Макс Ярский

Умеют ли парни любить?

 

Вместо предисловия

Первый курс МАРХИ я окончил блестяще, в зачетке за весь год не было ни одной четверки. Скажете, хвастаюсь? Возможно! Но я добросовестно учился весь год, лекции не пропускал. Экзамены я также сдал на «отлично» и сразу после сессии уехал с моим лучшим другом Даниэлем и его отцом в Португалию, в Сагреш. Этот город расположен рядом с небольшой бухтой, образованной мысами Сагреш и Аталама. Там отличные пляжи и почти всегда хорошие волны. Я увлекаюсь серфингом и время провел чудесно. Ветер был что надо, и волны заворачивались в настоящие «трубы». Я вдоволь накатался на доске, нагулялся, налюбовался волшебными видами океана. А по вечерам мы с Данькой танцевали до изнеможения на многочисленных пляжных дискотеках. Но впервые мой друг почти не обращал внимания на девушек и не пытался ни с кем знакомиться. Его сердце занято, мне кажется, он влюблен по-настоящему. Его поведение ясно говорит об этом. Со Стасей он встретился еще в декабре, и вот столько времени ни на кого не смотрит. Для Дани это рекорд по продолжительности отношений, обычно его «романы» длились максимум две недели.

В Москву вернулись двадцать пятого июля. Я чувствовал себя отдохнувшим и словно обновленным и душой и телом. Во время поездки намного реже вспоминал мою последнюю девушку Жанну. Всегда знал, что путешествия излечивают от неудач любви намного лучше, чем любые психотренинги. Но с Даней мы были не на одной волне. Он рвался в Москву – Стася работала, отпуск у нее только в августе – и мой друг изнывал от разлуки и мечтал встретиться с любимой. Я же, наоборот, очень не хотел возвращаться домой, был уверен, что снова нахлынут воспоминания о Жанне. Так и случилось. И уже через день после приезда я ощутил неприятную грусть, меня потянуло гулять в одиночестве, ноги словно сами привели в переулок, где жила Жанна перед своим отъездом в Шаолинь. Я постоял какое-то время возле дома, подняв голову и вглядываясь в окна квартиры, но скоро консьерж начал беспокоиться, несколько раз выходил на улицу и внимательно на меня смотрел. И я ушел, дав себе слово больше никогда не возвращаться в свое прошлое и попытаться забыть Жанну как можно скорее.

Когда я оказался дома, то закрылся в своей комнате и включил компьютер. Проверил почту, затем почитал свои последние записи. Я уже давно веду дневники, чуть ли не с младших классов. Мне так легче переосмысливать события моей жизни и даже решать какие-то внутренние проблемы. Когда видишь все, что тебя волнует, изложенным «на бумаге», вернее на мониторе, то мысли странным образом приходят в порядок. Сейчас мне не давало покоя то, что я снова без девушки. Конечно, до конца я не забыл Жанну, эта удивительная неординарная девушка оставила глубокий след в моей душе, но она решила со мной расстаться, полностью изменить свою жизнь и даже уехать в другую страну.

Я создал новый файл и записал:

 

...

Я перечитал эту заметку и не смог сдержать вздоха. Снова вспомнилась Жанна. Я с трудом удержался, чтобы не написать о ней пару страниц, но ведь решил, что это будут короткие абзацы, посвященные каждой девушке. Я люблю анализировать, а записи как раз помогают в этом. И сейчас я четко вижу, что моей вины в расставаниях с девушками не было. Про все мои отношения можно сказать в двух словах: не сложилось.

 

Лидо

Дольче вита.docx

Когда мы вернулись в Москву, воспоминания о Жанне не давали мне покоя. Тем более я оказался будто бы в вакууме одиночества – отец, он пластический хирург, все дни пропадал в клинике, мама, ландшафтный архитектор, уехала на месяц в Никола-Ленивец. Это деревня в Калужской области, и там проводятся фестивали ландшафтных объектов. Даня, не успели мы выйти с самолета, сразу стал названивать Стасе и договариваться о встрече. И уже вечером он укатил к ней. Я знал, что у нее отпуск в начале августа, и Стася собиралась провести его в своем родном Калининграде. И Даня уже напросился составить ей компанию. Получалось, что я предоставлен сам себе на весь август, и это мне не нравилось. Я помнил, как тосковал после разрыва с Викой, и сейчас боялся повторения этого мерзкого состояния. И понимал, что мне лучше как можно скорее снова уехать из Москвы. И желательно до сентября. А там второй курс, и я полностью погружусь в учебу, тем более архитектуру я обожаю.

На мое счастье Алиса с мужем собрались провести отпуск в Венеции, я упросил родителей отпустить и меня. С сестрой – хоть она и старше на восемь лет – у меня с самого детства замечательные отношения. И я был уверен, что поездка пройдет отлично. И вот пятого августа мы прилетели в Венецию. Я оказался здесь впервые и изнывал от желания осмотреть достопримечательности. Готика – мой любимый архитектурный стиль – здесь представлена в изобилии. Я много раз в Сети любовался на венецианские палаццо, изучал детали зданий. Но наш отель находился на Лидо, длинном и узком мысе, разделяющем Венецианскую лагуну и Адриатическое море, и мы сразу направились туда. От аэропорта Marco Polo до нашего отеля мы добрались очень быстро. С изумлением я понял, что Михаил решил забронировать номера в роскошном месте. Hotel Des Bains выглядел старинным и помпезным, я даже не сразу смог определить его архитектурный стиль, но построен он был примерно век назад, в этом я не сомневался.

– Нравится? – довольно спросил Михаил, поглядывая на наши изумленные лица.

Насколько я понял, Алиса тоже не имела представления, где мы будем жить.

– Ты же вроде бы собирался заселяться в какой-нибудь современный и небольшой гостевой дом, – растерянно сказала она, вскидывая голову и глядя на массивные колонны.

– Это просто какой-то палладинский дворец! – заметил я.

– Между прочим, именно в этом отеле Томас Манн сочинил свою знаменитую новеллу «Смерть в Венеции», – сообщил Михаил. – Алиса не раз говорила мне, что ты любишь вести дневники и можешь просиживать часами за монитором, корпя над ними. И кто знает, может, когда-нибудь станешь великим писателем! Главное, чтобы это не было графоманством! – добавил он.

– Не ехидничай! – с улыбкой сказала Алиса, но посмотрела на меня несколько настороженно.

– Да я ничего такого не имею в виду! – добродушно улыбнулся он.

– И вообще я учусь в архитектурном! – тихо проговорил я.

– И тут я тебе потрафил! – рассмеялся Михаил. – Изысканная старинная архитектура отеля не может тебя не заинтересовать.

– Не цепляйся к парню! – сказала Алиса.

Я глянул на них и двинулся ко входу в этот дворец-отель. Алиса и Михаил шли сзади, и я слышал, как они спорят.

– Я что-то не то говорю? – спросил он.

– Зря я тебе рассказала об увлечении Максима! – раздраженно ответила она. – Да, он очень любит писать. Давно ведет дневники. И что в этом такого? Мне показалось, что ты как-то неодобрительно отозвался об этом. Не надо задевать моего брата!

– Именно! – не выдержал я и обернулся. – И вообще, Михаил, это не твое дело!

– Вы чего на меня набросились?! – рассмеялся он, но несколько натянуто. – Я, вообще-то, тоже член семьи! И могу высказывать свое мнение. А мне кажется, что графоманство сейчас очень распространено, и пишут все, кому не лень! Ты бы еще попытался издать свои творения!

– Может, и издам! – ответил я. – Тебя не спро шу.

– Это точно! Не спросишь! – проворчал он.

– А не хватит ли спорить из-за ерунды? – увещевающим тоном произнесла Алиса. – Мы, вообще-то, отдыхать приехали!

Мы замолчали, тем более уже были на ресепшен. Заселили нас быстро. Я порадовался, что Михаил забронировал для меня отдельный номер.

После нашего разговора мое настроение немного упало. Да, я люблю писать, но обвинять меня в графоманстве, даже не разобравшись, как следует, – это показалось мне обидным. И зачем только Алиса рассказала мужу о моем хобби! Я знал, что сестре нравится, как я пишу. Она мне об этом не раз говорила. Я давал ей читать некоторые мои записки, а в детстве даже сочинял для нее сказки, и хотя она старше меня и наверняка мои тогдашние опусы казались ей наивными, но Алиса с удовольствием выслушивала мои истории и всегда меня хвалила. Я, как обычно, взял в поездку небольшой ноутбук, чтобы записывать впечатления, какие-то размышления и интересные события. И хорошо, что я буду жить в отдельном номере! Михаил даже не увидит, что я снова «графоманю». И мне нужно стараться при нем не обсуждать «мое творчество», раз его это так раздражает.

Я машинально разобрал вещи, кое-как покидал их в шкаф, затем долго стоял под прохладным душем. Это привело в равновесие, я успокоился и решил не обращать внимания, если Михаил снова начнет ко мне цепляться. Возможно, он в принципе был против того, чтобы я присоединился к ним с Алисой. Это решилось в последний момент, а он наверняка мечтал провести отпуск наедине с женой, а тут ее братец, как снег на голову! Вот его раздражение и прорвалось таким образом. Поэтому делаю вывод: стараться не попадаться ему на глаза и «отдыхать отдельно». Меня это устраивало. Я уже давно хотел самостоятельности, опека родных начала напрягать в последнее время. 20 августа мне исполняется девятнадцать лет, я уже не какой-то тинэйджер-несмышленыш!

Я вышел из ванной, натянул шорты и тенниску и отправился на балкон. Вид открывался такой, что дух захватывало. Отель был пятиэтажным, но постройка старинная, а тогда этажи делали высокими. Мы жили на верхнем, и с моего балкона было видно море. Его цвет показался мне фантастическим – вдали густо-синее, а ближе к берегу тона переходили в лазурный и бирюзовый. Песок выглядел золотистым, и мне сразу захотелось отправиться на пляж. По привычке любителя серфить я отметил: полный штиль! И, судя по всему, здесь вообще было мелко, так что хорошей волны ждать не приходилось. Но я вдоволь накатался в Сегреше, там как раз штормило чуть ли не все время нашего отдыха.

– Макс! – раздалось позади меня, и от неожиданности я вздрогнул.

Алиса вышла на балкон.

– Я что, дверь не закрыл? – пробормотал я.

– Именно! – улыбнулась она. – Так что впредь будь внимательней. Как насчет пообедать?

– А твой муж? – уточнил я.

– Миша спать улегся, – сообщила она и снова улыбнулась. – Он не очень хорошо переносит самолеты, и для него лучшее средство прийти в себя – выспаться. К вечеру будет уже в норме.

– На пляж хочется, – сказал я.

– И все же перекусить не мешает! – настойчиво произнесла она. – А потом и на пляж.

Мы спустились на первый этаж, здесь имелся помпезный на вид ресторан, но Алиса не захотела обедать «в музее», именно так она выразилась. Я оглядел белые колонны, полукруглые окна от пола до потолка, старинные люстры из разноцветного стекла, изящные фрески в простенках, столики, покрытые белоснежными скатертями с сияющими начищенными приборами, множество роскошных букетов, украшающих зал, мраморные скульптуры и не смог сдержать улыбки. И правда, казалось, что мы в музее.

– Но если хочешь, мы устроимся здесь, – неуверенно добавила она.

Я взял ее под руку и повел прочь.

Мы покинули территорию отеля и двинулись по узкой улочке, образованной рядами плотно стоящих зданий. Здесь, на «золотом» Лидо, земля, как и в других подобных курортных местах, была в большой цене, и использовался каждый клочок, чтобы застроить его «доходным» домом. Вначале я с любопытством изучал архитектуру сооружений, но быстро понял, что отели, в принципе, мало чем отличаются один от другого, и потерял к ним всякий интерес. Через какое-то время мы оказались в пешеходной зоне. Здесь было очень оживленно из-за множества баров и ресторанов. Мы зашли в первый попавшийся и перекусили. Алиса пребывала в прекрасном настроении, мы болтали обо всяких пустяках, много шутили и смеялись. Выйдя из ресторана, двинулись дальше без всякой цели. И пришли к местному Рептилариуму. Решили ознакомиться и задержались возле экспозиции «Killer Animals». Питоны, тарантулы и прочие животные-убийцы не произвели на меня особого впечатления, но я обратил внимание на девушку, которая вскрикивала от ужаса, отворачивала лицо от вольеров и прижималась к высокой худощавой женщине.

– Ну-ну, не стоит так пугаться, Софи! – говорила та. – И лучше нам уйти отсюда.

Судя по разговору, они были русскими. Я невольно прислушивался и даже сделал пару шагов в их сторону.

– Они такие противные! И зачем только я захотела зайти сюда! – тонким дрожащим голоском ответила девушка и оторвалась от попутчицы. – Инесса Петровна, а вы совсем не боитесь?

И она посмотрела на меня. Выглядела Софи как итальянка. Именно такими я представлял их по книгам и произведениям живописи: темные вьющиеся блестящие волосы, яркие карие глаза, красиво изогнутые брови, красные губы, густой румянец. Насыщенность красок, данных от природы, зашкаливала, но в окружении сочной итальянской природы такая богатая палитра не казалась чрезмерной. Софи была напугана и взволнована, и от этого лицо покрывали красные пятна, и все равно мне она показалась очень симпатичной. Я невольно улыбнулся, поймав ее взгляд. Она сильно смутилась, но улыбнулась в ответ.

– Выйдем отсюда! – сказала Инесса Петровна, взяла девушку под руку, и они удалились.

– Понравилась? – услышал я голос подошедшей Алисы и резко обернулся. – Милая девчушка! Чего ж ты не познакомился? Я видела, как вы переглянулись. Конечно, итальянским ты не владеешь, но наверняка девушка говорит на английском, а на нем ты свободно…

– Они русские, – перебил я.

– Тем более! – чему-то обрадовалась Алиса.

Я заулыбался и спросил:

– Сестра, ты чего?

– Макс, не забывай, я читала кое-что из твоих дневников и сейчас хорошо понимаю, как серьезно ты относишься к девушкам. Не то что Даниэль!

Действительно, я сам давал Алисе некоторые свои записи, касающиеся моих «романтических» отношений. Был такой момент, что мне невыносимо захотелось с кем-нибудь поделиться. Конечно, я все всегда рассказываю Дане, но бывает, что необходим совет девушки. А Алисе я полностью доверял, и хотя она после замужества не живет с нами, но близкие отношения с ней сохранились. И она остается для меня любимой сестренкой!

– У Даньки сейчас тоже все серьезно! – заметил я.

– Это было бы здорово! – заулыбалась Алиса. – Но сейчас о тебе разговор. Если честно, то меня впечатлило, в какую ты впал депрессию после расставания с Викой. Ты все красочно расписал в своих дневниках. Я сама проходила через это мерзкое состояние и по опыту знаю, как трудно из него выбираться. Но ты сумел!

– Сейчас-то я уже давно не в депрессии! – сухо ответил я.

Тема разговора начала меня напрягать. Мне совсем не хотелось возвращаться в прошлое.

– Вижу! – сказала Алиса. – И это радует! Но я вот о чем… судя по твоим запискам, ты слишком серьезно ко всему относишься, постоянно в себе копаешься, все анализируешь. Макс, ты сам не раз просил у меня совета, и мне кажется, что нужно просто отдаваться первым порывам. Вот понравилась тебе девушка, так иди и знакомься. А там, что называется, видно будет.

– Ты на что меня толкаешь? – начал я улыбаться. – Вот так бросаться к первой встречной? А если мне каждая вторая девушка нравится? Со всеми знакомиться?

– Не передергивай! Ты же понимаешь, что я имею в виду.

– Пресловутую искру? – рассмеялся я. – Ну да, сейчас что-то такое пробежало между нами. А может, мне лишь показалось….

– Ничего не показалось! – довольно сказала она. – Я же видела, с каким интересом вы посмотрели друг на друга. Но ты упустил свой шанс. Макс, я же помочь хочу! Уж слишком ты рассудочно ко всему подходишь!

– Я понял твой урок! – после паузы ответил я. – И подумаю над этим. Со стороны, конечно, виднее. Да я и сам замечаю, что постоянно анализирую. Софи, правда, очень симпатичная девчонка…

– Значит, Софи! Прелестное имя! – заметила Алиса. – Мне вот и то любопытно, кто она, откуда, что за женщина была с ней.

– Да и меня занимали такие же вопросы, пока я смотрел на них, – признался я. – Но они ушли, так что вопросы останутся без ответа.

– Сам виноват! – подытожила сестра.

Мы вернулись в отель. Михаил уже проснулся, мы столкнулись с ним в коридоре.

– С пляжа? – равнодушно спросил он. – И как вода?

– А ты на пляж? – рассмеялась Алиса.

– Типа того, – ответил Михаил.

– Тогда пошли вместе! Только купальник захвачу. Макс?

Мне хотелось окунуться, но общаться сейчас с Михаилом желания не возникало. К тому же я решил «не путаться у них под ногами»

– Не, я в номере поваляюсь, – сказал я.

Когда они ушли, я спустился к бассейну возле отеля и вдоволь наплавался. Девушек было немало, я с любопытством изучал их фигуры, наблюдал за поведением. Заметил, что многие не остались равнодушны и поглядывали на меня с интересом. Обычно себя трудно оценить адекватно, но я знал, что могу привлечь внимание девушек. Я давно занимаюсь спортом, поэтому фигура подкачанная, да и сложен я пропорционально: широкие плечи, узкие бедра, хороший рост. И кубики на животе. А они особенно нравятся девушкам. У меня светло-русые волосы, моя бывшая девушка Вика постоянно твердила, что я разительно похож на голливудскую звезду Татума Ченнинга. Одно время я пытался подражать ему в стиле одежды и даже сделал такую же стрижку, как у него. И если в подростковом возрасте я, как почти все тинэйджеры, комплексовал по поводу своей внешности, то сейчас точно знал, что нравлюсь противоположному полу, и это придавало уверенности в себе. И все равно так легко знакомиться, как, скажем, Даня, я пока не научился. Если девушка меня цепляла, то чаще всего нападал какой-то ступор, я мямлил, не мог сделать комплимент, терялся и смущался. Понравилась ли мне Софи? Несомненно. Это необъяснимо: чужой человек, видишь впервые в жизни, но что-то в лице, во взгляде, манере поведения вдруг притягивает, чувствуется некая близость, пока лишь угадываемая, и хочется узнать этого человека получше. Алиса права – нельзя упускать шанс. А вдруг именно эта девушка – моя судьба?

 

...

 

...

 

...

 

...

На следующий день я проснулся в прекрасном настроении. Вышел на балкон и какое-то время любовался видом, вдыхая ароматы зелени, цветов и морской воды. Погода стояла отличная, было солнечно, но не очень жарко, с моря дул приятный ветерок. Хотелось немедленно отправиться на пляж и поплавать. Номер сестры и ее мужа находился напротив моего. Я вышел в коридор и увидел на их двери табличку «не беспокоить». Вернулся к себе, написал на листочке блокнота, что иду на пляж, затем подсунул под их дверь и покинул отель. В ближайшей кафешке я выпил чашку крепкого чая и съел пару горячих сэндвичей. Было довольно странно ощущать себя «одиноким путешественником». Наверное, впервые за все время наших семейных выездов я завтракал в одиночестве. Но чувствовал себя вполне комфортно. Я расплатился и отправился на пляж. Песок был мелким и пока прохладным. Я повалялся немного, подставляя бока солнцу. В Португалии я отлично загорел, так что солнечных ожогов уже не боялся. Пришла эсэмэска. Я услышал звук моего нового гаджета – отец подарил мне на успешное окончание первого курса последнюю модель Apple iPhone – и потянулся к сумке.

Это был Даня.

«Привет, бездельник! Чем занимаешься? Спишь еще? А мы со Стасей только что прибыли в Калининград! Меня прямо распирает от эмоций! Лови фотки! И не забудь пофоткать для нас Венецию».

Я открыл загрузившиеся снимки. На первых двух вокзал Калининграда и, видимо, привокзальная площадь, на третьей – физиономии «влюбленных», прижавшиеся друг к другу щеками. Данька снимал на вытянутой руке, я понял это из-за особого ракурса и ненормального приближения. Но выглядели ребята довольными и улыбались как-то одинаково смущенно. Я порадовался за друга, он так долго ухаживал за Станиславой. И если она пригласила его в поездку в свой родной город, то что-то это значило!

«Здорово, Данька! – ответил я. – Валяюсь на пляже. В Венецию пока не ездили, но фоты сделаю обязательно! А ты пофоткай Калининград. Там должны быть интересные здания. Удачного вам отдыха! Стасе привет!»

Я сделал пару снимков моря и отправил через Инстаграм.

Ответ пришел незамедлительно:

«Ага, вижу на фоне моря симпотных девчонок! Итальянки, говорят, темпераментные. Так что не теряйся, дружище!»

Я изумился и оглянулся. У кромки воды и правда стояли спиной ко мне две девушки и смотрели в морскую даль. Я усмехнулся. Данька даже в состоянии сильной влюбленности все равно первым делом видел девушек, а уже потом все остальные красоты – море, небо, чаек.

«Не теряюсь, – написал я. – Свободен и готов к новым отношениям!»

Ответ Дани:

«Вот! Отличный настрой! Тебе просто необходим необременительный курортный романчик. Чисто для развлекаловки. Погулять и забыть. А то все твои серьезные отношения пока ни к чему хорошему не привели. Удачи, дружище!»

Я:

«Кто бы говорил! Сам-то уже в серьезных отношениях! И я хочу!»

Даня:

«Найдется и для тебя! Ладно, мы поехали! Я вот чего-то даже волнуюсь перед встречей с ее родными!»

Я:

«Главное – не строй из себя француза, и все будет хорошо! Удачи!»

Даня не ответил. Я вздохнул. Мне было и радостно, что мой друг наконец встретил девушку, так сильно его увлекшую, но и грустно, что сейчас он не со мной. Мы были дружны с первого класса, жили в одном дворе и практически десять лет не расставались. Даня все знал обо мне, как и я – о нем.

Я повалялся какое-то время на пляже, несколько раз зашел в воду, но не люблю плавать в таких мелких местах, когда коленями задеваешь дно. И чтобы дойти до настоящей глубины, здесь нужно было преодолеть не один десяток метров. Поэтому особо купаться не хотелось. И я натянул бермуды и футболку и отправился «куда глаза глядят». Солнце уже начало сильно припекать, день обещал быть жарким. И я свернул на улочку между первой и второй линией отелей. Там была тень от зданий и деревьев. Я шел неторопливо, глазел на витрины многочисленных магазинчиков. Заметив красочные венецианские маски, заполняющие почти все пространство одного из окон, я завернул туда, вспомнив, что Данька просил привезти ему и Стасе сувениры.

 

Стройная девушка в синих брючках-капри, свободном белом топе и в маске стояла у большого зеркала и изучала свое отражение. Я обратил внимание на ее изящную фигурку, к тому же закрытое наполовину лицо заинтриговало – я видел только пухлые красные губы. Я походил по магазинчику, иногда поглядывая на девушку. Но она была занята своим отражением. Сам не зная зачем, я снял с полки черную маску, украшенную блестками и пышными алыми перьями, надел ее и подошел к девушке сзади. Наши отражения выглядели эффектно. Улыбка тронула губы незнакомки, она пару секунд смотрела в зеркало, затем повернулась и задорно проговорила по-русски:

– А я тебя уже видела!

Я растерялся и снял маску. Она последовала моему примеру. Софи! Ну конечно, это была она! Я сразу узнал ее яркие карие глаза, вьющиеся темные волосы.

«Сразу на «ты»! – мелькнула мысль. – И надо же, она меня запомнила тогда, в Рептилариуме. А мы ведь даже не познакомились!»

– Привет, Софи! – ответил я, но сердце начало гулко биться.

Чем дольше я смотрел на девушку, тем больше она мне нравилась.

– Да это меня так обычно гувернантка зовет, – с улыбкой пояснила она. – Но мне больше нравится «Соня».

– Макс, – представился я. – Значит, та женщина – гувернантка… Инесса Петровна, кажется?

– Ты и это знаешь! – немного смущенно заметила девушка.

– Просто услышал, как ты к ней обращалась. Ты здесь только с ней?

«Гувернантка! Сколько же Соне лет?» – бежали мысли.

– Вообще, я тут с тетей, – сообщила она. – Она снимает виллу.

– А ты везде ездишь… с гувернанткой? – задал я мучающий меня вопрос. – Сорри, а сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – ответила она и тихо добавила: – Два дня назад исполнилось.

– Ой! – спохватился я, снял с прилавка хрустального ангела с позолоченными волосами и кончиками крыльев и быстро расплатился за него.

Когда я протянул подарок Соне, она сильно покраснела и смутилась.

– Поздравляю! – сказал я и, сам себе удивляясь, поцеловал ее в щеку.

– Это еще что такое? – раздался возмущенный голос, в магазин вошла Инесса Петровна. – Софи, что себе позволяет этот молодой человек? Вернее, что ты себе позволяешь!

В ее руках я увидел пакеты с покупками.

– Это мой новый знакомый, зовут Максим, – ответила Соня и поджала губы. – Он поздравил меня с прошедшим днем рождения, только и всего!

Она подняла руку, на ладони лежал хрустальный ангел. Эта картинка отчего-то умилила меня, Соня в этот момент сама походила на ангелочка, по крайней мере, мне так показалось.

– Неприлично принимать подарки от незнакомых людей! – сухо проговорила Инесса Петровна и метнула на меня настороженный взгляд.

– Это всего лишь пустячок, – ответил я и улыбнулся ей.

– Представь нас, – решила она сменить гнев на милость.

Соня тоже начала улыбаться и назвала мое имя.

– Максим. А дальше? – спросила Инесса Петровна, глядя на меня.

– Ярский, – коротко ответил я.

И так и ждал, что она начнет дотошно выяснять, кто я, откуда, чем занимаюсь. Но Инесса Петровна лишь кивнула. Возникла неловкая пауза. Я отчего-то вспомнил Даню и прикинул, как бы он повел себя на моем месте. В голове пронеслись картины, как мой друг сыплет галантными фразами на французском языке, старается первым делом обворожить гувернантку, чтобы усыпить ее бдительность. Меня начал разбирать смех, но я сдержал себя.

– Выбираете подарок? – решила нарушить паузу гувернантка.

– Друг просил привезти что-нибудь, – ответил я. – А вы что посоветуете?

– Что ему понравилось бы! А он у вас какой? – поинтересовалась Инесса Петровна.

– Экстравагантный! – рассмеялся я и с удовольствием увидел, что она начала улыбаться.

Гувернантка сняла с прилавка маску с длинным носом-клювом и что-то спросила у продавщицы на итальянском. Я обратил внимание, что объясняется она без затруднений. «Но, наверное, гувернантке положено знать несколько языков», – подумал я. Продавщица начала что-то быстро говорить. Соня глянула на меня и тихо перевела:

– Синьорита рассказывает, что это так называемая маска «Доктор Чума». В этот длинный нос-желоб врачи во время эпидемии чумы наливали эфирные масла и дышали ими. Пытались таким образом предохранить себя от заражения.

– Ну нет, это нам не подходит! – заметила Инесса Петровна, когда продавщица закончила объяснять.

– Почему же? Дане как раз такая маска придется по вкусу! – сказал я. – И благодарю вас за помощь!

Я расплатился за маску. Соня наблюдала за мной с улыбкой. И расставаться с ней прямо сейчас мне совсем не хотелось.

– Может, выпьем по чашечке кофе? – предложил я, глядя в глаза Инессе Петровне.

Она моргнула и, видимо, растерялась.

– Что скажешь, Софи? – повернулась она к подопечной.

– Я с удовольствием! – обрадованно ответила та.

– Вы кажетесь мне весьма воспитанным молодым человеком, – одобрительно проговорила гувернантка. – Почему бы и нет?

Мы вышли из магазинчика. Я огляделся и заметил на противоположной стороне улицы кофейню.

– Кажется, неплохое местечко, – пробормотал я и повел спутниц туда.

– А вы тут давно? – уточнила Инесса Петровна, мелко семеня рядом.

Я сбавил шаг.

– Нет, только вчера приехали. Я с сестрой и ее мужем.

– Это прекрасно! – чему-то обрадовалась гувернантка. – А то я уже пребывала в недоумении, как такой совсем молодой человек путешествует один!

Мы вошли в кафе, там было малолюдно. Я усадил спутниц за столик возле окна, мы сделали заказ. Когда официант ушел, она извинилась и удалилась.

– Ты, главное, не напрягайся! – сказала Соня. – Она, вообще-то, хорошая и со мной уже много лет. Еще с первого класса.

– Ого! Почти член семьи! – заметил я. – А вы откуда?

– Из Москвы, – охотно ответила Соня.

– И мы! – обрадованно сообщил я.

– Но мы постоянно живем за городом.

– В Подмосковье? – уточнил я.

– Николина Гора, – после паузы тихо сказала Соня.

Я видел, что ей отчего-то стало неловко. И тут до меня дошло, что означает это название.

– Ты с Рублевки? – не выдержал я. – А я-то не могу понять, отчего у тебя гувернантка!

– Не вижу связи! – хмуро ответила она. – Гувернантки не только на Рублевке бывают! И вообще все это неважно!

В этот момент пришла Инесса Петровна. Она с любопытством на нас посмотрела, но от комментариев воздержалась. Принесли наш заказ. Я взял только кофе со сливками. Соня, к моему удивлению, решила плотно позавтракать. Блинчики с вареньем, фруктовый десерт, внушительная порция мороженого и чайник зеленого с жасмином чая – ее заказ. Я привык, что обычно почти все девушки постоянно следят за весом, стараются много не есть, но Соня была явно не из их числа. И мне даже доставило удовольствие наблюдать, с каким аппетитом она принялась за еду.

– Итак, чем вы занимаетесь, Максим? – задала вопрос гувернантка, когда выпила свой эспрессо.

Я отчего-то немного смутился, захотелось показать себя в наилучшем свете, и я произнес несколько напыщенно:

– Я – будущий архитектор!

– Вот как, – сказала гувернантка. – Прекрасная профессия!

– А еще я очень люблю писать, – зачем-то сообщил я. – И мечтаю издаваться.

В душе я изумился своей откровенности. Совершенно посторонним людям рассказывать о своих увлечениях и даже планах! Да что это со мной? Не иначе хочу произвести впечатление любой ценой!

Инесса Петровна недовольно поджала губы. Я видел, что это мое намерение не вызвало ее одобрения. Но она тактично промолчала. Зато Соня оживилась.

– Здоровски! – заулыбалась она. – Хочешь стать писателем?

– Софи! – сухо заметила гувернантка. – Такие сленговые словообразования не украшают речь. – Она посмотрела на меня и другим тоном спросила: – А вы уверены, что у вас есть талант? Вы уже отсылали свои творения куда-нибудь?

– Пока нет! – ответил я и ощутил спад настроения. – К тому же я в основном пишу дневники. У меня уже много файлов накопилось.

– Ах, дневники! – немного пренебрежительно произнесла Инесса Петровна. – Да кто их не пишет в юном возрасте!

– Дашь почитать? – встряла Соня и глянула на меня с любопытством.

– Да там ничего особенного, – начал я смущаться.

– Но мне интересно! – упрямо произнесла она.

– А чем занимаются ваши родители? – перевела разговор на другую тему гувернантка.

– Отец – пластический хирург, работает в од ной из частных клиник Москвы, – с гордостью ответил я. – Мама – ландшафтный архитектор.

– Значит, вы по стопам вашей матушки, – подобрела она. – У вас династия. Это прекрасно!

– Просто я очень люблю архитектуру!

– Венеция в этом плане – удивительный город! – сказала она. – Вы здесь уже бывали?

– Нет, впервые, – ответил я. – Сестра захотела поехать именно сюда. Вообще у них квартира в Помпано-Бич, это Флорида, – добавил я и замолчал.

Я поймал себя на мысли, что снова начинаю хвастаться. Неужели на меня так повлияла информация о местожительстве моих новых знакомых?

– Правда? – чему-то обрадовалась Соня. – А мой папа тоже все сбирается купить квартиру в Майами.

– Это совсем рядом от Помпано! – охотно сообщил я. – Что-то около тридцати километров. Там классно! Я увлекаюсь серфингом…

– Вау! Я тоже всегда хотела попробовать кататься на доске! – перебила меня Соня.

– Дай сказать молодому человеку! – недовольно заметила Инесса Петровна.

Я глянул на нее, начиная раздражаться. И как можно общаться с девушкой при такой «надсмотрщице»?! Остается одно – стараться совсем не обращать на гувернантку внимания.

– Конечно, попробуй! – сказал я, переведя взгляд на Соню. – Только необходим опытный инструктор. Этот вид спорта не так безопасен… вернее, он один из самых травмоопасных!

– О чем тебе постоянно твердит твой отец, – чему-то обрадовалась Инесса Петровна и глянула на меня одобрительно.

На мое счастье, загудел айфон.

– Это сестра, – сообщил я. – Извините, но я должен ответить.

– Несомненно! – закивала гувернантка.

И я вышел из кафе. Алиса сонным голосом спросила, какого черта мне не спится и куда меня понесло в такую рань.

– Вообще-то, уже почти полдень! – рассмеялся я. – Мне просто захотелось поплавать с утра пораньше. А сейчас кофе пью. Какие планы?

– Наверное, прокатимся в Венецию… хотя пока не знаю. У Миши что-то голова болит с утра. Ты когда явишься-то?

– Скоро!

– Мы сейчас спустимся в местный ресторан, там позавтракаем, – сообщила сестра.

Я закончил разговор и вернулся в кафе. По правде говоря, мне очень хотелось продолжить общение с Соней, но гувернантка мешала одним своим присутствием. Мои спутницы уже закончили есть.

– Попросим счет? – вежливо осведомилась Инесса Петровна.

– Разрешите заплатить за вас? – не менее вежливо поинтересовался я.

– Ни в коем случае! – сухо ответила она. – Это неприлично! Мы едва знакомы.

И она попросила раздельный счет.

Мы вышли из кафе и остановились. Я немного растерялся, не зная, что дальше. Было бы правильнее предложить проводить спутниц.

– Где вы остановились? – полюбопытствовала Инесса Петровна.

Я назвал отель.

– А мы живем на вилле, это в старой части Лидо, – сообщила Соня. – Там старинные виллы сдаются…

– Такие подробности никому не интересны, – оборвала ее Инесса Петровна. – Приятно было познакомиться, – холодно добавила она.

И я понял, что мне пора прощаться. Но ведь я даже не попросил номер телефона Сони!

В этот момент из-за кафе выскочил мальчишка и полетел прямо на нас. За ним гналась разъяренная тучная женщина и что-то выкрикивала на итальянском. Я увидела, как и у гувернантки, и у Сони одинаково взлетели брови. По всей видимости, женщина ругалась с использованием «местных идиоматических выражений» и мои спутницы это отлично расслышали. Инесса Петровна зажала уши Соне, но та быстро отвела ее руки и смущенно на меня посмотрела.

– Я не знаю итальянского, – сказал я.

– Ваше счастье! – заметила гувернантка. – Местные жители не стесняются в выражениях.

Мальчишка, увернувшись от преследовательницы, налетел на нас. У Сони выпала сумочка от его толчка, я пытался схватить парня, но он ускользнул и помчался дальше.

– Scusi! [1] – крикнула женщина и ринулась за беглецом.

Я глянул им вслед и невольно заулыбался, уж очень комичной выглядела картина.

– Сорванец! – заметила Инесса Петровна и зачем-то погрозила пальцем вслед убежавшему мальчишке.

Соня нагнулась и подняла свою сумку.

– Это твой? – спросила она и протянула мне айфон.

– Да! – растерянно подтвердил я. – Наверное, выпал из кармана, когда я пытался схватить беглеца. Спасибо!

– Хорошая модель! – улыбнулась она. – У меня точно такой же!

И девушка показала мне свой гаджет. Он был один в один – мой. Я улыбнулся в ответ.

– Нам пора! – сказала Инесса Петровна. – Всего доброго!

Она слегка наклонила голову, затем взяла Соню под руку и двинулась прочь от кафе. А я так и не взял номер телефона девушки. Я ругал себя за это, но отчего-то будто прирос к земле, хотя еще мог догнать новых знакомых и исправить это упущение.

 

...

Я быстро двинулся к своему отелю. Алиса с мужем наверняка уже позавтракали. Странно, что сестра мне не звонит. Когда я зашел на территорию отеля, то увидел ее на дорожке парка. Алиса медленно шла в мою сторону и держала в руках смартфон. Я быстро подошел, она смотрела на дисплей.

– Лис, кому ты так упорно набираешь? – весело поинтересовался я.

Она вскинула голову.

– Как кому? – с возмущением ответила Алиса. – Тебе, конечно! И какого черта ты не на связи?

Я достал из кармана свой айфон, он был выключен.

– Разрядился, что ли, – пробормотал я и сунул его обратно в карман. – Ладно, я уже тут! Чем займемся? Вообще-то, я не прочь прокатиться в Венецию. Миша где?

– У него что-то давление поднялось, наверное, из-за перелета, смены климата и всего в том же роде, – пояснила она. – Так что вряд ли он будет в состоянии куда-либо поехать. Чай выпил, принял таблетку и отправился в номер.

– Может, вдвоем скатаемся? – предложил я.

Отсутствие Михаила меня вполне устраивало.

– Но как я его одного оставлю? – задумчиво проговорила Алиса.

– Не маленький! – пожал я плечами. – Ты сама только что сказала, что он хочет отлежаться, побыть в тишине. Тут на катере до Венеции всего-то минут десять. Погуляем, я соборы пофотаю, а потом вернемся.

– Ладно, ты иди пока к себе, – решила она, – а я загляну к Мише.

– Хорошо! Тем более мне надо зарядить айфон.

Как только я вошел в номер, то первым делом включил гаджет. К моему удивлению, он вовсе не был разряжен, как я предположил. Мало того, это был не мой айфон. Когда загрузилась картинка на дисплее, я вздрогнул: цветущий сад и фэнтезийный ангел с розовыми крыльями, повисший между ветвями. Такое я на свой айфон точно не ставил. Я залез в меню, открыл телефонную книгу и понял, что это гаджет Сони. Наверное, когда наши айфоны упали, то мы их просто перепутали, тем более они выглядели совершенно одинаково. Я все собирался купить футляр, но пока таскал гаджет без него. Соня, видимо, тоже. Я просмотрел записи в телефонной книге: «Мамусик», «Папочка», «Катюшка», «Инесса». Дойдя до этого имени, я предположил, что это гувернантка, и уже хотел набрать ее номер, но вовремя остановился. Еще не хватало посвящать ее в возникшее недоразумение. Проще всего было набрать собственный номер, но я буквально перед поездкой купил новую сим-карту и номер пока не запомнил. Оставалось пойти к Алисе и списать его с ее смартфона. Но в этот момент зазвонил айфон. И я решил ответить.

– Алло!

