Я проснулась перед рассветом. Потянулась рукой к Лиру, и поняла, что его рядом нет. Села, стараясь не издавать стоны, потому что все тело ныло и болело, словно в первый раз. А потом заметила Лира. Он сидел на подоконнике и смотрел на меня. Полностью одетый. Лицо — бледное, руки сжаты в кулаки, под глазами — тени.

— Не молчи, Ари, — сказал он совсем тихо, и как-то сломлено.

Я потерла рукой глаза. Что ему сказать-то?

— Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой вчера.

— Что? — спросила я ошарашено.

Очень уж неожиданно получилось.

— У тебя синяки по всему телу.

Я улыбнулась.

— Ерунда.

— Ерунда? — спросил Лир в отчаянии, а потом мысленно послал мне образ прошедшей ночи.

Меня, сжимающуюся в комок, цепляющую белые простыни руками. И дрожали у меня не только руки, но и губы, искусанные до крови и опухшие. Глаза были огромными. Дыхание — сбившимся.

— Всего лишь миг, Лир, — спокойно заметила я, смотря на его безумно уставшие глаза. — Потом ты был другим. Прежним, — сказала я, тоже посылая ему картинку.

Тогда он не был грубым. Уже. Целовал меня мягко, осторожно, касаясь горячей кожи, и я замирала, особенно тогда, когда наши взгляды встречались, и он начинал пить мои поцелуи.

Лир резко выдохнул.

— Тебе было плохо, нужно было отвлечься, прийти в себя. И мне удалось помочь тебе в этом. Вот и все, — заметила я, стараясь прикрыть синяк на локте. — Синяки, кстати, после вчерашнего испытания могут быть.

Лир молчал. И это пугало. Словно чужой. Невыносимо. Я заставила себя улыбнуться.

— Ари, — прошептал он в еще большем отчаянии. — Как ты можешь мне улыбаться? Как ты можешь улыбаться так счастливо? Почему ты не пытаешься сбежать от меня? Почему ты…

— Я люблю тебя, — сказала я твердо, прерывая его речь.

Долго, поди, репетировал.

— Как ты можешь, такое мне говорить? Как ты можешь любить меня после всего того, что я с тобой сотворил?

Его отчаяние и паника довели меня до предела. Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну и села на колени к Лиру.

— Ари…Я, я…

Боль в его глазах была сильной, хотя злость, сжигающая его до черноты внутри, исчезла.

— Тебе стало легче, — заметила я, вспоминая, что до этого он превратился, чуть ли не в камень.

— Не смотри на меня так, Ари, — сказал Лир с отчаянием.

— Как?

— Тепло. С надеждой. Я не стою этого. Я вчера перегнул палку.

— Знаю, — усмехнулась я.

— Ненавидишь меня? — вопрос сорвался, прежде чем Лир захотел.

— Нет, — ответила я удивленно.

— Боишься? — спросил он тихо.

— Нет. Когда я тебя боялась? — спросила удивленно.

Лир помолчал с минуту.

— Прости меня…, - слова у него снова сорвались, прежде чем нужно.

Я посмотрела на него, улыбнулась.

— Мне было хорошо, — сказала я спокойно.

— Не лги мне, — голос на грани крика.

— Я и не лгу, Лир. Сначала, когда ты ну…сам знаешь, что сделал…ну…обошелся со мной, как с вещью, мне показалось это ужасным, я чуть не ударилась в истерику…

— Ари, — прошептал он, не зная, что еще сказать, и сжимая мои плечи так сильно, что я чуть не вскрикнула от неожиданности.

— А потом…я вдруг поняла, что даже это с тобой — прекрасно, — сказала я, чувствуя, что краснею.

Лир застонал и уткнулся мне в плечо.

— У меня не было выхода. Ты не смог бы остановиться. Меня бы не услышал. А терять тебя еще раз — это как будто сотни раз умирать. Я просто напомнила тебе, кем я была для тебя. Ты можешь злиться. Ты можешь кричать на меня. Ты можешь делать вид, что ты равнодушен ко мне, и что я тебе безразлична. Одно ты не можешь — отрицать, что любишь меня. Мне нужно было тебя вернуть. И нужно было, чтобы ты пришел в себя. Ты напугал меня своей болью, — сказала я очень тихо, прижимаясь к нему всем телом.

— Прости, я обещаю, что никогда так больше не буду делать, — прошептал он в отчаянии.

