Услышав пронзительное ржание лошади, Талия и Йен, немного растерявшись и поддерживая друг друга, оглянулись по сторонам. Талия зажала рукой рот, когда к горлу подступила тошнота. Не так далеко она увидела великолепного жеребца Йена. Он висел, запутавшись в ветвях вырванного с корнем эвкалипта. Там, где между больших камней застряло дерево, под жеребцом лежал зажатый мертвый вомбат. Из раны в брюхе коня, пробитой обломком ствола поломанного дерева, хлестала кровь. Талия быстро посмотрела на Йена. Выражение изумления на его лице сменилось болью, когда он мрачно смотрел на своего верного скакуна.

– Господи! – сказал он, содрогнувшись от этого зрелища.

Недолго думая, зная лишь, что он должен положить конец страданиям своего верного жеребца, Йен достал из кобуры свой пистолет и прицелился, но пистолет не выстрелил. Он повернул его к себе и заглянул в ствол. Грязь забилась вовнутрь.

Животное опять заржало и неистово вздрогнуло, потом обмякло, глядя остекленевшими глазами куда-то вдаль.

– Йен, – сказала Талия и дотронулась рукой до его локтя, – мне очень жаль!

Йен что-то неразборчиво пробурчал в ответ и засунул пистолет назад в кобуру. Еще мгновение он смотрел на жеребца, потом перевел взгляд на Талию. В его глазах отражалась вся глубина переживаний.

– Это только один из ужасов той кутерьмы, в которую я втянул нас, – сказал он, с ног до головы оглядывая перепачканную грязью фигурку Талии. – Надо найти воду и все с себя смыть. Твоя лошадь теперь уже ушла очень далеко, а моя мертва, так что нам придется путешествовать пешком.

– А куда именно ты ведешь меня? – спросила Талия, пытаясь сдержать свою злость, потому что в этот момент не стоило нагружать Йена еще и другими проблемами – ведь он только что потерял свою прекрасную лошадь. Чтобы побранить его, Талия выберет другое время – если такая возможность когда-нибудь представится. Без лошади в буше их подстерегает много опасностей!

– Кажется, сейчас у меня нет другого выбора, придется рассказать тебе о своих планах, – сказал Йен, и, закрыв ладонью глаза от ярких лучей солнца, посмотрел вдаль. – Но сначала давай найдем водоем. Мы вымоемся и постираем нашу одежду, а пока она будет сохнуть, я все тебе объясню. Потом, если пожелаешь, можешь возненавидеть меня, с этим я уже ничего не могу поделать.

– Это просто какая-то неразбериха, – сказала Талия, не в силах сдержать смешок, когда Йен поднял ее на руки. Она скользила и вырывалась из его рук, когда он понес ее прочь от предательского русла. Она обняла парня за шею и взглянула на него искрящимися радостью глазами. Даже сквозь комья грязи было видно, что он очень красив.

Талия никогда не забудет тот поцелуй, который они только что разделили – поцелуй, весь перепачканный грязью!

– Любимая, неразбериха, похоже, станет нашим постоянным спутником, – сказал Йен, ступив на сухую землю. Ему были хорошо известны особенности пересохшего русла, и он знал, что через час грязи не будет. А все, что останется, будет лишь последствиями разрушительной стихии.

Он взглянул на свою лошадь, на седельный вьюк и карабин, зажатые мертвым телом лошади. Он должен извлечь это из-под жеребца, так как сейчас их спасение зависит от этих вещей. Талия не знает, но до его убежища им придется прошагать не одну милю. Они могут просто не выжить.

– Талия, я сниму эти вещи с лошади, – сказал он, ставя девушку на землю. – Ты иди и начинай искать воду. – Его губы дрогнули в улыбке, и Йен посмотрел на Талию оценивающим взглядом. – Я бы солгал, если бы сказал, что ты сейчас хороша, как на картинке!

Талия пробежала пальцами по волосам, перепачканным грязью. Потом руки поднялись к лицу, она вздрогнула от отвращения, обнаружив на лице засохшие и потрескавшиеся комья глины. Конечно же, она похожа сейчас на ведьму с обложки книги сказок!

– Боже мой, – простонала девушка, оглядывая свою одежду. Затвердевшая от грязи юбка и блузка присохли к ее телу, как вторая кожа, – я выгляжу ужасно! Надо срочно найти водоем!

