым докладывать на СС “Г.Козьмин", тем более, что связь была неустойчивой, и было не до того!А рекомендаций мне не надо! Тем более АС-7 был подготовлен плохо. Балластировка была произведена неверно. Скорость при погружении достигала 1,8 м/с.

Комаров – Где журнал дифферентовки ? Где акт по результатам контрольной вывески?

Лазута – Имеют место разночтения этих документов и записей вахтенного журнала.

Комаров – Нужно иметь регистрирующую аппаратуру. Во время аварии писать некогда. Нужен “черный ящик”, включающийся автоматически.

Чумичев (представитель дирекции завода) – Аварию можно было предотвратить, сбросив бункера до касания грунта, что предусмотрено инструкцией по управлению.

Комаров – Необходима автоматика, предусматривающая исключение аварийных ситуаций, или, по крайней мере, перечень основных аварий и рекомендации по действиям личного состава в этих ситуациях.

Евсеев (представитель института № 40 ВМФ) – Причина аварийного касания – нессыпка дроби из носового бункера. Это несовершенство конструкции, однако вина командира в том, что, будучи не уверен в работоспособности клапана выпуска дроби, он все же пошел на погружение ”.

А ведь именно институт № 40 ВМФ должен был разработать рекомендации личному составу по действиям в аварийных ситуациях, но своевременно не сделал этого!

По итогам этой встречи представители промышленности Л.П Лазута и я подготовили замечания к акту комиссии и направили их в свое министерство:

1. Комиссия по расследованию обстоятельств аварии опытного АС-7 должна быть двусторонней, с включением в нее представителей промышленности, поскольку ГА еще не был передан флоту.

2. В состав комиссии по расследованию обстоятельств аварии не мог быть включен ее участник И.К.Герасимов.

3. Комиссия сделала необъективное заключение о причинах аварии, основываясь только на докладе командира АС-7, без учета других данных.

4. Причиной возникновения аварийной ситуации при погружении 15 сентября 1985 п явилась нессыпка дроби из носового бункера либо по причине плохой подготовки ГА к погружению, либо вследствие дефекта конструкции выпускного клапана дроби.

5. Причина аварии – несбрасывание экипажем бункеров с дробью в возникшей аварийной ситуации, что было прямым нарушением инструкции по управлению АС-7.

Позиция, занятая руководством завода-строителя, бюро-проектанта и министерства, оказалась слишком пассивной. В это время в Москве находилось на согласовании совместное решение о передаче опытного ГА “Поиск-6” флоту в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию по программе, разработанной бюро и согласованной институтами ВМФ. В это решение был включен перечень всех необходимых ремонтно-восстановительных работ, и все надеялись в период совместной опытной эксплуатации АС-7 произвести работы по ремонту и улучшению тактико-технических элементов ГА, рекомендованные госкомиссией. Именно поэтому вопросов по аварии больше никто не поднимал, и председатель госкомиссии, Камчатская флотилия, сдаточная команда и испытательная партия ожидали решения Москвы. Туда был командирован главный конструктор батискафа и представитель руководства завода.

У причала №5: А. А. Белоглазое, Е.Н.Шанихин, Л.ПЛазута, А.В.Сафронов, В.М.Зайцев, 1985 г.

Но Москва решила по-своему: испытания АС-7 прервать, заводу-строителю в счет строительства опытного ГА произвести ремонтно-восстановительные работы и по их окончании вновь предъявить аппарат государственной комиссии для производства повторного глубоководного погружения.

15 октября 1985 г. в Пефопавловске-Камчатском государственная комиссия составила акт о перерыве в испытаниях в связи с тем, что имеются неисправности, дефекты и поломки вооружения и технических средств АС-7:

– нарушение целостности легкого корпуса, нижней части носовой оконечности, обшивки цистерн балластных и плавучести:

– отсутствует антенна гидролокационной станции с приводом вращения;

– вышла из строя носовая колонка движительно-рулевого комплекса;

– носовая фуппа светильников забортного освещения не обеспечивает наблюдение и фотографирование изображения на видеоконтрольном устройстве носовой телевизионной камеры;

– сопротивление изоляции аккумуляторных батарей ниже нормы;

– антенна станции звукоподводной связи экранирована твердым балластом.

Остались не завершенными следующие виды государственных испытаний:

– проверки скорости подводного хода и дальности плавания экономическим ходом, которые не соответствовали требованиям спецификации:

– глубоководное погружение на 6000 м по причине выхода из строя колонок, падения сопротивления изоляции аккумуляторных батарей, затекания трех светильников, падения давления в системе гидравлики на 20% от номинального, отказа кормовой якорной лебедки, не предъявленного манипуляторного устройства.

Приложением к акту являлся перечень работ, выполнение которых было необходимо до возобновления государственных испытаний, состоящий из 20 пунктов.

Вот таковыми оказались плачевные результаты сдачи опытного АС-7 в 1985 г.

И ни в одном документе не было упоминаний об аварии 15 сентября и ее причинах, как будто все имевшие место неисправности и поломки явились результатом дефектов конструкции или небрежения промышленности при строительстве и сдаче батискафа.

Это было несправедливое и жестокое решение по отношению к создателям уникального сооружения в истории отечественного подводного кораблестроения.

По положению акт о перерыве государственных испытаний должен был подписывать ответственный сдатчик АС-7. С моей подачи Л. П .Лазуга подписал акт с общим особым мнением:

"Приведенные неисправности, дефекты и поломки вооружения и технических средств опытного ГА АС- 7 не могут являться причиной перерыва госиспытаний, так как были получены в результате нарушения экипажем под руководством председателя госкомиссии инструкции по управлению ГА во время дополнительного погружения 15 сентября 1985 г., не предусмотренного программой госиспытаний.

Не зачтение ранее выполненного глубоководного погружения опытного ГА “АС- 7” на 6000м неправомерно, поскольку все замечания госкомиссии по нему были устранены и проверены на дополнительном погружении 15 сентября 1985 г., кроме манипуляторного устройства, проверка которого была сорвана происшедшей аварией.

В связи с вышеизложенным перерыв госиспытаний не правомерен. Опытный ГА АС-7 должен быть принят флотом в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию с проведением необходимых ремонтно-восстановительных работ и последующим испытанием по корректированной программе опытной эксплуатации ”.

Дополнительно председатель госкомиссии составил “Протокол рассмотрения предложений комиссии Государственной приемки по улучшению боевых и эксплуатационных качеств опытного автономного глубоководного аппарата АС-7 проекта 1906” и выслал его в январе 1986 г. старшему уполномоченному ВП 208 МО Э.Е.Николаеву для дшшнейшего оформления в Ленинграде у директора завода В.Л.Александрова и начальника бюро Г.Н.Чернышева.

Протокол содержал более 30 позиций, предварительно согласованных с ответственным сдатчиком и заместителем главного конструктора проекта, предлагавших выполнить проработки:

– по замене части комплектующего радиоэлектронного оборудования на более совершенное, разрабатываемое промышленностью;

– по замене материала легкого корпуса и цистерн плавучести;

– по более надежной конструкции узлов отвода тока от аккумуляторных элементов и размещению последних в контейнерах, заполненных диэлектрической жидкостью;

– по автоматической записи текущих значений дифферента, разворота колонок, лопастей винтов, расхода маневренных средств (дробь, бензин) на регистрирующую аппаратуру.