Я взяла его лицо в ладони, мягко поцеловала в губы.

— Хорошо, Лир. Я тебе верю. Всегда верила. Ты же знаешь. А вчера мы просто увлеклись.

— Ты себя в зеркало не видела, Ари, — сказал Лир тихо. — Как я мог забыть, что ты — такая хрупкая?

Я хихикнула. Да уж, хрупкая. Вчера вон полосу препятствий прошла без трудностей всяких.

Лир обнял меня. Ну, наконец-таки.

— Спасибо. Не знаю, чтобы я без тебя делал, Ари. Последнее время мне кажется, что ты одна удерживаешь меня на грани.

Я внимательно посмотрела на него.

— А ты меня, Лир.

Поцелуй вышел долгим. А потом меня стали купать, лечить синяки и царапины, кормить и даже помогли одеться и косу заплести.

Заботливый мой.

— Твой, — согласился он, когда мы снова оказались за городом, и мысли Лира перестали сводить меня с ума своим отчаяньем.

Вторым испытанием объявили бой на мечах.

— Ты не участвуешь, — спокойно сказал Лир.

И я не смогла поспорить. Просто поцеловала его в губы, и заставила себя не паниковать. Лир — хороший воин. Я сама видела. К тому же он тренировался. И еще…

Ари, не паникуй. Если вдруг дело плохо будет, можешь мне свои силы отдать. Такое не запрещено. И у меня всего два соперника — гоблины.

Голос Лира в голове был спокоен, но я все равно переживала. Удача ведь штука коварная и неожиданная. Дрались до первой раны. Главное — не попасться. Иначе — все, все надежды рухнут.

Лир выступал последним. Я заставила себя смотреть. Гоблин. Обычный такой. Аран поинтереснее в таком обличии будет. У этого и черты лица острее, и…

Ари, не волнуйся.

Понятно. Лира отвлекает.

Первого гоблина он победил почти без усилий. За восемь минут. У меня сосед орк время засек. Ранил в руку, и все. А вот второй… Я сразу почувствовала подвох. В скользящих, как у змеи шагах и движениях, в обманчиво равнодушной позе, во взмахах меча. Так не стараются ранить. Так хотят убить. Странно очень.

А потом поняла еще одну вещь — он не гоблин. Вот руку на отсечение даю, что это так. Сильный маг.

И темный, — добавил Лир, уходя от очередного удара.

Бой длился долго. На жарком солнце, вглядываясь в каждое движение Лира и его противника, я жадно следила за обоими, и пыталась понять, в чем тут дело. Было смутное ощущение, что этот маг мне кого-то напоминал. Только кого?

Лир догадался первым, и резко наплевав на все, ранил мага в плечо, одним, вроде бы случайным, движением.

Личина с него слетела. Тезуэль. И через мгновение снова возникла иллюзия.

Руки Лира сжали в руках меч. Крепко так. Сильно.

Лир. Нет. Уходи. Ты победил. Сейчас не время сводить счеты, — закричала я мысленно, при этом почему-то снова добавляя ему сил.

Сама себе противоречу.

Ты обещал мне. Ты обещал мне честный поединок. Прошу тебя. Умоляю. Слышишь?

Меч в руках Лира исчез. Он развернулся и пошел в противоположную сторону.

Я вздохнула с облегчением. Вот и славно. Жаль, что с трибун, которые соорудили тут, не уйти, толпа хлынула, обсуждая поединки и победителей с проигравшими. Лира я нашла возле выхода. Он стоял, облокотившись о дерево, и смотрел куда-то вдаль. Неужели опять этот приступ боли и…

— Нет, Ари, — сказал он тихо, подходя ко мне, и стискивая меня в своих сильных мужских руках. — Я справлюсь. Ты права. Сейчас не время.

— Мы справимся, — поправила я его, позволяя себя увлечь в сторону города.

Мы пообедали в таверне, прошлись по улицам, сделали парочку покупок на базаре, обсудили поединки. Нас осталось всего четыре пары. Орки, гномы, гоблины, мы.

— Как ты думаешь, он нас узнал? — спросила я Лира совсем тихо, когда мы добрались до своей комнаты, и залезли в ванну.

— Вряд ли, дайари. Ему просто хотелось победить, — сказал Лир, заправляя выпавшую часть моих волос из прически.

— Если бы он тебя убил, или даже ранил, — начала я, судорожно сглатывая.

Руки задрожали.

