Ночь с понедельника на вторник выдалась столь же гнусной, как и та памятная ночь, когда была убита Агнес Гаррити, а я пешком штурмовала пятнадцатый этаж. Дождь хлестал с такой силой, что я вымокла до нитки, добираясь от такси до подъезда, – и это несмотря на совершенно новый зонтик, в котором ни единой сломанной спицы. Толку от зонтика было чуть, уже через три шага я превратилась в мокрую курицу. Оказавшись под навесом, я энергично встряхнулась – точь-в-точь как Блюмби, моя ныне покойная подружка, чистокровная немецкая овчарка, – потом старательно пошаркала ногами о драный коврик, и тут матово-стеклянная створка двери распахнулась. Эллен, пребывавшая на взводе, караулила меня в вестибюле.
Часы показывали двадцать минут двенадцатого.
Я протянула Эллен большой, пухлый конверт – реквизит, необходимый, чтобы она отыграла свою маленькую, но важную роль максимально правдоподобно. Затем, не сказав ни слова, нырнула в лифт и нажала на кнопку пятнадцатого этажа.
По пути наверх я пережила несколько неприятных секунд – когда кабина вдруг судорожно задергалась и остановилась между этажами. Но я нажала на кнопку еще раз, допотопный механизм обрел второе дыхание и благополучно доставил меня куда следует.
Я осторожно высунула голову из лифта, зыркнула по сторонам и, не приметив ничего подозрительного, проворно метнулась к знакомому чулану. С трудом пристроилась между шваброй и ведром, оставив дверь чуть приоткрытой. В щелку я могла видеть, что творится снаружи. К счастью, одна из немногих тусклых лампочек, едва освещавших мрачный коридор, находилась рядом с моим укрытием. Замечательно! В нужный момент я без труда разгляжу лицо преступника. Я открыла свою бездонную сумищу и запустила туда руку. Не прошло и вечности, как пальцы нашарили пистолет. Не то чтобы я всерьез считала это предприятие опасным – ведь убийца не будет даже подозревать о засаде, пока я сама себя не раскрою, – но все-таки… Правда, гораздо больше, чем на пистолет, я полагалась на Тима Филдинга.
Минута утекала за минутой, а я все торчала в чулане, переминаясь с ноги на ногу. Нервное напряжение усиливалось. Взгляд мой то и дело искал циферблат часов, в чем не было ни малейшего смысла, ибо в крохотной комнатушке царила непроглядная темень.
Внезапно ноги коснулось что-то мягкое. Крыса! Я едва не выскочила из чулана вне себя от ужаса и омерзения. К счастью, до меня вовремя дошло, что «крыса» почему-то хранит неподвижность, нежно прильнув к моей ноге. Сделав глубокий вдох, я нагнулась и мужественно пошарила в темноте рукой. Вот она! Оказывается, на меня «напала» пачка старых газет, которую я нечаянно сдвинула с места.
Облегчение длилось лишь секунду-другую, в следующий миг я снова всполошилась. Господи, где же Тим? Что с ним стряслось… Он ведь уже должен быть здесь! По моим подсчетам, я куковала в грязном и тесном убежище не меньше часа. Хотя нет, наверное, зря паникую, небось и прошло-то каких-то пятнадцать минут…
Вскоре появился новый повод для беспокойства. Вдруг я оставила в коридоре мокрые следы, которые предательской цепочкой тянутся к двери чулана?.. Господи, какая же ты тупица, Дезире Шапиро! Да добрая половина жильцов пятнадцатого этажа угодили под ливень, так что пол наверняка испещрен грязными разводами. Кроме того, зря, что ли, я шаркала ногами на крыльце и отряхивалась чуть ли не до сотрясения мозга?
Промолчу, какими еще глупостями и ужасами я запугивала себя, сидя в чулане. Одно могу сказать: я довела себя до такого состояния, что, будучи от рождения последней трусихой, начала подумывать, не наплевать ли на все к чертовой бабушке и не сбежать ли домой…
И тут вдруг послышался скрип. Дверь, ведущая на лестничную клетку! Этот мерзкий звук мне ни с чем не спутать… Осторожные шаги быстро проследовали по коридору. В поле моего зрения появилась и тут же исчезла фигура. Шаги замерли. Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я представила себе, как убийца звонит в пустую квартиру 15-D и ждет. И ждет…
Мой гениальный план летел кувырком… Где, черт возьми, Тим Филдинг?
