Признание прозревшего любовника; исчезновение корейского ремесленника

Когда Ма Жун привел крестьянскую дочь домой, ее тетка, подвижная старушка, заставила его съесть целый горшок жидкой каши. Чао Тай некоторое время дожидался его в караульном помещении, а затем вместе с начальником стражи приступил к вечерней трапезе, состоявшей из риса. Как только Ма Жун вернулся, они вдвоем пустились в дорогу.

На улице Ма Жун спросил попутчика:

— Знаешь, что мне сказала эта Сунян, когда я был с ней?

— Она сказала, что ты красивый парень, — равнодушно ответил Чао Тай.

— Ты ничего не понимаешь в женщинах, братец, — покровительственно произнес Ма Жун. — Конечно, она так думает, но женщины не произносят этого вслух, во всяком случае в начале знакомства. Нет, она сказала, что я добрый.

— О, силы небесные! — воскликнул пораженный Чао Тай. — Ты — и вдруг добрый? Ты — завзятый бабник! Впрочем, я могу не беспокоиться — у тебя нет шансов. Ведь у тебя нет ни клочка земли, не так ли? А ты слышал, как она говорила, чего хочет.

— У меня зато есть кое-что другое, — самодовольно ответил Ма Жун.

— Как бы мне хотелось, чтобы у тебя в голове были не только юбки, — усмехнулся Чао Тай. — Сторож много рассказал мне об этом парне, об А Куане. Нет смысла искать его в городе; сюда он наведывается редко, только чтобы выпить или поразвлечься азартными играми. Мы найдем его где-нибудь в деревне — там его место.

— Пусть он и деревенщина, — сказал Ма Жун, — но не думаю, что нам следует идти так далеко. Он наверняка появится в лесу к западу от города.

— С чего бы это? — спросил Чао Тай. — Он же думает, что против него нет никаких улик. На его месте я бы на несколько дней затаился где-нибудь поблизости и посмотрел бы, откуда подует ветер.

— В таком случае, — заявил Ма Жун, — мы одним выстрелом убьем двух зайцев, если начнем искать его с того заброшенного храма.

— Положим, ты прав, — кисло произнес Чао Тай. — Пойдем туда.

Они выехали из города через Западные ворота и направились к караульному помещению на перекрестке дорог. Там они оставили лошадей и пешком пошли к храму, придерживаясь левой стороны дороги, где можно было укрываться за деревьями.

— Начальник стражи сказал мне, — прошептал Чао Тай, когда они приблизились к разрушенным воротам, — что А Куан полный профан во всем, что не касается плотницкого дела и охоты. Кроме того, он умеет лихо обращаться с ножом. Поэтому надо отнестись к делу серьезно и постараться подойти к храму так, чтобы он нас не засек — если он, конечно, там.

Ма Жун кивнул и, опустившись на землю, пополз, прячась в траве. За ним таким же манером двинулся Чао Тай.

Они несколько минут продирались сквозь густой кустарник, и наконец Ма Жун поднял руку. Осторожно раздвинув ветви, он кивнул своему товарищу. Вдвоем они внимательно разглядывали высокое здание из источенного временем камня, поднимавшееся по другую сторону заросшего мхом двора. К главному его входу, который теперь был похож на черную дыру, вел один пролет каменной лестницы с разбитыми ступенями. Среди бурьяна порхали две белые бабочки. Иного движения вокруг не наблюдалось.

Ма Жун взял небольшой камешек и бросил его в стену храма. Отскочив, он застучал по ступеням. Оба напряженно ждали, не спуская глаз со входа.

— Я заметил, как внутри что-то зашевелилось, — прошептал Чао Тай.

— Я поползу туда, а ты обогни храм и проникни в него через боковые ворота. Если что-нибудь обнаружим, свистнем друг другу.

Чао Тай пополз через кусты вправо, Ма Жун стал двигаться в противоположном направлении. Когда он определил, что находится около левого угла здания, то встал и прислонился к стене. Он осторожно оглядывался до тех пор, пока не наткнулся на ступеньки. Он прислушался. Вокруг было тихо. Он быстро взбежал по лестнице, вошел внутрь здания и остановился возле двери.

Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел, что большой высокий зал был пуст, но на алтаре у дальней стены что-то было. Четыре мощные колонны поддерживали свод; они были скреплены под потолком тяжелыми балками.

Он покинул свой наблюдательный пункт и направился к двери около алтаря. Проходя мимо колонн, он услышал над головой тихий звук. Ма Жун посмотрел вверх и быстро отступил в сторону. Большая темная тень с шумом летела вниз и ударила его в левое плечо.

От толчка Ма Жун упал с грохотом, который, казалось, отдался во всем теле. Огромный человек, который только что хотел сломать спину Ма Жуну, тоже свалился на пол, но он вскочил на ноги раньше Ма Жуна и прыгнул на него, стараясь дотянуться до горла.

Ма Жун обеими ногами толкнул мужчину в живот и затем перебросил его через голову. Пока Ма Жун приходил в себя, его противник был уже около него. Ма Жун нацелился ударить его в пах, но тот отпрыгнул с быстротой молнии и тут же захватил Ма Жуна в железные объятия.

Тяжело дыша, каждый из них старался поймать другого мертвой хваткой. Незнакомец был также силен и высок, как Ма Жун, но он не был опытным борцом. Ма Жун принудил его медленно отходить спиной к алтарю, делая вид, что он не может высвободить руки. Когда противник коснулся края стола поясницей, Ма Жун внезапно освободил свои руки и сомкнул их на горле врага. Поднявшись на цыпочки, он, нe размыкая рук, стал гнуть противника к поверхности стола. И когда руки мужчины безвольно опустились вдоль тела, Ма Жун сильно толкнул его. Раздался отвратительный хруст, и тело здоровяка обмякло.

Ма Жун ослабил захват, и тело рухнуло на пол. Прерывисто дыша, он стоял и смотрел на противника. Человек лежал тихо, глаза были закрыты.

Вдруг мужчина зашевелил рукой. Его веки дрогнули. Ма Жун присел около него на корточки. Он знал, что этот человек обречен.

Поверженный противник глядел нa Ма Жуна маленькими злыми глазками. Его худое смуглое лицо исказилось. Он пробормотал:

— Я не могу двигать ногами!

— Не обвиняй меня в этом, — сказал Ма Жун. — Судя по твоему состоянию, нам не долго осталось наслаждаться знакомством друг с другом. Хочу тебе сказать, что я — помощник судьи. А ты Куан, верно?

— Чтоб ты сдох! — проговорил мужчина и начал стонать.

Ма Жун подошел к двери и свистнул, засунув пальцы в рот. Затем он вернулся к А Куану.

Когда Чао Тай вбежал в здание, А Куан начал ругаться. Потом он промямлил:

— Обмануть противника — один из самых старых приемов в вашей профессии.

— Твоя попытка прыгнуть мне на шею с потолка тоже не нова, — сухо заметил Ма Жун и, обратившись к Чао Таю, сказал: — Он долго не протянет.

— По крайней мере, я убил эту суку Сунян! — прорычал мужчина. — Спать с новым любовником, да еще в постели хозяина! Для меня и сеновал в сарае был хорош!

— В темноте ты допустил маленькую ошибку, — сказал Ма Жун, — но я не буду огорчать тебя сейчас правдой. Без сомнения, в ином мире сатана прекрасно все объяснит тебе.

А Куаи закрыл глаза и застонал, его дыхание участилось. Он пробормотал:

— Я — сильный. Я не умру! А ошибки не было. Коса разрубила ей горло до кости.

— Ты искусно управляешься с косой, — заметил Чао Тай. — А с кем она была в постели?

— Не знаю и не хочу знать, — тихо сказал А Куан сквозь стиснутые зубы. — Он свое тоже получил. Ее залила кровь из его горла. Так и надо суке! — Усмешка начала кривить его губы, вдруг он дернулся, и его лицо стало мертвенно-белым.

— Кто еще был у Фаня в тот день? — небрежно спросил Ма Жун.

— Никого не было, кроме меня, идиот, — пробормотал А Куан. Вдруг он взглянул на Ма Жуна, в глазах его мелькнул дикий страх. — Я не хочу умирать! Я боюсь!

Друзья в подобающем случаю молчании смотрели на него.

Его лицо исказила кривая ухмылка. Руки судорожно дернулись, и он затих.

