Тему физической стороны наших отношений мы больше не поднимали. Тарт видел, что я не готова к этому, и не давил. Я была благодарна ему, но часто ловила на себе его мужские взгляды, когда он думал, что я не вижу.

Он был очень занят. Уходил рано, возвращался поздно, но днем звал меня на обед или прогулку. Мы разговаривали. Просто говорили обо всем подряд, и постепенно заметно сблизились.

В какой-то момент я поняла, что мне очень не хватает женского общения. Для меня выделили двух служанок, но они были немногословны и очень удивлялись, когда я пыталась их разговорить. Они заплетали мне волосы, помогали одеться, убирались в покоях, но всегда сохраняли дистанцию. И в одно прекрасное утро я вдруг вспомнила об Инге! Той самой девушке, подруге Лианны. Я помню, она всегда рассуждала очень здраво, в отличие от своей хозяйки, и производила впечатление умной девушки. Что с ней стало? Неужели казнили…?

Я бросилась на поиски Тарта, и вскоре нашла его в рабочем кабинете. Он был не один, но мне было плевать. Я решительно ворвалась туда, и на миг все замерли. Там разместились семеро мужчин, возле стола стоял Тарт и, видимо, что-то вещал, пока я не ворвалась. Он так и замер с открытым ртом, смотря на меня.

— Что-то случилось? — нарушил тишину он.

— Да! — горячо выпалила я. — Выйдем?

Он без слова возражения прошел со мной в коридор, и мы уединились в ближайшей пустой комнате.

— Ты меня пугаешь, — серьезно сказал Тарт. — Что такое? — он смотрел напряженно и внимательно.

— Скажи, где сейчас фрейлина Лианны — Инга? Она жива?

Тарт дернул головой, словно хотел получше расслышать мои слова.

— Ты меня из-за этого вырвала?! — удивился он.

— Да! — я схватила его за плечи и посмотрела в глаза. — Тарт, что с ней?

— В подземелье вроде, вместе с Лианной, — пробормотал он, растерянно смотря на меня. — Она её приближенная. Её приговорили к казни через повешенье.

— Тарт, ты можешь отложить исполнение приговора?! — я аж подпрыгнула на месте. Девчонка хорошая, не верю я, что она могла быть причастна ко всей той мерзости, что творили её хозяева.

— Я… Да, но…

— Спасибо, ты лучший! — от избытка радостных чувств я обняла его и смачно чмокнула в щеку.

Нельзя терять ни минуты! Я должна поговорить с Ингой прямо сейчас! Я практически убежала из комнаты, оставив Тарта стоять с потрясенным выражением лица. Я не видела, как он отмер и осторожно коснулся пальцами места, где его касались мои губы.

Он вернулся на собрание. Его люди старательно делали лица кирпичом, стараясь не улыбаться при виде яркого следа красной помады на скуле Астарта.

Я долго искала подземелье, где держали заключенных, потому что оно оказалось скрыто на минус третьем этаже. Да, оказывается, дворец не только в высоту простирается на десять этажей, но и вниз примерно на пять уровней. Здесь было темно, мрачно. Темные коридоры освещались магическими светильниками, что создавало гнетущее впечатление. Низкие потолки тоже радости не добавляли.

Я спустилась на нужный мне уровень и столкнулась с двумя двухметровыми стражниками. Все как в сказке: они стояли у входа, и стоило мне приблизиться, с каменными лицами передо мной скрестили копья.

— В чем дело? — холодно спросила я, снизу вверх смотря то на одного, то на второго.

— Фьодам вход воспрещен, — отчеканил один из них.

— Я не фьода, — высокомерно ответила я. — Я — королева. И если вы меня не пропустите, отвечать будете перед Астартом.

То, что я назвала короля по имени, произвело ни них впечатление. Они явно растерялись, не знали, как поступить, ведь я действительно не принадлежу к аристократии, а являюсь иномирянкой. Да и угроза разборок с Правителем — это не шутки.

