Яковенко Дмитрий

Условия для вывода капитала по серым схемам в Таможенном союзе оказались весьма подходящими. А вот репрессии ЦБ в отношении этих схем, похоже, бессильны

Рисунок: Валерий Эдельштайн

Банк России решил всерьез взяться за проблему незаконного вывода капитала из страны, причем для начала сосредоточиться на операциях внутри Таможенного союза. Началось все с громких откровений: напомним, что, выступая в июне в Госдуме с отчетом о деятельности ЦБ, бывший глава ведомства Сергей Игнатьев рассказал об обширной сети из почти двух сотен фирм-однодневок, через которые было выведено как минимум 760 млрд рублей. Одновременно была обнародована информация о том, как именно капитал бежит из России. По версии ЦБ, в 2012 году основную часть оттока обеспечил фиктивный импорт из стран — участниц Таможенного союза: 15 млрд долларов было выведено в офшоры по сомнительным контрактам с белорусскими экспортерами, еще 10 млрд — с казахстанскими. И это при том, что реальный импорт из этих стран в прошлом году оказался меньше и, по оценкам Евразийской экономической комиссии, составил всего 23 млрд долларов (6,7 млрд из Казахстана и 16,3 млрд из Белоруссии). Впечатляет и доля фиктивного импорта в совокупном оттоке капитала: 44% из 56,8 млрд долларов в 2012 году.

Недавно Центральный банк сделал шаг в сторону ужесточения контроля за подозрительным импортом, установив планку объема сомнительных операций: 5 млрд рублей за квартал. Кредитные учреждения, переступившие этот порог (при условии, что нелегальность операций будет доказана), ждет отзыв лицензии. К чему приведут эти жесткие меры — не так уж сложно предсказать: вместе с фиктивными импортными операциями могут быть блокированы и законные, а под горячую руку попадут банки, которые к таким операциям не причастны.

При этом оценки ЦБ — пока что единственные данные, по которым можно судить об объеме незаконного вывода капитала через Белоруссию и Казахстан, когда деньги за якобы поставленные в Россию товары переводятся не на счета в банках стран — участниц ТС, а в третьи юрисдикции.

Накладные из соседней комнаты

Фиктивный импорт — одна из старейших схем вывода капитала, которую ЦБ отслеживает уже два десятка лет. Помимо внешнеторгового контракта любой российский импортер должен представить в банк, обслуживающий его счет, таможенную декларацию, подтверждающую факт ввоза товара. Если деньги переведены — как правило, на счета в офшорных банках, — а таможенной декларации так и не появилось, такую операцию с полной уверенностью можно классифицировать как фиктивный импорт. Что же касается Таможенного союза, правила внешнеэкономической деятельности в его рамках предоставляют любителям торговать пустотой неограниченные возможности. «В случае ввоза товара с территории государств — членов Таможенного союза у банков отсутствует возможность проверки достоверности сведений, указанных в документах и подтверждающих ввоз товара на территорию России, как, например, это предусмотрено при оформлении грузовых таможенных деклараций», — рассказывает Виктор Исаков , зампред правления банка «Зенит». Дело в том, что на товары, ввозимые из Белоруссии или Казахстана, оформляются не таможенные декларации, а товарно-транспортные накладные (ТТН), подделать которые не составляет труда. «Вы составляете договор об импорте, а в соседней комнате кто-то уже рисует вам накладную», — рассказал «Эксперту» частный предприниматель, занимающийся ввозом товаров из Казахстана. «При таможенном декларировании контроль государства достаточно жесткий, — продолжает сотрудник отдела финансового мониторинга одного из крупных российских банков. — Товарно-транспортные накладные такой контроль обеспечить не могут: какой товар включен в ТТН и насколько он соответствует действительности, проверить трудно. Поэтому и возможны такие ситуации, когда клиент предоставляет в банк “нарисованную” ТТН и оплачивает ее, выводя, таким образом, капитал из страны».

