Во имя прогресса

Абердин Александр

Часть первая

Прогрессор по приговору суда

Глава первая

Прошла любовь, завяли помидоры

Иль по-хозяйски вошел в кузницу, хотя и не был не то что кузнецом станицы, но даже кузнецом своего рода, и принялся готовиться к работе, а работа ему сегодня предстояла очень важная и ответственная, — выковать себе настоящее, боевое оружие Всадника и он давно уже решил, что это будет меч. Пускай этому мечу и не суждено было стать его боевым оружием для сражений, воевать Всадникам на их землях от плато Большой Сырт, до просторов Равнины Эллады было не с кем, но настало время появиться на свет и этому боевому мечу. У Иля и без того вполне хватало мечей, сабель, казачьих шашек и другого холодного оружия, но весь его внушительный арсенал представлял из себя по большей части тренировочное и состязательное оружие и его нельзя было даже равнять с боевым оружием, которое имелось у каждого Всадника как правило в одном, редко в двух экземплярах. Такое оружие не выставлялось напоказ и Всадники относились к нему очень строго. Особенно старейшины, которые после проверки меча, шашки или сабли ставили на клинке специальное клеймо, навсегда связывающее оружие и Всадника вместе.

Три дня назад Илю исполнилось двадцать пять лет и хотя Всадники за триста восемьдесят семь лет так и не стали гражданами Земли, по земным законом он считался теперь совершеннолетним. Для обитателей Малой Степи, так Всадники с большой буквы называли принадлежащие им на Марсе земли от Большого Сырта до Равнины Эллады вплоть до побережья холодного Южного моря, это не имело никакого значения. В Малой Степи юноша считался совершеннолетним уже в восемнадцать лет. Полное имя Иля было Илья, а фамилия, — Шорников. Шорниковы были большим казачьим родом, насчитывающим более полутора тысяч человек, и происходили вместе с десятками других родов из терских казаков древности. Как и другие казаки, а вместе с ними арабские бедуины, североамериканские индейцы и выходцы из других народов, они были Всадниками и когда-то жили на планете Большая Степь, которую колонизировали пятьсот двадцать шесть лет назад, но так или иначе потеряли и были принудительно возвращены на Землю.

На Земле для Всадников с их лошадями места не было и потому им было предложено поселиться на колонизированном к тому времени и уже пусть и с большой натяжкой, но вполне пригодном для жизни Марсе. После Большой Степи Марс естественно показался им жуткой дырой, но правительство Земли, чувствуя свою вину перед Всадниками, соглашалось пойти на любые траты, лишь бы четыре с лишним миллиона колонистов заткнулись и никогда не вспоминали о своей Большой Степи. Правительство даже пошло на то, чтобы произвести на этих землях просто титанические землеустроительные работы и даже согласилось установить на территории всей Малой Степи гравитационные решетки и окружить её мощными климатическими установками, чтобы создать там нормальные условия для жизни. Тем не менее прошло почти сто пятьдесят лет, прежде чем Малая Степь действительно стала краем землепашцев и скотоводов. Ну, и к тому же Всадникам было обещано, что как только в просторах галактике отыщется планета, на которую ничто не помешает их переселить, они снова обретут полную независимость. Вот только что-то никто не торопился исполнять этого обещания и в это уже мало кто верил.

Теперь Всадников было уже двадцать три с половиной миллиона человек и они жили так, как хотелось того им, а не правительству Земли. Жили, надо сказать, на зависть очень многим землянам. Во всяком случае на них не распространялись строгие земные законы и детей они могли иметь, сколько им вздумается родить. Очень многим землянам это не нравилось. Всадники занимали на Марсе одну десятую часть суши и жили на ней вполне привольно в то время, как население всей остальной части планеты составляло больше восьми миллиардов человек и было вынуждено жить в огромных городах. У Всадников имелось двенадцать пассажирских звездолётов и они могли летать по всей галактике, ну, и к тому же в каждой из их станиц стояло по большому нуль-трансу и потому каждый Всадник мог в любое время отправиться на Землю или на Луну практически бесплатно. Правда, мало кто из землян при этом знал, что Всадники платят за всё сполна и уже больше ничто не даётся им даром. Объяснять же людям, что из-за произвола земных властей они потеряли намного больше, чем приобрели, Всадникам было бессмысленно, их никто бы не стал слушать.