Кроме того, предлагалось принятие для эксплуатации на АС-7 целого ряда образцов радиоэлектронного вооружения и замена всех макетных и опытных образцов радиоэлектронного вооружения с истекшими сроками службы на серийные после организации их производства.

В начале февраля 1986 г. этот протокол был рассмотрен ВЛ.Александровым и Г.Н.Чернышевым и возвращен председателю госкомиссии с уведомлением, что он будет согласован промышленностью одновременно с подписанием приемного акта “Поиска-6”.

В середине марта было принято решение Минсудпрома и ВМФ “О порядке и сроках завершения государственных испытаний опытного глубоководного аппарата “Поиск-6”. Этим решением разрешалась корректировка договорной спецификации ГА по результатам, полученным на государственных испытаниях. Предписывалось выявить причины расслоения стеклопластиковых конструкций легкого корпуса и выдать рекомендации по их устранению, выполнить проработки по предложениям госкомиссии и принять по ним технические решения, завершить ремонтно-восстановительные работы по ГА во II квартале 1986 г., продолжить государственные испытания в июле и в III квартале закончить их контрольным выходом на рабочую глубину погружения и ревизией механизмов и оборудования.

Тем временем в Ленинграде на заводе и в бюро кипела работа по привлечению контрагентов к ремонту легкого корпуса и поврежденного комплектующего оборудования. Их контролировал главный инженер завода М.Б.Филимонов на еженедельных диспетчерских совещаниях.

Специалисты ЦНИИ ТС и завода “Пелла” в I квартале провели на батискафе ревизию легкого корпуса и разработали новую технологию ремонтно-восстановительных работ. Корпусники бюро С.Д.Павлов и Б.С.Шкляревский в марте разработали ремонтные эскизы, однако “Пелла” до мая так и не смогла командировать своих специалистов для ремонта корпуса, поскольку завод-строитель еще не доставил в Петропавловск необходимые материалы.

Бюро-проектант в I квартале откорректировало спецификацию и выполнило предписанные ему проработки по рекомендациям государственной комиссии, согласовало их результаты с наблюдением института № 40 ВМФ и привлекаемыми контрагентами, однако понудить последних к выполнению работ до мая так и не удалось.

Завод-строитель не смог укомплектовать полученные аккумуляторные элементы необходимыми резинотехническими деталями – их ему не поставили!

В начале мая Совет директоров под председательством директора завода- строителя рассмотрел ход подготовки “Поиска-6” к завершающему этапу государственных испытаний и обязал должников форсировать выполнение порученных работ. Однако к концу июня ремонт легкого корпуса еще не был начат, аккумуляторные батареи не укомплектованы новыми элементами, антенна гидролокатора кругового обзора не поставлена. Только в июле удалось отправить в Петропавловск-Камчатский спецрейсом самолет с материалами для ремонта легкого корпуса и антенной гидролокатора, и на АС-7 силами специалистов завода “Пелла” начались ремонтно-восстановительные работы по легкому корпусу. Только к началу сентября удалось завершить ремонт корпуса и приступить к его прочностным испытаниям, которые выявили значительное количество брака, полученного в результате невозможности соблюдения в условиях ТПД-43 температурного и влажностного режимов при формовке стеклопластика.

Решением коллегии Минсудпрома от 14 августа были установлены новые сроки: окончание ремонта легкого корпуса в августе, окончание госиспытаний 10 октября и подписание приемного акта 30 октября 1986 г.

В августе выяснилось отсутствие во Владивостоке запасов бензина “рафинат-риформинга”.

В начале сентября на заводе-строителе состоялась встреча председателя постоянно действующей комиссии Государственной приемки кораблей ВМФ В.С.Круглякова и начальника 1-го Главного управления Минсудпрома В.Н.Вершинина, на которой рассматривался ход подготовки АС-7 к завершающему этапу госиспытаний. Кругляков согласился на предъявление батискафа к госиспытаниям в конце сентября с проведением на этих испытаниях двух погружений – контрольного и глубоководного. Он обещал содействие в выделении морской авиацией транспортного самолета для доставки в Петропавловск- Камчатский элементов аккумуляторных батарей и дал шифровку на Тихоокеанский флот о срочной доставке на Камчатскую флотилию необходимого количества бензина и выделении СС “Г.Козьмин” для подготовки к испытаниям.

Тем временем в Петропавловске- Камчатском закончили воздушные испытания цистерн на прочность, проверили их стенки и ультразвуком на расслоение. 22 сентября самолетом были доставлены аккумуляторы и все необходимое для завершения подготовки АС-7 к государственным испытаниям. Этим же самолетом прибыло пополнение сдаточной команды вместе с ответственным сдатчиком С.И. Васильевым.

В первых числах октября прибыло и пополнение испытательной партии – конструкторы из бюро и ответственные сдатчики контрагентского оборудования. Заводская сдаточная команда форсировала работы по устранению дефектов ремонта легкого корпуса, выносу забортных светильников за наружный борт, стопорению якорей в клюзах, установке сигнализаторов ссыпки дроби из контейнеров, установке плоского датчика относительного лага и комплектованию кормового контейнера аккумуляторных батарей.

Во Владивостоке так и не нашелся пропавший бензин. Оставшиеся 34 т погрузили на “Аламбай”, и он вышел в Петропавловск с ожидаемым прибытием в середине октября. Таким образом, вместе со 171 т бензина, имевшегося в Петропавловске, можно было рассчитывать, с учетом “мертвых” объемов танкера, только на 185 т бензина для батискафа. Расчет показал, что этого количества (больше в текущем году не предвиделось) может хватить на глубоководное погружение, но только с двумя зависаниями (вместо пяти) на 2000 и 4000 м, а это было отступлением от утвержденной программы, которое нужно было согласовать с В.С.Кругляковым.

Из-за отсутствия необходимых площадей в аккумуляторной мастерской ТПД-43 было принято решение носовой контейнер батарей ремонтировать, а кормовой – заново комплектовать новыми аккумуляторными элементами. Только так можно было успеть подготовить АС-7 к выходу из дока до прибытия в Петропавловск танкера с бензином.

8 октября на Камчатскую флотилию пришла шифровка, в которой предлагалось проработать и дать свои предложения по возможности участия “Поиска-6” в обследовании затонувшей 3 октября на глубине 5500 м в Северной Атлантике советской атомной подводной лодки К- 219 проекта 667А с баллистическими ракетами на борту. После консультаций с представителями завода-строителя и бюро-проектанта командование Отдельного дивизиона аварийно-спасательной службы Камчатской флотилии сообщило в Управление поисково-спасательной службы ВМФ о возможности участия ГА, для чего необходимо было выделение лихтеровоза “Стахановец Котов”, спасательного судна “Г.Козьмин” и танкера “Аламбай” для транспортировки и обеспечения АС-7 в Атлантике. Дальнейших команд по переходу в Атлантику не последовало. Видимо, флот мог обойтись и без нашего участия – ведь у гидрографов на Тихоокеанском флоте были необитаемые технические средства допоиска и фотографирования затонувших объектов на глубинах до 6000 м, требующие меньших затрат при транспортировке. Однако, по сообщению А.В.Павлова, вернувшегося из срочной командировки в Москву, работы в районе гибели лодки еще не были обеспечены средствами допоиска и обследования.

