БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55596.5

Кирк поднял лицо к солнцу, и вдохнул густой, влажный, живой запах Внутреннего моря. Каждый раз когда заостренный нос маленький лодки шлепал по волнам, брызги водяного тумана окутывали его, и ощущение его прохлады и высыхания на лице, вкус соли на губах связывали его с этим миром и этим временем, словно он не мог быть ни в каком другом месте. Он посмотрел на Пикарда, сидящего напротив на закругленном бортике надувной лодки, и увидел, что он делает тоже самое: подставляет лицо ветру, солнцу, и брызгам.

– Это единственное чего нет на мостике звездолета, – окликнул Пикарда Кирк.

Пикард улыбнулся ему.

– Я думал о том же.

Потом глухое урчание двигателя уменьшилось, и Кирк качнулся вперед, когда лодка замедлилась. Он оглянулся на Седжа Нирру, который стоял на корме возле двигателей.

– Почти на месте, – крикнул Седж.

Он указал вперед. Кирк и Пикард посмотрели вперед, и увидели ряд небольших перевернутых оранжевых пирамид покачивающихся на воде. Кирк насчитал их по меньшей мере две дюжины, разбросанных по гектару поверхности.

– Это базисные маркеры, – объяснил Пикард. – Каждый из этих буйков указывает на пересечение стен или улиц на участке внизу.

– Верно, Пикард, – сказал Седж. – Желтые маркеры указывают поле артефактов. Вон там, и там.

Кирк повернулся к левому борту, чтобы рассмотреть, что некоторые из маркеров в этом направлении были желтыми, хотя темно-ржавое небо мешало различать желтый и оранжевые цвета. Он оглянулся назад, мимо Седжа, и посмотрел на пляж примерно в двухстах метрах от них. За ним на небольшом возвышении располагались округлые контуры лагерных палаток. А далеко на горизонте небо на востоке уже стало цвета индиго.

Рефлекторно Кирк посмотрел вверх, чтобы проверить звезды. Он увидел две луны Баджора, каждая в половину видимого размера земной Луны, одна серебристая, а другая интригующе сине-зеленая. Рядом с ними он увидел группу из четырех мерцающих звезд, и внимательно присмотрелся к ним, чтобы увидеть, движутся ли они как спутники или космический корабль. Седж должно быть заприметил, что привлекло его внимание, и выкрикнул:

– Мы называем их Пять Братьев.

– Я вижу только четырех, – ответил Кирк.

Седж рассмеялся, указал на юго-восток на одно из баджорских созвездий, которое Кирку было известно как Динориос.

– Потому что пятый брат был самый мудрый. Его нет там, потому что он живет в Храме.

– А почему другие четверо там? – спросил Кирк.

– Первый был тщеславен, – сказал Седж. Он повернул ручку управления вверх, чтобы вытащить двигатели, и полностью отключил мотор. – Второй был жаден. – Он выбросил с кормы маленький инерционный якорь. – Третий был… ну… для этого в стандарте нет слова. Скажем так, он был невнимателен к совету своего тестя относительно сбора листьев офбатерета.

Кирк посмотрел на Пикарда, но тот пожал плечами, явно тоже не зная, что это означает, хотя очевидно это было на Баджоре серьезным правонарушением.

– А что насчет четвертого? – спросил Кирк.

Седж присел, чтобы переместиться в маленькой лодочке так, чтобы сесть рядом с Кирком и Пикардом.

– Он Б’ат б’Этел. Самая маленькая и самая тусклая звезда, вон та слева. Самая дальняя от Баджора и Храма.

– А каково его преступление? – спросил Пикард.

– Не преступление, – сказал Седж, явно наслаждаясь своим пересказом баджорского фольклера. – Братья были превращены в звезды за свои грехи. Это важное культурное отличие в древних преданиях. Преступления против людей и собственности. А грехи против Пророков и их совета.

– Ну хорошо, – сказал Кирк, – каков грех Б’ат б’Этел?

– Самый ужасный из всех. Он нашел Слезу Пророков, и попытался сохранить ее для себя.

Пикард посмотрел на юго-восток, где на фоне темного неба начал выделяться первый бледный отблеск Пояса Динориуса.

– Позвольте предположить. Пятый брат нашел ее и отдал народу Баджора.

