Когда император увидел приближающихся варваров, он всплеснул руками и вскричал:

– Даже будь у нас скакуны чжоуского Му-вана и Небо в помощь, то и тогда нам едва ли удалось бы спастись!

Дун Чу повернулся к Ма Да.

– Медлить нельзя! Спасай государя, я попытаюсь задержать врага!

Он пересчитал телохранителей императора: их набралось две тысячи человек. Тысячу он отдал Ма Да для защиты государя в пути, с другой тысячей выступил навстречу сюнну. Он сам подвел Сыну Неба коня, помог ему сесть в седло и сказал:

– Положение очень трудное, всем нам придется туго. Ваше величество, следуйте за Ма Да на юг, Небо да поможет вам избежать гибели! Берегите себя, будьте осторожны. Видно, мы плохие ваши подданные, если понуждаем вас спасаться бегством, хотя, увы, силы сейчас не равные, врага нам не одолеть. Но дайте срок: мы соберем войско – и тогда хан от нас не уйдет!

Император принял предложение Дун Чу и в сопровождении Ма Да и тысячи воинов охраны поскакал на юг. Дун Чу вытер рукавом слезы и вошел во дворец, где обратился к оставшимся воинам:

– Всем нам выпала великая честь доказать свою преданность государю делом, не посрамим же его веры в нас! Если нужно будет, умрем, исполняя священный долг перед родиной! Тот, кто боится посвятить себя предстоящему подвигу, может уйти! Даже если я останусь один, не пожалею себя ради отечества!

Взволнованные воины кричат:

– Пусть мы люди необразованные, но и у нас есть сердца, они принадлежат вам, и с вами мы в огонь и в воду!

Только один воин отказался идти в бой: это был слуга Лу Цзюня. Не раздумывая, Дун Чу выхватил меч и отсек трусу голову.

Варвары приблизились на сто шагов к дворцу. Не зная плана его защитников, хан решил подождать и посмотреть, что будет дальше. А Дун Чу выставил перед дворцом императорское знамя, построил своих воинов в линию, велел бить в барабаны и проводить учения, будто никаких вражеских войск поблизости и не существует. Очень удивился хан такому обороту дела.

– Не раз мне говорили, что мины хитры необычайно! Думаю, что и на сей раз они что-то замыслили и хотят нас провести!

Полдня выжидал хан, не рискуя напасть первым, ибо возле него не было советников, знающих приемы минского войска, ведь Лу Цзюнь и Тобар остались в Шаньдуне.

Когда солнце скрылось за горами на западе, Дун Чу снова вывел воинов за ограду дворца, приказал им воткнуть в землю побольше знамен, мечей и пик, а на них повесить фонарики и зажечь их. И внезапно стало светло, как днем, от яркого света, и хану почудилось, что у минов огромное войско. А Дун Чу разделил свою тысячу на десять отрядов, которые расположились вокруг дворца, и каждому было приказано с криком бросаться на врага, как только раздастся условный сигнал.

Закончив эти приготовления, Дун вывесил над крышей флаг императора, словно бы во дворце находился государь, взял пику и поднялся на холм, чтобы вести с него наблюдение. Хан тем временем советовался со своими богатырями.

– Отчего это император минов такой смелый? Видно, надеется на стойкость своих воинов и не понимает, что его ждет. У меня ведь сто тысяч воинов! А ну-ка, нападем первыми!

Елюй издал боевой клич, и варвары ворвались во дворец, не встречая сопротивления. Внутри сюнну не обнаружили ни одного человека, только наверху развевался стяг да в залах мерцали светильники, готовые вот-вот погаснуть. Обескураженный хан сообразил, что его провели, и приказал отступить. В этот момент с холма к северу от дворца прозвучал громовой голос:

– Хан Елюй, сдавайся!

И содрогнулись земля и небо, в воздухе запахло порохом, вершины гор сотряслись от великого шума – варвары смешали ряды и бросились удирать врассыпную. Дун Чу подал условный сигнал, и его воины кинулись преследовать врага. Вконец растерявшийся хан собрал военный совет.

– Куда исчез император минов и кто набросился на нас сзади? Судя по крикам и грохоту пушек, у императора огромное войско. Почему же Лу Цзюнь уверял нас, будто император во дворце чуть ли не один?!

Хан немедля послал нарочного за Лу Цзюнем в Шаньдун и наказал подробно расспросить его обо всем.

А Дун Чу собрал своих воинов, и небольшой отряд вернулся во дворец.

– Вот как надо воевать – не числом, а умением! Дун Чу выставил флажки в промежутке между северным холмом и рощами к западу и к востоку от дворца и послал отряд в сто воинов устраивать завалы из деревьев. Затем, приказав семи сотням воинов держать оборону дворца, сам он с тремя сотнями ринулся на стан варваров. Завязался длительный упорный бой. Наконец Дун Чу сделал вид, что отступает под напором сюнну, и те бросились было вдогонку, но хан удержал их:

– Он завлекает нас в ловушку!