В невероятно тяжелых от закаменевшей глины ботах Талия начала, спотыкаясь, пробираться в поисках воды. Ее поразило, как быстро все успело высохнуть после такого дождя. Даже там, где вода вышла из берегов, теперь все было совершенно сухим!

Йен, нагруженный седельным вьюком и другим снаряжением, снятым с лошади, скоро догнал Талию.

– Может пройти немало времени, прежде чем мы найдем воду, – сказал он. Кожа ни лице под слоем грязи была сухая и стянутая. – Здесь, в буше, земля так быстро впитывает влагу…

– Если бы я могла хотя бы умыться, – жаловалась Талия, облизывая языком запекшиеся губы. – Мне кажется, так теперь будет всегда. У меня такое чувство, что грязь даже впиталась в кожу!

Йен подавил в себе смех. Он оглядел Талию, видя в ее глазах искреннее волнение. По щекам текли слезы, струйками размывали грязь, обнажая под ней нежную розовую кожу.

Он подождал еще какое-то время, потом протянул девушке фляжку с водой.

– Вот, – сказал он и посмотрел на Талию. Его глаза сверкнули. – Это должно тебе помочь избавиться от своих волнений. – Он сунул фляжку ей в руку. – Возьми немного воды и вымой лицо. – Он усмехнулся. – Думаю, мы сможем обойтись без этого. Лишь бы только ты успокоилась и не тревожилась из-за своего миленького личика!

У Талии задрожали ресницы.

– Но, Йен, вдруг мы не найдем водоема. Может, кроме этой воды нам еще Бог знает сколько времени будет нечего пить, – сказала она дрогнувшим голосом. Талия сунула флягу назад в руки Йена и упрямо подняла голову. – Нет, я не возьму это! Я еще не настолько выжила из ума, чтобы сейчас вымыть этой водой лицо, а потом уморить тебя и себя жаждой.

Йен усмехнулся и положил флягу назад во вьюк.

– Как скажешь, милая, – произнес он, неумолимо продвигаясь вперед. Рядом с ним, еле переставляя ноги, тащилась Талия.

Йену не хотелось тревожить Талию и говорить, что решение, принятое ею, возможно, самое мудрое в ее жизни. Буря сбила его с курса и до неузнаваемости изменила местность, по которой они шли. Ему придется дождаться ночи и определить направление их пути по звездам. А пока он должен идти вперед, в глубь буша.

Продвигаясь по бушу пешком, без коня, они могут стать легкой добычей для обитателей этих мест…

* * *

День тянулся бесконечно долго. Йен поддерживал еле переставляющую ноги Талию за пояс. Прижав ко лбу ладонь, она посмотрела вдаль. Ей показалось, что из-за облаков пыли появилось стадо диких лошадей, вольно бегающих по бушу.

Девушка прикрыла рукой глаза и взглянула на солнце. Казалось, будто все небо трясется, а небосвод усеян множеством огненных дисков. Когда Талия отвела взгляд от солнца, в глазах у нее все еще продолжали стоять яркие пятна – огненно-желтые, танцующие перед нею!

Раскаленный воздух мерцал, колеблясь над бескрайней коричневой равниной. Атмосфера была душной и угнетающей. От затвердевшей грязи, стянувшей лицо, кожа Талии болела, а глаза слезились от режущего яркого света. Все мысли сейчас были о воде. Если бы она только смогла сейчас смочить пересохшее горло капелькой холодной воды!

Глядя на вьюк, переброшенный через плечо Йена, Талия подумала о фляге, которая к тому времени уже опустела – они с Йеном разделили последний глоток.

Прошел ли с тех пор час? Или два? Или три?

– Милая, с тобой все в порядке? – нарушил тишину голос Йена. Он остановился и повернул Талию к себе лицом. – Когда я решил взять тебя в свое убежище, мне и в голову не могло прийти, что я подвергну такой опасности твою жизнь! Я собирался подождать, пока ты спокойно уснешь, а я бы, оставив тебя, уехал со своими людьми. Теперь я жалею, что не настоял на том, чтобы ты осталась с моей матерью.

Горло Талии было настолько сухим, что она с трудом могла говорить. Она взглянула на Йена и еле выдавила из себя запекшимися губами:

– Убежище? – Она изумленно охнула. Ты вез меня в свое убежище, чтобы там бросить?

Она подперла бок рукой.