— А вам сюда зачем? — уже теплее спросил второй.

— Хочу навестить фрейлину Ингу.

Стражники переглянулись с таким видом, мол, ну ладно, мало ли че у неё на уме. Один из них вызвался сопроводить меня, за что я была ему очень благодарна, потому что одна среди этого ужаса я бы точно растерялась. Мы шли по коридору, а из-за металлических дверей с закрытыми окошками раздавались то стоны, то проклятия. Жуткое место. Как представлю, что если бы не заступничество Коина, я бы оказалась здесь, так оторопь берет. Мы подошли к одной из крайних камер. Стражник ключом открыл дверь и предложил мне пройти внутрь. Я благодарно кивнула ему и сделала шаг вперед. Дверь за мной закрылась.

— Позовите, как закончите, — сказал стражник.

Комната освещалась крошечным огоньком. Когда мои глаза привыкли к столь неприятному освещению, я пожалела, что вообще могу видеть. В углу сидела маленькая хрупкая грязная девушка, в которой я с трудом признала ту элегантную и красивую умницу, которая пыталась образумить Лианну. Она была завернута в какую-то серую тряпку и наверняка замерзла, волосы слиплись от грязи, от неё неприятно пахло, но я старалась не обращать внимания. Они смотрела на меня затравлено, но я все же решилась приблизиться и присела рядом с ней на корточки. В её глазах отражалось такое отчаяние, что я у меня сдалось сердце.

— Инга, я хочу поговорить с тобой, — осторожно произнесла я, стараясь не напугать бедняжку.

— Зачем? — севшим голосом отозвалась девушка. — На рассвете меня повесят.

— Ты знала о том, что Хайев затевает нападение на дворец?

— Нет, — со слезами на глазах прошептала она. — Он сказал, что скоро нас всех ожидают перемены, а Лианна в последнее время ходила с таким видом, словно она — королева… Мне никто ничего не объяснял. В тот день, когда мы приехали во дворец, Лианна сказала, что у неё есть важное дело, переоделась в свое старое платье и ушла. Больше я её не видела.

— Тебя допрашивали? — спросила я.

— Нет. Как узнали, что я фрейлина, сразу бросили сюда, — зарыдала она, а я сжала её руку. Убью Тарта за такое попустительство!

Я приказала стражнику освободить её. Ингу как какое-то животное приковали за ногу в тяжелому железному шару. Она ходила с большим трудом — сказывалось истощение, и я приказала позвать кого-нибудь из мужчин, чтобы её отнесли в гостевую комнату. Также отдала распоряжение, чтобы позвали врачевателей. Впервые в жизни отдавала приказы, но все так меня слушались, словно я делаю это каждый день.

Инге помогли помыться, накормили, переодели, и она снова стала румяной, прошла пугающая бледность. Ей не рекомендовали вставать, поэтому она лежала в постели, а я сидела рядом и успокаивала её. Я пообещала, что утром никто не придет, чтобы казнить её, а она плакала и благодарила меня.

— Ася, — раздался у дверей голос Тарта. Судя по тону, он чем-то недоволен. — Можно тебя? — он кивнул в коридор.

— Я сейчас, — тепло улыбнулась я девушке, а про себя уже готовилась высказать мужу гневную тираду. Как оказалось, он решил меня опередить.

— Ты чем думала, отправляясь одна в подземелья?! — резко развернулся он ко мне, едва мы остались одни. — Ты вообще в своем уме, Ася?! Ты хоть понимаешь, как там опасно?! Женщине там не место!

— Да-а-а? — издевательски протянула я. — Тогда почему там держали Ингу в таком истощенном состоянии?! Это же не условия, а какой-то кошмар!

— Она была в камере для смертников, — рыкнул Тарт. — Зачем ты пошла туда сама?!

