Мы все-таки спустились вниз ко всем тогда, когда до Нового года осталось всего ничего, минут пятнадцать. Лир сотворил мне прежнее платье и балетки, высушил мокрые волосы, переоделся сам в сухую одежду, и, взяв меня на руки, спустился ко всем.

— О! Помирились, наконец-таки, — сказал Глин.

— А то мы уж думали, что твой муж всю армию разгромит от отчаяния, — улыбнулась Алона.

Остальные попытались спрятать улыбки.

— Спасибо за праздник, Ари, — сказал Рокот. — Вы с Даринель превзошли себя.

— Рады, что вам понравилось, — отозвалась я, недоумевая, почему у всех в руках шампанское, а у меня — апельсиновый сок.

На мой вопрос, Лир спокойно ответил:

— Тебе витамины нужны, вон как похудела.

Рокот и Глин, не выдержав, захохотали, отец улыбнулся, сестры и Даринель хихикнули.

Похоже, одной ссоры кому-то было мало. Ну что ж, мы и вторую устроить можем и вообще…

Часы начали бить полночь, мы все чокнулись бокалами, поздравили друг друга с праздником, а потом Лир поцеловал меня мягко в губы, посылая образ того, что меня ждет этой ночью. После этого соображать мне стало тяжело. Все время перед глазами неприличные картинки скакали. Ну, Лир, ну дождешься у меня.

Он рассмеялся.

— Ари, у нас впереди целый месяц, — сказал он, смотря на меня потемневшими глазами.

— Месяц? — сдавленно выдохнула я, когда сообразила о чем он.

— Да, — ответил Лир, увлекая меня танцевать. — Мы закончили с защитой границ.

— Но планировалось же после Нового года воевать за столицу, — сказала я спокойно, чувствуя, как его руки медленно гладят мою спину вдоль позвоночника.

— Мы решили, что целесообразнее будет разобраться с орками и гоблинами на их территории, чтобы в случае чего не было подкрепления, а потом уже — Аридейл.

— И ты останешься со мной на весь январь? — спросила я его, неверяще.

— Да. Если ничего не случиться. Гномы и эльфы сами справятся. Ну, и Рокот поможет.

Я кивнула в ответ, чувствуя, как по коже расползается пожар. Наверное, было бы правильнее всего танцевать мне сегодня с разными гостями, но оторваться друг от друга мы с Лиром не смогли. Только к полвторому часу ночи, когда Даринель пошла за тортами и пирожными, а я вышла за мороженым, мы на время расстались. На веранде сидел лорд Арасамин и смотрел куда-то вдаль.

Я поставила поднос обратно.

— Лорд Арасамин, — позвала я его.

Он вздрогнул и оглянулся.

— Можно просто Арасамин, Ариадна.

Я улыбнулась.

— Я хочу вас давно кое о чем спросить.

— Слушаю тебя, — ответил он.

Я замерла на мгновение.

— Не подумайте ничего плохого. Я не хочу показаться бестактной, но мне нужно кое-что у вас узнать.

— А Лир не сказал тебе этого? — спросил его дядя удивленно.

— Нет. Он связан обещанием.

Лицо Арасамина стало непроницаемым.

— Про мою дайари.

— Да, — ответила я твердо.

— Зачем тебе это знать, Ариадна? — спросил он спокойно.

— Сложно объяснить, интуиция подсказывает, что я должна услышать эту историю. Не из любопытства. Поверьте. И не из корысти. И не по какой-либо другой причине.

Ари, ты где?

Разговариваю с твоим дядей на веранде. Не приходи. Мне нужно кое-что узнать.

Хорошо.

Какой сговорчивый.

— Почему вы не хотите, чтобы кто-то знал эту историю? — спросила я дядю Лира, садясь на скамейку возле стола.

— Это мой стыд и позор, Ариадна. Скажи мне, что ты знаешь об этой истории, и я тебя дополню, — сказал он просто.

— Вы вынуждены были жениться на другой женщине. Этого требовал от вас закон. Ваша дайари ушла, посчитав, что вы ее предали.

— Суть верна, Ариадна. У каждого человека внутри существует определенная грань. Грань чувств. Грань боли. Грань слез. Грань ненависти. Грань прощения. Только у любви, пожалуй, нет никакой грани, если она амор-алите. Иногда, только, поэтому многие люди готовы долго терпеть то, что терпеть нельзя. А еще при этом долго молчать и делать выводы. А потом взять и просто уйти. Без слов и обвинений, без объяснений и прощаний. Моя дайари так и сделала. И не вернется.

