Народные юридические обычаи у кочевых мусульман Ставропольской губернии
По уставу об инородцах 6 февраля 1827 года, §§ 59–62, и основанным на нем статьям св. зак. угол, и граж., изд. 1842 и 1857 годов все гражданские дела магометан, обитающих в Ставропольской губернии, и иски на них от людей другого ведомства, а также дела о проступках и преступлениях, не заключающих в себе большой важности, подлежали разбирательству и решению по их древним обычаям и обрядам.
Закон этот не утратил вполне своей силы и доселе. По ныне действующим положениям все внутреннее управление этих инородцев совершается также на основании их степных обычаев и обрядов и особенных правил, в учреждении об управлении сими инородцами означенных, причем исковые дела у них, подлежащие первоначальному разбирательству чрез посредников из самих же инородцев и внутренним их управлением, подлежат решению на основании степных законов и обычаев даже и в общих судебных местах в случае перенесения в оныя таких дел по жалобам истцов (что, обыкновенно, бывает, если иск превышает 30 р.), и только при недостатке этих народных законов прилагаются к делу общие постановления действующего законодательства империи; за преступление же и проступки маловажные: за дурное поведение, грабеж и кражу до 30 р., и притом менее трех раз, – эти инородцы и доселе судятся собственным мирским судом и подвергаются наказанию по мирским же приговорам.
В этом последнем случае действующий закон требует, чтобы приговор был поставлен с ведома народных голов и старшин и был утвержден надлежащим полицейским начальством. Постановляется также правилом, чтобы телесное наказание, назначаемое виновному мирским приговором, ни в каком случае не превышало 100 ударов розгами. Только дела особой важности об убийствах, разбоях и насилиях, поджогах, делании фальшивой монеты, краже и угоне лошадей и другого скота на сумму свыше 30 р. и в третий раз судятся по общим законам империи.
Затем на обычном же народном праве решаются у кочевых мусульман Ставропольской губернии и все дела, проистекающие из нарушения семейственных прав и обязанностей у них, и самые права и обязанности эти основываются у них на том же праве, почему и раздел имуществ, остающихся после этих магометан, производится также по их закону. Только в том случае, когда участвующие в делах о наследстве объявят на решение духовенства, касающееся до их собственности, неудовольствие и обратятся с просьбою к гражданскому начальству, рассмотрение сих дел предоставляется обыкновенным судебным местам по установленному общими узаконениями порядку.
Вообще кочевые мусульмане Ставропольской губернии доселе как в гражданском, так в общественном и частном быту руководствуются большей частью своим традиционным правом и решают почти все дела, возникающие из взаимных отношений членов своего общества, по своим «темным обычаям и обрядам, на едином предании основанным».
Такой порядок внутреннего устройства и управления в среде этих инородцев, по ясно выраженном в действовавшем до 1876 года законодательстве, должен был оставаться дотоле, пока «с переменою нравов и образа жизни этих инородцев самое управление ими не изменится».
Очевидно отсюда, что законодательство наше, делая все эти и подобные им уступки в пользу прав названных инородцев, принимало во внимание, с одной стороны, низкий уровень их просвещения и гражданского развития, в силу чего они не в состоянии знать законов Российской Империи и господствующего языка в ней и не могут соблюдать «общих правил, сими законами постановленных», а с другой – самую основу гражданского, общественного и частного быта каждого мусульманина, заключающуюся в началах их своеобразного верования, которым определяются все стороны этого быта и из которого проистекает у них всякое право – каноническое и гражданское.
Этот гуманный и вполне рациональный, сообразный с достоинством русского правительства, как правительства христианского и просвещенного, принцип применялся у нас и к другим племенам, входившим, в силу исторических обстоятельств, в состав русского государства.
Но так как традиционные степные обычаи, законы и обряды инородцев, оставаясь не приведенными в положительную ясность и не будучи записаны, неизбежно должны были вызывать и действительно вызывали, с одной стороны, разнообразное понимание и применение их к делу, давая в этом случае широкий простор личному произволу лиц, от которых зависело исполнение этих законов неписаного права на практике, а с другой стороны, ставили в затруднение самые лица и учреждения, от которых зависели поверка посреднических разборов по делам магометан и разрешение жалоб на эти разборы, приносимых от лиц, до которых они касались, то тем же уставом 6 февраля 1827 г. предписывалось привести все обычаи, законы и обряды, имеющие юридическое значение у инородцев, насколько это окажется возможным, в известность и затем, по рассмотрении их губернским начальством, с утверждения главноуправляющего в Кавказском крае, напечатать и объявить как инородцам на их наречии, так и вообще по губернии в переводе на русский язык.
