Фрост принял душ, побрился и присел на краешек кровати перед дальней дорогой. “Если мне придется снова увидеть президентский дворец, — подумал он, — то на нем, наверное, будет висеть портрет Фиделя Кастро и станет он называться каким-нибудь домом культуры трудящихся”. Капитан понимал, что проиграл эту партию — если удастся найти благополучный выход из сложившейся ситуации, то все заслуги присвоит себе госдеп, а если погибнет какое-либо важное официальное лицо, то в этом обвинят Фроста и приготовят для него намыленную веревку.

Он задумчиво посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Защитная форма, высокие ботинки, оружие — вот он и вернулся к тому, с чего начинал. Хэнк поднялся, проверил браунинг в кобуре, нож на поясе и, подхватив рюкзак, дорожную сумку и винтовку, покинул комнату.

Агилар-Гарсиа подумает, что его предали. Что поделаешь, если предательство — единственный способ, чтобы сохранить жизнь президента, которую тот хочет принести в жертву, то пусть будет так.

Капитан зашел в комнату охраны, где его ждали все двенадцать подчиненных, никому из которых он не доверял. Он остановился у двери и, не обращая внимания на то, что его могут услышать в коридоре, громко приказал:

— Три человека — займите места у спальни президента и не выпускайте его. Следите также, чтобы и его жена не выходила из своей комнаты.

— Я не хочу вмешиваться в твои личные дела, — послышался голос Нифкавица, — но как насчет девочки?

Хэнк взглянул на него и улыбнулся.

— Она ждет меня внизу, я ее заберу и тоже приведу наверх. Потом они оденутся, и мы их доставим в посольство. Так, кажется ничего не забыл.

Он кивнул и спустился на первый этаж, где оставил все свои вещи, кроме винтовки. Он зашагал через холл, направляясь на кухню. Когда старая повариха увидела Фроста с винтовкой в руке, она уронила кувшинчик с молоком и вскрикнула от неожиданности. На кухне его уже ждала Марина.

Она удивленно приподнялась из-за стола, не ожидая увидеть Фроста в такой экипировке.

— Мама, принесите мне кофе, — повернулся он к негритянке, переступил через лужу молока на полу и, положив винтовку на стул, сел напротив Марины.

— В чем дело — неужели мой отец посылает тебя в джунгли воевать с террористами?

— Нет, дорогая, — ответил Хэнк и закурил.

— Почему же ты так одет? И винтовка…

— Я должен вывезти тебя, твою мачеху и отца из страны вместе с сотрудниками посольства США.

— Да ты что, Хэнк? Ты же сам отлично знаешь, что мой отец никуда не уедет.

— Знаю, — вздохнул капитан и печально опустил голову. — Да, он не согласится покинуть страну добровольно и если мы останемся живы, то, наверное, возненавидит меня. Но я не могу его бросить здесь умирать, не хочу, чтобы он стал жертвой — и точка. Прошу, хоть ты мне не доставляй неприятностей.

Марина поднялась, намереваясь уходить. Фрост посмотрел на нее и добавил:

— И не теряйся из виду, чтобы я тебя не искал.

— А куда ты нас собираешься увезти? — спросила она, поправляя юбку.

— В Мексику. У посла есть свой собственный план эвакуации и я думаю, что мы можем этим воспользоваться.

— А что, если мой отец не захочет?

— Я его заставлю.

— Как это ты его заставишь?

— Приставлю пистолет к голове Анны, и если будет действительно нужно, ты сама это знаешь, то смогу даже нажать на спусковой крючок. Я считаю, что ты с отцом сможешь прожить и без нее.

Хэнк допил кофе и вышел с Мариной из кухни, остановившись на секунду, чтобы шутливо поцеловать повариху в щеку и прошептать:

— Ты настоящая красавица, мама.

Та что-то закудахтала в ответ, а он взял девушку за руку и повел ее на второй этаж. Фрост почувствовал, как ее нежные пальчики задрожали, когда она увидела вооруженных наемников у комнаты президента.

— Успокойся, они всего лишь охраняют его. Если президент выйдет сейчас на улицу, толпа его убьет.

Он постучал в двустворчатую дубовую дверь, но ответа не последовало. Повернув ручку и обнаружив, что дверь не заперта, он впустил в комнату Марину и громко крикнул:

— Сэр, впереди меня идет ваша дочь! Не стреляйте!

Капитан закрыл за собой дверь, прислонил винтовку к стене и увидел Агилара-Гарсиа, полностью одетого и сидящего в кресле у зашторенного окна, окрашенного в розовый цвет первыми лучами солнца.