Американцы постоянно вели авиационную разведку района гибели подводной лодки. Министр обороны настаивал на участии батискафа в операции, однако главнокомандующий ВМФ В.Н.Чернавин не решался снимать батискаф с госиспытаний. Если бы в том районе стали проявлять активность американские корабли, то не минула бы нас транспортировка в Атлантику на допоиск и обследование затонувшей лодки, а пока ее останки сторожило гидрографическое судно Северного флота.

К ноябрьским праздникам на АС-7, стоящем в доке, были закончены все предписанные работы по замечаниям председателя госкомиссии. Из-за плохих погодных условий гидравлические испытания цистерн легкого корпуса на прочность было решено проводить в доке. Все они выдержали испытания, за исключением кормовой цистерны маневрового бензина. Пришлось снова вызывать специалистов завода “Пелла” и их военпреда для исправления брака и повторной приемки. Только к 21 ноября удалось разделаться с ремонтом, но оказался не подтвержденным в текущем году допуск экипажа к самостоятельному управлению батискафом.

Таким образом, до выхода на контрольное погружение необходимо было, выйдя из дока, принять бензин с “Аламбая”, который пришел только 10 ноября, заправиться дробью у “Козьмина”, провести ежегодную тарировку лагов, а экипажу – сдать “задачи № 1 и № 2”.

В это время в Москве представители завода-строителя Н.Н.Чумичев и В.М.Зайцев прилагали героические усилия, чтобы оформить директиву председателю госкомиссии и командующему Камчатской флотилии приступить к последнему этапу госиспытаний АС-7 и согласовать подготовленное совместное решение по его опытной эксплуатации. Однако заместитель главкома, учитывая сложные гидрометеорологические условия Камчатки, в конце ноября согласился с предложением Госприемки и ПСС ВМФ перенести завершение госиспытаний на следующий год, о чем в марте 1987 г. было оформлено совместное с промышленностью решение.

Этим решением были предусмотрены предъявление батискафа госкомиссии 15 июня и проведение последнего этапа госиспытаний с выполнением контрольного погружения в июле. После завершения последнего этапа госиспытаний и оформления приемного акта АС-7 следовало передать в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию.

Так безрезультатно закончились попытки флота и промышленности завершить госиспытания “Поиска-6” в 1986 г. Основными причинами срыва сроков были затянувшийся ремонт легкого корпуса, разбитого в 1985 г. при контрольном погружении, и неготовность Камчатской флотилии в обеспечении подготовки к госиспытаниям.

Затяжка ремонта была связана с большой удаленностью Петропавловска-Камчатского от Ленинграда (отсюда большие сложности с доставкой необходимых материалов и специалистов) и малым вниманием руководства 1-го Главного Управления Минсудпрома, завода-строителя и бюро-проектанта к нуждам сдаточной команды и испытательной партии АС-7.

Неготовность флотилии проявилась в затяжке с доставкой бензина в Петропавловск-Камчатский, в плохой организации подготовки экипажа к самостоятельному управлению ГА, в несвоевременном выделении необходимых плавсредств для подготовки к госиспытаниям.

Работы по подготовке к последнему этапу госиспытаний возобновились в Петропавловске-Камчатском только с мая 1987 г.

Сдаточная команда и экипаж АС-7 в течение зимы проводили регламентные работы, а с прибытием в конце мая ответственных сдатчиков комплектующего оборудования приступили к проверочным работам. Еще раз проверялись и сдавались военной приемке все системы и устройства.

В первых числах июня “Поиск-6” был выведен из дока, заправлен бензином и дробью, произведена контрольная вывеска, при этом получена офицательная плавучесть около 3 т с нулевым дифферентом. Выход на контрольное погружение и прием задач у экипажа по самостоятельному погружению был назначен на 9 июня. На выходе должны были проверяться замененный плоский датчик относительной скорости, отремонтированная антенна гидролокатора кругового обзора и манипуляторное устройство.

Старшим на выходе был назначен командир Отдельного дивизиона аварийно-спасательной службы Камчатской флотилии А.С.Гофман. Из-за опасений очередной аварии разрешение на погружение нужно было получать от командующего Тихоокеанским флотом.

К вечеру АС-7 на буксире СБ-163 и в сопровождении “Козьмина” и ПЖС вывели в полигон и поставили на бакштов.

С утра 10 июня был оформлен контрольно-опросный лист и назначен экипаж погружения: командир В.И.Петюх, его помощники В.В.Милашевский и М.И.Севрюгин, проверяющий от дивизиона А.П.Масунов, Л.П.Лазута и К.А.Якобсон от промышленности.

Погода солнечная, ветер слабый, зыбь до двух баллов, температурный скачок воды на глубине 50 м. погружение продолжалось с 13.40 до 18.17, батискаф маневрировал на глубинах около 1000 м. Все время была очень плохая связь.

В 19 часов руководителем погружения были заслушаны доклады членов экипажа.

В.И.Петюх доложил, что гидролокационная станция “Крильон” работала нормально. Эхолот работал нормально, начиная с 250 м до фунта. Относительный лаг и автопрокладчик работали нормально. Произвели фотофафирование дна стереофотоустановкой.

В.В.Милашевский доложил, что по электромеханической части замечаний нет, за исключением затекания сигнального фонаря и отказа датчика слабины носового якорного устройства.

А.П.Масунов отметил хорошую работу экипажа при погружении. Все маневры выполнялись отлично. Система автоматического управления работала нормально. Ручное управление экипажем у фунта проведено отлично. Экипаж готов к государственным испытаниям.

Л.П.Лазута отметил плохое взаимодействие станций звукоподводной связи “Поиска" и “Козьмина”. Необходима насфойка станции последнего.

Я потребовал ремонта опускной антенны и факта измерения дистанции станции связи спасателя.

13 июня была получена расшифровка результатов погружения АС-7 10 июня, записанных на бортовой регистрирующей аппаратуре ЭРА Ниже приведена справка начальника партии подводных исследований гидрографической службы Л.Г.Лея:

“1. ЭРА работала в течение всего погружения хорошо, сбоев нет, продолжительность 18000 с. Вся информация расшифрована.

2. Измеритель глубины “Дарасун” работал хорошо:

– Hmax = 1191,6 м;

– Vпогр. = 27,6 м/мин;

– Vвспл. = 14,0 м/мин;

– точность удержания глубины в автоматическом режиме на пробегах (0° – 180°) составила 1,2 м.

3. Эхолот “Нара” работал хорошо:

– Hmax = 99,8 м;

– Hmin = 3,6 м;

– ссыпка дроби хорошо видна на листе самописца – около 650 с и составила 8,45 т.

4. Навигационный комплекс работал устойчиво:

– точность удержания курса на 0° – ±5° при V = 0,85 уз; на 180° – ±1,5° при V = 1,8 уз. На всплытии АС-7 сделал 6 поворотов вокруг вертикальной оси по часовой стрелке (t = 16 ч 53 мин : 18 ч 22 мин).

5. Гидроакустический лаг “Кемь” работал устойчиво:

КК = 0°, Vx = 1,4 уз, Vy = 0.1 уз (вправо);

КК = 180°, Vx = 1,3 1,4 уз,

Vy = – 0,1 уз (влево).