— А с кем я должна была туда пойти? Ты занят, Мара и Коина я практически не вижу. Да и вообще, не в этом дело! Её бросили туда даже не разобравшись, в чем дело, Тарт. Почему? Так ты творишь правосудие? Приговаривая к смерти невиновных женщин?

Он дар речи потерял от моих слов, просто открывал и закрывал рот как рыба, но вскоре взял себя в руки.

— Так! — выставил вперед ладони. — Насколько я помню, она — фрейлина Лианны, её самая близкая подруга. Ты правда веришь, что она ничего не знала?! Ася, ты наивна как ребенок! Да она все, что угодно скажет, лишь бы сохранить свою жалкую жизнь.

После этих слов я невольно отшатнулась от Астарта. В его глазах было что-то такое… Наверное, такой взгляд бывает у человека, который понимает, что возвышается над остальными. Все, исключая его Круг, стоят на порядок ниже в социальной лестнице этого государства. Мне вдруг стало так больно, так обидно. Я привыкла, что в нашем мире все равны между собой, а Тарт вырос совсем в других традициях. Его растили как будущего Правителя, и он им и стал. Сильным, уверенным и безжалостным. Наверное, с его точки зрения так надежнее: казнить возможную заговорщицу проще, чем выяснять, действительно ли она предательница.

— Я настаиваю, что она должна быть казнена. Она была рядом с ними, крутилась постоянно, она не могла не знать, Ася, — он приблизился и положил руки мне на плечи, но я стряхнула их. Ещё когда я была в доме герра, отметила ум и честность этой девушки. Даже если она что-то знала и из страха умалчивает об этом, она им никак не помогала, я уверена в этом. Я сделала шаг назад.

— Если ты казнишь Ингу или каким-то образом ей навредишь, я… — я запнулась. Ну чем я могу угрожать королю?

— Что? — тихо спросил он.

— Меня ты больше не увидишь, — отрезала я и развернулась, чтобы вернуться к Инге. Никто меня не остановил. К моему приходу она уже спала, а я поняла, что не смогу уйти к себе и мирно спать, зная, что Астарт может приказать на рассвете повести её на казнь. Представить страшно, что чувствует эта девочка. Она лишь немного старше меня, а над ней постоянно висит угроза смерти. Б-р-р-р…

Я устроилась на софе и вскоре благополучно на ней заснула. Ночью проснулась оттого, что кто-то в темноте завернул меня в легкую простынь и поднял на руках. Я затрепыхалась, сонно что-то бормоча.

— Т-ш-ш-ш… — раздалось над ухом. — Успокойся, никто её не тронет, — голос принадлежал Тарту, и я благополучно отключилась.

Ингу никто не тронул, и она пошла на поправку. Вскоре она стала моей фрейлиной, и я наконец-то смогла с кем-то поговорить о наболевшем. Инга прекрасно ориентировалась в здешних интригах и хитросплетениях отношений между высшей знатью. Я поражалась её острому уму, гибкой натуре и какой-то необычайной честностью, которой она обладала. За несколько недель мы стали близки как сестры.

С Астартом виделись практически каждый день. С ним было не очень гладко, но лучше, чем раньше. В один прекрасный день он пришел и сообщил мне, что столовая для нищих, которую я просила, отстроена и завтра начнет работать.

— Хочешь её посетить? — спросил он, намекая на вылазку в город. Он был все время занят, а меня одну никуда не хотел отпускать.

— Да, но неужели мы приедем туда в качестве короля и королевы? — так непривычно называть себя этим словом, но пора привыкать.

— Ну да, а что? — удивился он.

— То, что тогда мы не увидим всей правды. Я хочу побыть там как простолюдинка, послушать, что люди говорят. А не как королева, перед которой все лебезят и представляют все в лучшем свете.