– Не совсем. Он нашел ее, но Слеза была испорчена… думаю точнее будет: стала объектом греха. Это означало, что она стал непригодна, чтобы поделиться ею с народом Баджора. Поэтому пятый брат Б’ат х’Рэм вернул ее в Храм, и все еще живет там.

Кирк попытался найти мораль в этой истории, но она ускользала от него.

– Значит народ Баджора отказался от Слезы Пророков из-за греха одного человека?

Седж кивнул.

– Да. Мы баджорцы очень духовный народ, Кирк. Нас с рождения учат, что грех против Пророков приносит духовный вред не только нам самим как личности, но и всем членам нашего общества.

– Звучит жестоко, – сказал Кирк.

– Но соответственно и одухотворяет, – ответил Седж. – Без этой черты я сомневаюсь что баджорская культура смогла бы просуществовать практически неизменной десятки тысяч лет.

Кирк решил не отвечать. Было не то время, чтобы делиться с хозяином своей собственной личной верой в необходимость изменений. Седж казалось понял, что пришло время для смены темы.

– Политика и религия, Кирк? На Баджоре они неразделимы. Но это не лучший выбор для чужаков в море. – Он осторожно наклонился через борт лодки рядом с Пикардом. – Сегодня вода очень прозрачная. Вы сможете проследить за веревкой маркера.

Кирк посмотрел вниз со своей стороны лодки и увидел, что Седж был прав. Хотя солнце в небе стояло низко, оно все еще было достаточно ярким, чтобы осветить дно, на котором буйные петли и изгибы преломленного света мерцали на ряби песчаных дюн.

– Какая здесь глубина? – спросил Кирк, еще не знакомый с баджорским соотношением между солнечными лучами, атмосферой и морской водой.

Оптические характеристики каждого из миров класса М имели склонность несколько отличаться.

– Здесь примерно пятнадцать метров, – сказал Седж. – Вы видите стену?

Кирк обнаружил якорный канат маркера, а возле него прямую линию тени.

– Вижу.

– Это граничная стена большого комплекса закрытых печей, использовавшихся для обжига глиняных табличек, – объяснил Седж.

– Исписанных табличек? – спросил Пикард.

– Своды таблиц, накладные, долговые обязательства, и среди прочих предания. Еще одна из самых богатых находок артефактов примерно на пятьдесят метров дальше: груда мусора этого комплекса. Если табличка ломалась во время обжига, ее бросали в ямы. У нас здесь достаточно обломков, чтобы на годы загрузить поколения новичков студентов ради восстановления отчетов о делах и литературе этого места.

Кирк услышал гордость и изумление в голосе Седжа. В воде под ними был не мертвый город. Для Седжа Нирры он был живым.

– Где была бы археология без куч мусора, – легко сказал Пикард.

Седж рассмеялся.

– Но мы прибыли сюда не для этого, – добавил Пикард.

– Да, – согласился Седж, устраиваясь на тонком полу их лодки.

Похожий на каучук материал двигался вверх-вниз, когда под ним проходили легкие волны.

– Так что же случилось с профессором Ниланом? – спросил Пикард.

– По этому вопросу нет никаких разногласий, – ответил Седж. – Бедняга перезаряжал батареи, и одна из них оказалась дефектной. Когда он вставил ее в конвертер мощности… в общем он, вероятно, даже не понял что случилось.

– Тогда с чего начинаются разногласия? – продолжил Пикард.

Кирк был доволен своим положением и своим молчанием. У Пикарда был ум детектива и глаз на детали, и Кирк позволил ему руководить охотой за уликами. Кирка больше интересовало наблюдение за Седжем, пока тот разговаривал с Пикардом, ища признаки того говорил ли человек все что знал или нет.

С точки зрения Кирка бизнесмен слишком стремился сменить тему. Но означало ли это, что ему было что скрывать, или же он просто предпочитал не говорить о смерти Нилана, Кирк был не уверен.

– Разногласия начались семьдесят лет назад.

Странный короткий смешок Седжа привлек внимание Кирка.

– С оккупации? – спросил Пикард.

– Больше десяти лет прошло со времени освобождения от кардассиан, – сказал Седж, – но кое-кто из моих соотечественнников баджорцев все еще отчетливо видит повсюду их серые руки.