6. Измеритель радиации “Аралия” функционировал нормально.

7. Измеритель распространения скорости звука “Градиент” функционировал нормально:

Vнач. погр. = 1467,3 м/с; Vкон.погр. = 1484,3 м/с;

Vкон.вспл. = 1470 м/с.”

Только 18 июня пришла телеграмма от председателя госкомиссии о его прибытии в Петропавловск-Камчатский 23 июня. По прибытии он назначил сбор на 15 часов, пригласив от промышленности меня и Л.П.Лазуту и от Управления ПСС ВМФ прибывшего Н.И.Ларькова.

Л.П.Лазута и представитель ВП 208 МО В.И.Водопьянов доложили о готовности АС-7 к продолжению госиспытаний, выполнении требований акта перерыва испытаний и совместных решений. Председатель объявил, что всю комиссию собирать пока не будет, но считает этот сбор ее первым заседанием. После этого он попросил нас с Лазутой предъявить доверенности директоров своих предприятий на подписание документов госкомиссии и, поскольку таковых доверенностей у нас не оказалось, попросил до получения таковых в работе госкомиссии не участвовать. Нам ничего не оставалось, как покинуть помещение госкомиссии.

Председатель явно мстил промышленности за возврат несогласованного в феврале протокола рассмотрения предложений госкомиссии по улучшению качеств аппарата. Но действия промышленности были правильными, так как председатель акта приемки не подписал, а испытания прервал.

Удаление представителей промышленности с заседания госкомиссии значительно усложняло сдачу “Поиска-6”. И ведь подписывать еще было нечего – комиссия только приступила к работе…

После заседания комиссии председатель устно предъявил ответственному сдатчику следующие требования:

– всю предъявленную документацию привести в соответствие с новыми, действующими с этого года, требованиями “Мороз-5”;

– провести натурные испытания аварийных средств, не предусмотренные утвержденными программами;

– подтвердить совместные решения заместителей главкома, касающиеся отступлений от договорной спецификации, решениями самого главкома;

– сделать записи в формулярах комплектующего оборудования о его работоспособности на период госиспытаний;

– провести дополнительно три погружения под командованием бывшего командира АС-7 А. В. Павлова для подтверждения ранее полученных результатов.

«Поиск-6» после всплытия 6 км, 20 августа 1985 г.

В случае невыполнения этих требований председатель намеревался прервать госиспытания по причине неготовности технической документации. Это был явный удар ниже пояса! Фактически подвергались сомнению все результаты, ранее полученные на госиспытаниях.

30 июня пришла телеграмма начальника бюро В.В.Беломорца о поручении Е.Н.Шанихину решать вопросы главного конструктора проекта, но этого председателю госкомиссии было недостаточно!

Все же в первых числах июля лед тронулся – председатель подал на утверждение в штаб флотилии план выходов и погружений, но план был возвращен без утверждения со ссылкой на отсутствие директивы командующего Тихоокеанским флотом.

В действительности флотилия оказалась не готовой к началу работ, хотя срок готовности 15 мая был установлен еще мартовским решением. На “Козьмине" не работали лебедка носовой грузовой стрелы, лаг и тракт измерения дистанции гидроакустической станции связи. Не были проведены работы, касающиеся магнитной обработки, мерной линии и радиосвязи. Отсутствовали фотолаборатория и штатная кранцевая защита батискафа. На морском буксире отсутствовала специальная лебедка для буксировки ГА. Сам аппарат по линии снабжения не был дополнительно укомплектован УКВ радиостанцией.

4 июля на АС-7 нештатно загрузили большими стрелами дробь, и на следующий день выполнили контрольную вывеску. Испытательная партия по просьбе председателя госкомиссии разработала план-часовик. Наконец нашлась откорректированная в бюро и высланная еще в мае договорная спецификация. К 10 июля флотилия выбрала свои огрехи в подготовке “Козьмина” к работе с “Поиском”, однако станцию связи так и не наладили – опускная антенна барахлила.

На погружение председатель хотел взять экипаж с командиром Петюхом и Павловым в качестве проверяющего, без представителей промышленности. Завод телеграммой опротестовал это решение, и председатель дополнительно включил в экипаж погружения Лазуту.

К 11.00 10 июля комиссия прибыла на борт базового судна. И.К.Герасимов объявил о принятии АС-7 на госиспытания, и ГА на буксире МБ-163 стали вытягивать в море. За ними пошел “Г.Козьмин”. В океане ветер и волна до четырех баллов.

На следующее утро пришли в полигон. Переменная облачность. Температура воздуха 15° С, ветер до 10 м/с, волнение два-фи балла. В 9.00 сдаточная команда с экипажем погружения в составе командира В.И.Петюха, его помощников В.В.Милашевского и М.И.Севрюгина и ответственного сдатчика Л.П.Лазуты ушли катером на батискаф. Были произведены последние проверки, и в 10.00 катер вернулся со сдаточной командой. В 10.20 председатель этим же катером ушел на АС-7.

Погружение продолжалось с 10.48 до 17.15. в 14.40 “Поиск” достиг глубины 5300 м, с батискафа регулярно сообщали об успешной работе по плану-часовику.

В 12.41 из кучевых облаков с кормы “Козьмина” неожиданно вывалился самолет-разведчик “Орион” с американскими опознавательными знаками. На высоте 50 м прошел над нашими мачтами. В открытом бортовом люке были видны военнослужащие, производящие кинофотосъемку.

Самолет облетел все корабли охранения, дрейфовавшие в полигоне, и снова ушел в облака.

После погружения Л.П.Лазута сообщил:

“Погружались хорошо. На 5000м зависли, работали якорными лебедками, подтянулись к грунту, работай манипуляторным устройством, снялись с якорей и дали ход кормовой колонкой. Перегорел предохранитель на распределительном щите. Замену предохранителя не нашли в бортовом ЗИПе, поставили “жучок". Остановился электропреобразователь; переключились на аварийную батарею. На второй группе основной батареи упало напряжение. Всех ее потребителей переключили на первую группу. Пока этим занимались, уже всплыли до 4000м. Решили продолжить всплытие. Все остальные системы работали нормально ”.

На следующий день вернулись в базу. Для разбора обстоятельств отказа кормовой колонки при погружении председатель назначил комиссию в составе Л.П.Лазуты, Е.Н.Шанихина и представителя флотилии А.П.Масунова. Контейнеры батарей выгрузили. При их обследовании во второй группе основной батареи обнаружили на одном элементе выгоревшие шины перемычек. Предположили, что при подгаре перемычек и ускоренном саморазряде второй группы стало падать напряжение в цепи, электропреобразователь начал работать неустойчиво, в результате система автоматики давала некачественный сигнал на резисторы управления электродвигателем кормовой колонки, и сработала защита электродвигателя. Были вызваны поставщики электропреобразователя и электродвигателя, а также электрик бюро В.Г.Низовский.

14 июля была получена телеграмма главкома, подтверждающая правомочность решений своего заместителя по отступлениям от договорной спецификации АС-7. С завода-строителя прибыли главный конструктор глубоководной тематики В.А.Зайцев и заместитель генерального директора О. Г.Бондаренко для усиления давления на председателя госкомиссии.

