Ночь тёмным покрывалом опустилась на ютившуюся в предгорьях долину. Словно бы нам вознамерился помочь кто-то свыше, небо заволокла редкая пелена облаков, в разрывах, которых изредка поблескивали звёзды, а с каменных круч медленно опустился туман.

Условия для планируемой нами операции сложились практически идеальные, а потому оставив одного из воинов-священников сторожить наших коней, группа выдвинулась к замку.

Проблемы в том, что для нас, людей, здесь, а особенно в лесу не было видно ни зги – перед нами не стояло. Каждая ударная спецгруппа кавалергардов, выходя на «дело» всегда получала полный запас алхимических средств, как личной поддержки, так и дистанционной борьбы.

Соответственно такой же «пакет» имелся и у меня – а в нём, в армированных ячейках с мягкими стенками, хранились фиалы с химией, фактически на все случаи жизни. Наверное, имелось даже средство для стирки и чистки фаянсового друга – я не интересовался.

Был среди них и так называемый «Кошачий глаз» – довольно дешёвая смесь вытяжек и напитанных магией настоек, слегка исправляющая такое досадное упущение организма людей и халфлингов, как отсутствие «ночного зрения». Не ПНВ конечно, да и эффект был явно слабее нежели природные возможности других рас, но для тренированного бойца и это было достаточно, чтобы не уступать тем же демонам.

К тому же наши дамсели, так же постарались в меру своих сил упростить нам жизнь. Одна из девушек поддерживала своей странной магией так называемый «Туман Тишины» – уникальное заклинание этих орденских женщин магов, благодаря которому в древности орденская кавалерия могла бесшумно зайти в тылы вражеской армии и ударить в самое чувствительное для него место.

Сойка же, проецировала вокруг себя ауру «Отведения глаз» – сложное комплексное заклинание, практически не воздействующее на животных, но заставляющее разумных не попавших в его рабочую зону игнорировать находящиеся в ней объекты.

До места, выбранного Лерро для проникновения в замок, мы добрались, без каких бы то ни было проблем, спуститься в пересохший ров, на пыльном, растрескавшемся дне которого не было даже грязи – тоже оказалось не трудно.

Разведчику приглянулся один из особо тёмных, поросших вьюном и мхом стык между стеной и шестигранной башней. Одной из тех, которые были возведены в каждом из пяти углов крепости. И, в общем-то, пусть и не сразу, но приглядевшись – я мысленно одобрил его выбор.

Камень древней постройки в этом месте действительно чем-то сильно напоминал своеобразную «шведскую стенку». Раствор, скрепляющий между собой грубые каменные блоки внешней облицовки, давно искрошился под действием воды и ползучих растений, а потому взобраться по ним наверх мог бы, наверное, даже безрукий инвалид.

А ещё, это многое сказало о как нынешних, так и о прошлых хозяевах этого места. Для владевшего этим местом ещё чуть меньше десятилетия назад иренского магната – крепкие стены древней цитадели были всего-навсего показателем статуса и никогда не рассматривались им иначе – нежели декоративные украшения его жилища.

В своё время, кажется как раз Дюрер, рассказывал мне о том, какие нравы царили в торговой республике в последние годы её существования. Основатели Ирена – союз парвителей Брамских городов, восставших в своё время против монархии в своей стране и бескровной молниеносной революцией взошедших на вершины власти, сумели поставить соседей в такое положение, когда безопасность молодого государства была фактически гарантирована извне.

Именно через эту страну проходили основные торговые пути из северных стран в империю и её южных соседей и то, что республика фактические сидела на основной «маршрутной развязке», собственно и определило её будущую судьбу. Фактически тогда, после переворота, это был беззащитный и очень вкусный кусок пирога, лежавший на столе, окружённом голодными бандитами.

Казалось – раздели его и ешь! Вот только по кускам – Ирен был нафиг никому не нужен. А если кто и протягивал к нему свою волосатую лапу, то на него немедленно накидывались все остальные, ведь он мешал им пускать слюни, строить планы и облизываться.

При этом богатство республики росло на глазах, и в скором времени уже сами магнаты поняли, что свои несметные ценности – нужно как-то защищать. Причём – не столько от «чужих», сколько от своего же голодного плебоса, превращённого ими в такую дойную корову, которая и не снилась свергнутой ими «кровавой диктатуре». Вот только вооружать своё же население – элита категорически боялась, а потому основой для армии государства послужили наёмные отряды иностранцев, что только усугубило положение местного населения резко поделившегося на богатое городское меньшинство и нищее крестьянство.

За более чем столетие мирной и сытой жизни, в Ирене забыли о том, что вообще-то помимо очень удачного расположения их страна ещё и находится на очень опасном направлении, с которого практически всегда на юг приходили армии демонов. Ещё бы – ведь об этих ушастых рогатиках уже давно никто ничего не слышал, а на месте их прежней Империи давно уже располагались другие государства.