— Почему? Лир говорил, что она бессмертная. Почему вы не верите и не ищете ее? — спросила я его.

— Я струсил. Я женился на другой. Я не смог противостоять Совету магов, как это сделал Лир. Я не смог бороться за нее и за свое счастье. Сейчас я бы умер, но не сделал бы так, как тогда. Не предал бы ее. Ни за что на свете, — сказал очень тихо Арасамин.

— Так найдите ее и скажите ей об этом.

— Я и сейчас не достоин ее любви и ее света, Ариадна. За малодушие и слабость нужно платить. У всего есть цена, поверь мне.

— Есть, — согласилась я. — И любовь стоит столько, сколько вы готовы за нее отдать.

— Тогда я не готов был отдать за нее ничего, — сказал устало дядя Лира.

— Но сейчас готовы на все, и нельзя сдаваться. Неужели она вас не любит? Это же невозможно, — сказала я уверенно.

Лорд Арасамин улыбнулся. Грустно так. Обреченно.

— Вы можете сказать мне, кто она?

— А сама не догадалась? Ты же смышленая очень.

Хммм…

— Как много ты знаешь бессмертных девушках, которые способны полюбить темного мага?

— Но вы то не темный, — заметила я.

— Но когда — то был им, — улыбнулся он. — Моя дайари меня изменила. Ее магия оказалась сильнее моей в несколько раз, и я стал светлым. Правда, сначала она умудрилась ее потерять, и я отдал ей половину своих сил, но ее сущность пересилила тьму, сделав ее силы светлыми.

— Ваша история мне почему-то очень знакома, — сказала я тихо, пытаясь понять, что такого сказал мне лорд Арасамин, что внутри меня все вибрирует будто.

— Не догадалась? — спросил он тихо, готовый назвать мне имя.

— Быть такого не может, — сказала я, пораженная тем, что подумала.

— Чего не может? — спросил дядя Лира.

— Аранатариэль. Ваша дайари. И как я раньше не поняла этого, все ведь так очевидно, — сказала я растерянно.

— Да, Ариадна. Моей дайари была и есть — Аранатариэль. Твоя догадка верна.

Лорд Арасамин устало посмотрел на меня.

— Вот откуда Лир и Аран слышали песни звезды, а я — то все гадала, где они с ней познакомились и почему так мало мне об этом говорят.

— Ты осуждаешь меня за это все? — спросил он спокойно.

— Нет. Что вы, нет, — ответила я мягко.

— Жалеть меня тоже не стоит, Ариадна. Я сам во всем виноват.

— Вы ведь знаете о пророчестве, правда? — спросила я его спокойно.

— Да, знаю.

— Если я верну ее к жизни, у вас появиться шанс все изменить, не упустите его, иначе ваша жизнь так и останется без света, — сказала я тихо.

Лорд Арасамин посмотрел задумчиво на меня.

— Ты думаешь, у меня есть шанс на ее прощение, когда она окаменела от горя, узнав, что я променял ее на другую и собираюсь жениться? — спросил меня с надеждой дядя Лира.

— У каждого в жизни есть шанс. Она любит вас. Очень любит, я в этом не сомневаюсь. И, кроме того, я — ее творение, во мне — ее магия, и я смогла дать Лиру шанс. Не думаю, что Аранатариэль не сможет простить вас, — сказала я уверенно. — Она во многом лучше меня.

— Спасибо за поддержку, Ариадна. И прости меня, если я был не прав в отношении тебя в чем-то, — сказал он мягко.

Я улыбнулась.

— Пойдемте-ка в дом, меня Лир заждался, а вас — драконы, — сказала я, зная, что дядя Лира очень дружен с Властителями небес — родителями Рокота, Молнии и Грома.

Я подхватила поднос с мороженым, лорд Арасамин открыл мне дверь и вошел следом.

Лир ждал нас возле двери.

— Наконец-таки, — сказал он, обнимая меня, и вдыхая запах моих волос. — Я уж было думал, что вы оттуда не выйдете никогда.

Мы с дядей Лира улыбнулись.

— У тебя очень мудрая жена, племянник. Дорожи ей и не обижай, иначе дело будешь иметь со мной, — сказал лорд, и подмигнул мне.

— Как интересно-то, — заметил Лир, усаживаясь на диван, и спокойно устраивая меня у себя на коленях, — ты полчаса поговорила с моим дядей, и он встал безоговорочно на твою сторону. О чем разговор был? — спросил Лир, протягивая мне шоколадное мороженое.

— О его дайари, — ответила я, отправляя в рот лакомство.