Снова послышались шаги, человек остановился прямо напротив двери, за которой тряслась от страха доблестная сыщица Дезире Шапиро.
Превозмогая ужас, я припала глазом к щели. Убийца стоял у противоположной стены. На лице его было написано искреннее недоумение. Я завороженно наблюдала, как недоумение быстро сменяется пониманием, потом яростью. Убийца догадался!
Но что это с ним? Я глазам своим не верила. Казалось, убийца принюхивается… Покрывшись холодным потом, я смотрела, как убийца осторожно оглянулся по сторонам и решительно двинулся к моему чулану.
Поверьте, никогда в жизни не доводилось мне испытывать такого леденящего ужаса. Я попятилась, пытаясь достать из сумочки пистолет. Вот дура-то! И почему я не переложила его в карман плаща… Спасительное оружие безнадежно запуталось в сетке для волос, которую я всегда таскаю с собой в сумке на всякий пожарный.
Медленно и тихо повернулась дверная ручка. Дверь приоткрылась. Мгновение спустя убийца стоял передо мной.
Я трусливо уставилась в искаженное яростью лицо.
– Что все это значит? – спросил обманчиво спокойный голос.
Я была слишком напугана, чтобы ответить. Или двинуться с места. Или хотя бы подумать. Ледяные пальцы вцепились в мою руку и выдернули ее из сумки вместе с пистолетом, надежно спеленутым сеткой для волос.
– Дорогая, считаете себя самой умной? – насмешливо скривился убийца, аккуратно отнимая у меня пистолет.
И вот тут я вдруг ожила и изо всех сил двинула сумкой убийце под дых. Мой противник зашатался. Пистолет отлетел в сторону. Оттолкнув негодяя, я вылетела из кладовки и огласила коридор, так похожий на склеп, истошным воплем:
– На помощь! На помощь!
Но склеп, как и полагается уважающему себя склепу, был пуст и безмолвен.
Убийца тем временем пришел в себя, рванулся следом и в тигрином прыжке попытался схватить улепетывающую сыщицу.
Можете себе представить выражение лица Джека Уоррена, когда он уставился на крашеные волосы, которые остались у него в кулаке?
Дальше события развивались еще более стремительно. Я неслась вперед, словно заплывший жиром марафонец, выкрикивая из последних сил:
– Полиция! Вызовите полицию! – Зов мой был обращен к жильцам, наверняка собравшимся у дверных глазков, чтобы насладиться редким зрелищем.
Я почти добралась до конца короткого коридора, когда над ухом просвистела пуля, выпущенная из моего собственного пистолета. И вот тут я поняла, что несусь не в ту сторону, – лестница находилась в противоположном конце коридора!
Я застыла как вкопанная, спиной к Уоррену, ожидая, что следующая пуля непременно отправит меня в лучший мир.
Но… вместо выстрела раздался знакомый скрежет, а за ним грозный окрик:
– Полиция! Бросьте оружие!
Обомлев от счастья, я увидела, как из лифта выходят Филдинг и Коркоран. И оба с пистолетами!
– С тобой все в порядке? – крикнул Тим, бросаясь ко мне мимо застывшего Джека Уоррена.
Я слабо кивнула и с удовольствием осела в подставленные руки.
– Прости, Дез, мы застряли в пробке, – сконфуженно сказал Тим.
И я погрузилась в спасительный обморок.
Глава тридцать пятая
Когда через несколько минут я пришла в себя, то обнаружила, что, скрючившись, сижу на полу, а голова моя покоится на чьих-то коленях. Лоб холодило что-то мокрое. Я вяло подняла руку. Компресс…
Глаза обежали окружающее пространство. Колени принадлежали Тиму Филдингу. Его встревоженное лицо было обращено ко мне.
– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он.
– Пока не знаю. – Я скривила губы в жалком подобии улыбки и только тут осознала, что вокруг собралась небольшая толпа в ночных нарядах.
– С вами все в порядке, милочка? – произнес дребезжащий голос. Я подняла взгляд. Миссис Черткофф высвободилась из объятий мужа и подалась ко мне, ее сморщенное личико выражало сочувствие.