Так что через какое-то время, магнаты решили, что если они платят наёмникам огромные деньги, а нападать на них никто не собирается в виду их «исключительности» – то какой тогда смысл содержать военную инфраструктуру? Появилась мода на «Романтицизм», то есть на этакую приятную глазу и завораживающую мистичность древних руин и построек. А так же на молоденьких пастушков и беленьких овечек, на зелёных полях на воне развалин и только и делающих, что играющих на свирели, грустящих о любви и непрерывно сочиняющих паршивенькие вирши.

Ну а в связи с определённым падением нравов, ещё и на то, что нет ничего зазорного для богатого и успешного купца в том, что бы совершив свой трудовой подвиг и наслаждаясь прекрасной природой, утешить печаль такого вот юноши, предварительно спустив с него штанишки. А некоторым и овечки направились куда как больше дворовых девок, которыми буквально кишели из поместья.

Так что многие магнаты в личных имениях держали в последние предвоенные годы целые табуны псевдо-пастушков рифмоплётов, которые служили приложением к овечьим отарам, на случай если хозяин вдруг решит подумать о «прекрасном».

Так что, не удивлюсь, если разрушающие кладку растения вообще высадили целенаправленно, чтобы побыстрее состарить постройку. Да и ров обмелили тоже не просто так.

Новые же владельцы замка – даже зная о его общем довольно плачевном состоянии, просто не стали заморачиваться. Как всегда сказывалась излишняя самоуверенность демонов и их презрение к своим противникам.

А заодно, с уверенностью можно было сказать – что это не расставленная на спасательный отряд ловушка. Во-первых, рогатые всё-таки сподобились залатать некоторые дыры, что кое о чём да говорило.

А во-вторых – нужно понимать логику демонов, а так же их паталогическую любовь к красивым жестам. Естественно в свою сторону.

Если бы здесь действительно ждали «гостей», замок был бы вылизан до блеска и казался бы заманиваемой в западню жертве – неприступным бастионом. Этакой «Звездой смерти» у которой при всей её грозной мощи есть ма-а-аленький вентиляционный «люк-воздуховод в открытый космос», попав в который ракетой можно без проблем накернить всю мегастанцию.

«Чем больше радости у противника, когда он думает, что у него всё получилось – тем больше глубина его падения, когда мы сделаем свой решающий ход!»

Ведь если ничего не изменилось и у рогатых ушастиков не появился свой Иван Александрович Калинин или Ватанабе Сайто – то демоны до сих пор думают по старинке – то есть именно так!

Поправив висевшую крест-накрест с перевязью заранее припасённую бухту верёвки, Лерро жестом показал нам что «он пошёл», извлёк из ножен гильдейский нож «Вишня» и зажав его не заточенной стороной в зубах, принялся быстро карабкаться вверх.

Благодаря облегчённому латному доспеху особой «гибкой» конструкции, двигался он так же ловко, как если бы носил «кожу» или вообще был бездоспешным. Впрочем, настоящим «тяжем» из нас модно было назвать только «Шмеля», одетого в модернизированные стараниями наших мастеров латы родраунского типа, а так же таскавшего помимо штатного вооружения за спиной ещё и свой ненаглядный «скорпион».

Замерев прямо пол выветрившимися зубцами, разведчик замер и аккуратно выглянул из-за них, а затем быстро спрятался, знаками показав нам, что есть небольшая проблема. Практически в полной неподвижности он провисел так минут пять, а затем ловко единым рывком выбросил себя на стену.

Раздалось несколько приглушённых звуков, а затем, меж зубцов появилась голова Лерро, и, он помахал нам, чтобы мы разошлись в стороны.

Практически беззвучно в окружающий нас «Туман Тишины» упало два тела демонов. Видимо это были те самые стражники, периодически обходящие стену и проверяющие посты. Спустя ещё минуту, с шелестом разворачиваясь в воздухе, вниз соскользнула верёвка.

Первым наверх пошёл «Шмель», за ним Эйджек, а там уже все остальные, в порядке заранее оговорённой очерёдности. Причём оказавшись на стене, тройки кавалергардов не ждали остальных, а немедленно приступали к выполнению порученного им задания.

Кто-то отправлялся снимать часовых, кто-то заниматься доразведкой, ведь об этом замке мы не знали ровным счётом ничего, а остальные, занимали позиции на случай внезапного боестолкновения.

Я же в свою очередь, оставался вместе с основной ударной группой: Эйджеком, Шмелём, Сойкой и Отцом Фарасисом. Не то, чтобы я справился бы с подобными задачами хуже рядовых бойцов, тем более что именно Эсток д’Вергри, а не кто-то другой в свободное от работы в гильдии время гонял по «особой программе» тех людей, которые обучали в свою очередь остальных кавалергардов.

Вот только… одно дело, когда ты вначале матрос, затем старший матрос, а потом – сержант ВМФ Российской Федерации… всё-таки я морской пехотинец! А совсем другое дело, когда ты Маркиз, Магистр и Принц! Здесь поневоле научишься в первую очередь полагаться на своих людей, а самому всегда быть на подстраховке.

