Саманта хлопнула себя по лицу, пытаясь отделаться от надоедливого комара. Солнце висело прямо над ней, слишком низко, чтобы можно было спрятать от него глаза под полями шляпы.

Прищурившись, она вглядывалась вдаль в поисках каких-либо признаков воды. Уже прошло два долгих дня с тех пор, как она купалась в ручье. Но этим утром шериф пообещал ей, что скоро она искупается по-настоящему. К ночи они должны были добраться до Салмон-ривер.

Они пересекли низкую горную цепь, где днем было тепло, а ночью на землю быстро опускался холод. К западу от них лежала граница между Вашингтоном и Орегоном, а к востоку возвышались величественные Скалистые горы.

Глядя на широкую крепкую спину покачивавшегося перед ней в седле Макса Баррета, Саманта поймала себя на мысли, что она восхищается этим человеком. Он был решительным и смелым. Его дела говорили сами за себя. И с каждым днем она доверяла ему все больше и больше.

Пока они в молчании продолжали свой путь, она то и дело посматривала на его сильные руки, сжимающие поводья, и неожиданно почувствовала сильное желание ощутить прикосновение его ладоней на своей спине, услышать шепот его ласковых слов, попробовать вкус его губ. Монотонная череда долгих дней их путешествия плохо действовала на нее, и ей было трудно контролировать свои невольные мысли.

— Вот мы и на месте, — через плечо крикнул ей Макс.

Они добрались до небольшого каменистого пляжа, где изгиб реки образовал глубокое озерцо с неспокойной проточной водой.

— Вы можете искупаться первой, — сказал он, спешиваясь.

Шериф отвел свою лошадь за россыпь высоких камней и уселся на землю.

Остолбенев, она смотрела, как он, опершись спиной на большой камень, вынул из кобуры револьвер и проверил барабан.

— Не думаете ли вы, что я буду купаться, когда вы здесь сидите?

Он взглянул на нее очень серьезно.

— Берите мыло, полотенце и вперед.

— Я не собираюсь купаться, если вы будете сидеть рядом, мистер Баррет.

— Придется, мисс Джеймс. Я буду охранять вас, а потом вы будете охранять меня. Вот как будет все происходить, иначе вы не скоро искупаетесь. Давайте не будем забывать о вашем интересном знакомстве с индейцем на второй день нашего путешествия.

Саманта бросила взгляд на реку. Если чего она и хотела в эту минуту больше всего на свете, так это искупаться.

— Хорошо. Но вы отвернетесь.

Сначала ей было трудно заставить себя раздеться в такой близости от мужчины. Дрожащими пальцами она расстегнула пуговицы на грязной рубашке и брюках. Но как только вода коснулась ее кожи, все ее чувство неловкости было смыто освежающим потоком.

Вода была божественной, хотя и холодной, как лед. Сквозь чистую прозрачную голубизну просвечивало дно, покрытое гладкими камнями. Она намылила волосы.

— Все в порядке? — донесся до нее голос Макса.

Ей был виден торчащий из-за камня кусочек рукава его рубашки и его длинная тень на берегу.

— Уже почти закончила.

Она присела и погрузила голову под воду, чтобы смыть мыло. Когда она вынырнула, то ее глаза уловили какое-то стремительное скользящее движение. Она пронзительно вскрикнула. Макс выскочил из-за камня, сжимая в руке пистолет. Он был готов убить того, кто заставил ее так кричать.

Она снова закричала, на этот раз, показывая пальцем на него:

— Вы обещали не поворачиваться!

Он поспешно отвернулся.

— Ради всего святого, что заставило вас так кричать?

— Там… там в воде змея. Я заметила, как она заползла в воду… вон она!

Он услышал, как она шлепнула рукой по воде. Он попятился к берегу, оглядываясь через плечо, стараясь при этом, чтобы она не попала в его поле зрения.

— Я не знаю, как я убью эту дрянь, если я ни черта не вижу, куда я иду!

В ответ он услышал новую серию всплесков — она пыталась отогнать от себя змею.

— А-а, черт побери. — Он повернулся и зашел в воду. — Она может укусить вас раньше, чем я до вас дойду!

