1. Пауки и сено

— Последних двух нашли? — раздраженно поинтересовался невидимый собеседник противным дребезжащим голосом.

— Нет, — ответил в трубку элегантно одетый мужчина, — пока нет. Действовать приходится осторожно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Но мы почти у цели.

— Почти? — переспросил голос.

— Слушайте, в мире миллиард детей, искать среди них двоих — всё равно что искать иголку в стоге сена!

— Предлагаете передать ваши слова совету директоров?

— Я предлагаю напомнить, что именно с моей помощью уже найдены пятнадцать человек из семнадцати. За поимку оставшихся назначено миллионное вознаграждение. Пауки обшаривают Всемирную Паутину, обрабатывается куча документов, всё с единственной целью — определить местонахождение объектов. Рано или поздно мы их найдем, либо они угодят в наши ловушки. Это лишь вопрос времени.

— Время как раз поджимает, — отрезал голос. — Чем они старше, тем хуже поддаются внушению.

— Мне ли не знать… — мужчина постучал колпачком рубиновой ручки по столу, — но методика пока сбоев не давала. В крайнем случае для особо непокорных всегда есть камера номер двадцать пять.

Повисла долгая пауза. Наконец голос в трубке глухо произнёс:

— Верно. Всегда есть камера номер двадцать пять.

 

2. Начало

Сроду не искал приключений на свою пятую точку; приключения неизменно находили меня сами.

Меня зовут Майкл Вэй. История, которую я собираюсь поведать, странная, очень странная, но это история моей жизни. С виду я ничем не отличаюсь от сверстников. Пройдёшь мимо — не заметишь. Обычный подросток, как и вы, учусь в школе, где надо мной точно так же измываются хулиганы. Правда, в отличие от вас я живу в Айдахо. Только не спрашивайте, в каком штате находится Айдахо. С недавнего времени Айдахо и есть штат, хотя многие об этом понятия не имеют. Собственно, поэтому мы с мамой и переехали сюда — чтобы нас не отыскали. Впрочем, не буду забегать вперед.

От остальных меня отличает ещё кое-что — синдром Туретта, о котором вы знаете даже меньше, чем про Айдахо. В фильмах больные синдромом Туретта либо жутко сквернословят, либо лают как собаки. У настоящих больных совершенно другие симптомы. Лично я очень часто моргаю, а когда волнуюсь, начинаю корчить рожи и как будто громко сглатывать. Иногда до боли дерёт горло. Иногда в меня тычут пальцем и смеются. Короче, приятного мало, но поверьте, есть вещи пострашнее синдрома Туретта. Например, когда папа умирает от сердечного приступа, а вам всего восемь. Это куда хуже. До сих пор не могу прийти в себя, и не факт, что когда-нибудь смогу.

Ну и последнее — у меня есть тайна. Из-за неё нам и пришлось перебраться в Айдахо. Тайна настолько жуткая, что способна напугать любого до одури, но раз уж я начал рассказывать, то надо рассказывать до конца.

 

3. Чирей на жопе

Думаю, начать стоит с кабинета мистера Дэллстрома, хотя бывать в самом кабинете ой как не стоит. Мистер Дэллстром — директор средней школы города Меридиан, где я числюсь учеником девятого класса. По-моему, девятый класс — редкостная жопа, хуже просто не бывает, а кабинет директора — здоровый гнойный чирей на этой самой жопе. Вот сейчас я сижу там и часто-часто моргаю.

Сказать, что я на дух не выношу мистера Дэллстрома, значит констатировать факт вроде «без кислорода человек умрёт» или «рисовые шарики — самая вкусная еда». В нашей школе мистера Дэллстрома на дух не переносит никто. Зато руководительница хорового кружка мисс Дункан директора просто обожает, держит его фотографию на столе и умилённо на неё пялится, а когда Дэллстром выступает по школьному радио, лупит указкой по пюпитру, чтобы мы не шумели. После каждого такого выступления мисс Дункан, вся красная и потная, принимается вещать о том, как нам повезло пробираться сквозь непролазные дебри средней школы под чутким руководством столь ревностного блюстителя государственной системы образования.

Мистер Дэллстром — лысый дрищ с огромным пузом. Представьте себе беременного Авраама Линкольна без бороды и соломенного цвета накладкой вместо шляпы. Представили? Вот именно так и выглядит наш директор. Плюс он жутко старый, как динозавр. С виду дашь лет сто, если не больше.

В пятом классе учитель рассказывал, что существует два типа директоров. Директор-мучитель, который вызывает подчинённых на ковёр, орёт и командует, и директор-приятель — тот, кто работает в школе и наставляет на путь истинный. Вопреки логике мистер Дэллстром попадает под первую категорию.

Уже второй раз за месяц я оказываюсь в его кабинете из-за того, что подвергся очередной порции издевательств со стороны других учеников. Дэллстром — большой любитель вместо виновников наказывать жертв.

— Если не ошибаюсь, мистер Вэй, вы попадаете сюда второй раз за месяц, — процедил он, разглядывая меня из-под опущенных век. — Верно?

Забыл сказать: мистер Дэллстром любит не только карать невиновных, но и задавать вопросы, заранее зная ответ. Для меня всё время загадка — отвечать ему или нет. Если мы оба знаем ответ, то какой смысл?

Но ближе к делу. Сыр-бор разгорелся из-за того, что Джек Фрайнс вместе с компашкой второй раз за месяц заперли меня в шкафчике. Правда, на сей раз вверх тормашками. Я едва не окочурился, прежде чем меня вытащил сторож и отволок в кабинет директора.

Джеку Фрайнсу семнадцать. Он регулярно оставался на второй год, поэтому до сих пор торчит в девятом классе, хотя успел получить права, купить машину, отрастить усы и сделать татуировку. Сам себе выбрал прозвище: Шакал. Тут и добавить нечего. Джек и шакал — братья по разуму, оба охотятся на слабых. У Джека бицепсы размером со спелые флоридские апельсины. Пользуется он ими без стеснения, даже с огромным удовольствием. Вместе с парочкой друзей-отморозков, Митчеллом и Уэйдом, Фрайнс регулярно смотрит бои без правил, а ещё занимается джиу-джитсу в спортзале неподалеку от школы и мечтает попасть в Октагон и там дубасить людей за деньги.

— Верно? — повторил Дэллстром, продолжая сверлить меня глазами.

Моргнув раз двадцать, я наконец решился открыть рот.

— Но, сэр, я не виноват… Меня запихнули в шкафчик вверх ногами.

Директора моё заявление нисколько не впечатлило.

— Они трое такие здоровые, эти ребята, — не сдавался я. — Очень здоровые.

Мои надежды на сочувствие и понимание разбились об убийственный взгляд, которым славился Дэллстром. Как бы получше объяснить… В прошлой четверти мы проходили греческую мифологию, и там был рассказ про Медузу Горгону — женщину, способную взглядом превращать людей в камень. Вот тогда до меня дошло! Возможно, причина в синдроме Туретта, но прямо на уроке я выдал: «Похоже, Медуза — прапрапрапрабабушка нашего мистера Дэллстрома!»

Смеялись все, кроме мистера Дэллстрома — приспичило ему в этот момент заявиться в класс!.. В качестве наказания меня целую неделю оставляли в школе после занятий. Впрочем, я не слишком расстроился — сидя в пустой школе, точно не нарвёшься на Джека с компашкой. По непонятной причине их сроду не наказывали. А вот меня за выходку на уроке мистер Дэллстром сразу зачислил в отъявленные хулиганы.

— Мистер Вэй, невозможно запереть человека, не заручившись его согласием, — произнёс Дэллстром. В устах директора школы глупость несусветная. — Похоже, вы не особо сопротивлялись.

Отлично! А шарахни меня молния, виноват тоже я? Типа, добровольно подставился?

— Сэр, я пытался…

— Значит, недостаточно пытались! Ну и кто из учеников якобы насильно засунул вас в шкафчик? — Он склонил голову набок, пальцы нетерпеливо теребили ручку. Словно зачарованный, я следил за её колебательной траекторией. — Их имена, мистер Вэй! Я жду.

Естественно, я не собирался ничего говорить. Во-первых, любому дураку, включая директора, было ясно, кто это сотворил, потому что Джек Фрайнс засовывал в шкафчики младшеклассников чаще, чем учебники. Ну а во-вторых, стучать на Джека — чистой воды самоубийство. Поэтому я молча смотрел на мистера Дэллстрома и моргал без остановки.

— Прекращайте кривляться и отвечайте на вопрос.

— Не могу, — кое-как выдавил я.

— Не можете или не хотите?

«На ваше усмотрение», — подумал я, а вслух сказал:

— Простите, я забыл.

— Какая неприятность… — Продолжая по-змеиному щуриться, Дэллстром бросил теребить ручку и положил её на стол. — Вы меня сильно разочаровали, мистер Вэй. Придётся наказать вас одного. Четыре недели продлёнки. Полагаю, вам известно, куда идти после занятий?

— Да, сэр, известно. В столовую.

— Хорошо. Тогда не заблудитесь.

Как я уже говорил, мистер Дэллстром обожает карать невиновных. Сейчас он расписался в объяснительной записке и вручил её мне.

— Отдадите учителю. Всё, мистер Вэй, свободны.

— Спасибо, сэр, — промямлил я, не вполне понимая, за что благодарю.

Прикрыв дверь директорского кабинета, я медленно брёл по длинному вестибюлю вдоль ярких плакатов, выполненных преданными участниками Клуба любителей баскетбола. На плакатах красовались призывы вроде «Вперёд, Воины!», «Порвём Викингов!» и тому подобное.

Забрав из шкафчика рюкзак, я вошёл в класс.

Учитель биологии мистер Полсен, лысеющий коротышка с густыми бровями и внушительным зачёсом, прервал лекцию на полуслове.

— Решили почтить нас своим присутствием, мистер Вэй?

— Извините, директор вызывал. — Я протянул Полсену объяснительную, которую тот взял не глядя.

— Присоединяйтесь, — велел он. — Мы повторяем материал для завтрашней контрольной.

Под любопытствующие взгляды всего класса я добрался до своей парты на предпоследнем ряду и сел. Парту напротив занимал Осьтин Лисс — мой лучший друг и по совместительству самый умный парень во вселенной. Имя Осьтин смахивает на европейское, только европейских корней у нашего вундеркинда нет. Мама хотела назвать его в честь техасского города Остин, где он родился, но умудрилась ошибиться на одну букву. Я вообще подозреваю, что Осьтин — приёмный ребенок. Как-то слабо верится, что у абсолютно безграмотной женщины, неспособной даже правильно написать название родного города, мог родиться такой умный сын… Впрочем, невзирая на отсутствие образования, мама Осьтина мне нравилась. Нравился её техасский акцент и привычка называть всех подряд «милый», которая вопреки логике нисколько не раздражала. Кроме того, специально для меня миссис Лисс держала в буфете лакричные леденцы, зная, как сильно я люблю конфеты, а моя мама их не покупает.

В отличие от меня Осьтина никогда не запихивали в шкафчик. Наверное, из-за габаритов. Над ним Джек с компашкой издевались по-другому, однажды вообще стянули штаны. Короче, унизили по полной программе.

— Дэллстром сильно зверствовал? — шёпотом спросил Осьтин.

— Вообще жесть! — шепнул я в ответ.

Сидящая слева Тейлор Ридли вдруг повернулась и послала мне ослепительную улыбку.

Тейлор — чирлидер, выступает в группе поддержки и считается одной из первых красоток школы Меридиан. По мне, так она красавица всех времён и народов. Потрясающее лицо — хоть сейчас на обложку модного журнала, светло-русые волосы и огромные карие глаза цвета кленового сиропа. Раз уж решил писать начистоту, то признаюсь сразу — в Тейлор я втрескался с первой секунды, как только увидел, а спустя пару часов понял, что разделил судьбу всего мужского населения школы.

Ко мне Тейлор относилась с неизменной симпатией. Поначалу я вообразил, что действительно ей нравлюсь, но, как выяснилось, у неё просто такая натура — относиться с симпатией ко всем без исключения. Да и сложись всё иначе, толку бы не было. Выше головы не прыгнешь. Тейлор — птица высокого полета, куда уж мне… Поэтому я хранил свои чувства в строжайшем секрете, скрывал даже от Осьтина, хотя привык делиться с ним самым сокровенным. Некоторые желания настолько бредовые, что язык не поворачивается их озвучить.

Тем не менее от любого знака внимания со стороны Тейлор мой нервный тик проявлялся с утроенной силой. Хотелось моргать без остановки. Типичная реакция на стресс у больных синдромом Туретта. С трудом контролируя движения век, я поудобней расположился за партой и достал из рюкзака учебник биологии.

Нервный тик — это отдельная песня. Если очень постараться, его вполне реально отсрочить, но рано или поздно он вернётся. Это как сильный зуд. Какое-то время терпишь, а потом, когда сдерживаться уже не выходит, принимаешься неимоверно чесаться. На случай, когда совсем невтерпёж, у меня припасены специальные уловки. Допустим, уронить карандаш на пол. Пока поднимешь, успеваешь проморгаться и погримасничать. Одноклассники, правда, на меня косятся и наверняка считают раззявой. Правильно, как ещё назвать человека, который иногда роняет карандаш раз по пять за урок? Сегодня, совершенно выбитый из колеи Дэллстромом, Джеком и Тейлор, я мигал, словно заевшая неоновая вывеска.

— Итак, ребята, — продолжал Полсен, — возвращаемся к теме электричества в теле. Как говорил выдающийся американский поэт Уолт Уитмен, «О теле электрическом я пою». Кто скажет, какую роль для тела играет электричество?

Он мрачно сверлил глазами притихший класс.

— Нет желающих? Напоминаю, завтра контрольная.

— Электричество регулирует работу сердца, — пискнула сидящая за первой партой девочка с брекетами.

— Неплохо, — кивнул Полсен. — Дальше?

Тейлор подняла руку.

— Электричество подаёт сигнал в нервы и стимулирует мыслительный процесс.

— Отлично, мисс Ридли. А откуда появляется электричество? — Полсен обвёл взглядом аудиторию. — Где его источник? Смелее, ребята, смелее!

Вот оно, началось! Добровольцев нет. Теперь будут спрашивать самых безнадежных.

— Ваш вариант, мистер Моррис.

— Из батареек?

Все в классе засмеялись.

— Блестяще! — Полсен покачал головой. — Из батареек. В таком случае, мистер Моррис, ваши следует срочно менять. Мистер Вэй, тот же вопрос — откуда берётся электричество?

Я нервно сглотнул и предположил:

— Из электролитов?

— Ну, если вы электрический угорь, то именно оттуда.

Снова раздался дружный смех. Тейлор посмотрела на меня сочувственно.

Пришлось ронять карандаш.

В этот момент руку поднял Осьтин.

— Прошу, мистер Лисс. Просветите нас.

Осьтин распрямил плечи с видом профессора, собирающегося прочесть целую лекцию. Собственно, так оно и вышло.

— Человеческое тело вырабатывает электрический ток посредством химических реакций в нервах. Данный процесс носит название биоэлектрогенез. При передаче нервного сигнала ионы калия высвобождаются из нервных клеток, уступая место ионам натрия. Небольшое различие в заряде ионов создает дисбаланс ионной концентрации снаружи и внутри нервной клетки, стимулируя тем самым возникновение электрического разряда в организме.

— Браво, мистер Лисс! — похвалил Полсен. — Гарвард, встречай своего героя! Для тех, кто не в курсе, о чём речь, записываю на доске. Био-электро-генез.

Дождавшись, когда учитель отвернётся, Осьтин наклонился ко мне и зашептал:

— Чем там кончилось с директором? Джека накажут?

— Нет, наказали меня.

— Тебя? — удивился Осьтин. — За то, что чуть не помер в том шкафчике?

— Ага.

— Ну Дэллстром и олень!

— Не то слово!

 

4. Тейлор

Никогда день в школе не тянулся ещё так долго. Когда прозвенел звонок с последнего урока, мы с Осьтином двинулись к нашим шкафчикам. Специально выбирали соседние.

— Давай ко мне? Порубимся в «Хало», — предложил Осьтин.

— Не могу. Меня наказали. Забыл?

— А, точно…

— Я стукну тебе в дверь, когда вернусь.

Мы жили в одном доме, через две квартиры друг от друга.

— Не выйдет. В четыре у меня чечётка.

— Ясно, — буркнул я.

Осьтин и спорт — понятия абсолютно несовместимые. В дрожь бросает при мысли, как мой друг, в специальных туфлях с железными набойками, да ещё в компании семилетних девчонок, отплясывает чечётку. Зрелище не для слабонервных, поверьте.

— Завязывай с танцами, чувак! — посоветовал я. — Не дай Бог кто пронюхает. Позору не оберёшься.

— Ежу понятно, — сморщился он, — только училка по танцам — двоюродная сестра моей мамы. Мама говорит, ей очень нужны деньги, а мне полезно растрясти жир.

— Засада! — Я запер шкафчик. — Ну, счастливо тогда.

— Всё круто! — Осьтин протянул кулак.

— Круто! — Я треснул своим кулаком об его, выполнив набивший оскомину ритуал. Нет, поначалу мне нравилось, но раз так на миллионный задолбало.

Маневрируя в толпе школьников, я добрался до столовой. Радовало одно — с недавних пор исправительную продлёнку курировала мисс Джонсон, молоденькая учительница английского. По слухам, она была вполне нормальной тёткой, а значит, могла отпустить пораньше.

Я подошёл к ней, стараясь не моргать.

— Здравствуйте, я — Майкл Вэй. На продлёнку.

— Привет, Майкл. Добро пожаловать. — Она ослепительно улыбнулась, словно приглашала не на продлёнку, а на званый ужин, и поставила галочку напротив моей фамилии. — Выбирай стол.

В столовой жутко воняло застарелой едой, эдакий дополнительный бонус к наказанию. За наглухо закрытыми окошками раздачи слышалось характерное звяканье — работники столовой торопились сварганить очередную неудобоваримую пакость на завтра. Помимо меня, в продлёнке было трое — два парня и девчонка. Я был самым мелким и единственным, кто не походил на отчаянного психопата. Прикидывая, куда бы сесть, я невольно встретился взглядом с наказанной девочкой. Она состроила зловещую гримасу, давая понять, что к ней лучше не пристраиваться. Заметив свободный стол в углу, я направился туда. Вообще, эти посиделки после уроков — полный идиотизм. Сегодня хоть проведу время с пользой — подготовлюсь к биологии.

Стоило потянуться за учебниками, как заныло плечо. Пребывание в шкафчике явно не прошло даром. Расстегнув воротник, я обнаружил багровую царапину. Хорошо, пальцы целы — успел вовремя убрать. Только бы маме не сообщили о случившемся! Зачем лишний раз огорчать? У неё и без того куча проблем на работе…

— Все свободны! Расходимся! — спустя двадцать минут объявила мисс Джонсон.

Я сложил книги обратно и застегнул рюкзак.

— До завтра, мисс Джонсон.

— До завтра, Майкл, — снова улыбнулась она.

Ученики давно разбрелись по домам. В пустынном вестибюле возили швабрами по кафельному полу уборщицы. Я притормозил у шкафчика и достал припасённый ещё с обеда лакричный леденец, о котором мечтал весь день. Содрал хрустящую упаковку, откусил солидный кусок и блаженно зажмурился. Всё-таки лакричные леденцы придумал гений! Лакомство отменное, не хуже рисовых шариков. Забросив на плечо рюкзак, я направился к южному выходу, довольный, что скоро окажусь дома.

Едва я повернул за угол, как из-за мусорных контейнеров выскочили Джек с компашкой. Меня схватили за грудки, вынудив бросить леденец.

— Признавайся, настучал на нас Дэллстрому? — прорычал Джек.

— Нет, не настучал! — Я моргал с бешеной скоростью.

— Так мы тебе и поверили, сыкун! — Он швырнул меня в колючие заросли пираканта, и острые шипы моментально впились в шею, руки и ляжки. Не пострадала только спина, надежно защищенная рюкзаком. — Хана тебе, говнюк! Ну-ка, Митчелл, — Джек повернулся к парню, не уступающему ему ростом, но довольно щуплому, — покажи, как мы поступаем со стукачами!

— Я никого не сдавал! Клянусь! — заверещал я и попытался выбраться из зарослей, но получил кулаком в глаз, который моментально начал заплывать. Прикрывая фингал ладонью, я старался не потерять равновесие и не грохнуться.

— Врежь ему ещё! — распорядился Джек.

Второй удар пришёлся в нос. Хлынула кровь, заливая губы и подбородок. От боли на глаза навернулись слёзы. Отодвинув Митчелла, Джек с размаху влупил мне в живот. Я рухнул на колени, ловя ртом воздух, а когда дыхание восстановилось, громко застонал, моргая уже без остановки.

— Он ревёт как девчонка, — довольно ухмыльнулся Митчелл. — Давай, девочка, поплачь, не стесняйся.

Настала очередь Уэйда глумиться. Уэйд Вест, настоящий шибздик с крючковатым носом и волосами цвета жухлой соломы, был самым низкорослым и неказистым в компашке, а потому, когда дело доходило до издевательств, старался больше остальных, дабы компенсировать собственную ущербность.

— Предлагаю перейти к обезштаниванию! — заявил он.

Обезштанивание — любимая фишка Уэйда. Это когда с тебя стягивают штаны. Унижение страшнее не придумаешь. Год назад, в восьмом классе, Уэйд проделал такое с Осьтином — отловил за школой и стащил брюки вместе с трусами на глазах у половины класса. Осьтин потом бежал домой по пояс голый и до сих пор краснел при одном только воспоминании.

— Отличная идея, — поддержал Митчелл. — Напрочь отобьёт у него охоту стучать.

— Нет! — завопил я, поднимаясь. — Я ни на кого не стучал!

Тут раздалось пронзительное:

— Быстро отвалите от него!

У дверей школы в сиренево-золотистом наряде чирлидерши стояла Тейлор Ридли.

— Ой, группа поддержки пожаловала, — протянул Уэйд.

— Пусть полюбуется, как мы обезштаним этого говнюка, — захихикал Митчелл.

— Давай, крошка, потряси помпонами! — расхохотался Джек. Успокоившись, он вдруг выдал «кричалку» собственного сочинения. Весьма неожиданно для человека с уровнем интеллекта ниже плинтуса. — Два, четыре, шесть и восемь! Малолетку бросим оземь! — Он опять расхохотался и приказал: — Хватайте его!

Не успел я рыпнуться, как снова полетел на землю и стал отчаянно сопротивляться, несмотря на хлеставшую из носа кровь и заплывший глаз. Высвободив одну руку, я попытался ударить Джека в горло. Получилось так себе, просто слегка задел, а вот по уху он мне съездил мастерски.

— Вы, недоумки, — окрысился Джек, — с малолеткой не можете справиться?

Навалившись всем скопом, меня распластали по траве лицом вниз.

— Ах ты, маленький засранец! — шипел Митчелл. — Дятлить захотел безнаказанно? Не выйдет!

Я извивался, как угорь в надежде помешать ублюдкам стянуть с меня штаны, но силы были слишком неравны. Джек принялся дергать воротник на рубашке. Вскоре послышался треск разрываемой ткани.

— Отвалите от него, а то позову миссис Шоу! — надрывалась Тейлор. — Она тут, в школе.

Миссис Шоу, учительница труда и куратор группы поддержки, была милейшей пожилой дамой, неспособной напугать даже ребёнка. Кроме того, все прекрасно понимали, что сейчас её в школе нет.

— Заткнись, овца! — огрызнулся Джек.

Вот тут я взбесился. Да кто он такой, чтобы оскорблять Тейлор?!

— Сам заткнись, мудак! — прохрипел я.

— Давно не учили хорошим манерам, моргунчик? — угрожающе протянул Джек.

— Давно не мыл свой поганый рот? — парировал я.

Он схватил меня за волосы и повернул лицом к себе.

— Ты заплатишь за каждое вонючее слово, уродец!

Очередной удар в нос болью отозвался во всем теле. Тогда в моей голове что-то перемкнуло. Больше сдерживаться я не мог.

— Предупреждаю, лучше отстаньте!

— Ух ты! Сопля нам угрожает? — развеселился Уэйд.

— И что ты сделаешь? Затопишь нас слезами? — заржал Митчелл.

— Нет, кровью забрызгает, — присоединился к приятелю Уэйд и стянул с меня ботинки. Тем временем Митчелл взялся за ширинку. Я отбрыкивался и извивался.

— Хватит елозить! — рявкнул Джек. — Иначе заберём все шмотки, и потопаешь до дома голышом.

— Да отвалите уже! — снова закричала Тейлор.

— Митч, сдёргивай с него штаны. В темпе! — заволновался Уэйд.

Меня накрыла волна неконтролируемой ярости. Раздалось громкое потрескивание — как будто на раскалённую сковороду швырнули ледышку. В воздухе мелькнула электрическая вспышка — и Джек с прихвостнями, охнув, повалились на землю.

Перекатившись на спину, я вытер разбитый нос тыльной стороной ладони, встал и подошёл к корчившемуся в судорогах Джеку.

— Сказано ведь было, отвалите! — Меня буквально трясло от злости. — Тронете снова, пожалеете. Ясно? Или повторить?

Я угрожающе замахнулся.

— Нет, пожалуйста, не надо… — срывающимся от страха голосом пробормотал Джек. Его товарищи катались по траве, жалобно причитая. Уэйд вообще хныкал, как баба.

— Больно… Мамочка, как больно, — стонал он сквозь слёзы.

— Больно? — спросил я. — Это ещё цветочки! Вздумаешь обидеть меня или моих друзей, узнаешь, что такое настоящая боль.

Оставив поверженных врагов валяться на земле, я надел ботинки и вдруг вспомнил о Тейлор. Господи, только бы она забежала в школу и ничего не видела! Я обернулся — увы, Тейлор по-прежнему стояла в дверях и, судя по ошарашенному виду, не пропустила ни единого момента. Чёрт, чёрт, чёрт! Мама меня придушит! Впрочем, чего сейчас сожалеть… Подхватив рюкзак, я помчался домой.

 

5. С поличным

По дороге левый глаз заплыл окончательно. Зайдя в квартиру, я бросил рюкзак на кухне и поспешил в ванную. В зеркале отразился огромный фингал, напоминающий спелую сливу. «Да, от мамы такую красоту не спрячешь», — размышлял я, вытирая мокрым полотенцем кровь с носа и подбородка.

Мама обычно возвращалась не раньше половины седьмого. Разогрев в микроволновке банку «Спагетти-Оз», я достал из морозилки голубой пакет со льдом, который мама держала на случай мигрени, и приложил его к глазу, параллельно рубясь в приставку. По идее надо было готовиться к контрольной на завтра, но после сегодняшнего инцидента мозг отказывался воспринимать информацию. Особенно не хотелось разговаривать с мамой, поэтому, услышав, как в замке поворачивается ключ, я бросился к себе, потушил свет и юркнул под одеяло.

— Майкл? — раздался из прихожей её голос.

Секунд через двадцать мама уже стучала мне в дверь. Не дождавшись ответа, вошла. Я притворился спящим, но она на этот дешёвый трюк не купилась.

— Ты почему в постели?

— Плохо себя чувствую. — Я натянул простыню повыше.

— Что болит?

Она включила свет и моментально заметила окровавленную рубашку на полу.

— Майкл, в чём дело? Посмотри на меня.

— Не хочу…

— Майкл!

Пришлось скинуть одеяло.

— О Господи! — У мамы от удивления приоткрылся рот. — Что стряслось?

— Джек с компашкой привязались… — Я сглотнул вставший в горле тугой комок.

— Бедный. — Мама осторожно присела на краешек кровати. — А это… это произошло? — поколебавшись, спросила она.

Признаваться не хотелось, чтобы не расстраивать её сильнее.

— Прости, мам. Я не специально. Просто они не отвязывались. Пытались сдёрнуть с меня штаны.

— Глупые мальчишки, — мягко произнесла она и отбросила прядь волос мне со лба. — Допрыгались! Майкл, Майкл, если бы я только знала, что делать.

На её лице застыло тревожное выражение.

— Чего они ко мне привязались? Ну чего?

У меня задёргалась щека. Мама ласково провела по ней большим пальцем и нежно поцеловала меня в макушку.

— Если бы я только знала, сынок. Если бы знала…

 

6. На следующий день

Таймер включил радио ровно в одиннадцать минут восьмого. В эфире шёл «Утренний зоопарк». Ведущие, Фрэнки и Отчаянный Пацан, обсуждали бананофобию — острую боязнь бананов.

Я осторожно дотронулся до глаза. Опухоль немного спала, но болело по-прежнему сильно. На душе тоже было погано. Я боялся, что вчерашним поступком предал маму и теперь нам придётся переезжать. Снова. При мысли о переезде сердце тревожно заныло. Бедная мама! Каково ей начинать всё заново?!

В ванной я долго рассматривал своё отражение в зеркале. Ну просто воплощенное раскаяние! Сойдёт. Умытый и собранный, я бочком протиснулся на кухню. Мама стояла у холодильника, одетая в фирменную оранжевую курточку продуктового магазина «Смит фуд март». Она работала там кассиром. На столе дымились свежеприготовленные вафли, политые клубничным вареньем и взбитыми сливками. Я обрадовался не столько вафлям, которые, впрочем, обожал, сколько тому, что мама не сердится.

— Как глаз? — поинтересовалась она.

— Нормально.

— Дай-ка посмотрю… Да уж, таким фонарём хоть улицу освещай. Кстати, на завтрак вафли. — Мама сняла со сковородки очередной хрустящий кругляшок.

— Отлично. Спасибо. — Я уселся на стул.

— Тебе апельсиновый сок или молоко?

— А шоколадное молоко можно?

— Конечно. — Она налила молоко, добавила порошкового шоколада из банки и стала размешивать. Послышалось громкое звяканье ложечки о стакан. Наконец мама поставила готовый напиток мне на стол и села рядом.

— Эти хулиганы…

— Джек с компашкой, — уточнил я.

— Стоит звонить их родителям?

— Сомневаюсь, что у Джека есть родители. Типичная жертва аборта.

— А его приятели? — усмехнулась мама.

— Тех вообще нашли на помойке.

— Так стоит звонить родителям жертв аборта с помойки?

— Нет. — Я сунул в рот кусок вафли. — Сделаешь только хуже. И потом, вряд ли они опять полезут.

— А болтать не начнут?

— Кто им поверит?

— Дай-то Бог… Ну и как вафли?

— Очень вкусно, спасибо. — Я взял новый кусок.

— На здоровье. Кроме них, никто не видел, что произошло? — обеспокоенно спросила мама.

— Одна девочка видела.

— Какая девочка?

— Одноклассница. Она кричала им, чтобы отвалили.

Заметив, как омрачилось мамино лицо, у меня скрутило желудок.

— Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления. — Она поднялась и поцеловала меня в лоб. — Мне пора. До школы подбросить?

— Не надо, сам доберусь.

В дверь постучали, и мама пошла открывать. На пороге стоял Осьтин.

— Здрасте, миссис Вэй.

— Доброе утро, Осьтин. Ты такой солидный сегодня.

Польщённый, Осьтин втянул живот и расправил плечи. Мою маму он считал «горячей цыпочкой», чем бесил меня до крайности. В свои пятнадцать лет Осьтин думал исключительно о девчонках, но на личном фронте ему катастрофически не везло, что весьма неудивительно. Маленькие толстые ботаники наших ровесниц не привлекают. Уверен, в один прекрасный день Осьтин возглавит мегакрутую компанию, купит «феррари», и тогда отбою от красоток у него не будет. Жаль, пока он об этом не догадывался.

— Спасибо, миссис Вэй! — поблагодарил Осьтин. — Майкл уже собрался?

— Почти. Заходи.

Он шагнул в кухню, сгибаясь под тяжестью рюкзака.

— Здорово! — поприветствовал я друга.

— Чувак, откуда фингал?

— Джек с приятелями отмутузили.

— Штаны тоже сняли?

— Пытались.

— Прелести средней школы, — вздохнула моя мама. — Ни за какие деньги не согласилась бы туда вернуться! — Она взяла ключи и сумочку. — Ладно, парни, удачи в школе. И держитесь подальше от неприятностей.

— Спасибо, миссис Вэй.

— Пока, мам!

В дверях она обернулась.

— Совсем забыла! В магазине сегодня инвентаризация, я задержусь часиков до восьми. Майкл, разогреешь тогда макароны с сыром на ужин?

— Не вопрос.

— Точно не надо подвезти?

Осьтин открыл было рот, но я его опередил:

— Не, мы пешком.

— Ну, до вечера, — попрощалась она и вышла.

— Мама у тебя суперсекси, — протянул Осьтин, усаживаясь за стол.

— Попридержи язык! Она же моя мама!

— Расскажешь подробности? — Он кивнул на подбитый глаз.

— Джек решил, что я настучал на них Дэллстрому, ну и подкараулил меня за школой вместе со своими отморозками.

— И Уэйд в том числе, — практически выплюнул ненавистное имя Осьтин. — Шокернул бы его как следует.

Я стремительно зажал ему рот ладонью.

— Заткнись! Ты вообще не должен об этом знать.

— Извини, мы ведь всё равно одни. — Он покосился на дверь и радостно сообщил: — Кстати, я взял у дяди мультиметр, можем тебя протестировать!

У Осьтина появилась навязчивая идея измерить мощность моих разрядов. Если честно, я тоже был не прочь.

— Класс!

— Серьёзно, чувак, на фига скрывать свою силу? Всё равно что держать гоночную тачку в гараже. Коли есть, надо пользоваться! Стал бы самым крутым в школе, а не мальчиком для битья.

— Расслабься, Джек со своими упырями к нам точно больше не сунутся…

— Ты что, сделал это? — подскочил Осьтин.

— Ага.

— Отпад! Жаль, я пропустил момент правосудия.

— Если бы не пропустил, ходил бы сейчас с фингалом. — Я откусил вафлю. — И не факт, что Уэйд не спустил бы с тебя штаны раньше.

При упоминании о штанах мой друг нахмурился.

— А мама в курсе, чего ты устроил этим отморозкам?

— Ну да.

— Расстроилась?

— Ага, но она у меня мировая, всё понимает. Косяк, если кто-то пронюхает, но и когда тебя лупят приятного мало. Они ведь первые начали, а я закончил.

— Насчёт закончил… Собираешься схомячить все вафли?

— Там ещё полно.

— Зашибись! А моя сварганила на завтрак кашу.

— Какую?

— Жидкую! Не каша, а помои, по вкусу как вата. Такой гадостью наверняка кормили советских заключенных в ГУЛАГе.

— Зачем тогда готовить?

— У мамы привычка есть её с детства. Ммм, какие вафли… Готовка твоей мамки — полный улёт, как и она сама.

— Завязывай, а?

— Эх, я определённо родился не в том доме. — Осьтин покачал головой, переложил пару вафель на тарелку и щедро полил сиропом. — Никто не запалил, как ты расправлялся с Джеком?

— Запалили. Тейлор.

— Тейлор Ридли? Из группы поддержки?

— Ага.

— И чего она?

— Да ничего. Просто стояла и смотрела.

Осьтин запихнул в рот здоровенный кусок вафли и принялся жевать. Сироп стекал у него по подбородку.

— К биологии готовился?

— В лёгкую почитал на продлёнке. А ты?

— Зачем? У меня всё здесь! — Он постучал по лбу. Средний академический балл у моего друга равен четырём. Это максимум по шкале, но отнюдь не предел для Осьтина. Ему бы внешность под стать мозгам — получился бы настоящий мистер Вселенная.

— Сколько тебе торчать в продлёнке?

— Если не придумаешь гениальный план по моему спасению, то четыре недели.

— Может, шокернуть Дэллстрома?

— Мечтать не вредно…

Входная дверь вдруг приоткрылась, и в квартиру заглянула мама.

— Майкл, на секундочку.

— В чём дело, мам?

— Ни в чём. Просто подойди.

— Миссис Вэй, помочь? — засуетился Осьтин.

— Нет-нет, сиди. Мне нужен Майкл, ненадолго.

Мой друг раздосадовано уткнулся в тарелку.

Я вышел в коридор и плотно прикрыл дверь.

— Чего, мам?

— Представляешь, забыла выключить в машине свет, и аккумулятор сел. Подзарядишь?

— А то.

Мы отправились на парковку, где стояла наша десятилетняя «тойота-королла». Убедившись, что вокруг никого, мама села за руль и открыла капот. Зафиксировав его поудобней, я ухватился за клеммы и скомандовал:

— Заводи!

Двигатель щелкал вхолостую. Я послал мощный импульс (или разряд, кому как удобнее), и мотор взревел. Клеммы можно было отпускать. Для верности мама понажимала на педаль газа, а после высунулась в окно.

— Спасибо, милый.

— Всегда пожалуйста! — Я захлопнул капот.

— Удачи в школе.

Когда машина отъехала, я побрел обратно и застал Осьтина, увлеченно поедающего вафли.

— Ну и чего там? — пробубнил он.

— Двигатель сдох.

— А ты завёл?

— Ага.

— Вообще круто!

— Хоть какая-то польза от моих способностей…

— Джеку разряд сто пудово на пользу! — развеселился Осьтин.

Я мрачно посмотрел на него.

— Хватит лопать, а то опоздаем.

Он поспешно проглотил последний кусок и, последовав моему примеру, забросил на плечо рюкзак. Бодро прошагав пять кварталов, мы очутились в школе.

За пять лет с момента переезда в Айдахо я сменил три школы. Меридиан — уже четвёртая по счёту. В первый учебный день мама попросила: «Пожалуйста, веди себя хорошо и не покалечь никого». Услышав такое, человек, не посвященный в мою тайну, долго смеялся бы. Ну какие неприятности от тихони и коротышки вроде меня? По росту я всегда был самым мелким, даже ниже девчонок, и щуплым соответственно. Во многом поэтому пнуть меня норовил всякий, кто покрупнее… В средней школе имени Черчилля в Нью-Джерси компания спортсменов засунула меня, шестиклашку, в мусорный бак и катала по всей столовой. В тот день на обед кормили цыплёнком по-королевски, и за пять минут пребывания в мусорке я весь изгваздался рисом и морковно-бобовым соусом. Вот тогда меня, по словам мамы, перемкнуло, а контролировать силу ещё плохо получалось… В результате один спортсмен загремел в больницу, а другие, что называется, отделались лёгким испугом. Руководство школы чуть с ума не сошло. Вызвали полицейского, потом подключился директор. Меня сперва допросили, потом обыскали. Думали найти электрошокер типа тазер. Проверили всё, начиная от карманов и заканчивая содержимым мусорки. Естественно, ничего не нашли и в итоге решили, что ребята нечаянно напоролись на кабель. Их не наказали, а о случившемся поспешили забыть. Спустя пару недель мы с мамой в очередной раз переехали.

 

7. История Тейлор

Ходить по школе с подбитым глазом — занятие не из приятных. Кто знает, тот поймёт. Окружающие косятся на тебя, шушукаются… Полный мрак! Я старался лишний раз не поднимать голову и тщательно прикрывал лицо свежим выпуском школьной газеты «Меридиан уорвуп». Тем не менее кое-что определённо радовало. Например, я ни разу не наткнулся на Дэллстрома, да и Джека с компашкой не было видно. Похоже, ребята сильно перепугались и решили на время затаиться.

Последней в расписании стояла биология. Зайдя в класс, я почувствовал на себе пристальный взгляд Тейлор Ридли. Оставив её без внимания, подошёл к своей парте и сел.

— Эй, — позвала Тейлор, — ты в порядке?

Я не отреагировал. Зато тик появился как по расписанию.

Она тронула меня за рукав.

— Майкл!

Даже имя моё знает. Вот так сюрприз!

Прозвенел звонок, и мистер Полсен принялся бродить между рядами, раздавая контрольные.

— Учтите, эта работа составит одну пятую вашей итоговой отметки, поэтому нужно постараться. И никаких разговоров, должна быть полная тишина. Списывание карается автоматическим «неудом» и малоприятным рандеву с директором.

Короче, всё как всегда… Мог бы и не напоминать.

Закончив раздавать листы с заданием, мистер Полсен подошёл к доске.

— Сделали работу — сдаём, возвращаемся на место и сидим молча.

Осьтин нетерпеливо ёрзал на стуле, довольный, как свинья в апельсинах. Контрольные он обожал, в свободное время скачивал разные варианты из Интернета и решал просто для души. Короче, чокнутый. Я достал карандаш и подвинул поближе листок.

1. Какой из предложенных вариантов точнее определяет хроматиду?

а. Белковый или ДНК комплекс хромосомы.

б. Молекулы ДНК со специфическими белками, отвечающие за хранение и передачу генетической информации в эукариотах.

в. Пять типов белков, составляющие комплексы ДНК эукариотов.

г. Любая пара идентичных молекул ДНК, полученных в результате репликации и соединенных в центромере.

«Г! Надо ставить Г. Хотя… вдруг правильно А?» Пока я лихорадочно прикидывал, что выбрать, мне на парту приземлилась сложенная бумажка. Развернув её, я прочел:

Как ты это сделал?

Я огляделся в поисках автора записки. Долго искать не пришлось. На меня в упор смотрела Тейлор.

Ты о чём?

Нацарапав ответ и убедившись, что мистер Полсен занят чтением книги, я швырнул бумажку обратно. Через пару секунд она снова оказалась у меня на парте.

Не прикидывайся. Я была там. Ты что-то сделал с теми парнями.

Записка с ответом полетела к Тейлор.

Ничего я не делал.

Новое послание.

Мне можно доверять.

Я уже дописывал очередную отмазку, когда услышал нарочитое покашливание. Мистер Полсен успел отложить книгу и ехидно наблюдал за мной.

— Мистер Вэй, я надеюсь, ваши записульки не имеют отношения к контрольной?

— Ни малейшего, сэр. — Я нервно сглотнул.

— Что же тогда? Решили объясниться мисс Ридли в любви? По-моему, не самое удачное время. — Он встал и направился ко мне.

Одноклассники захихикали. Красный как рак, я моргал без остановки.

— Мистер Вэй, вас ведь предупреждали о правилах поведения на контрольной. Давайте сюда записку.

Я смял листок в кулаке. Отдавать нельзя ни в коем случае! Не дай Бог, начнёт читать вслух!

— Простите, — вмешалась Тейлор. — Он не виноват. Записку написала я.

Полсен мгновенно преобразился из сурового поборника дисциплины в чуткого педагога. Похоже, Тейлор умудрилась очаровать и его.

— Извините, мисс Ридли, я не расслышал.

— Писала я Майклу, а не он мне.

Полсен недоверчиво моргнул. Ещё бы, разве образцовая ученица способна на столь вопиющий проступок? И тут Тейлор выдала нечто невообразимое. Победно улыбнувшись, склонила голову на бок и прищурилась. Полсен замер, а после начал рассеянно оглядываться по сторонам, как человек, которого недавно разбудили. Сфокусировав блуждающий взгляд на Тейлор, он улыбнулся и спросил:

— Так о чём это я?

— Вы говорили, что у нас осталось сорок минут, — подсказала она.

— Точно. Спасибо, мисс Ридли. — Полсен провёл ладонью по лбу и обернулся к классу. — Поняли? Осталось сорок минут! — Он зашагал к доске, провожаемый ошарашенными взглядами.

Я сидел, разинув рот, пытаясь переварить увиденное.

— Мне можно доверять, — шепнула одними губами Тейлор.

С контрольной я бился вплоть до звонка и всё равно не успел. На последние три вопроса ответил методом тыка.

Другое дело Осьтин. Через пятнадцать минут после начала урока он уже нёс сдавать листы, явно не подозревая, что в тот момент все до единого одноклассники мечтают придушить его голыми руками. Остаток времени мой друг провёл, грызя сырные палочки.

Прозвенел звонок, и мы с Осьтином побрели к шкафчикам.

— Ну и контрошка, — протянул Осьтин. — Вообще легкотня. Скорей бы следующая!

— Чокнутый… — пожал плечами я.

Дорогу нам преградила Тейлор.

— Майкл, надо поговорить.

— Не надо.

Отстранившись, я спокойно двинулся дальше.

— Чувак! — ахнул Осьтин. — Ты отшил саму Тейлор Ридли!

— И что?

— Ты нереально крут! — восхитился он.

Тейлор не сдавалась. Обогнав нас, она обратилась к Осьтину:

— Не отойдешь на секундочку?

— Конечно, — кивнул он, сражённый тем, что первая красавица школы удостоила его вниманием.

Дождавшись, пока он отойдёт, Тейлор умоляюще посмотрела на меня.

— Пожалуйста, Майкл…

— Нет. — Я решил отпираться до последнего.

— Я должна знать! Это очень-очень важно!

Вместо ответа я спросил:

— Что случилось с Полсеном?

— Не понимаю, о чём ты, — повторила она мои слова из записки.

— Не прикидывайся! Я видел.

— Да неужели? Вот и я видела.

— Извини, я не собираюсь это обсуждать.

— Майкл, умоляю, давай поговорим! Очень прошу!

— Чувак, она умоляет! — подал голос Осьтин, забыв, что должен стоять в сторонке и не подслушивать.

Тейлор резко обернулась.

— Прости, что?

— Да я просто… ничего. — Смутившись, Осьтин заковылял к противоположной стене.

— Мне голову оторвут, если скажу, — поколебавшись, признался я.

— Я не проболтаюсь! Могила! — Она прижала ладонь к груди и торжественно объявила: — Клянусь!

Я покосился на Осьтина. Тот отрицательно покачал головой.

Заметив это, Тейлор тяжело вздохнула.

— Майкл, пойми, я должна знать. Обещаю, что не растреплю. — Она наклонилась к моему уху. — Баш на баш. Открою свой секрет. — Она смотрела на меня, как Осьтин на пончики с повидлом, и вдруг нежно дотронулась до плеча. — Пожалуйста, Майкл! Ты не представляешь, насколько это важно.

Я растерялся. Жалостливый вид Тейлор растрогал бы даже памятник.

— Здесь не самое лучшее место для откровенных разговоров, — буркнул я наконец.

— Можно пойти ко мне, — моментально предложила она. — Тут недалеко. Не переживай, дома никого.

Осьтин выпучил глаза. Легко догадаться, что он думает. «Чувак! Сама Тейлор Ридли зовет тебя в гости!»

— Не могу, — снова отказался я. — У меня продлёнка.

— Не проблема, подожду.

— Разве у вас сегодня нет тренировки?

— Нет, только по понедельникам и средам. Иногда по пятницам, когда есть игра. — Тейлор умоляюще заглянула мне в глаза. — Прошу, пожалуйста.

Непросто отказать девочке, в которую влюблен, особенно когда она так настойчиво просит. Кроме того, у меня кончились отмазки. Я шумно выдохнул, капитулируя.

— Ладно. Где встречаемся?

Она улыбнулась.

— Вместе пойдём.

— Куда? На продлёнку?

— Считаешь, меня не пустят?

— Кто ж их разберёт… Не припомню, чтобы туда ломились добровольцы. Всё равно что невиновный захочет сесть в тюрьму.

— Вот мы и выясним! — подмигнула Тейлор.

— Эй! — вмешался Осьтин. — А я?

— Что ты? — нахмурилась Тейлор.

— Я лучший друг Майкла, — заявил он, протягивая руку для приветствия. Тейлор не отреагировала.

— Он мой лучший друг, — подтвердил я.

— И чего тебе надо? — продолжала хмуриться Тейлор.

— Народ, я с вами хочу!

— Ему можно доверять, — вставил я.

Она сначала задумалась, а после решительно покачала головой:

— Извини, без вариантов.

Я развёл руками:

— Прости, чувак.

— Ну и гуляйте! — насупился Осьтин. — Позже пересечёмся.

Он зашагал к выходу.

— Господин правонарушитель, нам пора, — напомнила Тейлор.

Мы вместе направились в столовую. С ума сойти, я иду рядом с самой Тейлор Ридли! Вот уж действительно, мечты сбываются. Интересно, а ей не стрёмно появляться со мной на людях? Всё-таки солидный удар по репутации. Популярность запросто упадёт на пару пунктов. Ну или как оно там происходит? Да нет, вроде не парится… Пока мы шли от шкафчиков до столовой, она поздоровалась раз, наверное, сто. Меня, по обыкновению, не замечали. Прямо человек-невидимка.

Увидев Тейлор, мисс Джонсон удивленно подняла брови. Ещё бы, Тейлор ведь всеобщая любимица и ученица образцовая. Всегда выполняет домашние задания, с места не выкрикивает и сроду не получила ни одного нарекания. Одна наша учительница часто сокрушается, что её класс не состоит сплошь из таких, как Тейлор.

— Тейлор, что-то случилось? — встревожилась мисс Джонсон.

— Нет-нет, я на продлёнку.

— На продлёнку? Ты? — Мисс Джонсон сверилась с блокнотом. — Тебя нет в списке.

— Я по собственной инициативе. Хочу подождать своего друга Майкла.

— Очень похвально с твоей стороны прийти поддержать друга, только продлёнка — это наказание, а не посиделки.

— Пожалуйста! — Тейлор широко распахнула и без того огромные глаза. — Уверена, что сумею благотворно повлиять на Майкла и направить его на путь исправления.

Я чуть не поперхнулся от такого заявления.

— Ну хорошо, — смягчилась мисс Джонсон. — Не вижу смысла препятствовать благим намерениям. Только вместе сидеть нельзя, и болтать тоже.

— Спасибо! — Тейлор ослепительно улыбнулась. — В любом случае мне есть чем заняться. На завтра кучу всего задали. Майкл, веди себя хорошо! — Погрозив мне пальцем, она уселась за стол мисс Джонсон.

Готов поспорить, Тейлор единственная, кто явился на продлёнку в отличном настроении. Да и я начал склоняться к тому, что жизнь не так уж плоха, если ради меня здесь согласна торчать самая потрясная девчонка в школе!

В столовой собралось человек тридцать, не меньше. То ли сегодня был всплеск непослушания, то ли Дэллстром встал не с той ноги. Я приметил место в конце длинного стола у дальней стены и уже собирался сесть, как меня остановило грубое:

— Не сюда, шпендель!

Обернувшись, я увидел Коди Эпплбаума — высоченного, под два метра, девятиклассника.

— Я раньше забил. Исчезни.

Не имея ни малейшего представления, что такое шпендель, я только пожал плечами:

— Да пожалуйста!

Устроившись на противоположной стороне стола, достал учебник алгебры, тетрадь и стал делать домашнюю работу. Минут через пять что-то тяжелое стукнуло меня по затылку. Я поднял голову — Коди зловеще ухмыльнулся и продемонстрировал пригоршню мраморных шариков.

— Отвали! — буркнул я, потирая ушибленное место.

— Отвали! — передразнил Коди. — Малыша обидели! Беги поплачься мамочке.

Такое впечатление, что на мне табличка «Чморите, не стесняйтесь». Я снова взялся за учебник — и моментально получил шариком по лбу. Теперь Коди сидел, привалившись спинкой стула к стене, и скалился, как злобный бабуин.

— Коди, прекращай!

— А ты меня заставь!

Я едва успел раскрыть тетрадь, как схлопотал уже третьим шариком. Тут мое внимание привлекла металлическая рейка вдоль стены, на которую облокотился Коди.

Сам не понимаю, что на меня нашло — то ли недавняя победа над Джеком ударила в голову, то ли взбесила ехидная физиономия Эпплбаума, то ли взыграло желание выпендриться перед Тейлор… Точно не скажу. Вероятнее всего, мне захотелось отомстить за годы беспросветных унижений. Сколько можно терпеть и играть в жертву?!

Я незаметно коснулся металлической рейки и послал импульс. Коди отчаянно завопил и полетел вниз вместе со стулом, приложившись черепушкой вначале об стену, потом об пол, и, поверженный, распластался под столом. Такую картину и застала мисс Джонсон.

— Коди! — крикнула она. — Хватит дурака валять!

— Меня что-то шарахнуло… — пробормотал он, и не пытаясь подняться.

— Правильно, нечего качаться на стуле! Ещё одна подобная выходка, получишь два дополнительных дня в продлёнке.

— Простите, мисс Джонсон, — буркнул он, вставая.

Я посмотрел на Тейлор. Она неодобрительно покачала головой. Я только хмыкнул.

Нас опять отпустили рано.

— Огромное спасибо, мисс Джонсон! — поблагодарила Тейлор, выходя из столовой. — Я отлично провела время.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась та и перевела взгляд на меня. — Надеюсь, твоё поведение послужит примером для других учеников.

— Очень хотелось бы.

Очутившись в вестибюле, Тейлор весело расхохоталась.

— Понятно, Вэй? Держись меня, тогда исправишься.

— Вот спасибо! — съязвил я. Конечно, перспектива держаться Тейлор радовала, но совсем по иным причинам.

— Не расскажешь, что сделал с Коди? — поинтересовалась она.

— Ничего.

— Такое же «ничего», как с Джеком и его отморозками?

— Не исключено, — ухмыльнулся я.

— В любом случае не стоит делать это на людях.

— Чья бы корова мычала! — огрызнулся я. — И потом, Коди первый начал!

— Не важно! — отрезала Тейлор.

— Нет, важно! Для меня важно! Надоело быть грушей для битья!

Придерживая дверь, я дождался, пока Тейлор выйдет на улицу, и последовал за ней.

— Понимаю, — сочувственно произнесла она, — но если станешь продолжать в том же духе, кто-нибудь обязательно засечёт.

— Может, засечёт, а может, и нет.

Мы обогнули здание школы.

— Где ты живешь?

— Рядышком. Через два дома. Всё, рассказывай, что произошло в тот день.

— Сначала ты про Полсена!

— Ладно. Сейчас, только войдём.

Она кивнула на одноэтажный, золотистого цвета домик. Двор украшали пластиковые фигурки фламинго. Чуть поодаль выстроились в ряд несколько тополей.

Тейлор достала из кармана ключ и отперла дверь.

— Никого! — объявила она и шагнула внутрь. Я посеменил за ней.

Домик оказался на редкость уютным, но не намного больше нашей квартиры. Над камином в деревянной рамке висела фотография семейства Ридли. Мама, папа, двое взрослых парней, по-видимому, старшие братья, и сама Тейлор. Все, кроме неё, блондины с голубыми глазами.

— А твои где?

— Родители на работе, братья в университете, приезжают в основном на выходные.

— Родители кем работают?

— Мама — в туристическом агентстве. Они там организовывают образовательные туры для старшеклассников. Папа служит в полиции. — Тейлор включила свет и повела меня на кухню. — Сока хочешь?

— Нет, спасибо.

— Да ты садись, не стесняйся.

Пока она шарила в холодильнике, я устроился за стойкой и прижал пальцем бешено дергающееся правое веко.

— Как насчёт лимонада? — позвала Тейлор.

— Ага.

Наполнив два стакана, она уселась рядом.

— Вопрос можно?

— Ага.

— Почему ты всё время моргаешь?

— У меня синдром Туретта, — выдавил я, красный как рак.

— Синдром Туретта? Это когда сквернословят без причины?

— Кто-то сквернословит, а у кого-то другие симптомы.

— Например, тик?

— Он самый. Ещё во время приступа я могу громко сглатывать и корчить рожи.

— Почему?

— Толком никто не знает. Сидром Туретта — невралгическое заболевание, способное поражать любую часть тела.

— А больно бывает?

— Иногда.

— Ничего, что я спрашиваю? — забеспокоилась Тейлор. — И в мыслях нет тебя обидеть. Интересуюсь чисто по-дружески. Мы ведь станем друзьями, верно?

Я был на седьмом небе от счастья. Тейлор Ридли предлагает мне дружить!

— Спрашивай, конечно. Вообще не против.

Она вдруг встала.

— Давай лучше в гостиную. И лимонад бери.

Мы перешли в соседнюю комнату и расположились друг напротив друга на диване. Я отхлебнул из стакана и сморщился.

— Ну и кислятина!

— Если кислый, значит, готовила мама. — Тейлор сделала глоток. — Точно, мама… Собственно, к делу. — Она нервно сплела пальцы. — Расскажешь, что произошло с теми ребятами?

— Вроде ты первая обещала.

— Помню, обещала, просто… — Тейлор посмотрела на меня своими бездонными карими глазами. — Просто будет лучше, если начнешь ты.

Подсознательно я чувствовал — ей можно доверять, поэтому решился.

— Хорошо! А ты что успела увидеть?

— Вначале раздался треск, потом Джек с приятелями стали кататься по земле, словно их долбанули электрошокером или тазером.

— Тогда и говорить нечего. Сама всё прекрасно видела.

— Ты ударил их током. Как именно?

Пока я соображал, какой процент правды готов выдать, Тейлор добавила:

— У моего отца есть и тазер и обычный шокер. Я в курсе, по какому принципу они работают.

Мама просила никому и никогда не рассказывать про импульсы. Однако Тейлор — особый случай. Она уже знает! По крайней мере думает, что знает. На этот счёт мама меня не предупреждала.

— Не уверен, что нам стоит углубляться в подробности, — промямлил наконец я.

Тейлор наклонилась и тронула меня за плечо.

— Майкл, я отлично понимаю… Тоже ни одной живой душе не доверяла свою тайну, но держать всё внутри тоже устала. Ты нет?

В её голосе звучала неподдельная искренность.

Я медленно кивнул, вспоминая, какое облегчение испытал, когда поделился секретом про электрические способности с Осьтином. Как будто камень с души!

— Слыхала про физическое явление электричества? — начал я. — Человек шаркает ногами о ковёр, накапливая разряд, а потом бьётся током.

— Статическое электричество, — кивнула Тейлор.

— Именно. В детстве я точно так же бился током, но без шарканья об ковёр. Просто бился, и всё. Только разряд получался очень сильным. Люди кричали от боли. В один прекрасный день мама заставила меня носить резиновые перчатки. С возрастом мощность тока усилилась. То, как я шокернул Джека с компашкой, — ерунда, семечки. Могло быть куда хуже.

— Так ты умеешь контролировать мощность тока? — Она поставила лимонад на столик.

— В принципе, да, хотя временами получается с трудом.

— Когда шарахает, какие ощущения?

— У меня или у них?

Она усмехнулась.

— У тебя, конечно. Их ощущения легко представить.

— Это как чихнуть. Сперва копится, копится, а после — бах! Прорывается наружу.

— Два раза подряд шокернуть можешь?

— И два, и три, и четыре. Короче, много, пока мощность не упадёт. Тогда надо перезаряжаться. В среднем пара минут, и готово.

— Прикасаться к человеку обязательно?

— Да. Или чтобы он касался металлической поверхности. Как Коди сегодня.

— Да, с Коди впечатляюще вышло. А сам себя шарахаешь?

— Нет.

— Почему?

— Без понятия. Электрические угри тоже сами себя не бьют. — Я отхлебнул лимонад и скривился.

— Не нравится — не пей, — предложила Тейлор. — Вообще не обижусь.

— Мне нормально, — отмахнулся я, но стакан отставил. — Твоя очередь. Что произошло с Полсеном?

Она ослепительно улыбнулась.

— Я его перезагрузила.

— Чего?!

— Перезагрузила. Ну как компьютер. Я умею перезагружать людей. Это, между прочим, к вопросу об электричестве. Наш мозг работает на электрических сигналах, а я их типа перепрограммирую.

— Полная шиза!

— Намекаешь, что я шизик?

— Нет, ни в коем случае!

— А зря. Я шизик и есть. Ты, кстати, тоже. Сомневаюсь, что в мире найдутся нам под стать.

— Если только они не шифруются. Мы вот сколько лет проучились в одном классе, прежде чем это выплыло!

— Верно…

— Ты когда поняла, что не такая?

— Где-то лет в семь. Лежала ночью в постели и увидела, как от моего тела исходит голубовато-зелёное сияние.

— Ты светишься? — очумело спросил я.

— Немножко. Заметно только в темноте, да и то если присматриваться.

— И я свечусь!

Говоря по правде, от признания Тейлор у меня мигом поднялось настроение. Когда находишь товарища по несчастью, перестаешь чувствовать себя фриком-одиночкой.

— Как-то летом, — продолжала Тейлор, — мы с друзьями во дворе играли в волшебников. После моего заклинания все попадали на землю и заплакали. Я обиделась, стала обзывать их притворщиками, но они не притворялись! А позже вообще не могли вспомнить, что делали.

— Как Полсен! — воскликнул я.

— Ага. — Она хитро улыбнулась. — Довольно полезная штука.

— А человеку больно, когда его перезагружают?

Тейлор задумалась.

— Не знаю, практики маловато. Хочешь, проверим на тебе?

— А силу разряда на себе проверить не хочешь? — фыркнул я.

— Нет. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Майкл, ты первый, кому я доверилась. И от родителей-то скрываю. Ты хоть понимаешь, как здорово снять с души этот груз?

— Прекрасно представляю.

— Я почему-то не сомневалась. — Она с улыбкой откинулась на подушки. — Значит, твои предки в курсе?

— Только мама. Отец умер, когда мне было восемь.

— Сочувствую, — пробормотала она и очень серьёзно спросила: — А как твоя мама к этому относится?

— По-моему, жутко боится. Если узнает, что разболтал тебе, наверняка расстроится, будет нервничать.

— Не переживай, я — могила. Тебе здорово повезло, даже завидно. Давно мечтаю рассказать своим, несколько раз пыталась, но они почему-то пугаются. Как будто я собираюсь сознаться в убийстве! Если совсем начистоту, то мне страшно подумать, как они отреагируют…

— Лучше рассказать, — посоветовал я.

— При случае обязательно.

Тейлор наклонилась и возбужденно прошептала:

— Я умею ещё кое-что. Показать?

— Ага!

— Сядь ближе. — Она похлопала по подушке рядом с собой.

Чудом сдерживаясь, чтобы не сглотнуть на всю комнату, я быстро подвинулся так, что наши тела практически соприкоснулись.

— Надеюсь, больно не будет?

— Нет. — Она прижалась боком ко мне. — Загадай число от одного до миллиона.

— От одного до миллиона? Легко! — Я загадал последние четыре цифры своего домашнего телефона.

— Теперь думай о нём, — велела Тейлор и, взяв меня за руку, усмехнулась: — Глупенький, думай не обо мне, а о числе.

— О, да ты мысли читаешь! — пошутил я. Тоже мне, экстрасенс! Любой дурак догадается, какие мысли лезут в голову, когда сидишь бок о бок на диване с главной красавицей школы! Я опять сосредоточился на цифрах.

— Три тысячи девятьсот восемьдесят девять, — выдала она.