Земляне, а жители Марса именно таковыми себя и считали, относились к Всадникам с предубеждением. Всю их казачью, бедуинскую, индейскую и прочие вольницы они считали глупостями, а то, что им был нарезан на Марсе такой удел, чуть ли не преступлением. Однако, при этом все они предпочитали платить втридорога за говядину, баранину, свинину, птицу, яйца, молоко, масло и хлеб выращенные Всадниками, нежели есть продукты произведённые на их собственных фермах, а также ходить на те конные представления, которые устраивали эти дикари, нежели смотреть на состязания роботов на спортивных аренах и их ужимки в театрах. Видимо потому, что Всадники никогда не подменяли себя в седле роботами и если рубились друг с другом на саблях, то всерьёз, до крови и возможно поэтому никто не нарушал их границ и не вторгался в Малую Степь. В общем Всадники хорошо использовали принцип, — бей своих, чтобы чужие боялись и за ними издревле и навсегда закрепилась репутация бесстрашных воинов, которые умеют постоять за себя. Когда-то правительству Земли только чудом удалось избежать войны с Большой Степью и уговорить Всадников добровольно отдать эту планету, костью вставшей в горле Киара, — военным.

Глава вторая

Ну, всё прямо, как у Шекспира

Как не старался Иль относиться ко всему по-философски, а всё ж таки дурные мысли лезли ему в голову. Видно потому, что Таня всё-таки не была ему безразлична и он даже стал злиться на самого себя. От станицы до озера было километров двадцать и он как раз выехал на высокий холм, когда он увидел, что со стороны озера к нему кто-то летит. Сначала он подумал, что это воздушный патруль, охраняющий стада диких мустангов от браконьеров, но патрульные никогда не летали такими толпами. Иль насчитал семь флайеров горожан и даже удивился, с чего это они залетели вглубь Малой Степи. Флайеры быстро приближались и вскоре он увидел, что это были открытые одноместные машины военного образца, называемые в армии «коньками» или воздушными велосипедами, вот только педали на них не нужно было крутить. А ещё Иль увидел, что их седоки были одеты в самые настоящие лёгкие боекостюмы и у них на головах были закрытые шлемы с чёрными забралами и это ему совсем не понравилось.

Иль тут же развернул Ворона и рысью пустил его вниз по склону холма, думая про себя: — «Если это то, о чём я подумал, то сейчас нам с Вороном придётся туго. Вот ведь гадство, и почему это я не взял с собой в степь карабин? Так ведь кто ж знал, что этот Вадим такая злобная паскуда. И как только он меня выследил? Неужели Таня подарила мне какую-то вещицу с маячком и они нашли меня по нему?» В тот момент, когда флайеры подлетали к холму, Ворон уже скакал по ровному и Иль, легонько дав ему шенкелей, пустил жеребца в галоп. Тот всхрапнул и выстрелил, как пуля. Резвости Ворону было не занимать, вот только с флайером он никак не мог состязаться ни в скорости, ни в манёвренности. У него ещё теплилась в душе надежда, что это не Вадим Ивлева со своими дружками по военной академии, но она ра развеялась очень быстро. Все семь флайеров быстро снизились, догнали его и полетели на высоте метров в пять взяв всадника и его скакуна в клещи. Три машины летели справа, три слева и одна сзади. Никаких заявлений никто пока что не делал.

Иль усмехнулся и стал забирать вправо. Километрах в восьми от этого места рос редковатый лесок, в котором он мог спешиться и поговорить со своими преследователями по-мужски. Похоже, что у Вадима имелась очень подробная карта местности, раз его сразу же начали отжимать влево. Все три флайера справа снизились чуть ли не до самой травы и он был вынужден отступить. Столкновение с флайером могло попросту убить Ворона, а ему был очень дорог этот конь, которого он вырастил с жеребячьего возраста. Ворон был для Иля всё равно, что братом. Поэтому он тут же взял влево и одарил недобрым взглядом этих придурков, не понимающих, что они творят. Иль хотел было уже остановить Ворона, спешиться и отправить его домой, чтобы затеять уже совсем другую игру, как один из пилотов, летевших слева, выхватил мощный энергоразрядник, мгновенно сблизился с Вороном и ткнул им жеребца в голову. Ворон умер от этого электрического разряда практически мгновенно, но тело его ещё сделало несколько шагов, прежде чем упасть.