Минут через пятнадцать, двор и стены были уже наши. Ребята работали как единый, хорошо отлаженный механизм и резали демонов быстро и бесшумно, как и подобает хорошо натренированным диверсантам.

И всё-таки, сделать своё дело совсем уж чисто и уйти – нам не дали. Слава «Камен’сарнш-даху» появилась всё-таки не на пустом месте. Как нас засекли и кто, если даже массово вырезанные в казарме бойцы не издали после обработки ни звука – было в общем-то уже неважно. В центральном донжоне затрубил рог, зажглись огни в окнах, дверь, которую мы, заранее припёрли найденным в мастерских бревном, вылетела после нескольких мощных ударов.

Оттуда с боевым кличем «Камен’Асретани» повалили бойцы из низших демонов, по которым Шмель, не задумываясь, полосонул залпом из своего скорпиона, сбивавшим воинов как кегли. С балконов замка спикировали крылатые «Высшие» налету активируя боевые заклинания, но… это чисто мечнику или копейщику подобные фокусы могли принести кучу неприятностей, а вот для лучника или арбалетчика светящиеся в темноте магемы – были прекрасными мишенями.

Что уж говорить о людях с ног до головы обвешанных оружием парового боя. Элита демонов камнем попадала вниз, а мы перенесли основной огонь на рядовых, и всё же их было очень много.

Громыхнули, разряжаясь картечницы, выпуская в толпу орущих врагов заряды смертоносной дроби. Вновь застучали тетивы скорпиона, который успел перезарядить Шмель, несмотря на впившеюся в плечо стрелу, выпущенную кем-то с балкона, перед тем как его просто снесло магией Сойки. И всё это, под монотонный бубнёж молитв Эллидии в исполнении наших священников.

Не знаю уж, помогало это или нет, Эллидия у нас суровая богиня и не очень любит, когда к ней обращаются в бою, предпочитая отблагодарить верующих за уже добытую победу, нежели отвечать на назойливые просьбы. Впрочем – они ближе к ней, так что им лучше знать, что делать и когда, а пока что сражение складывалось явно в нашу пользу.

Забросив разряженный карабин в наспинную кобуру, я один за другим разрядил во врагов все шесть штатных кавалергардских «Эллор», оставив неприкосновенными только свои собственные. Только после этого, взялся за картечницу и удачным выстрелом отправил в небытие сразу двух солдат противника. Ну, или к их «Тёмному богу» Иллитраию, как недавно выяснил.

В любом случае, бой перешёл в ближнюю фазу и со щелчком я разложил свой двуручник, уклонившись от выпада особо бойкого рогатика, почти без размаха приняв его живот на мифриловые пластины клинка. Не останавливаясь, провернулся и со всех сил рубанул по открытой мне спине наседавшего на Отца Фрасиса демона, размахивавшего пехотным палашом.

Пинком ноги, сняв с лезвия тело, на обратном движении саданул ей по колену неосторожно приблизившегося солдата и почти сразу же его голова, отделилась от туловища, снесённая мечом Эйджека.

Получив небольшую паузу, и видя, что на нашем «фланге» противников поменьше, чем у ребят держащих оборону у ворот, метнул за спины наседающих на них рогатых гранату, а затем, мне пришлось защищаться сразу от двух довольно неплохо машущих своими палашами бойцов.

Я успел только слегка ранить одного из них, да и меня пару раз достали, слава богине, царапнув по пластинам лат, и тут, почувствовал в своём теле необычайную лёгкость. И… резко возросшую силу.

Только краем глаза я успел заметить свечение на протянутых в мою сторону руках нашего второго воина-священника, прежде чем на меня вновь навалились противники. Вот только теперь, мой меч был для меня всё равно, что прутик и два располовиненных демона пачкая меня кровью, разлетелись в разные стороны.

– Прорываемся! – рявкнул я, указывая клинком на выбитую дверь донжона, из которой уже перестали появляться враги.

Однако не успел я сделать и шага, как откуда-то сверху, до меня донёсся спокойный, ровный и такой знакомый голос.

– Брат, брат, брат. Не хорошо это… Зачем ты вот так вот врываешься словно бандит в мой дом и убиваешь «моих» солдат, когда вполне мог бы прийти ко мне желанным гостем? – резко вскинув голову, я увидел стоящего перед обрушенным балконом Дюрера, который заложив руки за спину, по хозяйски осматривал причинённые нами разрушения.

– Брат? – произнёс я, не веря своим ушам.

– Проходите в тронный зал. Вас не тронут. Даю своё слово, – ответил мне Первый Принц. – Там поговорим…

И развернувшись скрылся в глубине замка. А что самое удивительное – оставшиеся в живых демоны, действительно перестали атаковать моих людей при первых звуках голоса Дюрера и сейчас, медленно отступали обратно в центральное здание.