– Это Соня! – раздался тихий голосок. – Твой айфон у меня. Хорошо, что я знаю свой номер наизусть. Что будем делать?

– А ты где? – уточнил я.

– На вилле тети. Мы сейчас идем обедать, – сообщила она.

– Может, не будем играть в партизан, – рассмеялся я. – Ты мне скинь адрес, а я приду, и мы обменяемся айфонами.

– Даже не знаю, – неуверенно произнесла она. – Да, тут тебе какой-то Даня звонил полчаса назад. Но я отвечать не стала.

– Это мой друг. Ему я и купил сегодня маску Доктора Чумы! Я потом с ним свяжусь… когда мой гаджет будет у меня! Так что?

– Дай подумать, – ответила она и замолчала.

Я ждал в нетерпении. Соня мне понравилась с первого взгляда, хотелось пообщаться, узнать ее получше. А тут такой случай!

– Если хочешь, то приходи на виллу через два часа. Я буду одна. Адрес сейчас скину.

– Гувернантка? – не выдержал я и уточнил.

– Тетя хотела отправиться после обеда на шоппинг, ей одной скучно, так что еще утром она предложила Инессе составить ей компанию. Приходи, я буду одна.

Соня прекратила разговор. Я убрал айфон в сумку и заулыбался. Как все удачно складывалось! Будет возможность пообщаться с девушкой наедине и без назойливого внимания гувернантки. Айфон зазвучал – пришло эсэмэс с адресом. Я зашел в Сеть и посмотрел на карте Лидо местоположение виллы. Оказалось, что пешком я могу дойти минут за пятнадцать.

В дверь постучали, затем вошла Алиса.

– Мише уже лучше, – сообщила она. – Наверное, акклиматизировался!

И она заулыбалась.

– В Венецию собрались? – уточнил я.

– А ты? – удивленно спросила сестра. – Ты же так рвался осмотреть все эти соборы!

– Никуда они от меня не убегут… вернее, не уплывут! – пошутил я. – Лис, мои планы несколько изменились. Я хотел бы остаться на Лидо.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – озаботилась она. – Эти мужчины! Тоже мне сильный пол! Не один, так второй! Голова разболелась? А то что-то вид у тебя… раскраснелся ты, Макс! И глаза блестят ненормально.

Алиса приблизилась и положила мне на лоб ладонь.

– Не горячий, – пробормотала она.

Я молчал, обдумывая, что сказать. Вообще по натуре я правдолюб и ложь не выношу в любом виде. Конечно, приходится иногда придумывать что-то для родителей, чтобы успокоить их бдительность. Я понимал, что Алиса несет за меня ответственность перед ними, хотя считал это не совсем правильным. Я – взрослый и могу сам за себя отвечать.

– Лис, – начал я и отвел ее руку, – я здоров! Не волнуйся! Просто у меня тут дело на пару часов, и я сейчас не могу составить вам компанию.

– Дело? – изумилась она. – Да мы только вчера приехали! Какие могут быть дела?

– У меня назначена встреча с Соней, – признался я.

– С кем?! – все больше удивлялась сестра.

Я напомнил ей о девушке в Рептилариуме.

– Ты же сама советовала мне быть более настойчивым и не упускать момент, – сказал я. – Забыла? Вот я и не упускаю! Соня мне на самом деле понравилась. Почему бы и не пообщаться?

– Ну ты даешь! – заулыбалась Алиса. – Даже не знаю, что делать.

– А ничего! Вы поезжайте в город, погуляйте, и не надо обо мне тревожиться. Я прекрасно проведу время.

– Но как же… ты тут один… а мы уедем, – растерянно начала она.

– Алиса! Прекрати меня опекать! Я уже взрослый! – с улыбкой сказал я и поцеловал ее в щеку.

 

Игра света и тени

Дольче вита.docx

Я быстро нашел виллу. Это было двухэтажное здание, построенное в элегантном стиле Belle Epoque («прекрасная эпоха»). Вилла пряталась в пышном саду. У ворот я не сразу заметил будочку охраны, ее скрывал какой-то высокий кустарник, покрытый мелкими розоватыми цветочками. Я приблизился к кованым воротам, они оказались закрыты, и я остановился в растерянности. Тут появился охранник, низкорослый смуглый мужчина, и начал что-то быстро говорить на итальянском. Я зачем-то достал айфон Сони и показал ему. Охранник даже побагровел от непонятного возмущения.

– No… no! – говорил он и размахивал руками.

Слова полились без остановки. Поток его красноречия чуть не сбил меня с ног.

– Chiami, – припомнил я слово на итальянском и встрял в его речь.

Кажется, именно так звучит: «позовите».

– Chiami Софи! – четко проговорил я.

Охранник застыл на месте и наконец замолчал.

– Софи! – повторил я, глядя ему в глаза.

В этот момент из виллы вышла девушка и быстро двинулась к нам. Охранник повернулся к ней и замолчал. Я в недоумении смотрел на незнакомку. На ней был белый костюм, состоящий из узкой юбки и короткого жакета. Он показался мне слишком официальным. Девушка приблизилась. На мое счастье, она говорила по-английски. Оказалось, что это горничная и она пришла за мной. Когда все выяснилось, охранник расплылся в улыбке и начал кланяться мне чуть ли не до земли. Я чувствовал себя неловко. Отчего-то желание увидеть Соню было уже не таким сильным. Охрана, горничная, роскошная старинная вилла – меня это напрягало все больше, на миг показалось, что все происходящее не имеет никакого отношения к реальности, а я неведомым образом оказался в кадре фильма «La Dolce Vita», знаменитого шедевра Фредерико Феллини. Мелькнула мысль отдать айфон прислуге и подождать, когда она вынесет мой, а затем удалиться и забыть об этом эпизоде. К тому же меня покоробила такая встреча. Все-таки Соня могла бы и сама выйти к воротам, а не присылать девушку. Но я отогнал эти недостойные мысли и двинулся вслед за горничной. Она вошла в гостиную, но не задержалась, а двинулась вверх по лестнице с коваными перилами, вежливо пригласив идти за ней. Что мне оставалось делать?

Доведя меня до двери, горничная поклонилась и удалилась. Я пожал плечами, сказал себе, что на все нужно смотреть с чувством юмора, и постучал. Услышав голосок Сони, приглашающий меня войти, заулыбался. В конце концов, я ведь не на приеме особы королевской крови, так что напрягаться незачем. Я толкнул дверь и оказался в большой светлой комнате, похожей на кабинет. Соня стояла возле массивного письменного стола. На его краю возвышалась фарфоровая ваза, и ее молочная белизна оттеняла крупные английские розы бледно-желтого цвета. Рассеянный свет, смягченный воздушной занавеской, падал из высокого окна на стол, на темные волны волос Сони, на ее покатые плечи, обтянутые бледно-розовой тканью платья. Картина меня заворожила. Я видел словно прекрасное полотно какого-нибудь итальянского художника эпохи Возрождения. Мой взгляд скользнул на черную «стрелу» ручки, торчащей из подставки узорчатого малахита с золотой, чуть стертой окантовкой по ободку стаканчика, по раскрытой тетради. Неужели Соня пишет? Я не видел ноутбука. Неужели она пишет от руки? Это так несовременно! И неудобно!

Я подошел к столу. Соня смотрела на меня и молчала. Я мельком глянул в раскрытую тетрадь. Начатое четверостишие было наверху страницы.

– Вот айфон, – сказал я и протянул ей гаджет.

– Ах да! – ответила она и пошла к дивану. – Твой был где-то тут!

– Ты живешь здесь? – уточнил я и огляделся.

Обстановка выдержана в стиле виллы: мебель на изогнутых позолоченных ножках, обивка – гобелены и бархат с золотой вышивкой, фарфоровые вазы с букетами живых цветов, пушистый ковер под ногами, множество безделушек.

– Тут как в музее, – заметил я.

Соня уселась на диван и протянула мне айфон. Я убрал его в карман джинсов.

– Это что-то типа кабинета, – сообщила девушка. – У меня другая комната.

– Я видел стихи. Это ты пишешь?

– Пытаюсь, – тихо ответила она.

– Прикольно – ручкой? – улыбнулся я. – Не представляю, как можно писать без клавиатуры! Прямо прошлый век! Это же жутко неудобно!

– Зато стильно! – ответила Соня. – Ощущения совсем другие.

– Могу себе представить! За таким-то старинным столом!

Я вернулся к столу и уселся за него. Соня вскочила, подлетела ко мне и захлопнула тетрадь.

– Стесняешься? – спросил я и взял ее за руку.

– Еще бы! – прошептала она. – Я-то так… балуюсь, а вот ты настоящий писатель!

– С чего ты взяла! – засмеялся я, но начал смущаться.

– Ты же сам сказал, что давно ведешь дневники, – пояснила девушка.

– Это ничего не значит! – ответил я.

– Если честно, – после паузы начала она, – я, как только пришла на виллу, сразу закрылась в своей комнате и проштудировала Сеть. Нашла твои странички в соцсетях, ты же там выкладываешь кое-что из дневников, так?

– Бывает, – растерянно ответил я. – Но там совсем короткие отрывки.

– А еще я обнаружила твои записи на Прозе.ру, – сообщила Соня. – Все-таки «Ярский» – довольно редкая фамилия, так что найти тебя не составило труда!

Я вздрогнул. Действительно, у меня имелась страничка на этом ресурсе, но я забросил ее и уже с полгода ничего туда не выкладывал.

– Так что, Макс, я многое о тебе знаю… конечно, если твои дневники реальны, – продолжила Соня, пристально глядя мне в глаза.

– Реальней не бывает! – заверил я. – И что скажешь?

– Ты суперски излагаешь! Мне очень понравилось! Я даже позавидовала твоим девушкам! Обо мне никто и никогда не писал! И тем более никто не сочинял мне «сказку на ночь».

Я вспомнил, что и правда придумал для Вики историю о любви двух мотыльков. Только она ее тогда не оценила. Именно ее я и выложил на Прозе.ру.

– Твоя бывшая девушка наверняка пришла в восторг от такого знака внимания! – сказала Соня.

– Вообще, она совсем не оценила мою сказку и даже раскритиковала ее, – признался я.

– Не может быть! – прошептала Соня, сжав руки. – Да я бы умерла от счастья, если бы мой парень специально для меня написал такую чудесную историю! Какая она неблагодарная и… недалекая!

– Не будем о ней! – сказал я и взял ее за руки. – Хочешь, я напишу и для тебя сказку?

– Правда? – обрадовалась она. – А ты можешь?

– Почему бы и нет? – улыбнулся я.

– Я буду ждать!

Соня высвободила руки и снова уселась на диван. Я перешел к ней.

– Не находишь все это странным? – после паузы спросил я и заглянул ей в глаза.

– Наше знакомство? – уточнила она.

– А ведь еще пару дней назад я даже не подозревал о твоем существовании! Так странно… У тебя есть парень?

– Нет!

Девушка вскочила и отошла к окну. Но ведь я ничего такого не спросил! Однако Соня выглядела взволнованной и недовольной. Я глянул на ее покрасневшее лицо, встал и замер, не зная, на что решиться. В принципе, айфонами мы обменялись, можно было уходить.

– Выйдем на воздух! – неожиданно предложила Соня.

Я даже не подозревал, что за тяжелыми парчовыми портьерами прячется балконная дверь.

За ней оказался даже не балкон, а скорее большая терраса. Тонкий аромат шпалерных роз, увивающих перила и забирающихся все выше почти до крыши, казался нереально сладким. Подсвеченные солнцем цветы переливались всеми оттенками розового и алого. Отсюда открывался прекрасный вид. Море синело, казалось, совсем близко, серебристые искорки пробегали по легким волнам, быстрые чайки кричали над водой, воздух будто сам врывался в легкие и заставлял дышать полной грудью. Я замер, любуясь видом. Мое настроение мгновенно изменилось. Прекрасный пейзаж, рядом обворожительная девушка – зачем мне куда-то торопиться? Меня пока никто не гонит. В уголке террасы я заметил круглый стеклянный столик с коваными ножками. Два кресла, укрытые расшитыми подушечками, были придвинуты к нему. Соня пригласила меня присесть, затем взяла со столика нечто типа рации и что-то проговорила в нее на итальянском. Как я понял, она распорядилась принести нам чай, потому что довольно скоро появилась горничная с подносом. Она составила на столик чайный сервиз, блюдо с фруктами, вазочки с мороженым. Соня что-то быстро сказала ей. Горничная кивнула и удалилась.

– Я сама за тобой поухаживаю, – мягко произнесла девушка, разлила чай и пододвинула ко мне чашку. – Не возражаешь?

– Еще бы я возражал! – весело ответил я. – Куда приятнее быть наедине с красивой девушкой! Зачем нам прислуга? Но возле тебя постоянно кто-то находится! Только гувернантку вспомнить! Горничная хоть молчит! Ты здорово болтаешь на итальянском, – добавил я.

– Еще и на испанском, – тихо ответила Соня. – Не считая английского, немецкого и французского.

– Вот это да! Ты молодец! А где учишься? На своей Рублевке? Или возят в Москву?

– Учусь в Мадриде, – сообщила она. – Вот уже два года. В частном лицее. До этого жила в Лондоне, там же и училась. Но мне климат не очень подходит, вот отец и выбрал Испанию.

– Там же очень жарко! – заметил я.

– Как раз жару я люблю! У меня прабабушка родом из Каталонии. Говорят, я очень на нее похожа!

– Красивая у тебя прабабушка! – тихо сказал я.

Но мысли мои в этот момент были не совсем приятными. Соня мне реально очень нравилась, но я пока не научился жить сиюминутными радостями. Если девушка мне была симпатична и шла на контакт, я сразу настраивался на долгосрочные отношения. Но если у меня не получилось даже с Викой, которая жила в Минске – а это не так уж и далеко от Москвы, – то что можно ожидать от предполагаемого романа с девушкой, постоянно живущей в Мадриде?

– Спасибо, – прошептала Соня.

Она сорвала розочку с вьющейся сбоку гирлянды и начала задумчиво теребить ее. И снова я невольно восхитился картиной: яркая красота девушки в обрамлении зелени с алыми пятнами роз, тонкие пальцы, обрывающие лепестки, которые падали на каменный серый пол террасы и будто застывали алыми пятнышками, розовый воздушный подол платья, приподнимающийся легким ветерком и обнажающий смуглые икры… Красота картины была совершенной. Я ощутил полную гармонию и начал расслабляться. Мысли приняли более спокойное направление: совсем необязательно строить какие-то долгосрочные планы, достаточно просто наслаждаться моментом. Мы пробудем на Лидо две недели, почему бы не общаться с Соней это время? А там, что называется, видно будет.

– Так почему у тебя нет парня? – снова затронул я интересующую меня тему.

Соня бросила остатки розы на пол и подняла на меня глаза.

– Просто как-то это неправильно! – продолжил я, не дождавшись ответа. – Ты прочитала отрывки моих дневников и даже знаешь кое-что о моих бывших девушках! А я о тебе совсем ничего!

– Тебе правда интересно? – тихо спросила Соня.

– Еще бы!

– Со мной все сложно… – начала она и вдруг замолчала и вытянула шею.

– Ты чего? – не понял я.

– Тс-с! Кажется, Инесса уже вернулась! Я слышу ее голос!

Я вскочил и подошел к краю террасы. Но главный вход на виллу находился с противоположной стороны. Я тоже услышал голоса и повернулся к Соне. Она немного побледнела. Но чего было бояться? Мы не делали ничего предосудительного. Что, и в гости сейчас нельзя ходить?!

 

– Сонь, наверное, мне следует поздороваться с Инессой Петровной! – спокойно произнес я.

– Может, лучше уйти, пока она тебя не увидела? – быстро предложила она. – На вилле имеются еще два выхода.

– А ты не подумала, что охранник уже доложил ей о неизвестном госте? – возразил я. – Будет хуже, если я сбегу! Как ты все это объяснишь?

И я уселся обратно за столик и налил себе остывший чай. Соня растерянно на меня посмотрела, но начала улыбаться.

– И правда, чего это я? – сказала она. – Мы ведь не делаем ничего дурного, ты прав!

– Вообще, я представляю, насколько подозрительны твои родные, – заметил я. – Наверняка в любом новом знакомом видят охотника за твоим приданым! А фраза-то какая! – добавил я и рассмеялся. – Как из романа позапрошлого века…

– Но это так и есть! – грустно ответила она. – И как же меня все достало!

– Софи! – раздался громкий голос. – Ты на террасе?

– Началось, – сказала она, поправила подол платья и выпрямила спину.

– Так вот кто оказал нам честь и явился в гости! – услышал я и встал.

Инесса Петровна, раскрасневшаяся и слегка запыхавшаяся, вышла на террасу. Ее взгляд неприятно впился в меня, но я не дрогнул. Вежливо улыбнулся и поздоровался.

– Добрый день, Максим! – сухо ответила она и остановилась передо мной.

– Извините за непрошеное вторжение, – сказал я. – Случилось недоразумение, мы с Соней перепутали наши айфоны, я пришел, чтобы забрать свой.

– Это так? – не удержалась она от вопроса и строго посмотрела на Соню.

– Да! Наши айфоны абсолютно одинаковы! – подтвердила она. – Я сегодня же куплю футляр! Видела в одном магазинчике симпатичный, весь украшенный стразами Сваровски.

Инесса Петровна переводила взгляд с меня на девушку. В этот момент она разительно напомнила мне собаку-ищейку, я начал невольно улыбаться, затем вынул айфон из кармана и показал ей. Соня глянула на меня и достала свой.

– И правда, не отличишь! – пробормотала Инесса Петровна. И ее лицо приняло более благожелательное выражение.

– А где ты тетю потеряла? – спросила Соня другим тоном.

– Она встретила на набережной какого-то своего давнего приятеля, и они отправились на морскую прогулку. А ты знаешь, что я не выношу моря… хотя и меня приглашали… Это неважно! – добавила она и глянула на меня.

По идее, мне пора было уходить, но я стоял и молчал. Уж очень не хотелось расставаться с Соней.

– Вижу, вы уже выпили чай, – после паузы заметила Инесса Петровна.

– Можно еще чашечку, – сказал я. – Вы бы составили нам компанию?

– Я?! – неподдельно изумилась гувернантка.

Она посмотрела на меня внимательно. Ее губы тронула улыбка. Соня заулыбалась и быстро проговорила:

– Я распоряжусь.

Мы уселись за столик, и я начал вести светскую беседу. Интуитивно я хотел понравиться Инессе Петровне, расположить ее к себе. Впереди две недели отдыха, и почему бы мне не встречаться это время с Соней? Мои мысли в данный момент приняли именно такое направление. Думаю, это вообще особенность психики любого парня: малейшее препятствие нас раззадоривает и заставляет его преодолевать. Раз Соня находится под таким неусыпным контролем, то мне необходимо «усыпить» бдительность ее стражей. Такой вывод я сделал, и мозг сразу начал выдавать решения.

Горничная появилась быстро, она заново накрыла столик. На этот раз помимо чая появился домашний кекс, восхитительно пахнущий ванилью. Соня аккуратно порезала его и разложила куски по нашим тарелочкам. Она уселась напротив меня, опустив глаза.

– Очень вкусная выпечка! – похвалил я. – Моя мама тоже любит делать пироги.

– Вы живете с родителями? – вежливо осведомилась гувернантка, одобрительно на меня глядя.

– Пока да! – охотно ответил я. – Но уже задумываюсь об отдельном проживании. Все-таки я перешел на второй курс универа.

– И есть возможность жить отдельно? – уточнила она.

– Осталась квартира от бабушки, – сообщил я. – В хорошем районе, неподалеку от метро «Щукинская». Там красивое водохранилище, одно время я там серфил.

– Я тоже хочу научиться! – встряла Соня. – Инесса, дорогая моя, – с умильными интонациями продолжила она, – разреши мне попробовать! Макс даст мне пару уроков!

Гувернантка, судя по всему, растерялась. Она переводила взгляд с меня на девушку, наверное, думала, что мы сговорились заранее.

– Я, конечно, не инструктор, но могу показать основные правила катания, – прервал я затянувшуюся паузу. – Правда, для начала необходимо научиться стоять на доске. А это лучше делать на берегу. Думаю, здесь есть прокат серфов.

– А я думаю, – наконец Инесса Петровна пришла в себя, – лучше нанять профессионального инструктора!

– Значит, ты согласна? – обрадовалась Соня и даже захлопала в ладоши.

– Ну… даже не знаю. Я должна посоветоваться с твоими родителями, прежде чем принимать такие решения.

– Да-да, лучше вначале посоветоваться, – поддержал я ее, хотя в душе изумлялся такому подходу к пустяковому, на мой взгляд, вопросу. Хочет девушка поучиться, так пусть пробует! Неужели из-за этого стоит названивать родителям! – Но если что, я готов помочь Сонечке! – добавил я и улыбнулся девушке.

Она слегка смутилась, но я видел, что ей приятно мое желание продолжить знакомство.

– Хорошо, мы подумаем, – важно ответила Инесса Петровна.

Я уже как-то писал, что главное – уметь вовремя поставить точку в любом деле или предприятии. И тут я четко понял, что пора это сделать, то есть прекратить визит. И я встал.

– Уходите? – спросила гувернантка. – Приятно было с вами снова повидаться, Максим!

– А мне – с вами! – любезно ответил я. – Разрешите как-нибудь еще вас навестить?

– Не возражаю! – сказала она и повернулась к Соне. – Проводи гостя!

Это уже было послаблением, ведь меня могла сопроводить до ворот и горничная. И я сделал вывод, что понравился строгой гувернантке.

Мы покинули террасу. Соня взяла меня за руку. Ее пальцы были горячими, я сжал их. Мы молча вышли из дома и медленно двинулись по аллее к воротам.

– Мой номер у тебя есть, – быстро говорил я. – Скину мейл, аську и другие контакты, так что будем на связи. Если, конечно, ты не возражаешь продолжить общение, – добавил я и повернулся к ней.

Соня искоса глянула на меня и начала улыбаться. Я залюбовался ее ярким румянцем, волнистыми прядями шоколадного оттенка. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, его лучи пятнали золотистыми зайчиками волосы Сони, ее розоватое платье, серые плиты у нас под ногами. Мне даже захотелось достать айфон и запечатлеть эту живописную картину. И когда мы проходили мимо беседки, увитой целым каскадом густо цветущих шпалерных роз, я не выдержал.

– Сонь, можно я тебя сфоткаю? – спросил я и кивнул на беседку. – Фон просто убойный!

– Родители строго запрещают мне позволять себя фотографировать, – тихо ответила она.

– Понимаю! Но клянусь, что никто, кроме меня, не увидит снимок, и уж тем более я не буду размещать его в социальных сетях!

Она пристально на меня посмотрела и начала улыбаться. Пушистые ресницы, затеняющие бархатистые карие глаза, тонкий нос, алые приоткрытые губы, легкий румянец на щеках, завитки растрепавшихся волос – эта яркая южная красота манила и очаровывала. Ее лицо в этот миг показалось мне прекрасным произведением великого Фидия [2] . Я больше не стал ее упрашивать, подвел к беседке, развернул лицом к себе и сделал пару шагов назад. Картина была великолепной. Алые розы подчеркивали яркую красоту девушки и служили прекрасным обрамлением. Я сделал несколько снимков.

– Скинешь мне, – попросила Соня. – Хочу посмотреть, что у тебя получилось. Но вообще я всегда плохо выхожу на фотках.

– Не может быть! Ты же красавица! – заметил я.

Она сильно смутилась и пробормотала: «Спасибо, мне приятно».

– Выберу лучший снимок и перешлю! – пообещал я.

Мы отошли от беседки и двинулись к выходу.

 

...

В отель я пришел в восторженном настроении и порадовался, что Алиса с мужем пока не вернулись. Мне хотелось побыть одному. Первым делом я скопировал снимки Сони на ноутбук. Она оказалась совсем не фотогеничной, для меня это явилось полной неожиданностью, хотя Соня сразу предупредила, что плохо получается на фотографиях. Или это я так неудачно снял ее? Картинка, которая еще живо стояла у меня перед глазами, абсолютно не соответствовала тому, что я видел на мониторе. Снимков было семь, и пять я сразу удалил, настолько плохими они вышли. Лицо девушки получилось грубым, нос отчего-то выглядел слишком большим, а скулы – широкими. Но я знал из рассуждений Дани, который мнил себя великим фотографом и оператором, что многие лица в жизни выглядят намного интереснее, чем на снимках и видео. Правда, он уверял, что ни фото-, ни видеокамеру не обманешь и она передает истинную сущность человека. Но я был с ним не согласен. Мне казалось, что все дело в «скульптурной лепке» лиц, данной от природы. Видимо, у Сони было именно такое «противоречивое» лицо: в жизни оно выглядело красиво, а на снимках – обычно, вся его прелесть куда-то пропадала.

«Может, все дело в игре света и тени?» – размышлял я, пытаясь в фотошопе подкорректировать изображение.

Но получалось неважно. На меня с монитора исподлобья смотрела обычная девчонка с простоватым лицом и растрепанными волосами. Ее глаза выглядели глубоко посаженными, нос – картошкой. Волшебство пропало. Я начал раздражаться и удалил уже откорректированный снимок. В результате я оставил только одну фотографию. Лицо девушки было повернуто в профиль – как раз он выглядел точеным – глаза опущены, длинная прядь падала волной вдоль щеки, малиновая роза оказалась возле ее приоткрытых губ. Сверху падал золотистый луч и высвечивал какие-то детали картины, придавая ей законченную красоту.

– А вот эта фотка мне удалась, – довольно пробормотал я и открыл снимок с помощью фотошопа.

Я усилил цвета и убрал «шум». Губы стали выглядеть так же ярко, как и розы возле них, волосы, залитые солнечными лучами, зазолотились. Передо мной была не просто фотография, а настоящая картина. Я сохранил этот снимок. Затем решил создать нечто особенное для Сони и сделал копию, обработав ее в технике «Акварель». Закончил оформление, «навесив» на картину золотисто-малиновую рамочку. Я был доволен полученным результатом. И отправил оба снимка Соне на мейл.

Ответ не заставил себя ждать:

 

...

Я тут же переслал ей снимок в большом разрешении и написал:

 

...

Ее ответ:

 

...

Прочитав последнее предложение, я изумился. Мою скромную работу сравнивали с произведением профессионального художника! Я набрал в поисковике фамилию мастера и быстро нашел его персональный сайт. Работы меня восхитили. И правда, было необычайно много женских портретов, и почти всегда его модели находились в окружении прекрасных цветов, преимущественно роз, или они были запечатлены на фоне моря, или на поляне среди зелени трав. Я внимательно просмотрел галерею образов, пытаясь найти портрет Сони. И мне показалось, что я узнал девушку на одной картине: она стояла спиной, немного вполоборота, в белом платье с полуобнаженными плечами, ее голова была повернута, словно она хотела оглянуться, темные густые волосы были собраны в узел, профиль девушки очень походил на тот, что я запечатлел на своем снимке. Ее окружали крупные раскрытые алые и малиновые розы. За ее силуэтом виднелась арка, словно девушка шла именно туда. И эту арку тоже увивали розы. Картина была очень яркой и сочной. Я сохранил фотографию в папку «Изображения». И после небольшого раздумья отправил снимок Соне с вопросом: «Это ты?»

Ответ пришел незамедлительно:

 

...

И я набрал ее номер.

– Сонь, я нашел портрет в Сети, – сообщил я, когда она ответила. – У художника есть сайт, и там целая галерея его работ. Мне очень понравилось его творчество. Он так красиво изображает девушек! И ты очень хороша!

– Неужели ты меня вот так сразу узнал? – спросила она.

– Я пересмотрел не один десяток портретов, пока наткнулся на этот, – пояснил я. – И показалось что-то знакомое в этом профиле и повороте головы. Всмотрелся: точно ты!

В мою дверь постучали, раздался голос Алисы. Я быстро сказал, что сейчас не могу разговаривать, и положил трубку. Сестра вошла в комнату и недовольно посмотрела на раскрытый ноутбук.

– Макс! Я думала, ты или на пляже, или гуляешь по Лидо, а ты сидишь за компом! Хорошенький отдых!

Я закрыл ноутбук и встал.

– Как прокатились? – спросил я.

– Отлично! Венеция сказочно красива! Жаль, что ты не поехал! А уж твоих готических дворцов там на каждом шагу! Ты как насчет перекусить? Мы собираемся спуститься в местный ресторан.

– Хорошо! – согласился я. – А который уже час? – Я взял айфон и посмотрел на дисплей. – Да уже почти семь вечера по Москве! То-то я так проголодался! Минутку!

Я убрал ноутбук, взял айфон и вышел за Алисой. Михаил стоял в коридоре. Я глянул на него настороженно. Но он выглядел довольным, видно, поездка в город ему понравилась. Встретил он меня вполне дружелюбно. Мы спустились в ресторан, народу было много, но столик для нас нашелся. Оказалось, что мы все очень проголодались, поэтому заказ вышел обильным.

– Кошмар! – заметил Михаил, когда расправился с десертом. – После такой объедаловки необходимо сразу тратить калории, а то быстро жиром покроемся. Гулять? А потом и на пляж можно!

И он посмотрел на меня. Но я, несмотря на его сегодняшний благодушный настрой, все равно решил держаться на расстоянии и уверенно ответил, что хочу поваляться в номере.

– Ясно, что тебе о лишнем весе беспокоиться незачем, – со вздохом заметил Михаил.

– А я не согласна! – возразила Алиса. – И дело не в калориях! Просто братик сегодня и так много времени провел в номере, вместо того чтобы гулять!

– Да оставь ты парня в покое! – неожиданно поддержал он меня. – Пусть делает что хочет! Я бы на его месте тоже валялся сутками на диване. Каникулы есть каникулы!

Алиса глянула на мужа с возмущением, а я начал улыбаться. При таком раскладе свобода мне была обеспечена, по крайней мере на сегодняшний вечер.

Мы вышли из ресторана и остановились. Михаил посматривал в сторону ближайшего бара – там началось выступление какой-то группы, Алиса не сводила с меня пристального взгляда.

– Все-таки в номер? – уточнила она. – И снова за ноут засядешь?

– Ага, – беспечно ответил я.

– Ну смотри! В общем, мы сейчас пройдемся, потом плавать. Если захочешь, то присоединишься. На связи!

– Оки! – улыбнулся я и отправился к себе.

Когда открывал дверь номера, раздался вызов айфона. Это был Даня. Я плюхнулся на диван.

– Дружище, ты совсем пропал! – сказал он. – Даже не перезвонил мне сегодня! Неужели замутил с какой-нибудь девчонкой?

Я невольно заулыбался. Даня, даже находясь в серьезных отношениях, ход мыслей не менял, амурные дела вызывали его интерес прежде всего.

– Лови! – ответил я и скинул ему «акварельный» портрет Сони.

И тут же вспомнил, что поклялся ей никому его не показывать.

– Черт! Дань, фотка, которая тебе пришла… ты это… немедленно ее удали! Я ошибся!

– Чего так? – весело ответил он. – Классный портрет! Это что, картина из какой-нибудь галереи? Сестра наверняка таскала по всем этим музеям? А итальянская живопись хороша!

– Ладно, тебе я скажу, но больше никому, понял? – озабоченно произнес я.

– Могила! – заверил он.

– Это моя новая знакомая, зовут Соня, отдыхает здесь, на Лидо, – торопливо объяснил я. – Просила никому ее фото не показывать и уж тем более не размещать в соцсетях! Я клятвенно пообещал. И вот сейчас чисто на автомате отправил тебе.

– Понял! – ответил он. – Конечно, как не показать лучшему другу новую подружку! Я бы и сам так сделал! Макс, ты не волнуйся, сейчас же удалю! Только Стасе покажу!

– Даниэль! – разозлился я.

– Шучу! Уже удалил, не волнуйся так. Никто не увидит! Но что это за таинственность? Соня – девушка Джеймса Бонда? – весело спросил он.

– Считай, что да! Так тебе легче будет?

– Ох, дружище, любишь ты находить проблемных девушек! Карма у тебя, что ли, такая? А вообще, если серьезно, то она очень симпатичная, но знаешь… какая-то несовременная, что ли. Как из прошлого века. То-то я принял фотку за портрет итальянского художника!

– Это из-за обработки, – пояснил я. – Получилась акварель. А в жизни Соня вполне современная девчонка. Кстати, имеется ее настоящий портрет маслом. Написал его художник В–ов. Сейчас скину.

Даня замолчал. И после довольно длительной паузы восхищено заговорил:

– Это тоже она? Как-то мало похожа! Хотя портрет просто супер! А этот В–ов известный художник! – задумчиво добавил Даня. – Я в Сети уже глянул. Кто ж такая эта самая Соня, если ее рисуют признанные мастера?! Вот так отпускай тебя одного на курорты!

– Вообще-то я тут с родственниками! – напомнил я и рассмеялся.

– А? Сейчас! – в сторону проговорил Даня. – Стаська передает тебе привет! Ладно, мне пора идти. Ее родители пригласили нас на ужин.

– И как тебя встретили, кстати?

– Поинтересовался наконец и моими делами! – заметил Даня. – Все отлично! Ее предки – превосходные люди! Такие простые в общении и приветливые. Ладно, ушел!

– Пока, Дань!

Я кинул айфон на диван. Жаль, что друг не со мной! И в то же время впервые я ощутил, что иногда даже приятнее быть одному. Соня вызывала интерес, хотелось самому понять, что она за человек, и не слушать ничьих советов. А Даня только мельком взглянул на ее фото и уже заявил, что она старомодна!

Я включил ноутбук и открыл ее фотографию. Да, Соня здесь походила на классическую модель художника и, возможно, из позапрошлого века. Таких девушек я видел на картинах, к примеру, Карла Брюллова. Но это еще не основание называть ее несовременной. Просто красота Сони – вне времени, она на века. Так я думал. И чем больше смотрел, тем сильнее погружался в какое-то странное волшебство картинки. Не могу словами объяснить мои ощущения, но меня будто завораживало лицо девушки, я не мог оторвать взгляда от точеного профиля, легких теней от ресниц, волнистой линии пряди, спускающейся вдоль смуглой щечки, от приоткрытых губ и раскрытой розы, словно бросающей на них алый отблеск. Время странно изменило свои величины, а потом будто совсем остановилось, я находился в чудесном мире мечты и все больше погружался в волшебство этой фотографии. И когда уже устали глаза, а сердце начало ныть, переполненное нежностью, я закрыл файл. Что со мной происходило? Думаю, я влюбился именно в акварельный портрет. И даже припомнил, как раньше рыцари отдавали сердце прекрасным дамам, лишь увидев нарисованную миниатюру.

Что это? Уход от реальности? Я знал, что реальных людей любить и принимать такими, какие они есть, намного сложнее, чем образ, созданный мечтой. Но мне нравилось находиться в мире фантазий. И сейчас я был на такой волне, что потянуло выполнить свое обещание и попытаться написать для Сони «сказку на ночь». Я создал файл, но названия еще не было, да и сюжет виделся размытым, он не оформился. И я решил пока проверить почту. Увидев во «Входящих» новое письмо, я отчего-то начал волноваться. Оно было от Сони.

 

...

Я закрыл письмо Сони и задумался. В принципе, мне понравилось, как она пишет, читать было интересно. Но вполне возможно, что тут роль играла моя симпатия к этой девушке, так что беспристрастным я быть не мог. К тому же мне очень хотелось узнать конец этой истории, хотя он был, как мне кажется, предсказуем: богатая девочка – бедный мальчик, избитый веками сюжет. На ум сразу пришла история моей сестры Алисы. Конечно, наша семья не владеет поместьями в Испании и домами на Рублевке, но все равно достаток намного выше среднего уровня. И Алису растили как принцессу в ватном коконе. И как только она поступила в универ и ощутила себя «взрослой и свободной от опеки», так сразу к ней прилип однокурсник, полностью задуривший ей голову. Алиса влюбилась без памяти, а он просто хотел устроиться в жизни за ее счет, вернее, за счет наших родителей. Парень ничего собой не представлял, был из семьи чуть ли не алкоголиков, учиться не хотел. Хорошо, что у Алисы быстро открылись глаза, и она нашла в себе силы разорвать отношения. А потом через какое-то время встретила Михаила. Во всей этой истории меня убило то, что сестра, с которой мы с детства были близки и никогда ничего не утаивали друг от друга, скрывала влюбленность в этого прохвоста. Она тогда оказалась в настоящей беде – незапланированная беременность, – но не доверилась никому из семьи, а рассказала обо всем новоявленной подружке по универу. Если бы не эта история с моей родной и любимой сестричкой, я бы, возможно, не до конца понимал поведение отца Сони. Но честное слово, я бы на его месте тоже нанял телохранителя, который бы не спускал глаз с девушки. Мне кажется, нам, парням, как-то легче пройти этот пресловутый пубертатный период, чем девчонкам. У них реально срывает башню от повышенного внимания любого парня. Такое у меня создается впечатление.

Мой ответ Соне:

 

...

Минут через десять пришел ответ:

 

...

«Бедная девочка! – с жалостью подумал я, представив, как на самом деле ей одиноко. – Наверное, поэтому она так быстро идет на контакт со мной. Я для нее, видимо, кто-то типа попутчика в поезде, которому можно многое рассказать, ведь потом мы все равно расстанемся и больше никогда не встретимся».

В этот момент во «Входящих» появилось три письма. Одно было снова от Сони, и я первым делом открыл его.

Текст оказался коротким:

 

...

И снова отчего-то мне стало жаль ее. Соня казалась мне очень неуверенной в себе девушкой. Но я поймал себя на двойственных чувствах: мне и хотелось узнать об этом самом Вите, и в то же время я был уверен, что банальная история бедного парня и богатой девочки навряд ли мне понравится. И я, пожалуй, даже предпочел бы вообще ничего не знать о прошлом Сони.

Мой ответ:

 

...

Ответ пришел незамедлительно:

 

...

Я свернул текст. Хотелось написать ей: «все, что ни делается, – к лучшему». Но это так избито, хотя и правда. И я решил сразу не отвечать Соне.

 

Солнце Венеции

Дольче вита.docx

Во «Входящих» болталось еще два неоткрытых письма, одно от Лу, второе – от Дани. К письму Дани были прикреплены фотографии, и я решил начать с него.

 

...

Я открыл фотографии. Это были в основном виды Калининграда. На нескольких снимках Стася стояла и улыбалась в камеру. Мне понравился ее вид. Девушка выглядела безмятежно счастливой. Я был очень рад за друга. Хорошо, что его первое сильное чувство оказалось взаимным. Я коротко ответил ему, написав, что все отлично, а вот фотографий пока нет, ведь я все еще «не доехал» до Венеции, хотя от Лидо можно добраться на водном транспорте до ее центра за несколько минут.

Затем открыл письмо Лу с явной неохотой. Эта девушка не оставляла меня в покое. Я не раз объяснял ей, что могу быть только другом, но она вбила себе в голову, что «ее любовь навеки и ничто не сможет ее разрушить». Какие вы, девушки, бываете упрямые, когда дело касается ваших чувств!