После долгих препирательств мы нашли выход — я загримирую нас обоих так, что комар носа не подточит. Тарт не очень верил в эту затею, но я настояла. Он сидел на кровати, а я порхала над ним, скрупулёзно накладывая тональных крем на каждый сантиметр его лица. И было в этом процессе что-то настолько интимное, что я смутилась. Особенно когда настала очередь носа, и Тарт широко развел ноги, чтобы мне было удобней стоять. Я нависала над ним, стоя очень близко. Я так сосредоточилась на своей работе, что не сразу поняла, что он неотрывно смотрит на меня каким-то лучистым теплым взглядом.

— Что? — не выдержала я, и тоже улыбнулась.

— Ты такая красивая, — тихо произнес Тарт, и это прозвучало так интимно, что я просто залилась краской.

— Спасибо, — шепнула в ответ, стараясь не сбиваться с рабочего настроя.

Я была довольна своим творением! Тарт изменился до неузнаваемости: надбровные дуги стали визуально больше, мои накладные брови придали его образу небрежности, а настоящая небритость окончательно завершила образ эдакого дикаря. Однако, его самого мало волновала собственная внешность. Он положил руки мне на талию и мягко надавил, заставляя сесть на его колено. Это было так необычно, и я замерла, наблюдая, как его лицо становится все ближе. Когда наши губы соприкоснулись, я закрыла глаза и полностью растворилась в невероятно приятных и будоражащих ощущениях. Его руки обвили меня, я оказалась прижата к его сильному торсу, и то, что творили со мной его губы, буквально сводило с ума. А когда его язык проник ко мне в рот, я просто захлебнулась необычными и новыми ощущениями.

В какой-то момент поняла, что все заходит слишком далеко и уперлась рукой в его грудь, стараясь отстраниться. Он не стал мешать. Тарт смотрел на меня как изнывающий от жажды на стакан воды. Я и сама не ожидала от себя такой бурной реакции. Пока все не вышло из-под контроля, схватила косметику и сбежала в ванную.

Мы ехали в простой карете, сидя друг напротив друга. Я смотрела в окно и старалась не встречаться глазами с Тартом. Он и сам был немного растерян, поэтому молчал. Для него непросто было одеть недорогую и слегка грубоватую одежду вместо привычных ему кожаных костюмов. Я же в льняном платье чувствовала себя вполне комфортно.

Мы подпрыгивали на каждом камне, и это начало раздражать. Нас жутко трясло! Как же я соскучилась по привычным земным автомобилям.

Мы приехали на знакомый рынок. Здесь было все также шумно, но я не чувствовала себя растерянной. Тарт помог мне выбраться из кареты и предложил свой локоть. Я практически обняла его за руку, и вместе мы пошли сквозь толпу. Наверное, если бы я за него так не держалась, то меня бы точно оттеснили. Столовую мы увидели ещё издалека, опознав её по длиннющей очереди. На большой веранде стояли пять больших дымящихся чана с кашей, возле каждого — раздатчик, наливавший каждому желающему в тарелку еду. В основном в очереди стояли оборванцы, реже — калеки, но все соблюдали порядок, никто не конфликтовал.

— Я до сих пор не понимаю, чего ты о них так печешься, — сказал Тарт, сжимая мою руку. Со стороны мы выглядели как обнимающиеся супруги. Стоп! Блин, все время забываю, что мы женаты.

— Они — люди, Тарт, — вздохнула я. — Разве тебе их не жаль? Чисто по-человечески.

— Не знаю, — неопределенно хмыкнул он. — Они наверняка пьяницы, не желающие работать. Почему я должен о них заботиться?

— Потому что ты — их Правитель, — шепнула я, и Тарт на меня шикнул, боязливо обернувшись. Никто не должен знать, кто мы такие. — Они верят в тебя, любят тебя, надеются на тебя. В конце концов, раз ты правишь этой страной, то уровень жизни твоих подданных — твоя прямая ответственность. В нашем мире правитель, который допускает такую нищету — преступник.