При сопоставлении записей в вахтенном журнале с лентой самописца эхолота при погружении 11 июля вызывала удивление запись на ленте фунта на глубине 5300 м и обозначение ссыпки дроби. Кривая на денге уходила под слой грунта. Было похоже, что это не грунт, а эхоогражающий слой – ил или планктон. А это, в свою очередь, значило, что постановок на якорь не могло быть. Тем более, в вахтенном журнале было записано, что при постановке на якорь видимый в иллюминаторы светящийся планктон не двигался вдоль батискафа. Этого не могло быть при постановке на якоря, поскольку планктон должен дрейфовать по течению. Значит, следовало предположить, что аппарат при погружении не достиг твердого фунта, и экипаж погружения не мог его видеть.

Сомнения могла рассеять только расшифровка записи бортовой регистрируюшей аппаратуры, но госкомиссия была занята вопросами приемки АС-7, а не его эксплуатации, тем более, что аппаратура, установленная на СС “Г.Козьмин”, вместе с ним ушла в море по плану боевой подготовки флотилии.

Это лишний раз доказывало необходимость проведения опытной эксплуатации “Поиска-6” для отработки приемов использования глубоководных технических средств и приобретения экипажем необходимых навыков при выполнении глубоководных работ.

По результатам погружения председатель госкомиссии дал заводу замечания по аккумуляторным батареям, кормовой колонке, преобразователю и затеканию нескольких светильников.

18 июля Герасимов доложил главкому и начальнику ПСС ВМФ, что последнее погружение АС-7 11 июля он не зачитывает из-за отказа аккумуляторной батареи и просит дальнейших указаний.

Тем временем на “Поиске-6” закончили откачку бензина, дегазацию цистерн плавучести и поставили его в плавдок для ревизии систем, механизмов и корпуса. Осмотр цистерн не показал каких-либо видимых нарушений их целостности, и председатель потребовал провести их ультразвуковой контроль. Проверка работоспособности забортных светильников показала, что часть носовых светильников при последней проверке перед выходом из дока была снята со своих фундаментов и неправильно установлена, так что они светили не гуда, куда надо. Это был явный “прохлоп" сдаточной команды!

При разборке аккумуляторных батарей выяснилась неплотность узла соединения шин с борнами еще нескольких аккумуляторных элементов. Это повторялось уже несколько раз после глубоководных погружений. Очевидно, выбранная их поставщиком конструкция узла уплотнения соединений шин с борнами была ненадежна в работе и требовала конструкторской доработки.

Более того, 22 июля вскрылся безобразный факт, к сожалению не первый, укрывательства сдаточной командой от представителей бюро- проектанта выявленных дефектов подготовки АС-7 к очередному погружению. Оказалось, что электрики завода под руководством заместителя ответственного сдатчика по электрочасти А.В.Сафронова после последнего погружения вскрыли кабельный ввод в прочный корпус от второй группы аккумуляторной батареи и обнаружили забортную воду в полости ввода. Вода могла попасть туда только из-за неправильной сборки ввода при очередном осмотре сдаточной командой.

Эти сведения не были сообщены испытательной партии, личному составу АС-7 и членам госкомиссии. А ведь в этом дефекте заключалась причина падения сопротивления изоляции с последующим коротким замыканием в цепи батареи, броском тока, срабатыванием предохранителя в щите защиты, подплавлением изоляции шин аккумуляторов и саморазрядом батареи. А далее следовало все то, что предположила испытательная партия. Выходило, что первопричиной срыва последнего погружения опять явилась небрежность, допущенная сдаточной командой при подготовке к нему!

А проконтролировать действия сдаточной команды членами испытательной партии не было возможности – в состав последней не были командированы специалисты-электрики бюро-проектанта, несмотря на мои неоднократные вызовы. По-видимому, руководство бюро и специализации считало, что раз на месте есть “старший”, он и обязан закрывать все “дыры” – на то он и “старший”.

Только 27 июля прибыл специалист-электрик из бюро, уполномоченный решать все вопросы специализации. Им оказался конструктор 2-й категории А.В.Гапочка, только что окончивший ЛЭТИ и проработавший в бюро в группе техпомощи на Севмашпредприятии только два месяца. да и то совсем по другим проектам. Этот “специалист” не мог знать специфики глубоководной тематики и особенностей проекта 1906. Такого не могло бы случиться на сдаче подводных лодок, куда выезжали начальники отделов и главные конструкторы специализаций, а здесь был “всего-навсего” глубоководный аппарат, хотя и первый в отечественном кораблестроении шеститысячник…

Вот так из-за небрежения руководства бюро и попустительства руководства завода была упущена последняя возможность успешно сдать АС-7 флоту. Оставалась призрачная надежда на разрешение главкома – ведь аппарат уникальный, другого нет, и в ближней перспективе не будет, а глубины океанского ложа осваивать надо!

Завод-строитель продолжал давление на председателя госкомиссии, который уже был готов принять батискаф в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию, если получит разрешение от главкома. За этим разрешением и отправились в Москву В.А.Зайцев и О.Г.Бондаренко.

Тем временем из Москвы пришло указание ответственному сдатчику Л.П.Лазуте, мне и представителю ВП 208 МО В.И.Водопьянову подготовить доклад министра в комиссию Президиума Совета Министров по военно-промышленным вопросам И.В.Коксанову по результатам сдачи АС-7.

Доклад был составлен мною, подписан всеми и передан по телетайпу в Ленинград на завод-строитель для представления в Минсудпром. Он содержал отчет по подготовке и ходу испытаний в 1987 г., замечания председателя госкомиссии по последнему погружению и ответ промышленности на каждое из них, а также предложения по завершению ревизии и выполнению контрольного погружения, по результатам которого предлагалось оформить решение о приеме АС-7 в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию с дальнейшей его модернизацией.

К тому времени технические предложения по модернизации батискафа и базового судна были разработаны СПМБМ “Малахит” и ЦКБ “Балтсудопроект”, рассмотрены и одобрены институтами Минсудпрома и ВМФ и направлены в Москву для принятия по ним решения.

В конце июля на батискафе была закончена дефектоскопия легкого корпуса, показавшая его хорошее состояние, и выборочная, по указанию госкомиссии, ревизия механизмов, устройств и систем.

Председатель госкомиссии сообщил в Москву свое согласие на прекращение дальнейших испытаний и передачу АС-7 в модернизацию, поскольку аппарат, по его мнению, был не надежен, не ремонтопригоден и малоэффективен в работах по прямому назначению.

В первых числах сентября в Ленинграде прошла серия консультаций на уровне директоров предприятий и начальников институтов ВМФ, представителей Управления ПСС ВМФ и Минсудпрома. Общее мнение сводилось к прекращению испытаний и необходимости модернизации “Поиска-6”.

10 сентября в Москве состоялось совещание представителей флота и промышленности, куда были вызваны из Петропавловска-Камчатского председатель госкомиссии И.К.Герасимов, командир АС-7 В.И.Петюх, ответственный сдатчик Л.ПЛазута и я. Завод-строитель представлял заместитель генерального директора О. Г. Бондарен ко, бюро-проектант главный инженер А. В.Кутейников, институт N 40 ВМФ – заместитель начальника И. Н.Алексеев. Проводил совещание заместитель начальника Управления ПСС ВМФ Б.М.Комаров. Присутствовали также от Управления ПСС Н И.Ларьков и от Минсудпрома Ю.М.Унковский.