Письмо Лу:

 

...

Я закрыл ее послание и даже зажмурился. Это был уже перебор! Три таких разных письма переварить одновременно было сложновато. Писать Луизе даже «пару слов» совсем не хотелось. И после недолгого раздумья я набрал ее номер.

– Макс! Это ты?! – дрожащим голоском ответила она. – А ты сейчас где?

– В Венеции. Я только что прочитал твое пись мо.

Я замолчал, чувствуя, как накатывает привычное раздражение. Оно возникало всегда, как только я видел или слышал Лу.

– Венеция, – упавшим голосом проговорила она. – И с кем? Новая девушка?

Что было делать? Лгать я терпеть не могу, но сейчас я не видел иного выхода. А вдруг это поможет Лу?

– Да, – твердо ответил я. – Новая девушка. И это серьезно.

– Но как же? – нервно спросила она. – Когда ты успел познакомиться? И с кем? Кто она?!

Ее вопросы вывели меня из терпения.

– Послушай, Луиз, а ты никогда не задумывалась, что можешь причинить мне вред? Ты всегда казалась доброй…

– Вред? – испугалась она. – Тебе?! Да что ты! И в мыслях нет!

– Ты написала мне довольно откровенное письмо. И это уже не первый раз, – продолжил я. – А что если его увидит моя девушка? И каково ей будет читать «любимый… касаюсь поцелуем твоих губ»? Я так больше не могу. Вот что я решил, Луиза! С этого дня я не отвечаю ни на один твой звонок, ни на эсэмэс, а если вижу, что от тебя пришло письмо, то, не открывая, его удаляю. Хотя проще сразу отправить твой адрес в «Черный список», чтобы вообще ничего от тебя не приходило. И в аське, и в Скайпе сегодня же поставлю тебя в игнор и заблокирую все твои контакты в соцсетях. Если я встречу тебя во дворе, то предупреждаю, пройду мимо. И не вздумай со мной заговаривать! Отныне тебя больше нет в моей жизни. Мне непросто принять такое решение, мы столько лет были одноклассниками и хорошими друзьями, но моему терпению пришел конец. Просто дружить ты не хочешь, а твоя удушающая навязчивая любовь меня конкретно достала. Я не в состоянии все это выносить. Представь, что я умер, меня нет на этом свете!

– Но, Макс! – вскрикнула Лу и всхлипнула. – Не надо! Я больше не буду тебе надоедать!

– И вот что, – сказал я, – обратись к Дане, когда он вернется из Калининграда. Его семья пользуется услугами классного психотерапевта. Я сам излечился от начинающейся депрессии именно у него и весьма оригинальным способом. Думаю, он тебе поможет в два счета избавиться от этого чувства, уже напоминающего патологию, если ты сама справиться не можешь. Это моя личная просьба, Луиза… на прощание.

И я оборвал звонок. На душе кошки скребли, но я знал, что по-другому с ней уже нельзя. По правде говоря, последней каплей стало это «касаюсь поцелуем». Воображение у меня живое, я тут же невольно представил, как Лу меня целует, и стало противно. И почему я должен все это терпеть?

 

...

Я снова открыл письмо Сони, но странно, на меня напал какой-то ступор, я буквально не мог выдавить из себя ни одного слова. Обычно с этим проблем не бывает, я пишу легко и с удовольствием, но сейчас все, что мне хотелось сказать Соне, представлялось до ужаса банальным. Я минут пять смотрел на «чистый лист» монитора, затем закрыл почту. Решил, что отвечу позже. Я вышел на балкон. Вечер был чудесным. Легкие облачка, похожие на воздушные перышки, зависли над горизонтом, море слегка серебрилось, вода переливалась лазурными, васильковыми и бирюзовыми тонами.

– И какого черта я тут сижу? – пробормотал я.

Натянув на всякий случай плавки, надел джинсы, футболку и отправился на пляж. Алису и Михаила я обнаружил быстро. Они расположились напротив отеля. Михаил сидел под одним из бамбуковых зонтов и читал журнал, Алиса стояла на берегу и смотрела на море. Я подошел к ней.

– Наконец-то ты выбрался из номера! – заулыбалась она. – Будешь плавать? Вода – просто парное молоко!

– Тут очень мелко, вот она и прогревается, – заметил я. – Главное, нет этих противных зарослей водорослей. Обычно в таких местах их полно.

– Так тут чистят берег специально обученные люди, – засмеялась она. – Я сама видела, как они широкими штуками типа граблей проходятся по дну.

– Заодно убирают и дохлых медуз, – сказал я. – Терпеть их не могу! Чем собираетесь заняться завтра? – перевел я разговор.

– Знаешь, особых планов не строили. Утром проснемся и решим. Какое будет настроение! Не забывай, Миша много работает, ему необходим полноценный отдых, так что я подстраиваюсь под него. Что он возжелает, то и будет. А ты чего бы хотел? В Венецию?

Я хотел лишь одного – увидеться с Соней. Но, конечно, говорить об этом сестре не стоило.

– Знаешь, я тоже буду подстраиваться под свое настроение, – улыбнулся я. – Отдыхать, так отдыхать!

– Тогда завтра и скоординируем наш день, – ответила она.

– Дорогая, я так наплавался, что немного устал, – раздалось позади нас.

Михаил подошел и встал рядом. Алиса глянула на меня.

– Макс только пришел, – сказала она.

– И что? – пожал плечами Михаил. – Макс уже взрослый парень! Не будешь же ты с ним сидеть и играть в песочные куличики.

И он засмеялся. Его шутка была не совсем мне по вкусу, но в то же время меня обрадовало такое замечание. Я мог остаться один на пляже и хотел именно этого.

– Пошли в номер? – спросил он и взял Алису за руку. – Макс, ты не в обиде, если мы удалимся? Я правда что-то устал. Хочется просто поваляться на диване, посмотреть телик. И чтобы любимая женушка была рядом, – ласково добавил он.

Алиса глянула на меня и слегка покраснела.

– Что за вопрос! – улыбнулся я. – Конечно, идите!

– Но как же ты… один! – сказала Алиса. – Жаль, что Дани нет!

– Он со своей девушкой в Калининграде! – пробормотал я. – И это что-то типа знакомства с родителями.

– Я обрадована и удивлена, – оживилась она. – Данька такой шалопай! Кто бы мог подумать, что он вообще способен на серьезные отношения!

– Пошли? – встрял Михаил, но глянул на меня несколько виновато.

– Ладно, я погуляю, а вы правда идите! – сказал я, чмокнул сестру в щеку и двинулся вдоль берега.

Вначале я шел по пляжу почти у самой воды и любовался насыщенными цветами моря и неба. На горизонте появились завитки легких облачков, ветер разносил их, и мне показалось, будто это волнистые прядки… И вот я уже вижу профиль девушки, он словно проступает на небе. Я замер и начал вглядываться в небесную картину, рисуемую облаками, ветром и лучами опускающегося к линии горизонта солнца. Золото постепенно подкрашивалось лазурью и багрянцем, картина менялась на глазах. Видение портрета смазалось, а затем исчезло, передо мной были лишь «завитки волос», разметанные ветром и розоватые от тускнеющих лучей.

– Сонечка, – прошептал я и достал айфон.

Я сделал несколько снимков небесных картин. На одной фотографии и правда будто проступал профиль девушки. Я не выдержал и отправил его Соне.

«Смотри, какая красота! – написал я. – Это будто твой волшебный портрет, проступивший на небе. Ты – прекрасный ангел!»

Айфон загудел, я заулыбался и ответил.

– Это так мило! – сказала Соня. – А ты на пляже? И где конкретно?

– Неподалеку от нашего отеля. А ты еще не спишь?

– Нет, конечно! У меня сейчас тренировка. За виллой есть что-то типа спортивного корта. По утрам у меня теннис, а перед сном слэклайн [3] .

– А что это? – уточнил я, так как слышал это слово впервые.

– Это малоизвестный вид спорта, слэклайн – название натянутой стропы. Нужно прыгнуть на нее и максимально долго удерживать равновесие. Вообще, это не так легко, как кажется. Стропа раскачивается.

– Странный какой-то вид спорта, – заметил я. – скорее подходит для цирка. Там же есть канатоходцы. А тебе-то зачем?

– У меня слабый вестибулярный аппарат, от всего укачивает. Вот доктор и подобрал мне слэклайн. Макс, а ты приходи сейчас! – неожиданно добавила она.

В груди разлился жар. Я очень хотел увидеть Соню! Но для визита было поздновато. Она, видно, отлично понимала, что меня может напрячь, и добавила:

– Тетя так устала за день, что уже час как крепко спит. Инесса Петровна смотрит в своей комнате телевизор. И она тоже рано засыпает. Горничные уже ушли. А охрану я предупрежу о твоем приходе.

– Хорошо, скоро буду! – ответил я и ускорил шаг.

– Жду, – только и сказала Соня.

Я свернул с пляжа и порадовался, что на мне джинсы и футболка. Не нужно было заходить в номер и переодеваться.

Я отлично помнил, где находится вилла, но, выйдя на пешеходную улочку между отелями, замедлил шаг. Я изучал магазинчики и прикидывал, что больше всего может понравиться такой девушке. Я не привык приходить в гости с пустыми руками, да и Сонечке хотелось сделать приятное. Можно было купить цветы, но ее дом и так был наполнен букетами. Конфеты? Это как-то не к месту для вечернего визита, так мне казалось. Я увидел витрину сувенирной лавочки и зашел туда. Магнитики, ангелы, венецианские маски, стеклянные дельфины – стандартный набор для туристов. Мой взгляд упал на верхнюю полочку, там были выставлены «волшебные» шары. Сам я их очень люблю, нравится переворачивать и любоваться вихрями искорок, крутящихся внутри. Я увидел шар с двумя белыми ангелочками – один будто что-то шептал на ухо другому – и попросил показать его. Продавец, молодой парень, к моему счастью, хорошо говорил на английском. Он поставил передо мной шар.

– Прекрасный сувенир! – заулыбался он.

– Для девушки подойдет? – с сомнением спросил я, изучая ангелочков.

– О да! – оживился он. – А если сказать, что ангелочки это вы с ней, да еще и рассказать известную легенду…

– Какую? – заинтересовался я.

– А синьор не знает? – Брови парня взлетели.

– Легенд много, – туманно ответил я. – Хотелось бы услышать вашу.

– На небе много ангелочков, и все они прекрасны, – охотно начал он. – Но вот появилась девушка-ангел, настолько удивительно совершенная, что одна из богинь позавидовала ее красоте и решила избавиться от нее. Выбрала она ангела и пронзила его сердце серебряной стрелой любви. И влюбился он без памяти в красавицу. И начал ее преследовать и вести себя не как ангел, а как обычный парень. Бог разгневался и сбросил его на землю. Но богиня не хотела такого исхода. Ей мешала девушка. Пронзила она серебряной стрелой любви ее сердце, и красавица тут же полюбила падшего ангела и сама бросилась за ним на землю.

– Белиссимо, – сорвалось у меня с языка итальянское слово, когда парень закончил. – Пожалуй, куплю этот шар с ангелочками.

Продавец заулыбался и упаковал подарок в красивую коробочку.

– Синьор, не забудьте в конце, когда поведаете эту легенду, сказать своей девушке: «Когда я упал на землю, то совсем не ушибся. А ты?» В этом самая соль!

И он щелкнул пальцами и подмигнул. Я кивнул и покинул магазин.

Охранник меня встретил, как старого знакомого, и знаками показал, что мне нужно обогнуть здание виллы справа. Я быстро пошел по дорожке, выложенной серыми плитами. Поравнялся с беседкой, возле которой фотографировал Соню, и остановился. Солнце садилось, его лучи были красно-золотые, они пробивались сквозь листву и падали светящимися пятнами на отяжелевшие от вечерней росы розы. Картина была завораживающе прекрасной. Я не удержался и начал фотографировать цветы.

– Так вот ты где застрял! – раздался звонкий голосок, я повернулся и увидел на дорожке Соню.

Она была в коротких шортах и майке-борцовке. Кудрявые волосы плотно затянуты в хвост, и от этого ее лицо выглядело строже. Я отметил, что у нее хорошая подтянутая фигура и стройные крепкие ножки. Но сейчас девушка как-то плохо вписывалась в окружающий фон. В прошлый раз в воздушном розовом платье и с распущенными волосами она выглядела идеально среди цветущих зарослей.

– Привет! – растерянно сказал я и машинально навел на нее айфон.

Но Соня закрылась рукой и нахмурилась.

– Ты что! Я в таком виде! – недовольно проговорила она. – Не надо!

– Хорошо, не буду! – ответил я и пошел за ней по дорожке.

Скоро мы оказались на корте. Я увидел довольно широкую стропу, натянутую между двумя металлическими столбиками над аккуратно постриженным зеленым газоном. Она нависала над землей примерно на полтора метра. Соня ловко вскочила, стропа закачалась. Но она удержала равновесие. Затем подняла правую ногу в сторону и снова постаралась удержать равновесие.

– Вообще это забавно, – сказала она и глянула на меня.

Я любовался ее подтянутой изящной фигурой и плавными движениями. И снова поднял айфон. Но Соня спрыгнула, заснять ее я не успел.

– Хочешь попробовать? Парень ты спортивный! И кто знает, может, тебе так понравится, что станешь настоящим слэклайнером!

Я кивнул и тут вспомнил о подарке.

– Совсем забыл! Это тебе! Так, пустячок.

Соня покраснела и взяла пакет.

– Не надо было беспокоиться, – тихо сказала она. – А что это?

Я хотел рассказать легенду о двух падших ангелах, которую услышал от продавца, но в последний момент передумал. Все-таки она была очень двусмысленна, к тому же Соня не моя девушка и могла не так понять этот рассказ. Она уже достала из коробочки шар и начала улыбаться.

– Макс, какая прелесть! Спасибо тебе огромное! Ты не в курсе, но я собираю волшебные шары. У меня уже целая коллекция. А такого нет!

И девушка приподнялась и поцеловала меня в щеку. Сердце замерло, мне было невыносимо приятно ощутить прикосновение ее губ. Но я стоял неподвижно, не в силах пошевелиться. Так хотелось обнять ее и прижать к себе! Но я понимал, что поцелуй – всего лишь знак благодарности и ничего более.

– Ты даришь мне ангелов, – заметила она и посмотрела мне в глаза.

И тут я вспомнил, что когда случайно встретился с ней в сувенирном магазине, то тоже отчего-то выбрал именно ангела в подарок. Только тот был хрустальным.

– Наверное, ты мне кажешься ангелочком, – ответил я.

– Глупости! – засмеялась она.

Но я видел, что Соне приятен мой комплимент.

– Давай попробую, что ли, твой спорт! – сказал я и попытался забраться на стропу.

И свалился, едва встал на узкое натянутое полотно. Но сразу вскочил. И порадовался, что стропа натянута над мягким травяным газоном. Соня протянула мне руку и предложила помощь. Я оперся о ее плечо, но было жутко неудобно. Девушка казалась мне хрупкой, к тому же она была невысокой, и наваливаться на нее всей тяжестью своего тела было не совсем правильно.

– Ты согни ноги в коленях и удерживай равновесие, – посоветовала Соня и схватила меня за икры.

Зря она это сделала. Я с детства боюсь щекотки. Не выдержал и тут. Я начал смеяться, Соня, глядя на меня, тоже. Кончилось тем, что я упал на газон, невольно потянув ее за собой. Я оказался на боку, девушка – рядом. Мы перестали смеяться, наши лица были так близко, я видел крохотную родинку над ее левой бровью, пушистые кончики ресниц, шоколадно-коричневые глаза с расширенными черными зрачками, я словно погружался в их угольную бездну, дыхание начало перехватывать. Соня смотрела, не отрываясь. И вот ее рука провела по моему лбу, затем пальцем она скользнула по линии носа, коснулась губ. Я легко укусил кончик ее пальца, она засмеялась, но смущенно. Затем придвинулась и положила голову мне на плечо. Я улегся удобнее и обнял ее одной рукой.

– Мне так хорошо с тобой, – сказала Соня. – Даже удивительно! Ведь я тебя совсем не знаю! Но как только увидела… еще там, в Рептилариуме, то сразу ощутила какую-то непонятную близость, будто ты давно-давно мне знаком. А у тебя как?

– Ты мне понравилась, – ответил я. – Я вот тоже думал, отчего некоторые лица кажутся нам сразу какими-то родными. Видишь девушку впервые и вдруг понимаешь, что она тебе близка.

– Странно, да? – спросила Соня, отодвинулась и перевернулась на живот.

Она подперла руками подбородок и смотрела на меня, чуть улыбаясь.

– Я люблю читать книги по психологии, – сказал я. – И там часто говорится, что первое впечатление – самое верное и нужно ему доверять.

– Будем доверять! – задорно произнесла она и встала.

Я последовал ее примеру. Но что дальше? Навряд ли Соня захочет пригласить меня в дом. Было уже довольно поздно, солнце село, сумерки сгущались. По идее, мне пора было уходить. Соня замерла, ее лицо выглядело задумчивым. Видимо, она не могла решить, что дальше, а может, не хотела со мной прощаться.

– А давай прогуляемся по пляжу! Можно и поплавать! Вода очень теплая! – предложил я. – Или тебе нельзя выходить за территорию?

– У этой виллы есть свой пляж, – сообщила она. – Выход прямо за парком, тут рядом! Поплавать – хорошая идея!

Соня посмотрела на виллу, затем перевела взгляд на меня. В сумеречном сиреневом свете она выглядела загадочно, ее большие карие глаза мерцали, лицо казалось тонким и одухотворенным.

– Ладно, Макс, жди меня здесь. Сбегаю за полотенцем, да и купальник надену! Лишь бы Инесса не проснулась!

И не успел я ничего сказать, как она быстро двинулась к вилле. Я сел на газон, достал айфон и набрал номер сестры.

– А ты где, братец? – спросила она. – Поздно уже! Вон и солнце село.

– На вилле, – сообщил я. – В гостях у Сони. Так что не волнуйся. Мы сейчас поплаваем, и я пойду в отель.

– Ну-ну, – только и сказала Алиса.

Я улыбнулся и закончил звонок.

И поднял взгляд на здание. Над крышей появился полумесяц, его серп казался мне золотистым, он тускло подсвечивал темно-сиреневое небо. И все выглядело таинственно и красиво, будто бы я нахожусь возле старинного замка, в котором живет прекрасная недоступная принцесса. Я достал айфон и сделал несколько снимков. В этот момент появилась Соня. Увидев ее, я вздрогнул, настолько она вписывалась в придуманную мной картину. Девушка распустила волосы, а белое парео, закрывающее ее фигуру, напоминало воздушное длинное платье. Она была босиком, и я не выдержал и сказал: «Моя босоногая принцесса!»

 

– Что? – тихо засмеялась Соня. – Я слышала, как ты меня назвал!

– Пошли! – смущенно ответил я.

Между густыми кустами оказалась дорожка, она вывела нас на короткую аллею, укрытую арками, образующими настоящий туннель. Арки сплошь увивали шпалерные, густо цветущие розы. Тонкий и сладкий аромат наполнял воздух, казалось, что все вокруг пропитано розовым маслом. Соня шла рядом, ее распущенные волосы тоже источали запах цветов, у меня уже начала кружиться голова. Сам не понимая, что делаю, я обнял девушку за талию. Она не сопротивлялась, а лишь прижалась ко мне плечом. Я вдыхал аромат роз и ее волос и хотел лишь одного – поцеловать девушку. Но сдерживался. Аллея закончилась. Впереди я видел арку, обрамляющую полукруглой рамой картину – желтый песок и синеющее за ним море. От света месяца серебристые искорки бежали по легким волнам, звездочки сияли наверху, у меня дух захватило от красоты ночи.

– А вот и пляж, – пробормотал я.

– Здесь никого нет, это частная территория, закрепленная за виллой, – сообщила Соня.

– Круто, – только и сказал я, снова с трудом преодолевая приступ желания поцеловать ее губы.

Соня взяла меня за руку и побежала.

Мы остановились у кромки воды, я никак не мог успокоиться. Девушка повернулась ко мне и заглянула в глаза.

– У тебя такое лицо! – лукаво проговорила она.

– Ты невероятно красива! – прошептал я.

И нагнулся. Но Соня подставила щеку. Я легко коснулся ее поцелуем.

– Какие вы, парни! – сказала она. – И почему вам так необходимо целоваться?

– Инстинкты, – ответил я, ощутив легкое и такое нужное мне сейчас охлаждение. – Но если тебе неприятно, то я больше не буду тебя даже касаться!

– Ты обиделся? – испугалась Соня и взяла меня за руки. – Я же ничего такого не сказала! И мне приятно! Ты тоже мне нравишься, Максим! – серьезным тоном добавила она.

Я заулыбался. И уже хотел снова попытаться поцеловать ее губы, но сдержался, решив быть «не как все».

– Поплаваем? – предложил я и выпустил ее руки.

Соня кивнула и скинула парео. Я замер, так как никогда не видел таких купальников. Это было бикини белого цвета, но в темноте ткань фосфоресцировала.

– Вот это да! – не удержался я от замечания. – Да ты как новогодняя игрушка! Знаешь, раньше были такие, фосфорные, светились в темноте. У моей бабушки осталась пара шаров. Она мне рассказывала, что их признали вредными для здоровья и сняли с производства.

– Ты волнуешься о моем здоровье? – задорно спросила Соня. – Это так мило! Макс, это швейцарский купальник из ткани люминекс, и он абсолютно безопасен! Не переживай.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Я пытался схватить ее, но Соня увернулась и побежала в воду. Я – за ней. И здесь оказалось очень мелко. Мы зашли метров на десять, а все было по колено.

– На Лидо, наверное, вообще нет глубины возле берегов, – заметил я. – Возле нашего отеля такая же история – курице по колено.

И я толкнул Соню. Она вскрикнула, упала, но успела ухватиться за мое колено и сильно дернула. Я свалился рядом с ней. Мы начали хохотать и барахтаться, брызгая друг в друга. Затем девушка попыталась лечь на спину. Я взял ее за плечи и потянул в глубину. Она лежала спокойно и смотрела в небо, волосы развевались в воде темными волнами, купальник продолжал светиться, и Соня напоминала какую-то волшебную водную фею. Я пожалел, что мой айфон остался на берегу. Снимок мог бы получиться фееричным.

Дно пошло под уклон, и вода начала доставать мне до груди. Я выпустил девушку. Она перевернулась и опустилась ногами на дно, оказавшись в воде до подбородка.

– Ой! – вскрикнула Соня. – А тут уже глубоко!

– Вперед? – предложил я и лег на воду.

Я люблю плавать. И сразу набрал скорость. Какое это наслаждение – ощущать, как прохладные струи скользят по твоей коже, хочется максимально ускорить движение! Я увлекся и мчался вперед, загребая широкими взмахами от плеча. Наверное, мною двигало и желание покрасоваться перед девушкой, показать ей, как хорошо и ловко я плаваю. Но скоро я опомнился и остановился. Развернувшись, увидел, что Соня сильно отстала. И я устремился к ней.

– Ты просто торпеда! – задыхаясь, сказала она, когда я подплыл. – За тобой и не угнаться. И я уже устала! Давай полежим на спинках?

И мы перевернулись. Я нашел ее руку и сжал пальцы. Мы замерли, распластавшись на поверхности воды.

– Какое небо красивое! – сказала Соня.

– Да, будто перевернутая над нами огромная синяя чаша, – ответил я. – И все ее дно усыпано крохотными бриллиантами.

– Ты так точно описал! Я вижу то же самое! Только так красиво выражаться не умею.

– Это нетрудно! Ищи сравнения, – тихо произнес я.

Обсуждать сейчас литературные приемы мне совсем не хотелось.

– Ты так и не ответил на мое последнее письмо, – заметила она.

– Не успел! Поплыли к берегу? – предложил я.

Когда мы вышли из воды, Соня протянула мне полотенце. Потом мы уселись на песок, лицом к морю. Мое настроение отчего-то начало падать. Соня тоже была молчалива.

– Макс, – тихо начала она, – ты скажи все, как есть! Меня это мучает. И мне важно твое мнение!

Я повернулся к ней. Мы сейчас находились совсем не на одной волне. Мне хотелось любоваться ночным морем, говорить девушке всякие нежные глупости, держать ее за руку и полностью погрузиться в романтику. Но ее волновало другое. Это вызвало дисгармонию в душе. Однако я понимал, что Соня ждет моей откровенности, видимо, для нее на самом деле важно мое мнение, раз она заговорила об этом сейчас.

– Соня, просто я не хотел писать банальности в ответ на твое такое открытое письмо, где ты излила душу. Хотел все обдумать. Но раз ты спрашиваешь, то отвечу. Пишешь ты правда хорошо! Читать было интересно. Тем более я думал, что ты расскажешь стандартную историю о бедном парне и богатой девочке, но с тобой произошло нечто другое. Витя оказался твоего социального уровня. И вы просто не сошлись характерами. А если честно, то я думаю, что ты слишком молода для таких серьезных отношений! Разве это нормально – чуть ли не со школьной скамьи и замуж! Из рук папы в руки мужа!

– Вот-вот! – обрадовалась Соня. – Ты меня понимаешь! Но мой отец хочет именно так устроить мою жизнь.

– Сонь, он боится за тебя, – ответил я. – Мало ли на свете проходимцев! А уж охотников за приданым!

– Но мне-то не хочется так рано выходить замуж! В Витю я, правда, сильно влюбилась… Но ты же все читал, все знаешь!

– Ты бы забыла всю эту историю, – мягко произнес я и взял ее за руку. – И если честно, то навряд ли это была даже влюбленность. Просто первые серьезные отношения, вот у тебя башню и сорвало, и ты одно приняла за другое. Смотри вперед! Окончишь школу, поступишь в универ, а там видно будет! Найдется твой человек!

– А может, это ты? – вдруг спросила она.

Меня бросило в жар. Даже захотелось снова погрузиться в воду. Но такой вопрос без ответа оставлять нельзя.

– Вы, девчонки, так скоропалительно делаете выводы, – с улыбкой произнес я.

– Ты же сам говорил, что и я тебе нравлюсь! – И Соня надула губы.

Я погладил ее волосы, провел пальцами по щеке. И она приподняла подбородок и закрыла глаза. Это было приглашение к поцелую. И я не смог устоять. Ее губы были горячими.

– Это что еще такое?! – раздался громкий возмущенный голос.

Мы оторвались друг от друга и вскочили. Инесса Петровна быстро шла в нашу сторону. Я мгновенно натянул джинсы и футболку, Соня закуталась в парео.

– Добрый вечер, Максим! – поздоровалась гувернантка, приблизившись. – Значит, это вы у нас в гостях!

Ее тон стал более спокойным.

– Добрый вечер! – вежливо ответил я.

– А я стучала в твою комнату, – продолжила она, глядя на Соню, – затем спустилась на спортивную площадку. Не найдя тебя и там, отправилась к охраннику. Он и сообщил, что к синьорите пришел гость, что меня безмерно удивило. В такое-то время! Ну хорошо, что это вы, Максим! – благожелательно добавила она. – Это знакомство я одобряю.

– Спасибо! – ответил я и улыбнулся. – Соня пригласила меня поплавать.

– Но я видела поцелуй! – заметила Инесса Петровна и погрозила мне пальцем.

Однако я видел, что она не сердится.

– Не нужно придавать этому значения, – сказал я. – Конечно, Соня мне нравится, отрицать не буду!

– И Максим мне нравится, – тихо проговорила девушка.

– Но ведь мы только недавно познакомились и плохо знаем друг друга, – добавил я.

– Несомненно! – закивала гувернантка. – И почему бы не пообщаться, чтобы просто узнать друг друга лучше? Вы кажетесь мне воспитанным и приличным молодым человеком.

– Спасибо за лестное обо мне мнение, – вежливо ответил я. – Но мне пора в свой отель, а то сестра будет беспокоиться.

– Конечно! – поддержала она. – Софи, проводи гостя.

Соня довела меня до центрального входа. Охранник выскочил из будки и начал кланяться. При нем целовать девушку было неудобно, и я лишь пожал ей руку.

– Знаешь, Инесса к тебе благоволит, – с улыбкой сказала Соня. – Впервые вижу, что она общается с такой охотой с моим новым знакомым. Обычно она очень недоверчива и настороженна. Видно, ты ей понравился.

– Возможно, – ответил я. – Пока!

– Пока! – прошептала девушка и послала мне воздушный поцелуй.

 

...

Я проснулся утром в каком-то загадочном настроении. И, еще лежа в постели, включил ноутбук и открыл файл с акварельным портретом Сони. И чем больше смотрел на него, тем сильнее погружался в мечту. В голове роились неясные мысли, начал появляться сказочный сюжет, хотелось записать его. Нежность к этой девушке, вернее, к этому портрету, затопила сердце, она требовала выхода, и я создал текстовый документ и написал заглавие «Волшебный портрет».

«Бедный итальянский художник, зарабатывавший тем, что писал портреты желающих, сидя на местной ярмарке, как-то увидел прекрасную девушку, пришедшую…»

В дверь номера постучали, я свернул файл, с неудовольствием выйдя из мира грез. Это была Алиса.

– Не успел глаза открыть, как уже пялишься в комп! – строго проговорила она. – Как спал?

И Алиса присела в кресло напротив кровати.

– Отлично! – улыбнулся я и закрыл ноутбук. – Какие планы?

– Сейчас все спускаемся на завтрак, а там решим.

– Оки! Одеваюсь! – ответил я и выбрался из постели.

– Макс, ты вчера с какого перепугу отправился в гости на ночь глядя? – спросила она.

Я накинул халат и снова сел на кровать. Алиса напряженно смотрела мне в глаза.

– Я понимаю, что тебе наверняка скучно с моим мужем, – продолжила она, – а Даньки нет, вот ты и ищешь компанию на стороне. Но ведь мы с тобой всегда ладили! А, братишка?

– Лис, я тебя очень люблю! – с улыбкой ответил я. – Просто не хочу мешать вашему отдыху. Вы же изначально собирались только вдвоем, а тут я навязался! Понимаю, как много Михаил работает и как он устает, и не хочу болтаться у него под ногами во время отпуска.

– Какой ты деликатный! – заметила она. – Даже не знаю, что и сказать! Но в чем-то ты прав. Миша хорошо к тебе относится, но он и правда устает.

– Вот видишь! Так что все я делаю правильно. Соня – прекрасная девушка. Мне нравится с ней общаться. А там видно будет. Но никаких долгосрочных планов я не строю, так что ты особо не волнуйся!

– И почему не строишь? – удивилась Алиса. – Что-то это на тебя не похоже. Обычно ты именно сразу настраиваешься на серьезные отношения.

– Соня перешла в одиннадцатый класс, но учится она в Мадриде, – сообщил я. – Так что сама понимаешь, какие тут могут быть перспективы. Я уже имел опыт любви на расстоянии и больше повторять его не хочу. Так что держу себя в руках.

– Неужели можно остановить зарождающуюся влюбленность? – спросила Алиса. – Верится с трудом!

– У тебя слишком бурное воображение! – с улыбкой ответил я. – Никакой влюбленности нет!

– Да ладно! – засмеялась она, правда, несколько натянуто. – В вашем возрасте «нравится» равно «влюблен». Эмоции же обычно зашкаливают.

– Могу пригласить Соню к нам в гости, чтобы ты убедилась, что между нами только симпатия, и ничего более, – сказал я, понимая, что Алиса ни за что на это не пойдет.

– Ага, и она явится с гувернанткой, – скептически произнесла сестра. – Насколько я поняла, ее никуда одну не отпускают.

– Еще и телохранитель имеется, – сообщил я. – Только здесь я его ни разу не видел.

– Так он, наверное, не попадается вам на глаза, не положено по должности, – предположила Алиса. – Но что же это за девушка? Принцесса, путешествующая инкогнито?

– Что ты! – рассмеялся я. – Просто наследница своего отца, думаю, олигарха.

– Макс, и зачем тебе такая проблемная девушка? – начала она напрягаться.

В этот момент загудел мой айфон. Я увидел, что это Соня, но ответила мне Инесса Петровна. Она вежливо поздоровалась и поинтересовалась, далеко ли сейчас находится моя «уважаемая» сестра и как ее имя-отчество.

– Она рядом, зовут Алиса Евгеньевна, – растерянно ответил я и протянул сестре айфон.

Та вопросительно вскинула брови, но я лишь пожал плечами.

– Слушаю вас, – ответила Алиса.

Я наблюдал за ее лицом. Оно приобрело удивленное выражение. Когда разговор был закончен, Алиса отдала мне айфон.

– Ну что? Чего она от тебя хотела? – нетерпеливо заговорил я. – Не иначе жаловалась, что я поцеловал Сонечку!

– Ничего подобного! – ответила Алиса. – Короче, брат, нас всех приглашают на чай. И какая речь! Давно я такого не слышала! «А не соблаговолите ли вы, ваш уважаемый муж и ваш уважаемый брат оказать нам любезность и прийти к пяти часам вечера? Ничего официального, просто на чашечку чая», – повторила она. – Макс, я прямо в растерянности. Я, конечно, согласилась, но даже не знаю, что скажет Миша. Слушай, а ведь все это серьезно! Не просто же так хотят познакомиться с твоими родственниками! Неужели у такой семьи на тебя виды? У меня шок! Я должна немедленно все обсудить с мужем!

– Лис, не накручивай! – улыбнулся я, хотя на душе стало тревожно. – Инесса Петровна решила, что тете Сонечки не мешает познакомиться со мной, только и всего. И заодно с вами! Думаю, ее устраивает, что ее воспитанница проводит время со мной.

– Ох, не знаю! – ответила Алиса. – Ты умывайся, одевайся и спускайся в ресторан. Мы с Мишей скоро.

Но едва за ней закрылась дверь, как я набрал номер Сони.

– Привет, Макс! – тут же ответила она. – Так и знала, что ты сейчас позвонишь!

– Доброе утро! И что это было?

– Тетя решила все выяснить, – ответила Соня. – Она хочет знать, с кем я общаюсь. Вы придете? – уточнила она.

– Сестра согласилась. А что ей было делать? Она так растерялась! Так что жди, в пять мы у вас! Как одеваться-то? – озабоченно спросил я. – И что преподнести твоей тете?

– Можно просто цветы, это нейтрально, – посоветовала Соня. – Она любит чайные розы. А дресс-кода никакого нет. В обычной одежде. Это же просто чаепитие. Но ты как-то взволнован!

– Еще бы! Одно дело – гулять с тобой, болтать ни о чем, а другое – знакомиться с родственниками. Да еще так быстро. Как-то это напрягает! – признался я.

– Мы на курорте, тут нет времени разводить церемонии, – ответила она. – Мои родные предпочитают знать, с кем я общаюсь. Зато если ты получишь одобрение моей тети, то мы сможем проводить вместе много времени. Но, Максим, если ты этого не хочешь, то можете просто не приходить сегодня. Я все пойму и не обижусь.

– До встречи! – только и сказал я.

Но после окончания разговора на душе остался неприятный осадок. Мы с Соней и встретились-то пару раз, ничего серьезного я не планировал, хотя она мне нравилась все сильнее. Но я решил в будущее не заглядывать, не анализировать, и пусть все идет, как идет. А тут получалось, что меня будто принуждали к продолжению знакомства. И это разрушало волшебное чувство зарождающейся тайны между мной и девушкой. И в то же время я осознавал, что с Соней по-другому не получится. Ее всегда и во всем будут жестко контролировать. И мне сейчас нужно решить: или я продолжаю, или прекращаю. Соня сама мне это предложила. И если я сейчас скажу Алисе, что раздумал идти на пятичасовой чай, то наверняка все меня поймут правильно и никто не осудит.

День проходил в нервозной обстановке. Алиса тоже напряглась не меньше меня, все никак не могла решить, какое платье ей надеть, удобно ли дарить только розы и, может, стоит купить какой-нибудь изысканный торт в кондитерской. И она, и я не очень-то хотели, чтобы Михаил составил нам компанию. За обедом Алиса несколько раз мягко намекнула ему, что его присутствие необязательно. Но, к моему удивлению, он, наоборот, очень заинтересовался новым знакомством и просто «рвался в бой». И я напрягался все больше. К четырем часам я уже был на взводе и даже жалел, что вообще принял это приглашение. И когда Алиса зашла в номер, я был мрачнее тучи. Она выглядела очень изысканно и в то же время просто. Светло-серое платье облегало ее фигуру, оно прикрывало колени. Легкий шелковый шарф с серо-сиреневыми цветами гармонировал с цветом платья, сестра накинула его на плечи. Фиолетовые туфельки дополняли наряд.

– Как я тебе? – настороженно спросила она и покрутилась передо мной.

– Супер! – восхитился я. – Элегантно! Не знал, что ты берешь такие платья на курорты!

– Как бы не так! – усмехнулась она. – Пришлось утром сходить в ближайший бутик и приодеться. Но ради репутации родного братишки и не на такое пойдешь! А это тебе. Должно подойти! Если нет, то сейчас же сходим и поменяем. Но твой размер я знаю!

И она протянула пакет.

– Что это? – нахмурился я.

– Брюки, – невозмутимо ответила сестра. – Ты же категорически отказался идти в магазин. Пришлось на свой страх и риск…

– Алиса! – раздраженно сказал я и взял пакет.

– Ну не в джинсах же! – ответила она. – Примеряй!

Сестра купила льняные серые брюки, на тон темнее, чем ее платье. В принципе, они мне понравились и сидели отлично. И к ним подходила моя черная тенниска поло.

– Ты выглядишь очень хорошо! – восхитилась сестра, когда я предстал перед ней. – Главное – достойно.

– Спасибо! Михаил все же идет с нами? – уточнил я.

– А как же! – улыбнулась она.

– Никак в толк не возьму, у него-то что за интерес? – снова начал я раздражаться.

– Миша, прежде всего, деловой человек, он много лет в бизнесе, – неохотно пояснила сестра. – И у него уже на автомате: знакомиться с, возможно, полезными в будущем людьми. Насколько мы поняли, семья твоей Сонечки далеко не бедная…

– Нет! Все это уже невыносимо! – возмутился я. – Из обычного мимолетного знакомства с симпатичной девчонкой вы извлекаете выгоду для себя! А обо мне хоть кто-то подумал?! Мне каково?

– Мы идем или как? – раздался голос, и в номер вошел Михаил.

Он был тоже при параде – светлый костюм, рубашка, хорошо, что хоть галстук не надел.

– Макс вон психует, – ответила сестра и беспомощно посмотрела на мужа.

Я встал перед ним, на душе было муторно. Михаил посмотрел на меня внимательно, затем похлопал по плечу и сказал:

– Слушай, я все отлично понимаю! Но ведь ты не намерен сразу жениться на этой девушке! Поэтому не обращай внимания на родственничков, то бишь на нас! – И он засмеялся. – Общайся на здоровье с этой Соней, а взрослые пусть отойдут в сторону. Умей разделять свой мир – и все образуется.