Пикард заговорил медленно, словно не совсем уверенный в намеках Седжа. Кирк сам был не уверен.

– Профессор Роун уверена, что профессор Нилан был убит кардассианами?

– Скорее был убит по их приказу.

– Почему?

Седж откинулся на пятки прежде чем раскинуть руки, словно желая охватить все Внутреннее море.

– Полагают тайный сговор, Пикард. Нилан руководил ячейкой Сопротивления, ответственной за смерти множества кардассиан. Его убили либо из-за мести. Либо кардассианское министерство сельскохозяйственных реформ решило затопить эту долину, чтобы спрятать братскую могилу баджорских граждан и кардассианских офицеров, решив утаить правду о своих скрытых злодеяниях. Либо… – Седж восстановил свое согнутое положение на тонком полу лодки, и посмотрел на Пикарда. – Вы на самом деле хотите, чтобы я продолжил?

Пикард собрался прервать унылый перечень Седжа, но Кирк был к этому не готов.

– Да. Я хотел бы услышать больше.

– Хотели бы?

Это был больше вызов нежели ворос.

– Насколько мне известно, – сказал Кирк, – теперешние кардассианские военные даже и близко не похожи на армию до войны с Доминионом. С их вновь отстраиваемым миром, как они смогли найти ресурсы, чтобы подняться до тайной попытки убийства на Баджоре?

– Я не говорю что это действительно случилось, Кирк. Я просто пытаюсь объяснить, почему доктор Роун уверена, что Нилан был убит.

– Разрушение коммуникационного оборудования предполагает умышленные действия, – сказал Пикард. – И опровергает связь врага с военной тактикой.

Кирк видел, как растет раздражение Седжа от их вопросов.

– Пикард, Кирк, если вы решились вообразить нереальное, зачем ограничиваться тем, во что верит доктор Роун?

– Другие тоже думают что Нилан был убит? – спросил Пикард.

– Коррин Тэл один из них.

– И кого он считант убийцей?

Кирк восхитился тем, как Пикард сохранил давление.

– Религиозные фанатики, – сказал Седж. – Последователи культа призрака Па. Или кто-то еще, кто верит, что руины Бар’трайла нельзя трогать.

– Разве не для этого здесь прилар Тэм? – спросил Пикард. – Чтобы убедиться, что не будут нарушены никакие религиозные артефакты?

– Именно, Пикард. Конечно для Коррина это означает, что прилар Тэм подозреваемый. Покопайтесь поглубже, и вероятно найдете причину подозревать в смерти Нилана всех живущих в лагере.

– Включаяя и вас? – спросил Кирк только чтобы увидеть реакцию Седжа.

Баджорский бизнесмен уставился на Кирка, словно Кирк не просто задал гипотетический вопрос, а выдвинул обвинение.

– Включая и меня.

– А что сказали бы люди о ваших мотивах? – спросил Кирк, заставляя себя говорить как равнодушный вулканец.

Кирк видел, что Седж борется, чтобы сохранить контроль над вспышкой гнева. Кирк знал это чувство, и распознал и борьбу.

– Нет никакой тайны в том, что некоторые люди Баджора спрашивают о законности моего бизнеса. Некоторые заявляют, что я участвовал в военной торговле с кардассианами. Другие утверждают, что я связан с Доминионом. Конечный результат всех предположений один: что я построил свое состояние на страданиях баджорцев.

– А вы это делали? – спросил Кирк.

Глаза Седжа расширились от контролируемого гнева, но Пикард высказался первым.

– Джим! Это совершенно неуместно.

– Я не допускаю, что это случилось на самом деле, – сказал Кирк, используя слова Седжа против него самого. – Я просто пытаюсь понять, почему люди думают о нашем хозяине так, как они думают.

Пикард посмотрел на Седжа, словно желая извиниться, но Седж отмахнулся от него.

– Нет, все в порядке. Кирк знает что делает. – Седж снова перевел взгляд на Кирка. – Оккупация оставила множество горьких шрамов на баджорцах, Кирк. Присмотритесь повнимательней, и вы найдете их у каждого из нас. У Коррина Тэла. У прилара Тэма. Даже у меня. Но тот факт, что любой баджорец может пойти на убийство, чтобы защитить нашу веру, наш мир, наш образ жизни, не означает, что вчера вечером в этом лагере было совершено убийство.