— Парень умер, — хрипло сказал Ма Жун. — Он чуть не прикончил меня. Он лежал, распластавшись на балке под потолком, и ждал меня. Но перед тем, как упасть оттуда, он издал какой-то звук, и я успел увернуться. Как раз вовремя. Если бы он упал мне на шею, как он и хотел, то сломал бы мне спину!

— А потом шею сломал ему ты, значит, вы квиты, — кивнул Чао Тай. — Давай обследуем этот храм, ведь судья дал нам такое задание.

Они осмотрели центральную и заднюю части двора, обыскали каморки монахов и небольшой участок леса, расположенный непосредственно за территорией храма. Но кроме перепуганных полевых мышей, они ничего не нашли.

Друзья вернулись в зал, и Чао Тай задумчиво посмотрел на стол около алтаря.

— Ты помнишь, — сказал Чао Тай, — что в храмах за алтарем бывают тайники, где монахи в тяжелые времена прячут серебряные подсвечники?

Ма Жун кивнул.

— Можно проверить, — заметил он.

Они отодвинули тяжелый стол. В самом деле, в каменной стене была низкая глубокая ниша. Ма Жун наклонился и заглянул внутрь, потом выпрямился и выругался.

— Вся ниша битком набита всяким хламом и прохудившимся тряпьем монахов, — с отвращением сказал он.

Они вышли с территории храма через главные ворота и направились к караульному помещению. После того как они дали распоряжения стражнику, который находился на дежурстве, о доставке тела А Куана в суд, Ма Жун и Чао Тай вскочили на лошадей и отправились в обратный путь.

Когда они выезжали из Западных ворот, было уже темно.

Со старшиной Хуном друзья встретились у здания суда. Он рассказал им, что только что вернулся с верфи, где судья Ди ужинал с Ку Менпинем.

— Сегодня мне повезло, — заметил Ма Жун. — Поэтому я приглашаю вас обоих в харчевню Сад девяти цветов.

Когда они вошли туда, то сразу же увидели По Кая и Ким Сана за угловым столиком. Перед ними стояли два больших кувшина вина. У По Кая шапочка съехала назад, и вообще он пребывал в благодушном настроении.

— Добро пожаловать, друзья мои! — радостно закричал он. — Садитесь и присоединяйтесь к нам! Ким Сан только что явился, вот вы и поможете довести его до моей кондиции!

Ма Жун подошел к нему и сурово сказал:

— Вчера вечером ты был пьян, как свинья. Ты сильно обидел меня и моего друга, кроме того, ты пронзительно кричал непристойные песни. Поэтому я предлагаю тебе заплатить за выпивку! Закуску я оплачу сам!

Все рассмеялись. Хозяин принес простую, но вкусную еду. Мужчины уже изрядно выпили. Когда По Кай заказал новый кувшин вина, старшина Хун встал и сказал:

— Нам пора возвращаться в суд, скоро туда придет судья.

— О Небо! — закричал Ма Жун. — Конечно! Я должен доложить ему о происшествии в храме.

— Вы наконец увидели там свет? — скептически спросил По Кай. — А какой храм предпочитаете вы для молитв?

— Мы поймали А Куана в заброшенном храме, — сказал Ма Жун. — Действительно, он в полном запустении. Там ничего нe осталось, кроме старого барахла монахов.

— Очень важные улики! — засмеялся Ким Сан. — Вашему начальнику это понравится!

По Кай захотел проводить друзей до суда, но Ким Сан предложил:

— По Кай, давай останемся в этом гостеприимном месте и выпьем еще вина.

По Кай заколебался. Потом снова сел за стол и произнес:

— Ладно, по последней чаше перед сном. Запомните — я осуждаю пьянство.

— Если для нас не будет никакой работы, — сказал Ма Жун, — мы заглянем сюда попозже вечером, только для того, чтобы убедиться, как ты следуешь своему принципу!

Друзья и Хун нашли судью Ди в своем кабинете, размышляющим в одиночестве. Старшина Хун сразу заметил, что судья выглядит очень уставшим, скорее даже изнуренным. Он просиял, когда услышал доклад Ма Жуна об обнаружении А Куана.

