– В следующий раз мы кинем монетку, – недовольно проворчал Гомес.

– У тебя опять платок сползает, – заметил Джейк.

Они находились на ближайшей к санаторию «Кенку» посадочной площадке. Надвигающаяся ночь обещала быть холодной; быстро темнело, туман снова сгущался. Цветы окружавших санаторий вишневых деревьев казались сейчас грязно-серыми.

Ссутулив закутанные ярко-алым платком плечи, Гомес восседал в автоматическом инвалидном кресле.

– Не могу понять, почему это я вызвался на эту дурацкую роль.

– Потому что из тебя получится более убедительный инвалид, чем из меня.

Сам Джейк щеголял белым медицинским халатом.

– Ничего подобного, amigo, из меня сейчас так и брызжет энергия.

Кресло катилось по щебеночной дорожке к зданию санатория.

Красная с золотом крыша делала это – довольно большое – здание похожим на пагоду. На крыше перелетали с места на место и ворковали многочисленные голуби, тоже казавшиеся сейчас грязно-серыми.

– Вообще-то, зря ты впутал в эти дела Натали Дент. – Джейк шел рядом с креслом. – Хотя, не отрицаю, она нам во многом помогла.

– А тут мало что от меня зависело. Натали – очень целеустремленная muchacha. – Гомес снова поправил платок. – Во-первых, она чувствует – и не ошибается в этом, – что многое из моей работы может стать отличным материалом для прессы. Во-вторых... какого черта, мне совсем не хотелось бы казаться самонадеянным, но я и вправду думаю, что девочка положила на меня глаз.

– А тебе не кажется странным, насколько трудно иногда определить разницу между любовью и отвращением? – глубокомысленно заметил Джейк. – Во всяком случае, постороннему наблюдателю вроде меня.

– Ее притворная неприязнь ко мне – просто часть игры, – объяснил Гомес, подъезжая к широкой пластигласовой двери. – Жаль, что в данный момент я – верный и преданный супруг. Ты не подумай, будто я прямо-таки горю желанием спутаться с Нэт, просто мне на шею раз за разом бросаются самые разнообразные бабы.

С легким шипением дверь отъехала в сторону.

Скрючившись в кресле еще сильнее, Гомес начал тихо постанывать. В центре просторного приемного покоя располагались миниатюрный водопад и сад камней. За широким люцитовым столом, поставленным рядом с весело пляшущим фонтаном, сидел симпатичный блондинистый андроид, облаченный в длинное кимоно цвета слоновой кости.

– Насколько я могу понять, вы – мистер Шавес. – Андроид встал и, сочувственно прищелкивая языком, направился навстречу Гомесу. – Доктор Ахиру звонил и просил организовать для вас прием, сэр.

– О, взятка, сколь всевластна ты, – еле слышно произнес Гомес.

– Сэр, я совершенно уверен, что даже после одного-единственного сеанса в каком-либо из наших кабинетов тайю вы почувствуете заметное улучшение. А вы, очевидно, санитар мистера Шавеса?

Андроид повернулся к Джейку.

– Он самый, – охотно согласился Джейк.

– Не знаю, знаком ли кто-либо из вас, джентльмены, с японским языком, но тайю означает солнце, – объяснил андроид. – В своей палате мистер Шавес получит дозу нашего специального искусственного солнечного света, который с гарантией...

– Доктор Ахиру плел уже мне всю эту мутотень, – оборвал его Гомес. – Так что как насчет того, чтобы прямо двинуть в эту долбаную палату?

– Раздражительность и беспокойство. – Сочувственно пощелкав языком, андроид повернулся к Джейку и подмигнул. – При первом визите к нам очень многие ведут себя именно так.

Он хлопнул в ладоши.

В приемном покое появился хромированный андроид в коротком красном кимоно. Войдя, он дважды поклонился, сперва – андроиду, а затем – скрюченному в кресле Гомесу.

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Юуку, проводи, пожалуйста, мистера Шавеса и его санитара в кабинет тайю номер шестнадцать.

– Будет исполнено.

Снова поклонившись, Юуку повернулся и направился к одной из сводчатых дверей.

Гомес покатился следом.

– Я очень надеюсь, что ему это поможет, – доверительно сообщил Джейк андроиду перед тем, как последовать за напарником.

Стены длинного пустого коридора были сплошь украшены движущейся росписью на мотивы гравюр Хокусая.

У двери с номером 16 робот остановился и вновь отвесил поклон.

– Благодарю. – Улыбнувшись, Гомес откинул красный платок, выстрелил из парализатора и вскочил на ноги.

Джейк подхватил робота, прежде чем тот успел упасть на пол, и усадил его в освободившееся кресло.

Дверь с номером 16 распахнулась, и кресло с роботом вкатилось внутрь. Затем дверь снова закрылась.

Гомес отвесил поклон Джейку.

– Идем-ка, вниз, – предложил он.

* * *

С мочалкой в одной руке и пластиковым пакетом жидкого мыла в другой Гомес не спеша шел между мертвенно-белых стен длинного коридора. Кимоно веселенького голубого цвета скрывало его одежду.

– Привет, ребята! Как пройти отсюда к бассейну?

Двое коренастых охранников вскочили со своих белых плетеных стульев, выхватили из висящей у каждого из них на поясе кобуры по лазгану и угрожающе ткнули своим оружием в сторону нежданного пришельца.

За их спинами в стене виднелась узкая металлическая дверь.

– Заблудился, друг, – сообщил Гомесу тот из охранников, что повыше: – К баням в противоположную сторону.

Он махнул стволом своего оружия, явно предлагая Гомесу удалиться.

Смущенно улыбнувшись, Гомес растерянно огляделся по сторонам. Телевизионных камер не было видно ни на мертвенно-белом потолке, ни на таких же стенах.

– Как же это так? – Он недоуменно покачал головой. – Жена сказала мне, что... ну, вообще-то, конечно, мы с ней не женаты, хотя путешествуем как муж и жена. Это мы потому, что тогда с нас берут заметно меньше в большинстве...

– Шел бы ты отсюда, – предложил Гомесу второй охранник. – Он успел уже спрятать лазган в кобуру и сесть на свой стул. – В эту часть здания посторонним нельзя.

– Действительно? Вы только подумайте! – Гомес коротко хихикнул. – Вот только сегодня я говорил своей жене... ну, вы понимаете, кого я имею в виду. Я говорил ей, что в этом долбаном городе чуть не половина храмов закрыта для публики. Но мне кажется, что из-за моих неполадок с сердцем – оно у меня из этих, новомодных, которые пластиковые, и никто, похоже, не может заставить эту хренову штуку работать как надо. Так мне кажется, меня должны пропустить куда угодно, ведь мои часы, скорее всего, сочтены, и если я не посмотрю эту хренотень сейчас, потом...

– Знаешь, парень, тебе без балды останется жить не много, если ты не свалишь отсюда, и сию же секунду.

Взяв Гомеса за плечо, охранник развернул его и начал подталкивать вдоль коридора.

Завернув за угол, они подошли к двери из тика, через которую Гомес и вошел в этот коридор.

– А ведь вам, ребята, оттуда не видно эту дверь, – заметил частный детектив.

– Нас больше заботит та дверь, перед которой мы сидим.

– А разве... ой, Господи! Опять мотор барахлит.

Хватая воздух ртом, Гомес заметался, рухнул на пол и замер, лежа на спине и чуть подергивая ногами.

– Эй, ты что, припадочный? Здесь нельзя!

Сунув оружие в кобуру, охранник опустился на колени.

Неожиданно дверь открылась, Джейк шагнул в коридор и выстрелил из парализатора.

– Бинго, как любит выражаться Нэт. – Гомес не торопясь поднялся. – В коридоре телекамер нет, amigo. Так что, проделаем такую же штуку со вторым?

– Seis. To есть к настоящему моменту мы уложили ровно полдюжины этих громил.

Гомес подхватил тяжелое тело охранника, лично им парализованного пару секунд назад. Затем он аккуратно усадил его на пол, прислонив спиной к белой стене подземного коридора.

– Семь, – поправил Джейк.

– О, si. Я забыл посчитать того, которого ты уложил два поворота назад.

– Если верить чертежам Иошико, – сказал Джейк, – чуть дальше этот коридор раздваивается.

– Я пойду по левому, – предложил Гомес. – И если через пятнадцать минут мы не сойдемся на развилке, тот, кто придет, отправится искать другого.

– Лады, – согласился Джейк.