Я разинул рот.

— Как… как ты это сделала?

— Без понятия, но уверена, это связано с перезагрузкой. Снова электричество, сечёшь? Наши мысли, по сути, не что иное, как электрические импульсы. Твои импульсы поступили мне в мозг через физический контакт. Проектор один, экраны разные, — пояснила она.

— Так ты и впрямь читаешь мысли?

— Только при наличии физического контакта. Через прикосновение, например. Если прижаться лбами, то картинка получится особенно четкая.

«Ммм… Прижаться лбами — отличная идея», — мечтательно подумал я, напрочь позабыв, что мы по-прежнему держимся за руки. Заметив, как ехидно скалится Тейлор, я смутился и отпрянул.

— Значит, тебе достаточно просто дотронуться?

Она кивнула:

— Более чем. Иногда удается перезагружать и на расстоянии, но при условии, что человек касается металлической поверхности. По тому же принципу, как ты шандарахнул Коди. — Тейлор снова откинулась на подушки. — Ну и как поступим?

— Во-первых, поклянёмся молчать о наших способностях.

— Уже.

— Правильно. Во-вторых, нам стоит держаться вместе.

Тейлор как-то странно на меня посмотрела. Слава Богу, не дотронулась, а то сгорел бы со стыда…

— Да, неплохая задумка, — решительно произнесла она после недолгой паузы. — Устроим нечто вроде клуба.

— Клуб? Для нас двоих?

— Есть ещё кандидаты?

— Осьтин. Весьма толковый чувак.

— А кто это?

— Мой друг. Ты видела его у шкафчиков. Сидит передо мной на биологии.

— Тот самый мистер Всезнайка?

— Точно, и мой лучший друг.

— У него тоже способности?

— Нет, но он жутко умный, знает много чего, про электричество в том числе. Эдакий чокнутый профессор. Его мама рассказывала, что когда Осьтину было шесть, у них сломался DVD-проигрыватель. Отец хотел нести его в ремонт, но Осьтин не дал. Сам разобрал дивидюшник и починил!

— По поведению не скажешь, что он особо умный, — с сомнением протянула Тейлор.

— Не сравнивай, это разные вещи.

— А он умеет хранить секреты? Точно не проболтается?

— По крайней мере мой секрет хранил свято.

— Он в курсе? И давно?

— Почти три года. Да и кому он разболтает? Я — его единственный друг.

Не то чтобы Тейлор совсем успокоилась, но спорить не стала.

— Ладно, берём его в клуб.

— Теперь придумаем название! — с энтузиазмом предложил я. — Все клубы как-то называются.

— Точно! Как насчёт «Сверхспособные»?

— Скукотень, — отмахнулся я. — Может «Электрические угри»?

— Фу! — сморщилась Тейлор. — Они с виду такие мерзкие и на змей похожи. Только жирные и пупырчатые. И потом, током бьёшься ты один. Вот и назовись Крутой Угорь.

Если честно, название мне было фиолетово, но само слово «крутой» приятно льстило самолюбию.

— Ага, я — Крутой Угорь, а ты тогда Клавиша Перезагрузки.

— Не пойдет. — Она покачала головой. — Предлагаю пока оставить наши нормальные имена.

— Договорились, я сейчас не очень соображаю. Вдруг Осьтин чего посоветует, он в этом плане специалист.

Какое-то время мы сидели в полной тишине. Тейлор вдруг встала с дивана.

— Принести ещё лимонада?

— Нет, хватит.

Она взглянула на часы, висевшие над телевизором, и закатила глаза.

— Тебе пора. Через полчаса вернётся мама. Родители у меня довольно строгие. Не разрешают приводить мальчиков, когда дома никого нет.

— Да, уже поздно, — засуетился я, поднимаясь.

Тейлор проводила меня до двери.

— Спасибо, что зашёл.

— Не за что. Когда встречаемся в следующий раз? — спросил я, стараясь ничем не выдать своего волнения. — В смысле, когда очередное заседание нашего клуба?

— Тебе когда удобней?

— Завтра вечером вполне.

— Не получится, завтра игра. Ты разве не идешь?

— Извини, совсем забыл. Иду, конечно. — На самом деле сроду не ходил на игры.

— Забыл? Ну ты даешь! Наши завтра сражаются за региональное первенство!

— Да просто столько всего…

— Тогда в субботу? — предложила она.

— Если только днём. Вечером мы с мамой собираемся, типа, отметить мой день рождения.

— У тебя день рождения в субботу?

— Да, но праздновать будем в понедельник. В субботу мама работает допоздна, как вернётся посидим вдвоём, по-семейному.

— А мой день рождения в воскресенье… — протянула Тейлор.

— Серьезно? Надо же, какое совпадение.

— Совпадение ли? — Она нахмурилась. — Мы оба родились практически в один день, оба обладаем электрическими способностями. Стоит задуматься. Может, звёзды по-особенному сошлись или что-то в этом роде?

Как ни странно, меня всю жизнь волновало, откуда взялся Туретт, а не происхождение способностей.

— Если причина в звёздах, то таких, как мы, должны быть тысячи, десятки тысяч.

— Вдруг их тысячи и есть? — не сдавалась она.

— Вряд ли. Мы давно об этом узнали бы. Сейчас чуть что, сразу выкладывают в Интернет.

— Тоже верно, — согласилась она и добавила: — Где ты родился?

— В Пасадене, штат Калифорния. А ты?

— Не знаю, меня удочерили.

Теперь ясно, почему Тейлор так непохожа на родителей и братьев.

— Так что, встречаемся в субботу? — сменил я тему.

— Да, если только мои предки не помешают. Последнее время их бесит, что я практически не появляюсь дома. Короче, решим. В случае чего, сообщу.

— Договорились!

— Счастливо, Майкл! — Она открыла входную дверь.

— Счастливо. И спасибо за лимонад.

— На здоровье. До завтра.

Когда дверь захлопнулась, я побежал, не чуя под собой ног. Мы с Тейлор в одном клубе! Секретном!.. Остаток пути я не бежал, а парил в облаках.

 

8. Мультиметр

Первым делом я помчался к Осьтину и стал барабанить в дверь.

— Как твоя новая подружка? — ехидно спросил Осьтин, появляясь на пороге с недовольной физиономией.

— Прекращай. Ты просто злишься, что тебя не взяли.

— Чем занимались? Успел ей присунуть?

— Осьтин, заткнись! Мы идём ко мне или нет?

На счастье, мой друг был отходчивым.

— Сейчас, погоди чутка! — Он рванул обратно в квартиру, но вскоре вернулся, неся чёрно-желтый измерительный прибор, ручку и блокнот. — Начнём испытания!

— Осьтин, куда собрался? — позвала из кухни миссис Лисс.

— К Майклу.

— Осторожнее там, — предупредила она.

Осьтин посмотрел на меня и вздохнул. Его мама была слегка мнительной. Точнее, жутко мнительной, вечно тряслась за сыночка. Странно, как она ещё не заставляла его надевать на чечётку каску!

— Ужин почти готов. Спроси Майкла, он поужинает с нами?

— Поешь с нами? — предложил Осьтин. — Сегодня в меню рыбные палочки.

— Нет, спасибо.

Терпеть не могу рыбные палочки!

— Нет, мам, он не хочет, — закричал Осьтин.

— Ужин в семь. Не опаздывай.

— Ладно.

Он захлопнул дверь, а я направился к своей квартире, на ходу доставая ключи. Очутившись в моей комнате, Осьтин раскрыл блокнот и взял ручку.

— Итак, — произнёс он «научным» тоном, который включал, когда хотел поумничать перед классом, — приступим. Сегодня четверг, четырнадцатое апреля. Подопытный, как вы себя чувствуете?

— Это вообще к чему?

— Чтобы эксперимент получился точным, необходимо учитывать детали. Давай заново. Сегодня как себя чувствуешь? Наэлектризованней, чем обычно, или нет?

— Сроду не чувствовал себя наэлектризованным.

— Ага. Значит, как обычно. — Он сделал пометку в блокноте. — Погода ясная. Атмосферное давление семьсот шестьдесят три миллиметра ртутного столба, незначительная влажность.

Осьтин придвинул ко мне мультиметр. По виду устройство смахивало на здоровый калькулятор, только с проводами.

— Токопроводящие зажимы надевай на пальцы, — велел «испытатель».

— Рехнулся? И не подумаю. Они острые!

— Ты хочешь получить точный результат или нет?

— Ну хорошо! — Я прицепил медные зажимы, которые моментально вонзились в кожу.

— Так, теперь замри и ничего не делай, пока я не скажу.

— Давай в темпе! Больно ведь.

— Когда скажу «Поехали!», посылай максимально мощный импульс. Понял? Итак, пять, четыре, три, два… Погоди!

— Чего?

— Техническая неполадка. Экран потух. — Осьтин принялся нажимать кнопки. — Отлично. Начинаем. Пять, четыре, три, два, один. Поехали!

Я шокернул изо всех сил. В комнате послышался треск электрических разрядов, из-под пальцев даже показалась искра.

— Обалдеть! — Отодвинув мультиметр, Осьтин быстро-быстро застрочил в блокноте. — Восемьсот шестьдесят четыре вольта!

— Это, типа, много?

— Чувак, взрослая особь электрического угря вырабатывает меньше. Таким разрядом можно парализовать крокодила. Или… — он прищурился, — или убить человека.

— Всё, с меня хватит!

Я уже снял зажимы, когда в комнату заглянула моя мама. Осьтин быстро спрятал прибор за спину.

— Мам, а ты чего тут? — проблеял я, пытаясь справиться с изумлением.

— Вообще-то я тут живу. — Она подозрительно прищурилась.

— Ты же вроде говорила, что задержишься.

— Ты, похоже, не рад.

— Очень рад. Просто… просто удивился.

— Голова разболелась, и меня отпустили пораньше. — Её тревожный взгляд останавливался то на мне, то на Осьтине. — А вы чем занимаетесь?

— Да ничем…

— Думаешь, я слепая? Осьтин, что у тебя за спиной?

Мой приятель испуганно замер.

— Ничего.

Его жалкое «ничего» больше напоминало вопрос, чем утверждение.

— Дай-ка взглянуть! — Мама протянула руку.

Поколебавшись, Осьтин положил ей на ладонь мультиметр.

Мама внимательно изучила прибор и снова повернулась к Осьтину.

— И для чего эта штука?

Осьтин нервно сглотнул. Я надеялся, ему хватит ума соврать. Про вычисление алгоритмов или что-нибудь в этом роде, но увы…

— Она измеряет напряжение.

— Напряжение? То есть электричество? — растерянно уточнила мама. — Но зачем?..

Она не договорила и уставилась на меня, еле сдерживая злость.

— И давно Осьтин в курсе?

— Точно не знаю… довольно давно, — промямлил я.

— Тридцать четыре месяца и девять дней! — гордо вставил тот.

Болтун чёртов!

— Осьтин, тебе пора домой! — решительно заявила мама, возвращая ему мультиметр. — Нам с Майклом предстоит серьёзный разговор.

— Не вопрос, миссис Вэй. — Осьтину явно не терпелось поскорей унести ноги. — Спокойной ночи.

Болтун и трус в придачу!

Когда входная дверь захлопнулась, мама вперила в меня долгий взгляд. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она позвала:

— Майкл, иди сюда!

Я покорно приблизился к кушетке.

— Садись.

Я сел. Мама села рядом, обхватив голову руками. Повисла мучительная пауза. Наконец мама выпрямилась.

— Даже не знаю, что сказать… Вспомни, почему мы переехали из Калифорнии сюда, в совершенно чужой город, где нет ни друзей, ни близких. Вспомнил? Ради твоей безопасности! Мне из-за этого пришлось бросить престижную работу в юридической фирме и устроиться кассиром в супермаркете.

— Прости, мам, — понуро отозвался я.

— Извинениями делу не поможешь. Кто ещё в курсе?

— Вчерашние мальчишки. И Тейлор.

— Тейлор? А кто это?

— Чирлидерша, которая видела драку.

— В школе вы сегодня встречались?

— Ну да.

— Она спрашивала что-нибудь?

— Я был у неё в гостях, — признался я.

— Умоляю, только не говори, что вы обсуждали вчерашнее! — Мама даже побледнела от страха.

Я угрюмо кивнул.

— Майкл, о чём ты думал! — Она снова схватилась за голову. — Опять срываться, бежать куда-то! Я просто не переживу очередной переезд…

У меня защипало в носу.

— Прости, мам, я не хотел…

— Хотел, не хотел — не важно. Главное, сделал! Пожалуйста, объясни, зачем тебе понадобилось болтать всем подряд?

Пару секунд я молчал, а потом вдруг выпалил:

— Мне надоело, понимаешь, надоело быть в школе главным придурком, который постоянно корчит рожи и издаёт странные звуки. Надоело, когда постоянно меня чморят и издеваются. Надоело скрывать, кто я есть на самом деле. Осьтин — мой единственный друг и ценит меня, несмотря на Туретта и электричество. — Я взглянул маме прямо в глаза. — Хочу, чтобы человек, узнав обо мне правду, продолжал и дальше со мной дружить.

— Понимаю, сынок, тебе нелегко, — мама сочувственно взяла меня за руку. — Сложно быть не таким, как все. То, что ты хочешь, — вполне естественно. К сожалению, мало кто способен адекватно отнестись к твоему дару.

— По-твоему, это дар? Как бы не так! Очередное подтверждение тому, что я чмошник.

— Майкл, прекрати!

— Почему? Ведь они меня так называли!

— Кто «они»?

— Ребята в летнем лагере. Помнишь, я ездил туда в июне? Они столпились вокруг и ржали. Типа, чего наш чмошник ещё выкинет. И это из-за одного только тика! Про мой «дар» там никто слышать не слышал.

Мамины глаза наполнились слезами.

— Почему ты раньше не рассказывал? — мягко спросила она.

— Потому что у тебя своих проблем полно.

Не найдя подходящих слов, мама растерянно замолчала, а я продолжал выплёскивать наболевшее.

— Надоело быть грушей для битья. Меня шпыняют все, кому не лень. Нашли самого слабого, над которым можно безнаказанно издеваться. Самое обидное — я ведь могу дать сдачи в любой момент, но не делаю этого. Спроси, кого я больше всех ненавижу. А ненавижу я больше всех себя. Ненавижу за то, что позволяю так над собой издеваться. Надоело быть пустым местом!

— Ты не пустое место, Майкл. Ты — замечательный мальчик с очень добрым сердцем. — Мама вытерла слезы и поцеловала меня в лоб. — Прости, я должна извиниться за свои слова. Ты действительно хотел как лучше. Не всегда угадаешь, что хорошо, а что плохо. Главное, благие намерения.

— А как определить, благие они или нет?

— Если в основе поступков лежит любовь, можно оступиться, но сбиться с пути — никогда. — Она прижала меня к себе. — Прости, что накричала на тебя. Я просто сильно испугалась. Осьтин хороший друг, правда?

— Самый лучший, — подтвердил я.

— И умеет хранить секреты?

— Ещё как!

— Тогда ты молодец, что признался ему. Лучше не скрывать тайны от лучших друзей. — Мама скрестила руки на груди. — А теперь расскажи про чирлидершу.

— Ну… Мы с ней идентичны.

— Хочешь сказать, симпатичны? — улыбнулась мама.

— Нет, именно идентичны.

— Не понимаю…

— У неё тоже есть сверхспособности.

— Что? — не поверила мама.

— Сам видел. И она светится, прямо как я.

— И тоже бьёт током?

— Почти. Она передаёт разряды через мозг. Плюс мысли умеет читать.

— Ты уверен?

— Да, она показывала.

— Он предупреждал — могут быть и другие… — уставившись в одну точку, пробормотала мама.

— Ты о чём? — не понял я.

— Да ни о чём. Не обращай внимания. Значит, она красотка?

— Она самая потрясная девчонка в школе.

— Ясненько, — протянула мама и лукаво подмигнула. — Кстати, не хочешь пригласить Осьтина с нами в «Баскин Робинс»?

— Почему нет! — Я широко улыбнулся и направился к двери.

— Майкл, постой.

Я обернулся.

— Знаешь, когда мне трудно или плохо, я вспоминаю про тебя, и на душе становится легче. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. И отец наверняка гордился бы не меньше.

Я рванул обратно и крепко её обнял.

— Люблю тебя, мам.

— И я тебя люблю. С каждым днём всё сильнее. Пожалуйста, помни об этом, — прошептала она со слезами на глазах.

Вскоре я уплетал трехслойное мороженое — «Бабл гам», миндаль, сливки. Осьтин выбрал четырехслойное. Мама не взяла ничего. Весь вечер в кафе она смотрела на меня и улыбалась.

 

9. Новая тусовка

На следующий день мы с Осьтином пересеклись в столовой. Он сидел на своём обычном месте возле торговых автоматов. Сегодня на обед была пицца, и моему другу удалось урвать лишний кусок.

— Майкл! — помахал Осьтин из-за стола.

Я отодвинул соседний стул и сел.

— Смотрю, глаз у тебя почти прошёл.

— Спасибо. Кстати, где тебя носило всё утро?

— Ходил к зубному.

— И как?

— Да ничего особенного. Стандартный осмотр. Нашли два «дупла».

— Наверное, после вчерашнего мороженого, — пошутил я. — А вообще не парься. У меня в последний раз было три. Теперь вот жую жвачку без сахара. Кстати, — я открыл молоко, — мы тут замутили клуб.

— Кто мы?

— Ну мы. Ты, я и Тейлор.

— Что за клуб?

— Э-э-э… он для тех, кто… — Я колебался, потому что до сих не рассказал про Тейлор. — Для тех, кто обладает сверхспособностями.

— Вау! А почему Тейлор в клубе?

— А ты почему?

— Из-за гениальных мозгов, конечно же!

— Вот и в Тейлор кое-что есть.

— Кое-что — это мягко сказано, чувак. В ней много чего. Её суперсила в суперпривлекательности.

— Вообще-то я не о том.

— А как называется наш клуб?

— Пока не придумали. Надо что-то связанное с электричеством. Я надеялся, ты подкинешь парочку идей.

— Понял, компьютер уже загружается. — Многозначительно постучав себе по лбу, Осьтин откусил солидный кусок пиццы и пробормотал с набитым ртом: — Сегодня объявят результаты по биологии.

— Жду не дождусь, — ехидно протянул я.

— Сам что думаешь?

— Без понятия. «В», если очень повезёт.

Про Осьтина можно было не спрашивать. Само собой, наш гений получит высший балл. С такими мозгами ему хоть сейчас в учителя.

К нам вдруг подошла чирлидерша. Из-за предстоящей игры вся группа поддержки сегодня щеголяла в форме.

— Здесь занято?

Глаза Осьтина заблестели, как глазурь на пончике.

— Нет, — выдохнул он.

— Отлично! — Она взяла свободный стул и потащила его к дальнему столику.

— Обращайся, куколка, — прокричал Осьтин ей вслед. — Понадобится ещё один, бери, не стесняйся. У меня их полно. Буду твоим личным поставщиком стульев. Нет, ты видел! — Он возбужденно повернулся ко мне. — Она со мной говорила!

— О да, многообещающее начало, — кивнул я.

Осьтин снова принялся за еду.

— Кстати, что вчера нашло на миссис Вэй? Вначале она психанула, а потом повела нас в кафешку. Чудеса!

— Она жутко переживает. Боится, что кто-нибудь узнает про меня. Поэтому мы уехали из Калифорнии, и с последней квартиры съехали тоже поэтому. Ну, ты в курсе.

— Ага.

— Ты ведь никому не разболтал, правда?

— Нет, конечно!

— Вот и хорошо. Если разболтаешь, придётся тебя шокернуть как следует.

Осьтин озадаченно нахмурился.

— Ты сейчас прикалываешься?

— Электрического угря помнишь? — зловеще шепнул я.

Осьтин даже жевать перестал.

— Расслабься, шучу! — Я ткнул его кулаком в бок и добавил: — Почти.

В этот момент возле нашего стола оказалось Тейлор, умопомрачительно красивая в наряде чирлидерши. У меня пересохло во рту. Тик тоже не заставил себя долго ждать.

— Привет, Майкл, — улыбнулась она. — Этот стул не занят?

— Нет-нет, бери! — засуетился Осьтин. — А лучше скажи, куда отнести. Я помогу.

— Вообще-то я хотела сесть тут, — повернулась к нему Тейлор. — Не возражаете?

— О чём речь! — выдохнул я, не веря, что сама Тейлор Ридли будет сидеть с нами за одним столом. Осьтин даже дышать перестал от восторга.

— Даллас, верно? — спросила Тейлор моего друга.

— Осьтин.

— Точно, я помню, что-то техасское.

— Я тут рассказываю Осьтину про наш клуб, — сообщил я.

— Только про клуб? — заволновалась Тейлор.

— Только про него.

— Ребят, вы про что сейчас? — с любопытством вклинился Осьтин.

— Ни про что, — отрезал я.

— Да, мы о своём, — подтвердила Тейлор.

— Кстати, — теперь она обращалась только ко мне, — ты спрашивал, где я родилась. Так вот, мне удалось выяснить такое…

Договорить она не успела — возле нас появились два парня, одетые в спортивные толстовки с эмблемой школы. Спенсер и Дрю. Оба играли в баскетбольной команде и считались самыми крутыми ребятами во всем Меридиане.

— Приветик, Тейлор! — весело начал Спенсер. — Как делишки?

— Привет, парни, — улыбнулась она.

Спортсмены уселись за наш столик.

— Это мой друг, Майкл, — представила меня Тейлор.

Тот, что повыше, протянул руку для приветствия.

— Здорово! Я Спенсер.

Второй ограничился кивком.

— Дрю.

— Привет, — ошарашено буркнул я. Осьтин от изумления лишился дара речи.

— Нервничаете перед игрой? — поинтересовалась Тейлор.

— Ха, тоже мне! — скривился Спенсер. — Первый раз, что ли, играем?

— Далеко не первый, — согласилась Тейлор. — Это региональный чемпионат. Победитель поедет на первенство Штатов, — пояснила она специально для меня.

— «Коттонвуд» выиграл три последние игры подряд, — вклинился Дрю. — Нападающий у них чумной!

— В смысле, чумной? — подал голос Осьтин.

— Чего?

— Он правда болеет? — озадаченно спросил мой друг и моментально получил от меня под столом пинок.

— Откуда такая красота? — Дрю кивнул на мой фингал.

— Подрался кое с кем…

— Слушай, — Дрю повернулся к Тейлор, — а это не тот чувак, который надрал Джеку задницу?

— Он самый, — подтвердила Тейлор. — Отлупил Джека с двумя дружками прямо у меня на глазах. Ещё бы, Майкл у нас обладатель черного пояса.

— Офигеть! — Дрю взирал на меня чуть ли не с благоговением. — Приятель, ты нереально крут!

— Спасибо, — не придумав ничего лучшего, брякнул я.

— А меня зовут Осьтин, — улучив момент, представился мой друг.

— Ты же не осилишь всю пиццу? — перебил его Дрю.

— Ну…

— Супер! — Дрю схватил хрустящий ломтик и отправил половину себе в рот.

Тем временем появились ещё две чирлидерши.

— Привет, мальчики! Привет, Тей.

— Дом, Мэдди, привет! — радостно откликнулась Тейлор.

— О, привет! — осклабился Дрю. — Эй, Хьюстон, двинься чуток.

— Меня зовут Осьтин, — поправил тот.

Девчонки уселись аккурат между ним и Дрю. Осьтин блаженно закатил глаза, ощущая себя буквально на седьмом, пускай и не совсем безоблачном, небе. Я тоже нервничал, но по другой причине — из-за тика. То и дело отворачивался, чтобы проморгаться, в надежде, что никто не заметит.

— После игры Мэдди устраивает дома вечеринку, — объявила Доминик. — Все идут?

— На меня можете рассчитывать сто процентов, — подмигнул Спенсер.

— Тей, а ты придёшь?

— Да.

Она вдруг повернулась ко мне.

— Майкл, как насчёт посмотреть игру?

Вопрос застал меня врасплох.

— Само собой. Такое событие, — выдал я на автомате.

Осьтин вытаращился на меня как на сумасшедшего.

— Чудненько! На вечеринку заглянете?

— Конечно, — с жаром воскликнул я.

— Девочки, — обратилась Тейлор к подружкам, — это Майкл, мой приятель.

— Привет, Майкл, — пропела Доминик.

— Привет, — улыбнулась Мэдди.

— А это Хьюстон. — Дрю ткнул пальцем в Осьтина.

— Приятно познакомиться! — расплылся в улыбке «Хьюстон».

— Тебе что-то в глаз попало? — Мэдди посмотрела на меня в упор.

— Нет, — вспыхнул я.

— Просто ты так смешно моргаешь.

От стыда я готов был сквозь землю провалиться.

— У Майкла синдром Туретта, — пришла мне на помощь Тейлор.

— А я думал, ты мне подмигиваешь, — протянул Дрю.

— Извини, я не специально.

— А это не заразно? — опасливо спросил Дрю, отодвигаясь.

— А тупость у нас, случайно, не заразная? — парировала Тейлор.

— Не знаю… — Дрю откровенно растерялся. — А что?

— Ну ты и придурок! — захохотал Спенсер.

— Извини, чувак, — смутился Дрю.

— Не парься, — отмахнулся я. — У меня эта штука врождённая, поэтому моргаю, рожи корчу иногда.

К дискуссии присоединилась Доминик:

— У моего двоюродного брата тоже этот… Ну как его…

— Туретт, — подсказала Тейлор.

— Точно, Туретт! Брата зовут Ричард, погоняло «Король Ричард». На бордах ему нет равных! Вообще на любых, прикиньте. Не важно — скейтборд, сноуборд или вейкборд. Одним словом, ас.

— Это всё фигня! — перебил её Дрю. — Майк у нас типа Чак Норрис. Вчера завалил троих парней в два раза больше себя. Надо было видеть. Зрелище — отпад.

Я ошалело уставился на Тейлор. Она хитро подмигнула.

Осьтин молча слушал, разинув рот, и на радостях даже не заметил, как уничтожили его пиццу. Когда прозвенел второй звонок с обеда, он вдруг вскочил как ошпаренный.

— Всё, пора бежать. Дамы, благодарю за компанию.

Никто даже ухом не повёл.

— Меня подожди, — позвал я, поднимаясь.

— Не спеши, чувак, — остановил Спенсер. — Вечером пересечёмся?

— Само собой! Удачи в игре.

— Спенсер — классный игрок, профи, — заметила Тейлор. — Тренеры сразу из нескольких университетов активно им интересуются.

— Это реально круто, — восхитился я.

Спенсер только пожал плечами.

— Ну, умею я попадать мячиком в кольцо. Ничего особенного на самом деле. Ладно, чувак, увидимся.

Тейлор тоже встала, взяла меня под руку, и мы направились к дверям столовой.

— Прости, что оккупировали ваш стол. Случайно вышло.

— Нет, всё было замечательно. Единственное, немного непривычно общаться с такими ребятами.

— С какими ребятами? С Дрю и Спенсером?

— Ага, а ещё с чирлидершами.

— То есть с популярными учениками? — уточнила Тейлор.

— Ага.

— На самом деле ничего такого особенного в них нет. Кстати, ты им понравился.

— Серьёзно?

— Разве не заметно?

— Нет. — Я укоризненно посмотрел на неё. — Врать было обязательно?

— Никто и не врал.

— Да? А кто сказал, что я каратист?

— Не передёргивай. Я сказала, что у тебя чёрный пояс. На ремень свой глянь.

— Спорим, они поняли это по-другому, — хмыкнул я.

— Слушай, вся школа в курсе про Джека и его компашку. Ты в одиночку уложил троих здоровенных бугаев. Естественно, пошли разговоры. Я просто берегу твою тайну.

Прозвенел звонок. Тейлор уныло вздохнула:

— Ладно, мне пора. Не хочу опаздывать. Я тут раскопала кое-что любопытное. Надо обсудить, но не сейчас. Поговорим на вечеринке.

— Договорились. Эй, погоди… Мне куда приходить? Какой адрес?

— Пойдём вместе. Встретимся после игры.

— Где ты будешь?

— С группой поддержки. — Она легонько ткнула меня в плечо. — Ну, счастливо.

— Пока.

Осьтин ждал на выходе из столовой.

— Чувак, это отпад! Всё круто! — Он выставил кулак.

— Круто! — Я треснул кулаком в ответ. — А почему отпад?

— Наш стол теперь элитный.

— Ага, офигеть.

— Они от тебя реально в восторге, приняли как родного. А Тейлор вообще на тебя запала.

— Нифига подобного.

— Чувак, разуй глаза! Эта горячая штучка так и пышет жаром, когда ты рядом.

— Мы просто друзья.

— Ну да, ну да. Так мы правда идём на игру?

— И на игру, и на вечеринку в честь игроков.

— Очуметь! — Осьтин, сиял как медный таз. — Вот это денёк!

После занятий я поспешил в столовую, но мисс Джонсон отменила продлёнку из-за игры. Оставалось только шлёпать домой.

Выйдя за порог школы, я нос к носу столкнулся с Джеком и его компашкой. Первой мыслью было, что явились они по мою душу, но, судя по их вытянувшимся мордам, — вряд ли. Внутри у меня всё заклокотало от ярости.

Джек отшвырнул окурок и совершенно непринуждённым тоном, словно обращаясь к закадычному другу, спросил:

— Как жизнь, приятель?

Я даже не притормозил.

— Как ты это сделал? — донеслось вслед.

— Сделал что? — выпалил я, поворачиваясь.

— Шокернул нас.

— Продемонстрировать?

Джек примирительно замахал руками.

— Чувак, мы не хотим неприятностей. Мир?

Уэйд попятился. Митчелл готов был наложить в штаны, скажи я «Бу!».

— Нет, не мир! Меня наказали по вашей милости. Вот идите к Дэллстрому и объясняйте, кто виноват! — Я шагнул вперед, наслаждаясь невиданным доселе ощущением власти. Не знаю, то ли настолько накипело, то ли вновь приобретённая уверенность ударила в голову, но меня было уже не остановить. — И учти, проторчу ещё хоть день в продлёнке…

Я угрожающе наставил палец на Джека. Тот отпрянул.

— Хорошо-хорошо, пойду к Дэллстрому и сам ему признаюсь.

— Смотри. В противном случае лично с тобой разберусь. И с тобой, — кивнул я на Митчелла. Потом всем корпусом повернулся к Уэйду: — И особенно с тобой. По сравнению с этим, прошлый раз покажется маленькой такой неприятностью. Как пальчик порезали. Ясно?

— Ясно, чувак. Не вопрос, — прозаикался Уэйд.

— Мы так-то нормальные, — вставил Митчелл.

— Надеюсь, — процедил я и пошёл, скалясь во весь рот. Честно говоря, сто лет так не веселился.

Спустя десять минут я уже барабанил в дверь Осьтину.

— Чего так рано? — удивился он, появляясь на пороге.

— Продлёнку отменили. На игру собираешься?

— А то! У меня мать чуть с ума не сошла от радости. Говорит, это мой первый нормальный поступок.

— Говнодавы свои надеть не забудь.

— Это не говнодавы, а туфли для чечётки.

— Да шучу я. Ладно, пойду домой. У мамы надо отпроситься. Пересечёмся часика через два.

Вернувшись с работы, мама переоделась и поставила кипятить воду для спагетти.

— Какие у нас планы на вечер? — спросила она.

У меня язык не поворачивался рассказать про игру, хотя и очень хотелось. Уйти вечером — значит оставить маму одну, а это уже похоже на предательство.

— Собирался сходить на баскетбол, — неуверенно начал я. — Конечно, если ты не против.

Мама только улыбнулась:

— Отличная мысль.

— А как же ты?

— Переживу, не волнуйся. Встретить тебя потом?

— Нас ещё пригласили на вечеринку. Одна чирлидерша устраивает.

— Интересно. Вчера ты жаловался, что нет друзей, а сегодня идёшь развлекаться с чирлидершами. Не иначе как мороженое оказалось волшебным.

— Мороженое ни при чём. Это Тейлор.

— Та самая, из группы поддержки?

— Да, мы, типа, подружились.

Давно моя мама так не улыбалась.

— Симпатичная девочка?

— Просто супер!

Мне опять стало не по себе. После переезда в Айдахо мы с мамой каждую пятницу проводили вместе.

— Ты точно не обижаешься?

Мама опустила спагетти в кастрюлю и хитро подмигнула.

— Шутишь? Хоть немножко от тебя отдохну, почитаю книжку, а то всё руки не доходят. Только позвони, когда нагуляешься, и скажи, куда подъезжать.

— Спасибо, мам!

Мы крепко обнялись.

Нам с Осьтином сроду не приходилось бывать на игре.

Мы уселись в первом ряду с краю. Осьтин смотрелся на трибуне так же нелепо, как бифштекс в вегетарианской столовой. Я вертел головой, тщетно выискивая Тейлор.

— У меня от этой скамейки вся задница будет в синяках, — пожаловался Осьтин. — Сколько нам тут торчать?

— Неженка, — бросил я, продолжая высматривать Тейлор.

— Твоя красотка вон там. — Осьтин кивнул на стайку чирлидерш в противоположном конце зала.

— Она не моя.

— Нет так нет, — поспешно согласился мой приятель.

Напрасно я махал, пытаясь привлечь внимание Тейлор. Она то ли не видела, то ли делала вид, что не видит.

Игра выдалась напряженная. После первого периода команда «Меридиан» проигрывала пять очков. В перерыве на площадку выбежали чирлидерши и затрясли помпонами. Тут в конце зала появилась Тейлор и направилась к трибунам.

— Эй! — завопил я.

Даже не взглянув в мою сторону, она подошла к краю нашей скамейки, где сидел Тим Уодсворд — кумир всех девчонок школы Меридиан. У Тима Уодсворда идеальная кожа, светлые вьющиеся волосы, белоснежная улыбка и тело, которому позавидовал бы сам Аполлон. И сейчас этот мистер Совершенство напропалую флиртовал с Тейлор. Или она с ним — не разберёшь. У меня перед глазами всё поплыло от злости. Тим угощал Тейлор колой из своего стаканчика. Не колеблясь, я пустил разряд. Все двадцать человек на трибуне подпрыгнули, словно делая волну. Тим тоже подскочил и опрокинул на себя стакан. Тейлор растерянно заморгала, но, заметив на скамейке меня, гневно нахмурилась.

— Ты чего творишь? — возмутился Осьтин, потирая поясницу. — Больно ведь.

— Пошли отсюда, — буркнул я, поднимаясь.

Но не успели мы добраться до выхода, как сзади раздалось пронзительное:

— Майкл!

Я обернулся — нас догоняла взбешённая Тейлор.

— Исчезни, ковбой!

Фраза предназначалась Осьтину. Потом чирлидерша взялась за меня.

— Как это понимать?

— Не твоё дело, — огрызнулся я, пытаясь справиться с диким приступом тика.

— Очень даже моё. Ведёшь себя, как идиот. Внимания захотелось?

— Кто бы говорил! Это ты у нас всегда в центре внимания.

— Я про внимание к твоим способностям. Решил, пускай все знают?

— Не пойму, ты печёшься обо мне или о Тиме Уодсворде?

— При чём тут Тим Уодсворд? Ах вот оно что… — Её лицо просветлело. — Ты ревнуешь!

— А вот и нет.

— А вот и да.

— Нет!

Она вдруг с улыбкой вытянула руки:

— Эй, иди ко мне.

Я оторопел. Ещё минуту назад меня гневно отчитывали, а теперь собираются обнять. Девчонки вообще народ странный. Но моментом надо пользоваться.

— Знаешь, Майкл…

— Да? — От её прикосновений по спине побежали мурашки.

В ту же секунду Тейлор резко отпрянула.

— Ага, ты всё-таки ревнуешь!

Так вот зачем она полезла обниматься! Чтобы мысли прочитать.

— Это нечестно!

— А шарахать людей током честно? Вон сторож уже копается под трибунами. Ищет оголённый провод.

— Ну…

— Что «ну»? Больше ничего не скажешь?

А что тут скажешь… Внезапно Тейлор расхохоталась. От смеха у неё по щекам потекли слёзы. Я окончательно растерялся.

— Извини, всё это так нелепо, — произнесла она, чуть успокоившись. — Благо нас никто не слышит.

— Это точно! Ещё решат, что мы чокнутые.

— Жаль, ты не видел тогда Тима! У него кола капала с волос! — Она захихикала. — Сто лет так не смеялась. Спасибо. Здорово, что мы познакомились.

— Ага, — искренне согласился я.

— Ладно, побежала на площадку, иначе миссис Шоу мне устроит. Надеюсь, вы с Далласом не передумали насчёт вечеринки?

— Его зовут Осьтин, — поправил я.

— Прости, вечно путаю.

— Мы придём. Если приглашение в силе.

— Конечно. Повеселимся от души. Заодно и обсудим, что я разведала.

— Договорились. Где встречаемся?

— Здесь, сразу после игры.

Она уже собралась идти, но вдруг остановилась.

— Кстати, по мне, ты намного симпатичнее Тима Уодсворда.

И умчалась. Кажется, это был самый счастливый момент в моей жизни.

 

10. Странное совпадение

Под конец матча зрители сидели затаив дыхание. «Меридиан» выигрывал у гостей одно очко, но за три секунды до финального свистка лучший игрок «Коттонвуда» перенервничал и ухитрился смазать оба штрафных с линии.

Болельщики ликовали. Когда зал опустел, мы с Осьтином подошли к Тейлор, стоящей в окружении подруг. При виде нас она широко улыбнулась.

— Ну как, готовы?

Я энергично закивал.

— Отец Энджел подбросит нас на машине.

— И меня? — не поверил Осьтин.

— Конечно.

Вчетвером мы отправились на парковку. Осьтин всю дорогу так пялился на симпатичную азиатку Энджел, что она не выдержала:

— Эй, в чём дело?

— Я — Осьтин, — представился он и протянул руку.

Поколебавшись, Энджел протянула свою.

— Энджел.

— Ты китаянка или японка? Она нахмурилась.

— Китаянка.

— Родилась в Китае?

— Да.

— А почему эмигрировали? Из-за безграничных возможностей или свободы слова?

— Мои родители американцы. Они меня удочерили.

— Значит, ты приёмный ребёнок? Ясно.

Я еле сдержался, чтобы не дать ему пинка.

— Извини, Энджел. Осьтин просто редко куда выходит…

— Вообще никуда не выхожу, — радостно подтвердил мой приятель.

— Да всё в порядке, — отмахнулась она.

И тут Осьтин выдал:

— По-моему, ты — самая красивая девчонка на свете!

— Угомонись, — шикнул я.

Энджел только улыбнулась.

Мэдди жила на Уокер-лейн, где обитают богатенькие. Повсюду — роскошные особняки и море зелени. Дом Мэдди стоял в самом конце улицы. По виду в него легко поместилось бы полсотни наших квартир, и ещё останется место для бассейна. Кстати, насчёт бассейна я угадал. Это была моя первая вечеринка с момента переезда в Айдахо. Ну, если не считать дня рождения Осьтина в прошлом году, где из гостей были я и его мерзкий двоюродный братец Брент, которого тётка, можно сказать, приволокла за шкирку. Брент ухитрился кокнуть пробирку из набора юного химика буквально через пять минут после того, как распаковали коробку. Осьтина тогда чуть инфаркт не хватил.

У отца Энджел оказался шикарный «БМВ» с кожаным салоном расцветки а-ля футбольный мяч. В отличие от остальных нам с Осьтином прежде не доводилось кататься на таких автомобилях, поэтому мы наслаждались каждой минутой поездки.

Осьтин лыбился, как Чеширский кот. Наверное, потому, что сидел рядом с Энджел. Выбравшись из машины, я от души поблагодарил мистера Смита:

— Спасибо огромное, сэр.

В ответ он улыбнулся:

— Вежливые люди в наше время редкость. На здоровье, сынок.

Возле дома Тейлор взяла меня под руку.

— Молодец, Майкл. Хвалю.

— За что? — искренне удивился я.

— Да так. Ты настоящий джентльмен.

Крыльцо обрамляли карликовые деревья в керамических горшках. У самой двери я остановился, шумно сглатывая. Никогда не заморачивался по этому поводу, и вот пожалуйста! Булькаю на весь квартал.

— Всё нормально? — забеспокоилась Тейлор.

Мне кое-как удалось подавить приступ.

— Да, просто перенервничал.

— Расслабься. Мы ведь пришли веселиться.

Я сделал глубокий вдох.

— Ладно, попробую.

В доме гремела музыка, толпился народ. Мэдди, чирлидерша, с которой мы познакомились за обедом, стояла у входа в компании баскетболистов. Среди них я заметил Спенсера.

— Тей, ну наконец-то! — обрадовалась Мэдди. Подруги обнялись. Вообще у девчонок манера такая — постоянно обниматься.

Тут подключился Спенсер:

— А, Тейлор! Привет.

— Спенс, отпадная игра!

— Да, — вклинился я. — Блестяще сыграно.

— Спасибо, братишка.

Мэдди склонила голову набок и прищурилась.

— Напомни, как тебя зовут? Трент? Третт?

Она явно собиралась сказать «Туретт».

— Нет, я — Майкл.

— Майкл? Отлично. Странно, я почему-то решила, что Третт.

— А меня зовут Осьтин, — засуетился мой друг.

Мэдди и бровью не повела.

— Шикарный дом, — заметил я.

— Ага, — согласилась хозяйка. — Ладно, развлекайтесь.

И упорхнула.

Осьтин ходил за мной как привязанный, пока не набрёл на стол с угощением.

— Повиси-ка на проводе, Майк, — скороговоркой выпалил он и растворился в толпе.

— Вы о чём? — недоумевала Тейлор. — Какой ещё провод?

— Да это выражение такое. Просто Осьтин нашёл еду.

— Вернее, они нашли друг друга, — пошутила Тейлор.

Уже через минуту мой приятель появился с тарелкой, на которой грудой высились чипсы вперемешку с эклерами.

— Ну и вкуснятина! Пальчики оближешь.

— Быстро ты освоился. Называется, чувствуй себя как дома, — съязвила Тейлор.

— Неа, мой дом в этом плане рядом не валялся.

— Не желаешь по коктейлю? — церемонно осведомился я у Тейлор.

— Ах, с удовольствием, дорогой сэр, — в тон мне ответила она.

— Осьтин, пошли, — распорядился я.

По дороге Осьтин шепнул:

— В жизни не думал, что меня пригласят на такую потрясную вечеринку.

— Я не думал, что меня вообще куда-то пригласят, — признался я.

Столовая оказалась роскошной. На стенах висели огромные натюрморты, в нишах между полотнами поблёскивали фарфоровые статуэтки. Прямо посередине накрытого стола высилось ведро со льдом, доверху наполненное банками содовой и минералкой.

Откуда-то из-за спины вынырнул Дрю.

— Эй, маленький Чак Норрис, привет! — Он поднял руку.

— Здорово, Дрю! — Я дал пять, а после крепко сжал его ладонь в замок.

Дрю бухнулся на одно колено и притворно скорчился от боли.

— Прекрати, чувак, хватит!..

У меня вырвался нервный смешок.

— Поздравляю с победой. Играли супер.

— Нам просто повезло. Купер у них здорово бросает штрафные. Не промахнись он в последнюю секунду, и всё, кранты.

Прожив всю жизнь с мамой, я ни черта не смыслил в спортивных разговорах, поэтому сейчас жутко боялся попасть впросак.

— Знаешь, как такое называется? — осторожно начал я.

— Нет, — растерялся Дрю. — И как?

— Лучше быть везунчиком, чем профи.

Баскетболист помолчал, переваривая, а после поощрительно засмеялся:

— Верно, братишка, верно.

Подошёл Осьтин.

— Здорово.

— Привет, Хьюстон. Как сам?

— В поряде. — Осьтин старался говорить непринужденно. — Хожу, тусуюсь.

— А у нас проблема нарисовалась, — начал Дрю и загоготал, довольный собственной шуткой.

Тут позади него появился Корки — огроменный верзила, по габаритам напоминающий небольшую планету, вокруг которой неизменными спутниками вращались девчонки. Корки я знал в лицо благодаря школьным собраниям, где его вечно вызывали на сцену, чтобы вручить очередную награду. Последний раз — за победу на чемпионате штата по рукопашному бою в тяжёлом весе.

Чемпион стиснул Дрю так, что бедняга едва не задохнулся.

— Как оно, Дрю-майстер? — Здоровяк ослабил хватку.

— Малина, чувак. Мы вот с каратистом балдеем.

Корки смерил меня взглядом. Ростом я едва доходил ему до груди.

— Не тянет этот шибздик на каратиста, — презрительно процедил он наконец.

— Ещё как тянет, настоящий Чак Норрис. Правда, мелкий.

— Да он же задохлик.

— Только с виду, — хвастливо заявил Дрю. — Парень настоящая бомба. Дай волю — взорвётся и мало не покажется.

— Гонишь, чувак! — развеселился Корки. — Да я его уделаю на раз-два, раздавлю как букашку.

— Устроим шоу! — подстегнул Дрю. — Это будет битва титанов!

Корки ткнул в меня здоровенным пальцем.

— А этот шибздик точно каратист?

Дрю приобнял меня за плечи.

— Стопудово.

Корки скептически оглядел меня с ног до головы и сделал знак следовать за ним.

— Ладно, мелкий. Давай выйдем и поборемся. Посмотрим, на что ты способен.

— Готовься, он порвёт тебя как грелку, — предупредил Дрю.

— Такое нельзя пропустить, — вставила одна из девиц.

— Извини, не получится, — отнекивался я. — Тейлор просила принести ей попить.

— Ничего, потерпит, — отмахнулся Корки. — Не бойся, больно не будет. Позабавимся в лёгкую, и всё.

В этот момент к нам присоединилась Тейлор.

— Привет, ребят. Привет, Корки. Что здесь происходит?

— Корки бросил вызов мелкому. Хочет померяться с ним силой в рукопашке, — пояснил Дрю.

Тейлор недоуменно посмотрела сперва на меня, потом на него, и переспросила:

— Чего?

— Корки узнал, как Майкл расправился с Джеком, и теперь сам хочет с ним побороться, — растолковал Осьтин.

— Тоже мне, каратист, — фыркнул Корки и повторил: — Раздавлю как букашку!

Взгляд Тейлор отчетливо говорил «Ну и умудрился ты вляпаться!», но вслух она сказала совсем другое.

— Отличная мысль. Давайте. Эй, народ! — позвала она. — Все на улицу, сейчас Майкл уделает нашего чемпиона.

Все бросились к выходу.

Я ушам своим не поверил и, воспользовавшись давкой, шепнул:

— Смерти моей хочешь?

— Положись на меня.

— Собираешься собственноручно меня прикончить?

— Нет, собираюсь вытащить тебя из этой передряги.

Дом опустел, толпа хлынула во двор. Корки с громким хрустом разминал кулаки. Осьтин схватил меня за плечо.

— Чувак, тебе нельзя использовать силу.

— Знаю.

— Но он же тебя убьёт!

— Знаю.

Тейлор уверенной походкой вышла вперёд и принялась командовать:

— Значит, так. Кто первым падает, тот проиграл. Согласны?

— Согласны, — пробасил Корки, нетерпеливо подпрыгивая.

— Тейлор… — взмолился я.

Она достала из кармана банкноту.

— Ставлю двадцатку, что Майкл положит Корки на спину. Кто желает оспорить?

Никто так и не решился поставить против. Странно! Дураку ведь ясно, что этот громила размажет меня по стенке и глазом не моргнёт.

— Ну, Корки? — усмехнулась Тейлор. — Доставай деньги, ты же раздавишь его как букашку.

Тяжеловес явно колебался.

— У меня кошелёк дома…

— Ладно, подбавим жару! Проигравший в понедельник наденет в школу мою юбку.

Я заморгал. Похоже, мне таким изощрённым способом мстят за Тима Уодсворда.

— И проходит в юбке весь день, — продолжала Тейлор. — А ещё будет таскать учебники победителя и завязывать ему шнурки!

Неожиданно Корки занервничал.

— Да прекрати, — уговаривала его Тейлор. — Он же тебе в пупок дышит. Хотя в одиночку запросто поборет. При мне он завалил троих. Никогда не забуду, как они скулили.

Она обернулась стоящим полукругом зрителям.

— Кто хочет посмотреть на Корки в моей юбке?

Все одобрительно загудели. Корки к тому времени уже покрылся холодным потом.

— Да мы просто прикалывались. Никто не собирался трогать мелкого. Правда?

Я с облегчением вздохнул.

— Правда.

Но тут вмешался Дрю.

— Нетушки! — прорычал он голосом злодея из боевиков. — Только драться. Бой не на жизнь, а на смерть. Маленький Чак Норрис заставит вас молить о пощаде.

Раздался дружный смех, и остальные начали наперебой придумывать шутки про Чака Норриса.

— Маленький Чак Норрис настолько крут, что, когда отжимается, смещает земное ядро.

— У Человека-паука пижама с Чаком Норрисом.

— Маленький Чак Норрис настолько крут, что, когда чистит лук, тот плачет горькими слезами.

И так далее.

— Что, Корки? — заорал кто-то. — Струсил?

Толпа вдруг начала скандировать:

— Вэй, Вэй, Вэй!

Такого унижения Корки уже не мог стерпеть. Оставалось только одно — драться. Исход поединка был очевиден. Могучий Голиаф прихлопнет беспомощного Давида.

— Кажется, мой план провалился, — шепнула Тейлор.

— Да неужели? — не сдержался я.

— В принципе, всё не так плохо.

— Поясни.

— Ты ничего не теряешь. Понятное дело, победит Корки, он намного сильнее, но тебя будут уважать за смелость, что не побоялся выступить против такого монстра. Ну а если каким-то чудом выиграешь, сразу станешь живой легендой.

— Спасибо, утешила, — съязвил я.

— Погоди-ка! — оживилась Тейлор. — У меня идея.

— Горю желанием услышать.

— Когда я скажу «вперёд», с разбега попробуй свалить Корки.

— Издеваешься? Да его хрен сдвинешь!

— Положись на меня.

— Один раз положился.

— Положись и второй.

— Хватит телиться! — нетерпеливо рявкнул Корки. — Давай уже покончим с этим и разбежимся.

— Поддерживаю. — Тейлор отступила на шаг. — Когда я скажу «вперёд», начинайте.

Глаза Корки превратились в узенькие щёлочки. Он принял стойку, намереваясь и впрямь раздавить меня как букашку. Тейлор своими подколами распалила его по самое не хочу.

— Приготовились…

Огромные кулаки взметнулись вверх. Я сглотнул, стараясь казаться не слишком напуганным, но страхом от меня разило на версту.

«Только без паники!» — пронеслось в голове.

— Вперёд!

Я рванул с места, словно пущенный мощной рукой бейсбольный мяч, и с диким криком врезался в мощную грудную клетку противника.

Вопреки всякой логике тот пошатнулся и рухнул на землю.

— Ура! — завопил Дрю, подбегая к поверженному Голиафу. — Я ведь предупреждал, чувак! Маленький Норрис рулит!

Я кое-как поднялся. Корки по-прежнему лежал на спине, весь покрытый белыми лепестками, и растерянно моргал. Подскочивший Дрю ткнул в него пальцем.

— А не надо было связываться! Наш Норрис мал, да удал.

Признаться, я обалдел не меньше, но протянул руку, намереваясь помочь Корки встать. Благо тот отказался. Всё равно такую тушу без крана не поднимешь.

— Отлично сработано, приятель, — буркнул Корки, стряхивая лепестки.

— Пожалуй, юбку я тебе не дам, — заявила Тейлор. — Растянешь ещё. Так что носить тебе весь понедельник только учебники Майкла.

— Не надо, — отмахнулся я. — Мы же в шутку. Он бы запросто размазал меня по стенке. Спасибо, чувак, что пощадил.

Корки неуверенно кивнул:

— Всегда пожалуйста. Не знаю, где ты такого набрался, но это было круто.

Дрю похлопал меня по плечу.

— Норрис, ты реально мужик!

Вокруг нас собралась толпа. Ближе всех очутилась хорошенькая брюнетка, которая раньше меня в упор не замечала, хотя мы вместе ходили на математику.

— Привет, Майкл. Меня зовут Шанталь. Ты классно дерёшься, — кокетливо улыбнулась она, сверкнув карими глазами.

— Спасибо.

— А ты из какой школы?

— Меридиан. Мы в одном классе по математике.

— Правда? Что-то не припомню.

— Я сижу прямо за тобой.

— Да? — Она слегка покраснела. — Тогда мне повезло.

Тейлор потянула меня за рукав:

— Всё, Майкл, пошли.

— Увидимся позже, — бросил я на прощание.

Шанталь игриво помахала рукой:

— До встречи на математике.

Все спешили похлопать меня по спине, дать пять.

— Почему обязательно уходить? — спросил я.

— Чтобы не зазнавался, — сообщила Тейлор, решительно волоча меня за собой.

— А куда мы?

— Подальше от лишних ушей. Осьтин, идём!

— Ух ты! Даже имя не перепутала, — восхитился мой друг.

Вернувшись в дом, мы прямиком оправились в спальню на втором этаже. Правда, Осьтин по дороге успел прихватить со стола эклер. Уже в комнате Тейлор заперла дверь на ключ.

— Серьёзно, где ты научился этому приёму? — Осьтин плюхнулся на постель. — Обалдеть можно. Взял и уложил эту гориллу безо всяких фокусов.

— Моей заслуги тут нет, — ответил я и покосился на Тейлор. — Верно?

— Ну почему же. — Она уселась на краешек кровати. — Кто, если не ты?

Осьтин по очереди обвёл нас недоумевающим взглядом.

— И что такого она сделала с Корки?

— То же, что и с мистером Полсеном. Перезапустила его. Так ведь?

— Чего?

Я повернулся к Тейлор.

— Можно ему рассказать?

Она закатила глаза.

— Уже рассказал.

— Да? А тогда ты показала.

— Ребята, вы о чём? — совсем растерялся Осьтин.

— У Тейлор есть сверхспособности типа моих.

У него даже челюсть отвисла.

— Типа, она шарахает током? — уточнил он.

— Шарахает, но исключительно мозги.

— Это как?

— Она может перепрограммировать сознание человека.

Слово «перезапустить» объяснять не пришлось — о компьютерах Осьтин знал в прямом смысле всё.

— Понятно, — протянул он с широкой ухмылкой. — Вроде как клавишу «сброс» нажать. Так вот что случилось с Полсеном! Я было решил, что у него с головой не в порядке. А Корки ты как завалила?

— Завалил его Майкл, я лишь сбросила программу за секунду до столкновения. Он даже не соображал, где находится.

— Восторг! — выдохнул Осьтин.

— Ничего подобного, — огрызнулся я. — Нельзя применять силу на людях. Рано или поздно вычислят.

— Да. — Тейлор в отчаянии закрыла лицо руками. Посидела так с минуту и снова посмотрела на меня. — Я должна кое в чём признаться. Только пообещай не злиться. И так тошно.

— Что ты ещё натворила?

— Вначале пообещай.

— Хорошо, обещаю.

— Наши выиграли с моей подачи. В основном с моей.

— В смысле?

— Я перезапустила парня, который бросал штрафные. Поэтому он и промазал.

— Это нечестно! — возмутился Осьтин.

Я ушам своим не верил.

— А кто меня отчитывал там, на трибунах? Кто говорил, что нельзя применять способности у всех на виду?

— Да, да. Просто мне так не хотелось проигрывать. Я — бессовестная лицемерка, испортила тому парню если не жизнь, то карьеру точно. Ненавижу себя.

Осьтин вскочил и принялся мерить шагами комнату.

— Значит, так, народ, во всём должен быть порядок. Организуем клуб, установим правила. — Тут он довольно оскалился. — У меня и название есть — «Электроклан».

— Электроклан? — переспросил я. — А это ещё что?

— Просто слово, — пожал плечами Осьтин. — С «электро» всё очевидно, а клан означает группу людей, обладающих одинаковыми…

— Мне нравится, — перебила Тейлор. — Название цепляет.

— Я же говорил, он в этом деле спец.

Осьтин был на седьмом небе. Вначале Тейлор запомнила его имя, а потом похвалила название, которое он придумал.

— Теперь определим регламент и цель нашей миссии.

— И что же входит в регламент? — прищурилась Тейлор.

— Ну, например, кому можно доверить нашу тайну.

— Правильный ответ: никому! — отрезал я.

— И случаи, когда можно применять сверхспособности, — продолжал Осьтин.

— С тобой всё просто, — усмехнулась Тейлор. — У тебя сверхспособностей нет.

— А вот и есть. Выдающиеся интеллектуальные сверхспособности.

— Но электричество тут ни при чём, — не сдавалась Тейлор.

— Ошибаешься. Всё мышление в некотором роде строится на электричестве. Наш мозг состоит из миллиардов клеток, большая часть из них — нейроны, которые посылают электрические импульсы через аксоны, а те, в свою очередь…

— Угомонись уже, достаточно, — поспешно вставил я.

— Короче, по способностям я дам фору… — Он вдруг осёкся. — А о чём мы сейчас говорили?

Тейлор состроила лукавую гримасу.

Осьтин вспыхнул.

— Ты меня перезагрузила!

— Разве? Такого всемогущего парня?

— Не смей больше так делать! — распалялся Осьтин. — А если это вредно? Вдруг мозг расплавится…

— Кончай, — успокоил я его. — Твой замучаешься плавить. Однако в целом он прав, нельзя применять силу друг на друге.

Это относилось уже к Тейлор.

— Подумаешь, пошутила немножко, — скривилась она.

— Так, — подытожил я, — правило номер один — не использовать силу друг против друга.

— Дальше по плану — цель миссии, — подхватил Осьтин, но уже куда менее уверенно.

— Вначале неплохо определиться с самой миссией, — заметил я.

— Есть вариант. — Тейлор придвинулась ближе. — Надо выяснить, откуда у нас сверхспособности. Как раз на днях я разузнала кое-что интересное.

— Что именно? — спросил я, усаживаясь рядом.

— Ты ведь родился в Калифорнии, верно?

— Ну да, в Пасадене.

— Теперь готовься — я тоже!

— Шутишь!

— Нет, родители сказали. Короче, я зашла на сайт тамошней больницы, посмотреть актовые записи. У них хранятся сведения о новорождённых за последние сорок два года. Во всём списке не достаёт только одиннадцати дней. Угадай, какие даты туда входят?

— Наши дни рождения?

— В яблочко! — подтвердила Тейлор.

— Хм, странное совпадение, — задумчиво протянул я.

— Совпадения здесь исключены, — авторитетно заявил Осьтин. — Вы родились в одном месте, почти в одно и то же время и со схожими мутированными отклонениями.

— Мутированными отклонениями?

— Ничего лучше пока не придумал, — сознался Осьтин.

— Так придумай, — нахмурилась Тейлор. — Лично мне по душе сверхспособности.

— Кто бы сомневался, — буркнул Осьтин вполголоса, но так, чтобы мы услышали.

— Имелось в виду само слово. — Она сердито поглядела на Осьтина. — Мы — сверхспособные, а никакие не мутанты.

— С научной точки зрения именно мутанты.

— А тогда ты — задрот!

— Да ради Бога. Только вы всё равно мутанты.

— Ещё одно слово, и я тебя перезагружу!

— Прекратите оба! — вклинился я. — Осьтин, хватит обзывать нас мутантами, иначе шокерну.

Он побледнел.

— Зачем понадобилось скрывать наши записи? — гадал я.

— А зачем я прячу от мамы дневник? — подсказала Тейлор.

— Чтобы она не узнала и не устроила тебе взбучку! Ясно. Картинка начинает складываться.

— И сразу останавливается. Тупик, Майкл. Записей нет.

— А если зайти с другой стороны? — предложил Осьтин слегка обиженным тоном. — Городской архив ведет статистику относительно…

— Господи, ты можешь говорить по-человечески?! — простонала Тейлор.

— Извини. Короче, в городском архиве хранятся все данные о случаях рождения и смерти. Если в больнице сведений нет, то там они должны быть непременно.

— Отлично! — оживился я. — Поднимем данные и посмотрим, куда они ведут.

— Предоставьте это мне, — с готовностью отозвался Осьтин. — Всё разыщу и проанализирую к следующему собранию. Кстати, когда мы снова собираемся?

— Так, завтра день рождения у тебя, — начала высчитывать Тейлор, — у меня — в воскресенье. В понедельник не получится из-за тренировки… Остаётся вторник. Устраивает?

— Вполне, — важно кивнул Осьтин. Можно подумать, у него были ещё какие-то дела помимо чечётки и просмотра канала «Дискавери».

— Меня тоже устраивает, — подтвердил я. — Итак, дамы и господа, первое собрание «Электроклана» состоится во вторник.

— Договорились. — Осьтин поспешно встал. — Надеюсь, там пока не все эклеры схомячили.

Спускаясь по лестнице, я глянул на часы. Половина одиннадцатого.

— Не знаешь, где здесь телефон? — спросил я у Тейлор. — Надо предупредить маму, куда подъезжать.

— А сотового у тебя нет? — удивилась она.

— Нет, — буркнул я, покраснев. — Сейчас с деньгами напряг.

— Позвони с моего. — Тейлор протянула «раскладушку».

Я потыкал в кнопки, но экран неожиданно погас.

— Не работает.

— Странно… Днём точно работал. Дай-ка попробую. — Тейлор взяла трубку и попробовала набрать номер. — Всё в порядке. Похоже, проблема в тебе.

— Зато у тебя с этим проблем нет.

— Ладно, какой у тебя домашний?

— Двести восемь, три пятёрки, три — девять, восемь — девять.

Послышались длинные гудки. Потом Тейлор заговорила:

— Алло. Миссис Вэй? Добрый вечер. Тейлор Ридли беспокоит. Вот тут сейчас со мной Майкл.

Я попытался забрать телефон, но она ловко увернулась.

— Да, спасибо. Очень хорошо.

Долгая пауза и опять Тейлор:

— Звучит заманчиво. Во сколько? Да-да, конечно, с удовольствием. Я тоже очень хочу с вами познакомиться, миссис Вэй. Даю Майкла.

Она прикрыла микрофон и зашептала:

— Твоя мама пригласила меня завтра вечером на торт с мороженым.

— И ты придёшь?

— Если не возражаешь.