Он подошел прямо к ней, схватил извивающуюся тварь, которая по иронии судьбы оказалась безобидной травяной змеей, и зашвырнул ее подальше.

Затем он допустил ошибку — взглянул на Саманту. Она съежилась в воде: волосы слипшимися сосульками висели у нее вдоль плеч, руки, скрещенные на груди, были покрыты капельками воды.

У него пересохло во рту.

— Похоже, мне еще рано купаться? — произнес он.

Ее губы дрожали, и у него возникло желание нежно куснуть их.

— Если… если вы отвернетесь, я… я выйду, и вода будет в вашем распоряжении.

В ответ он слабо улыбнулся. Честно говоря, он бы совсем не возражал, если бы она осталась в воде. Он представил себе, как он перед ней становится на колени, обнимает ее, прижимая к себе ее очаровательные груди, и целует ее влажные сладкие губы.

Проклиная себя за то, что он дал обещание ее отцу, он повернулся и стал слушать, как она выходит из воды.

Их положение становилось все более сложным. Как он мог рассчитывать на то, что, держа ее на определенной дистанции, удастся обуздать их взаимное влечение? Если бы она в самом начале поступила так, как он надеялся, и передумала насчет этого путешествия… Но всякие сожаления теперь были бессмысленны.

И вот теперь они были вдвоем, разделяемые только его проклятым обещанием. Как долго он еще сможет сопротивляться, когда она, такая обворожительная, находится рядом с ним у костра каждую холодную, тоскливую ночь? Как долго он еще сможет держать себя в руках, терпеливо дожидаясь за камнем, пока она голышом резвится в реке? Возможно, главный вопрос состоял в том, как она отреагирует, когда он нарушит данное им слово и позволит своим желаниям взять верх над его честью?

Пока шериф купался, Саманта надела свежее платье и принялась собирать по краю леса сухие ветки для костра. Солнце уже клонилось к закату, и в горах скоро должно было стать холодно.

Она сложила ветки шалашиком, чиркнула спичкой, и вскоре огонь уже весело лизал сухое дерево.

Она бросила взгляд на воду; улыбка медленно сползла с ее лица, и кровь отхлынула от щек. Шериф брел к берегу по пояс в воде. Он был полностью обнажен — до последнего дюйма его мускулистого тела.

Она залюбовалась атлетическим сложением его фигуры.

Он, казалось, не замечал, что она застыла на месте и с глупым видом таращилась на него, и невозмутимо продолжал двигаться вперед. Когда он уже был готов выйти из воды, она наконец обрела дар речи.

— Подождите! — закричала она. — На вас же ничего… Вы совершенно…

Он остановился и непонимающе посмотрел на нее, как будто только сейчас осознал, что чуть было не вылез на берег голым.

— Простите. Не могли бы вы передать мне мое одеяло?

Саманта оторвала от него свой взгляд и заметила лежащее на берегу одеяло. Она взяла его, вытянула руку как можно дальше и, зажмурившись и отвернувшись, передала его Максу.

— Можете смотреть.

Она открыла глаза и повернулась к нему, опять уставившись взглядом в его обнаженную грудь.

— Почему бы вам… не одеться?

— Спасая вас, мисс Джеймс, я намочил мои единственные чистые брюки. — Он заметил ее смущение и, казалось, был готов вот-вот рассмеяться. — Спать в них мне будет чертовски холодно, вы так не считаете?

— Так вы простудитесь, — сказала она, чувствуя, что у нее неожиданно пересохло в горле.

— Если вы действительно заботитесь о том, чтобы мне было тепло, можете присоединиться ко мне под этим одеялом.

Она посмотрела на него. В его глазах притаились искорки смеха.

— Я уверена, что костра будет достаточно.

— Да, но это будет не так интересно.

Он сел рядом с ней и принялся жевать жесткую полоску вяленого мяса. Его широкая грудь словно магнитом притягивала ее взгляд, и она то и дело краешком глаза посматривала на него.

— Может быть, вы хотите дотронуться?

Она отвернулась.

— Вам не следует расхаживать здесь полураздетым, — сказала она слабым голосом. — Как бы вы себя почувствовали, если бы я села у костра лишь с одеялом вокруг пояса?

Она сообразила, что именно она ляпнула, когда широкая улыбка осветила его лицо.