Далее приведены мои записи на этом совещании:

“И. К. Герасимов сообщил, что испытания проведены в полном объеме программы и подписанию акта приемки АС- 7 в состав ВМФ препятствуют 12 замечаний, среди них наиболее существенные:

– не зачтение глубоководного погружения;

– истечение сроков службы комплектующего оборудования;

– несоответствие свойств материала легкого корпуса требованиям договорной спецификации;

– электромагнитные помехи работе гидроакустических станций, превышающие нормы технических уаовий на их поставку;

– несоответствие аккумуляторных батарей договорной спецификации и техническим условиям на их поставку и др.

Л.П.Лазута доложил, что АС-7 в настоящее время готов к продолжению испытаний. На большинство отступлений от договорной спецификации имеются разрешения г.ювкома. На аккумуляторных батареях проводятся дополнительные мероприятия по их герметизации. Промышленность поддерживает работоспособность комплектующего оборудования.

И.Н.Мексеев предложил промышленности устранить замечания госкомиссии и повторить глубоководное погружение, продлить гарантии работоспособности комплектующего оборудования и принять АС- 7 в совместную с промышленностью опытную эксплуатацию, а тем временем бюро-проектанту разработать конструкторскую документацию по модернизации АС- 7. Таким образом, уже через пару лет флот получит работоспособный аппарат с глубиной погружения 6000 м, в то время как новый аппарат “Персей- 4” с глубиной погружения 4000 м поступит на вооружение флота только через 4-5 лет.

В.И.Петюх доложил, что экипаж готов к продолжению испытаний и опытной эксплуатации аппарата совместно с промышленностью.

Е.Н.Шанихин сообщил, что бюро вместе с ЦКБ “Балтсудопроект” разработало технические предложения по модернизации АС-7 и СС “Г.Козьмин”, позволяющие транспортировать АС-7 в трюме СС “Г.Козьмин" к месту погружения и в море спускать и принимать АС- 7 на борт СС, что упростит условия эксплуатации АС-7 и значительно повысит эффективность его эксплуатации. Эти технические предложения направлены в Минсудпром и Управление ПСС ВМФ. До модернизации необходимо принимать АС-7 в опытную эксплуатацию. Условия приемки и опытной эксплуатации изложены в проекте решения, также направленном в Минсудпром и Управление ПСС ВМФ.

О.Г. Бондаренко сообщил, что завод готов поддерживать работоспособность комплектующего оборудования АС-7 вплоть до его модернизации.

Ю.М.Унковский отметил, что АС-7 – первый уникальный аппарат с глубиной погружения 6000 м и, несмотря на его физическое и моральное старение, необходимо продолжать его опытную эксплуатацию, которая фактически проводится уже с 1983 г., для приобретения опыта эксплуатации глубоководных технических средств на глубинах до 6000 м и совершенствования комплектующего оборудования для последующих поколений этих кораблей. АС-6 должен стать глубоководный испытательным стендом! И поэтому приемка его должна проводиться не как боевой единицы флота, а как опытового корабля.

Б.М.Комаров поблагодарил участников совещания и сообщил, что он доложит все высказанные соображения начальнику Главного управления кораблестроения ВМФ, по докладу которого главком ВМФ примет решение ”.

И вот в конце сентября Главное управление кораблестроения сообщило, что 17 сентября главком ВМФ согласился с предложениями флота:

“1. Государственные испытания ГА проекта 1906 прекратить и в состав ВМФ ГА не принимать.

2. ВМФ и Минсудпрому подготовить необходимые документы на списание ГА как опытного образца установленным порядком.

Работы на ГА проекта 1906 приостановить, ГА передать на ответственное хранение личному составу до принятия решения о порядке дальнейших работ”.

Решение это было явно непоследовательным и противоречило здравому смыслу. Ведь АС-7 в то время был единственным отечественным глубоководным обитаемым техническим средством, предоставляющим ВМФ, может быть, не в достаточном объеме и с малой эффективностью, возможность проведения научно-исследовательских и подводно-технических работ на глубинах до 6000 м. И перечеркнуть эту возможность одним росчерком пера было слишком накладно. Ведь она обошлась стране примерно в 20 млн рублей!

Принятое главкомом ВМФ решение было явно преждевременным и до конца не взвешенным. Тем не менее оно развязывало руки председателю комиссии Госприемки кораблей и, в известной степени, заводу-строителю и бюро-проектанту. Председатель госкомиссии 25 декабря 1987 г. оформил акт прекращения государственных испытаний опытного глубоководного аппарата “Поиск-6” проекта 1906, в котором комиссия ГПК отметила:

“ГА “Поиск-6” был построен на Ленинградском Адмиралтейском объединении по проекту 1906 Союзного проектно-монтажного бюро машиностроения “Малахит”.

Заложен 28 июня 1975 г.

Спущен на воду 12 июня 1979 г.

Предъявлен на госиспытания 18 июля 1983 г.

1 этап госиспытаний на Черном море был завершен 27 сентября 1983 г.

Предъявлен на госиспытания II этапа на Тихом океане 27 июля 1985 г.

Государственные испытания были прекращены 21 октября 1987г.

На государственные испытания был затрачен 1581 день, из них:

– на испытания – 34 дня, в том числе на повторные выходы – 3 дня, на переходы в район – 13 дней;

– на подготовку к испытаниям – 42 дня;

– на устранение дефектов – 759 дней;

– на стоянку по погодным условиям – 8 дней.

Всего с момента закладки до прекращения государственных испытаний прошло 12 лет, 3 месяца и 23 дня.

Сроки службы комплектующего оборудования истекли и в два-три раза превысили сроки, назначенные техническими условиями на поставку.

Программа государственных испытаний была выполнена, достигнута глубина 6015 м.

Глубоководное погружение было не зачтено из-за выхода из строя материальной части.

В результате испытаний было установлено, что основные тактико-технические элементы соответствуют требованиям договорной спецификации, техническим условиям, методикам и нормам, за исключением ряда отступлений от технического проекта, выполнения требований технических условий, низкого качества и надежности части комплектующего оборудования.

Неполное выполнение договорных обязательств завода-строителя, отступления от проекта, недоработка материальной части были вызваны ошибками проектирования, низким качеством и недостаточной надежностью исполнения.

Комиссия приемки, рассмотрев материалы по постройке и результаты государственных испытаний, установила, что опытный автономный глубоководный аппарат АС-7 государственные испытания не выдержал и приемке в состав ВМФ не подлежит.

Отказ от приемки имел место по вине поставщиков АС- 7”.

Полученные на испытаниях эксплуатационно-технические характеристики опытного ГА “Поиск-6” проекта 1906 приведены в табл. стр. 119.

Итак, батискаф оказался не востребованным флотом и практически бесхозным. В состав флота он не был принят, но передан личному составу Камчатской флотилии на ответственное хранение до принятия решения о порядке дальнейших работ. В результате промышленность ушла с АС-7, а личный состав поддерживать его работоспособность был не в состоянии.

