На следующее утро в день празднования принятия, за исключением нескольких проплывающих облаков, небо было несказанно чистое и голубое. Пышные белые облака плыли по небесной голубизне, становясь темными у горизонта. Серый волк стоял возле бугра, следя за стадом антилоп, промчавшихся как привидение через отдаленный горный кряж. Орел на жердочке с внешней стороны вигвама Соколиного Охотника выглядел величественно. Некоторые из его младенческих перьев уже лежали внизу на земле.
Мэгги вышла из вигвама Соколиного Охотника в красивом платье из оленьей кожи с замысловатым бисерным орнаментом. Ее сердце громко стучало. Казалось, оно бьется в одном ритме с установленным в центре деревни большим барабаном шамана. Он начал издавать свои ровные устойчивые звуки в тот самый момент, когда воины арапахо запели бодрые песни мужества и отваги.
Держа колыбельку на изгибе левой руки, Мэгги гордо подняла голову, зная, что на нее самым внимательным образом сегодня смотрят все арапахо. Вот поэтому-то Женщина Нитка пришла на рассвете и трудилась над ее внешностью несколько часов.
Раскрашивая пробор в волосах Мэгги, которые она до того заплела в косы, Женщина Нитка гораздо больше рассказала ей о красной краске, чем Тихий Голос. Краски Женщины Нитки находились в полых медвежьих клыках, украшенных большой жемчужиной. Ее любимой краской была красная, которая готовилась из красного оксида железа.
Женщина Нитка объяснила, что эти красные красители размалываются в маленьких ступках и смешиваются с определенными жирами – таким образом они легко размазываются. Она остановилась, чтобы продемонстрировать свое лицо, с гордостью показывая круглые точки, линии и большие красные пятна на щеках и лбу.
После того, как старая мастерица закончила с волосами Мэгги, она вытащила аккуратную маленькую коробочку с пудрой для лица и объяснила Мэгги, что у арапахо использование пудры высоко ценится. Когда Женщина Нитка наложила пудру ей на лицо, Мэгги почувствовала ее нежность и приятный запах.
Женщина Нитка объяснила, что пудра используется не только для лица, но и для тела взрослых и детей так же часто, как и тальк. Она изготавливается из красной сухой гнили сердцевины сосны. Этот материал ломается на мелкие куски, легко крошится и превращается в пудру.
– Красивый цвет лица, – это красный, – сказала Женщина Нитка, делая последние штрихи на лице Мэгги. – Это цвет, который солнце дарит тем, чьи тела открыты для сияющих из мира небесного целебных световых лучей.
Мэгги была очень горда тем, что несла на себе столько видимых знаков, доказывающих народу Соколиного Охотника ее страстное желание стать одной из них. Только двое вызывали в ней сомнение сейчас и раньше, особенно сейчас, когда она ощущала на себе две пары глаз.
Быстро взглянув на вигвам, где жил Длинные Волосы, она увидела, что он и Тихий Голос как раз выходят. Их глаза быстро отыскали ее. Она направилась к центру деревни, где все собрались и устроились большим кругом возле большого костра на открытом воздухе. Глаза деда говорили о смешанных чувствах, а во взгляде Тихого Голоса горели ненависть и зависть.
Когда Тихий Голос взяла руку деда Соколиного Охотника, Мэгги показалось, что она это сделала не из чувства гордости, что стала избранницей этого замечательного человека. Она это сделала, чтобы показать, что ее попытки влюбить в себя мужчину с высоким положением, увенчались успехом.
Почувствовав отвращение от одной мысли, что Тихий Голос могла поставить Длинные Волосы в глупое положение, Мэгги быстро отвела свои глаза и была рада увидеть идущего ей навстречу Соколиного Охотника. Ее губы тронула улыбка, когда она еще раз увидела насколько он красив: высок, широк в плечах, мускулист. В нем была сила и уверенность.
Она медленно его рассматривала. Его великолепно ухоженные черные волосы были абсолютно прямыми и ниспадали на плечи. По этому, особому в их жизни случаю на нем была одета рубашка из лосины, украшенная узором из игл дикобраза, доходящая ему до колен. Рукава были отделаны бахромой вдоль предплечья и запястья. На его крагах в обтяжку были горизонтальные цветные полоски и вставки из игл дикобраза вдоль шва с бахромой из конского волоса, особым образом охваченной цветными иглами дикобраза у основания.
Соколиный Охотник встретил Мэгги и взял у нее из рук колыбельку, все еще не спуская с нее глаз.
– Ты видение, – наконец сказал он. Его глаза отражались в ее глазах. – Женщина Нитка сделала тебе цвета арапахо. Ты стала даже красивей, чем раньше.
Щеки Мэгги вспыхнули.
– Я хочу, чтобы ты гордился мной, – прошептала она. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты неловко себя чувствовал перед своим народом.
– Красная, белая, желтая, – сказал Соколиный Охотник, тихонько посмеиваясь. – Я бы полюбил тебя, даже если бы ты была цвета неба!