– Я знала, что так будет! – обрушилась она на Йена. – Ты лгал мне все время с тех пор, как мы уехали из твоего дома. Ты никогда не намеревался доверить мне свой план. Ты – бессловесный обманщик! И ты по праву заслуживаешь смерти здесь, в буше. А я буду смеяться над тобой и смотреть, как ты умираешь!

– Думаю, я заслужил такие обвинения, – сказал Йен, тяжело вздыхая. Он облизал запекшиеся губы и нежно коснулся стянутого грязью лица девушки. – Но, Талия, тебе не нужно было бы находиться рядом со мой, когда я ловил Пола. Единственное, что должно иметь для тебя значение, это то, что с его выходками покончено.

– Я должна узнать о своей сестре, – сказала Талия и от расстройства прикусила нижнюю губу.

– Мы должны верить в то, что он ничего не сделал твоей сестре, – сказал Йен. – Господи, Талия, пройдет ни один месяц, прежде чем корабль достигнет Англии. Я вообще очень сильно сомневаюсь, что Пол когда-нибудь серьезно думал о том, чтобы подсылать кого-нибудь к твоей сестре. Он слишком занят погромами, грабежами и налетами на деревни аборигенов. Он – бушрейнджер. Он связан с подпольной торговлей рабами. И лишь небеса знают, в чем он еще не замешан!

Талия чувствовала, что близка к истерике.

– Я знаю, что ты прав, – крикнула она сквозь слезы. – Какой глупой я была! Но он запугал меня, когда начал угрожать смертью Вайды! Все, о чем я только могла думать после смерти родителей – как выполнить свою клятву и уберечь Вайду от опасности. И стань я причиной ее смерти от руки такого сумасшедшего, как Пол, я бы и сама предпочла умереть!

– Мне слишком трудно разобраться в причине твоего брака с этим человеком, – проворчал Йен, и его глаза помрачнели, когда он взглянул на Талию. – Но, конечно же, в то время он был единственным спасителем.

– Йен, я не выходила замуж за этого человека, – призналась Талия. Глядя, как Йен раскрыл рот, но долгое время оставался немым, Талия слабо улыбнулась.

Потом глаза Йена зажглись, и куски застывшей грязи отвалились от лица, когда он, с повлажневшими глазами, разразился громким смехом.

Йен, все еще трясясь от смеха, с недоумением посмотрел на Талию.

– Ты зашла так далеко ради защиты своей сестры? – мягко спросил он. – Ты делала вид, что являешься его женой? Это тоже было частью его безумного плана?

– Да, и каждая минута была для меня истинным мучением, – сказала Талия, почувствовав облегчение от того, что, наконец, рассказала Йену всю правду. Но после того, как она так много говорила, ее горло, казалось, горело огнем. Ей так хотелось пить! Как долго она еще сможет выдержать эти пытки?

Талия покашляла и схватилась за горло. Йен все понял. Его горло тоже болело и было воспалено, как-будто он проглотил дикообраза.

– Мы поговорим потом, когда дойдем до водоема, – сказал он и, обернувшись, пристально посмотрел вдаль.

– Если мы вообще найдем водоем, следовало тебе сказать, – заметила Талия, опять плечом к плечу шагая рядом с Йеном.

Мало-помалу они продвигались на восток. В ботинки пытались заползти муравьи, но их тут же выбрасывали. Впереди быстро пробежала маленькая красная ящерица и юркнула под опавшие листья. В воздух взвились закрученные струйки пыли. Грязь кусками отваливалась с их одежды, путники отплевывались и протирали глаза.

И все шли и шли вперед…

Немного погодя тишину вспугнули тяжелые шаги страусов эму, пробегающих неподалеку, и прыжки кенгуру.

Внимание Йена приковала к себе огромная тень, падающая на землю откуда-то сверху. Он вздрогнул и остановился, схватив Талию за руку.

– Смотри! – воскликнул Йен, глядя в небо. Талия быстро подняла голову и тоже посмотрела вверх. Высоко в небе парил огромный орел с клиновидным хвостом. Казалось, что тень его покрывает собой всю землю.

– Что такого, это очень милая птица, – сказала Талия хриплым голосом.

– Да, милая, – сказал Йен. В его голосу чувствовалось оживленное возбуждение. – Я счастлив увидеть этого орла! Птица в буше означает, что вода должна быть где-то поблизости.

В надежде, что они, наконец-то, добрались до воды, девушка приободрилась. Потом глаза Талии от удивления широко распахнулись, когда она увидела у себя над головой еще несколько птиц. Их было так много, что, казалось, небо стало сплошным черным пятном!