Варвары остановились. Дун Чу всеми силами старался заставить их возобновить погоню: размахивал пикой, ругал хана почем зря, подъезжал к стану сюнну чуть ли не вплотную, а то удалялся к ограде дворца. Но все было напрасно! Хан ничего не понимал в этой игре и не рискнул повести воинов вперед.

На другой день к хану прибыл Лу Цзюнь. Елюй рассказал ему о событиях минувшего дня и спросил, что предпринять.

– Вас обманули, великий хан, – усмехнулся Лу Цзюнь. – Минский император, узнав о приближении вашего войска, бежал из дворца, оставив для обороны своего военачальника, который и провел вас. Поэтому ведите войско вперед без всякой опаски: даю голову на отсечение, вас ожидает победа!

Хан сомневался, однако ночью предпринял вылазку против минов, оборонявших дворец. Не успели его воины построиться в боевой порядок, как он неожиданно остановил их и, обратившись к Лу Цзюню, указал на холм к северу от дворца.

– Взгляните туда! Не думаете вы, что там засада минов?

– Это всего лишь небольшой заслон, – рассмеялся Лу Цзюнь, – видите, пыль-то стоит столбом, а флаги даже не колышутся! Вас снова хотят обмануть! Смело наступайте!

Хан пошел на приступ. Оценив положение, Дун Чу дал своим воинам знак приготовиться к сражению и ждать. Варвары наскакивали со всех сторон, потрясая мечами и пиками. Дун взлетел на коня и крикнул:

– Не бойтесь смерти! Судьба каждого из нас предопределена Небом! Умереть за родину – значит совершить благое дело!

С этими словами он ринулся на восток, и головы варваров покатились на землю, потом повернул на запад, и тела варваров примяли траву на его пути. Пика Дун Чу свистела, как ветер, конь летал, словно молния, и не находилось никого, кто мог бы остановить лихого богатыря. Хан был потрясен.

– Ну и рубака! Ну и храбрец! – он повернулся к Лу Цзюню. – Кто этот смельчак?

Лу Цзюнь вгляделся в минского всадника и поднял брови от удивления: «Да ведь это Дун Чу, а он вместе с Ма Да отправился за Яньским князем в изгнание, откуда же он здесь взялся? Если и князь с ними, нам несдобровать!»

Однако вслух он сказал только:

– Это военачальник Дун Чу, молодой, горячий, – такого бояться не стоит!

Хан послушал Лу Цзюня и дал сигнал продолжать наступление. И сразу Дун Чу попал в тяжелое положение: от тысячи его воинов осталась едва половина, сам он был ранен и истекал кровью.

– Как чувствуешь себя, Дун Чу? – прокричал Лу Цзюнь. – Тебе не повезло: скоро придет твой конец, и ты уже ничего не сделаешь больше для империи Мин. А вообще такой империи уже нет! Если будешь благоразумен и сдашься на милость победителя, хан обещает сохранить тебе жизнь, щедро наградить и пожаловать звание Левого сподвижника!

Дун Чу узнал предателя Лу Цзюня! Ненависть заклокотала в его груди, он поднялся в стременах, выхватил меч и крикнул:

– Подлый изменник Лу Цзюнь! Ты дожил до седых волос, достиг высокого положения при дворе императора, а теперь отрекся от родины, чтобы служить ее врагам! Ты хуже собаки – та никогда хозяина не укусит! Нет больше над тобою благословения Неба! Нет тебе больше места на земле! Я радостно приму смерть за отчизну, а тебе и умирать не за что!

Лу Цзюнь стиснул в злобе зубы, но овладел собой и посоветовал хану кончать поскорее с горсткой минов. Но тут Дун Чу поднял меч и ринулся в гущу врагов – трое богатырей и пять рядовых воинов остались у его ног.

Испугался хан и отдал приказ:

– Прекратить наступление! Этот богатырь такой смелый и сильный, что перебьет мне все войско!

Варвары отступили, а Дун Чу собрал оставшихся воинов и объявил короткий отдых.

На другой день хан собрал военный совет.

– Минский военачальник будет драться до последнего, и нам будет трудно взять его живым. Нужно окружить его со всех сторон и дружно на него навалиться!

Хан отобрал самых крепких богатырей и поручил им пленить Дуна. Те вышли вперед и закричали:

– Эй, минский богатырь! Тебе для жизни останется только нынешний день, если вздумаешь сопротивляться. Хочешь быть живым, слезай с коня и сдавайся. Хочешь смерти, подставляй шею!

Забили барабаны в стане сюнну, взметнулись вверх пики и мечи, и началась битва. Дун отражал удары врагов, пока не упал с коня и не получил несколько ранении. Но духом он оставался крепок и сражался отчаянно, не один богатырь испытал на себе его силу. И вдруг в стане варваров произошло замешательство, причиной его был всадник, который мчался на сюнну с юго-запада, размахивая мечом и крича:

– Немедля отпустите минского героя!

Кто был этот всадник, вы узнаете из следующей главы.