— Какие возражения!.. — Я приложил сотовый к уху. — Привет, мам. Да, всё отлично. Просто со связью что-то случилось. Ну да, руки у меня не оттуда. Мы на Уокер-лейн. Уокер-лейн! Последний дом на углу. Мимо не проедешь. Здоровый такой особняк. Ага, пока. Не пойму, что за ерунда… — Я захлопнул телефон и вернул его Тейлор. — Такого раньше сроду не было.

— Может, мощность тока увеличивается? — предположила Тейлор.

— Завтра обязательно померяем напряжение, — вставил Осьтин.

Называется, почувствуй себя старым аккумулятором!

— Погоди! — Мой друг резко повернулся к Тейлор. — Если ты всё равно придёшь на день рождения к Майклу, почему бы не устроить заседание клуба прямо завтра?

Я вопросительно посмотрел на неё.

— Не возражаю, — улыбнулась она.

Мне ничего не оставалось, как согласиться.

— Класс! Всё круто! — Осьтин выставил кулак.

Я обреченно выставил свой.

— Без меня, — покачала головой Тейлор.

Просто поразительно, как легко она отмазалась.

Я решил, что в следующий раз тоже непременно попробую.

 

11. «С днём рождения!»

В субботу мама встала ни свет ни заря, чтобы приготовить мой любимый завтрак номер два: горячий шоколад и блинчики. И то, и то — со взбитыми сливками и шоколадным сиропом. День рождения — единственный день в году, когда мама не возмущается, что я больше налегаю на взбитые сливки, чем на блины.

Себе мама взяла простой блинчик, с маслом и сахаром, и уселась рядом.

— Прости, что из-за моей работы придётся перенести праздник. Ты точно не обидишься, если отметим в понедельник?

— Мне всё равно, когда отмечать, — пробормотал я с набитым ртом.

— Сегодня вечером тогда поедим торт с мороженым. Кстати, вы с Осьтином не передумали насчёт похода в океанариум в понедельник?

— He-а. А сводишь нас потом в «Пицца Макс»?

— Как скажешь. Желание именинника — закон. — Её глаза вдруг увлажнились. — Поверить не могу, тебе уже пятнадцать, совсем взрослый. Ещё год — и получишь права. Я безумно тобой горжусь, сынок.

Мама всегда становилась жутко сентиментальной в дни моего рождения, которые почему-то называла «днями прилива» или «переломным моментом».

— Спасибо! — просто ответил я.

— А у меня подарок. — Мама выбежала из комнаты и вскоре вернулась с небольшим прямоугольником в обёрточной бумаге. — Конечно, подарки принято вручать за столом, но это — нечто особенное. Хочу, чтобы ты открыл его сейчас.

Я быстро содрал обёртку. Под ней оказалась тёмно-синяя бархатная коробочка, а внутри лежали часы.

— Ух ты! — восхитился я.

— Они принадлежали твоему отцу.

Я достал часы, чтобы полюбоваться ими на свету.

— Нравится?

— Очень! Они просто супер!

— Ты больше не ребёнок, а взрослый мужчина. Хотелось, чтобы подарок соответствовал. Посмотри, там на обороте надпись.

Я перевернул часы и прочёл: «Моё сердце всегда с тобой. Мама».

— Решила сделать гравировку, — пояснила она.

Я прижался к её груди и крепко обнял.

— Спасибо, мам!

— Пожалуйста.

Лучшего подарка нельзя было даже представить. Я хотел сказать маме, что она самая замечательная на свете, но промолчал, о чём вскоре страшно пожалел.

 

12. Первое заседание

После завтрака мама отправилась на работу. Примерно через час явился Осьтин с мультиметром и блокнотом. Буквально с порога его внимание привлёк баллончик взбитых сливок.

— Чувак, я правильно понимаю — были блинчики?

— Ага.

— Ещё остались?

— Да, в холодильнике. Если хочешь, сунь в микроволновку.

Осьтин подогрел остатки блинов, щедро сдобрил их сахарной пудрой и взбитыми сливками и принялся энергично жевать, пока я рубился в приставку.

— Классно вчера повеселились, — заметил он.

Не отрываясь от игры, я кивнул:

— Ничего так.

— Особенно с Корки получилось забавно.

Я промолчал.

— Тейлор реально горячая цыпочка! Кстати, ты ей явно нравишься.

— Ей все нравятся.

— Нет, ты привлекаешь её именно как мужчина. Язык тела, чувак! А за её телом я наблюдал весь вечер.

— Кто бы сомневался.

— Честное слово, наблюдал сугубо в научных целях.

— Само собой, — протянул я.

Расправившись с блинами, Осьтин подошёл к столу и взял мультиметр.

— Ну, давай проверим, что новенького.

Я нажал на «паузу». После вчерашнего мне и самому не терпелось посмотреть, что и как.

— Постой. А это ещё что? — Осьтин ткнул пальцем в новые часы у меня на запястье.

Я поднял руку повыше.

— Часы. Мама с утра подарила.

— Что за материал?

— Похоже на серебро.

— Хм. У серебра проводимость выше, чем у меди. Поэтому его активно используют в спутниковых конструкциях и персональных компьютерах.

Осьтин всегда с ходу вываливал на собеседника всё, что знал, без лишних пояснений.

— Это ты сейчас к чему? — не понял я.

— К тому, что часы лучше снять.

— Ладно. — Я расстегнул браслет и положил на столешницу, потом прикрепил к пальцам зажимы.

Косясь на прибор, Осьтин скомандовал:

— Готов? Три, два, один… Давай!

Я дал импульс. Из-под зажимов посыпались искры.

— Очуметь! — прошептал Осьтин и принялся быстро-быстро строчить в блокноте.

— Чего там? — спросил я, высвобождая руку.

— Не поверишь!

— Да не томи уже!

— Дошло До Тысячи Вольт, а потом выдало ошибку Однозначно, мощность увеличивается.

Я опустился на табурет и снова надел часы. Значит, мощность увеличивается… Вопрос, что дальше.

— Но ведь должен быть предел?

— Не знаю… Вот почему у Тейлор сотовый сдох. — Осьтин отложил блокнот. — Думаешь, она придёт?

— По крайней мере собиралась. Плюс сегодня первое собрание «Электроклана».

— Чума! — ввернул Осьтин новомодное словечко. — Просто чума!

Весь день мы рубились в приставку. Отвлеклись один-единственный раз, чтобы сгонять в «Семь-Одиннадцать» за их фирменной газировкой «слурпис».

Примерно в пять отец Осьтина позвал его ужинать.

Я разогрел себе макароны с сыром и устроился на кушетке читать «Повелителя мух», которого нам задали по английскому. Где-то через час Осьтин вернулся, и мы долбились в «Хало» вплоть до маминого прихода.

Она появилась, как обычно, в половине седьмого, жутко уставшая, но с неизменной улыбкой на лице. И принесла шоколадный торт из местной кондитерки.

— Взяла твой любимый, — сообщила она, входя в комнату. — О, привет, Осьтин.

— Здрасте, миссис Вэй. Как дела на работе?

— Работа она и есть работа.

Мама поставила торт на столешницу и заметила мультиметр, но промолчала.

— Поужинать не забыли? — спросила она, переводя взгляд на раковину с посудой и грязную сковородку на плите. — Ясно, не забыли. Коронные спагетти.

— Извини за посуду. Мы просто заигрались.

— Да ладно, сегодня можно.

Пока мама переодевалась, в дверь позвонили.

— Майкл, открой, пожалуйста.

— Сейчас, мам.

Я поставил игру на паузу и побежал открывать. На пороге стояла Тейлор с подарочной коробкой в руках. Тик нагрянул с удвоенной силой.

— С днём рождения. Поздравляю! — Она вручила мне коробку.

— Ух ты! Здорово, спасибо огромное! — Мысленно я обзывал себя последними словами за то, что не сообразил тоже сделать ей какой-нибудь подарок. — Заходи.

— Спасибо.

Осьтин вытаращил глаза, словно увидел ангела, спустившегося с небес. Впрочем, это было недалеко от истины.

— Привет, Техас! — шутливо поприветствовала его Тейлор.

Гений гением, но в плане девчонок Осьтин был полный профан, поэтому шутки не оценил. Но возмущаться и поправлять не стал. Наверное, успел смириться с неизбежным.

— Привет, Тейлор!

Как говорится, называйте меня как угодно, только не забывайте вкусно накормить. Кстати, любимая фраза Осьтина. Серьёзно.

Тут к нам присоединилась мама.

— Ты, должно быть, Тейлор, — приветливо улыбнулась она.

— Здравствуйте, миссис Вэй. — Тейлор пожала ей руку.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Мама покосилась на коробку у меня в руках.

— Тейлор принесла подарок, — поспешно произнёс я.

— Как мило! Майкл, достань мороженое из холодильника.

— Конечно.

Мама отвела Тейлор в сторонку и принялась ее допрашивать:

— Значит, ты — Ридли? Какая интересная фамилия. Шотландская?

— Нет, староанглийская. Означает «полая древесина». Из серии «сиди, дура, сам открою».

Отсмеявшись, мама продолжила расспросы:

— Давно тут живёте?

— Сколько себя помню.

— Братья или сёстры есть?

— Два старших брата. Но они оба студенты. Поэтому в каком-то смысле я — единственный ребёнок в семье.

— Тейлор, как замечательно, что ты к нам заглянула. А теперь к столу. Сейчас принесу торт.

— Спасибо, миссис Вэй.

Я уже раскладывал мороженое в вазочки, когда на кухню зашла мама.

— Очень милая девочка, — шепнула она. — Отличный выбор, хвалю.

— Мам, перестань. Мы просто друзья.

В ответ она улыбнулась, воткнула в торт шестнадцать свечей — одну дополнительно, на удачу, — зажгла их, и мы вместе вернулись в комнату.

Мне хором спели «С днём рожденья!», потом все расселись и принялись за еду. Ужин прошёл весело. Мы болтали и смеялись. Мама и Тейлор легко нашли общий язык.

Тейлор оказалась на редкость общительной. Даже рассказала любимую историю про свой день рождения.

— На моё пятилетие мама испекла торт «Красавица и чудовище». Пластиковые фигурки, деревья… А они загорелись! Прямо лесной пожар. Тогда папа схватил огнетушитель и всё залил пеной! Он у меня вообще жуткий поборник безопасности. Короче, пожар потушили ценой торта. Пришлось мне задувать свечи на «твинки», ну, на бисквитах.

Хохотали все, кроме Осьтина. Готов поспорить, на месте отца Тейлор он поступил бы точно так же.

— Тейлор, а у тебя когда день рождения? — спросила мама.

— В воскресенье.

— Майкл, ты почему молчал? — укорила меня мама. — Устроили бы совместную вечеринку.

— Да какую вечеринку! Мы же так, чисто символически.

— Кстати, — оживилась Тейлор, — не пора открыть мой подарок?

— Точно! — Я сорвал упаковку и заглянул в коробку. Внутри лежала чёрная толстовка с эмблемой нашей школы.

— Нравится? — заволновалась Тейлор. — По-моему, очень удобная вещь. Её можно надевать, допустим, на игру…

— Очень нравится! — Я вытащил толстовку на свет. — Огромное тебе спасибо!

— Да, класс! — кивнул Осьтин. — Кстати, мой день рождения в октябре.

— Замечательный подарок, — поощрительно улыбнулась мама.

Тейлор зарделась.

— Ну что вы… Ничего особенного.

Часов в девять мама встала и начала убирать посуду.

— С вами, конечно, хорошо, но мне пора спать. Тейлор, тебя довезут до дома?

— Да, папа приедет.

— Отлично. Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся.

— Безусловно, миссис Вэй, — улыбнулась Тейлор. — И спасибо за приглашение.

— Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Осьтин.

— Спокойной ночи, миссис Вэй. Спасибо за торт.

Мама подошла и поцеловала меня в лоб.

— Люблю тебя, сынок. И ещё раз с днём рождения.

— Спасибо, мам. Я тоже тебя люблю.

Когда за ней закрылась дверь, Тейлор с чувством произнесла:

— Она у тебя супер!

— Да, да! — подхватил Осьтин. — Такая горячая цыпочка.

— Чувак, прекращай! Это моя мама!

— Извини.

Тейлор засмеялась.

— А что такого? Она и впрямь красавица. Вот бы и мне быть такой мамой.

Плохо, мама этого не слышала! Совсем недавно она жаловалась, что чувствует себя старухой.

— Начнём наше собрание, — спохватился Осьтин. — Кто будет председательствовать?

Я сразу посмотрел на Тейлор.

— По-моему, председателем должен быть ты, — выдала она.

— Почему?!

— Потому что я так хочу.

— Поддерживаю! — заявил Осьтин.

В доводах Тейлор мне почудилась насмешка, но выяснять отношения я не стал.

— Ну хорошо. Первое заседание «Электроклана» объявляется открытым. — Я снова повернулся к Тейлор. — А дальше что?

— Нужно продолжать оттуда, где остановились в прошлый раз, — пожала она плечами.

— Короче, нужен протокол, — встрял Осьтин.

— Что? — удивилась Тейлор, не расслышав. — Какой такой прокол?

— Да нет, протокол. В общем, записи с прошлого заседания, — пояснил я.

Наш гений скорчил гримасу.

— Прости, — смутилась Тейлор.

Осьтин откашлялся.

— Итак, на прошлом собрании, благодаря личным изысканиям мисс Ридли, выяснилось, что вы родились в одной и той же больнице Пасадены, штат Калифорния. Далее, я констатировал невозможность совпадения ввиду наличия у вас обоих мутированных отклоне…

Тут он осёкся, встретив негодующий взгляд Тейлор.

— …наличия у вас обоих сверхспособностей. Наконец, больничные записи, касающиеся примерного периода вашего рождения, а именно — одиннадцати дней, начиная с шестнадцатого апреля, были благополучно элиминированы.

— Он всегда так разговаривает? — скривилась Тейлор.

— Практически. А элиминировать — значит уничтожить, — пояснил я излюбленное словечко из арсенала приятеля. — Спасибо, Осьтин.

— Это не всё. Прошу приобщить к протоколу следующую информацию.

— Валяй, — разрешил я.

— Мне удалось обнаружить нечто крайне важное. За упомянутые одиннадцать дней в округе Пасадена родилось в общей сложности двести восемьдесят семь детей.

— И что тут важного? — удивилась Тейлор.

— Можно мне закончить?

— Извини, — смутилась она.

— Пятьдесят девять детей родились непосредственно в центральной больнице Пасадены. Просматривая записи, я обнаружил удивительную вещь.

Удостоверившись, что мы внимательно слушаем, он торжественно объявил:

— Сорок два ребёнка не прожили и двух дней.

— Что?! — воскликнули мы в унисон.

— Тогда, — продолжал Осьтин, — я проверил данные за прошлый месяц. И там зафиксирован единственный случай детской смертности.

— В сорок раз меньше, чем в апреле… — При одной лишь мысли об этом у меня к горлу подкатывал комок.

— Какой кошмар, — пробормотала Тейлор. — От чего они умерли?

— Неизвестно. — Осьтин почесал в затылке. — Дальше ещё чудней. Всего выжило семнадцать человек, включая вас.

Я даже привстал с кресла.

— Хочешь сказать, что из пятидесяти девяти новорождённых в живых осталось всего семнадцать?

— Именно. — Осьтин задумчиво сплёл пальцы. — Совпадением тут и не пахнет. За одиннадцать дней уровень смертности вырос на четыре тысячи двести процентов, а записи об этом растворились без следа. В любом случае все смерти как-то связаны с исчезновением документов.

— Значит, надо выяснить, что необычного произошло за это время, — заметила Тейлор.

— Прямо мысли мои читаешь! — восхитился Осьтин. — Короче, через пару дней я разберусь.

Затем Тейлор посвятили в наш сегодняшний эксперимент с мультиметром, и на этом заседание окончилось. Примерно в половину десятого с парковки позвонил отец Тейлор. Я вышел её проводить. Мистер Ридли приехал на патрульной машине, чем удивил меня до крайности. Всегда считал, что в такие машины сажают исключительно хулиганов, но никак не родную дочь. Хотя точно не знаю. Ни у кого из моих знакомых не было отца-полицейского.

Мистер Ридли, суровый мужчина средних лет, сидел, выставив руку в окно. При нашем появлении он со всего размаха хлопнул ею по дверце.

— Пап, познакомься. Это Майкл.

— А! Новорождённый! Почему не в подгузниках?

Тейлор закатила глаза.

— Пап, тебе обязательно подкалывать всех моих приятелей мужского пола?

— Работа у меня такая, — буркнул он, откидываясь на сиденье.

— Не обращай внимания, — произнесла Тейлор. — Он со всеми парнями так. Представляю, что будет, когда я начну ходить на свидания…

— Всё в порядке, — отмахнулся я. — Спасибо, что пришла. И за подарок спасибо. Толстовка — высший класс.

— Тебе спасибо, что пригласил, — улыбнулась она. — Хотя за это больше надо благодарить твою маму.

— Она храбрей меня. Кстати, по-серьёзному мы будем отмечать в понедельник после школы. Пойдём в океанариум, потом в пиццерию. Айда с нами! — выпалил я и чуть не прикусил себе язык, настолько глупо прозвучала последняя фраза.

— С удовольствием.

— Правда? — переспросил я, отказываясь поверить, что Тейлор, похоже, нравится проводить время со мной. — Тогда встречаемся в половину пятого.

Она нахмурилась.

— Прости, не получится. У меня до пяти тренировка.

— Ничего страшного, мы подождём.

— Уверен?

— Конечно. Если хочешь, подхватим тебя у школы.

— Отлично. А твоя мама точно не будет против?

— Наоборот! Говорю, ты ей реально понравилась.

Тейлор опять улыбнулась.

— Ну пока. Увидимся в школе. — Она села в машину. — Ещё раз спасибо.

— Хорошо тебе завтра отметить, — добавил я.

— Обязательно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мистер Ридли, — попрощался я.

— Бывай, именинник!

Машина тронулась под вой полицейской сирены, на секунду мигнув сине-красными огоньками. Тейлор помахала мне в окно. Положа руку на сердце могу сказать, что это был лучший день рождения в моей жизни!

 

13. Пауки

Всю жизнь терпеть не мог понедельники. Будь я властелином вселенной, первым делом бы их отменил. Правда, тогда место понедельника занял бы вторник, что начисто лишало затею какого-либо смысла.

С другой стороны, едва ли властелин вселенной стал бы париться из-за понедельников… Но нынешнего понедельника я ждал как никогда. Сердце сладостно замирало от мысли, что буду отмечать день рождения в «Пицца Макс», да ещё в компании мамы, Осьтина и Тейлор! О большем и мечтать нельзя!

Как я и предполагал, мама была в восторге от того, что Тейлор идёт с нами. Непонятно только, радовалась ли она согласию Тейлор или тому, что у меня хватило смелости её позвать. За завтраком я спросил:

— Мам, заберём тогда Тейлор после занятий?

— Конечно, — улыбнулась она.

— Сейчас вот думаю, какой подарок ей подарить. Ты, случайно, не в курсе, что любят девчонки?

Мама лукаво прищурилась.

— Случайно, в курсе. Сама к ним отношусь.

— В смысле, что любят мои ровесницы?

— Поверь, милый, все женщины одинаковы. Любят наряды, драгоценности и цветы.

— У меня всего двадцать шесть долларов, — признался я.

— Хорошо. У неё есть айпод?

— Наверное…

— Тогда купи ей подарочную карту айтьюнс.

— Отличная мысль!

— Каждый раз, слушая песню, она будет вспоминать о тебе.

— Мам!

— Не сердись, — засмеялась она, — я просто хочу помочь.

У Осьтина на сегодня была запись к зубному, поэтому в школу я поехал один. Невероятно, как всё может измениться за одни уикенд. Из парии я превратился во всеобщего любимца. Со мной здоровались совершенно незнакомые люди, а баскетболисты, прежде и не подозревавшие о моём существовании, норовили похлопать меня по спине, повторяя: «Привет, маленький Норрис». Не буду врать, такое внимание мне жутко льстило.

Днём я стоял в очереди в столовой, когда нагрянул Осьтин.

— Чувак, надо поговорить.

— Погоди, сейчас только поесть возьму.

— Есть вещи посерьёзней еды.

Уму непостижимо, чтобы Осьтин сказал такое!

— Что-то важное?

— Ты даже не представляешь насколько. Только надо позвать Тейлор.

Я повертел головой.

— Без понятия, где она.

— Вот там, — кивнул Осьтин куда-то в сторону.

Тогда меня впервые осенило, что у приятеля дар находить Тейлор. Тейлодар. Если мне никогда не удавалось отыскать её в толпе, то Осьтин делал это на раз-два. Тейлор сидела за столом вместе с пятью подружками.

— Скажи, чтобы шла сюда — распорядился Осьтин.

— Вот сам и скажи, — предложил я.

— Не буду. Она даже имени моего не помнит.

— Да всё она помнит, просто дразнит тебя.

— Кто у нас президент «Электроклана»? Ты! Значит, это твоя обязанность.

Спрашивается, какой смысл быть президентом, если подчинённые указывают тебе, что и как делать?

— Ладно, — сдался я.

— Жду вас на улице.

Осьтин ретировался.

Я пошел к столу, где Тейлор о чём-то увлечённо говорила. Завидев меня, одна из подруг ткнула её локтем.

— Привет, Майкл, — приветливо улыбнулась Тейлор. Все девчонки разом уставились на меня. Пришлось призвать на помощь всю выдержку, чтобы не моргать как идиот.

— Привет, — неуверенно начал я. — Можем поговорить? Это насчёт… э… биологии.

Она непонимающе нахмурилась.

— Насчёт биологии? Конечно, говори.

— Лучше не здесь. Давай отойдём.

— Ну-ну, — захихикал кто-то из девочек.

— Кэти, заткнись! — нахмурилась Тейлор. — Скоро вернусь.

Мы вышли из столовой.

— Что происходит?

— Осьтин хочет что-то рассказать. Говорит, дело важное.

— Важное?

— Он пропустил ради этого обед.

— Тогда действительно важное. Где он?

— Во дворе.

Осьтин ждал нас на скамейке, странно ссутулившись, будто хотел спрятаться. При виде нас он выпрямился, сжимая в руке клочок газеты.

— Привет, Осьтин! Что стряслось? — спросила Тейлор.

Тот пропустил её слова мимо ушей, даже не заметив, что его имя произнесли без ошибок.

— Садитесь, — мрачно распорядился он.

Мы сели по бокам.

— Помните наше последнее собрание? Мы ещё гадали, что могло случиться за тот период, когда вы родились?

— Да, загадочные одиннадцать дней, — отозвался я. — Когда умерли все детишки.

— Именно. Так вот, я решил просмотреть прессу того периода, начиная за неделю до шестнадцатого апреля, и в итоге наткнулся на это. — Он помахал сложенной газетой. — Заметка в «Лос-Анджелес таймс». Слушайте.

Пасадена, штат Калифорния. «Элджен инкорпорейтед», всемирный поставщик медицинского оборудования, заявил о создании передовой технологии диагностирования, которая «ознаменует собой новую эру в области МРТ (магнитно-резонансной томографии)».

Аппарат под названием электромагнитный бетатрон (сокращенно ЭМБ) обошёлся компании примерно в два миллиарда долларов. Как утверждают сами разработчики, «ЭМБ совершит настоящий прорыв в диагностике и лечении заболеваний».

«Эта технология вызовет такой же переворот в медицине, как было в своё время с рентгеном», — заявляет генеральный директор «Элджен инкорпорейтед» доктор Джеймс Люк.

Нынешние аппараты МРТ воссоздают изображения внутренних органов и тканей посредством радиоволн. Секретная технология ЭБМ воспроизводит электрически заряженные молекулы, которые по видимости превосходят снимки МРТ в полторы тысячи раз. Впервые в медицине электроны применяются для получения рентгеновского снимка.

«Наше изобретение способствует развитию всех без исключения отраслей медицины и, вполне вероятно, приведет к возникновению новых, о которых мы даже не догадывались. Уверен, что в самом ближайшем будущем медицинская наука обогатится рядом свежих дисциплин», — отмечает непосредственный разработчик аппарата, почётный профессор Гарвардского медицинского университета доктор Джон Смарт.

На днях министерство здравоохранения США разрешило «Элджен инкорпорейтед» провести испытания на людях, в связи с чем аппарат ЭМБ установили в центральной больнице Пасадены. Дата проведения испытаний назначена на шестнадцатое апреля нынешнего года.

Осьтин отложил газету.

— А теперь самое интересное. Спустя двенадцать дней в «Таймс» появилась крошечная заметка, что из-за технических неполадок эксперимент временно приостановлен.

— Странно, — пробормотал я. — Получается, дети начали умирать в день, когда машину включили, а закончили — в день, когда выключили.

— Странно — не то слово, — фыркнул Осьтин. — Умереть не встать, как странно. При любом раскладе «Элджен инкорпорейтед» замешана тут по уши.

— Намекаешь, что они засовывали в свой агрегат новорождённых? — усомнилась Тейлор.

— Вряд ли. Скорее всего в ходе тестов произошёл сбой, и электромагнитные волны распространились по больнице.

— Если дети умерли по вине разработчиков, то им никак не выгодно, чтобы хоть кто-то об этом узнал, — рассуждала Тейлор. — Иначе им грозит иск на миллионы долларов.

— На миллиарды, — поправил Осьтин.

— С ума сойти! — ахнула Тейлор. — Пятнадцать лет они скрывали информацию. Если сейчас выяснится, что мы в курсе…

— Вот поэтому я вас и собрал. — Осьтин с мрачным видом повернулся к Тейлор. — Где ты смотрела статистику больницы?

— В Интернете.

— С какого компьютера?

— Со своего.

— То есть с домашнего?

— Ну да, — подтвердила Тейлор. — А что?

Осьтин нервно пригладил волосы.

— Этого я и боялся!

— И что здесь такого ужасного? — не понял я.

— Ничего. Пока ничего. Если только эти ребята не запустили пауков.

— Каких ещё пауков? — растерялась Тейлор.

— Пауки обшаривают всемирную паутину в поисках конкретных тем или запросов. Их программируют реагировать на определенные фразы…

— Иначе говоря, они реагируют, стоит кому-то вбить в поисковик «сведения о рождаемости в центральной больнице Пасадены, шестнадцатое апреля», — выдавил я.

— В том-то и дело, — еле слышно произнёс Осьтин. — Тейлор, срочно удали с компьютера всю историю по этому запросу. Если тебя вычислят…

— То что? — требовательно спросила она.

— Они уже убили сорок человек. Когда на кону такие деньги, может быть всё, что угодно.

Тейлор внезапно побледнела.

— О господи!

— Что такое? — заволновались мы.

— Кое-что уже случилось в субботу, пока я была у Майкла в гостях. Ещё раз, как называлась та компания?

— «Элджен инкорпорейтед».

Тейлор резко вскочила со скамейки.

— Встречаемся у моего шкафчика, — бросила она и бегом помчалась к школе.

Когда прибежали мы с Осьтином, шкафчик был нараспашку. Тейлор протянула мне сложенную втрое глянцевую брошюру. По виду — типичный рекламный буклет престижного колледжа. На обложке на фоне роскошного здания сияли белозубыми улыбками студенты в дорогих костюмах.

— В субботу вечером к моим родителям явился какой-то тип, — вполголоса рассказывала Тейлор. — Сказал, что представляет закрытую супер-пупер школу в Пасадене. Якобы школа каждый год отбирает семнадцать студентов, а меня им порекомендовал анонимный источник. Школа очень престижная, её выпускники гарантированно поступают в вуз. Гарвард, Йель, и так далее. Предки сначала обрадовались, а потом сообразили, что финансово не потянут. Но этот тип их успокоил. Все расходы по обучению и проживанию берёт на себя школа. Оплачиваются учебники, комната и пансион. От меня требуется лишь согласие.

— Но ведь ты только в девятом классе! — завистливо протянул Осьтин.

— Мои сказали то же самое. Оказывается, у тех такая метода — брать совсем молодых. Потом выпускники могут претендовать на любой колледж по выбору и самую высокую зарплату. Но родители попросили время подумать. Не хотят отпускать меня так далеко.

— Как называется школа? — спросил я.

— Академия «Элджен».

Я перевёл взгляд на буклет.

— «Элджен»?

— Господи, во что я вляпалась? — прошептала Тейлор посеревшими губами.

— Срочно удаляй всю историю с компа, — посоветовал Осьтин.

Я покачал головой:

— Если этот тип от них, то смысла нет. Поздно. Лучше поговори с родителями.

— О чём? Что их дочь обладает сверхспособностями и за ней охотится могущественная корпорация?

— Об этом в том числе.

Тейлор медленно сползла по стенке шкафчика на пол. Её глаза вдруг наполнились слезами. Я опустился на корточки рядом.

— Мне страшно, — призналась она, глядя перед собой.

— Слушай, моей маме приходилось бывать в передрягах. Она подскажет, что делать. Мы заберём тебя после тренировки и всё обсудим.

Тейлор вытерла слёзы.

— Договорились.

— Поверь, всё образуется. — Я покосился на буклет. — Не одолжишь его на время?

Она кивнула, и брошюрка перекочевала в задний карман моих брюк.

В этот момент заработал громкоговоритель:

— Майкл Вэй, срочно пройдите к директору. Майкл Вэй, срочно к директору.

Тейлор испуганно посмотрела на меня.

— В чём дело? — недоумевал Осьтин.

— Без понятия, — честно признался я.

 

14. Нарушенная договорённость

К директору я шёл без малейшего энтузиазма. Что к нему, что на электрический стул — разницы никакой. Вдобавок не на шутку разыгрался тик. Всю дорогу до приёмной я корчил невообразимые гримасы и громко сглатывал.

Из кабинета выглянула секретарша, миссис Хэнкок. При виде меня она расплылась в улыбке.

— Привет, Майкл! Мистер Дэллстром скоро будет.

Я нервно сглотнул, недоумевая, зачем меня вызвали. Очевидных причин нет, а в шкафчик меня не засовывали уже давно.

Через секунду на пороге возник улыбающийся Дэллстром. Надо сказать, улыбка шла ему, как свинье помада и смотрелась совершенно дико.

— Здравствуй, Майкл. Проходи.

— Да, сэр. — Я покорно посеменил в кабинет.

Продолжая улыбаться, директор опустился в кресло.

— Присаживайся. — Он кивнул на кресло напротив. — Как дела в школе?

Похоже, Дэллстром свихнулся. Или его рассудок захватили инопланетяне. Иначе как объяснить такое поведение?

— Прекрасно, — выдавил я.

— Вот и чудно. Кстати, твоё наказание отменили. Извини за этот небольшой казус. Мистер Фрайнс и его кодла получат по заслугам. Не сомневайся, больше они тебя не потревожат.

— О! — Я с трудом подбирал слова. — Спасибо.

Директор встал, обогнул стол и положил мне руку на плечо.

— Майкл, мы счастливы иметь такого ученика, как ты.

Я еле сдержался, чтобы не рыгнуть.

— Правда?

— Ну конечно! — Дэллстром облокотился на стол. — Майкл, у меня потрясающие новости. Двое учеников школы Меридиан получили стипендию Люка на обучение в «Элджен», престижнейшей калифорнийской академии. Так вот, Майкл, ты один из этих счастливчиков!

Он протянул руку.

— Поздравляю.

Господи, как им удалось так быстро разыскать нас обоих?! Я вяло пожал директору руку и, вновь обретя дар речи, спросил:

— Почему именно я?

— А почему не ты? — удивился Дэллстром. — Академия отбирает студентов по секретной методике. Там учитывается общая успеваемость, гражданство, личностные качества. Сейчас в список лучших попали два человека из одного города! Случай беспрецедентный! Ну а чтобы эти двое ещё и учились в одной школе!.. Просто невероятно. Словами не передать, как мы счастливы!

— Даже не знаю, что и сказать…

— Скажи «Ура!». Такой шанс выпадает раз в жизни. В самое ближайшее время приёмная комиссия свяжется с твоими родителями и подробно всё разъяснит. Уверен, они будут счастливы не меньше.

— У меня только мама, — пробормотал я, испытывая дикий страх за неё.

— А главное, выигрывают абсолютно все, — продолжал директор. — В случае вашего согласия школа Меридиан получит субсидию на двести тысяч долларов. Деньги пойдут на первичные нужды учащихся. Мы благоустроим библиотеку, заново отделаем баскетбольную площадку, поставим пюпитры в кабинет музыки, купим новые маты. Хватит за глаза и ещё останется.

Он вдруг подался вперёд.

— Это знаменательнейшее событие для нашей школы! Твоя фотография в скором времени будет висеть на доске почета.

— А если я откажусь?

Директор моментально посуровел.

— И профукаешь такую возможность? — Он наклонился совсем близко и угрожающе-ласково протянул: — Уверен, ты примешь верное решение.

— Конечно, сэр, — булькнул я.

— Тебе, наверное, пора на урок? Допуск подписать?

— Не нужно, сэр. Звонок ещё не прозвенел.

— Точно. Ну тогда беги. Удачи!

Из приёмной я вывалился в полуобморочном состоянии.

Осьтин и Тейлор ждали у кабинета биологии. На Тейлор буквально не было лица.

— Ты как? Нормально? — всполошился я.

Она потерла виски.

— Нервничаю жутко.

— Зачем тебя вызывали? — спросил Осьтин.

— Потом расскажу, — отмахнулся я, чтобы не напугать Тейлор ещё сильнее.

Осьтин нахмурился.

— Проблемы?

— Потом расскажу, — повторил я.

— Лучше пойдём в класс, — предложила Тейлор. — Хотя бы отвлечёмся от этого кошмара.

Да, отвлечься нам не помешало бы.

За весь урок Тейлор не проронила ни слова. Казалось, ей с трудом удаётся сдерживать себя, чтобы не вскочить и не убежать куда подальше. Мне как никогда хотелось дотронуться до неё, попытаться успокоить. Ничего удивительного, что она боялась. У меня у самого поджилки тряслись. Положа руку на сердце я с ума сходил от страха. Непонятно, кто за нами охотится и на что они способны.

Тейлор я перехватил в коридоре.

— Тебе получше?

Она молча кивнула. Появился Осьтин, взвинченный не меньше нас.

Я повернулся к Тейлор.

— Помнишь нашу договоренность?

Она снова кивнула.

— Тогда после тренировки, в пять?

— Да, буду ждать у входа.

— Родители сегодня дома? — поинтересовался я.

— Раньше пяти не появятся. А что?

— Вдруг моя мама решит с ними переговорить.

— Надеюсь, не решит. Ладно, пока.

— До встречи.

Тейлор отправилась в спортзал.

Мы с Осьтином побрели домой, но, выйдя во двор, я резко остановился.

— По-моему, мы поступаем неправильно. Надо было остаться с ней.

— Вот это точно неправильно.

— Почему?

— В случае чего она сама попросила бы.

— Да, ты прав.

— Так чего понадобилось Дэллстрому?

— Мне дают стипендию «Элджена».

Осьтин стал белым как мел.

— Вот чёрт!

— Всё куда хуже. Они подкупили Дэллстрома. Обещают школе субсидию в двести тысяч, если мы с Тейлор согласимся.

— Срочно меняй школу! Дэллстром тебя со свету сживёт, если откажешься.

— Само собой.

— Когда планируешь рассказать матери?

— Вопрос, как ей сказать. Вдруг она захочет, чтобы я принял предложение?

— Плохо, чувак. — Осьтин покачал головой. — Очень плохо.

Остаток пути мы проделали молча.

Мама задержалась на работе и вернулась только без десяти пять.

— Майкл! — с порога позвала она. — Вы готовы?

— Ага. — Мы с Осьтином сидели перед телевизором и смотрели по «Дискавери» «Неделю акул».

— Тейлор когда освобождается?

— У неё тренировка до пяти.

— Уже почти пять. Собирайтесь скорее.

Мы все погрузились в «тойоту» и помчались к школе. Мама затормозила у самого входа.

— Где вы встречаетесь? — спросил она.

— Здесь, — ответил я, недоумённо глядя по сторонам.

— Может, их задержали? — предположил Осьтин. — Или она решила подождать внутри…

— Сбегайте и посмотрите, — велела мама.

Я открыл дверцу.

— Пошли, Осьтин.

В вестибюле Тейлор не оказалось. Мы заглянули в спортзал, где вовсю репетировали чирлидерши. Тейлор нигде не было видно.

— Где она, Осьтин? Включай свой Тейлодар.

— Её тут нет.

— Должна быть.

— Тем не менее.

У противоположной стены я заметил миссис Шоу, кураторшу группы поддержи, и поспешил к ней.

— Простите, миссис Шоу, не подскажете, где Тейлор Ридли?

Женщина без интереса посмотрела на меня.

— Тейлор отпросилась пораньше. Сказала, что плохо себя чувствует.

— Она пошла домой пешком?

— Не знаю. Может, родители забрали.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Ничего не понимаю! — пробормотал Осьтин. — Почему она нас не предупредила?

Но я не ответил. Уткнувшись в сотовый, по вестибюлю вышагивала Мэдди, одетая в спортивный костюм.

— Мэдди! Мэдди! — заорал я.

— Привет, Майкл, — улыбнулась она, бросив печатать эсэмэску. — Как жизнь?

— Отлично. Мэдди, ты случайно Тейлор не видела? У меня к ней срочное дело.

— Видела. У неё страшно разболелась голова, и она отпросилась с тренировки.

— А она точно ушла?

— Ну да.

— Ничего такого не говорила?

— Только жаловалась, что голова болит.

— Она ушла одна или с кем-то?

Мэдди криво ухмыльнулась.

— Стучать на подругу не собираюсь, и не надейся.

— Ты не то подумала, — начал я, но тут моё внимание привлёк сотовый. — Слушай, позвони ей, пожалуйста. Очень прошу.

— Тейлор сроду не берёт трубку. Сейчас кину эсэмэс.

— Спасибо. Просто узнай, где она.

— Не вопрос! — Мэдди принялась тыкать в кнопки большим пальцем.

Буквально через минуту телефон завибрировал.

— Она дома, — сообщила Мэдди.

У меня отлегло от сердца.

— Напиши, что я тут и спрашиваю, придёт она или нет.

Телефон завибрировал почти мгновенно.

— Она извиняется, что не позвонила заранее. Очень плохо себя чувствует, пробудет весь день дома, а тебя поздравляет с днём Рождения и желает хорошо погулять. У тебя день Рождения? — уточнила Мэдди. — Поздравляю.

— Спасибо, — кивнул я и повернулся к Осьтину. — По крайней мере с ней всё в порядке.

Мы вернулись к машине.

— А где Тейлор? — растерялась мама.

— Дома. У неё голова разболелась.

Я жутко расстроился, и мама это сразу почувствовала.

— Майкл, не грусти. Значит, в другой раз.

 

15. Незнакомец в тёмных очках среди ночи

Всю дорогу мы подавленно молчали. Праздничное настроение куда-то улетучилось. По-моему даже Осьтин расстроился из-за отсутствия Тейлор.

Мама припарковалась возле океанариума.

— Ну, парни, давайте веселиться! — Воскликнула она, натянуто улыбаясь.

— Ага. — Я уныло кивнул.

Несмотря на будний день, в океанариуме толпился народ. Была какая-то семейная акция, и билеты продавали со скидкой. В основном люди шли поглазеть на акул. Огромные рыбины с немигающими глазами и жуткой оскаленной пастью плавали буквально в миллиметре от стекла и казались живым олицетворением смерти, готовым настигнуть тебя в любую секунду. По крайней мере именно такие ассоциации пришли мне в голову. Словно какая-то дьявольская сущность витает надо мной, пытаясь улучить момент для атаки. Как выяснилось, нечто похожее испытывал и Осьтин.

— Как думаешь, Тейлор ничего не угрожает? — спросил он вдруг.

— Не знаю.

— А нам?

— Угрожает ей, значит, угрожает и нам.

Интерес к выставке у меня пропал. Не помню, как мы очутились в павильоне с электрическими угрями — на редкость уродливыми тварями с пупырчатой, как будто усеянной подсохшими прыщами кожей. «Electrophorus electricus» значилось на табличке.

Всего я насчитал трех угрей. Самый крупный, с тёмно-серой спинкой и оранжевым брюшком, был футов шесть в длину. На внешней стенке аквариума висел вольтметр. Его красная стрелка дёргалась, стоило угрю послать импульс. Движимый любопытством, я коснулся металлической окантовки стекла и дал слабенький разряд. Стрелка тут же подпрыгнула, а обитатели аквариума метнулись ко мне как по зову.

Может, мне и впрямь удалось их позвать. Я покосился на маму — заметила или нет. К счастью, она увлеченно копалась в сумочке, не глядя по сторонам. Меня так и тянуло рассказать ей про стипендию, но даже не представлял, с чего начать. Собравшись с духом, я двинулся было к ней, но не успел и рта раскрыть, потому что заговорил Осьтин:

— Вы в курсе, что электрические угри как бы не совсем угри?

— Неужели? — удивилась мама, предвкушая очередной заумный монолог. Осьтина она всегда слушала с неподдельным интересом. Думаю, во многом поэтому он и запал на неё, чем бесил меня до крайности.

— Они принадлежат к отряду гимнотовидных. Их ещё называют ножетелки или спинопёры. Биологически ножетелки ближе к сомам и карпам, нежели к угрям. Такие рыбы дышат воздухом, поэтому им приходится всплывать на поверхность каждые десять минут.

— Подумать только! — восхитилась мама.

— Угри находятся на высшей ступени пищевой цепи. Они не являются хищниками. Однако новорождённая особь может силой импульса парализовать крокодила.

Всё это было мне известно. По вполне понятной причине я с детства интересовался угрями. В девять лет даже ставил в уголке тетрадей метку «ЧУ», человек-угорь. Но прерывать сейчас Осьтина явно не стоило. Чего доброго лопнет, если не выговорится.

— По сути, они — живой аккумулятор. Три четверти их тела генерируют и хранят электричество. Максимальный импульс достигает шестисот вольт или пятисот ватт. Хватит, чтобы убить человека. А по словам некоторых исследователей, мощность разряда может превышать восемьсот вольт.

— Не дай Бог искупаться с таким в одной ванне, — улыбнулась мама.

— Или просто оказаться рядом с этой ванной, — добавил я.

Мама усмехнулась, вспомнив, как получила разряд, купая меня, трехлетнего. Потом она долго не могла встать, а меня старалась мыть исключительно под душем.

— С помощью импульсов угри оглушают или убивают добычу, а низковольтное напряжение используют как радар, чтобы видеть в мутных водах. Электролокация, по-научному. Так они добывают пищу.

— Кстати, о пище, — перебила мама. — Есть никто не хочет?

Только так можно было заставить Осьтина замолчать.

— Шутите! — обрадовался он.

— Я тоже не прочь перекусить.

— Отлично! — кивнула мама. — Просто умираю с голоду. Вперёд, в «Пицца Макс».

На самом деле кафешка называлась «Фиолетовый поросёнок Макс: пиццерия с музыкальным сопровождением». Название длиннющее и совершенно дурацкое, зато пиццу они готовили — пальчики оближешь. Мы разок пообедали там, сразу после переезда в Айдахо. Спустя пару недель, когда мама спросила, где я хочу поесть, мне удалось вспомнить только «пицца» и «Макс». В общем, имя прижилось.

Мы заказали шесть ломтиков чесночного хлеба с сыром, фирменную пиццу «кинг-сайз», где было абсолютно всё, кроме анчоусов (терпеть не могу анчоусы!), и графин охлаждённой газировки «рут бир».

— А чем занимаются родители Тейлор? — поинтересовалась мама уже за столом.

— Отец работает в полиции, мать — в туристическом агентстве.

— Хорошая девочка, — задумчиво добавила мама. — Надеюсь, она к нам ещё придёт.

— Я тоже надеюсь.

— Ну как, часы пока не разонравились? — сменила она тему, чтобы хоть немного меня развеселить.

Я продемонстрировал ей запястье.

— Нет, конечно. Они супер!

Видно было, что маме приятно.

— Ты правда хорошо себя чувствуешь? — Она пристально посмотрела на меня.

— Правда.

— А почему такой тихий сегодня?

— Думаю много о чём…

— Расстроился из-за Тейлор?

— Немного.

Она положила мне руку на плечо.

— В жизни не всё бывает так, как мы того хотим. А после устаканивается.

— Наверное, — согласился я. В душе мне очень хотелось в это верить.

Где-то через час Осьтин отправился в туалет. Мама тут же пододвинулась вместе со стулом ко мне.

— Милый, в чём дело? У тебя жуткий тик.

Я наконец решился.

— Меня сегодня вызывали к директору.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Не волнуйся. Просто мне дают стипендию. Тревожная складка у неё на лбу быстро разгладилась.

— Потрясающе! И что за стипендия?

— От очень престижной школы в Калифорнии.

Её улыбка стала ещё шире.

— Майкл, это же замечательно! А как называется школа?

Я облегчённо вздохнул. Слава Богу, мама не сердится.

— Академия «Элджен».

Улыбка моментально сползла у неё с лица, уступив место страху.

— «Элджен?»

— Ну да, — пробормотал я, до смерти напуганный такой внезапной переменой.

— В Пасадене?

— Откуда ты знаешь?

Мама побледнела. Казалось, она вот-вот упадёт в обморок.

— Мам, ты чего!

— Уезжаем, немедленно! — прошептала она дрожащим голосом. — Зови Осьтина и пойдём.

— Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит? — потребовал я.

— Не здесь, Майкл, не здесь. — Она затравленно огляделась. — Эта стипендия… неспроста. Понимаешь, твой отец…

Но тут вернулся Осьтин.

— Готово! Освободил местечко для газировки.

— Собирайся, мы уходим, — выпалил я.

— Прямо сейчас?

— Да, — отрезала мама, вытаскивая из кошелька купюры. — Случилась беда.

На улице уже стемнело. Мы поспешили на парковку. По пути Осьтин вдруг спохватился:

— Чёрт, куртку забыл!

— Давай бегом, — велела мама.

Мама доставала ключи, когда рядом возник какой-то оборванец. Его лицо практически полностью скрывал тёмно-серый капюшон, надвинутый на самый лоб.

— Мэм, доллара не найдётся? — заклянчил мужчина.

— Конечно. — Сердобольная мама полезла за кошельком.

Стоило ей отвернуться, как бродяга вытащил из-за пояса пистолет и скомандовал:

— Давай сюда сумку, живо!

От неожиданности мама выронила ключи.

— Хорошо-хорошо, — затараторила она. — Вот, берите. Берите всё. Не надо оружия.

— Заткнись! — рявкнул оборванец. — Закрой рот и давай сюда сумку. Один писк, и я выстрелю!

— Не смейте так говорить с моей мамой! — не выдержал я.

Трясущимися руками он направил на меня пистолет.

— В случае чего тебя пристрелю первым.

— Не надо! Пожалуйста, не надо! — взмолилась мама. — Возьмите деньги и уходите. — Она протянула ему кошелёк. — Здесь кредитки, наличные. Забирайте.

Оборванец нервно выхватил кошелёк и резко попятился.

— Машина, мне нужна машина! — Он облизнул пересохшие губы. — Гони ключи и проваливай!

— Я их уронила. Они тут, у меня под ногами. Сейчас подниму.

— Не двигайся!

Теперь дуло пистолета уставилось ей в грудь.

— Пусть сопляк поднимет.

Я посмотрел на него, потом на маму.

— Шевелись — и твоя мамаша не пострадает.

— Ладно.

Подобрав ключи, я медленно двинулся вперёд. Замер в двух шагах от грабителя и вопросительно взглянул на маму.

— Эй, чего встал? Шевелись!

Угадав мои намерения, мама отрицательно покачала головой.

Но тут мне вспомнились все фильмы про супергероев. Вот он, идеальный момент применить сверхспособности! Нельзя позволить этому негодяю отнять у нас машину. Брелок металлический. Мне достаточно лишь раз шокернуть.

Я шагнул ближе и вытянул руку. Едва грабитель коснулся брелка, раздался оглушительный треск, и яркая вспышка света на секунду озарила улицу. Оборванец завопил и рухнул на землю. Разряд получился небывалой мощности. В воздухе даже висел дымок.

Бродяга лежал без движения и не подавал никаких признаков жизни. Время как будто застыло. Мертвую тишину нарушил низкий голос:

— Отлично сработано, Майкл.

Я подскочил как ошпаренный. В паре ярдов от нас стоял мужчина в коричневом костюме и оранжевом галстуке. Хотя был вечер, на незнакомце красовались тёмные очки в толстой оправе. Его тёмно-русые, местами выгоревшие волосы явно побывали в руках дорогого стилиста. Бросив взгляд на поверженного бродягу, незнакомец тихо зааплодировал.

— Браво! Очень впечатляет! Сколько же это получилось? Девятьсот вольт? Тысяча?

Я затравленно смотрел то на маму, то на него.

— Кто вы? — в испуге выкрикнула мама.

— Друг, Шэрон. Просто друг и преданный поклонник Майкла. И его таланта, разумеется. — Заметив наше изумление, мужчина улыбнулся. — Да-да, мне обо всём известно. Точнее, мне известно куда больше, чем вам.

Бродяга вдруг застонал и судорожно дёрнулся, пытаясь встать. Глядя на него, я чувствовал, как во мне нарастает гнев. И тут меня осенило! Если раньше я смутно подозревал, что мои разряды как-то связаны с эмоциями, то теперь в этом не было ни малейших сомнений. Электрические потоки так и бурлили, грозясь выплеснуться через край. Между пальцами у меня пробегали голубоватые искры. Прежде такого не случалось.

— Эмоциональная реакция, — пояснил незнакомец. — Сильные эмоции, будь то страх, злоба или ненависть, вызывают в организме особую реакцию. Любопытно, правда? У простых людей в таких случаях вырабатывается адреналин, а у людей особенных вроде тебя — электричество.

Мама схватила меня за руку.

— Пойдём, Майкл.

Но я не двинулся с места.

— Откуда вы знаете?

Он шагнул ближе.

— Майкл, мы давно тебя ищем. Можно сказать, с самого твоего рождения.

— Майкл, — настойчиво позвала мама.

— Ищете меня? Зачем?

— Чтобы ты воссоединился с остальными.

— Остальными?

— Майкл, поверь, ты не один такой. Подобных тебе много. Помимо твоей подружки Тейлор, есть и другие.

При упоминании о Тейлор я вздрогнул.

— Кое с кем ты познакомишься прямо сейчас. Позади вас — Зевс.

За спиной у моей мамы возник рослый блондин. Довольно симпатичный, но весь какой-то неухоженный. Сальные волосы свисают сосульками, джинсовая куртка без рукавов надета прямо на голое тело. Хотя по виду парень был мой ровесник, грудь его украшала татуировка в виде молнии. Мама покосилась на него с опаской.

А это Нишель.

Рядом с парнем появилась девушка, одетая во всё черное и с мрачным макияжем под гота. Оба они смотрелись не старше меня, хотя Зевс был значительно выше.

— Зевс, покажи миссис Вэй, на что ты способен, — приказал незнакомец.

Тот злорадно ухмыльнулся:

— С удовольствием.

Из его ладоней вылетели голубовато-белые разряды тока и ударили в маму. Она вскрикнула и упала как подкошенная. Точь-в-точь как бродяга, когда я его шокернул.

— Мам! — Я бухнулся на колени, обхватив её голову руками. — Зачем вы это сделали?!

— С ней всё в порядке, — отмахнулся незнакомец. — Пусть отдохнёт немного.

— Кто вы такие? — прошептал я.

— Друзья, — мягко произнёс незнакомец и добавил: — Твоя очередь, Нишель.

Девушка двинулась ко мне. Когда она поравнялась с Зевсом, тот отпрянул, словно опасаясь чего-то.

Тем временем со мной творилось нечто странное. Всё вокруг — незнакомец в костюме, пара подростков, распростертая на земле мама — перестало быть реальным. Казалось, я сплю и вижу дурной сон. Ноги сделались ватными, ток больше не бежал между пальцами. Девушка подходила ближе и ближе, уставившись на меня немигающим взглядом. Я уже не понимал, кто эти люди, зачем они здесь, и главное — чего хотят от нас.

С каждым её шагом головокружение усиливалось. В ушах гудело. Улица поплыла у меня перед глазами.

— Поаккуратней, Нишель, — предупредил незнакомец. — На первый раз не переборщи.

Сквозь забытьё послышался крик Осьтина, причудливой какофонией отозвавшийся у меня в голове. Я посмотрел на маму. Она лежала неподвижно, с открытыми глазами. Губы её зашевелились, но до меня не доходило ни единого звука.

Гул в ушах нарастал. Наверное, она сказала «Я тебя люблю». По крайней мере так мне померещилось. Её лицо — последнее, что я увидел прежде, чем потерять сознание.

 

16. Исчезла!

Я очнулся на кровати с алюминиевыми боковушками, укрытый белоснежной простынёй. К руке тянулась пластиковая трубка капельницы. Сил не было даже шевельнуться. Все суставы крутило, как при жутком гриппе.

Верхний свет резанул по глазам. Я застонал, словно пытаясь отогнать кошмар. Откуда-то сбоку возник Осьтин.

— Майкл? — позвал он.

Я чуть повернул голову. Солнечные лучи озаряли плотно закрытые шторы, на фоне которых выстроилось всё семейство Лисс. Особенно меня удивило появление отца Осьтина. Он работал в городском департаменте культуры и отдыха и очень редко бывал дома. Я обшарил взглядом комнату в поисках своей мамы.

— Где я? — Пересохший язык прилип к гортани, каждое слово давалось с трудом.

— В больнице, — ласково ответила миссис Лисс.

— Почему?

— Тебя привезли на «скорой», — сообщил Осьтин.

— Ты потерял сознание, — пояснила миссис Лисс. — Врачи думали, у тебя сердечный приступ.

— Где мама?

— Милый, ты помнишь, что произошло? — осторожно спросила миссис Лисс.

Разве такое забудешь…

— На нас напали. Сперва бродяга с пистолетом, потом мужчина и двое подростков. Один из них шокернул маму.

— Шокернул? — удивилась миссис Лисс. — О чём ты? Я промолчал и вопросительно посмотрел на Осьтина.

— Мне это приснилось?

Он пожал плечами.

— Я видел только парня с пушкой.

— А как мама? С ней всё в порядке?

Осьтин не ответил.

— С ней всё хорошо, да? — настаивал я.

Миссис Лисс подошла к кровати и взяла меня за руку.

— Милый, плохие новости, — проговорила она сквозь слёзы. — Твоя мама исчезла.

Я непонимающе уставился на неё.

— Что значит исчезла?

— В полиции считают, её похитили, — добавил мистер Лисс.

У меня внутри всё похолодело. Маму похитили!

— Кому понадобилось её похищать?

— Майкл, пока ничего не ясно…

Мои телесные муки не шли ни в какое сравнение с душевной агонией.

На глаза навернулись слёзы. Случившееся не укладывалось в голове. Мама всю жизнь только и делала, что оберегала меня, заботилась, а я в ответственный момент подвёл её, не сумел защитить. Мне хотелось уснуть и проснуться у себя в комнате под мамино «Доброе утро!». Хотелось, чтобы всё встало на свои места и чтобы этот кошмар поскорее закончился.

 

17. Лейтенант Ллойд

Днём в палату явились полицейские. Мистер Лисс к тому времени отбыл на работу, со мной остались Осьтин и миссис Лисс. Полицейских было двое, оба в форме. Говорил в основном тот, что постарше, с седой шевелюрой.

— Майкл, меня зовут лейтенант Ллойд, я из департамента полиции города Бойсе. А это детектив Стив Пирсон.

— Привет, Майкл! — помахал Пирсон.

— Здрасте… — промямлил я.

— Простите, — обратился Ллойд к матери Осьтина, — мы бы хотели поговорить с Майклом наедине. Не подождёте пока снаружи?

— Да-да, конечно! — Миссис Лисс легонько подтолкнула сына к выходу. — Пойдём, Осьтин.

Тот сочувственно посмотрел на меня.

— До встречи, чувак.

Когда дверь за ними захлопнулась, лейтенант подошёл к изголовью кровати и, заметив мой тик, успокаивающе произнёс:

— Не волнуйся, парень. Мы здесь, чтобы помочь… Сочувствую по поводу мамы, — продолжал он, облокотившись на боковушку. — Есть и хорошие новости. Мы схватили того грабителя и теперь пытаемся разобраться, что к чему, но нужна твоя помощь. Постарайся вспомнить всё, что происходило в тот вечер.

Вспоминать о случившемся было как отдирать пластырь со свежей раны. Я закрыл глаза и пробормотал:

— Помню только местами.

— Хоть так. Рассказывай.

Язык словно распух и не слушался. Кроме того, меня одолевал тик. Превозмогая слабость, я начал:

— У меня был день рождения, и мама повезла нас в пиццерию. Мы поели и пошли на парковку…

— «Мы» — это вы с мамой? — уточнил второй детектив.

Я кивнул:

— Да, Осьтин по пути вспомнил, что забыл куртку, и побежал за ней в кафе.

— А дальше? — спросил Ллойд.

— Мама отпирала машину, когда появился этот тип.

— С пистолетом?

Я снова кивнул.

— Клайд Стюарт, — вставил Пирсон. — Так его зовут. А откуда конкретно он появился?

— Не знаю, мы сперва его даже не заметили.

Инициативу опять перехватил Ллойд:

— Теперь поподробней. Что он делал?

— Вначале попросил доллар, а когда мама полезла за кошельком, достал пистолет и потребовал отдать ему сумку.

— А потом?

— Потом сказал, чтобы я поднял ключи и передал ему.

— Что-нибудь ещё.

Я покачал головой.

— Больше ничего не помню.

Ллойд озадаченно поглядел на меня и повернулся к напарнику. Тот выступил вперёд.

— Если честно, мы тут голову ломаем… никак не поймём, что случилось с подозреваемым.

Я сам понимал, что моя история шита белыми нитками, но всё же набрался духу и спросил:

— А что с ним?

— Его подобрали на парковке в полуобморочном состоянии. Говорит, якобы ключи ударили его током.

Я несколько раз моргнул.

— Не помню…

— Судя по всему, к Стюарту применили электрошокер или тазер. Нам даже пришлось собственноручно грузить его в машину.

— Тазер? — усомнился Пирсон. — Скорее молнией шарахнуло.

— Всё может быть, — пискнул я.

Лейтенант Ллойд сделал пометку в блокноте и опять принялся за меня.

— Мы думаем, что у нападавшего был сообщник. Рядом с ним никого не заметил?

— Нет.

— А вообще на парковке?

— Там ещё был мужчина.

Ллойд оторвался от блокнота.

— Что за мужчина?

— Не знаю. Обыкновенный, в костюме, а с ним парень и девушка примерно моего возраста.

— Откуда они взялись? Тоже из пиццерии?

— Точно не скажу.

— Как выглядел мужчина? Приметы?

— Не разглядел. На нём были тёмные очки.

— Тёмные очки? Ночью? — удивился Пирсон.

— Ну да. Меня это тоже насторожило.

— Помимо очков что-нибудь запомнил? — допытывался Ллойд.

— Ну… волосы тёмно-русые, короткая стрижка. По виду не из бедных.

— Словом, ничего общего со Стюартом, — резюмировал Ллойд и опять зачеркал в блокноте. — Маму похитили у тебя на глазах?

— Нет, я отключился. Потерял сознание или вроде того.

— Наверное, со страху, — предположил Пирсон.

Насчёт этого я очень сильно сомневался, но делиться мыслями не стал.

— Не знаешь, кто и зачем мог похитить твою маму?

Я отрицательно замотал головой:

— Понятия не имею. Почему бы не спросить у Стюарта?

— Спрашивали, и не раз, пока безрезультатно. Парень молчит, как партизан, хотя явно что-то скрывает. Похоже, он здорово боится: те, кого он покрывает, прочно держат его на крючке.

— Вы найдёте маму?

Ллойд посмотрел на меня с откровенной жалостью.

— Сделаем всё, что в наших силах. Обещаю. У меня тоже припрятаны кое-какие козыри в рукаве. Вот, возьми. — Он протянул мне визитку. — Здесь мой рабочий и сотовый. Появятся идеи, сразу звони.

Они засобирались уходить, но на пороге Ллойд вдруг обернулся.

— Кстати, пистолет Стюарта оказался незаряженным.

— Как незаряженным?

— Вот так, ни единой пули. Словом, можешь успокоиться, стрелять он не собирался.

Как будто это что-то меняет!

Едва за полицейскими захлопнулась дверь, в палату ворвался Осьтин.

— Выяснили, где она?

— Нет. — Я откинулся на подушку. — А ты что-нибудь видел?

— Толком ничего. Когда я подошёл к машине, ты лежал на земле без сознания, и этот оборванец рядом. Твоей мамы там уже не было. Я сразу побежал обратно и попросил вызвать полицию.

— Там были ещё трое. Мужчина в тёмных очках и парочка подростков, наши ровесники. Мужчина знал, как зовут меня, маму и Тейлор. Даже про мои способности знал.

Осьтин задумчиво почесал в затылке.

— Но откуда?

— Без понятия.

— Он и детишек своих привёл? Зачем?

— Сомневаюсь, что они его дети. Кстати, у них тоже есть способности. У парня точно. Мужчина называл его Зевс. Этот Зевс и шокернул маму.

— Он умеет посылать разряды? Прямо как ты?

— Почти. Только у него электричество исходит из тела. Получается типа молнии. — Я резко подался вперёд. — Точно помню, что он боялся девчонки!

— А что с ней?

— Не разобрал, но чем ближе она подходила, тем хуже мне делалось, пока не вырубило окончательно. — Я откинул прядь волос со лба. — Маму не найдут.

— Не говори ерунды! — возмутился Осьтин.

— Как Тейлор? Не появлялась?

— Нет.

Я лёг обратно.

— По крайней мере с ней всё в порядке. Слава Богу, она не пошла тогда с нами.

 

18. Похищение

Сидя в кузове фургона, Тейлор дрожала от страха. Страшно ныли запястья, стянутые впереди пластиковым шнуром. Голова была как в дурмане. Широкий кожаный ремень поперёк талии намертво приковывал к креслу, лодыжки охватывали какие-то кожаные наручники, крепившиеся к полу. Такое впечатление, что фургон специально предназначался для перевозки пленников. Вдобавок ко всему Тейлор укачивало. Тошнота поминутно подступала к горлу.

Всё случилось очень быстро. На тренировке у неё началась мигрень. Ещё через десять минут миссис Шоу, видя такое состояние ученицы, посоветовала ей идти домой. Тогда она впервые заметила жуткого вида девушку, наблюдавшую за происходящим из дверей спортзала. Тейлор устроилась на каменном крыльце ждать Майкла и краем глаза опять заметила жуткую девчонку, неотступно следовавшую за ней.