— Нет, Ари. Я бы такого не допустил. Кстати, твой Лучик мне усердно помогал. Он на меня такой блок поставил, что его бы даже метеорит не пробил, — улыбнулся он.

— Лучик? — спросила я удивленно.

Рыжий кот, спавший на моей кровати, лениво открыл глаза.

— Спасибо, — сказал Лир, посылая ему теплую волну благодарности. — Он у тебя все сильнее становится, Ари.

Я растерянно кивнула.

— А как ты хотел с Рокотом связаться? — спросила я неожиданно.

— Думал, что тут окажется один дракон, но, увы, ошибся, — сказал Лир задумчиво, при этом погладил мой хвост ласково так.

— Как думаешь, каким будет третье испытание? — спросила я его.

— Думаю, что связанное с этикетом, — невозмутимо сказал Лир.

Я застонала. Лир хихикнул.

— Боишься? Мне твои творения все равно нравятся, дайари, — сказал Лир спокойно.

— Тебе то нравятся, а вот остальным бы еще понравились, — сказала я, вспоминая свою вышивку.

Лир развернул меня к себе, заглянул в глаза.

— Ари, ты самая храбрая русалка на всем белом свете. У тебя все получится. Я в тебе не сомневаюсь.

Спасибо, конечно. Легче стало. Лир робко улыбнулся.

— Ну, наконец-то ты улыбнулся мне, — сказала я, обнимая его за мокрые плечи.

— Просто я не выдержал смерти отца Ари, — сказал Лир тихо. — Не думал, что буду испытывать такую злость от бессилия, что не могу ничего изменить снова.

— Снова? — спросила я его осторожно.

Лир ласково провел рукой по моему плечу.

— Контроль над собой я теряю второй раз, дорогая. В первый раз меня остановил Аран.

Я нахмурилась.

— Что, кроме потери отца, могло тебя довести до состояния невменяемости? — спросила я его очень тихо.

Лир вздохнул, смерил меня взглядом.

— Ты ушла от меня однажды, Ари, — сказал он тихо, заставив меня пожалеть о вопросе. — Аран тогда заставил меня поверить, что ты вернешься, когда сможешь простить меня. Он твердил мне, что есть пророчество звезды, что ты должна будешь его исполнить, что я должен ждать и верить. Не особо, конечно, помогло, но…

Он остановился и страстно поцеловал меня в губы.

— Я думал, что после этой сегодняшней ночи, я тебя насовсем потерял, дайари, когда проснулся и пришел в себя. Если бы ты ушла, я бы не вынес этого. Без тебя мне ничего не нужно, Ари.

— Даже трон в Аридейле? — спросила я растерянно.

— Даже он, Ари. Мне совсем было бы наплевать, что будет твориться с этим миром, если бы тебя в нем не стало, — сказал он спокойно, заставляя меня прийти в ужас.

— Лир…

— Я сломался, Ари, после смерти отца. Это последняя капля. Я больше не могу терять дорогих мне людей.

— Лир, любой бы сломался, — заметила я, вспоминая, как сама провела почти ночь в озере, узнав о гибели мамы. — А ты у меня сильный.

— Благодаря тебе, сильный, Ари, — сказал Лир, целуя меня в висок. — И я прошу тебя дать мне возможность доказать сегодняшней ночью, что я люблю тебя, и сожалею о том, что все вышло вчера иначе, — прошептал он.

Я покраснела, нервно сглотнула, смотря в его потемневшие глаза, а потом — кивнула, позволив Лиру вытащить меня из ванной и унести мокрую на постель.

— Знаешь, что-то мне подсказывает, что вышивки сегодня не будет, — сказал Лир утром, когда я от паники не смогла заставить себя даже поесть, и всю дорогу теребила край плаща.

Лир не ошибся. Вышивки не было. Было еще хуже. Конкурс песни. Я растерянно посмотрела на него, сидящего на трибуне. Лир мягко улыбнулся.

Опять волнуешься. Ты ведь лучшая. Вспомни, как ты пела тогда нам всем в саду. Выбери песню и спой. Все.

Легко ему говорить. Но выбора-то у меня не было. Пришлось сделать, как он сказал. Я вышла последней на помост, сосредоточилась, и собиралась запеть выбранную песню, как неожиданно запела совсем другое. Песню о любви, а не о подвигах, славе и сражениях. Красивая такая мелодия, ласковая, как ветерок. На эльфийском, естественно. В этот момент я думала о Лире, о том, что он — все, что у меня есть. А когда закончила, повисла тишина, которая неожиданно взорвалась овациями.