Обязанность эта возлагалась всегда с того времени на главных приставов магометанских народов и (по ст. 540 т. 2, ч. 2 св. зак. изд. 1857 г.) доселе составляет особенный их долг, к сожалению, не оплаченный надлежащим образом и поныне. Нельзя, однако, не заметить, что в первые 30 лет по издании закона 6 февраля 1827 г. главные пристава магометанских народов не были индифферентны по отношению к этому делу. Еще в конце 1839 года бывший тогда главным приставом коллежский советник Миронович представил комитету, учрежденному в то время для составления проекта нового управления магометанскими народами Ставропольской губернии, первый опыт кодификации степных юридических обычаев этих инородцев, назвав его «Сборником законов и обычаев магометанских народов». Но так как и сам составитель этого сборника, собравший сведения, в него внесенные, «из расспросов и преданий народных», не мог поручиться ни за полноту, ни за верность собранных им сведений и полагал полезным подвергнуть свой труд предварительному рассмотрению высшего образованного магометанского духовенства в России и так как ни в составе комитета, ни в составе управления магометанскими народами, ни, наконец, в составе лиц общего губернского управления до начала 50-х годов не было лиц, достаточно знакомых с языком инородцев, их верованиями, правами, обычаями, преданиями и т. д., то и сборник Мироновича остался в безгласности, не получив никакого применения в бытовой практике.
В начале 1851 г. на должность главного пристава назначен был майор Шихалиев (Шейх-Али), основательно знакомый с мусульманством вообще и с наречиями кочевых мусульман Ставропольской губернии в частности. Комитет не преминул воспользоваться этим случаем и в феврале того же года передал сборник Мироновича Шихалиеву, поручив ему пересмотреть этот труд, проверить его, исправить и дополнить, в чем будет следовать, а затем перевести его на народный язык кочевых мусульман Ставропольской губернии, прочесть все статьи его на народных собраниях (низамах) и по утверждении этого кодекса собственноручными подписями почетнейших лиц из инородцев, их духовенства и вообще народных представителей от каждого племени, в случае признания ими всех статей этого кодекса записанными правильно, представить его комитету для дальнейших распоряжений. Шихалиев, тщательно пересмотрев сборник Мироновича, нашел, что некоторые статьи в нем следовало изменить, некоторые дополнить, а некоторые исключить, почему признал за лучшее составить новый сборник с переводом его на местное ногайское наречие. Окончив этот труд, при участии избранных из среды инородцев духовных и светских лиц, и проверив его, как это требовалось комитетом, на народных низамах во всех пяти инородческих приставствах, бывших тогда в ведении Шихалиева, 15 октября того же 1851 г. он представил свой кодекс на распоряжение комитета. Комитет, со своей стороны, в октябре 1856 г. представил этот труд, вместе с другими своими работами по составлению проекта устава об управлении кавказскими магометанскими народами, в штаб бывшего отдельного Кавказского корпуса. Какая судьба постигла там сборник Шихалиева, нам неизвестно.
В феврале 1857 г. Шихалиев снова представил бывшему в то время Ставропольскому губернатору Брянчанинову свой труд в точной копии, повторив при этом свое заявление, сделанное им комитету в 1851 г., что сборник его вполне согласен с обычаями мусульманских инородцев Ставропольской губернии и может быть полезен им и что он, Шихалиев, считает излишним перевод его на татарский язык, так как все внесенные в сборник обычаи известны инородцам сами по себе, а шариат, на котором основана большая часть инородческих обычаев, заключается со всеми подробностями в магометанских духовно-гражданских книгах, на перевод которых потребовалась бы целая комиссия и несколько лет труда. Брянчанинов в том же феврале месяце представил этот сборник Шихалиева, с некоторыми замечаниями на него, на усмотрение бывшего наместника кавказского и просил разрешения на обнародование этого кодекса во всеобщее сведение и для руководства при разборах дел магометан Ставропольской губернии. Но и на этот раз та же судьба постигла кодекс, какая совершилась с ним и в 1851 г.: он, с представлением Брянчанинова, по приказанию князя Барятинского, передан был в штаб отдельного Кавказского корпуса «для соображения с производившимся там делом о передаче магометанских народов Ставропольской губернии из гражданского в военное ведомство и об устройстве их управления». Дело это, как известно, вскоре после того было прекращено, а потому, вероятно, и вопрос об обнародовании сборника юридических обычаев у кочевых мусульман губернии остался без разрешения.
Не придавая никакого официального значения сборнику Шихалиева, как не утвержденному правительством, мы тем не менее считаем его чрезвычайно интересным как первый опыт серьезного изучения быта инородцев, населяющих Ставропольскую губернию, доселе остающегося почти вовсе не исследованным и неизвестным близко даже тем, кто поставлен управлять этими инородцами – местным приставам. Наши инородческие степи с их насельниками доселе terra incognita, в буквальном смысле этого слова и во многих других отношениях.
И потому-то мы решились напечатать ныне этот сборник Шихалиева, названный им «Уставом расправы инородцев Ставропольской губернии по их древним обычаям и законам». Этим мы надеемся оказать некоторую услугу и науке, и управлению этими инородцами, и тем лицам, которым приходится входить в соприкосновение с ними на почве юридической, при рассмотрении споров и жалоб. Печатаем этот сборник в том виде, как мы нашли его, исправив лишь несколько его редакцию.
Права лиц в мусульманских обществах
Степени и права старейшин
§ 1. В каждом народе из инородцев Ставропольской губернии, называемых вообще ногайцами и трухмянами, старейшинами или почетными людьми признаются: а) занимающие по выборам разные должности; б) имеющие чины или другие монаршия награды, полученные за особые отличия и преданность к престолу и правительству; в) лица, прошедшие служебное поприще по выборам общества и ознаменовавшие службу свою усердием к правительству и соблюдением прав в пользу народа; г) лица, не бывшие в должностях, но приобретшие звание почетных долговременными заслугами в обществе, как то: полезными советами, наставлениями и прекращением миролюбив различных распрей и тяжб между инородцами.
§ 2. На старейшинах или почетных, занимающих должностные места, лежит служба полицейская, не должностные же почетные преимущественно пред другими избираются в судьи для разбирательства дел по древним своим обычаям и законам, назначаются в понятые при размежевании спорных земель, заседают в совещаниях по общественным нуждам и при раскладках повинностей, лежащих на обязанности инородцев, защищают бедный класс народа от неуравнительных с богатыми налогов.
§ 3. Вообще старейшины или почетные в тех случаях, где невозможно или неудобно составить народное собрание, делаясь представителями общества, передают начальству его предложения или нужды письменно или словесно.
Степени и права духовных
§ 4. У инородцев, называемых ногайцами и трухмянами, духовенство разделяется на три степени: Кадий, Наиб и Эфенди.
§ 5. Кадий есть первенствующее лицо духовное, Наиб есть его помощник, или наместник, а Эфенди суть приходские муллы, которые в некоторых местах называются Ахунами.
Примечание: Эфендий знаменует господина. Посему Эфендием называют иногда всякое духовное лицо, без различия его степени.
§ 6. Кадию, как главному блюстителю неприкосновенности догматов веры и шариата, с которым во многих случаях соединена у инородцев расправа гражданская, принадлежат следующие предметы:
а) разбор прав родителей над детьми в отношении отчуждения их от наследства;
б) раздел имения между наследниками; г) дела, до нарушения правил веры относящиеся; д) о супружеских отношениях; е) о прелюбодеяниях и ж) наблюдение за правильностью духовных завещаний, называемых искат, которыми отказывается часть имения на помин души завещателя. Сверх того, Кадий, независимо от своего прихода, может быть приглашаем для заключения брачных обрядов или на похороны в другие приходы.
§ 7. Наиб как помощник Кадия присутствует по поручениям его в тех местах, где сам Кадий, по болезни или по отдаленности, лично быть не может.
§ 8. Право Эфендиев ограничивается только в своих приходах наблюдением за благочинием, исполнением религиозных обрядов, заключением браков, погребением умерших, обучением детей грамоте и т. п.
§ 9. Вообще духовенство инородцев наблюдает, чтобы в народ не были заносимы превратные учения, могущие поколебать общественное спокойствие.
Доходы духовных
§ 10. При разделе имения между наследниками Кадий получает «реем», т. е. 2½ процента со всего делимого имения (по 2½ к. с рубля), но может и оставить или взять меньше, смотря по состоянию наследников.
§ 11. При разборе и присуждении кому-либо из двух тяжущихся сторон спорного имения Кадий получает со всего онаго 10-ю часть под тем же именем «реем», но и здесь от него зависит, смотря по состоянию тяжущихся, оставить свою долю или взять меньше.
§ 12. За совершения обрядов бракосочетания Эфенди получают: если мужчина холостой женится на девушке, один золотник золота (голландский червонец), если же на вдове, то половину.
§ 13. За совершение обрядов при погребении Эфенди получают награду по состоянию того лица, для кого совершаются обряды, и как в сем случае, так и при венчании одинаково с Эфендиями награждаются и Кадии в тех семействах, куда бывают приглашаемы. Впрочем, от воли приглашающих зависит награждать духовных и больше; но духовные, сверх положенного, ничего требовать не могут.
§ 14. Кроме исчисленных в предыдущих §§ доходов, духовенство пользуется некоторыми частями следующих религиозных пожертвований мусульман: а) из искат (см. § 6), который делится на три части, одна поступает в пользу учеников, другая в пользу бедных и мелкого духовенства, называемого Эфендиями или муллами, а последняя в пользу высшего духовенства; б) из закат, который состоит в ежегодном приношении мусульманином-хозяином в пользу бедных и духовенства по 2½ процента с капитала, состоящего токмо в золоте или серебре свыше 200 дирхамов (каковых подается по 7 в нашем серебряном рубле), по 2½ процента с конского табуна, по оценке онаго на деньги, 30-ю штуку со скота, 40-ю с баранов и 10-ю часть с зернового хлеба и в) из фатарат, состоящего в ежегодном и подушном от обоих полов приношении, во время праздника Байрам, в пользу бедных и духовенства, по 4½ фунта пшеницы или, за неимением оной, по 9 фунтов проса или ячменя.
Все эти пожертвования, в особенности закат и фатарат, мусульманин раздает дробно, по своему усмотрению, частью бедным своим родственникам, имеющим право на таковое священное подаяние (на что есть особое постановление), и часть духовным своего прихода, не забывается и Кадий, которому выделяют, обыкновенно, долю из зернового хлеба.
Правила эти имеют обязательную силу по степени набожности мусульман и исполняются каждым из них без особого понуждения или притязания со стороны бедных и духовных, которые, впрочем, могут только напоминать.
§ 15. Засим никому из духовных других доходов не полагается, исключая подаяний, зависит совершенно от усмотрения и доброй воли жертвующих.
Права родителей и родственников
§ 16. Отец семейства, как старший в семье, есть главное лицо, которому повинуются не только жена и дети, но и младшие братья и родственники, нераздельно живущие.
§ 17. Доколе отец жив, у детей не может быть никакого имения, разве бы отец подарил им какую-нибудь часть под именем суннет, и из части этой произошло бы нарушение; равномерно отец, за непослушание и другие проступки детей, может передать имение постороннему; но при этом требуется, чтоб передача была сделана при свидетелях, в здравой памяти отца и чтоб тот, кому передается имение, вступил во владение оным при жизни его.
Законы и обычаи, общие в мусульманских обществах
Состав расправы
§ 21. По роду возникающих между инородцами дел и исков на них от людей другого ведомства полагаются у них два рода расправы: суд гражданский «Торе», или «Адат», и суд духовный «Шариат»; первый основан на изустных преданиях и существующих примерах, а последний – на священных книгах мусульман.
§ 22. Суд гражданский составляется из почетных стариков, избираемых тяжущимися сторонами, и этот суд есть общий как для инородцев, так и людей другого ведомства, имеющих с ними дела.
§ 23. Число таких судей не ограничено, но оно должно быть не менее четырех человек, по два с каждой стороны.
Примечание: В Торе существует еще один род краткого разбирательства «Маслагат»: это примирение двух тяжущихся сторон без дальних околичностей, не затрудняя свидетелей и не прибегая к присяге, по одному лишь приговору тех самых четырех разбирателей, которые тяжущимися избраны.
§ 24. Суд духовный заключается в одном Кадии, но в важных делах и по желанию тяжущихся может быть составлен из Кадия и двух Наибов, по избранию сих последних тяжущимися. Этот суд в особенности принадлежит инородцам; он может иметь силу и по делам магометан другого ведомства, если они имеют иски на инородцев, подлежащие духовному разбирательству.
Власть судов и ее пределы
§ 25. Решение суда гражданского (Торе), хотя бы оно состоялось и по системе примирительной (Маслагат), получает законную силу и не подлежит изменению, если тяжущиеся предварительно дали подписку, что решением онаго будут довольны.
§ 26. Решение суда духовного (Шариат), основываясь на священных книгах, полагается правильным, хотя бы
и не было предварительной подписки от тяжущихся, что решением его они будут довольны.
§ 27. Однако же при неудовольствиях на решения суда гражданского или суда духовного тяжущимся предоставляется право искать чрез посредство местного или высшего начальства пересмотра оных.
§ 28. На этот раз начальство может назначать для проверки определения суда гражданского или духовного, смотря по важности дела, особых опытных людей из туземных старейшин или ученых, на мнении коих и основывается.
Обряды разбирательства и решения
§ 29. Истец должен предъявить свою претензию местному приставу, который вызывает ответчика и, по выслушании дела, при неуспехе к склонению тяжущихся на миролюбивую сделку, передает тяжбы их на разбирательство по Торе или по Шариату, смотря по тому, к которому из них иск принадлежит.
§ 30. Если иск подлежит разбирательству по Торе, то пристав действует чрез народного голову, а если по Шариату, то чрез кадия; но в случае важности дела или желания просителя, явившегося из другого ведомства, пристав может назначать разбирательство в присутствии своем, действуя, однако же, чрез голову или кадия.
§ 31. Если истец постороннего ведомства не знает, кого избрать в разбиратели своего дела, то таковых назначает пристав.
§ 32. Итак разбирательство происходит при голове, кадии или при приставе; но где бы суд ни был, ни голова, ни пристав не могут лично вмешиваться в суждения разбирателей.
§ 33. По малочисленности в степном народе грамотных людей и по невозможности соблюдения всех письменных формальностей дозволяется судьям спрашивать и соображать показания истца и ответчика словесно, но приговор должен быть на бумаге.
§ 34. Никто из посторонних лиц при разбирательстве дела находиться не должен, даже и свидетели, пока не будут призваны; равномерно при составлении приговора ни истец и ответчик, ни пристав или голова не должны присутствовать.
§ 35. Для объяснения дела и дознания истины принимаются в соображение четыре главнейшие условия: собственное сознание, свидетельские показания, присяга и явная улика.
§ 36. Если доказательства со стороны истца окажутся достаточными, тогда разбиратели делают решительный приговор к его удовлетворению; в противном случае объясняют в приговоре, каких доказательств недостает со стороны его.
§ 37. В таком разе истец должен представить потребные доказательства, и тогда делается вторичное разбирательство и составляется окончательный приговор.
О силе и действии улик
§ 38. Собственное добровольное сознание ответчика считается лучшим
доказательством справедливости претензии истца.
§ 39. Улика признается действительной: а) если похищенная или скрытая вещь окажется во владении обвиняемого и б) если следы уворованного скота доведены до кибитки его.
§ 40. Если обвиняемый не докажет обстоятельно законности приобретения похищенной или пропавшей вещи, то считается виновным в воровстве оной.
§ 41. Во всяком случае истец получает обратно свою вещь, где ее найдет и докажет, что она ему принадлежит и не была кому-либо продана или подарена; ответчик же ищет свои издержки от того, кто ему таковую вещь передал или продал.
§ 42. Следы похищенного скота, доведенные не собственно до чьей-либо кибитки, но до аула, должны быть отведены аульными жителями, в противном случае вор полагается в ауле, за которого аул и отвечает; но при этом не дозволяется никакого над аулом самоуправства без ведома местного начальства.
§ 43. Если следы похищенного скота затрутся скотом аульным так, что подвести их к самому аулу невозможно, то аульные жители, если не выкажут вора, обязаны очистить себя присягою, что не знают, кем учинено хищение. При этом истцу предоставляется право назначать поименно тех, кто из аула должен присягнуть.
§ 44. По желанию истца и ответчика в проступках маловажных допускается между инородцами миролюбная сделка на стороне.
Сила и обряды свидетельств
§ 45. В свидетели допускаются, по Торе, не только сторонние люди безукоризненного поведения и различных вероисповеданий, но даже родственники и родные братья тяжущихся, если только они живут отдельно, а не в одном семействе.
§ 46. Женщины допускаются по Шариату в свидетели две за одного мужчину, т. е. из двух женщин составляется один свидетель, а другой должен быть непременно мужчина. По Торе женщины в свидетельство не приемлются.
§ 47. Во всяком случае свидетелей должно быть не менее двух человек; показание же одного свидетеля, хотя бы он и заслуживал полного доверия, признается недостаточным.
§ 48. Для одной только улики в прелюбодеяниях должно быть не менее четырех свидетелей.
§ 49. В свидетели допускаются только такие лица, на которых противная сторона не изъявит основательного подозрения, признанного правильным разбирателями.
§ 50. Не могут быть свидетелями: а) отец за сына и сын за отца; б) малолетние, не достигшие 16-летнего возраста, и в) женщины моложе 16 лет в таких случаях, где их свидетельство приемлется по шариату.
§ 51. Не могут быть свидетелями люди наказанные, развратные, бывшие в бегах и уличенные в других поступках, противных благочинию.
Примечание: Люди, возвратившиеся из бегов и одобрявшие чрез несколько времени свое поведение, в свидетельство допускаются.
О силе присяги и ее обрядах
§ 52. Показание свидетелей принимается без присяги, смотря по степени доверия, какое можно дать им; но и требуется присяга, если того желает истец.
§ 53. При неимении свидетелей у истца присяга дается, для оправдания, ответчику.
§ 54. Истец допускается лично к присяге в одном случае, а именно: если иметь иск на умершем. В этом разе, хотя бы он и имел свидетелей, должен присягнуть, что удовлетворения с должника не получил.
§ 55. Свидетель из христиан присягает так: клянусь именем Всемогущего Бога и святым Его евангелием; иудей же присягает именем Бога и святым Его тора (пятикнижие Моисея).
Законы частные в мусульманских обществах
Дела по нарушению правил веры
§ 56. За отступление от веры и противное ей учение виновный судится духовным судом, подвергается увещанию кадия и, если не исправится, то наказывается по приговору духовенства, с утверждения начальства.
Примечание: Слова: «с утверждения начальства» присовокупляются потому, что преступники за отступление от веры, по мусульманскому закону, подвергаются избиению каменьями; но Шариат допускает покоряться обстоятельствам, где невозможно в точности исполнить это наказание.
§ 57. За прочие маловажные проступки против правил веры, как то: за употребление запрещенных напитков и яств, за несовершение молитв, недержание поста, за бесчинства в мечетах и т. п. виновный подвергается, по приговору кадия, или покаянию, или легкому телесному наказанию, смотря по состоянию и сделанному преступлению.
О супружеских отношениях
§ 58. Муж и жена должны жить в добром согласии и любви; жена повинуется мужу, а муж должен признавать ее как подругу, но не как рабыню. Если же у мужа несколько жен, то он должен давать им равное и приличное содержание, не предпочитая одну пред другою.
§ 59. В случае жалобы жены за неправильное ее содержание или напрасные истязания кадий обязан защищать ее и доставить должное удовлетворение с содействия местного начальства.
§ 60. Жена имеет право просить развода, если муж отказывает ей в приличном содержании, делает ей напрасные истязания или если не разделяет с нею супружеского ложа.
§ 61, Муж же, желающий развестись со своею женою, ограничивается только произношением при свидетелях слова «талак» или «телок» (отрекаюсь), и развод уже совершен.
§ 62. Слово «талак» (или «телок») муж должен произнести, когда сам желает развестись с женою или когда жена желает развестись с ним. Произношением этого слова он не должен медлить, когда жена имеет право на развод с ним.
О прелюбодеяниях
§ 63. Женатый мужчина и замужняя женщина за прелюбодеяние судятся духовным судом и наказываются по приговору онаго.
Примечание: Здесь тоже должно разуметь, что в примечании к § 56, ибо и тут виновные, по мусульманскому закону, подвергаются избиению камнями.
требовать развода; право это в широкой степени принадлежит только мужу, который может расторгать брак по произволу, не объясняя никому даже повода и причин к этому (Там же. С. 157). (Прим. ред.).
§ 64. Но если холостой мужчина и девушка будут изобличены в прелюбодеянии, то наказываются, по приговору кадия, до 100 ударов розгами.
§ 65. При дознании прелюбодеяния как замужних, так и холостых присяга четырех свидетелей, по Шариату, должна состоять именно в том, что они видели самое совершение этого преступления обвиняемыми в нем; иначе преступники не наказываются, как бы ни было подозрительно их взаимное обращение.
Дела свадебные и иски по оным
§ 66. Мужчине дозволяется жениться 12-ти, а девушке выходить замуж 9-ти лет.
§ 67. При совершении обрядов бракосочетания необходимым условием полагается, чтоб духовное лицо, благословляя брак, упомянуло, на каком количестве калыма (мехр) оный совершается, без чего брак не может быть законным.
§ 68. Назначение количества калыма и приданого не имеет определенного числа, а зависит от обоюдных предварительных условий родителей, основанных на примерах и состоянии их.
§ 69. Посему поставляется правилом, дабы калым был уплачиваем согласно заключенному между отцами новобрачных условий.
§ 70. Калым составляет собственность невесты и хотя, по обыкновению, поступает к родителям или родственникам, но не иначе, как с согласия ее, имеющей право распоряжаться оным по своему усмотрению.
Примечание: Собственность эта предоставляется невесте Шариатом: посему, если калым и остается у родителей, то под видом согласия дочерей, обязанных повиновением и любовью к родителям. Взамен чего родители снабжают дочерей приданым согласно с обычаем.
§ 71. Так как при начале самого сватовства (см. § 20) калым частью или сполна взносится, то в случае несогласия детей с выбором родителей, по достижении совершеннолетия и если над ними при малолетстве не был сделан обряд венчальный («ника» – брак, как это у инородцев допускается), они могут отказаться от брака, калым же возвращается жениху, а он возвращает все вещи, какие от родителей невесты, по обыкновению, получил.
§ 72. Если «ника» был заключен в молодости, то отказ при совершеннолетии считается как бы разводом мужа с женою; в таком случае принимается за правило, если жених отказывается, то не может требовать возвращения калыма; если же невеста отказывается, то должна возвратить калым.
§ 73. Если жених или невеста умрут в малолетстве до брака, то калым возвращается.
§ 74. Поелику калым заключается, большей частью, в скоте, то при возвращении онаго на приплод притязания не должно иметь.
§ 75. Разведенная жена с того дня, как муж произнес слово «талак», должна дожидаться, не почувствует ли себя беременною в продолжение времени, назначенного природою, и, по удостоверении в противном, может выходить замуж за другого; иначе должна дожидаться, пока разрешится от бремени.
§ 76. Во всяком случае дети остаются при отце.
§ 77. Увоз девушки или вдовы без согласия их или родителей строго воспрещается, и виновные наказываются по степени сделанного преступления.
§ 78. В делах спорных по калыму вместе со стариками разбирателями может участвовать и кадий, дабы согласовать Шариат с обычаями, что называется «Сулхъ» или «Маслагат».
§ 79. После смерти кого-либо имение делится между наследниками под наблюдением кадия.
§ 80. Если после умершего остаются отец, мать, жена и дети, в таком случае из имения выделяется отцу шестая часть, матери – шестая, жене – восьмая, а все остальное – детям.
§ 81. Если жене или женам калым не был сполна заплачен, то недостающее число выделяется им, порознь каждой, сколько следует, из имения покойного; потом оне все вместе получают и следуемые себе законные 4-ю или 8-ю части.
§ 82. Положенная 8-я часть жене выделяется одна для всех, сколько бы жен после покойного ни осталось.
§ 83. Из наследства, дающегося детям, дочери получают половину против сыновей, так, например: из 3 штук скота две получает сын, а дочь – одну
§ 84. Если у покойного сыновей нет, а есть одна только дочь, то она получает половину отцовского имения, если дочерей свыше одной, то все оне, сколько бы их ни было, получают из имения две трети, последняя же треть поступает к другим наследникам по закону.
§ 85. Из имения покойного бездетного жена получает 4-ю часть, мать – 3-ю, а все остальное получает отец умершего.
§ 86. Четвертая часть выделяется одна и та же, сколько бы жен у покойного ни было.
§ 87. Если после умершего не останется ни отца, ни матери, ни детей, а только жена, то она получает 4 части, а все остальное имение переходит к другим наследникам.
§ 88. Если у покойного останется один только отец, то все имение принадлежит ему.
§ 89. Если у покойного останется одна только мать, то она получает 3-ю часть, остальное же имение поступает к другим ближайшим наследникам; но если никаких наследников нет, то все имение принадлежит матери.
§ 90. Если у покойного останется только жена с детьми, то она получает 8-ю часть, все остальное принадлежит детям.
§ 91. Если у инородца умрет жена и останутся дети, и отец и мать умершей будут в живых, то мужу следует из имения 4-я часть, отцу – 6-я, матери – 6-я, а все остальное – детям.
§ 92. Если у инородца дети останутся в малолетстве, то они, вместе с описью имения, поручаются тому лицу, которому завещал покойный; если же завещания в таком роде не было, то кадий распорядится поручить сирот с имением, до совершеннолетия, попечению благонадежного человека, хотя бы он был из посторонних.
§ 93. Совершенный возраст для владения имением в обоих полах полагается в 16 лет.
§ 94. Если, по достижении 16 лет наследник окажется неспособным к управлению имением, то другой возраст полагается в 25 лет; если же и в этом возрасте окажется неспособным, то не может владеть имением, которое вместе с ним поступает уже в полное распоряжение других наследников.
§ 95. Если старший из наследников, при совершеннолетии, окажется способным управлять имением, то немедленно принимает все имение и всех младших братьев в свое распоряжение, причем допускается совершеннолетие и в 12 лет, если окажутся способности для того собственно, чтобы взять имение из рук опекуна.
§ 96. Кадий имеет право требовать отчет от опекуна в управлении имением и, в случае надобности, может, отстранив его, передать имение другому.
§ 97. И так опекун обязан имение расходовать лишь на одежду и пищу сирот.
Законы частные в мусульманских обществах
Неповиновение и буйство и меры взыскания
§ 98. Всякий из инородцев обязан относиться с почтением и уважением, кроме своих родителей или старших в доме, и к другим старейшинам, приобретшим доверенность от своих инородцев; равномерно всякий инородец обязан уважать и почитать стариков.
§ 99. Хотя за нанесение отцу или матери ударов виновный, по закону мусульманскому, должен бы лишаться руки, но взамен этого определяется ему, по обстоятельствам, другое наказание по приговору кадия и с утверждения начальства.
§ 100. За неповиновение, буйство, грубость и угрозы против родителей и старших братьев или родственников дети наказываются по приговору кадия.
§ 101. Наказание повторяется столько раз, сколько будет возобновляться жалоба родителей, которая признается столь справедливою, что к подтверждению ее не требуется никаких свидетельств.
§ 102. За буйство, грубость и угрозы в служебных отношениях против старейшин виновные наказываются по приговору общества.
§ 103. Само собою разумеется, что постановления, в предыдущих §§ изложенные, не дают права кадию или обществу приговаривать несоразмерные с преступлением наказания, которые им не предоставлены, как и не лишают родителей права прибегать к домашним исправительным мерам для укрощения буйства непокорных детей своих.
Кража всех родов и мера взыскания
§ 104. Хотя за всякое воровство свыше 10 дирхамов (каковых в серебряном рубле полагается 7) мусульманский закон велит виновному отсекать руку, но взамен этого, если виновный изобличен или найден виновным разбирателями, старейшины назначают соразмерное наказание, смотря по степени преступления, сверх взыскания удовлетворения обиженному.
§ 105. За воровство ниже 10 дирхамов или за мошенничество и обманы виновный наказывается также по степени вины и по приговору старейшин.
§ 106. Все приговоры о наказаниях утверждает местный пристав, соображаясь с правом, ему предоставленным.
Дела долговые
§ 107. Всякий долг, занятый по письменному обязательству или без онаго, при свидетелях, почитается правильным и обязывает должника к непременному платежу.
§ 108. Если без особых уважительных причин в неотдаленное отсутствие должника истец в продолжение 15 лет не искал своего долга, то претензия его не приемлется в уважение.
§ 109. В случае спора и опровержения долга правильность претензии истца доказывается свидетелями.
§ ПО. Правильность или подложность долговой расписки должна рассматриваться с большою тщательностью разбирателями, и в случае сомнительности ее проситель доказывает иск свой свидетелями.
§ 111. За признанием расписки недостаточною и за неимением свидетелей ответчику дается присяга в действительной уплате или несостоянии на нем претендуемого долга.