Боль сделалась невыносимой, и Тейлор решила идти домой. На прилегающей к школе парковке показался фургон — тот самый, в котором она сейчас была пленницей! — но тогда никаких подозрений он не вызвал. Подумаешь, фургон! Может, привезли продукты в школьную столовую.

Фургон резко затормозил, и оттуда выскочила та самая страшила! «Зачем она носит собачий ошейник?» — успела подумать Тейлор, как вдруг от нового приступа боли рухнула на колени, упираясь руками в землю, чтобы не упасть.

— Эй, поаккуратней там, — крикнул появившийся из кабины человек, подходя ближе. — Ты как, в порядке? — спросил он.

— Нет, — промямлила она.

— Давай помогу.

Голова раскалывалась. В ушах стоял назойливый гул. Тейлор безропотно позволила двум мужчинам запихнуть себя в фургон, завязать глаза и пристегнуть к креслу.

Что-то холодное коснулось лица. Дальше — провал… Оставалась надежда, что кто-нибудь позвонил в полицию. Может, отец уже ее ищет. Хотя маловероятно. Похитители управились секунд за тридцать. Она и пискнуть не успела.

В кабине на всю катушку гремел тяжёлый рок. Когда Тейлор очнулась, похитители отчаянно спорили, включать им рок или рэп. Так и не договорившись, бросили монетку. Выпал рок, и теперь боль в висках пульсировала под ритмы «Аэросмит».

На полке напротив расположилась страшила. По возрасту — примерно ровесница Тейлор, только приземистей. Короткие чёрные пряди ирокезом торчали в разные стороны и отливали фиолетовым. Мрачный макияж и черный кожаный ошейник, усыпанный настоящими с виду бриллиантами, довершали картину. В ушах страшилы торчали наушники, на груди болтался белый провод.

Битый час Тейлор пыталась перезагрузить водителя, хотя понимала, что в случае удачи всё закончится автокатастрофой. Зато на аварию наверняка сбежится народ, и появится шанс выбраться из лап этих людей. Но любые попытки наладить контакт отдавались невыносимой болью. Тем не менее Тейлор решила не сдаваться. Однако стоило ей в очередной раз сосредоточиться, как боль опять пронзила виски. Словно сотни невидимых булавок впивались в мозг. Не выдержав, Тейлор со стоном капитулировала.

Страшила подалась вперёд, вытащив один наушник:

— Советую прекратить, если, конечно, ты не мазохистка.

— Что прекратить? — сквозь боль силилась понять Тейлор.

— В мозгах ковыряться!

— Но как ты узнала?

— Почувствовала. Предупреждаю, зря тратишь время. Дальше меня сигнал не пройдёт, а мне от твоих потуг ни жарко ни холодно.

— Кто ты?

— Нишель. С радостью пожала бы тебе руку, но увы… — она ехидно ухмыльнулась, — ты связана. — Ухмылка превратилась в злобную гримасу. — Вру, жать тебе руку нет ни малейшего желания. Кстати, спрашивать надо, не кто я, а что.

— Что же ты?

— Твой самый жуткий кошмар. Для удобства считай меня энергетическим вампиром. И поверь, подруга, подпитываться тобой я могу до бесконечности.

Она воткнула наушник обратно и отвернулась.

Тейлор в жизни не было так страшно. Она с тоской думала о Майкле и его маме, напрасно ждущих у школы, о ничего не подозревающих родителях, которые считают, что дочка развлекается на дне рождения. Вряд ли её хватятся до вечера. Конечно, отец использует все свои связи, но скорее всего будет уже поздно. За это время её запросто вывезут за пределы штата. Она закрыла глаза, мечтая очутиться дома.

— Почему так болит голова?

— Небольшое напоминание, что я рядом. Могу напомнить и посильнее.

— Спасибо, не надо.

— Предсказуемый ответ. — Нишель поглядела на Тейлор в упор. Боль сразу усилилась и стремительно нарастала.

— Пожалуйста, хватит! — закричала Тейлор.

— Болит, да? — издевалась Нишель.

— Да! — Тейлор теперь рыдала в голос.

Боль прекратилась.

— С точки зрения физики я нечто вроде заземлителя, — со злорадной ухмылкой пояснила Нишель. — Пока не приехали, буду поглощать твою якобы суперсилу.

— А куда мы едем?

— Увидишь. Не хочу портить сюрприз.

— Почему меня тошнит?

— Хороший вопрос! В «Элджене» ученые всю голову сломали. Похоже, твой организм настолько привык к мощным электрическим потокам, что уже не может без них обойтись. Честно сказать, меня это жутко бесит!

— «Элджен?» Мы едем в академию «Элджен»?

— Ясненько, сюрприз не получился. Тогда уточню, мы едем в лабор-ратор-рию, — прорычала Нишель, подражая маньяку из фильма ужасов. Непонятно, хотела она напугать или насмешить пленницу, но эффект вышел жуткий.

— Что они собираются со мной сделать?

— Ну а что обычно делают с подопытными зверюшками? Вначале вскроют брюхо, исследуют вдоль и поперёк, а потом заспиртуют как лягушку в банке. Вам таких наверняка показывали на биологии.

Тейлор охватил панический ужас.

— Почему?

— Почему нет, — пожала плечами Нишель. — И вообще, слишком много вопросов. У меня даже уши заболели. Вот так…

Яростная боль молнией пронзила Тейлор.

— Перестань, умоляю. Хватит! — простонала она сквозь слёзы.

— А где пожалуйста?

— Пожалуйста…

— Пожалуйста-препожалуйста?

— Да, да! Пожалуйста-препожалуйста!

— Умничка, — улыбнулась Нишель. — Не хочешь проблем, помалкивай. Сиди тихо как мышка. Если спрошу, ответишь. И называй меня «Госпожа». Ясно?

Тейлор растерянно заморгала.

Её спутница злобно прищурилась.

— Я, кажется, задала вопрос.

Тейлор почувствовала, как в голове нарастает гул.

— Да, Госпожа.

— Вот и славно.

Нишель с ухмылкой вставила наушник, растянулась на полке и забормотала себе под нос:

— Обожаю похищения. Только так можно оторваться по полной. Давненько новых «светлячков» не поступало.

— Прикуси язык, Нишель! — донеслось из кабины.

Девушка снова вытащила наушник.

— Не занудничай! И без того тоска. Думаю заставить нашу красотку полаять или ещё чего поинтересней…

— Лучше угомонись, не трогай девочку!

— У этих старпёров с юмором туговато, — хмыкнула Нишель, поворачиваясь к пленнице. — Зато я славно повеселилась с тем пареньком, Вэем. Кстати, спасибо за наводку. Но электричества в нём море, аж зашкаливает. Я так разошлась, что чуть не прикончила беднягу. Боюсь, он до сих пор в больнице.

— Майкла вы тоже взяли?

— Не слышу, — пропела мучительница. — Ты забыла сказать «Госпожа».

— Прости, — поспешила извиниться Тейлор, боясь очередного приступа. — Майкл тоже у вас, Госпожа?

— Нет. Появился его дружок и всё испортил. Но твой приятель никуда не денется. На этот случай мы немного подстраховались. Захватили тебя и его драгоценную мамочку.

— Миссис Вэй у вас, Госпожа?

— Угадала.

— Нишель, да заглохни наконец! — рявкнул всё тот же голос.

Та придвинулась к Тейлор и злобно шикнула:

— Всё из-за тебя! — а потом крикнула в сторону кабины: — Не паникуй. Болтать ей всё равно некому. Болваны, — прибавила она еле слышно, воткнула наушник и опять зыркнула на Тейлор. — Ладно, закончили трепаться.

Тейлор с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь от страха и боли.

Что, если Нишель не соврала про лабораторию, где её собираются выпотрошить, как лягушку? Превозмогая страх, Тейлор решила выяснить ответ. Воспользовавшись тем, что голова «Госпожи» касалась металлической стенки фургона, стала читать её мысли. Сразу всплыл образ школы с брошюры, смеющиеся лица учеников. Чувствовалось, что Нишель ненавидит их лютой ненавистью. Следующий образ привёл Тейлор в замешательство. Она увидела в Академии себя, весело болтающую с другими ребятами. Причём словно это уже было. Или только будет? От последующих «картинок» кровь стыла в жилах. В мрачном, похожем на темницу помещении, какие-то подростки корчились на полу от боли, кричали…

До смерти перепуганная, Тейлор оборвала контакт и, дрожа, откинулась в кресле.

 

19. Прибытие

Они ехали всю ночь. Тейлор дремала, просыпаясь ненадолго от треска раций и когда фургон останавливался на очередной заправке. Девочку не кормили, давали только пить, да и то Нишель целенаправленно расплескала полбутылки ей на штаны со словами:

— Фу, как не стыдно! Взяла и обмочилась.

По большей части дорога была пустынной, лишь под утро донесся гул городской автострады.

Часа в два пополудни фургон затормозил перед высокими воротами с натянутой поверху колючей проволокой. На КПП водитель опустил стекло и показал пропуск. Ворота распахнулись. Фургон обогнул здание и упёрся в гараж. Подъёмная дверь поползла вверх, пропуская приехавших, а едва те оказались внутри, вновь опустилась на место. Выбравшись из кабины, водитель с напарником распахнули заднюю дверцу фургона. Нишель шагнула наружу и, прислонившись к борту, стала поочередно вытягивать ноги.

— Давайте в темпе, мальчики, а то мне срочно надо в туалет.

— Не суетись, — осадил её один из похитителей. — Потерпишь.

— И что бы вы без меня делали, — промурлыкала Нишель. — Ну прямо беда. Ни жить без меня, ни пристрелить…

— Лучше не провоцируй!

Тейлор развязали ноги, отстегнули ремень. Пригнувшись, она спрыгнула на оранжево-жёлтый цементный пол гаража. От страха её мутило, ноги подкашивались.

— Люк велел отвести её в медпункт на осмотр, — сообщил дежурный охранник.

Сопровождаемая водителем и Нишель, Тейлор очутилась в самом конце просторного светлого коридора перед дверью с табличкой «Смотровая». При их появлении сидевшая за столом высокая, коротко стриженная блондинка в очках и белом халате подняла голову и вопросительно посмотрела на мужчину.

— Это Тейлор Ридли?

Тот кивнул и протянул блондинке планшет.

— Да. Распишитесь вот здесь.

Она поставила закорючку и вернула планшет водителю.

— Muchas gracias, — поблагодарил он и вышел.

Блондинистая докторша смерила Тейлор взглядом.

— Значит, ты и есть Тейлор?

Тейлор нервно сглотнула.

— Да, мэм. Скажите, где я?

— Вопросы тут задаю я! — отрезала блондинка. — Сейчас ты в моём кабинете. Зовут меня доктор Паркер. Я — постоянный врач при академии «Элджен». — Она повернулась к Нишель. — Объясни мисс Ридли, что будет, если она откажется сотрудничать.

— Уже объяснила, — с ухмылкой заверила Нишель. — Правда?

Тейлор молча кивнула.

Тем временем докторша хирургическими ножницами перерезала пластиковые наручники. Тейлор потёрла ноющие запястья.

— Спасибо.

— Раздевайся, — велела блондинка.

Тейлор не шелохнулась — и тут же испытала дикий приступ боли.

— Хватит, хватит! Я поняла.

Раздевшись до трусиков, она замерла в нерешительности. Бельё снимать не станет. Если только не заставят. К счастью, обошлось.

— Одежду повесь на стул, — распорядилась докторша, беря со стола планшетник.

— Хорошо, мэм.

— Да расслабься уже! — рявкнула она так, что «пациентке» окончательно сделалось не по себе. — Это всего лишь стандартная проверка. Становись на весы.

Тейлор повиновалась. Взглянув на показатели, блондинка внесла данные в компьютер. Дальнейшее и впрямь мало отличалось от обычного медосмотра — за одним-единственным исключением. Под конец ей велели ухватиться руками за хромовые скобы и прижаться к стене. Докторша нацепила тёмные очки с толстыми линзами.

— Сейчас я попрошу Нишель выйти ненадолго, — сообщила она. — Обещаешь быть паинькой, или пригласим охранника?

— Обещаю, мэм, — ответила Тейлор, уставившись в пол.

Блондинка повернулась к Нишель:

— Далеко не уходи.

— Хорошо, — кивнула та и скрылась за дверью.

— Теперь проверим твой электрический импульс.

Тейлор безропотно позволила прицепить к телу датчики.

— У детей с электрическими способностями есть вторичный пульс. Правда, он больше напоминает ЭКГ, — пояснила блондинка. — Нишель я выпроводила, чтобы прибор не зашкаливало.

Покончив с проверкой, она застучала по клавиатуре. В ответ аппарат выплюнул длиннющий рулон бумаги.

— Чего и следовало ожидать, — резюмировала докторша. — Показатели точь-в-точь как у твоей сестры.

— У меня нет никакой сестры, — растерялась Тейлор.

Докторша странно хмыкнула, но промолчала. Затем вернулась к столу и ткнула в кнопку интеркома:

— Нишель, зайди.

Та мгновенно возникла на пороге, заставив Тейлор содрогнуться от страха.

— Надевай. — Блондинка протянула ей обтягивающий комбинезон.

Тейлор послушно облачилась в новую одежду, мысленно отметив, что молния и клепки были из пластика.

— Нишель, мисс Ридли пора на собеседование. Отведи её в камеру.

 

20. Тревожный визит

Из больницы меня выписали ближе к вечеру. Перед выпиской в палату заглянул представитель социальной службы. После непродолжительной беседы было решено, что я временно поживу с Лиссами. Наскоро поужинав в «Макдоналдсе», мы отправились домой.

Миссис Лисс, которая всегда относилась ко мне хорошо, сегодня была особенно ласковой.

— Майкл, дорогой, поди собери вещи и неси сюда, — едва переступив порог, сказала она. — Поселишься у Осьтина в комнате.

— Если не возражаете, я лучше останусь у себя.

— Ладно, — согласилась миссис Лисс. — Это ведь буквально напротив. Думаю, ничего страшного не случится. Вот, возьми. — Она достала из буфета упаковку лакричных палочек. — Тебе для поднятия духа.

— Спасибо.

— Хочешь, пойдём вместе? — предложил Осьтин.

— Спасибо тебе, но сейчас не стоит.

Он похлопал меня по спине.

— Понимаю.

Наверное, он единственный, кто в пятнадцать лет действительно понимал.

У своей двери я сунул ключ в замок и, шагнув в тёмную прихожую, щёлкнул выключателем. После переезда в Айдахо мне частенько приходилось коротать время в одиночестве, но никогда ещё квартира не казалась такой тихой и пустой. Мой взгляд упал на часы — подарок мамы. Я машинально покрутил их на запястье, и глаза вдруг наполнились слезами.

Я прошёл в мамину спальню. На ночном столике стояла наша фотография, сделанная в Юте, в национальном парке Зайон. Погода тогда выдалась дивная, светило солнце; на заднем плане виднелся знаменитый каньон Колоб… Меня вдруг больно кольнула мысль, что мы можем больше не увидеться. Свернувшись калачиком на постели, я заплакал.

Где-то через час в дверь постучали. Вытерев слёзы, я поспешил открывать, уверенный, что это Осьтин решил меня проведать. Однако, к моему огромному удивлению, на пороге оказался отец Тейлор и какая-то женщина, по-видимому, её мама. Оба заметно нервничали.

— Привет, Майкл, — начал офицер Ридли. — Мы родители Тейлор. Можно с тобой поговорить?

Я моментально напрягся, заморгал. Наверное, это насчёт мамы.

— Конечно. — Я отступил, пропуская их внутрь. — Заходите.

Судя по припухшим векам, миссис Ридли недавно плакала. Муж придерживал её за талию, не давая упасть. Чета Ридли шагнула в прихожую, плотно закрыв за собой дверь.

— Как Тейлор? — спросил я.

Миссис Ридли неожиданно разрыдалась, а мистер Ридли посмотрел на меня в упор.

— Когда вы в последний раз общались с Тейлор?

— Вчера днём. Она собиралась с нами в океанариум, но когда мы подъехали к школе, её там не было.

Миссис Ридли зарыдала сильнее.

— В чём дело? — прошептал я.

— И с тех пор она не давала о себе знать? — наседал мистер Ридли.

— Нет, сэр.

Он недоверчиво уставился на меня.

— Значит, ты не в курсе, что Тейлор сбежала из дома?

У меня всё внутри опустилось.

— Конечно, нет. С чего бы ей убегать?

Полицейский покачал головой.

— Понимаешь, иногда я слишком давил на неё. Буквально на днях… — Он замолчал, пытаясь справиться с эмоциями. — На днях я сказал, что если она не начнёт уделять больше времени семье, то пускай забудет про занятия в группе поддержки. — Тыльной стороной ладони он вытер глаза. — И вот вчера от неё пришла прощальная эсэмэска.

— Господи, мы ведь ни сном, ни духом… — всхлипывала миссис Ридли.

— На наши сообщения она не отвечает. — Мистер Ридли взял жену за руку. — Пожалуйста, Майкл, сделай нам одолжение. Если встретишь Тейлор, передай, что мы очень её любим и ждём дома.

— Если встречу, обязательно передам, — машинально пробормотал я, стараясь ничем не выдать своего волнения. — Но ведь у неё куча близких подруг. В первую очередь она наверняка свяжется с ними.

— А разве вы не договаривались в ближайшее время встретиться? — с нажимом произнёс офицер Ридли.

— Нет. Ничего такого не было.

Теперь они оба как-то странно посмотрели на меня.

— Час назад пришло ещё одно сообщение, — выпалила вдруг миссис Ридли. — «Передайте Майклу, скоро увидимся».

У меня перехватило дыхание. Кое-как совладав с паникой, я выдавил:

— Не знаю, о чём речь. Но если она появится, сразу вам позвоню. Обещаю.

Какое-то время родители Тейлор продолжали буравить меня взглядом, стараясь понять, вру я или нет. Наконец мистер Ридли нарушил молчание:

— Спасибо тебе, Майкл.

Они поднялись и направились к выходу. На пороге миссис Ридли остановилась, вытирая слёзы.

— Не знаю, в курсе ты или нет, но Тейлор нам не родная дочь.

— Знаю, — кивнул я. — Она рассказывала.

— Нас предупреждали, что приёмные дети часто чувствуют себя заброшенными. Мы делали всё, чтобы этого избежать, но так и не смогли…

— Вы не виноваты, — заверил её я. — Здесь просто какое-то недоразумение.

— Спасибо, Майкл. Ты очень добрый мальчик, — пробормотала миссис Ридли. — Тейлор много о тебе говорила. Мне кажется, она тебя послушает. Попроси её вернутся. Мы очень ждём.

— Я правда не понимаю, что происходит, но скажу одно — Тейлор очень любит вас обоих. И не волнуйтесь, позвоню, как только она появится.

— Спасибо, — растроганно поблагодарила миссис Ридли и, поддерживаемая мужем, вышла.

Уже через минуту я барабанил в дверь Лиссам. Осьтин возник на пороге с недоеденным штруделем в руках.

— Что-то случилось? — испугался он, заметив моё перекошенное лицо.

— Тейлор у них!

 

21. Доктор Люк и близнецы

Тейлор впихнули в прямоугольную комнату без окон, где пол, стены и даже потолок сплошь были обиты мягкой, розоватого оттенка резиной, один в один напоминающей ластики на простых карандашах. Всюду были понатыканы камеры наблюдения, колонки переговорных устройств и куча других приборов, позволяющих следить за малейшими передвижениями в пространстве. На одной из стен торчали две хромовые скобы, точь-в-точь как в смотровой. Отдельно в углу стояли фаянсовый унитаз и раковина. Более-менее нормальной смотрелась только кровать на деревянном каркасе. Нигде даже намёка на металл.

Подойдя к кровати, Тейлор ощупала пуховый матрас и вдруг заметила нечто, прежде ускользнувшее от её внимания, — кожаные ремни, крепившиеся к изголовью.

На потолке, надежно скрываемая плотными белыми пластинами, горела флуоресцентная лампа. Термостата и выключателей поблизости не наблюдалось. Значит, свет, тепло и воздух оставались на усмотрение людей, наблюдающих за происходящим по ту сторону камер. Им решать, будет ли пленница сидеть в темноте, мёрзнуть от холода или умирать от жары. Она целиком и полностью в их власти.

Тейлор повернула кран и несказанно обрадовалась, когда оттуда полилась вода. Девочку до сих пор подташнивало. Умывшись холодной водой, она легла на кровать и уставилась в потолок.

Тейлор совершенно потеряла счёт времени. С днями дело обстояло не лучше. Вот тренировку она точно пропустила. Миссис Шоу теперь рвёт и мечет… Тейлор помотала головой. Ну и мысли! Не будь она так напугана, точно посмеялась бы. Да и переживать надо не о миссис Шоу. Все наверняка с ног сбились, ищут её. Ведь уже пора? Хочется верить. Друзья организуют поисковые группы, начнут расспрашивать всех и каждого. Начнут ведь?

Бедные родители. Вот кто себе места не находит! Каких-то пару дней назад они устроили ей головомойку, требовали больше бывать дома.

Ссора закончилась тем, что Тейлор заперлась в спальне, предварительно хлопнув дверью. Сейчас она всё на свете отдала бы, лишь бы только оказаться дома. Всё-всё, даже чирлидинг.

Вдруг послышался лёгкий щелчок, и дверь камеры распахнулась, впустив струю свежего воздуха. На порог, сопровождаемый Нишель, шагнул высокий мужчина в костюме при галстуке. Глаза незнакомца были полностью скрыты огромными очками с тёмными линзами. Точно такие же надевала докторша во время медосмотра.

— Подъём! — рявкнула Нишель.

Тейлор села на постели. Мужчина дошёл до середины комнаты и остановился.

— Здравствуй, Тейлор! — приветливо улыбнулся он. — Очень рад тебя видеть.

У пленницы бешено заколотилось сердце, но она промолчала.

— С тобой вроде как поздоровались, — прошипела Нишель.

Голову Тейлор разорвал пронзительный вопль. Казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут.

— Хватит! — вскрикнула она, закрыв уши руками.

— Нишель, прекрати! — рассердился мужчина. — Всё, можешь быть свободна.

— Да, сэр, — нахмурилась девушка и, не глядя на Тейлор, вышла.

— Извини, — пожал плечами незнакомец. — Нишель иногда перегибает палку со своими тиранскими замашками.

— Ненавижу её, — выдохнула Тейлор и тут же пожалела о сказанном. Вдруг её теперь накажут?

Как ни странно, незнакомец понимающе кивнул.

— Поверь, ты не одна такая. Нишель ненавидят большинство студентов. Итак, — он снова улыбнулся, — давай заново. Меня зовут доктор Люк, сейчас ты находишься в академии «Элджен». Надеюсь, у тебя остались не самые плохие впечатления от поездки сюда.

Тейлор недоверчиво покосилась на него.

— Зачем меня похитили? Рано или поздно меня найдут. Мой отец…

Мужчина успокаивающе поднял руку.

— Твой приёмный отец, Дин Чарльз Ридли из полицейского департамента города Бойсе, свято верит, что его милая дочурка сбежала. И сегодня он получил от дочки два эсэмэс где говорится, как сильно она его ненавидит и никогда не вернётся домой.

Его слова были как ножом по сердцу.

— Зачем? Почему? — заплакала она.

— Тейлор, мне очень жаль, что пришлось прибегнуть к таким мерам. Серьёзно, очень жаль. Но как только ты разберёшься в ситуации, всё поймёшь.

Он приблизился к кровати и, присев на корточки, заглянул Тейлор в лицо.

— Не представляешь, как долго я тебя искал. Ты особенная. В тебе есть нечто, чего нет у других «светлячков».

— Каких «светлячков»?

— Так мы называем детей с электрическими способностями. Дело в сиянии, которое исходит у вас из тела. Ты ведь наверняка замечала, что светишься.

Она не ответила.

— Конечно, замечала, — продолжал Люк. — Вот почему на мне очки. — Он снял их и протянул Тейлор. — Наше собственное изобретение. Они улавливают сияние, поэтому я могу увидеть тебя за милю. Точнее, за одну и семь десятых мили.

Он потёр глаза и с улыбкой опять заглянул ей в лицо.

— Ты совершенно уникальна, у тебя огромный потенциал для поистине грандиозных вещей, о которых ты даже не догадываешься. Вместе у нас появится шанс изменить мир. Не просто исправить имеющиеся недостатки, а начать всё с чистого листа. Мы создадим общество, где люди ни в чём не будут знать нужды, где целью станет не выживание, а личностное развитие и самовыражение. Исчезнут войны, голод. В новом мире люди обретут безграничное счастье. Ты сможешь войти в историю, если поможешь воплотить наш замысел.

— О чём вы?

— Сейчас мы работаем над созданием новой расы, расы сверхсуществ вроде тебя. — Люк помедлил, давая ей возможность переварить услышанное. — Ты знаешь, откуда взялось электричество в твоём теле?

— Да, ваша машина не сработала.

— Всё верно, — кивнул он. — Именно поэтому. Тогда инвесторы сочли эксперимент провальным. Глупцы! Мы оказались прозорливей и сразу поняли, какие перспективы лежат перед нами. Заметь, многие величайшие открытия современности увидели свет благодаря случаю. Микроволновые печи, пенициллин… и даже картофельные чипсы, — добавил он с лукавой улыбкой.

— Вы убили тех детей! — заявила Тейлор.

Люк резко выпрямился и посуровел.

— Не я, машина. Причём совершенно случайно. Аварии происходят с машинами каждый день. Согласна? Сама посуди, в одной только Калифорнии ежегодно в автокатастрофах погибают сотни, тысячи детей. Но разве из-за этого поднимают шум? Нет. Кто-нибудь обвиняет автосалоны и заводы в том, что они серийные убийцы? Правильно, нет. Цивилизация строится на костях. Прогресс рождается ценою многих жизней. Ужасно, не спорю, но результат оправдывает себя. Это факт, поверь.

Видя, что доводы не действуют, он сбавил тон.

— Тем не менее мне безумно жаль тех малышей. Больше такое не должно повториться, и ты нам в этом поможешь. Ты ведь поможешь спасти жизни другим, ещё не рождённым детям, да?

Тейлор сглотнула.

— Поможешь?

— Да, — шепнула она.

— Я и не сомневался. Ты добрая девочка, это очень хорошо. — Он наклонился ближе. — Сперва надо исследовать тебя, понять, почему ты выжила, а остальные — нет, что такого особенного в твоём теле. Исключив фактор риска, можно будет создавать «светлячков» без малейшей угрозы их жизням. И ключ к разгадке лежит в тебе, милая. Ты сильно отличаешься от других. Сказать почему?

Она медленно кивнула.

— Ты неплохо разбираешься в естественных науках. За последнюю контрольную по биологии получила у Полсена «пять» с минусом. Значит, наверняка знаешь, что ученые-генетики в качестве исследовательского материала предпочитают однояйцевых близнецов, желательно разлучённых при рождении. Так легче сопоставить генетические особенности и факторы внешней среды. Иначе говоря, врождённые качества и приобретённые. Тейлор, ты и есть однояйцевая близняшка.

— Вы ошибаетесь.

— Au contraire, — не согласился Люк со странной ухмылкой. — Позволь тебя кое с кем познакомить. — Он повернулся к двери и крикнул: — Нишель, пригласи Тару зайти.

По его команде в комнату шагнула девушка, как две капли воды похожая на ту, что сидела сейчас на постели, разинув рот от удивления. Не дав ошарашенной Тейлор опомниться, Тара подскочила к ней.

— Привет, сестрёнка!

— Я… я не п-понимаю… — Взгляд Тейлор затравленно метался от Люка к Таре.

— Ага, — весело воскликнул Люк, — начало положено! Ты многого не понимаешь, но очень скоро поймёшь. А пока… Присаживайся, Тара. Вот сюда, на кровать.

— Спасибо.

Голос Люка сделался почти ласковым.

— Тейлор, у тебя есть сестра-близнец. Ваша биологическая мать, Гейл Нэш, сама будучи подростком, отказалась от вас ещё в роддоме. Тару удочерили первой, её приёмные родители жили в Пасадене, буквально в трёх шагах отсюда. Её мы разыскали аж девять лет назад.

Тара энергично закивала:

— Да, в следующем июне будет ровно девять лет.

Тейлор смотрела на неё во все глаза, по-прежнему не веря.

— К сожалению, — продолжал, повернувшись к ней, Люк, — вторую девочку взяла семья из другого штата. Всем ведь известно, как работают наши бюрократы. Документы, конечно, потерялись, и ты растворилась без следа, как зёрнышко риса на плантациях. Не полезь ты в актовые записи больницы — всё, пиши пропало.

Тейлор похолодела. Осьтин был прав, «пауки» вычислили их через компьютер.

— Всего выжило семнадцать «светлячков». Мы не смогли найти только двоих — тебя и Майкла Вэя.

При упоминании о Майкле Тейлор невольно дёрнулась.

— Знакомое имя, правда? — улыбнулся Люк и, не дождавшись ответа, добавил: — Конечно, знакомое. Кстати, огромное спасибо за наводку. Без твоей помощи мы вряд ли бы справились.

— Майкл здесь? — выдавила Тейлор, в душе ненавидя себя за беспечность.

— Ещё нет. Ждём со дня на день. Правда, он сам пока не подозревает, что вот-вот начнёт собираться в дорогу. — Люк повернулся к Таре. — Думаю, на сегодня достаточно. Потом заглянешь к сестрёнке, устроишь ей небольшую экскурсию.

Та сразу встала.

— Ладненько. — Она весело подмигнула Тейлор. — Ты не представляешь, как я рада нашей встрече! Тебе здесь понравится, поверь. Тут такие дела творятся! А работать под руководством доктора Люка — сплошное удовольствие. Он умнейший человек во вселенной. — Тара покосилась на Люка, которой одобрительно кивнул. — Плюс у нас куча преимуществ по сравнению с остальными детьми. Совсем другое отношение, потрясающие каникулы два раза в год. Катаемся по всему миру. А какие подарки! — Она продемонстрировала бриллиантовые часы на запястье. — Много кто в пятнадцать лет может похвастаться «Ролексом» за двадцать тысяч долларов?

— Спасибо, Тара, — похвалил Люк. — Позже вы подробно обо всём поговорите.

— Ну, мне пора. Здорово, что ты теперь с нами. Я столько лет мечтала об этом. Чао!

Тара выпорхнула из комнаты.

— Какая красавица! — произнёс Люк. — Впрочем, ты и сама это прекрасно знаешь. Как-никак близняшки. — Он подался вперёд. Его лицо было само радушие и любезность. — Итак, давай обсудим программу. Сначала пройдешь полное обследование. Процедуры стандартные — анализ крови, ЭКГ, сцинтиграфия. Потом протестируем твои способности. Обычная проверка, не более. Убедиться, что ты здорова. У «светлячков» весьма специфический организм, поэтому от заключений обычных докторов мало толку. Наши врачи — люди опытные, знают, что искать. Они уже вытащили с того света нескольких твоих товарищей.

— Пожалуйста, отпустите меня домой.

Люк придвинулся ближе.

— Тейлор, тебе тяжело, я понимаю. Тебя выдернули из привычной среды и пересадили на новую почву. Перемены — это всегда непросто, но не обязательно плохо. Зачастую трудности меняют жизнь к лучшему.

Тейлор смахнула слёзы.

— Значит, вы меня не отпустите?

— Постарайся взглянуть на ситуацию иначе. Ты обрела сестру, хотя ещё пять минут назад не догадывалась о её существовании. А скоро к нам присоединится и твой друг Майкл. Перестань думать о происходящем как о похищении. Воспринимай это как долгожданное воссоединение с семьёй. Теперь твой дом здесь.

— Надолго? — всхлипнула Тейлор.

Люк посмотрел на неё как на слабоумную.

— Навсегда, разумеется.

 

22. Озарение

У Осьтина была замечательная особенность: сталкиваясь с проблемой, не успокаиваться до тех пор, пока не отыщется решение. Его мозг работал как компьютер, не зная усталости, анализировал и сопоставлял факты. В половине десятого вечера на Осьтина снизошло озарение. Он лежал на диване у меня в гостиной и таращился в потолок, а я метался по комнате, словно лев в клетке.

— Не понимаю… — повторял я уже, наверное, в сотый раз. — Откуда они узнали про меня и про способности?

Осьтин помолчал с минуту и вдруг воскликнул:

— Вот оно!

— Ты о чём?

Осьтин спрыгнул с дивана.

— Я всё пытался сообразить, почему они явились за тобой, если в актовых записях рылась Тейлор. — Его глаза лихорадочно блестели. — Теперь ясно, дело не в записях!

— В смысле?

— В прямом. Никто не пытается замести следы неудавшегося эксперимента. Им нужны те, кто выжил! Они разыскивали Тейлор и случайно вышли на тебя.

— Всё равно не въезжаю…

— Смотри, у них на руках все данные о других уцелевших детях. Допустим, эти другие тоже обладают сверхспособностями по типу ваших. Допустим, создатели машины узнали про сверхспособности и решили срубить кучу миллиардов долларов.

— Маловероятно.

— Да ну? Вспомни, ведь тот парень, Зевс, шокернул твою маму. Верно? Получается, по факту мы имеем ещё одного… — Он поколебался, прежде чем сказать «мутанта». — Единственная, кого мы знаем из рождённых в тот день, тоже обладает электросилой. По статистике, вероятность совпадения десять из десяти. Из семнадцати человек способности наверняка есть у всех.

В головоломке не хватало последнего фрагмента. Осьтин сосредоточенно молчал, размышляя. Наконец с размаха шлёпнул кулаком себе по ладони и торжественно объявил:

— Всё это сплошная «липа», фикция! — Он чуть не лопался от гордости, словно решил задачу века. — Ограбление, налётчик были фикцией, проверкой.

— Почему?

— Потому что нельзя взять в руки угря и не получить удар током. Они хотели тебя испытать, посмотреть, на что ты способен. Тот мужик в очках появился сразу после того, как ты шокернул грабителя?

— Да. Он ещё сказал: «Молодец, Майкл!» Точно… — Я перестал расхаживать по комнате. — Похоже, ты прав. Они знали моё имя. А Клайд…

— Какой Клайд?

— Грабитель. Он заметно нервничал, дрожал как осиновый лист, словно боялся чего-то. И пистолет у него оказался не заряжен. Но… — Я осёкся. — Тогда почему забрали маму, а не меня?

— А если забрать хотели обоих, но не успели? Я ведь был уже на подходе.

— Верно.

— К моему приходу они смылись. Время поджимало, не иначе. Забрали миссис Вэй и дёру.

— Значит, сейчас они попытаются добраться до меня.

— Нет, не попытаются, — покачал головой Осьтин.

— Почему?

— У них твоя мама. Там не дураки, прекрасно понимают, что рано или поздно ты сам начнёшь их разыскивать. — Осьтин посмотрел на меня в упор. — И Тейлор похитили те же люди. Если отыщем одну, считай, отыщем и другую.

Меня вдруг осенило.

— Постой! Кажется, я знаю, где искать Тейлор.

— Где?

— В академии «Элджен».

Я бросился в спальню за буклетом, который взял у Тейлор, и бегом вернулся в гостиную.

— Вот. То самое место. — Я ткнул пальцем в адрес на первой странице. — Без них тут не обошлось сто процентов!

— Аллен-авеню 513, Пасадена, штат Калифорния, — прочёл Осьтин вслух. — Закрытая школа — самое оно. Туда и свозят детей с электроспособностями.

Всё сразу встало на свои места. Понятно теперь, почему стипендию предложили именно мне, хотя на свете сотни куда более достойных кандидатов.

— Похоже на то, — согласился я.

— Что дальше? — спросил Осьтин.

— Пойдём в полицию.

— Нет, не вариант. Нам ни за что не поверят.

— Почему?

— Сам прикинь — двое подростков являются в участок и рассказывают про банду, похищающую чужих мам и чирлидерш.

Действительно, звучало как бред.

— Но у нас есть доказательства! — не сдавался я.

— Какие? Наши гениальные теории и парочка статей из Интернета? Да нас сочтут шизанутыми. И потом, не забывай, мы имеем дело с могущественной корпорацией. Если пронюхают, что ими интересуется полиция, запросто перепрячут обеих — и твою маму, и Тейлор. Тогда ищи-свищи. — Осьтин встал и возбуждённо заходил по комнате. — Нужно побольше разузнать про врага. Только вряд ли у них есть страничка в «Фейсбуке». Давай думать, где достать информацию.

— Спросим у Клайда, грабителя.

— Он в тюрьме.

— Лейтенант Ллойд организует нам встречу.

— С чего бы вдруг?

— Всё равно на первом допросе они ничего не добились. Скажу, что тоже хочу попытать счастья. Позвоню Ллойду прямо сейчас.

Поглядывая на визитку с телефонами лейтенанта, я снял трубку и набрал номер мобильного.

На другом конце провода раздалось недовольное:

— Бойд слушает.

Господи, неужели его зовут Бойд Ллойд? Теперь ясно, почему лейтенант представляется только по званию.

— Лейтенант Ллойд, здравствуйте. Майкл Вэй беспокоит.

— Привет, Майкл. В чём дело?

Хороший вопрос! Мне и в голову не пришло подготовить речь заранее, так торопился со звонком.

— Я это… я тут подумал… Тот парень ведь ни в чём не признаётся?

— Нет, молчит как пленный партизан.

— Может, мне попробовать? Ну, побеседовать с ним…

— С кем? С Клайдом?

— Вдруг мне удастся хоть что-нибудь из него вытянуть.

Последовала долгая пауза. Потом опять раздался голос лейтенанта:

— Что ж, хуже не будет. Только надо посоветоваться с напарником. Давай перезвоню. На этот номер?

— Да. До свидания. — Я отсоединился.

— Облом? — заволновался Осьтин.

— Нет. Хочет посоветоваться с напарником.

Телефон зазвонил минут через десять.

— Майкл, это лейтенант Ллойд.

— Слушаю, сэр?

— Мы с напарником обсудили твоё предложение. Есть шанс, что сработает. Маленький, но какой-никакой шанс. Словом, если хочешь, устрою тебе очную ставку с Клайдом.

— Спасибо огромное, сэр.

— В какое время тебе удобно?

— Да в любое. В школу мне пока не надо.

— Тогда заеду за тобой завтра утром. Договорились?

— Да, сэр.

— Адрес у меня есть. Жди часиков в десять.

— Хорошо. И ещё раз спасибо.

— Тебе спасибо, Майкл. Будем держать за тебя пальцы крестиком. До завтра.

— До свидания. — Повесив трубку, я повернулся к Осьтину. — Получилось!

— Молодец! Если понадобится, шокерни этого урода.

— Он помог похитить мою маму. Чтобы вызволить её, я готов абсолютно на всё.

 

23. Клайд

Спал я отвратительно — из-за кошмаров. Мне снилось, будто мама сидит в клетке, окруженная сворой хохочущих гиен, плачет и зовёт на помощь.

В семь утра раздался стук в дверь. Прямо в пижаме я побрёл открывать. На пороге стоял Осьтин, уже умытый и причёсанный.

— Что случилось? — просипел я.

— Ничего. Просто мама велела привести тебя позавтракать.

— Ладно. — Я потёр глаза. — Минут через пять подойду.

Вернувшись в комнату, я оделся и направился к Лиссам. Завтрак был на столе. Осьтин с отцом уже начали есть. Миссис Лис приготовила мне пшеничный тост с жареным яйцом посередине.

Мистер Лисс глянул на меня поверх газеты.

— Доброе утро, Майкл.

— Доброе утро, сэр.

— Твоя тарелка вот, — сообщил Осьтин.

Я опустился на стул рядом с ним.

На мой голос из кухни выглянула миссис Лисс.

— Доброе утро, милый. Как спалось?

— Так себе.

— Неудивительно. Садись кушать, не стесняйся.

Я налил себе стакан апельсинового сока.

— Есть картофельные оладьи. — Осьтин пододвинул ко мне блюдо. — С чеддером.

— Спасибо.

— Что-нибудь ещё хочешь? — суетилась миссис Лисс. — Может кетчуп или тобаско к яйцу?

— Нет, спасибо.

Мистер Лисс посмотрел на часы и отложил газету.

— Мне пора. — Он встал и посмотрел на нас. — Парни, выше нос!

Отец Осьтина всегда говорил басом, отчего любые его слова звучали как приказ.

— Да, сэр, — отрапортовал я.

— Пока, пап, — помахал Осьтин.

Мистер Лисс взял куртку, ключи, поцеловал жену и вышел.

— Ой, совсем забыла про соль и перец! — спохватилась миссис Лисс и побежала на кухню.

— Жаль, мне нельзя с тобой в участок, — шепнул Осьтин.

— Ага.

— Нервничаешь?

— В лёгкую. — Я отхлебнул сока.

Тут в столовой появилась миссис Лисс.

— Ну вот, другое дело, — улыбнулась она, без спросу посолив и поперчив мой тост. — Майкл, не планируешь идти сегодня в школу?

— Нет. Мы с лейтенантом Ллойдом договорились встретиться в десять. Хочу съездить в участок, поговорить с тем грабителем.

Миссис Лисс тревожно нахмурилась.

— В участок? А почему мне не сказали?.. Съездить с тобой?

— Нет, всё в порядке.

— Как у тебя с одеждой? Что-нибудь постирать?

— Да не надо. — На самом деле я не переодевался уже дня три.

— Ладно, понадобится помощь, зови. Пока мама не вернётся, буду заботиться о тебе, как о родном сыне.

— Спасибо огромное, — пробормотал я, до глубины души тронутый её добротой.

Осьтин доел и закинул на плечо рюкзак.

— Мне тоже пора. — Я встал и поспешил за приятелем к выходу.

— Удачи! — Осьтин протянул кулак. — Всё круто!

— Круто!

Мы стукнулись кулаками, и Осьтин ушёл.

— Спасибо за завтрак, миссис Лисс, — поблагодарил я.

— На здоровье. Дай знать, когда вернёшься из участка.

— Само собой.

Прибежав к себе, я быстренько принял душ, переоделся и вышел на парковку. Там, на обочине, меня и нашёл лейтенант Ллойд. Подъехал почти вплотную и опустил стекло:

— Доброе утро, Майкл.

Солнце стояло высоко над горами. Я встал, прикрывая руками глаза от яркого света.

— Здрасте.

— Ну как ты?

Я только пожал плечами. Вроде обычный вопрос, дань вежливости, но в нынешней ситуации звучит как издевательство.

— Не очень.

Ллойд понимающе кивнул.

— Ладно, садись.

Я забрался на переднее сиденье, пристегнулся, и машина тронулась. Дорога заняла минут двадцать. Всё это время я безостановочно моргал. Лейтенант Ллойд не подавал виду, что заметил мой тик, но, судя по его бесконечным «ты точно не передумал?», заметил наверняка. Должно быть, он и сам сомневался, правильно ли поступает, пуская на допрос несовершеннолетнего. Я заверил его, что не передумал и очень надеюсь помочь следствию.

В тюрьме меня с ног до головы обыскали, прогнали через всякие разные детекторы. Мы с лейтенантом протиснулись сквозь толпу полицейских в конец коридора, где виднелись две двери. За левой дверью оказалась тёмная комната с огромным двусторонним зеркалом и двумя мониторами, крепившимися к приборной панели.

— Обзорное помещение, — пояснил Ллойд. — Отсюда наблюдают за допросами.

По ту сторону стекла, со скованными за спиной руками, сидел Клайд.

При виде его меня затрясло от бешенства.

— Это детектив Мур. — Ллойд кивнул на мужчину за мониторами. — Он будет записывать ваш разговор.

Я круто развернулся.

— Вы что, записываете допросы?

— Конечно. Каждое слово.

Такой расклад меня категорически не устраивал. Тогда побеседовать с Клайдом начистоту не удастся.

Лейтенант пристально посмотрел мне в глаза.

— Точно не передумал?

— Точно.

— Ты смелый парень. Ладно, идём. Стюарта на всякий случай оставили в наручниках, но если вдруг чего, сразу зови. — Ллойд похлопал себя по бедру. — Мой тазер всегда при мне.

«Мой тоже», — пронеслось у меня.

— Спасибо, лейтенант Ллойд.

Как бы невзначай я коснулся приборной панели и послал импульс. Мониторы тут же погасли.

— Стойте! У нас проблема, — крикнул Мур.

— Вовремя! — рявкнул Ллойд.

— Похоже, напряжение скакнуло… — Мур защелкал переключателями, пытаясь реанимировать оборудование.

Через пять минут терпение у лейтенанта лопнуло.

— Телефон тоже вырубился?

— Нет.

— Тогда подключай интерком, обойдёмся без записи. Просто послушаем.

В коридоре Ллойд открыл правую дверь, пропуская меня в прямоугольную комнату с голыми бетонными стенами. У самой дальней стены за длинным деревянным столом сидел Клайд, одетый в оранжевую робу с нашивкой «Стюарт» и порядковым номером на левом кармане.

— Привет, Клайд, — поздоровался лейтенант.

Не удостоив его даже взглядом, Стюарт злобно вытаращился на меня.

— Думаю, этого паренька ты не забыл, — продолжал Ллойд, указывая на меня.

Тот не ответил.

— Ладно, тогда напомню. Это Майкл Вэй. Сын той женщины, которую ты помог похитить.

— Сам знаю, кто это, — огрызнулся Стюарт.

— Вот и славно. Уверен, ты хочешь ему кое-что объяснить.

— Ничё я не собираюсь объяснять, — буркнул арестант, усаживаясь вполоборота.

— Я предупреждал, на контакт не идёт совершенно, — шепнул мне Ллойд.

— Может, нам стоит побеседовать наедине? — простодушно предложил я.

Поразмыслив с минуту, лейтенант вздохнул.

— Как чуял, что этим кончится… — Он повернулся к Клайду. — Поболтайте тут без меня. И не вздумай что-нибудь выкинуть!

Лицо Клайда перекосилось уже не от злости, а от страха.

— Нет! Вы не имеете права! Грубое обращение преследуется по закону! Я — гражданин США!

Ллойд непонимающе нахмурился.

— Приятель, ты оглох? Я говорю, мальчик с тобой побеседует. Но учти, мы всё видим, поэтому очень советую не чудить.

Лейтенант покачал головой и снова шепнул:

— Парень тронулся. Удачи.

Едва дверь за ним захлопнулась, мы с Клайдом посмотрели друг на друга в упор.

— Где моя мама?

Он только хмыкнул.

Я шагнул ближе.

— Может, освежить твою память? — С учётом полицейских по ту сторону экрана, приходилось тщательно подбирать слова.

— Не приближайся, чёртов мегавольт!

— Как ты меня назвал?

— Знаю я вашего брата, «светлячок» долбаный!

— Нашего брата?

— Именно, — огрызнулся он.

Тут я впервые заметил его руки, сплошь покрытые шрамами. Стюарт перехватил мой взгляд.

— Нравится? Один из ваших постарался. Все вы, «светлячки», уроды!

— И много нас таких?

— Даже слишком. Один — и то чересчур.

— Ты сам вынудил меня сделать то, что я сделал. Не надо было наставлять пистолет на мою маму.

— Меня заставили!

— Кто?

Стюарт не ответил.

— Учти, ты сейчас в зоне досягаемости… — решился я на блеф.

— Люк, — ухмыльнулся Стюарт.

— Что ещё за люк?

— Не что, а кто, идиот!

— Кто он?

Тишина.

— Люк — это тот мужик в солнечных очках?

— Это не очки, а прибор, чтобы различать «светлячков». — Последнее слово он буквально выплюнул.

— Кто такие «светлячки»?

— Ты, например.

— Те двое, с Люком, кто они?

— Тоже «светлячки». Зевс и Нишель.

— Что умеет Зевс, я понял. А Нишель?

— Защищает Люка от «светлячков». — Стюарт злобно оскалился. — Тебе она понравится, не сомневайся! Конченая тварь, по сравнению с ней остальные «светлячки» просто белые и пушистые.

— Про меня они давно в курсе?

— С самого твоего рождения. Долго искали, но не могли найти. Тебя и ту, другую.

Под «другой» явно подразумевалась Тейлор.

— Где она? — задал я новый вопрос.

— Спроси у Люка.

— Куда увезли маму?

— Без понятия. Меня-то не взяли.

— А куда собирались увезти?

— Тебе её не отыскать, — ехидно процедил Стюарт. — Ты даже не представляешь, с кем связался, «светлячок» вонючий! У этих ребят частные самолеты и секретные штаб-квартиры по всему миру. Твоя мамочка может быть где угодно.

— Где Люк?

Стюарт отвернулся.

— Где Люк? — повторил я уже громче, демонстративно шаркая ладонью по столу. — Или тебя надо уговаривать?

— И что? Убьёшь меня? Да уж сделай милость! Они меня всё равно прикончат, вот увидишь. Мы для них — расходный материал. Все, без исключения. «Светлячки» в том числе.

— Ладно, — я решил сменить тактику, — если мне удастся остановить Люка…

Стюарт перебил меня диким смехом.

— Тебе? Остановить Люка? Даже ВВС США это не под силу!

— Если мне удастся остановить Люка, я докажу, что тебя втянули в это насильно. Помоги мне найти маму, и, клянусь, я дам показания в суде, и ты окажешься на свободе.

Он захохотал ещё громче.

— Думаешь, я мечтаю очутиться на свободе? Да меня прибьют в первый же день! В тюрьме и то больше шансов выжить.

Я перегнулся через стол и шепотом спросил:

— Люк в закрытой школе в Пасадене?

Стюарт отвёл глаза.

— Люк в закрытой школе в Пасадене?

Не глядя на меня, он буркнул:

— Никакая это не школа.

— Но он там?

Стюарт пристально посмотрел на меня.

— Скоро узнаешь.

Подождав немного, я повернулся к зеркальному экрану и крикнул:

— У меня всё.

На лице у Стюарта блуждала странная ухмылка.

— Люк жаждет встречи с тобой. Столько лет потратил на поиски. Уж больно ты ему нужен.

Но тут в комнате появился лейтенант Ллойд.

— Всё, Клайд, аудиенция окончена.

— Вы хоть знаете, кто перед вами? — завопил тот. — Грёбаный «светлячок», который шарахает током почище вашего тазера! Он в любую секунду убьёт тебя, меня, всех нас! Скоро весь мир будет в их власти!

Я покосился на Ллойда и пожал плечами.

— Заткнись! — велел лейтенант.

— Скоро они захватят мир! — не успокаивался Стюарт.

— Прибереги свои байки для присяжных, — фыркнул полицейский.

В коридоре он положил мне руку на плечо.

— Извини, приятель. Я предупреждал, Стюарт не в себе. Нам тоже все уши просвистел этим бредом про люки и светлячков. Бедолага, похоже, свихнулся.

 

24. Джек

Осьтин примчался сразу после школы, когда я паковал вещи в рюкзак.

— Чего делаешь?

— Собираюсь. Они в Пасадене.

— Клайд сказал?

— Типа того. А человека в очках зовут Люк.

— Люк?

— И ещё, ты был прав. Есть и другие с электроспособностями вроде моих.

— А полицейские это слышали?

— Да, но они считают Клайда чокнутым.

Осьтин опустился на кровать.

— Ну, каков план?

— Ехать в Пасадену.

— И как мы туда доберёмся?

— Постой, что значит «мы»?

— Один в поле не воин. Вдруг помощь понадобится?

— Осьтин, это не компьютерная игра, где в любой момент можно нажать на паузу. Всё очень серьёзно.

— Вот почему я просто обязан ехать. Какой смысл сидеть тут, если моего лучшего друга нет рядом?

— Спасибо, — просто ответил я.

— Итак, как планируем добираться?

— Джек.

Осьтин недоверчиво ахнул.

— Мудак Джек?

— Ага, самый оптимальный вариант. У него машина.

— Мама в жизни меня не отпустит, если за рулём будет Джек.

— Твоей маме знать не обязательно.

— Точно… Она так и так не отпустит, — вздохнул Осьтин. — Кстати, а чего вдруг он согласится нас отвезти?

— За ним должок, — хмыкнул я, потирая ладони. Тут же раздалось характерное потрескивание. — Уверен, что сумею его убедить.

 

25. Тара

Тейлор уже заканчивала ужин, когда щелкнул замок и из динамика донеслось:

— Входи!

Дверь распахнулась и в камеру заглянула улыбающаяся Тара.

— Ужинаешь, сестрёнка?

Тейлор, хоть и держалась настороженно, но к Таре испытывала искреннюю симпатию, как-никак родной человек.

— Ага. А зачем столько бананов?

— В них много калия. Нам очень полезно. — Тара покачала головой и улыбнулась ещё шире. — Чудно, правда? По ощущениям, как в кроличьей норе.

— В какой норе?

— «Алису в Стране чудес» читала? Понимаю, тебе сейчас тяжело, но здесь совсем не так плохо, как кажется.

— Тара, меня связали, похитили, насильно притащили сюда и засадили в камеру. Плюс всю дорогу надо мной измывалась дегенератка Нишель! И ты говоришь, всё не так плохо?!

— Согласна, Нишель — на редкость противная особа. — Тара чуть поколебалась. — А камера — это временная мера, пока не убедятся, что от тебя не будет проблем. У них в этом деле большой опыт.

— Большой опыт в похищениях? — уточнила Тейлор.

— Послушай, сестрёнка, я понимаю, ты расстроена. — Тара присела на кровать рядом с ней. — Прости, что не разделяю твоих чувств, не утешаю и так далее, просто я безумно счастлива наконец тебя встретить. Столько лет мечтала увидеть родную сестру!

— И давно ты про меня в курсе?

— Девять лет, с того момента, как меня нашёл доктор Люк. Он пообещал в один прекрасный день разыскать тебя и сдержал обещание.

— Я и не догадывалась, что у меня есть сестра-близнец.

— Здорово, правда?

— Извини, — Тейлор отодвинула поднос, — но мне дико страшно. Не понимаю, зачем меня сюда притащили.

— Всё будет в порядке, поверь. Здешние учёные просто хотят разобраться, почему мы такие особенные. Когда-нибудь это спасёт жизни миллионам людей. Кстати, относятся к нам замечательно. Замечательно — не то слово. У нас даже собственная консьерж-служба!

— Чего-чего?

— Ну, как в дорогих гостиницах. Стоит только попросить, и тебе всё приносят на блюдечке. Тряпки, билеты на концерт в первый ряд, пропуск за кулисы, гаджеты… Конечно, в пределах разумного. Если потребуешь частный самолёт, наверняка откажут. А вот бриллиантовый браслет — запросто. Я однажды попросила, и успешно.

— С чего вдруг такая щедрость?

— С того, что мы особенные. Во всём мире нас всего семнадцать. Точнее, уже тринадцать.

Тейлор не рискнула спросить, куда делись ещё четверо.

— Короче, живём как короли. Проверь сама. Попроси чего-нибудь.

— Ладно. Пусть меня отправят домой!

Тара вздохнула.

— Кроме этого… Тейлор, потерпи пару недель. Если не свыкнешься, тебя отпустят. Я уверена.

— Ты серьёзно? — удивилась Тейлор.

— Конечно. Меня, например, не запирают. Ухожу и прихожу, когда захочется. Просто этим ребятам нужны гарантии, страховка. В проект вложена куча денег. Плюс мы всё-таки дети. Риск огромный, согласись.

— В принципе, ты права, — задумчиво произнесла Тейлор. — Но зачем понадобилось меня похищать?

— Выбора не было. Тебя ведь приглашали в «Элджен», верно? Всё без обмана — отличные условия, лучшие учителя, перспектива поступить в любой университет. А на шестнадцатилетие дарят крутую тачку: «феррари», «роллс-ройс», «мазерати»… Но ведь приёмные родители тебя в жизни бы не отпустили?

— Нет, конечно.

— Ну вот. И про твои способности им неизвестно?

— Нет.

— Значит, они понятия не имеют, какая ты особенная.

— Откуда ты всё знаешь?

— Не забывай, мы сёстры. — Глаза Тары увлажнились от переизбытка эмоций. — Господи, как давно я ждала нашего воссоединения!..

Тейлор чуть воспрянула духом.

— И у тебя тоже есть… способности?

— Само собой.

— А какие?

— С учётом, что мы близнецы, способности у нас примерно одинаковые, только мои — более продвинутые. Нас тут учат их совершенствовать. — Тара откинулась на спинку кровати. — Продемонстрировать?

— Давай!

— Ладно, поехали. — Тара закрыла глаза.

Тейлор вдруг испытала прилив радости и весело засмеялась:

— Как это у тебя получается?

— Классно, да? Я умею стимулировать часть мозга, которая вырабатывает серотонин — гормон радости. Могу спровоцировать и обратный эффект, но вряд ли ты захочешь попробовать.

— Что за обратный эффект?

— Отрицательные эмоции. Допустим, гнев, страх.

— И сильный страх?

— Как будто на тебя со всех сторон лезут огромные пауки.

Тейлор содрогнулась.

— Я предупреждала, попробовать не захочется, — пожала плечами Тара.

— Да уж, уволь.

— Ты тоже скоро научишься. Собственно, часть проекта направлена на развитие наших способностей. Например, сила возрастает, если питаться определёнными продуктами.

— Типа бананов?

— Ага. Бананы в самом разном виде. Банановые коктейли, запеканки, десерты… Ещё — всякие минеральные вещества. Принимаем специальный комплекс три раза в день. Рафинад нельзя, он тормозит способности. Однажды я на месяц отказалась от содовой и вдвое увеличила растяжку.

— Растяжку?

— Местный сленг, скоро привыкнешь. Растяжка — это диапазон действия нашей силы. Тут один парень вообще до самолётов дотягивается!

— И что происходит с самолётами?

— Ничего.

— А мысли ты тоже читаешь? — спросила Тейлор.

Тара обиженно насупилась.

— Нет. А ты?

Тейлор сразу насторожилась.

— Ну… нет. Просто решила, если ты так здорово воздействуешь на мозг, то и мысли читать должна.

— Увы, из наших мысли читать не умеет никто. Да и доктор Люк был бы в ужасе, найдись такой умелец. Только представь, каких дел тогда можно наворотить… ужас!

Тейлор понимающе кивнула.

— Расскажи про Нишель, — попросила она.

— Нишель здесь на дух не переносят за её садистские замашки, — скривилась Тара. — Держись доктора Люка, и она отвянет. Как-то она «попрактиковалась» на мне и получила от доктора такую взбучку!..

— А почему сама не попробовала ей отомстить?

— На неё всё равно не действует. Нишель как вампир, высасывает нашу силу.

— Да, она и мне говорила.

— Нишель считает себя жутко крутой, а по сути ноль без палочки! — фыркнула Тара. — Её могущество строится на нас, в обычной жизни она никто, обычная готка, каких тысячи. Как бы получше объяснить… Криптонит способен уничтожить Супермена, но мы с тобой можем им хоть увешаться. Да и потом, тут нельзя применять силу без разрешения доктора Люка. Особенно друг на дружке. Для этого существуют ПС.

— Кто такие ПС?

— Скоро узнаешь.

— Кстати, сколько сейчас времени?

— Почти десять. Пора спать. Отдохни как следует. Завтра у нас куча дел.

— Каких?

— Не хочу портить сюрприз. — Тара поднялась. — Но тебе понравится, уверяю.

Она наклонилась и поцеловала Тейлор в лоб.

— Ну-ка, быстро на бочок, чтоб не скушал паучок.

Тара исчезла за дверью, которая тут же защёлкнулась на замок.

Тейлор вытянулась на постели, посматривая на красный мерцающий глазок камеры.

Откуда-то вдруг возникла мысль: «Только паучков мне недоставало!»

 

26. «Гарри Уинстон»

Утром Тейлор разбудил хриплый голос из динамика, сообщивший, что пора вставать. Она ещё валялась в кровати, когда щёлкнул замок и на пороге появилась Тара с ворохом одежды в руках.

— Поднимайся, соня!

Тейлор села, потирая глаза.

— Извини, совсем не выспалась.

— Днём поваляешься, а сейчас подъём. Время веселиться.

Тара свалила принесённую одежду на постель.

— К счастью, размер у нас одинаковый. Выбирай, что понравится.

Тейлор покосилась на свой комбинезон.

— А разве мы не должны ходить только в этом?

— Издеваешься, да? — хмыкнула Тара.

— Ну, я подумала…

— Сестрёнка, тут не тюрьма. Комбинезон надевают для тестов, да и то в первый день. Рутинная процедура для новичков. Но то вчера, сегодня всё иначе. Доктор Люк велел сводить тебя по магазинам, прикупить нарядов. И угадай, куда мы направляемся?

Тейлор пожала плечами.

— На Милю чудес!

— Что за Миля?

— Родео-драйв, Беверли-Хиллз. Слыхала? Ты будешь в восторге!

— Но у меня нет денег! — запротестовала Тейлор.

Тара засмеялась.

— Нет и не надо. Собирайся.

Тейлор порылась в ворохе новых, на вид совершенно не ношенных вещей.

— Да тут сплошь дорогие бренды! — ахнула она, остановившись на паре джинсов.

— Бери что хочешь. Мне потом купят ещё. Впрочем, сегодня у тебя самой появится целый гардероб. Вот, примерь. — Тара протянула сестре блузку. — На моей, то есть на нашей фигуре смотрится обалденно. Ну как?

— Супер! — согласилась Тейлор.

— Тогда надевай.

Не обращая внимания на глазок камеры, Тейлор выскользнула из комбинезона и надела блузку.

— Вау, выглядишь шикарно! — похвалила Тара. — Клянусь, ты тут первая красавица! — Она весело расхохоталась. — Всё равно что делаю комплимент самой себе.

— Это точно, — улыбнулась Тейлор.

Когда со сборами было покончено, девочки вышли из камеры и направились к лифту. Тара приложила палец к сенсорной панели, экран вспыхнул зелёным, и двери лифта открылись.

— Сперва забежим в столовую, позавтракаем, — сообщила Тара, нажимая кнопку первого этажа.

Столовая больше напоминала ресторан в шикарной гостинице. У входа девочек встречал метрдотель, приземистый итальянец с седой шевелюрой и в чёрном смокинге.

— Доброе утро, дамы. Вы сегодня просто bellissima.

— О да, — кивнула Тара. — Спасибо, что оценили.

— Спасибо, — добавила Тейлор.