— Спасибо, — сказал мне Лир в самое ухо, когда я подобралась к нему.

— За что? — спросила я удивленно.

Руки Лира легли мне не подбородок, погладили привычным прикосновением.

— За то, что эта песня была для меня. За то, что ты обо мне думала. За то, что ты есть в моей жизни. За то, что любишь, — сказал Лир, смотря мне прямо в глаза. Или в душу?

Я поцеловала его в губы.

Мы проскользнули сквозь толпу и направились в степь, решив потренироваться в магии вместе. Кто знает, что нас ждет завтра? Щиты, заклинания, блоки — казалось, что этому не будет конца. Прерывались мы только на перекусы и обед, а потом все шло заново. Тренировка лишней не бывает. Никогда. Я это наверняка знала. Вдруг, какое-то заклинание спасет мне жизнь? Или Лиру?

Ночью я долго не могла уснуть. Ворочалась в постели, думая о завтрашнем дне, об Аране, о Даринель, о Тире и Эридейле, о Глине. Я так по ним соскучилась, что сложно было представить. А прошло то всего ничего. Две недели.

— Ари, иди сюда, — не выдержал в итоге Лир, притягивая меня к себе. — Хватит метаться. Тебе же силы нужны будут завтра.

— Не могу уснуть. Мысли мешают.

Лир поцеловал меня в губы.

— Сейчас тоже мешают? — прошептал он мне мягко.

— Нет, — ответила я, понимая, что мыслей уже нет.

Вот ведь хитрюга. Знает же, что когда он меня целует, разум мне быстро машет ручкой, отправляясь в свой внеочередной отпуск. И пользуется этим.

Только тревожные мысли меня все равно не покинули. Вернулись потом, ближе к рассвету, когда Лир медленно целовал мои плечи, шепча мне что-то ласковое на эльфийском языке.

Утром мы собрались, позавтракали.

— Нам разрешено взять с собой все, что посчитаем нужным, — сказал Лир.

Я кивнула. Из нужного у Лира оказался кошелек и нож. У меня еще проще — ничего. Весело.

— Магия же будет, — сказал маг. — Справимся вместе.

Я снова кивнула.

— Тебе сегодня придется остаться тут, Лучик, — сказала я ему мягко. — Нам нельзя брать с собой животных. Если что-то случиться — лети к Тиру, брату Лира, — сказала я спокойно. — Или к Рокоту. К кому будет ближе. Или к тому, кому доверяю и я, и ты.

Рыжий кот потерся мне об руку. Я потрепала его по макушке, а потом вышла из комнаты следом за Лиром.

Мы снова оказались за городом. Теперь в степи появилась изгородь ростом метра два. Зеленая, но не колючая.

— Вас осталось лишь трое, — сказал правитель, смотря на нас, орков и гоблинов, стоящих на площадке для участников состязания. — Победит сильнейшая пара. Вам нужно пройти этот лабиринт, в центре которого стоит кубок победителя. Дотронувшись до него вместе, вы попадете к жрецу, которому сможете задать десять вопросов.

Участники дружно кивнули.

— Прошу, проходите, — сказал правитель, имя которого я так и не выучила за все это время. Оно у него было такое же, как название города орков — непроизносимое вообще. Еще хлеще, чем у гномов и эльфов.

— Пошли, — позвал Лир, показывая на дорожку, ведущую в правую сторону.

Мы немного поплутали, а потом оба неожиданно почувствовали опасность. Завернули за угол и встретились с огромной змеей. Она зашипела, вставая в стойку, раскрыла капюшон, и уставилась на нас ярко-желтыми глазами.

Я словно остолбенела, а вот Лир — молодец, сразу меч материализовал.

— Глупцы. Я вассс не трррону. Есссли пррравильно ответите на вопрррросссс.

— А если нет? — спросила я спокойно.

— Ссссмеррррть, — прошипела она.

— Задавай, — смело сказал Лир, но меч не убрал.

— Ессссть прррроррррочесссство о звезде, которрррая оживет. Я хочу его от васссс уссслышшшшать.

Мы с Лиром переглянулись. Миленько-то как.

Я знаю только одно пророчество. Об Аранатариэль. Твое пророчество, Ари.

И остальных, которые его не знают, эта змеюга сожрет, не подавится.

Может, убить легче?

Нет. Она восстанет. Ее не убить. Магия такая.