Этот поначалу показавшийся туманным совет пришелся мне по душе. И правда, чего это я? Мы ведь не свататься идем! У взрослых свои интересы, а я просто хочу провести время с Соней, только и всего! И я решил при первой же возможности «разделить свой мир» и увести девушку с чаепития. Мое настроение изменилось, я даже начал улыбаться.

– Молодец! – сказал Михаил, глядя на меня. – И открою тебе секрет. Все думают, что жизнь – это борьба! Не так ли?

– Конечно! – ответил я. – Мы всю жизнь боремся или сами с собой, или с обстоятельствами. А ты думаешь по-другому? – с любопытством спросил я.

– Запомни, жизнь – это вовсе не борьба, а… игра! – ответил он и снова похлопал меня по плечу.

– Прикольно, – пробормотал я.

– Может, закончите вашу философскую беседу и отправимся в гости? – встряла Алиса. – Нам еще розы покупать!

 

...

Тетя Сони оказалась на вид женщиной без возраста. И как я ни пытался понять, сколько ей лет, так и не смог. Явно от тридцати, правда, глаза выдавали взрослую даму. Она очень походила на Соню – те же вьющиеся темные волосы, большие карие глаза, золотисто-оливковая кожа. Инесса Петровна представила ее как Изольду, отчество названо не было, и мы решили, что можем так к ней обращаться. Принимали нас в огромной гостиной на первом этаже. После церемонии представления мы уселись за низкий накрытый для чая стол. Горничная поставила принесенные нами розы в фарфоровую вазу. Алиса вначале была скованна, зато Михаил чувствовал себя в своей тарелке. Он мгновенно нашел интересные темы для беседы, Изольда мило ему отвечала. Соня сидела напротив меня, мы с ней переглядывались, но разговаривать было неудобно. По одну сторону от меня находилась Алиса, по другую – гувернантка. И я беседовал в основном с ней. Она отвечала охотно, было видно, что Инесса Петровна очень ко мне расположена и рада нашему приходу. Когда мы выпили по чашке чая, я начал искать предлог, чтобы увести Соню из-за стола. Но Изольда оказалась очень проницательной. Она взглянула на меня, затем сказала, улыбаясь:

– Думаю, молодежи не совсем интересно проводить время с нами. Соня, покажи Максиму виллу.

Я был ей благодарен за такую чуткость и заулыбался в ответ.

Когда мы поднялись на второй этаж, я обнял девушку и поцеловал в щеку. Она покраснела и отстранилась.

– Я тоже рада тебя видеть! – сказала Соня и взяла меня за руку. – У тебя очень милая сестра. И ее муж тоже симпатичный.

– А твоя тетя такая же красавица, как и ты! – сделал я комплимент.

– Спасибо! – тихо ответила она. – Пойдем, может, в парк?

Идея была хорошей, но на улице стояла жара, к тому же мне отчего-то безумно хотелось остаться с Соней наедине в каком-нибудь укромном местечке.

– Вообще в такую жару лучше бы на пляж! – ответил я. – Но я одет неподобающе! И плавок с собой не прихватил. Может, покажешь мне свою комнату? – предложил я.

– Зачем? – чего-то испугалась девушка.

– Знаешь, я заметил, что часто даже временное жилье человека может рассказать о нем намного больше, чем он сам. А мне хотелось бы лучше тебя узнать!

Соня внимательно на меня посмотрела и молча кивнула.

Ее комната оказалась в самом конце коридора. Соня раскрыла передо мной двери и пропустила вперед. Помещение выглядело помпезно роскошным, как и все на этой старинной вилле. И огромная плазма на одной из стен смотрелась нелепо, словно чужеродная деталь в этом великолепии. Возле окна находился стол, на нем – раскрытый ноутбук. Но я помнил по первому посещению, что Соня весьма неординарная девушка и любит писать обычной ручкой в тетради.

– А где твоя тетрадка со стихами? – машинально спросил я, подходя к столу.

– Она в спальне, – тихо ответила Соня.

– А тут еще одна комната имеется? – удивился я и огляделся.

И заметил за тяжелыми парчовыми с золотой вышивкой портьерами еще одну дверь. Я пошел к ней, но Соня вдруг подбежала и встала передо мной.

– Ты чего? – удивился я, глядя на ее побледневшее лицо.

– Там беспорядок! – тихо ответила она, но от двери не отошла.

– Да ладно тебе! – не поверил я. – Горничные наверняка так вышколены, что тут беспорядка в принципе быть не может. Сонь, в чем дело? Ты меня боишься?

Я думал, что она на самом деле боится остаться со мной наедине… возле кровати. И это меня обидело. Не зверь же я, в конце концов, чтобы набрасываться на девушку! И чтобы доказать ей это, я непременно хотел войти в спальню. Но дело оказалось совсем в другом. Соня пробормотала, что я буду смеяться, но раз я так настойчив, то она мне покажет «святая святых», и открыла двери. Я зашел и буквально опешил. Нет, это была не спальня девушки, это было настоящее святилище, и царил в нем голливудский актер и кумир многих девушек Роберт Паттинсон. Я даже отшатнулся, увидев прямо перед собой ростовую фигуру актера, которая стояла в паре шагов от меня. Качество фотоизображения было отличным, лицо казалось живым.

– Вот это да! – сказал я, обойдя фигуру. – Но для полноты картины я бы на твоем месте заказал из раскрашенного гипса, а еще лучше – из воска.

– У меня есть восковая фигура Роберта, – ответила Соня, – но она находится в моей спальне в поместье. И она как живая. Я когда засыпаю, смотрю именно на нее. Фигуру выполнили по моему эскизу, Роберт сидит на небольшом диване возле моей кровати, но развернут вполоборота и будто смотрит в окно с печальным видом. Иногда я присаживаюсь возле него и рассказываю о том, что на душе.

«А это уже похоже на клинику», – подумал я, но комментировать ее признание не стал.

Я знал, как некоторые девушки влюбляются в актеров и музыкантов. Эмоции ищут выхода, вот их и изливают на выдуманный идеал. К тому же любить на расстоянии кумира безопаснее, чем реального парня. Он не ответит взаимностью, а значит, не причинит боль, если вдруг решит уйти. Да и его образ складывается только по фильмам, то есть он по-любому не соответствует действительности. Но вот чтобы Соня «создавала себе кумира»? Мне она казалась умнее. И опять-таки именно Соня была очень ограничена в общении со сверстниками, поэтому все закономерно. В кого ей еще влюбляться? А природа требует.

Я обвел взглядом стены. Постеры, огромные фотографии и даже картина маслом – и на всех Паттинсон. На прикроватной тумбочке его статуэтка, на стеклянном столике – вторая и другого размера. Я даже растерялся от повторения одного и того же лица. Для одной комнаты его было многовато. Соня робко на меня смотрела и молчала. И я решил не огорчать ее своими рассуждениями на тему кумиров.

– А ты полюбила Роберта после просмотра «Сумерек»? – спросил я, решив «быть на одной волне».

– Ты его знаешь? – расцвела она в улыбке. – Вообще-то, не все мои знакомые парни даже подозревают о таком превосходном актере! Он просто супер! Лучше его никого нет! Он – мой идеал.

После этого заявления у меня появились двоякие ощущения. Ведь я совсем не походил внешне на Паттинсона, а значит, не был во вкусе Сони. И это даже огорчило. По предыдущему опыту я знал, как иногда девушки влюбляются в парня лишь оттого, что он похож на какого-то актера. Вика, моя бывшая, обратила на меня внимание только из-за того, что я «одно лицо» с Татумом Ченнингом, как она заявила. А это был ее любимый актер. И уже потом я ей понравился, как Макс Ярский. И в то же время то, что я не «типаж» Сони, отчего-то успокоило. Наверное, в глубине души я боялся, что она влюбится в меня. Ведь я чувствую, как нас тянет друг к другу! Но уже и сейчас возникло слишком много «но». Я не раз писал, что больше не буду и пытаться строить отношения «на расстоянии», к тому же Соня была несколько из другого социального слоя, хотя как раз это меня волновало меньше всего. Однако я отдавал себе отчет в проблемах, которые могут возникнуть. Хочешь ты или нет, но когда ты начинаешь встречаться с подобной девушкой, то ты, прежде всего, встречаешься со всей ее семьей.

– Что ж, вот он, мой соперник! – с шутливой угрозой произнес я и сделал выпад в сторону ростовой фигуры, изображая, что я со шпагой. – Защищайся! Я буду биться насмерть за прекрасную Софи!

Соня начала смеяться, глядя на меня. А я дурашливо наскакивал на фигуру, изображая, что хочу проткнуть ее.

– Макс, прекрати! Это так смешно!

Соня уже хохотала так, что даже слезы потекли. Она упала на кровать и каталась по ней.

В двери, как всегда некстати, появилась Инесса Петровна. Я перестал наскакивать на картонного героя, Соня села и поправила растрепавшиеся волосы.

– Софи, что я вижу? – строго начала Инесса Петровна, но глянула на меня и замолчала. – Мы потом поговорим о твоем поведении, – другим тоном добавила она и повернулась ко мне. – Максим, ваши родные собираются уходить.

– Но… – начала Соня, однако, поймав суровый взгляд гувернантки, осеклась.

– Да, да, спасибо, что предупредили! – вежливо ответил я, но уходить мне совсем не хотелось.

– Я провожу вас, – сказала Инесса Петровна.

Я растерянно улыбнулся Соне, она пожала плечами и скорчила недовольную гримасу.

Алиса и Михаил ждали меня возле парадного входа. Изольда находилась с ними. Они мило о чем-то болтали и беспрестанно улыбались.

– А вот и Максим! – радостно возвестила Алиса. – Мы вынуждены откланяться! Приятно было пообщаться. Ваш пудинг выше всяческих похвал!

Ее голос звучал несколько напряженно, да и обороты были ей несвойственны. Обычно Алиса выражалась проще.

Когда мы оказались за пределами виллы, сестра перевела дух.

– Ну знаешь, Макс! – быстро заговорила она. – Мог бы и попроще девушку найти! Это ужас один был! Вроде бы ничего такого Изольда и не говорила, а я была в постоянном напряжении, как бы чего не ляпнуть. А это количество приборов для поедания обычного пудинга! И пять видов сладких соусов к нему. Пять! А потом еще фрукты в желе и к ним специальный ножичек и ложечка! А ты, братец, вовремя смылся! Кстати, Соня очень милая девушка!

– Ты что-то чрезмерно нервный, – встрял Михаил. – А мне они понравились. И Максим молодец! Правильные знакомства у тебя, родственник! На таких девушек и стоит обращать внимание.

Я не стал отвечать, мои мысли были заняты Соней. Вернее, в голове родился замысел, какую «сказку на ночь» ей написать.

 

Волшебный портрет

Когда я остался в номере один, то первым делом открыл созданный накануне файл.

 

...

Я хотел создать историю о том, как художник нарисовал в порыве любви оживающий по ночам портрет незнакомки, которую он увидел на ярмарке и влюбился в нее. Первоначальный замысел был таков. Но после того, как я узнал об увлечении Сони, задумку изменил. Ведь эта «сказка на ночь» должна была, прежде всего, порадовать ее, и я должен придумать сюжет, предназначенный исключительно для Сони.

Я оставил название текста, но стер начало. И начал все заново.

Мои сказки.docx

Роберт Паттинсон, звезда Голливуда и кумир многих девушек, уже настолько устал от внимания, что боялся просто выйти на улицу и прогуляться без всякой цели. Казалось, ни папарацци, ни влюбленные в вампира Эдварда Каллена зрительницы не спят, не едят, не занимаются своими делами, а только день и ночь следят за ним и всеми правдами и неправдами узнают его расписание. И когда между съемками в начале июня у него выдалась свободная неделя, он решил удрать ото всех, любой ценой утаить свое местонахождение и пожить, как обычный человек. И ему это удалось. Роберт выбрал небольшой итальянский курортный городок Сорренто. Он расположен на крутых скалах, обрывающихся в Неаполитанский залив на северной стороне одноименного полуострова. И Роберт, едва приехав туда, сразу очаровался живописной красотой природы. Актер выбрал это место случайно, его заворожил перевод названия города от Сиреон – «земля Сирен». Он не стал селиться в отеле, один из его давних друзей снял на свое имя дом на берегу залива на краю Сорренто. Дом утопал в зелени и был со всех сторон укрыт высокой оградой каменной кладки, увитой пышным плющом. Там имелось все необходимое для жизни. Утром приходила молчаливая женщина, она делала уборку и исчезала.

Это было именно то, что нужно уставшему Роберту, – тишина, уединение, отсутствие папарацци. Он отключил все телефоны, считая, что заслужил каникулы и имеет право побыть наедине с собой. Первые два дня он вообще не покидал территорию возле дома. Он вставал, когда его организм сам просыпался, а не по звонку будильника, он ел что хотел, а не то, что рекомендовали диетологи и личный врач, затем выходил в сад и падал в гамак. И просто лежал, глядя в синее небо и полностью освободив мозг от ненужных мыслей. На третий день Роберт ощутил, что полон сил, его усталость почти прошла. Он даже был не против прогуляться. Надел широкополую шляпу и, низко надвинув ее на лоб, отправился по улочке без всякой цели. Но Сорренто оказался настолько мал, что уже через полчаса пешей прогулки он вышел на центральную площадь Тассо. От нее начиналась главная торговая улица города Виа Корсо. Увидев бутики, Роберт решил пройтись по ним, шопинг развлекал его, особенно когда он попадал в малознакомые места. Он надвинул шляпу еще ниже, но на него никто не обращал внимания. Яркое южное солнце заливало город, практически все встречающиеся ему люди были в головных уборах, многие в шляпах или кепках с длинными козырьками. Роберт забыл очки, поэтому в первом же бутике купил модель «авиатор» с непроницаемо-черными стеклами. Он надел их и окончательно расслабился. Вряд ли кто мог узнать его при такой маскировке. Роберт побродил по магазинам, купил несколько понравившихся ему вещей, затем зашел в рыбный ресторан и с аппетитом пообедал. Его настроение было отличным, давно он так не отдыхал. «Одиночество среди людей» казалось ему сейчас райским наслаждением.

Покинув ресторан, он двинулся дальше по улочке, глазея на витрины. И когда поравнялся с художественным салоном, то замер, заметив портрет, выставленный за стеклом. Это была акварель, на ней изображалась темноволосая смуглая девушка. Она стояла на фоне целого каскада алых шпалерных роз. Девушка повернулась в профиль и чуть опустила голову. Ее красные губы спорили с красотой алой розы, приникшей к ним. Казалось, что девушка только что поцеловала цветок и сейчас вдыхает его сладкий запах и грезит наяву. А как известно, только аромат роз похож на дыхание ангелов. Воздушное светло-розовое платье подчеркивало изящество фигуры, белый поясок туго затягивал и без того тонкую талию. Роберт был не в силах отвести взгляда от этой совершенной красоты. Ему безумно захотелось приобрести портрет, и он вошел в магазинчик. Продавец, к его счастью, говорил на английском. Но цена, которую он запросил за акварель, показалась Роберту чрезмерной. Поначалу он даже решил, что плохо понял итальянца. Но тот уже писал на листочке стикера цифру. Роберт пожал плечами от нелепости запроса и спросил, кто художник, не сам ли Леонардо да Винчи, раз запрашивают такую сумму. Продавец оценил шутку, затем сообщил, что художник из местных. Роберт подумал, но все же решил не тратить столько на картину и вышел из магазина. Но прошел он буквально пару шагов, портрет будто заставил его вернуться, так врезалось в память лицо девушки. Мало того, актер хотел лишь одного, чтобы она повернулась и он увидел ее глаза.

«Наверное, это акклиматизация не закончилась, – растерянно подумал актер. – Или я просто перегрелся на солнце».

И он пошел дальше. Но, завернув за угол, увидел очень узкую улочку, уходящую вправо, полукруглая кирпичная арка обрамляла будто рамой проход, она была увита розами. И в этой арке стояла девушка. Ее легкое розовое платье развевалось на ветерке, темные волнистые пряди разметались по плечам. Роберт оцепенел. Девушка разительно походила на ту, что он только что видел на портрете. Он быстро подошел.

– Синьор? – звонко спросила она, глядя на него.

– Меня зовут Роберт, а тебя? Ты говоришь на английском?

– Да, – улыбнулась она. – Меня зовут Софи.

– Как Софи Лорен, – пробормотал он. – Прекрасное старое итальянское кино с актрисами, похожими на богинь!

– Что? – спросила девушка и снова засмеялась.

– Говорю, что ты чем-то похожа на Софи Лорен, – ответил он.

– Так все говорят, – кокетливо проговорила она. – А что синьор хотел?

– Я приезжий, – нашелся Роберт. – Хочу, чтобы ты показала мне достопримечательности, если не спешишь, конечно.

– Не спешу, – лукаво ответила она и взяла его под руку.

Но Роберт не отстранился. Ему было приятно прикосновение девушки.

– Если мы пойдем по этой улице, – начала девушка, – то попадем на нашу центральную площадь. Она названа в честь великого поэта Торквато Тассо, он здесь родился и вырос. Там есть памятник ему.

Роберт не возражал. Они двинулись по улочке в сторону художественного салона, но, когда поравнялись с ним, он замедлил шаг. Портрета в витрине уже не было. Роберт остановился в недоумении. Софи удивленно на него посмотрела.

– Хотите приобрести сувениры, синьор? – уточнила она.

Они зашли внутрь. Продавец расплылся в улыб ке.

– А где портрет? – быстро спросил Роберт.

И тут заметил пустую раму, стоящую возле прилавка. Он готов был поклясться, что она именно от той акварели, которую он хотел купить, он узнал и стертую позолоту, и витиеватый узор на ней.

– А этого вам мало? – туманно ответил продавец и показал на Софи. – Ведь живая лучше нарисованной в сто раз!

Роберт вздрогнул. Он столько лет снимался в сумеречной саге, мог бы привыкнуть к миру фэнтези и ничему не удивляться. Но актер уже давно научился быстро выходить из роли и не путать реальную жизнь и игру. И сейчас чувствовал себя очень странно, столкнувшись с чем-то ему непонятным. Но Софи и правда была прекрасна и разительно походила на девушку с акварели.

– Вы ничего не будете мне объяснять? – все-таки спросил он.

– Но ведь вы отказались заплатить цену, – ответил продавец.

Софи внимательно прислушивалась к их разговору, но никак не комментировала. Роберт привык, что его желания исполнялись, но сейчас он не знал, что делать. Ситуация была странной: не мог же он пытаться купить то, чего уже не существовало, а продавец ничего говорить не хотел. Он молчал и смотрел на актера очень недружелюбно. И Роберт решил отступить.

Он вышел из магазина, Софи следовала за ним. На улице она снова стала разговорчивой и охотно показывала гостю достопримечательности. Сорренто очень мал, Софи сообщила, что населения в нем всего-то восемнадцать тысяч, зато много туристов. Как оказалось, в этом городе жили Сильвестр Щедрин, «воспевший» в непревзойденных красках лазурь Тирренского моря, Максим Горький, написавший здесь многие свои рассказы. Именно в Сорренто Ибсен создал музыкальный шедевр «Пер Гюнт». В разное время здесь жили Чарльз Диккенс, Гете, Мендельсон, Цветаева, Россини, Лист, Ницше. Сорренто, как магнит, притягивает творческих личностей.

– Потому что наш город волшебный, – объяснила этот феномен Софи.

– Это точно, – пробормотал Роберт.

Он слушал рассказы девушки, но не очень внимательно. Из головы не выходил исчезнувший портрет. К тому же чем больше он смотрел на прекрасное лицо Софи, тем четче оно сливалось с нарисованной девушкой и как бы вымещало портрет из памяти. Роберт уже не помнил его, он видел лишь Софи и не переставал любоваться ее яркой красотой. Они провели чудесный день. Роберт даже решил пригласить девушку к себе, нарушая собственные правила, ведь он планировал провести время в доме в полном одиночестве. Но она отказалась, заявив, что не останется наедине с малознакомым мужчиной. Это и удивляло, но и импонировало актеру, привыкшему, что любая девушка с радостью принимает подобное приглашение. Узнала ли Софи его? Этот вопрос также не давал ему покоя. Общалась она спокойно и дружелюбно, вела себя, как «свой парень». Возле ворот его дома они расстались. Но Роберт уговорил девушку завтра провести с ним весь день. Он хотел нанять яхту и покататься по заливу и пригласил ее с собой. Софи охотно согласилась.

Проснулся Роберт рано. Он поплавал в бассейне, затем долго стоял под холодным душем. На душе было легко, но мысль о загадке исчезнувшего портрета не давала ему покоя. Фантазия работала, и казалось, что Софи просто «вышла из портрета», чтобы побыть с ним. Именно поэтому рама оказалась пустой. Выпив чай, актер собрался и отправился на ту улочку. Он решил выяснить у продавца правду. И каково же было его удивление, когда он увидел акварель на старом месте за стеклом витрины! Правда, она уже была в другой раме. Прежнюю, позолоченную и тяжелую, заменили на более современную, простую, деревянную. Но акварель от этого лишь выиграла. Магазин только что открыли. Роберт вошел, продавец встретил его, как родного.

– Вчера произошло нечто непонятное, – начал актер. – Эта девушка… портрет… ваши странные слова. И вот я вижу, что акварель на месте и снова в продаже.

– Хотите все же купить? – спросил продавец. – Цена та же.

– Хочу! – уверенно ответил Роберт. – Если только после появления портрета, на котором, как мне кажется, нарисована именно Софи, живая девушка внезапно не исчезла! – добавил он и заулыбался собственной шутке.

– Все может быть! – туманно ответил продавец и открыл витрину.

– Карточкой? – уточнил Роберт.

– Лучше наличные, – заулыбался продавец.

Роберт довез покупку до дома на такси. Он распаковал портрет и поставил его в гостиной на камин. Девушка была обворожительно хороша. Но ему все казалось, что это Софи. Именно она послужила моделью, в этом он уже не сомневался. Но когда после получасового созерцания ему пришла мысль заглянуть на оборот картины, он с изумлением прочитал, что работа выполнена в 1910 году неким Санчо Флорентини. В доме был ноутбук и Wi-Fi. Роберт попытался найти в Сети имя этого художника, но никаких сведений не обнаружил.

Роберт условился встретиться с девушкой в 11 утра на одном из причалов. Он был там в половине одиннадцатого, договорился с одним из капитанов о трехчасовой прогулке на яхте и уже расплатился. Но Софи все не было. Прошел час томительного ожидания, девушка так и не появилась. Капитан невозмутимо курил на носу своего судна и никаких вопросов не задавал. Он уже получил деньги вперед, и его мало волновало, отчего яхта все еще пришвартована. Роберт ругал себя, что не взял номер девушки, ведь он ничего не знал о ней, даже ее фамилию и где она живет. Софи не появилась. Обеспокоенный актер сказал капитану, что прогулка на сегодня отменяется, но, возможно, она состоится завтра. Капитан только пожал плечами и ответил, что дело хозяйское.

Роберт вернулся в дом. Он первым делом посмотрел на портрет, но девушка была на месте, никуда не исчезла.

– Софи, что происходит? – с горечью спросил актер. – Где ты, милая?

Но портрет, естественно, ему не ответил. Весь день он провел дома, прислушиваясь к шагам на улице. Он ждал, что Софи все-таки придет, ведь она знала его адрес. Но девушка так и не появилась. И к вечеру Роберт потерял покой. Он уже ненавидел этот портрет, связывая его появление с исчезновением Софи.

– А если я тебя уничтожу? – спросил он, когда совсем стемнело, – в комнате горели лишь свечи. – Софи возникнет снова?

Роберт тронул акварель пальцами, провел по профилю девушки. В неровном свете свечей ему почудилось, что она вздохнула. Воображение у него всегда было бурным, а выбранная профессия лишь усугубила это природное качество его натуры. Роберту уже думалось, что это волшебный портрет, что он забирает живую девушку, а потом по каким-то своим законам выпускает ее в реальность. И он умолял изображение вернуться в его жизнь. К утру Роберту казалось, что он влюблен без памяти, давно он не ощущал такую бурю эмоций, он буквально сходил с ума от желания хотя бы еще раз увидеть Софи.

И утром он отправился в магазинчик, чтобы хоть что-то узнать о девушке. Продавец заулыбался, увидев его, и поприветствовал как родного. Но Роберту было не до любезностей.

– Что это за портрет? И куда пропала Софи? Вы ведь сами на что-то такое намекали! – нервно заговорил он.

– Да я пошутил! – ответил продавец, с испугом вглядываясь в побледневшее лицо гостя. – Мама миа! Вам же плохо! Сейчас принесу лимонаду! Присядьте!

Роберт опустился на табуретку. Он начал приходить в себя. И правда, чего он себе нафантазировал? Волшебный портрет! А ведь он не на съемочной площадке, а в реальной жизни!

Продавец вернулся быстро и принес стакан холодного домашнего лимонада. Роберт жадно выпил.

– Так что случилось? – озабоченно поинтересовался продавец и уселся напротив.

Актер все рассказал. Продавец слушал внимательно, затем всплеснул руками.

– Простите, синьор, если ввел вас в заблуждение и напугал! Это невольно! Ничего волшебного у нас не происходит! Софи Флорентини, она моя троюродная племянница, вчера вынуждена была уехать в Неаполь, умерла наша бабушка. Но вам, синьор, должны были прислать записку. Я сам видел, как Софи ее писала вот здесь! Нико! – заорал он, повернувшись в двери, ведущей в подсобку.

Из нее вышел парнишка лет десяти. Продавец что-то начал быстро говорить ему, размахивая руками и вращая глазами. Парнишка сжался и что-то лепетал. Получив хорошую затрещину, он скрылся.

– Вот все и объяснилось, – сказал продавец и вытер пот со лба. – Нико нес вам записку, но подрался с местными ребятами на улице, записку потерял, к вам идти было незачем, Софи уже уехала, а мне он побоялся сказать и решил, что «так сойдет». А вы мучились от неизвестности, мой бедный синьор!

– Софи Флорентини? – спросил Роберт. – Но ведь это фамилия художника!

– Так-так! – охотно ответил продавец. – Это картина дедушки Софи. И на ней изображена ее бабушка. Санчо безумно влюбился в нее и, чтобы завоевать сердце красавицы, написал ее портрет. Она ответила взаимностью. Они поженились. И внучка Софи нереально похожа на бабушку.

– Но как вы могли продать семейную реликвию? – удивился Роберт.

– Ну что вы! Тот портрет намного больше и написан маслом, он находится в доме Софи и ее семьи. А вы купили акварельную копию, только и всего! Это бизнес, синьор, вы должны понимать!

Софи вернулась через три дня. Она навестила Роберта, но их встреча была неудачной.

После объяснения волшебства оно исчезло, и актер ощутил холодок разочарования во всей этой истории и в Софи в том числе. Больше они не встречались. Роберт улетел, даже не попытавшись еще раз увидеть девушку. Но акварель он взял с собой как напоминание об этой удивительной истории, произошедшей с ним в Сорренто.

 

...

Следующие три дня мы с Соней не виделись. И причиной послужил я, как это ни странно, вернее, мой рассказ. Соня уговорила тетю отпустить ее в Сорренто в компании Инессы Петровны. Пригласили и меня, но Алиса резко воспротивилась, и я остался на Лидо. Мы отлично проводили время. Прокатились в Венецию, взяли гондолу, проехали по Гранд-каналу, полюбовались элегантным зданием в стиле венецианской готики Палаццо Санта-София, но стандартное предложение гондольера посетить размещенную там художественную галерею Франкетти встретили без энтузиазма и, посовещавшись, отказались.

На второй день снова отправились в Венецию, прокатились по каналу Святого Марка, остановились возле знаменитого дворца Дожей. Я осмотрел этот памятник архитектуры эпохи Итальянского Возрождения. Его стиль отличается оригинальностью: в нем гармонично сочетаются элементы романского искусства, готики и видны восточные влияния. Я сделал несколько фотографий, но возможности айфона не так велики, как зеркалки, поэтому здание вошло на снимки фрагментарно и выглядело довольно искаженно. Качество меня не устроило, и я решил просто полюбоваться этим шедевром архитектуры. У Михаила был хороший фотоаппарат, я подумал, что потом скачаю у него наиболее удачные фотографии. После осмотра дворца Дожей мы отправились на площадь Сан-Марко, пообедали в кафе и прогулялись по набережной.

Неподалеку я заметил две довольно высокие старинные на вид колонны. На одной была статуя крылатого льва, на другой – человека. Я решил поснимать и двинулся к ним. Алиса и Михаил за мной не пошли, они любовались морским видом и судами, стоя на набережной. Подняв голову, я посмотрел на льва, затем хотел пройти между колоннами, чтобы рассмотреть статую человека со всех сторон.

– Signore! No… no… – раздались позади меня испуганные голоса.

Я остановился и обернулся. Две девушки, рыженькая и брюнетка, быстро подошли и смотрели несколько смущенно. В их руках были рожки с недоеденным мороженым. Итальянский я совсем не знал, поэтому достал разговорник и нашел фразу «Dice a me?» – «Это вы мне?» Девушки закивали и обе покраснели. Общаться с помощью разговорника было сложно, и я спросил, говорят ли они по-английски. Оказалось, брюнетка вполне им владела. Она рассказала, что нельзя проходить между этими колоннами, это очень плохая примета, «signore» может ожидать какая-то трагедия, и лучше мне обойти колонны. Я недоверчиво усмехнулся. Суеверность итальянцев общеизвестна.

– Это крылатый лев наводит такой ужас? – спросил я. – Но я сам Лев по гороскопу, так что статуя не может принести мне никакого вреда.

– Это лев св. Марка, – пояснила брюнетка, – а на второй колонне статуя святого Теодора, одного из покровителей Венеции. Но несмотря на это, место плохое, здесь в давние времена публично казнили людей, и энергия колонн по сей день несет смерть, нельзя проходить между ними, чтобы не цеплять даже грамм такой ужасной энергии, – серьезно проговорила она. – А signore такой симпатичный, вот мы и решили вас предупредить! Вы же не местный и не знаете!

И она кокетливо заулыбалась.

– У вас мороженое растаяло совсем! – заметил я. – Давайте я угощу вас!

Девушки смутились, но охотно согласились. Я купил им мороженое, мы начали просто болтать, но тут подошла Алиса. Девушки тут же удалились.

– Макс, ну ты даешь! – заметила сестра. – Не успела я отвернуться, а ты уже в компании с какими-то девчонками! Ты так скоро Даню переплюнешь! А все жаловался, что не можешь сразу свободно общаться с новыми знакомыми, что постоянно какой-то зажим. Вижу, в Венеции ты от него избавился!

– Наверное, тут воздух такой! – со смехом ответил я. – А вообще, девушки сами подошли и предупредили, что нельзя проходить между этими колоннами.

И я рассказал о местном поверье.

– Интересно, – заметила она и позвала Михаила, который как раз фотографировал эти колонны. – Ну что, куда дальше? – спросила Алиса.

Мы сверились с картой и продолжили прогулку по Венеции.

 

...

Соня вернулась из Сорренто, мы встретились вечером этого же дня. Она была молчалива и задумчива. Мы просто бродили по пляжу неподалеку от виллы, я радовался, что мне уже настолько доверяют, что присутствие гувернантки сочли необязательным. Но наш разговор не клеился. Соня описывала Сорренто, но скоро тема иссякла, и девушка замолчала. Я тоже был не особо словоохотлив. За эти три дня я многое передумал. Соня мне по-настоящему нравилась, но через несколько дней мы улетали в Москву. И разве это был не конец нашего знакомства? Я считал именно так. Видимо, поэтому сдерживал себя и не давал симпатии перерасти в нечто большее.

Мы погуляли пару часов, но неловкость не проходила. И я решил, что самое время попрощаться.

– Сонечка, мне, вообще-то, пора! – сказал я. – Алиса просила вернуться сегодня раньше.

– Конечно! – ответила она и подняла на меня глаза. – Но ты меня проводишь?

– Само собой! – улыбнулся я.

И мы двинулись к вилле. Когда подошли к будке охраны, Соня остановилась.

– Минутку! – сказала девушка и ушла в будку.

Я в недоумении ждал. Но она тут же появилась с пакетом в руках и протянула его мне.

– Макс, тут сувениры для тебя и твоих родных. Я привезла их из Сорренто. Захотелось почему-то купить, – сказала она и сильно смутилась. – Тут всякие пустяки, так что не откажись принять.

– Ну хорошо, – растерянно ответил я и взял пакет. – И спасибо тебе!

Я нагнулся, Соня подставила губы и закрыла глаза. Но я лишь коснулся поцелуем ее щеки.

Я вернулся в отель в немного грустном настроении. Как-то все было неправильно! Соня мне так сильно нравилась, меня к ней тянуло, да и я был ей симпатичен! Но почему все в жизни так несправедливо? Ведь могла же она жить и учиться в Москве! Тогда, возможно, у нас что-то и могло получиться. Не заходя к себе, я постучал в номер Алисы. Она впустила меня, с удивлением глядя на пакет.

– Пошопился, что ли? – спросила сестра и уселась на диван к Михаилу.

– Тут презенты от Сони нам всем, – сообщил я и открыл пакет.

В нем оказались три разные подарочные коробки, на каждой имелась карточка.

– Как это мило! – восхитилась Алиса, беря предназначенную ей. Она была самой большой. – Что это?

Алиса открыла коробку, внутри оказалась еще одна, упаковочная. На синем картоне золотилось тиснение «MURANO GLASS».

– Неужели знаменитое муранское стекло? – предположила она и открыла крышку.

Внутри оказалась кофейная пара, действительно из муранского стекла. Она была таких ярких цветов и замысловатых узоров, что невольно захотелось улыбаться, глядя на это буйство красок.

– Красота-то какая! У меня просто шок! Я должна поблагодарить девушку! У нее очень изысканный вкус!

Михаилу достался ежедневник из кожи с изображением церкви Святого Франциска Ассизского, находящейся в Сорренто, а мне – волшебный шар с копией памятника поэту Торквато Тассо, стоящей на площади его имени.

До нашего отъезда я еще дважды встретился с Соней. Мы пробыли вместе не один час, гуляли по Лидо, плавали, валялись на пляже, сидели в парке. Инесса Петровна нам не докучала. Но я не мог избавиться от грусти. Мне было так хорошо с Соней! Она понимала меня с полуслова, а то, что я не высмеивал ее увлечение Робертом Паттинсоном и позволял ей говорить о кумире столько, сколько она хочет, восхищало девушку. К тому же я написал для нее сказку, где героями были она и Роберт. Соня сказала, что никто и никогда не делал ей более дорогого ее душе подарка, и только поэтому она «не сможет забыть меня до конца своих дней».

Когда мы с ней встретились перед самым нашим отъездом, я уже с трудом сдерживался. Я отдавал себе отчет, что влюблен, хоть и помимо воли. И уже думал, что нельзя вот так глупо терять девушку, к которой появились такие сильные и нежные чувства. Или потому, что Соня младше меня на три года, или потому что она сама по себе выглядит доверчивой малышкой из-за особенностей своего характера, но я рядом с этой девушкой чувствовал себя настоящим взрослым мужчиной, защитником и советчиком. И это поднимало меня в собственных глазах. Моя последняя девушка Жанна была старше меня на два года. Нет, она меня никогда не подавляла, просто была мудра не по годам. Видимо, из-за увлечения духовными практиками Востока, изучения дзэн-буддизма и постоянной работы над собой. И мне иногда казалось, что между нами целая пропасть, а не какие-то незначительные два года разницы. С одной стороны, это было интересно, позволяло набираться жизненного опыта, узнавать что-то новое для себя, но именно паре это часто мешало. Парню не на пользу осознавать, что его любимая в чем-то его превосходит. Конечно, нужно тянуться до заданного уровня, расти. Ну а если твоя девушка недостижима? Жанна казалась мне именно такой. А мне хотелось, чтобы не я находился «под ее крылом», а она – под моим.

С Соней все было по-другому. Она доверчиво ко мне льнула, смотрела на меня с восхищением, и я все чаще называл ее «моя малышка». Соня говорила, что я очень одарен литературно, и это не могло мне не льстить. В последнюю нашу встречу она почти не говорила о своем кумире Паттинсоне, будто забыла о нем. И это тоже мне нравилось. Перед тем как расстаться, она взяла с меня слово, что я буду писать ей ежедневно и связываться по Скайпу через видеозвонок.

– Ты не забудешь меня, Макс? – говорила она, глядя мне в глаза.

– Нет, что ты! – отвечал я.

– Как прилетите, ты мне сразу позвони! Прямо из салона, как только разрешат включить телефоны! Иначе я с ума сойду от беспокойства!

– Малышка, не волнуйся! Все будет хорошо!

Мы целовались долго и страстно, потом я держал ее за руки, не в силах отпустить. Если честно, я с трудом сдерживался, чтобы не признаться, что влюблен в нее. Расставаться было нереально больно!

 

...

 

В Москве

Август 2011.docx

Девятнадцатого августа мы вернулись домой. А двадцатого – мой день рождения. По правде говоря, я как-то не особо проникся праздничным настроением. Еще позавчера я видел милое лицо Сони, разговаривал с ней и сейчас хотел лишь одного – чтобы в мой день рождения она была здесь, со мной! И с утра я ощущал какую-то смутную тоску. Даже сам не ожидал, что так остро буду переживать разлуку с этой девушкой. А ведь по большому счету у нас с ней ничего серьезного не было. Мы не обменивались признаниями, не клялись в вечной любви и верности, не строили планов на будущее, но за эти две недели нашего общения я будто прикипел к Соне душой. И только сейчас понял, как мне ее не хватает. Думаю, дело было еще в том, что меня не старались привязать. Мы же сразу чувствуем, когда кто-то пытается ограничить нашу свободу, именно это вызывает инстинктивное сопротивление. Но Соня была словно ребенок – бесхитростной, доверчивой и какой-то беззащитной. Впервые у меня появилось желание опекать кого-то, а это привязывало сильнее всего.

День рождения прошел суматошно. Как обычно, съехались родственники, мы сидели за большим столом, разговаривали обо всем. Я делал вид, что радуюсь. А вечером приехал курьер с подарком для меня. Коробка была огромной, плоской и длинной, в рост курьера. Родные переглядывались и улыбались, а я не понимал, кто это таким нетрадиционным образом решил меня поздравить. Оказалось, что все задают себе этот же вопрос. По форме упаковки я начал догадываться, что это серф. И не ошибся. Когда распаковал, то увидел отличный шортборд из материала эпокси. На носу был нанесен рисунок – портрет девушки в профиль на фоне стены из вьющихся роз. Я с трудом сдержал эмоции, не хотелось показывать, как я удивлен, восхищен и растроган таким вниманием Сони.

– Это слишком дорогой подарок! – хмуро произнес отец, изучая доску.

– Это от Сони! Наверняка заказала по Интернету! Какая выдумщица! – встряла Алиса, глядя на рисунок. – Пап, не волнуйся! Это наша общая знакомая… и для нее это сущий пустяк!