— Итак, мое предположение, что убийство совершено по ошибке, было правильным, — констатировал он. — Но проблема в том, что мы всё нe знаем, кто эта женщина. А Куан ушел сразу же после того, как совершил убийство, он даже не взял деньги. И он, конечно, не знал, что случилось после его бегства оттуда. Вороватый слуга Ву могу видеть кого-то третьего, кто, безусловно, замешан в этом деле. В свое время мы узнаем кто это был — тогда, когда поймаем его.

— Мы тщательно осмотрели всю территорию храма и полоску леса, прилежащую к нему, — сказал Ма Жун, — но мертвой женщины мы там не нашли. Мы только обнаружили позади алтаря мусор и рваное тряпье монахов.

Судья выпрямился в кресле.

— Вещи монахов? — недоверчиво спросил он.

— Только старые, ненужные, ваша честь, вставил Чао Тай. — Все они были негодными.

— Какая любопытная находка! — медленно сказал судья Ди. Он глубоко задумался. Затем встал с кресла и обратился к друзьям: — У вас был напряженный день, сходите куда-нибудь и расслабьтесь. Я останусь здесь, мне надо побеседовать с Хуном.

Когда помощники ушли, судья Ди опять сел в кресло и рассказал старшине о провалившейся доске в храме Белого облака.

— Я повторяю, — заключил он свой рассказ, — что меня преднамеренно хотели убить.

Хун озабоченно посмотрел на него.

— С другой стороны, — произнес старшина, — эта доска вполне могла быть изъедена червями. И когда вы надавили на нее всем своим весом…

— Я не наступал на нее, — отрывисто сказал судья. — Я только постучал по ней ногой, чтобы проверить ее. — Увидев непонимающий взгляд Хуна, он быстро добавил: — Как раз в ту минуту, когда я собирался наступить на нее, передо мной появился призрак покойного судьи.

Грохот захлопнувшейся где-то в здании двери заполнил комнату.

Судья Ди резко выпрямился в кресле.

— Я ведь просил Тана починить эту дверь! — взорвался он. Быстро взглянув на бледное лицо Хуна, судья поднес к губам чашку чая. Но пить его не стал. Он уставился на маленькие серые частички, которые плавали на поверхности. Медленно отодвинув чашку, он тихо сказал: — Посмотри, Хун, кто-то подсыпал что-то в мой чаи.

Двое мужчин молча смотрели, как серый порошок медленно растворяется в горячем чае. Вдруг судья Ди потер пальцем крышку стола, и его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Я становлюсь подозрительным, Хун, — проговорил он. — Когда хлопнула дверь, с потолка посыпалась штукатурка. Только и всего.

У Хуна вырвался глубокий вздох облегчения. Он подошел к чайному столику и налил судье чашку свежего чая. Присев на стул, Хун заметил:

— В конце концов, прогнившая доска тоже может иметь простое объяснение, ваша честь. Я не могу себе представить, что человек, убивший судью, осмелится покушаться на вашу честь! У нас нет никаких улик для его определения и…

— Но он-то этого не знает, Хун, — перебил его судья. — Он нe знает, какие соображения высказал мне следователь. Он может подумать, что я не преследую его, лишь потому что выжидаю. Этот неизвестный преступник, без сомнения, с пристальным вниманием следит за всеми моими действиями, и какие-то мои слова или поступки могут натолкнуть его на мысль, что я иду по его следу. — Судья подергал себя за усы, затем вздохнул. — Я попытаюсь спровоцировать его и таким образом подтолкнуть на другую попытку что-то предпринять. Может быть, он выдаст себя.

— Ваша честь не должны подвергать себя такому риску! — воскликнул ошарашенный Хун. — Мы ведь знаем, какой это беспощадный и изобретательный мерзавец. Бог его знает, какую подлость он готовит теперь! И мы даже не в курсе…

Но судья Ди его уже не слушал. Он вдруг встал, взял свечу и коротко сказал:

— Пошли, Хун!

Они быстро пересекли внутренний двор и поднялись в покои судьи. Он вошел в коридор и молча направился в библиотеку. Остановившись в дверях, он поднял свечу и осмотрел комнату. Она была в точности такой, как он оставил ее. Судья подошел к плитке для приготовления чая и приказал Хуну подвинуть ему кресло.