§ 112. Процентов на долг и ответственности за неустойку, по магометанским законам, не полагается.
§ 113. Поручители (буде оные есть) отвечают за должника своим имением в таком случае, когда у должника никакого имения нет.
§ 114. Посему поручители должны заботиться, чтобы должник не допускал до растраты своего имения, прежде удовлетворения кредитора.
§ 115. Растратою же имущества нельзя считать, когда скот и табуны подохнут от повальных болезней, зимних метелей или бескормицы, в чем поручители не виноваты.
§ 116. Дети, не получившие наследства, не отвечают за долги своих родителей, родители же ни в каком случае не обязываются платить долги за своих детей.
§ 117. Если поручителей нет и с должника взыскать нечего, то закон велит кредитору дождаться, пока должник его поправит свое состояние.
Распри по играм и пиршествам
§ 118. Карточные и другие азартные игры, равно и пьянство, как противные закону магометан, запрещаются.
§ 119. Посему всякий выигрыш и иск по оному не только не заслуживают уважения, но претендатель получает только одно посрамление.
§ 120. Допускаются невинные увеселения в праздники, называемые Байрам и Курбан, и при других семейных торжествах, заключающиеся в плясках, ристалищах, борьбе и т. п.
§ 121. Споры, возникающие по невинным увеселениям, решаются миролюбно, при участии аульных стариков.
§ 122. Споры, возникающие по охотам, охотничьим птицам и собакам, решаются также миролюбно посредниками преимущественно из таких людей, которые сами знают охоту.
Дела врачебные
§ 123. Знающие врачебное искусство и пользующиеся общим доверием инородцев допускаются к своим занятиям по приглашению страждущих.
§ 124. Инородец, принявший на себя звание врача и подвергшийся от своих собратий нареканию в незнании своего дела и шарлатанстве, отдается под надзор аульного начальства с воспрещением отправлять бесполезное свое искусство.
Дела по скотоводству
§ 125. Ходящий на подножном корму скот, хотя бы и без присмотра хозяина, воровать строго воспрещается, и виновный в том наказывается соразмерно с преступлением.
§ 126. Если к чьей скотине пристанет чужая, то ее надлежит сберегать до тех пор, пока не отыщется хозяин, для чего тот, к кому пристанет таковая, должен оповестить близлежащих аульных жителей и чрез три дня, по неявке хозяина, объявляет местному начальству о пригульной у него скотине.
О случаях нечаянных
§ 127. Всякие неумышленные происшествия, с которыми не сопряжены смертоубийства, нанесение ран или пожары свыше той суммы, какая выходит в решениях из пределов власти местного начальства, разбираются и решаются по обычаям инородцев.
Дела об имениях выморочных
§ 128. Имение, оставшееся после человека безродного, поступает в общество того народа, к коему владелец принадлежал.
О детях незаконнорожденных
§ 129. Дети незаконнорожденные, у которых отец не полагается, имеют право на наследство, какое им остается от матерей.
§ 130. Предоставляется отцу вызваться и назвать незаконнорожденного своим; однако же незаконнорожденный не может наследовать его имения, исключая такой части, какая подарена ему при жизни покойного.
§ 131. По достижении совершеннолетия незаконнорожденные получают право гражданина наравне с прочими однородными.
§ 132. У всякого обиженного не отъемлется право жаловаться не только на аульное начальство, но и на местное, но с тем, чтобы жалобы были основаны на сущей истине; за несправедливые же и ложные жалобы виновные подвергаются наказанию по общим законам империи.
§ 133. Жалоба детей на родителей допускается в случае особенной важности, именно за посягательство на жизнь, но и тут должны быть свидетели.
§ 134. Родители по жалобам детей наказанию не подвергаются, но предаются увещанию кадия, и если у детей что-либо без особой нужды отнято, то обязываются к возвращению; но отцу, при крайности и бедности, дозволяется пользоваться имуществом детей.
§ 135. Право, предоставленное инородцам жаловаться на высших, не избавляет их, однако же, от должного уважения, почтения и уважения ко всем законным властям, над ними постановленным.
От редакции
Параграфом 135 заканчивается сборник г. Шихалиева. Считаем нужным повторить, что этому сборнику нельзя придавать какого-либо официального значения, как не рассмотренному и не утвержденному в установленном порядке документу, тем более что Шихалиев, как легко усмотреть из вышеприведенных статей, внес в свой сборник не только положения обычного права (conlumes), созданные бытовою практикою, но и положения Шариата, т. е. права догматического или канонического, – права писаного, общего для всех последователей мусульманства.
Посему напечатанный нами сборник имеет значение только как первый опыт изучения обычного права у наших инородцев, опыт, при котором легче вести дело изучения этого права другим исследователям его. И только в этом отношении он, по нашему мнению, заслуживает серьезного к себе внимания, хотя, конечно, небесполезно ознакомиться с ним и каждому, кто по частным или служебным делам имеет надобность входить в сношения с нашими кочевниками-мусульманами и вести с ними дела на почве юридической.