– Что за история? – наперебой заговорили родственники, обступив серф.

Но рассказывать о личном совсем не хотелось. Я извинился, сказал, что мне необходимо позвонить, и утащил доску в свою комнату.

Плотно закрыв дверь, я набрал номер Сони.

– Максюш, поздравляю тебя с днем рождения! – нежно проговорила она, едва взяла трубку. – Получил мой подарок? Я так старалась порадовать тебя! А ты не раз рассказывал, как увлечен серфингом! Жаль, не успел мне дать ни одного урока!

– Малышка, – прошептал я, не в силах унять дрожь в голосе.

Сам не ожидал, что так растрогаюсь. Вначале я хотел «поругать» ее за такой дорогой подарок, но язык не поворачивался. Я понимал, что Соня хотела порадовать меня.

– Ты же рассказывал, что тренируешься в Москве, – продолжила она. – Решила, что еще одна доска не помешает.

– Спасибо, малышка! Мне очень, очень приятно! Доска отличная! А твой портрет! Но как ты это сделала? Ведь ты сейчас на Лидо.

– Да все просто! – рассмеялась она. – По инету выбрала доску, созвонилась с магазином, попросила нанести рисунок и выслала им фотографию. Сделали несколько эскизов, попросили выбрать. А потом мастер нанес.

– Но как ты узнала мой адрес? – не унимался я.

– Взяла у твоей сестры еще на Лидо, – просто ответила Соня.

Вот это дела! Алиса уже успела «вступить в сговор» с девушкой, а мне ничего не сказала!

– Ты сердишься? – огорченно проговорила Соня. – Но я так хотела поздравить тебя! Макс, ты мне не чужой. А если я кого-то люблю, то стараюсь всячески радовать.

Это было признание? У меня сердце начало колотиться. Но Соня произнесла последнюю фразу так просто, что я понял, она говорит в общем, обо всех близких ей людях.

– И я люблю тебя, малышка, – прошептал я.

– Что? – переспросила она.

– Это я так, ничего. Как там на Лидо?

– Без тебя скучно! – грустно ответила Соня.

– Но у тебя же есть твой вечный возлюбленный Роберт Паттинсон! – неловко пошутил я.

– Если честно, я начала как-то к нему остывать, – призналась Соня. – Даже не пойму, в чем тут дело. После твоего чудесного рассказа о волшебном портрете мои чувства несколько изменились. Я так погрузилась в выдуманный тобой мир, что будто и правда гуляла по улочкам с Робертом, он словно ожил для меня… И когда мы поехали в Сорренто, это волшебство там продолжилось. Я ясно ощутила, что он рядом. Но что странно, постепенно он будто таял, его образ стирался, и возникал твой. Ведь это ты создал историю обо мне и Роберте! А значит, ты выше всех. Вот как я все это воспринимаю, Макс! Ты реально затмил образ моего кумира. Наверное, таким оригинальным способом ты излечил меня от этой ненормальной фанатской любви. А сколько отец приглашал дипломированных специалистов, ты бы знал! Я тебе не говорила об этом, но его очень напрягало мое увлечение Робертом. Он, конечно, выполнял мои желания, даже восковую фигуру заказал, ну ты это уже знаешь. И на вручение премии «Оскар» мы ездили в прошлом году, потом на фуршете меня представили и Роберту и Кристин Стюарт. Они расписались на фотографиях для меня. Но я от волнения находилась будто в тумане, даже не пообщалась толком. Да много еще чего было! Я уже столько лет живу этим! Но сейчас думаю только о тебе! Особенно после вашего отъезда.

– Малышка! Я тоже только о тебе и думаю! – признался я. – И сейчас жалею, что не проводил с тобой все время, когда был на Лидо! Вы когда уезжаете?

– Тетя Изольда пробудет здесь весь сентябрь, она любит итальянский бархатный сезон. А мы с Инессой улетаем в Мадрид через три дня. Скоро на занятия.

– И у меня скоро начнутся занятия в универе, – грустно проговорил я.

– Меня зовут! – сообщила Соня. – Еще раз с днем рождения! Желаю тебе всего, чего ты сам себе желаешь!

Я услышал звук поцелуя и ответил тем же.

 

...

Даня вернулся из Калининграда через пять дней после моего дня рождения. Мы решили встретиться в узком кругу – он, я и Стася – и отметить еще разок. Собрались в любимой кафешке, неподалеку от моего дома. Ребята выглядели счастливыми, и я за них в душе порадовался. Наконец-то Даня нашел «свою» девушку. Вот же капризы судьбы! Мой друг столько лет убеждал меня, что ни в коем случае нельзя связываться с иногородними девушками и тем более без высшего образования, а сам без памяти влюбился именно в приезжую, да еще и работающую грумером. Но Стася была особенной! Она мне понравилась при первом же знакомстве своей неординарной красотой – девушка была статной, с женственными формами и явно не гналась за модной худобой. К тому же она была независима и обладала собственным мнением, которое умела отстаивать. Спуску моему другу не давала, видно, это и притягивало Даню сильнее всего.

– Загорел-то как! – с ходу начал Даня и затормошил меня за плечи. – Здоровяк какой!

Я тоже был в восторге, что наконец его вижу, но выражать свои чувства всегда стеснялся. Мы и так оба знали, что будем «друзьями до гроба». Мы уселись за столик и сделали заказ. Стася выглядела отлично. Видно было, что ребята в полной гармонии.

– Ну, давай рассказывай! – оживленно предложил Даня после того, как они меня поздравили «с прошедшим» и преподнесли очень красивый подсвечник из натурального янтаря.

– Ты о чем? – смутился я.

– Excusez-moi, но я все рассказал Стасе и показал портрет из Сети твоей новой девушки!

– Соня мне понравилась, – ответила та. – Художник нарисовал ее очень красиво!

– Вовсе она не моя девушка! У Даньки, как всегда, разыгралось воображение! – возмутился я. – Мы просто общались с ней, гуляли и ничего более! К тому же Соня постоянно живет в Испании.

– Не беда! – задорно сказал Даня. – Главное – чувства!

– А кто мне постоянно твердил, что из любви на расстоянии не получится ничего путного? – улыбнулся я.

Но произнеся эту фразу, я даже вздрогнул. Неужели это любовь? А ведь я думал, что Соня всего лишь мне симпатична, и не давал себе воли, чтобы это переросло в нечто большее. Неужели мы не в состоянии управлять своими эмоциями? И они живут в нас самостоятельной жизнью, развиваются и переходят в иное качество? Это открытие меня ошеломило. Получалось, что и я раб своих инстинктов, гормонов и еще неизвестно чего, раз не в силах остановить процесс по своей воле.

– О чем задумался? Макс, ау! – раздался голос Дани будто у меня в мозгу.

И я пришел в себя.

– Не хочу больше все это обсуждать! – сказал я.

– И правда, – поддержала меня Стася, – чего ты пристал? Любовь – не любовь… кого это касается? Это личное дело каждого! Захочет Макс, сам все тебе расскажет! Но уж очень ты нетерпелив, Данька!

Он взглянул на подругу с веселым изумлением и легко толкнул ее в плечо. Стася фыркнула, но затем чмокнула его в щеку. Даня расплылся в улыбке, как довольный кот возле чашки сливок. Наблюдать за ними было одно удовольствие, и я быстро успокоился.

После кафе мы долго гуляли по Якиманской набережной и болтали обо всем. Оказалось, что Стася сняла другую квартиру. Она находилась возле метро «Октябрьская», что было совсем недалеко от нашего с Данькой района. Мало того, она все же поступила в универ на журналистику, как давно хотела. Эти новости радовали, а мой друг вообще был счастлив, что все так замечательно складывается. Впервые я наблюдал за по-настоящему влюбленным Даней, и картинка мне нравилась. Около полуночи он отправился провожать Стасю, а я пошел домой.

Когда оказался в своей комнате, то сразу открыл Скайп. Но Сонечка была офф-лайн. Она уже вернулась в Испанию, я общался с ней не по разу в день или в аське, или по Скайпу, или разговаривал по телефону. Несколько раз она писала мне на мейл. Соня прислала целую папку фотографий из Сорренто. Я знал, что она не любит сниматься из-за своей якобы нефотогеничности, поэтому не особо удивился, что Соня сделала очень много видов и только на двух фотографиях была сама. На одной – на фоне залива, причем лицо находилось в тени шляпы, а вот второе изображение вызвало у меня мистическое ощущение. Соня нашла практически такую же арку, как я описал в рассказе «Волшебный портрет», и встала под нее. Она была в воздушном платье, ветерок развевал подол, позади виднелась старинная улочка, залитая солнцем, арку над ее головой увивали розы. И я словно увидел ожившую картину из истории, которую я сам же и выдумал. Это было настоящее волшебство. И мне пришло на ум внести коррекцию. В фотошопе я вставил фигуру Роберта Паттинсона сбоку арки, под которой стояла Соня, и даже «надел» на него широкополую шляпу. Фотография актера отлично вписалась, казалось, что он стоит на этой улице и смотрит на девушку. Я отослал работу Соне, был уверен, что она придет в восторг. Но ее ответ оказался совсем не тем, которого я ожидал. Девушка написала, что ценит мое внимание к ее «слабости», но предпочла бы, чтобы рядом с ней была моя фигура, а не актера. Если честно, меня это обрадовало. Соня уже не раз говорила, что практически излечилась от фанатской любви к Паттинсону, но мне верилось с трудом, ведь это длилось не один год. И сейчас я понял, что, возможно, это соответствует действительности.

Я набрал ее номер, но он был «вне зоны». Хотелось услышать ее голосок, немного поболтать, пожелать ей спокойной ночи. Разница с Испанией три часа, там сейчас половина десятого, не так и поздно. Но я особо не нервничал, такое бывало. Я открыл почту, писем от девушки не было. Тогда я зашел на свою страничку ВКонтакте, посмотрел на многочисленные картинки, которые вывешивали мне на Стену друзья, почитал их новости. Но все время думал лишь о Соне.

Весь следующий день я провел с Даней и Стасей. Друзья не давали мне грустить, но вечером, когда я вернулся домой и снова не смог связаться с Соней, мое настроение резко упало.

«Вот она, «любовь на расстоянии», – думал я, пытаясь дозвониться до девушки. – Вся трудность именно в таких ситуациях, когда нельзя связаться никаким способом».

Я перестал звонить и решил просто выждать. По-любому Соня должна была объявиться, если, конечно… она меня не забыла. Но такое поведение совсем не в ее стиле. Я был уверен, что если девушка решит больше не общаться, то обязательно скажет мне об этом.

«А вдруг это знак? – мелькали мысли. – И может, мне стоит на какое-то время забыть о ней? Или хотя бы попытаться не думать и не вспоминать наши встречи на Лидо!»

До начала занятий оставалось буквально три дня, а я знал, что учеба способна отвлечь меня от чего угодно. Я обожаю архитектуру, и это всегда мне помогало переключиться.

 

...

Утром я проснулся в хорошем настроении и решил сегодня ни с кем не встречаться, а просто прогуляться по городу в одиночестве. Да и погода была подходящей. Северный ветерок принес прохладу, воздух почти очистился от нашего вечного смога, по небу плыли небольшие облака. И явственно пахло осенью. Я решил пешком отправиться на Тверскую, давно хотел пофотографировать англиканскую церковь, находящуюся в Брюсовом переулке. Это единственное в Москве сооружение в стиле поздней английской псевдоготики. Я вышел из Замоскворечья и поднялся на Большой Москворецкий мост. Навстречу мне шла девушка в длинном восточного вида балахоне. Жанна! Я узнал ее сразу и замер, не зная, как поступить.

Мы встречались не так и долго, но лично у меня все было серьезно, я хотел длительных отношений, мои чувства были невероятно сильными и яркими. Но никакому парню не понравится, когда девушка относится чуть снисходительно, хотя вроде и любит тебя. Пусть мне и было восемнадцать, но по-любому я – мужчина, и моя природа требует, чтобы я был выше, сильнее, умнее своей второй половины. В нашей паре получилось все наоборот. Думаю, это одна из причин, почему мы разошлись. Мы расстались, Жанна уехала в Шаолинь изучать духовные практики. Больно ли мне было? Не то слово! Эта девушка вросла в мое сердце, пришлось выдирать с корнями, и такая «операция» не могла пройти легко и безболезненно.

И вот сейчас Жанна, словно возникшая тень из прошлого, идет по мосту навстречу мне. Было отчего прийти в смятение. Я стоял и смотрел на нее, не зная, на что решиться. Перед поездкой в Шаолинь она побрила голову, но сейчас волосы отросли. Стрижка была короткой и спортивной. Ее лицо выглядело, как всегда, прекрасно. Я уже убедился, что ничто так не красит девушку, как внутренний свет. И не нужна никакая косметика, чтобы быть красивой, главное – что у тебя в душе. Ее большие глаза сияли, словно она видела что-то непередаваемо прекрасное, хотя смотрела в этот момент на Москва-реку. И вот Жанна повернула голову и увидела меня. Ее тонкие брови на миг нахмурились, но тут же лицо разгладилось, появилась улыбка. Я махнул рукой и пошел ей навстречу. Мы остановились, глядя в глаза друг друга. Ее пальцы коснулись моих, я сжал их.

– Привет… – одновременно произнесли наши губы.

И снова возникло волшебство, я будто оказался в личном пространстве этой девушки, наполненном особым светом и теплом. И почудилось, что мы не расставались, время странно сжалось и соединило нашу последнюю встречу и этот день.

– Ты в Москве! – сказал я.

– Вчера прилетели с крестной, – ответила она и отняла руки.

Волшебство пропало.

– Ты очень красивая, – прошептал я и снова сжал ее пальцы.

Но Жанна отодвинулась и скрестила руки на груди. Из работ по психологии я точно знал, что такая поза показывает: собеседник от вас закрывается. Мне стало неприятно.

– А ты куда направляешься? – спросила Жанна другим тоном.

– Просто гуляю, – улыбнулся я. – Последние деньки свободы! И снова в универ.

– Ах да, первое сентября! – тихо проговорила она. – У меня есть пара часов. Если хочешь, можем погулять вместе.

– Конечно! – обрадовался я. – Но куда ты идешь? Может, у тебя дела.

– Не поверишь, но и я просто гуляю. Крестная поехала в свой институт, а я решила пойти на свидание с любимым городом. По Москве скучаю, и сильно.

– Так странно, что мы встретились! – заметил я. – Ты же занимаешься духовными практиками, Жанн! А вдруг это какой-то знак?

– Все в этой жизни неслучайно! – серьезно ответила она и взяла меня под руку. – Но мы не можем понять, что к нам приходит и зачем.

– Вообще-то… кто! – сказал я. – Или ты считаешь меня неодушевленным предметом?

– Я не тебя конкретно имею в виду, – улыбнулась она. – Куда пойдем? Мы двигались в разных направлениях и сейчас находимся в точке пересечения наших путей. Ты шел без всякой цели?

– Направлялся в Брюсов переулок, хотел церковь там пофотать.

– Ты же любишь архитектуру! – улыбнулась она. – А я направлялась на Ордынку. Не поверишь, но хотела заглянуть в Третьяковскую галерею. Пока живешь в Москве, все думаешь, что потом как-нибудь сходишь, никуда от меня этот музей или выставочный комплекс не убегут. Время идет, а ты все откладываешь. А сейчас я чувствую себя вроде приезжей и хочу успеть максимально осмотреть достопримечательности.

– Значит, вы снова улетите в Шаолинь? – уточнил я, ощутив укол разочарования.

Я-то решил, что Жанна вернулась насовсем, и даже промелькнула туманная мысль, что, возможно, мы сможем начать все сначала. А Соня? Но с ней нет ничего определенного, мы ничего друг другу не обещали, в чувствах не признавались. К тому же она уже который день не выходит на связь.

– Через две недели, – сообщила Жанна.

Я поник. Девушка внимательно посмотрела мне в глаза и повернула в сторону центра.

– Ладно, Ярик, – ласково сказала она. – Пошли по твоему направлению. А Третьяковка точно от меня никуда не убежит!

Мы миновали мост, оказались у Красной площади и переглянулись. Идти по ней совсем не хотелось, толпы туристов заполняли ее, как обычно.

– Переулком? – предложила Жанна.

Я молча кивнул. Чем дольше мы находились вместе, тем более странно я себя чувствовал. Меня по-прежнему сильно тянуло к этой девушке, хотя пережитая боль ее ухода почти уничтожила нежность. А для меня именно нежность – главная составляющая любви, и чем дольше она длится, тем сильнее я привязываюсь к человеку. Мы сошли с моста и свернули в ближайший переулок. Но Жанна вдруг передумала и подняла руку, увидев приближающееся такси. Я опешил, решив, что она хочет уехать и оставить меня одного.

– До парка Горького довезете? – услышал я. – Чего стоишь, Макс? – спросила Жанна, усаживаясь на заднее сиденье. – Поехали!

Меня охватила радость, я забрался в такси и прижался к девушке плечом. Казалось, что мы снова пара, Жанна оживилась, ее глаза блестели, она посматривала на меня с улыбкой.

– Парк Горького? – тихо спросил я. – Что за фантазия? Но ты всегда была спонтанной девушкой!

– Да ну ее, эту твою церковь! – весело заявила она. – Знаешь, так захотелось просто покататься на каруселях… как в детстве!

– Но сегодня же суббота! – напомнил я. – Там народу будет не пробиться!

– И ладно! – беззаботно ответила Жанна и положила голову мне на плечо.

Я обнял ее одной рукой и спросил:

– А ты какой аттракцион любила больше всего?

– «Евростар» и колесо обозрения. А ты? Наверняка «американские горки»!

– Угадала! – ответил я.

Нас высадили возле входа в парк, и мы, взявшись за руки, быстро пошли на территорию. Но оказалось, что аттракционы демонтируют. Мое настроение померкло, как только я увидел ограждение и остатки конструкций. Едва я оказался с Жанной, как снова начал все воспринимать несколько на другом уровне и в происходящем видеть знаки. И сейчас решил, что ничего хорошего от новой встречи нас не ждет. Но Жанна не придала особого значения увиденному и предложила, «раз такое дело», просто прогуляться по парку. Я обнял ее за плечи, и мы двинулись по дорожке.

– Ярик, ты что-то расстроился! Неужели так хотел покататься? – заметила Жанна.

– Просто увидел знак в этих демонтируемых конструкциях, – признался я. – И он мне не понравился!

– Забей! – сказала она. – Я учусь жить «здесь и сейчас», наслаждаться каждой минутой. В этом секрет счастья.

– Это тебе твои новые духовные учителя посоветовали? – спросил я.

– И они в том числе. Это вообще принцип жизни в гармонии. Не нужно оглядываться в прошлое, ты извлек уроки из допущенных ошибок, это твой опыт. Но сожалеть о том, что уже нельзя изменить, и без конца возвращаться к прошлому мыслями – это путь саморазрушения! Не нужно заглядывать и в будущее, все равно ты не сможешь предугадать, что тебя ждет даже через минуту, поэтому незачем тратить энергию на это. Вот и остается – наслаждаться жизнью в настоящем.

– То есть жить одним днем, – пробормотал я. – Есть что-то в этом неправильное!

– Спорить не буду, да и не хочу! – весело ответила она.

Но камешек уже был брошен в воду, и пошли круги. Мой мозг «запустился», как это всегда бывало при общении с Жанной. И я уже настроился на серьезную волну. Только с этой девушкой я обсуждал самые разные темы, в том числе и философские. К тому же меня волновал один вопрос, и я задал его.

– Жанн, ты, вижу, по-прежнему увлечена всеми этими восточными учениями. Надеюсь, веру все же менять не надумала?

Этот вопрос был вызван одним мистическим случаем. Он подробно описан во второй книге по моим дневникам «В кого влюбляются парни?». Если кто не читал, то вот суть вкратце. Жанна увлекалась литературой о призраках, загробном мире, привидениях, переселениях душ и все в том же духе. В декабре она много читала о мистических случаях в Коломенском и даже потащила меня туда. И там правда произошло нечто странное. В Голосовом овраге мы повстречали загадочного старика. Было уже темно, шел ледяной дождь, все выглядело запредельно и даже страшновато. И старик будто возник из тумана оврага. Жанна, естественно, начала с ним беседу. Речь зашла о «жизни после смерти». И старик поведал нам о тайных знаниях, будто все души после смерти попадают в «свой рай», который в каждой религии свой. И тут я узнал, что православная Жанна хочет поменять свою веру на религию синто. Старик в два счета переубедил ее. И даже рассказал свою историю, будто его жена – католичка, и он боится, что после смерти она попадет в католический рай, а он – в православный, и они навеки разлучатся. Тогда эта история, как ни странно, заставила меня много читать о различиях веры. Такое сильное впечатление произвела на меня эта встреча.

После моего вопроса Жанна развернулась ко мне всем корпусом и внимательно посмотрела в глаза. На ее лице ясно читалось удивление.

– А ты растешь, Ярик! – уважительно проговорила она. – Не думала, что ты все еще помнишь об этом! И тем более размышляешь на такие темы!

– Но случай в Коломенском… – начал я.

– Да, на меня этот старец тоже произвел впечатление, – кивнула она.

– Знаешь, а он неправ! – сказал я.

– В чем же? – заинтересованно спросила Жан на.

– Он боялся, что окажется со своей женой в разных мирах после смерти. И только потому, что она католичка! Я потом много думал на эту тему. А ведь католики, протестанты, православные – это все христиане! Так что вера, по сути, одна!

– И что это доказывает? – пожала она плечами.

– Только то, что этот старец никакой не выходец из параллельного мира, как ты мне потом твердила, и овраг в Коломенском – вовсе не временной портал!

– Странный вывод! – улыбнулась она.

– Почему же?! – запальчиво произнес я. – Если бы все было так, как ты говорила, то старец не мог сообщить нам ошибочные сведения!

– Макс! – рассмеялась девушка. – Ты, как всегда, любишь докапываться до самой сути. Но таков ты! Логика – твоя сильная сторона. А если предположить, что старец просто подкинул нам пищу для размышлений? А если цель была именно такова – чтобы мы сами до всего дошли? Вот ты точно уже отработал его идею! И нашел ответ. Тут ведь главное: правильно поставить вопрос, что старец и сделал. К тому же я тогда тоже получила ответ и четко поняла, что веру менять ни за что не буду!

Мы замолчали. В душе я изумлялся, зачем вообще начал разговор на такую тему. Но с Жанной, видимо, по-другому и быть не могло. Так она на меня влияла.

– А вообще я тебе благодарна! – после паузы сказала девушка. – Если бы ты все еще не волновался обо мне, не заботился о самом главном – моей душе, ты бы не задал этот вопрос!

– Думаю, я никогда тебя не забуду! – тихо ответил я. – Ты удивительная!

– Спасибо, Ярик! Но хватит уже говорить на такие серьезные темы! Давай будем просто наслаждаться тем, что мы оказались вместе, пусть и всего на пару часов!

От ее слов мне стало приятно, внутри разлился жар. Я взял ее за руку, и мы медленно пошли по дорожке.

Впереди я увидел тележку с мороженым и купил два эскимо на палочке. Мы уселись на скамейку и начали есть. Но Жанна уже была настроена дурачиться, она мазнула мороженым мне по щеке. Я рассмеялся и сделал то же самое. Но она увернулась, и я попал по кончику ее носа. Белая блямба пломбира так смешно прилипла к нему, Жанна стала похожа на клоунессу. Она расхохоталась, я не выдержал и схватил ее в объятия, слизнув с носа мороженое. Девушка замерла, я видел так близко ее глаза с расширяющимися зрачками. Нахлынули эмоции. Я старательно забывал Жанну все это время и думал, что мне это удалось, но мое тело – помнило.

– Значит, важно только «здесь и сейчас»? – слегка охрипшим голосом проговорил я.

– Именно! – прошептала она и поцеловала меня.

– Ты хотя бы любила меня? – не выдержал я.

В то время когда мы встречались, я создал для Жанны, конечно, при помощи Даниэля фильм-признание. Но ответа на свой вопрос тогда так и не получил.

Жанна отстранилась и откинулась на спинку скамейки. Я бросил недоеденное мороженое в урну и повернулся к ней. Все-таки странно мы устроены: стоит хотя бы раз испытать близость с каким-то человеком, и он навсегда становится для тебя «своим». Можно расстаться, охладеть, разлюбить или даже возненавидеть, но по-любому этот человек будет принадлежать к «твоей стае». И ты понимаешь, что это навсегда. С Жанной мы были близки, и пусть мы уже давно не вместе, но я все равно ощущал ее «своей». Поэтому общаться было легко. И сейчас я хотел услышать честный ответ на мой вопрос.

– Ярик, я не хочу объясняться, – спокойно проговорила она. – Я уже научилась не придавать значения словам. Они часто искажают смысл происходящего, а уж эмоции описывать обычными словами, на мой взгляд, просто глупо. Никогда не понимала прозаиков, пытающихся передать чувства стандартными, зачастую избитыми оборотами речи, – тихо добавила она.

– А поэты? – спросил я. – «Я помню чудное мгновение, Передо мной явилась ты…»

– Да, тут ты прав! Только поэзия в состоянии выразить нюансы переживаний, – согласилась Жанна. – Стихи – это ведь совсем не слова, а прежде всего какая-то небесная мелодия, так я думаю.

– Как хорошо ты сказала! – пробормотал я. – И все же?

– То, что я чувствовала к тебе, нельзя назвать одним словом, – ответила Жанна. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря «любовь». Но ведь мы с тобой это обсуждали! И ты сам признался, что до меня говорил «люблю» не одной девушке. А я так не хочу! Чувство должно быть… эксклюзивным, что ли.

Мне так и хотелось сказать: «Значит, ты меня все же не любила!» Уж слишком сложными казались ее рассуждения. Я понимал, что они рассудочны, а ее сердце молчит.

– Макс, твоей вины нет, – продолжила она и погладила мою щеку. – Наверное, я такая, так уж я устроена! Тебе нужна обычная девушка, которая оценит твой, в общем-то, золотой характер, с которой ты будешь на одной волне и, значит, в гармонии. А может, она у тебя уже есть?

– Пока нет, – тихо ответил я.

Жанна взяла меня за щеки и чмокнула в нос. Я замер от прикосновения ее рук и губ. Мысли убежали, голова начала немного кружиться от воспоминаний. И я поцеловал Жанну в губы. Она ответила и, как мне показалось, охотно.

раздалось позади нас.

Мы расцепили объятия. Жанна села ровно. Слова песни были мне отчего-то неприятны в эту минуту. Я оглянулся. По дороже позади нашей скамьи шли парни, музыка их сопровождала, но гаджета я не видел. – И зачем так громко включать? – недовольно заметила Жанна. – Это что за группа?– Кажется, «Вельвет», – ответил я.Парни удалялись, музыка становилась тише. Мы посмотрели друг на друга. Я пришел в себя и снова захотел поцеловать ее губы. Но Жанна вдруг встала. Я не понимал выражениия ее лица. Она будто обдумывала что-то.– Крестная обещала вернуться около семи, – тихо произнесла Жанна.– Но еще только четыре, – заметил я, глянув на айфон.– А вдруг она приедет раньше?Я не понимал хода ее мыслей.– Твои родители сегодня дома? – спросила она.– Сегодня же суббота! – улыбнулся я. – С утра еще уехали на дачу. Вернутся лишь завтра вечером. Звали и меня, но я решил побыть в одиночестве.– Пошли! – скомандовала она и взяла меня за руку. – И лучше взять такси!Может, это я такой тупой, но пока мы не оказались у нас в квартире и Жанна не начала стягивать с меня рубашку, я так и не понимал, чего она хочет.И вот моя рубашка на полу, ее платье-балахон там же. Жанна глянула на меня и тихо уточнила, где моя комната. Мы зашли туда, она уселась на мою кровать. Да, у меня давно не было физического контакта, да, Жанна мне по-прежнему нравилась как девушка, и я скучал по ней, да, мне с ней всегда было хорошо, но… Я смотрел на ее улыбающееся красивое лицо, на ее изящную фигуру и отчего-то ощущал все усиливающееся охлаждение. Что-то во всем происходящем было неправильно. Конечно, Жанна сегодня озвучила мне свои новые принципы – жить «здесь и сейчас». Но что же это получалось? Мы расстались, и, насколько я понял, возвращаться ко мне она не собиралась и сейчас решила просто так… на один раз? Ей захотелось, и она берет? Получалось, что я всего лишь ее каприз. Но я не «одноразовый»!

 

Все эти мысли промелькнули, я ощутил жгучую обиду, открыл шкаф и натянул футболку. Затем сел на стул.

– И что это значит? – уточнила Жанна веселым тоном, но улыбнулась растерянно.

– Может, хочешь чаю? – спросил я, начиная нервничать.

Если честно, мне совсем не хотелось ничего объяснять. И я даже был бы рад, если бы Жанна ушла.

– Давай! – согласилась она. – Только завари зеленый, если есть.

Я вышел из комнаты, в коридоре поднял ее платье. Зачем-то прижал его к лицу и вдохнул запах духов. А может, я веду себя как последний дурак? Девушка сама предлагает близость, ну и пусть она скоро уедет! Зачем так заморачиваться и все усложнять? Может, правильно – жить одним моментом и просто наслаждаться?

Я вернулся в свою комнату. Жанна стояла у моего стола и беззастенчиво просматривала фотографии на ноутбуке. Меня это возмутило. Это мое личное пространство! Какого черта!

– Вот твое платье! – сухо проговорил я.

Жанна обернулась.

– Мне не холодно, – ответила она. – Я думала, ты уже чай принес!

– Тебе лучше одеться, – хмуро посоветовал я. – И нечего лазить по моим папкам! Тебе никто не разрешал!

– Ярик, прости! – быстро произнесла она. И наконец оделась. – Вижу, ты не расположен… а ведь так страстно целовал меня в парке… вот я и подумала…

– Не то ты подумала, – сухо ответил я.

– Прости! – снова повторила она и взглянула на меня внимательно. – Я не так тебя поняла! Вижу, вы отдыхали на Лидо, – заметила она другим тоном. – Очень красивые фотографии. А это что за девушка? Итальянка?

И она открыла портрет Сони. Это меня окончательно вывело из себя. Я так резко захлопнул крышку ноутбука, что попал ей по пальцам. Жанна отскочила и потрясла рукой.

– С ума сошел?!

– Нечего без спроса лазить в моем ноуте! – ответил я.

– Так это все из-за нее? – заулыбалась Жанна. – Из-за этой девушки? Макс, сознайся, ты просто влюблен! И это объясняет твое поведение! Мне ли не знать, какой ты по натуре верный! Измены – не твой стиль! И мне всегда это в тебе очень нравилось. О, у тебя томик Торквато Тассо! После Лидо увлекся итальянской поэзией?

Жанна взяла книгу и уселась в кресло.

– «На тебя ли я смотрю, На мое смотрю светило: Всех красавиц ты затмила, Лишь тебя боготворю….» – прочитала она. – Прекрасно! Если бы все парни пользовались творениями великих, а не писали глупые эсэмэски своим девушкам, взятые в Сети, типа: «Я – твой сладкий мальчик, ты мой сладкий зайчик…» И тому подобное.

– Я такое никогда тебе не писал! – ответил я.

– Да-да, ты всегда отличался хорошим вкусом, – с улыбкой проговорила Жанна и встала. – Ни чая, ни секса я в этом доме не дождусь, так что, думаю, пора и уходить!

На душе у меня было очень неприятно. Я снова не мог понять, что за личность Жанна, она опять подкинула мне пищу для размышлений, ее загадочность никуда не исчезла. А ведь именно загадка будоражит нас сильнее всего. Да, она была и останется для меня «своей», но в то же время эта девушка свободна внутренне от всего, она никому полностью не принадлежала – ни мне, ни своим страстям, ни каким-то привычкам или даже порокам. Жанна стояла как бы на высоте, над всем. Именно такой я ее видел. А это надо уметь – в 20 лет так себя поднять. Представляю, какую истерику закатила бы другая девчонка, если бы ею «пренебрегли», а Жанна спокойно решила уйти, по типу: не хочешь – не надо. Правда, она попыталась выяснить, влюблен ли я в другую. Но видя, что я не отвечаю и не собираюсь распространяться на эту тему, настаивать не стала. «Не хочешь – не надо». Если бы у нее имелся герб, на нем запросто можно было бы выбить эти слова девизом. А вообще, если поразмыслить, это я веду себя нелогично. Я ведь правда целовал ее в парке совсем не по-дружески, то есть дал ей понять, что совсем не против. И когда она ответила положительно, приехав ко мне домой, я пошел на попятную. И кто я после этого? Я вдруг вспомнил, как отец часто повторял, что непоследовательность действий говорит, прежде всего, о незрелости личности. А я веду себя именно непоследовательно! Получается, что я по развитию почти что тинэйджер! Странно, но когда я с Жанной, мой мозг всегда начинает выдавать вопросы, которые требуют немедленного ответа, начинается процесс «самокопания», я без конца анализирую. Вот и сегодня снова процесс запустился, а ведь мы общаемся всего-то пару часов.

– Ярик, мне пора, – ласково проговорила Жанна. – Рада была тебя повидать!

И она вышла в коридор. Я плелся за ней, чувствуя себя все более некомфортно. Жанна обулась и повернулась ко мне лицом.

– Знаешь, что нас развело? – спросила она.

– Скажи! – попросил я.

– Ты классный парень, но… слишком домашний. Видимо, из-за этого мне часто казалось, что тебе всего лет четырнадцать. А ведь я всегда ощущала себя старше своего физического возраста. Понимаешь?

– Да, я тоже так иногда думал! – ответил я. – Мне и правда казалось, что между нами не два года разницы, а лет так десять!

– Если не двадцать! – улыбнулась она. – Хочешь совет?

Я лишь кивнул.

– Ты как-то упоминал, что от бабушки осталась квартира, – продолжила она. – Поговори с родителями на эту тему, переберись туда и начни жить самостоятельно! Тебе это необходимо!

– Хорошо, я подумаю.

– А вообще ты ведь меня тоже многому научил! – призналась она.

– Я? Да ладно!

– К примеру, я после общения с тобой убедилась, что верность – это настоящий алмаз характера. Оставайся всегда верным! В наше время это редкое качество.

Жанна обняла меня и коснулась губами щеки. Сердце сжалось. Мне не хотелось, чтобы она снова исчезла из моей жизни, и в то же время вместе мы быть не могли.

– Не пропадай надолго! – прошептал я. – Пиши, звони!

– Сейчас уже не пропаду! Я навсегда останусь тебе другом, Ярик!

 

...

В воскресенье я проснулся очень поздно, была уже почти половина первого. Причем разбудил меня айфон, он звякнул – пришло сообщение. Я с трудом разлепил глаза и потянулся за гаджетом. Но когда увидел, что оно от Сони, то сон как рукой сняло. Наконец-то! Я сел и открыл его.

 

...

Я зашел в почту. Действительно, во «Входящих» имелось новое письмо. Соня отправила его четыре часа назад. Учитывая разницу во времени, у нее была всего половина шестого утра.

 

...

Это письмо повергло меня в шок. Я не ожидал такого решения Сони и ощутил боль. И в то же время я отлично понимал все ее опасения. Насколько я мог узнать эту девушку, она была в чем-то уникальна. Прекрасное разностороннее воспитание, привитые с пеленок хорошие манеры, широкий кругозор и при этом замкнутость, постоянное одиночество, нехватка общения с ровесниками, отсутствие опыта романтических отношений и предопределенное будущее. Именно это и рождало неуверенность в себе и недоверие к малознакомым парням и возникающим к ним чувствам. И Соня решила просто устраниться с моего пути.

 

...

Я отправил письмо, немного подождал, но ответа не было. И это закономерно, раз девушка решила, что мы больше не общаемся. Но как же мерзко на душе! Сонечка стала для меня «малышкой», хотелось заботиться о ней даже на расстоянии, посылать ей нежные эсэмэски с пожеланиями доброго утра и спокойной ночи, спрашивать о ее настроении и самочувствии, дарить ей виртуальные подарки и надеяться на встречу в реале. И вот все закончилось. Я слонялся по квартире, не находя себе места. Настроение было ужасным. Но я понимал, что бессилен. Соня хотела выдержать паузу. Что мне оставалось делать? Или ждать, или вообще попытаться забыть эту девушку. Нужно быть реалистом. И я понимал, что скорее всего это конец отношений.Около трех позвонил Данька, они со Стасей собрались в ЦДХ.– И что там? – вяло спросил я.– Последний день выставки некоего Сергея Лычагина, – ответил Даня. – Стася любит его творчество.– Впервые слышу! – сказал я.– Дань, дай-ка мне! – в трубке раздался смех, какая-то возня и звук поцелуя. И потом голос Стаси: – Максим, тебе будет интересно! Выставка называется «Испания. Время странствий». Не хочешь пойти с нами?– Не знаю…– Но ведь твоя Соня сейчас в Испании! – встрял Даня. – Так что вижу связь!– А я не вижу! Вчера с Жанной встречался, – сообщил я. – А она только что из Китая. И что мне сейчас, на китайскую выставку мчаться?– Жаннка в Москве? Вот это да! Старая любовь не ржавеет! – оживленно проговорил Даня. – И вы снова вместе? А я тебе тут про Соню толкую! Cherchez la femme!– Ничего мы не вместе, – хмуро произнес я. – Она тут ненадолго и снова в свой Шаолинь укатит. Так просто пересеклись…– Запутано! – после паузы сказал он. – Значит, не идешь?– Нет! – окончательно решил я. – И вообще хочу один побыть!– Не грусти, дружище! И если что, звони!Я кинул айфон на диван и подошел к окну. Двор был как на ладони, я увидел группу ребят, собравшихся возле качелей, подумал, что и сам еще недавно все вечера мог протусить с одноклассниками во дворе, но сейчас мне это было совсем неинтересно.И что же теперь? Девушки у меня нет, единственный и лучший друг влюблен по уши и все время проводит со Стасей, прежние интересы как-то отошли на второй план. И даже архитектура – моя самая долгая любовь по жизни – меня сейчас мало волновала. Раньше я обожал собирать макеты зданий, это всегда уравновешивало и успокаивало, но в этом состоянии даже любимое хобби не привлекало. Конечно, встреча с Жанной выбила из колеи, но я понимал, что основной удар мне нанесла Соня. Ее решение не укладывалось в голове. Она не сказала окончательного «нет», но брать паузу в еще даже не начавшихся отношениях? Ни к чему хорошему это не приведет. Расстояние и так разводит, а если еще и не общаться!«Она быстро меня забудет! – мелькали мысли. – Начнется учеба, текущие дела, то одно, то другое. И все! Я останусь лишь в воспоминаниях, как венецианское приключение. Одно утешает – мой рассказ «Волшебный портрет». Этого Соня точно не забудет!»Мое настроение катастрофически портилось. Я уже подумывал, а не присоединиться ли мне к друзьям? Какого черта сидеть дома и грустить непонятно о чем? Так и до депрессии недолго.