Исключение составляют белорусские ТТН: сведения о них содержатся в базе данных Нацбанка Белоруссии. Еще в 2011 году ЦБ советовал банкам пользоваться этой базой для проверки достоверности накладных, которые предоставляли импортеры белорусских товаров. Кроме того, банкам следовало использовать данные о банкротстве белорусских компаний, размещенные на сайте Высшего хозяйственного суда республики, чтобы усложнить жизнь любителям скупать ТТН пачками у фирм, прекращающих свою деятельность. Однако рекомендации Банка России не возымели должного эффекта: вывод денег из России через Белоруссию — старая традиция, ей уже не первый десяток лет. «Белорусская схема вывода капитала заработала тогда, когда перевод денег из России в Белоруссию стал проще, чем в офшоры или другие юрисдикции, — утверждает Ярослав Романчук , руководитель Научно-исследовательского центра Мизеса. — С одной стороны, Банк России пристально следит за денежными потоками, идущими в офшоры, с другой — Белоруссия никакой не офшор, и можно использовать ее территорию для вывода денег, не попадая под радар контрольных органов России. Этим пользуются российские банки, которые практически все присутствуют в республике. Конечно же, за основу берутся некие контракты на поставку услуг или товаров, деньги по которым затем переводятся в офшоры. Что касается белорусских контрагентов в этих контрактах, белорусские они, как правило, только на бумаге. На деле их регистрируют те же лица, которые сами и осуществляют переводы. Так что названия вообще не имеют никакого смысла: зарегистрировать компанию в Белоруссии можно за день».

Проблема союзного значения

Перекладывать всю ответственность за незаконный вывод капитала под прикрытием фиктивного импорта на Таможенный союз нельзя, однако никогда прежде на операции фиктивного импорта не приходилось такого объема выведенных из России средств. В 2011 году весь фиктивный импорт товаров и услуг, а также не полученная вовремя экспортная выручка (еще одна традиционная схема бегства капитала) составили всего 17 млрд долларов. И это в сравнении с 25 млрд одного только фиктивного импорта из стран ТС в 2012 году. «Я не исключаю, что до какого-то момента именно из-за того, что таможенные декларации внутри ТС не требовались, в состав операций фиктивного импорта могли не включаться аналогичные операции с Белоруссией и Казахстаном, — считает Михаил Матовников , генеральный директор “Интерфакс-ЦЭА”. — Вполне вероятно, в какой-то момент ЦБ обнаружил, что как-то уж слишком много у нас импорта из стран СНГ. И может случиться так, что в следующих версиях платежного баланса будет осуществлен пересмотр статьи “сомнительные операции” за прошлые годы за счет уменьшения других статей».

С аналогичной проблемой различения фиктивных и настоящих операций столкнулся и Казахстан: там сейчас пытаются выяснить, сколько денег покинуло страну под видом оплаты несуществующих российских товаров. «У нас очень сильно растет импорт товаров, которые, по сути, могут реэкспортироваться дальше в Россию и Белоруссию. Важно мониторить эту ситуацию, потому что аналогичная тенденция, я так понимаю, складывается и в обратном направлении, из России в Казахстан. Ясно, что, если появляются какие-то потоки, то в этих потоках появляется и муть», — заявлял еще в июле министр финансов Казахстана Болат Жамишев . Под «мутью» казахстанский министр имел в виду простой факт: организация фиктивных сделок, выдача счетов-фактур без поставки товаров, чтобы осуществить вывод капитала, превратились в отдельный бизнес.

Лучше обстоят дела в Белоруссии, но вовсе не потому, что в республике нет любителей легких схем вывода денег. «Восемьдесят процентов белорусской экономики — госпредприятия. Они контролируют основные ресурсы, в которых зарождается капитал. И даже если есть прецедент вывода капитала в офшоры, надо сказать, что частный рынок в Белоруссии не представляет такой мощи, как в России, поэтому такие схемы очень редки», — рассказывает Ярослав Романчук.

Слишком сложные схемы

Фиктивный импорт, как и любая сомнительная операция из платежного баланса, — понятие бухгалтерское. Все свои суждения Банк России делает постфактум, на основе анализа документов, предоставляемых банками. А вот установить сам факт нелегальной операции куда сложнее — многочисленные обращения ЦБ в правоохранительные органы пока не дали существенного результата. Расследования белорусских и казахстанских схем упираются в страновые ограничения. «Казалось бы, интеграционная структура Таможенный союз, союзное государство Белоруссия — но все работает независимо друг от друга, — рассуждает Ярослав Романчук. — Чтобы получить информацию о неких белорусских юридических лицах, необходимо пройти сложную процедуру. Если они не числятся в уголовных делах, издержки получения и обработки информации такие, что российские органы с Белоруссией по мелочам предпочитают не связываться. А мелочь в итоге исчисляется десятками миллиардов долларов». В отношении казахстанских схем ситуация ничуть не лучше.