Руководство Минсудпрома, завода-строителя и бюро-проектанта не было заинтересовано в продолжении работ по проекту 1906, действуя по принципу “баба с возу – кобыле легче”. А ВМФ был ограничен в ассигнованиях на вооружение и военную технику. В стране шла “перестройка”. Денег не хватало на другие статьи государственного бюджета, жизненно важные для страны.

В сентябре 1988 г. постановлением Правительства “О прекращении опытно-конструкторских и научно- исследовательских работ по вооружению и военной технике и сокращении в 12-й пятилетке ассигнований на проведение работ” была поставлена точка в эпопее опытного автономного глубоководного аппарата

“Поиск-6” проекта 1906. Было решено “прекратить работы по этому проекту и принять меры к наиболее полному' использованию материальной части и научно-технического задела”.

Однако “наиболее полное использование материальной части” ограничилось несением службы личного состава на АС-7 при нахождении последнего в плавдоке у причала № 5 Камчатской флотилии, и долгие годы этот уникальный памятник безответственного отношения к проблеме освоения океана был укором ВМФ и промышленности.

По истечении назначенного срока службы ГА и дока, последний был выведен на старое корабельное кладбище и там затоплен с АС-7 на док-палубе, без салюта и почестей. И по сей день в бухте Раковая Авачинской губы у поселка Завойко над поверхностью воды возвышается остов ТПД-43, как саркофаг, в котором покоятся останки первого и последнего отечественного глубоководного батискафа “Поиск-6”.

В чем же причины столь бесславной кончины первого отечественного опытного глубоководного аппарата – батискафа “Поиск-6” проекта 1906 с рекордной для отечественного флота глубиной погружения 6000 м?

Для объективного ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть “Сводную карту отказов в работе корпусных конструкций и комплектующего оборудования опытного ГА “Поиск-6” на заводских и государственных испытаниях в 1981-1986 гг.”, составленную по актам и протоколам испытательной партии.

Ее анализ свидетельствует, что за шесть лет испытаний было зарегистрировано 129 отказов в работе опытных корпусных конструкций и комплектующего оборудования 34 наименований, из них по причине плохой подготовки оборудования сдаточной командой – 32%, из-за конструктивных и технологических ошибок -15%, по причине физического старения оборудования – 20%; от некорректных действий флотских специалистов – 23% и из-за плохих гидрометеоусловий района – 10%.

Характеристики глубоководного аппарата «Поиск-6» проекта 1906

Водоизмещение нормальное, м³ 355

Длина наибольшая, м 29

Ширина наибольшая, м 6,5

Высота наибольшая, м 8,2

Глубина погружения, рабочая, м 6000

Скорость подводная, уз:

– горизонтальная 2,65

– вертикальная 0,5

Автономность, ч:

– по запасу электроэнергии 8

– по средствам жизнеобеспечения 72

Численность экипажа, чел. 3

Полезная нагрузка, кг Ок. 2300

Материал прочного корпуса – сталь АК-34 с пределом текучести, кГс/мм² 120

Тип энергоустановки Электрический

Состав (кол-во и мощность, кВт):

– кормовой электродвигатель 1 х 10

– носовой электродвигатель 2x6

– электродвигатель насосн. агрегата системы гидравлики 1 х 10

Аккумуляторы (кол-во и тип) 300 х СП-680

Энерговооруженность, кВт-ч Ок. 300

Движители (кол-во и тип):

– горизонтальный маршевый 1 х ВФШ

– вертикальный 2 х ВРШ

Радиоэлектронное вооружение:

– гидроакустическое МГА-19 (ГКО и ГБО), “Протей-2”

– навигационное НК “Мста-6”, НГС “Экватор”, ПЭЛ-4, ЛА-3, КАД-1

– радиосвязное Р-130М, 55УМ, “Бук-6”, “Самшит”

– регистрирующее С-61, ЭРА, АКС-2П, “Электроника-321 ”

– научно-исследовательское МБМ-2, МРС-01, АМП, “Чета-Б”, “Градиент-6”, ГСФУ-1

Средства наблюдения ПНТ-453, ПНТ-454, комплекс “Шар-6”

Средства автоматического управления омплекс “Оникс”

Манипуляторное устройство ПГМУ (кол-во исполнит, органов и грузоподъемность, кг) 1 х 30

Наибольшее число отказов пришлось на следующее оборудование:

1) Опытные цистерны плавучести и маневрового бензина, поставленные НПО “Ритм” в 1978 г. с назначенным сроком службы 25 лет (10 отказов). Основные причины – изначальные ошибки поставщика и бюро-проектанта ГА в выборе материала и конструкции цистерн, некорректные действия флотских специалистов при заправках цистерн и швартовках, нарушение сдаточной командой технологии при ремонтно-восстановительных работах в условиях плавдока.

2) Опытный образец станции звукоподводной связи “Протей-6” при работах с гидроакустической станцией “Гамма” судна обеспечения, поставленной НПО “Океанприбор” в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (15 отказов). Основные причины – плохая подготовка станции сдаточной командой и флотскими специалистами и физическое старение станции.

3)Опытная партия (11 штук) забортных светильников “Топаз”, поставленная заводом “Электросвет” в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (10 единичных отказов). Основные причины – конструктивные и технологические недоработки поставщика и бюро-проектанта, плохая подготовка светильников сдаточной командой, физическое старение.

4) Аккумуляторные батареи, состоящие из опытных партий погружных аккумуляторов СП-680, поставлявшиеся НИАИ, начиная с 1980 г. с назначенным сроком службы два года (9 отказов). Основные причины – конструктивные и технологические недоработки аккумуляторов поставщиком, плохая подготовка аккумуляторных батарей сдаточной командой в условиях плавдока, их малый срок службы и физическое старение.

5) Опытный образец индукционного лага навигационного комплекса “Мста-6”, поставленный БЭМИ в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (8 отказов). Основные причины – конструктивные недоработки поставщика и бюро проектанта ГА в части места установки лага и его физическое старение.

6)Клапаны выпуска маневрового бензина, поставленные НПО “Знамя Октября”, и клапаны стравливания дроби, поставленные заводом- строителем в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (8 отказов). Основные причины – некорректные действия экипажа на погружениях, плохая подготовка клапанов сдаточ

ной командой, конструктивные недоработки бюро-проектантом системы маневрового бензина и бункеров твердого балласта.

7) Опытные образцы движительно-рулевых колонок, поставленные КБ “Винт” в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (7 отказов). Основные причины – плохая подготовка погружных электродвигателей сдаточной командой, некорректные действия флотских специалистов при буксировках ГА и физическое старение колонок.

8) Опытные подводные якорные устройства, поставленные ПО “Пролетарский завод” в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (5 отказов). Основные причины – конструктивные недоработки поставщика и бюро-проектанта в части стопорения якорей в клюзе, плохая подготовка якорных лебедок сдаточной командой и их физическое старение.

9) Опытный насосный агрегат погружной системы гидравлики, поставленный ЦНИИ АГ в 1979 г. с назначенным сроком службы 5 лет (5 отказов). Основные причины – плохая подготовка погружного электродвигателя сдаточной командой и физическое старение агрегата.

10) Опытная система автоматического и дистанционного управления ГА, поставленная ЦНИИ “Аврора” в 1978 г. с назначенным сроком службы 5 лет (5 отказов). Основные причины – некорректные действия экипажа при погружениях, плохая подготовка системы сдаточной командой и физическое старение системы.