— Прошу, заказывайте. Очень рекомендую крабовый салат «Бенедикт» и овсянку с бананами и засахаренными орехами.

— Мне, пожалуй, банановый десерт, — решила Тара. — Мы очень спешим.

— И мне тоже десерт, — поддержала сестру Тейлор.

— Может, вам навынос? — осведомился метрдотель.

— Да, и побыстрей! — распорядилась Тара.

— Момент! — Он ринулся на кухню, и уже через секунду оттуда появился официант, неся две пластиковые вазочки с десертом и маленькие серебряные ложечки.

Тара взяла вазочки и всучила одну Тейлор.

— Помчали, сестрёнка. Время не ждёт.

— А куда мы?

— Я же сказала, по магазинам!

— То есть за территорию?

— Ну да. А в чём проблема?

— Вдруг меня не выпустят?

— С чего вдруг? — удивилась Тара.

— Доктор Люк говорил…

— Хорошо, что напомнила! — перебила её Тара. — Доктор Люк позже присоединится к нам. У него какой-то сюрприз для тебя. — Она восторженно цокнула языком. — Я прямо в предвкушении. Он мастер на сюрпризы. И главное, никогда не мелочится.

Тейлор последовала за близняшкой на улицу, где впервые за несколько дней увидела солнце. Инстинкт советовал ей бежать без оглядки, но как? Кругом — высоченный забор, а Тара такая милая и приветливая…

У обочины их поджидал «роллс-ройс фантом». Улыбающийся водитель распахнул заднюю дверцу.

— Доброе утро, леди!

— Привет, Грифф, — поприветствовала его Тара.

— Доброе утро, — промямлила Тейлор.

— Добро пожаловать в академию, Тейлор, — произнёс водитель, обращаясь к ней по имени, чем изрядно удивил девочку. — Меня зовут Гриффин. Если будет чего-то не хватать до полного счастья, обращайся, не стесняйся.

Близняшки забрались в салон. Тейлор сроду не ездила в таких роскошных автомобилях, где всё сплошь — натуральная кожа и до блеска отполированное дерево. От шофёра пассажирок отделяла стеклянная перегородка. Прямо посередине салона была панель со встроенным телефоном, при виде которого у Тейлор ёкнуло сердце.

— Можно, я позвоню родителям?

Тара покачала головой.

— Без разрешения доктора Люка нельзя. Потерпи. Да и рано, ты ещё не отвыкла от всего этого.

— От чего?

— От этого! — Тара кивнула на пейзаж за окном.

Поездка до Беверли-Хиллз заняла двадцать пять минут. День выдался солнечным, и по тротуару сновали толпы жертв и охотников до гламура.

Гриффин загнал «роллс-ройс» на частную парковку в южной части бульвара Санта-Моника и последовал за сёстрами, держась, правда, на почтительном расстоянии.

— Почему он идёт за нами? — недоумевала Тейлор.

— А кто, по-твоему, понесёт покупки? — весело подмигнула Тара.

Родео-драйв начиналась от отеля «Беверли-Хиллз» и простиралась примерно на милю. По словам Тары, район занимал три квартала и насчитывал более сотни бутиков, гостиниц и салонов. Лучшие дизайнеры мира непременно держали здесь торговые точки. Тейлор только ахала, читая вывески: «Лакост», «Джуси кутюр», «Шанель», «Хьюго Босс», «Джорджио Армани».

Тара, которой хотелось присмотреть купальник, потянула сестру в «Джуси кутюр», огромный магазин с широкими стеклянными витринами, где красовались манекены в расшитых драгоценностями спортивных костюмах и с перекинутыми через плечо сумочками с фирменным знаком «Кутюр» — золотой короной.

— Ну как тебе? — спросила Тара, снимая с вешалки украшенный ярким принтом танкини.

Тейлор взглянула на ценник.

— Двести тридцать долларов за купальник?!

— Согласна, почти даром.

Миновав Брайтон-вэй, девочки снова вернулись на Родео-драйв.

Тейлор и глазом не успела моргнуть, как очутилась в «Сальваторе Феррагамо», и там, по настоянию сестры, купила солнечные очки в красной оправе. Тара взяла точно такие же, но в сиреневой.

Перед бутиком «Дольче и Габбана» Тара взвизгнула:

— Ой, у них новая коллекция! Давай зайдём!

К ним уже спешила управляющая.

— А вот и вы! Кто из вас, красавицы. Тара?

— Я. — Тара сделала шутливый реверанс. — А это моя сестра-близнец Тейлор.

— Двойное очарование! Тейлор, очень рада познакомиться. Чем могу помочь?

— Тейлор нужно сменить гардероб, — уверенно ответила Тара.

— Всегда к вашим услугам! — Управляющая щелкнула пальцами. — Марк, принеси Таре и Тейлор минеральной воды. — Она с подобострастной улыбкой повернулась к девочкам. — Прошу за мной.

— Вы знакомы? — шёпотом осведомилась Тейлор у Тары.

— Конечно. Я тут постоянный клиент.

Управляющая проводила их в примерочную.

Продавщицы сбились с ног, демонстрируя восхитительные наряды самого разного покроя и фасона. Оставив в магазине пять тысяч долларов, близняшки вышли из магазина, с ног до головы увешанные пакетами, которые тут же перекочевали в руки Гриффину. Продавщицы сгрудились у входа и долго махали им вслед.

Тейлор послушно семенила за сестрой, пока та совершала набеги на свои излюбленные бутики — «Бэбэ», «Гуччи», «Шанель», — и при этом вела себя скорее как искушенная девушка, нежели подросток. Практически везде её знали в лицо. В противном случае Тара с порога заявляла, что она из академии «Элджен», и тогда весь персонал наперебой мчался ей угодить.

Поддавшись уговорам, Тейлор купила девять пар джинсов, шесть юбок, четыре пары обуви, восемь рубашек, две кожаные куртки и кучу аксессуаров. Шутки ради Тара купила три наряда точь-в-точь как у сестры.

Тейлор страшно переживала из-за потраченных денег, вспоминая, как однажды без спросу взяла мамину кредитку, чтобы скачать альбом, и в итоге просидела неделю под домашним арестом.

— Чьей картой мы расплачиваемся? — не выдержала она.

— Моей. — Тара помахала у неё перед носом кусочком пластика. — Чёрная «Американ Экспресс». Всегда ею пользуюсь, только сперва надо спросить разрешения. Между прочим, ещё ни разу не отказывали. На ней лимит где-то тысяч двести.

У Тейлор отвисла челюсть.

— Шутишь?

— He-а. Престон-стрит и рядом не стояла, верно?

Тейлор не верила своим ушам.

— Откуда ты знаешь мой адрес?

— Спросила, разумеется. — Тара счастливо улыбнулась. — Сестрёнка, ты не понимаешь, сколько я тебя ждала. Наконец моя заветная мечта исполнилась — ты вернулась домой.

Слово «домой» жутко напугало Тейлор. Не зная, как реагировать на эти восторги, она выдавила:

— Спасибо.

Через пару минут Тейлор остановилась у витрины «Тиффани» полюбоваться на бриллиантовое колье, но Тара решительно воспротивилась.

— Даже не думай. Доктор Люк запретил покупать драгоценности.

— Я просто смотрю.

— Тогда ладно. Кстати, он скоро подойдёт. Договаривались на час. А времени… — Она поглядела на часы. — Времени половина первого. Предлагаю отдохнуть от шопинга.

— С удовольствием, — согласилась Тейлор.

— Вот и славно. Хочу кое-что тебе показать.

Тара повела её на Виа-Родео, погулять по мощённым брусчаткой улочкам, полюбоваться фонтанами, коваными фонарями и арками. Всю дорогу Гриффин следовал за девочками по пятам.

— Как здесь красиво! — восхитилась Тейлор.

— В точности как в Европе, — пояснила Тара. — Бывала там?

— Нет пока.

Поездку в Европу ей обещали на окончание школы. И хотя маме, как работнику турагентства, полагалась значительная скидка, поездку она не покрывала. Родителям всё равно пришлось бы экономить, отказывая себе во многом. При мысли о родителях Тейлор загрустила, но Тара весело хлопнула её по плечу.

— Не переживай, съездишь обязательно. У нас будут дивные каникулы!

Сестры обогнули толпу туристов у фонтана и поспешили в сторону Беверли-Уилшир.

— Ну как, нравится? — поинтересовалась Тара.

Тейлор кивнула, хотя страх не отпускал её ни на минуту.

— А я что говорила! Единственный минус, знаменитостей не встретили. Жаль, конечно, но хорошего понемножку. — Не дав сестре вставить даже слово, Тара продолжила: — Есть хочешь?

По подсчётам Тейлор, на одежду ушло порядка десяти тысяч долларов, поэтому она осторожно спросила:

— А ничего, что мы так транжирим?

— Чем больше, тем лучше, — парировала Тара. — За этим нас сюда и отправили.

— Странно как-то, — недоумевала Тейлор.

— Вовсе нет. У нас по-другому не принято. Особые люди заслуживают особого отношения. Так считает доктор Люк. — Её глаза вдруг загорелись. — Суши любишь?

— Если честно, не пробовала, но всегда хотелось.

— Тогда пойдём. Я знаю отличное местечко.

Через два квартала показался японский ресторан «Урасава». В фойе было полно ожидающих. Ведя пунцовую от смущения Тейлор за руку, Тара уверенно пробилась через толпу к распорядительнице и потребовала столик на троих.

Распорядительница, японка средних лет, окинула сестёр равнодушным взглядом.

— У вас зарезервированы места?

— Нет, — небрежно отмахнулась Тара, — но мы из академии.

Японка слегка поклонилась.

— Прошу прощения, gomen nasai. Сюда. — Шепнув что-то на ухо официантке, она взяла меню и лично проводила девочек к столу в дальней части ресторана. — Мы держим этот столик специально для знаменитостей… Добро пожаловать в «Урасаву».

К ним тут же устремилась одетая в кимоно официанта с тарелкой клёцек гёза.

— Поразительно! — ахнула Тейлор. — Поверить не могу, что нас пустили.

— Ещё бы они не пустили. — Тара раскрыла меню. Тейлор покосилась на свободный стул.

— Гриффин тоже обедает с нами?

Тара сморщила носик.

— Нет, конечно. С чего вдруг?

— Тогда для кого третий стул?

— Надеюсь, для меня. — Возле стола, в светлых слаксах и рубашке поло стоял доктор Люк.

— Здравствуйте, доктор Люк! — обрадовалась Тара. Тейлор в душе содрогнулась, но смогла выдавить жалкое подобие улыбки.

— Не возражаете, если я присяду?

— Конечно, — кивнула Тара.

Люк отодвинул стул и сел.

— Ну, девочки, как шопинг? Хорошо провели время?

— Спустили десять тысяч, — отчиталась Тара.

— Как? Всего десять? — Он всплеснул руками. — Это несерьёзно. Кутить так кутить!

Тейлор слушала и поражалась. Тем временем Люк подцепил палочками клецку и отправил в рот.

— Ммм… восхитительно! — пробормотал он.

Официантка вернулась с огромным блюдом суши, темпура и жареным мясом якинуки.

— Youkoso, доктор Люк, — поклонилась она.

— Domo arigato gozaimasu, — произнёс он в ответ.

Тара и Люк принялись уплетать деликатесы, пока Тейлор сражалась с палочками.

— Суши замечательные! — сообщила Тара. — Правда, летом в Токио мы пробовали повкуснее… но эти тоже ничего.

— Да, — согласился Люк, — «Кубэй» шикарный ресторан. Один из немногих, где подают рыбу фугу.

— Вы и в Токио были? — удивилась Тейлор.

— Ага. Проще сказать, где мы не были. В прошлом году, например, всей семьёй ездили в Японию, Пекин, Гонконг и на Тайвань.

— Всегда мечтала путешествовать, — вздохнула Тейлор.

— Вот, возьми. — Люк протянул ей вилку. — К палочкам надо привыкнуть. Угощайся, смелее. Очень рекомендую унаги.

Тейлор послушно взяла таинственную унаги.

— А что это?

— Угорь, — пояснила Тара. — Обожаю их.

Тейлор стала медленно жевать. Тара и Люк смотрели на неё выжидающе.

— Ну как? — спросил доктор.

— На вид мерзость, но вкус потрясающий! — отозвалась Тейлор.

— Первое впечатление зачастую обманчиво, — ухмыльнулся Люк, подразумевая далеко не еду.

— Спорим, в Айдахо таких суши не попробуешь, — подмигнула Тара.

— Если честно, я там никаких не пробовала. Нам суши не по карману…

— Ужас! — скривилась Тара.

— Вовсе нет, — вступилась за родителей Тейлор. — В конце концов, это всего лишь еда.

— Верно, — поддержал её доктор Люк. — Это всего лишь еда. Да и вообще, обыденные желания теперь в прошлом. — Он повернулся к Тейлор. — Ты получишь всё, о чём только мечтала. Посетишь удивительнейшие места — Бали, Непал, Москва, Париж, Рим! И это только начало! Например, сейчас одни из наших студентов путешествуют из Лондона в Дубай. Перед тобой открывается новый чудный мир с безграничными возможностями. — Люк элегантно взмахнул палочками. — Представь, миллиарды людей просыпаются в своих убогих квартирах с одной-единственной надеждой — пережить очередной ничтожный день. Единицы тех, кому хватает на хлеб с маслом, мечтают хоть как-то реализоваться, чтобы не умереть жалкими неудачниками. Но ты, девочка, не принадлежишь ни к тем, ни к другим. В академии мы все — избранные, и наши деяния войдут в историю. О нас будут писать книги, нами будут восхищаться, как пионерами — первооткрывателями из нынешних учебников. Ты — Христофор Колумб, Марко Поло и Нил Армстронг в одном флаконе.

— Но почему я?

— Потому что ты и есть пионер в прямом смысле этого слова! Представительница новой великой расы! Тебе уготована невероятная слава.

Тейлор не знала, что и думать. Стать знаменитой ей хотелось с детства.

Спустя полчаса доктор Люк засобирался.

— Доели? Нам пора, у меня ещё сюрприз для Тейлор.

— Счастливица… — протянула Тара. — Наш доктор Люк мастер на сюрпризы.

— Готовы? — поинтересовался Люк.

— Да вроде, — промямлила Тейлор.

Доктор поднялся и кивнул официантке. Та не заставила себя ждать.

— Hai, сэр.

— Запишите на мой счёт, чаевые — тридцать процентов.

— Да, сэр. Большое спасибо, сэр.

У ресторана стоял чёрный «кадиллак-эскалэйд» с тонированными стёклами. Двое одетых в чёрное охранников с ушными радиопередатчиками и огромных солнечных очках вытянулись в струнку при виде доктора, но тот лишь отмахнулся:

— Расслабьтесь, ребята. Мы прогуляемся.

— А куда? — вырвалось у Тейлор.

— Слыхала про Гарри Уинстона?

— Это который ювелир?

— Точно, — подтвердил удивлённый до крайности Люк. — Откуда ты знаешь?

— Из песни «Бриллианты — лучшие друзья девушки». Там есть строчка «отведи меня к Гарри Уинстону».

— Браво! — расхохотался доктор. — Молодец, Тейлор. Правда, тебе такие песни слушать рановато.

— Моей маме она очень нравилась. Вернее, нравится, — испуганно поправилась Тейлор.

— А тебе известно, — продолжал Люк, — что в своё время Гарри Уинстон приобрёл, а после продал знаменитейший в истории голубой алмаз «Надежда», весом более сорока пяти карат? Сейчас он выставлен в Национальном музее естественной истории в Вашингтоне. Самое поразительное, что ювелир не просто выкупил драгоценность, некогда принадлежащую королю Людовику XIV, но и решился его отшлифовать. Иначе говоря, ему хватило смелости рискнуть и улучшить и без того чудный камень. Так творится история! Надо лишь приложить усилия. Ну вот мы и пришли, — сообщил он, указывая на здание из гладкого серого камня. Над входом висела простая медная табличка с буквами «HW», и ниже — «Harry Winston».

Служащий магазина приветливо распахнул дверь.

— Добро пожаловать, мистер Люк.

— Дамы, после вас! — улыбнулся доктор, пропуская близняшек вперёд.

Обстановка поразила Тейлор своим великолепием. Повсюду — прилавки красного дерева, окон нет, но ярко светят огромные бра на стенах. С порога ощущались приятная прохлада и почти благоговейная тишина, какая обычно царит в музеях и библиотеках.

— Если покупать драгоценности, то только здесь! — авторитетно заявила Тара. — Все звёзды Голливуда отовариваются тут перед вручением «Оскара».

Люк повернулся к Тейлор:

— А ты у нас самая настоящая звезда.

Из дальнего конца павильона к ним спешил степенный седовласый джентльмен.

— Доктор Люк, счастлив вас видеть, — произнёс он с сильным французским акцентом. — Я приготовил колье, как вы и просили.

— Благодарю, — кивнул доктор. — Тара, не оставишь нас с Тейлор? Можешь пока присмотреть серёжки.

— Есть, сэр!

— Тейлор, прошу за мной.

Ювелир проводил доктора и его спутницу в небольшую комнатку с круглым мраморным столом посередине, где лежали зеркало и увеличительное стекло.

— Желаете взглянуть на приготовленные образцы?

— Будьте так добры, — чопорно, в тон французу ответил Люк и заговорщицки подмигнул Тейлор.

Кивнув, ювелир удалился, но уже через минуту вернулся с тремя замшевыми футлярами и почтительно разложил их перед Тейлор.

— Итак, — начал он, поочерёдно поднимая крышки, — позвольте продемонстрировать экземпляр из нашей классической коллекции. «Звеньевое колье». Всего триста пятьдесят восемь безупречнейших бриллиантов.

— Как красиво! — восхитилась Тейлор, разглядывая колье.

— Может, примеришь? — спросил доктор Люк.

— С удовольствием! — Тейлор приподняла волосы, пока ювелир застёгивал тяжёлое колье. Драгоценный металл приятно холодил кожу. Тейлор посмотрела на себя в овальное зеркальце, любезно пододвинутое французом. Бриллианты сияли и переливались у неё на шее.

— Вау! — только и вымолвила она, касаясь украшения.

— Теперь, пожалуйста, следующее, — попросил Люк.

— Как, ещё? — ахнула Тейлор.

Ювелир кивнул, пододвигая второй футляр.

— Вот, «Венок младенца». Всего сто семнадцать бриллиантов круглой и продолговатой огранки, общим весом в двадцать пять карат. Сама подвеска выполнена из платины.

Второе колье оказалось короче и шире, со звеньями в форме остролиста.

— Нравится? — улыбнулся доктор Люк.

— Конечно!

— И напоследок, — продолжал ювелир, — нечто совершенно особенное. «Сердце ночи», всего шестьдесят бриллиантов круглой и грушевидной огранки, общим весом в тринадцать карат. Подвеска платиновая.

Тейлор не могла оторваться от изящной платиновой подвески, на которой бриллианты разной огранки составляли причудливый узор. От созерцания её отвлек голос доктора Люка:

— Ну, какое тебе больше по душе?

Тейлор не сдержала улыбки.

— Последнее, однозначно, — ответила она, несмело дотронувшись до «Сердца».

Ювелир одобрительно кивнул:

— Прекрасный выбор.

— Мы примерим? — поинтересовался доктор.

Взяв протянутую подвеску, он бережно надел её на Тейлор. Драгоценные камни сверкали на загорелой коже, точно живые капли росы. Тейлор восторженно рассматривала себя в зеркало. Видели бы её сейчас друзья!.. Воспоминание о друзьях омрачило радостный момент. Она страшно скучала по ним и стыдилась, что развлекается.

— Как тебе? — спросил доктор Люк.

— Ничего прекраснее в жизни не видела!

— На сколько тянет безделушка? — обратился доктор к французу.

— Минуту, сэр. — Тот поспешно перевернул ценник. — Цена — сто шестьдесят восемь.

— Сто шестьдесят восемь долларов? — удивилась Тейлор.

Ювелир едва не поперхнулся.

— Нет, — покачал головой Люк, — сто шестьдесят восемь тысяч долларов.

Тейлор неуютно заёрзала в кресле.

— Это всё равно что носить на шее дом!

— К счастью, колье не в пример легче, — пошутил доктор. — А вообще, нравится?

— Конечно! Такая красота.

— Отлично, тогда забирай. Будет подарок по случаю твоего возвращения домой.

Тейлор обомлела.

— Вы шутите?

Доктор Люк положил ей руку на голое плечо.

— Не имею привычки шутить о серьёзных вещах. Мы действительно рады, что отныне ты дома.

Пока он говорил, его мысли потоком хлынули в сознание Тейлор. Зловещие и тёмные, как сама ночь, они до смерти напугали девочку. Она отпрянула, с трудом подавляя тошноту.

— В чём дело? — насторожился Люк.

Тейлор сглотнула.

— Извините. Боюсь, я не привыкла к суши.

— Понимаю, японская кухня очень специфическая.

— Упаковать колье, или мадемуазель наденет его сразу? — вмешался ювелир.

Доктор Люк вопросительно поднял брови.

— Что скажешь, Тейлор?

Она медленно сняла ожерелье.

— Не хочу показаться неблагодарной, но вы и так многое для меня сделали. Такая роскошь не по мне, простите.

— Нет проблем. — Он вернул подвеску ювелиру. — Отложите пока. Юная леди ещё не определилась.

— Конечно, сэр, — не скрывая разочарования, ответил тот, убирая украшение обратно в футляр.

— Можно мне назад, в академию? — попросилась Тейлор.

— Почему нет? Вы приехали на «роллс-ройсе»?

— Да.

Доктор Люк вытащил мобильник и нажал кнопку.

— Подгоните машину к «Гарри Уинстону»! — Он убрал телефон и крикнул: — Тара, закругляйся.

Тара с сожалением вытащила из ушей жемчужные серьги и вручила их продавщице.

— Пардон, в следующий раз.

«Роллс-ройс» уже стоял у входа. Чёрный «эскалэйд» припарковался чуть поодаль. Гриффин распахнул дверцу, и Тейлор первая забралась в салон. Доктор Люк сел рядом, а Тара устроилась рядом с водителем.

— Знаешь, Тейлор, вся семья жаждет познакомиться с тобой, — начал Люк.

Она опять сглотнула, но нашла в себе силы ответить, что тоже с нетерпением ждёт этой встречи.

— Собственно, на такую реакцию я и рассчитывал, поэтому заранее распорядился приготовить на обед нечто особенное — говядину по-веллингтонски. Кстати, моё любимое блюдо. Устроим небольшой праздник в твою честь.

— Спасибо, но мне больше по вкусу овощная запеканка и пицца. Словом, я обыкновенная среднестатистическая американка.

Доктор Люк нахмурился.

— Нет, Тейлор, не говори так. Кто-кто, а ты — уникальная личность. — Его лицо посветлело. — Не переживай, мы не всегда едим из фарфоровых тарелок. Гамбургеры и пиццу очень даже уважаем. Просто сегодня есть что отметить. Блудная дочь вернулась! — закончил он с улыбкой.

 

27. Уговор

Джек жил в бедном районе, в двенадцати кварталах от меня. Разыскав его адрес в школьном справочнике, я сразу направился туда.

Дом Фрайнсов стоял на отшибе крохотной тупиковой улочки Лесли-стрит и выглядел откровенно не ахти. Стены из покорёженного алюминиевого сайдинга, выцветший навес над крыльцом, окно без стёкол закрыто куском картона. Газон сплошь зарос сорняками и колючками. На дороге перед домом — как минимум шесть машин, большинство насквозь проржавевшие, со спущенными покрышками. Только две смотрелись более-менее на ходу.

Я поднялся на крыльцо, обитое зелёным ковролином. Над звонком жёлтым скотчем была приклеена бумажка с надписью «Звонок не работает». Потянув на себя ржавую проволочную сетку, я стал барабанить в дверь. Через минуту на пороге появился Джек, одетый в футболку без рукавов, открывающую внушительные бицепсы и татуировку на плече.

— Чего надо? — хмуро спросил Джек.

— Поговорить, — ответил я, стараясь не моргать.

— Валяй.

В глубине дома надрывался телевизор. Похоже, Джек был не один.

— Не здесь, — покачал я головой. — Не хочу, чтобы нас слышали.

— С чего вдруг?

— А вот так.

Поколебавшись, Джек шагнул на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь.

— Всё, теперь мой старик точно не услышит.

— Мне надо кое-куда съездить.

— Я тебе в шофёры не нанимался, — фыркнул Джек.

— Конкретно — в Пасадену, — продолжал я, оставив без внимания его выпад.

Джек явно растерялся.

— Это куда, в Калифорнию?

— Именно.

— Чувак, не борзей. Я признался во всём Дэллстрому, как ты и велел. Хватит. Если рассчитываешь меня терроризировать постоянно, зря. Завтра же расскажу всем учителям, что ты сделал.

— Расслабься, никто тебя не терроризирует. Просто мне больше не к кому обратиться.

— А твой старик чего?

— У меня нет отца.

— А мать?

— Ты вообще новости смотришь?

— Нет.

— Мою маму похитили и скорее всего держат в Пасадене, поэтому мне срочно нужно туда съездить.

— Не проще позвонить в полицию?

— Нет, в этом деле они не помогут.

— Извини, чувак, но в Калифорнию не повезу всё равно.

— У меня есть деньги! — Я вытащил пачку купюр, позаимствованных из маминой заначки. — Вот, триста долларов. Всё тебе.

Джек начал колебаться.

— Откуда баксы?

— Мама откладывала на чёрный день.

— Значит, три сотни, да? И когда ехать?

— Чем раньше, тем лучше.

— Больше никаких пассажиров?

— Ещё мой друг Осьтин.

— Тогда и я захвачу приятеля, на смену за рулём.

— Кого?

— Уэйда.

Уэйда я ненавидел больше, чем Митчелла, но возражать не стал. С двумя водителями и впрямь получится быстрее.

— Идёт.

— И что мы будем делать в Пасадене?

— Вы — ничего. Высаживаете нас и свободны.

— Обратно везти не надо?

— Нет. Неизвестно ещё, сколько мы там пробудем.

Джек покосился на свой автомобиль — тёмно-синий «шевроле-камаро» восьмидесятого года с жёлтой гоночной полосой вдоль капота.

— Оправляемся сегодня?

— Чем раньше, тем лучше, — повторил я. — Только возьму вещи и Осьтина.

Джек почесал живот и тяжело вздохнул.

— Ладно. Сейчас звякну Уэйду. Ты где живёшь?

— Совсем рядом. Тринадцатая Ист-стрит, там ещё рядом супермаркет «Семь-Одиннадцать». Встречаемся на парковке через час. Договорились? — Я протянул руку.

Джек опасливо отпрянул.

— Не бойся, не шарахну.

— Договорились, — произнёс он, пожимая мне руку.

Я помчался к Осьтину и с порога объявил:

— Выезжаем через час.

Он непонимающе уставился на меня.

— Выезжаем? Куда?

— В Калифорнию. Или ты думал, я пошутил?

— С Джеком?

— Да, — кивнул я, намеренно умолчав про Уэйда. Осьтин и так жутко нервничал из-за грядущей поездки. Перспектива провести пару дней в компании заклятого врага его просто-напросто убила бы.

Осьтин бросил настороженный взгляд через плечо.

— Мама будет в ярости. Посадит меня под домашний арест лет до пятидесяти.

— Кошмар, — хмыкнул я с учётом, что Осьтин практически безвылазно торчал дома. — Ещё скажи, заставят всё время делать уроки и перестанут пускать на чечётку.

— С тобой общаться точно запретят, — насупился он.

— Это да. Правда, по мне, лучше всю жизнь просидеть дома, но с мамой. — Я сунул руки в карманы. — Кстати, если передумал, оставайся. Никто не настаивает.

— А кто сказал, что я передумал? Жди, сейчас подойду.

Спустя десять минут Осьтин заявился ко мне с рюкзаком, набитым всякой вредной едой типа картофельных чипсов и сырных палочек.

— Матери что сказал? — спросил я.

— Что иду гулять с тобой.

— Ага, а ближе к ночи она ударится в панику. Ещё полицию вызовет.

— Всё предусмотрено. Я приклеил тебе на дверь записку, что мы уехали с моим дядей на Комик-кон.

— Думаешь, сработает?

— Кто знает, но дядька мой точно там, а сотовый он собой не берёт, поэтому мама никак не проверит.

— Отлично! — Я подхватил рюкзак. — Готов?

— На все сто.

Убедившись, что в коридоре пусто, я запер дверь, и мы поспешили на улицу. Супермаркет был всего в пятнадцати ярдах от нашего дома. Джек ещё не подъехал. Купив по вишнёвому «слурпис», мы устроились на обочине ждать.

— Вдруг он вообще не появится? — засомневался Осьтин.

— Появится. Три сотни баксов на дороге не валяются.

— Откуда у тебя три сотни?

— Мама копила на крайний случай. — Я потёр ногой об ногу. — Вот он и наступил, крайнее не придумаешь.

Минут через пятнадцать «камаро» Джека въехал на парковку и притормозил у заправки.

— Вот он, — сообщил я.

— Кто это с ним? — прищурился Осьтин.

— Уэйд.

Осьтин вытаращил глаза.

— Про Уэйда ты не предупреждал!

— Извини, таковы условия.

— Ненавижу его!

— Ничего, потерпишь.

— Нет, ты не понял! Уэйда я ненавижу так… так, что, упади он к акулам, лично натравил бы их на него.

Да, воображение у Осьтина было богатое.

— Слушай, выбора у нас особо нет, — увещевал я. — Уэйд поможет вести машину. И потом, тебя он не тронет. Побоится меня.

Осьтин покачал головой.

— Час от часу не легче.

Джек и Уэйд выбрались из машины. Джек сразу направился ко мне.

— Нужны деньги на бензин.

Я достал банкноты и отсчитал сто пятьдесят долларов.

— Держи. Половина сейчас, половина, когда доберёмся до места.

Джек выдвинул вперёд челюсть.

— Справедливо.

Уэйд глянул на Осьтина и гадко ухмыльнулся:

— А я тебя помню. Только в штанах сперва не признал.

— Отвали!

— Расслабься, парень. Это было до того, как мы узнали, что твой дружок шарахает не хуже тазера. — Уэйд широко улыбнулся и поспешил в магазин.

Мы с Осьтином потащили рюкзаки к машине и запихнули их в багажник. Джек уже вешал обратно шланг, когда из супермаркета вернулся Уэйд, неся пакет шкварок, пончики, вяленую говядину и шесть банок «Ред булла».

— Всё, отчаливаем, — сообщил он.

— Садись назад, — распорядился Джек.

— Чего?

— Я хочу поговорить с Майклом.

— Но…

— Поедешь сзади, точка.

Недовольно ворча, Уэйд швырнул ему упаковку с говядиной и устроился на заднем сиденье.

Я захлопнул дверь, и Джек дал по газам. «Камаро» взревел, как будто с него специально сняли глушитель.

Джек повернулся ко мне и подмигнул.

— Держись, Калифорния! Мы идём.

 

28. Поездка

Выехав на шоссе, Джек протянул мне коробку с говядиной:

— Угощайся.

Я взял ломтик.

— Спасибо.

Джек поставил коробку на сиденье рядом с собой.

— Захочешь ещё, бери не стесняйся. — Он потёр подбородок. — И давно ты шарахаешь людей?

Учитывая, сколько я скрывал свои способности, говорить о них вот так открыто казалось странным и непривычным.

— С детства. Лет с двух-трёх.

— Ты хоть представляешь, как это больно?

— Если честно, нет. Меня сроду не било током.

Впервые с момента поездки Осьтин подал голос:

— Тебя никогда не било током?

— Нет, по-моему, у меня иммунитет.

— То есть, схватись ты за оголенный провод, ничего не произойдет? — поинтересовался Уэйд.

— Не знаю, не проверял. Правда, года в четыре вздумалось мне пожевать шнур от пылесоса, и он взял и коротнул у меня во рту. Вначале было щекотно, а потом очень хорошо.

— Погоди, — заволновался Осьтин, — а не может электричество делать тебя сильнее?

— Я же сказал, не знаю, не проверял.

— Тебе надо попробовать есть батарейки, — предложил Уэйд. — Ну, как вариант.

— Не надо! — отрезал я. — Зубы сломаю.

Осьтин искренне радовался шансу отвлечься от Уэйда и подумать о чём-то другом.

— Значит, надо проверить. Погодите, вот только соображу как.

 

29. Строго по плану

Доктор Люк сидел, откинувшись на спинку высокого кожаного кресла, в своём роскошном кабинете красного дерева.

Четыре плазмы на стене транслировали разные каналы, но сейчас все они освещали одну-единственную новость.

Час назад два лайнера «Бритиш Эйрвейз» рухнули при вылете из лондонского аэропорта «Хитроу». Обломки самолётов разбросало на многие мили. Люк наблюдал за репортажем с глубокомысленной ухмылкой.

Интерком загудел.

— Сэр, вам звонок.

— Линия надёжна?

— Абсолютно.

— Соединяйте.

Люк снял трубку.

— Да?

В трубке послышался низкий голос с едва заметным английским акцентом:

— Только что видел новости. Отлично сработано.

— Всё как и планировалось. «Бритиш Эйрвейз» ссылаются на техническую неисправность.

— Две катастрофы за час — это серьёзно, хотя в их случае — предсказуемо. Пускай теперь оправдываются. Правда, уже три террористических организации взяли на себя ответственность за диверсию, но суть не меняется. «Бритиш Эйрвейз» предупреждали за неделю. Не заплатят, их самолеты будут падать каждый день.

— Деньги ещё не перечислили?

— Нет, но перечислят, никуда не денутся. Эти «боинги» обойдутся им больше чем в триста миллионов, не считая судебных исков и потери бизнеса. Либо они соглашаются на наши условия и платят, либо их лавочку прикроют.

— Кто у нас на очереди?

— Эмиратские авиалинии. Они уже ответили на наши требования. Инцидент с «Бритиш Эйрвейз» их убедил. Первый платеж на семьдесят пять миллионов перечислен. Для нефтяной империи это капля в море.

— Где наш парень?

— В Лондоне. Как получим деньги, его сразу переправят в Рим.

— Отлично. Только приглядывайте за ним хорошенько.

— Всё предусмотрено. Мальчика охраняют лучше, чем королеву Англии.

— Жаль, у нас мало таких, как он.

— Это поправимо, — улыбнулся Люк. — Мы нашли последнего «светлячка».

— Майкла Вэя?

— Да, и проверили его показатели. Электрические волны просто зашкаливают. Похоже, он самый сильный из всех.

— Звучит заманчиво. Где его держат?

— Пока нигде, но у нас его мамочка, а любящий сынок на всех парах мчит к ней на выручку в Пасадену. Ох и расстроится он, когда выяснит, что её здесь нет.

— Думаете, он станет сотрудничать?

— Вы же знаете, подростки хуже поддаются обработке. С другой стороны, Майкл всю жизнь еле сводит концы с концами. Плюс, как уже говорилось, у нас его мать. Рано или поздно мы убедим его сотрудничать.

— Сразу, как парень попадет к вам, проинформируйте совет директоров.

— Само собой.

Люк повесил трубку. Он любил, когда всё шло строго по плану.

Как сейчас.

 

30. Орлы и цыплята

Уже в академии Тара и Гриффин помогли Тейлор отнести покупки в её новую комнату на третьем этаже основного здания. Комната, просторная и светлая, находилась напротив Тариной. Паркетный пол устилал пушистый персидский ковёр. В одном углу стоял антикварный французский гардероб XIX века, в другом — роскошная кровать с балдахином. Сама комната была куда больше и лучше той, где Тейлор прожила всю жизнь. Помимо всего прочего, там были отдельная ванная и туалет.

Окна, правда, не открывались, а стекла заменял другой материал. Тара заверила сестру, что всё это обычные меры предосторожности, не более, но Тейлор по-прежнему грызли сомнения.

Она прикидывала, куда повесить новые вещи, когда в комнату заглянула Тара.

— Помочь?

— Ума не приложу, куда всё это деть.

Тара приложила к себе только что купленную юбку.

— Теперь мы сможем меняться одеждой. Просто так, для шутки. Давно мечтала, но здесь нет никого с моим размером… — Она снова повернулась к Тейлор. — Ну, ты уже в предвкушении вечеринки?

— Типа того.

— Не слышу энтузиазма.

— Я очень скучаю по дому.

Тара подошла ближе.

— Понимаю. Погоди, вот познакомишься со всеми, сразу полегчает.

Тейлор опустилась на кровать.

— Сомневаюсь. Я очень-очень хочу домой. Ты разве не скучаешь по своим?

— По кому?

— По приемным родителям.

— Так они умерли.

— Умерли?

Тара села рядом.

— Несчастный случай. Если вкратце, то в академии я стала учиться с шести лет. Жила всю неделю тут, а выходные проводила с семьей. Однажды ночью в доме моих родителей случился пожар, они не успели выбраться. К счастью, меня там не было, иначе тоже погибла бы.

— Ужас, — выдохнула Тейлор. — Причину пожара выяснили?

— Электропроводка. Забавно, да?

У Тейлор испуганно сжалось сердце, радостное настроение улетучилось. Она вспоминала незнакомца, явившегося к её родителям, и молилась, чтобы их дом тоже не сгорел.

— Вдруг это был не несчастный случай?

— Ты о чём? — прищурилась Тара.

Заметив выражение её лица, Тейлор не решилась продолжать.

— Так, ерунда. И тебе позволили остаться здесь?

— К счастью, договор предусматривал нечто подобное, и тогда опекунство получал доктор Люк. Впрочем, я была маленькая, мало что помню. Вся моя сознательная жизнь прошла здесь. Моей семьей стала Академия, поэтому я безумно счастлива, что ты наконец к нам присоединилась.

— И сколько тут народу?

— С тобой девять.

— А Нишель тоже часть семьи?

— Не обращай на неё внимания. Мы все так делаем. — Тара принялась загибать пальцы. — «Мы» — это Квентин… симпатичный такой блондин, тебе понравится. Ещё Брайан, он пуэрториканец. Гора мышц, но с мозгами проблема. Потом Кайли, моя лучшая подруга. Была, до твоего появления. Чтобы она лишний раз не ревновала, уделю ей побольше внимания вечером. Зевса ты знаешь. Довольно симпатичный парень, но в прямом смысле вонючка. Только смотри при нём об этом не брякни.

— Не имею привычки говорить малознакомым людям, что они воняют.

Тара лишь усмехнулась.

— На самом деле, его вины тут нет. Из-за разрядов он не может контактировать с водой, сразу бьётся током. Ни ванну, ни душ не принять. Естественно, он комплексует по этому поводу.

Тейлор понимающе кивнула.

— Дальше у нас Грейс, — продолжала Тара. — Очень замкнутая девочка, но ничего, со временем вы поладите. Ну и наконец Таннер. Только его сейчас нет в стране, уехал на задание.

— Сколько нас вообще таких?

— Сперва было семнадцать, теперь тринадцать. В семье живут не все.

— А куда девались остальные?

Тара нахмурилась.

— Забудь.

Тейлор уставилась в пол. Если четверо пропали, чего ждать ей?

— И у всех тут есть сверхспособности? — сменила она тему.

— Само собой.

— А какие?

— Да всякие, мы редко это обсуждаем. Если в общих чертах, то Зевс стреляет электрическими молниями, Брайан воспламеняет взглядом, Кайли действует как магнит. В смысле, ей в руки нельзя давать кредитки, сразу размагнитятся. Про Нишель ты в курсе. Все друг про дружку знают, однако вслух не говорят. Доктор Люк считает это неэтичным. Всё равно что сравнивать свою зарплату с чужой. — Тара перевела взгляд на настенные часы. — Ой, это уже столько времени?

— Наверное.

— Пошли скорее! — Тара схватила сестру за руку. — Иначе опоздаем.

Девочки поспешили на первый этаж. Все уже собрались в столовой и оживлённо болтали. Столы выстроили прямоугольником, места хватило бы на целую ораву. Тара и Тейлор прибыли последними и сразу оказались в центре внимания.

— Ух ты, вас двое! — приветливо улыбнулся сестрам симпатичный блондин.

— Если что, Тара — это я, — пояснила Тара.

— Значит, ты — Тейлор. — Блондин слегка поклонился. — Я Квентин, президент студенческого братства. Добро пожаловать в академию «Элджен».

— Привет, — скромно потупилась Тейлор. — И спасибо за теплые слова.

— Добро пожаловать в семью. — Квентин взял её под руку. — Давай знакомиться с нашими. Это Брайан.

— Йеху! — Брайан потряс кулаком в воздухе. — Я тут самый-самый! — Эти слова он сопроводил оглушительной отрыжкой.

— Самый-самый придурок, — прокомментировал Квентин.

— Я предупреждала, — шепнула Тара на ухо Тейлор, — с мозгами у него беда.

— Зевс.

Зевс кивнул. Тейлор отметила, что стулья рядом с ним пустовали, и сразу вспомнила про «вонючку».

— Вот Кайли и Грейс.

— Привет, — буркнула Кайли.

Грейс вообще промолчала.

— Не обращай внимания, — успокоил Квентин. — Грейс в принципе не особо общительная, она сперва со всеми так. — Он покосился на Нишель, сидящую отдельно на другом конце стола. — С Нишель вы уже встречались.

Нишель метнула на Тейлор полный злобы взгляд.

— Есть ещё Таннер, но сейчас он уехал, — продолжал Квентин. — Вернётся через пару недель, тогда и познакомитесь. Тейлор, ты у нас сегодня почётная гостья. Доктор Люк велел посадить тебя во главе стола. Он сядет по правую руку, а Тара — по левую.

— Как скажешь, босс, — отозвалась Тара.

— Эй, а вы похожи! — воскликнул Брайан, когда девочки уселись.

— Мы близняшки, идиот, — огрызнулась Тара.

— Редкостный придурок, — протянула Кайли, закатив глаза.

Тейлор поймала на себе пристальный взгляд Зевса, но стоило ей посмотреть в его сторону, как парень отвернулся. Она решила, что он очень симпатичный.

— Извиняюсь за опоздание, — возвестил появившийся в дверях доктор Люк. — Важный звонок. Итак, все успели познакомиться с Тейлор? — спросил он, садясь за стол.

— Да, лично этим занимался, — сообщил Квентин.

— Спасибо, — поблагодарил его Люк. — Теперь наша задача оказать ей радушный приём, чтобы она чувствовала себя как дома.

Кайли вдруг повернулась к Тейлор:

— А ты вообще откуда?

— Из Айдахо.

— Где это?

— Кайли, не позорься. — Доктор Люк поморщился.

— Айдахо находится на границе с Вашингтоном, чуть повыше Юты и севернее Монтаны, — пояснила Тейлор.

— Молодец, — похвалил доктор Люк. — А с мисс Марсден мы ещё побеседуем по поводу её успехов в географии. — Он взял медный колокольчик, стоящий рядом с тарелкой, и позвонил.

В ту же секунду в столовую хлынули официанты с подносами.

Шеф-повар расстарался на славу, хотя Тейлор после памятного обеда совершенно не хотелось есть. На блюдах красовалась говядина по-веллингтонски, йоркширский пудинг, ягнёнок с овощами и картофелем. Тейлор едва прикоснулась к еде. Её больше занимали новые знакомые. Судя по всему, лидером был Квентин. Кайли и Тара смотрели на него с обожанием, а Зевс — с завистью.

— Как тебе английская кухня? — поинтересовался доктор Люк.

— Спасибо, сэр. Очень вкусно.

— Не пицца, конечно, но, надеюсь, твоему желудку это больше придётся по вкусу, нежели суши.

— Да, сэр.

— Уверен, десерт ты тоже оценишь. Мы получили отличные вести из Великобритании, поэтому обед в английском стиле. Десерт будет под стать. Английский трюфель.

— Ух ты! — обрадовалась Кайли. — Ням-ням.

— Ну ты и дура! — фыркнула Нишель.

— А ты — чокнутая уродина, — не осталась в долгу Кайли.

— Достаточно, дамы, — вмешался доктор Люк.

— Прошу прощения, — хором ответили обе, обращаясь к Люку.

Помимо трюфелей, официанты принесли пирожные, фрукты и пудинг в хрустальных чашах, больше похожих на высокие стаканы для мороженого парфэ.

— Вкуснятина! — восхитилась Тейлор.

— Я не большой поклонник английской кухни, — признался Люк, — но отдельные блюда — это что-то.

Покончив с десертом, доктор Люк посмотрел на часы и снова зазвонил в колокольчик. У стола возник услужливый метрдотель.

— Да, сэр?

— Шампанского.

— Сию минуту, сэр.

Он метнулся на кухню и вернулся оттуда с тёмно-зелёной бутылкой грушевидной формы. Расторопно обошёл стол, разливая ровные порции янтарной жидкости по бокалам. Тейлор прежде не пила шампанского и теперь с любопытством рассматривала рвущиеся на поверхность пузырьки.

— Ты пьёшь шампанское? — недоверчиво спросила она у Тары.

— Конечно, — улыбнулась та. — С нами тут обращаются как со взрослыми. — Она наклонилась ближе и заговорщически шепнула: — Квентин сказал, что одна бутылка стоит три с половиной тысячи долларов.

Тейлор едва не поперхнулась.

— Но ведь это выходит триста долларов бокал!..

Доктор Люк встал и поднёс фужер к носу.

— Дивный аромат. «Кло д'Амбоне» 1995 года. Напиток богов. Итак, дамы и господа, — начал он, — я хочу провозгласить тост за нового члена нашей семьи, за Тейлор.

Все, включая Кайли, угрюмо молчавшую после замечания доктора, дружно последовали его примеру и подняли бокалы.

— За Тейлор! Пусть её мечты станут нашими мечтами и сбудутся.

— Чин-чин, — закончил Квентин.

Все принялись чокаться, кроме Нишель, которая залпом осушила бокал.

— По случаю этого и ещё кое-чего сегодня вечером у нас особая программа. Идём в «Стейплс-центр» на концерт Колби Кросс. Места в первом ряду.

Все радостно загалдели.

— Колби Кросс? — ахнула Тейлор. — Это же моя любимая певица!

— Знаю, — кивнул доктор Люк, поднимаясь, — поэтому нам стоит поторопиться. Лимузин ждёт.

Подростки поспешили к выходу. Зевс и Нишель плелись в конце.

— Поверить не могу! Первый ряд на выступление Колби Кросс! — щебетала Тейлор, садясь в автомобиль.

— Я же говорила, доктор Люк — самый классный на свете, — покровительственно улыбнулась Тара. — Зря ты его боялась.

— Наверное, просто обстоятельства нашего знакомства… похищение и всё остальное… — вздохнула Тейлор.

— Понимаю, сестричка. Вот он и старается тебя переубедить. Взгляни на вещи здраво, не пожалеешь.

Откинувшись на спинку кожаного сиденья, Тейлор впервые за всё время пребывания в академии улыбнулась по-настоящему. Возможно, Тара права. Возможно, она просто неверно истолковала мысли доктора, ведь пока он проявлял себя как милейший и очень щедрый человек. Возможно, родители, знай они о здешних порядках, с удовольствием сами бы её отпустили. Она совсем растерялась, не знала, чему верить.

— Места в первом ряду, — повторила Тейлор. — Даже не верится.

— Лучше поверь. Начинается новая жизнь, сестричка, где всё по первому разряду.

Спустя полчаса лимузин остановился перед входом в «Стейплс-центр». Пассажиры выбрались наружу. Контролёр проверил их билеты и лично сопроводил на места.

В проходе Зевсу наступил на ногу какой-то здоровяк, идущий в обнимку с девушкой.

— Эй, поаккуратней! — рявкнул Зевс.

Здоровяк глянул через плечо и ухмыльнулся:

— Чувак, от тебя смердит. Прими душ.

Зевс побелел от злости.

— Это твоя подружка, или с ближайшей фермы сбежала коза?

Здоровяк круто развернулся.

— Что ты там вякнул?

— Глухой, что ли? — напирал Зевс. — Я назвал твою бабу козой.

— Тебе конец, урод! — Здоровяк схватил обидчика за плечо, но тут же завопил и кулем рухнул на землю, когда из-под пальцев Зевса вылетели электрические разряды. Его спутница визжала как резаная.

— Ну и кто из нас урод? — Зевс пнул лежащего мужчину в живот и вдруг скорчился от боли. — Ааа…

Пылая праведным гневом, рядом с ним возник доктор Люк в сопровождении Нишель.

— Спасибо, Нишель, — сдержанно кивнул доктор.

— Всегда рада, сэр.

К ним уже спешили двое полицейских.

— В чём дело? — спросил тот, что повыше.

— Вот он, он! — билась в истерике девушка, указывая на Зевса. — Он ударил током моего парня.

Люк выступил вперёд.

— Прошу прощения, офицеры, я был свидетелем всей сцены. Мужчина вел себя весьма характерно, а потом стал кататься по полу.

Он покосился на Тару и едва заметно кивнул.

В ту же секунду подруга пострадавшего дико закричала:

— Змеи! Тут повсюду змеи! — Она принялась лихорадочно отряхиваться. — Уберите! Снимите их с меня!

Стражи порядка переглянулись и достали рацию.

— Пришлите подкрепление в сектор АА. И медиков. Похоже, двое с передозом.

Пока один полицейский пытался утихомирить несчастную, второй обратился к Люку:

— Благодарим за помощь.

— Не стоит.

Едва полицейские отвернулись, Люк оттащил Зевса в сторону.

— Обратно в машину. Живо!

— Сэр, но ведь концерт… — забормотал Зевс и опять согнулся пополам. — Простите, больше такое не повторится.

— Конечно, нет. Убирайся!

Зевс покорно засеменил к выходу. Доктор Люк неодобрительно покачал головой.

— Зевс нарушил правила, — объяснила Тара сестре. — Ох и достанется ему дома!

— Что доктор Люк намерен с ним сделать? — обеспокоенно спросила Тейлор.

— Отдаст на растерзание Нишель. Она это дело любит. Потом его лишат всяческих развлечений и наверняка посадят под домашний арест.

Доктор Люк вернулся вместе с Нишель.

— Извини за этот небольшой инцидент, Тейлор. Зевс мог бы подыскать более достойное применение своим способностям, нежели банальное членовредительство.

Тейлор посмотрела на Нишель — та лишь злобно зыркнула в ответ.

— Но мы не позволим Зевсу испортить нам праздник, — улыбнулся Люк. — По местам.

Места оказались великолепными. Первый ряд, да ещё самый центр. Раньше Тейлор и мечтать не смела о таком. Горести и неурядицы забылись. Когда появилась Колби, сцена вспыхнула огнями, включилась пиротехника. Зрители возбуждённо вскочили на ноги. Тейлор обмирала от восторга, видя свою обожаемую исполнительницу так близко.

Концерт открывался одной из любимых песен Тейлор — «Останься со мной». Певица неоднократно подходила к краю сцены и протягивала руки в толпу. При желании Тейлор не составило бы труда дотронуться до неё. Через полтора часа огни погасли, начался антракт.

— Нишель, принеси нам с Тейлор по баночке колы, — распорядился доктор Люк.

— Ладно, — буркнула та, с ненавистью глядя на Тейлор.

Едва Нишель скрылась из виду, доктор Люк наклонился к Тейлор. Девочка заметила, что на нём опять тёмные очки.

— Ну как, весело?

— Словами не передать! Спасибо вам огромное!

— На здоровье. Мы просто рады, что ты теперь с нами.

— Я тоже рада. Не знаю, как вас и благодарить.

— Пустяки, но раз уж ты сама заговорила… не выполнишь одну мою просьбу?

— О чём речь!

— Хочу посмотреть на твой дар в действии. Когда подам знак, перезагрузи Колби.

— Простите, что? — не поняла Тейлор.

— Перезагрузи её.

Тейлор нервно сглотнула.

— Ну не знаю…

Доктор Люк резко посуровел.

— Я прошу тебя о пустяковом одолжении.

Тейлор замялась. Просьба не нравилась ей категорически, но после всего отказывать доктору Люку было как-то неловко.

Внутренний голос твердил, что ничего особо страшного не произойдет. В конце концов, разве не то же самое она сделала во время баскетбольной игры?

— Хорошо, — неуверенно согласилась она. — Только скажите когда.

Доктор расцвёл в улыбке.

— Когда похлопаю тебя по плечу, можешь приступать.

Колби вернулась на сцену под бешеный шквал аплодисментов. Только Тейлор было не до веселья. Радостное возбуждение сменилось страхом. Она понимала, что поступает плохо, но ведь ей просто не оставили другого выбора.

Колби исполнила ещё пару песен. Доктор Люк слушал внимательно, даже аплодировал, изредка посматривая на Тейлор. Наверное, забыл или передумал, понадеялась она, как вдруг на самой своей любимой песне «Люби меня, моя любовь» ощутила лёгкое похлопывание по плечу.

— Давай! — решительно произнёс доктор Люк.

— Да, сэр, — покорно ответила Тейлор и сосредоточилась.

Песня была быстрой, но в середине припева Колби стала спотыкаться, пока не замолчала окончательно, как будто начисто позабыв, что поёт. Пару секунд озиралась по сторонам, словно не соображая, где находится. Оркестр тем временем продолжал играть. Опомнившись, она схватила микрофон и начала с самого начала. Зрители недоумевали, но на аплодисменты не скупились.

Едва стихли финальные аккорды, Колби обратилась к залу:

— Вау! Похоже, у меня случилось временное помутнение. Впервые за всю жизнь. Альцгеймер подкрался незаметно?

— Ты супер, Колби! Мы любим тебя! — бодро выкрикнул какой-то парень. Певица подтрунивала над собой, толпа бурно аплодировала.

Тейлор искоса взглянула на доктора Люка. Тот поощрительно улыбнулся.

— Молодец, — похвалил он. — Отлично сработано.

До конца выступления Тейлор просидела молча.

Не поднялась, даже когда все стали вызывать Колби на бис. На душе было тоскливо, собственный поступок казался отвратительным и подлым предательством.

После концерта они пошли к машинам. Доктор Люк поменялся с Брайаном местами, чтобы по дороге побеседовать с Зевсом, поэтому сейчас Тейлор оказалась в одном лимузине с Тарой, Брайаном, Кайли и Нишель.

Тейлор безумно хотелось поговорить с Тарой, но только наедине, поэтому сейчас она сидела молча, не участвуя в общей беседе. Даже когда Брайан и Кайли заспорили, кто лучше — Колби Кросс или Даника Росс, и попросили рассудить их, ограничилась невнятным «обе ничего».

— Да неужели? — фыркнула Кайли. — Даника по крайней мере не забывает слова посреди песни.

Сердце Тейлор болезненно сжалось. К счастью, Нишель утихомирила спорщиков, грубо велев им заткнуться.

Тейлор уже собиралась спать, когда в комнату заглянула Тара, успевшая переодеться в шелковую пижаму.

— Что стряслось, сестричка?

— Ты о чём? — удивилась Тейлор.

— Всегда грустишь после концерта любимой певицы?

— Нет.

— Тогда в чём дело?

Тейлор опустилась на кровать, зажав руки коленями.

— Помнишь, Колби пела «Люби меня, моя любовь» и вдруг запнулась?

— Так это твоя заслуга? — ухмыльнулась Тара.

Тейлор кивнула.

— Доктор Люк велел.

— И ты паришься из-за такой ерунды?

— Ерунды? Да я опозорила её на весь мир!

Тара замотала головой.

— Брось, она звезда, получает миллионы долларов за выступление. Переживёт как-нибудь. И потом, всем плевать. Чего крикнул тот парень? Народу реально понравилось. Твоя Колби просто стала ближе к публике.

— Наверное, ты права, — вздохнула Тейлор.

— Доктор Люк устроил тебе проверку. Воспринимай это как прослушивание в группу поддержки. И ты прошла.

— И часто он этим занимается?

— В смысле?

— Часто устраивает проверки?

— Не особо. Просто смотрит, в тонусе ты или нет.

— А если нет?

Тара перестала улыбаться.

— Тонус зависит от твоего настроя. Захочешь, постараешься, не захочешь — нет.

— При чём здесь настрой? Это же откровенное вредительство.

— Доктор Люк не вредит людям просто из желания навредить. Сама видела, как он ополчился на Зевса. Доктор… он знает, что делает.

— А тебя он о чём-нибудь просил?

— Ну да. Правда, сейчас это бывает редко. Зато раньше — постоянно.

— И ты не переживала?

— Не-а.

— Серьёзно? Вообще никогда?

Тара болезненно поморщилась.

— Только первый раз, потом привыкла. Сперва тебе может не понравиться, но как войдёшь во вкус, сама начнёшь просить. — Она слабо улыбнулась. — Собственно, из-за чего весь сыр-бор? Они нам не чета.

— Кто они?

— Люди.

— Тара, очнись! Мы тоже люди. И мои родители — люди.

— Тейлор, они не твои родители, а мы — не люди. Мы особенные.

— Ты — может быть, а я всего лишь девчонка из группы поддержки.

— Я понимаю, сложно смириться с тем, что ты — иная… Это как в истории про цыплят и орлов, которую любит рассказывать доктор Люк.

— А что за история?

Тара заметно оживилась.

— Короче, однажды крестьянин нашел заброшенное орлиное гнездо с одним-единственным яйцом. Из любопытства он забрал яйцо и подложил под курицу. Та высидела орлёнка и стала заботиться о нём, как о родном цыплёнке. Орлёнок рос на птичьем дворе, играл с цыплятами и ковырялся в земле точь-в-точь как они.

Однажды мимо птичника проходил мудрец и заметил орлёнка.

«Почему ты не даёшь орлёнку улететь?» — спросил он крестьянина.

«Да потому, что он считает себя цыплёнком», — ответил крестьянин.

«Но ведь это не так, — произнёс мудрец. — Нельзя держать орла вместе с курами. Орёл — величественная птица, чей удел — парить».

«Только не этот орёл, — возразил крестьянин. — Он считает себя цыплёнком».

«Рождённый орлом не станет курицей, — произнёс мудрец, взял орлёнка на руки и подкинул в воздух. — Лети, орёл, лети!» — крикнул он.

Но орлёнок рухнул на землю. Тогда мудрец подкинул его выше.

«Лети, орёл!»

Но тот снова упал и стал привычно копошиться в пыли.

Мудрец подхватил орлёнка, забрался с ним на крышу курятника и показал на светившее в вышине солнце.

«Ты не цыплёнок, а орёл. Твой удел — парить над курами. Теперь лети!» — и снова подбросил его вверх.

Орлёнок расправил крылья и взмыл ввысь.

Тара остановилась перевести дух и в упор посмотрела на сестру.

— Ты, я, все мы со сверхспособностями и есть орлы. Доктор Люк — мудрец. Выберешь и впредь копаться в пыли с курами и цыплятами — ради бога. Решай, кем ты хочешь быть — орлом или цыплёнком?

— Я люблю цыплят, — пробормотала Тейлор.

— Да ладно! — хмыкнула Тара.

— Конечно, лучше орлом, — сдалась Тейлор.

— Вот и славно. Поэтому кончай париться по поводу цыплят. Они — ничтожества, пища для орлов. Орлы не плохие, они — такие, какие есть. — Тара поднялась и поцеловала Тейлор в макушку. — Спокойной ночи.

— Тебе тоже.

— Свет гасить?

— Ну да.

Тара щелкнула выключателем и вышла. Тейлор откинулась на подушку и долгим взглядом уставилась в потолок.

— Я скучаю по курятнику, — вздохнула она.

Ей хотелось поговорить по душам с кем-нибудь, кто поймёт. Хотелось увидеть Майкла. Вот только неясно, доведётся ли им встретиться.

 

31. В пути

Осьтин сидел сзади, вжавшись в дверцу, и читал книгу. Похоже, он до сих пор злился, что я не предупредил его про Уэйда. Тот, кстати, на рожон не лез, слушал музыку на айподе.

— Чего читаешь? — спросил спустя пару часов Уэйд.

— Книгу, — огрызнулся Осьтин. — Слышал про такое?

— А ты про кулак в нос слыхал?

— Заглохни, — вмешался Джек.

— Кабанчик, — стал дразниться Уэйд. — Хрю-хрю, кабанчик.

— Отстань, — буркнул Осьтин.

— В жизни не видел хряка с книжкой, — веселился Уэйд. — Наверное, сожрёшь её сразу как прочитаешь?

— Заткнись.

— Хрю-хрю.

— Уэйд, тебе на язык тысяча вольт никогда не прилетала? — поинтересовался Джек.

Тот резко перестал скалиться.

— Нет.

— Вот и закрой пасть.

Уэйд откинулся на спинку и снова воткнул наушники. Я глянул в зеркало заднего вида, где отражалась унылая физиономия Осьтина. Всё-таки зря он поехал. Лучше бы оставался дома.

— Спасибо, — поблагодарил я Джека.

— Ты уж извини, — пожал он плечами, немного помолчал и спросил: — Братья-сёстры есть?

— Нет. А у тебя?

— Есть, два брата и сестра.

— Ты старший?

— Наоборот, самый младший, до сих пор живу с предками. Один брат у меня служит в Ираке, военная пехота. — В голосе Джека звучала гордость.

— Круто.

— Ага, он нереально крутой. Даже получил медаль за отвагу.

— А второй брат?

Джек болезненно поморщился.

— Сидит в тюрьме.

Я растерялся — знакомых с тюремным «опытом» у меня не было, но спрашивать, за что сидит, постеснялся, хотя очень хотелось.

— В своё время подсел на наркоту, — Джек решил удовлетворить моё любопытство, — а это деньги, и немалые. Однажды они с приятелем пытались угнать снегоход, но тут явился хозяин, а у того самого приятеля оказался пистолет. Короче, хозяин снегохода погиб, хотя мой брат ни при чём, он про оружие знать не знал. Его признали соучастником убийства и упекли за решётку надолго.

— Навещаешь его?

— Практически нет. Он сидит в Колорадо. Видимся только раз в год. Зато сестра у меня умничка, — снова приободрился Джек. — Вышла замуж за владельца сети соляриев. У них роскошный дом и двое ребятишек.

— Часто видитесь?

— He-а, она на семью почти забила. И замуж вышла рано, чтобы побыстрее свалить. Ещё бы, пока мать не бросила отца, они каждый день собачились.

Теперь ясно, почему Джек засовывает всех подряд в шкафчики. Будь у меня такая семейка, наверняка делал бы то же самое, если не хуже.

— А у тебя что с предками? Где отец?

— Умер от инфаркта.

— Старый был?