Иль, оцепенев от ужаса, всё же сумел ловко соскочить с коня, сгруппировавшись перекувыркнуться и тут же вскочить на ноги. Его преследователи громко захохотали и стали быстро кружить вокруг него. Они все вооружились энергоразрядниками и теперь Илю было просто невозможно определить, кто же из них убил его Воронка. Взяв в руки бич, он заорал:

— Суки, вы убили не биомеха! Это был мой конь и теперь, твари, я тоже буду вас убивать!

Глава третья

От сумы и от тюрьмы не зарекаются даже Всадники

Вся Седьмая улица, на которой в Кассини располагался сорок девятый отдельный полицейский участок, была запружена народом. Настроения людей разделились примерно пополам и в то время, как одни громко и слаженно требовали: — «Вздёрнуть чудовище!», вторые ещё громче орали: — «Вас самих нужно повесить! Опустите Всадника Иля!» В общем было весело, тем более, что посреди улицы с двух сторон от полицейского участка шла всеобщая месиловка. Обе непримиримые группы кассинийцев, выстроившись друг напротив друга вдоль разделительной полосы, охаживали друг друга почём зря всяческим дрекольем. Врагам Иля приходилось всё же малость похуже, так как на его стороне было очень много женщин, вооруженных тяжелыми, череполомными сковородками из чистейшего чугуна и все они, сковородки, были уже изрядно окровавлены. Как только кто-нибудь пытался выхватить сковородку из рук её разъярённой владелицы или того хуже, заехать ей чем-нибудь в ухо, супруг оной тут же пускал в ход бластер гражданской модели.

Поэтому ряды врагов Всадника Иля довольно быстро редели, но им на смену тут же с истошными криками шли в бой следующие и на головах некоторых героев были предусмотрительно надеты защитные шлемы, но сколько ударов тяжелой чугунной сковородкой выдержит даже самый прочный шлем? Дамочки, которым Всадники вернули вкус к жизни, были неутомимы и случалось так, что шлем вроде был ещё цел, зато его носитель, получив по балде с десяток, другой раз, падал мордой в гранитную брусчатку, уже забрызганную кровью и усыпанную выбитыми зубами, среди которых попадались даже коренные. Пилот флайера, в котором Всадник Иль летел в полицейский участок, чтобы сдаться там властям, пролетел вдоль всей улицы раз восемь, дабы доставить молодому казаку удовольствие и самое главное наглядно доказать ему, что далеко не все земляне скоты и сволочи. Особенно Иля порадовал большой транспарант, вывешенный на стене, на котором он увидел огромную фотографию одной из его подружек и надпись: — «Иль, я тебя люблю!» Билл Уайтсмит сразу же воскликнул весёлым голосом:

— Всадник Иль, я не стану спрашивать у тебя имя этой леди, но она отважная женщина, раз решила выступить в твою защиту таким экстравагантным образом! Разве не так?

Иль пожал плечами и ответил смущённым голосом:

— Билл, я наверное высказал много обидных слов в адрес землян. Ребята, простите меня, я был сегодня не в духе. Честное слово, никто из нас не имеет ничего против вас. Лично мне всегда доставляло удовольствие выступать перед вами. Билл, наверное нам пора заходить на посадку. Чем скорее я окажусь внутри, тем быстрее закончится драка на улице.

Глава четвёртая

Суд хотя и скорый, да не правый

Детективу Джеку Бишопу понадобилось всего шесть дней на то, чтобы полностью восстановить всю картину преступления совершенного в Малой Степи неподалёку от озера Гюйгенс. При этом он всего лишь трижды побеседовал с Илем для того, чтобы уточнить некоторые факты. Он был специалистом своего дела и прекрасно знал, где именно нужно искать такие улики и вещественные доказательства, которые никто не смог бы оспорить или хотя бы подвергнуть сомнению. Тем не менее он передал все материалы дела в суд только поздним вечером десятого дня пребывания Иля в полицейском участке. Так было нужно и потому никто, ни Иль, ни атаман Горепёкин, не стали этого оспаривать. Таким образом Джек просто не давал судейским времени на то, чтобы придумать какую-то каверзу, тем более, что с иском о возбуждении уголовного дела против Всадника Иля Шорникова выступили даже не родители потерпевших, а командование марсианского отряда военно-космического флота Земли и тут действительно нужно было действовать очень аккуратно.

