36 и 6

Агуреева Дарья

Опять это мокрое чувство — ощущение дождя. Сегодня лишь слегка моросит, оттого и тоска на сердце неуёмная. Конечно, я ещё не сдался. Ещё пытаюсь с собой бороться: «Ну, что ты, Андрей, в самом деле? Температура в норме — 36 и 6. На улице весна…» В этом году она особенно удалась — одуряющая, ошалелая. Все немножко сошли с ума. Глаза безумные, молодые. Их так и распирает от счастья, от радости юности. Наверное, только я, моральный урод, способен ещё на тоску. Мне всё видится огромная, чернеющая дыра, бесконечная, бездонная. Это та самая пустота — пространство моей жизни. Всё бегаешь куда-то, пытаешься от неё укрыться или хотя бы заполнить… Увы!

Самое страшное начинается ночью. Небо уже потемнело. Уже растворилась в забытьи сиреневая полоска горизонта. Света нет больше, и даже не верится, что когда-нибудь он ещё будет. Лишь фонари, жёлтые, призрачные. Я не зажигаю лампу, боюсь её лживой желтизны, её искусственных лучей. С некоторых пор во мне поселилась уверенность, что всё неестественное, ненастоящее неминуемо ведёт меня к гибели. Сижу в темноте. Иногда зажигаю свечи. Они не утешают, ни о чём не спрашивают. Только капают воском, горят, трепещут от сквозняка, расплываются на заре и уносят в никуда мою ночную печаль, хоронят её в своём последнем вздохе. Если же свечей нет, я остаюсь наедине с самим собой. И это действительно страшно. Веки всё тяжелеют, и нет уже сил пялиться во мрак… Но стоит хоть на секунду прикрыть глаза — как начинаются мои кошмары. В ушах будто разрываются снаряды. Меня ранит осколком, и я захлёбываюсь собственной кровью и рвотой, подступившей к горлу от ужаса. Жгучая, нестерпимая боль в руке. Я пытаюсь пошевелиться и понимаю, что это невозможно — меня разорвало на куски. Мелко-мелко двигаю ресницами. Прихожу в себя. Новый кошмар. Теперь уже наяву. Сосед сверху опять напился и устроил над моей больной головой танцы до утра. Я сперва его ненавижу до посинения, а потом прощаю, ведь ещё полгода назад ночь и для меня была таинственным праздником. Тогда у меня была 

Но только ею я ещё жив. Всё время, каждую секунду, даже во сне, даже на работе, я думаю о 

— Добрый вечер! Меня зовут Лиза!

— Мне очень плохо, Лиза. И я не знаю, что делать.