— Нет. Мама говорит, у него всегда «сердечко пошаливало».

— Хреново.

Я обернулся. Уэйд сидел в наушниках, плотно закрыв глаза. Непонятно, то ли спит, то ли музыку слушает, но нас в любом случае не услышит. Значит, рискнуть можно.

— А с Уэйдом чего? — спросил я.

— Ничего хорошего. Оба родителя — алкоголики. Папаша бил его смертным боем и в итоге лишился родительских прав. Потом Уэйд жил в приёмной семье, пока те не спихнули его бабушке, которой внучок на фиг не нужен. Она сама в цвет об этом заявила и регулярно напоминает. Вроде старушка, но такая язва, хоть из дома беги, поэтому Уэйд в основном тусит со мной. Я ему типа как единственный родственник.

— Ему с тобой повезло, — искренне сказал я.

Джек ответил пристальным взглядом.

— Спасибо, чувак.

Он отвернулся и стал смотреть на дорогу При этом в глазах его стояли слёзы. Я деликатно уставился в окно.

Спустя четыре часа мы добрались до Уиннемаки, штат Невада. На заправке залили воды в радиатор «камаро», потом наскоро перекусили в ресторанчике «Чихуахуа фиеста» (я взял один буррито, Джек и Уэйд — по два, а Осьтин — тако) и снова тронулись в путь.

— Как у тебя это получается? — спросил Джек.

— Что именно?

— Шарахать током.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Само собой выходит. Это как чихнуть. Чихаешь, и всё.

— Но ведь ты можешь контролировать процесс…

— Ага, в основном могу.

— Тогда почему не шарахнул нас, когда мы запихивали тебя в шкафчик?

— Мама запрещала применять силу на людях. Боялась, что кто-нибудь узнает и у нас будут неприятности.

— Например?

— Например, как сейчас. Поэтому её и похитили.

— Я никому не рассказывал, — поспешил вставить Джек.

— Да.

— Ты в курсе, кто её похитил?

— Одна очень могущественная корпорация.

— Прямо как в фильме про Джеймса Бонда, — покачал головой Джек. — Что планируешь делать, когда доберёмся до места?

— Планирую найти маму.

— Чувак, извини, конечно, но ты ведь понимаешь, что тебя там не ждут с распростёртыми объятиями. И маму твою наверняка охраняют.

— Понимаю. Буду решать проблемы по мере поступления.

— Ясно. — Джек глотнул «Ред булла». — Ехать ещё часов десять. Если гнать всю ночь, к утру будем там.

— Гоним всю ночь, — кивнул я.

— Тогда надо запастись «Ред буллом». — Джек потянулся и дал спящему Уэйду щелбан.

— А? Чего? — подскочил тот, вытаскивая наушники.

— Спи давай. От Бишопа до Пасадены ты за рулём.

 

32. Новое одолжение

Тейлор приснился сон. Как будто она выступает с группой поддержки на футбольном матче, а родители ищут её на трибунах. Она зовёт их, кричит, но голос тонет в страшном шуме. Тейлор в слезах проснулась.

Через полчаса в дверь постучали. Прислуга, темноволосая женщина, протянула девочке конверт.

— Извиняюсь, что побеспокоить вас, — произнесла женщина на ломаном английском. — Хорошего дня. Тейлор вскрыла конверт и прочла:

Семейное собрание!

Доктор Люк

Сегодня ровно в девять утра в библиотеке. Явка обязательна.

Форма одежды свободная. Быть готовым к походу в город.

«Что на сей раз?» мысленно застонала Тейлор и начала собираться.

Одевшись, вышла в коридор и постучалась к сестре, однако комната была закрыта. Тейлор понятия не имела, куда идти, но к счастью у лифта ей встретился Квентин.

— Привет, Квентин! — поздоровалась она.

В ответ получила фирменную улыбку и добродушное «Привет, Тара!».

— Я Тейлор.

— Извини, сразу не разглядел. Ничего, со временем привыкну. — Он положил руку ей на плечо. — Может, у тебя есть какая-нибудь родинка, чтобы проще было различать?

— Увы.

— Ладно, задачка в принципе не трудная. Ты намного симпатичней.

— Ну конечно, — фыркнула Тейлор. — Вообще-то мы близнецы.

В лифте Квентин нажал кнопку первого этажа.

— Нет, ты совсем другая. Честное слово.

Тейлор пропустила фразу мимо ушей и спросила:

— Мы сейчас в библиотеку?

— Ага, я провожу.

Двери лифта открылись.

— После вас, — галантно произнёс Квентин.

— Спасибо. И часто здесь устаивают семейные собрания?

— Нет. Только по особым случаям.

— А сегодня оно по какому поводу, ты не в курсе?

— В курсе, но тебе не скажу, приказ доктора. Уверен, ты не пожалеешь. — Он весело подмигнул, кивая на распахнутую дверь. — Если хочешь, можем сегодня затусить. И зови меня Кью. Так удобнее.

— Спасибо, Кью.

— Не за что. Обращайся.

В библиотеке Тара говорила с доктором Люком. При виде Тейлор оба замолчали и посмотрели в её сторону. Девочка решила, что разговор шёл о ней.

Последним явился Брайан, растрёпанный, словно только что с постели. Тара поднялась и села рядом с сестрой.

— Доброе утро.

— Доброе.

Тут слово взял доктор Люк:

— Всем доброго утра.

— Доброе утро, доктор Люк, — раздалось хором.

— Небольшое объявление! — Люк повернулся к Тейлор. — Тейлор, все вы тут родились практически в один день, поэтому нет смысла отмечать каждый день рождения отдельно. У нас принято устраивать одно большое семейное торжество. Иногда закатываем праздник прямо здесь, в академии, иногда — отправляемся путешествовать.

— Помните рыбалку в Коста-Рике? — оживился Брайан. — Вот был улёт!

— Мне больше понравился мотокросс по Тоскане, — вставил Квентин.

— Это мы ездили в прошлом году, — объяснила Тара сестре.

Доктор Люк довольно заулыбался.

— Да, веселиться мы умеем. Жаль, Тейлор пропустила наше семейное мероприятие. И не одно, а все четырнадцать. Поэтому устроим отдельный праздник только для неё.

Все радостно загалдели, кроме Нишель, которая сидела с вечно недовольной миной.

Люк достал из кармана пиджака конверт.

— Итак, сегодня мы идём на стадион «Арена» в Лонг-Бич, смотреть финал мотогонок «Игры СМ».

Брайан подскочил и дал Квентину пять.

— Кайф, кайф, кайф!

Зевс сидел, насупившись. Похоже, его на стадион не брали.

— Наши места в вип-зоне, — продолжал доктор. — Если повезет, почувствуем, как пахнет страх.

— Круто! — воскликнул Брайан. — Нюхнём страху, да!

Ребята наперебой кинулись благодарить доктора Люка, Тейлор в том числе.

— Спасибо, доктор Люк.

— Чего не сделаешь для семьи, — ласково улыбнулся тот и добавил: — Для моих орлов.

Тейлор содрогнулась. Выходит, Тара донесла про их разговор прошлой ночью.

— Правильно! — завопил Брайан. — Мы орлы! Цыплята ковыряются в пыли, а мы парим над землей.

— Тогда полетели! — Доктор Люк поднялся и взмахнул рукой. — Машины у подъезда. По дороге захватите завтрак.

Все бросились к дверям. За исключением Зевса. Мальчик сидел, зажав коленями руки, и с мольбой глядел на доктора. Тот прошел мимо, не проронив ни слова.

— А что такое «Игры СМ»? — спросила Тейлор у Тары.

Она вытаращила глаза.

— Сестричка, у тебя в Айдахо нет телевизора? «Игры СМ» — наикрутейшее шоу. Туда билеты раскупаются за месяц вперёд.

Девочек догнал Квентин.

— Тейлор, давай на «Играх» сядем вместе?

Тара и Кейли ревниво насупились.

— Извини, Квентин, — вмешался доктор Люк, — именинница сидит со мной.

— Да, сэр, конечно.

На парковке официанты вручили каждому уезжающему коробочку с завтраком: апельсиновый сок, мягкая булочка, бутерброд с колбасой и яйцом, йогурт и, разумеется, банан. В лимузине Тейлор намазала сливочный сыр на булку и стала смотреть в окно. Происходящее казалось сном. Радужным и кошмарным одновременно. Каждый день приносил всё новые вопросы.

Разве мама не говорила, какая она уникальная, что ей предназначено оставить след в истории? Говорила. И вот началась новая жизнь, открывающая самые радужные перспективы. Богатство, слава, успех, власть… Мамины слова сбылись, но почему тогда так тяжело на душе? Тейлор украдкой посмотрела на Тару и Квентина. Отличные ребята… Может, Тара права? Может, стоит больше доверять доктору Люку, дать ему шанс? Ведь человек так старается завоевать её расположение. Вдруг тогда, в «Гарри Уинстоне», она ошиблась и неверно истолковала мысли доктора? Всякое ведь бывает…

Тейлор закрыла глаза, понимая, что запуталась окончательно.

Да, нынешняя жизнь и впрямь напоминала сон, но будь её воля, она бы не колеблясь проснулась. Сердцем Тейлор тосковала по дому, школьным друзьям и прежней семье, которых не заменят никакие вип-ложи, роскошные обеды и бриллиантовые ожерелья.

Лимузины остановились перед вип-входом. Подростки прошли через заднюю дверь на стадион, где вовсю ревели мотоциклы участников будущих игр.

Доктор Люк продемонстрировал охраннику пропуск, и всю группу сопроводили на места. Доктор надел очки, наблюдая, как его подопечные усаживаются.

— Нишель, сядь в конце ряда, — распорядился он.

Девочка нахмурилась, но подчинилась.

— Хорошо, сэр.

— Тейлор, Тара, садитесь рядом со мной.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась Тейлор, мечтая, чтобы доктор оставил её в покое. Вдруг он снова попросит о «небольшом одолжении»? Очень не хотелось бы.

Разом загудели мотоциклы, словно стая сердитых пчёл.

— Что значит «СМ»? — спросила Тейлор у сестры.

— Смертельные, — пояснила та.

Тейлор кивнула. Она никогда не видела ничего подобного! Участники шоу в прямом смысле играли со смертью. От представления захватывало дух. Мотоциклисты по очереди исполняли трюки, один лучше другого. Они не просто прыгали с трамплина на трамплин, но и выделывали акробатические номера прямо в полёте. Тейлор обомлела, когда первый участник в прыжке сделал стойку на руках, опираясь на руль.

— Невероятно! — ахнула она.

— О да, — согласился доктор Люк. — Одна ошибка — и ты покойник.

— Сейчас будет выступать мой любимчик, — возбужденно сообщила Тара. — Он первый в своё время решился сделать двойное сальто назад.

Прямо возле трибуны сбились в стайку чирлидерши. По крайней мере их здешняя версия. Все как одна — роскошные красавицы в бикини. Тейлор охватила тоска. Вот бы выступить с ними!

Доктор Люк перехватил её взгляд.

— Скучаешь?

— Простите?..

— Скучаешь по группе поддержки?

— Да.

Он сочувственно кивнул.

— Жаль, в академии слишком мало студенток, чтобы набрать команду. Куда деваться, уникальность требует жертв. Зато у нас есть неплохие связи. Если через пару лег ты захочешь выступать за группу поддержки «Ковбоев Далласа», я могу договориться.

Тейлор раскрыла рот от удивления.

— Правда?

— Понимаю, утешение довольно слабое, но согласись, пребывание в академии имеет свои преимущества.

— Сложно не согласиться.

— Вот и славно. — Доктор посмотрел на часы. — Пора перекусить. Тейлор, что будешь? Выбирай — мороженое, пицца, содовая, хот-дог.

— Хот-дог.

— Отлично. Тара, а ты?

— Мороженое.

Люк достал сотенную купюру и вручил Таре.

— Принеси, пожалуйста, два хот-дога, пиво и себе чего-нибудь.

— Хорошо, сэр.

Едва девочка скрылась из виду, Люк наклонился к Тейлор.

— Собственно, я хотел поговорить с тобой. Точнее, извиниться.

— Извиниться? За что?

— За начало нашего знакомства. Не удивлюсь, если ты считаешь нас поголовно чудовищами. Надеюсь, ты уже осознала, что это — исключительно ради твоего же блага и блага всего мира.

— Да, осознала. Тара разъяснила, — послушно ответила Тейлор, умолчав про свои подозрения.

— Вот и хорошо. Пойми, когда целью стоит изменить мир, зачастую не остается времени на реверансы и условности. Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, верно?

— Думаю, нельзя.

— Именно. Теперь расскажи мне про своего приятеля, Майкла.

Интерес доктора к Майклу изрядно напугал девочку.

— Что конкретно рассказать?

— Какой он?

— Очень милый.

— Я читал его личное дело. Оказывается, мистера Вэя часто оставляют после занятий. Почему? Он хулиган? Бунтарь?

Тейлор не хотела обсуждать Майкла и ограничилась туманным:

— Нет, он отличный парень. Просто невезучий.

— Невезучий? — повторил доктор Люк. — Ну ничего, скоро ему повезет.

Тейлор не нашлась что ответить. Тут доктор сунул руку в карман и вытащил сотовый.

— Алло?

Тейлор повернулась к арене, радуясь завершению тягостного для неё разговора.

Вскоре появилась Тара.

— Держи! — Она всучила сестре два хот-дога и пиво. — Передай доктору Люку.

Выполнив распоряжение, Тейлор развернула свой хот-дог и углубилась в созерцание шоу. После выступления ещё нескольких участников она возбужденно крикнула Таре:

— Потрясающе!

Та улыбнулась.

— А я что говорила!

Тейлор хлопала очередному трюку, когда к ней снова наклонился доктор Люк.

— Видишь следующего участника? Того, в жёлтой куртке?

Она кивнула.

— Ага, он великолепен.

— Прямой претендент на первое место. Сейчас у него последний шанс вырваться вперёд. Не хочу, чтобы он выиграл.

Тейлор никак не могла сообразить, к чему клонит доктор.

— Я не хочу, чтобы он выиграл, — настойчиво повторил Люк.

— Тогда будем надеяться, что он слажает.

— Одной надеждой сыт не будешь, — отрезал доктор Люк. — Нельзя слепо полагаться на удачу или на авось. Победитель не может позволить себе такую роскошь. Поэтому, когда наш претендент будет прыгать, перезагрузи его.

— Но ведь он разобьётся! — воскликнула Тейлор.

— Наверняка.

— И умрёт!

— И такое возможно, но экстремальные виды спорта всегда сопряжены с риском. Смотри, сколько здесь народу. Толпа жаждет хлеба и зрелищ.

Тейлор побледнела.

Доктор Люк откинулся на скамью и уже иным тоном продолжал:

— Я прошу сущую малость. Надо убедиться, подходишь ли ты нам.

Тейлор нервно сглотнула.

Участник в жёлтой куртке выехал на платформы перед трамплином, снял шлем и под вспышки камер махал восторженной толпе. Потом послал воздушный поцелуй женщине с ребёнком на руках, очевидно — жене, надел шлем и завёл двигатель. Доктор Люк непринужденно отхлёбывал пиво.

Взглянув на сестру, Тара решила вмешаться:

— Тейлор, ты должна выполнить его просьбу. Это не шутки.

— Но меня просят убить человека!

— Нет, тебя просят доказать свою верность. Орёл или курица, помнишь?

— Я не могу.

— Ты должна, — испуганно шепнула Тара.

— Ничего я никому не должна.

— Ты не понимаешь. Если доктор Люк приказывает, делай.

— Иначе что?

Глаза Тары расширились от страха.

— Лучше тебе не знать.

Тем временем мотоцикл сорвался с места, ухнул вниз и вынырнул с другой стороны трамплина, взмыв высоко в воздух. Сотни камер фиксировали каждую секунду полёта. Наездник выполнил прыжок и приготовился ко второму заезду, как вдруг мотоцикл занесло. Послышались испуганные возгласы. Мотоцикл плашмя рухнул на соседний трамплин. Наездник кубарем покатился по земле и без движения распластался у стенки трибун.

К нему бегом устремилась жена, медики тоже спешили на место трагедии. Где-то завыла сирена.

Доктор Люк встал, переводя злобный взгляд с Тейлор на Тару.

— Уходим, — бросил он, протискиваясь мимо сестёр. — Нишель, за мной.

Подростки гуськом двинулись следом.

— Что произошло? — шёпотом спросила Тейлор. — Я ведь ничего не сделала.

— Тебя только попросили доказать свою верность семье, — набросилась на неё Тара. — Неужели так трудно?

— Мне велели убить человека.

— Ну и что?

Тейлор едва не лишилась дара речи.

— «Ну и что»? Как ты можешь такое говорить?

— Это всего лишь люди! — окрысилась Тара.

Лимузины стояли наготове у входа. Водители торопливо распахивали дверцы перед пассажирами. Хотя никто не сказал Тейлор ни единого слова, она чувствовала общее недовольство в свой адрес. Интересно, как они узнали о случившемся, если доктор Люк молчал всю дорогу?

Подъехав к академии, водитель выскочил и открыл дверцу. Доктор Люк выбрался первым, за ним — три девочки.

— Тара, иди в свою комнату и жди меня, — сухо распорядился он.

Тара украдкой глянула на сестру, еле сдерживая слёзы.

— Да, сэр, — пробормотала она и помчалась наверх.

Тейлор охватил дикий страх за них обеих.

— А ты — за мной, — ткнул в неё пальцем доктор Люк.

Нишель едва заметно ухмыльнулась. От этой ухмылки Тейлор похолодела.

— Да, сэр. — Она послушно шагнула в лифт.

Доктор Люк нажал кнопку с пометкой «Н», и они начали спускаться, пока не очутились в тёмном коридоре. Доктор Люк уверенно шёл вперёд, Тейлор следом, за ней, держась на некотором расстоянии, — Нишель. Троица остановилась перед тяжелой металлической дверью. Доктор круто повернулся и уставился на Тейлор.

— Не объяснишь, как сие понимать?

— Сэр, поверьте, я ничего не делала.

— Вот именно! — Он раздосадовано покачал головой. — И это после моих стараний!.. Ведь от тебя требовалось проявить элементарную преданность! Да уж, проявила так проявила!

— Но ведь он упал… — затравленно пробормотала Тейлор.

Доктор Люк демонстративно постучал по стеклам очков.

— Мне прекрасно видно, кто и когда применяет силу. Тара решила вопрос за тебя. С ней я разберусь позже.

— Она лишь защищала меня.

— А меня обманула!

— Это я виновата.

— Само собой. Прояви ты послушание, и крайние меры не понадобились бы.

Доктор Люк распахнул дверь, ведущую в огромную тёмную комнату.

— Я разочарован, Тейлор. Тебе протянули руку дружбы, а ты её оттолкнула. Мне бы очень хотелось, чтобы вышло иначе, но увы. Похоже, не судьба. — Он схватил девочку за плечо и втолкнул в комнату.

— Мне больно! — вскрикнула Тейлор.

— Ты понятия не имеешь о боли. Ничего, это поправимо. Нишель, научи мисс Ридли благодарности. Думаю, часа для начала достаточно. Приступай.

— С удовольствием, сэр, — плотоядно улыбнулась та.

Доктор Люк запер дверь, оставив девочек одних.

Исступленные вопли Тейлор доносились до него даже в лифте.

 

33. Жестокий урок

Тейлор лежала на полу, скрючившись от боли. Одежда девочки насквозь промокла от пота, из глаз ручьём текли слёзы.

— Пожалуйста, хватит, — стонала она. — Умоляю, прекращай.

— Прекращу, когда доктор Люк разрешит, — фыркнула Нишель.

— Ты ведь одна из нас. Почему ты это делаешь?

— Что умею, то и делаю.

— Ты умеешь только мучить других?

— У каждого свои таланты. Вне стен академии я никто. Максимум гожусь хот-догами торговать.

— Предательница, продажная шкура.

— Не строй из себя святошу! — окрысилась Нишель. — Все продаются, святоши в том числе.

— Ошибаешься. — Голос Тейлор заметно окреп. — Некоторые скорее умрут, чем станут причинять боль другим.

— Могу устроить. — Нишель приблизилась и наотмашь ударила Тейлор по голове. — Я слышала, ты у нас чирлидер? Или, вернее, была чирлидером.

Тейлор не ответила.

— Ненавижу чирлидерш, — продолжала Нишель. — Тупоголовые надменные курицы! — Она присела на корточки. — Ты хоть представляешь, на кого похожа, когда трясёшь помпонами?

— Зато я никого не мучаю.

— Да ну? А как же несчастные девочки, которые смерть как хотят в чирлидерши, а их не берут из-за внешности? Нашлась тут добренькая! Правильно, добренькой быть легко, если все тебя обожают, если у тебя хорошая кожа и зубы. — Нишель схватила Тейлор за волосы и запрокинула ей голову. — Запомни, чирлидерша, здесь ты никто. Пописать не сможешь без моего разрешения. Захочу — выпущу из тебя все соки, а сама буду смотреть, как ты подыхаешь. Не спляшешь для меня? Я здесь — ведущий квотербэк.

— Пока ты им нужна — да, — выдохнула Тейлор. — Потом тебя вышвырнут на помойку за ненадобностью.

Нишель с силой дёрнула её за волосы.

— Не испытывай судьбу, чирлидерша. Кстати, я не всегда останавливаюсь, когда мне велят. — Она ослабила хватку, и Тейлор повалилась на землю. — А надобность во мне не отпадёт, пока есть вы, мутанты. — Нишель выпрямилась. — Наш урок ещё не окончен, подруга. Поэтому усаживайся поудобней и приготовься. Тебе понравится, поверь, — со зловещей улыбкой добавила она.

 

34. Чистилище

Тейлор не помнила, как её погрузили на каталку и перевезли из «воспитательной» комнаты в тюремную камеру. Очнулась она на узенькой дерматиновой подстилке, совершенно разбитая, утратившая счёт времени. Голова раскалывалась от боли. Девочка лежала на животе, не в силах пошевелиться, и стонала. В камере было темно, только мигали алые «глазки» камер наблюдения. Тейлор охватил панический страх. Она вспомнила дом, родителей, братьев и зарыдала в голос.

— Я хочу домой, — еле слышно пробормотала она.

— Знаю, — послышался из темноты мальчишеский голос.

Испуганная Тейлор хотела отползти, но тело отказывалось слушаться.

— Не бойся, — произнёс тот же голос. — Я не причиню тебе вреда.

Тейлор почувствовала прикосновение пальцев и, воспользовавшись этим коротким контактом, заглянула в сознание говорившего. Мальчик источал умиротворение, покой и надёжность.

Глаза Тейлор уже привыкли к темноте, и она разглядела склонившегося над ней темнокожего подростка, примерно её ровесника, хотя выше ростом и крупнее. Опустившись рядом на колени, мальчик успокаивающе гладил ей спину. От его кожи исходило бледное сияние. Очередной «светлячок».

— Пожалуйста, не мучьте меня, — взмолилась Тейлор.

— Не бойся, Тейлор. Я друг.

— Ты знаешь моё имя?

— Да.

— Кто ты?

— Меня зовут Йан.

— Ты такой же, как они.

— Нет, я такой же, как ты.

— Где мы?

— На уровне «Н», где держат непокорных. Мы называем его «Чистилище».

— Кто это «мы»?

— Нас трое непокорных. Четверо, включая тебя. Расскажешь, что натворила? Вернее, чего не натворила?

— Доктор Люк велел мне спровоцировать аварию на мотошоу. Участник мог погибнуть.

— Обычный приём.

— Приём?

— Ну да. Сперва Люк пытается тебя купить, сделать обязанной, чтобы в случае отказа давить на чувство вины. Если подкупить не получается, доктор заходит с другой стороны, подбивает на какую-нибудь гадость, а уж потом на преступление. Стоит тебе пересечь черту — всё, ты в его власти! Он будет держать тебя этим вечно, затягивая петлю всё крепче и каждый раз повышая ставку. Радуйся, что оказалась тут, внизу, потому что наверху стала бы убийцей.

— Моя сестра Тара не убийца.

— Увы. Все они убийцы. Тара, Брайан, Зевс, Квентин, Кайли, Нишель, Таннер… Вот почему они наверху, а мы внизу.

— Но она моя сестра!

— Близняшка, — поправил Йан. — Её начали обрабатывать совсем крохой. Думаю, она сначала просто не понимала, что делает, а потом было слишком поздно.

Тейлор попробовала сесть, но не смогла.

— Лежи смирно. Нишель выкачала из тебя все соки. На восстановление нужно время. — Йан отошёл и вернулся со стаканом воды. — Вот, выпей, станет легче.

Он поднёс стакан к губам Тейлор, и та сделала несколько жадных глотков.

— Тебя тоже пытали? — спросила она, утолив жажду.

— Неоднократно, но не до такой степени. А сюда заперли, должно быть, потому, что мои способности не слишком агрессивны. Толку от меня маловато. Плюс я слепой.

— Слепой?

— Глазами — да, но видеть могу.

— Не понимаю.

— Вместо зрительных нервов я пользуюсь электролокацией, как акулы или электрические угри. Задействуются не световые волны, а электрические.

Тейлор сразу вспомнились недавние уроки биологии.

— У электролокации есть свои преимущества, — продолжал Йан. — Моё зрение не ограничивается временем суток, и я умею видеть сквозь твёрдые тела. Нет, видеть через них можно, если они пропускают свет — как лёд или стекло, но большинство свет не пропускают. Мне это не мешает. Я вижу через всё, что пропускает электроны.

— Значит, ты видишь сквозь стены?

— Даже могу заглянуть за пределы академии, если Нишель нет поблизости. Тогда я слеп как крот.

— А меня видишь?

— Да, вы с Тарой на одно лицо. — Йан присел на корточки. — Конечно, нельзя сравнить моё зрение с твоим, я ведь сроду не видел глазами, но разницу прекрасно представляю. Зато я умею отличать «светлячков» и знаю, когда они применяют способности.

— Прямо как очки доктора Люка.

Йан кивнул:

— Точно. Меня долго исследовали, чтобы их разработать. На самом деле это место — большая лаборатория. Опыты здесь проводят постоянно.

— Нишель сказала, меня собираются препарировать.

— Какой прок от мертвого «светлячка»? Нишель просто тебя пугает. В этом она спец.

— Сколько ты уже тут сидишь?

— Три года.

— Нет, я столько не выдержу, — заплакала Тейлор.

— Выдержишь. Ты сильнее, чем думаешь.

Тейлор уронила голову на руки.

— Давай познакомлю тебя с остальными.

— Здесь есть ещё кто-то?

— Я же говорил, нас трое.

Превозмогая боль, Тейлор приподнялась и, оглядевшись, обнаружила ещё двух девочек — китаянку и блондинку с невероятно голубыми глазами, видными даже в темноте. Обе девочки светились.

— Это Маккена, — представил Йан.

Китаянка кивнула.

— Привет, — поздоровалась Тейлор.

— А это Абигайль.

— Привет, — повторила Тейлор.

Абигайль опустилась на колени рядом с подстилкой.

— Привет, Тейлор. Сейчас я положу на тебя руку. Не бойся, больно не будет.

Абигайль осторожно коснулась ладонью её спины, и Тейлор ощутила, как по телу прокатилась теплая волна, снимая боль и успокаивая.

— Что ты делаешь? — с облегчением выдохнула она.

— Блокирую боль.

— Ты меня лечишь?

— Нет, — грустно улыбнулась Абигайль. — Такое мне не под силу. Я лишь забираю боль на то время, что касаюсь тебя. Когда я уберу руку, боль вернётся.

— Мне так хорошо.

— Постараюсь продержаться подольше. К сожалению, это отнимает много сил, но надеюсь, их хватит до тех пор, пока ты не заснёшь.

— Спасибо, Абигайль.

— Зови меня Аби.

— Спасибо, Аби.

— На здоровье. А теперь постарайся уснуть.

Тейлор закрыла глаза и устроила голову поудобней.

Прежде чем провалиться в сон, она шепнула:

— Люблю тебя, Аби.

— Я тоже тебя люблю, — с улыбкой ответила девочка.

 

35. Проникновение

В Пасадене мы очутились после обеда. Я благополучно дрых на заднем сиденье «камаро», навалившись на Осьтина. Проснулся уже на заправке, когда за руль садился Джек. Уэйд с покрасневшими от бессонной ночи глазами вывалился из машины и, шатаясь, побрёл в туалет.

— Где мы? — спросил я Джека.

— В Пасадене. Давай адрес твоей академии.

— Сейчас. — Я протянул ему буклет, потом вылез из салона и потянулся. Вопреки моим опасениям погода в Калифорнии стояла отменная. В меру тепло и влажно. Видя, что Осьтин по-прежнему храпит, я направился в магазинчик при заправке и там предусмотрительно купил две бутылки клубничного молока и коробку пончиков, зная, что Осьтин проснется голодным как волк.

Когда я вернулся, Уэйд спал, растянувшись на заднем сиденье, поэтому мне пришлось перебраться вперёд.

— Уэйд совсем вымотался, — заметил я, поворачиваясь к Джеку.

Тот кивнул:

— Ага, точно. Мы бы раньше доехали, но он тормознул в Ланкастере, чтобы вздремнуть. — Джек завёл двигатель. — Ну, готов?

— Нет, и вряд ли буду. Погнали.

— Не вопрос, — ухмыльнулся Джек.

Пасадена утопала в зелени. Повсюду росли пальмы. Мы с мамой уехали из Калифорнии, когда мне было семь. За это время город сильно изменился и казался совершенно неузнаваемым.

— Теперь по бульвару Колорадо до Саус-Аллен-авеню. Потом направо, — командовал я.

Джек послушно крутил баранку, и спустя пять минут мы оказались на месте.

— Здесь. Всё в точности как на картинке. Кроме тюремного забора, конечно, — сказал я.

Джек припарковался на заправке за полквартала от академии.

— Уэйд, просыпайся.

— Какого…

— Прибыли.

Осьтин разлепил глаза и бросился искать очки, которые свалились с него ночью. Я поднял с пола очки и протянул ему:

— Вот, возьми.

— Где мы? — спросил Осьтин.

— У академии.

Осьтин недоверчиво покосился на здание.

— Это и есть академия?

— Больше смахивает на тюрьму, — буркнул Уэйд.

Осьтина волновало другое.

— Как мы попадём внутрь? Тут забор высоченный — футов двенадцать, плюс колючая проволока.

— И охранник на входе, — сообщил Уэйд.

— Прорваться будет непросто, — заметил Осьтин.

Зная Осьтина, под «непросто» подразумевалось «невозможно».

Джек покачал головой.

— Он прав, чувак. Что ты собираешься предпринять?

Я поглядел на здание и тяжело вздохнул.

— Это моя забота. Ты свою часть выполнил, довёз. — Я вручил Джеку остаток денег. — Вот, как и договаривались.

Он сунул банкноты в карман, не считая.

— Спасибо. Удачи.

— Идём, Осьтин, — велел я.

Мы уже собирались выходить, как Джек воскликнул:

— Смотрите!

Из ворот академии появился белый продуктовый фургон.

— Лезьте обратно, у меня есть план, — заявил Джек и включил зажигание.

— Какой план? — поинтересовался я.

Джек нацепил солнечные очки и вырулил на дорогу.

— Мы позаимствуем фургон.

— Позаимствуем? — переспросил Осьтин.

— Речь ведь идёт о жизни и смерти?

— Именно, — подтвердил я.

Держась на почтительном расстоянии, мы катились за фургоном миль шесть. Наконец он затормозил на парковке, уставленной его братьями-близнецами.

Из фургона выскочили двое мужчин и поспешили в здание. Едва они исчезли за дверью, Джек ударил по тормозам.

— Значит, так. Уэйд, остаешься в машине и страхуешь нас. Остальные на выход.

Пригнувшись, мы затрусили к фургону. К счастью, он оказался не заперт и окно разбивать не пришлось. В поисках запасного ключа Джек заглянул под щиток, в пепельницу — ничего. Тогда Джек достал перочинный нож, приподнял приборную панель и стал перебирать провода. Через пару минут мотор бодро заурчал.

— Старые фургоны завести — раз плюнуть, — пренебрежительно сообщил он.

— Где ты этому научился? — ахнул я.

— Не думай, угонами не занимаюсь. У меня старик автомеханик.

— Я и не думаю. Просто обалдел.

Никем не замеченные, мы выехали со стоянки. На панели была встроенная рация. Джек решительно нажал на кнопку.

— Пусть болтает. Будем в курсе, когда там чухнут, что фургон-то тю-тю.

В задней части фургона Осьтин снял крышку с одного из контейнеров, рядами высившихся на специальной тележке.

— Мм… курятина кордон-блю.

— Еду не воровать, — предупредил я. — Хватит с нас фургона.

— Подумаешь, возьму пару кусочков! — возмутился Осьтин. — Не убудет. Кто знает, может, это мой последний обед.

— Логично, — кивнул Джек. — Если нас не впустят, тогда всё, каюк.

— Нужен предлог, — выпалил я.

— Чего? — удивился Джек.

— Вряд ли там ждут новые продукты так скоро. Нужен предлог, почему мы вернулись.

— Придумал! — воскликнул Осьтин. — Скажем, что забыли контейнер с курятиной на кухне. Если вовремя не забрать, завоняет.

— Неплохо, — одобрил я. — Хорошо бы ещё найти подходящие документы.

Я обшарил фургон на предмет накладных или бейджиков.

— Ничего нет. Вся надежда на легенду.

— Не боись, прорвёмся, — обещал Джек.

— Парни, гляньте, чего нашёл, — позвал Осьтин, тыча пальцем в кучу фирменных белых комбинезонов и кепки с эмблемами. — Униформа! — С этими словами он выдал нам с Джеком по комплекту.

Даже самый маленький комбинезон висел на мне как на вешалке, но выбирать не приходилось. Добравшись до прежнего места на заправке, Джек заглушил двигатель, дожидаясь, пока Уэйд вылезет из «камаро» и присоединится к нам. Я освободил переднее сиденье, перебравшись назад к Осьтину.

— Надевай! — Джек сунул Уэйду комбинезон.

— Какая прелесть, — фыркнул Уэйд.

Мы дали круг и медленно подкатили к воротам академии.

— Готовы? — бросил Джек через плечо.

— А то! — ответил я.

Из будки высунулся охранник — хмурый бугай в синей униформе и с пистолетом на боку.

— В чём дело?

— Забыли у вас целый контейнер голубой курятины, — правдоподобно сообщил Джек.

— Чего? — Охранник подозрительно прищурился.

— Объясняю же, голубую курятину забыли. Не, с пылу с жару она, конечно, пальчики оближешь, но если не убрать в холодильник — кранты. Всё провоняет. И кухня, и столовая. Короче, до самой крыши. Эта голубая курятина такая вонючая! Фу! Хуже сраных подгузников.

Поколебавшись с минуту, охранник ухмыльнулся:

— Ладно, проезжай. Увози свою вонючую курятину.

— Спасибо.

Ворота распахнулись, и мы въехали на территорию.

— Голубая курятина? — шепнул Осьтин. — Это же курятина кордон-блю.

— Да пофиг, — отмахнулся Джек. — Главное, прокатило.

Фургон тихонько катился по двору. Мы толком не знали, куда ехать. Впрочем, открытый гараж был только один. В глубине виднелась дверь, у которой дежурил другой охранник.

— Приплыли! — с отчаянием простонал я. — Ещё один.

— Это полбеды, — мрачно буркнул Осьтин. — Видишь блямбу на двери? Магнитный замок. У моего отца в офисе такие. Без пластиковой карты не пройдёшь. Нет карты — нет входа. Поищи, может найдешь чего.

Уэйд пошарил в бардачке.

— Голяк.

— Мне что делать? — подал голос Джек. — Заезжать или как?

— Заезжай, куда деваться, — вздохнул я. — Не дай бог, просекут чего.

— Может, предложим охране курятины? — встрял Осьтин.

— Ха, только о жратве и думает, — ухмыльнулся Уэйд.

Тут меня осенило.

— Погодите. А это мысль. Возьмём контейнеры и попросим охранника открыть нам дверь.

Осьтин метнул на Уэйда победный взгляд.

— Соображайте быстрее, — поторопил Джек. — Мы приехали.

 

36. Новый «светлячок»

— Тейлор?

Она перекатилась на спину, чувствуя боль во всем теле. Рядом на коленях стоял Йан.

— Нас подслушивают, поэтому говори тихо. Тебе известно про последнего из наших?

— Ты о чём? — не поняла Тейлор.

— Нас было семнадцать. Нашли всех, кроме двоих — тебя и ещё одного.

— Майкла, — подсказала Тейлор. — Последнего зовут Майкл Вэй.

— Возле академии появился новый «светлячок».

— Как он выглядит?

— Невысокого роста, но электричество от него исходит бешеное. Он хороший или плохой?

— Очень хороший, — заверила мальчика Тейлор.

Йан кивнул.

— Будем надеяться, он таким и останется.

— Что он сейчас делает? — спросила Тейлор.

— С ним трое подростков. Похоже, они думают, как попасть внутрь.

— Йан, нужно предупредить Майкла, что Люк знает о его появлении! Сможешь?

— Нет, я могу только видеть.

Тейлор в отчаянии обхватила голову руками.

— Я подвела его! Я всех подвела.

— Твоей вины тут нет. Ты очень хороший человек, — улыбнулся Йан.

— С чего ты взял?

— С того, что ты здесь, внизу.

 

37. В тылу врага

Джек не спеша заехал в гараж, припарковался и выключил двигатель. Охранник насторожился.

— Осьтин, готов? — спросил я.

Несмотря на решительное «Ага», готовым он совсем не выглядел.

Я распахнул боковую дверь, выбрался наружу и, подхватив контейнер, пошел к зданию. Охранник не сводил с меня глаз, держа руку на кобуре. Когда между нами было ярда два, он вдруг крикнул:

— Стоять!

Я остановился.

— Да, сэр?

— Предъяви документы.

— Простите, сэр, — я изо всех сил старался не моргать, — документы у меня в кармане. Дверь не подержите?

Но охранник не собирался уступать.

— Вначале документы! — потребовал он.

— Вы меня не помните? Мы разговаривали на той неделе.

— На той неделе меня здесь не было, — отрезал охранник.

Я судорожно сглотнул.

— Значит, это был кто-то другой. В этих очках вы тут все на одно лицо.

— Документы, пожалуйста.

— Ладно, — вздохнул я. — Они в кармане. Возьмите поднос на секундочку.

— Проблемы? — Джек открыл дверцу и начал вылазить.

— Ни с места! — рявкнул охранник. — Вернитесь в фургон. Всем приготовить документы.

— Хорошо, хорошо, — забормотал я. — Только подержите. — Я попытался сунуть ему контейнер.

Охранник выставил руки, упёршись в металлическую стенку.

— Не собираюсь ничего… — начал он, и тут я послал импульс.

Охранник хотел закричать, но вместо этого рухнул на землю с открытым ртом.

— Вау! — ахнул Джек. — Спасибо, что нас так не шарахнул в своё время.

— Это ещё в полсилы, — смутился я. — И напряжение постоянно увеличивается.

— Круто, чувак! — восхитился Осьтин, глядя на поверженного охранника.

— Рано радоваться, — буркнул я, снимая с шеи охранника шнурок со штукой типа бейджика. Потом тщательно обшарил карманы и наткнулся на плотный кусок пластика. — Что это?

— Магнитный ключ, — пояснил Осьтин.

Я поднял шнурок.

— А это тогда что?

— Либо дубликат, либо здесь пользуются двумя ключами.

— Наши действия? — спросил Джек.

— Охранника связываем — и в фургон. Вы стоите на стрёме. Мы с Осьтином идём искать мою маму и Тейлор. Приводим их сюда и сваливаем.

— Понял, — кивнул Джек. — Удачи, чувак.

— Спасибо за помощь.

— Ха, не одному же тебе веселиться!

Я взял магнитный ключ со шнурка и провёл им по черному щитку. Красная диодная лампочка загорелась зелёным, замок тихо щелкнул.

— Вперёд! — Я толкнул дверь и очутился в длинном, ярко освещенном коридоре, увешанном камерами слежения.

— Такое чувство, будто за нами наблюдают, — шепнул Осьтин.

— Не суетись, — шепнул я в ответ, — веди себя спокойно. Пусть думают, что мы из продуктовой компании.

Мы двинулись по коридору.

— Как считаешь, где она? — спросил я.

— Где собака прячет кость?

— Говори по-человечески!

— Надо искать лифт.

Лифт обнаружился в конце коридора. На кнопках значилось 4–3–2–1-П-Н.

— Что за «П»? — удивился я.

— Наверное, подвал. Или погребок, если тут водятся алкоголики. Жми «Н».

— Почему «Н»?

— Потому что это ниже «П».

Я ткнул в кнопку. Ничего не произошло. Где-то неподалеку послышались шаги.

— Погоди, здесь нужен ключ. Пробуй.

Но ключ не подошёл. Шаги приближались.

— Пробуй второй, — суетился Осьтин.

Я провёл пластиком по датчику. Двери лифта захлопнулись.

— Сработало!

Лифт ухнул вниз и через считанные секунды замер. Я осторожно высунул голову из дверей. Снова коридор, очень тёмный, потому что верхний свет приглушен до минимума. На расстоянии пятнадцати — двадцати футов друг от друга — металлические двери, из тех, что устанавливают в морозильных камерах. Видел такие в магазине у мамы. Возле каждой двери — металлический ящик с ярко-зелёными диодами. Охраны нет, но на каждой стене висит по камере слежения. От ощущения, что в огромном помещении нет никого, кроме нас, по коже забегали мурашки.

— На фиг им столько камер? — недоумевал Осьтин.

— Дэллстром оценил бы, — хмыкнул я. — За дело, пока продуктовых курьеров не застукали в столь неподходящем для них месте.

Мы на цыпочках подкрадись к первой двери. В плотной металлической створке было окошко из тёмного стекла длиной четыре дюйма и шириной в фут. Я заглянул туда, но никого не заметил. Переместился ко второй двери и снова глянул в окошко. Внутри стоял кромешный мрак, однако я уловил едва заметное сияние.

— Кажется, тут кто-то есть.

— Твоя мама? — спросил Осьтин.

— Нет, мама светиться не умеет.

— Может, Тейлор? — предположил Осьтин. — Доставай ключи.

По очереди попробовали оба ключа — безрезультатно.

— Не открывается! — Я бросил опасливый взгляд по сторонам, всё больше нервничая.

— Замок, похоже, магнитный, — произнёс Осьтин, внимательно изучив дверь. — Что, если взломать его электрическим разрядом? — Он ткнулся носом в замок и наконец кивнул. — Вторичная магнитная катушка должна быть здесь. Дай руку. Только не шарахни раньше времени.

Осьтин положил мою руку куда-то на замок и отпрыгнул.

— Давай!

Я послал импульс. Раздалось легкое потрескивание, но дверь не поддалась.

— Прибавь мощности, — посоветовал Осьтин.

— Ладно. — На сей раз я шарахнул изо всех сил. Лампочки на потолке замерцали, послышался щелчок, сопровождаемый шипением, словно из шарика спустили воздух.

— Всё? По максимуму? — подал голос Осьтин.

— Ага.

Осьтин потянул на себя дверь, и та отворилась.

— Сработало!

— Отлично. — Я поспешно шагнул внутрь и замер, дожидаясь пока глаза привыкнут к темноте.

— Майкл! — позвал кто-то. — Это я.

В углу комнаты, куда не проникал тусклый свет из коридора, прямо на полу распростёрлась девочка. Даже не глядя, мне было понятно, кто она.

— Тейлор! — воскликнул я. — Мы тебя нашли.

 

38. Откровение

Тейлор с трудом могла двигаться. Я опустился рядом на колени.

— Что они с тобой сделали?

— Прости, Майкл, — зарыдала она. — Всё из-за меня. Я навела их на след.

Я ласково погладил её по плечу.

— Не переживай, мы вытащим тебя отсюда. Маму мою не видела?

— Нет, но она точно у них.

— Где именно, не знаешь? — встрял Осьтин.

— Нет.

— Тейлор, что вообще творится в этой академии?

— Это не Академия, а лаборатория.

— Лаборатория? Для чего?

— Для того, чтобы научиться создавать нам подобных, — послышался из темноты чей-то голос.

Я круто обернулся и увидел темнокожего мальчика примерно моего возраста, но на добрых шесть дюймов выше. От парня исходило слабое сияние. Чуть поодаль стояли две девочки. Одна — китаянка, вторая — высокая блондинка, и обе светились. Неудивительно, что я их сразу не заметил, целиком поглощенный Тейлор, которая лежала в противоположном углу.

— Меня зовут Йан, — представился парень. — Я наблюдал за тобой и твоими друзьями с самого утра, едва вы появились.

— Наблюдал отсюда? — не поверил я.

— Я вижу электролокацией. Умею даже видеть сквозь стены.

— Как электрический угорь! — восхитился Осьтин. — Круто!

— Почему вас здесь держат? — спросил я.

— Попадая в академию, ты либо подчиняешься Люку, либо гниешь в камере.

Девочки подошли ближе.

— Я — Маккена, — сказала китаянка.

— Абигайль, — кивнула блондинка.

— Майкл, — ответил я. — У вас тоже есть способности?

— Я могу излучать тепло и свет. Абигайль снимает боль, — сообщила Маккена.

— Электрическая стимуляция нерва, — важно изрёк Осьтин. — Очень интересно.

Я повернулся к Йану:

— Ты видишь всех, кто здесь находится?

— Не только здесь, но и во всем здании.

— Можешь посмотреть, тут моя мама или нет? Её похитили.

— Давно?

— Пару дней назад.

Йан покачал головой.

— Единственные женщины-пленницы — этажом выше, и их держат уже больше года.

У меня упало сердце. Йан вдруг уставился в стену.

— О нет! Охрана только что схватила ваших друзей. — Он снова повернулся ко мне. — Как вы проникли сюда? В смысле в эту комнату?

— Майкл размагнитил дверь электричеством, — объяснил Осьтин.

— Это невозможно, — удивился Йан. — Здесь не магнитный замок. Засовы каучуковые, отпираются пневматически. Мера предосторожности на случай, если мы решим воспользоваться нашей силой… — Он в испуге обернулся. — Идут!

— Кто идёт? — не понял я.

Йан не ответил, молча схватил обеих девочек и увлёк подальше от входа.

— Если не я открыл дверь, то кто?

Из невидимого динамика раздалось:

— Это сделал я. Мы давно ждём тебя, Майкл. Добро пожаловать в академию «Элджен».

У меня в ушах нарастал дикий гул — точь-в-точь как тогда на парковке, когда похитили маму. Я привалился к стене, зажав уши ладонями. Пленники застонали.

— Ребят, в чём дело? — растерялся Осьтин, по-видимому, чувствуя себя совершенно нормально.

— Это Нишель, — простонал Йан.

— Какая Нишель?

В дверном проёме возник мужчина, тот самый, что был у пиццерии. Рядом с ним — та жуткая девчонка.

— Привет, Майкл, — поздоровался мужчина. — Ну наконец-то все в сборе.

Он шагнул в комнату.

— Шарахни его! — завопил Осьтин.

Я двинулся вперёд, но ощутил неимоверную боль и рухнул на колени. Остальные истошно закричали.

— Осьтин, верно? — обратился к моему приятелю доктор Люк. — Странно, вроде умный мальчик… — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Как вы себя называете? «Электродети»? «Электроклуб»?

— «Электроклан», — поправил Осьтин.

— Точно, — ухмыльнулся Люк. — Как тебя угораздило, Осьтин? Тебе явно здесь не место.

— Моё место рядом с Майклом, — упрямо ответил тот.

— Какая преданность! — притворно умилился Люк. — Ценю. При всей неуместности, очень похвально. К сожалению, настало время прощаться. Майкл, если последуешь за мной без глупостей, разрешу Осьтину остаться в этой дивной компании.

Осьтин взглянул на меня.

— Друзей не бросают! — отрезал я.

Визг в ушах сделался невыносимым. Голову как будто стянули железным обручем, причиняя страшную боль. То же самое я испытал, когда похитили маму — ощущение словно из тебя вытягивают все жизненные соки.

С диким воплем я рухнул на пол, сжимая руками виски.

— Прекратите! — закричала Тейлор. — Хватит его мучить.

— Майкл прекрасно знает, как это прекратить, — бросил Люк.

— Хорошо, хорошо! — заорал я. — Согласен, иду.

Люк подал знак Нишель, и боль исчезла.

— Поживей, Майк. Я очень занятой человек. Каждая минута на счету.

Я кое-как поднялся.

— Меня зовут Майкл.

— «Светлячок» он и в Африке «светлячок», — пожал плечами Люк. — Но как скажешь.

Осьтин и Тейлор с ужасом глядели мне вслед.

— Скоро вернусь, — пообещал я и вышел в коридор. Дверь камеры автоматически захлопнулась. На полпути к лифту Люк вдруг повернулся ко мне:

— Искренне желаю тебе больше туда не возвращаться.

— Моё место рядом с друзьями.

— Вопрос, насколько они там задержатся. Впрочем, всё зависит от тебя.

Когда лифт подъехал, Люк посторонился:

— Только после вас.

— Куда мы?

Люк нажал кнопку нужного этажа.

— Хочу с тобой побеседовать, но сперва проведем несколько тестов.

 

39. Первичные данные

Вечером того же дня, когда доктор Люк беседовал в своём кабинете с Квентином, в дверь постучали.

— Войдите, — велел Люк.

На пороге возникла доктор Паркер.

— Добрый вечер, доктор Люк. Здравствуй, Квентин.

— Квентин как раз собирался уходить, — с нажимом произнёс Люк.

Мальчик спешно поднялся.

— Да, сэр. Спасибо.

И скрылся за дверью.

Люк кивнул доктору Паркер на кресло, в котором недавно сидел Квентин.

— Присаживайтесь. — И, не дав женщине раскрыть рот, с ходу спросил: — Как там наш парень?

— Случай уникальный.

— Поясните.

— Ваши первичные данные верны. Мощность электроволн просто поразительная. Скажу больше, с момента вашей встречи его показатели существенно увеличились.

— Выходит, он делается сильнее? — уточнил Люк.

— Похоже на то. Однако самое удивительное — его электрическое состояние сильно отличается от других «светлячков».

Люк подался вперед.

— А конкретней?

— Конкретней, электричество циркулирует у него по всему телу, либо через костный мозг, либо через центральную нервную систему, обуславливая ряд уникальных феноменов. В него пропустили небольшой разряд тока, и мощность электроволн тут же возросла на один процент. Из интереса я увеличила мощность тока до пятисот джоулей. По идее подопытный должен был вылететь из кресла, но он остался сидеть как сидел. А вот показатели изменились. Волны подскочили на пятьдесят процентов, потом резко убавились, но общий перманентный прирост составил семнадцать процентов. До конца эксперимента цифра не менялась. Не удивлюсь, если до сих пор держится.

— Иными словами, он способен поглощать электричество из посторонних источников?

— Похоже на то, — повторила доктор Паркер.

— Как Нишель?

— С той разницей, что Нишель рассеивает поглощаемую энергию, а Вэй вбирает в себя и удерживает.

Люк с удовлетворением погладил подбородок.

— И как накопление такого объёма энергии сказывается на его здоровье?

— Если и сказывается, то внешне не проявляется никак. Мальчик абсолютно здоров, за исключением синдрома Туретта.

— У него Туретт?

— Да, отсюда постоянный лицевой тик.

— Хм, а мне казалось, он просто нервничает. — Люк довольно потёр ладони — верный признак того, что доктор услышал радостные вести. — Не мог Туретт спровоцировать всё выше перечисленное?

— Трудно сказать. Синдром Туретта мало исследован. Неизвестны даже причины его возникновения. Ясно лишь, что это нарушение нервного характера.

— Тем не менее такое возможно?

— Да.

— Попрошу держать эту информацию в строжайшем секрете.

— Само собой. Мы никогда не разглашаем результаты исследований.

— На сей раз секретность повышенная. Никто, включая ваших коллег, не должен знать. Только вы и я.

— Хорошо.

— Если мистер Вэй согласится сотрудничать, возьмём его за основу для «светлячков 2.0».

— А если не согласится?

— Значит, заставим. Как он вообще настроен?

— Весьма отрицательно.

— Я и не сомневался. Впрочем, есть ещё один нюанс, не вызывающий сомнений.

— Какой же?

— Мальчик очень любит свою мамочку.

 

40. Беседа

Охранники в академии казались все на одно лицо. Одинаковый рост, телосложение и униформа: чёрный берет, тёмные очки, чёрный комбинезон из прорезиненного материала.

На ухе у каждого — беспроводная гарнитура для внутренней связи, на поясе — целый арсенал оружия: нож, газовый баллончик, два разнокалиберных пистолета, каучуковые наручники, дымовая и фугасная гранаты и длинная деревянная дубинка.

Я сидел на полу, разглядывая книги в шкафу, когда щёлкнул замок и дверь распахнулась.

— Прошу прощения за беспокойство, мистер Вэй, — произнёс охранник. — Доктор Люк готов вас принять.

Всё это было сказано подчёркнуто вежливым тоном, несвойственным тюремной охране. Впрочем, едва ли в тюрьмах есть камеры с плазменной панелью, новейшей аудиосистемой и картинами Моне на стенах. Помещение больше напоминало номер «люкс» в шикарном отеле. Только не отпирающаяся изнутри дверь свидетельствовала о моём статусе заключенного.

— Хорошо. — Я поднялся и вышел.

В коридоре ждал второй охранник, который не проронил ни слова при моём появлении. Оба стража держали руку на газовом баллончике, видимо, получив приказ изображать саму любезность.

— Сюда, сэр.

На лифте мы спустились на второй этаж, миновали выложенный мрамором коридор и очутились в приёмной, где за широким деревянным столом с несколькими компьютерами восседала секретарша. Позади неё была стеклянная перегородка, частично скрывающая вторую дверь. Рядом со столом, за полукруглой стойкой со щитом из оргстекла, сидел другой охранник.

Секретарша, худая женщина примерно одного возраста с моей мамой, в узких очках, подняла голову и пристально посмотрела на нас.

— Привели Майкла Вэя, — отрапортовал «мой» охранник — непонятно зачем, если нас явно ждали.

— Сейчас сообщу доктору Люку. — Секретарша подняла телефонную трубку. Закончив разговор, кивнула и ткнула в кнопку под столешницей. Дверь автоматически распахнулась. — Доктор Люк просит вас войти.

Второй охранник жестом пропустил меня вперёд. Моргая как сумасшедший, я шагнул в кабинет. Мои стражи замерли на пороге.

Кабинет Люка напоминал те, что показывают в шоу про адвокатов. Повсюду бронзовые статуи и бюсты, высокие, под потолок, шкафы ломятся от книг. Всегда сомневался, что их кто-то действительно читает. Одну стену полностью занимают ЖК-панели. Доктор Люк сидел за столом и на сей раз был без очков. Чуть поодаль в кресле устроилась Нишель. Мерзкая дрянь! Я даже не посмотрел в её сторону.

Доктор Люк указал на кожаное кресло напротив него.

— Привет, Майкл. Присаживайся.

Опустившись в кресло, я огляделся.

Позади Люка на стене висела фотография доктора, пожимающего руку президенту США. Люк перехватил мой взгляд.

— Добраться до президента не так уж сложно. При наличии денег, разумеется.

Я не повёлся на этот трёп.

— Где моя мама?

Его глаза сузились до тоненьких щёлочек.

— Сразу к делу? Уважаю. В конце концов, ты ведь за этим сюда явился, верно?

— Где мама? — повторил я.

— Мы к этому обязательно вернёмся, но прежде ты должен кое-что понять. Не важно, где она. Важно, где ты. И кто ты. — Он понизил голос. — Хотя бы это тебе известно?

— Конечно, мне известно, кто я.

— Тебе кажется, что известно, но на самом деле ты ошибаешься. — Взгляд Люка заметно смягчился. — Ты жертва, Майкл. Жертва своей среды. Твой рассудок замутнен всякой чепухой, которую в тебя вбивали с детства. Например, тебя убеждали, что все люди равны, но только идиот или невежда способен поверить в такое. Мир делится на богатых и бедных, умных и дураков. Словом, никто не рождается равным. Особенно ты, который отличается даже от остальных «светлячков». Твоё тело вырабатывает энергию совершенно иначе, твои силы с каждым днём только растут. Сейчас уровень твоих электроволн намного выше, чем тогда, во время нашей встречи в Айдахо. По-моему, потрясающе. — Люк подался вперёд. — Ты знаешь, чем мы здесь занимаемся?

— Убиваете младенцев своей адской машиной?

Люк прыснул.

— Любопытная трактовка. Молодежь вообще народ забавный. Никогда не угадаешь, что у них на уме, — знаю по собственному опыту. — Он поправил галстук. — Тем не менее ты прав. Частично. Всё дело в аппарате, ЭМБ как мы его называем. В качестве усовершенствованного рентгена он не оправдал наших надежд, зато открыл новые, ранее недоступные человеку способности.

На самом деле нам невероятно повезло. Все величайшие открытия появились на свет случайно. Вот и наш ЭМБ стал такой счастливой случайностью. Мы лишь рассчитывали усовершенствовать снимки человеческого организма, а вместо этого усовершенствовали сам организм. Мы создали сверхлюдей, людей с невероятными электрическими способностями.

Последние десять лет мы посвятили их поискам. Выжило только семнадцать. Семнадцать уникальных детей. К сожалению, в настоящий момент их осталось всего тринадцать. Четверо умерли, не дожив и до семи лет.

— Умерли от чего?

— Рак, и причина наверняка кроется в электричестве, циркулирующем по клеткам. Официальных подтверждений тому нет, но если вовремя не найти лекарство, эта печальная участь может постигнуть всех вас.

Я напряженно застыл в кресле. Честно говоря, мне и в голову не приходила мысль о болезни.

— Впрочем, мы отвлеклись, — продолжал Люк. — За десять лет нам удалось разыскать всех, кроме тебя и мисс Ридли. Мисс Ридли отдали в семью за пределами штата. Ты ведь прекрасно знаешь, как обстоит дело с нашей бюрократией. Сведения о девочке потерялись. С тобой получилось иначе. Какое-то время мы не выпускали тебя из виду.

Конечно, ты не в курсе, но поверь — солидная часть твоей жизни протекала на наших глазах. Перелистай семейный альбом — взять хотя бы вашу поездку в Диснейленд. Почти на каждом снимке присутствует наш агент. Так было, пока вы оставались в Калифорнии. И вдруг, после смерти твоего отца, твоя мама пакует вещи и бесследно исчезает.

Люк поднялся, обогнул стол и встал, опираясь на столешницу.

— Надо признать, она ловко нас провела, хотя, судя по всему, и не догадывалась о слежке. Тогда мы расставили ловушки в надежде, что рано или поздно ты сам попытаешься нас найти. Так и случилось. Правда, благодарить стоит мисс Ридли. И снова счастливое совпадение — она привела нас прямиком к тебе. Удача в прямом смысле повернулась к нам лицом.

«А к нам — жопой», — подумал я, а слух спросил:

— Чего вы от нас хотите?

— Майкл, мы ученые. Как и всеми учеными, нами движет желание познать суть. Твою суть. Почему ты такой, какой есть. Почему выжил, когда основная масса погибла.

— Называйте себя кем угодно, но по сути вы — шайка убийц!

— Откуда столько злости, Майкл? — холодно осведомился Люк. — И потом, чья бы корова мычала.

— В смысле?

— Не прикидывайся! Мы тоже в курсе.

— В курсе чего? — недоумевал я.

— Хочешь сказать, что не знаешь, почему вы сбежали из Калифорнии?

Меня не на шутку испугал его тон.

— Мама пыталась защитить меня, поэтому и увезла, — выдавил я наконец.

— Защитить? — со смехом переспросил Люк. — От кого?

Я растерянно промолчал. Люк подошёл чуть ближе.

— Похоже, ты и впрямь не знаешь. — Он потёр подбородок. — Или знаешь, но в глубине души. Должен знать. Даже для восьмилетнего ребёнка такая травма не проходит бесследно. Мама защищала не тебя, Майкл. Она защищала других от тебя! — Люк впился в меня взглядом, пока я моргал, икал и сглатывал. — Я знал твоего отца. Знал очень хорошо. Наверное, даже лучше, чем ты.

При упоминании об отце у меня защемило сердце.

— Тебе хотя бы известно, где работал твой отец?

— Известно, в больнице, — огрызнулся я.

Люк на секунду задумался, потом его губы дрогнули в улыбке.

— Значит, мама утаила от тебя не всё. Верно, он работал в больнице — заведовал отделением рентгенологии в Центральном госпитале Пасадены. — Люк наклонился ко мне. — Мы вместе испытывали ЭМБ.

Меня словно окатили ледяной водой.

— Нет! — закричал я. — Он не мог! Он был хорошим человеком.

— Правильно, — кивнул Люк, — он был хорошим человеком. А ещё мечтателем. И, как и я, не желал никому зла. Он мечтал усовершенствовать науку, спасать жизни. Мечтал сделать этот мир лучше. — Люк вдруг осёкся и тяжело вздохнул. — К несчастью, его мечтам не суждено было исполниться. Майкл, я знаю, что случилось с твоим отцом. — Он повернулся, раскрыл на столе папку и достал какой-то листок. — Этот документ я берёг многие годы. Правда, Нишель?

Признаться, я совсем забыл про неё.

— Да, сэр, — подтвердила та. — Очень долго.

Люк показал мне бумажку с золотой каймой.

— Майкл, ты когда-нибудь видел свидетельства о смерти?

Я молча покачал головой.

— Хм, ладно. Тогда вот основное… — Люк перевернул бумажку и стал выборочно читать: — Штат Калифорния, графство Лос-Анджелес… Карл Т. Вэй скончался в графстве Лос-Анджелес, в семь пятьдесят шесть вечера пятого октября две тысячи четвёртого года… Причина смерти: остановка сердца в результате поражения электрическим током. — Люк отложил документ. — Настал момент истины. — Его глаза потемнели. — Отца убил ты.

Из недр памяти всплыла картинка. Я сижу на коленях у отца, он хватается за грудь, ловя ртом воздух. Кухонные занавески озаряются сине-красными отблесками мигалок «скорой помощи». Снаружи оглушительно надрываются сирены. И мама, вся в слезах…

Теперь я вспомнил. Вспомнил, что убил собственного отца.

Мне хотелось выть от отчаяния.