 

Прощай, мечта!

Осенние настроения.docx

Я позвонил Дане, но он оказался «вне зоны». Телефон Стаси я все еще не знал и сейчас очень пожалел о своей беспечности. Но ребята сообщили, где они будут. От моего дома до ЦДХ пешком минут пятнадцать, но я решил поехать на машине. Я до конца не был уверен, что хочу попасть на выставку. И даже хорошо, что я не дозвонился до Дани. Если мое настроение изменится, то я не пойду в ЦДХ, а просто покатаюсь по городу. Было около трех часов дня, воскресенье. Дороги в Замоскворечье в это время практически свободны. Я выехал на Большую Якиманку и увидел двух голосующих девушек. Вообще-то я никогда не беру пассажиров, но сейчас было такое настроение, что хотелось новых знакомств. К тому же девушки были симпатичными. Та, что голосовала, высокая, темноволосая, в узких белых джинсах и обтягивающей красной майке. Наряд отлично показывал, какая у нее стройная фигура. Ее подруга держалась чуть позади, была светловолосой, чуть ниже ростом. Мое внимание сразу привлекла коса девушки. Она падала ей ниже пояса. К тому же блондинка была в платье с широким подолом, прикрывающим колени, тонкую талию затягивал ремешок, а я вообще неравнодушен к девушкам в таких нарядах. И я притормозил. Брюнетка расплылась в улыбке и ринулась к машине, таща за руку подругу.

– Вам куда, девушки? – высунулся я в окошко.

– Да тут рядом! – оживленно ответила брюнетка. – У нас встреча возле парка Горького, а мы уже и так на полчаса опаздываем. Подбросите?

– Конечно! – согласился я. – Тем более мне по пути.

– А сколько возьмете? – встряла блондинка и перекинула косу со спины на плечо.

Я завороженно смотрел на это движение, коса выглядела роскошно.

– Ну что вы! – ответил я. – Тут ехать пять минут.

Брюнетка уселась рядом со мной, ее подруга – на заднее сиденье.

– Кира, – зачем-то представилась первая.

– Макс, – ответил я и спросил, обернувшись: – А вас как?

– Олли, – ответила за нее Кира.

– Оля? – не понял я.

– Нет, именно Олли, – рассмеялась она. – Вообще-то, меня зовут Олимпиада, – сообщила блондинка. – Так вот родители захотели. И уменьшительное – Липа.

– Липа! – презрительно проговорила Кира. – Это уж очень несовременно! К тому же полностью – Олимпиада Афанасьевна! На мой вкус, это запредельно! Олли – куда лучше звучит! Вы не согласны, Макс?

– Липа – тоже очень мило, – сказал я. – А вы откуда?

– Я из Балашихи, считай, Москва, а Олли – из Костромы. Мы обе учимся в одном универе.

– Только поступили? – уточнил я. – И куда, если не секрет?

Кира весело на меня глянула и рассмеялась. Затем повернулась к Олли.

– А мы выглядим совсем юными! – сказала она. – Макс сбавил нам возраст. Вообще-то, мы уже на втором курсе! Учимся на экономистов в Академии водного транспорта.

– Экономика и управление, – поправила Олли.

– А специализация? – спросил я.

– Менеджмент организаций, – ответила она. – А вы?

– Я в МАРХИ, перешел на второй курс.

– Круто! – одновременно сказали девушки и рассмеялись.

– Вы с кем-то встречаетесь? – задал я вопрос, чтобы уяснить кое-что для себя.

Девушки мне понравились, особенно Олли. И сразу хотелось расставить все точки над «i».

– У нас двойное свидание, – сообщила Кира. – Мой парень приведет своего приятеля. Хочу вот подругу познакомить. А вдруг?

– Это ее инициатива, – пояснила Олли. – А мне не нужны никакие свидания!

– А вы, Макс, как в этом плане? – задорно спросила Кира.

– Девчонки, лучше на «ты»! А я свободен!

– Не может быть! – снова одновременно произнесли они и опять рассмеялись.

– Да вот как-то так, – сказал я и завернул на Крымский вал.

До парка Горького было рукой подать, и мне не хотелось отпускать понравившуюся мне Олли. Тем более, как я понял, она тоже пока была свободна. И когда я припарковался, то повернулся к ней.

– Олли, а можно твой телефон? Мало ли, вдруг новый знакомый тебе не понравится?

– Все может быть, – тихо ответила она и заглянула мне в глаза.

Мое сердце екнуло.

– Макс, лучше ты дай свой номер, – встряла Кира.

– Да-да, конечно! – ответил я.

– Я сама знаю, что лучше! – неожиданно показала характер Олли. – И мы обменяемся номерами. Именно так будет лучше всего!

Кира только усмехнулась и пожала плечами. Мы записали номера друг друга, и я сразу перезвонил. Все было верно, ее телефон ответил.

– Макс, а ты сейчас куда? – другим тоном спросила Олли.

– Да тут рядом буду. Мои друзья пошли на выставку в ЦДХ. Хотел к ним присоединиться.

– Какое совпадение! – задумчиво проговорила она.

Мне кажется, что я даже уловил ее мысли. Наверняка девушка прикидывала, что если ей не понравится приятель друга Киры, то она запросто может снова встретиться со мной. И такой расклад меня вполне устраивал.

– Мы конкретно опаздываем! – сухо произнесла Кира.

– Ты, если что, набери меня, – быстро сказал я и пожал руку Олли.

Она кивнула и смущенно улыбнулась.

 

...

Я припарковал машину возле ЦДХ. Выйдя, остановился в нерешительности. Солнце было ярким и пекло совсем по-летнему, хотя уже кое-где листва начала желтеть. И идти в залы галереи мне что-то совсем расхотелось. Я снова набрал номер Дани, но он по-прежнему находился «вне зоны».

И я отправился на набережную. Захотелось просто пройтись, посмотреть на реку, на речные трамвайчики. Но я совсем забыл, что на этой части набережной постоянно работают уличные выставки художников. Увидев еще издалека целые ряды картин, я замедлил шаг. Но потом все же решил побродить и поглазеть на художественные произведения. Я прошел почти все ряды, картины мне не очень нравились. Они были практически все ненатурально ярких цветов, а сюжеты рассчитаны на туристов – виды Москвы, такие как Кремль, дом Пашкова, Красная площадь и тому подобное. Между картинами встречались и лотки с поделками и тоже в основном для туристов: расписные матрешки, изделия из можжевельника, глиняные фигурки и т. д. Но в конце одного из рядов я заметил прилавок, целиком заполненный авторскими куклами, и подошел. Если честно, я все думал о новой знакомой, девушке со странным именем Олли и такой великолепной косой. Я уже решил, что сегодня же вечером позвоню ей и выясню, как прошло двойное свидание. Я отчего-то был уверен, что девушка охотно продолжила бы знакомство со мной. А я люблю радовать своих подруг. И почему бы с расчетом на будущее не купить сейчас какой-нибудь милый пустячок, раз уж я оказался здесь.

– Ищете подарок? – расплылся в улыбке продавец, мужчина средних лет и неопрятного вида. – У меня самый лучший выбор! Исключительно авторские работы. Эксклюзив! Сами посмотрите!

Я взял прозрачную коробку с небольшой фигуркой принцессы в пышном бальном платье, но тут же поставил ее обратно, заметив куклу, напомнившую мне Олли. Это была русская девушка в национальном костюме и с длинной косой. Продавец начал хвалить мой выбор. Я вертел куклу в руках, раздумывая, а он трещал без умолку, что «ручная работа, сарафан по индивидуальному эскизу, голова фарфоровая, а волосы натуральные». Услышав, что волосы натуральные, я тут же поставил куклу обратно. Отчего-то стало неприятно, тем более их цвет был в точности, как у Олли.

Мой взгляд упал на угол столика, и я вздрогнул. Куклы-висельники! Деревянная виселица, на пеньковых веревках болтаются три куклы, серые холщовые колпаки на их головах выглядят жутко. Я просто не верил своим глазам. Именно эту работу я видел в блоге моей девушки-мечты Саши Ветер. Ошибиться я не мог. Она занималась авторской куклой, это было ее увлечение, но и дополнительный источник дохода. Поэтому Саша все новые работы фотографировала в разных ракурсах, чтобы потенциальный покупатель смог рассмотреть кукол во всех подробностях. Я взял виселицу, перевернул и снизу деревянного постамента увидел выжженное клеймо «sacha-veter». Я и так был уверен, что это ее работа, а сейчас сомнений не осталось. Может, она решила сделать свое увлечение бизнесом? Но я хорошо помнил из комментариев под той записью, что висельников хотел купить какой-то парень. И типа он уже брал у нее работы. Он писал тогда о «сумеречной парочке» Эдварда и Беллы, которую приобрел у Саши.

– Заинтересовались, молодой человек? – спросил продавец. – Колпаки можно снять. Но зрелище, я вам скажу! Прямо все натурально. Это так называемые дважды повешенные – декабристы Муравьев-Апостол, Рылеев, Бестужев-Рюмин. Тут вот мелкими буковками на постаменте снизу…

– Да, я знаю эту работу! – сказал я. – А сколько она стоит?

– Двадцать пять тысяч, – сообщил продавец.

Ну и ну! Не думал, что сумма будет такой.

– Это дорогая техника, – торопливо продолжил он. – Такие куклы делаются из горячего пластика, поэтому у них лица как живые. Это вам не раскрашенный фарфор!

И продавец указал на девушку в сарафане, которую я смотрел.

– А у вас есть еще что-нибудь этого автора? – уточнил я и поставил висельников обратно.

– А как же! Еще три работы. Сейчас…

Продавец нырнул под стол и начал там копаться. Я смотрел на висельников. Возможно, у Саши дела пошли в гору и она наладила сбыт своих кукол не только через блог. Вообще, я давно не заходил к ней на страничку и понятия не имел, как у нее дела и что сейчас с ней происходит.

– Вот, смотрите! – сказал довольный продавец и начал открывать коробки.

К моему удивлению, первой появилась сумеречная парочка. Так как в гостях у Сони я поневоле изучил многочисленные изображения Роберта Паттинсона, то мог сопоставить сходство куклы с актером. И оно было поразительным. Саша, несомненно, обладала талантом.

– Если для девушки, то в самый раз! – заметил продавец. – А то висельники, конечно, уж очень специфичная тема. На любителя куклы! А вот вампиры сейчас популярны. Ваша девушка любит такую тематику?

Я снова вспомнил о Соне. Ей бы точно понравилась эта пара.

– Сколько? – уточнил я.

– Тоже горячий пластик, – ответил он. – Тридцать.

Я перевернул кукол, странно, на постаменте клейма не было.

– И вот еще посмотрите, – сказал продавец.

Из коробки была извлечена классическая колдунья в черном наряде, с длинными распущенными черными лохмами и невероятно злобным лицом. Она пугала и в то же время была хороша в своем уродстве. Из другой коробки продавец достал натурального на вид лебедя с настоящими белыми перышками. На нем сидела принцесса с нежным розовым личиком. Ее спину укрывали белокурые длинные локоны.

– Это Элиза из сказки «Дикие лебеди», – сообщил продавец. – Тоже вполне подойдет для девушки. Но стоит из-за птицы дороже – тридцать пять. Мастер здесь использовал настоящий лебяжий пух, да тут каждое перышко прикреплено! Работа тонкая!

На этих куклах я увидел «sacha-veter».

– А что за мастер-то? – с любопытством спросил я.

– Так вы ж сказали, что знаете! – удивленно ответил продавец. – И клеймо смотрели. Один парнишка занимается, зовут Александр. А творческий псевдоним Саша Ветер.

Вот так новости! Тут что-то явно не то!

– И откуда он, этот Саша?

– Местный! – уверенно ответил продавец.

– А еще какие-то его работы вы продавали? – продолжил я расспросы.

И он напрягся. Я это увидел по изменившемуся выражению его лица.

– Молодой человек, вы что, подарок выбираете или что-то вынюхиваете?

– Конечно, подарок! – ответил я. – Просто мало ли, может, еще что есть у этого мастера более подходящее.

– Была еще кукла-русалка, но я ее продал, – неохотно сообщил продавец. – Так что вы решили?

– Я сейчас отойду, – после паузы ответил я, – позвоню девушке, посоветуюсь. А можно я сфоткаю эти куклы? Перешлю ей по Сети, пусть сама выберет. А то сумма значительная, я куплю, а вдруг ей не понравится?

Продавец заколебался. Но я понимал, что он согласится, ведь его дело – продавать.

– Вообще товар фотографировать запрещено, – тихо произнес он. – Но раз такое дело, то давайте!

Он выставил в ряд работы Саши, я сделал несколько снимков.

– Сейчас созвонюсь со своей девушкой, – сказал я. – И как только она выберет, сниму деньги и подойду.

– Отлично! – расплылся он в улыбке. – Ведьму за двадцатку отдам, если что!

И я отправился к машине. Эта история не укладывалась в голове. Все было не так. И рассказ о якобы местном мастере, парне по имени Александр, и появление сумеречной пары, которую, как я помнил из комментариев в ее блоге, у Саши купил некий Опоссум. Таков был его ник. Именно он договаривался о покупке и висельников. И вдруг эти куклы оказались на Крымской набережной, да еще и по такой цене. Все это выглядело странно.

У моей машины стояла Олли. Увидев ее, я и смутился, и обрадовался. Решительная девушка!

– Ой, Макс! – быстро проговорила она. – А я только тебя хотела набрать.

– Но как ты нашла… – начал я.

– Ничего сложного! Запомнила номер твоего «Опеля», – перебила она. – А наше свидание сразу не задалось! Новый знакомый абсолютно не в моем вкусе. Я об этом сразу и сказала! А чего тянуть и пудрить парню мозги? Так ведь?

Олли улыбнулась и прищурилась. Солнечный луч упал на ее лицо, и она прикрыла его рукой. Я смотрел на девушку, на ее золотящиеся на солнце волосы, на нежный румянец и пухлые розовые губы и думал, что она мне определенно нравится. Было что-то в Олли уютное, домашнее и милое, хотелось быть с ней рядом. И это придуманное подружкой имя совсем ей не шло.

– А можно звать тебя Липой? – спросил я, следуя своим мыслям.

– Запросто! – весело ответила она. – Мне это имя привычнее. Но уже даже в академии все привыкли и зовут меня Олли.

– Ясно! Так что там со свиданием? Ты начала рассказывать…

– Говорю же! Не понравился мне парень! Вообще не мой тип! Худой, длинный и сутулый. Вот я и решила, что лучше встречусь с тобой, если ты не против. Ты-то мне приглянулся намного больше! Извинилась я перед ребятами и ушла из парка. Кира, правда, возмущалась, но я и слушать не стала. И отправилась сюда. Ты же говорил, что идешь на выставку в ЦДХ. Хотела позвонить, да тут увидела машины. Твоя с краю припаркована. А номер я запомнила, ну это я тебе уже сообщила! Все просто! А тут и ты идешь!

Я открыл дверцы. Мы забрались внутрь. Липа раскраснелась и смотрела на меня, улыбаясь.

– Поедем куда? – спросила она. – Или ты все же на выставку пойдешь? Тогда и я с тобой!

– Ты меня удивляешь, – заметил я. – Мы ведь совсем незнакомы, Липа! А вдруг я маньяк?

Она посмотрела на меня с изумлением, но потом начала смеяться.

– Не, никакой ты не маньяк! – сказала девушка, когда успокоилась. – Видно по тебе, что ты хороший парень! Макс, – вдруг стала она серьезной, – если ты не хочешь продолжать знакомство, так и скажи! Я повернусь и уйду. И без обид! А может, ты влюблен в кого? Тогда тем более навязываться не буду.

Отчего-то в памяти возник образ Сони, но я отогнал воспоминания. Она решила не общаться, надо и мне выбросить ее из головы.

– Я свободен, – сообщил я. – Но у меня сейчас дело, Липа! И очень важное!

– Что-то случилось? – участливо поинтересовалась она.

– Возможно, – уклончиво ответил я. – И сейчас я буду это выяснять.

– Понятно! – поникла девушка. – То есть мы кататься не будем?

Я глянул на ее симпатичное лицо, не выдержал и приподнял косу за кончик. Он был пушистым, а коса – тяжелой.

– Какие у тебя роскошные волосы, – тихо заметил я. – Я сразу обратил внимание именно на косу! Сейчас девушки редко носят такую длину.

Липа нахмурилась.

– Значит, тебя, как и других парней, привлекает именно моя коса! – раздраженно проговорила она. – И до чего же мне это надоело! Отрежу – и дело с концом! Сколько себя помню, все ее ношу! И видят только косу, а потом уже меня!

– Зря ты так! – начал я.

Но Липа открыла дверцу.

– Ладно, Макс! Занимайся своими делами, не буду мешать! А я пойду и просто погуляю! А коса? Мне уже не раз предлагали продать ее и обещали хорошие деньги. Может, и стоит! Сниму квартиру тогда, а то надоело в общаге!

– На деньги от продажи косы? – изумился я.

– А ты думал! Натуральные, к тому же такие длинные волосы дорого тут у вас стоят.

И Липа выбралась из машины. Удерживать я ее не стал. Мне не понравилась ее вспыльчивость. Допускаю, что ее уже все достали этой косой, но я-то тут при чем? Зачем срываться именно на мне! Липа быстро пошла прочь от машины. Я посмотрел ей вслед. Платье красиво сидело на ее фигуре, коса болталась по спине и была похожа на змею.

 

...

Липа ушла, а я решил заняться историей с куклами. И первым делом вошел на страничку Саши Ветерок на LiveInternet. Но увидел: «Аккаунт удален». И я начал конкретно напрягаться. Именно в этом блоге Саша больше всего писала о себе, там же она выкладывала фотографии своих кукол и искала покупателей. У нее еще были аккаунты в соцсетях, но в них она выступала как Саша Veter, начинающая певица в стиле R&B. И там она не была откровенной, сообщения выглядели рекламными, указывались клубы, в которых она будет выступать, висел ее единственный клип. Я весной случайно с ней встретился, Саша приехала в Москву на батл певиц R&B. Я попал на ее выступление и даже зашел в гримерку и сумел пообщаться с девушкой. И сейчас очень жалел, что не попросил тогда ее номер телефона. И как я могу с ней связаться? Я зашел на свою страничку ВКонтакте, подумал, что, возможно, у Саши и на этой площадке есть блог. И не ошибся. Он оказался таким же пустым, как те, что я уже видел. Ее довольно старая запись по типу «Привет, ребята! У меня все супер!» и куча открыток на Стене от друзей. Но зато оказался номер ее аськи. И это была удача!

Я вошел и запросил авторизацию. Я в нетерпении ждал, как она отреагирует. И вот Саша на связи.

 

...

И Саша ответила:

 

...

Мое сообщение:

 

...

Саша:

 

...

Мой ответ:

 

...

И тут же в окошечке сообщения появился ее номер. Я, начиная сильно волноваться, набрал его.

 

– Да, я слушаю! – нервно проговорила Саша. – Что ты хотел, Максим?

По голосу я понял, что она сильно взвинчена. И рассказал ей о случайной встрече с продавцом и описал кукол. Пауза. Я выждал пару минут. И вдруг услышал всхлипывания.

– Сашенька, что случилось? Можешь ты мне толком объяснить? Я твой друг! И хочу помочь! Только не плачь!

– Меня обокрали, – ответила она.

И расплакалась. Это было невыносимо. Я вообще не выношу, когда девушка в слезах, а Саша уже рыдала. И столько было в этом безысходности и отчаяния, что сердце сжалось. И тут еще я явственно услышал кошачье мяуканье. И вздрогнул. Удаленный блог Саши назывался «Мой кот приходит за мной по ночам». В нем она писала, что призрак ее умершего кота Барсика гуляет с ней по крышам ночного Питера. Она и фотографии делала с этих самых крыш, они выглядели вполне реально. А ее беседы с котом были забавны и часто имели философский смысл. И вдруг я слышу, что рядом с ней действительно кот!

– Тише, Барсик! – сквозь всхлипывания сказала она.

– Саша, расскажи мне все! – предложил я. – И если нужно, то я могу приехать!

– Правда? – прошептала она. – Но ведь ты меня совсем не знаешь! И бросишься на помощь? Неужели еще остались благородные мужчины?

– И их больше, чем ты думаешь, – ответил я. – Но время не терпит! Я пообещал продавцу, что вернусь и выберу куклу. А вдруг он сейчас свернет свою лавочку и уйдет?

– Что ты! – более спокойным тоном ответила она. – Ради выгоды он будет сидеть хоть до темноты! А сколько он хотел за кукол?

Я назвал цены. Она присвистнула. Оказалось, что Саша продавала их за суммы до пяти тысяч. И никогда не брала дороже.

– Послушай, – сказал я, – я точно помню, что в твоем блоге в комментах некий Опоссум писал о вампирской парочке. Типа он уже давно купил ее. Но каким образом она оказалась с этими куклами?

– Именно он и обокрал меня, – ответила Саша. – Зовут его Костя. Вначале он купил у меня Русалочку, персонаж сказки Андерсена, за три тысячи, затем за пять Эдварда и Беллу. Я встречалась с ним обычно где-нибудь возле метро, к себе ни разу не звала, соблюдала осторожность. И Костя меня никуда не приглашал. Я вообще ничего о нем толком не знаю. Только имя, его ник и номер телефона для связи. Но кукол он покупал, деньги отдавал сразу. И вот он захотел декабристов-висельников. Мы договорились, где и во сколько встретимся. Но он не пришел. Правда, через полчаса после назначенного времени позвонил и извинился, объяснив, что сегодня у него никак не получится, типа форс-мажор. Сказал, что свяжется со мной позже. Позвонил он дней через пять и предложил купить у меня все, что есть на этот момент, типа оптом. И поэтому цену мне нужно немного сбавить. Я как раз находилась в стесненных обстоятельствах. Летом выступлений намного меньше, все разъезжаются, клубная жизнь не такая бурная, как в сезон. Я зарабатывала в основном на пляжных вечеринках и выездных корпоративах.

– Ты так и осталась без продюсера? – уточнил я. – Помню, писала, что с Мироном рассталась.

– А от него никакого толку не было! – с горечью ответила она. – Он лишь развлекался и играл в «крутого продюсера», да и никаких бумаг мы не подписывали, все происходило по устной договоренности. Но деньги за выступления он всегда мне отдавал. Но когда мы расстались, дела пошли хуже. Приходилось самой искать площадки для выступлений, денег не хватало ни на что. Поэтому я стала больше внимания уделять куклам. И через свой блог зарабатывала на них вполне прилично. Только трудно их делать, я все ночи напролет сидела, а не только днем.

– А выжженное клеймо? – уточнил я. – Ты как-то оформила свою деятельность? Вроде надо что-то типа лицензии. Точно я не знаю.

– Да, нужно оформить ИП, – ответила Саша. – Ну, индивидуальное предпринимательство. Но все это так сложно. И стоит денег. К тому же я приезжая. В общем, не суть. Я просто делала кукол и продавала их частным порядком. Но стала ставить клеймо. Один знакомый парнишка, он работает кузнецом, сделал мне металлическую болванку, или как там это называется… Но с квартиры пришлось съехать, сняла крохотную комнату в жуткой коммуналке, правда, неподалеку от Юсуповского сада. Есть где погулять. И вот предложение Кости купить оптом. У меня к этому времени было около десятка хороших работ. Но я все-таки в последний момент решила продать ему только три – висельников, Элизу и ведьму. Костя настаивал на приезде ко мне, хотел сам забрать товар. Он думал, что получит все десять кукол. Договорились, что по три тысячи. Я могла бы заплатить за комнату на три месяца вперед. Но какой-то внутренний голос подсказал, что лучше пока отдать ему три куклы, а там видно будет. На этот раз он назначил встречу на набережной Фонтанки в семь вечера. Я пришла, принесла коробки с товаром. Они были уложены в большую клетчатую сумку. Костя, к моему удивлению, подъехал на мотоцикле. Дальше все произошло мгновенно. Он и говорить-то ничего не стал и даже шлем не снял. Выхватил у меня сумку и уехал.

– Гад какой! – не выдержал я.

– Хорошо, что там было всего три куклы! – сказала Саша. – Он наверняка думал, что я упаковала в сумку все десять. Она была большой, ну знаешь, с такими челночники обычно ездят. Что мне было делать? Догнать я его все равно бы не смогла. Да и на чем? Ни фамилии его, ни адреса я не знаю. В полицию идти? Доказать ничего и никому не могу. К тому же сама нарушала закон, продавала кукол частным порядком. Вернулась домой и первым делом зашла в блог. Но Опоссум уже удалил свой аккаунт. И я в каком-то испуге решила тоже убрать свою страничку.

– Саша, что дальше?

– Ничего, – потухшим голосом ответила она. – Кукол пока не могу делать, деньги закончились…

И снова раздалось кошачье мяуканье.

– Кто там у тебя? – не выдержал я.

– Пришел ко мне мой Барсик, – более оживленно ответила девушка. – Нашел меня!

– С тобой все в порядке? – испугался я. – Барсик же умер!

– Это котенок! Не думай, я с ума не сошла! Я уже вторую ночь… на чердаке… а тут котенок. И вылитый мой Барс! Такой же серый полосатый, а на груди белое пятно. Наверняка это душа моего умершего кота в него переселилась, вот он и нашел меня!

– Почему ты на чердаке? – спросил я. – Что произошло?!

– Коммуналка уж очень стремная, – неохотно ответила она. – Соседи рядом – два парня. Они вечно в неадеквате. Приставали, и не раз. А тут я прихожу, а они замок сменили в моей двери. И ржут, как дебилы, ключи показывают. А затем заявили, что деться мне все равно некуда, так что проведу ночь в их комнате.

– Жесть какая! А хозяйке звонила, которая тебе комнату сдала?

– Так это ее племянники. Одна компания!

Все это было невозможно и не укладывалось в голове. Рассуждать здраво я уже не мог. Воображение у меня всегда было бурным, я прямо видел, как несчастная запуганная и обворованная девушка сидит на чердаке второй день в компании бездомного котенка. Наверняка у нее почти нет денег, а комната закрыта двумя дебилами. Мне уже кровь бросилась в голову, хотелось действовать, и немедленно.

– Давно хотел прокатиться в Питер, – сказал я. – Сбрось мне адрес… твоего чердака. И жди! Я обязательно приеду.

– Но, Макс… – начала она и всхлипнула.

– Никаких «но»! Просто жди!

Я закончил разговор. Почти тут же пришло эсэмэс с адресом дома. А это значило, что у Саши уже не было выхода и она решила довериться мне.

Я сидел в машине и изучал расписания самолетов и поездов. Рейсы были частыми, но я знал, сколько времени нужно, чтобы доехать до любого аэропорта. Они все за пределами Москвы. А еще проходить регистрацию и все такое. А вот на скоростной «Сапсан» я мог сесть с Ленинградского вокзала, и шел он всего четыре часа. По времени получалось даже быстрее. Конечно, хотелось просто уехать на своей машине. Но до Питера сложная трасса, я мог пробыть в пути и все двенадцать часов. А сейчас, как мне казалось, время решало все. И я выбрал «Сапсан». Забронировал место по Интернету на подходящий по времени поезд. Но куклы Саши! Это мне не давало покоя. Конечно, я мог подойти к продавцу и заявить, что куклы ворованные. Только что бы это дало? Доказательств у меня никаких. К тому же, возможно, это одна шайка, и он в сговоре с «поставщиком» Костей. И никто ему не помешает собраться и уйти с набережной.

У меня на карточке прилично денег. Бабушкину квартиру родители сдают в аренду, а деньги переводятся мне на счет. И там уже накопилась кругленькая сумма. Я нашел банкомат и снял сто двадцать тысяч. Рассуждать было некогда, я хотел лишь одного: помочь Саше.

Продавец встретил меня чуть ли не с поклонами. Но увидев его довольное лицо, я начал злиться, правда, держал себя в руках. Возможно, он был не в курсе дела и всего лишь продавал товар. Я решил торговаться, бесило, что нужно отдать такую сумму «хапугам и ворам», хотя она у меня имелась.

– Так что решила ваша девушка? – любезно спросил он и осклабился.

– Мы хотим взять всех кукол этого автора, – четко проговорил я. – Но раз оптом, то цену сбавляйте.

– Вот как? – задумчиво ответил он и прищурился. – А вы, случаем, не перекупщик, молодой человек? На Западе такие вещи в цене!

– Не ваше дело! – сухо ответил я. – Сколько?

– Сто, – быстро ответил он.

Именно на торг я и рассчитывал. Но, что называется, «закусил удила».

– Сто? Да ладно! – улыбнулся я. – Мастер никому не известен. Или, может, у вас есть каталог, где представлены его работы? Обычно такую цену просят уже известные авторы.

Я зашел в Сеть, выбрал из ссылок первый попавшийся художественный салон, зашел в категорию «Куклы из горячего пластика». На верхней фотографии прайса представлялась кукла «Скрипач», цена стояла 19.900. И показал дисплей продавцу.

– Вот! Сами видите! – чему-то обрадовался он. – Считай, двадцатка. А я сколько прошу? За четыре – сто!

– Именно! Вы сильно завысили! А тут известный мастер. И даже награды имеются! Тут вот указано.

– Но это одна кукла, считай, за двадцать! – продолжал он упорствовать. – А здесь композиции! И какие! Декабристов три куклы! Да за них и шестьдесят можно запрашивать!

– Короче, даю пятьдесят за все – и разойдемся, – предложил я. – И то это много!

– Да что вы! – даже обиделся он. – Такую скидку я сделать не могу.

– Как хотите! – ответил я и сделал равнодушное выражение лица. – Можно подумать, это последние авторские куклы в Москве!

Я убрал айфон и глянул на продавца. И он дрогнул.

– Подождите, молодой человек! Хотя бы половину! Шестьдесят пять?

– Без пяти, – усмехнулся я.

– Хорошо, – согласился он, и я вынул кошелек.

 

...

 

...

Я сел на «Сапсан» в половине восьмого и прибыл в Питер в пятнадцать минут двенадцатого. Взял такси и поехал по адресу. Мне нужен был переулок Бойцова. Но я сразу оговорился, что город не знаю и точно не покажу. Водитель спросил номер дома и ответил, что примерно представляет, где это, и нужный мне дом ближе к набережной Фонтанки. Мы поехали.

Когда я вышел из такси, то увидел, что здание старинное и скорей всего это доходный дом позапрошлого века. Я повесил сумку с упакованными куклами на плечо и решительно направился во двор. Загудел мой айфон. Это оказался Даня.

– Привет, дружище! Ты мне тут звонил! – весело заговорил он. – И чего сейчас делаешь? Неужели ты спишь в такую чудную ночь? Тепло! На небе звезды! Их видно даже через наш ужасный смог. А мы со Стаськой в нашем дворе. Вот гуляем все еще. Выходи! Нечего дома отсиживаться!

– Я-то вам зачем? – поинтересовался я.

– Вообще-то, незачем! – рассмеялся Даня. – Только беспокоюсь я о твоем душевном состоянии. На выставку ты не пришел. Правда, я видел, что ты два раза мне набирал, да у меня смартфон отключался, а я и не заметил. Но удивлялся, чего это никто не звонит. А когда включил, то отчеты о пропущенных…

– Дань, я, вообще-то, сейчас в Питере, – оборвал я его.

– Где?! Шутишь! У тебя вон дома свет горит!

– Родители с дачи вернулись, завтра всем на работу!

– А они в курсе о твоем неожиданном вояже? – осторожно поинтересовался он.

– Нет! Я послал эсэмэску, что уехал с тобой и Стасей за город, вернусь завтра. Звонил тебе, хотел предупредить. И учти, мы на моей машине. А то отец все равно увидит в гараже, что моего «Опеля» нет.

– Ну дела! Не выдам, конечно! Но, Макс, что случилось-то? Ты можешь толком объяснить? Ты что, на машине в Питер рванул?

– Нет, конечно! Мой «Опель» на стоянке возле Ленинградского вокзала. Дань, а ты бы не светился у нас во дворе, а то спалимся. Мало ли!

– Точно! Мы сейчас же пойдем к Стасе! Там я и останусь. А своим позвоню и скажу, что мы все за городом. Вдруг наши предки решат сегодня пообщаться? Так что алиби тебе обеспечу! – пообещал он. – Ну! Рассказывай! А то я что-то уже психовать начинаю!

Я глянул на возвышающийся надо мной дом – он уже казался мне враждебным – и вкратце описал ситуацию. Даня молча выслушал и присвистнул.

– Шестьдесят штук! Ну ты силен, дружище! Решил в Робин Гуда поиграть? – сказал он.

– Дань, а что было делать? Не мог же я оставить девушку в беде! Да и некогда мне было рассуждать! Тут надо сразу действовать.

– И вот сейчас ты ночью стоишь возле какого-то неизвестного дома, причем в Питере? А вдруг это какое-то… бандитское гнездо?! Черт-те что! Макс, моя помощь требуется? – быстро спросил он. – Могу немедленно выехать к тебе! И кой черт у меня отключился смартфон?! Как назло!

– Не надо, Дань, никуда выезжать! Я заберу Сашу с этого чердака…

– И куда дальше? – озабоченно сказал он. – Любишь ты проблемных девушек! А эти самые ее обидчики что-то не внушают мне доверия! Чего, Стась?

– Макс, – услышал я ее голос. – Ты вот что, не пори горячку! Я все слышала, в курсе проблемы. И не надо связываться с уродами. А я немедленно позвоню своим братьям.

– Кому? – удивился я.

– Точно! – встрял Даня. – У Стаськи в Питере есть родня!

– Ребята, да вы чего? Я и сам справлюсь. Заберу Сашу…

– Это мои двоюродные братья, – снова услышал я голос девушки. – Они погодки, мастера спорта по дзюдо. Семья – коренные петербуржцы, так что город знают как свои пять пальцев.

– Они точно наваляют этим недоумкам! – снова встрял Даня. – Соглашайся, дружище! Запрячь подальше свою мужскую гордость, тут главное – результат. Так и вижу эту картинку: хрясь по башке! Бац в нос пяткой! А потом ребром ладони по кадыку… Дзюдоисты рулят!

– Прекрати! – раздался голос Стаси. – А ты где сейчас находишься? – спросила она меня.

Я вздохнул и назвал адрес. И она довольно засмеялась.

– Вот это удача! – сказала она. – Братаны живут на Московском проспекте. А это по другую сторону Юсуповского сада. Я отлично знаю этот район! Немедленно им звоню. Знаю, что они в городе! Как раз позавчера разговаривала, они вернулись после каникул.

И буквально через пять минут мне перезвонили. Голос был низким. Братьев звали Борис и Глеб. Они попросили ждать их и ничего не предпринимать. Обещали примчаться «буквально через пять минут».

Я зашел во двор и огляделся. В окнах горел свет, все выглядело тихо-мирно. Я набрал номер Саши. Она ответила сразу.

– Я во дворе дома, – сообщил я. – А ты где? Все еще на каком-то чердаке?

– Макс! Ты все же приехал! – тихо ответила она.

Ее голос был таким грустным, что снова сжалось сердце.

– Говори, как тебя найти! Или сама выходи во двор. Сейчас приедут мои знакомые, и мы разберемся с обидчиками, – бодро добавил я.

Оказалось, что Саша забралась в какой-то недострой. Здание находилось за следующим домом, и я быстро двинулся туда. Четыре этажа были возведены, возможно, хотели построить что-то типа школы или детского сада. Но чердака не наблюдалось. Я обошел здание, пустые, без стекол, провалы окон выглядели жутковато. Представить, что девушка провела здесь два дня, было дико. Мне казалось, что у нее бойцовский характер и странно, что она ничего не предпринимала, а просто сидела в какой-то бетонной коробке. Но ведь я совсем не знал Сашу. В моем воображении она оставалась девушкой-мечтой, и я наделял ее выдуманными качествами.

Позади здания оказалось еще одно, меньшего размера, всего в два этажа. И там была возведена крыша. Уже давно стемнело. Я заметил какой-то неясный свет в окошке на самом верху и быстро двинулся к проему двери. В здании оказалось темно, хоть глаз выколи. Я включил айфон и попытался осветить пол. И сразу увидел здоровущих крыс. От неожиданности вскрикнул. Крысы оказались невозмутимо наглыми. Они и не подумали убегать. Я поднял с пола кусок арматуры и начал стучать. Только тогда звери исчезли.

– Макс, это ты? – раздался голос откуда-то сверху.

Я поднял голову. Слабый свет упал на лестницу, она оказалась сбоку.

– Саш, не бойся! Я уже поднимаюсь! – крикнул я.

– Здесь очень много крыс! – предупредила она.

Отвечать я не стал, а устремился наверх.

Саша реально обосновалась на чердаке. В углу стоял длинный деревянный ящик. На нем лежала джинсовая куртка, на ней примостился серый полосатый котенок. Две гелевые свечи в виде довольно больших стеклянных бокалов, наполненных ракушками, выглядели странно нарядно на фоне чердачной обстановки. Одна находилась на полу возле ящика, вторая – возле проема небольшого окна. Я вбежал в помещение, слегка запыхавшись. Саша стояла возле входа и держала третью свечу-бокал. Ее свет падал на лицо девушки, и я поначалу даже не узнал ее. Лоб был сильно оцарапан, под левым глазом темнел огромный синяк. И это было как удар для меня. Кто посмел тронуть хотя бы пальцем девушку?! Хотя и так было ясно, что Саша не все мне рассказала по телефону. Сейчас я понимал, что она не просто так прячется на чердаке.

– Макс! Саша! – одновременно проговорили мы.

– Садись! – попыталась она улыбнуться. – Только Барсика не разбуди. Видишь, у меня снова кот! А ты еще подумал, что я сошла с ума! Что это у тебя за сумка? Если там нет еды, то можешь поставить на пол. Крысы не должны ее погрызть.

– Да ты, наверное, голодна? Сколько ты тут уже сидишь?

– Два дня, – тихо ответила она. – Просто так получается, что я всю ночь не сплю из-за крыс. Я их боюсь до жути… до обморока. А днем сваливаюсь и сплю тут на ящике. Барсик меня охраняет. Знаешь, он какой храбрый! На крыс даже шипит!

Я открыл сумку и достал пакет с двумя бутербродами. Купил на вокзале с собой в дорогу, но аппетит из-за волнения совсем пропал. Была еще плитка шоколада и бутылка с холодным чаем. Все это я протянул Саше. Она кивнула, села на ящик и быстро начала есть. Правда, вначале оторвала полкуска колбасы, вынутой из бутерброда, и отдала проснувшемуся котенку. Я молча ждал, когда Саша утолит голод. Смотреть на нее было больно. Я помнил ее великолепной, ухоженной, притягательной и сексуальной красоткой, а сейчас передо мной сидела избитая, дрожащая, с растрепанными волосами и в разорванной на плече футболке девушка. Я понимал, что Саша сильно напугана, возможно, она все еще находилась в шоке.

– Спасибо! – тихо сказала она, когда съела все.

– А сейчас рассказывай! – твердо проговорил я.

– Ты и так все знаешь! – ответила Саша. – Эти уроды поменяли замок, я вернулась ближе к вечеру, хотела переодеться. Как раз договорилась о выступлении в одном клубе. Они меня поджидали. Едва я вошла в коридор и попыталась открыть дверь своей комнаты, как Толя… ну, один из этих дебилов, схватил меня и потащил к себе. Я закричала. Да что толку? Из соседней комнаты высунулась соседка, очень сильно пьющая бабенка, и начала орать громче меня и обзывать меня всякими словами. Толя заволок меня в комнату, там уже поджидал Коля, его братец, такой же дебил. Но я вырвалась, правда, вот, сам видишь… синяки остались… да и футболку порвали. Но я тоже морды им разукрасила! У меня ногти длинные!

Саша опустила голову, волосы упали ей на лицо. Я погладил ее по голове.

– Главное, что ты от них убежала, – сказал я. – Но почему ты тут сидишь столько времени?

Она выпрямилась и убрала пряди от лица. Ее глаза блестели от слез.

– Это был такой шок! Я бежала прочь от дома, сама не понимая куда. В клуб в таком виде я уже не могла пойти, пришлось отказаться от выступления, а значит, и от денег. В свою комнату попасть тоже не получилось, там караулят эти два урода. Они ведь не учатся и постоянно нигде не работают. Хозяйка комнаты, я уже говорила, их родная тетка. Она продавец в винном магазине. Толя и Коля иногда разгружают там машины. Она сама мне как-то хвасталась, какие они у нее помощники. Она же их и кормит, потому как жалеет «сиротинушек». Ее слова. В подробности я не вдавалась, но соседки как-то на кухне говорили, что родителей у парней нет, есть лишь тетка.

– Надо было как-то ее припугнуть, – задумчиво произнес я. – Не совсем же она глупая. Ты ведь и заявление могла написать на ее племянников.

– Макс, ничего я не могу! Нужно побои сразу снимать, искать свидетелей. К тому же я без прописки тут. И я так испугалась, что была в какой-то прострации. Хорошо еще, я как раз в тот день купила набор свечей. Они мне так понравились… с ракушками, и гель синий, как морская вода. Вот выручают меня ночью. Гелевые очень долго горят. А вчера весь день лежала и все думала, думала. И за что все это на меня свалилось? И тут ты позвонил! Я еще и вора Костю вспомнила и совсем расклеилась!

– Сейчас подниму тебе настроение! – улыбнулся я и открыл сумку.

– Еще есть еда? – с интересом спросила Саша.

– Еду мы обязательно купим! – ответил я. – Но вот это тебя обрадует побольше самого вкусного пирожного!

И я достал коробки с куклами. Саша вскочила с ящика. Барсик громко и возмущенно мяукнул, выгнул спинку, но затем снова улегся на ее куртку. Правда, он только делал вид, что спит, а сам следил за происходящим.

– Не может быть! – восхищенно заговорила девушка, вынимая висельников. – Они ко мне вернулись! Мои декабристы! А тут что?.. Макс, ты мой герой! Ты привез мне украденных кукол! Да еще и вампирскую парочку!

Я передал ей в подробностях разговор с продавцом. Информация, что кто-то выдает себя за Сашу Ветер, ее не удивила.

– Я ничего не знаю об этом Косте! Но догадаться нетрудно. Обворовал меня и перепродал с выгодой. А уж как куклы уехали в Москву, мы никогда не узнаем! И может, сам Костя и выдает себя за мастера. Но теперь я буду умнее и осторожнее.

– Будешь и дальше создавать кукол? – спросил я.

– Буду! Должна же я выплатить тебе долг! – уверенно проговорила она.

– Да не надо! – начал я.

Но загудел мой айфон.

– Это тебя! – настороженно сказала Саша и забралась на ящик с ногами.

– Все хорошо! – улыбнулся я. – Наверное, братья нас потеряли!

– Братья? – испугалась девушка. – Толя и Коля?!

– Все хорошо! – повторил я. – Это Глеб и Борис.

Я объяснил им, где мы находимся, и выслушал ответ.

– Саш, нам нужно выйти, – сказал я, когда закончил разговор. – Ребята хотят забрать твои вещи.

– Н-не знаю, – прошептала она и сжала колени руками. – Куда я в таком виде?

– Послушай, никто и внимания не обратит! К тому же мы, парни, несколько по-другому относимся к боевым отметинам на лице, уверяю тебя! – улыбнулся я. – Мы это уважаем!

– Ты шутишь! – сказала девушка, но тоже начала улыбаться.

– Саш, необходимо забрать твои вещи из этой конуры! Пошли!

– Барсика я тут не оставлю! – решительно проговорила она.

– Не вопрос! Давай его в сумку посадим. А то удерет!

Саша засунула в угол сумки между коробками джинсовую куртку и усадила туда котенка. Странно, но он даже и не пытался выбраться обратно. Я застегнул молнию. Взяв Сашу за руку, повел ее с чердака.

Парни ждали нас во дворе. Я знал, что они погодки, но выглядели словно близнецы: оба одного, довольно высокого роста, мускулистые, светловолосые и голубоглазые. Оба к тому же были в одинаковых синих спортивных костюмах. Поначалу я отличал их по футболкам: старший, Глеб, был в зеленой, а Борис – в белой. Мы пожали друг другу руки. Но девушка пряталась за моей спиной.

– Саша, да вы не бойтесь! – сказал Глеб. – Сейчас разберемся. Мы в курсе вашей проблемы, Макс все рассказал. И это просто безобразие! Мы этого так не оставим!

– А вы давно друг друга знаете? – осмелилась она и наконец вышла из-за моей спины. Но волосы почти закрывали лицо.

– Впервые видим! – широко улыбнулся Борис. – Но наша обожаемая сестричка Стася попросила вступиться за своих друзей. А они автоматом становятся и нашими друзьями. Так что это уже почти семейное дело! Пошли!

И мы отправились в нужный подъезд.

Все произошло быстро. Саша открыла дверь и вошла, мы по уговору остались на лестничной площадке, но Борис придерживал дверь. Как мы и рассчитывали, Толя и Коля поджидали «жертву». Как описала их Саша, этим бездельникам попросту было нечем заняться, и эта история была для них лучше всякого шоу.

– Явилась, беглянка! – услышали мы радостные голоса. – Смирилась, что все равно будешь у нас! А куда тебе еще деваться? Но ты грязная какая-то! А давай сразу в ванну! Мы тебе спинку потрем!

Раздался смех. Я уже не выдерживал и дернул дверь. Борис и Глеб ворвались в коридор вместе со мной. Обидчики оказались щуплыми, неказистого вида ребятами с некрасивыми лицами типичных потомственных алкоголиков. Увидев нас, они замерли с открытыми ртами.

Борис ухватил за плечо одного, я – второго. Глеб взял Сашу за руку.

– Ключи от комнаты девушки! – строго сказал я.

– А вы… вы кто такие? – испуганно произнес Толя… или Коля.

Представиться они не успели. И я не знал, кого держу за шкирку. Я был так зол, что не выдержал, пнул его по коленям и прошептал:

– Кто мы? Ваша смерть!

Борис глянул на нас и начал улыбаться.

– Ну?! – строго сказал он и встряхнул парня, которого держал.

– Мы будем жаловаться! – произнес тот сорвавшимся голосом.

И тут Саша отбросила волосы с лица и сухо произнесла:

– Вот что, упыри, я сняла побои в травмпункте, все зафиксировано, кто и когда мне их нанес. Ребята – мои друзья.

– И наш отец – участковый! – добавил Глеб и снова взял Сашу за руку.

Я видел, с каким участием он взглянул на ее исцарапанное лицо. Я не знал, правду ли они говорят, но понимал их тактику. Лучше было запугать, чтобы они отдали ключи и оставили нас в покое, чем доводить дело до драки.

– Мы все расскажем тете! – с угрозой проговорил тот, которого держал я. – И она выкинет тебя вон из комнаты.

– Очень страшно! И мы уже боимся! – спокойно ответил Глеб. – Саша здесь сама не останется. Она сейчас же съедет. А вы, пацаны, у нас на заметке. Мы живем не так и далеко, так что готовьтесь!

– К чему? – пискнул «угрожающий».

– К смерти, – снова не выдержал я, – долгой и мучительной.

– Толь, отдадим ключи. Пусть выматывает! – сдался он.

Коля в сопровождении Бориса скрылся в комнате. Он вынес ключи через минуту. Саша взяла их и открыла дверь.

– Я быстро, – сказала она. – У меня и вещей-то почти нет.

– Все? Мы можем идти? – спросили хором Толя и Коля.

– Нет, ребятки! Еще одно дело, – сказал я. – Сколько ваша тетя берет за комнату?

– Точно! – встрял Глеб. – Это надо решить сейчас!

– А мы откуда знаем! – тихо ответил Толя.

– Саш! – крикнул я.

Она высунулась из-за двери. Я задал вопрос. Оказалось, что десять тысяч за месяц. Отсчет от десятого числа. Саша заплатила аж по десятое октября.

– Возвращайте! – сухо сказал Глеб. – Сегодня двадцать восьмое августа. Посчитать нетрудно.

– Уже двадцать девятое! – возразил Коля.

– И два дня девушка здесь вообще не жила, так что с двадцать шестого получается! – встрял я. – К тому же неплохо бы и за моральный ущерб взять с вас, уродов!

– Но мы… мы ничего не знаем! – заныл Толя. – Тетка берет деньги. А мы временно безработные! У нас и нет ничего!

– Пятнадцать тысяч вернете сейчас же девушке! – твердо проговорил Борис. – И мы поможем вам их найти! Не найдете – вызываем вашу тетю, придется отдать ей, но тогда она узнает о том, что вы тут творите.

И он втолкнул Колю в комнату. Я крепко держал второго и боролся с приступом ярости. Хотелось одного: бить и бить, пока он не превратится в лепешку.

 

...

Толя и Коля отдали пятнадцать тысяч и остались невредимы, хотя желание избить их лично у меня было непреодолимое. Саша собрала вещи, и мы покинули квартиру. Когда оказались на улице, девушка остановилась.

– Спасибо вам за все! – поникшим голосом сказала она. – Я вернусь на чердак, там проведу ночь. За меня не волнуйтесь! Больше я в такую историю не попаду! И завтра найду другое жилье. Деньги сейчас у меня есть благодаря вам! Спасибо еще раз!

– Ага, как бы не так! – весело ответил Глеб. – Твоя сумка с вещами у меня, и никуда мы тебя не отпустим! Поехали с нами! Мы, вообще-то, на машине, а живем на Московском проспекте.

– Макс, можешь переночевать у нас, а завтра уедешь, – добавил Борис.

Я не знал, соглашаться ли. Рассчитывал сесть на ночной «Сапсан» и утром уже быть дома. Но, по правде говоря, я хотел убедиться, что Сашу хорошо устроят, к тому же сильно устал за этот волнительный день.

– Поехали, Саша! – сказал я.

– Вот и отлично! – обрадованно проговорили братья.

Оказалось, что они живут в отдельных квартирах, но в одном доме и даже на одной лестничной площадке. Мало того, этажом ниже оказалась еще одна квартира, принадлежащая их семье. И первым делом они отвели туда Сашу.

– Квартира небольшая, однокомнатная, но тут тебе будет удобно, – заботливо проговорил Глеб.

– Сколько у вас жилья! – заметила Саша, войдя в коридор, и первым делом достала из сумки с куклами спящего Барсика. – У меня котенок. Это ничего?

– Это отлично! – радостно ответил Глеб. – Это, вообще-то, не совсем наша квартира. Она принадлежит знакомой Макса – нашей двоюродной сестричке Стасе.

 

– Так она ж из Калининграда! – заметил я.

– Вообще-то, наша, питерская! – улыбнулся Борис. – Просто она с мамой переехала туда… по семейным обстоятельствам. Но, думаю, Стася, если захочет, сама тебе все расскажет. А вообще эта квартира – ее собственность. И Саша может здесь жить. Я уже созванивался с сестрой, и она сказала, что будет только рада помочь.

– А сколько за аренду? – испуганно спросила Саша.

– Нисколько! Ладно, мы пошли! Отдыхай! – ответил Глеб. – Макс, ты у нас переночуешь.

Я улыбнулся Саше и вышел за братьями.

Разбудил меня вызов айфона. Я глянул на дисплей. Это была Саша, и я мгновенно проснулся.

– Да! Что случилось? – быстро спросил я.

– Ничего! Доброе утро! Я тебя разбудила?

– Нет, нет! А сколько уже? – поинтересовался я.

– Половина десятого!

– Пора бы мне на вокзал! – пробормотал я.

– Макс, очень тебя прошу, зайди ко мне! – сказала девушка.

Я выпил чаю с Глебом – ночевал в его квартире – и сообщил, что Саша просила зайти. Он нахмурился.

– Бедная девушка! Столько всего натерпелась! Может, и мне пойти с тобой? Вдруг ей помощь требуется? – озабоченно предложил он.

– Не стоит! – ответил я. – Думаю, Саша просто хочет со мной попрощаться. Надо бы мне заказать билет на «Сапсан» по Сети! Пора уезжать!

– Жаль! И помни, ты наш друг! Мы всегда тебе рады!

Я улыбнулся, братья мне очень понравились.

– Приезжайте как-нибудь в Москву! – ответил я. – Познакомитесь с Даней. У него с вашей сестрицей все серьезно!

– А то! Приедем, проконтролируем! – сказал Глеб и сдвинул брови. – И если что не так…

И он рассмеялся.

Я спустился к Саше. Она выглядела уже намного лучше. Вымытые и уложенные волосы блестели, синяки она чем-то замазала, и они уже не так бросались в глаза. Голубые джинсы и ярко-синяя блузка шли ей. И я снова видел перед собой ту девушку, к которой привык, – уверенную в себе красавицу. На душе сразу стало легче. Саша провела меня в комнату и усадила на диван. Заметив Барсика, с видом хозяина развалившегося на подушечке, я заулыбался и почесал у него за ушком. В ответ раздалось громкое мурлыканье. Саша предложила мне чай, но я сказал, что только что выпил две чашки у Глеба.

– Макс, знаю, что ты уже сегодня уезжаешь. Хотела поблагодарить тебя за все! Деньги за кукол я верну, в этом можешь не сомневаться! Только оставь мне свой расчетный счет, куда я могу их перевести.

– Да это не к спеху! – ответил я. – Так что не беспокойся! Отдашь, когда сможешь. И то я не настаиваю. Если не получится, то и не надо! Ты и так оказалась в весьма неприятной ситуации. И вот что… хотел поговорить с тобой на эту тему. Если не возражаешь! Конечно, это не мое дело, но все же…

– Говори как есть, – сказала она. – Ты мне друг! За эту ночь я многое передумала и многое переоценила. Я была уверена, что благородных мужчин больше не существует. Помнишь, я рассказывала тебе, что мой идеал – это декабристы, и меня привлекает больше всего именно их благородство? Так вот, смело могу сказать, что и ты, и Глеб с Борисом для меня словно декабристы! И я восхищаюсь вами!

– Саш, да ничего такого мы не сделали! – немного смутился я. – Но давай я скажу все, что думаю!

Саша замерла и смотрела на меня напряженно. Я понимал, что она измучена всеми этими событиями, но хотел высказаться.

– Ты красивая и эффектная девушка, – начал я. – К тому же талантливая. Твои куклы – это настоящие произведения искусства. И мне непонятно, почему ты сама себя так опускаешь!

Она вздрогнула, будто я ее ударил. Но я решил высказаться до конца.

– Мне кажется, ты идешь неправильным путем. Я знаю, что ты из Воронежа, наверняка там остались твои родители, друзья. А твой родной дядя имеет даже свой бизнес, и не где-нибудь, а во Флориде! И какой смысл тебе болтаться по съемным квартирам и заниматься сомнительным делом? Я имею в виду твои выступления в ночных клубах. Саш, ты извини, но никаких вокальных данных у тебя нет. Танцуешь ты хорошо, но все остальное не выдерживает никакой критики. Может, стоит попытаться поступить в какое-нибудь учебное заведение, где есть прикладное искусство? У тебя талант именно такого плана.

Саша опустила голову, и я замолчал, ощутив приступ раскаяния. И правда, какое мое дело? Девушки вообще болезненно относятся к критике, а уж к критике их якобы талантов в сфере шоу-индустрии особенно. Сейчас отчего-то все стремятся попасть на сцену и стать «звездой». И просто бесит количество девчачьих групп из разряда «поющие трусы».

– Мои родители развелись, когда я заканчивала десятый класс, – тихо начала она. – Отец начал жить… с двадцатилетней девушкой, бросил нас с мамой. Она была на грани, я все это наблюдала, просто сердце разрывалось. Я, вообще-то, всегда была полненькой и сидела на разных диетах. А тут за полгода похудела на пятнадцать килограммов! Когда я уже училась в одиннадцатом, мама решила назло отцу завести себе романчик. И выбрала парня двадцати лет, а ей уже было сорок! Мало того, он был из компании девушки отца. В то время у меня осталось лишь одно близкое существо, которое любило меня, кот Барсик. Даже все подруги отвернулись от меня и лишь судачили за спиной о моей матери, которая соблазнила чуть ли не «малолетку». А тут еще погиб мой кот. На моих глазах его сбила машина. Все это довело меня до нервного срыва. Но разве кто-то думал обо мне? Родители воевали на радость знакомых и друзей и без конца пытались что-то доказать друг другу. И после окончания школы я уехала в Питер. Я больше не могла оставаться в родном городе! Казалось, что каждая собака знает о выкрутасах моих родителей и гавкает об этом во всех подворотнях. Я пыталась поступить в какой-нибудь универ, подала заявления сразу в четыре. Но никуда не прошла. А дальше ты знаешь. Стала выступать в ночных клубах, то… се… Потом Мирон, якобы продюсер. И с ним ничего не получилось. А куклами я всегда увлекалась. Еще в школе ходила в кружок, там обучилась разным техникам.

– А твой дядя? – спросил я.

– Его зовут Антон, он родной брат моей матери, – ответила она. – Но он уже давно уехал из города, сейчас ему пятьдесят пять, бизнесом начал заниматься после окончания универа. И очень успешно. Но он сторонится родных, не раз мне говорил, что его бесит, что у него постоянно просят деньги и никогда не отдают. Мало того, относятся странно. Я сама не раз слышала фразы родных типа: «Антоха сидит на мешках с деньгами, а нам жалеет копеечку, а мог бы всех обеспечить». И я его понимаю. Он работает, создал капитал. И почему он должен кормить всю родню, взрослых здоровых людей? Но ко мне он относится очень хорошо, возможно, потому, что я никогда и ничего у него не просила. Вообще дядя Антон предлагал мне работу у себя в компании, для начала менеджером. Но я отказалась. Я же думала, что стану звездой нашего шоу-биза… и тогда родители наконец меня заметят, – тихо добавила она.

– Менеджер – это совсем неплохо, – заметил я. – Тем более в компании родного дяди. Уж он-то тебя в обиду не даст. Да и в какой-нибудь профильный универ поможет поступить! Ты, вообще-то, подумай на эту тему.

– Макс, ты так непоследователен! – сказала Саша и начала улыбаться. – Только что говорил, что мое призвание – авторская кукла!

– Одно другому не мешает! – уверенно ответил я. – Куклы могут оставаться твоим хобби.

– Я подумаю, – пообещала девушка.

В дверь позвонили. Саша вздрогнула и побледнела. Она, видимо, до конца в себя еще не пришла. Это оказался Глеб.

– Макс, ты не опоздаешь на вокзал? – спросил он, входя в комнату. – Борис предлагает тебя проводить, доставить на машине.

– Спасибо! Но я могу на такси! – сказал я.

– А можно я с вами поеду? – встряла Саша и взглянула на Глеба.

Он смотрел на нее во все глаза. Я понимал, насколько он удивлен. Вчера он видел совсем другую картинку: испуганную, избитую, с фингалом под глазом «замарашку», а сейчас перед ним сидела настоящая «принцесса».

– Обязательно! – только и сказал Глеб. – В общем, выходите! Машина уже у подъезда.

И парень покинул квартиру. Я встал.

– Минутку! – сказала девушка и начала вынимать кукол из коробок. – Макс, прошу, выбери себе любую! Я хочу сделать тебе подарок. Никаких возражений не принимаю!

Я смотрел на Элизу, ведьму, висельников и вампирскую пару. Хотелось отказаться, я не любитель подобных произведений искусства. Но перед моими глазами вдруг появилась лицо Сонечки. Уж ей-то точно бы понравились куклы Эдвард и Белла.

– Хорошо, я возьму вот этих, – сказал я.

Саша улыбнулась и упаковала их обратно в коробку.

– Знаешь, было бы справедливо, если бы ты передал от меня подарок и для Стаси, – продолжила она. – В ее квартире я пока живу, да и вообще… вы все столько для меня сделали! А ведь мы и знакомы-то толком не были! Я все еще в шоке! Ты бросился мне на помощь, не рассуждая, ничего не требуя взамен… ты… ты реликт, Макс!

– Реликт? – рассмеялся я. – Хорошо же ты обо мне думаешь!

– Ладно, отныне ты для меня настоящий декабрист! – с улыбкой ответила она.

Для Стаси я выбрал Элизу на лебеде.

 

Мои сомнения

Осенние настроения.docx

Я прибыл на Ленинградский вокзал в пятом часу. Голова немного гудела, а тело от четырехчасового сидения затекло. Но на парковке стояла моя машина, и я знал, что сейчас придется садиться за руль. Я вышел из вагона и заметил на перроне Даню и Стасю. Они всматривались в выходящих пассажиров, у Стаси в руке белел огромный букет крупных ромашек, лица ребят выглядели одинаково счастливыми. Я, конечно, сообщил другу о времени прибытия, но никак не ожидал, что они захотят встретить. Заметив меня, они замахали руками и бросились ко мне. Данька схватил меня в объятия, Стася целовала в щеки, ромашки лезли в лицо, пыля пыльцой, я не выдержал и чихнул. Друзья сразу отодвинулись.

– Ты простудился! – констатировал Даня, с тревогой в меня вглядываясь. – Хотя выглядишь здоровым! Но в Питере вечные сквозняки!

– Не простыл! – улыбнулся я. – Просто ромашки суете прямо в лицо, поневоле начнешь чихать! Зачем вы их притащили? Еще бы оркестр заказали!

– Вообще-то, я их купил для Стаськи… для поддержания легенды. Мы же типа были за городом, – сообщил Даня.

– Ты от любви совсем с ума сошел! – рассмеялся я. – Где логика-то? Или ты потащишь Стасю ко мне и предъявишь вместе с ромашками родителям?

– Я рассуждал так, – с обидой начал он, – мы въезжаем во двор, выходим из машины, девушка с букетом полевых цветов, сразу понятно, откуда мы прикатили. Картинку-то не видишь?

– Эх ты, режиссер доморощенный! – ответил я. – Вообще-то, я сразу в гараж!

– Ребята, вы чего? – остановила нас Стася. – Нашли о чем спорить! Макс, ты не обращай внимания! Это у Даниэля на нервной почве. Да он всю ночь не спал, так и рвался в Питер мчаться тебе на подмогу. С трудом его держала, хотела уже к кровати привязывать, – со смехом добавила она.

– Вот это лгунья! – возмутился мой друг. – Да это я тебя чуть ли не силой удерживал! Ты же сама полчаса бегала по квартире и возмущалась, как обошлись с Сашенькой. Забыла?

Я смотрел на их раскрасневшиеся лица, на счастливые, несмотря на шутливый спор, улыбки и все больше успокаивался. Все становилось на места, я был дома, и можно было расслабиться.

Мы уселись в машину, Даня устроился на переднем сиденье и всю дорогу спрашивал о произошедшем этой ночью. Я подробно рассказал, поблагодарил Стасю за быстроту реакции и добавил, что без вмешательства ее братьев все могло закончиться не так хорошо.

– Оказывается, у тебя в Питере квартира, – добавил я. – И там очень уютно!

– Да? – изумился Даня. – А вот мне ты ничего об этом не говорила! И почему я, твой законный молодой человек, обо всем узнаю последним?!

Он скрестил руки на груди и отвернулся в окно. Стася сзади обняла его за шею.

– Не злись! – сказала она. – И потом, разве это имеет какое-нибудь значение? Я о квартире! Я ведь из Питера. Просто так получилось, что мои родители сильно поссорились и решили какое-то время пожить отдельно. А мой папа родом из Калининграда. Вот он туда и уехал. Мама смогла лишь год прожить без него. И они помирились. Но папа уже нашел очень хорошую работу в родном городе и позвал нас туда. Мама поехала и увезла меня. Короче, неважно все это. Это наши семейные дела! Надеюсь, Саше будет в квартире хорошо!

– Кстати, она передала тебе презент, – сообщил я. – Там, на заднем сиденье, видишь две коробки? Одна из них для тебя.

Даня тут же вышел из образа «обиженного поросенка» и развернулся. Стася достала вампирскую парочку.

– Вау! – только и сказал Даня. – Вот это да!

– Нет-нет, – засмеялся я. – В другой коробке.

Когда на свет была извлечена Элиза, девушка пришла в восторг. Оказалось, что Ганс Христиан Андерсен – один из ее любимых писателей, а «Дикие лебеди» – самая любимая сказка.

– Это совершенное волшебство! – тихо проговорила она. – Именно такой я и представляла Элизу! У Саши талант! Сейчас я понимаю, почему за ее работы запрашивали такие суммы. Вначале мне вся эта история показалась какой-то неправдоподобной.

– Авторская кукла вообще очень дорогая, – пояснил я. – А эти выполнены в технике горячий пластик, поэтому они как живые. И конечно, без таланта тут никуда!

– Я должна позвонить ей и поблагодарить! Макс, дашь ее номер?

– Конечно! Но, думаю, он уже есть у твоих братьев, ведь девушка невольно оказалась под их опекой, – с улыбкой сказал я.

– Точно! Сегодня же позвоню им! – ответила Стася.

 

...

Наступило первое сентября, в универе начались занятия. Я сразу окунулся в них с головой. Соня никак себя не проявляла, но я ее все еще не забыл. Вампирская парочка стояла у меня на письменном столе, я, когда сидел за компьютером, нет-нет, да и посматривал на кукол. Роберт Паттинсон в образе Эдварда выглядел как живой. И как-то я сфотографировал кукол и выложил в пост на одной из страничек свой рассказ «Волшебный портрет» и залил эту фотографию. Видимо, в душе я надеялся, что Соня продолжает читать мои странички в соцсетях и увидит эту запись. Возможно, ее заинтересуют куклы, и она напишет мне. Но этого не произошло. Соня молчала.

Зато написала Саша и выразила восхищение моим «литературным талантом». И даже заметила, что мой рассказ вдохновил ее, и она так и видит композицию: арка, увитая розами, а под ней стоит Роберт Паттинсон в широкополой шляпе и «итальянка Софи, которую ты описал». Я признал, что «идея супер», Саша ответила, что, возможно, осуществит ее. Мы общались с ней сейчас довольно часто и по телефону, и в Сети. Но странно, все мое восхищение девушкой-мечтой исчезло без следа. После всех этих событий Саша перестала быть для меня блоковской Незнакомкой, ореол таинственности исчез, а вместе с ним и нежное чувство, которое я испытывал к ней. Она стала для меня всего лишь другом. Но, по-моему, ее это вполне устраивало. Саша и вела себя, как мой друг. Она делилась всем, рассказывала без утайки о том, что происходит в ее жизни. Жила Саша по-прежнему в квартире Стаси, и братья опекали ее. Но она вняла моим советам и созвонилась с дядей Антоном. Оказалось, что он как раз собирался открыть филиал в Питере и предложил Саше в нем работу помощника руководителя, а попросту – секретарши. Но это для начала, так сказала мне Саша. Она была настроена решительно, уже записалась на подготовительные курсы в СПбГУ (Санкт-Петербургский государственный университет). Там открылся новый «Факультет свободных искусств и наук». Оказалось, что Борис и Глеб посоветовали Саше этот факультет, они сами студенты этого университета, оба учатся на экономическом. Но до этого они окончили Колледж физической культуры и спорта, экономики и технологии СПбГУ. Все эти новости не могли не радовать. Я был спокоен за Сашу, все в жизни у нее налаживалось. А когда она написала, что они с Глебом встречаются, то я обрадовался. Парень показался мне очень достойным кандидатом! И лучшего выбора девушка сделать не могла.

В начале сентября мне позвонил дядя Антон. Он поблагодарил меня за помощь его племяннице, сказал, что все знает и немедленно вернет мне деньги. И никаких возражений не примет. И уже на следующий день вся сумма упала мне на счет. Братья предприняли попытку отыскать Костю-Опоссума. Оказалось, что их отец на самом деле участковый. У Саши остался лишь номер телефона, с которого вор ей звонил. Найти владельца не составило труда. Костя по глупости пользовался для связи телефоном своего отца, наверное, решил, что таким образом себя обезопасит. Благодаря официально зарегистрированному номеру нашли все данные об этой семье. Отец был в разводе, работал периодически то грузчиком, то разнорабочим на стройках. Его сын Константин, восемнадцати лет, учился в техникуме на автослесаря и не раз сидел по пятнадцать суток за хулиганство. Но предъявить обвинение в краже не представлялось возможным, не было никаких доказательств, поэтому дело не открыли.

Правда, братья разобрались по-своему. Я как-то позвонил Саше, просто чтобы поболтать, но она показалась мне очень встревоженной. И на мой вопрос рассказала, что ей сегодня звонил Костя и умолял пощадить, его типа избили до полусмерти два «здоровенных бугая». Он слезно просил прощения за то, что обокрал ее, жаловался на тяжелую жизнь и отсутствие денег, говорил, что хотел заработать на куклах, нашел сбыт и продал купленных у Саши русалку и вампирскую пару в два раза дороже. Но «бес его попутал», и он решил совсем не платить денег, а просто вырвать сумку с куклами у девушки. А тут приходил участковый к его отцу, о чем-то говорил с ним, потом отец избил Костю и пообещал, что сам руки ему отрубит, если он еще хоть раз что-то сворует. Костя понял, что «дело с куклами» раскрылось. А вчера на него напали во дворе два парня и отделали «ни за что». И он решил, что это все то же дело. Поэтому звонит Саше и умоляет все это прекратить, и что он «больше не будет». «А может, это были вовсе не братья! Мало ли кому еще напакостил этот самый Опоссум», – заметил я. На что Саша ответила, будто сразу после звонка поговорила с Глебом, он поначалу все отрицал, но она настаивала и уже чуть не расплакалась. И Глеб сознался, что они с Борисом решили немного поучить воришку, раз его нельзя наказать законным путем, и впредь он очень сильно задумается, прежде чем делать гадости.

– А может, так и надо! – сказал я. – Я бы и сам морду этому Косте начистил!

– Нет, не надо! – ответила Саша. – Он такой жалкий был, чуть ли не плакал. А я из-за всего этого с Глебом поссорилась.

– Так поэтому ты такая грустная! – понял я. – А вовсе не из-за бедолаги Кости!

– Мне очень нравится Глеб, я тебе уже это говорила, мы практически встречаемся, – сказала Саша. – Но я боюсь парней, которые все решают кулаками. Они ведь отметелили и братьев Толю и Колю, просто я тебе не стала сообщать.

– И правильно сделали! – не выдержал я.

– Не знаю, меня это пугает! – тихо произнесла Саша. – Я ищу в мужчинах благородство, прежде всего.

– Да, да, помню о твоем идеале – декабристы! – сказал я. – Но Саша! В то время мужчины были еще более решительными, сама подумай! Да просто из-за косого взгляда на даму их сердца могли вызвать на дуэль! И убивали! А тут, подумаешь, всего лишь избили твоих обидчиков! У меня самого кулаки тогда чесались, с трудом сдерживался.

– Правда, тогда дуэли были обычным делом, – задумчиво проговорила она.

– Так что ты помирись с Глебом! Незачем на него сердиться, он же просто решил дать понять этим уродам, что не все так безнаказанно сойдет им с рук, как они, видимо, привыкли. Так что впредь крепко подумают, прежде чем обижать девушек!

 

...

Отучившись две недели в универе, я вдруг понял, что прошлое стремительно отодвигается назад и даже подергивается какой-то дымкой. Соня начала превращаться в воспоминание с грустным оттенком. Я ничего о ней не знал, искал ее в Сети, но, видимо, она или уже удалила свои странички, или так их и не завела. Я помнил, что она хотела последовать моему примеру и выкладывать дневниковые записи. Но пока их нигде не было. Жизнь вернулась в привычную колею: я почти все время отдавал занятиям, а выходные чаще всего проводил с Даней и Стасей. Я чувствовал себя спокойно, старался не оглядываться назад, а смотреть только вперед.

Как-то в субботу после полудня мы с другом отправились в торговый центр. Данька вообще любит шопиться, следит за модой, постоянно обновляет гардероб. А влюбившись без памяти, он превратился в настоящего «тряпичника», такое я придумал прозвище, хотя Даня и не обижается. Они со Стасей собрались в следующее воскресенье на премьеру в Театр на Таганке, и мой друг решил, что ему необходим новый костюм.

– Хочу что-нибудь элегантное… в стиле дорогой классики, – заявил он, затащив меня в отдел мужской одежды. – Это всегда беспроигрышно! Да и мне идет такой «look». Стася купила офигенное маленькое черное платье, к нему накладной воротничок, расшитый жемчужинами. Я должен соответствовать! Черт! Луизка!

И Даня схватил меня за локоть и устремился за кронштейн. Но было поздно. Лу нас уже увидела. Я выпрямился и посмотрел на девушку. Она сильно покраснела, но взгляда не отвела. В ее руках была упаковка с мужской рубашкой.

После нашего последнего разговора Лу ни разу меня не побеспокоила. Она не звонила, не писала, не заходила на мои странички в соцсетях. И во дворе я ни разу с ней не сталкивался. И вот Лу стоит передо мной с очень растерянным видом. Ну не убегать же мне было!

– Привет! – сказал я.

– Привет, – как эхо, повторила она. – Я вот рубашку… дяде в подарок…

– Макс! Пошли! – высунулся из-за кронштейна Даня. – А, это ты, Луиза! Приветик! – добавил он, сделав вид, что только что ее заметил.

– Я вас не задерживаю, – спокойно проговорила она.

– Да?! – не выдержал Даня и встал рядом со мной. – Неужели излечилась от своей дурацкой любви?

– Излечилась, – подтвердила девушка.

– Давно бы так! – радостно произнес мой друг. – А то прямо ужас один был!

– Знаешь, – сказал я, – это отличная новость! Все же мы были друзьями, и меня мучило, что все так нехорошо вышло. Прости, я был очень резок…

– Тебе не за что извиняться, – с улыбкой ответила она.

– Но как тебе удалось? – встрял Даня.

Мне его вопрос показался неуместным. К тому же я не до конца верил, что Луиза смогла окончательно меня забыть. Ее чувство длилось несколько лет.

– Неохота об этом говорить, – после паузы ответила она.

– И не надо! – с облегчением сказал я. – И вообще нам пора!

И я пристально глянул на Даню. Он тут же сделал серьезное лицо и закивал.

– Снова избегаете меня, ребята? – с обидой спросила Лу. – Вижу, Макс до конца мне не верит. Еще бы! Я так тебя доставала! И мне так стыдно…

– Прекрати! – мягко произнес я. – Я тебе верю! Ты больше меня не любишь! А значит, будешь счастлива, ведь найдешь достойного тебя парня.

– Я последовала твоему совету и обратилась к психологу, – продолжила Лу.

– Вот! А я что всегда говорю! – обрадовался Даня. – Жизнь в мегаполисе – это вам не сахар, тут без психолога вообще никак! И что? Как он тебе помог? – оживленно добавил он и, к моему изумлению, достал из сумки видеокамеру.

Я знал, что Даня редко с ней расстается и при случае снимает все, что кажется ему интересным. Но чтобы брать ее и в торговый центр на шопинг!

– Ты чего? – испугалась Лу.

– Не стесняйся! – уверенно ответил он. – И расскажи, как с тобой отработал доктор! У меня давно в голове крутится идея снять фильм о том, как несчастные, влюбленные без взаимности девушки справляются с этой проблемой. Мне кажется, это будет интересно многим! Вот с тебя и начнем!

Даня уже снял чехол и навел камеру на оторопевшую девушку. Но она закрыла лицо рукой. Я забрал камеру у Дани и выключил ее. Луиза выпрямилась.

– Макс, я продолжу только ради тебя, – сказала она. – Хочу, чтобы ты убедился в моей искренности. Психолог реально мне помог. Не буду говорить, как проходили сеансы, но в голове у меня все разложилось по полочкам. Тесты показали, что у меня есть склонность к мазохизму, и доктор в два счета объяснил, к чему это может привести в дальнейшем, если я продолжу культивировать ее. И мне нарисованные перспективы очень не понравились. Мало того, это не только особенность моей психики, но еще и генетически заложено. Восточные женщины с молоком матери впитывают, что основное достоинство – это покорность и угождение мужчине. И я поняла, что мое чувство к тебе и любовью-то назвать нельзя было. Я просто искала болевые ощущения.

– Супер! – восхитился Даня. – Ты попала к отличному специалисту. Я вот тоже думал, что у тебя все это не вполне адекватно. Макс сто раз тебе сказал, что может только дружить, но ты уперлась: нет, люблю и буду любить! Ох, и достала ты!

– Ладно, чего уж теперь! – остановил я речь друга. – Я рад, что ты все поняла.

– С выздоровлением, Лу! – весело подытожил мой друг. – А сейчас, может, все повторишь на камеру? Представляешь, сколько девчонок вот так же пытаются добиться любви, и совершенно безрезультатно?

– Да отстань ты! – отмахнулась Лу. – Не буду я ничего говорить! И вообще мне пора! У дяди сегодня днюха, а я еще подарок не купила. Пока, ребята!

– Пока! – сказал я.

Луиза улыбнулась и ушла. Мы переглянулись. Я чувствовал облегчение и хотел верить, что девушка по-настоящему избавилась от этой ненормальной страсти.

– Будем надеяться, что на нее снова не накатит после сегодняшней встречи с тобой, дружище! – со вздохом заметил Даня.

 

...

В конце сентября я встретился с Олли, то есть Липой. Это имя мне больше нравится, так что буду называть ее именно так. Она написала мне сообщение на страничке ВКонтакте и пригласила в «друзья». Увидев имя Олли, я сразу понял, кто это, но когда зашел к ней, то на фотографии не узнал. Все же в памяти зафиксировалась прежде всего длинная коса. А со снимка на меня смотрела улыбающаяся девушка с вьющимися волосами, едва доходящими до плеч, с пушистой челкой, закрывающей ей брови.

И я написал:

«Это ты, Липа? Что-то не узнаю! И где твоя коса?!»