Когда Хун поставил его напротив шкафчика с чайными принадлежностями, судья Ди встал на него. Подняв свечу, он внимательно изучил красную лакированную потолочную балку.

— Дай мне нож и кусочек бумаги, — взволнованно сказал он. — И подержи свечу.

Судья Ди положил бумагу на ладонь левой руки, а правой поскоблил кончиком ножа поверхность балки.

Он слез с кресла и тщательно вытер кончик ножа о бумагу. Судья отдал Хуну нож, а бумагу с ее содержимым сложил и спрятал в рукав. Потом он спросил Хуна:

— Taн все еще в канцелярии?

— Кажется, я его видел за письменным столом, когда направлялся в ваш кабинет, — ответил старшина.

Судья быстро вышел из библиотеки и зашагал в канцелярию. На столе Тана горели две свечи. Сгорбившись, он сидел на стуле и бездумно глядел перед собой. Он поспешно встал, когда увидел вошедших.

Бросив взгляд на его осунувшееся лицо, судья Ди мягко сказал:

— Убийство вашего помощника, должно быть, стало большим потрясением для вас, Tan. Лучше идите домой и пораньше ложитесь спать. Но вначале я бы хотел услышать от вас кое-что. Скажите, был ли в библиотеке судьи Вана какой-либо ремонт незадолго до его смерти?

Taн наморщил лоб. Затем ответил:

— Нет, ваша честь, ремонт был не перед смертью судьи, а двумя неделями раньше. Судья Ван сказал мне, что один из посетителей заметил светлое пятно на потолке и пообещал прислать мастерового, который покроет лаком этот изъян. Он приказал мне впустить его, когда тот придет на работу.

— Кто был этот посетитель? — напряженло спросил судья Ди.

Taн покачал головой:

— Я действительно не знаю, ваша честь. Судья был дружен со многими людьми из местной знати. Большинство из них приходили к нему на чашку чая или просто поболтать обычно после утреннего заседания. Судья сам готовил им чай. У него бывали: настоятель, старший священник Хупэнь, судовладельцы Йи и Ку, сюцай Цзао и…

— Думаю, что этого мастерового найти будет несложно, — нетерпеливо прервал его судья. — Деревья, из которых добывают составляющую для изготовления лака, здесь не растут. Поэтому в вашей местности не может быть много подобных специалистов. Идите и спросите стражников, — приказал судья Ди. — Может быть, они хоть видели его. Доложите мне потом о результатах.

Когда судья вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол, то тут же сказал старшине Хуну:

— Штукатурка с потолка, оказавшаяся в моей чашке, навела меня на мысль. Убийца заметил пятно на потолке, которое образовалось там от того, что пар от кипящей воды в чайнике попадал в одно и то же место. Этот факт подсказал ему дьявольский план! Он заставил своего сообщника сыграть роль мастерового. Делая вид, что он занимается ремонтом, на самом деле сообщник просверлил маленькую дырочку в балке потолка, прямо над плиткой. В дырку он положил несколько восковых шариков, внутри которых были ядовитые таблетки. Вот и все, что ему надо было сделать! Он знал, что судья, увлеченный чтением, не сразу подойдет к кипящему чайнику, чтобы залить заварку. Рано или поздно горячий пар растопит воск, и таблетки упадут в кипящую воду. Они тут же растворятся. Просто и эффективно, Хун! Только что я нашел эту дырочку в потолочной балке, прямо в середине пятна. Немного носка прилипло к краям дырки. Вот как было совершено убийство!

Вошел Taн и сказал:

— Двое стражников запомнил мастерового, ваша честь. Этот человек пришел в здание суда за десять дней до смерти судьи, во время дневного заседания. Это был кореец с одного из кораблей, по-китайски он знал всего несколько слов. Так как я тогда приказал стражникам пропустить его, то они проводили мастерового сразу в библиотеку. Они оставались с ним, присматривая, чтобы он чего-нибудь не украл. Они сказали, что тот человек какое-то время работал на потолочной балке, потом по лестнице спустился вниз, бормотал что-то о сильном повреждении и о том, что в следующий раз ему придется заново покрывать лаком весь потолок. Больше никто его не видел.

Судья Ди откинулся в кресле.

— Мы опять в тупике! — печально произнес он.