Брови Лира высоко поползли вверх.

— Ты что серьезно восприняла наше с Рокотом предложение спросить моего дядю об этой истории? — удивился он.

— Представь себе.

— Ну, и как результаты? — спросил Лир, усмехнувшись, и отправляя себе в рот ложку моего, между прочим, десерта.

— Положительно, — заметила я.

— Что, неужели рассказал, как все было, и назвал имя? — спросил Лир ехидно.

— Да. Я бы и сама догадалась, что это Аранатариэль, — сказала я.

Лир вытаращил на меня глаза, а потом — поперхнулся холодным мороженым и закашлялся.

Рокот, оказавшийся рядом, похлопал его по спине.

— Что ты ему такого сказала? — спросил он, смотря на растерянного Лира.

— Дядя ей рассказал об Аранатариэль, — просипел Лир, откашливаясь.

На дракона это тоже произвело впечатление, потому что он минуты на три замер и воздержался от комментариев.

— Чудны дела творятся в датском, то есть Ларейском королевстве, — сказал Рокот.

— Ты что знаком с Шекспиром? — вытаращила я на него глаза.

— Кто же с ним не знаком? — удивился дракон, и через мгновение исчез в толпе празднующих людей.

— Лир…

— Что?

— Откуда он знает о Шекспире?

— В Аридейле есть библиотека, забыла? — спросил он.

— Но драконы же там не бывают, и плюс к этому это же наш, земной поэт.

— За то Аран, к примеру, бывает. А Шекспира я твоему брату дал как-то почитать, ему и понравилось. Он — натура сентиментальная и впечатлительная, а потом томик перекочевал к Рокоту и обратно не вернулся. Мне пришлось новый покупать и в библиотеку доставлять.

— А какие еще у вас земные книги есть? — спросила я удивленно.

Лир задумчиво посмотрел на меня.

— Ты хочешь поговорить со мной о книгах? — спросил он едко.

— А почему бы и нет?

— Если я отвечу, мы пойдем в спальню сразу же? — спросил Лир, и так на меня посмотрел, что я тут же покраснела, поняв, почему так язвительно звучал его голос.

— Я вообще-то с отцом хотела поговорить.

— До завтра не терпит? — спросил мой маг, поглаживая мое открытое плечо.

— Нет, — выдавила я из себя с невероятным трудом.

— Хорошо. Надо так надо. Но потом — сразу в спальню. Я сегодня слишком…

— Нетерпелив? — улыбнулась я.

— Можно итак сказать. Сначала я женился, и, проведя с законной, заметь, женой всего одну ночь вынужден был воевать с орками. Потом месяц пытался с тобой помириться, а сейчас мне не дают насладиться моей же, законной, опять-таки, женой, собственный дядя и тесть.

Я хихикнула.

— Ну, так что там с книгами?

— У меня в Аридейле есть библиотека из земных книг. Как классика почти полностью, так и современная литература. И на всякий случай, напоминаю тебе, что ты — маг, русалка к тому же, и создать книгу по воспоминаниям не составит труда. Просто нужно знать, что именно ты хочешь, и представлять.

Я улыбнулась ему, касаясь щеки пальцами. Лир ответил пламенным взглядом, потом убрал из моих рук вазочку с мороженым и поцеловал меня в губы обволакивающим поцелуем, уничтожая все остатки разума, что были у меня до этого.

— Иди, поговори с отцом, я подожду, — сказал он, усмехаясь и выпуская меня из своих рук.

Я провокационно улыбнулась ему, послав мысленно картинку того, чего от него хочу этой ночью, и, увидев, что его глаза потемнели, нырнула к камину, где с Даринель сидел Эрангитиль Светлоокий.

— Папа, я хочу с тобой кое о чем поговорить прямо сейчас, — сказала я мягко.

— Пошли, Ари, — спокойно сказал эльф, поднимаясь.

Я взяла его за руку и отвела наверх в его комнату.

— Папа, мне нужен твой совет, — начала я нерешительно.

— Хорошо. Что случилось? С Лиром вы вроде бы помирились, — улыбнулся мне владыка эльфов.

— Помнишь, я тебе рассказывала про пророчество для Арана? — перешла я сразу к делу, решив, что не хочу сейчас думать о Лире.

— Да. Конечно, помню. Три русала. Третий еще не появился.

— Третий русал — Лир, — сказала я на выдохе.

— Ты уверена? — спросил отец меня, спустя минуту.

— Мне Аран сказал, — ответила я спокойно.

Я пересказала отцу наш мысленный разговор с братом.

— Хммм…Лир, конечно же, не знает и не может этого знать.

— Да. Дело еще в том, что мой дед сказал, что я должна его к этому подтолкнуть.

— И каким образом? — спросил Эран.

Я пересказала ему разговор со старцем.

— Сделай, как он сказал, Ари. Вреда не будет. Мне вот он посоветовал рассказать вам про свою дайари, и в итоге я обрел дочь. Ты же его внучка. Не сомневайся в его помощи.

— Он не спас маму, хотя мог, — сказала я осторожно.

Отец снова мне улыбнулся.

— Значит, не мог, родная. Иначе бы все получилось по-другому.

— Я скучаю по маме, — выдавила я из себя совсем тихо.

Эльф притянул меня к себе, обнял и поцеловал в волосы.

— Я тоже по ней очень сильно скучаю, Ари.

Мы помолчали.

— У меня для тебя есть подарок, — сказал неожиданно Эрангитиль Светлоокий.

— Подарок?

— Да.

Эльф вытащил тонкую цепочку, на конце которой золотистой капелькой блестел кулон.

— В нем часть моей силы, Ари. Возможно, он тебе пригодиться, когда ты будешь искать источник магической силы. Тут — чистый свет. Он может излечить, может восстановить и может спасти тебя даже на краю гибели. Возьми его. Как только ты используешь силу, он наполниться новой, правда, не сразу, а спустя время.

— Спасибо. Твой подарок внизу под елкой, — сказала я.

Он засмеялся.

— Ты смешная.

— У нас принято на праздники делать друг другу подарки, — ответила я.

— Мне будет очень приятно. Надеюсь, что ты не обидишься, если я спущусь вниз и открою его прямо сейчас.

Я засмеялась.

— Давай. Думаю, что тебе понравиться.

Я положила для отца под елку кольцо исполнения мелких желаний. Мне кажется, что ему оно очень приглянулось.

— Иди к мужу, он там заждался тебя наверняка.

Я покраснела, и порадовалась, что отец этого не заметил.

— Папа, Лир сказал, что он пробудет со мной до конца месяца. Первого февраля он уйдет со мной, пусть пока этого и не знает. Вы ведь справитесь без нас, если что?

— Постараемся, Ари. У каждого свой путь. Я вот придерживаюсь мнения, что битвы — не для женщин, но твоих сестер это мало волнует. Слава богам, что Силадерь ждет ребенка. Глядишь, когда ты уйдешь на поиск источника, мы с Тиром убедим Эридейле побыть с беременной сестрой и Даринель. А то переживать за них обоих ни у какого отца нервов не хватит, — вздохнул Эран, открывая мне дверь.

Папа стал спускаться вниз по ступенькам, а я задумалась. Где сейчас Лир? Куда идти?

В спальню, — ответил муж мысленно.

И я пошла, открыла дверь и увидела Лира, зажигающего свечи.

— Дверь закрой на ключ. Хотя я думаю, что нас вряд ли кто-то посмеет побеспокоить.

Я хмыкнула, но повернула ключ на два оборота.

Лир мечтательно посмотрел на меня. Обошел кровать, сел и смерил меня с ног до головы.

— Раздевайся.

— Что?

— Хочу смотреть, как ты будешь стягивать с себя одежду, — невозмутимо сказал Лир, смотря на меня далеко не ласковым взглядом.

Я оторопело посмотрела на него, разулась.

— Помочь не хочешь?

— Может, и хочу. А может, я просто все эти четыре проклятых месяца без тебя мечтал, как ты будешь передо мной раздеваться, — сказал Лир, смотря на меня глазами, заполненными потемневшим серебром.

Я вспыхнула, и попыталась расстегнуть замочек на спине. Только облом вышел. Мучилась, мучилась, и в итоге чертыхнулась про себя, подошла к Лиру и повернулась к нему спиной. Пусть помогает.

Он помог. Так помог, что платье затрещало и превратилось в какую-то блеклую тряпку за одно мгновение.

— Иди ко мне, — попросил он, увлекая меня на постель.

Я обняла его за плечи, вдыхая его запах, а Лир стал осыпать меня поцелуями.

— Как же я по тебе соскучился, — прошептал он мне в самое ухо.

Моего ответа на подобное заявление он не дождался, потому что его губы оказались на моих, и меня унесло в чарующую медовой реку его поцелуев. А дальше — разум в очередной раз обрадовано хихикнув, даже не собирая в этот раз чемоданы, с громким звуком «пуфф», испарился. Думаю, до февраля. Раньше мы отсюда все равно не выберемся.