И дни, и деньги, что терял с тобою, Оплакиваю я с тоскою. Марика, просто мочи нету, Как жаль теперь мне и любой монеты, Что отдал я тебе своей рукой, И оплеух, оставшихся за мной. Покуда ты была моя подруга, Я думал, ты десятирука, О трех утробах, шестинога Так на тебя тогда я тратил много. Но ты двурука, ног не боле двух, Не разнишься ничем от прочих шлюх. Тобою — я, ты — мною обладала, Тебя ласкал — ты отвечала, С тобой сливались мы в объятье, Но нынче не могу никак понять я: Какой закон велел, какой судья, Чтоб ты — за деньги, но задаром — я? Меня поносишь и клянешь сугубо, Понеже обломала зубы: Твои клыки не растерзали Мне сердце — ведь оно прочнее стали. Но ты в другом успела, видит бог: Ты обескровила мой кошелек. Пока я для тебя сорил деньгами, Меня снабдила ты рогами. Небось хотела ваша милость, Чтоб наше счастье бесконечно длилось? Голубушка, я больше не дурак, Дороже поцелуя мне медяк. Пусть кто другой тебе отныне платит Глупцов еще на свете хватит. Но помни, чтобы стать любимой, Тебе самой любить необходимо, Быть преданной и нежной — лишь потом Тянуться можешь ты за кошельком. Что ж, ощипала ты меня изрядно Все это вышло мне накладно, Вид у меня весьма унылый, Спасибо, хоть ничем не заразила: Ощипан я, зато не без волос; Нос натянув, ты сберегла мне нос. Но признаю, ты мне дала немало, Ты много меньше обещала. Отказом ты не обижаешь И жеребцов отнюдь не объезжаешь Нет, ты готова с каждым жеребцом Со стариком готова и с юнцом. Живи себе доходно, беззаботно, Живи когда и с кем угодно, Но после родов передышку Позволь себе хотя б на месячишко. Но, впрочем, мой невыполним совет: У потаскухи передышек нет. Перевод Л. Цывьяна