— Я хочу побольше узнать о твоем мире, — сказал Тарт. — Судя по всему, он очень интересен и необычен.

— Ты даже не представляешь, насколько, — тихо отозвалась я. Мы постояли ещё немного и, убедившись, что все хорошо, продолжили путь. Тарт решил прогуляться здесь со мной. Как оказалось, он отлично ориентируется в столице и на рынке в частности. По его словам, стража нам не нужна, так как теперь он способен раскидать даже толпу крепких мужчин.

Он с радостью рассказывал обо всем, чем я интересовалась. И про странные фрукты и овощи, которых нет на Земле, и про архитектурные строения, и про историю государства. Иногда мы прерывались, чтобы обдумать сказанное. В какой-то момент я заметила, что Тарт неотрывно рассматривает юную девушку-подростка, и меня кольнула ревность.

— Понравилась? — безразлично спросила я.

— Что? — не понял Тарт.

— Девчонка. Понравилась?

Тарт все понял и почему-то улыбнулся.

— Нет. Просто… — запнулся он.

— Что? — теперь не поняла я.

— Да нет, ничего, пошли, — Тарт мотнул головой и продолжил путь.

— В чем дело? — допытывалась я.

— Я рассматриваю одно дело среди высшей знати, — нехотя сдался он. — Фьода шестнадцати лет от роду утверждает, что её отец… Понимаешь… Был с ней как с женщиной.

Я кивнула, давая понять, что поняла, о чем он.

— Кроме её слов и показаний фрейлины доказательств нет. А я просто не верю, что такое возможно! Как это, Ася? Честно признаться, я склоняюсь к тому, что девочка просто обижена на отца и пытается его оговорить. Вот мой отец был для меня примером, я восхищаюсь им, всегда спрашиваю себя, а как бы поступил он на моем месте? А тут… Отец насиловал дочь? Бред.

Я ничего не ответила. Слушала его и понимала, как же сильно мы отличаемся. У Тарта была идеальная семья, хороший и добрый папа, а у меня… Я предпочитаю думать, что у меня нет семьи. Такие люди как он, выросшие в любви и счастье, считают меня лицемерной дрянью, ведь они не понимают, как можно отрекаться от родителей. Только можно ли считать родителями тех, кто многие годы унижал и превращал жизнь ребенка в ад?

— …вот ты можешь себе такое представить? — продолжил Тарт, и я вынырнула из своих мыслей. — Твой отец когда-нибудь давал повод думать, что видит в тебе сексуальный объект, а не дочку?

— Нет, — тут же ответила я.

— Что? — Тарт резко остановился и наклонил голову вбок. — Повтори.

— Нет. Пошли дальше, — я думала, разговор окончен, но куда уж там. Он развернулся ко мне, схватил за плечи и придвинулся очень близко.

— Ты врешь! — удивился он.

— Нет, не вру!

— Врешь! — уверенно заявил он. — После инициации Ирн помогает слышать, когда человек говорит то, что противоречит истине. И ты мне солгала!

— Отпусти меня, — я рванулась из его рук, но он даже не шелохнулся. Вид у него был растерянный, испуганный и изумленный одновременно.

— Ася, что он сделал? — почти шепотом спросил Астарт, а мне стало тяжело дышать. Я молчала.

— Ничего, — наконец, сдавленно ответила я.

— Не лги мне, прошу тебя, — закрыл глаза он.

— Отпусти, — прошептала я, и Тарт опустил руки.

К карете мы возвращались в молчании. Я немного обгоняла Тарта, поэтому спиной ощущала его тяжелый взгляд. Он не отстанет, он будет допытываться у меня, и, блин, даже соврать нельзя! А е ли я не хочу об этом говорить?!

Мы вновь сидели друг напротив друга, но теперь он, не стесняясь пялился на меня таким взгляд, словно я задолжала ему миллион. Я старательно делала вид, что ничего не замечаю.

В дороге он не стал меня допрашивать, но когда мы вошли в покои, Тарт не ушел к себе, как делал обычно, а встал посреди комнаты, упер руки в бока и выразительно посмотрел на меня.

— Я ведь не отстану, — хрипло произнес он, смотря на меня глазами цвета стали. Я молчала. Просто не знала, что ему сказать. Вообще не хотелось даже касаться этой темы, но я понимала, что избежать объяснений не получится. — Ася, — Тарт устал ждать, решительно приблизился и снова взял меня за плечи, смотря в глаза, — я знаю, что ты девственна, значит, он сделал что-то…специфическое, — выдавил он. — Что? Скажи мне, не бойся! Обещаю, он больше никогда не тронет тебя.

Я потупила взор, и тут же оказалась прижата к его груди. Тарт гладил меня по спине и голове, целовал в волосы, шептал что-то успокаивающее, и я вдруг расплакалась… Во мне снова проснулся маленький никому не нужный ребенок, брошенный на произвол судьбы, вынужденный терпеть отца-алкоголика, который нашу общую квартиру превратил в бомжатник. С двенадцати лет я старалась ночевать у друзей и знакомых, которым родители ещё не запретили общаться со странной девочкой из плохой семьи. А Тарт просто обнимал меня, гладил, позволял выплакаться, и ощущение рядом с собой его сильного тела давало мне надежду на то, что слово свое он сдержит.

Когда я успокоилась, он сел на кровать и снова усадил меня на свое колено. Рукавом вытер слезы, завел за ухо упавшую на лицо прядь волос.

— Что произошло? — проникновенно спросил он.

— Когда мне было пятнадцать, — икнула я, — мы были дома одни. Он тогда выпил, но не очень много, не так, чтобы сразу спать. Но он все равно был очень пьяный. Начал орать на меня, придраться, чего-то требовать. Я зашла к себе в комнату, чтобы переодеться и уйти, как обычно. А он зашел за мной, увидел, что я стою в одном белье и… — я замолчала, лбом уперевшись в плечо Тарта. Он не торопил, но я чувствовала, как сильно мужчина напряжен. — Повалил меня на диван, руку в трусы засунул, и взгляд при этом такой… Бешеный… Я так испугалась, что сама не понимала, что творю. Смогла дотянуться до бутылки у себя на столе и разбила её ему о голову. Он сознание потерял, упал, а я испугалась, что убила его, думала, меня теперь посадят, и убежала. Только через день смогла вновь туда вернуться, хотела пойти в полицию с повинной, а он там с друзьями пьет, живой, даже не помнил ничего. Ну, или делал вид, что ничего не помнил. Я больше не смогла там жить, вместе с ним. Написала заявление, и меня забрали в реабилитационный центр.

При этих словах Тарт непонимающе на меня посмотрел.

— Ну, это такое место, где живут дети, оставшиеся без попечения родителей. Давно надо было туда сбежать. Я боялась страшилок, что там меня будут обижать, издеваться, но это все ерунда. Меня хорошо кормили, с ребятами мы подружились и до сих пор поддерживаем связь. Потом я поступила в институт, мне дали комнату в общежитии, а об отце я даже не слышала. Его лишили родительских прав, а ко мне в центр он ни разу так и не пришел.

Некоторое время мы просто сидели, обнявшись. Говорить больше не хотелось. Тарт просто был рядом, я чувствовала его глубокое дыхание, мерный стук сердца, и мне даже показалось, что я слышу, как работают шестеренки у него в голове. Я думала, что после сказанного мне станет стыдно, горько, больно, но вопреки всему мне стало легче. В душе вдруг поселилось такое приятное и сладкое чувство, что я не сдержалась и обняла Тарта за шею. Он подарил мне невесомый поцелуй в лоб.

Больше мы не возвращались к этой теме. Тарт сделал для себя какие-то выводы и вел себя как обычно.