При этом многие собеседники «Эксперта» считают, что в 25-миллиардном денежном потоке подозрительного импорта через ТС могут присутствовать и вполне законные торговые операции. Это может быть или реэкспорт, особо популярный в рамках ТС, или слишком сложно сконструированные сделки. «Говорить, сколько товаров реально поставлено, а сколько нет, трудно, — считает Тамара Касьянова , генеральный директор компании “2К Аудит – Деловые консультации / Морисон Интернешнл”. — Мы все знаем, что часть импорта идет в Россию не напрямую, а через страны Таможенного союза. По тем или иным основаниям это бывает выгоднее. Еще на этапе создания Таможенного союза в Белоруссии и Казахстане уже были закуплены большие партии иностранного товара: например, через Казахстан в Россию шли китайские телевизоры. Это, конечно, единичные примеры. Но могут существовать и более обыденные: например, мы покупаем что-то у компании из Казахстана, которая затем из выручки оплачивает свой долг перед компанией в офшоре».

На самом деле все может быть вполне простым и очевидным. «Предположим, я являюсь торговой компанией в Казахстане, которая ввозит китайский товар, — приводит пример Дмитрий Малышев , руководитель проекта “Круглый стол финансовых директоров”. — Я купил товар в Китае, продал его в Россию, а полученные деньги вновь загнал в Китай для покупки очередной партии товара. И это уже нельзя рассматривать как экспортную выручку, это оборотные деньги».

Выход в другой стороне

Понимать истинную природу 25-миллиардного оттока тем важнее, что ЦБ, по всей видимости, решил бороться с казахстанскими и белорусскими схемами весьма репрессивными методами. В августе регулятор посоветовал коммерческим банкам с особой осторожностью относиться к операциям по оплате импорта из стран ТС на счета в банках других юрисдикций. Под особой осторожностью подразумевается обращение в Росфинмониторинг и отказ в проведении платежа. А согласно недавно принятым поправкам к «антиотмывочному» 115-ФЗ, после нескольких отказов банк может еще и заблокировать счет подозрительного клиента в одностороннем порядке. При этом наряду с сомнительными «под раздачу» рискуют попасть и вполне логичные бизнес-схемы ответственных компаний, как следует из примеров выше. «Я бы даже сказал, что имеет место не вероятность, а абсолютная неизбежность: именно так и будет, — говорит Виктор Исаков. — Поэтому добросовестным субъектам внешнеэкономической деятельности рекомендуется изменить порядок расчетов с контрагентами в Белоруссии и Казахстане, если он попадает под критерии сомнительности Центрального банка».

А вот желаемого для ЦБ эффекта его меры могут и не дать. «Любой банк, который знает своего клиента и экономическую сущность его операций, не будет отказывать ему в проведении операции, — считает собеседник “Эксперта” из российского банка, входящего в топ-30. — А с подозрительными клиентами, которые не идут на контакт и не раскрывают сути операций, крупный банк, конечно, не будет связываться». Зато небольшие недобросовестные банки, через которые и проходит основной объем сомнительных операций, на рекомендации Банка России могут и не отреагировать.

Что действительно было бы эффективно — так это обратиться к причине стремительного роста фиктивного импорта, а именно к лазейкам в правилах функционирования ТС. Начать можно с элементарного совершенствования процедуры ввоза и вывоза товаров. «Когда организовывали Таможенный союз, нужно, наверное, было продумать какую-то возможность электронного подтверждения прохождения товаров. Отмена таможни еще не означает отмену документооборота», — уверена Тамара Касьянова. Затем можно заняться и более плотной интеграцией союзных стран на уровне валютного контроля и надзора за финансовым рынком. «Если не будет неких общих правил функционирования валютного рынка, некоего единого банковско-фискального регулирования, то вывод капитала через различные схемы будет продолжаться, — уверен Ярослав Романчук. — Но появление таких механизмов в ближайшие годы маловероятно. Можно судить по таможне — гораздо более чувствительному органу госуправления: никаких механизмов, списков или единой базы данных для ТС не существует».           

Схема

Что такое фиктивный импорт