Мэгги негромко засмеялась. У нее было такое чувство, будто она шла по облакам рядом с Соколиным Охотником. Она со страхом отдавала себе отчет в том, что ее пристально рассматривают. Когда толпа вдруг расступилась, давая им дорогу, Мэгги постаралась сфокусировать свой взгляд на помосте, который был установлен с одной стороны костра. С противоположной стороны стоял барабан, издающий равномерные глухие звуки. Мэгги почувствовала, что круг людей замкнулся вокруг нее и Соколиного Охотника.
Она мысленно прочитала молитву, прося о том, чтобы ей хватило сил пережить этот день, не разочаровав Соколиного Охотника.
Так многое зависело от сегодняшнего дня!
Если его народ найдет какую-нибудь причину не принять меня, как поступит Соколиный Охотник?
Он был их вождь. Его жена должна быть так же любима, как и он, чтобы не поколебать силу его власти.
Мэгги села на помост, устланный толстыми мягкими шкурами. Она улыбнулась Соколиному Охотнику. Тот установил колыбельку сбоку от нее, затем обошел и сел рядом с ней с другой стороны. Сердце ее колотилось и во рту все пересохло от желания узнать, что произойдет дальше.
Чтобы на мгновение отвлечься на что-нибудь другое и дать возможность сердцу успокоиться, Мэгги устремила свой взгляд поверх людей на маленького орла, сидящего на жердочке с внешней стороны вигвама Соколиного Охотника. Он казался вполне довольным, как будто был неотъемлемой частью вигвама. Прежде чем солнце поднялось высоко над горами, она накормила птицу яичницей, а затем Соколиный Охотник дал ему кусочки свежего, еще теплого мяса.
– Избалованный, – сказала она, наблюдая за тем, как орел пожирает все, что ему предлагают. – Прелестный, но избалованный.
Ей приятно было сознавать, что этот орел не будет убит ради перьев! Те орлы, которые на свободе, находятся во власти любого и каждого.
Соколиный Охотник наклонился поближе к Мэгги.
– Я буду объяснять тебе все, что происходит, – сказал он шепотом. – Барабан является основной частью каждого собрания арапахо. Он означает биение сердца Матери Земли. Его удары посылают сообщения Великой Невидимой Силе. Барабанщик определяет типы танцев при помощи своей песни и барабанного боя. Того, кто сегодня играет для нас на барабане, зовут Плачущий Ветер.
Мэгги затаила дыхание, когда появилось несколько мужчин-танцоров в ярких красивых нарядах. На них были надеты облегающие краги и нагрудники из длинных белых костяных бус. Число их указывало на богатство обладателя бус.
Их головы венчали головные уборы из шерсти дикобраза, подстриженных таким образом, что они стояли торчком в верхней и задней части головы. На макушке каждого головного убора было прикреплено два орлиных пера. На танцорах были только короткие штаны в виде набедренной повязки. В руках у них были палки, богато украшенные свободно укрепленными за конец яркими цветными перьями. Они быстро и легко завращались, когда танцоры начали свое представление.
– Они исполняют традиционный танец, – объяснил Соколиный Охотник.
Мэгги кивнула, продолжая смотреть. Танцоры двигались по траве вокруг огня, изменяя свои шаги, переходя от шаркания ногами или пробежки к резкому подниманию колен и топанию ногами по земле. Этот танец исполнялся не только ногами – в движении были также тела и руки.
Некоторые танцевали столь энергично, что приходилось останавливаться каждые две-три минуты. Барабан оживленно звучал, пока танцоры не возобновляли свое представление.
Их ноги опускались на землю с громким ударом, затем они делали легкий подскок или сильный толчок вперед, сопровождаемый жестами рук и изгибанием тела. Звук барабана задавал ритм: дам, дум, дам, дум.
Эти танцоры ушли, и появились другие.
– Сейчас ты увидишь танец с обручем, – сказал Соколиный Охотник, улыбнувшись Мэгги. Новые танцоры начали свое представление, за которым быстро последовали другие.
Во время танца с обручем женщины использовали несколько деревянных обручей. Они держали и вращали их на руках, ногах и талии, составляя замысловатые рисунки.
За этим последовал фигурный танец женщин с шалью. Он был копией фигурного танца мужчин. Одежда индианок была выполнена из сверкающих цветных, похожих на атлас тканей. В этом танцевальном стиле использовались перекрестные шаги с высоким подниманием ног и пируэтами.
Затем последовал танец кроликов, в котором пары двигались за ведущими по некой зигзагообразной линии. Пары должны были внимательно маневрировать, чтобы выполнять свой двойной шаг одновременно с барабанным боем.
Мэгги захватило веселье долгого дня: барабанщик продолжал выбивать ритмичные громкие звуки, голоса народа арапахо стали слышнее, когда они запели свои старинные песни.
Достойное внимания зрелище также представляли собой яркие блестящие украшения на медленно прохаживающихся гордых женщинах арапахо.
Для Мэгги это событие приобрело духовный смысл: все вокруг были такими подвижными, очаровательными, живыми.