– Черт подери, впереди есть вода! – сказал Йен и бросился бежать, не твердо ставя ноги. Он через плечо посмотрел на Талию и остановился. Затем вернулся к ней и обнял за пояс. – Если бы не этот чертов вьюк и все остальное, что на меня нагружено, я бы взял тебя на руки и понес. Но раз так, моя милая, тебе просто придется изо всех сил держаться за меня и не отставать!

– Мне совершенно не надо держаться за тебя, – сказала Талия сухим шепотом и почти истерически рассмеялась от счастья. – Я знаю, что вода в двух шагах от нас и собираюсь сама добраться туда и остаться там навсегда! У меня все тело изнывает от жажды.

Йен понимающе посмотрел на нее, и они побежали вместе. Ветер поднимал пыль, словно вуалью закрывавшую солнце, трава низко гнулась к земле. Достигнув соленого болота, которое австралийцы называли «илистыми лепешками», Йен и Талия поняли, что они нашли совсем не воду.

Талия разразилась слезами и прильнула к Йену.

– Этого не может быть, – кричала она сквозь слезы. – Этого просто не может быть! Куда летели эти птицы? Куда?

Йен обнял ее, успокаивая, и посмотрел в небо, наблюдая, как орлы летели еще дальше от того места, куда пришли они с Талией.

– Не отчаивайся, – подбадривал он Талию. – Мы должны следовать за птицами. Клянусь тебе, Талия, не может быть, чтобы вода была далеко отсюда! – Он схватил ее за руку, и они опять двинулись дальше на восток. Но теперь уже не по ровной земле, а поднимаясь в гору. – Давай… надо верить… Нам осталось пройти еще совсем немного… Даю тебе слово, Талия. Верь мне!

Талия утерла с лица слезы и с недоверием, угрюмо посмотрела на Йена.

– Верить тебе? – сказала она, едва узнавая свой охрипший голос. – Как я могу тебе верить? Посмотри, куда привело меня мое доверие! Еще никогда в жизни я не была такой несчастной, Йен, как сейчас! И в этом я могу обвинить только тебя!

– Талия, сейчас не время препираться, – сказал Йен, бросая на нее усталый взгляд. – Обвиняй меня сколько тебе угодно, но только потом. Давай скорее выпутаемся из этой переделки.

– Ха-ха! – дерзко выкрикнула Талия, надменно вскинув голову. – Ты не можешь быть серьезным.

– Я еще никогда не был более серьезным, чем сейчас, – сказал Йен и, нахмурившись, посмотрел на нее. – Я втянул тебя в эту переделку. Я и вытащу тебя из нее.

– А потом что? – упорствовала Талия. – Ты оставишь меня со своими наемниками, а сам уедешь и будешь до смерти сражаться с Полом и его бандой?

Йен приоткрыл рот и издал негромкий вздох.

– Ты говоришь так, как будто тебя волнует, что со мной может произойти, – сказал он. – Ты действительно любишь меня!

Талия отвернулась от Йена, не желая открывать ему своих истинных чувств.

– Я умираю от жажды, – захныкала она. – Больше всего мне сейчас хочется попить воды. – Она оглядела себя. – И помыться!

– Милая, твои желания скоро исполнятся, – сказал Йен, упорно идя вперед вместе с Талией.

Завидев впереди долгожданную воду, они, насколько позволяли им силы, бросились бежать. Они продвигались по тенистой эвкалиптовой роще, по земле, поросшей сочной травой. Изредка из ветвей эвкалипта показывался коала. Мимо них скакали кенгуру с выглядывающими из сумок детенышами. Воздух становился влажным, наполненным свежими ароматными запахами.

Вдруг они увидели сияние изумрудного озера, белых лебедей, рассекающих водную гладь. Талия оставила Йена позади, пока он снимал свое снаряжение. Смеясь, она побежала к воде и с головой нырнула в озеро. Испуганные лебеди в панике поплыли к другому берегу.

Выйдя на берег, девушка сложила ладони, зачерпнула воды и начала жадно пить, в то время как Йен с разбегу бросился в озеро и скрылся из виду. Когда он вынырнул из воды рядом с Талией, струйки грязи вместе с водой стекали у него с лица. Талия едва не захлебнулась, сдерживая приступы смеха, когда увидела, как комично он выглядит.

О, Господи, как хорошо смеяться!

Как хорошо, что есть над чем смеяться!