Гарсия Рубен
Отсутствие выверенных критериев эффективности вузов на региональном уровне приводит к бессмысленному поглощению небольших научных центров местными образовательными тяжеловесами
Главная «фишка» университета —показатели НИР, ставшие ночным кошмаром для руководства большинства региональных вузов
Фото: Алексей Андреев
Околовузовскую активность Министерства образования и науки не переставая критикует все педагогическое сообщество. Не в рамках профессиональной традиции ругать начальство, а просто уж очень есть за что. Главным образом — за нововведенные образовательные стандарты, протест сообщества и вызвавшие.
Первые симптомы мрачных перемен стали заметны после подписания Владимиром Путиным указа от 7 мая 2012 года, где правительству было поручено до мая 2013-го провести реорганизацию неэффективных вузов, во многом за счет их слияния с более сильными учебными заведениями. Идея руководства страны подтянуть «отстающих» за счет лидеров образования начала реализовываться с широкого плеча, но предсказуемо скверно. Несмотря на заверения министра образования Дмитрия Ливанова , ни оценочных критериев, ни внятных данных о неэффективности тех или иных вузов свет так и не увидел. Не созывалось и экспертных комиссий, которые должны на коллегиальной основе учесть все аспекты деятельности учебного заведения перед принятием решения о слиянии. Реформаторский пыл чиновников не остудило и решение парламентского комитета по образованию, который разработал законопроект, определяющий порядок реорганизации вузов, и до его принятия рекомендовал «региональным органам исполнительной власти не осуществлять мероприятия по объединению образовательных учреждений».
В условиях новых стандартов вузы часто становятся аутсайдерами российского образования в силу того, что масштаб их деятельности, по мнению министерских работников, недостаточен для автономного существования. В случае же признания их неэффективными по результатам научно-исследовательской работы или по каким-то иным соображениям (критериев профпригодности министерство так и не огласило) будущее учебного заведения оказывается в прокрустовом ложе, где выбор лежит между ликвидацией и реорганизацией-поглощением. Но если в столице к судьбам «неэффективных» вузов (среди них неожиданно оказались МАРХИ и РГГУ) силами студентов и преподавателей приковано широкое внимание общественности, то о том, что происходит в провинциальных учебных заведениях, не знает никто.
Хрестоматийный пример того, как успешный по всем параметрам вуз становится филиалом своего более известного и влиятельного собрата — история вокруг Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса (ЮРГУЭС), расположенного в городе Шахты. Его руководство более полугода вело борьбу за независимость вуза, однако сейчас, по признанию ректора Анатолия Сапронова , «поезд уже ушел». Большинство жителей российских городов-миллионников о ЮРГУЭС, равно как и о других провинциальных вузах, слыхом не слыхивали и, вероятно, отнеслись бы к нему как к очередной «академии туризма и учета сосновых иголок». Между тем вне федеральных центров государственные вузы, особенно технического профиля, играют не менее значимую роль, чем в крупных городах, — это не только образовательные учреждения, но нередко и средоточие общественной и спортивной жизни. Два олимпийских чемпиона среди выпускников ЮРГУЭС тому подтверждение.
Предыстория
Развитие ЮРГУЭС неотделимо от истории самого города, более всего известного нашим гражданам забастовками горняков в 1990-е. Возникший в 1920-е в результате слияния нескольких шахтерских поселков, город стал обрастать новыми предприятиями по добыче угля. Сюда стали приезжать рабочие, инженеры и обслуживающий персонал шахт со своими семьями. Вскоре в городе, превратившемся в угольный центр Восточного Донбасса, возникла проблема трудовой занятости женщин: работать им было негде.
Проблема решалась в рамках государственного плана. С середины 1960-х в центрах тяжелой промышленности, чтобы обеспечить занятость женского населения, начала развиваться легкая промышленность. К примеру, в Шахтах был открыт хлопчатобумажный комбинат, долгое время остававшийся крупнейшим в Европе. Проблему нехватки квалифицированных кадров решили просто — на базе маленького педагогического института в 1969 году был создан Шахтинский технологический университет бытового обслуживания (ШТИБО), который должен был готовить специалистов-технологов. С задачей ШТИБО справлялся успешно — шахтинский ХБК на пару с построенной здесь же государственной обувной фабрикой, одевали-обували немалую часть советских граждан, недостатка в квалифицированных работниках не было.
После распада Советского Союза глубокий экономический упадок, повлекший за собой банкротство и ликвидацию большинства шахт, затронул и текстильные предприятия. Задумывавшиеся как локальный придаток тяжелой промышленности, гигантские фабрики одежды и обуви быстро пришли в упадок и захирели. По логике, такая же участь должна была постичь и ШТИБО. Однако руководство вуза совместно с рядом предпринимателей вспомнило, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и, не имея возможности сохранить угольные шахты, десятилетиями кормившие город, не только вытянуло на своих плечах сам университет, но и перестроило под себя остатки городской легкой промышленности.
Модернизировав учреждение согласно веяниям перестроечного времени (в структуре вуза появились социально-гуманитарный и экономический факультеты), руководство сделало ставку на сохранение и развитие высокой технологичности производства и подготовку квалифицированных специалистов, которые после завершения учебы могли бы идти работать на профильные предприятия. Такой подход, естественно, поднял вуз на вершину популярности среди местных абитуриентов и позволил институту, на тот момент преобразованному в Донскую государственную академию сервиса, существенно расшириться — с 1993-го по 1998 год в регионе появились четыре его филиала.
Пример организации образовательного процесса заслуживает отдельного рассмотрения хотя бы потому, что на фоне текущей реформы образования выглядит едва ли не образцово-показательным.
Главная «фишка»
В 1999 году, когда вуз в очередной раз сменил название, превратившись в нынешний ЮРГУЭС, он создал в рамках специальной образовательной программы гимназию для одаренных детей. В 2004 году она была преобразована в физико-математическую школу на базе 10–11-го классов. Об успехах школы говорит число учеников, поступивших в профильные столичные вузы: с 2001-го по 2012 год из 234 выпускников школы только в столичные МФТИ, МИФИ, МГТУ им. Баумана и МГУ поступило 36 человек. Естественно, ЮРГУЭС предпочитает не отдавать перспективных учеников абы куда, и, по словам директора школы Юлии Хоменко , большинство выпускников остается в шахтинском университете, поступив туда на льготных основаниях. Во время обучения в университете студенты технологических факультетов начиная со второго-третьего курсов проходят производственную практику на предприятиях, где впоследствии им предстоит работать.
К примеру, на предприятиях «Глории Джинс», крупнейшего игрока на российском рынке швейной промышленности, около 90% технологов, инженеров-конструкторов и дизайнеров — выпускники ЮРГУЭС. Сам руководитель джинсового гиганта Владимир Мельников не скрывает, что большая часть из 33 фабрик корпорации расположена в Южном округе во многом из-за близости к этому университету. Недавно компания выделила 30 стипендий на подготовку будущих специалистов для своего производства. Помимо «Глории Джинс» крупными местными работодателями являются текстильное предприятие «Дон-Текс» и региональное отделение Сбербанка. Так, «Дон-Текс» передал учреждению учебные площади и оборудование на несколько миллионов рублей, а Сбербанк подписал с вузом соглашение о трудоустройстве в 2008–2015 годах выпускников в количестве до 5000 человек.
В условиях, когда выпускникам российских вузов зачастую негде применить полученные навыки, возможность работать по специальности уже на старших курсах — более чем достаточный аргумент в пользу выбора такого учебного заведения. Однако высокий процент профильного трудоустройства в регионе, где многим молодым людям и после, и во время обучения в вузе приходится работать таксистами, официантами и продавцами в сетевых магазинах, не единственное достижение ЮРГУЭС.
Главная «фишка» университета — те самые показатели НИР, ставшие ночным кошмаром для руководства большинства региональных вузов. Во-первых, они просто значительно выше — за 2012 год ЮРГУЭС получил 115 патентов на изобретения, издал 58 монографий, а его аспиранты и преподаватели защитили 38 кандидатских и три докторские диссертации. Во-вторых, в случае с шахтинским университетом, показатели НИР — это не абстрактные цифры на бумаге, призванные улучшить отчетность и сохранить учебное заведение, а прикладные научные разработки, которые ЮРГУЭС ухитряется конвертировать в реальные деньги.
Речь идет о разработанной в стенах университета автоматизированной системе управления наружным освещением. Суть разработки в том, чтобы оптимизировать управление внешними электросетями, а непосредственно уличные фонари можно дистанционно включать, отключать и при необходимости снижать их мощность. По словам Андрея Сапронова , проректора по инновационной работе, автоматизированное управление, позволяющее использовать любые источники света — от газоразрядных и индукционных до светодиодных, — снижает энергопотребление и эксплуатационные затраты на содержание сетей уличного освещения на 25–30%. Еще одна отличительная черта разработки — ее компактность. Так, вес шкафа управления освещением составляет 20–30 кг. Аналогичный щиток весит в среднем примерно в пять раз больше и стоит на порядок дороже.
В 2010 году разработка была представлена на 10-м Московском международном салоне инноваций и инвестиций, где получила высшую оценку. Конкурсными наградами дело не ограничилось, на данный момент система функционирует в 15 населенных пунктах Ростовской области и в Иркутске. В числе других научно-прикладных достижений ЮРГУЭС — малое инновационное предприятие «Альфа-Юг», разрабатывающее комплексы средств индивидуальной защиты на взрывоопасном производстве, и «Солнечная крыша — Дон», занимающееся интеграцией солнечных батарей при строительстве энергоэффективных домов.
Квадратный метр
Однако вуз, сумевший избежать попадания в «черный список» учебных заведений, сейчас присоединен к другому университету и, как следствие, оказался в полной от него зависимости. Последствия горячечного исполнения президентского указа ЮРГУЭС почувствовал на себе в конце августа. По приказу Минобрнауки на основании простого ходатайства Донского государственного технического университета (ДГТУ) шахтинский вуз было решено присоединить к нему в качестве филиала. По сути, один сильный университет против собственной воли присоединяется к другому исключительно по просьбе последнего. В столице аналогичная ситуация сложилась в мае вокруг Московского государственного горного университета (МГГУ) и Института стали и сплавов (МИСиС). Тогда студенты и преподаватели МГГУ, недовольные решением ливановского ведомства, говорили о рейдерском захвате со стороны МИСиСа, стремящегося получить в собственность в двух шагах от них расположенное здание.
Руководство ЮРГУЭС тоже вскользь упоминает о том, что их учреждению был передан на баланс ряд имущественных объектов в Ростовской области, Волгограде и Москве, на которые могли позариться коллеги из ДГТУ. Однако проблема даже не в том, что присоединяемый филиал по масштабам НИР и уровню трудоустройства выпускников существенно превосходит показатели головного центра. Проблема в слиянии двух учебных заведений совершенно разной специализации. Основной образовательный профиль ДГТУ — сельскохозяйственное машиностроение, агроинженерия и металлообработка. И руководство ЮРГУЭС опасается, что все ресурсы будут направлены на развитие именно этих направлений в ущерб развитию шахтинского филиала.
Многочисленные жалобы и письма министру Ливанову и председателю комитета Госдумы по образованию Александру Дегтяреву никакого эффекта не дали. И руководство, и несколько аспирантов вуза, с которыми удалось поговорить «Эксперту», в своем мнении единодушны: в следующем годовом отчете о деятельности вуза можно смело ожидать снижения большинства показателей НИР.
На вопрос о том, зачем нужно было сливать два равноценных и сильных вуза в один, чиновники Минобра отвечают словами о «повышении эффективности в работе обоих университетов». Вероятно, не понимая, что если мотор комбайна заменить электродвигателем и солнечным коллектором, то вместо энергосберегающей и экологичной уборочной машины получится бесполезное технологическое извращение. В любом случае первой жертвой политики Минобра станет именно та сфера научной деятельности, на которую формально делают ставку и целевое ведомство, и правительство в целом — то есть инновации. Согласно отчетам министерства, одним из лучших вузов в сфере высоких технологий должен стать им же основанный Российский государственный университет инновационных технологий и предпринимательства.
В ведомстве забывают, что инновации не рождаются сами по себе в вузах с тематическим названием и не являются результатом эффективного менеджмента как такового. Передовые разработки — это продуктивный научный труд коллектива ученых и специалистов, помимо изобретательского таланта проявляющих незаурядный интерес к аналогичным достижениям зарубежных коллег с целью обмена опытом. Однако новый вузовский табель о рангах высчитывает масштаб деятельности учебного заведения по числу квадратных метров, а не по квалификации и востребованности выпускников. Предполагается, что «образовательные кластеры» в региональных столицах будут готовить специалистов и воспроизводить научные кадры просто исходя из своего размера. При таком подходе большинство учебных заведений окрестных городов, независимо от КПД их работы, ждет слияние и низведение до уровня низкопрофильного филиала.