Она закивала головой, когда песни стали более длинными и яркими, и ноги танцоров выполняли более замысловатые движения.
Затем все стало спокойным и торжественным. Тишина была подобна легкому испарению, поднимающемуся с покрытой туманом реки влажным летним утром.
Соколиный Охотник взял Мэгги за руку и побудил ее встать на ноги. Колени Мэгги едва не подгибались от страха, когда ее подвели к нескольким пожилым воинам, которые сидели вместе и как будто держали совет. Среди них был и дед Соколиного Охотника, Длинные Волосы.
Когда Мэгги и Соколиный Охотник остановились перед старейшинами, Соколиный Охотник взял Мэгги за локоть, чтобы поддержать ее. Она нервно ему улыбнулась, затем вновь перевела свой внимательный взгляд на старейшин. Глаза ее остановились на веере из перьев, который Длинные Волосы держал над глазами, затеняя их от солнца, начавшего уже клониться к западному горизонту.
– Я, вождь этого племени арапахо, привел эту женщину, чтобы принять ее в нашу деревню, – сказал Соколиный Охотник с гордостью в голосе. – Старейшины, таково мое желание. Я хочу, чтобы вы ее радушно встретили и благословили. Тогда она станет одной из нас. Воцарилась напряженная тишина, затем один из старейшин заговорил.
– Давайте начинать обряд, – сказал он, вставая.
Его длинная, ниспадающая свободными складками, мантия волочилась по земле, когда он шел к Мэгги, чтобы взять ее за руку.
Мэгги пошла за стариком к камню, размещенному в самой гуще народа, сопровождаемая полнейшей тишиной в деревне. Старик заставил ее встать на колени.
Мэгги принесли новые мокасины. Она приняла их.
– Белая женщина приняла камень и мокасины – это доказательство ее стабильности и силы, – сказал старейшина.
Он отступил в сторону, и вперед вышел шаман. Он тоже был одет в длинную ниспадающую мантию. Его длинные волосы развевались на ветру, который с наступлением вечера усилился. Он поднял руки к небесам и начал монотонно петь.
– Эй, все вы, кто на небесах; все вы, кто в воздухе; все вы, кто на земле, я прошу послушать меня! Среди вас явилась новая жизнь. Дайте согласие. Дайте согласие все вы, я умоляю. Сделайте ее путь гладким, затем он пройдет за четырьмя холмами!
Лицо Соколиного Охотника наполнилось гордостью от сознания того, что действо свершилось. Мысли его были обращены к последней строчке песни и ее значению. Четыре холма – это холмы детства, юности, зрелости и преклонного возраста. А призыв к силам земли и воздуха – это признание зависимости человека от созданного им.
Теперь его женщина была арапахо не только в его глазах, но и в глазах его народа.
Когда старейшины встали и начали смешиваться со своей родней, Соколиный Охотник подошел к Мэгги и помог ей сойти с камня. Он улыбнулся ей, а она только молча прижала мокасины к груди.
– Свершилось, – сказал он, беря ее за локоть и провожая сквозь толпу.
Она посмотрела на него снизу вверх, радуясь тому, что все закончилось. Хотя и полный великолепия, но все-таки это был очень долгий день. Когда они не смотрели представление и не слушали пение, то угощались намазанным медом свежим хлебом и другими приятными на вкус индейскими блюдами.
Теперь она могла расслабиться и жить своей жизнью, став частью народа Соколиного Охотника.
– Я изнемогаю от усталости, – сказала Мэгги, прислонившись к Соколиному Охотнику, когда они подошли к его вигваму. – Надеюсь, что Небесные Глаза еще спит. Я так благодарна Многодетной Жене за то, что она отнесла Небесные Глаза домой еще днем и присмотрела за ней.
– Она всегда будет приходить на помощь нам и Небесным Глазам, – сказал Соколиный Охотник, улыбаясь ей. – И когда твои груди наполнятся молоком для второго ребенка, она также будет рядом, чтобы нам помочь.
– Второй ребенок? – сказала Мэгги, глядя на него. – Как бы я хотела иметь от тебя ребенка!
– Ну что же, так оно и будет, – сказал Соколиный Охотник, как само собой разумеющееся.
Мэгги довольно вздохнула. Предстоящая ночь виделась ей в голубом колдовском тумане. Она никогда не была счастливее. После того, как они вошли в дом, разделись и легли в постель, Мэгги ощутила объятия Соколиного Охотника и блаженство от его прикосновения и поцелуев. Его лицо вспыхнуло в темноте, когда его губы начали касаться ее самых чувственных мест.
Но только на одно мгновение.
Она так устала, что ее глаза закрылись, и она мгновенно уснула.
Соколиный Охотник приподнялся на локте, глядя на нее и не веря своим глазам. Затем он тихонько засмеялся и улегся рядом с ней, также приветствуя чудо сна и зная, что завтра будет принадлежать им. И не только завтра. Вечность!
Он прижался поближе к Мэгги и уснул с улыбкой на губах.