В воздухе повисла тишина, ни Марина, ни ее отец не проронили ни слова.

— Господин президент, — нарушил молчание Хэнк, — мне нужно поговорить с вами.

— Капитан, зачем вы это делаете? — Агилар-Гарсиа не двинулся с места.

— Послушайте, сэр, я знаю, что у вас в руке револьвер. Да, вы можете убить меня, но вы ведь сами знаете, зачем я сейчас пришел сюда — чтобы выполнить то, что я делал последние недели — защитить вашу жизнь. Только теперь, хотите вы этого или нет, я добьюсь своего и увезу вас отсюда.

— Неужели вы не понимаете, амиго, — проговорил, поворачиваясь к нему, президент, — что Монте-Асуль — моя родина. Как же вы можете просить меня, чтобы я ее бросил. Я скорее умру, чем с позором убегу, чтобы жить в какой-нибудь другой стране.

Фрост направился через всю комнату к президенту, неуклюже ступая грубыми ботинками по высокому мягкому ковру. Остановившись достаточно близко, чтобы видеть пистолет в его руке, он ответил:

— Сэр, я думаю, что сохранение вашей жизни сейчас более важно, чем участие в разразившейся войне — которую вы все равно не сможете выиграть — против террористов, студентов, даже против своих друзей. Давайте будем говорить правду — ведь здесь нельзя доверять практически никому. Кроме того, у вас мало вооружения, не хватает техники, боеприпасов и тому подобного. Наверное, на сегодня коммунистический переворот неизбежен и если вы погибнете, то это им будет только на руку. А если останетесь в живых, то сможете продолжать сражаться с коммунистами и с их порабощением других стран. И вы еще вернетесь сюда.

Он осознавал, что последнее обещание вряд ли будет осуществлено и понимал, что и Агилар-Гарсиа не питает иллюзий по этому поводу.

— Если я не соглашусь уезжать, как вы меня заставите? — спросил президент.

— Если мне не удастся убедить вас, — тяжело вздохнул капитан, — то я или заставлю вас сделать это силой или мне придется угрожать жизни вашей жены. Я говорю это вполне серьезно.

Агилар-Гарсиа задумался, затем поднял пистолет, направив его в грудь капитана.

— А если я вас сейчас застрелю?

— В этом случае то же самое произойдет с вашей женой, — солгал Хэнк. — И кроме того, сэр, я думаю, что вам уже надоело стрелять в своих друзей. Отдайте мне револьвер.

Он шагнул вперед и протянул руку. Президент задумался на минуту, затем тоже сделал шаг вперед и отдал оружие капитану. Тот взял пистолет, задумчиво посмотрел на него и опять протянул его Агилару-Гарсиа.

— Возьмите, он еще может вам понадобиться, господин президент.

— С этой секунды, — тихо заметил тот, — этот титул теряет всякий смысл.

— Нет, сэр, — возразил Фрост, — вы остаетесь президентом своей страны. Пусть Марина поможет вам собрать вещи, необходимые для нашего трудного пути. Не забудьте о патронах.

Через некоторое время отец с дочерью спустились в главный холл, президент держал в руке элегантный кейс. Увидев, как трое наемников грузят большие коробки через заднюю дверь, он язвительно спросил:

— Что это такое, капитан? Вот уж никогда не думал, что вы — еще и мародер.

Хэнк ничего не ответил. Марина подошла к коробкам и, заглянув внутрь, с укором сказала отцу:

— Папа, там — вещи из твоего кабинета. Фрост спасает их для тебя.

— Они лишь будут напоминать мне о родине и только усилят мои страдания.

Капитан молча наблюдал, как Пирлблоссом проводил президента и девушку к ожидавшему их джипу, верх которого закрыли брезентовым тентом, чтобы поменьше видели пассажиров.

Вдруг по лестнице сбежала Анна и подошла к Фросту

— Я знаю, что это была просто шутка, вы бы никогда меня не убили.

Хэнк открыл рот, не в состоянии понять, откуда она узнала о его обещании. Он не успел сказать ни слова, как Анна устремилась через выход к машине.

Фрост подхватил винтовку, поднял остальные вещи и взглянул на Нифкавица:

— Все?

— Так точно, капитан.

— Тогда уходим, — кивнул он на заднюю дверь.

Они доехали до посольства без происшествий — караван машин выглядел внушительно в сопровождении бронетранспортеров. Проезжая мимо штаба Коммачо, Фрост усмехнулся, думая о том, что не стоит беспокоиться о расставании с энергичным генералом. Как только тот узнает, что президента вывезли из столицы, то кинется в погоню, желая отомстить. И капитан уважал Коммачо за это. Тот, как и Фрост, был готов на все ради спасения жизни Агилара-Гарсиа.