Седж снова посмотрел на небо. Последовав за ним Кирк увидел, что в поле зрения появились и другие баджорские созвездия. Солнце Баджора стало красной вспышкой на горизонте, испещренной полосами пылающих золотом верхушек облаков.

– Мы должны возвращаться.

Седж изменил положение, развернулся, чтобы проскользнуть к управлению двигателями. Все инстинкты Кирка говорили ему, что Седж что-то утаивает.

– А что насчет Лары? – внезапно спросил Кирк.

Он не думал о возможной стратегии Пикарда. Он просто действовал основываясь на инстинкте. Кухарка и ее ребенок были одной из немногих тем, которые они не обсудили с Седжем. Было ли это из-за оплошности? Или потому что этой темы Седж сознательно пытался избежать?

– Кухарка? – спросил Седж. Он вытащил инерционный якорь даже не обернувшись на Кирка.

– И ее ребенок, – добавил Кирк, молчаливо благодарный за то, что Пикард позволил ему действовать не перебивая.

– Мелис, – сказал Седж. – Так зовут девочку.

– Лара убила бы за своего ребенка?

На сей раз Седж обернулся на Кирка, и казалось был озадачен вопросом.

– А вы можете представить родителя, который не стал бы этого делать?

– Она убила бы профессора Нилана?

Теперь Седж стоял около рычага управления, но не сделал ни одного движения, чтобы включить двигатели.

– Очень проницательно, Кирк.

Кирк умышленно избегал смотреть на Пикарда и сохранял безучастное выражение лица: полезная уловка, которой научил его Спок. Если он и был проницательным, он не знал об этом, но оказалось, что его инстинкты были верны. Кухарка была больным местом Седжа.

– Если смерть Нилана была убийством. И если убийцей был кто-то из лагеря, тогда я бы сказал, что наиболее вероятным подозреваемым была Эвден Лара.

Теперь Кирк поймал взгляд Пикарда и еле заметно кивнул другу, передавая ему жезл.

– Почему? – спросил Пикард.

– По причине, которую предложил Кирк, – ответил Седж. – Ее ребенок умирает. И я уверен, что в своем замутненном сознании она обвиняет профессора Нилана в таком печальном положении дел.

Теперь мы кое-чего добились, подумал Кирк. Впервые он почувствоал, что Седж сказал что-то в чем он был полностью уверен, ничего не скрывая.

– Разве Нилан был ответственен за состояние ее ребенка? – спросил Пикард.

– Конечно нет. – Седж проверил управление на конце рычага. – Болезнь Ф’релорна редка, и неизлечима, но это болезнь из-за климата, и ее причины понятны. Однако кто может обвинить мать в желании понять причину, объясняющую ее неудачу? Почему Пророки причинили ребенку такие страдания? Намного легче признать, что виновен человек. Человек, которого можно наказать.

Кирк знал, что в словах Седжа было нечто большее нежели поверхностное замечание. Он чувствовал в мужчине какую-то скованность, но было ли это от досады, презрения, или чего-то еще, было пока не ясно.

– Могла ли Лара сделать что-то, чтобы повредить конвертер? – спросил Пикард.

У Седжа казалось возникли проблемы с управлением двигателями. Он дважды нажал одну из кнопок, но ничего не произошло.

– Возможно ли это? Конечно, – сказал Седж. – Большинство вещей. Но сделала ли это она? Сделал ли это кто-то еще? – Он посмотрел прямо на Кирка. – Сделал ли это я? Нет, Кирк. Я этого не делал.

Потом Седж повернул рычаг управления и для Кирка время замедлилось. Только на один миг он отвернулся, потому что, как ему показалось, увидел солнце, садящееся там где на корме лодки стоял Седж Нирра. Потом он понял: шар красного света не был солнцем Баджора. Это был разряд дисраптора. Смертельная точка на груди Седжа.

Как раз когда Седж издал протяжный крик, когда свет расплавил его, наметив контуры его протянутых рук и раскачивающегося д’жа паг, чтобы преобразовать его в сверкающее плазменное поле разрушенных молекул, Пикард отшвырнул Кирка. Он выбросил их обоих через борт лодки, в объятья темно-зеленого и живого баджорского Внутреннего моря.