— Я был совсем ребёнком и понятия не имел, как контролировать свою силу!

— Очень мило, — хмыкнул Люк. — Создавая ЭМБ, мы мечтали спасать жизни и тоже понятия не имели, как всё обернётся. Тем не менее ты обвиняешь нас… — Он повысил голос, тыча в меня пальцем. — Да как ты смеешь называть меня или своего отца убийцами, если сам ни на йоту не лучше нас! — Люк снова уселся за стол и уже другим, спокойным тоном, продолжал: — Но искупить вину можно. Именно этим мы здесь и занимаемся. Пытаемся исправить ошибки.

— Тогда почему вы мучаете Тейлор? — спросил я и завопил от внезапно нахлынувшей боли. — Ааааа!

Люк повернулся к Нишель и рявкнул:

— Хватит!

Боль тут же прекратилась.

— Уберите её отсюда, — попросил я.

— Не могу. Мало ли что тебе в голову взбредёт.

— Вы меня боитесь?! — не поверил я.

— Ты по-прежнему во власти заблуждений, навеянных внешним миром. Пока твой разум не прояснился, ожидать можно чего угодно.

— Мне нужна лишь моя мама.

— Ну разумеется. Именно поэтому её и забрали. Дальнейшее зависит только от тебя. Выполнишь мои поручения, и маму освободят, посадят в самолёт и доставят прямиком сюда. Потом счастливое воссоединение, слёзы, объятия и тому подобное. А не выполнишь… — с угрозой проговорил Люк, — тогда ручаться за её благополучие я не смогу при всём моём желании.

— И какие поручения нужно выполнить? — шёпотом спросил я.

— Элементарные, Майкл, элементарные. Назовём их проявлением преданности.

— Например?

— Уверен, ты помнишь Клайда. Грабителя с парковки, которого ты навещал в тюрьме.

— Кто вам сказал?

Люк не удостоил меня ответом и с улыбкой продолжил:

— Собственно, Клайд из тех, вернее, был из тех, кого здесь называют ПС. Подопытные свинки.

— Подопытные свинки? — повторил я, вспомнив злобный, затравленный взгляд Клайда. Теперь всё понятно…

— Расходный материал, не более, — пояснил Люк. — Пенная накипь человечества. Маргиналы, преступники, неудачники — словом, те, кто не достоин коптить воздух. Периодически мы используем их для научных изысканий.

Мне сделалось не по себе от таких откровений.

— Откуда же их берут?

— Да отовсюду. Иногда прямо с улиц или ночлежек. Иногда — с места преступления. Буквально сегодня взяли двух новеньких. Не желаешь взглянуть?

— Нет, — буркнул я.

— А придётся. — Люк нажал кнопку селектора. — Приведите ПС номер семьсот шестьдесят четыре и семьсот шестьдесят пять в мой кабинет. Немедленно.

— Вы похищаете людей и ставите на них опыты? — спросил я, по-прежнему отказываясь верить.

— Люди — слишком громко сказано, но в целом всё верно, — криво усмехнулся Люк. — На самом деле мы оказываем им огромную услугу. Там, во внешнем мире, они занимаются исключительно саморазрушением. В большинстве случаев весьма успешно. Здесь им продляют жизнь, создают неплохие условия, а главное — придают смысл их никчёмному существованию. Пускай приносят пользу обществу вместо того, чтобы загрязнять его.

Вскоре на пороге возник охранник.

— Они тут, сэр.

— Заводите.

Охранник подал знак кому-то за дверью, и двое других охранников ввели в кабинет закованных по рукам и ногам «свинок». Я ошалело выпучил глаза.

Передо мной стояли Джек и Уэйд, оба безумно напуганные. Особенно Уэйд, который дрожал так, что звенели цепи. Пленники были в ярко-оранжевых комбинезонах и босые. Помимо наручников и кандалов, на шее у каждого висел ошейник из пластика и нержавеющей стали с мерцающими зелёными лампочками.

— Мне очень жаль, — пробормотал я, холодея от ужаса. — Простите.

Джек и Уэйд смотрели на меня затравленным взглядом и молчали.

Я негодующе уставился на Люка.

— Почему на них ошейники?

— Небольшая мера предосторожности на случай, если твои друзья попытаются сбежать. Устройства на шее действуют по принципу электрического забора. Слыхал о таком?

— Нет.

— Верно, у тебя же никогда не было ни собаки, ни забора. Электрические ошейники используют, чтобы отучить собак убегать со двора. Стоит зверушке пересечь невидимую границу, и чудо-ошейник бьёт её током. Здесь то же самое. Захоти наши «свинки» покинуть территорию, устройство сработает и — бабах!

Кроме того, ошейник контролирует голосовые связки. Если кто-то попробует закричать или просто заговорить, устройство опять сработает. Правда, мы проявили фантазию и увеличили мощность разрядов. То, что испытывает собачка, — ерунда, как комарик укусил, по сравнению с этим. Одного удара достаточно, чтобы вырубить человека. — Люк по очереди оглядел пленников. — Или убить, — добавил он.

— Отпустите их! — потребовал я. — Они тут ни при чём.

— Ошибаешься, Майкл. Они стали «при чём» с момента, когда согласились тебе помочь. — Люк повысил голос, с отвращением глядя на парней. — С момента, когда вломились в академию, они очень при чём.

— Что с ними будет?

— То же, что и с остальными ПС, вне зависимости от исхода нашего… гм… собеседования. — Люк повернулся к охраннику. — Увести этих обратно в камеру.

— Ну, чего застыли? — рявкнул страж. — Оглохли, что ли?

Джек и Уэйд покорно посеменили прочь.

— И сколько у вас пленников? — спросил я.

— Штук двадцать — тридцать, не более. Наша база в Пасадене достаточно невелика по сравнению с другими локациями. Собственно, с твоим и мисс Ридли появлением мы решили перебазироваться в другое место, где будет больше… маневренности.

— Маневренности для чего?

Люк нахмурился.

— Майкл, мы ученые, и у нас есть мечта — создать идеального «светлячка». Сейчас мы близки к своей цели как никогда, а благодаря вам с мисс Ридли дело пойдёт куда быстрее.

Мы исследовали тысячи образцов ДНК, сделали тысячи анализов крови, пытаясь вычленить единое звено, связывающее вас, выживших. Меняли рацион, вводили разные пищевые добавки, чтобы проверить, влияет ли еда на ваши способности. Как выяснилось, влияет. Калиевая диета с полным исключением сахара и впрямь увеличивает мощность электрического тока.

С тобой, Майкл, всё иначе. Твоя мощность растёт самостоятельно на два процента ежедневно. Такими темпами ты через два месяца станешь вдвое сильнее, а через год превратишься в сильнейшего из «светлячков», если электричество не прикончит тебя раньше.

— Что значит «не прикончит раньше»?

— Как я уже говорил, четверо умерли от рака. Вот почему тебя в первую очередь отправили на обследование. Поверь, без нашей помощи тебе не справиться. Обычные доктора просто не в состоянии тебе помочь, их этому не учили. Хочешь дожить до зрелого возраста, держись поближе к нам.

Мне стало трудно дышать. Что там обнаружилось в моих анализах? Я умираю? Думать об этом было невыносимо, и я попытался сосредоточиться на другом.

— Зачем вы похитили маму, а не меня?

— Уверен, твоя мама сама предпочла бы такой расклад. Все матери одинаковые. Если честно, планировалось похитить вас обоих, но твой тучный приятель всё испортил. Поднял шум. Пришлось выбирать. Впрочем, выбор полностью себя оправдал.

— Однако дар у меня!

— Видишь ли, сам по себе дар, если его не направить в нужное русло, не имеет ни малейшей ценности. Помнишь старую пословицу про телегу без колёс? Можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить её пить — если только предварительно не запереть её лошадиную мамочку в клетку. Когда родная кровь в опасности, человек становится более… уступчивым.

Взять хоть твоего собрата «светлячка» Таннера. У него редчайший дар сбивать самолеты, находясь на земле. Когда я впервые попросил сбить «Боинг-747», он отказался. Тогда мои подручные слегка поджарили током его маленького братишку. Правда, чуть не убили. Десять минут визгов и воплей — и Таннер был готов продать душу дьяволу.

Схема очень простая. На первый раз ты сопротивляешься. На второй — уступаешь, а на третий — вызываешься добровольно. Вот так. Сегодня я велел Таннеру сбить коммерческий рейс, а он лишь уточнил: «Какой?» — Люк посмотрел мне прямо в глаза. — Мы создаём армию, Майкл. Ты по природе лидер и сможешь легко её возглавить.

— И с кем же борется ваша армия?

— С любым, кто встанет у нас на пути. Только представь, какая власть окажется в нашем распоряжении. Один Таннер чего стоит! Он сбивает самолеты без помощи бомб или ракет. Никакого риска. Самые лучшие спецслужбы не смогут ни предугадать, ни предотвратить такую катастрофу. Внезапная техническая неисправность — и самолет разбивается. Это же настоящая золотая жила. Понимаешь? Террористы будут порываться заплатить десятки миллионов долларов, а правительство — сотни. И не миллионов, а миллиардов. Особенно если самолет перевозит ядерное оружие или президента США.

И это только Таннер. У других наших выпускников способности ничуть не хуже. Остаётся лишь создать больше вам подобных. Значительно больше.

— С чего вы взяли, что они захотят к вам присоединиться?

— Присоединятся как миленькие. Собственно, большинство уже с нами. Ах, какое удовольствие обрабатывать ещё не замутнённое сознание!.. Другое дело вы, кто слишком долго находился во внешнем мире и попал под его пагубное влияние. Как, например, несчастная, глупенькая мисс Ридли. Я предложил ей весь мир — и получил плевок в душу.

— Тейлор очень хорошая, — запротестовал я, чувствуя, как дёргается правый глаз.

— Смотря какой смысл ты вкладываешь в это слово. Если под «хорошая» подразумевается недальновидная, неблагодарная и ограниченная, тогда всё верно. — Люк встал, и его взгляд заметно смягчился. — На сегодня достаточно. Поживёшь пока в комнате для гостей. Там тебе будет комфортней. Не обессудь, охрану отозвать не могу. Не пойми меня превратно, Майкл. Я доверяю тебе, доверяю на сто процентов, а вот миру, в котором ты вырос, — нет. Ты ещё находишься во власти предрассудков, но мы это исправим.

Сразу предупреждаю: вздумаешь хитрить, и твоей мамочке придётся несладко. Шарахнешь кого-нибудь током, её шарахнут дважды. Покалечишь кого-нибудь… впрочем, ты уже понял. Забавно, правда? Раньше дети расплачивались за грехи родителей, а теперь — наоборот. — Люк встал у двери. — Пора прощаться.

Я пошёл к двери. Нишель, чуть отставая, двинулась следом.

— Даю тебе сорок восемь часов на размышления, — сообщил Люк. — Подумай как следует, ведь на кону много жизней. Ты уже убил отца. Неужели захочешь убить и маму?

Последняя фраза была мне как ножом по сердцу.

— Подумай и о друзьях. Отклонишь моё предложение, Джек и Уэйд первыми пойдут в расход. Затем Осьтин, ну а под конец и Тейлор. Их судьба в твоих руках. Они очень на тебя рассчитывают. Сделай правильный выбор, или они по очереди исчезнут с лица земли. Неужели тебе, чтобы принять верное решение, обязательно пожертвовать парочкой друзей?

Майкл, с возрастом ты усвоишь один очень важный урок — большинство людей спят и видят, чтобы им дали второй шанс исправить то, чего можно было избежать изначально. Не уподобляйся им, Майкл.

Люк улыбнулся и потрепал меня по плечу, но легче мне не стало. Скорее, наоборот.

— Я верю в тебя. Понимаю, ты упорствуешь и считаешь, что прав, но всему виной твоё убогое мировоззрение. Прими нашу сторону — и взамен получишь всё, о чём только мог мечтать. Ты станешь во главе «светлячков». Твоей жизни позавидует любая рок-звезда. Тейлор тоже станет твоей. — Он лукаво подмигнул. — Да-да, мне известно про твои нежные чувства к ней. Поверь, она ответит взаимностью. Толстяка отправят домой, к маме и папе. Твою маму освободят. А ты в один прекрасный день станешь кумиром миллионов. Дети во всем мире будут пытаться подражать тебе.

Запомни, историю творят те, кто идёт вразрез с общепринятыми нормами. Начни творить историю, Майкл. У тебя два дня на то, чтобы решить, с нами ты или против нас. Нисколько не преувеличу, если скажу, что эти два дня будут самыми важными в твоей жизни. Конечно, сперва тебе придётся не по душе моё предложение. Иначе и быть не может, учитывая, как сильно тебе промыли мозги там. От тебя требуется лишь выразить готовность сотрудничать. Только и всего. Просто скажи «да» и взамен получишь весь мир.

Люк повернулся к охраннику и кивнул.

— Спокойной ночи, Майкл.

— Вперёд, — распорядился охранник.

Он и Нишель проводили меня в комнату на третьем этаже и заперли.

В голове вертелись сотни мыслей. Привычный мне мир рушился на глазах.

Следующие два дня я провел в полном одиночестве. При иных обстоятельствах решил бы, что умер и попал в рай.

В комнате были холодильник и буфет, набитые всевозможными напитками и сладостями. Я попробовал японские шоколадные шарики и жевательные конфеты «Хай-Чувс» и пришёл к выводу, что в жизни не ел ничего вкуснее. Кормили тут четыре раза в сутки. Еду приносили на тарелках как из лучшего маминого сервиза. Праздником живота дело не ограничилось. В первый же день явилась азиатка и предложила сделать мне массаж, но я отказался.

На полках нашлась куча видеоигр — и последние новинки, и не поступившие ещё в продажу релизы. Были такие, о которых я совсем недавно не смел и мечтать. Осьтин оценил бы!.. Я многое бы отдал за то, чтобы сыграть сейчас вместе с ним.

Несмотря на все отвлекающие факторы, я не переставал думать о предстоящем решении. Что Люк имел в виду под «проявлением преданности»? Что он от меня потребует? Внутренний голос подсказывал, что «просто сказать „да“» будет отнюдь не просто.

На вторую ночь, лёжа в постели, я принял решение. Если моих маму и друзей отпустят, надо соглашаться. Другого выхода нет.

 

41. План Осьтина

На Осьтина было жалко смотреть. Он страдал от голода и от тоски по дому. Тейлор подошла и села с ним рядом.

— Эй, ты в порядке?

— Нет.

— Боишься?

— Ага.

— Я тоже. — Она слегка приобняла Осьтина. — Знаешь, хочу извиниться за своё поведение там, в Айдахо.

— Тебе не за что извиняться. Разве что за ту вечеринку, когда ты постоянно угрожала меня перезагрузить.

Тейлор отрешенно уставилась в пол.

— Вечеринка у Мэдди… словно миллион лет прошло. Даже забавно — вещи, которые совсем недавно казались такими важными, теперь совершенно утратили смысл. Может, Люк прав и нам просто здорово промыли мозги.

— Ничего он не прав! — возмутился Осьтин. — Этот Люк — настоящий дьявол. Как говорит моя мама, дьявол придумает тысячу истин, дабы внушить ложь.

Тейлор медленно кивнула.

— Хочешь, признаюсь кое в чём?

— Давай, — согласился Осьтин.

— Я тебе всегда завидовала.

— Завидовала? Мне?

Тейлор почесала в затылке.

— Ну да. Ты ведь такой умный. Мне бы так…

— Но у тебя отличные отметки!

— Для отметок особо мозгов не нужно. Просто делай, что велят, и никаких проблем.

— Всё равно не понимаю, чему здесь завидовать. Особенно в твоём случае. Ты же самая популярная девчонка во вселенной. Все тебя обожают.

— Не все. Быть популярной вовсе не так легко. Сразу появляется уйма врагов, которые лишь прикидываются друзьями. Одним словом, заклятые друзья.

— Хм, мне такое и в голову не приходило.

— Значит, со мной не совсем всё плохо, если я знаю то, чего не знаешь ты. — Тейлор тяжело вздохнула. — Даже вспоминать стыдно, о какой ерунде я раньше переживала. Что надеть на вечеринку к Эмили? А вдруг Меган придёт в том же самом? Кого Чейз пригласит на выпускной? И так далее. Полная дурь.

Осьтин обхватил голову руками.

— По мне, лучше бы всё так и оставалось.

— Согласна. Как думаешь, что они сделают с Майклом?

— Попробуют сломать, к гадалке не ходи.

Тейлор совсем сникла.

— Всё из-за меня!

— Не говори ерунды. В смысле, ехал он за тобой, но не только. Они ведь и маму его похитили тоже. Мама у него классная… — Осьтин коснулся её плеча. — Ты не виновата.

Тейлор грустно улыбнулась.

— Спасибо.

— И вообще, будь ты хоть сто раз виновата, какая разница? Мы же клуб. Один за всех и все за одного.

— Ага. Но уж лучше бы мне одной за всех, а не так, чтобы все из-за меня.

Осьтин выпрямился и перевёл дух.

— Кое-что не даёт мне покоя. Никак не пойму: зачем они держат здесь этих ребят, да ещё так долго?

— Ты о чём?

— Йан, Абигайль, Маккена на их сторону точно не переметнутся. Тогда почему… — Осьтин замялся. — Почему бы просто от них не избавиться?

— Н-не знаю.

Осьтин возбужденно подался вперёд.

— Ценное всегда берегут. Вот оно!

— Что?

— Если пленники такие ценные, их непременно защитят в случае чего. — Осьтин оживился. — Кажется, есть идея, как отсюда выбраться. Но понадобится помощь остальных.

Глаза Тейлор засияли надеждой.

— Зови их, обсудим.

 

42. Попытка

Во мраке камеры чуть светящийся Йан напоминал призрак. Сейчас он стоял, скрестив руки на груди, на добрых полфута возвышаясь над Осьтином.

— Ничего глупее в жизни не слышал, — процедил Йан.

— Не так громко! — предупредил Осьтин. — Нас подслушивают.

— А ты мне не указывай. Здесь я главный.

— Для меня — нет.

— Ошибаешься. Тут всё моя территория.

— Тоже мне, начальник нашёлся, — фыркнул Осьтин.

— Чморить меня вздумал? — зашипел Йан.

— Понадобится, зачморю. Всякие летучие мыши мне не указ.

Йан угрожающе навис над Осьтином.

— Как ты меня назвал?

— Уймитесь оба! — крикнула Тейлор. — Осьтин просто пытается помочь.

— Не суйся не в своё дело, — подала голос Маккена.

Три камеры из пяти с жужжанием повернулись к спорщикам.

— А ты не командуй! — огрызнулась Тейлор. — Не то мозги поджарю.

— Рискни. — Кожа Маккены начала светиться. — Это я тебя сразу поджарю.

— Ха, напугала! Лампочка беспонтовая.

— Прекращайте! — взмолилась Абигайль. — Не хватало нам тут всем перегрызться.

— Я не понял, жиртрест, — наседал Йан, — ты меня чморишь за то, что я слепой?

— Жиртрест? — вскинулся Осьтин. — Возьми свои слова назад!

Йан расцепил руки.

— А ты меня заставь.

— И заставлю!

— Валяй, пончик. Да ты в жизни тяжелее гамбургера ничего не поднимал. Я тебя раскатаю, как тесто.

— Ты сильно пожалеешь, — предупредил Осьтин.

— Ой как страшно! — фыркнул Йан.

Осьтин бросился на него и толкнул. Йан улетел к двери и со стоном шлёпнулся на пол.

— Какого… Маккена! — завопил он. — Тейлор что-то творит с моими мозгами!

На стене ожил динамик.

— Камера Б, немедленно прекратить! — потребовал хриплый голос.

— Аби, Маккена! — надрывался Йан. — Угомоните новенькую! Скорее!

— Ну всё, подруга, — рявкнула Маккена, — тебе крышка.

— Полегче, китаёза. У меня и на двоих сил хватит.

Девочки окружили Тейлор. Йан и Осьтин вцепились друг в дружку мёртвой хваткой. Вдруг щелкнул замок, дверь распахнулась, и на пороге возникли двое охранников.

— Пора! — скомандовал Осьтин.

Маккена вспыхнула ярким светом, на мгновение ослепив охранников. Тейлор повернулась к ним, посылая импульсы, а Йан, метнувшись, повалил на пол. Абигайль и Маккена бросились к поверженным врагам и, выхватив у них газовые баллончики, направили едкие струи газа прямо в лицо. Тейлор перезагружала охранников снова и снова, пока те вслепую брыкались, хватая ртом воздух.

— Осьтин, — позвал Йан, — помоги!

Мальчики перевернули первого охранника, наручниками сковали ему за спиной руки и втащили в камеру. Потом повторили процедуру со вторым, а напоследок набили каждому в рот туалетной бумаги. Осьтин обшарил карманы униформы и достал магнитные ключи.

— Ну как, есть? — спросил Йан.

— Порядок! — откликнулся Осьтин, демонстрируя куски пластика.

— Уходим, — бросил Йан.

— Маккена, посвети, — попросил Осьтин.

— Готово.

Четвёрка во главе с Йаном выскочила в коридор, плотно притворив дверь.

— Куда теперь? — растерялся Осьтин.

— Охрана явилась с той стороны, — уверенно сообщил Йан.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Тейлор.

— Я как электрическая ищейка, — пояснил Йан. — Иду по электрическим следам, которые оставляет человек.

Они бегом домчались до служебного лифта.

— О нет, — простонал Йан, — нас засекли.

В ту же секунду завыла сирена.

— Дерьмо! — выругался Осьтин.

— Давай ключ! — Йан открыл лифт, и вся компания юркнула внутрь.

— Едем на второй этаж, где административный корпус. Там нас точно не ждут.

Тейлор нажала на кнопку. Двери захлопнулись, и лифт пополз вверх, остановился на втором этаже, но двери не открыл и, помедлив, поехал выше.

— В чём дело? — заволновалась Абигайль.

— Похоже, нас перехватили, — пробормотал Осьтин.

На четвёртом этаже лифт замер.

— Нам конец, — поник Йан.

— Что ты видишь? — спросила Тейлор.

— Большие неприятности.

Двери открылись, и четвёрка оказалась на мушке как минимум у пятнадцати охранников.

— На колени! — заорал один из них. — Руки за голову!

— Тейлор? — покосился на неё Осьтин.

Она прищурилась.

— Их слишком много.

Йан со вздохом опустился на колени. За ним — остальные.

— Ты гений, — шепнул Йан Осьтину. — Ещё чуть-чуть, и выбрались бы.

— Чуть-чуть не считается, — угрюмо ответил Осьтин.

 

43. План эвакуации

На втором этаже Люк по мониторам наблюдал за неудавшимся побегом. Едва подростков заковали в наручники и развели в разные стороны, начальник службы безопасности позвонил с отчётом.

— Мятеж подавлен, сэр.

— Отлично, мистер Уэлч, — похвалил Люк. — Верните заключённых в камеру, а толстяка — в одиночку.

— Да, сэр. Благодарю, сэр.

Из интеркома послышался голос секретарши:

— Ваш звонок, сэр.

— Спасибо. — Люк ткнул пальцем в кнопку. — Люк беспокоит.

На том конце провода с британским акцентом раздалось недовольное:

— В чём дело?

— «Бритиш Эйрвейз» перечислила деньги, и скоро они чистенькими осядут на наших счетах в Швейцарии и Каймановых островах. «Светлячка» переправили из Дубая в нашу итальянскую штаб-квартиру. Мы, в свою очередь, готовим эвакуацию из Пасадены.

— Как обстоят дела с Вэем?

— У него два дня на размышление, чью сторону занять. Через восемнадцать часов срок истекает.

— И чью же сторону он займёт? — Голос в трубке был ровным, но в нём по-прежнему звучала скрытая угроза.

— Нашу, разумеется. В его положении не приходится выбирать.

— Надеюсь, вы правы. Что касается эвакуации, совет директоров напоминает о необходимости соблюдения протокола. Лишнее внимание привлекать ни к чему.

— Безусловно. Сперва эвакуируем детей, затем подопытных — под снотворным, конечно. «Боинга» вполне достаточно. Уничтожим все записи, быстренько отремонтируем здание. Департамент градостроения уже дал добро, а лизинговая компания нашла новых постояльцев — частную школу.

— Отлично. Тогда до скорой встречи в Риме.

— Жду не дождусь. Месяц выдался напряженным, хочется передохнуть.

— Особо не расслабляйтесь. Мы запускаем вторую стадию.

 

44. Договор и «простое» подтверждение преданности

Близился к концу второй день моего заключения. Вечером, когда я, лежа на кровати, играл в приставку, в комнату явились двое охранников, сопровождаемые Нишель. Как меня бесила её рожа!..

— На выход, — приказал охранник куда менее вежливо, чем в прошлый раз.

— Зачем?

— Доктор Люк желает тебя видеть.

— Сейчас, только обуюсь.

Я сунул ноги в кроссовки и вышел в коридор. Дальше мы двигались цепочкой. Один охранник впереди, другой — сзади. Рядом с ним брела Нишель. В приёмной секретарша без лишних вопросов впустила нас в кабинет Люка. При виде меня доктор поднялся из-за стола.

— Как дела, Майкл? — спросил он.

— Не очень, — признался я.

— Неудивительно. При таком раскладе у любого голова пойдёт кругом. — Люк внезапно повернулся к охране: — Свободны.

— Да, сэр, — ответили они в унисон.

Потом, к моему величайшему изумлению, Люк обратился к Нишель:

— Ты тоже свободна.

Нишель бросила на меня злобный взгляд.

— Только попробуй что-нибудь выкинуть.

— Нишель, угомонись, — оборвал её Люк.

С ненавистью глядя на меня, она вышла.

Люк тяжело вздохнул.

— Извини. Недостаток такта Нишель с лихвой компенсирует хамством… — Он вдруг посуровел. — Итак, к делу. Ты принял решение?

Как я ни старался, тик сдержать не удалось.

— Да, сэр.

— И какое?

— Остаться с вами, если мою маму и друзей освободят.

Люк не отрываясь смотрел на меня. Пауза явно затягивалась.

— Ты ведь понимаешь, Тейлор я отпустить не могу, — наконец произнес он. — Чревато. Она слишком многое знает.

— Мы ведь договаривались! — воскликнул я.

— Нет, я всё прекрасно помню. Уговор был, что она станет твоей. По-моему, расклад отличный.

Я вытаращил глаза. Люк не врал, уговор и впрямь был такой.

— Майкл, я вовсе не вредничаю. Согласись, Тейлор сама заварила эту кашу и тебя приплела. Ей и расхлёбывать. Но если ты примешь нашу сторону, уверен, она тоже одумается и в самом ближайшем будущем вернётся в семью. И станет твоей, разумеется.

Я едва не спросил Люка, как он собирается это провернуть, но вовремя прикусил язык.

— Зато маму твою освободят немедленно, — продолжал доктор. — Равно как Осьтина и Джека. Им заправят машину, дадут денег на дорожные расходы, и они поедут домой.

— Где гарантия, что вы не обманете? — не удержался я.

— Какие ещё нужны гарантии? Осьтин позвонит тебе на выезде. И мама тоже. — Люк подался вперёд и протянул руку. — Договорились?

Поколебавшись, я ответил рукопожатием.

— Да, сэр.

— Отлично. — Люк уселся обратно и подтолкнул ко мне листок бумаги. — Теперь подпиши, дабы скрепить наш уговор.

Я придвинул листок и прочёл:

«Я, Майкл Вэй, нижестоящим вступаю в ряды академии „Элджен“ и обязуюсь максимально содействовать её успешному развитию, целям и задачам по мере возникновения необходимости.

Подпись ___________».

Идея с договором меня слегка озадачила. Едва ли подпись пятнадцатилетнего имеет законную силу и может к чему-либо обязывать.

— Вот, возьми мою ручку. — Люк протянул мне красивое золотое перо, инкрустированное рубинами.

Я подписал и вернул документ вместе с ручкой.

— Ручку оставь себе, — отмахнулся Люк. — В память о знаменательном событии.

Откинувшись на спинку кресла, он зачитал вслух:

— «Я, Майкл Вэй, нижестоящим вступаю в ряды академии „Элджен“ и обязуюсь служить её интересам, целям и задачам по мере возникновения необходимости». Итак, преданность ты показал.

Отложив бумагу, Люк взглянул мне прямо в глаза.

— Показал, но не доказал. Пока это из области обещаний, а людям свойственно обещания нарушать. Мне тоже нужны гарантии, чтобы убедиться в искренности твоих обещаний.

— Какие ещё нужны гарантии? — спросил я ему в тон.

— Всё просто. Пройдёшь небольшой тест. К счастью, это не контрольная по биологии, специальной подготовки не требуется. — Он поднялся и вышел из-за стола. — Сюда.

Я покорно засеменил следом, в приёмную. Охранники отсалютовали Люку и встали по обе стороны от меня. Замыкала шествие Нишель. Я ломал голову, прикидывая, что за тест меня ждёт.

Гуськом мы добрались до служебного лифта и загрузились внутрь. Охранник ткнул в кнопку «D». Я озабоченно нахмурился. Тот самый этаж, где мы с Осьтином нашли Тейлор. Лифт замер. Мы двинулись по коридору до конца, миновали камеру с Ианом и девочками, несколько раз повернули налево и упёрлись в металлическую дверь с табличкой «Ч» наверху; рядом дежурил очередной охранник. При нашем появлении он поспешно отпер дверь, ведущую в просторную комнату с голыми белыми стенами.

В центре стоял привинченный к полу стул, и на нём — человек в оранжевом комбинезоне подопытной свинки. Его руки и ноги обхватывали железные обручи, один в один как на электрическом стуле, сразу поверх электроошейника был другой обруч, вынуждавший беднягу сидеть прямо. Узник не мог даже шевельнуться. Его лицо скрывал надвинутый до подбородка капюшон.

— Итак, Майкл, ты согласился стать одним из нас и в знак преданности академии обещал служить её интересам и содействовать развитию, — торжественно произнёс Люк. — Осталось подтвердить слова делом. — Он кивнул на мужчину в капюшоне. — Вот твой тест.

Я переводил недоумённый взгляд с узника на Люка.

— В смысле? В чём тест?

Люк сдернул с мужчины капюшон. Мужчина оказался вовсе не мужчиной, а Уэйдом.

— Всё просто, Майкл. Воспользуйся силой и убей его.

Глаза Уэйда расширились от страха.

— Нет, пожалуйста! — выкрикнул он и тут же завопил от боли, когда голубовато-жёлтая искра пробежала по ошейнику.

Люк с отвращением покачал головой.

— Поторопись, Майкл, пока он сам себя не прикончил.

— Как его убийство способствует работе академии? — пробормотал я, моргая как оглашенный.

— Это не твоя забота, — отрезал Люк. — Ты обещал повиноваться, вот и повинуйся.

— Нет! — решительно ответил я.

Люк только вздохнул.

— Майкл, позволь пояснить. — Он кивнул на огромный экран, сталактитом свисающий с потолка в дальнем углу комнаты. — Кларк, включи монитор. Канал номер 778.

Охранник потыкал в кнопки, и экран загорелся. Люк взял пульт и повернулся ко мне.

— Специально для тебя назовём канал «Привет от мамочки».

На экране возникло изображение замученной женщины, скрючившейся на полу камеры. Мне потребовалось не больше секунды, чтобы узнать её.

— Мама! — воскликнул я с замиранием сердца.

Она приподнялась, словно услышала.

— Мам, это я, Майкл! — вопил я.

— Не старайся, — предупредил Люк. — Она нас не слышит и не видит. — Он шагнул к Уэйду, поигрывая пультом. — Выбирай, Майкл. Выбор очевиден. Заодно извлечёшь первый жизненный урок — надо держать обещания, иначе пострадают близкие. Видишь серебристый щиток там, на стене? Он подключен напрямую к пульту. — Люк нажал на кнопку, и на щитке замигала лампочка. — Сейчас я активировал конденсатор. Ткну вот в эту кнопочку, и он выпустит заряд мощностью в тысячу ампер. Достаточно, чтобы вышибить дух из твоей мамули. — Люк посмотрел мне в глаза, оценивая эффект от своих слов. — А может, и не достаточно. Человеческое тело совершенно непредсказуемо в этом плане. Проверять или нет его на выносливость — зависит сугубо от тебя. Выбирай: либо пострадает ПС номер семьсот шестьдесят пять, либо твоя мамочка.

Дрожа всем телом, я уставился на экран, краем глаза видя, как трясётся Уэйд.

— Это несправедливо, — выдавил я. — Не мне решать, кому жить, а кому умереть.

— Доля несправедливости, конечно, присутствует, — признал Люк. — Тем не менее решать именно тебе.

Я продолжал стоять не шевелясь.

— Майкл, — мягко произнёс Люк, — ты обещал примкнуть к нам, подписал договор. Неужели ты лгал?

— Мне не говорили, что придётся убивать.

— Конечно, нет. Я вообще не вдавался в детали. В этом и суть. От тебя требовалось повиноваться при любых обстоятельствах, а обстоятельства сейчас сложились так. — Люк скрестил руки на груди. — Или нажать кнопку?

Я взглянул на Уэйда. Его лоб покрылся каплями пота, комбинезон от подмышек до пояса был мокрым насквозь. Я подошёл к нему и положил руку на плечо. От моего прикосновения он вздрогнул.

Люк одобрительно кивнул:

— Разумное решение, Майкл. Теперь покажи, на что ты способен. Считай, сделаешь ему огромное одолжение.

Глаза Уэйда наполнились слезами. Я замер как вкопанный.

Люк бросил нетерпеливый взгляд на часы.

— Мы не можем торчать тут весь день. Тридцать секунд, Майкл, или я решу за тебя, кто останется в живых. Любящая заботливая мамочка или малолетний никчёмный хулиган? Подумай, что сказала бы мама.

Последняя фраза ударной волной прокатилась по телу. Я посмотрел на маму, жалкую, испуганную в своей одиночной камере, потом на Люка — человека, по чьей милости она оказалась там.

— Что сказала бы мама? — повторил я, прищурившись. — Она сказала бы, что скорее умрёт, чем её сын станет убийцей. — Я убрал руку от Уэйда и направил её на Люка. В ту же секунду меня пронзила такая боль, что подкосились ноги. Я рухнул на колени, громко крича.

Люк перевел дух, пытаясь вернуть прежнее самообладание. Затем отшвырнул меня как щенка и направился к двери.

— Спасибо, Нишель. Купи себе новую побрякушку, заработала.

— Спасибо, — подобострастно отозвалась мучительница.

Уже на пороге Люк обернулся.

— Я разочарован, Майкл. Ты лгун и клятвоотступник. — Доктор кивнул охране. — Отведите его в камеру номер двадцать пять и пришлите ко мне Тару для инструктажа. — Он снова повернулся ко мне. — В отличие от вас, мистер Вэй, я не нарушаю обещания. Так вот, я обещаю, что впредь ты не посмеешь ослушаться меня. При следующей встрече ты будешь вымаливать разрешение прикончить собственную мамочку. Увести его! — велел он охраннику и вышел.

— Что там, в камере номер двадцать пять? — спросил я, леденея от страха.

— Ад, — зловеще улыбнулась Нишель.

 

45. Камера номер двадцать пять

Камера номер двадцать пять располагалась в конце первого коридора тюрьмы для подопытных свинок, уровнем ниже основного здания и выше того, где Люк устроил мне «испытание».

Даже снаружи камера разительно отличалась от других. Дверь была серо-чёрная, шире обычного, снабжённая здоровенным гидравлическим замком и прочими мудрёными задвижками и запорами. На встроенной панели мигали лампочки.

Охранник открыл дверь ключом, впихнул меня внутрь и сразу запер снаружи. За исключением моего слабого сияния, в камере стояла кромешная темнота, а в тишине раздавался лишь бешеный стук моего сердца. Интересно, почему Нишель назвала это место адом?.. Долго гадать не пришлось.

Примерно спустя час после заточения меня вдруг обхватил безудержный, ни с чем не сравнимый страх. Словно нечто злое наводнило камеру. Я ничего не видел, но чувствовал чужое присутствие кожей. Ощущение настолько чудовищное, что не передать словами. Меня как будто парализовало, даже дышать удавалось с трудом. Тут ядовитые змеи? Пауки? Полчища пауков?

— Кто здесь? — завопил я.

В ответ — мертвая тишина, ни единого отзвука эха. Дрожа, я коснулся стены. Никого — лишь тёплый гладкий металл. Но меня не отпускало чувство, что я тут не один.

— Выпустите меня отсюда! — надрывался я, барабаня в стену и крича, пока не охрип.

Отчаявшись, я ткнул ногой в угол камеры, медленно сполз на пол, обхватив колени руками, и стал повторять словно заклинание:

— Здесь никого нет…

Отвлечься не получалась, страх был слишком силён. Я снова начал кричать.

«Тарантулы? Крокодилы? Нет, акулы! Огромные белые акулы!» — билось в голове.

— Стоп! — приказал я себе. — Это невозможно. Тут ведь нет воды.

Вопреки всякой логике этот жуткий абсурд казался реальностью. Господи, да что со мной творится?!

Паника длилась час, а после вдруг схлынула. Я словно очнулся от кошмарного сна. Конечно, страх не исчез бесследно, но пик ужаса прошёл.

Выждав пару минут, я медленно поднялся и на ощупь исследовал камеру. Ни кровати, ни матраса, только голый бетонный пол и фаянсовый унитаз в углу.

Я вернулся на прежнее место и сел, прикидывая, сколько ещё протяну.

Следующие несколько дней, или неделю — точно не скажу, потому что практически сразу утратил чувство времени — я страдал от боли и дискомфорта. Меня бросало то в жар, то в холод, когда температура в камере резко падала с тропической до арктической.

Еду если и приносили, то не по часам и передавали через люк, не пропускающий в камеру ни единого лучика света, так как основная дверь оставалась заперта. Подозреваю, меня специально кормили нерегулярно, чтобы отбить всяческое ощущение времени. От самой еды в прямом смысле хотелось блевать. В первый раз так и вышло. Не знаю, чем именно меня потчевали — в темноте не разглядишь, но по консистенции и запаху это напоминало собачьи консервы. Воды мне не давали, поэтому пришлось пить из унитаза. Похоже, на то и был расчет.

Позже к моим мучениям добавился звук — пронзительное механическое пиканье раздавалось каждые тридцать секунд, преследовало меня даже во сне и постепенно вплелось в сознание, причиняя невыносимую боль. Мне доводилось читать о всякого рода пытках, типа водной, когда на голову пленника постоянно падала капля воды, которая со временем казалась сродни удару молотом. Сейчас происходило примерно то же самое. Спустя несколько дней нескончаемого пиканья голова буквально разрывалась от боли.

Но больше всего пугала неопределённость. Я блуждал во мраке в прямом и в переносном смысле. Выпустят ли меня вообще? Если выпустят, то когда? Сегодня? Через месяц? Через год? Наверняка неизвестно. В ушах рефреном звучало «обещание» Люка:

«Впредь ты не посмеешь ослушаться меня. При следующей встрече будешь вымаливать разрешение прикончить собственную мамочку».

Неужели он прав? Неужели человека можно подавить настолько, чтобы все эмоции свелись к инстинкту самосохранения? Проверять на собственной шкуре очень не хотелось.

Помимо приступов страха и боли, меня терзала тревога за маму. Там, на экране, она смотрелась такой хрупкой, замученной… и неспособной выдержать разряд в тысячу ампер. Нажал ли Люк кнопку? При одной мысли об этом меня охватывала безудержная ненависть пополам с раскаянием. Если кому умирать, то мне! Разве Люк не говорил, что мне в принципе недолго осталось?

Вскоре я сообразил, что приступы паники явно следуют графику. Интересно, как это понимать? Люк со своими подручными настолько мастерски освоили методику внушения?

Спустя тринадцать приемов пиши — единственный временной ориентир — и очередной приступ страха, я свернулся калачиком на полу, весь мокрый от пота и трясущийся в ознобе.

— Не могу больше, не могу. Ты выиграл, — повторял я, словно в бреду.

На запястье у меня болтались часы — мамин подарок. В темноте было не разобрать гравировку, но мне и не требовалось её видеть. Уверен, Люк специально оставил мне их как неотступное напоминание о маме. Да, Люк ничего не делал случайно или по доброте душевной.

— Мама, прости, что подвёл тебя, — всхлипнул я.

Я похудел, каждая клеточка тела страшно ныла. Если меня ломали, то весьма грамотно. Специалисты, как никак.

Вдруг моё внимание привлекло нечто в высшей степени странное — тусклый свет в дальнем углу камеры. Канализационная труба возле унитаза испускала слабое сияние. Иногда оно исчезало, но вскоре появлялось.

«Вот и всё, приехали. У меня галлюцинации», — вяло подумал я, потом зажмурился на секунду и снова открыл глаза — труба по-прежнему светила, но уже ярче. Добравшись на четвереньках до унитаза, я коснулся трубы, и она мгновенно потухла. Ощущение, которое я испытал, невозможно описать. На меня снизошёл небывалый покой. Непонятная сила разливалась внутри, прогоняя страх и боль, даруя умиротворение. Я словно очутился дома, в постели, слушая любимые записи. Даже мучительное пиканье стало казаться приятной музыкой.

Однако стоило отпустить трубу, как накатил кошмар. Я снова вцепился обеими руками в металл. Пусть я рехнулся, но пока канализационная труба облегчает мои страдания, буду держаться её.

Внезапно меня осенило. Где-то подо мной сидят Тейлор, Йан, Абигайль и Маккена. Абигайль умеет забирать боль и через трубу, соединяющую камеры, передаёт энергию, как я в своё время, когда шарахнул Коди Эпплбаум на продлёнке. Но как она узнала, где меня искать?

Конечно, узнала не она, а Йан. Должно быть, он с самого начала не выпускал меня из виду. Ему известно, где я. Неужели он, Абигайль и Маккена вместе пытаются помочь мне, практически постороннему человеку? Впрочем, похоже на правду. Никто, кроме Маккены, не способен вызвать свечение, приведшее меня к трубе. Мои глаза наполнились слезами, и я заплакал — не в первый раз, разумеется, но впервые слезы возникли не из-за боли. Впервые у меня появилась надежда выжить.

С тех пор во время пыток я бросался к трубе, и страдания прекращались. Мои невидимые друзья точно знали, когда требуется их помощь. Наверняка Йан видел, когда и как меня терзают. Меня переполняла благодарность, которая, как выяснилось, сама по себе обладает недюжинной силой. Теперь я жутко боялся выдать друзей, чтобы их, не дай Бог, не перевели в другую камеру, поэтому действовал крайне осторожно. Хватаясь за трубу, притворялся, будто блюю или пью из унитаза.

Но страх за друзей уступал другому, самому чудовищному. Я боялся, что мамы больше нет в живых, и даже всех сил Абигайль не хватало, чтобы унять этот страх.

 

46. Недостаток веры

Казалось, я томился в заточении уже месяц, когда лязгнул замок и металлическая дверь отворилась, впервые за долгое время озарив камеру светом. Я инстинктивно отпрянул от порога, закрывая ладонями лицо, чтобы не ослепнуть, и пробормотал:

— Не приближайтесь!

В камеру вошла Нишель, сопровождаемая двумя охранниками.

— Фу, ну и вонь! — скривилась она. — Прямо как в обезьяньей клетке. От него разит почище, чем от Зевса.

Кто-то из охранников хихикнул.

Нишель шагнула вперёд и уставилась на меня сверху вниз.

— Люк хочет тебя видеть. Поднимайся.

Люк! От этого имени меня затрясло. Перевернувшись на живот, я попытался встать на четвереньки, но не смог.

— Сказано тебе, подъём! — рявкнула Нишель.

— Не могу, — простонал я, прижимаясь лбом к бетонному полу.

Поколебавшись, Нишель кивнула охраннику. Тот потянулся было ко мне, но опасливо замер, вопросительно глядя на неё.

Нишель присела возле меня на корточки.

— Предупреждаю: шарахнешь его — и проведешь здесь весь остаток своей никчёмной жизни.

— Не шарахну.

— Откуда мне знать? Ты ведь лгун.

— Лгун или нет, но встать не могу.

Помедлив, она повернулась к охраннику.

— Помоги ему.

Тот обхватил меня со спины и легко поднял, затем убрал руки, и я кулем рухнул обратно, крича от боли.

Нишель закатила глаза.

— Тащите его волоком.

Охранник снова поднял меня, на сей раз крепко взяв за талию, и, не давая упасть, повёл к лифту. Всю дорогу я с наслаждением вдыхал прохладный воздух, упивался им, словно водой. В лифте Нишель ткнула кнопку этажа «D», заставив меня мысленно содрогнуться. Значит, Люк сейчас в темнице.

«Опять проверка, — испугался я. — Если прикажут убить Уэйда, хватит ли мне сил устоять?»

Но ведь возможен и другой, более приятный расклад. Вдруг меня решили перевести в обычную камеру? Если повезет, к Йану и девочкам. Вот бы увидеть их, обнять, поблагодарить. После камеры номер двадцать пять любая тюрьма покажется просто райским уголком.

Увы, надежды мои рухнули, когда мы миновали камеру с ребятами и свернули в блок «Н», к той самой комнате, где я провалил «испытание» с Уэйдом. Там горел свет, и дверь была приоткрыта. Охранник втащил меня внутрь.

На сей раз стульев оказалось три, и два занимали Тейлор и Осьтин. У меня упало сердце.

Господи, только не это!

Я понятия не имел, как выгляжу. В камере номер двадцать пять было темно хоть глаз выколи, поэтому даже разглядеть своё отражение в унитазе не получалось, но, судя по реакции Тейлор, видок у меня был ещё тот.

— Майкл! — только и вымолвила она.

— Боже, чувак! Что они с тобой сотворили? — ужаснулся Осьтин.

— Заткнись! — прикрикнула на него Нишель. — Прибереги жалость для себя.

Охранник усадил меня на пластиковый стул и хорошенько закрепил пластиковые путы на руках и ногах. Талию мне стянули широким пластиковым ремнём с застёжкой на спине. Меры совершенно излишние, учитывая моё состояние. Дееспособным у меня оставался только тик.

— Что происходит? — слабо пробормотал я.

— Заткнись, — повторила Нишель. — Никаких разговоров.

— Уродина, — фыркнул Осьтин.

Нишель переключилась на него, забыв, что имеет дело не со «светлячком». А когда вспомнила, просто подошла и дала моему приятелю затрещину.

— А ты жиртрест!

— Я-то похудею, а тебе жить с такой рожей, — парировал Осьтин и сразу получил новую затрещину.

— Заткнись, колобок!

Минут через пять в комнате появился Люк.

— Рад, что вы по достоинству оценили наше гостеприимство, — зловеще протянул он, глядя на меня.

Моя голова словно налилась свинцом, и я продолжал сидеть, уставившись в пол.

— В глаза смотреть, когда с тобой разговаривают! — рявкнул Люк.

С огромным трудом я поднял взгляд.

На докторе были тёмные очки и какой-то диковинный шлем.

— Что вы сделали с моей мамой?

— Хм, двадцать шесть дней в камере номер двадцать пять, а духа не утратил. Не будь я столь разочарован, наверняка восхитился бы. Мамочка заплатила сполна за твою дурь, но выжила, если ты об этом. Что весьма радует. Не хотелось терять главный козырь. Впрочем, и без неё партия явно в мою пользу.

Люк перевёл взгляд на Тейлор.

— Зря стараетесь, мисс Ридли. Перезагрузить меня не удастся. — Он постучал по шлему. — Ваши электрические волны не пройдут сквозь шлем, сконструированный, кстати, не без помощи вашей сестры. — Люк самодовольно ухмыльнулся. — Сгораете от любопытства, как мы додумались до такого?

— Ничуть, — отрезала Тейлор.

— Жаль, история и впрямь занятная. В молодости я работал на Агентство национальной безопасности. Их штаб-квартира в Мериленде была сплошь обита медью для изоляции от спутников-шпионов. Мой шлем действует по тому же принципу.

— По-прежнему не интересно, — фыркнула Тейлор.

— С другой стороны, — продолжал Люк, — носить шлем в присутствии мистера Вэя весьма и весьма рискованно. Для меня, разумеется. Коснись он его, и мои мозги зажарятся до хрустящей корочки. Вот почему Майкл у нас прикован к пластиковому стулу. — Он весело подмигнул мне. — Надеюсь, тебе удобно.

— Что дальше? — спросил я. — Убьёте нас?

— Не всех. Скажу начистоту. Тебя, Майкл, я хочу сделать нашим полноправным союзником, до конца осознавшим свою силу, но ты, к сожалению, упрямишься. — Люк чуть отодвинулся. — Видишь ли, пока ты отдыхал в камере номер двадцать пять, у меня, равно как у тебя, была уйма времени подумать. Так вот, я решил, что все наши проблемы упираются в недостаток веры. Ты не доверяешь мне, не воспринимаешь мои угрозы всерьёз. Но это не беда. Я уверен, что смогу тебя переубедить. Как говорят в старых фильмах, хватит слов, к делу.

Твои друзья подвергнутся небольшой экзекуции. Пускай их участь послужит тебе уроком. Для ясности — то же самое ждёт твою мамочку, если ты и впредь будешь упрямиться.

Люк шагнул к двери и позвал:

— Можешь заходить, — потом повернулся ко мне. — Майкл, ты ведь помнишь Зевса?

Зевс возник на пороге, в шлеме, как у Люка, почти полностью скрывающем сальные блондинистые патлы. Именно он шарахнул маму на парковке!.. У меня сжались кулаки.

— Ублюдок! — выпалил я.

— Меня зовут Зевс, — надменно произнёс тот.

— Тебя зовут Зевс? — переспросила Тейлор. — Как греческого бога? Ой, я вас умоляю! — Она закатила глаза, явно пытаясь проникнуть в его сознание, но безуспешно.

— Мисс Ридли, я предупреждал, зря стараетесь, — хмыкнул Люк. — Кстати, не только имя роднит этого юношу с греческим тёзкой. Правда, Майкл? Тебе прекрасно известен его дар стрелять молниями. Ну чем не Зевс? — Он улыбнулся. — Короче, Майкл, сейчас Зевс поджарит твоих друзей.

— Вы не посмеете, — выдавил я.

— Вот опять! — всплеснул руками Люк. — Опять недоверие. Очередное подтверждение, что я прав. Посмею, Майкл, ещё как посмею.

— Они ведь вам нужны!

— Ошибаешься. Если честно, мне до жути надоел этот пронырливый толстяк, да и от живой мисс Ридли толку мало, как выяснилось. К счастью, у нас есть её точная копия, а посему потеря невелика. По мнению нашей исследовательской группы, вскрытие куда более целесообразно, ведь мы прежде не препарировали «светлячков». Взгляд изнутри не помешает. Вам приходилось препарировать лягушек на биологии? — обратился Люк к Тейлор. — Конечно, приходилось. Теперь вы, мисс Ридли, займёте место лягушки, а ваши внутренности заспиртуют в баночке.

Тейлор побледнела и, похоже, еле сдерживала тошноту.

— Я сделаю всё, что пожелаете, только не трогайте их! — взмолился я.

Люк презрительно сощурился.

— Двадцать шесть дней назад у тебя был шанс, но ты его упустил. Ничего, зато сейчас ты поймёшь, что в отличие от тебя я человек слова. Новые условия обсудим после экзекуции. Теперь, с вашего позволения, я вынужден вас покинуть. — Люк бросил взгляд на Осьтина. — Терпеть не могу запах палёного жира.

— Вы псих! — завопил Осьтин.

— Сопляк, — презрительно усмехнулся Люк, — неужели ты всерьёз думаешь меня задеть? Какое мне дело до слов жалкой личинки вроде тебя? Ты паршивая овца среди породистых скакунов. В тебе нет ничего уникального. Сплошная посредственность.

— Неправда! — выкрикнула Тейлор. — Осьтин не посредственность, он гений и член «Электроклана».

— «Электроклан»! Цирк, да и только, — хмыкнул Люк и мрачно добавил: — Сочувствую, Осьтин. Сидел бы дома с мамой и папой да трескал пиццу, а не совался во взрослые игры. Прощай! — Он повернулся к Зевсу. — Закончишь здесь и позови охрану, пусть отведут Вэя в камеру номер двадцать пять, подумать о последствиях своего поведения. А вы, — обратился Люк к охранникам, — подождите снаружи. Зевс парень талантливый, но не особо аккуратный. Нишель, за мной.

Та злорадно посмотрела на Тейлор.

— Буду скучать, — ехидно протянула она и поспешила вслед за Люком в коридор. Охранники последовали её примеру, и в комнате нас осталось четверо.

— Ладно, ребятишки. Пора веселиться, — оскалился Зевс.

— Зачем тебе это? — спросила Тейлор. — Ты ведь один из нас.

— Нет, я не один из вас, — механически ответил Зевс.

— Ты можешь им стать, если вступишь в «Электроклан», — убеждал я.

— Куда? Ах, в ваш клуб! По мне, это как купить билет на «Титаник», когда его уже протаранил айсберг.

— Как твоё настоящее имя? — спросила вдруг Тейлор.

Он резко повернулся к ней.

— Зевс.

— А по отцу?

— Зевс.

— А фамилия?

— Зевс, Зевс и ещё раз Зевс. Довольна?

— Ты и впрямь намерен нас убить? — не поверил Осьтин. — Чувак, тебе же максимум пятнадцать!

— Заткнись! — вспылил Зевс.

— А ведь он прав, — вклинился я. — Задумайся.

— Ага, задумаюсь. — Зевс поднял руки, между которыми голубоватой дугой заискрился ток, и шагнул ко мне. — Чувствуешь силу мысли, батарейка?

Наше электричество было совершенно разным по природе. Если моё исходило изнутри, то его генерировалось снаружи. Вопрос, какой мощности. Впрочем, в нынешнем состоянии мне много не надо…

— Итак, с кого начнём? — ухмыльнулся Зевс. — По традиции, дамы вперёд, или на экзекуции это не распространяется? — Он приблизился к Тейлор. — Как считаешь?

— Валяй, — кивнула Тейлор.

Зевс потрепал её по щеке.

— Жаль, что ты не захотела к нам присоединиться. Повеселились бы на славу. Тем более скоро мы захватим весь мир.

— Для чего? — подал голос Осьтин.

— Странно, вроде умный, а спрашиваешь такие глупости. Ну конечно! У тебя же нет никаких способностей, кроме как обжираться, — расхохотался Зевс.

— Хорошо, — примирительно пробормотал Осьтин, — можешь начать с меня, но прежде объясни кое-что. Хотя… не факт, что вас посвящают в технические тонкости.

— Ты сейчас о чём? — огрызнулся Зевс.

— О шлеме. Никак не пойму, по какому принципу он действует. Дурь какая-то. С каких это пор медь не проводит электричество? По идее она должна усиливать излучение Тейлор. Вот я и спрашиваю, там внутри частотный преобразователь?

— Какой преобразователь, пончик? Это обычный шлем! — рассвирепел Зевс.

— Нет, внутри обязательно должно что-то быть, — настаивал Осьтин. — Наверное, ты просто не шаришь в электричестве.

— Я сам ходячее электричество, придурок! — Зевс побагровел от злости. — А это обычный дурацкий шлем!

— Ничего подобного, — упёрся Осьтин. — Спорим, ты не проверял? В него сто процентов встроен миниатюрный преобразователь, такая чёрная пластина с платой. А проводков не замечал?

— Нет там никакой дебильной пластины! И проводов нет. Говорю же, простой защитный шлем, типа как на футболистах. Вот, жиртрест, смотри! — Зевс уже потянулся к шлему, но вдруг замер, уловив лихорадочный блеск в глазах Тейлор. — Ага, ясно. Молодец, жирный, почти наколол меня. А с виду не скажешь. Ладно, готовься к смерти. — Он снова поднял руки.

— Смотрю на тебя, Зевс, и поражаюсь, — протянула Тейлор. — Вроде такой могущественный. Могущественнее всех нас.

— Что есть, то есть, — самодовольно приосанился тот.

— Тебя назвали в честь бога. С таким именем впору править вселенной.

— К чему ты клонишь? — Зевс опустил руки.

— Да так. — Тейлор пожала плечами. — Просто поражаюсь, почему Люк командует тобой, а не наоборот. Он должен служить тебе, а не приказывать, чтобы ты как собачка повиновался.

Зевс заметно стушевался.

— Всё, хватит болтать, — прошипел он, поворачиваясь к Осьтину. — Начнём с тебя, как с самого ничтожного.

— Эй, вонючка! — завопил я. — Ты не «светлячок», а сморчок, если нападаешь на слабых!

— Как ты меня назвал? — подскочил Зевс.

— Вонючка, — повторил я. — Могу по буквам. В-О-Н-Ю-Ч-К-А. Кстати, зачем тратить силы на молнии? Просто дыхни на нас. — Я взглянул ему прямо в глаза и улыбнулся. — Ну правда, чувак, ты когда последний раз чистил зубы?

— Заткнись!

— Серьёзно. Или ты питаешься грязными подгузниками?

— Заткнись уже! — рявкнул Зевс и злорадно прищурился. — К твоему сведению, я отлично провёл время, когда сторожил твою мамашу. Шарахнул её раз двадцать, просто чтобы повизжала.

— Зачем было так напрягаться? Сел бы рядышком, пусть нюхает. Пытка почище твоего электричества. У меня даже хомячки не так воняли.

— Не искушай меня, Вэй! Иначе сдохнешь вместе с дружками. Не думай, что я не посмею.

Тейлор смотрела на меня как на помешанного.

— Зевс, не слушай его. Это Туретт, он сам не понимает, что говорит.

— Ой, напугал, вонючка, — продолжал я. — Только тронь, Люк тебе башку снесёт. И учти, когда меня назначат главным, ты станешь моим мальчиком на побегушках. Будешь мне ботинки чистить.

— Держи карман шире! Главным его назначат, — презрительно сморщился Зевс.

— Зря смеёшься, Люк так сказал. Ты же слышал наш разговор. Ему нужна моя сила. Я не шучу, вонючка. Он лично обещал отдать тебя в моё полное распоряжение, если я соглашусь сотрудничать.

Зевс растерянно уставился на меня и вдруг заорал:

— Молчать! И не смей называть меня вонючкой!

— Еще как посмею. Да чего мелочиться, вот стану главным и сразу потребую, чтобы все тебя так называли.

Ту Зевс сорвался:

— Плевать мне на Люка. Тебе хана, Вэй!

— Сейчас умру от страха! Да тебя не хватит даже лампочку зажечь.

— Майкл, прекрати! — испуганно закричала Тейлор. — Он ведь бешеный, я сама видела!

— Чирлидерша дело говорит. — Зевс шагнул ко мне. — Считаешь себя крутым, Вэй? Ха! А электричеством стрелять умеешь? Правильно, нет. Ты же просто батарейка из крови и плоти.

— А ты помойка из крови и плоти. Впору хоть вешать на тебя сотню-другую отдушек. Глядишь, поможет.

— Последнее предупреждение! — прогремел Зевс.

— Ну правда, вонючка, нельзя так, — гнул я свою линию. — От биотуалетов меньше разит. Дезодорантом побрызгаться не судьба? Ты мылся сколько лет назад?

— Всё, довольно! — Зевс выставил вперед ладони, между которыми забегала голубая искра. — Готовься к смерти.

Направив на меня руки, он выпустил мощный разряд бело-голубого тока. В ответ я послал импульс. Встретившись, наши электрические потоки громыхнули точно цимбалы. Комната озарилась ослепительным светом, как будто включили сварочный аппарат.

Удивительно, но чувствовал я себя великолепно. Защитный импульс не исчезал, причём без малейших усилий с моей стороны. Если раньше после десяти — пятнадцати секунд я был как выжатый лимон, то теперь сила лишь прибавлялась. Меня подпитывала энергия Зевса. Даже слабость отступила.

Воздух наэлектризовался настолько, что у присутствующих волосы встали дыбом. Тейлор в немом изумлении уставилась на меня.

Мне совсем не больно, подумал я.

Она кивнула.

Ты читаешь мои мысли?

Снова кивок. Должно быть, избыток электричества установил между нами контакт.

Послышалось отчётливо «Да», хотя Тейлор молчала. Теперь и я мог читать её мысли.

Видя, что разряды не меня не действуют, Зевс озверел окончательно.

— Сдохни, Энерджайзер! — завопил он, конвульсивно всплеснув руками.

Комнату наполнил мерзкий запах горелого пластика. Мой стул потихоньку растекался, а от пластиковых пут остались одни лужицы. Свобода!

Я расправил плечи и с улыбкой взглянул на Зевса. Злобно сверкнув глазами, он стиснул зубы и увеличил напряжение, но лишь добавил его мне. Я становился сильнее, а он, судя по виду, заметно слабел. Лоб покрылся испариной, дыхание сбилось.

Моя кожа зажглась бледным светом, разгораясь всё ярче и ярче, и вскоре сияла не хуже, чем люминесцентная лампа.

— Аааа! — с отчаянием выкрикнул Зевс и капитулировал. Затем осторожно потёр подушечки пальцев. — Ладно, тогда поджарю твою подружку.

— Не выйдет! — Я вскочил со стула, затмевая своим светом основное освещение, и, дождавшись, когда Зевс повернётся, выставил ладони вперёд. — Получай!

Мой импульс по мощности не уступал ударной волне. Зевс перелетел через всю комнату и со стоном впечатался в стену. Тейлор и Осьтина вместе со стульями отшвырнуло в разные стороны. Зевс в беспамятстве распластался на полу.

Я бросился к Тейлор.

— Ты как? В порядке?

— Вроде того, — помедлив, ответила она. — Только освободиться не могу.

Я обхватил пластиковые путы у неё на руках и одним импульсом расплавил. Тейлор потянулась и стала отвязывать ноги.

Но я уже мчался к Осьтину, лежавшему на полу без движения.

— Осьтин? — позвал я, опускаясь рядом с ним на колени.

Он не подавал признаков жизни.

— Эй, приятель! — Я припал ухом к его груди. Сердце не билось.

— Осьтин! — завопил я, одним махом расплавил путы и начал непрямой массаж сердца. — Тейлор, он не дышит!

Тейлор поспешила на помощь.

— Осьтин, очнись! — позвала она.

Я снова приложил ухо к его груди. Тишина. У меня из глаз брызнули слёзы.

— Дружище, не смей умирать! Слышишь меня? Не смей!

Повторный массаж ничего не дал. Всё напрасно…

— Шарахни его, — велела вдруг Тейлор.