– Все в порядке, миссис Черткофф, спасибо вам. Я жива?.. – Удивлению моему не было предела.
Кто-то предложил вызвать «скорую».
– Нет-нет, со мной все в порядке, честное слово! – запротестовала я, и тут со скрипом распахнулась дверь лифта.
Из кабинки вывалились двое полицейских, держа оружие наготове. Коркоран сделал им знак, и стражи порядка спрятали револьверы. Коркоран охранял Джека Уоррена, на которого успели надеть наручники. После короткого разговора полицейские удалились, уведя с собой молчаливого Уоррена.
– Это мой Лу их вызвал! – с гордостью сообщила Сара Черткофф.
Вскоре мы все собрались в квартире покойного Нила Константина. Селена, Эллен, Филдинг и Коркоран устроились в гостиной. А я скрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок.
Там я безжалостно отдраила лицо, подкрасила губы и нахлобучила на голову истерзанный парик (собственная шевелюра требовала капитального ремонта). После чего присоединилась к остальным.
– Принести чаю? – заботливо спросила Селена, когда я плюхнулась в одно из новых кресел, обтянутых изумрудной тканью.
– Спасибо. С удовольствием.
– Отлично. А может, добавить еще чего?..
– Нет, не надо.
Меня все еще покачивало. В конце концов, не каждый день грозит стать последним в твоей жизни.
Селена встала, Коркоран тотчас поставил на стол чашку и вскочил:
– Позвольте вам помочь! – Он по-идиотски засеменил следом.
Я с отвращением отметила, что на лице напарника Тима снова появилось то же одурманенное выражение, что и в прошлую встречу с Селеной. Мало того, этот пройдоха еще снял обручальное кольцо!
– Уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Филдинг.
– Я чувствую себя гораздо лучше.
– Уже почти час ночи, мы могли бы подождать до утра, – предложил он.
– Дело в том, что я не устала, просто слишком взвинчена. Кроме того, думаю, вам не терпится услышать объяснение.
Тим расплылся в широкой улыбке:
– Честно говоря, да.
Я милостиво кивнула и начала рассказ:
– Не знаю, известно ли вам, что в этом доме нет тринадцатого этажа.
Селена, Тим и несносный Коркоран тупо уставились на меня. Лишь Эллен с довольным видом запихала в рот шоколадный батончик.
Первым очнулся Коркоран.
– И какое это имеет отношение к цене на туалетную бумагу? – воинственно спросил он.
Господи, да этому человеку неведомо уважение к покойникам… ну почти покойникам.
– Самое прямое! – холодно отрезала я, смерив наглеца уничтожающим взглядом.
Селена поднялась, услышав свист чайника. Коркоран как привязанный дернулся за ней.
– Уолтер, прошу вас, – раздраженно поморщилась Селена. – Мне кажется, я сама способна принести одну маленькую чашку. – Она с улыбкой оглянулась на меня, а посрамленный Коркоран рухнул на место. – Сахар, Дезире, молоко?
– Нет-нет, спасибо.
– Хорошо. – И Селена упорхнула на кухню. – Говорите громче! – крикнула она оттуда. – Я тоже хочу послушать!
Она вернулась с чаем как раз в тот момент, когда я напомнила уважаемым слушателям, что в ночь убийства Агнес Гаррити в доме сломался лифт. И в ту самую злосчастную ночь я впервые посетила новое жилище Эллен.
– Преодолев тринадцать пролетов, я почему-то оказалась на пятнадцатом этаже! – Я со значением посмотрела на собравшихся. – Но поскольку номера этажей из-за тусклого освещения не разглядеть, я просто решила, что обсчиталась.
Чай оказался на славу. Горячий, ароматный и… сытный. Я вдруг поняла, что умираю с голоду. Троица (Эллен по-прежнему хитро улыбалась) все еще пребывала в тупом изумлении. Убедившись, что озарение не спешит посещать их, я с неохотой поставила чашку на столик и продолжила:
– И лишь в прошлое воскресенье, направляясь к Эллен, я обнаружила, что в лифте нет кнопки под номером тринадцать. Вообще-то эта мысль должна была прийти мне в голову гораздо раньше. Судите сами, разве велика вероятность пропустить нужный этаж, ежели ты карабкаешься по лестнице на последнем издыхании, считая каждый шаг? Кроме того, здания без тринадцатого этажа в Нью-Йорке встречаются сплошь и рядом, особенно среди старых построек. Как бы то ни было, сообразив наконец, что в доме нет тринадцатого этажа, я сразу догадалась, почему убили бедную миссис Гаррити.
Лицо Тима Филдинга дрогнуло, в глазах его блеснула искра понимания. Глядя на него, я медленно сказала:
– С убийцей произошло то же, что и со мной. Он просто промахнулся. Просчитался с этажом. И вместо того, чтобы проникнуть в квартиру 14-D, оказался в квартире этажом выше. На полицейских фотографиях миссис Гаррити лежит в постели и почти полностью скрыта одеялом. Убийца видел лишь седые волосы, подсвеченные ночником. А как вы помните, у Нила Константина тоже были седеющие волосы.
– Я все еще не могу поверить, что Джек убийца, – вздохнула Селена. – Он всегда был таким заботливым, таким покладистым человеком. Даже когда я его оставила, он по-прежнему прекрасно ко мне относился, хотя и страдал безмерно.
– Знаю, Селена. Очень сочувствую вам. Думаю, Джек готов умереть ради вас. И убил он тоже ради вас.
– Но ведь он никогда не был склонен к насилию, – кротко возразила девушка, едва сдерживая слезы.
– Боюсь, вы не слишком хорошо знали своего мужа. А мне довелось познакомиться с темной стороной его натуры – когда я впервые ему позвонила и попросила о встрече.
– А почему ты решила, что убийца – именно Джек Уоррен? – вмешался Тим.
– Про озарение, снизошедшее на меня в лифте, я уже сказала. Первое убийство было совершено по ошибке. Но я по-прежнему не знала, кто убийца. Чтобы это выяснить, потребовалось время. Хотя мне следовало догадаться сразу, что кандидатура только одна – Уоррен.
– Я вас не понимаю, – тихо произнесла Селена.
– Лифт в вашем доме ломается частенько, верно? Все остальные подозреваемые знали Нила много лет и не раз бывали у него, а потому не могли не знать о том, что в доме нет тринадцатого этажа. И лишь Джек побывал здесь один-единственный раз, да и то вы тогда поднялись на лифте.
В комнате висела тишина, которую нарушал лишь шелест конфетных оберток – Эллен продолжала расправляться с шоколадными батончиками. Подавив естественное желание вырвать у нее хоть один, я мужественно продолжала:
– Затем Уоррен, разумеется, понял, что убил не того человека. Должно быть, прочел в газетах. Тогда он добыл другой пистолет, предыдущий выкинул, и, воспользовавшись на сей раз лифтом, исправил оплошность. Вот только Джек по-прежнему считал, что неделей раньше просто ошибся, отсчитывая этажи.
– И тогда… – задумчиво пробормотал Филдинг. Я почти физически ощущала, как он мысленно связывает факты.
– И тогда я попыталась создать такую ситуацию, которая заставит его повторить ошибку, совершенную при убийстве Агнес Гаррити. Ошибку, которую мог допустить только он.
Должна признаться, что выступление пусть перед маленькой, но такой благодарной аудиторией вознесло мое самомнение до небес. О, я нежилась в облаке славы и поклонения. Душа моя пела, я испытывала невиданный прилив воодушевления. В ту минуту я горы могла бы свернуть. Несмотря на то, что менее двух часов назад меня чуть не размазали по всему пятнадцатому этажу. И даже несмотря на сосущее чувство в области желудка! Я воистину пребывала на седьмом небе. Пока Эллен, сама того не желая, не спустила меня на землю.
– Ох, тетя Дез, тебе повезло, что лифт работал в тот вечер, когда мистер Уоррен убил мистера Константина, – прочирикала она. – Ведь если бы убийце снова пришлось подниматься по лестнице, он бы вновь оказался перед дверью бедной старушки. И тогда бы уж наверняка обо всем догадался – разве нет? – и твой замечательный план потерпел бы крах…
Боже… Девочка совершенно права! Мне почему-то и в голову не пришло, что Уоррен мог воспользоваться лестницей, когда убивал Константина. Но меня больше взволновал не собственный просчет (что само по себе непростительно для лучшего детектива всех времен и народов), а то, что до этой мысли додумалась именно Эллен. При всей своей наивности и доверчивости это создание порой проявляет такие чудеса проницательности, что я готова возненавидеть ее.