Я вздрогнула.

— Ну? Вашшшше врррремя исссстекло.

Кобра собралась было кинуться, но я ее опередила.

— Мы знаем пророчество.

Змея замерла. Я процитировала по памяти.

— Чтожжжж, это меняет дело, пррррроходите, — сказала она, пропуская нас, и испаряясь.

На этом наши заключения с Лиром не закончились. За четыре часа мы отбились от двух летающих горгулий, трех мавок, вытягивающих жизненную силу, одичавшего медведя, мертвеца и крокодила.

Хотя, отбились во множественном числе — это громко сказано. В основном Лир отбивался мечом. Я лишь изредка поправляла щиты, и произносила заклинание, залечивающие его раны.

Когда мы сели на развилке перекусить, время уже перевалило за полдень. Причем давно. Мы поели то, что я сотворила.

— Я вот думаю, что если нам залезть на эту изгородь и посмотреть сверху, что будет, — сказала я спокойно.

— Не получиться. На кустах чары. Чем больше лезешь, тем выше они становятся.

Я хмыкнула, сотворила лестницу, полезла, но, как и предполагал Лир, ничего не вышло. Я попробовала взлететь вверх. Эффект тот же. Потом мы стали пробовать разные виды магии.

— Не выходит, Ари. Давай лучше пойдем.

Я задумчиво осмотрела изгородь.

— Можно попробовать чары Даринель, — сказала я спокойно. — Она — дриада. Может выйти что-нибудь.

Лир только вздохнул, не решаясь спорить со своей упрямой русалкой.

Я сосредоточилась, припоминая заклинания, но ничего не получилось. А потом меня озарило — заклинание поиска. Редкое очень, но сильное. Его использует нечисть. Почему бы и нам не попробовать?

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом кусты расступились, пропуская нас вперед, и открывая нам дорогу.

Лир удивленно посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, это безопасно? — спросила я спокойно.

— Да. Пойдем, пока кто-то не добрался раньше нас.

И то верно. Если доберется, мы сразу поймем — лабиринт исчезнет.

До кубка мы дошли через два часа, и то, благодаря ровной дороге, прикончив еще парочку мертвецов, успокоив бушующий призрак, и расправившись с парочкой кровожадных бурых медведей.

Нерешительно подошли к сияющему кубку.

— Вместе, — сказал Лир.

Я улыбнулась, кивнула. Оба разом потянулись к награде, а потом нас окутала тьма. Все завертелось, закружилось и исчезло. Даже голоса Лира внутри меня не стало. И от этого было страшно. Я попробовала звать, но разве можно докричаться, когда ты куда-то летишь? Но через несколько минут все закончилось. Я почувствовала, что падаю. Рядом раздался голос Лира, сыпля ругательствами. И это, как ни странно, меня успокоило.

Я ударилась о каменный пол.

— Ари, сильно ушиблась? — спросил он растерянно, оглядывая меня и обстановку вокруг, если это можно так назвать, когда вокруг так темно, что хоть глаз выколи.

Каменные влажные стены, по которым изредка стекает вода. Охапка соломы. Дверь, обитая железом. Все, что удалось разглядеть в кромешной тьме. Я попробовала засветить магический огонек, но почему-то ничего из этого не вышло.

Не поняла. Это что? И где мы? На тюрьму похоже.

— Она и есть, — сказал Лир, пытаясь открыть дверь. — Вот влипли.

— Почему влипли? — спросила я.

— Это ловушка, Ари. Тезуэль с самого начала знал, кто мы, принял меры, и мы теперь там, где магия не действует.

Я растерянно замерла.

— Лирантанель? — голос раздался неожиданно прямо из темноты.

Лир вздрогнул.

Не отвечай, Лир. Не надо. Я боюсь.

— Да.

Все-таки ответил. Вдруг этот голос опасен? Вдруг…

— Эрангитиль, — позвал Лир тихо.

Не поняла, причем тут отец Арана?

Ответить Лир не дал.

Неожиданно совсем ярко вспыхнул свет. Неизвестный зажег свечу. Маленький огарок.

Перед нами возник эльф. Красивый. Высокий. До безумия похожий на Арана. Те же волосы, те же жесты, цвет глаз — ярко-синий. Только вот почему-то зрачки странные.

— Эран? — спросил Лир неверяще.

Так это отец Арана? И как? И что? И вообще…

— Да, — ответил Лир спокойно мне вслух. — Это отец Арана.