— Чего?

— Ударь током. Врачи так делают при остановке сердца, — пояснила она.

Пристроив руку в области сердца, я послал импульс. Осьтин забился всем телом, но пульса по-прежнему не было.

— Осьтин, дружище, не умирай! — взмолился я, прижимая ладонь к его груди. — Разряд!

Осьтина подбросило вверх. Я прислушался.

— Получилось!

— Ура! — воскликнула Тейлор.

Тут Осьтин застонал, открыл глаза и, укоризненно глядя на меня, пробормотал:

— Больно.

Я вздохнул с облегчением.

— Приятель, ты чуть кони не двинул. Больше нас так не пугай.

— А ты больше так не шарахай.

Зевс слегка оклемался и тихонько кряхтел. Тейлор подошла к нему, сняла шлем и отшвырнула подальше.

— Где я? — прохрипел Зевс.

— На полу, — сообщила Тейлор.

Зевс попытался встать, но Тейлор сощурилась, и он рухнул обратно.

— Даже не мечтай, — предупредила она. — Рыпнешься, и Майкл тебя прикончит.

Осьтин сел и, морщась, потёр грудь.

— Как ты вызвал ударную волну? — спросил он.

— Без понятия, — признался я. — Наверное, от Зевса подзарядился.

— Значит, моя теория верна, — довольно улыбнулся Осьтин. — Ты можешь поглощать электричество.

Тейлор кивнула на камеру.

— Ребята, нам стоит поторопиться. Враг всё видит.

— Нет, — успокоил её Осьтин. — Смотри, огонёк не мигает. Похоже, аппаратуру вырубило ударной волной.

— Тем не менее, Тейлор права, — вставил я. — Нужно соображать в темпе. Вот-вот нагрянет охрана.

— С ним что делать? — Тейлор покосилась на Зевса.

Тот затравленно посмотрел на меня.

Не убивайте меня, отчетливо раздалось у меня в голове, хотя он молчал. Электричество ещё не рассеялось, поэтому контакт сохранялся на расстоянии.

— Пожалуйста, не убивайте меня, — попросил Зевс вслух.

— Почему нет? — удивился я.

Зевс умолк, не в силах выдумать подходящую причину.

— Я скажу тебе почему, — ответил я, наклоняясь к нему. — Потому, что я — не ты и не Люк. — Я склонился ниже. — Загадай число от одного до миллиона.

— В смысле? — не понял Зевс.

— Загадай число.

Пятьсот двадцать шесть тысяч двенадцать.

— Пятьсот двадцать шесть тысяч двенадцать, — повторил я.

Зевс разинул рот.

— Как догадался?

— Прочитал твои мысли, мне такое под силу. Короче, если вздумаешь шокернуть нас, поджарю, как куриную котлету. Усёк?

Он только кивнул.

— Ты так предан Люку. Почему, Зевс?

Он не ответил: ни мысленно, ни вслух.

— Никчёмное существо, — решительно заявил Осьтин. — И доверия не заслуживает.

Я — никчёмное существо, безропотно согласился Зевс.

Тейлор повернулась ко мне.

Слышал?

Я кивнул.

Интересно, что он натворил?

Попробуем выяснить. Правда, лезть придётся глубоко.

Тейлор опустилась на колени рядом с Зевсом и прижалась к нему лоб ко лбу, читая его сознание, словно книгу. Спустя некоторое время выражение её лица изменилось.

— Всё ясно, — произнесла она, выпрямляясь.

— Ну и? — нетерпеливо спросил Осьтин.

Тейлор снова обратилась к Зевсу:

— Ребёнком ты убил свою семью, плавая в бассейне. Так?

Фраза подействовала на Зевса не меньше ударной волны. Он затрясся всем телом и закрыл лицо руками.

— Да.

— Уверен? — продолжала допрос Тейлор.

Он поднял взгляд.

— Ты о чём?

Она посмотрела сперва на меня, потом снова на него.

— В твоих воспоминаниях не фигурирует бассейн. Вообще никакой! Ты помнишь только то, что Люк рассказал тебе в детстве.

— У Люка такая методика, — пояснил я. — Сначала убедить человека, что он плохой, а потом заставить продолжать в том же духе. Зевс считает себя убийцей, поэтому и ведёт себя соответственно. Можешь исправить?

Тейлор нахмурилась.

— В смысле?

— Сможешь… изменить его сознание?

Она слегка улыбнулась.

— Никогда не пробовала.

Взгляд Зевса метался от неё ко мне.

— Вы чего задумали?

— Зевс, ты не убивал родителей, — мягко произнесла Тейлор. — Наверняка Люк все подстроил, а затем внушил тебе чувство вины. Позволишь мне убрать это враньё?

— А ты сумеешь?

— Прежде не приходилось, но попытаюсь. — Она снова прижалась к нему лбом и через пару минут с глухим стоном отшатнулась.

— Ну?

— По-моему, получилось!

Зевс остался лежать на полу, не открывая глаз.

— Эй, — позвал я, — ты когда-нибудь купался?

— Нет.

— Вообще никогда?

Он покачал головой.

— Мне нельзя, в воде меня бьёт током.

— Что случилось с твоими родителями?

Он отвёл взгляд.

— Наверняка не помню. — Его глаза наполнились слезами. — Что-то нехорошее.

Я похлопал Тейлор по плечу.

— Отлично сработано!

— Зачем мне понадобилось вас убивать? — удивленно пробормотал Зевс.

— Люк тобой управлял, — ответил я, — но с этим покончено.

— И что теперь?

— Вступай в «Электроклан», — предложил я. — Поможешь уничтожить это проклятое место.

Зевс ненадолго задумался. Потом послышалось мысленное: «Я с вами».

— Я с вами, — озвучил он для верности и добавил: — Что от меня требуется?

— Ты охранял мою маму. Знаешь, где она сейчас?

Он отрицательно помотал головой.

— Её перевезли в другую штаб-квартиру.

— Так их много? — удивился Осьтин.

— Как минимум четыре. Все в разных странах и намного больше здешней.

— Где именно? — с нетерпением потребовал я.

— В Риме, в джунглях Перу, — перечислял Зевс. — Одна точно на Тайване. Про остальные не в курсе, извини.

У меня тревожно заныло сердце. Спасти маму будет куда сложнее, чем казалось.

— Кто управляет остальными филиалами? — задал я очередной вопрос.

— Люк. Он вроде президента, — с готовностью пояснил Зевс, — но всё равно подчиняется совету директоров.

— Тогда у Люка должны храниться сведения о филиалах, — заявил Осьтин.

— Только вряд ли он ими поделится, — вздохнула Тейлор.

— Конечно, не поделится, — согласился я. — Сами заберём, только сначала освободим других пленников.

В тот же миг дверь распахнулась, и в комнату вбежали трое охранников с автоматами.

— Всем на землю! — заорал первый. — Шевелите своими… — Он осекся на полуслове. — Шевелите… Хм.

Автоматчики растерянно переглядывались, словно напрочь забыли, где находятся.

Я весело подмигнул Тейлор и позвал:

— Зевс?

— Нет проблем.

Голубой ток из его ладоней мгновенно уложил охранников.

— Отлично! — похвалил я. — Теперь их нужно связать.

Мы быстро сковали двоим запястья наручниками. Пока я возился с третьим, самым здоровым, он вдруг очухался, вскочил и поднял меня высоко над головой. Разряд — и он с диким криком повалился обратно, увлекая меня за собой.

— Ты в порядке? — заволновался Осьтин.

— Ага, — кивнул я, сползая с огромной туши. — А вот он — нет. — Я защелкнул наручники.

Осьтин снял с поверженных врагов пояса с дымовыми и фугасными гранатами и нацепил один себе на талию.

— Итак, план таков, — начал я. — Сначала вызволим Йана и девочек, потом — Джека и Уэйда.

— А Нишель? — напомнила Тейлор.

— Осьтин, тебе одному она не может причинить вреда.

— Не волнуйтесь, я о ней позабочусь. — Осьтин похлопал по поясу с гранатами.

— Зевс, пока мы с Осьтином освобождаем Йана и девочек, вы с Тейлор дежурите в конце коридора и следите, чтобы никто к нам не сунулся, — распорядился я.

— А как быть с камерами в коридоре? — снова подала голос Тейлор.

— Вырубим, — уверенно заявил я.

— Я даже знаю как, — вмешался Зевс. — Лет в восемь шутки ради вырубил одну. Люк меня потом посадил под домашний арест на неделю.

— Тогда приступай. — Я кивнул на камеру напротив двери.

Зевс приподнялся на цыпочках и выпустил разряд тока из пальцев. Огонёк камеры сразу потух, а она сама застыла на месте.

— Классный выстрел, рейнджер! — восхитился Осьтин.

— Спасибо, — улыбнулся Зевс.

— Всё, двинули, — велел я. — Зевс, Тейлор — за мной. Осьтин, запираешь дверь и следом.

— Легко, — кивнул Осьтин.

Цепочкой мы выскользнули наружу и направились к знакомой темнице. По дороге Зевс вырубил ещё три камеры и вместе с Тейлор занял позицию в конце коридора. Тейлор осторожно высунулась за угол и шепнула:

— Всё чисто.

Тем временем я барабанил в дверь, за которой томились непокорные «светлячки».

— Йан, слышишь меня?

В ответ раздался еле различимый стук.

— Он нас видит, — обрадовался я.

— Как открыть дверь? — поинтересовалась Тейлор.

— Зевс, сможешь сконцентрировать энергию и разрезать сталь?

— Нет, это фишка Брайена, — вздохнул Зевс.

— Не надо ничего резать, — пробормотал запыхавшийся Осьтин, подбегая к нам. — Обойдёмся электричеством.

— Здесь воздушный замок, — возразил я. — Электричеством его не возьмёшь.

Осьтин лукаво улыбнулся.

— В устройстве имеется изъян. Замок-то воздушный, но как он запирает воздух?

— Через воздухосборник? — предположил я.

— Именно, воздухосборник с электрическим клапаном. Тогда, в камере, я попросил Йана поискать, куда тянется шланг. Короче, клапан прямо над дверью. Если мои расчеты верны, надо лишь сбить запор, и давление упадёт.

— Гений, — с чувством произнесла Тейлор.

— Показывай, где клапан, — распорядился я.

Осьтин ткнул наверх:

— Здесь. Шарахни хорошенько, и он сразу полетит.

До «здесь» я не дотягивался как минимум фута на четыре, поэтому попросил:

— Поднимите меня.

— Не вопрос. — Осьтин встал на четвереньки.

Я с сомнением покосился на него.

— Уверен?

— Вперёд.

Я вскарабкался ему на спину, но до клапана по-прежнему не дотягивался.

— Бесполезно.

— Погодите, — перебила Тейлор. — Нас же на тренировках учили. Осьтин, иди сюда.

Осьтин поднялся.

— Возьми меня за руки. Вот так!

Они сомкнули перекрещенные руки.

— Майкл, наступай, а мы тебя поднимем.

— А справитесь? — усомнился я.

— Мы сто раз делали пирамиду, — успокоила Тейлор.

Я шагнул на скрещенные руки.

— Поднимаем! — скомандовала Тейлор.

Теперь высота была что надо.

— Супер! — Я прижал ладонь к стене над косяком. — Осьтин, тут?

— Ага.

— Поехали! — Я шарахнул на всю. Соседняя лампочка тут же замерцала. — Осьтин, что дальше?

— Ждём.

Раздалось характерное шипение спускаемого воздуха. За ним последовал щелчок.

— Получилось! — воскликнул Осьтин.

Очутившись на земле, я поспешно толкнул дверь.

Трое узников сбились в кучку посередине камеры. Я бросился к ним и крепко обнял Абигайль, потом Маккену и Йана.

— Ребята, вы мне жизнь спасли!

— Ты храбрый, Майкл, — произнёс Йан. — Очень храбрый. На твоём месте я бы не выдержал.

— Мы гордимся тобой, — сообщила Маккена.

Абигайль подтвердила её слова кивком.

— Спасибо. Даже не знаю, чем вас и отблагодарить.

— Уже отблагодарил. — Йан указал на дверь.

В коридоре сработала сигнализация. Датчик замигал красным, оглушительно завыла сирена. Все закрыли уши.

— Тейлор, Осьтин, скорее поднимите меня, — завопил я, пытаясь перекричать шум.

Наверху я обхватил датчик и послал импульс. Напоследок сигнализация взвыла раненой коровой и стихла.

— Слава Богу, — выдохнула Тейлор. — У меня чуть перепонки не лопнули.

Я задумчиво почесал в затылке.

— Нужно разработать план.

Пока мы разговаривали, Йан беспокойно оглядывался.

— Охрана мобилизуется, — прошептал он. — Двое движутся по коридору прямо к нам.

Йан указал на дальнюю стену, водя пальцем в воздухе:

— Там, на другой стороне.

— Йан, сообщай об их передвижениях. Тейлор, когда они подберутся ближе, перезагружай. Зевс, покажется ствол, сразу шарахай.

— Так точно, босс.

Мы с Йаном вышли в коридор, чтобы уже оттуда следить за охранниками.

— Они совсем близко, — шепнул Йан.

Мы с Зевсом прижались к стене. Вот из-за угла показались дула двух автоматов. Зевс выстрелил молниями из обеих рук. Охранники свалились как подкошенные.

— Эти готовы, — бросил Йан. — Минус два.

— Ещё на очереди есть? — спросил я.

— Тут нет. Другой отряд спускается сейчас по лестнице.

— Ладно, разберёмся пока с этими.

Зевс помог мне затащить поверженных охранников в глубь камеры и приковать их наручниками к канализационной трубе. Остальные ждали снаружи. Закончив, мы присоединились к ним.

— Теперь освободим Джека, Уэйда и всех подопытных.

— Тут загвоздка, — вмешалась Маккена. — Ошейники на ПС контролируются из диспетчерской. Если их активируют, пленники погибнут.

— И где у вас диспетчерская? — осведомился Осьтин.

— Четвёртый этаж, — сообщил Йан. — Сразу за охранным помещением.

— Да уж, — буркнул Осьтин. — Этого нам и не хватало для полного счастья.

— Брось, Осьтин, — широко улыбнулся Йан. — Трудности вдохновляют. Самый сладкий мёд всегда в центре улья.

— Значит, оправляемся на четвёртый, — решил я.

— Только не на лифте, — предупредил Осьтин.

— Тогда остаётся лестница.

— Которую уже заняли, — добавил Йан.

— Не в курсе, сколько здесь всего охранников? — спросил я его.

— В курсе. Сегодня насчитал двадцать семь. Тринадцать на страже днём, четырнадцать выходят в другие две смены, но все они живут при академии, и сейчас их подняли по тревоге.

— Откуда ты всё знаешь? — удивился Осьтин.

— Наблюдал за тем, что творится в здании. Иначе давно бы рехнулся за три года.

Внезапно на этаже погас свет. Друг дружку мы различали лишь по слабому сиянию.

— Похоже, электричество вырубили, — уверенно заявил Осьтин. — Им же хуже.

— У них приборы ночного видения, — встрял Зевс. — Лично видел.

— Охо-хо, — тяжело вздохнул Осьтин. — Тогда хуже нам.

— Не спеши с выводами, — хмыкнула Маккена и ярко засияла, освещая коридор.

— Вау! — восхитился Осьтин. — А парень у тебя есть?

Маккена лишь улыбнулась, а Тейлор закатила глаза.

— Нашёл время!

— Пардон, вернёмся к нашим баранам. Всего в здании двадцать семь охранников, пятерых мы вывели из строя. Значит, в сухом остатке двадцать два. Я веду счёт.

— Йан, — повернулся к нему я, — что происходит сейчас?

— Шестеро заняли лестницу. Трое прямо над нами, остальные — на втором и четвёртом этажах у лифтов.

— У каких?

— У внешних и у внутренних. Два варианта: либо готовится атака, либо просто ждут нас.

— А где «светлячки»? — снова спросил я.

— Люк собрал их на втором.

— Какие у них способности?

— Квентин умеет продуцировать ЭМИ.

— Чего?

— Электромагнитное излучение, — выпалил Осьтин. — Вырубает аппаратуру и прочее.

— Брайан может резать металл, — продолжал Йан. — Тара — манипулировать эмоциями…

— Постой, — перебил я. — А страх вызывать она умеет?

Йан кивнул:

— К сожалению, да.

— Она тебя и мучила, — добавила Абигайль.

— Такая же дрянь, как Нишель, — резюмировал я.

Тейлор взглянула на меня, но промолчала.

— Кстати, а где Нишель? — спохватился я.

— На втором вместе с Люком. — Йан задрал голову. — Двоих человек отправили на крышу. Наверное, готовить вертолёт.

— Значит, Люк собирается бежать. Вертолёт большой?

— Вполне, — ответил Йан. — Уместится и Люк, и «светлячки». Если запахнет жареным, он точно заберёт их с собой.

— Для него запахнет, — мрачно пообещал я. — Идём.

Мы повернули за угол и бросились к лестнице. По пути Зевс нейтрализовал ещё пять камер, различая их в темноте по красному мерцанию «глазка».

Благодаря стараниям Маккены оба лифта прекрасно просматривались. Один был прямо перед нами, второй, на котором мы с Осьтином проникли в академию, на противоположном конце коридора. Из-под двери на лестницу пробивалась полоска света. Едва я повернул ручку, как в воздухе засвистели пули. Отпрянув, я захлопнул дверь, и пули застучали по ней рикошетом.

— Дай точное расположение стрелков! — крикнул я Йану.

— Их шестеро. На первом, втором и четвёртом этажах.

— Что именно они делают? В смысле, как стоят?

— Двое спускаются по лестнице. Остальные перегнулись с оружием через перила.

— Тейлор, сумеешь перезагрузить их одновременно?

— Постараюсь.

— Я открою дверь, — вызвалась Абигайль.

— Готовы? — спросил я.

Тейлор прижала пальцы к вискам.

— Поехали!

Абигайль распахнула дверь. На сей раз выстрелов не последовало. Я схватился за перила и шарахнул в полную мощь. В ответ раздались вопли и звук падающих тел.

— Попал в четверых, — сообщил Йан. — Один перебрался в коридор второго этажа, другой бежит на четвертый.

— А те четверо?

— Лежат и не шевелятся.

— Осталось восемнадцать, — посчитал Осьтин.

— Сколько народу на следующем уровне?

Йан посмотрел по сторонам.

— Трое.

— На лестнице?

— Нет, там тюрьма для подопытных. Все трое сторожат заключенных. — Йан вдруг насторожился. — Погодите, на третьем этаже что-то затевается.

— «Светлячки»?

— Возможно, толком не вижу. Наверное, там поблизости Нишель.

— Двигаем!

Мы начали взбираться по лестнице. Внезапно я замер.

Вы обречены, вещал мой внутренний голос, ты ведёшь их на верную смерть. Сдавайся, пока не поздно.

— Эй, ты чего? — позвал Зевс.

— Напрасно мы это затеяли, — пробормотал я. — Ничего не выйдет.

— Что? — нервно подскочила Тейлор.

— Ничего не выйдет, — повторил я. — Нам не выбраться отсюда живыми.

— Прекращай, — огрызнулась Тейлор.

— Майкл прав, — поддержал меня Зевс. — Мы обречены.

Глаза Тейлор вспыхнули.

— Нет, это Тарины проделки. — Она обернулась. — Абигайль, возьми Майкла и Зевса за руку. Скорей.

Абигайль бегом преодолела полпролёта. От её прикосновения страх моментально улетучился.

— Что это было? — пробормотал я.

— Тара, — пояснила Тейлор. — Моя сестра.

— Тара твоя сестра? — не поверил я.

— Близняшка. После расскажу.

— У тебя есть сестра-близнец? — ахнул Осьтин.

— Я ею займусь, — отрезала Тейлор, прижала пальцы к вискам и сосредоточилась.

По лестнице эхом прокатился пронзительный крик, затем вопль Тары:

— Тейлор, прекрати!

— Сама прекрати, — отозвалась Тейлор. — Отстань от моих друзей!

— Твои друзья — покойники.

— Даже не надейся! Зачем ты помогаешь Люку? Ты ведь лучше его!

— Нет, Люк всё делает правильно.

— Твой Люк — дьявол. Он убил твоих родителей.

— Они мне были не родные.

— Ты сама не веришь в то, что говоришь! Подумай хоть раз своим умом.

— Нельзя изменить мир без жертв.

— Очнись! Тебе просто-напросто заморочили голову.

— Голову заморочили тебе!

— Это Люк тебе напел, верно?

Тара не ответила.

— Тара, одумайся. Люк того не стоит. Присоединяйся к нам.

— Вы мне не ровня. Я уникальная, с уникальными способностями.

— Верно, а тратишь ты их, чтобы выбивать из седла мотоциклистов!.. Не пробовала хоть раз сделать что-нибудь хорошее?

— Мотоциклист всего лишь человек!

— Мы с тобой тоже. Или ты убьёшь меня, если Люк прикажет?

Тара молчала.

— Неужели убьёшь? — допытывалась Тейлор.

Наконец сверху раздалось:

— Продолжай ковыряться в грязи, Тейлор. Но я не курица, а орёл.

Потом наступила тишина.

— Зашла внутрь, — пояснил Йан.

Я коснулся плеча Тейлор.

— Не знал, что у тебя есть сестра.

Лицо Тейлор пылало негодованием.

— Уже нет.

 

47. Побег

Мы осторожно крались на уровень, где держат подопытных свинок. Я и Зевс впереди, за нами — Осьтин, Йан и Тейлор. Замыкали цепочку Абигайль и Маккена. Камеры на лестнице крутились туда-сюда, словно затравленные звери, предчувствующие опасность.

— Зевс, выруби их, — шепнул я.

— Легко, — кивнул он и выстрелил. Красные «глазки» тут же померкли, камеры беспомощно повисли, точно признали своё поражение. Затем вся лестница погрузилась во мрак.

— Нам решили усложнить жизнь, — хмыкнул Зевс.

— Какие проблемы? — удивилась Маккена и снова озарила сиянием темноту.

— Прижмись к стене, — велел я, — ты у них как на ладони.

Маккена спешно последовала совету.

— Йан, где они? — шепотом спросил я.

— Трое у ПС, двое — на первом, и шестеро на втором — половина сторожит двери, половина — Люка и «светлячков». На третьем пусто. На четвёртом семеро охранников и трое учёных. Думаю, бой готовится там.

— Выходит, сообразили, куда мы направляемся, — пробормотал я.

Добравшись до первого уровня, я снова повернулся к Йану.

— Они далеко от двери?

— Один держится за ручку, второй стоит у лифта.

Я коснулся металлической створки и шарахнул.

Послышался звук падающего оружия.

— Семнадцать, — объявил Осьтин.

— Шевелитесь, шевелитесь! — завопил вдруг Йан.

Мы бросились врассыпную. В тот же миг дверь изрешетило пулями.

— Йан, где он? — спросил Зевс, едва стрельба прекратилась.

Получив ответ, просунул палец в образовавшееся отверстие и выстрелил молнией.

— В яблочко! — сообщил Йан. — Ты прямо снайпер.

— Спасибо, — польщено поблагодарил Зевс.

— Шестнадцать, — возвестил Осьтин. — Итого сорок процентов.

На цыпочках мы миновали второй этаж, где вместе со «светлячками» был Люк и шестеро охранников. К счастью, камеры не работали, поэтому наше появление прошло незамеченным. По пути на третий этаж нам попались тела двух охранников, павших в первой битве. Пришлось перешагивать. Абигайль и Маккена надели на себя позаимствованные у врагов бронежилеты, доходившие им до колен. Мы с Осьтином заковали охранников в наручники и обезоружили. К амуниции Осьтина добавился нож, в его случае скорее похожий на небольшой меч. Я взял винтовку и подпёр ею дверь, чтобы, не дай бог, не открыли.

Йан всю дорогу озирался по сторонам, тщательно следя за происходящим в здании. Я же умирал от страха, что Люк выставит против нас «светлячков» во главе с Нишель, но, за исключением Тары, они пока держались на расстоянии.

— Он не станет ими рисковать, — пояснил Зевс. — Охранники — другое дело, их не жалко.

В пролёте между третьим и четвёртым этажом распростёрся очередной охранник. Оружия нам хватало, поэтому новое мы сбросили вниз, а Осьтин обзавёлся бронежилетом.

Йан неожиданно чертыхнулся.

— У нас проблемы.

— В чём дело? — насторожился я.

— У ребят на четвёртом огнемёт.

— Огнемёт? — переспросил Осьтин. — Значит, дверь открывать нельзя, сразу поджаримся.

— Это полбеды. Даже учёные вооружились. Супермен и тот не пройдёт живым.

Я обернулся к остальным.

— Есть идея! Сколько сейчас охранников на третьем?

— Никого, там пусто.

— Уверен?

Йан сосредоточился.

— Да.

— Осьтин, сколько дыма выделяет дымовая граната?

— Ну, если они как на канале «Дискавери», то сорок тысяч кубических футов примерно через тридцать пять секунд.

— Сколько кубических футов на четвёртом этаже?

Такие вопросы Осьтин обожал.

— По моим наблюдениям, площадь каждого этажа составляет четыре тысячи четыреста квадратных футов, высота — приблизительно восемь футов. Если мои подсчёты верны, то общий объем равен тридцати пяти тысячам двумстам кубическим футам.

— Итого, хватит двенадцати гранат, — хмыкнул я.

— Вполне, — подтвердил Осьтин. — Дым получится густой, что сахарная вата. Хоть ешь. Но как забросить туда гранаты?

— Легко, — ответил я. — За мной.

Мы спустились обратно на третий этаж, где располагались комнаты «светлячков». Памятуя о камерах, Зевс пошёл первым и вырубил их все до одной, а я тем временем посвятил остальных в свой план. Вскоре появился Зевс.

— Всё чисто, камеры обезврежены.

Мы юркнули в коридор. Абигайль и Маккена вызвали по лифту, нажали на четвёртый и встали в проём, не давая дверям захлопнуться.

— Готовы? — спросил я.

— Понеслась! — кивнул Зевс.

Лифты недовольно запищали.

— Осьтин?

— Готов, — отозвался тот с лестницы.

— Давай!

По моему сигналу Осьтин швырнул фугасную гранату на площадку четвёртого этажа. Одновременно Абигайль и Маккена выдернули чеку каждая из шести гранат, закинули их в лифт и отпустили двери. Через тридцать секунд Йан расхохотался:

— Действует!

Вскоре четвёртый этаж наполнился дымом.

— Тейлор, твоя очередь! — завопил я.

Она сконцентрировалась, пытаясь посеять в сознании врагов панику. Судя по крикам, ей удалось.

— Ха, бегают по кругу, точно куры без башки, — довольно сообщил Йан. — В окна лезут.

В пять минут этаж опустел. Мы вернулись на лестницу, куда успел просочиться дым гранат. Осьтин прикрывал нос и рот куском рубашки, который вытянул из-под бронежилета.

— Никого, — резюмировал я.

— Осталось девять человек, — подытожил Осьтин.

— Что с дымом? — обратился я к Йану.

— Рассеивается, подождём немного.

Я протиснулся мимо Осьтина и толкнул дверь.

— Заперто на щеколду. Как поступим?

Внезапно щеколду отодвинули. Дверь распахнулась, и на пороге возникли Абигайль с Маккеной.

— Как вы сюда попали? — обомлел я.

Маккена улыбнулась.

— На лифте.

Стараясь не дышать, мы прошли внутрь. Дым почти рассеялся, а вот запах — нет. На этаже невыносимо воняло серой. Осьтин как зачарованный встал перед лафетной установкой у двери.

— Вау! Это же крупнокалиберная снайперская винтовка «Баррет М182», модифицированная гранатомётом М2А1–7!

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Прочитал в Интернете.

— По мне, все пушки одинаковые, — задумчиво поскрёб в затылке Йан.

Я сменил тему.

— Йан, надо освободить пленников. Продолжишь наблюдение?

— Само собой!

Диспетчерская располагалась в другом конце коридора, аккурат напротив лестницы. Благодаря стеклянным панелям обстановка вокруг отлично просматривалась. Внутри размещались два пульта, каждый размером с автомобильный капот. Их поверхность усеивало множество кнопок и рычагов, в точности как на панели реактивного самолёта.

— Полный отпад! — восхитился Осьтин. — Хочу такую штуковину домой.

На первом пульте было четырнадцать небольших экранов в пять рядов, по количеству этажей в здании. Не хватало только уровня ПС. Картинки на пронумерованных мониторах то и дело менялись, транслируясь поочерёдно с сотни камер. Стараниями Зевса работали только мониторы первого, второго и четвёртого этажей. Ряд кнопок позволял оператору контролировать каждую камеру в отдельности.

— Тут все камеры слежения, — сообщил я Осьтину, кивая на монитор. — Видишь, вот главный вход, двор, комнаты студентов.

— Комнаты студентов? — переспросил Зевс, входя в диспетчерскую. — Я же вырубил все камеры на третьем.

— Не все. Остались те, что в спальнях.

— Они и там есть? — Зевс явно смутился.

— Похоже, наблюдение велось двадцать четыре часа в сутки, — предположил я. — Да, приятного мало.

К несчастью, мы собственноручно уничтожили камеры в коридоре, а зря. Сейчас бы они очень пригодились.

В диспетчерской появилась Тейлор.

Второй пульт предназначался сугубо для уровня ПС. Двадцать пять маленьких экранов обрамляли огромный центральный монитор. Через экраны можно было различить подопытных в своих камерах. Почти все либо лежали, либо сидели на кроватях. В одной комнате несколько человек играли в карты.

— Любопытно, — пробормотал Осьтин, глядя на игроков. — Похоже, они выработали свой язык жестов.

Две камеры пустовали. Зато в других количество узников иногда доходило до четырёх.

Основной пульт делился на двадцать пять панелей, и на каждой — по три кнопки, тумблер, ползунковый переключатель и две зелёные диодные лампочки. Посередине пульта торчал микрофон.

— Осьтин, помоги разобраться, — позвал я.

Осьтин заглянул мне через плечо.

— Смотри, каждый экран и панель соответствует отдельной камере. Нажимаешь красную кнопку. — Он потянулся и ткнул пальцем туда, где значилось «Камера номер пять». На огромном мониторе всплыло изображение двух игроков в карты. — И увеличиваешь картинку.

Повторное нажатие кнопки увеличило изображение ещё вдвое. Осьтин тыкал до тех пор, пока не стали видны масти карт на руках игроков.

— Какой подарок для шулеров, — пошутил Зевс.

— Тумблер поворачивает камеру, — продолжал Осьтин, щелкнув рычагом влево. Камера тут же скользнула вбок. — Эх, мне бы такую…

Под красной кнопкой было ещё три с маркировкой «VOX», «ПЗ», «ЭО». Последняя снабжалась дополнительным переключателем.

— Так, — удовлетворенно произнёс Осьтин, — «VOX» — однозначно интерком. «ПЗ»… — Он задумчиво потёр подбородок. — «ПЗ» скорее всего пневматический замок. Зелёная лампочка значит, что он активирован. Ну а «ЭО» — электрический ошейник. Переключатель регулирует интенсивность тока. И опять-таки зелёная лампочка.

— Попробуй найти Джека, — попросил я.

— Случайно, не он в девятой? — Тейлор кивнула на маленький экран. Человек лежал на кровати, уставившись в потолок.

Я нажал красную кнопку под номером девять и взглянул на центральный монитор.

— Ещё разок, — посоветовал Осьтин.

Вскоре лицо заключенного заняло пол-экрана.

— Точно, он, — заявила Тейлор.

— С бородой его не узнать, — посетовал я.

— А где Уэйд? — озадачился Осьтин. — Почему они не вместе?

По правде, я понятия не имел, жив ли Уэйд вообще, а рассказать друзьям про «испытание» просто не успел, поэтому буркнул:

— Сейчас поищем.

— Вот он! — крикнул Осьтин. — Одиннадцатая камера.

Я снова ткнул в красную кнопку. Уэйд был не один, с сокамерником.

— Почти напротив Джека, — пробормотал я, возвращая изображение девятой камеры на экран и включая интерком. — Джек.

Взгляд Джека метнулся в угол камеры.

— Джек, слышишь меня?

Он закрутил головой, пытаясь выяснить, откуда звук.

— Джек, это Майкл. Ты в порядке?

На сей раз он кивнул.

— Ничего не слышно, — пожаловался я Осьтину.

— Ему нельзя разговаривать, ошейник активирован.

— Верно. — Я посмотрел на панель. — Куда сдвигать, чтобы его отключить?

— Попробуй вправо, — посоветовала Тейлор.

Я чуть сдвинул переключатель. Джек схватился за горло.

— Тормози! Стой! — завопил Осьтин.

Тейлор наклонилась к микрофону:

— Прости, Джек. Мой косяк.

— Вправо отпадает. — Я сместил переключатель влево. Зелёная лампочка на панели потухла.

— Вроде получилось, — сообщил Осьтин.

— Джек, — произнёс я в микрофон, — кажется, мы разблокировали ошейник. Скажи что-нибудь.

Джек заметно нервничал, потом наконец решился.

— Майкл, — прохрипел он и с облегчением вздохнул. — Спасибо. Ты где?

— Мы сбежали и захватили диспетчерскую. Скоро освободим всех заключенных, но на этаже трое охранников. Надо, чтобы вы с Уэйдом нам помогли.

— Я не в курсе, где Уэйд, — ответил Джек.

— Рядом. Одиннадцатая камера. Почти напротив тебя, немного правее. Сейчас я разблокирую твою дверь, но откроешь её только по моей команде. Тейлор, где охранники?

— Один в коридоре, идёт к девятой камере.

— Джек, приготовься. Осьтин, по моему сигналу открываешь камеру Уэйда.

— Сделаем.

— Охранник повернул обратно, — шепнула Тейлор.

— Ладно. Джек, не забудь закрыть дверь, иначе спалимся.

— Ясно.

— Внимание. Начали! — Я нажал на «ВЗ». На панели зажглась зелёная лампочка.

— Постой, — заволновался Джек, — здесь нет ручки. Так мне не выйти.

— У меня идея. — Осьтин бросился к другой консоли, осмотрелся и затем ткнул куда-то.

— Створка приоткрылась, — доложил Джек.

— Осьтин, ты как это сделал? — не понял я.

— Включил кондюшник в коридоре. Отрицательное давление воздуха спровоцировало…

— Гениально, — перебила его Тейлор.

— Спасибо, — потупился он.

— Тейлор, где охранник?

— Всё там же.

— Осьтин, открывай одиннадцатую.

— Готово.

— Джек, вперёд. Живо.

Джек выскользнул в коридор, плотно притворив за собой дверь, и распахнул створку одиннадцатой камеры. Я нажал красную кнопку и стал наблюдать за воссоединением друзей. При виде Джека Уэйд вскочил, а его сокамерник испуганно сжался.

— Осьтин, отключи ошейники. Влево.

— Усёк.

— Джек, закрой дверь, — произнёс я в микрофон. — Ошейники разблокированы, но постарайтесь не шуметь.

Уэйд затравленно озирался по сторонам, не смея заговорить.

— Порядок, не бойся, — увещевал Джек.

— Чей это голос? — спросил Уэйд.

— Майкла. Они сбежали.

Уэйд посмотрел прямо в камеру.

— Майкл, ты мужик.

— Ошейники снять можете?

— Да, тут сзади просто застёжка. А их точно отключили? Иначе, если попытаемся снять, шарахнут на всю, и мы — трупы.

— Точно, — успокоил пленников Осьтин. Затем повернулся ко мне, пожал плечами и тихо добавил: — Наверное.

Троица быстро расстегнула ошейники.

— Охранник идёт, — предупредила Тейлор.

— Осьтин, сможешь вырубить свет на всём этаже?

— Момент. — Осьтин вернулся к первому пульту и внимательно изучил ряды клавиш. — По-моему, вот.

— Джек, охранник на подходе. Когда он окажется рядом с вами, мы вырубим свет. Сможете с Уэйдом накинуться на него и затащить в камеру?

— С удовольствием. Уэйд, ты за ноги, я за руки.

— Ребята, я с вами, — вмешался третий сокамерник.

— У нас здесь ночное видение, — пояснил я, — поэтому без команды ничего не предпринимать.

— Ясно.

— Он приближается, — доложила Тейлор. — Ага, уже прошёл.

— Осьтин, давай!

Все двадцать пять экранов разом потухли. Затем на тёмном фоне обозначились зеленоватые, похожие на привидения фигуры.

— Джек, видишь что-нибудь? — зашептал я в микрофон.

— Нет.

— Объект в трёх футах справа, точно напротив твоей бывшей камеры. Направляется к девятой. Открывай дверь.

Джек повиновался. Охранник, привлеченный шумом голосов, обернулся.

— Начали!

Атаковали вслепую. Уэйд ухватил охранника за ноги, Джек кинулся сверху, а третий нападавший вцепился в глотку. Жертва отчаянно трепыхалась, но никак не могла сообразить, кто или что нанесло удар.

Если честно, атака мало отличалось от той, когда Джек с кодлой пытались стянуть с меня штаны. Охранника поволокли в камеру.

— Осталось восемь, — объявил Осьтин.

— Включай свет, — велел я.

Заработавшие экраны показали двух других охранников. Они растерянно озирались, силясь понять, что произошло.

— Заприте дверь, — сказал я.

Уэйд прикрыл створку. Его сокамерник по-прежнему держал пленника за горло, Джек скрутил руки за спиной, и Уэйд быстро сковал их наручниками. Потом Джек обезоружил охранника, забрав себе винтовку, тазер и фугасную гранату. Уэйду достался пистолет и дымовая граната, а их новому товарищу — дубинка и газовый баллончик, который он тут же выпустил в лицо поверженному охраннику.

— Ну как? Нравится?

— Не убивайте меня, — захрипел охранник.

— Заткнись! — прошипел Джек. — Решишь позвать на помощь — и ты труп!

— Наденьте на него ошейник, — посоветовал Осьтин, — а мы активируем его на всю.

— Это мы завсегда, — ухмыльнулся Джек, застёгивая ошейник на жертве.

Я щелкнул переключателем.

— Готово.

— Добро пожаловать на ту сторону, — зловеще произнёс Джек, затем обернулся и протянул руку третьему парню. — Как тебя зовут?

— Сальваторе.

— Ты молодец, Сальваторе.

— Grazie.

Слово взял Зевс:

— Контролируя отсюда лифты, я вырублю одного охранника, Джек — другого. Потом поднимем всех заключенных на четвёртый, минуя охрану на втором.

— Отличная мысль, — похвалил я. — Только возьми с собой Йана, чтобы не угодить в засаду. Осьтин, отвечаешь за лифты. Абигайль и Маккена, следите за мониторами.

— А я? — спросила Тейлор.

— Держись поближе ко мне. Скоро понадобится твоя помощь.

Я снова наклонился к микрофону.

— Джек, осталось восемь человек охраны, Люк и шестеро «светлячков». Нужно доставить заключённых сюда и вооружить. У нас тут целый арсенал. Что будет, если сразу открыть все двери?

— Ничего хорошего, — отозвался он. — Народ на взводе, сразу грянет восстание. Со всеми вытекающими.

— Этого я и боялся.

— Но есть и толковые ребята, — добавил Джек.

— Сколько?

— Шесть точно наберётся.

— Короче, план таков. На этаже двое охранников, по одному в каждом коридоре. Йан и Зевс спустятся на лифте и нейтрализуют первого, который по коридору слева от вас. Вам придётся заняться вторым.

Джек вытащил гранату.

— Не вопрос.

— Когда закончишь, сообщи, в каких камерах твои союзники. Дай им оружие и по шестеро отправляй на лифте к нам. Вы с Уэйдом нужны нам здесь. Люк наверняка предпримет контратаку на лестнице.

— Ясно.

Йан и Зевс поспешили к лифту.

— Мы готовы.

— Я тоже, — отозвался Осьтин, нажимая какую-то кнопку. Двери лифта сию же минуту распахнулись. — Уровень «П». Сейчас вырублю там свет. Йан, скажешь Зевсу, куда целиться. И не стойте возле дверей. Охранник скорее всего выстрелит на звук, когда они откроются.

— Понятно.

Парни шагнули в лифт, и Осьтин направил его вниз, предварительно выключив на этаже свет. Охранники напряжённо застыли.

— Смотрите! — вскрикнула Абигайль. — Лестничная дверь!

Из-под двери летели искры.

— У нас гости, — мрачно буркнул я.

— Похоже, Брайан, — подсказала Маккена. — Он один на такое способен.

— Тейлор, помешай ему! — завопил я.

Тейлор приблизилась к лестнице и сосредоточилась на двери.

— Пока не выходит.

Осьтин уставился в монитор.

— Зевс и Йан на месте.

На экране сверкнула молния.

— Минус один!.. Эй, куда это Йан?

Йан с перекошенным лицом мчался к одиннадцатой камере.

На лестничной створке появилась прорезанная полоса.

— Майкл, ничего не получается! — простонала Тейлор.

— Осьтин, кто к нам ломится?

— Не знаю, Зевс вырубил все камеры.

— Тогда зажигай свет. — Я вернулся за пульт и включил интерком. — Джек, к вам бежит наш товарищ, Йан. Не подстрелите его. С охранником разберётесь?

— А то. Уэйд, давай!

Уэйд швырнул дымовую гранату в конец коридора. Охранник скрылся в клубах дыма.

— Ты окружен! — закричал Джек. — Твои погибли. Сдавайся, или будем стрелять.

Кашляя, охранник сложил оружие.

— Не стреляйте! Сдаюсь!

— На колени, руки за спину, — скомандовал Джек и шепнул Уэйду: — Доставай ошейник.

— Итого шестеро, — торжествовал Осьтин.

Йан повернул за угол и бегом влетел в камеру.

— Майкл, слышишь меня? — запыхаясь, пробормотал он.

— Да.

— Брайан… на лестнице… — Йан с трудом переводил дух. — Режет дверь.

— Мы в курсе. На нем шлем?

— Да.

Я глянул на Тейлор:

— Уходи. Всё равно помочь ничем не сможешь. Нагруженный боеприпасами, в камере появился Зевс.

— В чём дело?

— Майкл, — снова заговорил Йан, — там Брайан, Люк и трое охранников. И Нишель с ними. Они по твою душу.

 

48. Высокое напряжение

При мысли, что Нишель совсем близко, меня бросило в дрожь.

— Майкл, надо бежать, — заволновалась Тейлор.

— Я должен закончить, иначе Люк убьет заключённых. Абигайль, Маккена, вам тут оставаться опасно.

— Мы никуда не уйдём, — откликнулись они в унисон.

Из-за двери на пол посыпались искры. Брайан прорезал вторую полосу.

— Наполовину пробился, — отчаянно прошептала Тейлор.

— Я без боя не сдамся! — Осьтин бросился из диспетчерской к гранатомёту.

— Осьтин, вернись! — позвал я. — Одному мне не справиться. Твои — двери и ошейники.

— Но их нужно остановить, — возразил Осьтин.

— Я разберусь, — решительно объявила Тейлор, устраиваясь за гранатомётом.

Осьтин поспешил обратно и быстро защёлкал переключателями.

Я активировал главный микрофон.

— Заключённые, внимание! Говорит Майкл Вэй. Скоро вас освободят, откроют двери и разблокируют ошейники. Как только погаснет лампочка, снимайте их немедленно. Нас атакуют, поэтому времени мало. Йан, Джек и Зевс помогут вам выбраться из здания. Делайте всё в точности, как они скажут.

Тейлор тем временем изучала огнемёт.

— Как эта штуковина работает?

— Просто жми на курок, — пояснил Осьтин. — Только не сейчас, иначе спалишь всех нас.

— Майкл, — прокричал Джек в интерком, — мы движемся по лестнице на подмогу!

— Будьте осторожны.

— Эй! — позвал Осьтин. — Зевс идёт к лифту.

— Что? — Я испуганно подскочил. — Скажи, чтобы поворачивал назад!

— Не могу, там нет связи.

За дверью снова заработала «сварка». Брайан прорезал очередную линию.

— Майкл! — завопила Тейлор. — Они уже почти здесь.

— Осьтин, заканчиваешь?

— Момент.

— Йан, ошейники вот-вот разблокируют. Не знаю, сколько получится держать оборону, поэтому аккуратней с лифтами.

— Ясно.

Из первого лифта показался Зевс.

— Ты зачем вернулся? — заорал я.

— Хочу пообщаться с Люком.

— Советую через «мыло». С ним Нишель. Забирай девочек и уходи.

— Мы тебя не бросим, — упрямо выставила подбородок Маккена.

Тейлор высунулась из-за огнемёта.

— Я тоже.

— Поймите, с Люком телохранители. Они всех здесь убьют. Ради бога, уходите!

В этот момент от толстой металлической двери отвалился кусок и рухнул на пол. Через образовавшуюся дыру с лестницы полетела фугасная граната. Раздался взрыв. Тейлор с криком повалилась за огнемёт.

— Сдавайтесь! — прогремел голос Люка. — Иначе бросим настоящую гранату.

— У них и такие есть? — удивился Осьтин.

— Неохота проверять. Ладно! — крикнул я в ответ. — Тейлор, отойди от огнемёта.

Охранник сунул голову в проём, осмотрелся и шагнул внутрь. На нём была совершенно диковинная экипировка — ярко-зелёный прорезиненный комбинезон, шлем и бронежилет. Охранник взял нас на мушку, хотя никто и не думал сопротивляться. Следом за ним появился Люк, тоже в шлеме, Нишель и ещё двое телохранителей. Люк бросил взгляд по сторонам.

— Ну и погром ты учинил, Вэй.

— Я старался.

Зевс стоял в центре коридора, аккурат между мной и Люком. Доктор посмотрел на него и презрительно скривился.

— Да, Франк, сильно ты меня разочаровал.

— Моё имя не Франк, — огрызнулся Зевс.

— Верно. Тебя зовут Леонард. Леонард Франк Смит. Вот ты кто. Жаль, конечно. Я сделал тебя богом, а ты предпочёл стать Франком. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Вы дали мне имя и превратили в раба, — парировал Зевс. — Вы солгали мне. И всем остальным тоже.

— Кто тебе такое сказал? Этот обманщик Вэй? — Люк покосился на меня. — Франк, ещё не поздно. Убей Тейлор, Абигайль и Маккену, и я позволю тебе вернуться в семью.

Девочки с тревогой смотрели на Зевса.

— Серьёзно? — хмыкнул тот. — Вернуться в рабы? Какая прелесть!

— Нишель, — кивнул ей Люк.

Чудовищная, невыносимая боль пронзила мне виски. Нишель уверяла, будто Люк заставляет её сдерживаться, и, как выяснилось, не соврала. Тейлор, Маккена, Абигайль и Зевс истошно закричали.

С лестницы донеслась стрельба. За спиной у Люка взорвалась фугасная граната. В проёме показался охранник:

— Доктор Люк, ПС атакуют снизу. Долго мы не протянем. Их там дюжины две, не меньше.

— Разберитесь, — велел Люк телохранителям.

Те поспешно юркнули в проём.

— Несчастный Зевс, заблудшая овца, — продолжал Люк. — Ты сбился с верного пути. Я дал тебе власть, привилегии. Сделал из тебя личность! А Вэй…

— Вы лишь использовали меня в своих интересах. Майкл дал мне свободу. Безропотное подчинение — вот чего вы добивались от меня. И хотите добиться того же от всего мира, хотя сами — полное ничтожество.

Люк побагровел от гнева.

— Нишель, покажи Франку, кто здесь на самом деле ничтожество. Никакого снисхождения!

Зловеще улыбаясь, Нишель повернулась к Зевсу. Он сразу рухнул на колени, обхватил ладонями виски и пронзительно закричал.

Потом мучительница обернулась к нам:

— Кучка жалких кретинов! Предупреждала ведь, что могу прихлопнуть вас, как комаров!

Мы с Тейлор, Абигайль и Маккена одновременно скорчились от боли. Ноги у меня подкосились, и я рухнул на пол. Осьтин беспомощно наблюдал за моей агонией, потом заполз под пульт, выдернул из стены провод, зачистил своим огромным ножом и протянул мне:

— Сунь в рот!

Я не шелохнулся. От боли язык не ворочался, всё вокруг плыло как в тумане. Сознание постепенно затухало. Осьтин вложил оголённый провод мне в руку.

— Суй давай!

Когда провод оказался у меня во рту, Осьтин воткнул другой конец обратно в розетку. Электричество волной разлилось у меня по телу. Слабость прошла, появился небывалый прилив сил.

Осьтин подполз ближе и зашептал:

— Майкл, кажется, я знаю, как остановить Нишель. Устрой ей перегрузку. Повысь напряжение.

Я вытащил провод изо рта и зажал в ладони, продолжая поглощать энергию.

— Чего?

— Не сопротивляйся, разом шарахни на всю. Как будто дёргаешь рубильник.

— Рехнулся?

— Поверь, это сработает.

Этаж огласил затравленный вопль Тейлор:

— Пожалуйста, хватит! Умоляю! Майкл!

— Осьтин, посторонись. — Я встал на одно колено, потом на ноги.

Нишель сосредоточилась на бьющейся в агонии Тейлор.

— Эй, Нишель! — позвал я. Она тут же обернулась. — Хочешь моего электричества? Получай!

Я раскинул руки и выдал максимальный импульс. Нишель вдруг затряслась, озлобленность на её лице сменилась страхом.

— Что ты делаешь?

— Майкл, не останавливайся! — завопил Осьтин. Люк недоумённо уставился на меня, затем перевёл взгляд на Нишель.

— Угомони его! Это приказ, Нишель!

Но мой электрический поток не ослабевал.

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом повторила Нишель. — Мне больно! Хватит! Прекрати!

— Размечталась, — фыркнул я.

Тейлор, Зевс и девочки заметно приободрились. Нишель от них отстала.

— Хватит! — взвизгнула Нишель и забилась в конвульсиях.

— В чём дело?! — рявкнул Люк. — Отвечай! Нишель бухнулась на колени и согнулась пополам.

— Умоляю, прекрати!

Красный от злости Люк повернулся ко мне — челюсти плотно сжаты, на лбу блестят капельки пота. Секунду мы молча смотрели друг на друга.

— Сэр, мы не справляемся! — завопил с лестницы телохранитель. — Нужно убираться отсюда. Немедленно!

Люк выхватил из кармана пистолет и направил на меня.

— Ты во всём виноват, Вэй! Тебе и отвечать! — Он спустил курок.

Сверкнула молния, и пуля разлетелась в миллиметре от меня. Зевс прицелился снова и выстрелил в пистолет. Люк вскрикнул от боли и уронил оружие.

— Меня зовут Зевс!

На лестнице грянул очередной взрыв.

— Сэр, уходим! Быстро! — Телохранитель схватил Люка за плечо.

— Помогите мне, — простонала Нишель.

Держа руку на весу, Люк с презрением взглянул на девочку.

— Не вижу смысла.

— Но ведь я ваш друг!

— Ты предала нас. Никто не любит предателей. Даже услужливых.

Напоследок он одарил меня полным ненависти взглядом и скрылся в проёме.

— Ноль охранников! — констатировал Осьтин, вскакивая.

Нишель по-прежнему стояла на коленях, испуганно глядя на меня. Импульс — и она с диким криком повалилась на пол и обмякла. От её тела поднималась тонкая струйка дыма.

Я отшвырнул провод и в изнеможении опустился на одно колено.

На лестнице вовсю кипело сражение. Джек с союзниками устремились вслед за Люком на крышу, минуя наш этаж.

Осьтин поднял глаза на Зевса.

— Это было круто! Пуля движется со скоростью миля в секунду, а молния — сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Короче, полный улёт!

Всё вокруг тонуло в сизой дымке. Мы застыли на месте, словно после стихийного бедствия.

Осьтин подошёл к Нишель и пнул её ногой.

— Она мертва? — спросила Тейлор.

Осьтин наклонился и проверил пульс на шее.

— К сожалению, нет.

В проёме возник Йан.

— Майкл, Люк сбежал на вертолёте.

— Со «светлячками»?

— Похоже на то.

Я сел на пол и пригладил волосы, затем посмотрел на Осьтина и оглушительно захохотал, давая выход скопившемуся напряжению.

Тейлор уставилась на меня как на придурка.

— Что тебя так насмешило?

— Осьтин, — пробормотал я, медленно качая головой. — Осьтин насмешил. «Устрой ей перегрузку»… Как ты додумался до такого?

— Нишель помогла, — насупился Осьтин. — Когда назвала вас комарами.

— И что? — не поняла Тейлор.

— В детстве пробовали не убивать комара, а сдавить место укуса?

— Да, тяжёлое у тебя выдалось детство, — вздохнула Тейлор.

— Зря ты на самом деле. Очень забавно. Комар не может оторваться, разбухает от крови и взрывается. Ну и вот, Нишель привыкла к сопротивлению, и силы ваши высасывает по чуть-чуть, как через соломинку. Соответственно, выпусти вы всю энергию разом, и она просто не потянет, захлебнётся.

— Гениально, — изрёк я, — гениально!

И тут заметил Зевса. Он стоял, привалившись к стене, плечи уныло опущены.

— Эй, Зевс!

Он медленно поднял глаза.

— Франк. Я всего-навсего Франк.

Я покачал головой:

— Нет, приятель. Ты стопудово Зевс.

Он улыбнулся.

— Майкл прав, — вмешалась Тейлор. — Ты определённо Зевс. — Она подошла и поцеловала парня в щеку. — Ты был великолепен. Настоящий герой!

— Спасибо, — смущённо пробормотал Зевс. — Меня раньше никто не целовал.

Настал черёд Тейлор улыбаться.

— Ты это заслужил.

В проёме показался Джек на пару с Уэйдом.

— Майкл, дружище! — Джек бросился ко мне с распростёртыми объятиями. — Вставай! Обнимемся по-братски. — Он стиснул меня так, что кости затрещали. Затем отступил на шаг и громко объявил: — Впервые обнимаю чувака без мысли задушить!

Уэйд остановился чуть поодаль, преданно глядя на меня.

— Чувак, ты спас меня. Я тебе по гроб жизни обязан.

— Считай, долг ты вернул сполна, — ответил я. — Мы в расчёте.

— Даже близко нет, — не согласился Уэйд.

— Что дальше? — подняла брови Тейлор.

Я посмотрел на часы. Стекло треснуло, серебряный браслет поцарапан, но главное — они уцелели, выстояли вместе со мной в схватке.

— Тут есть телефон. Тейлор, звони родителям. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства. И тебе, Осьтин, советую сделать то же самое.

Осьтин хотел было пойти, но вдруг замер.

— Погоди, а как же твоя мама?

— Я обязательно её найду.

— Мы обязательно её найдём, — поправил Джек. — И привезём домой.

Я отрицательно помотал головой.

— Спасибо, конечно, но нет. Я и так втравил вас в неприятности. Хватит!

— Неприятности? — удивился Джек. — Да ладно! Сплошные острые ощущения.

— Я с вами, — вызвался Уэйд. — Ты рисковал жизнью матери ради меня. Теперь моя очередь рискнуть. Плюс моя бабка. Тюрьма — это рай по сравнению с ней. Даже кормёжка лучше, — добавил он, косясь на Джека.

— На её фоне охранники просто ангелы, — подхватил Джек.

— Хорошо, — улыбнулся я. — В конце концов, без транспорта мне не обойтись.

— Майкл, на меня тоже можешь рассчитывать, — подал голос Зевс. — Я помогал её похитить, значит, помогу и освободить. Да и делать мне особо нечего. Тут оставаться нельзя.

— И меня возьмите, — выступил вперёд Йан. — Не знаю, как девочки, но лично я совершенно свободен. — Он взглянул на Абигайль и Маккенну. — Что скажете?

— Я за, — откликнулась Маккена.

Абигайль смущенно потупилась и смахнула со щеки слезу.

— Простите, но я очень хочу домой.

Маккена ласково обняла подругу.

— Конечно, Абигайль, — растроганно кивнул я. — Отправляйся домой. Ты и так сильно помогла. Я у тебя в неоплатном долгу.

— И я, — поддержала Тейлор.

— И все до единого, — заключил Йан. — Мы очень любим тебя, Аби.

Тейлор подошла к телефону и сняла трубку. Потом вдруг остановилась и с улыбкой взяла меня за руку.

— Майкл Вэй, ты настоящий герой!

— Спасибо, — покраснел я и заморгал.

— Только посмотрите на него! — усмехнулась Тейлор. — Когда взрывались бомбы, летели пули и нападали вооруженные до зубов враги, он ни разу не моргнул. Прямо ниндзя. А за руку возьми — и начинается.

— Извини, оно само… — пробормотал я.

— Знаешь, а мне нравится. — Тейлор наклонилась и поцеловала меня в губы. Потом обняла и снова поцеловала.

Краем глаза я увидел, как Осьтин задрал вверх большие пальцы. Даже без телепатии можно было догадаться, о чём он думает.

— Чувак, ну что я говорил!

Остальные тоже улыбались.

— Вперёд, на поиски твоей мамы! — объявила Тейлор, отпрянув.

— Забудь, ты едешь домой, — нахмурился я.

Она упёрла руки в бока.

— Издеваешься? Думаешь, я позволю своему парню вот так свалить? Ха, размечтался!

— А родители?

— Позвоню им и предупрежу.

— А группа поддержки?

— Нет, ты точно издеваешься! По-твоему, я предпочту трясти помпонами вместо того, чтобы спасать мир? Совсем меня за идиотку держишь?

Я засмеялся. Надо же такое сморозить.

— Майкл, поберегись! — воскликнула Маккена.

Я круто развернулся. Никто даже не понял, откуда тут взялась эта девчонка, лично мне совершенно незнакомая. Зевс выстрелил, отбросив незваную гостью к стене. Схватившись за руку, девочка сползла на пол и затравленно посмотрела на нас.

— Пожалуйста, не убивайте меня.

— Ты кто? — спросил я.

— Это Грейс, — вклинился Йан. — Одна из «светлячков».

— А, приспешница Люка. Зачем явилась?

— Я сбежала от него, — пояснила Грейс.

— Осторожней, — вмешался Осьтин. — Наверняка подсадная утка.

— Разберёмся. Тейлор, давай, — распорядился я.

Тейлор прижала ладони к вискам Грейс, затем обернулась к нам.

— Это правда. Она ненавидит Люка.

— Майкл, возьмите меня к вам, — попросила Грейс.

— Вот как? Ты ведь понятия не имеешь о наших планах.

— Имею. Ты хочешь разыскать маму, и я знаю, где она.

Я посмотрел на Зевса.

— Какие у неё способности?

— Точно не скажу, — пожал он плечами. — Что-то связанное с компьютерами.

— Я как ходячая флешка, — пояснила Грейс. — Могу загружать компьютеры. Я взломала главный системник академии и скачала всю информацию прежде, чем её уничтожили. Она тебе понадобится, чтобы завершить начатое.

— Какое начатое? — не понял я.

Придерживая раненую руку, Грейс встала.

— Это только начало. У «Элджен» штаб-квартиры по всему миру. Уже запущено производство новых «светлячков». Если не объединимся и не выступим единым фронтом, они истребят нас по одиночке, а после поработят мир.

— Верно, — медленно проговорил Йан. — По одному нам всем угрожает опасность. — Он хмуро взглянул на Абигайль. — Тебя это тоже касается, Аби.

Глаза девочки наполнились слезами. Маккена успокаивающе погладила её по спине.

— Люк ничего не забывает и не прощает, — добавил Зевс. — На редкость злопамятный тип.

Лежащая посередине коридора Нишель вдруг застонала.

— Господи, Нишель! — испугалась Грейс.

— Она самая, — подтвердил я.

— Как поступим с нашей красоткой? — осведомилась Тейлор, подходя ближе.

Нишель открыла глаза и стала озираться по сторонам. Внезапно нас накрыла волна дикой боли. Я шарахнул на полную мощность. Нишель вскрикнула.

— Ладно, больше не буду.

— Да уж, — буркнула Тейлор, потирая лоб. — Подруга, ты сплошь гнилое яблоко. Испорчена до мозга костей.

— Сейчас поджарю её, и дело с концом, — прорычал Зевс.

Нишель съёжилась и опасливо поглядывала на меня.

— Нет, — хмыкнул я, — никто никого не станет поджаривать. У меня на примете другое наказание. Куда страшнее.

— Страшнее удара молнии? — не поверила Тейлор.

Я кивнул.

— Взгляните на неё. Полное ничтожество. Силы её покинули, так называемые друзья предали. И отсюда она даже булавки не возьмёт, уж мы позаботимся. — Я наклонился и сорвал с Нишель бриллиантовый ошейник. — Выпустим её в реальный мир, пусть доживает свой век никем.

Осознав значение моих слов, Нишель посерела от ужаса.

— Нет! — взвыла она. — Всё, что угодно, только не это! Прикончи меня, Вэй!

Выпрямившись, я отрицательно покачал головой.

— Свободна.

Тейлор придвинулась ко мне и обняла.

— Зевс! — взмолилась Нишель. — Вспомни, сколько раз я над тобой издевалась! Отомсти, убей меня.

Тот скрестил руки на груди.

— Ты мне больше не указ!

— Тебе пора, Нишель, — объявил я. — Зевс, не проводишь даму к выходу? И проследи, чтобы ничего не умыкнула.

— С удовольствием, — осклабился тот, взял упирающуюся девочку за плечо и поволок к лестнице.

— Пусти меня, урод! — вырывалась она. — Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех.

Джек ухмыльнулся.

— Пошли, Уэйд. Познакомим нашу красотку с реальным миром.

— Не задерживайтесь, — предупредил я. — У нас куча дел.

Джек в ответ шутливо отсалютовал:

— Вперёд, «Электроклан»!

Двери лифта за ними захлопнулись.

— Вау! — Осьтин лучезарно скалился во весь рот.

— Чего ваукаешь? — спросил я.

— Мы закорефанились с Джеком и Уэйдом, устроили побег из тюрьмы, и… — Осьтин лукаво подмигнул. — И Тейлор Ридли теперь твоя девушка.

Тейлор лишь улыбнулась.

— Да, это вам не Айдахо.

— Точно, — подтвердил я.

Осьтин выставил кулак.

— Всё круто!

Я без колебаний выполнил ритуал.

— Круто!

Впервые к нам присоединилась Тейлор.

— Круто.

Осьтин поочередно обвёл взглядом присутствующих, и его улыбка стала шире.

— Понимаете, что мы сейчас наблюдаем?

— Что?

— Триумф «Электроклана»!