11) Опытный образец дополнительного буксирного устройства, разработанного бюро-проектантом ГА, поставленный заводом-строителем в 1980 г. с назначенным сроком службы 5 лет (3 отказа). Основные причины – конструктивные недоработки бюро-проектанта и плохая подготовка устройства сдаточной командой.

Приведенные выше сведения лишний раз подтверждают низкую организацию производства и сроковую дисциплину завода-строителя и его контрагентов на испытаниях опытного ГА, плохую подготовку и обеспечение испытаний силами и средствами ВМФ, физическое старение корпусных конструкций и комплектующего оборудования, прогрессирующее в течение длительного срока постройки и испытаний. Конечно, были и конструктивные ошибки, допущенные бюро-проектантом опытного ГА с его соисполнителями при разработке проекта 1906. Серьезной проблемой стал неудачный выбор районов базирования и испытаний.

Таким образом, следует согласиться с выводами комиссии госприемки опытного ГА – “Неполное выполнение договорных обязательств завода-строителя, отступления от проекта, недоработка материальной части вызваны ошибками проектирования, низким качеством и недостаточной надежностью”. Комиссия Госприемки кораблей ВМФ была права – такой корабль в состав флота принимать было нельзя. Можно назвать, в конечном счете, две основные причины этого.

Первая причина – физическое и моральное старение “Поиска-6” за 12 лет, 3 месяца и 23 дня его строительства, испытаний и сдачи.

Корпус и большая часть комплектующего оборудования (более 80%) впервые были изготовлены по конструкторской документации опытных образцов в период 1975-1980 гг. со сроком службы корпуса и трубопроводов 25 лет, а оборудования только 5 лет. Поэтому уже в 1985-1986 гг. участились отказы в работе систем, устройств и комплектующего оборудования.

Допущенные на стыковочных испытаниях взаимные соударения с судами обеспечения при буксировках и швартовках в морских условиях, подрывы цистерн плавучести при приеме и откачке бензина, а также допущенный экипажем на государственных испытаниях удар батискафа о грунт нанесли конструкциям легкого корпуса значительные повреждения, требовался заводской ремонт.

За длительное время строительства и испытаний ГА сроки службы его комплектующего оборудования истекли, однако предусмотренный моторесурс остался не выработанным. Отдельные виды этого оборудования были ремонтопригодны и могли быть отремонтированы или заменены серийными образцами. Вместе с -тем, значительная часть уникальных образцов комплектующего оборудования оказалась неремонтопригодной, поскольку их элементная база была уже снята с производства. Это оборудование могло быть только заменено существовавшими аналогами. Поэтому даже производство среднего заводского ремонта батискафа в 1986 г. оказалось невозможным без разработки проекта его модернизации.

Вместе с тем, уже в 80-х гг. появилась возможность отказа от жидкого легковесного заполнителя “рафинат-риформинга” и перехода к “сферопластику" – твердому легковесному заполнителю цистерн плавучести на основе эпоксидного компаунда с полыми микросферами из высокомодульного стекла.

Таким образом, по состоянию на 1986 г. “Поиск-6” устарел и физически, и морально и требовал модернизации.

Вторая причина – малая эффективность ГА при его эксплуатации по прямому назначению.

Первоначальная модель использования “Поиска-6” предполагала производить его доставку к месту работ на борту экспедиционного судна-носителя проекта 545, подготовку и спуск ГА на воду в районе погружения. Под эту модель был разработан технический проект 1906 в двух вариантах: с имеющимся жидким легковесным заполнителем – бензином “рафинат-риформинга” и с подлежащим освоению промышленностью твердым легковесным заполнителем – “сферопластиком”.

В 1970 г. было принято решение о строительстве опытного ГА “Поиск- 6” по техническому проекту 1906 в варианте с жидким заполнителем и базированием на борту экспедиционного судна-носителя проекта 545. Тем самым соблюдался комплексный подход к проблеме освоения океана.

Однако по результатам рассмотрения эскизного проекта 545 в 1972-1973 гг. было признано нецелесообразным дальнейшее проектирование и строительство экспедиционного судна-носителя по нему и предложено заменить его временными плавсредствами обеспечения испытаний и опытной эксплуатации “Поиска- 6”. В связи с этим заказчиком была пересмотрена модель использования уже строящегося ГА, а промышленностью был предложен состав существующих плавсредств, подлежащих переоборудованию в плавсредства обеспечения. Однако эти переоборудованные плавсредства обеспечения не могли принимать на борт и спускать на воду батискаф в море в районе погружения.

Таким образом, было принято вынужденное решение производить базирование ГА в базовом плавдоке, подготовку к выходу в море выполнять на плаву в базе, в район погружения аппарат буксировать морским буксиром, погружение в районе обеспечивать спасательным судном проекта 536, малым танкером проекта 1852, противопожарным и гидрографическим судами.

В процессе строительства с большими трудностями ГА был дооборудован дополнительными буксирным и швартовным устройствами, однако по эффективности эксплуатации комплекс переоборудованных плавсредств обеспечения с “Поиском-6” значительно уступал изначально принятому комплексу экспедиционного судна-носителя с ГА, поскольку позволял производить погружения в районах, удаленных только на несколько сот миль от выбранного места базирования. Таким местом оказалась единственная военно-морская база Петропавловска-Камчатского с удалением от глубин до 6000 м на 200-300 миль.

В результате ошибочного отказа от строительства судна-носителя был нарушен комплексный подход к проблеме освоения океана, что привело к значительному снижению интенсивности эксплуатации ГА, а его базирование в Петропавловске- Камчатском, как показали результаты испытаний, практически свело к нулю эффективность его эксплуатации по прямому назначению. Исправить допущенную ошибку можно было только путем модернизации “Поиска-6” и придания ему судна- носителя.

Учитывая складывающуюся ситуацию, СПМБМ “Малахит” совместно с ЦКБ “Балтсудопроект” по моей инициативе еще в 1985 г. разработали технические предложения по модернизации ГА проекта 1906 и судна обеспечения проекта 536 с целью повышения эффективности эксплуатации этого комплекса путем переоборудования судна обеспечения в судно-носитель модернизированного батискафа. Эти предложения были одобрены Управлением ПСС ВМФ, но решения по их реализации так и не было принято. Это явилось последней роковой ошибкой в создании “Поиска-6”, отбросившей назад решение проблемы освоения океанского ложа отечественными глубоководными техническими средствами.

Была в этом и вина руководства бюро-проектанта, поддержанного руководством Минсудпрома, которые посулили ВМФ создать в кратчайшие сроки новый унифицированный ГА 2-го поколения с глубиной погружения 6000 м, способный действовать с существующих судов- носителей проекта 536 и 537, но эти “кратчайшие сроки” растянулись на долгие годы.

Только в 1999 г. новый отечественный ГА 2-го поколения проекта 1681 под названием “Русь” был спущен на воду и приступил к заводским ходовым испытаниям, но это уже отдельное повествование. А до этого, к стыду отечественного судостроения, ВМФ и Академия наук вынуждены были обходиться двумя аппаратами финской постройки “Мир-1” и “Мир-2” с судном-носителем “Академик Келдыш”.