По счастью, в этот момент заговорили все разом. Селена спросила, почему нужно было расставлять ловушку так поздно ночью. Я ответила, что в полночь меньше вероятность встретить жильцов.
– Кроме того, надо было, чтобы убийца пришел наверняка. А в этом ведьмином часе есть что-то мистическое. Кстати, дорогая Селена, зная ваше отношение к Джеку, мне было неприятно впутывать вас в это дело, но иного выхода я не видела. Мне хотелось, чтобы вы посмотрели ему в глаза, дабы сбить с него гонор.
– Да, я поняла. И вовсе не осуждаю вас. Если Джек действительно убил Нила, то я хочу, чтобы он понес наказание.
Тим Филдинг думал о своем.
– Я должен был догадаться, – ворчал он себе под нос, – как только ты велела не обращать внимания на табличку «Не работает» у лифта. Во всяком случае, твои слова должны были навести меня на верную мысль.
– Ну уж не знаю, что можно заключить из столь скудной информации. О табличке я упомянула лишь для того, чтобы ты не кинулся наверх пешком.
– Тетя Дез притащила целый ворох таких табличек! – похвасталась Эллен. – И велела развесить на всех этажах.
– А разве не достаточно таблички на первом этаже? – удивился Коркоран. – Что за глупая затея!
Я презрительно глянула на этого балбеса. Куда такой бестолочи до великих озарений.
– Мне не хотелось, чтобы у Джека Уоррена возникли подозрения, когда он станет подниматься по лестнице. Вдруг в это время кому-нибудь приспичило бы воспользоваться лифтом?
– И вот еще что, – сказал Филдинг. – Откуда, черт возьми, этот парень узнал, что ты спряталась в кладовке?
– Признаюсь, я просто сглупила… Мне хватило ума не обливаться духами перед засадой, но я совсем забыла о лаке для волос, а эта штука похлеще духов будет.
Я поймала себя на том, что смущенно похлопываю липкое месиво, венчающее мою голову. Чертовы волосы и чертов парик…
– А что эта хренотень делала посреди пола? – со смешком спросил Коркоран, бесцеремонно ткнув пальцем в парик.
Я распрямилась. Может, кто и имеет право презирать искусственные волосы, но только не этот пискля! Между прочим, благодаря этой «хренотени» я жива-здорова, чего и ему желаю. После столь достойной отповеди ухмылка сползла с круглого лица Коркорана.
– Если бы не дождь, я бы, наверное, его не надела, – закончила я, содрогнувшись. Эллен решила, что требуется уточнение.
– Тетя Дез очень трепетно относится к прическе и считает, что под дождем ее волосы превращаются в воронье гнездо, – наставительно сообщила она.
– И слава богу! Это спасло мне жизнь. Во всяком случае, в первый момент…
Я благодарно улыбнулась Тиму. Потом вспомнила, что Коркоран тоже участвовал в спасении Дезире Шапиро, и неохотно улыбнулась пискле. Никто не посмеет обвинить меня в неблагодарности!
– Пусть я и не испытываю радости, но не могу не восхититься вашей храбростью, – тихо произнесла Селена. – Вы подвергали себя огромному риску.
– Вообще-то я не предполагала, что дело примет такой жутковатый оборот, – призналась я. – По моим расчетам, ровно в одиннадцать тридцать Тим должен был присоединиться ко мне в кладовке, за полчаса до появления Джека Уоррена. План состоял в следующем: в тот момент, когда Уоррен подойдет к квартире Агнес Гаррити, мы на пару с Тимом выскочим из укрытия и застукаем его с поличным. А Коркоран должен был дежурить на четырнадцатом этаже, рядом с лестничной клеткой. Когда Уоррен двинется выше, он должен был последовать за ним и спрятаться у двери в коридор пятнадцатого этажа. Откуда можно быстро прийти на помощь в случае каких-либо неожиданностей. Но, – закончила я, искоса взглянув на вконец смутившегося Филдинга, – все пошло немного наперекосяк.