Вечером он неожиданно пригласил меня на северную башню. Я удивилась такому предложению, но послушно пошла на рандеву. Не знала, чего ожидать, но слуга проводил меня на самый верх наблюдательной башни, где меня уже ждал Астарт. Сделав знак слуге, он велел ему удалиться. Здесь было довольно таки ветрено, так как лето уже прошло, и наступила осень.

— Я знаю, что ты любишь бывать здесь, — сказал Тарт, протягивая мне руку. Я приняла её, и вместе мы подошли к самому краю. Как и всегда, вид здесь был невероятный. Вся столица была как на ладони, в вдалеке горели огни других городов. Неожиданно на стену запрыгнул знакомый белоснежный кот и деловито на ней уселся, сверля нас обоих недовольным взглядом. Тарт протянул руку и погладил его.

— Явился не запылился, — буркнула я. — Чего пришел?

— Сказать, что я ухожу, — прозвучало у меня в голове. Синие глаза смотрели на меня и словно пронзали насквозь.

— Надолго? — спросила я.

— Насовсем. Моя работа окончена, так что, Хакала, до встречи в следующей жизни.

— Ты его понимаешь? — вклинился Тарт.

— Да, — растерянно обернулась я. — Это Барс, мой Страж. Он говорит, что сделал свою работу и теперь уходит.

— Тот самый Барс? — заинтересовался Тарт. — Приятно познакомиться, — на этих словах он протянул руку и…пожал коту лапу. Тот, в свою очередь, посмотрел на него как на идиота. Он что-то недовольно мяукнул и снова посмотрел на меня.

— Не пропадай, — серьезно сказал он. — Надеюсь, в следующий раз будет поинтересней. Ей-богу, в этот раз все так банально…

Я погладила кота и чмокнула его в мохнатый лоб.

— Я буду скучать, — пообещала я.

Он спрыгнул на пол и куда-то убежал.

Чтобы я не загрустила, Тарт принялся рассказывать о местных созвездиях. Они совершенно не похожи на наши земные звезды, и мне было вдвойне интересней слушать. Тарт умел увлечь, рассказывал с упоением, а я просто стояла рядом и наслаждалась его голосом. В какой-то момент поняла, что сильно прижимаюсь к нему. Тарт укрыл меня своим плащом, и мы оказались в своеобразном коконе. Секунда — и мы уже целуемся. Наверное, именно в этот момент я поняла, что люблю его и ни за что не хочу отпускать. Я не знаю, сколько прошло времени. Казалось, что весь мир застыл, и существуем только мы на вершине самой высокой башни королевства.

Тарт подхватил меня на руки и, открыв портал, шагнул туда вместе со мной. И почему раньше нельзя было так сделать?!

Мы лежали на кровати, моя обнаженная спина прижималась к его немного волосатой груди. Тарт уже заснул, а у меня никак не получалось. Я как дура лежала, глупо улыбаясь. По телу распространялись приятные волны, легкость наполнила каждую клеточку тела. Мне было так хорошо… Я и не думала, что близость с мужчиной может быть такой волнующей, чувственной, глубокой. Астарт был нежен, ласков, и если мне было страшно или больно, то он тут же склонялся надо мной и целовал, шептал что-то успокаивающее. Вспомнив изгибы его тела, рельефные мышцы, сильные руки, которые удерживали меня на весу, прижимали к стене… Я закусила губу и прикрыла глаза. Его лицо покрывалось испариной, но с него все равно не сходила счастливая улыбка. Движения были резкими, сильными, но мне это нравилось, и я открывалась навстречу ему, раз за разом…

Снова закрыла глаза и постаралась успокоиться. Хватит с него. Итак, бедный, вырубился практически сразу. Все же три раза подряд — это слишком, даже для него. Я развернулась в кольце его рук и устроилась на плече Тарта, прижимаясь к нему всем телом.