Хэнк откинулся на спинку сиденья и устало пробормотал Пирлблоссому, ведущему джип:

— Потише на поворотах и помедленнее на кочках, дай мне подремать.

На территорию посольства пропустили только две машины с семьей президента и охраной, остальные джипы выстроились у задней стены. У входа в здание находились шесть вооруженных до зубов морских пехотинцев. Видимо, они ждали прибытия Фроста, так как расступились и пропустили его. Он захватил с собой Нифкавица, а Пирлблоссома оставил в машине президента. В холле его уже ожидал Пилчнер, рядом с ним стояла пухленькая молодая женщина, которая, как надеялся Хэнк, все же не была женой этого зануды.

— Вот и капитан Фрост, — приветствовал его посол. — А это моя секретарша, мисс Кардон.

— Здрасьте, — улыбнулся Фрост и, повернувшись к послу, спросил: — Все люди готовы? Оружие загружено, боеприпасы не забыты, документы уничтожены?

— Все в порядке, не волнуйтесь, мы готовы. Президент Агилар-Гарсиа знает, что вы уезжаете?

— Да. Я не мог не сказать ему об этом.

— Ну ладно, может быть, это и к лучшему. Лишь бы он только не попытался остановить нас.

— Это вряд ли, — убедительно проговорил Хэнк. Они направились к выходу из посольства и Пилчнер, как будто подумав над ответом Фроста, спросил его:

— А почему вы так уверены, что он не станет нас останавливать? Я конечно, знаю, что между вами были хорошие отношения, но…

— Да все будет в порядке, господин посол — президент сидит вон в том джипе.

Посол споткнулся на лестнице и, едва не упав, уставился на машины, стоящие во дворе.

— Бросьте свои идиотские шутки!

— Что вы, я никогда не шучу, вы сами это прекрасно знаете, — ухмыльнулся Хэнк и подошел к джипу. Сзади он услышал растерянный голос посла:

— Нифкавиц, сделайте же что-нибудь!

— Послушайте, — повернулся к нему капитан. — Вы можете сейчас заорать, чтобы сбежались все ваши морские пехотинцы и охранники, но я все равно успею продырявить вам голову, — и он многозначительно покачал стволом винтовки перед носом посла. — Никто не заставляет вас уезжать с нами, можете оставаться здесь, а мы как-нибудь перебьемся сами. Хотя после того, как я, прямо говоря, похитил президента, вряд ли американцев будут обожать в этой стране. Выбирайте, даю вам на раздумье три минуты.

Фрост медленно попятился к джипу и сел на переднее сиденье, не сводя винтовки с посла.

Пилчнер был в растерянности. Минуты через две он крикнул Хэнку:

— У меня не остается выбора. Но смею вас заверить, что о вашем гнусном поведении будет доложено в самые высокие инстанции.

— Напугал ежа! — ответил Фрост.

Погрузка служащих посольства, охранников, секретарей — всего около полутора десятков человек — а также тяжелых ящиков заняла довольно много времени.

Когда довольно внушительный конвой тронулся, наконец, от посольства, направляясь в сторону аэропорта и затем — далее, к мексиканской границе, проходящей по джунглям, капитан снова попытался заснуть. Несмотря на усталость, сон никак не шел, а вместо этого в голову лезли всякие мрачные мысли. Скоро надо будет ждать погони, которую устроит генерал Коммачо, пытаясь спасти президента. Не заставят себя ожидать и террористы, которые будут жаждать смерти президента и постараются захватить американцев в качестве заложников. Переход предстоит трудный — до границы с Мексикой не менее пятисот миль по джунглям и горам. А тут еще проблемы среди своих же наемников. Теперь понятно, что Нифкавиц работает на ЦРУ под крышей госдепа. Но сказал ли ему Нифкавиц всю правду? Вряд ли. Возможно, он ее всю и не знает. Остальные одиннадцать человек, даже сидящий за рулем Пирлблоссом — тоже темные лошадки. По крайней мере, еще один человек — агент Компании, действующий под прикрытием госдепа, но кто именно?

А в общем, улыбнулся про себя Фрост, ситуация до предела проста. Он не может доверять буквально никому. Даже Марине, несмотря на то, что они стали любовниками. Ошибочно думая, что помогает своему отцу, она легко может всадить нож ему в спину. Хэнк всё же постарался хоть немножко вздремнуть, понимая что после наступления ночи в такой компании сон может стать его последним пристанищем в жизни.