Ответ:

«Это уже стандартный вопрос. Отрезала! Я же тебе тогда сказала, что избавлюсь от нее. Вот и сделала стрижку! Что скажешь, Макс, мне идет?»

Я внимательно смотрел на ее фото. Липа выглядела беззаботной, ее улыбка казалась открытой, глаза сияли. «Почему бы и нет?» – подумал я и написал:

«Так не могу сказать, все же лучше увидеть в реале!»

И тут же загудел мой айфон.

 

– Привет! – раздался звонкий голосок. – Чего ж ты мне раньше не позвонил? А я ждала.

– Дел много было, – ответил я. – Учеба началась, сама понимаешь! Сразу столько задавать ста ли.

– А то твое дело решилось? – уточнила она. – На тебе тогда лица не было. Я хотела позвонить сразу в этот же вечер, но побоялась побеспокоить. Мало ли, что там у тебя!

– Вообще я сразу уехал в Питер, – сообщил я. – Так что по-любому не смог бы с тобой встретиться. Как раз по этому делу!

– А-а, – неопределенно протянула она.

Возникшая пауза показалась мне неприятной. О чем думала Липа? Но она сама ее нарушила.

– Макс, скажи честно, это не связано с каким-нибудь криминалом? – осторожно спросила она.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Нет, не думай, – торопливо продолжила она, – ты вовсе не похож на бандита! Ты даже очень хороший… на первый взгляд. Но мало ли! Это Москва, тут много чего бывает!

– Странная ты, Липа, – ответил я. – Если ты такое обо мне думаешь, то зачем нашла меня ВКонтакте и написала?

– Ты мне очень понравился, – тихо ответила она.

– И ты мне симпатична! Только с косой ты была особенной, а сейчас стала как все, – не удержался я.

– С косой я была несовременной, так мне все девчонки сказали, а сейчас модная и стильная!

– Это они от зависти говорили, – ответил я. – Так что, мы встретимся?

– Но ты не ответил на мой прямо поставленный вопрос, – настаивала она.

– Липа, ни с каким криминалом я не связан. Просто в тот день я увидел на набережной кукол одной моей хорошей знакомой. Она как раз в Питере живет. Оказалось, что ее обокрали, вот я и пытался помочь девушке, – обстоятельно ответил я.

– А она красивая? – быстро спросила Липа, и я снова рассмеялся.

Ох уж эта пресловутая женская логика! Ее вопрос никак не мог последовать после моего сообщения.

– Красивая, и очень, – все же ответил я. – Но это не моя девушка, если ты подсознательно хотела узнать именно это.

– Значит, ты свободен? – уточнила Липа.

– Абсолютно! – улыбнулся я.

Мы договорились встретиться в субботу, в пять часов возле ЦДХ.

На свидание я явился за десять минут. Но Липа уже ждала меня возле центрального входа. Она стояла, вытянув шею, ее волосы, видимо, вьющиеся от природы, пушистым облачком разлетались вокруг лица от ветерка. Липе они мешали, и она постоянно закладывала их за уши. Выглядела она сейчас обычно, таких девушек полно на улицах нашего города. К тому же в первую нашу встречу я не заметил никакой косметики, а сейчас Липа постаралась для свидания и была густо накрашена, что меня сразу оттолкнуло. Ее образ – девушка с косой в легком летнем платье, с тонкой талией, перехваченной пояском, заменился на «современный» в ее понятии. Передо мной стояла раскрашенная девица в узких джинсах, сильно открытом топе и в куртке, наброшенной на плечи. Ее каблуки были непомерно высоки, толстая платформа делала ноги неуклюжими. Но я решил не обращать внимания на изменение облика Липы, по большому счету, все это была ерунда. Я уже давно понял, какое большое значение девушки придают своему «имиджу». Насмотревшись глянцевых журналов, они всеми силами стараются соответствовать внешнему виду «звезд». И часто это выглядит даже карикатурно. Но все же для меня главное, что за человек скрывается за всем этим.

– Привет! – широко улыбнулась Липа, как только я подошел, и подставила щеку для поцелуя.

Я легко коснулся ее губами и невольно поморщился, поняв, какой толстый слой румян на ее коже.

– Ну как я тебе? – спросила она и зачем-то покрутилась передо мной.

– Супер! – ответил я.

– А прическа? – не унималась девушка.

– Косу жаль, – искренне ответил я.

– Так у меня же огромные щеки! – сообщила она и округлила глаза. – А с косой волосы всегда убраны от лица, и щеки видно даже из-за спины! Вот. А сейчас пряди их закрывают!

Это сообщение поставило меня в тупик. Я не замечал ее якобы круглых щек, «видных из-за спины».

Девушки, а зачем вообще говорить парню о ваших недостатках? А если мы их попросту не видим? Зачем сообщать нам, что у вас «короткие ноги», «пухлые бедра», «ужасные веснушки на носу», «маленькие глаза», «нет талии», «лишний вес» и так далее до бесконечности. А если парни устроены совсем по-другому и в принципе не видят всех этих деталей, а воспринимают облик девушки в целом? Поначалу нам важно одно: эта конкретная девушка притягивает нас или мы равнодушны к ней? Цепляет она нас или нет? А все эти детали – форма носа, размер глаз, длина пальцев на руках, цвет волос, – нас как-то мало волнуют. Но стоит нам указать на ваши «недостатки» и мы словно прозреваем и видим уже вашими глазами.

Так получилось и сейчас. Я «прозрел» и отметил пухлость щек Липы, к тому же еще и сильно нарумяненных. Эта особенность лица придавала ей простоты, и неожиданно для себя я сравнил ее с Марфушенькой-душенькой из всем известной сказки «Морозко» в эпизоде, когда ей натирают щеки свеклой. Это вызвало невольную улыбку. И она совсем не понравилась Липе.

– Чего скалишься? – грубовато спросила она. – Тоже смешат мои толстые щеки? Так и скажи! Нечего тут ухмыляться.

– Пошли погуляем, – ответил я и взял ее под руку. – Погодка – просто чудо!

Но она отстранилась.

– За ЦДХ есть парк скульптур, – продолжил я. – Там есть очень интересные работы.

И я двинулся в сторону парка. Липа пошла рядом. Я решил уйти от болезненной для нее, как я понял, темы внешности и начал спрашивать об учебе. Но Липа отвечала довольно равнодушно, и я подумал, что выбранная специальность «менеджмент» ее мало интересует. Разговор как-то не клеился. Тогда я перевел тему на ее семью. И тут девушка оживилась. Она с восторгом начала рассказывать о своей родной Костроме, тут же пригласила меня в гости, заявив, что архитектура старинного русского города мне понравится, сообщила, что у нее очень дружная семья. Оказалось, что у Липы есть еще сестра и три брата. И обо всех она говорила с любовью. Мне это было приятно, к тому же девушка преобразилась, ее лицо приняло умиротворенное выражение, голос звучал трепетно, и я уже не замечал слоя косметики, поначалу меня оттолкнувшей.

Мы пришли в парк скульптур. Оказалось, что Липа здесь ни разу не была. Она с увлечением осматривала выставленные работы, оживленно их обсуждала, и если ей не нравилась скульптура или она не понимала замысел автора, то прямо об этом говорила. И это тоже мне в ней понравилось. Липа не умничала, не строила из себя знатока искусств, а откровенно высказывала свое мнение. Вдоволь нагулявшись, мы вернулись к ЦДХ. Я пригласил девушку зайти в кафе, расположенное на первом этаже. Она с радостью согласилась. Когда мы уселись за столик, разговор как-то сам собой перешел на тему бывших возлюбленных. Липу, как и любую девушку, очень интересовали любовные истории. И она начала расспрашивать о моих «романах». Я вкратце рассказал о Жанне.

– Ой, как жалко, что вы расстались! – со вздохом прокомментировала она, но глянула на меня кокетливо. – Просто она тебя до конца не оценила! А ты просто супер!

Я улыбнулся. Липа меня знала всего-ничего, но решила сделать такой вот незамысловатый комплимент. Но мне все равно было приятно. Она ждала ответной похвалы, но сказать, что и она «просто супер», у меня язык не поворачивался. Липа выдержала паузу, затем поджала губы и опустила глаза.

– А у тебя когда были отношения? – спросил я.

– Этой весной, – тихо ответила она и нахмурилась. – Начали встречаться сразу после Нового года, а в мае уже расстались.

– Чего так?

– Клим слишком много о себе возомнил, – после паузы продолжила она. – Учится со мной в одной академии, только на курс старше и на судомеханическом. Познакомились тоже из-за косы. Я шла по коридору, а он из аудитории позади меня выскочил и первым делом дернул за косу. Детство, видно, в одном месте взыграло! Я резко обернулась, хотела нагрубить, да вижу, парень симпотный. К тому же он начал улыбаться, извиняться, комплименты и так далее. Язык у него хорошо подвешен. Уболтал, одним словом. Я быстро сдалась. Но вы же, ребята, как своего добьетесь, так вас будто подменяют! Начал пренебрегать мной, а потом изменил. Я сама их застукала в аудитории, девчонка из его группы. Стояли у окна и взасос целовались. Морду царапать ни ему, ни ей не стала, убежала. А Клим даже и не пытался меня вернуть. Так что вот!

Липа раскраснелась. Она говорила быстро, сбивчиво и на меня не смотрела. Было жаль девушку, но такие истории сплошь и рядом.

– Не огорчайся, – сочувственным тоном сказал я. – Значит, это не твой человек!

– Я была сильно влюблена! – ответила она. – Да и как понять, твой или нет! Вот ты, Макс, мой? – в лоб спросила она.

И эта прямота показалась мне неприятной. На первой стадии знакомства совсем не хочется отвечать на подобные вопросы, даже если они и возникают где-то в глубине души. А хочется просто погрузиться в волшебство узнавания друг друга, в зарождающиеся эмоции, когда еще все не определено и даже загадочно.

Я вдруг вспомнил, как Даня однажды познакомился в клубе с очень красивой девушкой и поехал провожать ее домой. А мне намекнул, что, возможно, останется на ночь. Но поздно вечером позвонил мне и со смехом начал рассказывать, что девушка, несмотря на свою красоту, жутко в себе не уверена и к тому же зациклена лишь на одном: выйти замуж. И все ее разговоры так или иначе возвращались к этой теме. Вначале она жаловалась Дане, что ее никто ни разу не позвал замуж. Заметим, что девушке было всего восемнадцать. Затем начала на полном серьезе выяснять о дальнейших планах и говорить, что будет встречаться исключительно с потенциальным женихом, и если Даня хочет просто провести с ней время, то «адью»! Мой друг развернулся и уехал.

– Трудно сказать, – уклончиво ответил я. – К тому же мне вообще не нравится это определение «моя, мой». Даже анекдот вспомнился, когда девушка после романтического ужина с вытекающими последствиями говорит парню: «Ты теперь мой!» А он отвечает: «Нет уж, сама иди посуду мой!»

Липа выслушала мой ответ и снова поджала губы. Я понимал, что он ей не понравился. Но лучше сразу дать понять, какие темы мне неприятны.

– Хорошо, я тебя поняла! – сказала она и попыталась улыбнуться. – Наверное, я тороплю события. Мы ведь только начали встречаться.

И снова мимо! Лично я не считал, что мы уже пара и это свидание. Просто решили лучше познакомиться друг с другом на предмет «может быть». И не более того. Но девушка, видимо, решила «взять быка за рога». Она передвинулась по диванчику ближе ко мне, обняла и крепко поцеловала в губы. Мой организм ответил мгновенно. Однако я не дал себе воли и отодвинулся, хотя ее поцелуй был мне приятен, понравился и аромат ее легких свежих духов.

– Парни стали такие нерешительные, – по-своему истолковала она наш разговор. – Поэтому приходится брать инициативу в свои руки. Макс, ты мне очень-очень нравишься! Я еще в первую нашу встречу на тебя запала, честно! Но ты не звонил, я уже решила, что ты просто потерял мой номер. Или вообще не хочешь продолжать знакомство. Поэтому и сама не набирала тебя. А тут лазила по сайту и наткнулась на твою страничку. Как фотку увидела, так… появились бабочки в животе. Вот и решила написать тебе, мало ли! Тем более по статусу поняла, что ты свободен.

– И правильно сделала! – с улыбкой ответил я.

Липа глянула на меня немного смущенно.

– Пошли? – спросила она. – А ты на машине?

– Нет, я же тут неподалеку живу, пешком дошел.

– Тогда поедем на метро, – загадочно ответила она.

Я рассчитывал на первой встрече просто погулять по парку, посидеть в кафе, поболтать обо всем, но Липа хотела другого.

Мы вышли на «Нагатинской». Липа привела меня к панельной пятиэтажке и с гордостью сообщила, что на вырученные от продажи косы деньги сняла отдельную квартиру. Я глянул на обшарпанный дом и промолчал. Видимо, для девушки сам факт, что она самостоятельно сняла жилье, был значительным. Липа набрала код домофона и важно пригласила меня войти. Подъезд соответствовал внешнему виду дома. Запах кошачьей мочи, затхлого, редко моющегося помещения, грязные лестницы, мутные стекла, на подоконниках банки от кофе, полные окурков. Но Липа будто ничего этого не видела. Она поднялась на последний этаж и открыла дверь квартиры. Это была стандартная для хрущевок однушка: маленькая, с низкими потолками. Хозяйская мебель вполне в стиле: старый продавленный диван, застеленный цветастым покрывалом, большой громоздкий платяной шкаф в углу, кресло на тонких ножках из шестидесятых годов, на полу полосатый палас. Новым был лишь плазменный телевизор и компьютерный столик у окна. Но меня приятно удивила чистота. Букет осенних хризантем, стоящий на низком журнальном столике, придавал уют.

– Присаживайся, – тоном радушной хозяйки предложила Липа. – Я сейчас заварю свежий чай. Ты какой предпочитаешь? Черный? Зеленый? Или, может, вина?

– Я по убеждениям стрейтэйджер, – сообщил я.

Липа смешно вздернула брови, на ее лице ясно читалось сильное удивление.

– Это что… какая-то секта? – сделала она странный вывод.

Я рассмеялся.

– Не забивай себе голову! Считай, что я приверженец здорового образа жизни! – ответил я и сел на диван. Он громко заскрипел подо мной. – Не курю и не употребляю ничего спиртного, даже пива!

– Да? – обрадовалась она. – Это круто! А то какое-то слово незнакомое ты произнес.

– Если будет интересно, то в Сети найдешь об этом движении, – сказал я. – Но надо было мне хотя бы торт купить!

– Не надо, – весело ответила она. – Я заранее купила. Я быстро! Можешь пока руки вымыть.

«Заранее купила? – подумал я, глядя на себя в зеркало, висящее над раковиной. – Липа, значит, сразу планировала, что приведет меня к себе».

И я начал волноваться. Вымыл руки, машинально пригладил торчащую челку. Полотенце, висящее сбоку зеркала, выглядело новым. Да и ванная была отдраена так, что старый голубой кафель сиял. И это радовало. По крайней мере, Липа была чистюлей.

Когда я вернулся в комнату, девушка уже постелила на столик белую льняную салфетку, поставила чайный сервиз. Торт «Птичье молоко» был порезан и выложен на блюдо.

– С детства мой любимый тортик, – сообщила Липа и положила мне кусок на тарелочку. – А ты как?

– К сладкому, вообще-то, равнодушен. Но этот торт приятный и легкий. Спасибо!

Липа глотнула чай и глянула на меня с непонятным выражением.

– А я думала, что все парни любят сладкое, – тихо сказала она и придвинулась ко мне.

Я не монах. Если девушка так откровенно настаивает, к тому же она мне симпатична, то почему бы и нет?

 

...

После нашего первого свидания, закончившегося так неожиданно для меня, мы начали встречаться с Липой постоянно. Она была странной девушкой – наивность и какая-то детская чистота сочетались в ней со страстностью и открытостью. Липа не стеснялась заявлять о своих желаниях, но иногда это вызывало недоумение. Я не привык строить отношения только на физическом влечении, а у нас все выглядело именно так. Я не признавался в любви ни разу, к тому же даже и влюблен не был. Мне было просто, как это ни стыдно признать, удобно с ней. Липа нравилась мне своей чистоплотностью, безыскусственностью и простотой. Она не «выясняла отношения», а без особых затей брала то, что требовала ее природа. Через полмесяца наших свиданий я начал понимать, что Липа сама по себе такая и делает то, что считает для себя нужным.

Жизнь она видела уже заранее «разложенную по полочкам». Из ее рассуждений следовало, что после школы все обязательно должны стремиться поступить в институт, потому что «так положено». После института необходимо немедленно выходить на работу и неважно, нравится она тебе или нет. Главное – ты работаешь, «как все», пятидневку, а затем два выходных проводишь тоже, «как все»: летом – дача, зимой – тусовки или по гостям. Замуж нужно выходить сразу, как только тебе предложат, и быстрее рожать детей. Липа не раз озвучивала свои установки, но я понимал, что это результат воспитания, и в принципе ничего плохого в них не видел. Только вот вопрос с замужеством вызвал у меня возражения. Получалось, что девушка была готова выйти за любого, кто предложит ей руку и сердце. Я не выдержал и спросил: «А как же любовь?» И оказалось, что Липа вообще в нее не верит. Она охотно мне объяснила, что это, во-первых, чисто «химия чувств» и уже на этой основе возникает привязанность, во-вторых, схожесть интересов и устремлений, в-третьих, общие цели. По ее мнению, эти три составляющие вполне обеспечивают долгий и удачный брак. Но у меня были несколько другие представления о любви между мужчиной и женщиной. И когда я начал развивать тему и говорить, что это чувство настолько возвышенное, что его поэты воспевают веками, музыканты пишут великие произведения, а художники рисуют своих возлюбленных и этим обеспечивают им бессмертие, Липа лишь снисходительно улыбнулась. А затем заявила, что я хоть и старше ее на год, но иногда кажусь ей ребенком, совсем не знаю настоящей жизни «за обеспеченными мамой-папой», к тому же я «неисправимый романтик». Спорить я даже не начинал. С Липой приятно было проводить время вполне определенным образом, и пока меня это устраивало. А когда через месяц наших так называемых отношений она попросила помочь ей платить за квартиру, я не удивился. Это было вполне в ее стиле. И я стал помогать ей материально. Предлагала Липа и совместное проживание, но я отказался. Окончательно переехать в эту маленькую квартиру и жить с девушкой, которую я не люблю? Я не видел смысла.

Так продолжалось до конца октября. Я начал привыкать к Липе, часто после универа сразу ехал к ней, тем более она выдала мне запасной комплект ключей. Если она возвращалась раньше меня, то на столе ждал горячий обед или ужин. Поначалу мы много гуляли, ходили на выставки, в клубы. Я познакомил девушку со своими друзьями. Стася деликатно промолчала, а вот Даня, когда мы остались наедине, высказался от души:

– Где ты откопал эту гениальную в своей простоте Липу? – спросил он. – Одно имя чего стоит! Она, конечно, миленькая девчушка, но Макс! Вы совсем не монтируетесь! Неужели ты сам не понимаешь? И никогда не поверю, что ты влюбился! Уж кто-кто, а я тебя знаю как свои пять пальцев!

– Не влюбился! – ответил я. – А Липа очень хорошая. Она такая спокойная, уравновешенная и точно знает, чего хочет от жизни!

– Замуж она хочет! – уверенно произнес он. – Смотри, подцепит тебя и сам не заметишь! Привычка – это еще те цепи!

– Дань! Не фантазируй! Об этом и речи нет! Мы приятно проводим с ней время, никаких признаний не было, клятвами в «любви до гроба» мы не обменивались и никаких планов на будущее ни разу не строили. И ничего ей от меня не нужно, тем более замужество!

– Кто за квартиру платит? – прямо спросил Даня.

– За первый месяц заплатила Липа, а потом хозяйка попросила деньги вперед до Нового года. У Липы не было, она ведь на дневном и пока нигде не подрабатывает. Конечно, я заплатил. Но ничего в этом такого нет!

– Еда, развлечения, вещички, подарочки – тоже ты, – констатировал Даня. – Получается, ты уже типа муж. Как-то мне все это не нравится! Будто ты попал в какое-то бытовое… болото. Макс, честно, а тебе с ней не скучно?

– Не скучно, – ответил я, но покривил душой.

На самом деле я иногда начинал раздражаться от монотонности и повторения текущих событий: универ, затем к Липе, там делал домашку, она готовила ужин, затем мы ели, смотрели телевизор и ложились спать. Иногда мне казалось, что мы женаты с десяток лет. Часто мы, оставаясь наедине, молчали, как будто и обсудить уже нечего было. Но Липа выглядела всем довольной, наверняка такой уклад был ей привычен и она находилась в «зоне комфорта».

Двадцать девятого октября – это суббота – у ее подруги Киры был день рождения, и она собирала компанию у себя в Балашихе. Пригласили и нас. Если честно, я согласился с неохотой. Хотелось провести выходные с Даней и Стасей. Но Липа, когда мы в пятницу вечером обсуждали это приглашение, обиженно надула губы и впервые за все время нашего знакомства выказала недовольство.

– Ты меня стыдишься! – сделала она странный вывод. – А заодно и моих друзей. И поэтому не хочешь тусить с нами.

– Да ты что? – изумился я. – Просто хотел с Даней…

– И этот твой Даня – тоже еще тот фрукт! – оборвала она меня. – Со мной почти и не разговаривал, когда мы ходили вместе на выставку.

– Липочка, так у него же любовь! – улыбнулся я. – Он, кроме Станиславы, никого не видит! А учитывая, что он вообще впервые в жизни так серьезно увлекся…

– И что?! – раздраженно спросила она. – Это не оправдание! Мог бы быть со мной полюбезнее.

Ссориться мне не хотелось, я обнял Липу за плечи, но она вырвалась и отошла к окну.

До этого у нас было все так спокойно, мы находились в полном согласии, и ее поведение меня мгновенно напрягло. И в ответ появилось раздражение. Если ты любишь человека, то такие размолвки кажутся сущими пустяками, хочется быстрее прийти к согласию в спорном вопросе, не огорчать из-за ерунды «свою половинку». И слова находятся сами собой. Но если вас чувства не связывают, то любой каприз выглядит чудовищно необоснованным. И тут на меня накатило. Я смотрел на девушку в махровом халате и домашних тапочках, стоящую у окна чужой мне квартиры, и недоумевал: а что я тут вообще делаю? Я вдруг ясно увидел, что уже не первый месяц нахожусь в роли мужа, совершенно мне неподходящей, ведь я молодой энергичный парень, не готовый к семейной жизни. И ладно бы, если бы нас связала страстная «сносящая башню» любовь, но ведь я, по сути, равнодушен к Липе. Моя «жена» вовсе не родной и не близкий мне человек. И на миг стало очень противно на душе.

Липа отвернулась от окна и взглянула на меня. Ее глаза были влажными, жалость затопила сердце. Я не выношу, когда девушки плачут, и тем более из-за меня. Но то, что я сейчас понял, сильно отрезвило. И я четко знал, что больше не хочу оставаться в этом «бытовом болоте», как выразился Даня. Я подошел к Липе.

«А может, она меня любит? – мелькнула мысль. – Тогда это хоть как-то оправдало бы меня!»

– Так что, – тихо начала она, – мы едем на днюху к Кире?

– Хорошо, – ответил я, не в силах смотреть на ее потухший взгляд и слезинки, уже бегущие по пухлым щечкам.

– Значит, у нас все по-прежнему? – продолжила Липа и вытерла глаза.

Я замер. Нужно было решиться. Или сейчас я все ей скажу, или момент будет упущен, и меня снова начнет засасывать это болото. Физически Липа меня притягивала, и противостоять этому было трудно. Тем более уже сформировалась определенная привычка. Но я понимал, что так дальше продолжаться не может.

– Липа, скажи мне честно, – после паузы начал я, – а как ты ко мне относишься?

Она посмотрела мне в глаза и залилась краской.

– Я хочу за тебя замуж, – раздался неожиданный, но прямой ответ.

Если бы она сказала, что любит или хотя бы влюблена! Но вот так откровенно о своих планах!

– Но почему? – уточнил я, все же надеясь, что она просто скрытничает и не хочет говорить о своих чувствах.

– Я уже тебе говорила, и не раз, что, по моему мнению, в жизни все устроено намного проще, чем кажется, – ответила девушка и взяла меня за талию. – Я не верю в романтику, она нужна лишь для того, чтобы двое вдруг решили, что они нужны друг другу, и в результате поженились. Но зачем себя обманывать? Вот взять нас. Ты мне симпатичен, я вижу, что ты порядочный и, главное, перспективный молодой человек. К тому же не забывай, что я из Костромы, а ты москвич. Хотя, если честно, у меня никогда не возникало желания, как у многих моих иногородних одногруппниц, как-то закрепиться в столице. Я люблю свой родной город, не собираюсь никуда уезжать оттуда, тем более там вся моя многочисленная родня, ее я тоже люблю. И после окончания академии я планировала вернуться домой.

– Тогда почему ты хочешь за меня замуж? – поинтересовался я. – Я тоже люблю свой родной город и не собираюсь переезжать.

– Я прикинула, что с тобой мне будет удобнее жить, – откровенно ответила Липа. – Ты из обеспеченной семьи, думаю, квартиру тебе купят…

– У меня она уже есть, – сказал я. – Осталась от бабушки. Просто она сейчас сдается.

– Ну тем более! Ты ведь завидный жених с квартирой и машиной. Что же я – дурочка, упускать такого парня? К тому же мы подходим друг другу. Разве тебе плохо со мной? Я ведь отличная хозяйка, готовлю, убираю, даже стираю твои вещи, так меня приучили. Жена должна ухаживать за мужем. А ты для меня гражданский муж, раз мы живем вместе. Осталось лишь штамп поставить в паспортах.

– Ты рассуждаешь нелогично, – заметил я. – Только что рассказывала, как любишь свой город, и уже готова выйти замуж за москвича.

– Ну, чем-то надо жертвовать, – сделала она странный вывод.

Я смотрел на Липу во все глаза, хотелось даже встряхнуть ее за плечи, может, тогда она пришла бы в себя. И это рассуждения восемнадцатилетней? Да она вовсе и не девушка, а самая настоящая женщина, которая уже забыла о бурных эмоциях юности, а живет лишь рассудком. Неужели Липа всегда была такой? Похоже на то. Я спросил, как она ко мне относится, но ни слова не прозвучало о ее чувствах ко мне, а только рассуждения о замужестве, о том, что мы подходим для этого и почему.

– А ты любишь меня? – задал я вопрос в лоб.

– А ты? – раздалось в ответ.

И это начало мне надоедать. Уже было ощущение, что я бьюсь лбом о непробиваемую стену.

– Нет, я тебя не люблю и никогда не любил, – четко произнес я, глядя ей прямо в глаза. – И ты извини, что сказал тебе об этом лишь сейчас.

– Но ведь я тебе нравлюсь? – спросила Липа.

– В определенном смысле, – уклончиво ответил я.

– И ты мне нравишься, Макс! Я тебя не обманываю и на самом деле хочу за тебя замуж. Тем более от такого здорового и красивого молодого человека родятся прекрасные дети.

Лучше бы она не говорила последнюю фразу! Я ощутил себя уже не человеком, а племенным жеребцом. И это помогло поставить точку.

– Давай расстанемся? – предложил я.

Липа вздрогнула, ее зрачки сильно расширились, губы приоткрылись. Ну хоть какие-то эмоции!

– В смысле? – дрожащим голосом спросила она.

– В прямом! Я тебя не люблю, жениться мне рано, да и не хочу! К тому же я точно знаю, что заключать брак без любви бессмысленно.

– А по любви? – усмехнулась она. – Все это быстро проходит, наступает быт. Читал небось книгу Бегбедера «Любовь живет три года»? Как там у него? «В первый год покупают мебель. На второй год мебель переставляют. На третий год мебель делят».

– Тебе запомнилось это, – сказал я. – Тем-то и хорош шедевр, что каждый может найти в нем то, что будто написано лично для него.

– Шибко умный! – раздраженно проговорила Липа.

– Не надо! Давай просто расстанемся!

 

...

Мы договорились с Липой, что останемся друзьями. Я знал, что это порочный путь и идеально вообще никогда не встречаться, но девушка настаивала, объясняла, что если я окончательно уйду из ее жизни, то она останется совсем без поддержки. Мне было жаль ее, я по-прежнему считал, что поступил не совсем красиво, бросив ее, хотя вроде все честно. Но я понимал, что с самого начала поддался чисто физическому влечению и по большому счету использовал девушку. Это рождало чувство вины и не давало окончательно исчезнуть из жизни Липы. Все же я был за нее в ответе.

После нашего разговора девушка просила переночевать у нее, а утром помочь с подарком для Киры. Сообщила, что у нее не хватит денег. Но я уже ощутил свободу, хотелось быстрее вырваться из этого «болота». Если я останусь на ночь, то Липа точно уляжется со мной. И понятно, чем все это закончится. Разве так возможно остаться просто друзьями?

– Нет, раз решили просто дружить, то ночевать я у тебя больше не могу, – твердо проговорил я. – Поэтому отправлюсь домой. Да и ехать на днюху к Кире не вижу смысла. Я там никого не знаю. К тому же я на самом деле хочу провести время с Данькой и его девушкой.

– Но… – жалобно начала Липа.

– Значит так, подарок я куплю, раз у тебя напряг с финансами, – сказал я. – Могу просто отдать тебе деньги сейчас. Хотя у меня на карточке… Но могу сходить снять.

– Да поздно уже! – ответила Липа. – И я понятия не имею, где ближайший банкомат. И вообще… я хотела попросить тебя купить мне новую куртку, – тихо добавила она. – И зимние сапожки.

Я не мог отказать ей. Поэтому договорились, что встретимся завтра в торговом центре на Манежной плащади. Купим подарок Кире, вещи для Липы, и затем она отправится на день рождения, а я – по своим делам.

Я проснулся в субботу очень рано. День обещал быть солнечным и теплым. Листва уже почти вся облетела, октябрь выдался влажным и хмурым, и лично мне не хватало солнца. И вот, выглянув в окно, я увидел синее чистое небо и ощутил легкость и радость. Вчера я заснул не сразу, все размышлял о Липе и о том, правильно ли я поступил. Но сегодня окончательно понял, что давно пора было прервать эту связь. Конечно, я получил определенный опыт, но духовно наши отношения ничего не давали ни мне, ни, думаю, Липе. Пусть она ищет того, кто полностью соответствует ее устремлениям. Я решил, что буду вести себя с ней как об ычно, но держать дистанцию, и со временем сведу нашу дружбу на нет.

Мы уговорились встретиться в половине первого в Александровском саду. Но я встал рано и уже в десять готов был пойти гулять. Я вышел из дома, снял в банкомате деньги и отправился пешком до Красной площади. Настроение было чудесным. Казалось, что я избавился от какого-то груза, тянущего меня последнее время вниз.

 

...

Я оказался в Александровском саду уже в половине двенадцатого. До встречи с Липой оставался еще целый час. Я прогулялся по дорожкам и подошел к фонтану «Четыре времени года». Сезон уже закончился, фонтаны были выключены. Я поднял голову, изучая скульптуры коней. Что-то начало происходить, я ощутил странное беспокойство и опустил взгляд. Соня! Она стояла по другую сторону фонтана и пристально на меня смотрела. Не могу даже передать то ощущение замирания сердца, судорожного восторга, жара счастья, одновременно возникших и закруживших мне голову. Сонечка! Я видел ее лицо, ее большие карие глаза… Это была она! И я бросился к ней, огибая фонтан. Она побежала мне навстречу и обхватила шею руками. Я крепко прижал ее к себе, целуя волосы, щеки, нос, губы.

– Малышка моя, малышка! – шептал я. – Как же я скучал! Почему, почему ты мне ничего не писала? Но как ты здесь? Когда приехала?

 

Я выпустил девушку из объятий. Она поправила сбившийся шарф и взяла меня за руки. Ее лицо сияло и ясно говорило мне, что и она счастлива меня видеть.

– Макс! – сказала она. – Это ты!

– Конечно! Уж точно не призрак! – весело заметил я.

– Мы прилетели вчера вечером. Я захотела эти каникулы провести в Москве, хотя тетя настаивала, чтобы я поехала с ней на Бали. И вот я здесь!

– Инесса? – уточнил я, удивляясь, что Соня без привычного сопровождения.

– Она… – девушка замялась, потом тихо добавила: – Отлучилась… в туалет. Сейчас придет.

– Вообще я даже буду рад с ней повидаться! – сказал я.

Мы отошли от фонтана и уселись на скамейку.

– Значит, ты меня не забыл? – спросила Соня.

– Нет! И у меня есть чудесный подарок для тебя, авторская кукла. Тебе очень понравится. Но он дома.

– Макс, я правда вела себя как последняя дура! – тихо произнесла Соня. – Отчего-то вообразила, что смогу без тебя… И сомневалась в своих чувствах. Все произошло так быстро! Хотя я уверена, что любовь только такой и бывает – с первого взгляда.

– Точно! С первого! – радостно ответил я.

– А потом начинаются проверки, – продолжила Соня, – самих себя. Когда я решила взять паузу, то хотела именно проверить себя.

– И что? – с замиранием сердца спросил я.

– Но я же приехала! – ответила Соня и поцеловала меня в щеку. – Хотела тебе сразу же позвонить. Но мы прилетели довольно поздно, я так устала, что упала в кровать и уснула. А сегодня мы с Инессой после завтрака поехали в Москву. Я позвонила тебе еще из машины, но ты «вне зоны».

Я достал айфон, он был отключен.

– Так у тебя он не работает! – заметила Соня с явным облегчением. – А я уже не знала, что и думать. Позвонила еще раз, то же самое!

Я включил гаджет, пришли отчеты о пропущенных звонках и сообщение от Липы: «Сорри, задерживаюсь на полчаса, тупо проспала». Увидев его, я даже вздрогнул. Встреча с Соней была как глоток свежего воздуха. Я ощутил, что снова обрел себя самого. И отношения с Липой казались не совсем приятным прошлым, к тому же с налетом какой-то пошлости. И я окончательно понял, что необходимо полностью порвать с ней и никакой дружбы у нас не получится.

– Что-то не так? – спросила Соня, глядя на меня. – А может, ты уже в кого-нибудь влюбился? Скажи мне все, как есть!

– Малышка, я уже давно влюбился в тебя! – ответил я. – И никто мне больше не нужен!

Она покраснела. Мы обнялись.

– Софи! Это еще что такое?! – раздался возмущенный голос.

И мы оторвались друг от друга.

Инесса Петровна мчалась к нам на всех парах. Я встал.

– Максим?! – сказала она, стараясь принять невозмутимый вид.

Но ей это плохо удавалось. Я видел, что она с трудом сдерживает улыбку.

– Добрый день, дорогая Инесса Петровна! – оживленно произнес я и поцеловал ей руку.

– Здравствуйте, молодой человек! Рада вас видеть! – ответила она. – Но какими судьбами?

– Случайно оказался здесь! – пояснил я. – У меня через полчаса встреча с… приятелем. Он опаздывает. И вдруг вижу: Соня!

– Счастливая случайность! – довольно проговорила Инесса. – Хотелось бы пригласить вас составить нам компанию в прогулке по Москве, но раз вы заняты…

Я глянул на Соню, она смотрела умоляюще. Мне и самому не хотелось с ней так быстро расставаться.

– Вообще мне просто нужно передать деньги, – сказал я. – А потом я совершенно свободен!

– Вот и отлично! – обрадовалась гувернантка. – Тогда мы не будем вам мешать и сейчас отправимся на Красную площадь. А вы подойдете, когда решите дела с вашим другом.

– Встретимся там! – тихо добавила Соня и сжала мою руку.

Они ушли, я а набрал номер Липы. Оказалось, что она уже вышла из метро и движется в мою сторону. Я отправился ей навстречу. Завернув за здание Манежа, сразу ее увидел. Липа принарядилась: сапожки на высокой платформе, короткая джинсовая юбка, едва видная из-под куртки, цветастый развевающийся на шее шарфик. В ее понятии густая косметика была непременным атрибутом праздничного образа, ее лицо при свете яркого солнца выглядело как у раскрашенной матрешки. Она быстро подошла ко мне и подставила губы для поцелуя. Но я отодвинулся и достал кошелек.

– Извини, не могу составить тебе компанию, – сказал я и протянул ей деньги. – Вот, тут должно хватить и на куртку, и на сапоги, и на подарок.

– Спасибо, – растерянно ответила Липа и убрала деньги в сумочку.

– И вообще я решил расстаться с тобой окончательно, – добавил я.

– Но ведь мы это вчера обсудили! – удивленно заметила девушка.

– Дружить я тоже не буду!

– Макс, это из-за денег? – сухо поинтересовалась она. – Они мне правда очень нужны. Но если ты из-за них не хочешь больше меня знать… ты наверняка решил, что я меркантильная и бесчувственная… но это не так! И можешь их забрать! Я устроюсь на работу, и твоя помощь будет не нужна!

– Дело не в деньгах, – ответил я. – Просто сегодня я встретил девушку. И мгновенно понял, что не хочу больше никого обманывать. Мне нужна лишь она! А все остальное пусть остается в прошлом!

– Но… когда же ты успел?! – изумилась Липа. – Что, думаешь, любовь с первого взгляда?! Не смеши меня! Такого не бывает!

– Ладно, я пошел! Удачи тебе! – только и сказал я.

Липа что-то говорила мне вслед, но я уже почти бежал.

На Красной площади меня ждала девушка, я хотел быть лишь с ней. Едва я увидел ее лицо, ее глаза, как все встало на места, мой мир восстановился, я снова был собой. Соня одним своим присутствием будто оживила мою начавшую впадать в анабиоз душу. Я выбрался из удушающего болота и глотнул кислорода.

Думаю, я нашел свое определение, что же такое любовь? Это – кристально чистый воздух для задыхающейся души.

 

...

 

Послесловие

Решил поставить точку именно на этом месте. Это уже третья книга, созданная на основе моих дневников. Я откровенно рассказываю вам о моей жизни. Одна из читательниц как-то написала мне в «Личные сообщения» (моя страничка ВКонтакте), что я, как и многие писатели, занимаюсь «душевным стриптизом». Но я не считаю себя писателем, ведь у меня нет книг с выдуманными сюжетами. По крайней мере пока.

А по поводу моей откровенности могу сказать, что я сам по себе такой, видимо, от рождения. Мне необходимо записывать все, что со мной происходит, так легче жить. По воле случая, мои дневники опубликованы. Значит, так нужно. Писем мне приходит много, отзывы в Сети тоже есть, и это говорит о том, что мои записи интересны не мне одному.

Будет ли продолжение? Возможно…

 

...

 

Примечания

1

Извините! (итал.) – Прим. автора.

2

Фидий – древнегреческий скульптор.

3

Слэклайн – хождение по стропе (ленте), которое, в силу своей простоты, стремительно набирает популярность. От англ. «slackline» – «slak» (провисающий) и «line» (линия). – Прим. автора.