— Не знаю, — протянул он. — Может, нам стоит попробовать.

— Мой папа назвал бы это подливать масло в огонь, когда ситуация и без того опасная.

Он наклонился ближе к ней.

— Но для того, чтобы был огонь, дорогая Сам, вначале должна быть искра. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Мне показалось, или в вашем милом маленьком сердечке действительно горит такая искорка по отношению ко мне? Огонек, который пускает дым в ваши глаза и не позволяет им смотреть прямо?

Он понизил голос и ласково прикоснулся своей ладонью к ее шее.

— Этот дым першит у вас в горле, так что вам становится трудно дышать? — продолжал он. — А может, эта искорка разгорится, если я немного дуну на нее?

Он пододвинулся к ней еще ближе, и она была не в силах сделать что-либо, как только закрыть глаза и ждать. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о желании прикоснуться своими пальцами к его груди.

Громкий шум донесся из-за деревьев, и они отпрыгнули друг от друга, когда пара мужчин на лошадях нарушили их уединение. Прежде чем Саманта успела понять, что происходит, шериф Баррет уже выхватил из кобуры револьвер, который у него всегда был под рукой.

— Ну, полегче, полегче, — сказал один из гостей, входя в круг света от костра с поднятыми руками.

— Мы увидели ваш костер издали и надеялись, что вы позволите обогреться двум усталым путешественникам, — сказал другой. Они оба уже слезли с лошадей и подошли поближе.

Шериф приветливо улыбнулся, но продолжал держать револьвер направленным в их сторону.

— Разумеется. Прошу. — Он махнул револьвером в сторону костра. — Можете перекусить вяленым мясом.

Первый из гостей, блондин, неуверенно улыбнулся в ответ.

— Не очень уютно себя чувствуешь в гостях, сэр, если тебе в лицо глядит дуло.

Шериф снова улыбнулся, но Саманта по его лицу догадалась, что он не доверяет этой парочке.

— Конечно, — сказал он и, положив оружие на землю рядом с собой, приобнял ее одной рукой за плечи.

Она не сопротивлялась, чувствуя, что Баррет знает, что делает.

Мужчины уселись у костра напротив и принялись грызть вяленое мясо.

— Куда путь держите, приятели? — спросил другой, с более темными волосами.

— В Неваду, — ответил шериф.

— Неужели? — отозвался блондин. — Вы что же, мормоны?

Мужчина так внимательно разглядывал Саманту, что у нее по спине поползли мурашки. Она вздрогнула, и Баррет сильнее сжал ее плечи.

— Это моя единственная жена, — ответил он, — так что мы вряд ли удовлетворяем их требованиям.

— У вас очень симпатичная жена, мистер. — Глаза темноволосого в упор смотрели на Саманту. — Должно быть, неплохо иметь ее под боком холодными ночами?

Баррет ничего на это не ответил, но Саманта почувствовала, что он внутренне напрягся.

— Вы уверены, что не хотите поделиться? — спросил блондин.

Саманта резко выпрямилась.

— Простите?

— О-о, Ренди, — мягко рассмеялся блондин.

— Девчонка с характером.

О Господи, подумала Саманта. Только не Ренди опять.

— Да, а еще у нее длинный нож в сапоге, — парировала она.

— Я не думаю, что моя жена захочет, чтобы ее с кем-нибудь делили. — Баррет поднял револьвер и направил его на мужчин. — И вообще, если хорошенько подумать, может быть вам следует поискать себе компанию где-нибудь в другом месте?

— Здесь в горах стоит быть более доброжелательным, мистер.

— Вам лучше хорошо это запомнить, — добавил темноволосый.

— Уезжайте. — Шериф холодно улыбнулся.

Мужчины поднялись и сели на своих лошадей. Шериф Баррет провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду. Саманта издала вздох облегчения.

— Ренди. На этом имени, должно быть, лежит проклятье.

Шериф поднялся на ноги и потянул за собой Саманту.

— Я хочу, чтобы вы спрятались вон за тем камнем. — Он показал на самый большой валун у берега и посмотрел на нее, ожидая жалоб.

Пытаясь понять, что происходит, она сделала так, как он ей сказал, и укрылась за камнем. Ее недоумение длилось недолго — вскоре прозвучал выстрел, и пуля, просвистев у нее над головой, рикошетом отскочила от небольшого камня у нее за спиной. Она вскрикнула от неожиданности и, поискав глазами, обнаружила шерифа, лежащего за другим валуном в нескольких футах от нее. В руке у него был револьвер, и он всматривался в темноту, пытаясь засечь нападавших.

— Нам нужна только твоя женщина, — услышала Саманта далекое эхо.

Шериф бросил на нее короткий взгляд, как будто была необходимость предупреждать ее о том, чтобы она не двигалась с места. Она присела еще ниже, не обращая внимания на ноющие от усталости ноги. Прозвенела еще одна пуля, на этот раз чиркнувшая по краю валуна, за которым прятался Баррет.

В воздух взлетела россыпь каменных осколков, и Саманта, набрав в легкие побольше воздуха, громко крикнула:

— Эй, парни, вы связываетесь с шерифом Соединенных Штатов!

Стрельба прекратилась, и из-за деревьев донеслось приглушенное бормотание. Саманта улыбнулась Максу, уверенная, что ей удалось как следует напугать неприятеля.

— Мой отец был убит им в Рио! — крикнул один из негодяев, и стрельба возобновилась с удвоенной силой.

Баррет свирепо посмотрел на нее, и Саманта еще глубже присела за свое укрытие.

— Эй, ребята, я уверен, вы не хотите, чтобы я вас убил? — крикнул он. — Я довольно хорошо стреляю.

Несмотря на отчаянное положение, Саманта не смогла удержаться от улыбки. Шериф Баррет, закутанный в одеяло, старался выглядеть очень крутым и опасным перед двумя вооруженными мужчинами.

Шериф быстро высунулся из-за камня, огляделся и выстрелил. Ответом ему был крик боли из лесной чащи.

— Он попал в меня, Ренди. Черт возьми, он попал в меня!

Через мгновение они услышали цокот копыт.

— Мне кажется, они ушли, — прошептала Саманта.

— Естественно, они ушли, мисс Джеймс. Они были запуганы моей профессией.

Она почувствовала, что бледнеет, уловив в его голосе сердитые нотки.

— Я только хотела помочь вам, — сказала она.

— Рассказывать всем, что я шериф, значит, как правило, получать лишние неприятности. Поэтому на будущее я был бы вам очень признателен, если бы вы придерживали свой язычок и делали то, что я вам говорю.

— Это был последний раз, когда я пыталась вам помочь!

— Очень хорошо! Эй, парни, вы связываетесь с шерифом Соединенных Штатов! — передразнил он ее. О Господи!

Саманта схватила его мокрые брюки и швырнула ему в лицо. Брюки со смачным шлепком закрутились вокруг его головы. Обернувшись, чтобы взять свои одеяла, она слышала его ворчание по поводу нее и «занозы в заднице».

— Вы и сами не подарок, если хотите знать! Вы думаете, приятно путешествовать с человеком, которому не под силу одновременно ехать в седле и поддерживать разговор?

— Я здесь не для вашего развлечения, мисс, поэтому простите, если я пренебрегаю такими мелочами.

— Вы что, развалитесь, если будете время от времени отвечать мне? Клянусь, сегодня стояла такая тишина, что я слышала, как растут деревья!

— Это тем более удивительно, так как было трудно что-нибудь расслышать, потому что вы не умолкали ни на секунду.

Она с силой бросила свои одеяла рядом с костром.

— Вы неблагодарный мужлан. Как бы мне хотелось, чтобы вы надели эти мокрые штаны и простудились!

Он молчал, пока готовил свою постель.

— Вам хочется развлечься, дорогая? Пожалуйста.

Он без предупреждения сбросил с себя прикрывавшее его одеяло и, стоя к ней спиной, позволил ей увидеть в лунном свете достаточно много, прежде чем завернулся в сухое одеяло.

— Нам будет теперь о чем поговорить завтра, — добавил он.

Он улегся в свою постель и быстро заснул.

Этой ночью Саманта не нуждалась в одеялах или костре. Воспоминаний об обнаженном Максе Баррете хватило бы, чтобы согревать ее в течение многих долгих зимних вечеров.