Я сижу на алгебре, когда охранник стучит в дверь и говорит учителю, что мне нужно покинуть урок. Я закатываю глаза, хватаю учебники и разрешаю мужику унизить меня перед всеми.

— Что на этот раз? — спрашиваю я.

Вчера меня выдернули с урока из-за того, что во дворе кидались едой. Зачинщиком был не я. Да, я участвовал в побоище, но не начинал его.

— Мы прогуляемся в баскетбольный зал. — Я иду за парнем. — Алехандро, причинение вреда школьному имуществу — дело серьезное.

— Я ничего не делал, — недоумеваю я.

— Мне подсказали, что это ты.

Подсказали? Знаете фразу «на воре шапка горит»? Это, наверное, сделал тот, кто на меня настучал.

— Где это?

Охранник указывает рукой на пол спортзала, где кто-то криво нарисовал символ «Мексиканской крови».

— Ты можешь это объяснить?

— Нет.

К нам подходит еще один охранник.

— Мы должны проверить твой шкафчик, — говорит он.

— Отличная идея.

Там они найдут только кожаную куртку и книги. Я набираю код на замке. Мимо нас проходит миссис Пи.

— В чем дело? — спрашивает она охранников.

— Вандализм. В баскетбольном зале.

Я открываю свой шкафчик и отхожу, чтобы они могли осмотреть его.

— Ага! — Охранник достает с верхней полки баллончик с черной краской и протягивает ее мне.

— Ты все еще утверждаешь, что невиновен?

— Да, утверждаю.

Я поворачиваюсь к миссис Пи, которая смотрит на меня так, будто я убил ее кота.

— Я не делал этого, — объясняю я ей. — Миссис Пи, вы должны мне поверить.

Я уже вижу, как меня отправляют в тюрьму из-за чьего-то идиотского поступка. Она качает головой.

— Алекс, доказательства перед нами. Я хочу верить тебе, но это очень сложно.

Охранники стоят по обе стороны от меня, и я знаю, что будет дальше. Миссис Пи останавливает их рукой.

— Алекс. Помоги мне.

Мне не хочется ничего объяснять, пусть все думают, что я испортил школьное имущество. Они все равно не будут слушать меня. Но миссис Пи смотрит на меня, как бунтарь-подросток, который хочет доказать всем их неправоту.

— Символ нарисован неправильно, — объясняю я, показывая ей свою руку. — Вот символ «Мексиканской крови». Пятиконечная звезда с двумя вилами сверху и буквами «МК» в центре. На полу же нарисована шестиконечная звезда с двумя стрелками. Никто в банде не сделал бы такую ошибку.

Миссис Пи обращается к охранникам:

— Где мистер Агирре?

— На встрече с завучем. Его секретарша передала, что он просил его не беспокоить.

Питерсон смотрит на часы.

— У меня урок через пятнадцать минут. Джо, свяжитесь с мистером Агирре по рации.

Охранник Джо выглядит не слишком довольным.

— Мэм, мы просто делаем свою работу.

— Я знаю. Но Алекс — мой студент, и сегодня он не может пропустить урок.

Джо пожимает плечами, затем по рации просит мистера Агирре подойти в зал «Л». Когда секретарша спрашивает, насколько это срочно, миссис Пи забирает рацию у Джо и говорит, что это ее личное обращение и директор должен прийти в зал немедленно. Спустя две минуты появляется Агирре и окидывает нас суровым взглядом.

— Что все это значит?

— Вандализм в баскетбольном зале, — информирует его охранник Джо.

Агирре застывает.

— Черт, Фуэнтес. Снова ты.

— Это не я.

— Тогда кто?

Я пожимаю плечами.

— Мистер Агирре, он говорит правду, — вступается за меня Питерсон. — Вы можете уволить меня, если я ошибаюсь.

Он качает головой и поворачивается к охраннику.

— Возьми Чака и подумайте, чем можно стереть надпись в зале. — Он указывает баллончиком с краской на меня. — Но я предупреждаю тебя, Алекс. Если я узнаю, что это сделал ты, тебя не только выгонят, но и арестуют. Понял?

Когда охранники уходят, Агирре продолжает:

— Алекс, я не говорил тебе этого раньше, но скажу сейчас. Я думал, что весь мир — мой враг, когда я был в средней школе. Я не особо отличался от тебя тогда. Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы понять: я и есть свой враг. Когда я понял это, моя жизнь сильно изменилась. Мы с миссис Питерсон тебе не враги.

— Я знаю. — Я на самом деле так считаю.

— Хорошо. Сейчас у меня важное совещание. Если что, я буду в своем кабинете.

— Спасибо, что поверили мне, — благодарю я миссис Пи, когда он уходит.

— Ты знаешь, чье это художество? — спрашивает она.

Я смотрю ей прямо в глаза и говорю правду:

— Понятия не имею. Но я почти уверен, что это не мои друзья.

Она вздыхает:

— Если бы ты не был в банде, Алекс, ты бы не попал в эту переделку.

— Зато попадал бы в другие.