Иль был просто поражен, когда детектив Бишоп пришел однажды утром в его номер, пригласил его и атамана позавтракать, а после завтрака вручил каждому по инфокристаллу с реконструкцией всех событий того дня. Когда же они сели напротив трёхмерного экрана телевизора и Джек Бишоп включил его, Иль и вовсе не поверил своим глазам и даже подумал сначала, что это видеофильм, заснятый кем-то в тот день, настолько реалистичным был этот компьютерный ролик. Когда же он просмотрел его до самого конца, то потрясённым голосом сказал:

— Джек, всё именно так и было. Неужели это не настоящая видеосъёмка? Как такое вообще можно было сделать?

Детектив развёл руками и ответил:

— Ну, знаешь ли, парень, когда я посмотрел несколько видеофильмов с твоими выкрутасами на арене ипподрома, то я тоже был поражен не менее твоего. Ты мастер в своём деле, а я в своём. В общем ты подтверждаешь, что всё именно так и было? Знаешь, я ведь даже не уговаривал себя, когда занимался расследованием этого дела. — Увидев, что Иль не понял его, Джек Бишоп улыбнулся и пояснил — В том смысле, что мне не пришлось искать хоть какое-то оправдание твоим действиям. Всё и так было налицо. Ты выехал на вершину холма, увидел этих ублюдков и замедлил ход, потом ты смекнул, что вам обоим пора делать оттуда ноги и повернул коня назад. Спускаясь с холма ты его ещё придерживал, чтобы он не полетел чего доброго кубарем, а потом пустил в галоп, но они догнали вас уже через семьсот тридцать два метра и курсант Ивлев сразу же убил твоего коня. Хотя я и не всадник, моя реакция была бы даже порезче, чем твоя. Я бы тотчас выхватил бластер и мне плевать на то, что на них были боекостюмы. Уж я-то знаю куда нужно стрелять, чтобы хорошенько поджарить какого-нибудь ублюдка. Иль, всё это ясно мне, но тебе придётся хорошенько приложить судью мордой к столу и ты должен будешь сам выбрать момент, когда это сделать. Желательно не в самом начале заседания, а только после того, как выступит кто-нибудь из так называемых пострадавших. Думаю, что для большей убедительности тебе нужно будет заявить отвод адвокату и уже потом, когда тебе будет разрешено судьёй защищать себя самому, ты сможешь попросить судью разрешить тебе совещание с ним. Вот тогда ты ему и заявишь свои требования.

Глава пятая

Школа прогрессоров

Можно сказать, что приговор федерального судьи Соломона Вайсмана прогремел для всех, как гром среди ясного неба. Курсантов взяли под стражу прямо в зале суда и никакие вопли военных никак не подействовали на судебных приставов. Всадники, хотя они и были роднёй Илю, только одобрительно крякнули и стоило только его двоюродному брату, Алексею сдвинуть свою папаху на лоб, как дет Викул немедленно огрел его нагайкой по спине и сурово рявкнул:

— Поделом Ильку взгрел судья! Если бы он его оправдал, то быть бы ему поротому принародно и за Воронка, и за то, что шашку из ножен вынул. С тех сопляков и одного бича хватило бы за глаза, а то что он его на такой срок куда-то к чёрту на рога отправил, так ему, наверное, виднее. Ничего, будет время подумать.

Вместе с двумя дюжими судебными приставами судья Вайсман повёл Иля прочь из зала суда и вскоре он уже сидел в большом бронированном флайере в отдельном салоне. Там Иль сердито зыркнул на судью и сказал:

— Ваша честь, я не шутил, когда сказал, что эти ваши профессоры-прогрессоры со мной наплачутся.

Судья ухмыльнулся и ответил: